Я открыла глаза. Яркое летнее солнце отсвечивало зеленым, пробиваясь сквозь густую древесную листву. Птицы пели друг другу поздние серенады, промелькнула ярким штрихом огромная бабочка. "Какой хороший сон" - благодушно подумала я, наслаждаясь окружающим пейзажем, который не увидишь не то что в душной бетонной коробке города, но и в деревенской глуши - ну не бывает такой яркой зелени в реальном мире, такой мягкой травы и незнакомого удушающе-приторного запаха цветов. Но, видимо, даже во снах не может быть все прекрасно, потому что стоило мне приподняться, и голова взорвалась нестерпимой болью. Воспоминания, пришедшие вслед за болью, неохотно собирались в цельную картину...
... Зимний вечер, парк, освещенный неприветливыми оранжевыми фонарями. Вокруг тихо. С хмурого неба падают редкие чахлые снежинки.
-- А не пошла бы ты к черту! Я могу делать все, что захочу! - высокомерный мужской голос слышен далеко, и только шум машин с ближайшего шоссе слегка приглушает его.
-- Ну и катись к своим друзьям и новой пассии, - я говорю спокойно, словно в пику разбушевавшемуся типу. Моему жениху, уже бывшему. Равнодушно передернув плечами, поправила ремень небольшой сумки на плече, слегка поежившись от холода - Я действительно не вправе указывать тебе. За вещами заеду завтра.
Гордо вздернув подбородок, я развернулась и пошла прочь, оставив Сергея наедине с его гневом. Брошенным мне вслед проклятиям я лишь самодовольно улыбнулась. Многое можно простить, но не измену. Правда, уже на выходе из парка, я поняла, что заранее отрепетировав в уме разговор с бывшим женихом, одну маленькую деталь я все же упустила: куда мне идти на ночь глядя? Восемь - это час поздний и для гостей малоподходящий. Да и многие мои друзья были людьми семейными, все же двадцать семь возраст даже не подростковый, и друзья ему, увы, соответствуют. Достала телефон, медленно перебирая строчки контактов. Но тут он завибрировал в руках, высветив на маленьком дисплее "Ялиэль". Я вздохнула, пытаясь припомнить, когда же Юля успела добраться до моего телефона, чтобы снова переименовать свой контакт? Задумавшись, я едва не пропустила вызов, ответив уже под окончание поднадоевшего рингтона.
-- Алло, - мой голос звучит слегка устало и, наверное, грустно. Все же не каждый день я расстаюсь с человеком, который мне действительно был дорог. Иначе бы я не согласилась стать его невестой.
-- Значит, я вовремя, - по своей привычке, Юля не здоровается и не прощается, игнорируя такие условности, - Мне тут за редактуру расплатились здоровой бутылкой вина и коробкой конфет из темного шоколада. Придешь?
-- Приду, - я невольно улыбнулась. Бодрый голос подруги всегда вызывал такую реакцию, и даже настроение робко поднялось из района плинтуса чуть выше. В трубке зазвучали гудки. Как и следовало ожидать - ни прощания, ни вопросов, когда я приду. К Юле можно и посреди ночи прийти, и она даже не возмутится: "Почему так поздно?!". Даже странно, почему я сразу не подумала о ней. Скорее всего, потому, что уже неделю как Юлька пропала, занимаясь редакцией очередной фантастической книжки. Моя улыбка стала шире. Интересно было бы узнать, Юля снова по мере редактуры плевалась ядом на автора, который "ничего не знает о классических фэнтезийных реалиях" и "стремится воссиять, обозвав эльфами страхолюдных клыкастых чудовищ, называя это "новым веянием"!"? Слушать ее рассказы о книжных ляпах авторов было довольно забавно. Уже поднимаясь по лестнице к квартире подруги, я подумала, что надо было купить фруктов к вину, но возвращаться к магазину уже не стала.
Юлька открыла сразу после звонка. Закутанная в большой махровый халат она была похожа на облако. Образ дополняли пушистые светлые волосы, в слепяще-ярком свете лампы похожие на золотой ореол вокруг ее головы. Зевнув, подруга махнула рукой и ушла в сторону кухни, шоркая тапочками по полу. Улыбка с моего лица уже не сходила: Юльке, как обычно, удалось невозможное - я почти забыла про свои проблемы в личной жизни, поддавшись ее извечному оптимизму.
-- С каких пор с тобой расплачиваются вином и конфетами? - я заглянула на кухню, где уже готовила чай Юлька. Подруга крутилась там с привычной быстротой, причем крутилась в прямом смысле - кухня была маленькая, но удобно обустроенная гарнитуром в ореховой гамме, шкафчики с плитой располагались практически вокруг хозяйки, и до любого места можно было достать рукой, не сходя с одного места. Ну а львиную долю помещения занимал большой темный стол с мягким уголком цвета весенней зелени. Пока я осматривалась, успел вскипеть чайник и по кухне разнесся приятный запах травяного чая с малиной. Машинально я потерла замерзшие руки, представляя в уме, как буду греть их о чашку, поминутно обжигаясь.
-- С тех пор, как я прекратила высказывать авторам все свои претензии в лицо, - Юля поставила передо мной чашку, едва заметно улыбаясь. У меня появилось желание потрепать ее по короткой челке, которое я подавила усилием воли. Правда, я все же хихикнула, но подруга или не заметила, или предпочла не обращать внимания.
-- Даже так? - обхватив чашку ладонями, я прищурилась. Улыбка расползлась от уха до уха, и Юлька весело хмыкнула, увидев выражение моего лица, наверняка напоминающее моську особо довольного жизнью кота. Чай, как всегда душистый, приятно согревал, принося толику спокойствия в мой растревоженный внутренний мир.
-- На самом деле мне попался на диво адекватный автор, - созналась подруга, рассеянно глядя в окно - И симпатичный такой...
Я закашлялась, как раз в этот момент решив отхлебнуть немного чая. Это что же за автор, раз Юлька признала его адекватным и симпатичным? Заметив мое ошарашенное лицо, Юля заулыбалась.
-- Да не удивляйся, он просто ролевик, ко мне с репетиции за редактурой заходил, - пояснила она, невозмутимо возвращаясь к чаю. Я помотала головой, пряча насмешливый и чуть укорительный взгляд за чашкой. Порой раздражает, когда хороший друг не просто чем-то увлечен, а помешан до фанатизма, как, например, Юля. Она же, в своей голове, эльфийка Ялиэль, будущая жена таинственного эльфийского принца, живущего в другом мире. Подруга много рассказывала мне о своих мечтаниях, я даже предлагала ей книгу написать, но подруга с возмущением отвергла эту идею.
-- А, Люкси, я же сегодня вещий сон видела, - Юлька уже с минуту читала этикетку на темной, пузатенькой и действительно большой бутылке вина. Я, правда, смысла в этом не видела - язык был мне не знаком, и даже отдаленно ничего не напоминал, но я это списала на витиеватый шрифт.
-- Что за сон? - без особого интереса спросила я, отставив уже пустую чашку.
-- Какой-то эльф что-то мне долго объяснял в небольшом темном зале, но я мало что разобрала. Язык был незнаком, и понятны были лишь некоторые слова. Но, кажется, мне скоро предстоят большие испытания и бла-бла-бла, - судя по всему, Юля заметила скучающее выражение в моих глазах и подробности опустила. - А вообще, мне уже пару месяцев снится этот эльф, но до этого я ни слова разобрать не могла в его речи, - добавила подруга. Я слегка нахмурилась
-- А не поэтому ли ты потащила меня на курсы подготовки ролевиков? - я пыталась быть спокойной, но оттенок раздражения все же присутствовал в голосе - И все эти заверения о желании побыть вместе и заодно здоровье улучшить - сказки?
-- Ну почему сразу сказки? Мы ведь и правда провели вместе отпуск, и неплохо провели, - Юля даже не думала извиняться и раскаиваться. Я же обижено насупилась, подтянув к груди коленку.
Да, не спорю, месяц мы провели плодотворно, записавшись в ролевой клуб. Там мы и верхом ездить научились, и кое-какие навыки боя получили, и рукопашного, и на железках, мечами обзываемых, и со средневековым укладом быта познакомились на личном опыте. Хотя, конечно, все эти знания были более чем поверхностны. Ну, кроме верховой езды. Я к лошадям прежде относилась нейтрально, но за краткий срок успела в них буквально влюбиться. Мы с Юлей до сих пор на выходных ходим на ипподром, прокатиться на своих любимцах, Графе и Мальвине. К слову, ухаживать за этими зверями нас тоже научили, но если я где-то даже любила чистить и убирать у Графа, то Юля занималась этим с огромной неохотой.
-- Ладно, на этот раз оправдалась, - хмыкнула я, отставляя пустую кружку и сладко потягиваясь. Стоило мне согреться, как сразу потянуло в сон, хотя время было еще совсем "детское", чуть больше девяти вечера. Юля, чуть нахмурившись, пыталась открыть бутылку вина, наверняка заинтригованная этикеткой. Хотя мне тоже было интересно, что это за напиток, раньше не приходилось встречать такие бутылки. Справившись с пробкой, подруга разлила по бокалам темное, почти черное вино с ощутимым ароматом ягод.
-- Ну, за нас? - неуверенно предложила я тост, покачивая в руке бокал.
-- За то, чтобы нашу жизнь не обошли стороной чудеса, но промелькнули мимо неудачи, - поправила она. Звонко отозвались бокалы, и я попробовала вино. Вкус оказался неожиданно терпким и ярким, а само вино напоминало скорее ягодный сок.
Юлька довольно прищурилась, опустошив бокал наполовину, а вот я едва его пригубила - к подобным напиткам я относилась с прохладцей, и если уж пила, то что-то более крепкое. Да, соглашусь, весьма странные вкусы для девушки, но любому вину я предпочла бы коньяк или, на крайний случай, вермут. Однако, в хорошей компании и легкий алкоголь оказался весьма кстати, тем более что вино оказалось на редкость коварным - уже после третьего бокала у меня ощутимо зашумело в голове, причем неожиданно. После четвертого уже заштормило, а наши с Юлькой разговоры перетекли от невинных шуток о работе в извечную тему "Все мужики - козлы!". Причем, в Юлькином случае, козлами оказались не только человеческие, но и все остальные, остроухие или клыкастые представители сильного пола...
...Я усиленно тряхнула головой, растрепав и без того нечесаные волосы, резинка с которых канула в лету. Окончание вечера упорно не хотело восстанавливаться в памяти, хотя прежде я таким не страдала - все свои немногочисленные, но бурные пьянки я помнила от и до. Но, собственно, это же сон, вспомню остальное, когда соизволю проснуться и избавлюсь от неминуемого похмелья, во сне обошедшего меня стороной.
Вновь оглядевшись, но не заметив на небольшой полянке ничего нового, осторожно обернулась, чтобы нос к носу столкнуться с некой... мордой. Иного определения тому, что предстало пред моими глазами, я найти не смогла. Квадратная физиономия, разукрашенная на манер американского спецназа в лесной камуфляж, с милым "кокошником" из листьев в волосах. Маленькие глазки, внушительный нос, кряжистая фигура, мускулистые руки, а главное - длинное копье в этих самых руках. Я тихо прифигела от собственной фантазии, которая выкинула подобный образ - подобных дам в жизни я не встречала, а в половой принадлежности этой копейщицы не давала усомниться богатырская грудь и толстенная коса черных волос. Позади маячила вторая такая, только поменьше и поизящнее, но с таким же "макияжем". Ветки с листьями, к слову, были воткнуты и в одежду дам, этакий стандартный воинский костюм девушек в фэнтези - кожаный лифчик и короткая юбка. Надо будет стукнуть Юлю за такой необычный сон. Я не сомневалась в том, что это рассказы подруги так повлияли на мое воображение, которое прежде выдавало лишь слегка приукрашенные картины реального мира.
-- Здрасте? - неуверенно поздоровалась я, сообразив, что откровенно разглядывать копейщиц неприлично. И тут же себя одернула - это же сон. Но почему тогда от мрачного взгляда воительниц табунами мурашки по рукам бегают? Такое у меня бывало только на контрольных спаррингах с тренером ролевого клуба - у Михал Михалыча, или сэра Михаила, как он себя окрестил, был похожий взгляд в горячке боя. Дама, кстати, ответила и что-то спросила, но ее я не поняла.
-- Я не понимаю, - в ответ на вопросительные взгляды воительницы отозвалась я. Та нахмурилась и, кажется, повторила свой вопрос, только в голосе уже прорезались угрожающие нотки. Копье неожиданно дернулось вперед, кончиком задев меня по плечу. С легким треском порвалась рубашка, и вниз по руке скользнула капелька крови. А вот с реакцией у меня проблемы - боль до меня дошла хуже, чем до жирафа, и только секунд через пять, вдоволь насмотревшись на порез, я вскрикнула и зажала его ладонью. Во сне не может быть больно! И не может быть крови, которую я с нарастающим удивлением рассматривала и даже лизнула, почувствовав знакомый, железистый привкус. С памяти словно сняли блок - я вспомнила конец вечера. Последний тост, перед тем как мы дружно отрубились, был Юлькин. "И чтоб нам хорошо жилось в другом мире, подруга, без всяких козлов!" - примерно так он звучал. С нарастающей паникой я растолкала Юльку, которая со стоном оторвалась от земли и заорала.