Нихилиму/Доку
 Лети навстречу солнцу с горячим сердцем, раскинув к полюсам ледяные руки,
 В аду не всем случается отогреться - рассудок холоден, как принято у хирургов.
 Ты слышишь, как стрекочут вокруг цикады? Смотри, луна уже наточила косу.
 За мертвых и живых выдают награду - значит, она убьет тебя без вопросов.
 Лети к оврагу, там отцветают вишни, в них затеряться такому, как ты, не ново.
 Может, для вашего брата такое слишком - так виртуозно долго играть живого,
 Ночами видеть сны, говорить глазами, жить риском и умело скользить по краю,
 Чужую душу щедро поить бальзамом, вдыхая ртом продрогший эфир окраин...
 Капает с перьев мелкий кровавый бисер, ты смотришь в небо, ищешь свою породу.
 Не помнишь ведь, что падал и как разбился, но комок внутри сжимается отчего-то.
 Привет, прости и жаль, что опять не вышло. Я попытался напомнить тебе свободу. 
 Мы уже слишком живы и знаем слишком, чтобы менять руду на святую воду.
 Нет, не смиряйся с пафосной ролью в пьесе: небо на пазлы над головой дробится,
 Если мрак за ним по-прежнему интересен, пора покидать утробу своей гробницы.
 Только не надо снова искать причины, ты уже знаешь правду - наш мир двумерен.
 Дай ему шанс, что-то должно случиться, слышишь ведь, как воет сирена зверем.
 Пусть тебе сила пульсом за двести двадцать, пусть тебе ветер в крылья и крики чаек! 
 Если ты снова научишься улыбаться, зови меня в гости греться зеленым чаем.
 Как соберешься бросить наш город адский, оставь записку и перьев на счастье пару,
 Лети домой дорогой свободных хаски, пасущих свою облачную отару,
 Которую волчий ветер гоняет вольно со всей своей воздушной звериной стаей,
 Как соберешься, пни его в бок контрольным, если понадоблюсь - знаешь, где обитаю.
 Если тебе удастся уйти в трехмерность, куда соваться нам еще слишком рано,
 Пришли оттуда весточку, хоть примерно - что там за небом, с той стороны экрана...