НАЧАЛО (план)

1. Капитан Макаров попадает в 20-е годы в Реальность Звягинцева, Пытается найти помощь у местных властей Югороссии. Его принимают за мошенника. Алексею приходиться идти работать в чернорабочие. Об этой истории пронюхивает один из журналистов и пишет ряд статей в одной из губернских газет. На Макарова выходят люди Кирсанова и доставляют его к Александру Шульгину, тот проверяет сперва его, а затем приглашает в Братство. Алексей соглашается.

2. Естественно поначалу ему поручают мелкие задания, при чем его опекают люди Басманова. Потом следуют все более ответственные поручения. Наконец ему доверяют ответственное дело во Франции. Обучают языку, вручают гомеостатический браслет и через аппаратуру внепространственного перехода отправляют в Париж, где уже находится один из пятерки.

3. В момент перехода происходит сбой и Алексея Макарова отбрасывает еще раз в прошлое,

на этот раз в 1854 год. Он попадает прямо в море, так как его отправляли с "Валгаллы". И Алексей перенесся в ту же географическую точку, только на семьдесят лет назад. Море было неспокойное и, борясь с волнами, он обессиливает, и выбирается на берег в полуобморочном состоянии. Макаров полураздет, в одном нижнем белье, остальную одежду он скинул с себя в воде. Бросил он и пистолет с запасной обоймой. Остался только гомеостат. На берегу его подбирает турецкий кавалерийский разъезд и доставляет в лагерь. Турки начинают издеваться над Макаровым, но его у них отбирают французские офицеры. В плену он знакомится с юнкером Н-ского пехотного полка Алексеем Иконниковым, раненым в сражении и попавшим в плен к французам. Тот рассказывает Макарову про себя, и они становятся друзьями.

4. Друзья решают бежать из плена и подговаривают еще двух человек. Ночью поджигают

угол сарая, в котором они находятся и, когда часовой вызывает караульного начальника и разводящего с пожарным "расчетом", пользуясь суматохой, оглушают часового и совершают побег. По ним открывают стрельбу. Пленные бегут через лагерь, сея панику у союзников. Но из лагеря удается вырваться только Макарову и Иконникову. Оба ранены, юнкер тяжело. Макаров надевает гомеостат Иконникову, но через некоторое мгновение шальной пулей тому разносит голову. Макаров его хоронит и обещает отомстить.

5. Макаров выходит к нашим войскам Шестнадцатой пехотной дивизии, и после беседы с начальником дивизии генерал-лейтенантом Квицинским (Макаров выдает себя за юнкера Иконникова) получает назначение во Владимирский пехотный полк. В сражении на реке Альма восьмого сентября он получает ранение, но остается в строю. При отступлении выносит на себе раненого батальонного командира. Князь Горчаков награждает его солдатским Георгиевским крестом.

6. Двенадцатого октября Иконников-Макаров участвует в Балаклавском сражении, а двадцать четвертого октября в Инкерманском. Дважды ранен. Произведен в чин портупей-прапорщика.

7. В Севастополе командует охотниками. Несколько раз ранен. Захватывает несколько офицеров противника в плен. Участвует во всех вылазках. Производится в прапорщики. Награждается орденом Св.Анны третьей степени. Двадцать седьмого августа отбивает Малахов курган (не слабо!?!) при этом получает тяжелые ранения и его отвозят в госпиталь на Северную сторону. Орден Св.Вм. Георгия Победоносца четвертой степени и чин подпоручика ему награда. В сентябре возвращается на бастионы, совершает еще несколько дерзких вылазок. Знакомится с генералом Тотлебеном и переходит под его начало. При оставлении Корабельной стороны, выполняя поручение Тотлебена по организации подрыва оставляемых укреплений, получает ранение и попадает в плен. Но еще до заключения перемирия бежит и тайком пробирается к своим. Представляется к ордену Св.Владимира четвертой степени.

8. После окончания войны продолжает службу во Владимирском пехотном полку. Но вскоре

его переводят в Лейб-гвардии Стрелковый батальон. В столице он начинает бурную деятельность по обучению своих стрелков рукопашному бою. С помощью великих князей Николая Николаевича и Михаила Николаевича, с которыми Макаров познакомился еще в Севастополе, он устраивает ряд показательных выступлений.

9. Организация из солдатских детей футбольных команд. Рекламирование их (статьи в

газеты, слухи, показательные выступления). Командир батальона становится фанатом футбола, и в каждой роте делают сборные команды. За поддержкой обращаются к Тотлебену. Проведение показательных игр. Привлечение великих князей. Проведение чемпионата среди войск гвардии. Знакомство с императором. "Как назвать игру? Ножной мяч? А может быть на французском или английском? Футбол?! Это очень удачно Ваше Величество!"

10. После популиризации футбола в высшем свете - в народ. Работа с купцами, игра на честолюбии, финансирование личных команд ("Ливановские медведи. Прокопьевские молодцы. Жукинские ловкачи" и т.д.) (Можно прийти в какую-нибудь лавку и быть обслуженным чемпионом города.)

11. Чемпионат Санкт-Петербурга среди частных команд. Создание Императорского Комитета по физической культуре и спорту с одним из великих князей во главе. Помощником к нему Иконникова. Проведение легкоатлетической спартакиады среди войск гвардии. Пропаганда других видов спорта, в т.ч. по фехтованию. Организация на базе лейб-гвардии Стрелкового батальона команды рукопашников. Представление ее императору. Разговор о создании команды диверсантов специального назначения и команд охотников в каждом полку. Работа по претворению этого в жизнь. Отличие команды специального назначения на маневрах - захватили штаб.

12. Очередная встреча с Императором. Иконников пытается убедить Александра Второго в необходимости принять меры предосторожности от возможных покушений. Государь непреклонен, он слепо следует традиции Романовых - совершать прогулки в народ, под видом простого офицера, без охраны и порой даже в одиночку. Разговор заканчивается в резких тонах. Тогда в голове Иконникова созревает план в духе Лаврентии Берии - устроить на Императора несколько покушений и самому их предотвратить.

Вариант ?1. На пути следования Александра Второго установить пороховой заряд, с таким расчетом, чтобы он взорвался раньше, чем приблизится Император.

Вариант ?2. Два доверенных лица (самые надежные солдаты) устраивают засаду. Один стреляет холостыми патронами из ружей с чердака и бросает их, там оставляя улики, компрометирующие какие-нибудь полулегальные кружки (брошюры, пуговицы и т.д.) - создает видимость "огневой точки". Второй - с близкого расстояния стреляет из духового ружья по Иконникову с целье его ранения. Последний прикрывает Императора.

Иконников построил своих охотников. Унтер-офицер Кириллов доложил, что в строю находится двадцать пять человек.

- Ваше Благородие, - продолжил после доклада Кириллов: - позвольте с Вами в поиск пойти. Что

же, Вы меня все время в прикрытии оставляете?

Алексей усмехнулся, ему было понятно желание старого воина. Но Кириллова он ценил за природную хватку и спокойную рассудительность в деле, особенно это важно было для руководства группой прикрытия. Именно на этом посту ему был нужнее такой помощник.

- Эх, Иван Фомич (солдатам было приятно, что командир знал их по имени и отчеству и порою так к ним и обращался), веришь, нет, в прикрытие старшим даже себя бы не поставил, на одного тебя, Георгиевского кавалера, вся надежда.

- Так ведь, братцы?! - с последней фразой прапорщик обратился к солдатам, стоящим в строю.

- Точно так, Ваше Благородие! - негромко, но единодушно подтвердили солдаты, скаля белозубые

улыбки, ярко смотревшиеся на фоне потемневших от солнца, пыли и пороха лиц.

Кириллову оставалось только недовольно ворчать, но Иконников не обращал на это внимание. Своим охотникам он прощал некоторое разгильдяйство и ворчание, понимая, что людям, которые каждую ночь выходят/идут на встречу со смертью лицом к лицу, можно позволить маленькие слабости в повседневной жизни, не задергивая их по пустякам. Но в деле он был строг и не давал спуску за провины, потому что в бою чья-то небрежность могла стоить жизни многих.

В поиск он отобрал пятерых: гренадеров Безрукова и Васильева и егерей Попова, Толкушкина и Григорьева. Свои ружья они сразу передали товарищам, оставив при себе только кинжалы и трофейные револьверы. Русские шинели поменяли на французские, с обрезанными до колен полами, чтобы не мешали ползать. Каждый взял на спину небольшой мешок с порохом, а в карман по два фитиля и россыпь револьверных патронов. С этими револьверами была целая история. По приказу Главнокомандующего светлейшего князя Меньшикова все трофейное оружие подлежало сдаче, и если на то, что господа офицеры оставляют себе добытые в бою револьверы еще закрывали глаза, то штуцера сдавали подчистую. Исключение составил Угличский полк, где половина солдат вооружилась нарезным оружием, отбитым у противника. Когда Иконников начал вооружать своих охотников револьверами, сразу нашлись доброхоты, которые наябедничали корпусному командиру. Но с помощью командующего* дивизией барона Дельвига удалось добиться разрешения ходить в поиск солдатам с трофейными револьверами.

Последние сборы были завершены и по команде Иконникова охотники двинулись на бастион. До крайних домов, уже превратившихся в руины шли колонной. Но, выйдя на простреливаемую местность, строй распался и охотники продолжали движение по одному, по двое... Ближе к бастиону огонь вражеских стрелков усилился, и Алексей приказал солдатам залечь. До бастиона добрались перебежками.

На бастионе уже начинались работы по восстановлению ущерба, нанесенного вражеской бомбардировкой. Солдаты насыпали заново бруствер, ремонтировали туры и фашины, засыпая их землей и щебнем. Пристроив в безопасном месте свою команду, прапорщик Иконников отправился к коменданту бастиона капитан-лейтенанту Круку. До осады Крук был старшим офицером линейного корабля "Двенадцать Апостолов", а после его затопления перешел со всей командой на оборону Четвертой линии и два месяца назад заменил предыдущего коменданта, получившего тяжелую контузию.

Иконникова он встретил очень радушно.

- Здравствуй, прапорщик! Давненько к нам не наведывался.

- Давненько, господин капитан-лейтенант. Неделя, как будет, - ответил Алексей и они с моряком

Рассмеялись.

Иконникову нравился Крук своей простотой и дружелюбностью. Он выделялся среди остальных знакомых Алексею морских офицеров отсутствием флотской снисходительности по отношению к армейской пехоте, которую даже матросы насмешливо называли "крупой".

Иконников достал из кармана заранее приготовленный подарок - жестяную коробку с английским табаком и вручил капитан-лейтенанту.

- Вижу, трофейный, - Крук аккуратно открыл коробочку и, прикрыв глаза, с удовольствием понюхал

табак.

- У-ух, аромат... Отменный табак, прапорщик. Спасибо за гостинец, - Крук дружески похлопал

Алексея по плечу.

- Может быть, набить трубочку для тебя?

- Нет, нет, - поспешно отказался Алексей и добавил: - даже не соблазняйте, господин капитан-

лейтенант.

- А, я подымлю. Сейчас только крикну вестового. Егорка!

- Егорка! Егорка! Куда, ты, чорт, запропастился?!

Из блиндажа выскочил молоденький матросик в пехотной шинели, наброшенной на голые

плечи.

- Я, Ваш бродь!

- Ты, что там делаешь? Что за вид у тебя земноводный?

- Да, я, Ваш бродь, рубаху чиню, Осколком хранцуз чиркнул по рубахе и разодрал.

- Сам-то цел?

- А што мне, Ваш бродь, хранцуз сделает-то, я заговоренный.

- Ладно, заговоренный, набей-ка мне трубочку. Видишь, какого табачку нам господин прапорщик

подарил? Держи!

Матрос, схватив коробку, с живостью скрылся в блиндаже, и через две минуты уже стоял опять перед своим командиром, одетый по форме и с набитой трубкой.

ФУТБОЛ

Иконников не ожидал, что великий князь Николай Николаевич окажется таким страстным поклонником футбола. С его легкой руки футбольные игры стали пользоваться популярностью у высшего света. На футбольном поле пришлось поставить дополнительные лавки и сделать навес над центральными трибунами. Об участии в августовском турнире заявили уже шестнадцать команд. От гвардейской пехоты: преображенцы, семеновцы, измайловцы, павловцы и стрелки, от гвардейской кавалерии: кавалергарды, конногвардейцы, кирасиры Ее Величества, драгуны, уланы, гусары и конногренадеры, выставили свою сборную команду и артиллеристы лейб-гвардии. Еще три команды было от военных учебных заведений: Пажеского корпуса, Павловского пехотного и Михайловского артиллерийского военных училищ.

При следующей встрече великий князь сказал Алексею:

- Вы, знаете, я долго обдумывал мысль о почетном кубке победителю и принял решение учредить

его. Вот небольшой эскиз, - и протянул небольшой лист плотной бумаги с рисунком.

Иконников почтительно принял листок из великокняжеских рук и чуть не присвистнул от удивления. Великий князь неплохо рисовал, и лошадь у него действительно была похожа на лошадь, а не на собаку, как у Алексея на вчерашнем наброске. Сам кубок представлял собой тюльпанообразную чашу на невысокой толстой ножке, обвитой лавровыми ветвями. Переходя на чашу, эти ветви, как бы делили ее на два поля и соединялись у верхней кромки в своеобразный венок. На одном поле был изображен великокняжеский герб, на другом монограмма великого князя. Оригинальное решение с лавровыми ветвями очень понравилось Иконникову. Он вернул эскиз обратно великому князю, тот ожидал его реакции.

- Что, я, могу сказать, Ваше Высочество? Бесподобно! И в художественном смысле, и

творческом. Лавр - это хорошо. Гениальная мысль символизировать этим кубком лавровый венок - награду победителей. Не в моих правилах лебезить перед Вышестоящим начальством, но здесь я не могу удержаться от искреннего восхищения, - Иконников видел, что великому князю приятна его похвала, и он добавил фимиама в свою речь: - Удивительный проект. Я, думаю, что профессора Академии Художеств все вместе взятые не смогли бы создать такой шедевр. Завидую, Вам, Ваше Высочество, я этим даром обделен, - и Алексей непритворно вздохнул.

Видя, что его собеседник в хорошем настроении, Иконников решил воспользоваться случаем еще раз попросить о выступлении перед широкой публикой своей команды рукопашных бойцов.

- Ваше Высочество, осмелюсь просить Вашего разрешения выступить с показательными боями в день открытия турнира.

Первую игру турнира судил самый опытный футбольный арбитр: штабс-ротмистр конной гвардии князь Трубецкой. Сравнительно не так давно увлекшийся футболом, он сразу проникся соревновательным духом и страстями этой зрелищной игры, что был вовлечен "основателями" футбола в разработку правил и вскоре уже возглавил судейскую коллегию. Его помощниками на боковых линиях были два обер-офицера из родного полка.

Первыми встречались преображенцы и уланы. Обе команды были сильными и могли претендовать на призовые места, но жребий распорядился так, что они встретились в первом круге. Великий князь Николай Николаевич даже расстроился, он рассчитывал на своих улан, а преображенцы были опасными соперниками.

С первых минут завязалась отчаянная борьба за мяч. И преображенцы и уланы очень технично работали с мячом. "Для этого времени", - поправил себя Иконников. Уланы несколько раз пытались атаковать ворота противника, но безуспешно. Зато преображенцы проведя ответную атаку, сходу забили гол. Почтенная публика оживилась, а на трибунах, где "болели" за преображенцев прокатилось разнобойное, но громкое: "Ура преображенцам!"

Ведущий игры - щеголеватый гусарский поручик объявил в рупор:

- На седьмой минуте игры мяч в ворота Улан забил нападающий Преображенцев нумер второй...-

ведущий сверился со списком команд и продолжил, - Митрофанов Петр.

Иконников покосился на купцов. Шабашуркин равнодушно взирал на разворачивающееся действо на поле, игра его не завлекала. Но зато Стерлигов и Медведев бурно переживали за игроков, причем как-то нечаянно получилось, что "болели" за разные команды. Стерлигов за улан, а Медведев за преображенцев. Уланы безуспешно атаковали ворота преображенцев, и Стерлигов огорченно приговаривал

- Что ж они делают, черти?! В такие огромадные воротины попасть не могут...

А довольный Медведев подливал масла в огонь.

- Ну, ты, Савва Лукич, выбрал, так выбрал. Они же, Уланы эти, все верьхом, да верьхом,

ноженьками ходют редко, вот и бегают, как раки варенные.

Стерлигов шумно засопел, и открыл уже было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент Уланы ухитрились переиграть защиту преображенцев и забить в отчаянно защищаемые ворота мяч.

И Стерлигов передумав возражать Медведеву, вскочил и закричал:

- Круши их, Уланы!

Ему вторили, более или менее эмоционально, остальные уланские болельщики. При чем

трибуны, которые занимал люд попроще, выражали радость громче и непринужденнее болельщиков из господ.

Дождавшись тишины, ведущий объявил:

- На пятнадцатой минуте игры мяч в ворота Преображенцев забил защитник Улан - нумер седьмой

Афиногенов Игнатий. Общий счет игры один - один, ничья.

Стерлигов, наконец, закончив выражать свои эмоции, опустился на лавку, сев так, что доска аж захрустел под ним и победно взглянул на Медведева:

- Ну, что, почтеннейший? Показали тебе Уланы, как играть надо? Орлы!

Но, тот не унывал:

- Мы еще посмотрим, чья верх возьмет. Не радуйся, Савва Лукич, раньше времени.

Иконников, как бы, невзначай заметил:

- Я, сам-то болею за Преображенцев, но доподлинно знаю, что Великий князь Николай Николаевич

из всех команд жалует своим вниманием именно Лейб-Гвардии Улан.

Стерлигов услышав, что такое высокородное лицо царских кровей переживает за ту же команду, что и он, еще больше загордился и стал смотреть на Иконникова и Медведева так, будто он сам и есть великий князь.

Но тем временем игра шла полным ходом. Были и падения, и нарушения правил, и удаления с поля. В перерыве на поле выступала цирковая труппа акробатов, приглашенная Иконниковым для того, чтобы развлечь публику, пока футболисты отдыхают.

В конце концов, преображенцы игру выиграли. Победили в тяжелой борьбе со счетом четыре - три. Болельщики преображенцев были довольны и счастливы. Болельщиков улан можно было угадать по безрадостным лицам. Иконников прямо телепатически ощущал недовольство великого князя Николая Николаевича. "Это не есть хорошо,- мелькнула мысль в голове Алексея. Но в следующей игре гусары буквально раскатали измайловцев, забив им пять мячей, и не пропустив в свои ворота ни одного.

СПЕЦНАЗ

Высочайшее соизволение от государя императора на создание специальной воинской команды разведчиков было получено только весной 1858 года.

Иконников сразу развил кипучую деятельность. Пользуясь благосклонностью и поддержкой Великих князей, Алексей решил множество вопросов, которые в одиночку он решал бы очень долго, а может быть и безуспешно. В первую очередь он буквально вырвал несколько помещений в казарме Лейб-гвардии Артиллерийской бригады. Командующий* бригадой генерал-майор Никонов долго не хотел уступать эти помещения, и только записка от командующего войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа переменило его неуступчивость. Нелегко дался и перевод части офицеров и солдат из родного Лейб-гвардии Стрелкового батальона. Полковник Ширко хотя и относился к Иконникову по-отечески расположено, то есть строго, но любя - наотрез отказался отпускать спрошенных Алексеем офицеров и солдат, справедливо возражая, что из батальона забирают лучших из лучших.

- Вы, что же этак, Алексей Николаевич, родному Баталиону за все отплачиваете. Мало ли полков в

Гвардии, брали бы лучше из пехоты, там и людей поболее и выбрать есть из кого. А, наших стрелков лучше не выдергивайте ... Не ожидал, я, право от Вас такого, сударь! - и старый полковник удрученно вздохнул.

Алексей, как бы вторя, теперь уже бывшему командиру, тоже вздохнул и продолжил свои объяснения:

- Ваше высокоблагородие, Всеволод Иванович, поймите же, что по другому поступить я не могу...

Видя, что батальонный командир собирается возражать, Алексей применил волшебную

формулу успеха в разговоре с начальниками этой эпохи, -

- Государь Император, делая мне поручение по формированию и обучению этой специальной

команды, указали, что летом на маневрах они желают посмотреть, каких успехов мы можем достичь.

Полковник Ширко сразу преобразился при упоминании императора. Иконников продолжил "плетение паутины", -

- Тем более в случае успеха на маневрах Его Императорскому Величеству будет интересно узнать,

что наша команда набрана из Стрелков Лейб-гвардии...

Последний аргумент сразил неуступчивого полковника и в тот же вечер четыре унтер-офицера, двадцать три солдата и с ними подпоручики Ермолов и Гулевич были откомандированы.

На новом месте сразу организовали занятия, даже не успев толком организовать свое хозяйство. Снова используя имена значительных лиц, Иконников поставил своих людей на котловое довольствие к артиллеристам и этим же днем вызвал письмом своего бывшего ротного командира, а ныне капитана в отставке Курдюшова Степана Степановича.

План занятий Алексей составил так, чтобы, как можно быстрее подготовить из имеющихся в его подчинении людей инструкторов. К сожалению не все из них обладали преподавательскими способностями, но Алексей рассчитывал, что они все равно будут полезны, хоя бы, как пример для новичков. "Главное, чтобы кости были, а мясом обрастем", - надеялся Иконников.

В 1860 году Иконников добился, чтобы наследник престола - великий князь цесаревич Николай Александрович стал Шефом Отряда Специального Назначения. Больших ухищрений и интриг ему стоило, чтобы Государь определил младшего сына великого князя Александра Александровича, несмотря на то, что тот сам проявил желание, для прохождения военной службы в Отряд.

В той Реальности, из которой, прибыл Алексей, старший сын Александра Второго - Николай простудился и умер в юном возрасте. Цесаревичем стал второй сын Александр (будущий император Александр Третий), которого к престолу никто не готовил, что и отложило негативный отпечаток на годы его правления. Поэтому Иконников решил завоевать расположение обоих царских сыновей.

Великого князя Александра Александровича Иконников определил в группу поручика Гулевича. Гулевич со своими бойцами отличился в командировке на Кавказ, они совершили несколько удачных рейдов против разбойнствующих горцев, захватили одного из самых отчаянных вожаков - Захрана и заслужили для спецназа уважение своих войск и ненависть противника. Несколько солдат и унтер-офицеров были награждены Знаками Отличия Военного Ордена, поручик Гулевич был представлен к Владимиру с мечами, который и получил из рук самого Императора уже в столице. Самое главное гулевичцы получили огромный боевой опыт и по возвращении в Санкт-Петербург делились им и вносили коррективы в практическое обучение.

Группа поручика Ермолова отправлялась на Кавказ уже более подготовленная к специфике боевых действий. Единственное, что очень беспокоило Иконникова, так это ситуация с командиром группы. Поручик Ермолов был внебрачным внуком прославленного генерала, с именем, которого связано много славных дел и традиций Кавказского корпуса. И бремя этого имени могло подтолкнуть Ермолова-младшего к ненужному геройству и браваде под огнем неприятеля. Иконников взял с поручика честное слово, что он будет благоразумен в своих действиях, не станет гоняться за славой и наградами и будет бережлив к людям.

Следующими к командировке готовились третья и четвертая группы подпоручиков Сердюка и князя Мещерского.

Множество забот и проблем постоянно окружало Алексея, заставляя его буквально разрываться на части. Но еще с офицерской молодости той жизни, он взял для себя железное правило, - несмотря на загруженность любыми делами один день в неделю полностью посвящать отдыху. Правда, как все трудоголики он старался обмануть себя и планировал свой отдых, так чтобы во время его проведения решить пару - другую вопросов по службе. Так и на это воскресение он собирался поехать на футбольный матч и встретиться там с великим князем Николаем Николаевичем.

Иконникову удалось правильно построить отношения с младшим сыном Государя. В этом ему помогло то, что он был человеком другой эпохи и не испытывал врожденного преклонения перед титулованными особами царской фамилии. Поэтому он относился к подпоручику Романову почти, как к любому другому офицеру Отряда. Почти.

В Отряд великого князя привлекло увлечение рукопашным боем. Конечно, ему было далеко до Гулевича, Ермолова и большинства инструкторов, но способности у него были, и бился он на уровне выше среднего. Алексей с улыбкой вспоминал, первые дни занятий сына Государя рукопашным боем, когда настала очередь парных боев долго не могли найти партнера для великого князя, никто не мог представить себе возможность поднять руку на сына помазанника божьего, и первые бои с Александром Романовым пришлось проводить лично Иконникову. Только после этого тренировки вошли в привычный режим.

Не обошлось и без курьезов. На одной из тренировок великому князю подбили оба глаза, и он прятался на квартире князя Мещерского, сказавшись больным. Не показываясь на глаза своим родственникам и в первую очередь Императору, который скорее всего сразу бы запретил сыну это непристойное занятие. Но к счастью все отделались легким испугом.

Вообще Александр Романов оказался неплохим парнем. Не испытывая в отличие от старшего брата на себе бремени обязанностей и ответственности наследника престола он имел больше личной свободы, меньше родительской опеки и внимания всевозможных воспитателей - его жизнь была более легче и проще.

В офицерском коллективе сын императора прижился не сразу. Потому что в отличие от гвардии, в отряде половина офицеров выслужилась из солдат. И поэтому отношения между офицерами носили товарищеско-уважительный характер. К тому же общение офицеров с солдатами было более близким и непосредственным, чем в любых других частях. Во время учебных походов, офицер Отряда мало, чем отличался от солдата, нес почти такую же поклажу, испытывал такие же лишения и тяготы, ел с бойцами группы из одного котла, и на занятиях по рукопашному бою и тренировках на штурмовой полосе и на гимнастическом городке офицер выполнял то же, что и солдаты, только требования к ним были выше.

Иконников старался закрепить в Отряде дух товарищества, особых взаимоотношений между офицерами и солдатами - без чего невозможно успешного действия небольших воинских команд, особенно при выполнении таких специфических спецопераций, где от каждого человека зависит конечный результат, без панибратства, с четкой субординацией и воинской дисциплиной.

Алексей надеялся, что Отряд Специального Назначения, созданный им послужит в дальнейшем базой для развития подразделений специального назначения, как отдельного рода войск, и Россия, имеющая такой приоритет перед своими противниками, будет способна вести войны с меньшими потерями, чем в Его Реальности. И поэтому он сейчас старался заложить в своих офицерах и солдатах... ... ... ,потому что по его замыслам им предстояло стать командирами и инструкторами будущих подразделений спецназа.

Когда весной 1863 года началось Польское восстание, Император и его окружение недооценили его размаха и этот просчет, а также малочисленность войск в крае и шапкозакидательские настроения некоторых начальников привело к тому, что конфедератам удалось одержать ряд уверенных побед.

После этого в спешном порядке в Польское царство были двинуты дополнительные войска. Естественно Иконников приложил все старания, чтобы в Польшу был послан и Отряд специального назначения в личное распоряжение Главнокомандующего, но с инструкцией военного министра о порядке использования Отряда.

Отряд уходил в Польшу в полном составе. Поначалу поступил строжайший приказ об оставлении на зимних квартирах пятой и шестой групп. Подоплека приказа была ясна, пятой группой командовал великий князь Александр Александрович, и его решили не пускать на войну. За всю историю династии Романовых, только два царских отпрыска принимали непосредственное участие в боевых действиях: это Петр Алексеевич, уже, будучи царем, и великий князь Константин Павлович, родной брат Александра Первого и Николая Первого.

Узнав о том, что его оставляют в Санкт-Петербурге, подпоручик Романов помчался к своему дяде, командующему войсками гвардии и, выяснив, что инициатива исходит от отца, бросился во дворец. Как происходил разговор отца и сына, никто не узнал, только уже находясь в Польше, великий князь как-то обмолвился, что разговор был тяжелым, и он грозил государю постричься в монахи и даже покончить с собой, если ему не позволят идти с Отрядом. Решение отпустить сына туда, где ему будет грозить погибель, принять для государя было тяжело, да и императрица горячо выступила против этого. Но Александр Второй думая о том, что своей волей он отправляет на смерть сотни чьих-то сыновей, также горячо любимых, а порой и единственных, посчитал, что желание сына идти на войну - проявление божьей воли (божье испытание для него, как для самодержца -всесильного властелина русского народа) и позволил сыну выполнять долг русского офицера.

К Коблеченцу добрались за два дня. Проводник из местных евреев, как только показались крыши фольварка, сразу стал канючить деньги.

- Панове охвицер...

Иконников повернулся к юнкеру Чертилину и коротко приказал:

- Выдать деньги, связать и приставить к нему часового.

Чертилин молча взял проводника за предплечье и потащил его за собой. Ничего пока еще не

понявший еврейчик оживленно затараторил на ухо юнкеру, догадавшись, что тот ему сейчас выдаст награду.

ПРОВОКАЦИЯ

Очередной разговор с Императором на тему организации его охраны снова завершился безрезультатно. Александр Второй добродушно улыбнулся и сказал:

- Очень ценю Ваши старания, милейший Алексей Николаевич, но все мы под Богом ходим, и как

на роду написано, так тому и быть.

- Но, Ваше Величество, а если какому-нибудь сумасшедшему или глупому человеку взбредет в

голову покуситься на Вашу жизнь?

- Значит, Провидение избрало его своим орудием. Я считаю, капитан, - в голосе Императора

зазвучали железные нотки, и Иконников понял, что пора заканчивать разговор, - продолжать дискуссию бессмысленно.

- Я понял, Ваше Величество, прошу прощения за то, что оторвал Вас от более важных дел.

Позвольте откланяться.

- Вы свободны.

И Алексей в расстроенных чувствах удалился.

* * *

Поймав извозчика и усевшись в пролетку, Иконников задумался. Ему никак не удавалось убедить Императора в жизненной необходимости иметь специально обученную охрану. Но Государь был непреклонен. Это было традицией российских императоров - прогуляться по-простому в одиночку или с одним-двумя сопровождающими. Но, если предшественникам Александра Второго это разгильдяйство, образно говоря, сходило с рук, то на Царя-Освободителя в Другой Реальности - Макаровской было совершено ... покушения, в результате которых погибло ... человек, в том числе и один из "бомбистов". Последнее покушение оказалось успешным, и Государь был смертельно ранен, но даже уже, будучи при смерти, он заботливо распоряжался об оказании помощи раненому вместе с ним казачьему уряднику.

Нельзя было допустить, чтобы Александр Второй погиб. С его гибелью автоматически закончатся либеральные реформы, и начнется разгул реакции, которая даст почву для еще большего недовольства, что в свою очередь выльется в губительную для России революцию. Алексей давно уже поклялся перед собой, что приложит все силы, чтобы в России Этой Реальности не повторился разгул террора и революционной вакханалии, как это было в Его Реальности.

И в первую очередь, надо было начать с обеспечения безопасности Императора. Ибо практически безнаказное убийство Царя породит целую серию таких же наглых и безнаказных убийств великих князей, министров, губернаторов, генералов и многих других "государевых людей". Но как же убедить Александра Второго, в том, что его жизнь в опасности. "Да, тяжелое это дело, - с вздохом подумал Иконников, - вот Лаврентий Павлович смог бы убедить в правильности своей точки зрения кого угодно, даже недоверчивого и подозрительного Сталина... Стоп! А, что, это мысль. Как Берия возвысился? Очень просто, подстроил покушение на Сталина, когда тот ехал отдыхать на озеро Рицу, и сам же его спас".

Алексей не заметил, как начал рассуждать вслух, и только, когда извозчик обернулся, думая, что барин, что-то ему выговаривает, Иконников замолчал. В голове его один за другим созревали сценарии покушения на Государя.

Добравшись до расположения команды, он заперся в канцелярии, и проработал несколько наиболее реалистичных вариантов покушения. После долгих раздумий он остановился на одном из них, самом простом, так как во всех начинаниях простота исполнения является залогом успеха, а сложность увеличивает возможность неудачи, чем сложнее задумка, тем больше препятствий для ее выполнения. Но даже для простого варианта ему нужен был один помощник - Стрелок.

Свой выбор Иконников остановил на унтер-офицере Горнушкине. Один из лучших стрелков команды, Горнушкин был родом с Урала, невысокого роста, коренастый, плотного телосложения, но очень подвижный блондин, с него можно было писать портреты древних русичей-богатырей, живших до татаро-монгольского нашествия, так было красиво его лицо именно своими славянскими чертами. Горнушкин был добродушен, но немногословен, в приятельских отношениях он был со всеми, но близкий друг у него был один - рядовой Михайлов, уроженец Чебоксарского уезда Казанской губернии, не сильно общительный, но очень старательный и усердный солдат.

ДОПОЛНЕНИЯ

Первые бронежилеты представляли собой куртки без рукавов, прошитые из дерюги. На груди жилеток было нашито несколько рядов карманов, в которые вставлялись кованые железные пластинки, перекрывая друг друга внахлест. Такое устройство защищало от штыка и от пули на излете или рикошете. Со временем они получили распространение и стали усовершенствоваться.