Аннотация: Выкладывается "назло проклятому вражине". Отныне и навсегда - мой бойкот конкурсу "Миникон" и его организаторам.
- И учти: до первых петухов не воротишься - не видать тебе дочери моей Любавушки!
Кажись, совсем не по нраву пришёлся этой старой карге зятёк будущий Мирослав. Недаром в округе поговаривают, будто ведьма она. Вот только что ему делать, коли сердцу не прикажешь, да и сама невестушка любит молодого парня семнадцати вёсен от роду? Поневоле пришлось подчиниться, да пойти в болотину на ночь глядючи. И то, виданное ли дело - чтоб будущая вторая мать велела кикимору извести, коя если кому зло и причинила, так только чересчур ревнивым жёнам?
Шёл паренёк с мыслями сими невесёлыми по тропам лесным, а потом через бурелом к болотине, где кикимора жила. Держал Мирослав вострый меч наготове, да лук тугой с колчаном добрых стрел тисовых за плечами у парня надежно прикреплен был.
Но вот бурелом кончился, и узрел младой человек тёмную болотину, что пузырилась впереди. Свет звёздушек ясных да луны безмолвной не достигал вод, ряскою покрытых, угасал над болотом. Ходили слухи, что повинна в том кикимора-лиходейка, но стоит ли верить злым бабьим языкам, мужей даже близко к этим местам не подпускающим?
Но вот разошлись ряска и тина, и из вод на берег вылезла кикимора - совсем юная девушка, босая, с темной косою до пят. Одеждою ей служили водоросли, едва прикрывающие молодое и, отметил про себя Мирослав, привлекательное тело. "Да что ж это я!" - тут же одёрнул себя парень. - "Любавушке, жёнушке своей будущей изменяю?!".
Вытащил парень лук из-за плеча, наложил стрелу на тетиву да пустил в кикимору, пока та ближе не подошла. Но исчезла стрела прямо возле нечисти; отправил вторую - пропала и она. Бросил Мирослав лук бесполезный наземь и ударил мечом подошедшую почти вплотную девушку. Расхохоталась тут кикимора, развеселилась:
- Ой, щекотно! - меч пронзил ей грудь, но ни капли крови не пролилось, а потом и вовсе оружье исчезло следом за стрелами. - Что ж ты, путник, с оружием на меня бросаешься?
- Да я бы, может, и рад был вовсе сюда не приходить и тебя не убивать, но так уж мне тёщенька будущая приказала.
- Ох, и дурная ж, наверно, женщина! Но, конечно, чего не сделаешь ради женитьбы. А как же зовут-то её, любовь твою? О матери её не спрашиваю, недостойна она.
- Любавушкой кличут, - Мирослав понимал, что оружием кикимору не убить, и что ему ещё оставалось, кроме как вести честный разговор, словно с девчонкой из соседнего двора?
Рассмеялась тут кикимора пуще прежнего, изменились лик и изгибы тела её, и узнал парень в ней с удивлением безмерным жену будущую.
-Нет! Это морок! - Мирослав замахал на неё руками.
-Эх ты, любимой даже в кикиморе не узнал, да ещё убить хотел, - укорила его Любавушка. - Много лет уж мне, а всё молодой выгляжу, да могу среди людей в обличье девушки ходить. Когда-то мать убила меня, утопив в этом болотце, но дух мой не возжелал покидать юного тела, и так я стала кикиморой. А сама она, как грезилось мне, смирилась с нечистью под боком в лице дочери родной, да видно, ошиблась я - тебя послала убить меня, жениха будущего! Только вот ни ей, ни оружию людскому не дано извести дух мой! А теперь ответь: будешь ли со мной теперь, не испугаешься?
-Буду, - твёрдо ответил Мирослав, решивший, что нельзя изменять своим чувствам. - И без благословения матушки твоей обойдусь. Только сейчас я понял, как чиста моя любовь к тебе, будь ты хоть ведьмой, хоть кикиморой!
-Вот и угадал ты мою истинную сущность, - снова улыбнулась девушка. - Не кикимора я, а ведьма, да только не проклятая, а с природой сжившаяся! И вижу я в твоей душе прекрасный цветок любви ко мне!
И Мирослав прильнул к её тёплому телу, нежно касаясь дланями спины своей ненаглядной Любавушки.