Булошник Никита : другие произведения.

Последнее лето

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Действующие лица:

  
   Семен Булошник
   Коля Стешенко
  
   Любовь Дмитриевна
   Продавщица в магазине
   Динара Виленская
   Вадим Артурович Пулеев
   Убийца
   Мария Алексеевна Матвеева
   Аня
   Женщина во дворе
  
  
  
  
  
  
  
   Перемежаясь с титрами, идут отрывки из съемки ручной видеокамерой. В правом нижнем углу ее - время 0:05 и дата 21/06/2000. Мы видим освещенный желтым электрическим светом класс. За окном ночь, за партами - мальчики в строгих костюмах, девочки в роскошных вечерних туалетах. Перед ними, у доски - пожилая женщина в нарядном платье с гладкими седыми волосами собранными в пучок. Это Любовь Дмитриевна. Она говорит, улыбаясь.
   Любовь Дмитриевна - Вы уже слышали, как прозвенел наш последний звонок. И сейчас я собрала вас, чтобы провести последний в вашей жизни классный час...
  
   Любовь Дмитриевна - А сейчас я буду говорить о каждом из вас отдельно. Я буду говорить серьезно, прямо в глаза...
  
   Любовь Дмитриевна - Следующий человек, о котором я хочу сказать, это Коля Стешенко.
   (Камера выхватывает крупным планом лицо Коли, который сидит за второй партой среднего ряда. Аплодисменты. Коля поднимается и приветствует всех поднятыми руками со сжатыми кулаками. Потом садится на место)
   Любовь Дмитриевна - Природное благородство. Это твое. Надежность, внутренняя красота... Коля, я хочу тебе пожелать, чтобы ты нашел девушку, достойную себя. Это должна быть необыкновенная девушка, очень хорошая. Счастья тебе.
   Коля - Спасибо, Любовь Дмитриевна.
  
   Любовь Дмитриевна стоит у первой парты третьего ряда. За партой - Семен. Он внимательно смотрит сверху вниз на Любовь Дмитриевну.
   Любовь Дмитриевна - А теперь я хотела бы сказать о Семене.(пытается продолжить, но ее голос заглушают аплодисменты. Семен с шутовской торжественностью на лице встает, раскланивается. Потом, как будто призывая аплодисменты, размахивает руками. Все, включая Любовь Дмитриевну, смеются. Аплодисменты стихают. Любовь Дмитриевна пытается продолжить, но ее снова перебивают. С задней парты третьего ряда слышится мальчишеский голос: Подождите, Любовь Дмитриевна. Мы хотим поблагодарить Семена за английский язык, который он нам делал весь год)
   Любовь Дмитриевна - Да разве только за английский?
   (Семен смотрит на говорящего, улыбается, поднимает пластмассовый стаканчик, кричит: Твое здоровье, Тема!)
   Любовь Дмитриевна - Знаете, это человек, который много раз говорил мне Вы не правы. Всегда приятно, когда есть человек, с которым можно поспорить, услышать новую точку зрения, научиться чему-то новому (обращаясь непосредственно к Семену). И знаешь, я уверена, что у тебя, с твоим умом, все в жизни будет хорошо. Я тебе желаю, чтобы сбылись все твои мечты!
   Семен - Спасибо.
  
   Потом все беспорядочно бродят по классу, разливая шампанское в пластиковые стаканчики, жуют конфеты, шумят...
  

13 августа

   Просторный, довольно светлый магазин. Он переделан из советского универмага и не производит впечатления, но винно-водочный отдел с блестящей стеклянной витриной и батареей разноцветный бутылок смотрится довольно эффектно.
   Особенно сильно эффект этот сказывается на 2-х подростках 16-ти-17-ти лет - это Коля и Семен. Оба задумчиво смотрят на витрину, наморщив лбы. Наконец Семен указывает второму пальцем на бутылки и мычит с вопросительной интонацией: У-у?. Второй несколько секунд напряженно думает, не отрывая глаз от указательного пальца Семена, и, словно принимая тяжелое ответственное решение, отвечает: Ы-ы. В этой фразе нет интонации, это лишь прелюдия. Сделав небольшую паузу и словно собираясь с мыслями, он продолжает мычать, но уже куда более эмоционально. В свою очередь он поднимает руку и также указывает на какую-то бутылку. Обе руки повисают рядом, но так как стоят их владельцы достаточно далеко от витрины, невозможно различить на чем настаивает каждый из них, и лишь наблюдательной продавщице удается понять, что речь идет о пиве. Сделав это открытие, она вновь поворачивается к мальчикам, тем более, что спор в самом разгаре. Коля наступает, активно жестикулируя и используя широкую гамму интонаций. Семен смотрит на него вопросительно, изображая на лице сомнение. Коля заканчивает свою тираду эмоциональным мычанием и можно догадаться, что он возмущен тупым упорством Семена. Он даже обводит взглядом магазин, словно в поисках свидетелей. Убедившись, что Продавщица - единственная, кто обращает на них внимание, удовлетворенный, он переводит взгляд на Семена. Тот думает.
   Наконец, энергично махнув рукой ( и это первый его жест, который понятен увлекшейся Продавщице ), и словно говоря Ладно, черт с тобой! Берем! Семен решительно направляется к прилавку. Как бы желая показать, что физический недостаток еще не оправдывает невежливого отношения к женщине, четко склонив голову, он приветствует ее, и широко улыбается. Продавщица улыбается в ответ. Семен улыбается еще шире, хотя, казалось бы, шире уже некуда, и указывает на витрину пальцем, мол Дайте мне, пожалуйста, вон того. Но и сейчас, когда он уже подошел к витрине, расстояние до полок со спиртным слишком велико, чтобы однозначно понять, чего же он все-таки хочет. Продавщица понимает это на полпути, но шага не замедляет. Она подходит к полкам. Она указывает на одну из бутылок с ликером, забыв о своей догадке с пивом. Семен, который, очевидно из стеснения, совсем перестал мычать, отрицательно мотает головой. Продавщица решает угадывать, произвольно указав на бутылку с коньяком. Семен столь же безмятежно отказывается. Так повторяется раз пятнадцать-двадцать - мы уже не знаем сколько.
   Такова уж природа выбора, что даже когда все варианты равносильны, не можешь выбрать просто так. Нужно подумать. Продавщица думает каждый раз, перед тем как указать на очередную бутылку и получить очередной вежливый отказ. Паузы перед выбором становятся все короче, в конце концов, у нее опускаются руки, и она растерянно смотрит на Семена. Но мальчик попался добрый. Он не сердится, он пытается помочь. Он начинает показывать руками какие-то странные фигуры, которые, видимо, как-то связаны с желаемым продуктом. Продавщица, обрадовавшись неожиданной помощи, принимается за поиски с новой силой. Разумеется, она уже не помнит, на какие бутылки указывала в первом случае. Что же касается знаков, которые подает ей Семен, то даже профессиональному миму сложно было бы показать на пальцах ту или иную марку спиртного - что же тогда говорить о странноватом мальчишке. Но это его не расстраивает. Напротив, он весьма увлеченно выкручивает пальцы, но знаки его кажутся нам абсолютно бессмысленными. Продавщице тоже так кажется, но все же она пытается их толковать.
   Увидев, что Семен устает, Коля приходит ему на помощь. Он заслоняет друга своей широкой спиной и вытягивает ладонь, на которой Продавщица видит скомканные купюры и блестящие в потной руке монетки. Она понимает идею второго - определить нужный товар, указав его цену, и с благодарностью смотрит на него. Она возвращается к прилавку, на котором мальчики уже раскладывают бумажки и монеты. Начинается торг. То и дело, переводя взгляд с витрины на прилавок, второй выбирает монеты, после чего дает сумму продавщице. У нее уже голова идет кругом, а тут еще монеты скользят перед ней в ловких пальцах покупателя, как колпачки в руках уличного кидалы. Посчитав сумму, она бежит к витрине, находит нужную бутылку, возвращается к прилавку и лишь тогда замечает, как отчаянно жестикулируют немые. Она опять ошиблась, но, окончательно запутавшись, уже не пытается понять причины своей неудачи, а лишь курсирует между прилавком и полками, повинуясь активной жестикуляции клиентов. Но и у тех все не слава Богу. Очевидно, не договорившись, кто и сколько будет платить, а может, опять затеяв спор, о том, что именно покупать, оба высыпают всю имеющуюся наличность на стол, и начинают спор с быстрой передачей друг другу купюр и монеток и выразительным мычанием. На измученную продавщицу уже никто не смотрит. Наконец, нарезвившись вволю, Коля замечает, что в руках у нее ТА САМАЯ бутылка, и начинает радостно кивать. Продавщица устало ликует, выдает пакет с двумя пивными бутылками. Ребята с серьезным видом рассовывают по карманам сдачу. Коля берет весело звенящий пакет и направляется к выходу. Он уже у двери, но Семен все еще стоит у прилавка. Дождавшись кульминации, увидев, что и приятель, и продавщица слушают и видят только его, он красивым, хорошо поставленным голосом произносит: Большое спасибо! и чинно направляется к двери, в которой секунду назад со звоном и хохотом скрылся его друг. Воспользовавшись шоком продавщицы, он так же спокойно доходит до двери, оборачивается, улыбается, машет рукой, после чего со смехом и радостными криками бросается вслед за приятелем...
  
  
   Вечер. Коля и Семен подходят к многоподъездной девятиэтажке - большое темное здание на заднем плане. Их диалог в разгаре.
   Коля (возбужденно, в который уже раз возвращаясь к этой теме) -Так кто, говоришь, это придумал?
   Семен (равнодушным голосом - чувствуется, что он просто устал от смеха) - Лец. Станислав Ежи Лец.
   Коля начинает смеяться - хотя уже не может.
   Семен - Ты чего?
   Коля - Фамилия веселая.
   Семен - Ты ж вроде еще не пил.
   Коля - Скоро буду.
   Семен - Я в курсе. Поэтому сейчас забейся и постарайся с умным и промороженным лицом пройти мимо тех бабулек.
   Коля (скорчив рожу) - Так сойдет.
   Семен (критически) - Вполне ничего.
   С теми же гримасами они заходят в подъезд, вежливо поздоровавшись с бабушками. Хор ответных приветсвий заглушил предательский звон пакета.
  
   Полумрак. Звон - но не бутылочный - металический. На девятом этаже герои пытаются открыть сетчатую дверь - за ней лестница, которая ведет на крышу. К стояку дверь примотана толстой, но мягкой алюминиевой проволокой, которая продета в дужку для огромного навесного замка. У жильцов здравого смысла оказалось больше, чем у строителей - и замка нет. Этим и пользуются наши герои. Впрочем это оказывается не так просто. В темноте мы видим лишь их силуэты, склонившиеся над дверью. Но слышим их очень отчетливо. Пожалуй, даже слишком отчетливо...
   Коля (возмущенно, хриплым голосом) - Какой урод так захреначил эту проволоку.
   Семен (меланхолично, не отрываясь от двери) - Сейчас этот урод услышит и выйдет. (не без злорадства) И вы будете общаться.
   Коля - Тише будь.
   Семен (миролюбиво) - Буду (в этот момент он умудряется защемить себе палец все той же проволокой, громко взвыв что-то совсем уж нецензурное). Им слышится шорох в одной из квартир, после чего перепуганный Коля, оттолкнув товарища, чуть не разорвав проволоку, отдергивает дверь, оба залетают внутрь, пробежав пролет так, что теперь их не видно с лестничной площадки, и вжавшись в стенку. Убедившись, что тревога ложная, успокаиваются, отряхиваются. Коля идет заматывать дверь, чтоб никто не догадался, что кто-то есть на крыше. Семен ждет его. Потом подходят к лестнице, ведущей непосредственно на крышу. Семен лезет первым. Забравшись в черный квадрат, оглядевшись по сторонам и убедившись, что на крыше кроме него никого нет, он свешивается обратно. Коля хочет лезть, но мешает пакет.
   Семен (с деланным раздражением) - Куда полез?! Сначала самое ценное.
   Коля покорно передает ему пакет.
   Семен (рассудительно) - Ну вот, теперь можешь лезть. Хотя с другой стороны, нахрен ты мне теперь нужен?
   Подобный недружественный монолог совершенно не мешает ему протянуть другу руку и втянуть его на крышу. Теперь уже Коля осматривается и отряхивается. Потом он с хозяйским видом идет к бордюру, на который можно сесть облокотившись о прутья металлического ограждения. За спиной роскошный вид: еще одна девятиэтажка, потом - еще одна, потом - река, сады... Пока Коля деловито протирает импровизированную скамью, Семен с сентиментальным видом рассматривает батарею пустых бутылок и что-то бормочет, видимо, пытаясь вспомнить, как была выпита каждая из них. Они всегда выставляют их в ряд, одну рядом с другой, шеренгу за шеренгой. Это здорово. Их движения неторопливы. Увидев, что Коля закончил со скамьёй, Семен медленно подходит и садится рядом. Некоторое время - всего несколько секунд - они сидят молча, любуясь видом, восстанавливая дыхание, чувствуя, как под этим роскошным небом проходит первое напряжение.
   Потом Коля неторопливо достает одну из бутылок, лишний раз протирает ее рукавом. Потом извлекает из блестящего швейцарского ножа открывашку, бесшумно откупоривает бутылку, передает ее другу. Потом с точностью, в которой чувствуется опыт и немалое удовольствие от самого процесса, повторяет свои действия - только на этот раз бутылка остается у него в руках. Молча обмениваются взглядами - зачем тосты, когда и так все ясно, звонко чокаются и делают по глотку. Семен облокачивается на прутья, кладет на них руки - это позволяет ему сидеть на каменном парапете как в кресле. Выдержав паузу, Коля начинает любимую тему: Все-таки нравится мне Вика
   Семен - Чёс-с. Да ты вспомни: что личико, что грудь, да и дурная какая-то.( заводится).Да ты вспомни, как она смеется!
   Коля - Да иди ты (его лицо теряет благодушие). Тебе и такая не светит!
   Семен - (ехидно, но с обидой) Тебе, положим, тоже...
   Коля, кажется, должен взорваться, но неожиданно лицо его, еще секунду назад застывшее в возмущении, расплывается в улыбке.
   Коля - ( с деланной серьезностью)Выпьем за это!
   С каменными лицами чокаются, отхлебывают и, сглотнув, смеются, довольные сценой, которую разыграли, хотя зрителей не наблюдалось. Разговор на многоразовую тему продолжается, став чуть серьезнее. Но мы его не слышим - зачем нам слушать такие глупости. Кадры проплывают один за другим. Мальчики болтают, изредка размахивая руками. Пиво в их бутылках уменьшается, но неравномерно - в правой (Коля) его меньше. Впрочем, нам это неинтересно. Солнце садится, обшарпанные дома становятся все темнее и молчаливее - потом уже на совсем темном фоне загораются прямоугольнички окон. Район хорошеет, и особенно красив он, если смотреть отсюда, с этой крыши. Тревожное мутное небо, синеватая дымка верхушек домов, яркие огни и чернота внизу. Все это очень красиво, особенно когда ты немного пьян...
   Мы видим бутылки. Та, что правее (Коля) пуста, в той, что левее осталось два-три глотка.
   Все, - шумно выдохнув, Коля откидывается на бортик, - теперь уже окончательно.
   Подожжи, - нетвердым, но и непьяным голосом говорит Семен. Правой рукой он берет бутылку Коли и начинает переливать в нее пиво из своей. Теперь пива опять поровну. Семен делает глоток и откидывается на бортик. Повернувшись, с грустью рассматривает ночной город, который полон огней. Вдалеке раздаются музыка и нестройный хор - люди что-то кричат. Неожиданно в небе недалеко от них взрываются и рассыпаются яркие гроздья салюта. Потом следуют еще несколько залпов. Разноцветные отблески мелькают на лице Семен. Он говорит: Скучно.

14 августа

   Фоном идут кадры: Семен и Коля собираются гулять - одеваются, обуваются, причесываются перед зеркалом в прихожей. Семен перед зеркалом улыбается своему изображению. У них хорошее настроение.
(Разговор по телефону)
   Семен -Какие планы на сегодня?
   Коля -Я знаю чего можно сделать необычного. Я решился сегодня.
   Я признаюсь .
   Семен - Та ладно, так же, как обычно?
   Коля - Нет, в этот раз по-настоящему.
   Семен - Хотел бы я на это посмотреть.
   Коля - Ну что, пошли?
   Семен - В семь на площади.
   (фон заканчивается этой самой встречей: они встречаются на площади и здороваются тройным, особым рукопожатием.)
   (Темная арка ведущая в темный же двор. Мы можем различить лишь силуэты, услышать шаги. Они идут молча. Оба волнуются. Наконец Семен нарушает молчание).
   Семен - Позвонить в дверь, вызвать ее на площадку и там признаться - это, конечно, хорошо. Тем более, что мама ее тебя любит.
   Коля (мрачно) - Лучше б меня любила дочка.
   Семен - Лучше и то и другое сразу. Кстати, а как ты в подъезд попадешь?
   Коля (усмехнувшись) - Ты ж сам узнавал код.
   Семен (улыбается, успокоенно) - Да, было дело. (вскинувшись). Стоп. А что тогда делает тот мужик? (Фонарь над подъездом светит достаточно ярко, и они видят, как какой-то мужчина подходит к двери и достает большой ключ.)
   Коля (с досадой) - Вот блин, у них же замок сменили (дернулся, но через двор не добежать. Дверь с громким лязгом захлопывается.)
   Коля (переходя на шаг) - Придурок, идиот. Все продумал, каждую фразу. А про дверь забыл. Твою мать.
   Сзади подходит Семен, кладет руку ему на плечо.
   Семен (успокаивает). Та ладно, с кем не бывает. Погода хорошая, подождем. Не у одного ж него ключ.
   Коля - Где выпадем?
   Семен - Слушай, кто этот двор изучал - ты или я?
   Коля (гордо) - Я.
   Указывает на лавочку в глубине двора почти напротив двери. Оба направляются к ней. Очередной шутливый диалог продолжается, стихая по мере того, как они удаляются от нас.
   Семен - Нашел чем гордиться.
   Коля - А что. Вика - классная девчонка.
   Семен (с выражением) - О_т_с_т_о_й_н_а_я_ч_и_к_с_а.
   Коля - Ты опять сказал, что я лох?!
   Семен (немного подумав) - Да.
   Садятся. Диалог продолжается.
   Коля - Если ты говоришь, что я лох, значит ты сам лох.
   Семен - Но ты то сам все равно лох. (улыбается) Счастливый влюбленный лох. И все у тебя получится.
   Молча пожимают друг другу руки.
   Коля (уже задумчиво) - А ведь я действительно лох. Вот уже десять месяцев люблю ее и боюсь сказать об этом.
   Семен - Ты просто ее любишь. У меня это продолжалось четыре года.
   Коля - А потом ты ее разлюбил.
   Семен - Да.
   Коля - А я ее не разлюблю. Никогда. Не смогу.
   Семен - И не надо. Кому она нужна кроме тебя. Сегодня признаешься, повстречаетесь годик-два, потом женишься. Будут у вас дети - мальчик и девочка. Мальчик - первый.
   Коля - Этого-то я и боюсь. Сейчас меня от этой любви трясет. Я б ей каждый день цветы дарил. Стихи писал. Жизнь бы за нее отдал. А видеть ее с авоськой...
   Семен - Ну сегодня то вы обойтетесь без авоськи.
   Коля - Надеюсь.
   Семен ---- Смотри, кто это там, в арке? Не твоя возлюбленная?
   (в арке темно, но силуэт вырисовывается достаточно четко. Рядом с ним еще один. Это Вика с каким-то парнем - высоким и, видимо, сильным. Их поза - они идут в обнимку, их движения -однозначны.Так же как и выражение лица Коли - все его мышцы напряжены, уголки рты искривлены. По тому, как еле заметно подрагивают его скулы, по тому как он щурится можно догадаться о том, что он чувствует. Он не может понять, что сильнее: боль или ненависть. Семен, не сумев прочувствовать ситуацию, шепчет Ни хрена ж себе...А все говорят, что она ни с кем не встречается.
   Потом, взглянув на друга, он наконец понимает, что происходит у того в душе. Он кладет руку ему на плечо, лицо Семен так же напряжено. Через несколько секунд Коля дернулся, но Семен, обхватив его, сумел удержать, и они так и застыли в неестественной позе, как будто обнявшись, лица искаженные болью. Во всех движениях чувствуется напряжение, все они очень быстры. Напротив, движения парочки неторопливы. Они медленно подходят к подъезду, целуются, она делает вид, что отталкивает его, мол ей нужно идти, но даже такому дураку, каким кажется этот парень Коле и Семену, понятно, что нужно делать. Все-таки она уходит после продолжительных поцелуев - отчетливо слышно чмоканье). Подъездная дверь хлопает, но парень еще секунд пятнадцать-двадцать стоит под дверью, потом уходит, победно вскинув руку, слегка покачиваясь - видно, что он доволен и пьян. Мальчики еще некоторое время сидят. Потом Коля поднимается - сутулый, помятый. Потом поднимается Семен. В таком порядке: впереди Коля, чуть позади - Семен. Молча, медленно они уходят)
  
   (Обыкновенная городская улица. Довольно широкая, с горящими фонарями, но пустая. По проезжей части бредут Коля и Семен. Наконец Коля, понимая, что именно он должен нарушить молчание, спрашивает)
   Коля - Ну что, куда пойдем?
   Семен - Пофигу. Какая разница? Куда идем - туда идем. Куда глаза глядят.
   Коля (медленно повторяя) - Идем, куда глядят глаза. И на все наплевать.
  
  
  
   Бредут по тихой темной улице. Старый потрескавшийся асфальт, по обочинам угадываются деревья и обшарпанные двухэтажки. Светлых окон мало, но в одном из них, на первом этаже, они видят мужчину лет 50-55-ти. Он сидит в маленькой кухонке в старых синих тренировочных штанах. У него большой живот, почти совсем седой. Он ест борщ и выглядит весьма уныло. Мальчики проходят мимо дома, не отрывая от него глаз. Коля улыбается, Семен задумчив, потом становится мрачен. Некоторое время идут молча. Потом Семен изрекает: Фигня.
   Коля - Что фигня?
   Семен - Все фигня.
   Коля (насмешливо) - Точно все?
   Семен (не замечая иронии) - Абсолютно. Ты помнишь, как мы ждали этого лета? Весь этот долбаный одиннадцатый класс ждали. На экзаменах мечтали: Вот закончится эта муть, придет лето, а там - свобода, развлечения... Целая жизнь. И сдали, и поступили в этот долбаный универ. А толку? Полтора месяца прошло, а вспомнить нечего!
   Коля (неуверенно) - А вчера, в магазине?
   Семен (распаляясь) - А что вчера? Вчера было исключение. Единственное, о чем стоит вспоминать. И вообще, сегодня уже четырнадцатое августа. Две недели осталось. Родители отдыхать уехали, казалось бы, свобода, благодать! Ан нет. Скука и пустота.
   Коля - Ну ладно, пусть так. А крыша?
   Семен - Да, крыша была идея хорошая. Только что ты вспомнишь, кроме первого раза? Да и не в этом дело. Кто-то пьет пиво в кафешках, кто-то на крыше. И в этом мы ничем не отличаемся от наших крутых одноклассников. Помнишь, на выпускном я сказал тебе, что больше всего боюсь стать обывателем?
   Коля (кивает) - И поэтому тогда мы забрались на сцену и рассказывали всем, как мы их любим. Вот же ж нажрались.
   Семен - Нет, блин. Нажрались мы потом. В том то и дело, что тогда мы были трезвые. И это было классно.
   Коля (улыбается, видно, что воспоминания ему приятны) - Да-а-а. Но нажрались сильно.
   Семен - Рад, что тебе понравилось. Так вот, все это было классно потому что нестандартно. А теперь... Еще две недели и все. Потом универ.
   Коля - А разве в универе нет каникул?
   Семен - Есть. И сессии тоже есть. И работать - с третьего курса. И жизнь без продыху. И будем мы такими вот дядечками с большими животами и злыми женами в халатах и с бигудями.
   (Некоторое время идут молча)
   Коля - Откуда ты знаешь про жену с бигудями?
   Семен - Хочешь поспорим?
   Коля - Спорить не хочу. (загадочно) Знаешь чего я хочу?
   Семен (понимает намек, подыгрывает) - Знаю. Я тоже пиво пил.
   Коля (нетерпеливо) - Так пошли!
   Семен - Куда?
   Коля - На школу.
   Семен - Не пойдем.
   Коля - Почему?
   Семен (рассудительно) - Во-первых, стыдно ссать на родную школу. Во-вторых, мы это уже делали. В-третьих, не добежим.
   Коля (пораженный столь убедительной аргументацией) - Так что же делать?
   Семен - Поискать что-нибудь не менее интересное.
   Коля (пританцовывая) - Только побыстрее.
   Семен - Хорошо. А вообще, где мы?
   Коля - Да так, окраина. Заводской городок, построили еще после войны. Барыжно, в общем.
   Семен - Нда-а. Далеко мы забрели.
   Коля (заинтересованно, трогает Семена за рукав и, завладев его вниманием, указывает на двухэтажное здание, которое с трудом можно заметить посреди пустыря) - Смотри.
   Семен (всматриваясь) - Да, ничего.
   И дом явно нежилой. Интересно, что там вообще было? Ну что, пошли посмотрим?
  
   Пробираются в темноте. Коля зацепился за что-то в высокой траве, вскрикнул. Наконец они добираются до темной стены и начинают то, за чем пришли. Некоторое время слышно только журчание, потом раздается шепот Семена.
   Семен (шепотом, боязливо) - Слышишь, тут кажется кто-то есть.
   Коля (громко) - Из тебя что, еще не все пиво вышло.
   Семен (шепотом) - Забейся, застегнись, и подойди сюда.
   Судя по звукам, Коля следует его инструкциям.
   Коля - Ну и что.
   Семен - Смотри.
   Чуть в стороне от них, там, где основание дома сходится с землей, виден луч света, точнее - светлая щель на стыке. В темноте, на фоне этого старого дома, она смотрется жутковато. Но и интересно. Через секунду оба быстро, но стараясь не производить ни малейшего шума, сначала становятся на четвереньки, потом падают на животы, забыв о чистоте футболок. Еще некоторое время слышны возня и сопение, наконец они оба, слегка расширив щель, могут видеть все, что происходит внутри.
   Внутри они видят то, что не может их не шокировать. Они видят нескольких обнаженных женщин. Потом - мужчин. Потом все остальное. Остальное - это сырой, грязный, но просторный подвал.
   Он имеет форму прямоугольника, причем щель - в одной из длинных сторон. Если смотреть справа налево, то сначала в глаза бросается матрас: в красно-серую полоску, в пятнах. На него направлен свет трех больших фонарей, которые стоят полукругом. Это - профессиональные юпитеры. Киношные.
   В центре прямоугольника стоит камера. Тоже профессиональная, киношная. Левее, у короткой стены - душ: одна жестяная трубка.
   В углу - слив. Под тонкой струйкой стоит девушка - видимо, молодая, некрасивая, с маленькой обвисшей грудью, широкими дряблыми бедрами. Рядом стоят и ждут своей очереди еще двое юношей и девушка. Их внешний вид также оставляет желать лучшего. Но мальчики не замечают этого. Их глаза широко открыты, они шумно глотают слюну. То, что они видят непонятно, страшно, но необыкновенно притягательно. Еще некоторое время они наблюдают в тишине. Вода резко иссякает. Потом слышится голос: Купание окончено. Всех прошу занять свои места на съемочной площадке. Голос громкий и властный. И женский. Мальчики резко поворачиваются на звук и видят возле камеры Динару Виленскую. У нее резкая, властная жестикуляция и уверенный насмешливый взгляд, а тонкая полоска бледных бескровных губ застыла в неестественной улыбке, которая словно приглашает посмеяться над каждой ее фразой. Она сидит в черном кресле с блестящими металлическими ножками и подлокотниками. Актеры поднимают на нее глаза, и она быстрым движением указательного пальца выделяет участников следующей сцены: парня и двух девушек. Те бредут к матрасу. Свет юпитеров позволяет увидеть синяки, порезы и ссадины на их телах. Усевшись на матрас они ждут дальнейших указаний. Мальчики замечают Вадима Пулеева, ранее стоявшего у ближней стены и потому не замеченного. Он виден только со спины, и потому все, что можно сказать о нем - это коренастый мужчина, редкие черные волосы которого заплетены в хвостик. Он одет в потертый джинсовый костюм, и, судя по тому, что потирает руки, только что ел. Это оператор. Он привычно занимает свое место за камерой. Режиссер отдает указания, которых мы не слышим, актеры начинают привычные движения. Начинается съемка порнофильма. Мальчики лежат рядом, затаив дыхание, характерно хмыкая носами и шумно сглатывая слюну. Зрелище шокирует их куда сильнее, чем обычный порнофильм, тем более, что происходящее на матрасе существенно отличается даже от содержимого кассет с маркировкой ХХХ. Экстремальная обстановка, очевидное несовершенство тел актеров лишь подчеркивают их странные агрессивные движения. Они покорно выполняют многочисленные приказы режиссера, постепенно увлекаясь, стараясь отомстить друг другу за болезненный укус, удар или захват. Зрелище это захватывает мальчиков полностью, и хотя время от времени они непроизвольно морщатся, они ни на секунду не отводят широко открытых глаз. Они начинают дрожать от возбуждения...
   Наконец Динара Виленская хлопает в ладоши и со все той же неестественной улыбкой говорит что-то. Сцена заканчивается. Еще некоторое время мальчики лежат без движения, потом переглядываются. Хриплым шепотом Семен говорит Пошли и, подумав, Коля согласно кивает головой. Сдерживая внутреннее напряжение, они нарочито осторожно пробираются к дороге.
   Выходят на дорогу. Оглядываются. Темно и пусто. Переглядываются с деланными улыбками. Не сговариваясь, быстрым шагом уходят.
   Проходят площадь, на которой встретились несколько часов назад. Ночью она выглядит очень эффетно, с бликами света фонарей на плитках. Они идут не спеша, чувствуя себя уверенно вдалеке от того странного дома.
   Коля - Так это были порнушники?
   Семен - Наверно.
   Коля (после некоторых колебаний) - А ты это, видел?..Ну там синяки и все такое?
   Семен кивает.
   Коля - А нафига это все надо?
   Семен - Хрен его знает. Насколько я понимаю, обычной порнухи и так хватает - куда им тягаться с целыми компаниями. А так...Необычно. Наверно, незаконно. Вот и работают ночью.
   Коля - Да кому ж оно нафиг надо?! Порнуху для чего смотрят - ну, возбудиться там, удовольствие получить...
   Семен (исподлобья смотрит на него, ехидно улыбаясь) - Вздрочнуть...
   Коля - Попустись нахрен. Это всего один раз было.
   Семен - Да-ааа.
   Коля - Пошел нафиг.(тут же забывает, возвращаясь к своему монологу)
   А от этой фигни какое удовольствие. Стошнит же ж.
   Семен - Что-то непохоже, чтоб тебя тошнило.
   Коля - Извращение одно!
   Семен (задумчиво) - И это извращение мы с тобой смотрели как приклеенные. И у меня стоял.
   Коля (кивает) - У меня тоже.
   Семен - Может это и извращение...Ладно забыли. Не было этого ничего. Приснилось.
   Останавливается на перекрестке. Протягивает Коле руку.
   Семен - Созвонимся.
   Коля пожимает его руку. Расходятся.

15 августа

   Тот самый дом. Ранние сумерки. Мутное неопределенное небо, на фоне которого очень четко вырисовываются сам дом, окружающий его пустырь с высокой травой, которой шелестит ветер. Серая асфальтовая дорога, уходящая к горизонту. Тревожная картина. Фоном идут длинные телефонные гудки. Они прерываются голосом Коли.
   Коля - Да.
   Семен - Привет.
   Коля ( с неестественной радостью) - А-аа. Привет. Как дела?
   Семен - Все хорошо. Слышишь, Вася, тут такое дело: к нам, это, гости пришли. Э-ээ, с Мариной, ну ты знаешь. В общем, сегодня не получится погулять. (с деланной бодростью) Хотя ты ведь можешь сам пойти. Может, познакомишься с кем, а, Вась?
   Коля - Та не. У меня тут кассета лежит, ну знаешь, Красота по-американски. Давно надо было посмотреть. Так что...
   Семен - А-аа, ну тем более. Тогда давай. Созвонимся.
   Коля - Ага. Пока.
   Гудки. Пока мальчики разговаривают, сумерки вокруг дома сгущаются, к моменту окончания разговора на дворе уже сплошная ночная темнота. Также на дороге из-за горизонта появляется едва различимая точка. Она увеличивается, превращаясь в идущего навстречу нам человека. Он в шортах и в плащевой куртке. Руки он спрятал в карманы этой куртки, голова его наклонена вперед - кажется, что он смотрит себе под ноги. Но это впечатление обманчиво - на самом деле он исподлобья очень внимательно осматривает пустырь, дорогу, дом. Это Семен. Он идет нам навстречу и заметно, что какой-то предмет, которого мы не видим, привлек его внимание. Он всматривается в камеру и выражение сосредоточенности на его лице сменяется удивлением.
   Ему навстречу идет Коля. Порядок смены эмоций такой же. Они останавливаются в шаге друг от друга. Некоторое время стоят молча, потом так же молча пожимают друг другу руки. Коля приходит в себя первым и с ехидной улыбкой спрашивает: А где же Марина?
   Семен - Она фильм смотрит. Красоту. По-американски.
   Взрывается, не в силах больше сдержать смеха. Он смеется, подавшись вперед, опершись на плечи Коли. Тот смеется, обхватив плечи Семена по бокам. Давясь от смеха они хлопают друг друга по груди и по плечам. Веселье прерывается шорохом. На дороге, в той стороне, откуда пришел Семен, появляется машина. В темноте невозможно различить ни цвета ни модели, тем более что она катит медленно, почти бесшумно. Лица мальчиков моментально становятся серьезными, что выдает некоторую наигранность столь бурного веселья. Семен прикладывает указательный палец к губам, и, быстро переглянувшись и присев, они бесшумно добегают до обочины (со стороны которой находится дом) и исчезают в траве. Они сидят, затаившись, наблюдая за тем, как мучительно медленно машина сворачивает с дороги и бесшумно катит среди высокой травы. Около дома она останавливается. Слышны шуршащие шаги, скрип отпираемой двери. Некоторое время - шаги и возня вокруг машины, можно догадаться, что из кузова достают аппаратуру. Потом приглушенно хлопают дверцы машины, шаги, снова скрип и, наконец, тишина. Семен хочет встать, но Коля придерживает его за плечо: Подожди. Ждут. Потом, все так же пригибаясь, короткими перебежками добегают до дома. Идут вдоль короткой стены, сворачивают за угол и, увидев слегка примятую траву, с явным нетерпением занимают привычные места. Сквозь щель они видят Динару Виленскую, сидящую на том же стульчике. Актеры равнодушно раздеваются в углу. Вадим Пулеев, что-то бормоча и время от времени оглядываясь на режиссера, дающего какие-то указания, расставляет аппаратуру, потом, громыхая массивной ржавой цепью, пытается прикрепить ее к стене. Закончив, он подходит к Динаре Виленской. Там же стоят уже раздетые актеры. Начинается инструктаж. Динара Виленская с той же резкой жестикуляцией и неестественной улыбкой отдает последние распоряжение. Когда она заканчивает, несколько актеров, ссутулившись, идут к съемочной площадке, если можно назвать так грязный сырой угол подвала с цепью и еще несколькими непонятными приспособлениями. Динара Виленская занимает место у камеры. Съемка начинается. Пока она идет, мы видим лишь завороженные лица мальчиков, слышим лязг и крики, стоны и шлепанье босых ног по камню...
   Мальчики бредут по ночному городу.
   Коля - Вася, это фигня. Я чувствую себя извращенцем. До сих пор руки дрожат. Мне ж было абсолютно наплевать на то, что это люди!
   Я понимал, что им мерзко, больно и все равно смотрел. И кайф ловил. Фигня.
   Семен - Точно. И мы не одни такие. Кто-то, видать, готов немало заплатить, чтобы на это на все помотреть.
   Коля - Говоришь, ты это уже видел?
   Семен - Да, в Интернете было что-то похожее. Пятьдесят баксов за десятиминутный ролик. Переводишь деньги, тебе сообщают пароль и скачивай на здоровье. И никто не сможет проследить и помешать.
   Пауза.
   Коля (с грустной улыбкой) - А ведь эти придурки Паша с Саней были правы. С девчонками не встречаемся, ловим кайф от всяких извращений.
   Семен - Ни фига. Это они на вид такие правильные. На самом деле любой, я повторяю, любой из них смотрел бы на это на все так же как и мы. И дрочил бы еще. Если бы смелости хватило. Девять из десяти, нет, девяносто девять человек из ста повели бы себя как мы. Все - извращенцы в глубине души. Разница лишь в возможностях. (подумав, уже гораздо спокойнее). И в умении бороться с самим собой.
   Коля - Да. Поэтому нужно завязывать.
   Семен - Один раз уже завязывали. Ладно, Бог любит троицу. Завтра сходим туда еще раз. А потом все. Потом позвоним ментам.
   Коля - Ладно.
   Останавливаются на перекрестке.
   Семен - Ну давай. Иди досматривать кино.
   Коля - А ты развлекать Марину.
   Семен (с деланым испугом) - Лучше уж в тех фильмах сниматься.
   Коля - Это точно.
   Пожимают друг другу руки. Расходятся.

16 августа

   Сумерки. Мальчики лежат на привычных местах в траве: Коля на животе, Семен на спине - смотрит в небо.
   Семен - Знаешь, иногда мне кажется, что там наверху кто-то есть. Не обязательно добрый или злой, но есть.
   Коля - Чего это ты вдруг?
   Семен - Да так, задумался. Помнишь, о чем мы говорили позавчера, перед тем, как в первый раз...
   Коля - О чем?
   Семен - О том, что измываем от скуки, однообразия жизни. О том, что хочется чего-нибудь необычного. И как по заказу.
   Коля - То что необычно - это ты прав.
   Семен - Ну да, это не совсем то, о чем мы мечтали. Это не романтическое приключение, а мы не герои, а извращенцы. Но у нас еще все впереди.
   Звук подъехавшей машины.
   Коля - Ладно, завязывай.
   Семен переворачивается на живот.
   Семен - Последний раз. И посмотреть его нужно так, чтобы...
   Коля - Заткнись.
   В подвале загорается свет. Входят Динара Виленская, Вадим Пулеев и Мария Алексеевна в старомодном нарядном платье. Дверь захлопывается.
   Коля - Господи, это еще что такое?
   Семен - Разврат крепчает. Сегодня в программе эротическое соло пожилой женщины. Только для знатоков и подлинных ценителей.
   Коля - Тихо ты. (Выдержав паузу). Знаешь, я ее где-то видел...
   Семен - Да-а? Так ты, оказывается, не новичок в этом деле?
   Коля не отвечает. Он нервничает и пытается вспомнить. Он не может оторвать глаз от щели.
   Женщины стоят посреди подвала и болтают как старые подруги. Вадим Пулеев привычно оформляет съемочную площадку, расставляя юпитеры, потом настраивая камеру. Вместо матраса и цепей - всего лишь стульчик - точь-в-точь как у режиссера. Тем временем Динара Виленская с серьезным лицом что-то рассказывает Марии Алексеевне. Она словно увлекается рассказом и, судя по тому, что время от времени она указывает в сторону съемочной площадки, речь идет о фильме. Вдруг, прервавшись на середине, говорит, что-то, при этом лицо ее принимает выражение решительности и благородства, и она проникновенно смотрит Марии Алексеевне в глаза. Та, очевидно, сомневается, и рассказ начинается по новой. Вадим Пулеев стоит в стороне и с интересом наблюдает за ними. Мария Алексеевна продержалась недолго. Вскоре, решительно кивнув, она направляется к площадке. Она садится на стульчик и позволяет Вадиму Пулееву привязать свои руки к подлокотникам, а щиколотки к ножкам стула. При этом лицо ее выражает решительность и даже некоторую творческую мечтательность. Когда она привязана, Динара Виленская удовлетворенно кивает, ободряюще улыбается ей, и, посмотрев на часы, направляется к двери. Она открывает ее и впускает Убийцу. На голове у него белая маска с прорезями для глаз. Он одет в прозрачный клеенчатый дождевик, под которым угадывается элегантный черный костюм. В руке у него старинный кожаный саквояж. Пару минут они тихо переговариваются с Динарой Виленской, потом он решительно направляется к Марии Алексеевне. На ходу он делает едва заметный жест рукой, и Вадим Пулеев выкатывает маленький сервировочный столик, ранее стоявший незамеченным в углу. Убийца подходит к столику и, поставив на него саквояж, начинает выкладывать различные предметы, один вид которых вызывает дрожь не только у мальчиков, но и у старающегося держаться уверенно Вадима Пулеева. Он достает дрель - массивную грязно-оранжевую электродрель, обмотанную собственным шнуром. По едва заметному движению головы Убийцы можно догадаться, что он что-то сказал. Вадим Пулеев, угодливо кивая, принимает дрель и поспешно осматривает стены. Удовлетворенно кивнув, он бросается к едва заметной розетке, вставляет в нее вилку и суетливо начинает разматывать провод - он похож на военного сапера, только что установившего мину и теперь стремящегося побыстрее вернуться в безопасный окоп. Вадим Пулеев подбегает к Убийце и протягивает ему дрель, потом, получив указания, кладет ее на столик. Мальчики смотрят на это со все нарастающим испугом, кусая губы и часто моргая, но каждый боится произнести вслух то, о чем оба уже догадались.
   Коля - Сема, они будут ее убивать.
   Семен (волнуясь) - Да не, это киношные штучки.
   Конец его фразы тонет в неожиданном шуме. Это - музыка в стиле heavy-metal.
   Мальчики, побледнев и замолкнув, приникают к щели.
   Динара Виленская сидит на своем стульчике и явно томится своей ненужностью, хотя смотрит с интересом. Вадим Пулеев стоит, примкнув к камере. Убийца, поигрывая блестящим охотничьим тесаком, подходит к Марии Алексеевне. Ноги ее привязаны к ножкам стула и потому расставлены достаточно широко. Платье между бедрами туго натянулось и Убийца резким движением тесака разрубает его. Слышен глухой удар тесака врезавшегося в стул. Левой рукой он хватает со столика длинный узкий стилет и резким движением проводит им от плеча Марии Алексеевны вдоль по руке. Стилет разрезает ткань вместе с кожей. Выступает кровь. Мария Алексеевна отчаянно кричит. Убийца хладнокровно бьет тесаком в широко открытый рот. Крик захлебывается в мычании - куда более жутком, нежели крик или музыка, бьющая по мозгам. Камера скользит по подвалу: мы успеваем заметить Вадима Пулеева - прильнув к камере, он нервно пританцовывает, но в целом спокоен. Динара Виленская в своем стульчике, на лице - интерес, творческая задумчивость, но нет ни жалости, ни страха. Подвал мы больше не увидим. Мы видим лица мальчиков: Коля не может оторвать глаз от щели, и на оси этого взгляда медленно и беспорядочно вращается голова. Лицо ходит ходуном: он то щурится, то морщится, то начинает скрежетать зубами - но все это очень медленно, непроизвольно. Лицо Семена, напротив, застыло: испуг в выпученных глазах, рот открыт, как будто он пытался зевнуть, и застыл в этом неестественном положении. На фоне этих лиц - все тот же heavy-metal, потом отдельной струей в этом потоке взрывается дрель. Несколько секунд спустя Коля удается таки оторвать взгляд от щели. Он смотрит на друга, потом, не в силах что-либо сказать, хватает его за плечи и тянет. Семен переворачивается на бок и в следующую секунду оба они, подскочив, несутся к дороге. Трава хлещет их, но им все равно. Они выбегают на дорогу, но и не думают останавливаться.
   Они бегут среди частных домов, темных и равнодушных. Мы видим их лица - они задыхаются, но не могут остановиться. Впереди уже отчетливо видна поперечная улица со светлым трамваем посреди. В трамвае много людей. Добежав до тротуара этой улицы, Семен останавливается - несколько секунд шумно вдыхает воздух. Безумными глазами оглядывается - и как будто не узнает ничего. Потом он обхватывает лицо руками, и падает - садится на асфальт, прислонившись к фонарному столбу. Подбегает Коля. Он останавливается рядом с другом, нагнувшись и упершись ладонями в колени...
   Квартира Семена. Открывается входная дверь, мальчики входят быстрыми упругими шагами. Семен идет первым, на ходу включает свет в прихожей, потом в зале, потом на кухне, которая является частью зала. Коля, не разуваясь, садится в зале на пол, прислонившись спиной к дивану. Семен заходит в кабинет, зажигает там свет и достает из серванта большую бутылку с яркой этикеткой. Бутылка наполовину наполнена какой-то прозрачной жидкостью. Семен с бутылкой в руках идет на кухню, слышно, как он гремит там стаканами, как стучит горлышко бутылки в дрожащих руках. Он возвращается, с двумя наполненными стаканами. Руки Семена дрожат, и он расплескивает водку на пол, на диван, но как будто не замечает этого. Он протягивает один стакан Коле, потом, натужно глотая, залпом выпивает свой. Некоторое время задыхается, судорожно хватая губами воздух. Но быстро приходит в себя, и лицо его становится спокойным, сосредоточенным, без тени опьянения или растерянности. Коля наблюдает за ним, потом несколько секунд пристально смотрит на свой стакан, потом залпом выпивает. Задыхается, но быстро приходит в себя. Семен терпеливо ждет, потом отрицательно качает головой, как будто продолжая внутренний монолог.
   Семен - Нет, ментам мы звонить не будем.
   Коля - Но...
   Семен - Во-первых, мы не знаем, что там произошло...
   Коля пытается возражать, но Семен резким голосом, исключает саму попытку возражений.
   Семен - Мы не знаем, что там произошло. Это раз. Они уже наверняка оттуда смылись. Это два. У них очень много денег, и в случае чего они дадут ментам на лапу. Это три. Они будут знать, что кто-то все знает, и постараются найти нас. Это четыре. Когда найдут - убьют. Это пять.
   Некоторое время Коля молчит, обдумывая услышанное и собираясь возразить. Это видно по напрягшемуся лицу. Наконец он сдается.
   Коля - Так что же теперь делать?
   Семен выдыхает и становится похожим на спущенный шарик.
   Семен - Не знаю. Но действовать надо. Действовать, как-то действовать. Я не знаю как, но надо постараться выяснить, кого они...(запнувшись, пытается подобрать нужное слово, щелкая пальцами) Ну в общем...
   Коля - Да, я понял.
   Семен - Господи, я не знаю, что происходит, но мы должны выяснить. Мы должны ВСЕ выяснить.
   Коля - А потом?
   Семен - Потом? Потом я не знаю. Потом будет видно.

17 августа

   Зал квартиры Семена. Раннее утро. Коля спит, свернувшись калачиком, на полу. На голову ему льется тоненькая прозрачная струйка. Коля, не открывая глаз, пытается отогнать ее рукой. Не получается. Он с трудом открывает глаза и смотрит вверх. Над ним стоит Семен и поливает его водой из стакана. Семен бледен, под глазами синяки, в глазах тревога. Но он улыбается. Неуверенно, но улыбается. Это - улыбка надежды. Коля, сонный, прикрывается рукой и спросонья сипит: Какого?!
   Семен - Хотелось посмотреть, когда проснешься.
   Коля (сначала улыбается, но потом вспоминает вчерашнее, и улыбка исчезает) - Слушай...вчера?..
   Семен (грустно кивает) - Да, было. Но это еще ничего не значит. Мы должны все проверить (пытается казаться бодрым, уверенным).
   Коля (хмуро, безнадежно) - Да что проверять?
   Семен - Все! Как ты сказал, ее зовут?
   Коля - Матвеева Мария Алексеевна. Она тогда долго не хотела давать книжку. Вот я и запомнил.
   Семен - Да, ты уже говорил. Центральная юношеская библиотека, да?
   Коля - Ага. И что?
   ТУ - Поднимайся, умывайся (дает ему руку, помогает подняться). (Указывает на стол) Ешь бутерброды. Запивай колой.
   Коля - А ты?
   Семен вместо ответа направляется в свою комнату. Слышно, что он роется в книгах. Он кричит: А я займусь библиотекой.
   Возвращается с толстым справочником с яркой обложкой. Смотрит на Колю без бодрячества, со страхом.
   Семен - Надеюсь, что все получится.
  
   Семен и Коля сидят за столом. Коля жует бутерброд с колбасой, Семен шелестит страницами справочника. Находит нужный номер, берет черную трубку радиотелефона, набирает. Он напряжен. Напряжен и Коля, который застыл с бутербродом в руке и неотрывно смотрит на Семена. Идут гудки. Первый, второй, третий, четвертый... Наконец слышно, что на том конце сняли трубку.
   Алло, - нетерпеливый женский голос. Семену, сперва растерявшемуся, удается взять себя в руки.
   Семен (скороговоркой) - Да, здравствуйте девушка. Извините, а позовите, пожалуйста, Матвееву Марию Алексеевну.
   (ждет. Видимо, на том конце провода его переспросили. Он повторяет напряженным, но уже более спокойным голосом)
   Матвееву Марию Алексеевну.
   Да. Хорошо. Спасибо. Нет, ничего. До свидания.
  
   Выключает трубку. Молчит. Коля тоже молчит, не решаясь спросить.
   Семен (напряженно) - Сегодня она не пришла на работу. Нет ее, нет.
  
   Напряженная пауза.
   Коля - Ну и что! Плевать. Это еще ничего не значит. А может, они с режиссершей договорились, а? Дай сюда! (он уверенно берет справочник и кладет его перед собой) Так... (шелестит страницами) М... Матвеев, Матвеев, Матвеева.
   Семен - А если она по мужу?
   Коля - Не-ет. Им нужна была одинокая - чтоб никто не стал искать.
   Семен - И никто искать не будет...
   Коля - Не раскисай. Вот. Матвеева М.А. Телефон, адрес. Позвоним?
   Семен - Нет, подожди. Мы должны увидеть ее.
   Коля - Да. Точно. Ну, тогда пошли.
   Семен - Когда?
   Коля - Сейчас. Прямо сейчас.
   Семен - А ты знаешь, где это?
   Коля - Знаю. На Соцгороде.
   Семен - Где?!
   Коля (пауза) - Да там же. В том же районе. Я тебе не говорил, я там раньше на велике катался. Так что район этот знаю (встает) - Ладно, пошли.
  
   Тихая сонная улочка. Тополя, сквозь них проглядывает изумительно чистое небо. Трава обильно пробивается сквозь потрескавшийся асфальт. Дома - хрущевки, пятиэтажки. Мальчики идут от дома к дому, сверяясь с номерами. Таблички есть далеко не всегда, приходится вычислять самостоятельно. Наконец Семен уверенно указывает на один из домов.
   Семен - Вот он. Точно.
   Коля - Уверен?
   Семен - Да. Смотри. Там был двадцать девятый.
   Коля - А тот?
   Семен - Тот 29-а. Он построен позже.
   Коля - Е-мае. Ни хрена не ясно.
   Семен - Сейчас спросим.
  
   Заходят во двор - просторный, образованный сразу пятью домами. Во дворе - много деревьев, белеют полотна свежевыстиранного белья.
   Они оглядываются. Единственный человек во дворе, кроме них - Женщина лет пятидесяти, полная, с большим светлым шиньоном, снимает развешенное на веревках белье. К ней они и направляются.
   Семен - Извините, вы не могли бы нам помочь?
   Женщина - Да, ребята. А что вы хотели?
   Семен - Понимаете, тут где-то должна жить библиотекарь, Мария Алексеевна.
   Женщина - А, так вам...(хочет показать направление, но резко меняет свое мнение и спрашивает подозрительно) А зачем она вам? Она вас знает?
   Семен - Ну, мы брали у нее книжки... Вообще да, знакомы, конечно. Мы даже адрес знаем. Семнадцатая квартира. Не подскажете, в каком подъезде?
   Женщина - А, так вы ее увидите?
   Семен - Да. Так какой подъезд.
   Женщина - Вы передайте, что уж если развела своих кошек, то пусть, значит, кормит, а то орали всю ночь, а у меня, значит, мужу с утра на работу. И вообще, вызову санстанцию, всех их переловит.
   Коля (шумно вдохнув воздух) - Какой подъезд?
   Женщина - А, пятый, вон там.( указывает пальцем).
   Мальчики молча разворачиваются и направляются к подъезду. Вслед им несется: Так и передайте! Вызову санстанцию! Семен, не замедляя шага, не оборачиваясь, кричит: Спасибо!. Мальчики заходят в подъезд. Нахалы, - бормочет себе под нос полная Женщина.
   Темная лестница, деревянные перила исцарапаны, стены в росписях.
   Но мальчикам некогда их читать. Они поднимаются, ступенька за ступенькой, останавливаясь на этажах, чтобы свериться с номером квартир.
   Коля - Слушай, а если квартира не та. Или она дома.
   Семен (декламирует) - Здравствуйте. Ой, а Феди здесь нет? Какого Феди - Коновалова. Дом 33, квартира 17? Ой, извините, ошиблись домом. В первый раз... Извините. Спасибо. До свидания.
   Коля - Ну дай-то Бог.
   Семен - Бог здесь ни при чем. Это судьба.
   Коля - А какая разница?
   Семен - (резко остановившись) Все. Четвертый этаж, квартира семнадцать.
   Оба подходят к латаной дерматиновой двери.
   Коля - Звони.
   Семен делает глубокий вдох-выдох, разминает пальцы, потирает ладони друг о друга. Он нервничает. Он поднимает руку и осторожно вдавливает глянцевый кругляшок звонка. Колокольчик звонко отзывается за дверью. Семен отдергивает руку, колокольчик замолкает.
   Коля (шепотом) - Еще раз.
   Семен (прикладывая палец к губам) - Ч-щщщ. Тихо ты.
   Ждут. Ничего.
   Коля - Еще раз.
   Семен уже куда увереннее вдавливает звонок. Колокольчик переливается. И все.
   Семен отпускает звонок. Все сходится один к одному. Шансов уже почти нет. Семен в отчаянии начинает трезвонить, одиночные звонки сменяются трелями и очередями. Потом - тишина. Мальчики переглядываются, не говоря друг другу ни слова.
   Семен - Слушай, у тебя вроде нож был?
   Коля - Уголовщина?
   Семен - Плевать. Если кто зайдет, скажем искали Федю, а дверь была открыта, хозяев нет - ну и решили зайти. Идиоты любопытные.
   Коля достает складной нож с десятком лезвий: тут и шило, и штопор, и пила. Он наклоняется к двери и шурудит ими в замке - долго шурудит, минуту, вторую. Наконец что-то щелкнуло, дверь медленно открывается. Коля смотрит на Семена удивленно.
   Коля - А я и не ожидал, что получится.
   Семен - Я тоже. Не надеялся. А теперь пошли.
   Оглядываясь, тихо заходят внутрь, прикрыв за собой дверь.
  
   Осматриваются. Темная прихожая - коридор. Впереди - белые двери с медными табличками мальчика и девочки - ванная и туалет. Слева - спальня, справа - зал, чуть дальше - кухня. Тишина.
   Семен (шепотом) - Пусто.
   Коля - Что будем делать?
   Семен - Не знаю. Хотя нет. Стоп. Нужно найти ее фотографии. Там, вчера, ты запомнил лицо?
   Коля - Да.
   Семен - Тогда слушай. Во-первых вытираем ноги, чтоб ни в коем случае не оставить следов (тщательно вытирают ноги, Семен продолжает). Рано или поздно в библиотеке спохватятся, что ее нет. Ну, там домой позвонят, зайдут после работы. Менты объявят розыск, квартиру наверняка осматривать будут. Поэтому следов оставлять нельзя. Так, смотри, там, кажется, кухня. Идешь туда, находишь полотенце почище и протираешь дверь в тех местах, где к ней прикасался. Потом - в спальню. А я - в зал, поищу фотографии.
  
   Семен заходит в зал. Окна от жары занавешены, поэтому в зале полумрак. Сервант с хрусталем и фарфором, телевизор Рубин на темной деревянной тумбочке. Диван, пара стульев, на потолке - люстра под хрусталь. На полу - старый потертый ковер. Пока Семен рассматривает все это, глаза его привыкают к темноте. На стене над сервантом он замечает большой фотографический портрет. Подходит поближе, вглядывается. На портрете - пожилой мужчина. Он в зеленом мундире. Судя по погонам - майор. Портрет с черной лентой. Семен продолжает осмотр. Аккуратно ступая, он обходит комнату. На диване замечает красную вышитую, но сильно потертую подушечку, на телевизоре - фарфоровую статуэтку - тургеневская барышня с книжкой. Он никак не может найти портрет хозяйки и его тревога нарастает. Взгляд его задевает вазочку с ирисками в нише шкафа рядом с сервантом. Задевает лишь на мгновение, поскольку рядом с вазочкой в нише стоит фотография. И это лицо он видел. Вчера. Смутное волнение взрывается лицом, которое он не забудет никогда, и визжащим звуком дрели. Он опять видит фотографию, потом - вчерашнее лицо. Дрель захлебывается, лицо его искажается как от боли, взгляд успевает скользнуть по ватке, вымазанной ярко-красной помадой. Семен вылетает из комнаты. Он заглядывает в спальню, видит там Колю. Быстро, резко командует: Пошли!. Хлопает входная дверь, и они с грохотом мчатся по лестнице. Распахивают дверь подъезда. Их встречает яркое солнце и шум листвы. Быстрым шагом они направляются к выходу из двора.
   Почти бегут по сонной улочке.
   Семен (на ходу) - Это была она. Она, понимаешь. Это точно она. Ни единого шанса.
  
   Увидев пустую скамейку, указывает на нее. Молча садится в позу раздумья: подавшись вперед, локти на коленях; он грызет ноготь большого пальца правой руки. Он смотрит перед собой. Семен поворачивается к сидящему рядом Коле.
   Семен - Это была она...
   Коля - Да, я знаю.
   Семен - Они убили ее. Понимаешь, взяли и убили. Раз, и ее больше нет. И никто никогда ничего не узнает. Она ведь была одна, абсолютно, совсем одна. Некому ее вспоминать... Некому за нее отомстить...
  
   Коля молча протягивает ему общую тетрадку.
   Семен - Что это?
   Коля - Кажется, ее дневник. Я нашел его там, на кровати.
  
   Семен молча берет тетрадь, открывает ее. Посреди первой страницы крупными буквами выведено: Мой дневник. Семен переворачивает страницу. Следующая исписана аккуратным убористым почерком. Вверху - заголовок 15 августа.
   Семен читает, Коля заглядывает ему через плечо. За кадром - голос Марии Алексеевны:
   Я начинаю писать дневник! Наверное, в моем возрасте это просто глупо. Несомненно, глупо - писать дневник в пятьдесят шесть лет, подобно мечтательной школьнице, которая боится рассказать о первой влюбленности даже самой лучшей подруге! Но все, что случилось со мной в последние дни, настолько невероятно, что мне просто необходимо поделиться с кем-нибудь своими чувствами!
   Я нашла друга! Это совершенно удивительный человек! Неординарная, творческая личность, она так не похожа на этих пигалиц-библиотекарш, у которых на уме лишь мужчины да семьи.
   Динара же разительно отличается от них. Мы с ней почти ровесницы, она на два года младше, но мне кажется, что я знаю ее уже долгие годы. Она режиссер, но, к сожалению, сейчас не может воплотить в жизнь свои многочисленные творческие проекты. Конечно, кому в наше время нужны глубокие чистые фильмы о простых людях, о человеческой душе, безо всякого насилия и секса. Но как же она прекрасна, когда говорит о своих творческих проектах! Вне всякого сомнения, она очень талантлива. Талантлива тем особым даром, которого не в состоянии оценить современники. Она, безусловно, самодостаточна, но, мне кажется, была очень счастлива найти в моем лице подругу и единомышленника. Это тот редкий случай, когда вы сходитесь с человеком мгновенно, мгновенно понимаете его. Вот уже три дня мы говорим, не переставая: об искусстве, о жизни. Конечно, это нескромно, но мне кажется, и я сумела ее удивить и заинтересовать. Вчера она выглядела так, словно ее осенило. Она сказала, что давно мечтала об одном фильме, и только я могу помочь ей. Что может быть прекрасней творчества! Пусть статистом, пусть простым гримером, но как же это прекрасно! Все начнется сегодня вечером! Она темнит, но это естественно для талантливого человека, который должен хорошо обдумать свой замысел наедине с музами. Это великое таинство творца! Кроме того, она хочет удивить меня, говорит, что так наш фильм станет куда ярче, выразительнее. Боже, она меня совершенно заинтриговала! Она так загадочно улыбается, но я ей верю. И я очень благодарна ей за то, что в жизни моей вновь появился смысл, впервые со смерти моего дорогого Дмитрия, пусть земля ему будет пухом.
   Спасибо ей! И как же я счастлива!
   P.S. Завтра напишу о фильме. Все, все, все!
  
   Некоторое время сидят молча. Слышны далекий шум машин, пение птиц и прочие звуки летнего утра. Оба смотрят прямо перед собой.
   Семен (спокойно, отрешенно, глядя прямо перед собой) - Мы можем забыть об этом. Сделать вид, что ничего не произошло. Продолжать гулять, пить пиво на крыше... Может, с девчонками познакомимся (делает паузу, смотрит на Колю. Тот сидит, опустив глаза). Пойдем в универ. Через полгода это вообще будет казаться бредом.
   Можем сказать себе, что это был один раз, и больше не будет. А мстить глупо...
   Но мы оба будем знать, что просто испугались. Спрятали головы в песок. Кто-то там людей дрелью кромсает - а нам пофиг! Мы должны найти и убить их всех. Оператора, режиссера. И этого в маске тоже. Это все, что мы можем сделать. Согласен?
   Коля - Не знаю. (Помедлив) Да, согласен.
   Семен - Хорошо. (поднимается) Пойдем. Подумаем, как это сделать.
   Тенистый бульвар с пустыми деревянными скамеечками. Мальчики идут прогулочным шагом и только по мрачным сосредоточенным лицам можно догадаться о том, насколько тяжел их разговор.
   Семен - Труднее всего найти их. Мы не знаем абсолютно ничего.
   Коля - Может вечером наведаться туда?
   Семен - Нет, не думаю. Они, конечно, отморозки, но сейчас попытаются затаиться. Не придут они туда: ни сегодня, ни завтра.
   Коля - Так что ж теперь делать?
   Семен - Давай попытаемся понять, кто они такие.
   Коля - Порнушники.
   Семен - Да, порнушники. А еще?
   Коля - Ну, не знаю.
   Семен - Вася, они профессионалы. По-любому, они должны были где-то учиться, работать. Сколько, по-твоему, им лет?
   Коля (пожимая плечами) - Оператору лет сорок, может тридцать семь. Ей пятьдесят четыре. (грустно, вспомнив) На два года младше Матвеевой.
   Семен - Снафф они снимали впервые. (увидев вопрос в глазах Коли). Снафф. На Западе это называется снафф. Я в Интернете читал. Там это популярная тема. Они все спорят, существует он на самом деле или нет. Меня это тоже всегда интересовало. Теперь узнал.
   Порнуху делают год, от силы - два. Но у них чувствуется квалификация. Думаю, раньше они работали на местном телевидении...
   Коля - Ну и что. Хрен нас туда пустят. Ты что, думаешь, подойдешь к вахтеру, спросишь, мол не знаете такого мужика, в джинсе, с косичкой, порнуху еще снимать любит - а она тебе выпишет телефончик и адресок на бумажечку.
   Семен - Нет, подожди. Тут должна быть зацепка. Так, вспоминай, как они порнуху снимали. Актеры работают, а она, блин, аж захлебывается, советы полезные дает.
   Коля - Ну и что?
   Семен - А то, что это значит, что звук потом переписывать надо, монтаж... Я ж кино увлекаюсь, ты знаешь.
   Коля - А, помнишь в дневнике написано, мол творчество, талант.
   Семен - Понял?
   Коля - Кажется. Слушай, она думает, что занимается искусством. Настоящее кино делает.
   Семен - Я о том же. Потом из этого всего одно я вывел заключенье...
   Такой материал, как снафф она будет монтировать долго. А аппаратура для этого нужна, дай Боже.
   Коля - В городе телекомпаний пять-шесть...
   Семен - Не напрягайся. Я думаю, она пойдет на государственную.
   Коля - Почему?
   Семен - Она наверняка работала там раньше. Так что легче решить по знакомству. Слабее контроль. Опять таки все и всех знает, аппаратура знакомая. Ну ты меня понял.
   Коля кивает.
   Зал квартиры Семена. Мальчики сидят на залитом солнцем полу. Коля увлеченно роется в толстом телефонном справочнике, Семен задумчиво выстукивает какой-то ритм черным радиотелефоном.
   Коля наконец раскрывает справочник и тыкает пальцем посреди страницы.
   Коля - Вот, Куйбышева, 69. Едем?
   Семен - Подожди. Предположим, сидим мы там сегодня часа три-четыре, видим ее - и что дальше?
   Коля - Выследим, узнаем, где живет.
   Семен - Легко сказать, выследим. А если потеряем? А если у нее во дворе нас какая-нибудь бабушка запомнит? Рискованно.
   Коля - Так что, сидеть, ничего не делать?
   Семен - Ты не понял. Просто, выследив, мы должны убить ее. Сразу же.
   Пауза.
   Коля - Как?
   Семен - Понимаешь, мы не можем просто долбануть ее камнем по голове или, скажем, ткнуть ножом. Мы должны сначала узнать, как найти оператора и этого... В общем, допросить ее. Потом сделать все остальное. И избавиться от тела.
   Коля - Закопаем?
   Семен - Нет, тяжело. И рискованно. Думаю, просто сбросим в Калку. Видел, там рядом река?
   Коля - Мы что, будем убивать ее ТАМ?
   Семен (с мрачной усмешкой) - Ага, хорошая традиция.
   Я сам не хочу туда возвращаться, но надо же где-то с ней общаться. Не сюда ж ее тащить. А там место проверенное - никто ничего не увидит, не услышит.(пауза) И еще я хочу, чтобы она почувствовала все, что чувствовала Мария Алексеевна. Все.
   Коля - Ну и как ты предлагаешь действовать?
   Семен - Проследим ее от студии. В каком-нибудь темном месте усыпим хлороформом. Доставим на место.
   Коля - Как доставим?
   Семен - Дотащим как-нибудь.
   Коля - А если нас менты по дороге остановят? Если увидят, по-любому остановят.
   Семен - Да-а, фигня. Стоп, скажем, что их и искали. Почему нет?
   Коля - Не понял.
   Семен - Скажем, мол, гуляли, увидели женщина в подворотне лежит. Позвать кого постеснялись, или, ну не знаю, испугались. Решили дотащить до ближайшего мента.
   Коля - Ага, а они поверят и руки нам пожмут. За сознательность.
   Семен - Нет, обматерят и задержат. Доставят нас троих в отделение, откачают ее...
   Коля - Она скажет, мол, вот эти два придурка на меня напали и хотели похитить.
   Семен - Правильно. Поэтому мы будем в масках и постараемся не попадаться ей на глаза. Так что она ни фига не сможет вспомнить. Что еще? Хлороформ выкинем, а то что руки пахнут, так мало ли? Мы ж ее и тащили. Еще вопросы?
   Коля - Оружие. У нас будет оружие.
   Семен - Ножи. Мы спрячем их там, в траве неподалеку. Все.
   Коля - Ладно, ножи мы купим на рынке. А где ты возьмешь хлороформ?
   Семен - Хлороформ? Я пробью. Маски сделаем из чулков. Все?
   (отвечает сам себе) - Хотя нет, не все. (нервно покусывая губы) Если убивать ее ножами - крови много будет. Мы все в ней будем.
   Коля - И что же делать?
   Семен - Слушай, у тебя дома есть плащ? Ну знаешь, прозрачный, полиэтиленовый, от дождя.
   Коля - Нет, наверное. Не помню.
   Семен - А, пофигу. У меня должно найтись штуки две. Будем в них. И мыть легко, и выкинуть не жалко...
   Коля - Ладно, сейчас что будем делать?
   Семен - Пошли. Сначала на рынок, потом в поликлинику.
  
   Рынок. Одежда, радиотовары... Наконец стенд с ножами. Семен уверенно подходит к нему. Некоторое время рассматривает продукцию, потом решительно берет один из ножей - роскошную бабочку. Прячет лезвие, потом достает его опять. Продавец, кажется, хочет что-то сказать, но, напоровшись на мрачный взгляд Семена исподлобья, замолкает. Семен заканчивает осмотр ножа, спокойно передает его Коле, берет следующий... Они ходят от одного прилавка к другому, рассматривая ножи...
   Выходят из торговых рядов, на секунду останавливаются, обмениваются парой слов. Потом Коля замечает небольшой столик у самого выхода с территории рынка. На столике - кухонные ножи. Семен кивает. Мальчики выбирают два маленьких ножа с деревянными рукоятками, Семен протягивает деньги, потом его взгляд останавливается на двух тесаках, какими обычно рубят мясо. Он указывает на них Коле, потом снова достает кошелек...
   Мальчики подходят к поликлинике - массивному обшарпанному зданию. Она стоит на перекрестке двух оживленных улиц.
   Семен - Ну что, пришли.
   Коля - Ага. А как ты собираешься пробить хлороформ?
   Семен - Не бери в голову. Разберусь. А пока я буду там, ты купишь моток бельевой веревки и колготки.
   Коля оборачивается и на заднем плане мы замечаем фрагмент вещевого рынка.
   Коля - Хорошо, я буду там.
   Семен - Денег дать?
   Коля - Попустись. Ты и так ножи покупал.
   Семен - Как скажешь. Ладно, сколько я там буду - не знаю, но думаю минут за десять-пятнадцать управлюсь. Хотя нет, может придется ее подождать. В общем так - встречаемся на той остановке (на заднем плане - трамвайная остановка). Добазарились?
   Коля оглядывается на остановку.
   Коля - Хорошо. Удачи.
   Семен - И тебе тоже.
   Семен идет по коридору поликлиники. Идет уверенно, не оглядываясь по сторонам, не разглядывая табличек на дверях кабинетов. Он просто подходит к одному из них и стучится. Не дождавшись ответа, заглядывает.
   Обычный медицинский кабинет: коричневая кушетка, стеклянный шкафчик с лекарствами, письменный стол - на столе стекло, под стеклом куча бумажек. В дальнем углу на потолке большое ржавое пятно - труба, ведущая к умывальнику, прохудилась и теперь крупные капли довольно громко падают в заботливо поставленную трехлитровую банку.
   За столом Анна Николаевна - пожилая женщина в накинутом на плечи белом халате и больших сильных очках в роговой оправе. Ей жарко, на лбу крупные капли пота. Она склонилась над столом и что-то пишет. Услышав, что дверь открылась, она быстро поднимает голову и некоторое время, сильно щурясь, пристально разглядывает посетителя. Узнает его и расплывается в улыбке, впрочем немного удивленной.
   Анна Николаевна - Семен?!
   Семен - Я, Ан-Николаевна. Здравствуйте.
   Анна Николаевна - Здравствуй, здравствуй. Заходи. Садись.
   Семен садится на стул напротив нее.
   Анна Николаевна - Ну, рассказывай. Что, опять изжога?
   Семен - Да не, слава Богу, все спокойно. Вот с тех пор уже два года - вообще не вспоминаю.
   Анна Николаевна - А что в школе? Как закончил?
   Семен - Медаль.
   Анна Николаевна - Золотая?
   Семен - Или...
   Анна Николаевна правой рукой шутливо треплет его плечо.
   Анна Николаевна - Ну молодец, молодец. Поступать куда собираешься?
   Семен - Так уже поступил. В ДПИ на экономический.
   Анна Николаевна - Ты ж вроде хотел на юридический?
   Семен - Да не, мы тут с родителями посовещались. Кто сейчас по законам живет? Что творится.
   Анна Николаевна - Да, да.
   Семен - Ан-Николаевна, я к вам чего зашел. Мы тут с другом поспорили. Я говорю, что вот бывают такие вещества, как в фильмах, что вдохнешь - и сразу отключаешься. А он не верит. Ведь бывают?
   Анна Николаевна - Это ты об анастезии говоришь?
   Семен - Не знаю. Ну наверное.
   Анна Николаевна - Тогда конечно есть. Подожди... (некоторое время сомневается, потом, решившись, смотрит на него заговорщицки) Так, вон тот шкафчик открой. Стой, ключ возьми.
   Семен гремит ключами и стеклом. Наконец открывает дверцу и отходит в сторону.
   Анна Николаевна - Вот, получилось. Теперь посмотри там, на третьей полке справа. Читай названия. ... . Нет. - Фторотан? Да. Да, это подойдет. Возьми и иди сюда...Поставь. Теперь дверцу закрой. Все, иди сюда.
   Семен возвращается на стул.
   Семен - Вот это оно и есть?
   Анна Николаевна - Оно самое.
   Семен - А если...попробовать можно?
   Анна Николаевна - Господь с тобой! Прямо тут?
   Семен - Да я чуть-чуть. Капельку. Просто не хочется друга обманывать.
   Анна Николаевна - Ну что ты скажешь? Ладно, капельку. Только я сама. Выдвигает один из боковых ящиков стола, роется там, потом задвигает. В руке у нее ватка. Встает.
   Анна Николаевна - Ладно, вставай, иди ложись на кушетку.
   Семен - Зачем?
   Анна Николаевна - Со стула упадешь-то.
   Семен - А-аа.
   Подходит к кушетке и аккуратно отвернув простыню, присаживается на краешек. Анна Николаевна тем временем щелкает дверным замком. Потом подходит к кушетке.
   Анна Николаевна - Ложись, кому говорю. Голову на подушку. Ох, втянул ты меня... Бессовестный.
   Семен аккуратно откидывается и кладет голову на подушку. Анна Николаевна усаживается на краешек кушетки, взбалтывает правой рукой пузырек, открывает его и смачивает ватку.
   Анна Николаевна - Ну что, готов?
   Семен - Ага.
   Лицо Анны Николаевны и фрагмент потолка расплываются. Семен отключается.
   Темнота на секунду, потом изображение возвращается и вновь приобретает четкость. Семен с трудом поднимается и садится на кушетку. Он машет головой, пытаясь прийти в себя.
   Семен - Класс. Лучше, чем я думал.
   Анна Николаевна - Ну все, посиди чуть-чуть и иди. А то на меня жаловаться будут, мол закрылась, целый день людей в очередях держит.
   Анна Николаевна поднимается.
   Семен наклоняется, пытаясь ее удержать. Он все еще туго соображает.
   Семен - Анн-н-Николаеена. Понимаете, мне может не поверят, мы на деньги спорили.
   Анна Николаевна застывает и оборачивается.
   Семен - Ан-Николаевна, отлейте мне чуть-чуть, пожалуйста.
   Анна Николаевна - Да ты что, это ж преступление. Что ж я, получается, преступница буду?
   Семен - Ан-Николавна, никто не узнает. А я...я вам заплачу. Половину выигрыша. Хотите?
   Анна Николаевна (решительно направляясь к столу) - Не вздумай. Ишь чего выдумал, мальчишка! Родители-то хоть знают?
   Семен подходит вслед за ней к столу, опирается на него.
   Семен - Анна Николаевна, вы же мало зарабатываете, я ж знаю.(выкладывает на стол одну за другой две купюры, подвигает их к Анне Николаевне). Купите внукам что-нибудь. Никто ж не заметит.
   Анна Николаевна (тихо) - Уходи. Давай, иди. И чтоб я тебя здесь не видела.
   Семен несколько секунд стоит, опершись на стол. Потом резким движением хватает со стола пузырек и, зажав его в кулаке, бросается к двери...
   Семен почти бежит по коридору к лестнице, скатывается по ней. Губы сжаты, в глазах боль. На площадке первого этажа останавливается, быстро оглядывается и, убедившись, что никто его не видит, со всех сил бьет кулаком по стене. Быстро втягивает воздух от боли, потом бежит дальше.
   Быстрым напряженным шагом подходит к остановке. Коля делает шаг ему навстречу.
   Семен (на ходу) - Что у тебя?
   Коля - Веревку, купил (приподнимает пакет, который держит в руках) Бельевая, так что вроде крепкая.
   Семен - Что еще?
   Коля - Колготок не нашел. И вообще, может без них?..
   Семен - Ладно, как скажешь. Поехали.
   Коля - Подожди, как у тебя?
   Семен - Все хорошо. То есть абсолютно. Просто класс...Ч-черт!
   Коля - Что такое?
   Семен - Да фигня. Веду себя как последний мудак, и понимаю это и все равно... Ладно, никто и не говорил, что все как по маслу. Плевать. Мы должны их убрать и мы их уберем. Делай - что должен, и будь - что будет.
   Коля - Что это?
   Семен - Мой девиз.
  
   Сидят на скамейке в сквере. Через дорогу - 3-х этажное здание с тарелками - спутниковыми антеннами и большой вывеской - эмблемой областной телерадиокомпании. Ярко светит солнце, и они, устав от длительного наблюдения, сидят, откинувшись на спинку и лениво разглядывают подъезд телекомпании. Столь же лениво болтают.
   Коля - Так ты точно ее узнаешь?
   Семен - Да. Мы оба ее узнаем. Бежевый брючный костюм...
   Коля - А если она будет в чем-то другом?
   Семен - Прическа, походка. Хотя нет, не в этом дело. Не знаю как ты, а я просто почувствую ее.
   Коля - То есть как?
   Семен - Блин, не знаю как объяснить. Ну, знаешь, в буддизме, или нет, в даосизме, есть такое понятие - проникнуть в структуру духа. В общем, даже если она превратится в маленького мальчика, я все равно ее узнаю.
   Коля (равнодушно) - Псих.
   Пауза.
   Коля - Слушай... А ты хочешь ее узнать?
   Семен - В смысле?
   Коля - Сейчас, подожди. Я получше сформулирую...
   Семен - Коля, я хорошо тебя знаю. Ты скажи, а я уж как-нибудь сформулирую.
   Коля - Ну, ты действительно хочешь, чтобы сегодня или завтра она прошла мимо нас, чтобы мы подорвались, пошли за ней, допрашивали, убили, потом начали искать тех, других?
   Семен (помолчав) - Нет. Но да.
   Сидят в сумерках. В дверях телекомпании появляется Вадим Пулеев. Сначала он лишь один из многих, но потом отделяется от скопления людей и быстро направляется к скамейке, на которой сидят Коля и Семен. Он в том же джинсовом костюме, узнать его несложно. Коля и Семен замечают его одновременно. Семен толкает Колю локтем в бок, Коля рукой касается колена Семена. Они напрягаются и ждут, пока он не пройдет мимо них. Потом молча поднимаются и идут следом.
   Темная пустая улица. появляется Вадим Пулеев идет, посвистывая, подкидывая в руке связку ключей. Мальчики идут следом. По их лицам видно, что они сильно волнуются. На ходу Семен достает из кармана полиэтиленовый пакетик, открывает его, аккуратно достает пузырек. Из другого кармана вытаскивает платок, резкими движениями встряхивает, расправляет его, и, положив его на левую ладонь, аккуратно смачивает. Руки едва заметно дрожат. Отдает пузырек Коле, жестом показывая, что нужно делать. Коля кивает, закручивает пузырек и аккуратно убирает в пакетик. Закрывает пакетик, кладет его в карман Семен. Мальчики идут широкими, быстрыми шагами, уверенно настигая появляется Вадима Пулеева. Тот сворачивает под арку. Мальчики следуют за ним и, убедившись, что посторонних нет, Семен оказывается у него за спиной, левой рукой обхватывает его грудь, правой прижимает платок к лицу. Ключи со звоном падают на асфальт. появляется Вадим Пулеев мычит и вырывается. Семен мотается на нем, вцепившись в футболку. Коля подлетает и бьет появляется Вадима Пулеева кулаком в живот. Тот сгибается и Семен правой рукой платком зажимает ему нос. появляется Вадим Пулеев оседает. Коля стоит над ним с бешеными глазами. Правая рука трясется. Он выдыхает Все!. Семен распрямляется, переводит дыхание, левой рукой машинально приглаживает растрепавшиеся волосы. Он выглядит очень усталым.
   Семен - Нет, до конца еще очень-очень далеко.
  
  
   Расплывчатое светлое пятно превращается в лампочку. Грязный каменный потолок с огромными причудливыми тенями. Зрение возвращается к появляется Вадиму Пулееву. Он видит двух незнакомых ребят с непроницаемыми лицами, которые смотрят на него.
   Семен - Очухался.
   Вадим Пулеев - Что...
   Семен - Имя?!
   Вадим Пулеев непонимающе смотрит на него. Семен бьет его кулаком в лицо, но без замаха, в ударе чувствуется робость, нерешительность. Из носа Вадима Пулеева тонкой струйкой течет кровь, частично огибая губы, частично смачивая их.
   Вадим Пулеев - Не, ну вы че?..
   Коля (не выдержав напряжения) - Имя, блядь!
   Вадим Пулеев - Вадим. Пулеев Вадим Артурович. Просто Вадим.
   Семен - Вы обвиняетесь в соучастии в убийстве гражданки Матвеевой Марии Алексеевны 16 августа двухтысячного года.
   Вадим Пулеев - Кого?
   Семен - Женщина, которую вы убили, мудак! Ты снимал, сука, и насвистывал. Вспомнил?!
   (Бьет его еще раз - на этот раз более решительно)
   Вадим Пулеев - Нет, ну вы че, я ж не убивал, я ниче...
   Семен (кричит) - Молчать! Ты, мудак, снимал, ты участвовал в этом. Ты заслуживаешь смерти. Ты расскажешь нам все. Про режиссера, про убийцу (голос его срывается на визг. Он замолкает, на несколько секунд решимость на его лице сменяется растерянностью, он смотрит на Вадима Пулеева и быстро отводит глаза. Вадим Пулеев же, почувствовав перемену, смелеет)
   Вадим Пулеев - Да вы что, суки, охуели?! Ни хрена я вам не расскажу. Пошли нахуй! А-ну быстро развязали меня!(начинает дергаться, вырываться). Быстро!
   Мальчики, инстинктивно отшатнувшись, когда он начинает кричать, быстро приходят в себя. Вадима Пулеева же хватает ненадолго. Он видит молчаливую решимость в глазах Коли и затихает. Семен с блестящими, бешеными глазами делает шаг к нему и тихо говорит:
   Семен - Ты нам расскажешь все. Понял, сука?
   Спокойно, твердо проводит ножом по руке Вадима Пулеева. Тот как завороженный смотрит на блестящее лезвие, разрезающее кожу. Его рука начинает дергаться, но она привязана крепко. Несколько секунд длится молчаливая дуэль Семена и Вадима Пулеева.
   Семен - Потом начну отрезать пальцы. Имя режиссера.
   Вадим Пулеев - Динара Виленская.
   Семен - Адрес.
   Вадим Пулеев - Не знаю. Честно, ей-богу. Не знаю.(Семен пристально смотрит на него).
   Семен - Где и когда вы должны встретиться?
   Вадим Пулеев - Завтра, нет послезавтра, да-да, точно, послезавтра. Здесь. Она подойдет за кассетой. Должна сюда прийти за кассетой...
   Семен - Во сколько.
   Вадим Пулеев - Завтра, ой, послезавтра, в пять часов. Пять-шесть.
   Семен - А убийца?
   Вадим Пулеев - Какой убийца? Я ничего о нем не знаю. Он какой-то крутой, очень крутой - это все. Я даже лица его не видел - он все время в маске был. В маске пришел, в маске ушел. Ну падлой буду.
   Семен выпрямляется, переводит дух.
   Коля смотрит на него. Семен внимательно разглядывает свой нож, медленно проводит по лезвию пальцем - туда и обратно. Глаза оператора бегают - он переводит взгляд с одного на другого.
   Пауза затягивается. Вадим Пулеев сидит, сжавшись, испуганно щурясь исподлобья, в любую секунду ожидая удара. Семен замахивается ножом, но тут же рука его безвольно опускается. Вадим Пулеев облегченно вздыхает и распрямляется, насколько это возможно в его положении. Семен не может убить человека. Его начальный запал уже прошел. Стараясь не смотреть на Колю, он говорит, пытаясь заставить свой голос звучать как можно более спокойно:
   Семен - А чем вы занимались до этого?
   Вадим Пулеев - Чем занимались?
   Семен - Ну та порнуха, которую вы снимали?
   Вадим Пулеев - А что?
   Семен - Кто это все придумал?
   Вадим Пулеев - Пришел мужик, сказал есть дело, типа много бабла. Ну че, нормальная работа.
   Семен - Кого снимали?
   Вадим Пулеев - Нам приводили. Да, бляди вокзальные.
   Семен - А кто их бил?
   Вадим Пулеев - А кого это ебет?
   ( Внешняя нерешительность Семена храбрит Вадима Пулеева. Его интонация становится все развязнее. Он не замечает, что зрачки Семена постепенно сужаются.)
   Семен - А потом тот же мужик сказал, что можно заработать еще больше бабла, да? И сказал, приказал, найти женщину, пожилую, одинокую. Чтоб никто не хватился.(Пауза, тихо) Кроме ее кошек.
   Вадим Пулеев - Ага. Библиотекаршу. Его типа возбуждало.
   Семен - И вы нашли.
   Вадим Пулеев - Ага. А тебя тоже возбуждает, да? Те бляди тебя тоже возбуждали, дрочил, да? А может, пацаны? Я их классно пиздил.
   Семен - Ты?
   Вадим Пулеев - Ага. Они зашуганные были. И вы зашуганные. Что, зассали?
   Ну давай, что слабо? Ниче, хозяин вам яйца поотрывает.
   Семен - Как его зовут?
   Вадим Пулеев - Та пошел ты! Клал я на тебя! Завтра я опять буду тех телок пиздить! А потом тебя. Зассал?!
   Семен (его едва заметно трясет от ненависти, кричит) - Ага! (отводит руку с ножом и бьет Вадима Пулеева в грудь.
   Поворачивается и смотрит на Колю. Тот кивает. Подходит к стулу и несколько раз бьет Вадима Пулеева ножом. Потом бросает нож и бьет кулаком, потом ногой. Стул падает с глухим стуком. Вадим Пулеев мертв.
   Коля поднимает глаза на Семена. Тот смотрит на него, растерянный, без тени прежней уверенности в глазах. Коля опускает глаза в пол, он едва заметно дрожит.
  
   По длинному темному мосту Коля и Семен тащат Вадима Пулеева, закинув его руки себе на плечи. Доходят до середины моста. Оглядываются по сторонам. Вокруг ни души. Под ними - блестящая, черная вода. Секунда - и тело Вадима Пулеева врезается в нее, но быстро исчезает. По поверхности воды медленно расходятся широкие круги...
  
   Бредут по ночной пустынной улице. Шумят деревья, светятся фонари и витрины магазинов...
   Семен - Ну, что теперь?
   (Коля молчит)
   Не грузись. Не молчи.
   Коля - Блин, бред какой-то. Глупо.
   Семен - Тяжелый он был. Когда туда тащили, тоже тяжелый, но не настолько.
   Коля - Когда мы его тащили, у меня все перед глазами плыло. Думал там свалюсь.
   Семен - Да, знаю. Гадость.
   Коля - Но мы же правы?
   Семен - (уверенно)Да.
   (размышляя) Не, наверное ж так и должно быть. Убийство это всегда мерзко. Этим мы и отличаемся от них.
   (пауза)
   Сейчас нужно спокойно прийти домой и лечь спать. Нужно прийти в себя.
   (поднимает правую руку. Она дрожит)
  
   На другой стороне улицы - ничем не примечательную девушку лет семнадцати окружили четверо типичных уличных хулиганов - коротко подстриженных, крепких подростков. Один из них стоит с ней лицом к лицу и что-то говорит. Судя по замедленной мимике и невнятному выражению лица он пьян. Он то пытается приобнять девушку, то берет ее за руку - она вырывается. Остальные хохочут и повторяют движения своего лидера. Девушка, пытаясь вырваться из кольца, мечется из стороны в сторону. Подростки отпихивают ее друг другу как мяч.
   Семен и Коля, обернувшись на шум, замечают эту сцену. Коля хватает Семена за плечо. Семен в нерешительности мотает головой, кусает губы.
   Коля - Пошли!
   Семен кивает. Оба чуть ли не бегом бросаются через улицу - благо, ни машин, ни прохожих не видно. На лице Коли - мрачная решимость. Неуверенность в глазах Семена сменяется истеричной храбростью.
   Papa Roach Last Resort
   Семен подбегает первым и с криком Что это такое? Вы что охренели?! расталкивает двоих хулиганов, разрывая круг и оказываясь рядом с девушкой. Коля останавливается рядом.
   Семен кричит Какого вы до нее доебываетесь? Офигели?. Воспользовавшись тем, что хулиганы отвлеклись, девушка делает пару нерешительных шагов в сторону. Убедившись, что никто не обращает на нее никакого внимания, бросается бежать. В это время хулиганы молча начинают обходить мальчиков. Коля нерешительно оглядывается, пытаясь определить, откуда ожидать нападения. Семен вошел в раж. Интуитивно определив лидера, он наступает на него, повторяя Офигели?! А?! А?!. Его крик обрывается на полуслове, когда лидер резким движением руки хватает его за футболку в районе плеча. Секунду-две длится молчаливая дуэль. Широко открытые возбужденные глаза Семена и чуть прищуренные ненавидящие - лидера.
   Л - Ты что, сука, крутой, да?!
   Встряхивает Семена. Тот бьет его кулаком в лицо, но навыков нет, и кулак лишь вскользь проходит по скуле.
   От ответных ударов голова Семена откидывается назад, потом он складывается - кулак лидера попадает в живот. Коля дергается, но в ту же секунду на него с разных сторон налетает два человека.
   Лидер, продолжая кричать Крутой, сука? Убью!, осыпает ударами неестественно согнувшегося и прикрывающего голову руками Семена. Он уже не оказывает никакого сопротивления. Коля, успев отмахнуться от атакующего справа, пропускает удар в левое ухо. Он останавливается и мотает головой, пытаясь прийти в себя. Через секунду на него наваливаются вдвоем, и, получив удар ногой под коленку, он падает на одно колено. В это же время четвертый хулиган с размаху бьет по ногам Семена. Тот падает как стоял - вперед на лидера. Лидер с криком Сука! начинает молотить его кулаками - в живот, грудь. Потом отбрасывает на руки четвертому и тот по инерции отпихивает Семена вбок - так, что он падает на бок между двумя врагами. Кроссовок лидера врезается ему в лицо и он теряет сознание. Его продолжают избивать ногами. Коля, упав на бок, пытается приподняться, но один из противников бьет его ногой в пах. Коля с криком, согнувшись спрятав голову в коленях и обхватив их руками, падает вперед. Один из нападающих с размаху бьет кулаком в незащищенную спину.
   После этого мальчиков бьют ногами без разбора, вчетвером...
  
   Та же улица некоторое время спустя. Все так же темно и безлюдно. На тротуаре лежат Семен и Коля. Они без сознания. Коля лежит на боку, свернувшись калачиком, Семен на спине, широко раскинув руки, одна нога вытянута, другая неестественно согнута. Он начинает приходить в себя. Открывается один глаз - второй от удара заплыл и выглядит довольно таки жутко. Семену удается с помощью рук приподняться и сесть. Он отплевывается кровью. Потом замечает Колю и, превозмогая боль, встает и, хромая, подходит к другу. Садится рядом с ним, хотя кажется, что падает. Молча, неловкими движениями начинает трясти его, пытаясь привести в чувство. Пытается позвать его, но разбитые губы опухли, во рту - крошево, поэтому звуки, которые он издает, скорее напоминают мычание, чем человеческую речь. Он мычит Коль...Коля...
   К Коле возвращается сознание. Расплывчатое изображение фокусируется. Он видит Семена, склонившегося над ним, он замечает в глазах друга то, чего не видел никогда - страх. Он пытается улыбнуться. У него почти получается. Он мычит Нормально. Я уже нормальный. Семен мычит в ответ Я вижу.
   Они отползают к стене дома. Садятся, прислонившись к ней. Некоторое время сидят молча. Коля явно пострадал сильнее. Он говорит: Ничего. Мы их найдем. Они получат. Семен рад, что его друг сказал хоть что-то и подхватывает: По-любому найдем. Потом, когда все это закончится. И пиздец им тогда. Всем.
   Коля - Отомстим. Это будет справедливо.
   Семен - Именно. Справедливость. За нее надо драться. Но она того стоит. Это тяжело, но если у нас хватит мужества...
   Коля (кивает) - Хватит.
   Переглядываются. Семен улыбается и молча протягивает другу руку. Тот пожимает ее.

18 августа

   День. Многолюдная улица. Семен идет с пустым пакетом в руках. Здесь и далее - на его лице, равно как и на лице Коли - следы вчерашних побоев. Семен идет медленно, опустив глаза, погруженный в собственные мысли. Он заворачивает за угол и оказывается на широкой улице с трамвайными путями и двухсторонним движением. С той ее части, по которой идет Семен, - пятиэтажные дома, подъезды которых выходят прямо на тротуар. Тротуар с другой ее стороны ограничен высоким бордюром, за которым - небольшой скверик. Громкий возглас Та не гони! отрывает Семена от его мыслей и заставляет поднять голову. На бордюре напротив сидят несколько подростков. Это его вчерашние обидчики. Они о чем-то спорят и не замечают, что на другой стороне улицы их кто-то внимательно разглядывает. Удивление на лице Семена сменяется задумчивостью. Взгляд становится оценивающим, когда он прикидывает расстояние, отделяющее его от врагов, потом оборачивается и рассматривает дверь подъезда, выходящего на улицу. Дверь металлическая, с кодовым замком. Семен глазами находит телефон-автомат на стене соседнего дома и решительно направляется к нему. Он бросает последний взгляд на врагов, и во взгляде этом - ненависть, угроза и решимость.
   Семен стоит в телефонной будке и набирает номер. Гудки. Голос Коли Алло
   Семен - Коля, слушай сюда. Я нашел этих вчерашних козлов. Они около сквера на площади. Знаешь там дома напротив? Встречаемся во дворе. Хорошо? Все давай. Собирайся. Прямо сейчас. А, подожди. Помнишь у тебя на выходе из двора монтировки свалены? Прихвати парочку. Все, давай.
  
   Семен сидит на заборе, ограждающем детскую площадку во дворе. Во двор заходит Коля. В руках у него две монтировки. Семен, едва заметив его, подскакивает как на пружине, и быстрым шагом направляется навстречу.
   Приближаясь к Семену, Коля на ходу спрашивает Ты уверен, что это они?.
   Семен - Да. По-любому. Сидят на бордюрчике, базарят. Принес? (протягивает руку к монтировкам. Берет одну из них в руку, взвешивает, делает пару выпадов). Ага, класс.
   Коля - Ты что, хочешь просто подлететь и бить?
   Семен - Нет, их много. Смотри (показывает на дом), здесь два входа: один с улицы, железная дверь на кодовом замке, код я знаю, другой - со двора, всегда открыт (в подтверждение своих слов указывает на открытую нараспашку дверь)...
   ... Семен следует своим недавним маршрутом - заворачивает за угол, быстрым, упругим шагом идет по тротуару. Примерно поравнявшись с хулиганами, поворачивает, и, дождавшись, пока автомобильный поток поредеет, делает пару шагов по проезжей части. Останавливается, кричит: Эй, суки! Пидарасы!. На крик оборачиваются несколько прохожих, но молча проходят. Хулиганы тоже поднимают головы. Семен, заметив, что на него смотрят, продолжает: Что, зассали, козлы? Пиздец, вам!. Хулиганы, о чем-то переговариваются, потом смеются. Потом бьют друг друга по рукам, хлопают по плечам, чтобы подбодрить. Спрыгивают с бордюра и направляются к Семену. По пути кричат ему что-то, расправляют плечи, разминают костяшки пальцев и шеи, всем своим видом показывая, что сейчас ему придется нелегко. Семен стоит, сощурившись, плотно сжав побелевшие губы, наблюдая, как его противники, петляя между машинами, сокращают и без того небольшое расстояние. Первым идет лидер - остальные за ним. Когда расстояние между ним и Семеном составляет уже не более двух шагов, Семен начинает пятиться, ускоряясь на ходу. Лидер тоже ускоряется. Семен разворачивается и бросается бежать по направлению к подъезду. Лидер бросается за ним. Остальные тоже бегут, но они уже немного отстали. Семен подбегает к подъезду, сходу попадая пальцами в кнопки замка и рывком распахивая дверь. Лидер влетает в подъезд секунду спустя и останавливается, пытаясь глазами найти противника. Дверь с грохотом захлопывается, и он оказывается в полумраке. Вздрогнув, он оборачивается и видит обезображенное побоями лицо Коли с горящими от ненависти глазами. В следующую секунду лидеру удается отбить удар Коли, но Семен бьет его монтировкой поперек спины. Выгнувшись, он пытается обернуться, но в то же мгновение монтировка Коли врезается ему в лицо и он, сделав полоборота, падает.
   Остальные хулиганы подбегают к двери. Дергают ручку, барабанят по металлической поверхности кулаками, беспорядочно нажимают кнопки замка. Дверь не поддается...
   В это же время в темноте Семен и Коля под аккомпанемент металлического грохота избивают лидера, лежащего на полу и не оказывающего никакого сопротивления. Бьют монтировками, ногами.
   Избиение длится всего несколько десятков секунд, но кажется очень долгим. Удары сыпятся один за другим и лидер отчаянно изворачивается, пытаясь обезопасить живот и голову. Семен несколько раз подряд бьет его носком ботинка в пах, потом подошва впечатывается в открывшееся на секунду окровавленное лицо со сломанным носом и кровью, смочившей редкие, едва заметные усы. От этого удара лидер теряет сознание, и мальчики, нанеся еще несколько ударов по инерции, резко останавливаются и выпрямляются. Переглядываются, но на их лицах нет ни тени торжества - только звериное бешенство и... страх. Они молча бросаются к двери, ведущей во двор, распахивают ее и бегут, не разбирая дороги.
   Они бегут довольно таки долго. Бегут по улицам, петляя между машин и задевая прохожих, бегут по дворам, перепрыгивая через заборы... Оказавшись на набережной, они бегут вдоль высокого спуска к воде, вымощенного бетонными плитами. Когда бетон сменяется землей и травой, они по узкой дорожке, спотыкаясь и скользя, спускаются к реке. Коля, сделав по инерции несколько шагов, падает, прислонившись к маленькому деревцу. Семен останавливается в воде, которая доходит ему до колен. Он наклоняется. Его рвет. Ноги отказываются держать его, он падает на колени и продолжает. Выходит из воды: опустошенный, грязный и жалкий. Падает на спину рядом с Колей. Лежит, широко раскинув руки, глядя на небо.
   Так проходит не один час. Коля и Семен сидят, прислонившись к одному и тому же дереву, перпендикулярно друг другу. Утро сменяется днем, день - вечером. Сумерки. Наконец Коля, по-прежнему глядя перед собой, задумчиво произносит: Не, что-то не так.... Семен, так же глядя в пустоту, задумчиво кивает.
   Коля - Фигово. Противно.
   Семен (продолжает) - Ни торжества, ни радости... Странно, почему?
   Отомстили, избили подонка. Даже не ради себя, но ведь сколько людей спасли от побоев, от унижения. Ведь, реально, они теперь не скоро осмелятся на кого-то напасть. Правильно? (Произносит это, постепенно воодушевляясь, словно убеждает сам себя, но замолкает на полуслове).(Пауза) Что ж так мерзко то, а?..
   Коля - А ведь вроде повели себя круто. Придумали, исполнили. Не побоялись. Действительно круто.
   Семен - Ага. Вдвоем, в темноте, с монтировками. На безоружного. Господи, что я несу. При чем здесь это?
   А ведь когда убили Пулеева радовались, гордились собой...
   Поворачивается, смотрит на Колю. Тот смотрит ему в глаза и, грустно усмехнувшись, произносит: Да, мне сейчас тоже тошно о нем вспоминать
   Семен - Да уж, именно тошно...Ничего кроме мерзости. Дело не в тех пацанах, дело в нем. Убили, восстановили справедливость...
   Коля (усмехаясь) - Какая справедливость?..
   Семен (опять поворачивается к нему) - В смысле?
   Коля - Я хотел быть крутым. Сильным, смелым. Знаешь, ощущать себя героем, мужиком. Чтобы какая-то уверенность в себе была. Чтоб ее чувствовали.(прерывается)
   Семен - Из-за Вики?
   Коля, помедлив, кивает со смущенной улыбкой.
   Семен - Ты хотел доказать, что ты ее достоин?
   Коля - Из-за нее тоже.
   Семен - Просто из-за нее.
   Коля - Да.
   Я ж не ты. Я не псих, не философ. Не, ты все правильно говорил...
   Семен - Но ты не стал бы убивать ради идеи?
   Коля - Нет. Я так не могу.
   Пауза.
   Семен - Я не псих. И не философ. Хотел бы я быть таким, как ты говоришь. Но... Коля, я такой же как и ты. Кем бы мы себя ни воображали, по сути, мы обычные пацаны. И ты и я.
   Слабые, не очень смелые. Немного романтики. Идеалисты. Но уж никак не герои.
   Коля - Но ты то убивал не ради девчонки.
   Семен - Ну...Мне тоже хотелось уверенности, крутости. Чтобы Анечка меня замечала...
   WASP Keep Holding On
   Коля (удивлено) - Кто?!
   Семен молчит, смущенно улыбаясь.
   Коля - Подожди, сейчас...(вспоминая) Вот та самая, в Днепродзержинске. Да?
   Семен (опустив глаза) - Ага.
   Коля - Так ты гнал? Ты ее не разлюбил?
   Семен - Нет. Я пытался, но когда я туда поеду...Я буду вести себя точно так же. Все будет по-старому.
   Коля - А ведь ты мне ничего про нее не рассказывал. Расскажи, как это все было.
   Семен (сперва неохотно, потом постепенно оживляясь, давая волю воспоминаниям) - Да ну, нечего рассказывать. Я приезжал к своим бабушке с дедушкой, она приезжала к своим. Сначала были маленькие, просто дружили. Потом я понял, что она начинает мне нравиться. Но у нее всегда были короткие волосы. Такая, мальчиковая стрижка. Да и вообще она была как пацанка. Дралась хорошо, шалаши строила. А потом, однажды летом, мне было лет десять, мы с той местной компанией сидели во дворе. Их тогда привезли с сестрой. Она вышла из машины, у нее были классные длинные волосы... И я понял, что я ее люблю. То есть сразу, с одного взгляда. Не настраивал себя, не думал о ней - ну знаешь, как это бывает. Просто посмотрел - и влюбился. Сидел как в ступоре, смотрел, как они выгружают вещи. Там было много пацанов, все были влюблены в ее старшую сестру. А я очень боялся, что кто-нибудь заметит, но не мог оторваться. Так все и началось. Потом все лето бегал за ней, все там были старше меня. Кроме нее. Все смеялись, а ей это, моя любовь, наверное льстила. Она вообще была взрослее меня. То говорила, давай, мол, сделаем вид, что целуемся, то пойдем погуляем вдвоем. Иногда наоборот высмеивала, издевалась. Но в целом... В общем нас называли мужем и женой. Не женихом и невестой, а именно мужем и женой. Потом я приехал сюда, счастливый, офонаревший, думать мог только ней. И всем рассказывал, что, мол, у меня есть жена. Стеснялся сказать, что люблю, а жена звучало как-то солидно, по-взрослому. Нейтрально. А потом весь год думал о ней и ждал лета, чтобы увидеть ее. И так четыре года.
   Коля - Ну ты ей хоть признался?
   Семен - Да. И мне тоже было тяжело. Тоже мялся, откладывал. А потом как-то раз мы остались одни, минут на десять. Я прочитал ей какое-то левое стихотворение. По бумажке, потому что боялся забыть. Потом никак не мог себя пересилить, что-то болтал, надеялся, что она сама обо всем догадается. А потом, чуть не зажмурившись, как в атаку, выпалил: Я тебя люблю.
   Коля - А она что?
   Семен - Ничего. Засмущалась. Попыталась свести разговор. Я ей помог. Не мог видеть ее мучений.
   Коля - И это все?
   Семен - В тот год - да.
   Коля - А дальше?
   Семен - Через год я любил ее еще больше. Это был пик моей любви. Я начитался Лермонтова. Строил красивые планы, стратегии, чтоб добиться ее любви. Но мне было четырнадцать лет и со своей печоринской многозначительностью я был похож на идиота. Наконец я не выдержал, подарил ей пятнадцать роз. Классных. С очень красивой запиской. Признался еще раз. Она отморозилась, и я дал себе слово забыть о ней. Мол нет так нет. Переживал, конечно. Но...
   Коля (улыбаясь) - И это мой циничный Семен...
   Семен - Да, так что мне тоже хотелось настоящей многозначительности.
   Коля - Подожди, так получается это все было год назад?
   Семен - Да.
   Коля - А сейчас... Ты ее все еще любишь?
   Семен - Да.
   Проходит время. Оба лежат на спине, глядя в небо, мечтательно улыбаясь. Тихая ночь. Едва слышно плещется вода, вдалеке проезжают машины...
   Они так же лежат, глядя в небо, но уже без улыбок.
   Коля - Знаешь, хорошо, что ты мне это все рассказал.
   Семен - Да. Как-то легче стало. (помолчав)
   Завтра туда придет режиссер. За кассетой.
   Коля - И что мы будем делать?
   Семен - Пойдем туда.
   Коля - И убьем?
   Семен кивает.
   Коля - Из-за девчонок?
   Семен - Нет. И даже не из-за справедливости. Может, это чувство вины, может, страх... Знаешь, я просто хочу убить ее, уничтожить. Всегда хотел, с тех пор, как они убили Матвееву. И все это время придумывал причины, оправдания. А от этого еще хуже.
   Я не знаю, может это все ошибка, но завтра Я пойду туда. Ты как хочешь, я не могу тебя заставить.
   Коля - Завтра МЫ пойдем туда, зарежем ее. И нам будет еще хуже. Хотя бы потому, что она женщина.
   Семен пристально смотрит на него. Коля продолжает - медленно, словно рассуждая вслух.
   Коля - Но с другой стороны сейчас уже поздно тормозить. Слишком далеко мы уже зашли...Интересно, а если бы мы просто попытались все забыть. Не начинали. Что было бы тогда?
   Семен - Было бы еще хуже.
   Коля - Да, это ты правильно сказал. Мы бы считали себя трусами, мозги себе пилили. Было бы куда противнее...
   Вместе пойдем.
   Семен - Да, мы просто убьем их и постараемся все забыть. Без гордости и воспоминаний всю оставшуюся жизнь. Иного выхода у нас нет. В этом, Коль, все дело, именно в этом. Мы убиваем их, не по какой-то конкретной причине, а просто потому, что у нас нет выбора. Не было и нет. Судьба загнала нас в угол.
   Пошли.
   Молча поднимаются, отряхиваются.
   Семен - Завтра в полпятого нужно быть там.
   Коля кивает.

19 августа

   Мы видим дом - место убийств. На пустыре вокруг него ни души. Время суток сменяется в ускоренном режиме. Ночь сменяется утром, утро - днем, день - едва заметными сумерками. Бегут по небу облака. Слабый ветерок в ускоренном изображении как ураган заставляет трепетать траву и листву на далеких деревьях. Их шелест создает непонятный тревожный гул. Все это длится несколько секунд...
   По пустырю к дому идет Динара Виленская. Она уверенно заходит внутрь, по темным сырым коридорам спускается в подвал. Открывает тяжелую, скрипящую дверь, заходит, нащупывает на стене выключатель, щелкает им. Ярко загорается единственная лампочка, Динара Виленская привычно окидывает взглядом съемочную площадку. Раздраженно произносит: И где эта сволочь шляется? Ничего, я с тобой еще поговорю. Уверенно стуча каблуками направляется к одинокому стулу.
   Громкий настойчивый стук в дверь прерывает ее неспешный шаг. Она разворачивается и быстро идет к двери. На ходу кричит: Стучать-то зачем? Совсем, идиот, допился?!. Приоткрыв дверь, она видит напряженные, словно застывшие лица Семен и Коля. Инстинктивно отшатнувшись, пытается захлопнуть дверь, но мощный удар распахивает дверь, которая по инерции бьет Динару Виленскую. Она пятится , пытаясь сохранить равновесие. Семен подходит к ней быстрыми упругими шагами и сильно, двумя руками, толкает в грудь. Динара Виленская падает, неловко подвернув левую ногу из-за сломавшегося каблука...
   Динара Виленская сидит на своем любимом стуле. Она привязана - точно так же, как оператор. Но, в отличие от него, на лице ее нет ни страха, ни растерянности. Напротив, она напряжена и сосредоточена.
   Семен все с тем же застывшим лицом ровным голосом зачитывает обвинение и приговор.
   Семен - Вы обвиняетесь в организации убийства Матвеевой Марии Алексеевны 16 августа сего года. Вы цинично воспользовались ее одиночеством и заманили сюда. Мы - ваши судьи. Мы приговариваем вас к смерти. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
   Динара Виленская - Подождите, а кто вы такие?
   Семен - Мы - ваши судьи.
   Динара Виленская - Но кто вам дал такое право? На каком основании?..
   Семен - На основании того, что вы - сволочь. Редкая, подлая, циничная.
   Динара Виленская - Извините, но это не ответ. Вы хотите судить меня, но, позвольте спросить, за что?
   Семен - За то, что Вы участвовали в жестоком убийстве Матвеевой Марии Алексеевны. Обманом Вы заманили ее сюда... а потом, когда ее резали на части, когда ее кромсали, Вы просто сидели и смотрели. Вы заслуживаете смерти.
   Динара Виленская - Скажите, Вы считаете, что нагота в кино по определению порочна и должна быть запрещена?
   Семен - Что?!
   Динара Виленская - Скажите, ответьте на один маленький вопрос. Вы считаете, что любой фильм, содержащий изображение обнаженного тела, должен быть запрещен, несмотря на его художественные достоинства? Как Вы считаете, можно в этом случае запрещать шедевр, и предавать анафеме творца, который его создал?
   Семен - Нет... Но все эти рассуждения Вам не помогут. У нас впереди целая ночь и никто Вам не поможет. Вам не дожить до утра.
   Динара Виленская - Вы уходите от дискуссии, и, таким образом, не даете мне возможности оправдаться, следовательно, это не может быть судом.
   В таком случае, мне остается лишь ожидать конца.
   Семен и Коля переглядываются.
   Семен - Ладно, продолжайте.
   Динара Виленская - Благодарю Вас. Итак, Вы не отрицаете наготы в искусстве, но считаете смертным грехом убийство. Я правильно Вас понимаю?
   Семен кивает. В его глазах уже нет мрачной решимости, он явно пытается следить за идеей Динары Виленской. Коля начинает нервничать, он быстро переводит взгляд с Семена на Динару Виленскую и обратно. Он звучно хмыкает носом.
   Динара Виленская - Также, я полагаю, что Вы осведомлены о наличии весьма многочисленной группы, вернее, групп людей, для которых запретна и нагота и эротика?
   Семен кивает.
   Динара Виленская - Также многие выступают против проявлений насилия на экране, вы согласны?
   Семен кивает.
   Динара Виленская - Но вы считаете, что они неправы и с удовольствием смотрите остросюжетные фильмы и эротику. Ведь так?
   Семен, помедлив, кивает.
   Динара Виленская - Вы считаете правильным показывать настоящий секс и ненастоящее насилие, но готовы убить за настоящее убийство, демонстрация которого является естественным продолжением снятия предшествующих запретов. Это лицемерие, ведь так?
   Семен по привычке кивает, но, вздрогнув, словно приходит в себя.
   Семен - А вы считаете, что ради собственных амбиций можно убить?
   Динара Виленская - Я считаю, что кинематограф должен отражать жизнь во всех ее проявлениях, что он должен быть абсолютно естественен. Я считаю, что творцу нечего стесняться, ибо, создавая свой собственный мир, он подобен Господу, сотворившему мир, в котором мы существуем.Семен - Да, мы все существуем в мире, созданном Богом, и, прежде всего, должны подчиняться его законам. А они гласят "Не убий"!
   Динара Виленская - Нет никаких Божьих законов. Законы может устанавливать лишь человек. Группа людей, называющих себя христианами, приняла эту заповедь. Другие группы людей, называющие себя государствами, поклялись выполнять эти заповеди, но сразу же приняли десятки законов, противоречащих им. И тут же обязались воспитывать своих детей в духе уважения и подчинения и тем и другим. Это лицемерие, причем систематическое и злостное. Но речь сейчас не об этом. Если десять человек вправе установить общее правило или наложить общий запрет, то и один человек, личность, вправе сделать то же самое. Ведь так?
   Семен ждет.
   Динара Виленская - Поэтому я приняла свои собственные законы, которые с точки зрения мироздания равны законам нашего государства или пресловутым Божьим заповедям. Я ни от кого не требую их выполнения, но для меня они приоритетны. Да, они разрешают убийство ради искусства, и, хоть это противоречит Уголовному Кодексу или христианской морали, я имею на него право. И судить меня за него равносильно суду над голым австралийским аборигеном, которого христианские власти обвиняют в нарушении общественной морали. Я не признаю ваших законов. Я следую своим!
   Пауза, во время которой Семен, морщась, кусает губы и разглядывает пол. Коля мрачно переводит взгляд с Динары Виленской на Семена, но чувствуется, что он растерян.
   Наконец, слышен голос Семена. Он говорит непривычно низким, глухим голосом, впечатывая в воздух слова.
   Семен - Возможно, вы правы и действительно имеете право жить по своим законам. Возможно, казнив вас, мы станем Вами. Но по моим законам зло должно быть наказано. И я буду следовать им. До конца!
   Размахнувшись, бьет Динару Виленскую тесаком по шее. Потом еще и еще...
  
   Семен стоит, подставив руки, в одной из которых окровавленный нож, под тонкую струйку воды из душа, под которым когда-то купались актеры. Кровь, смешиваясь с водой, стекает к выемке вокруг отверстия в полу. Потом она исчезает в этом отверстии... Семен, наклонив голову, тупо разглядывает свои руки, воронку воды, исчезающей в отвертии. Наконец вода на полу становится прозрачной, без примеси крови. Семен разжимает правую руку и нож со звоном падает на пол. Семен еще сильнее наклоняет голову, подставляя ее под струю. Так он стоит без движения. Подходит Коля.
   Коля - И что теперь?
   Семен поднимает глаза и молча смотрит на него. Лицо его кажется черным от боли, в глазах - едва заметное безумие.
   Коля - Хреново?
   Семен едва заметно кивает.
   Коля - Страшно?
   Семен - Нет. Теперь уже все равно.
   Коля (вздохнув) - Да. Мне тоже.
  
   Сидят, прислонившись к стене. Разговаривают равнодушно, без эмоций.
   Коля - Теперь еще надо ее тащить. Бросить в реку.
   Семен, едва поморщившись, кивает.
   Коля - Мы ведь не спросили про убийцу.
   Семен - Она бы ничего не сказала.
   Коля - Теперь мы его не найдем.
   Семен - Найдем. Потом. Сейчас мне нужно съездить к бабушке.
   Коля - Зачем?
   Семен - Я всегда к ней езжу. А тут я сойду с ума.
  
   Медленно бредут по пустынной ночной улице. Оба молчат. Дойдя до перекрестка, останавливаются.
   Семен - Ну что, пока?
   Коля - Ты в порядке?
   Семен - Нет. Но это не имеет ни малейшего значения. Я съезжу к бабушке, а когда вернусь, мы его найдем.
   Молчат. Семен смотрит перед собой, Коля хочет что-то сказать, но не может подобрать слов.
   Коля - Может, это глупо, но я горжусь нами. Я горжусь тобой.
   Семен - За неделю я стал маньяком.
   Коля - Ты мой самый лучший друг.
   Семен, до этого смотревший в пустоту, фокусирует взгляд на Коле. Они молча пожимают друг другу руки и обнимаются.
  
   REM Losing my Religion
   Семен все с тем же неподвижным лицом сидит на нижней полке купе. Он сидит, наклонившись вперед. Его локти упираются в стол, пальцы сплетены. Семен сидит, уткнувшись в них лицом. Пустым взглядом он смотрит перед собой. За окном - поля, редкие рощицы, небольшие речушки...
   Раннее утро. Семен идет по пыльной дороге. По обе ее стороны - небольшие частные домики, утопающие в зелени, покосившиеся заборы. Вдалеке виднеется шоссе...
   Семен идет по просторному зеленому двору. По левую руку - три старых двухэтажных, но вполне городских дома, между которыми небольшие дорожки и обильно заросшие травой палисадники. По правую - столы со скамейками и деревья, возвышающиеся островками среди моря густой и высокой травы. Чуть дальше - длинная вереница гаражей...
   Семен подходит к крайнему дому. Заходит в подъезд, поднимается на второй этаж. Останавливается напротив одной из дверей. Находит глазами звонок, звонит. Дверь открывается, на пороге - его бабушка. Радостно всплеснув руками, она улыбается, что-то говорит. Семен обнимает ее, но улыбка его выглядит вымученной, глаза по-прежнему холодны и пусты...
   Вечер. За столом во дворе собралась большая компания. Все они веселы, возбуждены. Они говорят, размахивают руками, смеются. Семен сидит с краю, он равнодушно смотрит в пустоту. Одна из девушек напротив, красивая, яркая, пристально смотрит на него. Это Аня. Она улыбается. Наконец он замечает этот взгляд и поворачивает голову. Их глаза встречаются. Они долго смотрят друг на друга. Голоса вокруг постепенно стихают, все остальные будто исчезают. Семен смотрит на свою возлюбленную, и его равнодушие исчезает, уступая место воспоминаниям. Он смотрит на нее. Ее лицо приближается, он как будто тонет, растворяется в нем... Семен едва заметно улыбается. Он улыбается искренне.
   Ночь. Семен стоит на песчаном берегу небольшой речушки. Ярко светят полная луна и звезды, дробясь и играя в черной воде. Семен стоит лицом к воде. Сзади к нему подходит Аня. Она молча обнимает его. Он поворачивается к ней лицом, и она его целует. Сначала робко, но он отвечает и они сливаются в молчаливой страсти, крепко прижавшись друг к другу...
   ... Коля идет вдоль дома по темной улице. Он подходит к двери подъезда, рывком открывает ее. Он заходит и захлопывает дверь. Дальше следует темнота и быстрая яркая вспышка...
   ... Семен и Аня занимаются любовью на берегу. Крепко прижавшись друг к другу, они катаются по песку, ни на секунду не разжимая объятий. Долго длится этот причудливый танец...
   Семен лежит на спине с широко раскрытыми глазами. Он улыбается. Он смотрит на черное бездонное небо, усеянное звездами. Он счастлив...
   Он переводит взгляд на Аню. Обнаженная, она идет к воде, мягко ступая по песку. Она заходит в воду и плывет от берега, рассекая воду быстрыми упругими движениями. Вскоре она сливается с водой, словно растворяясь в ней...

20 августа

   Семен просыпается. Он лежит в своей кровати в светлой, залитой ярким утренним солнцем комнате. Он смотрит в потолок широко открытыми глазами. Он радостно возбужден, ошарашен. Он садится в кровати, с наслаждением потягивается. Он откидывает одеяло и встает. Спереди на трусах у него большое мокрое пятно. Он замечает его и широко улыбается. Быстрыми шагами он выходит из комнаты.
   Семен стоит под душем. Улыбаясь собственным мыслям, он с видимым наслаждением подставляет упругим струям грудь и лицо. Меняя интонации, возбужденно, он репетирует свой будущий диалог с Колей.
   Семен - Да, я все понял! Да, во сне. Ты знаешь, в одно мгновение, блин, как удар молнии, прозрение. В один момент будто осенило. Это все бред, глупость, туфта! Нужно забыть обо всем! Сразу, резко, без пилища мозгов. Я тебе скажу как - любовь! Я понял - я люблю ее. Без всякой там мрачности, безнадежности. Просто люблю - и это важнее, это гораздо выше всяких там убийств. Я поеду туда и она будет моей. А ты, придурок, поговоришь с Викой. Та все у тебя будет! Иначе и быть не может. Любовь и больше ничего! Я не знаю как, но все получится! Получится, блин. А не получится, так найдем других! Все будут наши! Только так. Иначе шизофрения или смерть. А так - жизнь! Да, блин, нужно просто жить. Да, забивать!..
   В возбуждении прерывает свою прочувствованную речь, набирает побольше воздуха, пытаясь подобрать слова. Подобрать слова не получается, и он с нежностью добавляет: Ниче, я с тобой поговорю. Никуда не денешься!. И, помолчав, уже без улыбки, удивленно: Блин, ну как же все просто...
   Звонок телефона пробивается сквозь шум воды. Семен высовывается из-за занавески душа и берет трубку радиотелефона, лежащую рядом на стиральной машине.
   Семен - (радостно) Алло. (обрадованно) Да, здравствуйте, Елена Сергеевна !А Коля дома? (молча слушает, радость на его лице сменяется растерянностью) (тихо) Что? (растерянно, повторяя автоматически) Нет, мы расстались вчера вечером. Не знаю. Нет. Он не пришел? Как? Никто не знает? Хорошо. (дрожащим голосом) Н-не волнуйтесь. До свидания.
   Удивленно смотрит перед собой, пытаясь осмыслить услышанное. Отключает трубку, аккуратно кладет ее на стиральную машину. Его глаза бегают, рот слегка приоткрыт. Машинально подносит левую руку к лицу, лихорадочными движениями теребит губы и подбородок. Пальцы его дрожат. Он медленно поводит головой, словно пытаясь прийти в себя, сбивчиво бормочет: Нет, не может быть. Нет, как? Почему? Что?. Зрачки его расширяются, дыхание становится учащенным. Внутреннее напряжение выплескивается: он издает гортанный крик и со всей силы гулко бьет кулаком по стене. Он медленно сползает по стене и садится на дне ванной. Невидящим взглядом он смотрит перед собой. Губы его сжались в тонкую полоску, ноздри едва заметно дрожат...
   Doors The End
   Семен стоит перед запотевшим зеркалом в ванной. Не глядя, он берет полотенце и тщательно вытирает зеркало. Потом столь же тщательно расчесывает мокрые волосы. У него такое же лицо, как после убийства Р.: застывшие черты лица, невидящий взгляд. Он долго стоит перед зеркалом. Потом, не меняясь в лице, берет кусочек мыла и пишет на зеркале:
   Дружба подобна яркой луне,
   Смерть - бесконечная ночь,
   И рассвет не наступит
  
   День. Семен гуляет по городским улицам. Он сидит сначала на скамейке у телекомпании, потом лежит, широко раскинув руки, на крыше. Потом долго рассматривает дверь магазина, в котором они с Колей изображали глухонемых. Около магазина замечает старика в потрепанной одежде. Старик, достав и открыв маленький кошелечек тупо и с сожалением рассматривает его содержимое. Семен достает свой бумажник, достает оттуда все деньги, вытряхивает на ладонь мелочь. Подходит к старику и, приобняв его за плечо, вкладывает ему в руку деньги. Пристально смотрит на него, похлопывает по плечу и уходит.
  
   Вторая половина дня. Семен сидит в своей комнате перед включенным монитором компьютера. На экране - пустое окно Outlook Express.
   Семен стучит по клавишам. На экране появляются слова Главному редактору.
   Семен продолжает набирать свое письмо, но мы видим лишь его лицо.
   (За кадром голос Семена: Я пишу вам, чтобы наши родители узнали всю правду. Они должны знать, что воспитали хороших сыновей. Я пишу вам потому, что это последний шанс найти убийцу. Это странная история. Вы можете ее опубликовать.)
   Семен продолжает писать. За окном виднеется высотный дом. По мере того, как солнце заходит, его стену заливает огромная тень соседней многоэтажки. В небе над ним резвится стайка птиц...
   Вновь голос Семен: Сегодня вечером я пойду туда. Я дождусь Его, я чувствую, Он придет. Я убью его.
   P.S. Колина кровь на моих руках. И если мне суждено умереть, я надеюсь, что у меня хватит мужества встретить смерть достойно, как это сделал Коля. Я знаю, он не испугался.
   ТУ дописывает письмо и некоторое время молча смотрит на экран. Потом, надавив одну из клавиш, удерживает ее.
   Курсор быстро движется по экрану, заглатывая буквы одну за другой. Семен стирает постскриптум.
  
   В темноте Семен открывает дверь подвала, заходит и захлопывает ее.
   Яркий луч фонарика выхватывает его лицо. Семен, не щурясь и не отводя глаз, смотрит туда, откуда он бьет.
   Семен (спокойно) - Это ты? Я знал, что ты придешь. Тебе суждено умереть. Я убью тебя.
   Ярко загорается лампочка на потолке. Посреди комнаты на стуле сидит Убийца. Он в строгом костюме. Он сидит, откинувшись на спинку, положив одну ногу на другую. Он внимательно разглядывает Семена. Вокруг стула стоят несколько бандитов: больших, с короткими стрижками. Еще двое таких же вырастают за спиной Семена.
   Убийца (спокойно, но неприязненно) - Так это ты, сука? Герой, народный мститель. (подчиненным) Разберитесь.
   В ту же секунду Семена хватают за руки. Его бьют и швыряют на пол...
  
   Семен сидит, привязанный, на том же самом стуле. Его лицо в крови. Сквозь обреченность в глазах проглядывает страх. За кадром голос:
   Убийца - Ты расскажи. Тебе жалко ее стало? Увидел ты, как ее порезали и стал всех ненавидеть, да? А себя тебе не жалко? Или ты ничего не боишься? Боишься, сука, все боятся. Ты уже понял, что сейчас будет? Дубль два - съемка будет, понял, да? Молчишь? Не хочешь умолять меня? И не надо. Тогда начнем.
   Непонятное жужжание нарастает. Это электродрель. Семен понимает, что сейчас будет. Побледнев, он зажмуривается.
   В полной тишине - городские улицы. Раннее утро, они пусты. С едва слышным шелестом ветерок гоняет по тротуарам первые желтые листья. На одной из улиц мелькает яркий рекламный таблоид, на котором - большой портрет Убийцы. Вид на тот же город сверху. Он спит.
   Жужжание возобновляется. Съемка видеокамерой: крупным планом лицо Семена. Оно изуродовано, в крови. Он открывает глаза. Он смотрит прямо в камеру, и во взгляде этом все: и вызов, и бесконечная грусть. Но страха нет. И он не закроет глаза...
  
  
  
   Темнота. Потом - крупным планом - лицо Семена. Голова на подушке, широко открытые глаза. Во взгляде - удивление, возбуждение. Потом он едва заметно улыбается. Он только что проснулся.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"