Мы с тобой не живем сейчас, рассчитывая на 'потом', мы с тобой сочиняем дом наших мыслей - смешных чертят, и если туда войдет кошка - это будет не просто дом, это будет наш храм со своим уставом, где вместо молитвы 'люблю тебя'. Только храм ведь не наш, чужой, в нашем сердце - зола костра, побудь сегодня собой, моя переменчивая сестра, я тебе не брат, а всего лишь предлог, я твой здравый смысл или злой обман - и когда я один, я практически сам себе бог, а с тобой послушно монеткой укладываюсь в карман, вот увидишь - я метко падаю на ребро, лишая тебя возможности выбирать между правдами, снами, моим и твоим добром, и ты смеешься, когда я плачу в твою тетрадь. Только небо сегодня тяжелое, как вина, и нет мыслей, и влом писать, и страшнее сны, и если сядем опять сочинять их жизнь - ты прекрасно знаешь сама, что с ними случится что-то гораздо хуже весны, а они ведь жить хотят и хотят, чтобы было просто, чтобы жизнь сводилась к обычному, как у всех, и не надо им наших глав, и чтобы было всегда серьезно, им не нужно побед, им бы - небо синее, солнце и детский смех, и чтоб дни превратились в будни, ругаться в булочной, и ночью спать, и бездельем маяться, верить прогнозам, стряхивать с простыней песок, чтобы не приходилось опасливо вздергиваться опять, когда у кого-то рядом лопнуло колесо. Мы-то знаем с тобой, что им сейчас - только насыпь, гранит и тлен, что они не встречались, не обращались на 'ты' и не узнают друг драг в лицо, но когда после праха последней главы нет сил подняться с колен, когда давит на грудь рукописное уныние подлецов, последние мысли приходят о том, что это - искусство зрячих, что хочется плакать, любить, любя, а от смерти - протяжно выть, но первой мыслью всегда будет та, что хочется все иначе, чтобы у них было все так хорошо, как только и может быть. Их сочинили боги, сестричка, их право вести расчет, заполнять табло, раздавать призы мыслями, голосами... но сейчас, когда можно смело нечетом править чет... клавиатура, четыре утра, монитор... 'давай станем богами сами'... Тебя тянет к романтике, как всегда, но я от нее привит, дай им шанс самим осознать, что живы и снова лето, и пусть этот очерк не стоит гроша и вовсе не знаменит, но давай напишем, как было иначе, и просто поверим в это. Давай у них будет все хорошо, но не сразу - так легче верить, пускай совершают ошибки, ссорятся, и напасти на их пути... тогда можно будет тайком свой устав внести за чужие двери. Только так мы сумеем построить свой дом и вместе в него войти.