Денко пускал по ручью кораблики. Вдруг он услышал топот - и кто-то хлопнул его по спине.
Здесь была вся их мальчишеская ватага - от вожака Ирбуся до самого младшего Бунко.
- Бросай всё! - забыв про собственную солидность, прокричал Ирбусь. - На площади ведьму жечь будут! Такое не каждый день увидишь!
Сердце у Денко захолонуло. Он понимал, что гореть заживо, - это самая ужасная смерть, которую только можно придумать. Нет, он не хотел смотреть на такое!
Но придётся - иначе приятели обзовут слабаком...
- А кто ведьма-то? - стараясь разыграть равнодушие, спросил Денко.
- Наруша-батрачка! - важно ответил Ирбусь.
Денко помрачнел. Наруша была добрая, тихая девушка, ни разу в жизни ни сделавшая никому ничего плохого. Только хорошее...
Мальчик вспомнил, как однажды, залезая на дерево, разорвал рубашку. За это дома его ожидала беспощадная порка. Наруша тогда незаметно отвела его в сторону и зашила рубашку. И Денко в тот вечер почти не наказали.
А теперь эта девушка должна гореть! Нет, что-то неправильное происходит в мире!
Пока бежали, Ирбусь рассказал, как всё было.
- Это мой старший брат Жарбусь её раскрыл! - гордо произнёс он. - Собрался он ей честь оказать - а она, поганка такая, воспротивилась! Ну, братец не стал на такие пустяки внимания обращать, - и решил взять своё силой. Подошёл он к ней...
- Постой! - не понял Денко. - Как это оказать честь?
- Ну ты совсем ещё пацан! Как обычно между мужчинами и женщинами бывает!
- А как же Вайко?
Вся деревня знала, что младший подпасок Вайко вот уже два года 'сохнет' по Наруше.
- А кто его спрашивать будет? - пренебрежительно засмеялся Ирбусь. - Кто он такой против моего брата? Так - деревенский дурачок!
Денко знал, что Вайко никакой не дурачок. А что плохо и грязно одет - так жизнь у него такая. Судьба младшего подпаска ещё тошнее, чем у батрака! Особенно если он круглый сирота...
Но с главарём ватаги спорить бесполезно. Обидится, да ещё и побьёт. И никто не вступится...
А Ирбусь между тем продолжал:
- Схватил он её и начал пояс развязывать. А Наруша руками вот так заслонилась - и вдруг молния с пальцев сорвалась! Ударила в брата - того аж с ног сшибло!
- А может, выдумывает твой братец? - вмешался сопляк Бунко. - Привирать-то он большой любитель!
Любому другому такое замечание дорого бы обошлось. Но Бунко был сын богатого арендатора, и ссориться с ним Ирбусь совершенно не хотел. Поэтому начал терпеливо объяснять:
- Да, вот ты не веришь! А зря! Когда Нарушу привели у старосте и начали допрашивать, у неё опять с пальцев сорвалась молния! Несколько человек это видели! И староста, и мой отец, и баронский управляющий!
Вопросов больше не было. Не могут же самые уважаемые люди деревни обманывать!
За разговорами ребята и не заметили, как добежали до деревенской площади.
Там уже были закончены все зловещие приготовления. В середине площади была сложена поленница дров. Из неё торчал толстый столб в рост человека.
Наруша со связанными сзади руками стояла в стороне. Её держали за плечи два деревенских стражника.
Чуть подальше стоял староста в окружении самых богатых людей деревни.
Остальную часть площади занимала толпа. Похоже, вся деревня здесь собралась.
- Кого ждут? - спросил Ирбусь одного из батраков.
- Баронского управляющего! Нельзя же без ведома господина барона человека жизни лишить!
- Ну ты скажешь! - вмешался другой батрак. - Разве ведьма человек?
- Человек, не человек, - это не нам, братец, судить! - вздохнул тот. - Да вот, смотри, и управляющий скачет!
Действительно, по деревенской улице во весь опор скакал всадник в строгом чёрном костюме. Соскочив с лошади, он не стал присоединяться к кучке деревеской верхушки, а встал немного в стороне. А потом махнул рукой - мол, начинайте!
Денко поднял глаза и встретился с полным ужаса взглядом Наруши.
Бедной девушке казалось, что всё, происходящее вокруг, - страшный сон. Вот сейчас она проснётся, и всё будет, как раньше.
Теперь её постылая жизнь казалась волшебной сказкой. Видеть рассветы и закаты, слушать плеск реки, дышать полной грудью, - само по себе счастье! А главное - смотреть в сияющие глаза Вайко!
Теперь всему пришёл конец!
Но главное даже не это. Если бы Нарушу приговорили к повешению, она сама бы с радостью поднялась на помост. Но мысль о смерти на костре была невыносима.
Наруша однажды видела, как сжигают ведьму, - и ясно представляла себе, что её ожидает...
Девушка скользнула взглядом по площади. На большинстве лиц - любопытство или предвкушение необычного зрелища. На некоторых - равнодушие.
А кое-кто смотрел на Нарушу с откровенной ненавистью.
В первую очередь хозяин деревенской лавки Баргусь. Около месяца он пытался добиться её расположения, а когда понял, что его грязным планам не суждено сбыться, подослал к ней своего старшего сынка - гадёныша Жарбуся. А тот и рад!
Папаша и сын всё рассчитали точно. Главное, выбрали момент, когда Вайко был далеко. А ей одной справиться с мордоворотом Жарбусем не было никаких шансов.
Ну, а после того, как она бы потеряла самое ценное, что у неё есть, противостоять домогательствам Баргуся было бы несравнимо труднее...
Одного только не учли её недруги: что с пальцев у неё вдруг сорвётся синяя молния!
Как этот поросёнок перепугался! Прямо завизжал!
А как он потом от неё бежал! Как мышь от голодного кота!
Ей тогда показалось, что всё обошлось. Не станет же рассказывать Жарбусь о своём позоре?
Только вот рассказал же... И никто над ним не смеялся. Наоборот - всё героем его считали!
Потому что синяя молния, сорвавшаяся с её пальцев, придавала всем случившимся событиям абсолютно другое значение.
Сорокалетний вдовец пытался соблазнить шестнадцатилетнюю девушку? Да что вы, всё не так! Это ведьма-малолетка сбила с толку честного обывателя! А то, что она вроде бы девушка - так это тоже ничего не значит! Разве вы не знаете, что ведьмы умеют предаваться порокам, не лишаясь формальных девичьих атрибутов?
Девятнадцатилетний лоб хотел изнасиловать бедную батрачку? Нет, всё не так! Это ведьма на время лишила разума честного и чистого юношу! А потом и синей молнией хотела его ударить, чтобы окончательно погубить!
Именно такую трактовку услышала Наруша, когда недоросль Жарбусь рассказал, как на него напали, а его отец Баргусь дополнил его рассказ своими подробностями.
Нет ничего удивительного, что удивление, негодование и возмущение на время лишили Нарушу самообладания. И спровоцировали на самую кошмарную ошибку в её жизни. Ошибку, которая её окончательно погубила...
Но об этом лучше рассказывать по порядку.
Наруша с содроганием вспоминает, как её судили.
Сам факт этого суда уже был несправедливостью. Не имеют права жители деревни кого-то судить.
Барон - господин деревни - имеет. Но только мелкие проступки. Вот убийства может рассматривать только королевский судья. А суд над ведьмами - это вообще исключительное право инквизиции.
Это Наруша не сама придумала. Это напомнил всем арендатор Джунко - единственный человек в деревне, который относился к ней по-человечески. Ну, кроме Вайко, конечно.
Джунко не просто так это сказал. Конечно, он её жалел, - в этом Наруша не сомневалась. Но не только в этом дело. Не так просто найти хорошую работницу, которая согласна работать за более чем скромную плату. Так что, напоминая жителям деревни о законах, Нарушин работодатель защищал не только её жизнь, но и своё благополучие.
Но все эти возражения никого не убедили. Староста сказал, что кроме формальных законов есть ещё и традиции. Некоторые их них нарушать гораздо опаснее, чем законы.
- Вот представьте себе! - взывал он к слушателям, - пожалеем мы ведьму, а потом об этом Огненные братья узнают. И обязательно в нашу деревню после этого придут. И что они сделают в первую очередь?
Слушатели притихли. Такое даже представить было страшно.
- Всех нас на костёр отправят, вот что! - чеканя слова, произнёс староста. - Так уж пусть лучше она горит!
Даже после этих слов Джунко - вот смелый человек - пытался что-то возразить. Правда, через несколько минут Наруша сама случайно всё испортила. Но об этом по порядку...
Поначалу какой-то шанс у неё был. Ведь всё основывалось лишь на показаниях Жарбуся. А приговаривать человека к смерти на основании слов одного-единственного человека - не совсем правильно. Это даже староста понимал.
Единственный свидетель разливался соловьём. Наруша с удивлением узнала, что он давно был в неё влюблён. Слова красивые говорил. Чуть ли цветы не дарил.
А она, неблагодарная, его любовь отвергла. И когда он в очередной раз умолял её стать его женой, гнусно захохотала и, растопырив пальцы, ударила его синей молнией. Ещё чуть-чуть - и совсем бы жизни лишила.
Наруша поражалась, как окружающие её люди слушают такое откровенное враньё. И даже делают вид, что верят!
Чтоб наглый и циничный Жарбусь в кого-то влюбился? Да скорее река вспять потечёт!
Правильно когда-то сказал ей Вайко: больше всего люди верят в то, во что хотят поверить.
Но, хотя Жарбусю и поверили, чтобы осудить Нарушу, нужен был ещё хотя бы один свидетель. И такой свидетель неожиданно нашёлся...
Со своего места поднялся Баргусь и приготовился говорить.
'Что он собирается им рассказать? - удивилась Наруша. - Как пытался меня соблазнить?'
Но её враг оказался гораздо хитрее...
- Вот мой сынок, чистая душа, удивлялся, почему она так с ним поступила, - начал он. - Ведь в том, что честный парень ищет руки и сердца, нет ничего зазорного! Ну, не нравится, - так подумай ещё раз, поблагодари за честь, да и вежливо откажись!
Наруша вспомнила, какую 'честь' предлагал ей этот гадёныш, и на её лице помимо воли появилась лёгкая улыбка. Это не ускользнуло от внимания говорившего.
- Вот видите, она ещё и смеётся! Вспоминает, как бедного моего сынка чуть не убила! Думала, что струсит он, ведьмы испугается! Но не таков наш род! Не струсил парень, а всё как есть честным людям рассказал!
Одного только он не понимал - за что она на него взъелась. Зато я это прекрасно знаю! Эта ведьма мне отомстить хотела - вот на сыночке и отыгралась!
Все присутствующие навострили уши. Собравшиеся понимали, что сейчас они узнают что-то очень интересное.
- Трудно говорить об этом, трудно! - вздохнул Баргусь. - Но придётся. Правда - она ведь дороже всего! И если даже в первые минуты моего рассказа вы меня осудите, я не стану обижаться! В самом начале вам покажется, что я очень виноват. Но, когда рассказ будет закончен, вы поймёте, что на самом деле я не виноват абсолютно ни в чём!
Все присутствующие затаили дыхание. Разговор становился не просто интересным, а буквально захватывающим.
А вот Наруша внутренне сжалась. Она знала, что, когда лавочник Баргусь начинает говорить таким противным приторным голосом - жди подвоха. Значит, сейчас он как-то особенно по-наглому соврёт.
И девушка оказалась права.
- Вы знаете, что два года назад я овдовел. Такое несчастье... Яриша-то моя замечательной женщиной была - красивой, доброй, трудолюбивой. А уж как любила меня - просто слов нет!
Наруша вспомнила тихую, безответную Яришу, буквально угасшую от невыносимой жизни с Баргусем, и ещё раз поразилась невероятному цинизму говорившего. Но остальные слушатели, похоже, приняли озвученную фразу за чистую монету. То ли не в курсе были, то ли судьба безвременно ушедшей молодой женщины их ни капельки не интересовала.
А Баргусь тем временем продолжал свой лживый рассказ:
- Эти два года для меня как в тумане прошли! Я не то что не стремился к ласкам других женщин - я даже смотреть на них не хотел! А вот полтора месяца назад мной вдруг страсть овладела. Да такая, что я ни есть, ни пить, ни спать спокойно не мог!
Да, такого никто не ожидал... Только что сделанное заявление было не просто двусмысленным и щекотливым. Оно было рискованным.
Ведь публично признаться в собственной похоти - это не шутка!
Тут дело пахло большими неприятностями для говорящего...