Когда смолкают дневные
        мысли и разговоры,
Мне слышен голос средь полночной тишины: 
Часовой любви, сменившийся с дозора,
Инвалид давно проигранной войны.

За мной приходит мотив,
выкинутый из песни,
И потеря, 
что не хочет заживать,
Но на каждую войну есть свой Мересьев;
Ты не бойся, я еще буду танцевать.

Я беспокоить тебя письмами перестану
И в полноте души, и в шквалистых скорбях,
Хоть положены мне льготы ветерана,
Как любому, кто сражался за тебя.

Но не проходишь весь век на костылях надежды -
Пора ошибки и утраты признавать...
Пусть походка моя уже не будет прежней,
Ты поверь мне, я еще буду танцевать.