(В описании используются слухи, байки и истории, а также личные переживания автора. Все совпадения - случайны!)
ДВАДЦАТЬ Ж, ПОД ОДНУ - Ж
(Верному, моему читателю - Пеце)
Тут, один начальник, про "глубокую мотивацию" упомянул... А, я подумал: "Вот, молодец... Понял ведь. Разобрался - в чем закавыка. Разложил, все неясности на атомы!" И прогресс, как ни крути - есть. Ну есть, мужики... сдвинулось! Чесслово, робяты!
Раньше-то, была - "сверхглубокая". Как двенадцатикилометровая Кольская дыра, в утробу планеты. И не надо, возбуждаться так в прениях... а, что: "летчику не нужно денег много платить, а дать просто как бы, возможность летать..." - опять, молодец. Мотивация, она - как "герметик красный", на котором всё в машине нашей держится. От крышки до выхлопной трубы. Мотивация - это, что? Ааа! Задумались...
"Мотивация - есть, побуждение к действию и динамический процесс". Во, как! А, вы думали? Сникерс?! Далее как бы, разумная параллель: столяру - дай "построгать", сварщику - ясное дело "поварить", а доярке - вынь да положь "подоить", а иначе, пардон, обидится. Потребность по сути, неосознанное желание...
А, лётчик - вообще, существо сложное. Нелогичное в своей одержимости и нежное порой, как эльф из кельтских саг (маленькие, такие твари с крылышками, что живут в небесном чертоге). По сказаниям: денег у эльфов - куры не клюют. А, всю свою работу эльфы считают развлечением и как бы, подарком судьбы. В английском, бытует даже выражение Elf-lock (локон эльфа). Красиво, аллегорично... и вызывает милоту. У нас, на этот счет свое мнение: куда эльфа "не целуй" - попадаешь в локон! Зачем же его, тогда целовать? И, сколько эльфа не корми, а он все равно - влез и смотрит... А дай, к примеру, эльфу - "хрустальный меч". Так он, его и разобьёт вдребезги!
Когда же, эльф долго сидит на бутоне шиповника (эльфы сидят именно там), совершенно не пробуя воздух и получая взамен один фимиам, в голове его возникают всякие неправильные мысли. Типа: "на кой ляд, мне этот шиповник? Вот, на кой!" А затем, на страницах и топиках появляются картинки в стиле поп-арта: "Эльф продаёт свои крылья, хрущам и комнатным мухам". И эти "перепончатокрылые", для начала хитро заменяют эльфу фимиам - патокой и медом. Не предлагая, какой-то там, условный департамент в далекой Вест-Индии. Как один, мой командир - вспоминая о ежеквартальных премиях, непременно отсылал соискателей, именно туда:
"Вместо премий, все увидят Гваделупу!" - говорил он, кивая головой в направлении острова Барбуда...
И, что обидно - ни того, ни другого.
К тому же, когда эльф чересчур долго не расправляет крыла - возникают проблемы иного плана:
* ПЛП - Предпосылка к Лётному Происшествию (или, попросту предпосылка) - состояние, когда самолёт цел, а эльф жив и слегка напуган. И курит рядом, глупо улыбаясь.
* ЛП - Лётное Происшествие состояние, когда эльф жив, но напуган очень сильно, и пьёт из медицинской мензурки, улыбаясь примерно, так же. Самолёт - частично пригоден на запчасти.
Конечно, приезжают "мудрейшие из живущих", разбирают и объясняют всем: что они красивы внешне и богаты внутренне, только... гады. И выходит, что? Мотивировали, мотивировали - да, не вымотировали!
Потому и сложно, так с эльфами в этом "доме ветров". Ой, сложно робяты, с эльфами в военной мифологии.
2.
Если два военных cобиpаютcя в одном месте, то один, обязательно будет главным. В экипаже - все не так, абсолютно. В экипаже главный Командир, а другие члены - скорее семья. И семья эта, независимо от рангов и заслуг любит друг друга нежно, помогает, и о - друг дружке заботится. Ну, как в обычной семье...
Полетел, однажды Ту-16 в Николаев, на ремзавод. А задача проста как "дважды два" - облетать после ремонта самолёт да перегнать исправный обратно в полк, в Калининград. Прилетели как "чижи", и мат.часть свою сдали. Сами, освободившись, пошли экипажем в город. А, кругом "ёкарный бабай" - лето, солнце и море южное с девушками. Не то, что родная Балтика. Все, естественно, позабыв о долге священном - бросились на пляж. Прямиком в объятия: солнца, моря и девушек...
Штурман экипажа Марчелло - рыжий от природы как турецкий кот, и кожа словно пергамент. В первую половину дня, понятно, "сгорел к свиньям", и к обеду мог только беззвучно, рот открывать прося у проходящих хладогена и участия. Всем остальным "хоть бы хны", только этот - сияет, как сурик корабельный.
Вот он, возлегает на кровати словно пирог, температура у него и жар, и простыня сверху. Доктор местный осмотрел "омара" осторожно, и говорит: "Наука обширна, а жизнь коротка - но Вас, это не касается". И дал указания письменно, то бишь - "рэципе": мазать болезного спиртицом медицинским аb ovo usque ad mala (от яиц до яблок). И никаких приемов перорально! Ни-ка-ких! Склянку со спиртом на тумбочке оставил, а сам ушел, дав добро терапии - насвистывая "Снегурочку".
Ну, какой облёт, когда штурман больной? А, пока не выздоровеет он - экипажу можно и расслабится. В южном городе, да на море - тоже южном...
Марчелло лежит в казарме накрытый как труп простынёй, стонет и взывает к Валькириям, а на тумбочке склянка со спиртом - та, что доктор прописал для снятия жара.
Приходит поздно вечером, после "пивбаря", старший прапорщик Клюжников. В экипаже нашей "тушки" - КОУ. Командир огневых установок, значит. И, огневые его установки натурально "просят огня", а носяра - тут же чует дивный запах. Прапорщик, сложной спиралью сближается с тумбочкой, завладевает преступно склянкою лечебной и глотает содержимое на "раз-два", как бульдог ириску.
- Вот ведь, сука кака! - блеет козой обездвиженный Марченко, не в силах препятствовать, - Клюжников! Гадина, ты гадина... Это ж - доктор дал! Кожу горелую смачивать...
- Ничего, - отвечает Клюжников, проявляя жалость и где-то участие, - не сдохнешь... Водой целебной смачивай. Вода, здесь - о-го-го! Юг! Аквавита и ватер-лебен сплошной.
Наконец Марчелло поправился, все члены экипажа отдохнули хорошо, пока он болел, а затем и самолёт "облетали". Собираются домой. Складывают вещи и все свое скудное хозяйство. Марчелло в портфель полез, глядь - внутри старая фетровая шляпа, вся угаженная извёсткой (в казарме, где жили - ремонт затеяли). Выбрасывает её из портфеля и кричит:
- Клюжников! Сволота баштанная! Твоих рук - дело, больше некому!
Клюжников клянётся, что: "шляпу эту, впервые видит. И, вообще - боится шляп", и глядит на родного штурмана королевой-девственницей.
Прилетают домой, сдают самолёт и идут в штаб заполнять документацию. Марчелло, раскрывает свой штурманский портфель с линейками, и оттуда - вываливается старая фетровая шляпа "федора", вся замазанная извёсткой.
- А-а-а! - кричит штурман, - Клюжников! Сука-а-а. Это, ты! - и топчет шляпу ногами, словно идеологического врага. А после, посылает её метким пинком в угол. Клюжников - вновь глядит протестантской девственницей, и божится: "что никоим образом к инциденту непричастен". И оправдываясь даже, делает пару неловких "гранд плие" - в сторону оппонента.
Кое-как успокоились и сели в автобус. Далее с аэродрома домой. Марчелло жил ближе всех, и конечно первым прощаясь, выходит. А, все - едут дальше, замерев как статуи. Поднимается он к себе, по лестнице в квартиру, открывает, возвратившись в родной дом, портфель, а из него - лениво вываливается старая фетровая шляпа, расписанная "по-немогу" извёсткой.
- Клюжников !!!
Марчелло хватает шляпу и в бешенстве бросает её, словно Кио - прямиком в форточку! Посылая, туда же проклятия на берберском языке.
Через пять минут, робкий звонок в дверь. На пороге, маленький мальчик в шортах и гюйсе, в руках - старая фетровая шляпа, вся угаженная извёсткой:
- Дяденька. Возьмите, пожалуйста! - радостно лепечет ребенок, - мне, другой дядя-летчик сказал, что вы - шляпу свою потеряли... Из окна выронили. Он, мне - шоколадку дал!
"Выбери себе работу по душе, и тебе не придётся работать ни дня" - поучал Конфуций.
В армии никто не работает, а все - служат. Так повелось. Помните, как в "Покровских воротах" - мастер художественного слова Аркадий Варламович Велюров, возмущенно замечал: "Я служу Мосэстраде!". Вы, думаете - в армии, мало мастеров? А, как быть с постулатами, дошедшими до нас, сквозь века: "Погоди выполнять, отменят", "Возьмёшь руками - пойдёшь ногами"? Или, вот: "Кто работал и трудился - тот давно звездой накрылся"...
Ну и как, скажите, обеспечить - все эти "джоули" и т.д. внедренные в наш повседневный быт элементарной физикой? Командиры и военные начальники решая насущные задачи, идут на ухищрения - используя для зачистки "авгиевых конюшен", весь арсенал вербальных и невербальных приемов. Задачи порой, колоссальные и даже пугающие. Как замечал наш Замполит, мотивируя коллектив своим туманным слогом: "Уж если делать, то делать по-большому"!
Может поэтому, разные простые вещи (на уровне коммуникации и взаимодействия) всюду в войсках, решаются неким мудреным полуподвывертом, а люди натурально "гибнут за металл" - как в куплетах Мефистофеля.
Нижний Тагил. Данный аэродром назывался Салка, или, по названию ближайшей деревни - Покровское-1. На аэродроме базировался 765 ИАП, 8-го корпуса ПВО. На вооружении стояли истребители МиГ-23П, а немногим ранее - перехватчики Су-9.
Затем, там же, был организован авиаремонтный завод и база резерва авиационной техники. На аэродроме, даже, была создана лётно-испытательная база для тестирования боеприпасов.
За всю, славную историю аэродрома, сюда - на Салку, приземлялись самые различные самолёты и вертолёты, а база имела огромнейший авиапарк. Самые яркие события тех лет: прилёт в июле 88-го из ОКБ Антонова самолёта Ан-124 "Руслан", или - в девяностом, прилет правительственной делегации во главе с Горбачевым.
С 1977 по 2005 годы, на аэродроме работал заслуженный военный лётчик-испытатель России, Юрий Александрович Левит. Затем, аэродром был передан в собственность ФКП "НТИИМ", и получил статус экспериментального.
Единственной и вечно текущей проблемой гарнизона Салка, были сточные воды и отсутствие очистных сооружений. Своих отстойников у гарнизона не было, а до заводских очистных - было 1,5 км. Но, для этого - было нужно проложить полтора километра трубы большого диаметра, что для очень экспериментального аэродрома, да и всего ПВОшного тыла, являлось задачей непосильной и архисложной. Посему, военное дерьмо минуя заводскую клоаку, весело текло мимо - исключая блоки ионообмена и кислородонасыщения.
Тогда и родилась идея: "устроить в Тагиле смотр боевых частей, авиации дислоцированной в области". Вся, эта чудесная показуха, была затеяна умнейшим человеком и командующим 4ОА ПВО, той поры - Царьковым Владимиром Георгиевичем. На смотр были приглашены разные важные гости и конечно, главным принимающим был - Б.Н. Ельцин, фактический и тогдашний руководитель Свердловской области. ЦВГ - был в добрейших отношениях с Ельциным, и задумка со смотром была осуществлена с размахом, блестяще и зрелищно.
Пока на площадке дежурной смены, Борису Николаевичу, демонстрировали серые боевые машины со звёздами на хвостах, лётчик-испытатель НТИИМ Ю.А. Левит - супер АС по жизни и высочайшего класса пилот, филигранно усадив Су-17М2 напротив, сбрасывал парашют и немедля врубив форсаж, восходящими "бочками" уходил в высь, недвусмысленно намекая на неотложный желоб... Все пилоты, выстроившись в красивом громогласно кричали "Ура!" и с надеждой глядели в грудь "четвёртого человека", а аэродромные службы поражали слаженностью и армейской гармонией. И все ходило, как часы, а что не могло ходить - бегало. Мерцали вспышки и щелкали затворы, но уникальным кадрам не суждено было остаться в суровой документалистике Урала. Сразу после окончания показухи, их изъяли.
Вечером, в тесном кругу и неформальной обстановке главному гостю, смущаясь и переглядываясь, вновь намекнули о - земном. Т.е. - о "говне, воде и медных трубах". И, Борис Николаевич сказав: "понимаешь" - пошел навстречу армейскому руководству, и "додавил" таки, Уралвагон - оказать армии посильную шефскую помощь, проложив за счёт означенного завода, судьбоносную трубу.
И, все бы хорошо, только дальнейшего развития история эта, так и не получила. Скоро, ЕБН покинул город Свердловск, перед отъездом возведя в столице Урала, самое высокое двадцатитрехэтажное здание обкома КПСС в народе получившее прозвище "Член партии", а с "военной трубой" - как-то не задалось. Злые языки шептали, что коллектор так и не был достроен.
4.
Когда мы пришли лейтенантами в полк, то конечно же - были "зелены" как бамбук Курильский. И бродили по штабу, хлопая ушами, наблюдая дяденек серьёзных в потертых кожанках и важной суете. Ком. АЭ - крупный мужик с детскими глазами, уделил нам пять минут и отметил: что, "лично для него, мы - мигрень и геморрой блуждающий". И пока, зачёты не сдадим: "толку от нас в эскадрильи, как от канарейки в морге".
- И, не вздумайте - водку глушить! - окончил он сурово, - лётчик должен уметь себя контролировать. Выпил, "грамм 600" - остановись, подумай головой. Может, хватит? Зачем же жрать, её, родимую - как портовый грузчик... Если мало - ну, выпей ещё чуток. Но, зачем нажираться до свинского состояния?
Эскадрилья была очень боевой, а мы - нет. Совершенно.
Я пришёл в полк неделей раньше, а Шабан тогда - только представлялся в Армии "по случаю присвоения". За неделю я стал почти своим, и легко маневрировал по кабинетам и классам. В штабе - вовсю шёл ремонт, и чего-то снимали со стен, измеряя рулеткой. На входе, как и положено во всех в/ч того времени, располагался сложный древесно-стружечный ансамбль из кумача и разновеликих уровней. А, так же - стойки с подсветкой, и типовой плексигласовый короб (для хранения знамени), "сшитый" по периметру алюминиевым профилем. Слева вверху, наблюдая в три глаза за инверсией рисованного Мига, красовался привычный "змей Горыныч" из отцов марксизма-ленинизма, убранных в золотой позумент. На момент истории знамя в коробе отсутствовало, и ввиду затянувшегося ремонта "свято место" пустовало, а террасу часового покрывали пыль и стружка. Справа от постамента, торчала фанерная стойка, облагороженная синим бархатом, с плохо читаемым следом от герба СССР. Повторяю - в штабе шёл перманентный ремонт. Поверху, стойка прикрывалась прозрачным козырьком, а для подсветки изнутри (видимо отсутствующего герба), словно диковинная личинка тропической бабочки, лежала - длинная авиационная лампа, непривычной конфигурации.
Шабан, едва прибыв по распределению, слонялся по первому, этажу конфузясь и оглядываясь красивый как новый пятак. Я - с радостью встретил "френда", и провёл с ним обзорную экскурсию на законных правах старослужащего. Вдвоем, мы прошлись по кабинетам и санузлам, посетили штурманскую с кондейкой картографа, поплевали с пожарной лестницы вниз и вернулись, затем обратно.
- А, это - чё? - удивился Шабан, узрев стойку в бархате и необычный артефакт внутри.
- Во, даешь! - хохотнул я, - не знаешь, что ли?
- Ну, почему - сразу "не знаешь"? Знаю, - заюлил мой друг. Ну ладно, ладно. Давай, не томи!
- Это, ж - "священная лампочка полка"! - на полном серьезе пояснил я, сотоварищу.
Мы были, тогда - молодыми дуралеями и шутили не сильно задумываясь над сказанным. Ах, молодость, молодость...
"Если бы - молодость знала, если бы - зрелость могла."
- В смысле? - поразился, откровению Шабан.
- В смысле - "все, что нашли после тарана", - не дрогнув мускулом, ответил я.
- Лампочку? - выдохнул мой друг, и стал внимательнейшим образом изучать объект под плексом.
- Вроде - того, она... Не очень старая... Как - целая то, осталась?
- Ну, не знаю... Фатум, случай.
- Офигеть! - сказал Шабан, - и, что? Здесь караул? - глянул он, на ступени в стружке.
- А, как же... "священная лампочка полка" - утвердительно кивнул я.
В это время, из дальней по коридору комнаты вышел Ком. АЭ с своим замом и заметив нас, двинулся сближаясь.
- Лейтенанты... А-а-а! Новенький. Здравия желаю. Позже, ко мне "на рандеву", а пока - изучай и осваивайся. Чем собственно, сейчас занимаемся?
- Изучаем, - отрапортовал Шабан, сделав уточняющий кивок в сторону композиции.
- Что, именно изучаем? - бросил беглый взгляд на разруху Комэска.
- Священную лампочку полка! - доложил Шабан с легким надрывом и необходимым пафосом.
- Че-го? - переспросил Комэска, опасно оттопырив губу, - "при-лета-ют по осени, к нам свиристели..."
Я сразу почуял беду.
- Значит, так - повернулся Комэска к Заму. - Забирай-ка, этих - "Таню и Ваню" к себе... увози в далекий Ленинград. И гоняй по руководству, десять раз на день. Бери, коня за рога! И пусть, инструкция эта - от зубов у них отскакивает. А ежели, через две недели, они у меня зачеты "на допуск" не сдадут - я расстроюсь сильно, и может, даже огорчусь. А когда я огорчусь, такие гирлянды всем вкручу - Днепрогэс не сдюжит!
- Истребители мля, и все такое-пpочее, - сказал Зам, презрительно цыкая зубом, - надёжа воздушных рубежей... "Данило с мотовило, а ума на шило" - еще раз оценивая Шабана, отметил он, - четверть сознательной жизни уж в армии... а, все гражданскими пирожками срёте! За мно-ой, лИтИнанты! Острым пеленгом, к знаниям.
Пути служебные неисповедимы. Несколько лет, нам пришлось затем, находиться под его началом и было всякое... Зам, полюбил нас преданно и навсегда, расширяя по возможности наши кругозоры. И, как выяснилось, позже - на любой вопрос имел свою незыблемую точку зрения. Считая, к примеру, что китайцы, в общем-то - люди неглупые. Но, не все...
- Мильярд! И все, пупы рвут - усмехался он, щурясь, - а, на выходе что? Сунь-Хуань и порох?
Поднебесная пока не рвалась вперед, а снабжала круглоглазый мир прочными кедами и непрочными кондомами. А время, неумолимо мотало свой срок, приближая день - когда не станет СССР и великая страна накроется "суньхуанем".
Но мы, тогда - ничего, этого не знали. Не знал, и Зам. Твердо решив сделать из нас спортсменов, он ставил эскадрилью на лыжи - популяризируя ЗОЖ и зимние виды спорта. Отчего-то, миф о могучей потенции всякого лыжника, крепко засел в его лысой голове. А, торчащие по-воскресениям из строя лыжи, вызывали в нем сложные фрейдистские проекции.
А ещё, Зам - знал красивое слово "Эпидерсия", но не всегда верно использовал его в полемике.
5.
А ведь и, правда, что расцвет в развитии страны, был - когда "кровью" экономики являлся СПИРТ!
И закат случился именно тогда, когда из ВПК с наукой, а затем и с полок магазинов - изъяли "горючее" двигавшее нас: и к звёздам, и к победам... И здесь - трудно возразить! Пришедший, вслед за этим декаданс разом остановил полет большой страны, лишив ее верного импульса в верхней точке взятой траектории. Отобрав, вместе с летучими фракциями, ключевой девиз советского человека: "ad astra per aspera" (сквозь тернии к звездам).
На войне (рассказывал дед) фронтовые сто грамм - были нашим "секретным оружием", а постановление Государственного комитета обороны N 562 "О введении... на снабжение" - стало, не только мудрым решением, но и гвоздём в крышку гроба супостата.
Да-а... "На войне непьющих - нет, но нет и пьянствующих".
И неспроста, в ракетостроении первым космическим топливом был он - С2Н5ОН, ну, а в авиации, сверхзвук достигли вообще - благодаря, а не вопреки... Все толковые разработки, все гениальные решения - так или иначе, были "окроплены" этим удивительным продуктом вторичной ректификации. Латинское слово spiritus, ведь не зря в переводе означает - душа.
"Любое благородное дело сперва кажется невозможным" - подмечал Карлейль.
Вдохнуть душу в металл - что, может быть более благородным? Что, может быть, более... вдохнуть и не выдыхать. А благодарные потомки, воспользуясь всем этим "невозможным", обязательно ответят конструкторам и инженерам громкими достижениями, рекордами и взятием новых вершин. И если, смогут придумать какой-нибудь "наноспирт" - хотя бы в одном, из четырёх построенных наноцентров, то глядишь, воспрянет страна!
Основной закон русской маскировки был обоснован научно и сформулирован давно: "выпуклое - затемняй, вогнутое - осветляй". Только, вот - неприменим он к "шилу". Это, Вам - не то, и не другое. И уж конечно, не третье...
Зима. На разводе, командир ОБАТО отдает приказ: всем офицерам и прапорщикам немедленно прибыть в эскадрилью. Все, бегом в парк - погрузились, прибыли и построились. Комбат рыча, доводит до личного состава: "что ночью с самоля произвели слив всего СВСа, и теперь он сухой как "Алиготе". Часовой, естественно, ничего не видел. Командир объясняет, что сейчас офицеры и прапорщики будут ловить злодея - посредством прочесывания местности и обнаружения, возможных забытых следов гуманоида.
- Будьте, мудры как змии... - говорит Комбат, облизывая губу, - будьте мудры, но сыщите мне - этого голубя!
Все, долго строились в цепь, менялись местами и переругивались с эскадрильскими. Посмотреть-то, на розыскные мероприятия собралось народу вдвое больше, чем в цепи. Шутка ли? Где ещё, такое увидишь!
В общем, тронулись и вскорости обнаружили следы гуманоида. А рядом, и долгий след от волочения. Сразу видно - матерый! Знаки эти, стрелкой шли в сторону дороги объездной, не петляя и не путаясь. Комбат приободрился. Но, на объездной - непонятно, в какую сторону поиск продолжать. Дорога почищена и следов, не видать совершенно. Сгинули.
Комбат нос почесал и приказывает: "Доставить немедленно из собачника, двух розыскных собак! Для решения задачи с неизвестными и выявления - члена этого, так сказать, уравнения".
Народ очумел! Неужто, в батальоне у нас, розыскные собаки имеются? Новость! И, пока все мерзли, ожидая, приезжает на место преступления и гипотетического наказания, шестьдесят шестой "газон", а на нем - два "свинаря" со служебными рексами. Подают команды животным, свистят и манят - только собачки не желают слезать в снег из кузова. Три бойца, по команде забрались в машину и силком стащили их наземь. Псины упирались, но у каждой - длинный фал на шее от тормозного парашюта, и есть за что взяться. Одна - дворняга с бельмом, правда, большая, а вторая - пудель белой масти.
Комбат, узрев ищеек, сам слегка ошалел и разглядывал их словно панд на воле, кидая взгляды косые, на зама своего. А тот, от такой неожиданности вспомнил куплетец "Собаке Качалова", и с мажором воспроизвел.
Свинари кричали - "ату!" и "апорт!", вызывая гулкое эхо, и все это напоминало псовую охоту с русскими борзятниками, порсканьем и порошей. А, собаки впали в ступор от восторга, и узрев зиму и простор, ни в какую не хотели "брать след" лиходея. Кто-то, выдвинул идею: "вынуть их из петли" и быть может, так, они вернувшись в среду - отомрут и вычислят, нужное направление поиска? Отпустили. Тут, собаки вернулись к жизни и стали бегать по полю кругами, кувыркаясь в снегу и визжа от радости, зарываясь по уши в сугробы. И над полем стоял безудержный смех, а люди - плакали ледяными слезами.
Комбат кричал собакам, что серьёзное и ответственное мероприятие превратили в бардак и балаган, и пора прекращать весь этот гротеск, и вообще: "пересмотреть нормативы кормёжки". Исключив из статьи расходов: "паек беременных сук, ну, а с ним - и других паразитов". А, иначе (Комбат, говорил с ударением на первый слог), все это: "яйца ломаного не стоит" и "цирк с конями".
Собаководам, строго приказали: "немедленно изловить коней" - т.е. собак и усадить в машину, продублировав военной командой: "К машине!". А стоящим "на номерах" - им, всемерно помогать и содействовать. Только, кто ж их поймает? У собак четыре ноги, а у всех, извините, по две - хоть и военных. Все загонщики матерясь, ели снег с руки, а собаки рисуя восьмерки в снегу - "хохотали" им в лицо и шутя, обгоняли передние лапы.
Так, бесславно закончилась коллективная травля и поимка расхитителя армейского деликатеса. А собаки, начихав на служебный долг, не явились, к месту дислокации подло дезертируя.
И, слава Богу, в розыск на них - команд не поступило.
6.
В корейских народных сказках, вместо привычного для нас выражения "Жили-были" и "В некотором царстве" - повествование, обычно начинается словами: "Когда тигры курили". Очень подходящее, для нас уточнение. Есть здесь: и посыл, и аллегория, и - подлежащий изучению предмет...
Итак, когда тигры курили!
Омск. Середина 80-х. Плановые полёты "разбавлены" приходом группы Миг-25х, из Барановичей. Старший группы, полковник, прибегает на СКП, отбирает у РП "соску" и, садясь на электрический стул, готовится принять стаю.
"Двадцать пятые" - мат. часть эпическая. Являясь, по случаю тут и там, они словно НЛО порождают суету и ажиотаж, воздействуя на коллективное бессознательное. Существует поверье, что незаполненный в такой момент всякий "технический сосуд" (либо другая носимая тара), имеет силу вытягивать из человека энергию и оптимизм, провоцируя затем ползучую ипохондрию. Военные коллективы, всё ж - люди из плоти и крови. Они, тоже пасуют пред гнётом иррационального. И если, проводилось, я считаю больше бесед и военно-научных лекций: "О вреде предрассудков в окружающем нас" - не было б, такого безобразия.
Группа подходит к точке, а "мастера машинного доения" мечась по стоянке: заготавливают ёмкости, шланги и т.д. - все для грамотного сбора СВС, именуемого в авиации "шилом".
"Где ж вы, умелые, с бодрыми лицами?" - вопрошал, сожалея Некрасов.
Да, здесь же... Зде-есь. Рядом. На бетоне!
В тот момент, когда первая пара МиГов, распустив хризантемы хвостов, бежит по полосе, на стоянках возникает ликование и восторг - как перед явлением Папы в Ватикане. За первой, заходит вторая. Уже, на "выравнивании" - становится ясно: у одного неполадки. Борт садится аварийно, без шасси. Летчик, плавно притерев агрегат к планете, спокойно покидает мат. часть, а РП - командует по "громкой" и все сломя голову, несутся к машине. Через время из под правой плоскости показался дымок! Дежурный инженер замирает ягдтерьером, а после бросается к трубкам и кричит: "Пожарку на ВПП! Срочно!" - упоминая при этом тонкие материи.
- День, до отпуска... Де-ень! Меньше - "комариного хера"!
Нужно отметить, немного отступив от истории, что накануне Командир батальона запустил в эксплуатацию новую яму с водой. Что бы - спец.техника не таскала грязь на полосу, а прокатившись по яме омывала чресла. С водителями провели занятия как положено, и строжайше предупредили: "что первый, кто нарушит приказ Комбата - тут же отправится на свинарник. Улучшать базовые навыки, по уходу за половозрелой свиньей".
Водитель "пожарки", не желая постигать азы военного свиноводства, пулей влетает в яму и глохнет - гортанью и двигателем. Дым из-под самолета, сочится все больше. Застрявший в яме таращит глаза, прячась за баранкой - принимая эпитеты по "громкой":
- Пожарная! Пожарная, мать твою перемать! Что, ты торчишь там, как жопа в кустах? Выдерните его, кто-нибудь!
Далее следуют "пустые нажатия", шорохи и хрипы, и какие-то - стоны китовых стай. Потому как, просто нет слов, про это - в военном лексиконе...
На зов из ретранслятора, приносится шальная АПАшка и, выдернув "заглохшего" - отцепляет трос и тут же, уезжает в неизвестном направлении. А, самолет начинает гореть - появилось пламя! Кое-как, спец.техника доплетается до места. Пожарные, уверенно разматывают шланги и начинают тушить горящий керосин - водой, пожар распространяется сильнее...
- Э-э-э! Стой. Погоди. Почему - "аш два ой"? - глупо интересуетесь, вы.
- Святая простота! Да потому, что рядом с аэродромом нарезали дачи! И, пожарка - денно и нощно работала там "мелиоратором", поливая огороды. В огородах, совершенно не "вяжется" завязь огурцов и напрочь хиреют патиссоны. Потому, что - сверху огороды, постоянно удобряются реактивным топливом ТС1.
В то время: "когда мы плохо жили", топлива было - залейся. Просто, захлебнись и утопись! И, если - борт на кругу, докладывал "Остаток расчетный", а за ним хвостами тянулась сизая инверсия, все понимали: "Мелиорация, дело всенародное".
На помощь, срочно выезжает техника объединения "Полет" (они рядом) и тщетно пытается залить все, специальной пеной. Но, пены мало. Гулко рвутся кислородные баллоны. Спасатели ретируются, боясь подойти к самолету, а РП голосом Левитана - вызывает городские пожарные службы. "Город", приносится на зов воя сиренами, но тоже медлит с началом спас.операции.
"Вашу, Машу!" - восхищаются случаем люди огненной профессии, - там, поди - еще БОМБЫ!
- Там, бочка спирта! - говорят им, тогда.
- Где? - проявляют интерес пожарные, рецидивно мужая, - да, что ж - молчите-то! Все, вам - военная тайна...
После уточнений, одного из них стремительно облачают в костюм огнеборца, дают в руки топор, и он - рубит все направо и налево как Чапай, поливая пеной. Изыскав в дымном аду бак со спиртом, пожарные, словно малое дитя - на руках переносят его, в безопасное место радостно изнемогая. Их переспрашивают о возможности подойти ближе, чтобы изъять - разное-нужное, но пожарные непреклонны:
- В сторону, в сторону - я, сказал! - командует старший расчета, сдвинув на ухо каску с оптимизмом прогнозируя, - Ща, еба---т!
К месту петляя, крадется одинокая фигура.
- "Знак "ГТО" на груди у него. Больше не знают о нем ничего" - это, кто у нас такой важный? Как змей бумажный!
- Я, инженер полка!
Но, старшего расчета просто так не возьмёшь - не из такого сделан. От аэроплана остаются "рожки да ножки", бесполезной грудой чадят на бетонке секретные двигатели и кое-что, по мелочам. Налицо становится: ползучая ипохондрия, коллективное бессознательное и упущенная выгода.
Руководитель гостей отмерев, бросает "соску" на стол, и просит: "Скажите, что меня здесь не было".
В КБ Антонова все лётчики, это лётчики-испытатели. То есть - хорошие лётчики, а быть может и одни из лучших. Лет тридцать назад поручили одному, такому лётчику (назовём его Митрофан Сергеичем), перегнать "ераплан" - Ан-2, в какой-то нужный для фирмы, аэропорт. В километрах, эдак четырехстах, от родного завода. Дело ординарное и плевое совершенно, для пилота такого класса. Вроде, как шеф-повара из "Асадора" - обязать картохи в мундирах сварить да посыпать лучком, ну, или - кашу из топора. Время отнимет, а ни для души, ни для гордости. Но, работа есть работа - деваться некуда. Долетел до места, вот он - аэропорт. Только посадку от диспетчера, получить не может никак. У "аннушки" посадочная маленькая, как в общую чехарду пристроится - враз становится помехой для большой, коммерческой авиации.
После очередного круга, куда его диспетчер местный отправил, обиделся Митрофан Сергеич сильно и примостил самолёт прямехонько, на самолётную стоянку. Где, сразу - и припарковался, и выключился. Руководитель полётов тут же примчался на аэродромной машине своей, к Ан-2. Так сказать, для ознакомления с кадрами, и лишения презумпции невиновности в извращенной форме. Ну и узрел выходящего лётчика - небритый, в спортивном костюме и кедах старых "походник-Турист". У РП - и так, одни буквы на языке из детской азбуки с иллюстрациями "ёж" или "ёлка", а тут - такой колорит:
- Отлетался! - обещал РП, брызгая слюной, - Всё. Последний полёт... Я, тебе устрою - детский коклюш! Я, тебя обнулю, как тугрик монгольский... вырву, оба талона с придатками!
А, Митрофан Сергеич в ответ:
- Так - нема у меня, талонов никаких! Испытатели мы. Испытатели... Принимайте технику, а я - на электричку побёг. Спешить, мне надо.
7.
То, что случается в авиации - случается исключительно в Авиации. Здесь, у людей больше свободного времени и если, с раннего утра ждешь разрешения на вылет, а его нет - то ведь, надо чем-то заниматься...
Карл Генрих Маркс резонно замечал, что: "если мы тратим так много времени на работу, то должны получать от нее какую-то радость".
Радость, Карл! В Авиации - есть мастера по решению данной проблемы. Наш военный, заполучив некий излишек свободного времени, расходует его с изюминкой. Наш - "идеальный военный", никогда не растратит этот, свалившийся излишек, на какой-нибудь глупый пессимизм Ларошфуко.
"Ожидание радости - тоже радость" - запомни и запиши. На первом листе, своей "самостоятельной"!
Нет. Кто-то, конечно, спит или играет в карты. Травит байки, либо, заняв место в кабине ещё раз "прогоняет" предстоящий полет. Но, настоящий "актив" - не дремлет. Никогда! Как белая акула... Томясь в вынужденном безделии, он выстраивает страшные розыгрыши и упоительные хохмы, возведя задуманное в ранг спецопераций. И случается, подолгу ожидает подходящую кандидатуру. Материальные блага - отличный стимул для розыгрышей в армии. Хотя бы потому, что "блага", эти - просто так не падают на головы военным, и их еще нужно заполучить. Проявив выдержку, настойчивость и сметку.
Пара "прапоров" бегает по службам с обходными листами. Один, проносясь мимо фин.части внезапно замечает, что совершенно аутентичный прапорщик, улыбаясь как бурятское солнце пересчитывает пачку знакомых дензнаков. И все это, у дверей Нач.фина!
- Это, чего? - настораживается охотником, военный.
- Да, за баню... - неопределенно отвечает счастливец, с аппетитом слюнявля перста.
- Какую-такую, баню? - делает "стойку" жертва.
- Всем прапорщикам и сверхсрочникам, по уставу, полагается бесплатно мыться в солдатской бане. Мы же - в неё не ходим? Нет. Мыло, бельё - не получаем... Так, вот - в пересчете за полные 25 календарей - 1800 рубликов, не считая исподнего.
Прапор начинает переводить в уме "банно-прачечный" барыш - во всякие земные блага, и внезапно, ощущает себя баловнем судьбы! 1800 рэ, по тем временам - "Урал" с коляской. И "Урал" этот в соседней деревне, оттяпают с руками за все 2500! А после, руки будут еще долго целовать. Прапор шепотом икает, боясь вспугнуть птицу счастья, и беззвучно стравливает восторг в атмосферу.
Всё. Рыба клюнула! Актив замерев, следит за развитием первого акта. Претендент на "Урал" сглотнув набежавшую слюну, и не веря еще в удачу, осторожно осведомляется:
- И, чо делать?
- Зайди к Нач.фину.
- Разрешите? - робко начинает прапор, переступая порог финчасти, - Товарищ капитан... мне бы - это... 1800... За баню.
Капитан, понятное дело, прослужил в авиации не один день, поэтому зевнув, протягивает просителю чистый листок бумаги:
- Пишите рапорт - на командира.
- Какой? - млеет медуницей прапор, подбирая слова. В голову его приходит услышанное где-то "мазаль". На иврите мазаль - счастье.
- Можно - в свободной форме...
- Это, как? Не подскажете?
Нач.фин звенит ложечкой, разгоняя сахар в стакане и диктует. Ну, пишите так:
"Я, прапорщик Нечипоренко, прослужив в армии 25 календарных лет - ни разу, не был в бане. Прошу выплатить мне компенсацию, за сбереженный санитарно-гигиенический ресурс, согласно установленных норм Министерства обороны".
Актъ второй - "Мазаль".
Прапор, нетвёрдой рукой завершает рапорт, а капитан, молча, ставит ему снизу пару синих печатей и посылает в санчасть.
- Зачем? - пискнув свирелью, пугается прапор.
- Порядок такой. Потом рысью ко мне, - подбадривает Нач.фин.
Под бдительным оком сопровождающих несчастный бежит в санчасть, к полковому врачу. Полковой, тоже - "наш человек". Он, принимает рапорт и собрав в кабинете скромную комиссию из мед.персонала, просит прапора раздеться. Изучив военного в трёх плоскостях и выслушав заключения присутствующих, доктор пишет на рапорте следующую резолюцию:
"Комиссия в составе (дежурный врач-терапевт, отоларинголог, рентгенолог и гинеколог) путем первичного осмотра пациента, подтверждает, что тот - двадцать пять лет, не мылся в бане. И заслуживает положенную ему денежную компенсацию, согласно: приказа МО, от такого-то и такого-то".
Печать и подпись.
Актъ третий, завершающий.
Прапорщик, как и договаривались, рысью бежит к финансисту! Тот, удовлетворенный бумагой и давая далее законный ход - посылает прапора к начальнику штаба, этажом выше. Нач.штаба выглядит так - будто только что жарил грешников в аду и вышел на воздух. Хмурый прокуренный майор с красными руками, окончательно осатаневший от бремени должности и ежедневных забот (а на нем, все: от боевой подготовки до последней пьянки солдат, кражи, недостачи, самострела и неуставщины) внимательно изучив бумагу, спускает прапора с лестницы - словно бобслеиста в далеком Нагано. И, ядреный армейский мат, падая ломтями на пол, стелется дальше, опасно расползаясь по городку.
Феличита! Занавес.
Re: Выговора получили все соучастники событий (включая медицину), но их пришлось снять к 7 ноября. Годовщине Великой революции. Иначе, никак не получить - тринадцатой получки!
"Освободитесь от стремления иметь" - предупреждал мудрый старец Лао-цзы.
"Урал" - машина мощная и надежная. В глухом таежном гарнизоне, где от аэродрома до жилой зоны, или от жилой зоны до ближайшего населенного пункта - как правило, километры бездорожья - вообще, вещь незаменимая.
Жили-служили в таком гарнизоне, два капитана. Нет, не герои романа Каверина. Просто - служивые, и просто капитаны. Приличные люди и замечательные офицеры. Жили они, в одном доме и водили приятельские отношения. Ну и конечно, пересекались между собой по роду службы. А, у одного из них - был, такой мотоцикл. Зверь, а не машина...
Хозяин "зверя" был человек основательный, положительный и семейный. И за техникой следил, как за собой. И поэтому - техника любая, работала у него как часы. Как швейцарский механизм. Или лучше. Была правда, одна небольшая деталь, во всем этом зримом благолепии - хозяин "мотоконя" ездить на нем, не умел. То, есть - с машины то, он не слезал, но, ежели там - препятствия какие, или ямы с кратерами... Ну, не замечал - и точка! Хотя и возможно, видел. Всюду гнал своего "скакуна" - невзирая на рельефную сложность, и не сбавлял скорости никогда - словно "завтра" не должно наступить. Даже в серьезных лужах, походящих на малые болотца, не замедлял наш герой прыть своего "пепелаца".
А, "Урал" - он, на то и Урал! Хочешь ехать - ехай! Ну, а ежели и подтекал он где, маслом или другой жидкостью, то хозяин уверял, что так - тот "метит свою территорию". В общем - не машина, зверь...
У второго, мотоцикла не было.
Как-то раз, глянув в личное дело - одного (безлошадного), здешний начальник штаба узрел махровое нарушение и локальный служебный конфликт: чин у офицера - капитанский, а фото в деле - зеленое, лейтенантское. Ну, и конечно, дал указание: "немедля, устранить досадное недоразумение с полным физионогномическим соответствием". Чтоб, смотрело со страницы заглавной - лицо максимально похожее на оригинал, а не какой-то там, неизвестный типчик. И, фото новое - в парадной капитанской, должно было быть предоставлено не позднее, чем завтра. А, не то...
А кругом - тайга, и никто не знает о "дагерротипах". Люди в округе, конечно же - фото видали, и даже узнавали себя на паспорте... Но, чтоб - вот так, с "кондачка" - начать себя проецировать! ... просто - "дым и палки".
Ближайший городишко, где фотоателье - в сорока километрах по воздуху, или сотню по "железке". Военный проникся, но отчаянно опаздывал на крайний в этот день, паровоз. До ближайшего места стоянки поезда - 4 км. Для "военной собаки" не расстояние, так - курий смех! Только, пешком, по тайге да в парадке - вероятность есть большая, не успеть.
А, НШ - он, на то и - НШ, чтоб поставить в известность пред актом. И, хочешь ехать - ехай... К поезду обычно, попуток было не счесть. Только не сегодня. Не фарт. Вот, не задалось.
И когда, наш мотоциклист проносясь стрелой как обычно, узрел в тайге человека при полном параде и галстуке - с одинокой медалью "За всё!", то нарушив все личные принципы произвольно зажал тормоза. Мало ли. Вдруг, случилось чего?
Дальше, ехали быстро. Весь в красивом - в коляске, а хозяин в простом - за рулём. И владелец "Урала" в тот день, превзошел сам себя, пару раз по нужде притормаживая. Первый раз - на развале по оси в грязи, а второй - из-за лужи с препятствием. Там застрял пятисотый трехосный МАЗ, по глаза переМазавшись в жиже. Только, что для "Урала" - водица и грязь?
- Ерунда и разминка для мускулов, - злился хозяин, и злился под ним мотоцикл.
И они, успели и смогли. Только после, вспоминая историю, капитан все смеялся отмечая, что: "мир из коляски мотоцикла, смотрится совсем по-иному"... и, что: "выйдем в осинник - быстрее пойдем!" - самая страшная фраза за всю его ратную службу. А сидеть в парадной форме по медали в грязи - честно, очень неприятно...
8.
"На всякого мудреца довольно простАты!" - говаривал наш хирург, проверяя показатели. И был прав! Еще Гиппократ, указывая на этот специфичный орган, называл его "вторым сердцем мужчины". В сущности, у людей в форме, под напускной суровостью и незримой защитной броней - необыкновенно мягкие сердца.
Для расширения кругозора: различают простатит острый, хронический и военный. В молодости, военный триппер неизбежен - словно пороховой нагар на стволе орудия. И, у всякого порядочного триппера - родословная, как у немецкой овчарки.
Которую - при желании можно отследить, вплоть до 7-го колена. Или, пардон, до бедра! Военная молодость - лопоуха, задорна и непритязательна, а потому любима, во всех отдаленных гарнизонах страны. Особо "лютует" триппер, среди рядового состава: солдат и матросов. Вечный недостаток серотонина, гонит претендента в заранее "гиблые" места. Собираясь в увольнительную за врата части, очередной "агент" говорит, обращаясь скорее к фортуне или провидению:
- А-а-а. Пойду в сельконтору... к "библиотекарке" - дайте резины!
- У неё ж, триппер! - осуждающе внемлет коллектив, вспоминая брошюры "Воензнака" с иллюстрациями грустных пенисов и пометкой "бесплатно со звездочкой".
- И, пусть... - продолжает агент упорно, - "не оставьте сироту без мандаринов". Дайте контрацептив!
Не найдя контрацептива, лицо идёт к цели, неизбежно получая - два в одном.
"У военного, две болезни - отравление пищевое, и отравление алкогольное. А, триппер? А триппер - это уже, признание заслуг!"
Мне вспоминаются слова одноклассника Саньки, про стрельбы - закончившего Бакинское пехотное Серго Орджоникидзе:
- Снять чехлы, развести станину... Ориентир - берёза кудрявая, две шапки пороху, три картечины! По деревне, где наш командир схватил триппер - "Ооогонь!"
А, еще наш хирург, любил повторять: "Взялся за гуж - не забудь, сходить в душ!" И здесь, тоже трудно возразить.
Один авиационный товарищ, выполнял задание "по защите и обороне" - находился в долгой служебной командировке. Командировка выдалась, как водится - затяжная, а товарищ был нетерпим к воздержаниям и аскезам в любых проявлениях, и понятно, стал морально слабеть при виде "прекрасного пола". Выдавая свои тайные помыслы, характерной походкой и белесой слюной. После разрешения проблемы и снятия гормонального пыла, наш герой собираясь домой уловил - те, известные симптомы "милой хвори", что описывал Ги де Мопассан. В общем, осознав весь ужас положения (с женой нужно как-то объясняться) товарищ по прилету домой, ворвался в кабинет начальства, мыча и семафоря:
- Выручай, командир! Амба!
Командир был - "душа человек", и выслушав реципиента, рассказал сперва тому в деталях: "куда, собака свой нос не сует" и "насколько, дураку - стеклянного изделия". А, присутствующий рядом Замполит, подытожил речь цитатой вождя, мол: "всё, что создано народом - должно быть и надёжно защищено!".
- Ладно, - говорит Командир, израсходовав все жемчужины лексики, - сделаем так... Мухой в магазин! Берёшь, пару банок водяры и минимум "закуси". А мы, с Замполитом - тебя ждем, обсуждая крепкий быт и изюмные твои удовольствия. После, доставим тебя к дверям и в звонок - так и быть, позвоним. Дальше без водевилей! Сам! По схеме известной, супруга твоя скандалить начнет - "рисуя" картины Гойи. Вот, ты - мимо. Ни-ни! На косой диванчик при кухне. И, смотри - кремень! А, там: "утро - вечера мудренее"... я, тебя в другую командировку отправлю, и вся - "амор". В ней, и исцелишься - Дон Хуан, гребаный...
Наш, на радостях, сгонял в бакалею и слегка перестарался с поручением. Взял - не пару, а пять. Ну, не выбросишь! И под рассказы, да "Беломор" - скушали они, все без остатку.
Далее по плану: звонит жертва Гименея в дверь своей квартиры, а Замполит с Командиром его ладонями с двух сторон равняют, укрепляя талию. Дверь открыла, как и думалось, супружница. И только, стала подбирать лапидарные выражения - щупая случайные предметы, наш герой, вдруг размякнув харизмой, не сдержавшись, сказал:
- Люсик, а, я - триппер поймал!
И, тоненько пукнул...
У Нач.меда - супруга работала в местной санчасти, в лаборатории. Утро. Полк стоит, выстроив хмурые коробки на плацу. Перед строем Начальник медслужбы, делает объявление:
- Товарищи лётчики! Идёт массовая подготовка к медкомиссии. И хотелось, коротко остановиться на важном. Я хотел сказать, о качестве этой подготовки... вернее - про анализы. С мочой, вроде бы - всё нормально. Скажу, пару слов про кал... С калом, у нас - беда! Поэтому, убедительно прошу: "Товарищи! Повернитесь, наконец, лицом - к людям в белых халатах!" Мне, уже - жена жалуется... Приносят этот кал, вы знаете, в спичечных коробках. Причём, коробочки закрывают, не знаю с умыслом или по-недогляду - этикеткой наоборот! Жена, лабораторно открывает коробочку, а кал - шмяк! У неё, уже - весь стол в вашем кале. Невозможно работать. Если, кто-то считает это шуткой удачной, предупреждаю: "шутки эти, до добра не доведут". Мы, ведь - все здесь, делаем одно дело. А, Вы - коробок не можете правильно сориентировать... Как же, тогда в воздухе?
Но и это, ещё не всё! Буквально, перед построением - звонила жена. Какой-то умник, сегодня, принёс кал в банке из-под шпрот. В которой, обломилась крышка и провалилась, вглубь этой банки! Ну и что, прикажете делать? С этой ерундой?
Голос из строя:
- В центр крышки, пусть надавит. Физика. Дерьмо - само, через края вылезет!