Было темно. Темнее, чем в любом месте, где он когда-либо был. Ночь снаружи никогда не была такой черной, даже когда небо было пасмурным, но здесь было темнее, чем в чулане, где они играли в прятки. Между дверями была щель, он чувствовал ее пальцами, но сквозь нее свет совсем не проникал. Должно быть, еще ночь. Может быть, когда наступит утро, в щель пробьется свет.
Но, возможно, утром также вернется мистер Кэмерон. Подумав об этом, Джем немного отошел от двери. Он не думал, что мистер Кэмерон хотел причинить ему вред, по крайней мере, он сказал, что не хочет, но он мог попытаться отвезти его обратно к камням, а Джем ни за что не собирался туда идти.
Думать о камнях было больно. Не так сильно, как тогда когда мистер Кэмерон прижал его к одному из них, но больно. Он ободрал локоть, когда ударил мужчину, сопротивляясь, и сейчас он потер его, потому что было гораздо лучше чувствовать боль, чем думать о камнях. Нет, сказал он себе, мистер Кэмерон не причинит ему вреда, потому что он оттащил его обратно от камня, когда тот запел … Он тяжело сглотнул и попытался думать о чем-нибудь другом.
Он предполагал, что знает, где находится, потому что помнил, как мама рассказывала отцу о шутке, которую сыграл с ней мистер Кэмерон, заперев ее в туннеле. И она говорила, что колеса, запирающие двери, звучали так, будто кто-то грыз кости. Именно так и звучало, когда мистер Кэмерон втолкнул его сюда и закрыл двери.
Его потряхивало. Здесь было холодно, даже в куртке. Не так холодно, как тогда, когда они с дедушкой перед рассветом ждали в снегу, когда к водопою спустятся олени, но все равно довольно холодно.
Воздух казался странным. Он принюхался, пытаясь учуять, что происходит, как это делали дедушка и дядя Иэн. Он чувствовал запах камня, но это был просто камень, а не … те камни. Металл и маслянистый запах, вроде запаха возле бензоколонки. Горячий запах, который он посчитал запахом электричества. В воздухе было еще что-то, и это вовсе не было запахом, а чем-то вроде жужжания. Это была сила, он узнал ее. Не совсем такая, как в большой камере с турбинами, которую мама показала ему и Джимми Гласскоку. Значит, машины. Он почувствовал себя немного лучше. Машины ощущались им как дружелюбные.
Мысль о них напомнила ему, как мама говорила, что здесь есть маленький поезд, и от этого он почувствовал себя намного лучше. Если здесь есть поезд, то это было не просто пустое темное пространство. Возможно, этот гул принадлежал поезду.
Он вытянул руки и побрел, пока не наткнулся на стену. Затем он пощупал вокруг и пошел вперед, держась одной рукой за стену, обнаружил, что идет не в ту сторону, когда ткнулся лицом в дверь и вскрикнул «Ой!»
Звук его собственного голоса заставил его рассмеяться, но в большом пространстве его смех прозвучал странно, и он замолчал, развернулся и пошел в другую сторону, касаясь рукой стены.
Где сейчас находится мистер Кэмарон? Он не сказал, куда пошел. Просто сказал Джему ждать его, и что он вернется с едой.
Его рука коснулась чего-то круглого и гладкого, и он отдернул ее. Однако предмет не сдвинулся с места, и он снова положил на него руку. Силовые кабели, проходящие вдоль стены. Большие. Он чувствовал в них легкий гул такой же, какой он слышал, когда отец включал мотор машины. Это заставило его подумать о Мэнди. От нее исходил такой же тихий гул, когда она спала, и более громкий, когда она бодрствовала.
Он внезапно задумался, мог ли мистер Кэмерон пойти за Мэнди, и эта мысль заставила его испугаться. Мистер Кэмерон хотел знать, как они прошли сквозь камни, но Джем не мог ему рассказать, и Мэнди точно не могла, она была всего лишь ребенком. Однако эта мысль заставила его почувствовать себя опустошенным, и он в панике потянулся к ней.
Однако она была здесь. Что-то вроде небольшого теплого света в его голове, и он вздохнул. Значит с Мэнди все в порядке. Он с удивлением обнаружил, что мог почувствовать сестру, находясь далеко от нее. Раньше он никогда не думал о том, чтобы попробовать. Обычно она была рядом, будучи занозой в заднице, а когда он и его друзья уходили без нее, он о ней не думал.
Его нога обо что-то ударилась, и он остановился, протянув руку. Рука встретила пустоту, и через минуту он набрался смелости отпустить стену и протянуть руку дальше, а затем шагнуть в темноту. Его сердце колотилось, и он стал потеть, хотя ему все еще было холодно. Его пальцы наткнулись на металл, и сердце подпрыгнуло в груди. Поезд!
Он нашел проем, забрался в него на четвереньках и, вставая, ударился головой о предмет, на котором находились рычаги управления. В глазах вспыхнули разноцветные звезды, и он громко произнес: «Ifrinn!»[1]. Это прозвучало забавно и не так гулко теперь, когда он находился в поезде. Он захихикал.
Он ощупал панель управления. Все было так, как говорила мама: просто включатель и маленький рычаг. Он нажал включатель. Вспыхнувший красный свет заставил его подпрыгнуть. Однако, увидев его, он почувствовал себя намного лучше. Ему также стало легче от ощущения электрического тока, проходящему через поезд. Он чуть-чуть нажал на рычаг и пришел в восторг, ощутив движение поезда.
Куда он движется? Он еще немного нажал на рычаг, и его лицо обдал ветерок. Он понюхал его, но его запах ни о чем ему не говорил. Однако он удалялся от больших дверей … и прочь от мистера Кэмерона.
Может быть, мистер Кэмерон пойдет и попытается узнать о камнях у мамы или папы? Джем надеялся, что так и будет. Папа разберется с мистером Кэмероном, он был в этом уверен, и эта мысль согрела его. Потом они придут и найдут его, и все будет в порядке. Он задался вопросом, сможет ли Мэнди сказать им, где он находится. Она чувствовала его так же, как он ее, и он посмотрел на маленький красный огонек в поезде. Он светился, как Мэнди, ровно и тепло, и ему было приятно смотреть на него. Он нажал на рычаг еще немного, и поезд ускорился.