- Миссис Фрейзер? - произнес приятный мужской голос за моей спиной, я повернулась и увидела в проеме палатки приземистого широкоплечего офицера в рубашке и жилете и с коробкой в руке.

- Да. Чем могу помочь?

Он не выглядел больным; на самом деле он выглядел более здоровым, чем большинство мужчин в армии, его лицо, хотя и сильно обветренное, было полным и румяным. Он улыбнулся внезапной очаровательной улыбкой, которая совершенно преобразила его лицо с большим крючковатым носом и густыми бровями.

- Я надеялся, что мы сможем совершить небольшую сделку, миссис Фрейзер, - он поднял одну из густых бровей и, по моему приглашению, вошел в палатку, лишь слегка пригнувшись.

- Полагаю, это зависит от того, что вам нужно, - сказала я, с любопытством глядя на коробку. - Если виски, то, боюсь, я не смогу его дать. - На самом деле в данный момент под столом был спрятан небольшой бочонок этой ценной жидкости вместе с бочонком моего медицинского спирта-сырца, и запах последнего сильно ощущался в воздухе, поскольку я вымачивала в нем травы. Этот джентльмен был не первым, кого привлек запах: военные всех рангов слетались на него, как мухи.

- О, нет, - заверил он меня, хотя и бросил заинтересованный взгляд на стол позади меня, где стояло несколько больших банок, в которых я выращивала, как я надеялась, пенициллин. - Однако мне сказали, что у вас есть кора хинного дерева. Это так?

- Ну, да. Пожалуйста, присядьте, - я указала на стул для пациентов и села сама. - Вы страдаете от малярии? - Сама я так не думала, белки его глаз были чистые, желтизны не наблюдалось.

- Нет, слова Господу за его милость. У меня есть друг, весьма близкий, который очень сильно страдает от нее, а у нашего хирурга хинной коры нет. Я надеялся, что могу уговорить вас на сделку ...

Он положил коробку на стол и открыл ее. Она была разделена на небольшие отделения и содержала удивительный набор вещей: кружевную кайму, шелковую ленту, пару черепаховых гребней, мешочек с солью, перечницу, эмалированную табакерку, оловянную брошь в форме лилии, несколько ярких мотков шелка для вышивания, связку палочек корицы и несколько маленьких баночек, наполненных, очевидно, травами. И стеклянная бутылка, на этикетке которой было написано ...

- Лауданум! - воскликнула я, невольно потянувшись к ней, но остановилась, смутившись от своего порыва. Офицер жестом показал мне продолжать, и я аккуратно вытащила бутылку, выдернула пробку и осторожно поднесла к носу. Резкий, приторно-сладкий запах опиума потек наружу, словно джинн из бутылки. Я кашлянула и вставила пробку обратно.

Он с интересом наблюдал за мной.

- Я не был уверен, что вам понравится больше, - сказал он, указывая на содержимое коробки. - Видите ли, у меня раньше был магазин ... много аптекарских товаров, но в основном роскошные галантерейные товары. Занимаясь этим бизнесом, я понял, что дамам лучше всегда предоставлять широкий выбор; они, как правило, гораздо более разборчивы, чем джентльмены.

Я бросила на него острый взгляд, но он не флиртовал. Он снова улыбнулся мне, и я подумала, что он один из тех редких мужчин, вроде Джейми, которые хорошо относятся к женщинам.

- Думаю, тогда мы сможем договориться, - сказала я, возвращая улыбку. - Полагаю, мне не следует спрашивать, и я не собираюсь вас задерживать; Я дам вам кору для вашего друга, но, учитывая возможность будущего сотрудничества, не могу не спросить. У вас есть еще лауданум?

Он продолжал улыбаться, но его взгляд стал более острым - у него были довольно необычные глаза, бледно-серые, что называется цвета плевка.

- Ну, да, - медленно произнес он. - Достаточно много. Вы ... его часто используете?

До меня дошло, что он раздумывает, не наркоманка ли я, что было не редким явлением в кругах, где можно было легко достать лауданум.

- О, сама я не пользуюсь им, нет, - спокойно сказала я. - И даю его нуждающимся с большой осторожностью. Но облегчение боли - иногда единственное, что я могу предложить приходящим ко мне людям. Видит бог, многим из них я не могу предложить излечения.

Его брови поползли вверх.

- Это довольно удивительное заявление. Большинство людей вашей профессии обещают излечение почти каждому.

- Как это в поговорке? "Если бы да ка бы, да во рту росли грибы", - я улыбнулась, но не особо весело. - Каждый хочет излечиться, и, конечно, нет врача, который не хотел бы излечить. Но есть много вещей, которые не под силу ни одному врачу, и хотя вам не обязательно говорить об этом пациенту, все же полезно знать пределы своих собственных возможностей.

- Вы так считаете? - он наклонил голову, с любопытством глядя меня. - Не думаете ли вы, что признание таких ограничений априори - я имею в виду не только в медицинском смысле, но и в любой сфере деятельности - само по себе устанавливает ограничения? То есть, может ли это помешать человеку выполнить все возможное, потому что он предполагает что-то невозможным, и потому не прикладывает все усилия?

Я удивленно моргнула.

- Ну ... да, - медленно произнесла я. - Если рассматривать с этой точки зрения, думаю, я соглашусь с вами. В конце концов, - я махнула рукой в сторону полога палатки, имея в виду армию вокруг, - если бы я, мы не верили в то, что можно совершить невозможное, были бы мы с мужем здесь?

Он рассмеялся.

- Браво, мэм! Да, думаю, непредвзятый наблюдатель назовет это чистым сумасшествием. И, может быть, будет прав, - добавил он грустно. - Но нас еще нужно победить, мы не сдадимся.

Я услышала голоса снаружи. Джейми с кем-то разговаривал, и в следующий момент он нырнул в палатку.

- Сассенах, - начал он, - можешь пойти ... - Он замолк, увидев моего посетителя, вытянулся и официально поклонился. - Сэр.

Я с удивлением оглянулась на посетителя. Манеры Джейми ясно показали, что он был офицером высшего ранга, а я посчитала его капитаном или майором. Что касается самого офицера, то он кивнул дружелюбно, но сдержанно.

- Полковник. Мы с вашей женой разговариваем о философии возможного и невозможного. Что вы скажете - умный человек знает свои пределы, а смелый человек отрицает их? И какой вы сам?

Джейми слегка удивился и поглядел на меня. Я на дюйм приподняла одно плечо.

- Ну, - сказал он, переключившись на посетителя, - Как говорится "Стремления человека должны превышать его возможности, иначе как достигнет он небес?" {Стихотворение Роберта Браунинга "Андреа дель Сарто"}

Офицер некоторое время смотрел на него с открытым ртом, затем восторженно захохотал, хлопая себя по коленям.

- Вы с женой одного поля ягодки, сэр! Моего поля. Это великолепно. Вы помните, где слышали это?

Джейми помнил; он не раз слышал эту цитату от меня за эти годы. Однако он лишь улыбнулся и пожал плечами.

- Кажется, какой-то поэт, но я забыл имя.

- Ну, тем не менее, прекрасное выражение, и я собираюсь пойти и опробовать его на Грэнни, хотя думаю, он просто будет тупо моргать через очки и блеять о припасах. Он человек, который знает свои пределы, - заметил он мне все еще добродушно, но с отчетливым раздражением в голосе. - Знает свои чертовски низкие пределы и не позволяет никому их превышать. Небеса не для таких, как он.

Это последнее замечание вышло за рамки раздражения; улыбка исчезла с лица, и я заметила горячий гнев в глубине его бледных глаз. Я испытала беспокойство; Грэнни мог быть только генералом Гейтсом, а посетитель явно был недовольным членом высшего командования. Я искренне надеялась, что мы с Робертом Браунингом не втянули Джейми в неприятности.

- Ну, - сказала я, пытаясь сгладить ситуацию, - вас не могут победить, пока вы не сдаетесь.

Тень, набежавшая на его лицо, рассеялась, и он улыбнулся мне, снова повеселев.

- О, они никогда не победят меня, миссис Фрейзер. Поверьте мне!

- Верю, - успокоила я его, поворачиваясь, чтобы открыть одну из коробок. - Сейчас достану вам хинной коры ...э-э ... - я замялась, не зная, как к нему обращаться. Он это понял и хлопнул себя по лбу.

- Прошу прощения, миссис Фрейзер! Что вы могли подумать про человека, который ворвался к вам с требованием лекарства и даже не представился?

Он взял маленький пакетик перемолотой коры, но задержал мою руку и, склонившись, поцеловал ее.

- Генерал-майор Бенедикт Арнольд. Ваш слуга, мэм.

Джейми посмотрел вслед уходящему генералу, слегка нахмурившись. Затем повернулся ко мне, и хмурый вид мгновенно исчез.

- Ты в порядке, сассенах? Выглядишь так, словно собралась упасть в обморок

- Да, я могла бы, - слабым голосом произнесла я и нащупала табурет. Я села на него и обнаружила на столе рядом со мной бутылку лауданума. Я взяла ее, и ее солидный вес подтвердил, что джентльмен, который только что покинул нас, не является плодом моего воображения.

- Я была морально готова в какой-то момент столкнуться с Джорджем Вашингтоном или Бенджамином Франклином, - сказала я. - Даже с Джоном Адамсом. Но я никак не ожидала ... и он мне понравился, - с сожалением добавила я.

Брови Джейми все еще были приподняты, и он взглянул на бутылку, словно гадая, не выпила ли я из нее.

- Почему тебе не нравится ... Ох, - его лицо изменилось. - Ты что-нибудь о нем знаешь?

- Да. И это не то, что я хочу знать, - я сглотнула, чувствуя себя немного нехорошо. - Он еще не предатель, но он им станет.

Джейми оглянулся, чтобы убедиться, что нас не подслушивают, затем подошел и сел на табуретку пациента, взяв мои руки.

- Расскажи мне, - попросил он тихо.

Я мало что могла рассказать ему, и не в первый раз я пожалела, что обращала мало внимания на домашние работы Бри по истории, которые, в основном, являлись источником моих знаний относительно американской революции.

- Он какое-то время воевал на нашей ... на американской стороне и был хорошим воином. Я, правда, не знаю никаких подробностей об этом. Но в какой-то момент он разочаровался, решил перейти на другую сторону и начал заигрывать с британцами, используя человека по имени Джон Андрэ в качестве посредника. Андрэ был схвачен и повешен, я это знаю. Но думаю, что Арнольд сбежал в Англию. Для американского генерала переметнуться на другую сторону ... Это был такой впечатляющий акт измены, что имя "Бенедикт Арнольд" стало синонимом предателя. Станет, я имею в виду. Если кто-то совершает ужасное предательство, его называют "Бенедиктом Арнольдом".

Неприятное ощущение не исчезло. Где-то - прямо в эту минуту - некий майор Джон Андрэ занимался своими делами, не имея ни малейшего представления о том, что его ждет в будущем.

- Когда? - пальцы Джейми, сжимающие мои, отвлекли мое внимание от неминуемой гибели майора и вернули к более насущному вопросу.

- Вот в этом и проблема, - беспомощно сказала я. - Я не знаю. Хотя думаю, еще нет.

Джейми на мгновение задумался, нахмурив брови.

- Я буду присматривать за ним, - тихо сказал он.

- Не надо, - рефлекторно выпалила я. Мы долго смотрели друг на друга, вспомнив Чарльза Стюарта. Мы прекрасно понимали, что попытка вмешаться в историю может иметь серьезные непредвиденные последствия ... Если это вообще возможно. Мы понятия не имели, что могло превратить Арнольда из патриота, которым он определенно был в данный момент, в предателя, которым он станет. Был ли его разлад с Гейтсом мелкой песчинкой, которая образовала сердцевину жемчужины измены?

- Ты не знаешь, как любая мелочь может повлиять на чье-то сознание, - заметила я. - Вспомни Роберта Брюса и паука (Легенда, повествующая о том, что Роберт Брюс, потерпевший поражение и потерявший свою армию в борьбе с англичанами, наблюдал за пауком, загадав, что если паук преодолеет препятствие, то он продолжит борьбу, иначе оставит ее. Паук преодолел препятствие, а Роберт Брюс освободил Шотландию и стал великим королем.}.

Это заставило его улыбнуться.

- Я буду действовать осторожно, сассенах, - сказал он. - Но я присмотрю за ним.