Год заканчивался ясной холодной ночью, украшенной бриллиантовой луной, которая высоко поднялась на фиолетово-черном своде неба и затопила своим ясным светом долины и склоны гор. Это было хорошо, учитывая то, что люди со всего Риджа - а некоторые из еще более отдаленных мест - явились отметить Хогманай в "Большом доме".
Мужчины вынесли все что можно из большого сарая и вымели мусор граблями, подготовив пол для танцев. Джиги, рилы, стратспеи и многие другие танцы, названия которых я не знала, но очень веселые, сменяли друг друга под светом ламп, заправленных медвежьим жиром, под звуки визгливой скрипки Эвана Линдсея, завывания деревянной флейты его брата Мурдо и ритмичные удары бойрана Кенни.
Старый отец Турло Гатри принес небольшую локтевую волынку, которая выглядела такой же ветхой, как он сам, но производила приятное басовитое гудение. Мелодия, издаваемая ею, иногда совпадала с интерпретацией Линдсеев, иногда нет, но общий эффект был вполне удовлетворительный, а виски и пива к этому времени было выпито достаточно, чтобы этот небольшой диссонанс кого-либо волновал.
После двух часов танцев я решила, что теперь поняла, почему слово "рил" означает также шататься от опьянения. Даже без всякого алкоголя танец мог вызвать головокружение, а после выпитого виски я чувствовала, что кровь в моей голове вращалась, как вода в стиральной машинке. После одного из танцев я, шатаясь, прислонилась к одной из подпорок сарая и закрыла один глаз в надежде избавиться от головокружения.
Со стороны закрытого глаза я почувствовала подталкивание локтем и, открыв глаз, увидела Джейми с двумя кружками. Разгоряченная и измученная жаждой, я не имела ничего против того, чтобы чего-нибудь выпить. К счастью, это оказался сидр, и я с радостью проглотила его.
- Если ты будешь пить такими темпами, то скоро свалишься, сассенах, - сказал он, расправляясь со своим сидром таким же образом. Он раскраснелся и вспотел от танцев, но его глаза искрились, когда он смотрел на меня.
- Чепуха, - ответила я. С сидром в качестве балласта сарай перестал кружиться передо мной, и я почувствовала себя бодрой. - Сколько здесь человек, как ты думаешь?
- Шестьдесят восемь, когда я считал в последний раз, - он прислонился к столбу рядом со мной, рассматривая бурлящую толпу с чувством глубокого удовлетворения. - Хотя они постоянно входят и выходят, так что я не могу быть совершенно уверенным. И я не считал маленьких детей, - добавил он, сдвинувшись немного, чтобы пропустить трех мальчишек, которые с хихиканьем промчались мимо нас.
Охапки сена были сложены вдоль стен сарая, где, свернувшись, словно многочисленные котята, лежали дети, слишком маленькие, чтобы бодрствовать в это время. В свете фонаря я уловила шелковистый блеск красного золота; завернутый в одеяло, Джемми крепко спал, блаженно игнорируя шум. Я видела, как Брианна вышла из круга танцующих, чтобы проверить его, и быстро вернулась назад. Роджер, темный и улыбающийся, протянул ей руку, она взяла ее, смеясь, и они нырнули в толпу танцоров.
Люди входили и выходили, особенно группы молодых людей и пары влюбленных. Подмораживало, снаружи стоял бодрящий морозец, но холод делал прикосновения теплых тел еще более привлекательными. Один из старших мальчиков МакЛеодов прошел мимо нас в обнимку с совсем еще юной девочкой, по-видимому, одной из внучек старого мистера Гатри; их у него было трое, и все похожие друг на друга. Джейми сказал им что-то на гэльском, от чего уши парня покраснели, а розовое от танца лицо девушки стало бордовым.
- Что ты сказал им?
- Это непереводимо, - сказал он и положил руку на мою поясницу. Он горел от жара и виски и светился от радости, глядеть на него доставляло радость моему сердцу. Он увидел это и улыбнулся мне, его рука жгла мою кожу даже сквозь одежду.
- Ты не хочешь выйти на улицу, сассенах? - спросил он низким и полным намека голосом.
- Ну, если ты хочешь ... да, - ответила я. - Но не прямо сейчас.
Я кивком головы указала ему за плечо. Он повернулся к группе пожилых леди, сидящих на скамье возле противоположной стены и рассматривающих нас с пристальным любопытством ворон. Джейми махнул им и улыбнулся, заставив их покраснеть и захихикать, потом повернулся ко мне со вздохом.
- Хорошо. Немного погодя, может быть, после первого гостя(1).
Последний танец закончился, и волна людей хлынула к бочонку с сидром в дальнем углу сарая, где властвовал мистер Вемисс. Танцоры собрались вокруг него, как рой измученных жаждой ос, так что видна была только его макушка с почти белыми под светом фонарей волосами.
Я оглянулась в поисках Лиззи - убедиться, что она наслаждается праздником. Да, праздник, явно, доставлял ей удовольствие, она сидела на копне сена, окруженная четырьмя или пятью неуклюжими молодыми людьми, которые вели себя также, как танцоры вокруг бочонка с сидром.
- Кто вон тот большой парень? - спросила я Джейми, указывая кивком головы. - Я его не узнаю.
Он осмотрелся, слегка прищурив глаза.
- О, - сказал он, расслабляясь, - это Джейкоб Шнелл. Он из Салема и явился сюда с Мюллерами.
- Действительно.
Путешествие из Салема было довольно длительным - почти тридцать миль. Я задалась вопросом, только ли праздник привлек его. Я поискала взглядом Тома Мюллера, которого про себя наметила, как возможного жениха для Лиззи, но не увидела его.
- Ты знаешь что-нибудь об этом Шнелле? - спросила я, критически рассматривая парня. Он был на год или два старше других юношей, крутившихся возле Лиззи, и весьма высокий. "Некрасивый, но выглядит приятно", - подумала я. С крупными костями и намечающимся утолщением в середине, которое в среднем возрасте разовьется в солидное брюшко.
- Я не знаю самого парня, но я встречал его дядю. Думаю, это приличная семья, его отец - сапожник.
Мы автоматически посмотрели на его ботинки, не новые, но очень хорошего качества с оловянными пряжками, большими и квадратными согласно германской моде.
Молодой Шнелл, казалось, имел преимущество перед другими, он близко наклонился к Лиззи и что-то говорил ей. Она сосредоточено смотрела на него, слегка нахмурив светлые брови, пытаясь разобрать, что он говорит. Наконец, она поняла его, и ее лицо расслабилось, осветившись улыбкой.
- Вряд ли, - Джейми покачал головой, наблюдая за ними с немного хмурым видом. - Лютеранская семья. Они не позволят парню жениться на католичке. И потом, сердце бедного Джозефа будет разбито, если он отпустит девушку так далеко.
Отец Лиззи был глубоко привязан к ней и, испытав однажды расставание, вряд ли согласится отдать ее замуж далеко от себя. Однако, я считала, что Джозеф Вемисс сделает все, чтобы обеспечить счастье своей дочери.
- Он может поехать жить с нею.
Выражение лица Джейми ясно говорило, что он не приветствовал эту мысль, но он неохотно кивнул.
- Полагаю, что так. Я не хотел бы терять его, хотя Арчи Баг мог бы ...
Крики "Мак Дубх!" прервали его.
- Выходи, Sheumais ruaidh(2), покажи ему, как нужно это делать! - закричал Эван из дальнего угла сарая.
В танцах был перерыв, чтобы музыканты могли поесть и отдохнуть, а тем временем некоторые мужчины пробовали свои силы в танце меча, который обычно сопровождали волынка или барабан.
Я не обращала особого внимания на подбадривающие и язвительные выкрики, доносившиеся с того конца сарая. Очевидно, танцующие были невеликими мастерами в этом деле, последний джентльмен споткнулся об один из мечей и полетел на пол, откуда его с красным лицом и смущенной улыбкой подняли друзья, отряхивая сено и землю с его одежды и беззлобно поддразнивая.
- Мак Дубх, Мак Дубх! - закричали Кенни и Мурдо, приглашая его, но Джейми со смехом отмахнулся от них.
- Нет, я уже давно не делал этого ...
- Мак Дубх! Мак Дубх! Мак Дубх! - ударял Кенни в свой бойран, напевая в ритм. К нему присоединилась группа мужчин. - Мак Дубх! Мак Дубх! Мак Дубх!
Джейми бросил на меня короткий взгляд с мольбой о помощи, но Ронни Синклер и Бобби Сазерленд уже направлялись к нам. Я, смеясь, отступила в сторону, и они, схватив его под руки, потащили в центр сарая, перекрывая его протесты хриплыми криками.
Зазвучали аплодисменты и крики одобрения, когда они вывели его на чистое место, где солома была втоптана во влажную землю, образовав утрамбованную площадку. Видя, что у него нет выбора, Джейми распрямился и поправил свой килт. Он поймал мой взгляд, закатил глаза с шутливой покорностью и начал снимать пальто, жилет и ботинки, в это время Ронни уложил два скрещенных палаша возле его ног.
Кенни Линдсей начал негромко бить по бойрану, делая остановки между ударами. Толпа бормотала и шевелилась в ожидании. Джейми, одетый только в рубашку, килт и носки, усердно поклонился, поворачиваясь по часовой стрелке и наклоняя голову во всех четырех направлениях горизонта, потом выпрямился и занял место над скрещенными мечами.
Его руки поднялись над головой, толпа разразилась аплодисментами, а Брианна, затолкав в рот два пальца, издала оглушительный свист к явному потрясению людей, стоящих возле нее.
Я увидела, как Джейми поглядел на Брианну со слабой улыбкой, потом его взгляд снова нашел меня. Улыбка осталась на его губах, но в его глазах мелькнула какая-то грусть. Удары бойрана стали ускоряться.
Горский танец меча исполняется по одной из трех причин. Как демонстрация ловкости и развлечение, что и собирался сделать сейчас Джейми. Как соревнование, обычно, между молодыми людьми на сборе. И как оно было предназначено изначально, как предсказание. Исполненный накануне сражения, этот танец предсказывал успех или поражение в зависимости от мастерства танцора. Молодые горцы танцевали над скрещенными мечами в ночь перед Престонпансом, перед Фолкерком. Но не перед Каллоденом. Не было походных костров в ночь перед этим последним сражением, не было времени для бардов и военных песен. Не было нужды в предсказаниях.
Джейми на мгновение прикрыл глаза и склонил голову, удары барабаны стали громче и быстрее.
Он рассказывал мне, что исполнял танец мечей сначала на соревнованиях, а потом и перед сражениями в горах Шотландии и во Франции. Старые солдаты просили его танцевать, поскольку его ловкость и сноровка дарили им надежду, что они выживут и одержат победу. Он, должно быть, танцевал в Ардсмуире, так как Линдсей знал о его умении. Но все это было в Старом свете, в его старой жизни.
Он знал - для этого не нужны были рассказы Роджера - что старые пути изменились и продолжают меняться. Это был новый мир, и танец мечей никогда не будет исполняться в качестве предсказания, в поисках благосклонности богов войны и крови.
Он открыл глаза и вскинул голову. Барабан издал громкое "Цанк!", и под крики толпы танец начался. Его ноги быстро ударили землю между мечами с севера на юг, потом с востока на запад.
Удары ног были беззвучные и уверенные, и его тень плясала позади него на стене, высокая с поднятыми длинными руками. Его глаза еще смотрели в мою сторону, но я была уверена, он больше не видел меня.
Мускулы его ног под килтом были сильны и упруги, как у прыгающего оленя, и он танцевал со всем мастерством воина, которым был и все еще оставался. Но думаю, сейчас он танцевал ради памяти, чтобы те, кто видели танец, не могли забыть его. Пот летел с его лба, и выражение невыразимой отдаленности стыло в глазах.
Люди все еще возбужденно обсуждали танец, когда перед полуночью мы отправились к дому, чтобы перекусить рагу и выпить пива и сидра перед приходом первого гостя.
Миссис Баг достала корзину яблок и собрала молоденьких незамужних девушек в углу кухни, где они, хихикая и кидая взгляды на молодых людей, очищали яблоки, снимая кожуру одной лентой. Каждая девушка бросала счищенную кожицу за плечо, и вся группа бросалась со смехом и восклицаниями посмотреть, какую букву образовала упавшая полоска.
Очищенная кожица имела тенденцию к скручиванию, и потому было очень много букв "О" и "С". Большое обсуждение вызвал вопрос, следует ли считать, что буква "О" указывает на Ангуса Ога. Молодой Ангус Ог из МакЛеодов был веселым симпатичным парнем, тогда как единственным мужчиной на "О" был Оуэн, пожилой вдовец пяти футов ростом с большим жировиком на лице.
Я унесла Джемми наверх и уложила его в кроватку, расслабленного и посапывающего во сне. Когда я спустилась вниз, Лиззи бросала свою кожуру.
- "С"! - хором пропели две девочки Гатри, почти стукнувшись головами, когда наклонились посмотреть образовавшуюся букву.
- Нет, нет, это "Д"!
Привлеченная в качестве эксперта, миссис Баг наклонилась, рассматривая полоску красной кожицы со склоненной набок головой, как малиновка, рассматривающая червяка.
- "Д", точно, - постановила она, распрямляясь, и все девушки захихикали, как одна повернувшись к Джону Лоури, молодому фермеру с вуломской мельницы, который ответил им полным замешательства взглядом.
Уголком глаза я уловила красную вспышку и повернулась, чтобы в дверном проеме зала увидеть Брианну. Она кивнула головой, подзывая меня, и я поторопилась подойти к ней.
- Роджер готов выйти, но мы не могли найти молотую соль, ее нет в кладовой. Может, она у тебя в хирургии?
- О! Да, там, - сказала я виновато. - Я засыпала ею змеиный корень и забыла вернуть на место.
Гости оккупировали оба крыльца и прихожую, набились в кухню и кабинет Джейми, разговаривая, наслаждаясь едой и напитками. Мне пришлось прокладывать путь к моему кабинету в настоящей давке, обмениваясь пожеланиями, ныряя под кружки с сидром в размахивающих руках и поскальзываясь на кусочках рагу.
Сам хирургический кабинет был почти пуст, люди избегали его из-за суеверия, болезненных воспоминаний или простой осторожности, и я не поощряла посещений, оставив комнату без всякого огня. Сейчас в ней горела единственная свеча и единственным визитером в ней был Роджер, который рылся среди вещей на стойке.
Он поднял голову, когда мы вошли и улыбнулся. Все еще немного красный после танцев, он снял сюртук и обмотал шею шарфом, его плащ лежал рядом на табурете. Согласно обычаю, считалось, что наступивший год будет удачным, если первым гостем после полуночи на Хогманай будет высокий красивый темноволосый мужчина.
Роджер, бесспорно, являлся самым высоким и весьма хорошо выглядящим темноволосым мужчиной в ближайшем окружении, поэтому он был выбран в качестве первого гостя не только для "большого дома", но и для всех домов поблизости. Фергюс, Марсали и другие соседи уже умчались домой, чтобы подготовиться к встрече первого гостя.
Рыжеволосый мужчина в качестве первого гостя, наоборот, считался ужасной неудачей, и потому Джейми был отправлен в свой кабинет под охраной веселых братьев Линдсеев, которые должны были держать его там после полуночи. Во всей окрестности до Кросс-Крика больших часов не было, но у мистера Гатри были карманные часы, еще более старые, чем он сам, и этот инструмент должен был объявить тот мистический момент, когда один год сменялся другим. Учитывая тенденцию этих часов останавливаться, я сомневалась, что время полуночи будет определено точно, но вряд ли это имело какое-либо значение.
- Одиннадцать-пятьдесят, - объявила Брианна, заглядывая в кабинет, с плащом в руках. - Я только что посмотрела на часах Гатри.
- Времени много. Ты идешь со мной? - Роджер улыбнулся Брианне, увидев плащ в ее руках.
- Шутишь? Я давно не гуляла после полуночи, - она усмехнулась ему в ответ, заворачиваясь в плащ. - Все взял?
- Все, кроме соли, - Роджер кивнул на парусиновый мешок на стойке. Первый гость должен принести подарки: яйцо, полено, немного соли и виски, гарантируя таким образом изобилие в домашнем хозяйстве в предстоящем году.
- Ах, да. Куда же я ... О, Боже!
Распахнув двери буфета в поисках соли, я наткнулась на пару горящих в темноте глаз.
- О, Господи, - я приложила руки к груди, удерживая прыгающее сердце, и слабо махнула рукой Роджеру, который бросился на мой крик, готовый защищать меня. - Не волнуйтесь, это только котенок.
Адсо нашел убежище в буфете в компании с пойманной мышью. Он заворчал на меня, очевидно, решив, что я претендую на его добычу, но я раздраженно сдвинула его в сторону и вытащила мешочек с солью из-за его пушистой задней части.
Я закрыла дверь буфета, оставив Адсо пировать, и вручила соль Роджеру. Он взял ее, положив на стойку предмет, который держал в руках.
- Где вы раздобыли эту старинную статуэтку? - спросил он, кивнув на предмет и убирая соль в сумку. Я поглядела на стойку и увидела небольшую розовую фигурку, которую мне дала миссис Баг.
- У миссис Баг, - ответила я. - Она говорит, что это амулет для плодовитости, и выглядит он очень даже соответствующе. Значит, фигурка старинная?
Я тоже так думала, и интерес Роджера подтвердил это.
Он кивнул, не сводя глаз со статуэтки.
- Очень старинная. Подобные фигурки, которые я видел в музеях, имеют возраст несколько тысяч лет.
Он почтительно провел по выпуклостям камня указательным пальцем.
Брианна высунулась вперед, чтобы посмотреть статуэтку, и я без размышлений схватила ее за руку.
- Что? - спросила она, поворачивая ко мне голову. - Мне нельзя ее касаться? Амулет работает?
- Нет, конечно, нет.
Я со смешком убрала руку, но чувствовала себя довольно смущенной. Я поняла, что мне не хочется, чтобы она прикасалась к фигурке, и почувствовала облегчение, когда она просто наклонилась над стойкой, рассматривая ее. Роджер также смотрел на нее, точнее на Брианну, уставившись в ее затылок со странной интенсивностью в глазах. Я могла предположить, что он желал, чтобы она коснулась вещицы, также страстно, как я не хотела.
"Бьючемп, - сказала я про себя, - ты слишком много выпила сегодня".
Но, тем не менее, я импульсивно схватила фигурку и сунула ее в свой карман.
- Ладно! Вам нужно идти!
Странное настроение этого момента было сломано, и Брианна, выпрямившись, повернулась к Роджеру.
- Да, правда. Идем.
Он забросил сумку на плечо и улыбнулся мне, потом взял ее за руку, и они исчезли, закрыв за собой дверь кабинета.
Я взяла свечу и собралась последовать за ними, но потом остановилась, внезапно охваченная нежеланием возвращаться в хаос праздника.
Я чувствовала звуки дома, пульсирующие вокруг меня, под дверь кабинета тек свет из зала. И только в этом месте было относительно тихо. Я ощутила вес маленького идола в моем кармане и прижала твердый шероховатый камень к ноге.
Нет ничего особенного в этой дате, первое января, кроме того значения, которое мы сами придаем ему. Древние народы праздновали новый год в разные даты - в начале февраля, когда зима идет на убыль, и день начинает прибывать, или в день весеннего равноденствия, когда мир находится в равновесии между темным и светлым временем суток. И тем не менее я, стоя в темноте и слушая чавканье котенка в буфете, ощущала биение земли под моими ногами, когда год - или что-то еще - менялся. Шум и присутствие толпы не мешали мне чувствовать свое уединение, и чувство нового года пело в моей крови.
Самым удивительным было то, что все это не казалось странным. Это не пришло ко мне извне, это уже было во мне, хотя я понятия не имела, как оно называется. Но полночь быстро приближалась. Все еще раздумывая, я открыла дверь и вступила в шум и свет зала.
Крики со всех сторон указывали на приближение волшебного часа, объявленного часами Гатри. Из кабинета Джейми вышли мужчины, шутя и подталкивая друг друга, и все лица были с надеждой повернуты к входной двери.
Ничего не произошло. Роджер решил войти через черный вход, учитывая скопление народа на кухне? Я повернулась, чтобы посмотреть в том направлении, но из кухонной двери торчали любопытные лица, с ожиданием вглядывающиеся в прихожую.
Все еще никакого стука в двери; люди в прихожей нетерпеливо шевелились. В разговоре наступило затишье - одно из тех неловких молчаний, когда никто не хочет заговорить, опасаясь быть неожиданно прерванным.
Потом на крыльце раздался звук шагов и короткий стук в двери, один, два, три. Джейми, как хозяин вышел вперед, чтобы открыть дверь и приветствовать первого гостя. Я была недалеко от него и, увидев удивление в его лице, выглянула посмотреть, чем оно было вызвано.
Вместо Роджера и Брианны на крыльце стояли две невысокие фигуры. Повинуясь жесту Джейми, в прихожую застенчиво вступили близнецы Бердсли, тощие и потрепанные, но определенно темноволосые,.
- С новым годом вас, мистер Фрейзер, - прокаркал Джосайя голосом лягушки-быка. Он вежливо поклонился мне, не отпуская руки брата. - Мы пришли.
Все согласились, что темноволосые близнецы явились счастливым предзнаменованием, принеся двойную удачу первого гостя. Роджер и Брианна, которые встретили колеблющихся мальчиков во дворе и отправили их в дом, ушли к другим домам Риджа. При этом Брианна была строго предупреждена, чтобы не входила в дом прежде Роджера.
Счастливое или нет, появление братьев Бердсли вызвало много разговоров. Все слышали о смерти Аарона Бердсли - ту версию, где он умер от апоплексического удара - и таинственном исчезновении его жены, но появление близнецов снова вызвало активное обсуждение. Никто не знал, где были и что делали мальчики между походом милиции и новым годом. Джосайя на этот вопрос произнес "бродили" свои каркающим голосом, а Кезайя не сказал ничего, и разговоры вертелись вокруг торговца и его жены, пока не исчерпали себя.
Миссис Баг взяла Бердсли под свое крыло и повела их на кухню помыться и поесть. Половина празднующих разошлась по домам, встречать первых гостей, остающиеся до утра разбились на несколько групп. Молодые вернулись в сарай, чтобы продолжить танцы или поискать немного личной жизни среди снопов сена, старшие сели возле очага, предаваясь воспоминаниям, а те, кто перетанцевали или перепили виски, свернулись в удобных местах - и довольно много в неудобных - погрузившись в сон.
Я нашла Джейми в его кабинете, он откинулся на стуле, прикрыв глаза, пред ним лежал какой-то рисунок. Он не спал и открыл глаза, как только услышал мои шаги.
- С новым годом, - сказала я мягко и поцеловала его.
- Доброго нового года тебе, nighean donn.
От него веяло теплом и слабым запахом пива и высохшего пота.
- Все еще хочешь выйти на улицу? - спросила я, указывая взглядом на окно. Луна давно села, и звезды холодно сияли на небе. Двор снаружи был холодным и черным.
- Нет, - честно сказал он, протирая лицо руками. - Я хочу лечь спать, - он зевнул и, мигая, пытался пригладить торчащие на макушке волосы. - Но я хочу, чтобы ты легла со мной, - добавил он великодушно.
- Ничего не хочу больше этого, - уверила я его. - Что это?
Я обошла его, заглядывая сзади через плечо на рисунок, который казался своего рода чертежом с цифрами по краям.
Он выпрямился, выглядя немного взбодрившимся.
- А. Это подарок маленького Роджера Брианне на Хогманай.
- Он строит ей дом? Но они ...
- Не ей, - он усмехнулся мне, положив ладони по обе стороны рисунка. - Чизхолмам.
Роджер, проявив склонность к махинациям, достойную Джейми, изобрел соглашение между Ронни Синклером и Джорди Чизхолмом.
У Рони была просторная хижина рядом с его бондарной мастерской. Соглашение заключалось в том, что Рони перебирается на житье в мастерскую, а Чизхолмы перемещаются в хижину Рони, к которой они добавляют две комнаты, согласно чертежу на столе Джейми. Кроме того миссис Чизхолм была обязана готовить для Рони и стирать его одежду. Весной, когда Чизхолмы переберутся на свой надел, Рони вернется в расширенную хижину и может надеяться, что улучшения в ней станут стимулом для какой-либо молодой женщины принять его предложение руки и сердца.
- Тем временем Роджер и Бри возвращаются в свою хижину, Лиззи и ее отец освобождают мой хирургический кабинет, и все будет в порядке, - я радостно сжала его плечи. - Какая замечательная договоренность! Ты делал план дома?
- Да. Джорди - ведь не плотник, и я не хочу, чтобы крыша свалился ему на голову.
Он, прищурившись, посмотрел на рисунок, потом взял перо, открыл чернильницу и исправил какую-то цифру.
- Вот, - сказал он, кладя перо. - Все готово. Роджер хочет показать его Бри, когда они вернуться. Я сказал, что оставлю рисунок на столе.
- Она будет рада.
Я прислонилась к спинке стула, массажируя его плечи. Он откинулся назад, прислонившись тяжелой теплой головой к моему животу, закрыл глаза и удовлетворенно вздохнул.
- Болит голова? - спросила я с сочувствием, увидев вертикальную складку между бровями.
- Да, немного. О, да, так хорошо.
Я стала мягко тереть его виски.
Дом успокоился, хотя я все еще могла слышать гул голосов в кухне. Снаружи высокий сладкозвучный звук скрипки Эвана плыл через холодный неподвижный воздух.
- "Девушка с каштановыми волосами", - сказала я, вздыхая ностальгически. - Мне ужасно нравится эта песня.
Я дернула ленточку и расплела его косичку, наслаждаясь ощущением мягких шелковистых волос, когда проводила по ним пальцами.
- Удивительно, что у тебя нет музыкального слуха, - сказала я, просто чтобы отвлечь его, пока нажимала пальцами под его рыжими бровями как раз над глазницей. - Я не знаю почему, но способность к математике всегда сопровождается способностью к музыке. У Бри, например, так.
- У меня тоже было, - сказал он рассеяно.
- Что было?
- Обе способности, - он вздохнул и наклонился вперед, вытягивая шею и опираясь на локти. - О, Христос. Хорошо. О, да. Ах!
- Да? - я массажировала его шею и плечи, сильно разминая напряженные мускулы. - Ты имеешь в виду, что ты умел петь?
Обладая прекрасным ораторским голосом, Джейми совсем не имел слуха, так что любая песня в его исполнении была монотонна и лишена мелодии. По этому поводу в семье шутили, что если Джейми поет колыбельную, дети пугаются вместо того, чтобы успокоиться и уснуть.
- Ну, не то чтобы очень хорошо.
Я могла слышать улыбку в его голосе, приглушенном волосами, упавшими на его лицо.
- По крайней мере, я мог отличить одну мелодию от другой, или оценить хорошо или плохо спета песня. Теперь это просто шум и визг, - он пожал плечами, прекращая разговор.
- Что случилось? - спросила я. - И когда?
- О, это случилось до того, как я встретил тебя, сассенах. Фактически, совсем незадолго до встречи с тобой, - он дотронулся рукой до своего затылка. - Ты помнишь, я был во Франции? Я как раз возвращался оттуда с Дугалом МакКензи и его людьми, когда Муртаг наткнулся на тебя, когда ты бродила по горам в одной рубашке ...
Он говорил легким тоном, но мои пальцы нашли старый шрам под его волосами. Сейчас он был не толще нити, но когда-то это была глубокая рана восьми дюймов длиной, нанесенная топором. Я знала, что она чуть не убила его, он лежал при смерти во французском аббатстве четыре месяца, и долгие годы страдал от ужасных головных болей.
- То есть ты ... перестал слышать музыку после этого, когда получил травму?
Он коротко пожал плечами.
- Я слышу не музыку, но стук барабанов, - сказал он. - Я все еще чувствую ритм, но мелодия мне недоступна.
Я остановилась, не убирая рук с его плеч, и он обернулся с улыбкой, пытаясь превратить все в шутку.
- Не беспокойся, сассенах, это не так важно. Я пел не очень хорошо, даже когда слышал мелодию. А Дугал все равно не смог убить меня.
- Дугал? Ты действительно думаешь, что это был Дугал?
Меня удивила уверенность в его голосе. Одно время он подозревал, что Дугал мог быть тем человеком, который нанес ему смертельную рану, а потом, когда их застали его люди, он притворился, что нашел Джейми раненным. Но не было никаких доказательств, чтобы можно было сказать наверняка.
- О, да, - он тоже выглядел удивленным, но потом выражение его лица изменилось.
- О, да, - повторил он более медленно. - Я не думал ... ты не поняла, что он сказал, да? Когда он умирал, я имею в виду.
Мои руки все еще были на его плечах, и я почувствовала, что невольная дрожь пробежала по его телу. Она передалась моим рукам и, поднявшись по ним вверх, приподняла мои волосы на затылке.
Ясно, словно в данный момент происходила передо мной, в моей памяти возникла сцена в мансарде каллоденского дома. Обломки мебели, разбросанные вещи, и на полу у моих ног Джейми, стоя на коленях, держит в объятиях выгнутое дергающееся тело Дугала, кровь и воздух пузырями выходят у того из раны в горле, сделанной кинжалом Джейми. Лицо Дугала, бледнеющее по мере того, как жизнь уходила из его тела вместе с вытекающей кровью, его жестокие черные глаза, уставившиеся на Джейми, его губы, говорящие что-то почти беззвучно по-гэльски ... И Джейми с лицом, столь же белым, как лицо Дугала, уставившийся на губы умирающего человека, читая последние слова.
- Что он сказал?
Он склонил голову, когда мои руки поднялись, отыскивая старый шрам под его волосами.
- "Сын сестры или нет, но я должен был убить тебя там на холме. Потому что я всегда знал, что одному из нас не жить", - Джейми повторял слова Дугала спокойным тихим голосом, и бесстрастность его речи снова породила волну дрожи, на этот раз от меня к нему.
В кабинете наступила тишина. Звук голосов в кухне свелся к еле слышимому ропоту, как если бы призраки прошлого собрались там, выпить и вспомнить былое.
- Вот что ты имел в виду, - произнесла я тихо, - когда сказал, что примирился с Дугалом.
- Да, - он откинулся назад и, протянув руки, обхватил мои запястья. - Ты знаешь, он был прав. Рано или поздно, должен был остаться только один из нас.
Я вздохнула, и бремя моей вины уменьшилось. Джейми дрался и убил его, чтобы защитить меня, и я всегда чувствовала, что смерть Дугала лежит на моей совести. Но Дугал был прав, слишком многое было между ними, и если бы заключительный конфликт не произошел тогда, накануне Каллодена, он все равно случился бы в другое время.
Джейми сжал мои запястья и повернулся на стуле, все еще не отпуская их.
- Пусть мертвые хоронят мертвых, сассенах, - сказал он мягко. - Прошлое исчезло, будущее не наступило. А мы здесь вместе, ты и я.
(2)Шотландский обычай встречи первого гостя в новом году, который должен принести достаток и счастье в дом.