Глупых иллюзий, что карта Свалки поможет отыскать затаившихся фанатиков, у меня не было. Раз люди Суорэ их до сих пор не накрыли, прятаться те умели. Вспомнились заметки деда: хоть перерабатывающие машины и запустили еще в моем детстве, но на окраинах Свалки мы не особо продвинулись. Быть может, теперь обжитые территории простирались не на шестьдесят километров, а на восемьдесят но все равно, отходя от центра, ты рано или поздно утыкался в непробиваемую стену мусора. Ага, попробуй протиснись и не напорись на штырь.
Допустить, что секте удалось пробиться сквозь завалы и создать оазис среди мусорных монолитов, казалось редкостной чушью. Во-первых, патрули никуда не делись и отрабатывали свой хлеб: увидят новую тропку - все, мгновенно доложат наверх, а желающих создать свою общину быстро нашпигуют пулями под завязку и сбросят в воды у доков. Во-вторых, все перерабатывающие баки установили в обжитых землях. Сомневаюсь, что Бог дал возможность своим последователям не жрать и не пить.
Нет, все должно было быть куда сложнее...
Бывшие искатели обосновались на южной окраине - конечно, чапать до перерабатывающих баков долго, но зато нетронутые мусорные залежи рядом. На худой конец, можно и попытаться отрыть что-нибудь на перекус, если на делянке не повезло.
Пока я сюда добрался, то успел взмокнуть до нитки - наверху, похоже, разбушевалась жара. Рюкзак, набитый под завязку, оттягивал руку: кроме карт из дома пришлось прихватить все заначки еды и воды. Не так уж много, но должно хватить, чтоб развязать языки местным. Это не тот район, где есть смысл грозить револьвером.
Покосившиеся, спаянные, а в некоторых местах и скрепленные веревками железные шалаши еще меньше напоминали приличное жилье, чем мой гараж. Большинство домов собирались просто: раз - пластина, когда-то бывшая крышей беседки, два - дверца от машины, вот уже и есть укромный уголок. Места, конечно, не хватало. Так что, сделав всего пару шагов по импровизированной улице, я успел насчитать с десяток выглядывающих наружу черных от грязи ног. Если кто и дрых на Свалке, так это старики, доживающие последние дни. Во всяком случае, хотелось думать, что они хотя бы еще живы.
Не любил я этот район: здесь витал дух полнейшей безысходности, мешающий нормально дышать. Люди не жили - ждали смерти. Просто гнили заживо в своих железных шалашах и мучились в голодных конвульсиях, когда пустые желудки переварили сами себя. Таковы реалии: у стариков не оставалось сил добывать себе еду. Желающих поделиться заработанным пайком было мало.
Один из местных - старик со сбитой в колтун длинной бородой, в которой копошились вши, сидел прямо на земле, подвернув под себя левую ногу. Вместо правой была культя, обмотанная грязные тряпками.
- Я ищу отца Стива. Он должен быть здесь, - поймав заинтересованный взгляд водянистых глаз, выдал я. И прежде чем старик потерял ко мне интерес, достал из бокового кармана рюкзака припасенные на этот случай хлебцы. Было отвратно видеть, как жадно расширились зрачки, почти полностью поглотив радужку, а ладони затряслись от голода. - Это вам.
Старик тут же набросился на еду и уже, обсасывая кусок хлеба беззубым ртом, махнул на крайний слева сколоченный из прутьев шалаш. В спину мне донеслось: "Лэсли не любит вас. Вы - твал-ли. Твали - убийцы!".
Отец Стива выглядел не лучше. Замотанный в застиранные тряпки до самой макушки, так что его можно было принять за груду мусора, он сидел у входа в жилище. Сложно сказать, был ли Мелкий похож на него: морщинистое лицо Лэсли целиком и полностью состояло из перебитых хрящей и костей, сдобренных слоем налипшей грязи. Вода для мытья в таком районе - невиданная роскошь. Тут, хвала Верхнему городу, если жажда не прикончит.
- Вы - отец Стива? - спросил я и, дождавшись подозрительного кивка, показал содержимое сумки. Как и у бородача, указавшего дорогу, у Лэсли жадно расширились глаза. - Мне нужна информация.
Бывший искатель с трудом поднялся и прошел в шалаш. Сочтя это за приглашение, я протиснулся следом, осторожно пригнув голову. Стоять в полный рост здесь было невозможно, так что пришлось сесть на пол, застеленный тряпьем. Кожа почти сразу начала зудеть. Похоже, на меня перебрались вши.
Лэсли примостился у стенки, но между нами едва ли осталось больше, чем пара шагов.
- Ты был другом сына?
- Да, - лишь немного покривив душой, ответил я. Невольно обрадовался, что отцу уже доложили, что его сына прикончили. Нести дурную весть не хотелось - от Лэсли тогда было бы мало толку.
- Ты, значит, один из этих, - злобно выплюнул Лэсли и алчно глянул на рюкзак.
- Вы не любите Суорэ? Стив был добрее. Они же дали вам работу...
- Хах! Люблю! - презрение читалось в каждой произнесенной букве. - Вот чем мне отплатил ваш хваленый Тай Суорэ! После всего, что я сделал... Тварь, оставившая меня гнить здесь. У тебя есть спирт?
Увидев бутыль, Лэсли без спроса тут же ее выхватил и приложился к горлышку. Сглотнул будто обычную воду и вытер лицо затвердевшим от грязи рукавом.
- Знаешь, что он мне сказал, когда я заикнулся о пайке? Просто ведь пожрать просил. Нихрена мне больше от него не нужно было! Он сказал, что, видите ли, мне жизнь сохранил. О как! И сынишку на работу взял. Ха-ха, на дурь подсадил и взял. Вот я прям по гроб жизни благодарен должен быть! Твари вы, вот и все. Зачем приперся?
- Ищу одно место. Где-то на Свалке, куда не суют нос Суорэ. Что-то тайное. Там должен быть мазут. Судя по всему, очень много мазута, - выдал я не слишком понятный запрос, расстилая на полу подробную карту.
Не удивился бы, если бы Лэсли послал в задницу, но у того из груди вырвался смешок. Бывший искатель затрясся будто в припадке, но это был всего лишь смех. Покачав головой, он сделал еще один жадный глоток, а после без всяких вопросов ткнул грязным пальцем в восточную часть Свалки.
- Тебе на Эн-Пэ-Зэ надо. Что смотришь? Эх, молодежь... Нефтеперерабатывающий завод.
- Откуда на Свалке нефть? - искренне удивился я.
- Тьфу. Пе-ре-ра-батывающый. Не рабочий, понятное дело, на Свалке нихрена работающего нет, - вновь приложился к бутыли Лэсли. - Вы только и делаете, что пожираете, пожираете и нихрена не строите. Хоть бы у кого мозгов хватило сообразить, что когда весь хлам переработаете - что жрать будете? Хоть бы один завод запустили...
- Это на необжитых территориях? - присмотревшись к карте, уточнил я - к сетованию не особо прислушивался. Подобное бурчание - привычная вещь для стариков. Нет, не полный бред, но что толку от разговоров?..
- Какие там необжитые... Никуда продираться не надо. Или кем ты себя возомнил? Покорителем мусорных джунглей? Ха-ха. Два шага вглубь сделай. До окраины органики доходишь и усе, будет тебе мазут.
- Но там нет никаких заводов!
Короткие фразы бывшего искателя потихоньку начали выводить из себя. Информацию приходилось доставать словно клещами. Тому, похоже, нравилось подобное внимание, и он с превосходством поглядывал на меня уже осоловевшими глазами.
- Не туда смотришь! Видишь вот эти черточки? Это значки вентиляционных труб. Во-во. Они из земли торчат - не сильно выпирают, так что не споткнись. И прикрыты чем-то, наверняка. Тебе туда нужно - по одной из них вниз и спустишься. В самый низ. Что думал будто все о Свалке знаешь? Шиш вам! Это моя семья все знает!
- Еще один уровень Свалки? Но почему этот завод оказался там?
- С-секретный проект. Еще во время Последних войн был секретный. Нефть - штука важная. Хрен теперь пойми, то ли это вояки чудили и от кого-то прятались, то ли просто от налоговой скрывались. Ха-ха. Вот и запихнули в самую что ни на есть задницу...
- Вы не удивились моему вопросу, - напряженно спросил я, вглядываясь в ухмыляющееся лицо. - Вас уже об этом месте спрашивали? Сектанты? Вы знаете про них?..
Раскрыть пасть и ответить Лэсли не успел. Снаружи раздался глухой хлопок выстрела и мужской вскрик, прерывая наш разговор.
Тут же достав револьвер, я осторожно высунул голову наружу. Бородач, встретивший меня на входе в район, валялся на земле, теперь напоминая груду окровавленного тряпья. Стрелявший не скрывался, сразу выдавая себя повадками головореза. Бугай с отмороженной рожей, по которой не раз прошлись кулаками - типичный вид ребят, занимавшийся зачистками. Примечательным был лишь темноватый цвет кожи, будто ему посчастливилось позагорать под солнцем. Пялился он прямо на шалаш Лэсли.
- Испанец, - выдохнул над ухом Лэсли с невероятной горечью в голосе. - Всех моих порешит... Подонок.
Местные попрятались в свои жилища, прямо как перепуганные вши. Высовывать нос или поднимать шум никто и не подумал, слишком уж тряслись за свои жизни. Испанец же развалистой походкой направился к нам.
- Бежим, - резко скомандовал я, запихивая карту в карман. Лэсли же вцепился в бутылку со спиртом, будто ни черта дороже для него не нашлось.
Между Испанцем и нами оставалось не больше пятнадцати метров. Высунувшись наружу, я выстрелил. Метил в голову, но пуля бессмысленно прорезала воздух. Не ожидавший такого поворота событий головорез тут же пригнулся и заскочил за ближайшую груду железных обломков.
- Давай, давай!
Мы с Лэсли выбежали из шалаша. Удирать пришлось со всех ног, не разбирая дороги, но время от времени петляя из стороны в сторону. Со спины донеслись выстрелы очухавшегося головореза. Пока - мимо. Но только пока.
Свернув за очередое покосившееся жилище, прикрытое истлевшими тряпками, на мгновение перевел дух и спросил у запыхавшегося Лэсли:
- Кто он? Что нужно?
- Тай. Тай, - с трудом выдавил побелевший отец Стива, все еще прижимая к груди бутыль.- Он насрал на нашу сделку!
Рядом прозвучал выстрел, заставив пригнуться и отложить вопросы до лучших времен. Из семи патронов осталось всего три. Стрелять вслепую - та еще дурость, но Испанцу не стоит знать, что еще немного и он возьмет нас голыми руками. Так что, высунувшись из укрытия, я пальнул, впрочем, без особой надежды попасть.
- Что там? - указал на виднеющийся справа заброшенный амбар с покосившимися стенами и изрешетченной крышей.
- Общежитие. Наше. Для лежачих.
Подтолкнув остолбеневшего Лэсли, снова рванул вперед до следующего железного шалаша. В ушах стоял грохот колотящегося сердца, а пот струился по спине уже не столько из-за жары, сколько из-за адреналина. Соображать, быстро переставляя ноги и то и дело втягивая голову, получалось плохо. Просто отвратно. Еще и сбивчивое дыхание Лэсли, прерываемое хрипами, под самым ухом мешало сосредоточиться и придумать, как избавиться от Испанца.
Влетая в покосившийся ангар, я невольно подумал, что сейчас бы мне не помешала помощь того самого Бога. Но судя по приближающемуся топоту, Ему было на меня насрать.
В темном помещении вповалку валялись люди. Впрочем, понять, что перед тобой не просто груды тряпья, а живые существа, можно было лишь прислушавшись. Похоже, у многих поехала крыша, и они бормотали без умолку бессвязный бред: "... А мой сыночек картошку помогал садить... Капусту! Капусту!" или "Диван, такой удобный диван. Хочу диван! Дайте диван!". Оно и понятно: в таких условиях я бы тоже захотел чокнуться и помахать реальности рукой. К всеобщему гамму примешивались песенки и натужный кашель, будто кто-то пытался выхаркать легкие.
Подталкивая Лэсли вперед, я разглядел бесхозную груду тряпья, рядом с которой лежали бормочущие старики, устремившие пустые взгляды в потолок.
- Ложись, укрывайся!
И не дожидаясь пока дойдет, сам рухнул на пол, поспешно обматываясь тряпками. В темноте теперь попробуй отличить от старика в маразме. Истлевшая одежда была отвратительной на ощупь и даже склизкой, а уж несло от нее так, будто прошлый владелец прямо в ней и скончался. Но вонь волновала меня меньше всего: уперев взгляд во вход в ангар, я ждал появления Испанца.
Тот не заставил себя ждать.
Запыхавшись, он влетел в помещение и замер. Отборный мат прорвался через бормотание стариков, когда до Испанца дошло, в какую дыру он попал. Перезарядив пистолет, гаркнул на одного из лежащих:
- Эй, куда побежали двое?!
Услышать ответ мне не удалось. Но Испанец в следующий момент спустил курок, похоже, прикончив несчастного. Лэсли, лежавшего рядом, ощутимо затрясло. Мне показалось, что из-за страха, но встретившись с обезумевшим взглядом карих глаз, понял - тот беззвучно смеялся. Только истерики мне не хватало. Или того хуже, абсолютно съехавшего с катушек соседа!
Сквозь прорези в тряпье, которым было обмотано лицо, я наблюдал за приближением головореза. Тот шел медленно, не теряя бдительности и крепко сжимая пистолет. Вглядывался в каждого, при этом на роже читалось лишь отвращение. Не дойдя до меня всего пару шагов, он пригляделся к затаившемуся у стенки старику...
Лэсли с животным вскриком подскочил и, как умалишенный, кинулся в центр амбара. Испанец тут же выстрелил. По ушам резанул не крик, а звон разбившейся бутылки со спиртом. ННо отметил я это мельком, даже не повернув головы, и тоже вскочил, вдавливая курок. Первая пуля лишь поцарапала головорезу плечо. Зато вторая - точно в грудь.
На роже Испанца проступило удивление, когда, закашлявшись, он рухнул на колени. Из ослабевшей руки выпал пистолет. Похоже, мне удалось наловчиться прицельно стрелять.
Больше не глядя на него, я кинулся к распластавшемуся на земле Лэсли. Тому, похоже, повезло и пуля прошла по касательной, лишь немного задев бочину. Зато бутыль со спиртом разлетелась вдребезги, оставив в грязной руке "розочку". Лэсли держал ее мертвой хваткой.
- Эй, ты как?!
Лэсли приподнялся и уставился на меня. Если до этого еще оставались сомнения в его вменяемости, то скачущие смешинки в направленном сквозь меня взгляде не оставили других вариантов. Отец Стива усмехнулся и показал покрасневшие от крови зубы:
- Хах, живым не дамся, тварь!
Не успел я сказать и слова, как Лэсли одним широким жестом перерезал собственное горло. Капли крови брызнули прямо мне на лицо. В ушах же зашумело от надрывного хохота, который медленно превращался в несвязное бульканье...
На Свалке вероятность сойти с ума такая же, как и сдохнуть. Но иногда эти события совпадают, чтоб его...