Стоны роженицы разнеслись по коридорам, этого серого, унылого, ветхого, двухэтажного здания, именуемого в Уркмантуре роддомом. Двери, как и окна во всех палатах и парадной были открыты, из-за знойной жары, стоящей в это время года. Так что стоны были хорошо слышны и за пределами здания, уносясь в пустыню, которая была повсюду. Даже верблюд встрепенулся, проходящий мимо, со своим хозяином-стариком, который шёл впереди, держа скотину за уркмантурскую уздечку, что проходила промеж ноздрей двухгорбого. Хозяин обернулся на обеспокоенного верблюда, тут же получив от него смачный и огромный плевок по всей физиономии. Слюна быстро скатилась вниз по лицу старца, упав на песок, лишь на усах и бороде, остались небольшие остатки. Старик громко ругнулся на своём, ударив веткой плеваку по шее, вытер остатки слюны рукавом своего халата, поправил свою закренившуюся набок тюбетейку, потянул уздечку по сильнее и с большим усердием и скоростью повёл своего верблюда, куда и шёл.
Вернёмся к стонам и зданию, откуда они раздавались. Этот особняк, несмотря на свою ветхость, был лучшим зданием во всём Уркмантуре, не зря же уркмантуряны оборудовали его под роддом. Клиенток в нём было всего трое, и вот одна из них уже была в процессе. Последний стон роженицы, уносящийся по коридорам, через открытые окна, двери в пустыню, к тому самому верблюду. На этот раз, находясь уже на приличном расстоянии от источника шума, он лишь краем уха уловил дошедший до него звук, вильнув хвостов, эта и был вся его реакция. Хозяин же его, в очередной раз ругнулся, то ли проклиная своего верблюда, то ли того, чьи были стоны, то ли того из-за кого они были.
-Давай, ещё, вот он, молодчина - произнёс доктор-акушер, поднимая вверх дитя, наконец появившегося из лона роженицы, перестав доставлять боль своей матери.
Вслед словам доктора по коридорам разнёсся визг рождённого. Но тот старец и его верблюд, уже вряд ли услышали эти крики, находясь вдалеке. Акушер же, с двумя медсёстрами продолжали обычные для своей профессии действия, заботясь о матери и её малыше.
-Кто это девочка, мальчик? - тихо спросила женщина, приходя в себя после родов.
-Конечно - ответила медсестра, обернув дитя в простынку, она подала его матери.
В этот момент у новорождённого закружилась голова, всё поплыло, не успев ещё и толком надышаться воздухом, привыкнуть к краскам этого мира, его звукам, живым существам, в белых халатах, окружавших его, как его стало уносить, куда-то вверх. И это было так быстро, что палата, в которой он появился, с теми людьми, что были там, осталась лишь маленькой белой, суетной точкой, там далеко внизу, а повсюду темень и непонятный холод, от которого малыш не мёрз, но он всё равно, как-то сковывал, притупляя всю чувствительность его обнажённого тельца.
-Где, это, я! - проворковал малыш.
-Рано - ответило, ему что-то и всё потухло, абсолютная темнота и тишь и никаких ощущений. Что будет дальше?
Носик был чем-то зажат, а во рту трубка. Свет ослепил глазёнки младенца, прищуриваясь, он их приоткрыл. Над ним зависла прозрачная призма, сквозь неё он видел белый, белый потолок и стены, едва уловимые контуры углов комнаты и линии, слегка приоткрывшейся двери, откуда доносились, чьи-то голоса. Малыш был под куполом, но даже под ним он ощущал, что это другое место, совсем не то, где он появился впервые. Едва родившись, он чуть не потерял жизнь, когда сознание его покинуло, пульс стал реже биться. Уркмантурские врачи, решили экстренными действиями отправить новорожденного в областную Ашкентскую больницу, где были лучшие условия и врачи.
Дверь в палату открыли и как-то не ладно той атмосфере порядка, ухоженности, присущей современной Ашкентской больницы, заскрипели шарниры, на которых она держалась.
-Надо смазать или поменять навесы - заметил главный врач, вошедший в палату, с очередным обходом.
-Я прослежу, чтобы это исправили - ответил дежурный врач, вошедший следом.
-Так что у нас тут?
-Вот этого ребёнка нам доставили с Уркмантура, патология в лёгких - ответил дежурный врач, подводя к столу, где под куполом лежал малыш.
-И что вы на меня так вылупились - подумал малыш, на зачем-то наклонившихся над ним дяденек, загородивших свет.
-Нужна операция, как с восстановлением?
-Пока ребёнок очень слаб, его полностью поддерживает аппарат. Если всё-таки его состояние как-то улучшится, что может и случится, тогда можно оперировать.
-Возьмите у него ещё раз анализы.
-Возьмём.
-Надо будет ещё разобраться, если смысл нам медлить.
-Понятно.
В это момент в палате, что-то начало пищать.
-Эй, дядьки вы куда! - огорчился малыш.
-Сестра!
-Да, я здесь - вбежала в палату медсестра, находившаяся за дверью.
-Быстрее каталку!
-Бегу.
-И чтобы операционную готовили, у нас тут тяжёлый случай - последние слова главврач выговорил с тяжёлым вздохом.
-Что закипишь - не понимал малыш, лишь краем глаза видя, как дядьки суетились над соседним столом, где был аналогичный купол и аппаратура.
Крохотное тельце младенца запарило по палате, зависнув над куполом малыша.
-Ой, кто это - округлил глаза малыш, от лёгкого испуга - девочка, откуда я знаю, что бывают девочки.
Малыш с невероятным любопытством потянул свою головку, чтобы посмотреть, что находится ближе к его ступням:
-Точно девочка!
-Полетели вместе!
-Да я как-то и высоты-то побаиваюсь, может не надо, оно здесь спокойнее.
-Ничего привыкнешь, полетели!
В палату быстро закатили каталку, а вместе с неё вошло ещё несколько человек, в таких же белых халатах. Они погрузили в неё младенца, подхватили аппаратуру и выкатили каталку из палаты. Дверь палаты закрылась.
-Может тебе с ними надо.
-Но нам вдвоём будет интереснее - не унималась девочка.
-Давай в следующий раз.
-Ну, как хочешь, а двери больше скрипеть не будут - произнесла крохотуля, подлетев к навесам, она провела по ним рукой и исчезла в стене.
Малыш остался один со своими мыслями, впечатлениями о первом пережитом дне в Ашкентской больнице. Веки сомкнулись, унося младенца в его сладкий детский сон. Пока он спал, глубокой ночью, его тихо забрали в операционную.
Операция прошла успешна, патологию исправили, вырезали, приделали, сделали, что всё что смогли. Теперь жизни малыша, уже мало, что угрожало.
Был яркий солнечный день, когда малыша, наконец, полностью выздоровевшего, после пятимесячного пребывания в больнице, забрали. Белые стены Ашкентских зданий и сухой серый асфальт, лишь прибавлял торжественность момента. И вдруг с неба повалили малюсенькие снежинки, словно так как бывает солнечный дождик летом, сквозь лучи солнца. Снежинки падали на асфальт, на одежду людей, едва прикоснувшись, они таяли.
-Последний снег уходящей зимы - сказал один из прохожих, посмотрев на небо.
Родители ещё по крепче укутали малыша, быстро спустившись по лесенкам парадного входа больницы. Добрались с пересадкой на автобусе до вокзала, где сели на электричку шедшую через Уркмантур.
Вернувшись в родной посёлок, средь пустыни, жизнь пошла своими не спешными шагами. Время шло, малыш подрастал. А кстати именем он был назван, Прокл, согласен немного не обычно и даже по-дурацки, ну что поделать таков его удел.
ВОТ ОНА ЖИЗНЬ.
Были в Уркмантуре и детсады, в один из них и отдавали на будни, подросшего на несколько годочков Прокла. Вечером обратно забирали. Родители же были заняты своими работами, отец бурил скважины в песках пустыни, в поисках драгоценной воды, мать же работала на фильтровочном заводе, где и определяли дальнейшую участь той самой воды. Завод пускал воду по городскому водоканалу, а также на технические нужды двух заводов, что имелись в Уркмантуре, по добыче золота и производству стекла. А ещё этот фильтровый завод выпускал сладкую газированную шипучку, в стеклянных бутылочках, так нравившуюся Проклу. Когда он её пил, газ, исходящий из напитка щекотал полость носа, уходя дальше, под лобную кость, это приводило его в состояние близкой к эйфории. В садике этим напитком раз в день угощали.
-Как вкусно, только мало - подумал Прокл, допивая последний глоток шипучки.
-Так бы и пила газировку весь день - произнесла девочка, стоявшая за спиной Прокла, она была из одной группы с ним.
-Когда вырастем, пойдём работать на фильтровый завод вместе? - обернувшись, предложил Прокл, заворожёно уставившись на белокурого, синеглазого ангелочка.
-Да, вот тогда мы точно будем весь день пить газировку. Но не с тобой, мы уже с Васильком договорились, что будем там работать главными начальниками - ответила синеглазка.
-Василёк, Василёк!
-Кто-то там меня звал? - появился крупный и упитанный мальчишка, с довольно увесистыми кулачками для детсадовского ребёнка.
-Я просто разговаривал с Полей - немного заикаясь, ответил Прокл.
-Ты пиявка, сморчок - произнёс Василёк, шагнув к Проклу и толкнув его, от чего тот упал на песок - разговаривал он, вот так и болтай, с кем хочешь, понял!
-Да, понял.
-Пошли Поля, лучше на качелях покатаемся, что здесь интересного.
-Ничего, тут никого нет, качели это клёво, побежали! - радостно, ответила синеглазка, помчавшись к качелям, а за ней Василёк неуклюже передвигая своими ногами. Добравшись до желаемого, они быстро упросили ребёнка, качавшегося там покинуть объект, заняв его сами.
-Да, наверное, не получится работать на фильтровом заводе вместе с Полей - рассудил Прокл, сидя на песке, с пустым стаканчиком в руке, рассматривая всю игровую площадку детсада, на которой находилась их группа.
-Детишки всем собраться идём обедать! - прокричала воспитательница, появившись на площадке.
Детвора сбежалась в кучу, взявшись парами за ручки, и последовала в столовую детсада. В столовой давали фасолевый суп с гренками объедение, а на второе пюре с котлетой, а на запивку сладенький компот. Славно по обедов, следующим, что ожидало детишек, это тихий, сон час. Ложась в свою кроватку Прокл, уже и не вспоминал о неприятном инциденте на игровой площадке, он уходил, уплывал в страну грёз, ярких и красочных детских снов.
Первое детство, куда ты бежишь. Когда ещё ты только научился ходить и говорить, а всё вокруг так красочно и ярко. И даже серый Уркмантур, старенькие дома в нём, некрасивые заводы, обнесённые большими заборами с колючей проволкой и хозяйка пустыня, куда не глянь, совсем другие в глазах ребёнка. Они, как яркое дополнение к волшебной стране, в которой он живёт.
Но впереди перемены в волшебной стране, она, если очень сильно захотеть может быть там, где и ты, куда бы, не поехал, где бы, не находился.
Стук колёс поезда, ритмично отбивал свою чечётку. А за окнами густые леса, поляны, болота, озёра, реки, горы. Незнакомые города, станции, деревни.
-Прокл, вставай, пора обедать - разбудила мать, доставая из пакета копчённую колбасу, овощи и хлеб, ещё что-то, отец, тем временем принёс горячий чай, в стаканах с подстаканниками, что бывают в поездах.
Прокл, проснувшись, слез со второй полки, плацкартного вагона, перебравшись на нижнею уселся у окна.
-Мы уже в горных краях, здесь много леса и нет пустынь - произнёс отец.
Прокл уставился в окно, он вспомнил Уркмантур, где прошло его детсадовское детство, теперь он уже был совсем большим, пора было идти в первый класс. И эта перемена его ждала в совсем других краях. Родители решили переехать из жаркого, пустынного Уркмантура в далёкие горные края, в Горноград, где и ландшафт был совсем другим, где и зима была настоящей, с морозами, сугробами и ёлками.
Съев колбаски с овощами и хлебом, запив сладким чаем и печеньем, Прокл снова забрался на верхнею полку, прихватив с собой яблоко. Лёжа на животе, он с хрустом стал его поедать, наблюдая за редкими переменами за окном вагона.
ГОРНОГРАД.
Первое сентября, школьная пора, ряды разноцветных цветов и детские лица, не полностью понимающие всю торжественность момента, но осознающие грядущие изменения, что уготовила им жизнь. В глазах искра, радость, страх всё вперемешку. Всё, как будто в одно мгновение исчезло беззаботное детство, а впереди школа, знания, учебники, учителя, уроки, классная доска, чтение, правописание, школьная форма, указка, пенал, ручка, карандаш, линейка и ещё многое, что до этого было мало знакомо. Но, а потом, перемена, за ней другая, а потом последний урок и домой, а ещё потом выходные, двор, куда ты выходишь гулять, друзья, новые друзья и вот оно детство, никуда оно не делось, лишь дополнилось школой.
Школа Прокла находилась на небольшой горе, а гора эта была вблизи городского пруда. Часть окон школы выходила на пруд, вода в нём была чистейшая, по нему ходил речной трамвайчик, от одного берега к другому, а ещё люди катались на лодках и катамаранах. По середине пруда был не большой островок, на нём рос маленький лесок, с забавными деревцами, распустившимися цветками на них, в необычное время для осенней поры. Прокл любил те уроки, которые проходили в классах, чьи окна выходили на пруд. Он сидел на заднем ряду, прямо у окна. Урок проходил сквозь уши, зато островок и речной трамвайчик, был в его мыслях. Он представлял себя, как он играется на острове, лазает по деревьям, дожидается у берега прихода трамвайчика, садится на него, плывёт по пруду, потом обратно на островок. Эти фантазии заканчивались быстро, обрубаясь очередным звонком на перемену.
После учебного дня Прокл шёл домой, вместе с одноклассниками, живущими с ним в одном дворе. Его дом находился далеко от пруда, ближе к центру Горнограда, так что его путь совсем не проходил мимо водоёма, находившегося в черте города, как и школа. Придя домой Прокл обедал, потом выходил во двор. Там он ещё мало кого знал, но стоило дождаться, хотя бы одного из одноклассников, как игры начинались, да и знакомства и дружба с другими детьми двора. Так пролетела осень, наступила зима. Все оставалось по прежнему, школа, двор, вот только пруд видневшийся из школьных окон заледенел, покрылся снегом, по нему уже не ходил речной трамвайчик, не катались на лодках и катамаранах, а островок сталь лишь еле заметной снежной горкой.
Зима прошла, холодная и снежная, в валенках, в толстом зимнем пальтишки и шапки ушанки, не то, что в Уркмантуре, там такое одеяние было бы экзотикой. Была и новогодняя ёлка, как и в школе и дома, а также куча сладкого и мандаринов. Потом живительная весна, со звонкой капелью, журчаниями ручейков, щебетом, прибывших с зимовки птиц. А за ней и зелёное лето, последний урок и на каникулы, ура!
Прокл вприпрыжку бежал домой, размахивая своим портфелем. Был солнечный и тёплый день. Сегодня они договорились с друзьями, что пойдут на пруд. Поэтому Прокл спешил, забежав домой, он быстро поглотил пищу, что была на обед, переоделся и выбежал во двор.
Он был первым, остальных ещё не было, он уселся на качели, с нетерпением оглядываясь по сторонам, так, где же заговорщики, что обещали поход на пруд. Наконец они появились, Лёха, Саня, по кличке Мятый из-за фамилии и Андрей-Ходуля, а Ходуля потому, что его походка в действительности напоминала большие цирковые ходули, как и его рост, он был на голову выше своих товарищей.
-Привет Прокл!
-Здорово Мятый, Лёха!
-Привет Лёха, Прокл, Мятый!
-Привет ещё раз Ходуля!
-Ну, что пойдём?
-Конечно!
-А куда?
-На пруд конечно!
-Понятно и так, на какое место Мятый?
-Пошли на Бабьи титьки.
-На какие титьки?
-Увидишь Прокл, так одно место называется.
-Пошли уже!
-Пошли.
И дружная четвёртка отправился в путь, к Бабьим титькам. Всю дорогу они рассказывали друг другу байки, шутили, смеялись, радовались, наконец начавшимся каникулам. Показывали Проклу город, те места, где он ещё не бывал.
Потянуло свежим воздухом, пруд совсем был уже рядом. Впереди болотце, с болотной травой и каштанами, а прямо по нему протоптанная тропинка, местами, где сыро обложенная досками. Друзья резво вошли в тропинку, преодолев болотце, за ним небольшой лесок из кустарников и деревьев и вышли на полянку, прямо вблизи водоёма.
-Вот тебе и Бабьи титьки! - чуть не хором сказали друзья Проклу.
-Вот видишь эти два холмика, они и Бабьи...
-Похоже.
Действительно стояло два, практически одинаковых холмика, вдоль берега, уходя в воду, лишь краешком водной стороны. Сильно бросающимся отличием было то, что верхушка одного холмика была с затоптанной залысиной, без растительности, другая же была полностью покрыта травой.
-Ну как вода?
-Ещё холодная.
-Сейчас посмотрим. Раков ловить пойдёт, по колено заходить можно.
Прокл подошёл к воде, посмотрев на друзей, которые закутав штанины до колен стояли в воде.
-Прокл заходи, научим раков ловить.
-Сейчас.
Ещё раз осмотрев всю водную гладь пруда, он не нашёл там ничего, что так его восхищало со школьных окон. Был остров, да как оказалось не один, но они были пусты, лишь на одном было пара маленьких кустарников. А где речной трамвайчик, его в помине нет. А катамараны, лодки, одна какая-то и то скорее всего на ней рыбачил кто-то.
-А речной трамвайчик, он ещё не ходит?
-Что?
-Трамвайчик!
-Куда ходит? - удивились друзья.
-Да здесь, прямо по пруду.
-Ты, что с дуба рухнул.
-Ребята, да над ним, кто-то подшутил!
-Точно.
-У нас в городе вообще трамваев нет.
-Тем более, которые ходят по воде.
Тут тройка, что в воде стояла, хором засмеялась. По Проклу пробежала краска глупого смущения. Больше никаких вопросов, пока уж точно.
-Трамваи я видел и катался на них, когда мы ездили в большой город, но и там они ходили по земле, по рельсам.
-Я тоже, а что тебе ещё сказали Прокл?
-Да ничего, вон лодки то хотя бы плавают!
-Лодки конечно!
-Скоро и на катамаранах плавать будут.
-На катамаранах - произнёс Прокл, хоть это мне не показалось.
-Ну хватит уже о лодках!
-Давай раков ловить.
-Прокл снимай штиблеты, закатывай штаны и в воду!
-Хорошо парни!
Прокл быстро стянул обувку, закатал штаны и по примеру товарищей зашёл в воду.
-Ух холодно!
-Ничего привыкнешь.
-Теперь смотри.
-Смотрю.
-Да не так, нагнись, как я. Смотри вода прозрачная.
-Вижу.
-И что видишь?
-Да ничего.
-Камни видишь?
-Да.
-Вот под ними и надо смотреть.
-Как?
-Потихоньку.
-Прокл, ты камень осторожно приподними.
-Приподнял.
-И что?
-Пусто.
-Ищи другой.
-Ай, что-то там!
-Где? - ответил Ходуля, подойдя к Проклу - рак, сейчас его я.
Нагнувшись, Ходуля достал из воды рака, схватив его пальцами за панцырь. Рак извивался своим хвостом, щупальцами, усами и всё норовил ущипнуть руку Ходули своими клещнями.
-А вот и первая добыча.
-Ты раков то видел?
-Нет, первый раз. А что мы будем с ним делать?
-Кушать.
-Еще нескольких поймаем и пожарим на костре - ответил Ходуля, махнув рукой он закинул рака на берег, подальше от воды - Потом найдём никуда не денется.
Охота на раков продолжилась, через пара часов и на счету Прокла был один рак, пойманный собственными руками. Рак его изловчился больно ущипнуть в руку, но Прокл всё же удержал его, выкинув не берег. Всё дело было в особенности хвата за панцырь, этот урок Прокл усвоил. Тем временем Лёха, Ходуля и Мятый успели с пяток раков, кто и больше выкинуть на берег.
-Может хватит!
-Давай костёр разводить.
-Пора.
Все вышли на сушу, занявшись поисками дров. Дрова нашлись и спички тоже. Костёр с попытки двадцать первой всё же разгорелся. Опыта в таких делах у юнцов ещё было мало.
-Ну наконец-то!
-Да спички просто сырые, дрова тоже.
-Горит, раков то собрать надо.
-Прокл, пошли соберём - предложил Лёха.
-Пошли.
Найдя их на полянке, хватая сразу пару, они их подносили ближе к костру, в одну кучу. Раки были еле живые и никуда не расползались. Костёр тем временем разгорелся вовсю, дров больше не добавляли. Через некоторое время раки уже лежали на раскалённых углях, постепенно краснее.
-Доставай Мятый!
Мятый палкой выталкивал готовых раков из костра. Дав им немного поостыть, ребята брали их в руки, вырывая им съедобные хвосты и клещи.
-Бери Прокл.
-Ничего сложного нет, делай, как мы.
Прокл взял рака, проделав с ним тоже самое, что и ребята. Очистив часть хвоста от оболочки, он вкусил белого мясца.
-Вкусно - такого есть, Проклу ещё не приходилось.
-Ещё бы!
-Зря мы, что ли тут мокли.
Закончив трапезу, ребята стали собираться. В костре уже тлели последние угольки, в небе запарили ночные мотыльки, хотя до ночи ещё было далеко, солнце опустилось и уже не так тепло грело, как днём.
-Идём по домам.
-Кушать, так жрать охота.
-Пошли, завтра во дворе встретимся.
-Пошли.
И все направились в город, домой. Прогулка и ловля раков, нагуляла хороший аппетит, а та горсть крохотного мяса от раков, что они съели, лишь раззадорила желудок. Дойдя до своего двора, ребята быстро распрощались, добравшись до дома пропахшими костром и ужасно голодными.
С ПРИВЫЧКОЮ МЕЧТАТЬ.
Лето пролетело. Многие из дней, которых Прокл с друзьями провёл у пруда. Они ловили раков, купались, а если везло и вблизи оказывался свободный понтон, то плавали на нём, отталкиваясь по дну длинными шестами, часто уплывая на них от шпаны, которая при виде юного, сопливого экипажа, так и норовило забрать судно или пойманных ими раков. В эти моменты адреналин зашкаливал, это были настоящие, рискованные погони. Часто шпана была сама с понтоном, тогда это вовсе напоминало пиратский абордаж, если конечно им удавалось нагнать Прокла с его друзьями. Были случаи, когда и бегством по суше, приходилось уносить ноги от заклятых захватчиков.
В те неприятные случаи, когда же всё-таки их ловили, они получали подзатыльник и подпопник, а также лишались всех раков, если таковые имелись.
-Да вы что пацаны, мой брат Сачок, недавно вернулся, слыхали наверное. Возьмите раков, меня только не бейте, забирайте! - так обычно выходил из положения Мятый.
-Я с ним, пожалуйста не бейте, я о вас знаю, слышал вы сильная банда, а раки ваши! - а так обычно извивался Лёха.
А вот Прокл и Ходуля, так не умели, да и брата Сачка у них не было. Уж больно глупо-наивно-простые они были, поэтому больше им и доставалось. Но даже такие деньки не так уж сильно портили картину весёлых, интересных, забавных, впечатляющих, захватывающих, познавательных летних каникул. За это лето Прокл повзрослел, познал он дружбу, про всякие плохие штучки в человеке, чем непременно он наделён. Штучки, это корысть, зависть, предательство, обман и всё такое, что, осознавая и предавая этому значенье, человечка и взрослит и с этим он растёт.
За этим постепенным взрослением Прокл очень сдружился с Андреем - Ходулей. Может потому что он был таким же простаком, как и Прокл, а может всё дело в штучках, кто разберёт.
-Поехали.
-Далеко?
-Садись сзади, на багажник - ответил Ходуля.
И они мчались по городу, Прокл на багажнике, раз своего не было, Ходуля за рулём велосипеда. Они словно путешественники добирались до отдалённых и не знакомых мест этого небольшого городка, вновь открывая их и изучая. Так и прошли последние недели летних каникул. Дальше Прокл с Ходулей уже редко виделись, так как во время учёбы Ходуля практически не выходил во двор.
И вот осенняя и школьная пора. А там зима. Уроки, уроки, домашние задания и как-то Прокл, научившись наконец-то толком, хорошо читать, как тут же к нему и пристрастился. Он был записан в библиотеку.
Всё реже выходя во двор, стремился он в библиотеку, брал книгу, за ней другую, он страстью новой был все поглощён. А там неведомые миры, герои, приключенья.
Всё это так захватывало Прокла, когда он читал, он воплощался в действующего персонажам, будь-то сказка, быль, приключения, фантастика, детектив он всегда себя ощущал центром происходящего. Отрываясь от чтения в первые минуты путал вымышленный мир авторов от реального, мог просто забыть своё настоящее имя, присвоить имя героя и созерцать не маленькую комнатушку, где он только что читал книгу, а таинственный замок средневековья. Потом приходил в себя.
-Тьфу ты замок Нон-барона!
-Прокл, пошли ужинать - прокричала мать из кухни.
-Да графиня, тьфу, да мама!
Он шёл ужинать, ужинал. А последние минуты перед сном он вновь был с книжкой, уносясь в невероятные приключения, события, баталии. Борьба добра и зла, в книгах было всё так чётко определенно, где первое, а где второе. А в реальной жизни, где оно различие. Отрываясь, от чтения Прокл задумывался над этим вопросом. Где та грань явного отличия плохого от не хорошего, её нет, её так просто не увидишь, она внутри каждого из нас. А, что внутри нас, может ли оно быть правильным? Путаясь в этих вопросах, Прокл совсем сбивался с толку. Мечты же, они так просты, в них нет предела, нет границ, нет никакой ответственности за них и это классно, как от такого отказаться.
"Дорогой читатель, если ты прочитал, то начатое в моём рассказе, большое тебе спасибо! Я точно знаю, чем завершится он, а вот середина его для меня, как та размыта. И я над этим работаю. Если вы хотите внести свою лепту, идею или даже просто высказать свою мнение, то пишите мне ildar_fantazm@mail.ru В ближайшее время, здесь обязательно будет продолжение"