Аннотация: Мысли вслух. Обо всем и ни о чем. Если соберетесь читать, включите фоном песню "Вороны" группы Нервы
В начале всей Истории стояли Двое. Женщина и мужчина. Они любили друг друга, их счастье было безмятежным. Они хотели иметь ребенка. Хотели воспитать из него Человека. В процессе взросления и прохождения через множество преград неземная любовь супругов потихоньку угасала, но они по-прежнему крепко держались друг за друга, помня о ребенке. Их мечта осуществилась: она выносила и родила ребенка. Первое разочарование постигло мужа, когда он узнал о поле ребенка. Девочка. А он так хотел парня, чтобы возиться вместе с ним в гараже, чтобы ходить с ним на футбол и учить манерам в общении с девушками. Но он взял себя в руки. Он говорил: "Ну, подумаешь, девочка. Девочка тоже хорошо: будет еще одна хозяйка в доме, будет больше тепла и уюта. Главное воспитать её как настоящего Человека". Он говорил так, но все время думал о том, что было бы будь вместо дочери - сын. После нескольких месяцев она стала постоянно раздражаться. Теперь ребенок больше не был для нее чем--то дорогим и бесценным, что ей хотелось охранять и защищать от всего мира. Она стала замечать, что из-за ребенка, родившегося в сложных условиях, после кесарева остался грубый шрам на животе, что остались растяжки, прибавились лишние килограммы, вокруг глаз собрались морщинки. Ребенок был на удивление тихим. Не плакал по ночам, не капризничал, радостно улыбался матери, которая смотрела на свое дитя пока еще с любовью во взгляде, но уже с примесью некоего раздражения. Ребенок рос. Как назло у ребенка был маленький дефект, который был почти незаметен: когда на него кричали - он замирал и безмолвно плакал. В таком состоянии он не мог вымолвить ни слова. Мать и отец разошлись, мама ушла к другому мужчине, дочь осталась жить с отцом. Ему было сложно одному воспитывать девочку. А она росла очень робким и стеснительным, закомплексованным ребенком. Она пыталась как-то компенсировать отцу уход матери, пыталась заботиться о нем, но иногда отец кричал на неё из-за оценок в школе. И тогда она точно также стояла, замерев, пытаясь проглотить комок горькой обиды. Нет, не на отца, ни на маму. На саму себя. "Что же она сделала не так, где ошиблась, когда подвела его, который заботился о ней?" Она думала и не находила ответа. Друзей у девочки почти не было. В то время как все её одноклассницы носились с разговорами о косметике, мальчиках и танцах, она тихонько сидела в сторонке и читала книжки. В книжках её больше всего привлекал образ рыцарей-защитников и как-то так незаметно получалось, что она стала примерять эту роль на себя. Ненавистные юбки и туфли заменили джинсы и удобные кроссовки, вычурные блузки - свободные рубашки (нередко украденные из отцовского шкафа и перешитые под себя) , футболки. Учителя качали головами: "Настя, ты же девочка!", а она пожимала плечами: "Ну и что?", только иногда было стыдно, что опять не оправдала чьих-то надежд. Мальчишки смеялись над ней, над её робкими попытками сдружиться. Плевали в её сторону, отпускали скабрезные шуточки и пошлости, ругались матерно и со вкусом. Настя плакала дома, по ночам, в подушку. Училась она слабо, особенно по точным наукам. Все попытки объяснить сначала отцу, а потом и подключившейся вновь к воспитанию, матери, что ей не даются эти предметы встречали лишь скандалы, обиды, крики и вновь кучу горьких вопросов внутри себя. "За что? Почему я не такая как все дети?"... Постепенно год за годом из взглядов и жестов родителей сквозило все меньше любви и все больше раздражения. Гром грянул в 9 классе. Настя не сумела сдать экзамен в профильный класс. Родителей вызвали в школу. Настя сбежала в этот день из дома. Она давно знала куда пойдет. Во всем пустом и бездушном каменно-железном сером городе было лишь одно высотное здание. Она побродила по парку до темной ночи, отключив мобильный. Под одну и ту же песню, она пинала редкие зеленоватые листья, падающие с распускающихся деревьев. Майский жар проникал под легкую одежду, но не согревал ледяного тела. На последние деньги Настя купила конфет и раздала малышам, резвящимся в парке. Их родители сначала настороженно принимали её простые подарки, но затем улыбались, видя открытый и чистый взгляд девочки. Уже почти ночью она по строительным лесам поднялась на крышу высотки. Отключила наушники и села на бетонное перекрытие, которое должно было стать или полом или потолком в одной из квартир этого здания. Домой возвращаться не хотелось. Дома опять скандал. Она снова подвела всех. Настя словно в бреду побрела к краю, заглядывая в пропасть фальшивых ярких огней. Шаг и....
- Если собралась умирать - то давай хотя бы не в мое дежурство.
Кто-то удержал её от падения. Настя обернулась. Рядом с ней стоял человек в легкой рубахе, свободных брюках, со знаком хиппи на шее. Седые волосы бешеным флагом рвались на ветру, зеленые глаза горели хитрыми огоньками.
- Простите. Я опять всем доставляю неприятности.
Настя грустно улыбнулась и аккуратно ступила по поверхности, отходя от края. Подобрала плеер и телефон, пошла к лестнице.
- И куда ты теперь?
- Не знаю, наверное, я домой.
- К скандалам?
- Да, - Настя уже даже не удивлялась осведомленности странного спасителя.
- Но если все равно куда идти - идем со мной?
- Идем.
- Только нам нужно забрать еще кое-кого.
- Конечно.
В закат уходило трое. Двое подростков и между ними маленький ребенок. Наутро внутри высотки нашли три мертвых тела: двух подростков и одного совсем малыша. И все они спокойно улыбались.