Аннотация: Эмили - над кляузным миром поэтов. Их суетные скачки каждого на каждом своем пегасике не для нее. Она сама уже не поэт в том смысле, что и бесчисленное множество других, - она вечный, свободный, светлый дух.
Кроме этих смертных костей,
есть другие - сильней!
Эмили Дикинсон
Она при жизни ушла от нас, цивилизации шумных спорщиков. Стала добровольной затворницей и таинственным призраком. "Некто в белом", - так о ней отзывались. Печальный ангел, светлое дуновение, призрак, бродящий среди книжных стеллажей, затворница пасмурной комнаты, у которой подруга одна - "плешивая Смерть".
Такой представляется Эмили нам, лишенным тайн одиночества, верных спутников гениальности. Она заблудилась среди книг, не смогла выбраться из леса бумажных страниц, ее тело зыбко просвечивало из мира иного измерения, скрытого от подозрительных глаз почтальона и кухарки. Он давно был создан, мир шепота и теней. Его начал лепить Орфей, в нем страдали Овидий и Гомер, в нем Шелли плакал среди разрушенных замков и городов. Там и сейчас не просто: палачи дробят кости, корсары кричат: "Вперед!" Но больше всего в нем непонимания. "Я вызвала целый мир на бой - камень в руке моей..."
Кем была она? Живым полнокровным созданием, или эфирной тенью, застрявшей в мире людей? "Распахну свои узкие руки - забираю в охапку Рай..." Эмили - еще один потерянный человечеством мессия. Адресат ее строк не ты и не я, но то, что в каждом из нас - отчаянье не сдаваться. Особый ритм, словесная скупость, запредельная сжатость мысли, - не скудоумие, а созвучие с исчезновением вечного и сиюминутного. Естество модуляций человеческого голоса - не камерный тремор нежных нот в старинном музыкальном инструменте, - живая, смертоносная гроза над садами и горловыми переливами птах. Озвучивание мысли - задача, посильная только для мессий. Сдирание кожи - до сути, до яростного сопротивления злу - тоска по свежему голосу в ангельской литературной сваре.
Рукой Эмили водил Изгнанник: "Я встретил смерть, чтоб жила Красота". Ангел Эмили - свободная стихия страдать и ненавидеть. Ее ненависть: "Дыба не сломит меня..." Ее страсть: "Душа моя вольна..." Надуманный мираж отчаяния? - Опыт изгоя, непонятого, оболганного и растерзанного толпой.
У настоящей поэзии нет оболочек, она обнаженная душа, границы которой - не конкретный город, сад или планета. Душа глобальна, как дыхание. А граница любого дыхания - вся Галактика.
Нам не писал Иисус. До нас не дошло образцов его почерка... Но каждое послание Эмили в наш век - расширение Евангелия до крайних сфер космоса, до бесконечных недр нейтрино. Жизнь - вечная жажда: "Я голодала столько лет..." Но это не " Пожалейте", но: " П о ж е л а й т е!"
Эмили - над кляузным миром поэтов. Их суетные скачки каждого на каждом своем пегасике не для нее. Она сама уже не поэт в том смысле, что и бесчисленное множество других, - она вечный, свободный, светлый дух. Библейская мудрость, как завещание грядущим поколениям, простаками понимается буквально: "Вскройте жаворонка! В нем музыка скрыта!"
Цивилизация, озабоченная процессом самоуничтожения, прошла мимо, не заприметив того, что следовало бы затверживать наизусть, ежедневно повторять. До жаворонка ли нам? И тем более до того ли, что у него внутри?
Но что все-таки внутри Природы и Мироздания? Человек? Птица?
Или все-таки музыка?