Американский звездолет - легкий крейсер типа "Искатель-5" - уверенно стоял выдвижными амортизаторами в темно-сером крупнозернистом песке. Бортинженер вместе со штурманом уже третий час безуспешно пытались устранить неполадки в навигационной системе корабля. Из-за сбоя в автоматической программе существовал риск неверного расчета штурманом координат стыковки с орбитальной космической станцией планеты Проксима Центавра b - единственной планеты в звездной системе Проксима Центавра. Ценность этого небесного тела заключалась в том, что на сегодняшний день это была самая близкая к Земле обнаруженная экзопланета, на которой условия жизни были близки к земным. Поэтому человечество, вооружившись всей мощью своей научной и материально-технической базы, кинулось осваивать будущий второй дом людской цивилизации. Грандиозный проект колонизации был втиснут в узкие сроки и рассчитан чуть ли не до минуты. Любой сбой в графиках влек за собой не только необходимость внесения изменений в целый пласт работ и исследований, но и праведный гнев начальства. А тут эта треклятая программа расчета координат выкидывает фортели и не хочет нормально работать. Пришлось совершить аварийную посадку на единственный спутник Проксима Центавра b - Антей.
Бортовые системы корабля закончили изучать химический состав и физические свойства атмосферы, проводить всевозможные дистанционные анализы и, наконец-то, одобрили выход экипажа на поверхность спутника - вслед за уже давно выпущенным на свободу планетоходом. Капитан Адам Дженкинс, пребывая в самом отвратительном расположении духа, разгерметизировал шлюз и хмуро осмотрел унылую панораму сквозь прозрачный поликарбонат скафандрового шлема. Тяжелый скафандр вкупе с надежно упакованным внутри него тоже не легким капитаном легко подлетел над поверхностью и с изяществом лебедя мягко спланировал на землю в пяти метрах от места прыжка. Гравитация Антея была лишь немного сильнее гравитации Луны, поэтому можно было попрыгать в свое удовольствие. Только вот Дженкинсу не удавалось получать это вожделенное удовольствие - ни настроение, ни пейзаж не располагали. Совсем близко от капитана мягко приземлился в сыпучий отливающий металлом песок второй пилот Адриан Мартинес.
- Ну и клоака, кэп, - с неизжитым мексиканским акцентом поделился он мнением относительно достоинств этого спутника.
Панорама и впрямь была просто-таки угнетающей. Огромная бескрайняя плоская равнина, засыпанная темно-серым зернистым песком, накрыла всю поверхность спутника вплоть до самого горизонта. Камни, скалы, холмы, горы, кратеры, трещины, разломы, ямы, обрывы - все эти рельефные выпуклости и впуклости Антей гордо отвергал, предпочтя им бесконечную гладь уныло-серого зеркала. Основу атмосферы спутника составляли водород, гелий и неон, но из-за относительно малой массы Антея они присутствовали в атмосфере в очень слабой концентрации. Основная их часть из-за слабой гравитации рассеивалась в космосе. Поэтому здесь не было ни ветра, ни облаков, ни туманов, ни впечатляющих молний, ни прочих прелестей атмосфер иных небесных тел. Небо по цвету мало отличалось от земли - тоже серое, только другого оттенка. Единственной точкой на небе был маленький неяркий диск охристо-желтоватого цвета - собственно, сама звезда Проксима Центавра.
- Как ты представляешь себе ад? - неожиданно поинтересовался капитан у своего второго пилота.
- Ад? Ну... - Мартинес по излюбленной привычке захотел почесать нос в минуту раздумий, но рука с характерным звуком "бам-с" врезалась в прозрачный шар поликарбоната вокруг его чернявой головы. - Как я себе его представляю?.. Как все, наверное. Слишком много отопления и полное отсутствие кондиционирования. Покрытые мокрой испариной обнаженные грешные девы... Чертовски грешные... - последняя фраза у пилота вышла откровенно мечтательной.
Дженкинс усмехнулся. У Мартинеса был потрясающий талант, о чем бы его ни спросили - об особенностях управления космическими летательными аппаратами или о впечатлениях о только что поглощенном обеде, он обязательно всё сведет к грешным девам. И чем они грешнее, тем охотнее он будет отвечать на поставленный вопрос, впрочем, совершенно забыв, о чем его изначально спрашивали. Девы в его мыслях всегда оставались вне конкуренции.
Но сейчас всеобъемлющая пустота, окружающая двух мужчин, оказала отрезвляющее действие даже на Мартинеса.
- А почему вы спрашиваете, кэп? - уже вполне серьезно поинтересовался он у Дженкинса. - Думаете, высокое начальство устроит нам кромешный ад за срыв их чертовых графиков?
- Нет... То есть, устроит, конечно, но я по другой причине задал тебе этот вопрос. Просто мне кажется, что ад должен быть вот таким, - капитан обвел рукой вокруг себя. - Что может быть ужаснее, чем когда вокруг тебя абсолютно ничего нет?.. Ни красок, ни жизни, ни звуков, а только серый песок на пустой бескрайней равнине. И куда бы ты ни пошел, твой путь будет бесконечным. Потому что нельзя куда-то придти, если во всем мире ничего, кроме тебя, нет...
Мартинес с необычайной для себя серьезностью еще раз осмотрел пустую серую равнину с одиноко стоящим звездолетом. М-да, если убрать из обзора звездолет, то и впрямь хоть волком вой.
- Наверное, это насмешка судьбы или того чудака, кто давал название этому спутнику, - задумчиво продолжил Дженкинс. - Антей - это ведь имя стража девятого круга Ада... Ты знал?
- Нет, кэп. По части религии я не очень...
- Ну да... А то, не приведи Господь, промахнешься мимо грешных дев и окажешься в обществе целомудренных недотрог.
- Ну почему же? Целомудренные недотроги - это тоже очень волнующе.
- Ох, Мартинес, не устаю удивляться, как тебе вообще корабль удается пилотировать, если в голове... только волнующие мысли.
- Кэп! - ожил вмонтированный в шлем скафандра микрофон и заговорил голосом бортинженера. - Мы устранили неисправность. Можем отправляться.
- Ну наконец-то, - с искренним облегчением ответил Дженкинс. - Твой планетоход успел совершить хотя бы минимальный размер исследований?
- Как раз только минимальный и успел. Произвел замеры радиоактивного и рентгеновского космического излучения, взял образцы грунта и атмосферы и наделал кучу одинаковых фоток. Но думаю, для внепланового исследования и столько предостаточно.
- Хорошо. Запакуй образцы и результаты исследований сразу в бокс и, как выйдем в космос, выбрасывай его. А ты, Мартинес, потом передашь координаты бокса Шнайдеру - он на своем немецком корвете как раз сейчас отправляется обратно на Землю. Вот и захватит по пути подарок для парней в белых халатах.
Бортинженер и второй пилот нестройными голосами подтвердили готовность исполнить приказ капитана. Вышедшие на поверхность спутника мужчины изящными прыжками вернулись в звездолет, и Дженкинс с невероятным малообъяснимым облегчением закрыл шлюз. Они сняли с себя скафандры, предварительно выполнив всю предписанную регламентом процедуру дезинфекции после посещения чужого мира. Скафандры остались висеть в переходном отсеке, и с их ребристых противоскользящих подошв на палубу упало несколько темно-серых песчинок.
***
Наталья Гальцова пришла на работу на час раньше и сразу же погрузилась в изучение результатов последних исследований, лабораторных анализов и сделанных ею и ее коллегами теоретических моделирований. Она любила свою работу и осознавала всю ее важность. Ведь работая младшим научным сотрудником в Международном институте Земли космических и астрономических исследований, расположенном во Фраскати (Италия), Наталья была непосредственным участником проекта колонизации Проксима Центавра b. На, в основном, хрупкие плечи научных сотрудников ложился неприподъемный груз обязанностей и ответственности: изучить колонизируемую планету вдоль и поперек вплоть до микроатомов; построить достоверные прогнозы возможности жизни людей на планете с учетом их взаимодействия с местными растениями, животными, бактериями, химическими элементами и физическими явлениями; разработать жизнеспособные теории будущих антропогенных факторов, которые неизбежно возникнут в связи с взаимодействием людей с новым окружающим миром, и многое-многое другое.
Гальцова работала в Отделе планетарной геологии и исследования экзопланет. Конкретно ее специализацией была космическая геохимия. Наталья трудилась усердно и добросовестно, игнорировала отгулы, отпуска и прочие радости жизни, была готова корпеть над исследованиями до глубокого вечера, но коллеги всё равно не любили её. И было за что. Она была стервой. И не обычной стервой, как, например, престарелая и склочная Лаура Питерс из Отдела проектирования планетарного строительства. А стервой умной, корыстной, честолюбивой, но что самое отвратительное, молодой, красивой и незамужней.
- Координатор из Отдела организационного обеспечения Анджелика Реньер просит принять курьера, - нейтрально-мягким женским голосом сообщил искусственный интеллект. В отделе Натальи искусственный разум звали странным именем Пакс, которое всегда девушке казалось мужским. И лишь со временем она узнала, что, оказывается, Пакс - это вполне себе женская древнеримская богиня мира.
- Пусть присылает, - отозвалась Наталья.
Вскоре молодой худощавый парень простецкой наружности был впущен девушкой в святая святых ее отдела и в приемной лаборатории выгружал из большого контейнера на летающей платформе другой контейнер меньшего размера. Затем протянул Наталье электронную бумагу - чтобы она подтвердила проставлением своего отпечатка пальца прием результатов исследований и образцов, собранных планетоходом на...
- На Антее?! - изумленно уточнила она у курьера.
Парень с заметным сожалением оторвался от созерцания ее груди в вырезе белого халата и с готовностью уставился на полные женственные губы.
- На Антей же не планировалось экспедиций. Хотели позже его изучить, - непонимающе протянула Наталья, впрочем, скорее для себя, чем в надежде получить ответ от незамысловатого на вид курьера.
- Американский крейсер совершил на Антей аварийную посадку, и экипаж за время починки выпустил планетоход, - прихвастнул знаниями юнец, возвращаясь к первоначальному объекту наблюдения.
- Да? А почему тогда в информационном листе указано, что бокс доставлен немецким звездолетом?
- Так американцы его в космос кинули... В смысле, не немецкий звездолет, а бокс с собранными материалами. Хотели вас пораньше осчастливить, - ухмыльнулся курьер, смещая взгляд на стройные ноги своей собеседницы.
- Мое счастье бесконечно, как и твоя наглость, - иронично отозвалась Наталья.
- Так и впрямь счастье, что американцы бокс в космос скинули, - продолжил разговор словоохотливый курьер, даже когда девушка уже поставила отпечаток пальца и вернула ему электронную бумагу. - Иначе вы вообще бы его не получили. Американский крейсер-то пропал. Тю-тю, нет его...
- Как это нет? - озадаченно нахмурилась Наталья. - Сейчас такие средства лазерной космолокации, что даже если бы этот крейсер врезался в метеорит и разлетелся на тысячу кусочков, удалось бы найти каждый из этих кусочков.
- Если бы врезался в метеорит, тогда да, - глубокомысленно согласился парень. - Но раз его до сих не нашли, причем ни один из его кусочков, видимо, в метеорит он не врезался. А исчез по другой причине.
Спровадив общительного курьера, Наталья загрузила контейнер на конвейерную ленту и вышла из приемной лаборатории. Собственно, это была единственная лаборатория, где можно было находится в обычной не стерильной одежде и куда могли пройти условно посторонние лица вроде тех же курьеров. Объяснялось это тем, что типовые контейнеры, доставлявшие различные материалы для исследований, по факту были всего лишь упаковками. Хорошими высокотехнологичными обертками, внутри которых искусственно был создан вакуум и которые обеспечивали полную защиту хранящегося внутри груза от любых внешних воздействий, начиная с банальных огня и воды и заканчивая бактериями и радиоактивным излучением. Поэтому любые меры предосторожности надо было начинать принимать, лишь когда груз выгружался из контейнера.
Подойдя к панели управления, Наталья активировала конвейерную ленту и задала программе доставить груз в лабораторию 3F. Прежде, чем попасть в нужное помещение, контейнер прошел полное обеззараживание в отсеке стерилизации, и лишь потом был услужливо довезен лентой в заданную лабораторию. В ней активированный Пакс робот деловито и быстро вскрыл контейнер своими гибкими многофункциональными манипуляторами и вытащил вложенный американцами бокс, разместив его на столе для исследований. Девушка озадаченно уставилась на металлическую прямоугольную коробку размером с выдвижной ящик письменного стола. У посылки с Антея был какой-то непривычный вид. Через пару секунд Наталья сообразила, что дело в цвете. Боксы, в которые загружались образцы, собранные с других небесных тел, являлись типовыми. В свое время они были разработаны совместными усилиями ученых самых передовых в области освоения космоса стран и рекомендовались к применению абсолютно всем звездолетам, независимо от принадлежности к той или иной стране. Поэтому внешне полностью идентичных боксов Наталья за свою научную карьеру успела повидать великое множество. А бокс, доставленный с Антея, выбивался из уже давно сложившегося в голове образа. Он был с такой же зеркальной отражающей поверхностью серого металлического цвета, как и все прочие, но как будто бы на несколько тонов темнее.
От напряженного рассматривания сквозь прозрачную стену вновь доставленного бокса девушку отвлек приход шефа и его жены.
Должность руководителя Отдела планетарной геологии и исследования экзопланет занимал поистине выдающийся ученый, доктор наук, лауреат Нобелевской премии мира, француз Стефан Фурнье. Этот исключительно приятной наружности мужчина сорока лет обладал множеством достоинств и лишь одним недостатком - он был женат. Его маниакально ревнивая супруга Сильвия представляла собой живое воплощение неприступной цитадели на страже семейных ценностей. Но Наталья сумела-таки однажды пошатнуть фундамент этой нерушимой крепости. Случилось это в один незабываемый корпоративный вечер, который супруга Стефана пропустила по состоянию здоровья, а Наталья, как всегда, была изумительно хороша и соблазнительна. Гальцова вполне обоснованно не считала себя ханжой, поэтому полупьяный торопливый секс с шефом в кабинке мужского туалета ее нисколько не смутил, а напротив, лишь подогрел ее стремление покорить сердце успешного и обаятельного француза. После этого вечера он очень красиво извинился перед ней за свое недостойное поведение и, не сумев скрыть сожаления, напомнил о факте своего брака, но трудности лишь подогревали охотничий азарт Натальи.
Вот и сейчас она ощутила прилив воодушевления, лишь услышав от него ежедневное:
- Доброе утро, Ната.
Итак, с приходом шефа рядовой рабочий день начался. Утреннее мини-совещание, по сути являющееся мозговым штурмом в режиме "турбо-экспресс", как обычно, вытеснило все прочие мысли, кроме имеющих непосредственное отношение к самому совещанию. Поэтому необычный бокс с далекого Антея на время Натальей позабылся. И вспомнила она о нем лишь тогда, когда сквозь прозрачную стену лаборатории 3F увидела вошедшую внутрь стерильного помещения Сильвию, облаченную в защитный костюм. Гальцова не любила эту сухопарую блеклую француженку, непонятно чем пленившую мужчину ее мечты. А Сильвия ненавидела Наталью за постоянный флирт с ее мужем. Но каковы бы ни были взаимоотношения между двумя космохимиками, сейчас Наталья испытала инстинктивное острое чувство тревоги за коллегу.
Девушка подбежала вплотную к прозрачной стене лаборатории 3F и замолотила кулаками по ее бронированной поверхности. Француженка обернулась к источнику шума. Ее движения были неуклюжими и неловкими, как у всех, надевших защитные костюмы, а очертания тела терялись в объемном серебристом слое резины из натурального высококачественного каучука. Увидев причину шума сквозь прозрачный пластик, защищающий ее лицо, Сильвия презрительно скривила рот, отчего один уголок рта сильно опустился книзу, и отвернулась. А у Натальи пробежал озноб по позвоночнику, когда она поняла, что бокс с Антея стал еще более темного цвета. Уже не просто серого, а цвета мокрого асфальта.
- Сильвия! Не трогай его! Он меняет цвет.
Француженка недоуменно обернулась:
- Ты бредишь, что ли?
- Посмотри сама. Он темный.
- Ну и что? Значит, новая модель бокса.
- Но я ничего не слышала о новой модели!
- Ну, ты тут и не самая умная, чтобы всё обо всем слышать.
Сильвия занесла руки в изолирующих резиновых перчатках над прямоугольной коробкой.
- Остановись! - уже почти вне себя прокричала Наталья. - С ним что-то не так! Еще утром, когда курьер доставил бокс, он был светлее!
- Тебе показалась, - не оборачиваясь, небрежно бросила француженка. - Надо просто ночами больше спать, а не о чужих мужиках грезить.
Сильвия уверенно надавила пальцем на сенсорную клавишу, которая должна была включить панель со строкой для введения кода доступа. Однако сенсорной клавиши больше не было. От простого нажатия на корпус четкие ровные границы бокса поплыли, как раздавленный песочный кулич. Он начал стремительно осыпаться мелким крошевом темно-серого цвета, и впрямь очень напоминающим крупнозернистый песок. За какую-то секунду вместо прямоугольной коробки на столе осталась лежать равная по объему куча отливающего металлом песка. Француженка вскрикнула от неожиданности и отскочила.
Наталья была готова к тому, что ее мрачные опасения подтвердятся самым наихудшим образом, поэтому пришла в себя первой:
- Сильвия, включи спектральный анализ по оптической схеме и убирайся оттуда!
Однако зрелый космохимик на поверку оказался не таким уж и опытным. Мадам Фурнье застыла посреди лаборатории серебристо-резиновым изваянием.
- Сильвия! Ты профессионал или истеричная баба?! Возьми спектрограф, расположи его так, чтобы этот чертов песок оказался на пути светового пучка, и вытаскивай свою тощую задницу из лаборатории!
Нарочитая грубость оказала на француженку отрезвляющее воздействие. Наконец-то, она кинулась претворять в жизнь дельные советы своей ненавистной коллеги.
- Пакс! - внимательно наблюдая за Сильвией, выкрикнула Наталья.
- Слушаю, - любезно ответил искусственный разум.
- У нас экстренная ситуация. Всему персоналу необходимо срочно покинуть здание института. Дай соответствующий сигнал.
- Разумеется, - покладисто согласилась Пакс.
Тут же по всему институту начал раздаваться оглушительный вой тревожной сирены. Наталья не удивилась, когда уже через несколько секунд пред ее зеленые очи предстали двое мужчин. Одним из них был встревоженный Фурнье с незажженной сигаретой в зубах. Второй мужчина - сотрудник службы безопасности - предстал не во плоти и крови, а в виде оптической проекции, услужливо показанной Пакс. Наталья не стала дожидаться вопросов от обоих мужчин и быстро пояснила:
- ЧП в одной из лабораторий. Точных сведений нет, но, предположительно, мы столкнулись с небелковой формой жизни. Надо срочно всех эвакуировать, кроме нашего отдела, чтобы мы смогли разобраться в ситуации.
Стефан уставился на свою сотрудницу таким изумленным взглядом, словно она продемонстрировала навыки хождения по воде. А во взгляде армейца отразилось лишь вселенское непонимание:
- Какая форма? Какой жизни?
- У нас в лаборатории инопланетяне, - припечатала девушка, желая побыстрее отделаться от бравого военного.
- Живые? - деловито уточнил он. - Агрессивные?
- Бог мой... Нет, мертвые. То есть они и не были никогда живыми.
После такого пояснения армеец окончательно погрузился в пучину беспросветного раздумья.
- Всех эвакуировать! Срочно! Пакс, отключай вызов! - гаркнул Стефан, не дожидаясь окончания мозгового штурма в исполнении старшего смены службы безопасности.
- Какая лаборатория? Кто был внутри? - отрывисто спросил француз у Натальи и, получив ответ, одним гигантским скачком оказался у прозрачной стены нужного помещения. Навстречу им уже мчалась взволнованная Сильвия, которая сняла защитный костюм и прошла процедуру дезинфекции за рекордно короткие сроки. Ее коллеги, не сговариваясь, подозрительно уставились на нее, отчего мадам Фурнье несколько стушевалась.
- Вы чего?
- Почему так быстро? - жестко спросил Стефан у своей супруги. - Ты должна была в десятки раз тщательней пройти дезинфекцию.
- Всё нормально. Я же не голая туда ходила, - нервно огрызнулась Сильвия.
Наталья во время этого семейного диалога внимательно присматривалась к своей коллеге, и на секунду ей показалось, что на ладони француженки блеснула металлом темно-серая песчинка. Девушка уже открыла рот, чтобы попросить космохимика показать ладонь. Но Сильвия, как назло, именно в этот момент нервно взъерошила свои каштановые волосы. А когда ее рука опустилась, она уже была чиста. И теперь Наталье оставалось только гадать, то ли она и впрямь что-то увидела, то ли ее подводят и нервы, и зрение. Но на всякий случай она уточнила:
- Сильвия, когда ты снимала перчатку со второй руки, на другую уже свободную от костюма руку могла приклеиться песчинка?
- Конечно, нет! Я же не дура.
Наталья имела на этот счет другое мнение, но предпочла оставить его при себе. Стефан жадно вглядывался в кучу песка, погребальным курганом возвышающуюся на столе. На том участке, куда на инопланетную форму жизни падал пучок света от спектрографа, шел пар. Однако никаких видимых невооруженным взглядом повреждений песок не получал, хотя обычно подобное исследование приводит к уничтожению исследуемого материала. К французу присоединился почти весь научный персонал отдела, облепив прозрачную стену лаборатории 3F.
- Итак, что мы имеем? - начал рассуждать Фурнье вслух. - Предположительно, некая часть этого песка была образцом грунта с Антея. А сейчас в песок превратился целый бокс со всем его содержимым. Выходит, эта песчаная масса пожрала... преобразовала всё находящееся вокруг нее в нечто, себе подобное. И если предположить, что она также будет вести себя и дальше, а у нас есть все основания так предполагать, то сейчас жизненно необходимо выяснить, во-первых, скорость преобразования ею материи и, во-вторых, способы ее уничтожения.
- Быстрая скорость! В смысле, скорость преобразования...- выпалила Наталья, еще даже толком не успев сформировать мысль в своей голове.
- Почему ты так считаешь? - искренне заинтересовался шеф. - Ведь бокс долгое время находился внутри контейнера и оставался неизменным. Во всяком случае, внешне.
- Да, вы правы... Значит, скорость пожирания песком окружающих предметов зависит от условий... Точно! - Наталья стала излагать пришедшую ей в голову идею, захлебываясь словами от волнения. - Вакуум! Эту форму жизни останавливает вакуум. Не убивает, но сильно тормозит. В контейнере ведь вакуум, поэтому она преобразовывала окружающее вещество крайне медленно. Когда манипуляторы извлекли бокс после стольких проведенных суток в космосе, он был обычным, только цвет уже темнел. Значит, преобразование уже шло изнутри, но было медленным. А когда эта форма жизни получила доступ к нашей атмосфере, она многократно ускорила протекающие процессы ее жизнедеятельности!
Стефан с сомнением нахмурился:
- Не понимаю, как ты пришла к выводу, что именно в нашей атмосфере песок стал агрессивнее. Может, он, так сказать, просто уже дозрел...
- Американский крейсер, который собрал эти образцы и передал их немецкому звездолету, пропал. Теперь понятно почему - экипаж занес с собой песчинки внутрь корабля. Поэтому крейсер просто рассыпался на песок прямо в космосе, так что сейчас не могут найти даже его следов. А учитывая, что американцы не подали сигнала тревоги и не известили о ЧП на борту, ведь иначе мы бы об этом знали, значит, это всё произошло настолько быстро, что они даже не успели среагировать, пока не преобразовались в пе...
Наталья запнулась, когда серая масса инопланетной формы жизни растворила металлическую поверхность стола и с тихим шорохом осела на пол, прибавив в весе. Образовавшаяся в столе дыра медленно, но неуклонно увеличивалась в диаметре, осыпаясь вниз темно-серым крошевом. Спектрограф еще балансировал на уцелевшем участке поверхности, но в пучок генерируемого им света уже более ничего не попадало.
- Чёрт, - прокомментировал Стефан. - Пакс, контролируй, как проходит процесс эвакуации персонала института, особенно того, который находится непосредственно под нами. В случае любых задержек сразу же меня извещай. Ната, я понял твою мысль. Значит, эта форма жизни катализируется либо от какого-либо химического вещества, который содержится только в нашей атмосфере, либо от того, который есть в атмосфере Антея, но в гораздо меньшей концентрации. Кстати, надо обязательно выяснить, какая естественная преграда есть для этого песка в грунте Антея. Что-то должно быть, раз американский крейсер не утонул в зыбучих песках, а сел на относительно твердую поверхность и смог с нее взлететь... Пакс, свяжись в генеральным штабом Международного космического альянса, изложи нашу ситуацию и сообщи, что нужно установить карантинную зону. Клаус, посмотри, спектрограф успел сделать хоть какой-то анализ, пока песок был в оптическом пучке?
Всегда серьезный и невозмутимый немец Клаус кинулся исполнять распоряжение шефа и почти сразу отрапортовал, уставившись в монитор:
- Частичный анализ спектрографом сделан. Основа этой формы жизни - атомы металла. Они связаны с водородом и фосфором...
Стефан и Наталья одновременно устремились к немцу и, встав по обе стороны от него, жадно вгляделись в результаты исследований спектрографа.
- Что тут у нас? - обращаясь к самому себе, начал анализировать француз. - Отрицательно заряженные ионы крупных оксидов металла связаны с положительно заряженными ионами водорода. Клетки похожи на пузырьки; в них в небольшой доле присутствует фосфор...
- Я помню, как гуляла с мамой в альпийских лугах. Там было так красиво... - совершенно неожиданно произнесла Сильвия мечтательным тоном.
Коллеги недоуменно обернулись к космохимику.
- Сильвия, сейчас неподходящее время предаваться ностальгическим воспоминаниям. Если у тебя легкая истерика от случившегося в лаборатории, выпей успокоительного, - раздраженно бросил ее супруг и вернулся к результатам исследования спектрографа. - Межъядерное и межатомное расстояние измерить не удалось...Интенсивность излучения измерена лишь частично... Таутометрия вообще не исследована. Обидно, сейчас это было бы очень важно. Учитывая, что оксиды металла образуют клетки этой формы жизни за счет заряженных ионов водорода, то просто необходимо выяснить, как атомы водорода перемещаются от одного атома в молекуле к другому. Возможно, здесь как раз кроется разгадка поглощения этой формы жизни окружающей ее мате...
Стефан, - неестественно высоким голосом вновь вклинилась Сильвия, - я забыла кер... лер... перчат... в Ди-и-и-сней-лэ... ла... ло... - последние невнятные слоги француженка выплевывала, словно звуки застревали у нее горле. Лающий бред в ее исполнении, да еще в такой непростой ситуации, немало испугал и озадачил всех ее коллег.
- Дорогая, что с тобой? - с тревогой спросил Фурнье, озабоченно вглядываясь в стеклянные пустые глаза супруги.
Наталью же посетила настолько страшная догадка, что она лишь огромным усилием воли заставила себя пройти несколько шагов, чтобы оказаться у Сильвии за спиной: ведь именно в области затылка могла остаться песчинка, которую, как показалось Гальцовой, француженка случайно вынесла на ладони из лаборатории и втерла себе в волосы.
- Ты... ку... пашь цви... цвэ... цве...ты, как ма...ма...маман? - последнее слово, сказанное Сильвией - "мама" на ее родном французском языке - прозвучало по-детски жалобно и просительно. И тот факт, что именно это слово она смогла-таки выговорить почти нормально, лишь усилил глубокую проникновенность ее непонятной просьбы.
А Наталья, бросив лишь единственный взгляд на затылок своей уже бывшей соперницы, зажала себе рот рукой, чтобы не закричать от ужаса. Темно-серое крупитчатое пятно расплывалось уродливой кляксой по затылочной части черепа космохимика. Волос сзади уже не было, как и приличной части самого черепа вместе с его содержимом - похожая на песок инопланетная форма жизни поглощала голову женщины, осыпаясь ей под ноги зернистым крошевом. Не было ни крови, ни белеющего черепа, ни обнаженного мозга - только сплошной слой серой крупитчатой массы. Процесс преобразования был настолько быстрым, что сама мысль о попытках хоть как-то его замедлить казалась абсурдной. Наталья сделала несколько быстрых шагов назад, подальше от заживо пожираемой француженки, и активно зажестикулировала, подавая знаки своим коллегам последовать ее примеру.
Еще несколько стремительных мгновений, за которые ученые, кроме Стефана, успели отскочить от космохимика на значительное расстояние, и Сильвия полностью превратилась в песчаную статую, секунду спустя опавшую на пол бесформенным курганом. Серый песок брызнул во все стороны. Крики недоумения и ужаса резанули слух Натальи. Она несколько заторможено огляделась, не удивившись валяющейся в обмороке нервной профессорше-геофизику. Некоторые сотрудники продолжали таращиться на то, что раньше было Сильвией. Другие же хватали со своих столов личные вещи, явно намереваясь покинуть здание института. Руководитель отдела с белым, словно восковая маска, лицом недвижимо стоял в шоковом состоянии и смотрел стеклянными глазами в пустоту. Наталья подскочила к Стефану и, крепко встряхнув его за плечи, скороговоркой выпалила:
- Есть некая закономерность, объясняющая, почему бокс рассыпался в песок не постепенно, а одномоментно, как и... как и Сильвия. Физическая реакция поглощения инопланетной жизнью материи протекает неравномерно. Сначала идет довольно длительный период, на примере живого организма - не менее 20 минут, когда никаких явных видимых изменений не происходит, затем наступает заметный, но еще относительно спокойный период преобразования, ну а потом безумное ускорение реакции, сводящееся к полному поглощению жертвы буквально за минуту.
Фурнье посмотрел на свою сотрудницу с непонятным выражением на застывшем лице.
- У меня только что умерла жена, а ты мне про физические реакции, - с плохо скрываемом бешенством прошептал он.
- Знаю, это ужасно. Простите. И приношу вам свои соболезнования, хотя, едва ли, вам от них станет легче. Но сейчас вы должны срочно придти в себя. Вы теперь, как никто другой, понимаете, насколько эта штука опасна. А некоторые наши коллеги намереваются покинуть институт. А если на них этот песок?! Они вынесут его за пределы здания. Этого нельзя допустить! Наш мир может оказаться на грани катастрофы!
Взгляд Стефана прояснился и приобрел необычайную для его уравновешенного характера жесткость и свирепость:
- Пакс! Изолируй все входы и выходы, включая окна. Коллеги, у нас карантин! И мы проведем его с пользой: подумаем, как спасти нашу планету и нашу цивилизацию!
- Исполняю, - невозмутимо ответил мелодичным голосом искусственный разум.
В наступившей мертвящей тишине особенно громким показался мягкий шелестящий звук опускаемых вниз металлических бронированных дверей и ставней.