Норд Ноэми : другие произведения.

Генная Память

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   Предисловие
  На эту книгу был оформлен изддательский договор в Современнике в 1990 г. А в 1992 году издательство выплатило мне весь гонорар, расторгло договор на издание и оставило меня с одной только версткой от книги.
  Книга так и не вышла.
  Ее запретили из-за участия автора в Карабахском движении, митингах написания стихов на тему освобождения Нагорного Карабаха.
  +++++++++++++++++
  
  Прямо из рук
  Ноэми Норд
  Прямо из рук
  белые лебеди
  хлеб теребят
  им, голодным,
  привольно
  плавно помедлить,
  не злиться
  и словно
  лебедю лебедь
  а не рука -
  корм уделила
  и все в мире -
  птицы.
  
  
  Генная память
  Ноэми Норд
  Я бегу за поездом твоим -
  с ног сшибает ветер ураганный!
  Я зову тебя сквозь встречный дым -
  заглушает грохот окаянный!
  
  Не могу никак тебя догнать,
  ухватиться за шинель руками...
  
  (Завожу будильник.
  Время - спать. . . )
  
  Полночь между нами!
  Но кричу:
  - Вернись! Я буду ждать! -
  
  (Тяжело вздыхаю. . .
  не могу заснуть. . .)
  
  Бегу, бегу. . .
  И не догоняю.
  
  Сплю - бегу за поездом твоим!
  Ем - бегу за поездом твоим!
  Столько лет бегу за поездом твоим!
  Кто же ты?
  Не знаю. . .
  
  Гул по венам. . .
  Жгучий шепоток
  чей-то безысходной горькой были. . .
  Это - память.
  Так тебя любили -
  даже в генах завязался узелок.
  Кровь на памяти замешана, огне.
  Сколько в ней пра-боли, пра-разлуки,
  молодой неутолимой муки,
  сколько прошлого далекого
  во мне!
  
  И бегу за поездом твоим!
  (Это невозможно. . .
  Невозможно!)
  
  И какой-то слишком горький дым
  в настоящее врывается тревожно.
  
  
  Старое фото
  Ноэми Норд
  Двое. Смеются. Ветер.
  Солнце.С утятами пруд.
  Берег черемухой светел.
  Жужелки. Стрекот. Гуд.
  
  -Мама!
  
  Сердцебиение.
  Вспышка вспушила букет.
  Остановись, мгновение!
  Я здесь появлюсь на свет.
  
  
  Переселение душ
  Ноэми Норд
  * * *
  
  
  - Можно, стану птицей?
  - Ты ее убил.
  
  - Можно, стану деревом?
  - Ты его срубил?
  
  - Можно - человеком?
  - Ты - им был.
  
  
  
  Дельфины -разум минус быт
  Ноэми Норд
  Дельфины -
  разум минус быт. . .
  Четыре степени свободы:
  жизнь, скорость,
  штормовые воды
  и смерть.
  Но если норовит
  такая мысль во лбу слукавить -
  лишь голову сожму руками. . .
  Как трудно мне дельфином быть!
  
  И гибнет в солнечном кругу
  твое беспомощное тело.
  Умрешь ты здесь, на берегу
  в моих слезах и в пене белой.
  А я . . . ничем я не могу. . .
  
  А чайка закричит надсадно,
  и мне самой никак обратно. . .
  -Ничем!
  - Помочь!
  - Я!
  -Не могу!
  
  Но кто-то третий. . . и четвертый
  вдруг выбросился на скалу!
  Я комкаю свой крик в аорте -
  да не случится больше злу!
  Но вот и пятый. . . и шестой. . .
  сверкнул над огненной скалой.
  
  
  
  Пещерный старик
  Ноэми Норд
  Если племя уйдет
  из голодного края
  по следам антилоп
  и за клекотом птиц -
  я умру.
  Есть у старости доля такая:
  мудрым быть -
  но от слабости - быть.
  
  Если племя уйдет,
  то меня подберут саблезубые тигры
  или старый медведь
  из пещеры над желтой рекой.
  Все, что есть под рукой -
  камни, кости да иглы.
  Силы нет никакой. . .
  
  Вот и племя ушло.
  Стало тихо
  так, что оглушило
  треском, щелканьем
  разных жуков и стеблей.
  Далеко - далеко
  рыком дебри пронзило:
  саблезубы уходят по следу людей.
  
  И в зазубренной зелени, капли сбивая,
  зверь... крадется. . .
  Хватай, что ж тебе - повезло. . .
  И качнулись кусты:
  антилопа . . . Другая. . .
  
  Просто племя ушло.
  Просто племя ушло.
  
  
  Камень
  Ноэми Норд
  1
  
  За мгновенье до трели,
  за вечность до конца
  камень метнули в птицу
  из рогатки юнца.
  
  Камень за воздух цеплялся,
  птице кричал: "Берегись!"
  Убил ее, как не пытался
  мимо пронестись.
  
  Птица другая распелась.
  Отчаянно палачу
  какой-то маленький камень
  кричит:
  Не хочу! Не хочу!
  
  2
  
  Его лицо лежит в моих ладонях
  тяжелым сгустком бывшего тепла.
  Почти овал. Круты косые скулы.
  Я камень этот близ дороги подняла -
  а он - он так пленительно хохочет!
  А он - сплошной окаменевший смех!
  Он счстлив!
  Этот камень - с ч а с т л и в?
  Морщинок радости не смыть -
  не грязь,
  не грим. . .
  Кто
  промахнулся им?
  
  
  
  Черепашка, бегущая к морю
  Ноэми Норд
  Черепашка, бегущая к морю,
  сквозь голодные выклики чаек,
  сквозь лучи и окалину галек -
  я твоей храброй скорости вторю!
  
  Я с тобой мимо меткого клюва,
  мимо ракавин пустотелых,
  по осколкам стеклящек и туфа -
  к волнам! К волнам -
  пречистым и белым!
  
  Только так! Обгоняя опасность,
  и проворнее чайки иной,
  добежим, долетим - не напрасно
  нет брони у нас тяжкой с собой.
  
  А со временем потяжелеем,
  будет опыт - и будет броня.
  И за это себя жалея,
  поплетусь, тяжело семеня.
  
  Но под толщей надежных доспехов,
  где незыблем уют и покой,
  вдруг очнусь пожелать успехов
  черепашке бегущей,
  той.
  
  
  Травы ближе, звери ближе
  Ноэми Норд
  Травы ближе, звери ближе,
  камыши шуршат.
  Крылышки летучей мыши
  над окном дрожат.
  
  Обступая сновиденья
  маленьких людей,
  перепутали растенья
  запахи ветвей.
  
  Ближе к душному ночлегу
  зарослей кольцо -
  чтобы глянуть человеку
  спящему
  в лицо.
  
  
  
  Стрекозы, пчелы и лучи
  Ноэми Норд
  Стрекозы, пчелы и лучи
  сгустились в золотистом зное,
  земли дыханье травяное
  впитало светлые ключи.
  
  Побуду здесь.
  Взгрустну, забудусь
  от тех, с кем весело всегда.
  Мою печаль - мою причуду,
  сокройте пни и лебеда.
  
  Уйду отхохота и грома.
  Здесь одиноко, далеко,
  здесь окликают по - другому,
  не так привычно и легко.
  
  И локоны смешав с травою,
  меняя облики в тенях,
  я становлюсь сама собою,
  почти ничем - листвой в слезах.
  
  Свистят сквозь заросли бурьяна.
  Но тихо-тихо, грустно тут.
  Там ищут, там кричат: "Татьяна!"
  Но разве так
  меня зовут?
  
  
  
  На свое школьное сочинение
  Ноэми Норд
  Ты пишешь: "Родина..."
  А я молчу.
  Уже забыла это слово.
  И вдруг - так близко и так ново.
  Подумаю, как прокричу.
  
  Ты пишешь: "Там, где понимают..."
  А я молчу, гляжу в окно,
  там голуби клюют зерно,
  в снегах, что долго не растают.
  
  Мороз въедается в стекло,
  но голубиные карнизы
  всегда зиме воркуют вызов -
  и так тепло, тепло, тепло...
  
  Внизу - мир снежных крепостей
  и бабы белой безголовой...
  Ребята в школе пишут слово.
  А мне -
  проговорить не сметь.
  
  
  
  * * *
  
  Высоко над миром черных дней
  золотой поток осенний мчится.
  Там - сквозная горсточка лучей
  пляшет на веселых наших лицах.
  
  Там - следы от наших легких ног
  в облаках и барабанных лужах,
  нам в ответ смеется добрый Бог,
  волны света и влекут и кружат...
  
  ...Но как - будто сорван злой рукой
  с тел кровавых каждый листик ветхий...
  Рай летит прекрасный надо мной -
  не могу схватить его за ветки.
  
  
  
  
  Плетется по скверу фотограф с треногой
  Ноэми Норд
  Плетется по скверу фотограф с треногой
  и с чудом печальным, глазастой приманкой -
  всамделишной маленькой обезьянкой -
  - А можно погладить?
  - Укусит - не трогай!
  
  Отличного качества фото с мартышкой
  на память о наших краях не хотите?
  Тогда не мешайте, тогда - проходите! -
  и зыркнул сердито зрачком - фотовспышкой.
  
  
  
  
  В зеркальном фокусе воды
  кромешный сумрак отразился,
  и каждый в тень свою сокрылся,
  ни деревца и ни звезды.
  
  Негромких грустных звуков смесь,
  но если встретить грянет случай
  того, кто мне одной созвучен,
  то в это время. Только здесь.
  
  И вдруг тоскливо захочу
  огня чуть -чуть добавить в полночь,
  черпнув из бездны горстью полной
  мерцание в одну свечу.
  
  И на ладони луч возник,
  качнулось ночи равновесье,
  поспешно в самом смутном месте
  внезапный отшатнулся лик.
  
  Полет прохладных струй, мелодий,
  сломался росчерком руки...
  И вот вблизи шаги...шаги...
  И кто-то в темноту уходит.
  
  
  Услади устами сумерек
  Ноэми Норд
  Услади устами сумерек
  слух купавниц и ракит,
  в белопенном чутком шуме рек
  кутай лилий кулаки.
  
  Сдуй бессонниц шорох скаредный
  на пустые берега,
  дай покой полям распаренным,
  перегруженным стогам.
  
  Спичкой не вспугни зажженною
  одичалого коня.
  Видишь - пьет луну студеную,
  вкусно каплями звеня.
  
  Мотыльки
  Ноэми Норд
  Спеша на музыку и свет,
  столпились мотыльки под лампой.
  Полуигру-полубалет
  ленивый кот гоняет лапой.
  
  Но не расстроить легковесной
  шальной компании полет -
  розовокрылый, слишком тесный,
  сам отгорит и отцветет
  
  незрелый возраст лепестковый,
  когда все можно, что - нельзя,
  когда огонь - цветок лиловый,
  и на одно лицо друзья.
  
  То лад меж ними - то погоня,
  дископрограмма - до утра. . .
  
  -Я танцевал с тобой сегодня.
  -А я с тобой - позавчера.
  
  
  
  Солнце село за милые плечи
  Ноэми Норд
  Солнце село за милые плечи -
  вот мне и вечер.
  Чуть коснулся губами -
  и прочь.
  Вот мне и ночь.
  
  
  Бесполезно май причесывать
  Ноэми Норд
  Бесполезно май причесывать
  ливней частыми расческами -
  бесшабашны кудри ясеня,
  вяза взвихрены вихры.
  
  Лишь на миг прилизан ливнями
  беспорядок над осинами,
  прочь летят банты атласные
  яблоневой детворы
  
  Я не птица...
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Я не птица -
  Но пусти.
  Тяжелы твои объятья.
  И глаза мои пусты.
  И в зубах - одни проклятья.
  - Не люблю тебя. Прости.
  
  Поднимаю острый нож:
  - Уходи!
  ...Ты не уйдешь.
  
  Я бегу - ты руки крутишь.
  Умираю -
  ты мне:
  - Шутишь!
  
  Я в могиле, -
  - Ну, оставь...
  
  Не уходишь -
  камнем стал.
  
  
  Кое - как отдышала
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Кое - как отдышала -
  но вновь падал вниз,
  крылья хлопали вяло,
  не склевывал рис.
  
  Поднимала, грозила:
  - Лети! Ну, лети! -
  Падал грузно, бессильно,
  словно стиснут в клети.
  
  Отдышав, замирала,
  отпускала опять,
  но ладонь успевала
  при паденье поймать.
  
  Потерял свою стаю.
  Никак не спасти.
  - Ну, лети, умоляю,-
  Лети, же! Лети!
  
  
  
  Не я ли ступала по кромке газонной
  Ноэми Норд
  * *
  
  Не я ли ступала по кромке газонной
  сквозь скользкие взгляды ночных фонарей,
  пугала прохожих усмешкой бездной,
  в ознобинах страха за милых друзей.
  
  А вдруг заползет за поземкою злоба,
  и вызреет вечного холода власть?
  Кто плачет? Напрасно. Ни зги и ни зова -
  лишь мальчик с глазами в осеннюю масть.
  
  Как страшно вплетаются синие ели
  в тепло недоверчивых бешеных рук,
  толкающих сумерки, судьбы и двери,
  и руки единственных кротких подруг.
  
  Нет разницы, если нельзя по линейке.
  Все значит сложнее: и ливень ночной,
  и плач мой на сломанной мокрой скамейке,
  и плач твой за этой стеной.
  
  
  
  Эхо грозы в поднебесии
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Эхо грозы - в поднебесии,
  эхо зерна - в борозде.
  Эхо кукушкиной песни -
  в соловьином гнезде.
  
  
  Оставь меня, Время, в осеннем лесу
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Оставь меня, Время, в осеннем лесу,
  где все так торжественно вянет,
  и солнца осколки скользят сквозь росу
  дотлеть на поблекшей поляне.
  
  Пусть повод некстати придти погостить
  на повод не прятать печали
  окажется способом верным постичь
  язык осязаний случайных.
  
  О счастье без слова беседу начать,
  быть ветром в издерганных ветках
  и шепотом шелеста "Тш-ш..." повторять
  у зыбки заснувшего лета.
  
  
  
  Хрустали
  Ноэми Норд
  Собери хрустали
  всей земли
  в свой зеркальный сервант
  и запри.
  
  А потом долго слушай,
  как звенят хрустали,
  все твои журавли,
  от удара захлопнутой двери:
  
  Тра-ла-ла, тра-ла-ла,
  дочь ушла, дочь ушла!
  Но остались хрустальные трели.
  
  
  
  
  Юность. Улица Свободы
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Юность. Улица Свободы.
  Псу намордник не надеть.
  Это бабки ждут погоды,
  чтоб на лавке посидеть.
  
  Ну а мы ждем непогоды
  или ночи, чтоб опять
  вдоль по улице Свободы
  без намордника гулять.
  
  И мелькают лужи, лужи.
  Дождь штормовку не пробьет!
  Пусть от лая вянут уши -
  умный к нам не подойдет.
  
  И наперекор закону
  дам своей собаке всласть
  и побегать по газону,
  и разинуть страшно пасть.
  
  Маленькая эта улка -
  в пять минут всю обойдешь.
  Но зато на крышах гулко
  молнийный играет нож.
  
  Все заборы и окошки
  обветшали - сноса ждут,
  а ночами даже кошки
  под Высоцкого поют.
  
  Вот и канули те годы,
  как снежинки на воде. . .
  Юность. . . Улица Свободы. . .
  Где-то рядом с МВД.
  
  
  Тенями сумрачных проулков
  Ноэми Норд
  Тенями сумрачных проулков
  очертится мое лицо,
  фонтана влажное кольцо,
  дуга струи кривой и гулкой.
  
  На дне прикоплен жар дневной.
  Но даже луч солнцеударный
  стал мелким бликом миллиардным,
  одной монеткой водяной.
  
  Кто попытался бы извлечь
  такую же со дна копилки
  и разменять на полдень пылкий
  и молнии внезапных встреч?
  
  Но у кого-то космос - в кошке,
  заря - в фарфоровой свинье,
  а кто-то все таит в себе:
  и золото , и головешки.
  
  Но никакому богачу
  не утаить больших сокровищ.
  Замки от хитреца готовишь? -
  Смешно над ними силачу!
  
  Гадаешь: дать взаймы? Зарыть?
  Когда опомнишься - не хватит
  ни времени, чтоб все растратить,
  ни денег - Время подкупить.
  
  
  
  Пеночка прозвенела
  Ноэми Норд
  Пеночка прозвенела...
  Тоненький звук...
  Я к тебе не посмела,
  мой друг.
  
  Птичку редкую снова
  когда различу?
  Беспощадное слово
  бьет, как нож по лучу.
  
  А подушка - не камень,
  разлуку кляня,
  вдруг твоими щеками
  уколет меня.
  
  
  Я без тебя умру
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Я без тебя умру
  в этом году, в жару.
  Бред задрожит в голове,
  вены разверзнутся две...
  
  Лезвие упадет...
  Слышишь ты? - Год не пройдет! -
  Простынь от крови мокра...
  В коже холодной - дыра...
  
  Только сюда не спеши,
  в губы мои не дыши,
  пальцами лика не тронь -
  не встрепенется - бронь.
  
  Скажут - все шло к тому ...
  Гладит ладонь по холму...
  Тянутся к пальцам цветы:
  ты!
  
  
  
  У счастья такое свойство
  Ноэми Норд
  * * *
  
  У счастья такое свойство:
  всегда быть внезапным.
  Лишь после чуткого "вдруг" -
  случается счастье.
  
  Вдруг - и в охапку сирень!
  Вдруг - и "Вам телеграмма!"
  Вдруг - и проклюнулся день
  сквозь шторку, светло и упрямо.
  
  У счастья свойство такое:
  жить меньше быстрого мига.
  Как мысль, что в руках не букет -
  агония веток.
  Как скорость прочтенья строки:
  "Прощай, не приеду".
  Как высверк далекой руки,
  как волны по легкому следу.
  
  
  У счастья свойство такое:
  вспомниться вдруг, сверкнуть,
  капелькой ясной с мизинца
  в волны морские скользнуть.
  
  
  
  
  Сначала прошло
  Ноэми Норд
  Сначала прошло,
  ты забылся,
  звездочкой испарился,
  только щеке тепло. . .
  
  А потом стало жечь и мучить
  сквозь вьюги и толстые тучи,
  даже под ливнем шипела -
  он испарялся вмиг. . .
  Горела - не перегорела.
  Кипела - не перекипела. . .
  
  В реке исказился лик. . .
  А кто-то к нему приник. . .
  
  И как только не отравился!
  
  
  Отсохнешь, отпадешь
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Отсохнешь, отпадешь -
  и розовые руки
  поднимутся легко,
  и сделать первый шаг -
  легко,
  После тебя - легко,
  ни язвы и ни муки. . .
  
  Есть в кружке молоко -
  пью это молоко.
  Есть пироги - поем
  так, чтоб в висках трещало!
  И если нет вина - нисколько не хочу,
  зато вдруг света, ветра, бури - мало!
  
  Мяч ластится к ногам
  
  Только бы вместе
  Ноэми Норд
  Только бы вместе,
  ближе, невольнее!
  Дождь на двоих -
  как шалаш на двоих.
  - Холодно?
  - Что ты!
  А мне тем более -
  я уместилась
  в ладонях твоих.
  
  
  
  
  Я улыбаюсь! Мне идет улыбка
  Ноэми Норд
  Я улыбаюсь! Мне идет улыбка,
  как, вероятно, каждому идет.
  Ругают - улыбаюсь! Зябко, зыбко
  там, на душе. . . И словно точит крот. . .
  
  Но я смеюсь - мне весело - смотрите!
  И скажет Враг: "А черт ее поймет. . ."
  И скажет Враг: "Хитрите - не хитрите. . ." -
  и кто-то неуклюже отойдет.
  
  Я улыбаюсь! Друг не пожалеет.
  Стать жалкой - значит друга потерять.
  Ко мне, друзья мои! Я - всех сильнее!
  Хотите смелости? Могу взаймы вам дать!
  
  Как хорошо, что мне идет улыбка!
  Хочу - и улыбаюсь просто так!
  Внутри всех мышц моих светло и гибко!
  Я хо - хо - чу!. . . И прослезится враг.
  
  
  Как хорошо! Дозревают яблоки
  Ноэми Норд
  Как хорошо! Дозревают яблоки,
  ласковые слова,
  бродят понурые зайцы и зяблики -
  скошена мной трын -трава!
  
  И нипочем скрип засохшего дерева,
  дымный недавний гром,
  лишь бы скорее добраться до берега
  вдоль по тропинке - бегом!
  
  Около пня лебединого облика
  в омут скользнуть и , прохладой звеня,
  вынырнуть из отражения облака
  после чертовски
  тяжелого дня.
  
  
  Май
  Ноэми Норд
  На ладонях, под ногтями -
  черная земля -
  я промеряла горстями -
  майские поля,
  я промеряла глотками
  вкус ключей и гроз!
  Геи вы, птахи в ранннем гаме!
  Молодой овес!
  
  Будь здоров, простор дремучий!
  Пенься и взрослей,
  размазня гремучей тучи -
  с громом - веселей!
  
  Оглуши! Ударь с размаха
  небом о поля!
  Но не задрожжат от страха
  вербы, тополя!
  
  Вот он, первый, долгожданный
  молнии зигзаг!
  Грохот громовой органный!
  Хорошо - то как!
  
  Мой Враг с повинной головою
  Ноэми Норд
  Мой Враг - с повинной головою. . .
  Принес вино, принес цветы. . .
  - Ты помнишь тот грешок за мною?
  Прости!
  - Ну что ж - прости и ты...
  -Я виноват и в том, что. . .
  -Ладно, зачем былое вспоминать?
  -И в том, что. . .
  -Да, весьма занятно. . .
  А я не знала - что гадать.
  
  -А помнишь этот случай в мае?
  Как я слезам твоим был рад!
  Простишь?
  -Ты зря переживаешь -
  забыто все
  - Но год назад. . .
  -Э, не беда! Бери -ка чаю!
  Или вот этот пирожок!
  
  -А за вчерашнее?
  -Прощаю!
  -Зря. Я бы так не смог. . .
  
  -Давай расстанемся друзьями -
  за дружбу выпито вино. . .
  -Прости - но это между нами:
  было отравлено оно.
  
  
  Хотя бы твою фотокарточку, чтобы сжечь
  Ноэми Норд
  Хотя бы твою фотокарточку -
  чтобы сжечь,
  чтоб медленно пожирала
  громадная печь.
  
  Чернел бы и кругло плавился
  по углам,
  зеленый огонь курчавился бы
  по губам.
  
  А я бы смотрела долго
  в глазниц круги. . .
  А крикнул -
  не протянула бы я рукИ.
  
  Я весенняя! Я веселая!
  Ноэми Норд
  Я - весенняя! Я - веселая!
  В чем-то облачном и голубом.
  В голове легкомысленный гром,
  вулканическое давление
  в каждой жилке и в сердце моем!
  
  Ты - печальный, печальный, печальный,
  как болезнью объят тишиной.
  До чего неуютно с тобой -
  словно сквозь бинокль театральный
  созерцаешь веселый прибой.
  
  Удивительна окулярность
  твоих чувств -
  как подводят они!
  Между нами - не годы, не дни -
  и не шелест секунды медлительной -
  я значительно ближе -
  взгляни!
  
  
  
  Уехал. Рад морозцу с хлопьями
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Уехал. Рад морозцу с хлопьями,
  но без меня в лихой дали
  катаются тугими воплями
  под кожей мускулы твои.
  
  На миг свернулось расстоянье.
  Ты пробудился вдалеке.
  Твое неровное дыханье
  пылает на моей щеке.
  
  Не пиши мне больше, не пиши
  Ноэми Норд
  Не пиши мне больше, не пиши...
  Этих писем я не получу,
  словно отрезают от души
  с каждым днем по одному лучу.
  
  Не пиши мне больше ни о чем -
  все равно задержится в пути,
  не смогу отрезанным крылом
  все твои тревоги отвести.
  
  Уплывай в красивые края!
  Пусть беспечный бог тебя хранит...
  А мечта запретная моя,
  как письмо в чужих руках сгорит.
  
  
  Сначала прошло
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Сначала прошло,
  ты забылся,
  звездочкой испарился,
  только щеке тепло. . .
  
  А потом стало жечь и мучить
  сквозь вьюги и толстые тучи,
  даже под ливнем шипела -
  Он испарялся в миг. . .
  Горела - не перегорела.
  Кипела - не перекипела. . .
  
  В реке исказился лик. . .
  а кто-то к нему приник. . .
  
  И как только не отравился!
  
  
  
  На мою забытую могилу
  Ноэми Норд
  На мою забытую могилу
  не бросайте ярких первоцветов.
  Я сама прорвусь из недр цветами
  в яростную солнечную медь,
  в бытие, нахлынувшее лето -
  руки и лицо мое согреть.
  
  Видишь ящерка на камне? Не гони!
  Сколько стоила мне эта шкурка,
  лишь бы пробежаться быстро, юрко
  по земле сквозь солнечные дни!
  
  Вытянусь цветком: возьми! Возьми!
  Дай жильем привычным надышаться,
  дай побыть мне снова меж людьми,
  нравиться, смущаться, откликаться.
  
  Быть издерганной, заласканной в руках,
  брошенной, затоптанной, убитой,
  снова мертвой. . . Но бессилен страх
  перед жаждой - кем-то быть открытой.
  
  Вновь со стоном прорываются цветы
  в жизнь. . . И ящерки печальные танцуют. . .
  Не пугай! О, не гони нас ты
  снова в смерть
  холодную такую.
  
  
  
  
  Нет ни пристани мне, ни угла
  Ноэми Норд
  Нет ни пристани мне, ни угла -
  я собаку свою предала.
  
  Приласкала, ошейник поправила
  приказала: "Сидеть!" -
  и оставила.
  
  Равнодушно захлопнулась дверь.
  Я вернусь.
  Только ты не верь.
  
  Догоняет обманутый лай. . .
  Не прощай меня! Не прощай!
  
  Не прощая, забудь за ложь.
  Ты свое: "Без меня пропадешь!"
  
  Твой ошейник висит на гвозде
  не нашел ты меня.
  Нигде.
  
  
  
  Царевна -лягушка
  Ноэми Норд
  Если я для тебя лягушка,
  если я для тебя не царевна -
  а просто квакушка,
  если тело мое в бородавках,
  если место мне в сорных травках,
  и лягушкой была моя мать,
  и судьба мне - детей пугать -
  
  значит, очи твои - жабьи,
  значит, руки твои - грабли,
  значит, мы надоели друг другу, -
  ты подхватишь другую подругу.
  У тебя будут очи жабьи -
  у нее будут руки - грабли.
  
  Не увидеть тебе никогда,
  что сверкала под челкой звезда.
  
  
  
  
  Одиночество это, когда не в чем отразиться
  Ноэми Норд
  * * *
  Одиночество - это, когда не в чем отразиться.
  
  Ни в росинке,
  ни в зеркале,
  ни во внезапной мысли
  между зачитанных страниц.
  
  Ни в глазах -
  все равно в чьих:
  соседки, сантехника,
  собаки,
  любопытного голубя
  или ручного бурундука.
  
  Но даже в большой компании,
  в круговороте фужеров,
  полировки, фольги и желе -
  ты одинок.
  
  Потому что ищешь
  зеркало идеальное:
  без трещинок,
  пятен,
  без малейшей кривизны.
  А таких не бывает.
  
  
  Напиши обо мне!
  Ноэми Норд
  -Напиши обо мне!
  -Напиши обо мне!
  Пусть потомки меня воскресят,
  в звездном веке, в научно - волшебном огне
  восстановят мой смех и взгляд.
  
  Беатриче живая фиалку сорвет,
  и плечом поведет Натали,
  и в толпе астронавтов не вдруг промелькнет
  Ярославна с косой до земли.
  
  Не по косточкам пыльным нас соберут
  и омоют водой живой -
  а по строчкам, которые не солгут,
  не надышатся чьей-то судьбой.
  
  - Напиши обо мне! - с неба ясного гром.
  - Напиши! - рожь касается рук.
  Напишу обо всем, что люблю. Обо всем.
  Напишу, как смогу. . .
  А вдруг?
  
  
  В полете губ, молчания, огня
  Ноэми Норд
  В полете губ, молчания, огня
  ты из меня
  вытесывал меня.
  
  Кромсал и бил упрямо на куски:
  то взгляд не тот,
  то плечи не гибки.
  
  А я не получалась и ждала
  в твоих зрачках спокойного тепла.
  
  А ты - ревнив, честолюбив и зол.
  Не получилась - снова расколол!
  
  Ну , что сидишь в осколках и кусках?
  Еще разок! Безумие в глазах. . .
  
  Попробуй заново!
  Ну вот я - твой монстр,
  твое чудовище -
  мой рог высокий остр.
  Клыками этими и кобру прокусить
  спокойно можно,
  и быка убить.
  
  Ну, что стоишь, испуган, бел как мел?
  Не спорь! Не спорь!
  Такую ты хотел.
  
  
  
  Чужое за стеклянной дверью
  Ноэми Норд
  Чужое
  за стеклянной дверью -
  почти твое.
  Корону
  царскую примерю,
  или копье.
  
  Почти не побоюсь собаки
  чужой, змеи.
  И тайны из чужой бумаги
  уже - твои .
  
  Не сломан
  ни единый прутик,
  ни серебро.
  От легких взглядов
  не убудет
  твое добро.
  
  И не ограбят здесь, конечно
  и не убьют. . .
  Но и любви, большой и вечной,
  не будет тут.
  
  Кто ни пройдет -
  скользнет глазами -
  свидетель есть. . .
  
  Когда-то
  дверь с тремя замками
  чернела здесь.
  
  
  
  
  Осеннее
  Ноэми Норд
  Листья поссорились.
  Разлетаются в разные стороны.
  Слухи, раскаркались вороны.
  
  Листья поссорились...
  Крепче держись!
  У них впереди - осень.
  У нас впереди - жизнь.
  
  Листья поссорились. . .
  Обратно им не собраться.
  Падают, ищут друг друга. . .
  Только бы нам удержаться!
  
  Только бы ты не дрогнул
  от карканья!
  Только бы я
  не сорвалась туда, где
  пестрая толчея!
  
  Кружатся листья. . .
  Вместе им тесно было,
  а врозь - беда!
  Вспыхнули на мгновенье -
  растались навсегда.
  
  Листья поссорились. . .
  Только бы ты. . .
  Только бы я. . .
  
  
  Не будь иждивенкой, Тоска
  Ноэми Норд
  Не будь иждивенкой, Тоска!
  А ну, поработай!
  Бачки с кипятком потаскай,
  полы перемой с содой.
  
  Засучивай рукава,
  подол подоткни удобно.
  Кольца долой, кружева -
  грязной рабыне подобно.
  
  Лезь, не гнушайся под стол!
  Думала стать здесь царицей?
  Шишка на лбу - ореол!
  Тихо, не материться!
  
  Милая гостья, Тоска!
  Вымоеем окна, посуду.
  И не смотри с высока
  на старого хлама груду.
  
  Плачешь у гор белья?
  Плеткой тебя заганяю!
  Вдоволь поиздеваюсь!
  
  Ночь - вся твоя.
  
  
  
  И в сумерках твоих ладоней
  Ноэми Норд
  И в сумерках твоих ладоней
  найду предлог остолбенеть,
  в порыве огненных агоний
  взгляну сквозь ласковую сеть.
  
  Там, за пределами объятий
  и за надежностью твоей
  уже померкло от проклятий
  твоих подружек и друзей.
  
  Грохочут невидимки - сплетни,
  их пламя лижет кожу мне.
  Вдруг ты поверишь в эти сплетни,
  И я горю живем в огне.
  
  Но я в забвении высоком
  мотив насвистываю сой,
  да не расслышишь ненароком
  
  
  Череда снегов и ливней
  Ноэми Норд
  Череда снегов и ливней
  с каждым годом все быстрей,
  не успеть к опушке зимней
  и к сирени пустырей.
  
  Некогда сорвать былинку,
  бабу снежную скатать,
  некогда смахнуть слезинку,
  от души похохотать.
  
  И едва окинешь взглядом
  быстрых дней круговорот,
  снова что-то где-то рядом
  дорогое - ускользнет.
  
  
  Как жалок ты в любви своей
  Ноэми Норд
  * *
  
  Как жалок ты в любви своей
  всесильной жадностью движимый,
  и неудачны пантомимы
  твоих скрываемых затей.
  
  
  Играй весельчака лихого,
  сужая круг вокруг меня,
  дымит в глазах твоих лилово
  та, долгожданная возня.
  
  Нахал, пацан, не по зубам ты
  избрал надежный мой гранит.
  Ищи другие варианты
  для кратковременных орбит.
  
  
  
  
  найду тебя, милый друг...
  Ноэми Норд
  Я найду тебя, милый друг,
  чтоб безумно любить, обожать
  на какой - нибудь тропке вдруг
  увяжусь тебя провожать.
  
  Стану кровной тебе сестрой,
  выдам царство мое - владей!
  Может, мы на дорожке кривой,
  но не худшие из людей.
  
  Пусть ты будешь колюч, как репей,
  пусть не ласков, настырен и смел,
  но на этой несчастной тропе
  видно бог нам сойтись повелел.
  
  
  Отведи от высокого аиста взгляд
  Ноэми Норд
  Отведи от высокого аиста взгляд,
  различи мой вечерний наряд!
  Для тебя я отрезала косы,
  по тебе новых локонов плесы.
  
  Торпилась
  и руку сожгла об утюг. . .
  Аист выше и выше
  за кругом круг. . .
  
  Целый месяц
  питалась капустой одной!
  . . .Смотришь в небо,
  ко мне повернулся спиной. . .
  Размечтался!
  Мечта - та же самая ложь:
  не догонишь
  пока не убьешь. . .
  
  Погоди уходить!
  Косы вновь отращу!
  Злополучное платье сожгу!
  Погоди уходить!
  . . .А в ответ - ни гугу. . .
  Аист в небе - за кругом круг. . .
  
  
  
  Не зги не видно... только две руки
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Не зги не видно. . . только две руки
  раскладывают карты в полукруг.
  Скрип двери, склянок стук,
  мерцание серьги,
  движенье сквозняка или гадюк.
  Снуют по занавеске пауки,
  латают рваную огромную дыру
  хохочет громко филин - не к добру -
  и заглушает шепот:
  
  Пылай на медленном огне
  и плавься фосфором на пне,
  росой сверкай на белене,
  блести в змеиной пасти,
  вертись волком,
  крутись дичком,
  ползком, молчком
  в заветный дом.
  Где сон столбом,
  огнем. Живьем
  и сердце рви на части!
  Гори, пылай,
  греми, сверкай,
  как нерв безумной страсти,
  под свист сверчков,
  собачий лай
  в беду и слезы превращай
  любовь, мечту и счастье!
  
  
  
  Под колючей пеной астр осенних
  Ноэми Норд
  Под колючей пеной астр осенних,
  глубоко под черною землей
  горстка малая семян посеянных
  расстается до весны со мной.
  
  Словно память о прикосновении
  к черновой подземной жизни гряд,
  каждое остывшее мгновение
  крохотные зерна сохранят.
  
  Пусть в разлив весны осатаневшей
  по земле расходятся круги -
  вынырнет ко мне росток взошедший
  в виде человеческой руки.
  
  
  Небо усталое полнится трелями
  Ноэми Норд
  * * *
  Небо усталое полнится трелями,
  серым забвением дышит земля...
  Лось продирается полурассрелянный,
  боком болящим по лесу дымя...
  
  
  Болото
  Ноэми Норд
  По колено в жгучей низости
  и попробуй оступись -
  не расслышится поблизости
  окрик: "Эй, поберегись!"
  
  Только пузыри болотные
  забормочут под ногой,
  только птицы перелетные
  загогочут вразнобой.
  
  Здесь опасно верить в сильное.
  Камень - прелой кочкой стал.
  Все опальное, двужильное
  истончало до мочал.
  
  В дубе вековом обманешься -
  что ни веточка - гнила.
  За былиночку ухватишься -
  а она - сильней ствола.
  
  
  У ног моих вечернее тепло
  Ноэми Норд
  * * *
  
  У ног моих вечернее тепло
  того послезакатного доверья,
  когда природы веточки и перья
  сливаются, как жидкое стекло.
  
  Вот так ступать след в след влекущей сини,
  мять сочных трав рождение и прель,
  губами трогать утра колыбель
  и рушить царство неподвижных линий.
  
  Все ради тишины. Вдруг оглушила,
  как эхо прятанных и тайных дум,
  которые страшат мой дом и ум,
  которым я сама внезапно уступила.
  
  
  Вишни ночами сочнее чернеют
  Ноэми Норд
  Вишни ночами сочнее чернеют.
  Кисло их ссасывать с черепков,
  голые косточки ветви усеют,
  листья поднимутся к небу легко.
  
  Губы медвянее мяты душистой.
  Ну - ка, попробуй -ка матовых слив!
  Яблоко светится в ветке пушистой
  лампой весь сад осветив.
  
  Эти лучи звездопадного лета!
  Стали прозрачны мы в нем,
  не различить среди ягод и веток -
  только глаза - огнем.
  
  Кто - то тебя окликает напрасно,
  ищет в кустах меня,
  сквозь наши души проходит властно,
  звезды на миг заслоня.
  
  В завязях вишни
  Ноэми Норд
  В завязях вишни.
  Вот-вот сад осыплется,
  полный еще перебранкою ос,
  Тонко букетики теплятся. искрятся
  скраденным запахом
  снега и гроз.
  
  Ноэми Норд
  Там водоросли вырастут,
  и звезды проползут,
  китового хребта версту
  за год не обогнут.
  
  Там будет целый мир стоять,
  а звездочеты врать
  о том, что судьбы звездные
  им просто рассчитать.
  
  Там будут клясться мальчики,
  а девочки - зубрить
  и хвостики на пальчики
  забывчиво крутить.
  
  Там будут плакать девушки,
  а юноши - спешить.
  И будут злится дедушки,
  а бабушки - тужить.
  
  И пирожки - горелые.
  Зато рубанок - остр!
  И доски застарелые
  свистят: вест-ост, вест-ост!
  
  Там свежих стружек два мешка. . .
  Но лодку ль ждет вода? -
  Под эти волны камешком
  закинута беда.
  
  Не все на этом кончится.
  Гроб слажен, но зато
  поесть безумно хочется
  и новое пальто.
  
  Ты подкинешь ребенка в небо лучистое
  Ноэми Норд
  * * *
  
  Ты подкинешь ребенка в небо лучистое!
  Встрепенется дитя, там завязнет на миг -
  и над взглядом твоим и листвой голосистою
  вдруг расправит в полете хохочущий крик!
  
  Ты подкинешь ребенка!
  И - снова!
  И - снова!
  Ты подаришь ему, как на вырост - полет!
  Пусть в душе его капелька неба - большого
  вместе с крохотным сердцем - растет!
  
  Пусть его голосок в светлом ветре не тонет!
  Пусть в доступном - все тускло, не то.
  За летящим ребенком взметнулись ладони,
  как покинутое гнездо.
  
  
  Капнет луч - вот и блик на волне.
  Ну, а сколько их там, в глубине?
  
  Превращаются в рыбок лучи,
  и теплеют, сверкают ручьи.
  
  Серебристо мелькнет чешуя -
  то уклейка или шаклея.
  
  Разбегаются от руки
  то ли искорки, то ли мальки.
  
  Сколько споров - как жизнь началась!
  Бродит в колбах целебная грязь. . .
  
  А быть может - все проще, верней?
  Было б солнце да чистый ручей!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"