Закон охоты. Никогда не иди на шум. Иди туда, где тихо.
Охотничья поговорка.
Непревзойдённый охотник, он кормил не только свою семью, помогал многим в голодные годы, со временем став в этих сибирских краях - легендой. Живя натуральным хозяйством, он брал у тайги не только мясо и пушнину, но и заготавливал в огромных количествах грибы и ягоды.
Детей у него было шестеро. Их нужно было не только кормить, но и одевать, учить, поднимая на ноги. Время безвозвратно проходило, словно сыпучий песок сквозь пальцы, а с ним стирается людская память.
Федотова Кузьмы Ильича уже давно нет в живых, но остаются ещё старики в деревне Александровке, которые помнят его и с уважением рассказывают о нём своим внукам. В глазах нового поколения это уже скорее не история, а легенда или сказка.
Отец Кузьмы - Илья Афанасьевич выглядел старше своего возраста, но в душе его до 50-х годов прошлого столетия было всё по молодецки, всё с азартом, за что бы он ни брался, чтобы не делал, всё шло в радость и в жизнь. Человек он был не с простой судьбой, хотя на неё и никогда не жаловался.
Федотов Илья Афанасьевич не мог себе отказать в охоте. По паспорту ему уже было под 60 годков. Но в душе - то человек остаётся молодым. А у охотника душа особенная, не правда ли ? Он всегда стремился покинуть стены просторной деревенской усадьбы.
Вырваться на свежий воздух, в обдуваемые ветрами Александровские поля, где слышались крики пролетающей стаи гусей, где лай собак разбудит, растревожит и разбередит уснувшую душу ярого охотника...
И ты вновь чувствуешь себя полным сил, готовым прошагать с двустволкой и рюкзаком за плечами хоть на край земли. Сколько километров он обошёл с рюкзаком за плечами и своей надёжной и безотказной "двустволкой - переломкой" никто не знает и сможет подсчитать, одним словом - много !...
В тайге случалось всякое. Но часто даже казалось бы из безвыходных ситуаций можно найти выход.
Помогало в таких случаях богатый опыт и знание жизни. Чего только не пришлось пережить Илье Афанасьевичу ! Ночевал он обычно в тайге под открытом небом. Делал временное убежище, не всегда подобие шалаша, если сильно уставал за день, то на него времени уже не хватало.
Но вот костёр всегда делал основательный, чтобы ни звери, ни хищники ночью не подходили. Питания с собой брал по минимуму, но сытного и калорийного - вяленого мяса, картохи, сухарей и обязательно несколько головок чеснока и луковиц. Свою усталость снимал медвежьей желчью, а иногда использовал и щучью.
Рецепт простой - на стакан воды крупинку медвежьей сухой желчи или каплю щучьей. Для витаминов припасал клюкву, а то и бруснику. Горсть таких ягод каждый день как - то выравнивала психику.
Люди в старости не хуже и не лучше, чем в молодости. Внешность увядает, но ума становится больше, терпения и выдержки. И счастья в старости может стать больше, чем в юности. Люди сами подписывают себе приговор: после 50-ти жизни нет - только стремительно катиться с горы в неведомую и бездонную бездну !
Слабость, притупление желаний, отсутствие интереса к жизни. Пик пройден и ничего хорошего не предвидится ! Поэты сравнивают себя с трепещущим на сухой ветке последним листком, который вот - вот сорвётся. Ветер понесёт его в неизвестном направлении.
Останется только выжженная земля, пустыня. И оглушительная пустота - во внешнем мире и в сердце. На что тогда опереться ? Чем радовать себя и чем вдохновляться ? Старость, пенсия - это не просто праздное безделье, встал и хоть до вечера радио слушай и чаи гоняй.
Это бесконечное число сомнений и страхов - за свою жизнь, за жизнь своих близких, за их самочувствие. Острое желание, чтобы тревожная ночь не принесла плохие вести !...
Терзания о том, что не успел, что не сказал вовремя, от чего не смог уберечь своих детей. Но всё это тоже жизнь, которую нужно проживать, а не "доживать !". Ничто не существует и не может существовать, кроме как в результате противоборства, то есть бескомпромиссного столкновения двух сил, слияния либо отталкивания двух элементов.
Нет света без тени, дня, без ночи, любви, без ненависти и самое главное - жизни без смерти. Жизнь - это по сути долгая битва за то, чтобы не исчезнуть. Всё нам диктуется, всё повелевается этой постоянной борьбой, такой многообразной, но единой и ради неё. Жизнь - это смычка и соединение с будущим.
Если нет смерти, нет и будущего. Не секрет, что страх смерти и наваждение её непредсказуемости, несомненно, отягчают наши дни, омрачают свет и отравляют радости. Но такова высокая цена нашего превосходства над остальной природой.
Осознание собственной смертности - это необходимое условие самого сознания. И мы бы не изобрели столько способов драться, если бы не держались постоянно наготове из - за близости нашего врага.
Не забудем, что в конце концов умирают даже звёзды, даже небесные тела с нашими именами, отражающие наше присутствие, обречены однажды исчезнуть. Нет беззаботности, но есть глубина понимания. Нет наивности, но есть опыт и величайшая жизненная мудрость !
Именно таким опытом и мудростью обладал Федотов Илья постоянно делясь накопленными бесценными знаниями со своими многочисленными детьми, в том числе и Кузьмой. Однажды Илья Афанасьевич возвращаясь с охоты поздней ночью, когда яркий блеск далёкой звёздной галактики заполнил тёмное небо он, посмотрев внимательно вверх пристальным взором, сказал своему сыну - Кузьме шагавшему рядом:
- Ты знаешь сынку, иногда я думаю, что на первый взгляд в небе сплошной хаос и неразбериха из ярких и далёких звёзд - планет ! Но мне кажется, что именно там зашифрован и закодирован ключ и шифр человеческого существования во вселенной !
Затем немного помолчав, проронил:
- Я очень надеюсь, что где - то в этой звёздной сумятице и беспорядке есть другая цивилизация !
- Такие как мы ? - заинтересованно спросил Кузьма.
Немного подумав, он заметил:
- Это не так важно. Главное чтобы инопланетные существа умели созидать, а не вести разрушительные войны как мы - неразумные люди !
А дальше разговор принял крутой поворот и сын с отцом начали общение на тему: "Почему некоторые люди добрые, а другие злые ? И самое главное почему многих людей безудержно охватывает чувство алчности, жадности и наживы и они любыми средствами и путями стремятся к обогащению ? Немного подумав, он ответил:
- Понимаешь сынку в основе многих ошибок людей лежат как ни странно их многочисленные страсти !
Далее собравшись с мыслями, он продолжил:
- Но пусть они твёрдо и искренне поверят и посмеются над своими страстями. Ведь то, что они считают страстью на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром.
А главное пусть безоговорочно поверят в себя и станут беспомощными, словно несмышлёные детишки. Потому как слабость велика, а сила ничтожна ! Ведь при рождении ребёнок слаб и беспомощен, но гибок, а когда умирает он крепок и чёрств.
Когда дерево растёт, ствол его нежен и гибок, а когда оно высыхает и становится жёстким, оно умирает. Чёрствость и сила это спутники смерти, а гибкость и слабость выражают свежесть бытия ! Поэтому, что очерствело, то не победит !
Мудрый ответ отца привёл сына в недоумение и замешательство. Впоследствии он долго ещё ломал голову над скрытым и глубоким смыслом этих слов своего отца. Этот удивительный разговор Кузьма часто вспоминал и его постоянно точил и грыз червь любопытства и проявление интереса: Есть ли в космическом пространстве и вселенной какая - либо форма жизни ?
И ещё Кузьма всегда помнил слова своего мудрого отца: "Прими свою судьбу. Как бы ты не упирался и не противился ей, а всё равно прими её, такой какая она есть. Противься ей, не противься, а она тебя всё равно на свою дорогу выведет. Вот такие вот дела, сынку !".
Мастерил Илья Афанасьевич зимними вечерами посуду резную из дерева, туеса для разных надобностей, из лесных коряг детишкам на потеху игрушки вырезал. На столе под иконками лежали соструганные кедровые завитки, берестяные золотистые листы, выделанные для предстоящей работы, заготовки шкатулок и кузовков. Посты он строго соблюдал, молился много, про охоту забывал на время.
Прошла долгая, изматывающая душу сибирская зима. Скоротечная весна широким половодьем принесла долгожданное тепло. Поля и луга зазеленели свежей травой и жизнерадостной радугой цветов. В одно прекрасное тёплое утро деревья, словно по волшебству невидимого владыки - чародея опушились изумрудной листвой.
На голубом небе ярко светило и ласкало измученные морозом тела деревенских жителей яркое солнышко. Детские лица дружно покрывались конопушками, а юные души массово пленялись волшебством первой любви. Бригады трактористов местных жителей Александровки дружно занялись посевной страдой, на огородах то там, то тут можно было увидеть людей с лопатами и граблями.
Мерно рокотали по окрестностям трактора таскавших за собой на прицепах сеялки. по словам местных старожилов, весна сей год, и в самом деле, вышла очень уж теплой.
С начала мая стояла двадцатиградусная жара, поэтому почва быстро просохла и прогрелась. После трёх недель напряжения всех сил, когда люди вкалывали по десять - двенадцать часов в день, правление колхоза "Вперёд к коммунизму" внезапно решило устроить воскресный выходной. Основные работы были уже сделаны, культуры высеяны, огороды вскопаны и засажены, можно было колхозникам и передохнуть.
Субботним вечером в сибирской деревеньке Александровке топились бани, а неугомонная молодёжь готовилась к небольшим, но бурным посиделкам. Дымили во дворах мангалы, правда, на них вместо мяса жарилась в основном рыба. Неунывающая молодежь в местном клубе устроила небольшой концерт и дискотеку.
Поэтому воскресным утром на улицах деревни было так непривычно пустынно, люди отдыхали. Вот и пролетело жаркое сибирское лето, а в двери александровцев постучала золотая осень.
Илья Афанасьевич внезапно слёг от болезни. Ни с того ни с сего пробудилась застарелая хвороба, дремавшая в его широченной груди, да старые раны ещё с первой империалистической войны. Тогда он изрядно хватанул от немчуры отравляющего газа.
Могучий организм выстоял, но мрачные и тяжёлые отголоски сопровождали его всю жизнь. Боль родилась внезапно, разлилась горячей волной по жилам, сдавила тисками сердце. Потом пришёл знакомый, изнуряющий тело озноб, а за ним липкий пот, струйки которого обильно окропили холщовую рубаху.
Увы, но настои целебных таёжных трав, которые неизменно помогали, на этот раз оказались бесполезны. Боль в груди ничуть не уменьшилась, а кровохарканье усилилось. Каждый приступ кашля, каждый кровавый плевок, всё больше и больше обессиливали крепкий организм старика, как ослабляет ничтожная течь маленькой медной трубки звериную силу паровой машины.
За долгие годы Илья Афанасьевич основательно постиг предвестника обострения своей хронической болезни и знал, как с ней совладать, дабы напрасно не растратить попусту ни минуты жизни, подаренной ему милостивым провидением.
Знать - то знал, да и уметь - то умел, но всегда уповал на нерушимую силу барсучьего жира. Но пока его не было решил лечиться настоями из лекарственных трав, но не помогало.
Теперь, теряя каплю за каплей жизненную силу, ожидал неминуемой встречи со смертью. Но она свой приход почему - то откладывала.
То ли у неё помимо Федотова Ильи были другие заботы, то ли она давала своему должнику ещё одну возможность выкарабкаться. И он решился прибегнуть к последнему средству... Барсучьему жиру.
На протяжении двух столетий народные целители и официальная медицина эффективно используют в своей практике целебные свойства барсучьего жира. Он обладает бактерицидным и противовоспалительным действием, нормализует иммунную систему, ускоряет обмен веществ, повышает уровень гемоглобина, стабилизирует гормональный уровень, а также великолепно справляется и с лёгочными недугами, например, пневмонией.
Вот лёгкие и требовалось подлечить старику, куда и попала львиная доля немецкой сучьей отравы. Глаза у него стали чудные: то вроде без проблеска жизни, безучастные.
А то вдруг заиграют какой - то детской хитринкой. В этот момент он потихоньку шкодить начинал: прятал таблетки, считая, что его уже перекормили всякой химией. Разум тоже играл в прятки. То Илья Афанасьевич обсуждал с женой Прасковьей Ивановной новости из старенькой радиолы, вспоминал родню до пятого колена.
То вдруг какой - то сквозняк по мозгам, который выдувал последние двадцать лет, и он с утра собирался на работу, с которой уже распрощался, убеждая супругу, что опоздал к началу службы.
Однажды он призвал своего среднего сына Кузьму - толкового и опытного охотника для разговора.
- Занемог, я сынок, в одночасье. Болезнь, змеюка подколодная, одолела, уже край могилы чую !
- Но не дамся я ей !
Пусть и не надеется ! У нас казаков хороший запас прочности. И посмотрим кто кого одолеет ?
Он словно запнулся на полуслове и посмотрел в окно, где в палисаднике заискрилась красными огнями ягод рябинушка.
- Что задумался, батя ? - спросил его Кузьма.
- Гнилое дерево корни держат, а старика - думы !
- Стар, я стал сынок. Скала вон, какая крепкая, а время ломает и её ! Все мы сынку под Богом ходим, на всё его воля !
Далее он продолжил философский монолог:
- Своей судьбы не переиначить никому - ни зверю, ни человеку, ни даже целому народу !
- Всё думаю сейчас Кузя о прошлом, а память, как ручей бежит и бежит, журчит и журчит, покоя не дает !...
Было в нём, что - то притягивающее, мощное и одновременно нежное... Он любил всех и весь мир...
Наверно прожив столько лет, пройдя многие испытания и лишения, он научился ценить жизнь в её малости и радости бытия...
- Всё в жизни не однозначно... - продолжил Илья Афанасьевич. Всё живёт в гармонии и нельзя её рушить... Знай, Кузя... Там, где ложь заведётся, она как ржа или моль - всё выест и погубит... Правдой сынку живи !...
Охотник сидел и слушал своего мудрого Отца, и не мог понять никак - сколько человеку отмерено горя и радости в этой жизни. Как он смог все свои невзгоды и трудности обернуть счастьем, что живёт не один и рядом с нами. Что Господь он всё видит и всё правильно делает.
И что Господь только вправе распоряжаться человеческими судьбами.
- Ты вот что сынку раздобудь - ка мне барсучьего жира !
- Уж больно это лекарство помогло мне раньше от проклятой хворобы !
- Авось вместе одолеем эту змею подколодную ?
Для Кузьмы слово родного отца не просто слово, а закон !
- Хорошо Папа, сделаем !
- Ведь барсучий жир - это прекрасное и универсальное народное средство, помогающее от многих болезней. Авось и твою хворобу осилит !
Кузьма вышел во двор усадьбы по делам. Илья Афанасьевич степенно подошёл к "Красному" углу к божнице поправил вышитый ручник и зажег закопчённую лампадку.
Он троекратно с усердием перекрестился, глядя на божницу внятно, произнеся:
Он внезапно почувствовал смирение, и душа его ликовала. Свет озарил задумчивое лицо Ильи Афанасьевича, его глубоко посаженные карие глаза на мгновение блеснули, придавая суровым чертам утраченную за годы бурной жизни мягкость и кротость.
Странная всё - таки штука жизнь. Никогда не знаешь, да и предположить не можешь, как к тебе повернется судьба ? Он громко вздохнул и прилёг на кровать. Пружины сетки кровати жалобно застонали под весом тела Федотова Ильи. К нему тут же запрыгнул любимый кот - Моисей жёлтого окраса.
Однообразие мурлыкающих звуков кота светло - рыжего расцвета пригревшегося на груди своего хозяина стало убаюкать ослабевшего старика и в дремлющем его сознании запорхали словно легкокрылые бабочки - обрывки воспоминаний давно минувшего...
"В 1914 году началась первая мировая война с Германией и Илью призвали для прохождения службы в действующую армию в возрасте 20-ти лет. Илья воевал храбро и отчаянно, получив при этом несколько ранений. За отвагу, проявленную в боях с немцами, командование воинской части представило его к боевой награде - Георгиевскому кресту и он стал обладателем такой ценной награды.
Во время одной из боевых атак, в которой Илья принимал участие, немцы внезапно применили против наступающих русских бойцов химическое оружие, в виде отравляющего вещества - удушливого газа.
Многие солдаты не успели вовремя надеть противогазы и за это промедление расплатились своей жизнью и умерли в страшных муках. Газы от снарядов ели очень сильно глаза, быстро вызывая тошноту и головную боль.
Илье невероятно повезло. В первые секунды действия газа, Илья прикрыл подолом шинели лицо, затаив дыхание. Затем вслепую нащупал на левом бедре сумку противогаза и сноровистым движением извлёк из ранца противогаз и надел его на голову.
Благодаря сильному организму, он чудом сумел выжить и выкарабкаться из преисподней, но ядовитый газ осуществил своё предназначение.
Внутренние его органы получили серьёзные повреждения и в том числе лёгкие и кишечно - желудочный тракт. Повреждённые и отравленные органы продолжали разрушаться в течение последующей жизни, причиняя Илье невероятные боли и мучения.
Да уж самому пришлось повоевать, мать её, в Первую империалистическую. Да не знал, как выжил, нахватавшись ядовитых немецких газов. Он эти боли переносил стойко, умело скрывая от окружающих.
Отрава частично осталась внутри организма и через некоторое время вокруг поражённого участка образовалась защитная пленка, которая блокировала доступ химикатов к другим органам. После Октябрьской революции Илью призвали в органы ВЧК Ачинского уезда для борьбы с бандитизмом и контрреволюцией.
В 1919 году его откомандировали в республику Хакасию в часть особого назначения (ЧОН - прим. от авт.) под командование Аркадия Голикова (Гайдара - прим. от авт.) для оказания помощи в борьбе с бандой И.Н. Соловьёва.
Белые банды орудовали практически во всех районах современной Хакасии, но особо "гремели" лишь несколько. Порой в одном районе действовал не один десяток разрозненных шаек, которые запугивали население, забирали продукты и, требуя подчиниться "белой" власти.
Из всех банд, действовавших на территории Аскизского района Хакасии, наиболее боеспособными и опасными являлись банды: Базаркина, Олиферова и Ивана Соловьева. В одном из боестолкновений Илья Федотов получил серьёзное ранение, и его схватили бандиты.
Главарь отряда - Иван Соловьёв решил на следующий день утром устроить показательную казнь над Федотовым Ильёй и ещё несколькими красноармейцами. Ночью Илье Афанасьевичу удалось убедить пленных бойцов для осуществления побега и они, под утро, отбившись от караула, бежали из плена. Впоследствии Федотова Илью демобилизовали из армии по ранению, и он вернулся в родные пенаты.
В конце 1919 года его избрали председателем колхоза - Путь бедноты в деревне - Старый Изыкчуль. Во время командировки в леспромхоз - Татарка Федотов Илья встретился с красивой девушкой.
Сердце Ильи сжалось от неведомого доселе волнения, Он не мог отвести глаз от нежного лица незнакомки... Сердце Ильи было полно нежностью к темноглазой девушке. Он испытывал странную робость при виде её тяжёлых густых волос и чудесного сияния больших задумчивых глаз.
Пересилив свою робость и стеснение, он познакомился со своей будущей женой - Фокиной Прасковьей Ивановной. Они приглянулись и понравились друг другу, а в скором времени и поженились. Слава Богу, десятерых ребятишек с Прасковью народили.
В 1938 году Федотов Илья купил просторный и капитальный дом из древесины в соседней деревне - Александровке, который ранее принадлежал богатому помещику на селе - Парамону Носкову. Добротный дом, приобретённый у помещика - Носкова удивлял размерами - большой, просторный и крепкий, на листвяжном фундаменте.
Шутка ли, такой дом подлатать. Опять же - хозяйство, земля - кормилица, скотины полон двор, корова, нетель, бычок подрастает, овцы и гуси с курами, стайка большая с сеновалом. Илья совместно со своей многочисленной семьёй переехал на новое место, где справили шумное новоселье.
В прихожей дома возле объёмной кирпичной печки Илья Афанасьевич мастерски соорудил двухярусные деревянные койки - полати. Этих кроватей вполне хватило многочисленной детской ораве: Михаилу, Ефросинье, Георгию, Кузьме, Елене, Александру, Николаю и Ивану. Федотов Илья в начале 1950-го года устроился работать на зерноток, где отпускал зерновые культуры по накладным в различные инстанции.
Иногда у него начинались острые нестерпимые боли и жжение внутри организма - то отзывались далёким эхом отголоски газовой атаки с удушающим газом.
Для временного снятия боли в качестве единственной анестезии приходилось принимать алкоголь в виде самогона да ещё выручало универсальное народное средство - барсучий жир !". Неожиданно Федотова Илью пронзила простая и ясная мысль, что над всеми людьми, слово "Дамоклов меч" висят Судьбы, о которых им неведомо знать.
Решения Судеб непостижимы и их природа остаётся непостижимой нам до последнего вздоха. Судьбы дают каждому человеку первоначальный толчок, отмечая предел любой траектории, которую каждый проходит по своему, однако свернуть с которой уже невозможно.
Человек может лишь предполагать о существовании судьбы, но её таинственный лик для него навсегда сокрыт непроницаемой завесой непостижимой тайны.
Илья Афанасьевич вдруг очнулся от глубокого раздумья, поднял руки и посмотрел внимательно на свои большие ладони, так, как будто видел их впервые. Жёсткая и шершавая кожа с мозолями, изрезанная глубокими линиями.
"Да потрудились эти руки в своей нелёгкой жизни. И косили траву - мураву и рубили дрова и вязали веники берёзовые и пихтовые, да и крепко держали холодную сталь винтовки, применяя её против супостатов Отечества !...".
Он места себе не находил, с тех пор как в колхозе перестал работать. А сколько мечтал - уйду вот на пенсию и отдохну по - человечески. А когда дожил до шестидесяти лет, жизнь потеряла свою привлекательность. Мог ли он подумать, что станет тосковать по тому времени, когда каждый день вставал до рассвета, когда загорал до черноты летом, когда мок под дождём на охоте и рыбалке, когда короткими зимними днями отпускал зерно и муку на зерновом току для скотников на колхозную ферму, когда утопая с лошадью в сугробах в пургу и крепкие морозы возил с полей сено и солому.
Да и болезни на старости полезли из всех щелей, словно кровожадные крысы. И тут чья - то сухая прохладная рука стала щупать ему лоб. К губам его поднесли горловину глиняной посудины. Он сделал глоток - и признал по вкусу малиновый квас. Это его напоила домашним квасом внимательная и заботливая жена - Прасковья Ивановна.
- Спасибо Прасковьюшка за твою заботу и внимание !
- Чтобы я без тебя делал бы ? - тихо произнёс Илья.
Он говорил не спеша как нараспев. Даже не говорил, а тихо скрипел, точно петли на старой двери, что давно не видела масла и заботливых рук.
- Ничего мой сокол ясный, ещё полетаешь ! Травки таёжные, да природа мать лечат лучше, чем городские доктора да таблетки с микстурами, - проворковала жена.
И её спокойные слова воодушевили больного.
- Знаю Прасковьюшка ! - проскрипел в ответ муж - Только бы Кузенька не сплоховал бы и не промахнулся !
Ему нестерпимо хотелось на свежий воздух и спать. Он проваливался в чёрную яму, выныривал из неё, слышал голоса, возню и снова проваливался. На дворе стояла золотая осень. Во всей красе стали видны яркие и удивительные её краски. Солнце грело тайгу.
Залимонились листья на осинах, пожелтела рябина и раскраснелась калина. Работящие пауки - трудяги заткали паутиной всю тайгу, поджидая в свои смертельные объятия очередную жертву. Она висела на деревьях, на кустах смородины и дикой малины.
Вообще наша Матушка - Природа устроена так, что каждое время года по -своему хорошо и красиво. Лето радует нас теплом и зеленью всех оттенков, а после дождика тайга как умытая красавица и чародейка, наверное неудачное сравнение, но в голову идёт именно оно.
Зимой мы радуемся как малые детишки первому выпавшему снегу, яркому зимнему солнцу, морозцу, который пощипывает кожу и бодрит и даже в сильные морозы, очень уютно находившись по тайге и сильно замёрзнув, отогреваться и попивать крепкий обжигающий чаёк в жарко натопленной охотничьей избушке.
Весна наполняет душу первозданной радостью, запахами и звуками пробуждающейся от зимней спячки природы, дарит душевный подъём и новые надежды. Ну а осень будоражит и поражает богатством и разнообразием красок.
Федотов Кузьма после напряжённого трудового дня сидел во дворе усадьбы под деревянным навесом и привычными движениями чистил своего "кормильца" - ИЖака. Несмотря на то, что ружьишко у него всегда находилось в идеальном состоянии, он всегда перед выходом в лес проводил повторные ревизии состояния охотничьего оружия: двустволки - переломки.
Зверобой тщательно собирался для охоты на барсука, чтобы добыть барсучьего жира сделав всё возможное и невозможное, чтобы одолеть проклятую хворобу, внезапно навалившуюся на его отца.
Сидя за своим занятием, Кузьма невольно вспомнил о прошлой тяжёлой осени: "В начале сентября все ждали бабьего лето, но так и не дождались: дожди залили всю округу сибирской глухомани - деревеньки Александровки. По несколько раз принимался дождяра на дню творить своё мокрое дело. Вода уж не впитывалась в почву и стояла лужами даже на зяблевых полях колхоза "Вперёд к коммунизму".
Всё больше плелось разговоров у местных жителей о гниющей картошке. Не дожидаясь, пока она сгниёт, картошку копали вилами. Её, прилипавшую к рукам, добывали буквально поштучно.
Многодетная семья Ильи Федотова тоже не ждала с моря погоды, и как только прекратился дождь начала активно капать картофель. А огородик был немалый почитай 50 соток, то есть пол гектара. Несколько дней без устали капали не покладая рук, упластались, но картофель убрали. Сушили её малыми порциями в предбаннике и бане, засыпая незамедлительно в подпол и просторный просушенный ранее погреб".
Кузьма планировал прогуляться в район Тёплого ключа, где на ближайшем сосновом пригорке разместился целый микрорайон с барсучьими норами.
Надо обязательно добыть в ближайшее время барсучьего жира, пока болезнь отца не стала прогрессировать. Одно тревожило опытного охотника маловато оставалось из - за недостатка пороха охотничьих зарядов.
Порох в послевоенное время был в страшном дефиците. Поэтому зверобой добывал порох, где мог и как мог. Иногда приходилось за него отдавать дорогие собольи и норковые шкурки, но это себя оправдывало.
Охотник сам начинял патроны. Делал пыжи как войлочные из толстых голенищ изношенных в конец валенок, так и картонные. Сам отливал пули из свинца и катал дробь специальным приспособлением в виде ручных жёрновов, причём изготавливал дробь любого диаметра.
Свинец добывал, как правило, из отслуживших свой срок аккумуляторных батарей, используя для этого свинцовые решётки - сетки. Деревня Александровка располагалась на пригорке вблизи небольшой красивой таёжной речушки Улуйки.
Кругом живописные места, а дома местных жителей были хоть в большинстве и старые, но крепкие и добротные, уже убранные огороды казались ухоженными, из небольших дощатых помещений шёл дымок и доносился вызывающий слюну запах копчёной дичи и рыбы.
Видимо некоторые жители являлись рыбаками и охотниками и владели личными коптильнями, а судя по запахам, недостатка дичи в тайге, и рыбы в красивой и хлебосольной речке не было.
Осенью местные жители - сибиряки усиленно готовили запасы на "пузатую" зиму из того, что вырастили в своих огородах, а также поймали в реке, собрали и добыли в тайге. Хотя до темноты оставалось ещё довольно много времени, в деревне наблюдалась оживлённая и кипучая деятельность колхозников, которые ни на кого не надеясь, ковали свою судьбу, отчаянно борясь за выживание в экстремальных условиях.
Выпив с удовольствием из глиняной крынки свежего парного молочка и крякнув, Кузьма стал собираться в тайгу... День стоял ясный, солнечный. Наступление скорых, холодных, затяжных дождей ранняя осень пока не обещала.
Тайга в Сибири красивая и величавая, но и опасная, если не знаешь чётких правил поведения в непроходимой дикой трущобе безграничного лесного царства.
Кедр, сосна, лиственница и, пожалуй, берёза - вот представители здешних окрестных лесов. Пихта, осина, рябина, ольха, тальник и другие деревья составляют второстепенность. Вечно зеленеющие кедры и сосна - краса лесов в нашем крае, но хороша и лиственница особенно весною. Как приятна для глаз её зелень, как хорош её особенный запах !
Как прочна и крепка лиственница в домовом строении ! Её твёрдые и стальные брёвна сельчане - Александровцы постоянно использовали для самых первых венцов любых строений. Во влажной среде плотная древесина лиственницы становилась ещё твёрже. А через 5 - 10 лет вообще превращалась словно в "камень". Поэтому окладной венец из этого материала способен простоять в воде не одну сотню лет.
Наглядным подтверждением данного факта являются лиственничные сваи домов в Венеции. У лиственницы - уникальная смола "камедь", она защищает древесину от грибов и различных насекомых. Поэтому лиственница лучше всего подходит для окладного венца, на котором лежит вся тяжесть строения.