Аннотация: Ночь и темнота совсем не повод для того, что бы гадить в гостях где попало.
4. В гостях у датского КФОРа.
Чтобы как то скрасить наше существование в гостях у датского КФОРа, а так же справиться с только что пережитым стрессом, гостеприимное командование базы разрешило нам посещение офицерского бара. Причем, доброе датское правительство даже решило оплатить наши возлияния.
Я не очень хорошо отношусь к "переупотреблению" алкоголя, но в этот раз решил расслабиться. Пережитая опасность сплотила полицейских из десятка стран мира еще больше. В общем, я не отрывался от коллектива и мы, толпой бездомных оборванцев-погорельцев, отправились в офицерский бар.
Покидали сие приятное заведение около часа ночи. Кто как мог. Хотелось спать. Ещё хотелось писать. Очень хотелось. Особенно мне и немецкому оберкомиссару полиции Ульриху. Поддерживая друг друга, мы начали наше полное разочарований путешествие по полутемной базе. До этого, ни я, ни Ульрих на ней никогда не были и поэтому совершенно не ориентировались. Туалет мы искали примерно полчаса, но в своих поисках к цели так и не приблизились ни на шаг.
В момент просветления, Ульрих решил не мучиться больше и справить нужду в любом укромном месте. Это была "роковая" ошибка. Наши мучения начались по новой, потому что база оказалась дольно маленькой, и укромное место на ее территории все не находилось. А справлять нужду на крыльцо собственного барака нам казалось совсем уж неприличным для офицеров делом. В довершение ко всему, экономные датчане отключили большую часть прожекторов, которыми база освещалась.
Спотыкаясь и падая, мы забрели на какой-то пустырь и долго по нему брели, издавая полные муки стоны. В конце концов мы упёрлись в невысокую кучу земли, обложенную негодными колесами от бронетранспортеров. Эта куча была навалена вокруг столба, зачем-то обмотанного веревками. Вершина столба терялась в густой черноте балканской ночи. Стрекотали цикады.
- Всё, - сказал Ульрих глухим голосом, - я ссу прямо здесь, у меня больше нет сил.
Мужик сказал - мужик сделал.
Сильно покачиваясь, Ульрих расстегнул портки и приступил к интимному процессу.
Я не отставал. Лишь когда мы почти управились, раздался характерный громкий щелчок включаемого рубильника, а ночную темень разорвал свет нескольких прожекторов, направленных в нашу сторону. На секунду нас ослепило. В специфических позах мы замерли, щурясь от яркого света.
-ОТОЙДИТЕ ОТ ФЛАГШТОКА! - прорычал с небес нечеловеческий голос, усиленный мощными динамиками.
В панике, я поднял свой взор и глянул вверх. Ульрих тоже задрал голову и, не удержавшись на ногах, плюхнулся на задницу.
Датский Бог! Мы обоссали знамя их части! Символ датской государственности и воинской чести! В ответ на их доброту и гостеприимство! Мы совершили это кощунство прямо посередине плаца! Прямо перед зданием штаба!
На ходу застегивая штаны, мы бросились назад, к баракам.
Из громкоговорителей нам вслед неслись бульканье и всхлипы, издаваемые умирающими от смеха датскими солдатами.