Фейнхотен проводил меня до двери, и рассказал, где расположена комната, которую мне выделили. Мы договорились встретиться вечером, попрощавшись, я направился к себе.
Стандартная комната мало чем отличалась от тех, в которых мне доводилось когда-то бывать, находясь на космических станциях. Простая, но удобная мебель. Минимум всего, и максимум для удобств. Я прилег на диван, размышляя о только что состоявшемся разговоре. Невольно мысли вернули меня в прошлое, в то время, которое было, пожалуй, самым счастливым в моей жизни, безмятежные дни, проведенные с Викой и Сашей в Испании.
- Вика, - произнеся мысленно это имя, почувствовал, как слезы, помимо моей воли, выступили на глазах, и я уткнулся лицом в подушку. Вика, как давно и как недавно это было. Для меня тридцать лет проведенные в анабиозе, пролетели, как одно мгновение, а значит прошло всего несколько дней, как я навсегда потерял её. Трудно было представить, что прошло три десятилетия. Смысл всего, что случилось, не укладывался в сознании. Даже затерявшийся транспорт с сыном, и возможность его участия в каких-то экспериментах, оставляли хоть маленькую, но все же надежду, что он жив, а смерть Вики, оборвала во мне все, не только уверенность и веру в лучшее, но смысл самого существования. И вот теперь, я снова здесь, в чужом, неведомом мне мире, который никогда не станет для меня родным домом. Слово дом, как эхо прозвучало в голове, и я на миг представил, что мне придется вернуться на родную планету, зная, что она обречена. Мне хотелось крикнуть, что такого не может быть, что надо перебросить в прошлое армаду кораблей установить телепорты и спасать людей. Понимая всю бесполезность этой идеи, я заскрипел зубами и, стараясь забыться, попытался уснуть.
- Сергей, отзовись, пожалуйста.
Я дернулся и в ужасе, вскочил с дивана. Мне показалось, что я слышу голос Гао, но в этот момент прямо передо мной спроецировалось изображение Фейнхотена.
- Сергей, извини, я, возможно, тебя напугал, к этому надо привыкнуть, когда в голове слышишь чужие голоса.
Я, наконец, сообразил, что это говорит Фейнхотен, и немного расслабившись после испуга, ответил:
- Да, я понял, действительно к этому надо привыкнуть.
- Ты как, располагаешь возможностью поговорить?
- Разумеется.
- Тогда я загляну к тебе. Хотелось бы встретиться в неформальной обстановке.
- Конечно, конечно. Жду.
Изображение свернулось. Я заглянул в ванную, ополоснулся, и взглянул на себя в зеркало.
- Надо же, тридцать лет прошло, а я всё такой же. Только седины прибавилось. Хотя нет, она еще тогда появилась, - и я снова отчетливо услышал знакомый голос Вики. Почувствовал на лице нежное прикосновение её рук, словно она незримо была рядом. Стоило протянуть руку, и она окажется в моих объятиях. Рассмеется, прижмется ко мне, потом поведет головой, улыбнется и тихо скажет: - Сереженька, любимый, мы снова вместе.
Я открыл веки и понял, что стою в ванной комнате, смотрю на себя в зеркало и зачем-то упираюсь в него ладонями? Полотенце на плече, и копна седых растрепанных волос на голове.
"Надо же, и они на меня надеются? Вот только гожусь ли я после всего случившегося на эту роль?" - промелькнуло в голове, - "А вообще, надо бы подстричься, черт, и как они обходятся без расчески?
Я оделся и не успев присесть на диван, услышал из домофона голос Фейнхотена. Я открыл дверь и пригласил пройти в комнату. В руках он держал пакет. Осмотревшись, присел на диван, и неожиданно достал из пакета бутылку с напитком, два стакана и какие-то не то фрукты, не то овощи.
- Не против, а то теперь одни таблетки вместо еды. Съел пилюлю, в которой все сбалансировано и калории и минералы, и считается, что твой организм счастлив как никогда. Не удивлюсь, что через несколько лет, это поветрие пройдет, и мы снова вернемся к нормальной пище. Как считаешь?
- Ну, не знаю. Помнится, ваша еда мало напоминала земную. Извините, но сублимированный суррогат не намного лучше таблеток. Одно слово - синтетика и с настоящей едой имеет мало общего.
- Вот как, интересно, а что же тогда в твоем понимании настоящая еда?
- Это..., - я прищурил глаз, вспоминая вкус хорошей отбивной и жареной картошки с овощами, и произнес, - трудно объяснить словами. Пищу надо почувствовать на вкус и тогда можно говорить о ней, а так, это все равно, что рассказывать слепому о красоте восхода или заката солнца.
- Даже так?
- Представьте себе.
- Но все равно, за неимением лучшего и это сойдет.
- Благодарю. Во всяком случае, лучше, чем таблетки.
- Верно подмечено, - и он налил густого красного напитка по бокалам, подняв один из них, произнес:
- За жизнь, которая продолжается, за тебя, Сергей. Я рад, что мы снова вместе.
Я поднял бокал и по земному обычаю, коснулся им бокала, который держал Фейнхотен.
- Это что-то означает?
- На Земле так принято, - хотел добавить, было принято, и не смог. Я все еще не верил до конца, что наша цивилизация исчезла с лица планеты, поэтому произнес, - Если пьют за здравие, то чокаются, а если поминают умерших, то нет.
- Хороший обычай, надо запомнить. За тебя, Сергей.
- Спасибо.
Напиток напоминал тот, который мы делали на Земле с Уотсом.
Я взял фрукт, похожий на киви и откусил. Он был сладко-кислого вкуса и скорее напоминал, грейпфрут и немного инжир. Фейнхотен посмотрел на меня, тоже взял один из фруктов, отрезал кусочек, положил в рот и откинулся на спинку кресла.
- Как самочувствие?
- Нормальное.
- Это хорошо.
Он отрезал от фрукта еще кусок, но почему-то положил его вместе с ножом обратно на тарелку, пристально посмотрел на меня и произнес:
- Ты так легко и просто согласился лететь в прошлое, словно отчетливо представляешь, куда предстоит лететь и что делать?
- Привычка. Сначала принимаешь решение, а потом решаешь, а стоило ли за это браться, - смеясь, ответил я,
- Привычка! Не знаю, не знаю, и все же мысли какие-то были по этому поводу?
- Если честно, никаких. Но ведь вы наверняка что-то придумали, спланировали, или как?
- Вот именно, или как. Нет, Сергей, ничего мы не придумали, и вообще ничего не знаем, что делать.
- Здорово. У меня никаких мыслей, и у вас ноль информации, а лететь все же надо. Можно вопрос?
- Разумеется.
- Если нет никакого плана, как Совет дал добро на проведение эксперимента? На Земле подобные решения делаются на основе хоть каких-то..., - я запнулся, пытаясь подобрать слова, но Фейнхотен опередил меня.
- Знаю, и согласен с тобой. Нужны аргументы, факты, доводы, сметы, расчеты и многое чего еще, но нет времени. Понимаешь, Сергей, времени очень мало, а что-то делать просто необходимо. Когда неопределенность будущего стала очевидна, Совет согласился на первое попавшееся с нашей стороны предложение, потому что нет ничего хуже, чем ожидание неизвестности.
- Да, интересный расклад. Но хоть какие-то сведения об эвакуации землян галактианами вы смогли получить, и куда вообще предстоит лететь? Может на Северный полюс или к аборигенам Аляски?
- Собственно говоря, именно поэтому я и пришел к тебе, чтобы обсудить план действий и рассказать о том, что нам удалось узнать.
- Я почему-то так и подумал, что вы пришли об этом поговорить.
- Откровенно скажу, выбор кого посылать с этой миссией у нас был не так уж и велик. Конечно, можно было найти кого-то из землян, которых мы успели спасти, но для этого нужно его как-то подготовить. Посылать кого-то своего, вообще авантюрная затея. Твоя кандидатура всплыла не случайно. Тебе приходилось не раз перемещаться во времени, к тому же, территориально место телепортации галактианами землян тебе, как бы это правильнее сказать, не чуждо.
- Вот как! В каком смысле?
- Они вступили в контакт и затем начали переброску людей на территории России, и что самое главное, архивы из института, который нас интересует, также находился на территории страны, откуда ты родом.
- А хоть какие-то подробности о деятельности института удалось узнать?
- Никаких. Судя по всему, закрытое ведомство, относящееся к оборонной промышленности.
- К оборонной промышленности? - я произнес эту фразу и мысль, которая до этого меня не раз посещала, неожиданно вспомнилась, и я спросил Фейнхотена:
- Вчера вы сказали, что земная цивилизация перестала существовать пять лет назад, не так ли?
- Да.
- Но ведь до этого она просуществовала без малого двадцать пять лет. Я имею в виду с момента окончания войны. Можно поинтересоваться, как развивалась земная цивилизация до момента её гибели? Уж в этом вопросе, надо полагать, у вас достаточно подробные сведения?
- Да, мониторинг велся до последнего момента, - Фейнхотен понизил интонацию на последних словах, но я уловил, что он не хотел причинять мне боль, - Увы, но земная цивилизация после завершения войны с галактианами стала развиваться совсем не так, как мы полагали.
- Интересно, а что значит не так, как вы полагали?
- Видишь ли, Сергей, каждая цивилизация развивается индивидуально, но есть какие-то основополагающие принципы, а на Земле все ...
- Кувырком, я правильно выразился?
- Ну, в общем-то да.
- И что, дела шли совсем плохо?
- Как тебе сказать.
- Как есть, так и говорите.
- Гораздо хуже, чем хотелось бы. Видишь ли, начало нового тысячелетия по Земному летоисчислению, ознаменовало собой резкое усиление экстремизма. Система, которая носит на Земле название, однополярного мира, в конечном итоге, обернулась большими бедами. После того, как терроризм, приобрел планетарный характер и воспользовался атомной энергией, земляне, вместо того, чтобы сплотиться, наоборот усилили вражду между собой. В итоге, это привело к мировой войне.
- Войне?
- Увы. Хотя для нас это было в какой-то мере предсказуемо, но не в таких масштабах и не с теми последствиями, которые имели место.
- И местом, с которого начался мировой пожар на Земле, произошел на Азиатском континенте?
- Совершенно верно.
- Надо же, почти что, как по Библии.
- Насчет Библии ничего сказать не могу, но факт остается фактом. Конфликт, возникший в одном регионе, неожиданно привел к военным действиям, в который были втянуты многие государства на вашей планете. И виной тому стали знания об использовании ядерной энергии. Как только прогремело несколько ядерных взрывов, мир вздрогнул и боевые действия, как цепная реакция, охватили пожаром войны почти все континенты. Она длилась сравнительно недолго, но отбросила вашу цивилизацию далеко назад. Сепаратизм, религиозные и расовые проблемы, моментально выплыли наружу. Начался распад государств и их дробление. Если мне память не изменяет, к моменту трагедии, насчитывалось свыше трехсот государств, большая часть из которых представляют собой даже не государства в том понимании, как это было раньше, а скорее территории, которые контролировались той или иной группой людей, объединенных вокруг вождя. Нечто похожее уже было в истории человечества сотни лет назад. Всё повторяется, но уже в ином виде. Одним словом все весьма и весьма плачевно.
- Да, но почему Совет никак не вмешался в этот процесс?
- Совет? Ты же знаешь позицию Федерации по данному вопросу. Никакого вмешательства в судьбы планет искусственного происхождения.
- Выходит, разбирайтесь, как хотите?
- Выходит, что да.
- Странно, даже очень. Мне не понять этого.
- Я сожалею, и у меня на этот счет есть тоже своя позиция, но увы, это не в моей компетенции.
- Я понимаю вас, - грустно произнес я, - Значит, Земля погрузилась в каменный век?
- Нет, почему же, исторический процесс продолжался, да и науку не остановить, она сделала успехи, но в целом, картина развития цивилизации на планете Земля выглядела печально.
- Знаете, я это хоть и не предвидел, но чего-то подобного ожидал.
- Ожидал! - удивленно произнес Фейнхотен, - но почему?
- Так ведь во многих фильмах, которые были созданы на Земле, можно было увидеть, как человечество само себя уничтожает и оказывается в каменном веке и одновременно увешано оружием и продолжает себя уничтожать.
- Поразительно!
- Я бы сказал иначе - печально.
- Но почему?
- Об этом вряд ли меня стоит спрашивать. Это ведь вы создали нашу цивилизацию. И хотя человечество прошло достаточно большой самостоятельный путь развития, где-то, что-то вы недосмотрели. Или я не прав?
- Наверное, прав, - Фейнхотен нахмурился и, взяв в руки бокал, сделал глоток. Поставил бокал на место, после чего глубокомысленно произнес:
- Главное непонятно одно. Война и те бедствия, которые были нанесены во время вторжения биокиборгов, должны были научить человечество мыслить глобальными категориями. Показать людям, как хрупок мир, как легко его разрушить, а вместо этого, как только раны войны были залечены, начались междоусобицы, которые, в конечном счете, привели к новой войне, но уже внутренней.
- Так ведь на Земле всегда так было. Горе сплачивает, а как только все успокаивается, нам становится скучно, и мы ищем спички, чтобы поиграть в войну.
- Смешно, если бы не было так грустно.
- А что еще остается делать в таком случае? Искать виновных, плакать и просить о помощи? Если мозгов нет, то вряд ли вы их замените нам на новые, такие, в которых понятие войны навсегда исчезнет из памяти и лексикона.
Я замолчал, пытаясь осмыслить то, о чем рассказал Фейнхотен, и мысленно представил себе картину жизни на Земле. Мне, почему то представилась пустыня, по которой бредут усталые путники в рваной одежде, увешанные пулеметными лентами и автоматами Калашникова на плече. Кто-то понуро тащит гранатомет, а на безоблачном небе нещадно палит солнце, освещая безжизненную пустыню, раскинувшуюся на много километров вокруг.
- Бред какой-то.
- Что ты сказал?
- Нет, ничего. Это я так, представил картинку земной жизни. Впрочем, я могу ошибаться. Даже наверняка все не так печально. Хотя, кто его знает, что там в действительности. Кстати, города-то хоть остались целы, или одни руины?
- Какие-то уничтожены полностью, какие-то стоят, но и в них есть много разрушений. Очень много людей ринулось жить в маленькие поселения, забыл, как они у вас на Земле называются?
- Деревни, села, поселки.
- Вот-вот, совершенно верно. И что удивительно, одновременно продолжался процесс самоуничтожения.
- Простите, не понял?
- Понимаешь, живучесть, это непременный атрибут человечества. Но если бы речь шла о выживании, наука вряд ли стала заниматься вопросами создания нового, еще более мощного оружия. Вместо того, чтобы заниматься генетикой, биологией и другими проблемами обеспечения человека всем необходимым, ученые Земли стали проводить эксперименты с протонным оружием.
Я посмотрел на Фейнхотена. Только сейчас я вдруг заметил, как сильно он постарел с тех пор, как мы виделись последний раз перед тем, как меня погрузили в анабиоз. Он ведь тогда уже был пожилым, а сейчас ему перевалило, наверное, за сто? И это чувствовалось. Не было того азарта в голосе, задора в глазах. Мудрости прибавилось, наверняка, а всё остальное говорило о том, что это старый, уставший человек. Я отвел взгляд, так как мне показалось, что Фейнхотен прочел мои мысли. Но мне это только показалось, потому что он медленно произнес:
- Печально всё это, очень и очень печально.
- А Совет каким-то образом прореагировал на события, которые происходили на Земле, или как всегда остался в стороне и не стал вмешиваться?
- Не суди нас строго, Сергей. Человечество уже вышло из пеленок, и должно само отвечать за свои поступки.
Я хотел было по обыкновению съязвить, но передумал. Какая-то внутренняя опустошенность и апатия вновь нахлынули на меня, а в мозгу, как накануне, то и дело всплывали картины, давно забытой счастливой жизни на Земле. Я взглянул на Фейнхотена, который, понимая мое состояние и молча сидел напротив.
- Может, зря вы меня оживили? - с печалью в голосе произнес я, - какой из меня помощник в делах после всего что произошло? И потом, смогу ли я быстро адаптироваться в том мире и времени, куда вы хотите меня послать?
- Насчет адаптации ты верно подметил, будет очень сложно и трудно, но ты получишь полную информационную базу всего, что происходило на Земле с момента твоего отлета.
- Опять быстрое погружение инфы в мозг?
- Извини, но иначе тебе пришлось бы потрать не одну неделю, а то и месяцы, чтобы полностью осознать, что и как происходило на Земле.
- Хорошо, и все же, какие шаги надо будет сделать, чтобы попасть в число тех, кого телепортировали с планеты? Вы хоть узнали, по каким критериям и кого они забирали с Земли? И, конечно же, вопрос по институту. Вы думаете, реально будет туда попасть, если, как вы сказали это закрытый объект? Если там проводились какие-то серьезные исследования и разработки, проверка будет самая тщательная. Кроме того, вопрос с документами?
- Ну, это как раз самый простой из вопросов. Документы у тебя будут любые и надежные. Что касается всего остального, то, скажу откровенно - не знаю.
- Короче, решать придется на месте?
- Да.
- И сколько у меня будет времени до момента появления Галактиан?
- Полгода.
- Не густо, но и не очень мало. Ладно, живы будем, прорвемся.
- Как ты сказал?
- Это так, старая земная поговорка. Если сразу не прибьют или не посадят, то, стало быть, будем жить и думать, как и что делать. Сколько дней на подготовку и когда вылет?
- Сутки, Сережа, всего сутки.
- Так скоро!
- Время неумолимо движется вперед и где оно остановит свой бег, неизвестно, поэтому чем быстрее ты отправишься в прошлое, тем быстрее мы получим ответ.
- Вы хотите сказать? - я вдруг запнулся, так как мне в голову пришла мысль, которую я не в силах был осознать, настолько простой и одновременно сложной, она была, - как только я улечу в прошлое, мир сможет измениться?
- Да.
- Подождите, но ведь я...
- Это не имеет значение. Время в прошлом изменится, и мы сможем получить ответ... или его по-прежнему не будет. Все будет зависеть от того, что произойдет с тобой за эти годы, и как ты повлияешь на ход истории.
- С ума сойти можно, честное слово! - возбужденно произнес я и взъерошил волосы на голове, - Можно подумать, что я господь Бог, который творит историю. Нет, это слишком?
- Нет, Сергей, когда Боги оживают, мир изменяется. Но Боги - те же люди, только они об этом не знают.