Они ехали с ветерком по снежному плотно укатанному Ново - Еловскому тракту и любовались природой. Навстречу им лениво пролетела вереница ворон.
Вот гладкую снежную дорогу у Дальнего Кульстана пересекли долгожданные свежие следы стада косулей. Сердце учащённо забилось.
Кузьме с Александром в этот день здорово подфартило. Через дорогу по свежему снегу пробита тропа косулей, которая вела по отпечаткам следов от Барановского угла в сторону Зыковской дороги.
Александр высадил своих братьев на снежный тракт и, пожелав доброй охоты, вернулся в Александровку. Охотников охватил охотничий азарт, и настроение из минорного, превратилось в мажорное.
Решили, что Кузьма, обогнув стороной Зыковскую дорогу и выйдя к Камышевке по кратчайшему пути в одном из околков устроит засаду.
Александр должен, примерно через час, осторожно пойти по следу косулей, и спугнув их с лёжки направить к засидке. Кузьма споро пробирался к намеченной точке, не забывая цепким взглядом фильтровать обстановку.
Морозная ночь высушила размякший за день снег, сверху его затянуло хрупким настом. Охотник перемещался ходко. Мороз щипал лицо, а под лыжами хруст наста.
Кузьма боялся, что чуткий слух косули в морозную погоду может издалека уловить эти предательские звуки и поэтому взял немного правее к околку, где снег был рыхлее, но не издавал резких звуков.
Но на душе радостно, как это бывает всегда в пору охоты, когда влечёт вперёд неизвестное, а запас сил ещё не тронут. От быстрой ходьбы у таёжника раскраснелось лицо.
Едкий пот слепил глаза. Капюшон белого маскировочного халата трепало слабым ветерком, а на края повязанного светлого тёплого шарфа оседал колючий иней.
Всё словно украшено алмазной крошкой - солнечные лучи сверкали в макушках рослых берёз и отражались в мириадах снежных кристалликов.
Ветви деревьев покрыты снегом, точно белой паутиной, посыпанной пудрой. Стоит дотронуться до них, и тебя осыпает белыми хлопьями. Снег шапками висел на ветвях деревьев.
Какая всё - таки красота ! "Да - думал охотник - зимние виды здесь в Сибири, конечно, завораживающие и фантастические !".
Под тяжестью снега кусты прогнулись, а передвигаться стало тяжелее. Ветви небольших берёзок и осинок тоже прогнулись под тяжестью снега.
Стояла тишина, лишь где - то вдалеке раздавался стук неугомонного трудоголика дятла. Погода радовала. Стоял десятиградусный мороз.
Было ясно, на небе редкие перистые облака. Настроение было бодрое, встало солнце. Метров через двести слева зверобой обнаружил долгожданный след. Узкие тупые копыта глубоко продавили снег.
Шаг у зверя спокойный, размашистый. Кузьма как коршун, повертел головой, оглядывая местность. Лыжи послушно заскользили дальше. Во всей его призёмистой сильной фигуре было что - то стремительное, как у стрижа в полёте.
Вот, наконец, таёжник успешно обогнул Зыковскую дорогу и осмотрелся. За невысоким пригорком, врезанной меж двух околков, лежал широкий лог, покрытый редким хвойным лесом, и дальше - серебристые просторы, прочерченные тёмной полосой Камышевки.
"Козьи места, светлые, кормистые, - подумал зверобой. У толстой берёзы он снял лыжи, разбросал снег, чтобы не скрипел под ногами, проверил ружьё, снял с предохранителя и замер в ожидании.
Минуты потянулись медленно, будто тугая резина. Всё тише становилось в лесу. И уже не верилось, что кто - то живёт в этой тишине, что их ждёт тут удача.
Ох, как хорошо вдохнуть свежий воздух, почувствовать, как мороз приятно щекочет тело под остывшей одеждой! Вдруг, будто в пустую бочку, кто - то ухнул, - заревел самец.
Это был специфический рёв, напоминающий лай. С левой стороны от засидки что - то сильно стало трещать, потом послышалось: "Бут ! Бут ! Бут !...", это топот по мёрзлой земле, от бегущих косуль.