Охота здоровью и веку прибавляет, усталость прогоняет.
Охотничья поговорка.
Медленно наступал в тайге сентябрьский рассвет. Где - то над головой попискивала проснувшаяся синица. Из - за стены тайги, наконец - то выглянуло тусклое солнце. Золотистые лучи недавно взошедшего сентябрьского солнца благословенно возвещали наступление очередного дня. Они долго боролись с утренним туманом, пока не пробились сквозь него.
Большой красный диск повис над горизонтом на целый час, а в лесу всё ещё разливалась сине - фиолетовая ночная темь. Промысловики проснулись, умылись холодной ключевой водой и пока Шундра разогревал остатки кулеша, Кузьма решил прогуляться по ближайшей округи в поисках дичи. Он направился на запад в сторону клюквенного болота. Это место было окружено плотной стеной высокого хвойного леса, в котором водилось немало глухарей и тетеревов.
Деревья стояли рядами и колоннами, словно рать русских витязей, готовившихся к жестокой сече. Обычно охотники приходили сюда по берегу маленького ручейка и даже протоптали тут еле заметную тропиночку. И на этот раз зверобой тоже шёл по знакомой тропке, часто останавливаясь среди кустов рясной чёрной смородины. Вот и болото, под ногой таёжника хрустнула сухая ветка, и тут же справа раздался шум взлетевшей дичи. Пролетев несколько десятков метров, птица села на толстый сук дерева.
Крупный глухарь - мошник, вытянул шею, рассматривая с вышины могучей сосны странное двуногое существо. Расстояние до пернатой 35 - 40 метров вполне достаточное для верного выстрела. Охотник быстро скинул ружьишко, снял с предохранителя и направил стволы в сторону птицы.
Он прекрасно знал, что осенью и зимой мошника нельзя бить в грудь, так как в это время там у него мощная перьевая защита, поэтому зверобой выждал, когда он повернулся боком.
Утреннюю тайгу разорвал звук выстрела, а оглушительное эхо прокатилось до ближайшей просеки и упало в заросли. На один миг воцарилась тишина, потом глухарь, бессильно раскинув крылья, рухнул на землю. Вслед за ним на пожухлый слой листвы с шумом упало несколько срубленных дробью веточек, простучала по сучьям сухая шишка, и все опять замерло.
Таёжник подошёл к птице. Глухарь лежал на усеянной сосновыми иглами проталине, откинув назад большую голову. Когти растопыренной лапы судорожно впились в землю, в открытых глазах застыли отблески весенней зари...
Подняв трофей, он закинул её за плечо, и, не знаю почему, ему стало грустно.
- Добытчик ты наш ! - этими словами встретил его Ваня у шалаша.
Взял в руки трофей.
- Ого, Кузя какого матёрого глухаря ты добыл. Пожалуй, пернатая потянет кило на шесть.
Друзья плотно перекусили, попили чаю.
- Друже ты давай пока дави шишки, нам надо к обеду к приезду Николая подготовить ещё ветра три ореха, а я пока обработаю и засолю добытую дичь.
- Хорошо, Кузя, не вопрос нам босякам в дорогу собраться только поясом опоясаться ! - пошутил Шундра.
Промысел снова закипел. Крупного мошника охотник разделал на части, помыл в воде и засалил. После этого он присоединился к Ване и к обеду они выполнили норму, засыпав орех в два мешка, по пять вёдер в каждый.
Соорудив из двух жердин импровизированные носилки, шишкари доставили за две ходки ношу к Улуйке.
Спустили лодку на воду, загрузили мешки с "сибирским золотом". Кузьма сел к корме взял весло.
- Ты, остаёшься на хозяйстве, я скоро буду. Можешь с перекурами ещё потрудиться на дробилке.
Шундра кивнул головой в знак согласия и отправился в стан. Лодка - плоскодонка легко скользила по руслу речушки. Густой, непролазный лес, тянулся по обоим берегам Улуйки, к самой воде опуская покрытые седым мхом ветви. Местами из размытой почвы уродливо торчали сухие корни, на отмелях громоздились заломы, со дна на поверхность высовывались коряги.
До Пихтача охотник добрался споро, там его уже поджидал Коля.
- Давно меня ждёшь братушка ?
- Да нет Кузя минут десять не больше.
Братья крепко обнялись, вдвоём перетащили тяжёлый мешок с "сибирским золотом" к телеге.
- Ого, сколько вы орехов наготовили. Наверно половину тайги обошли ?
- Да нет, Коля, всего несколько кедров обмолотили. Шишки Коля нынче навалом, только не ленись, ходи да собирай. Кстати местами уже паданка есть.
Кроме того Кузьма передал брату добытые трофеи.
- А это брат поделите между нашими родными !
- Ого Кузя сколько дичи вы добыли !
Обменялись деревенскими новостями.
- Как там наши семьи ?
- Да нормально всё, Кузя, только переживают сильно, что твоя Зоя, что Ванина Прасковья. Да что с них взять, одним словом бабы ! Такая их в жизни нелёгкая доля, пока их мужья добывают пропитание хранить домашний очаг да за детками приглядывать !
В руках младший брат держал двухлитровую банку с ароматным медком.
- Да вы, закормите нас тут совсем. Разжиреем и обленимся в корень !
- Ничего, деревенские продукты для организма дают хорошую силу и энергию, да и без всякой химии они и весьма полезны для организма.
- Это ты точно подметил. Ладно, буду собираться, там Шундра один на хозяйстве остался. Всем нашим родным Коля низкий поклон.
- Когда мне снова приехать ?
- Приезжай, послезавтра к вечеру мы будем готовы.
- Лады !
- Ой, чуть не забыл, тебе твоя ненаглядная жёнушка ещё кое - что передала.
Он достал с телеги газетный свёрток и видавший виды зипун - дождевик.
- Не понял Коля, а это ещё зачем ? Посмотри на небо, ни одной тучки. Зачем лишнее барахло по тайге таскать ?
- Братушка ! Моё дело маленькое, мне сказали, я исполняю.
Они снова крепко обнялись. Николай сел на телегу и понукая жеребца Тихона, тронулся в Александровку, а Кузьма поспешил с продуктами к лодке. Зверобой развернул свёрток, там оказались шерстяные носки. "Да тёплые вещи в прохладные ночи пригодятся !" - подумал Кузьма и в который раз мысленно поблагодарил за внимание свою зазнобушку Зою.