Сомов, Биверов : другие произведения.

Тринадцатый Император. Часть 1. Н.Сомов, А.Л. Биверов. 1-13

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.09*110  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Перед отправкой в издательство переделываю произведения до того состояния которое мне нравится. Просьба тем кто читает произведение не лениться выставлять оценки, а в идеале ещё и отписываться в комментариях. Аннотация. Мир сгорел в атомном огне. Человечество уничтожено. Но есть возможность вернуть всё назад, сдать ещё раз экзамен истории. И всё что для этого надо: создать из Российской Империи империю мировую. Собирайтесь капитан Холодов, вы отправляетесь в 1863 г. Теперь вы Цесаревич Николай Александрович.
  Тринадцатый Император 1. Н.М. Сомов, А.Л. Биверов.
  
  
  Пролог
  
   Красным огнем мерцала лампа боевой тревоги. Громкий топот солдат занимающих боевые места, согласно расписанию, пробивался даже сквозь надрывный вой сирен. Всё начиналось как обычно - очередная учебная тревога, не более того.
  Ну, сколько уже можно, скажите мне ради бога, проводить эти бесконечные учения!? - c трудом унимая раздражение, думал я в тот момент. Хорошо хоть, что я на дежурстве и мне не нужно спешно выпрыгивать из теплой постели, чтобы стреляя всеми суставами, на бегу застегивая форму, сломя голову нестись к моей станции. Это для молодежи такое веселье, не для меня. Но, очевидно, родное правительство думало иначе. И я, как и многие мои сослуживцы, был призван, чтобы успокоить поднявшуюся в обществе истерию. Как легко догадаться громче всего бились в панических припадках те, кто совсем недавно предлагал разоружиться посильнее. Короче, на самом верху связанные с возможной войной волнения было решено срочно сбивать. Старая добрая и на диво эффективная пощечина для нашего 'демократического' общества не годилась, поэтому в ход пошла массовка из мобилизируемых солдат и офицеров запаса. Принятая мера позволила значительно увеличить нашу армию (на бумаге) и отрапортовать о готовности ко всему - армия мол во всеоружии, по-прежнему сильна, многочисленна, потенциальные враги трепещут ну и так далее. Стоит ли говорить, что при таком подходе к мобилизации правительство совершенно не утруждало себя тем, чтобы мы приносили хоть какую-то пользу? К тому же сказывались многочисленные реформы, результатом которых было стабильное сокращение армии при сомнительном росте боеспособности. А чего ещё можно ожидать, если не успевали мы провести одну реформу, как тут же затевали другую, ещё более страшную в своей беспощадной бессмысленности? Мрак.
  Но вернемся к реальной жизни - к черту политику. Все равно только самые наивные верят, что нам, простым смертным, с широких экранов телевизоров говорят правду. Лишь постфактум мы узнаем в каком же на самом деле интересном времени жили. Вот ведь парадокс! Пока вокруг творится эта самая история, едва ли кто-нибудь способен понять, что же на самом деле происходит вокруг. Все строят догадки, уповают на официальные новости или наоборот полностью им не доверяют. Благо в мой век всемирной интернет-паутины и повсеместного знания английского нырнуть в клоаку противоречивых сообщений и слухов и не проблема. Другое дело действительно ли это благо? Если да, то довольно сомнительное и им ещё нужно уметь правильно воспользоваться. Информации огромное множество, правда тщательно перемешана с ложью, полуправдой и откровенным вымыслом. Порой так тщательно, что вычленить искусно замаскированную истину не под силу даже аналитикам в серьезных конторах, чего уж говорить о таких людях как мы.
  Встряхнул головой, отбрасывая так некстати лезущие философские мысли. К черту и их вместе с политикой и продажными политиками! Скорей бы уже все это закончилось, скорей бы домой к моим девочкам, любимой работе и привычной жизни. Поначалу напоминавший обычный туристический поход, летний лагерь для взрослых мальчиков порядком затянулся и основательно мне надоел. Что больше всего огорчало, никаких намеков на окончание моего бесполезного времяпрепровождения здесь я пока не видел.
  - Слыхал?! - волнуясь почти прокричал мне прямо в лицо вбежавший сослуживец, - говорят, тревога не учебная! Решились все-таки!
  - Откуда дровишки? - спросил я скептически. Как бы я не доверял Алексею, мне было не просто поверить в то, что Китай все же решился на войну. Не все так страшно у них с перенаселением, а у нас с армией. Понимают, что ответим. Не такие игрушечные солдаты и офицеры как мы с Алексеем, а настоящие (надеюсь, они ещё остались после всех этих реформ). Но как по мне, все эти новые громкие заявления китайцев просто дурная бравада и очередная попытка посмотреть у кого крепче яйца.
  - Да ребята из ... - рёв запускаемых ракет заглушил его слова. - Что за на...?!
  - Ночью к нам подтянули какую-то технику, - быстро ответил я. - Не знаю что, но вдруг что-то стоящее, - мы синхронно повернули головы к радару.
  - Да не пашет он, уже одному богу известно сколько лет! - сплюнул Алексей в сердцах.
  - Думаешь, доверили бы нам что-нибудь работающее? - буркнул я. Вопрос был откровенно риторическим и ответа на него я не ждал.
  - Пойду, разузнаю, что там творится...
  - Не надо. Все равно, руку на отсечение даю, никто ничего не знает, а если знает, то тебе не скажет. Ещё затопчут в суматохе. Сходим лучше вместе через полчаса. Вряд ли за это время что-то поменяется, а беготня уляжется.
  - Я засек, - поднеся руку с часами к лицу, сказал он. - Без пяти минут три.
  Алексей присел рядом со мной и достал пачку сигарет. Неправильно истолковав мой взгляд, со словами "А похер! Кто из начальства может вообще сюда зайти?" он махнул рукой и достал сигарету.
  - Какое начальство? - громко рассмеялся я. - В этот мертвый кусок железа оно никогда не заявится. Лучше из дерева макетов для отвлечения внимания наделали бы. Пользы столько же, - я пожал плечами. - Чувствую себя на дежурстве дурак-дураком. Сижу в неработающей установке, смотрю в выключенный радар и ищу несуществующего противника - просто спать остатки совести не позволяют, да и неудобно. Кто-то сказал, что хорошее представление о бесконечности дает только человеческая глупость. Так вот он знал что говорил, скажу я тебе, - и резко закругляя свой обличающий спич, прибавил, - ты лучше сигареткой угости.
  - Так ты ж не куришь! Но вообще не вопрос, - протянул мне сигарету Алексей. - Травись на здоровье.
  - Спасибо, а то я бросил лет восемь назад, - засовывая сигаретный фильтр в рот и хлопая себя по карманом в поисках зажигалки немного виновато сказал я. - Но что-то слишком уж потянуло. Дай-ка огня.
  Прикурив от дрожащего пламени зажигалки, я затянулся и тут же зашелся в сухом кашле. Крепкие, зараза! А может, просто отвык? Не важно. Аккуратно затянулся и выпустил струйку сигаретного дыма к потолку. Свежий воздух в замкнутом помещении быстро закончился и Алексей приоткрыл дверь. Вспышка от как будто взошедшего на мгновенье солнца больно резанула по глазам.
   - Бля! - синхронно выдохнули мы. Больше мы не успели ничего сказать. Яркий свет сменился абсолютно беспросветной тьмой.
  
  
  * * *
  
  Тишина и спокойствие мягко, но настойчиво обволакивали мое сознание. Странно. Мое тело должно быть разнесено на атомы и молекулы, а я все ещё мыслю. Выходит все же душа существует, совершенно равнодушно подумалось мне.
  Чувствовал, что постепенно растворяюсь. Моя память, моя личность, все то, что дело меня собой, Холодовым Александром Николаевичем 1991 г. рождения, исчезало. Как вдруг что-то резко и бесцеремонно вырвало меня из моего апатичного состояния.
  'У меня не так много времени. Поэтому начну без политесов', - появилась в моём сознании мысль.
  "Кто ты? Я умер? Ты Бог?" - бестолково, как будто резко выдернутый из глубокого сна спросил я.
  'Я Логос человечества. Ты умер телом и жив душой. Я не Бог. Ты готов к разговору?'
  'Что случилось?'
   'Человечество прекратило своё существование в твоей Вселенной. Ты готов к разговору?'
   'Нельзя ли более подробно и поближе к тому, что случилось со мной?' - без обиняков спросил я.
   'Человечество уничтожило себя в атомной войне. Построить новое общество теми, кто уцелел невозможно. Они не переживут ядерную зиму. Ты попал под ядерный удар и испарился. Я ответил на твои вопросы. Ты готов к разговору.'
   'Эээ...' - сказал бы я имей рот. Мне было совершенно ничего не понятно к тому же меня торопили, чего я терпеть не могу. 'Подождите...'
   'Не перебивай. Потом будешь жалеть. Каждая секунда нашего разговора обходится очень дорого. В первую очередь тебе. Силы, которые я потрачу на разговор, до тебя не дойдут. Случилось некое событие, которое дало мне шанс переменить прошлое. Ограничений множество,' - мне показалось он мысленно вздохнул, слабо веря в эту возможность. 'Но я все же попытаюсь. Ты одно из ограничений. От тебя мне нужно только твое согласие.'
   'Согласие на что?'
   'Ты переместишься в выбранное мной время и поменяешь историю. Как и что ты будешь делать мне не важно. Я спрошу только за результат - выход к звездам и расселение человечества в других системах.'
   'Куда? Как спрошу? Я не понимаю!' - я был совершенно сбит с толку.
   'Соглашайся немедленно! Объяснение получишь позже.'
   'Но на что?'
   'НЕМЕДЛЕННО!!!'
   'Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Если я умер или в комнате с мягкими стенами, то не все ли равно?' - вихрем пронеслось у меня в голове. ' Я - согласен.'
   Так началась моя вторая жизнь.
  
  
  
  Глава 1. День первый.
  
  
  Я лежал на широкой, просторной кровати, укрытый несколькими слоями одеял. Тяжёлые, парчовые, с золотом портьеры почти полностью заслоняли высокое арочное окно. В помещении царил полумрак. Воздух был свежий и очень холодный, видимо комнату не так давно проветривали. 'Похоже провалился в прошлое вполне успешно' - мелькнула мысль. Откинув одеяла прочь, я обнаружил себя одетым в весьма приятную на ощупь пижаму. Свесив ноги с кровати, осторожно встал. Никаких тапочек около кровати не было, а босым ногам пол казался очень холодный. Как выяснилось, он был ещё и очень скользким. Первая же попытка сделать шаг обернулась фиаско - не удержав равновесие я поскользнулся и упал, крепко приложившись затылком и зашиб запястье о что-то, в темноте напоминающее тумбочку.
  - Твою мать! - невольно процедил сквозь зубы и с опаской посмотрел на почти сброшенную мной с тумбочки большую вазу.
  Встав с пола, я неуверенно подошёл к окну (изменившееся расстояние от глаз до пола давало о себе знать) и отдёрнул портьеру. За окном лучи раннего утреннего солнца лениво сгоняли последние остатки темноты с украшенных лепниной и колоннами зданий провинциального городка. По улице, на которое выходило окно, медленно ехала в гору карета, запряжённая серой, в яблоках, лошадкой. На козлах, одетый в поношенный сюртук и широкий плащ, широко зевал кучер, прикрывая рот сжатым кулаком.
  - Отлично. В прошлое угодил. Где обещанные объяснения? - требовательно сказал я вслух и удивлённо прислушался к звукам своего голоса. Он значительно отличался от того, что я привык слышать. Отвернувшись от окна, я ещё раз осмотрелся. Обстановка комнаты была довольно скудной: кровать, тумбочка, письменный стол, стулья и комод с зеркалом. Зеркало! Быстро подойдя к нему, я внимательно себя осмотрел.
  У меня были правильные черты лица, светлые волосы и голубые глаза, что в совокупности с горделивой осанкой делало меня настоящим красавцем. Вот только мускулатура немного подкачала, но ничего это дело наживное.
  Что странно, моя внешность не вызвала у меня ни малейшего удивления - такое чувство, что она мне была знакома. Ещё немного повертевшись перед зеркалом, я обратил внимание на серебряный колокольчик, стоящий на столике, рядом с кроватью, и чуть было сразу, как по привычке, им не воспользовался. Хорошо хоть вовремя остановился. Надо сначала немного подготовиться, собраться с мыслями.
  Тут что-то меня как будто толкнуло под локоть. В месте, где я упал, после того как вскочил с кровати, валялась тонкая книга в абсолютно черном переплете без единой надписи с замочком(!) запиравшим её. Руки сами потянулись к ней. Взяв книгу, я начал осматривать замок, как вдруг он отчетливо щелкнул. Осторожно открыв книгу, я с удивлением понял, что держу в руках искусно замаскированный ноутбук с сенсорной клавиатурой. На экране было сообщение.
  'Приветствую тебя в новом теле, Николай!
  Как я и обещал, теперь последуют объяснения.
  Чтобы удовлетворить твое любопытство, начну с себя. Я в некотором роде отвечаю за человечество. По крайней мере, моя сила и могущество напрямую связаны с его существованием. Вмешательства подобные тому, что случилось с тобой, редки даже по моим меркам, для тебя же они вообще невозможны. Не буду вдаваться в подробности (тебе они не к чему, да и не поймешь), но мне удалось заполучить шанс предотвратить окончательное уничтожение вашей расы. На меня был наложен ряд ограничений, как по времени, так и по средствам. Больше про меня тебе знать не нужно.
  Ты, наверное, гадаешь, почему мой выбор пал на тебя?...'
  Нет, ещё не успел. Просто осматриваюсь по сторонам в изумлении, - честно подумал я. И правильно, что самому себе врать-то?
  'Ответ прост. Силы, отпущенные мне были более чем скромны, поэтому особо выбирать не приходилось.'
  Спасибо, за откровенность. Ни разу не напрашивался, - буркнул я про себя и принялся читать дальше.
  'Сейчас ты в теле царевича Николая, сына Александра Второго и Марии Александровны. На календаре 15 октября 1863 года по старому стилю. За окном город Курск.
  Как я уже говорил тебе ранее, одним из ограничивающих меня условием было получение твоего добровольного согласия. Однако, каждая секунда уговоров съедала и без того небольшие силы, которые я мог вложить в тебя, именно поэтому я так тебя торопил. Думаю, стоит перечислить, что же я сумел дать тебе.
  Во-первых, я дал тебе корону. Александр Второй скончался около часа назад от тромба в мозгу...'
  Сказать, что я охренел ничего не сказать. Это же Александр Второй! Александр Освободитель, который крепостное право отменил! Один из не многих достойных правителей России (о которых я знаю)! Человек, в конце концов!
  '...Все это сделано мной из соображений целесообразности. На понимание не рассчитываю. Прими как факт.
  Во-вторых, ты получил крепкое здоровье. Как-никак через два года ты должен был умереть от туберкулезного менингита. К счастью признаков болезни я не обнаружил - ты был абсолютно здоров. Отведенные на твое лечение силы я потратил на ускоренное восстановление организма. Будешь меньше спать и дольше жить. Не благодари.
  В-третьих, ты получил все знания и умения Николая, тело которого сейчас занимаешь. В ближайшее время произойдет окончательное слияние, после которого вы станете единым целым. Это очередное ограничение, наложенное на меня. Я бы просто выкинул царевича вон, передав тебе его знания и моторику. Его привязанности наверняка могут тебе повредить, но с той же вероятностью могут и пригодиться. Так что кроме физических не вижу никаких проблем.
  Будь осторожен! Слияние будет сопровождаться высокой температурой, сильными головными болями, возможны галлюцинации и прочие побочные эффекты. Гарантирую одно - тело выживет...'
  Тело выживет! Ишь, какая формулировка обтекаемая! Тело выживает и у парализованного овоща всю оставшуюся жизнь питающегося через трубочку. Да, и побочные эффекты тоже диво как хороши.
  '...Часть сил я потратил на то, чтобы слияние началось вскоре после извещения тебя о смерти отца. Горем будет проще объяснить внезапно одолевшую тебя болезнь. Частично слияние началось уже сейчас.
  Ну и, наконец, самое ценное - ноутбук, открывающийся при считывании отпечатка твоего пальца (любого) справа от замка. Выполнен в форме дневника-книги, чтобы соответствовать технологическому уровню эпохи. Настроен на твое биометрическое поле, что служит гарантией конфиденциальности - кто бы не находился рядом с тобой ноутбук не включится. Использование ноутбука кем бы то ни было невозможно даже при добровольной его передаче, он настроен только на тебя (перенастройка невозможна). Подзарядка от солнечной энергии. Носитель информации так же оборудован примитивным Искусственным Интеллектом. Для получения необходимых сведений напиши, используя любые письменные принадлежности, интересующий тебя вопрос. Через некоторое время на страницах книги появится ответ. В случае недоступности запрошенных сведений появится соответствующая запись. Книга способна воспроизводить любой объём текстовой или графической информации. Для получения дополнительной справки напиши 'Инструкция'.
  Рекомендую использовать привычную тебе сенсорную клавиатуру только в крайнем случае.
  Сообщаю, что временное перемещения прошло успешно. Для получения более подробной информации напиши в книге "Отчёт по перемещению'.
  Напоминаю, твоя цель - добиться освоения человечеством в дальнего космоса. Не своими руками так руками потомков. В средствах не ограничиваю.
  Жду.'
  Честно говоря, это 'жду' в конце здорово меня смутило. Выхода в космос он от меня ждет или моей смерти? Второе куда как вернее для 1863-го года.
  Прочитав эту короткую запись, остался тупо стоять рядом с кроватью держа в руках дневник-ноутбук. Но босыми ногами на холодном полу долго стоять затруднительно и, спустя минуту другую, вышел из ступора.
  Немного поразмыслив, нервно сглотнул и, подавив дурацкий приступ смеха, аккуратно положил книгу на тумбочку. После чего отодвинул вазу с края и присел на кровать. Хотелось закурить, но, к моему мимолетному сожалению, Николай Александрович не курил. И правильно, и молодец. В общем, решив не тянуть кота за известное место, позвонил в колокольчик. Едва я сделал это, в мою комнату вошла прислуга - наверно ждали под дверью. Хорошо не вошли, когда грохнулся с кровати и, прикидываясь тюленем, валялся на полу или когда в ступоре стоял посреди комнаты, изображая зоркого суслика в степи.
  Пока меня облачали в одежду, память, уже обретенная благодаря частичному слиянию, услужливо подсказывала, что я должен был делать, как себя держать и даже, как кого зовут! Одеваться мне помогал, между прочим, не абы кто, а князь, лейб-гвардии Преображенского полка прапорщик Барятинский, мой ровесник и товарищ, ещё несколько человек стояли рядом и, по всей видимости, ждали распоряжений.
  - Ваше Высочество, вы завели дневник? - обратился ко мне Барятинский, на правах старого товарища.
  О чем это он? Проследил за взглядом князя и, в который раз за день, удивился. На бывшей раньше совершенно гладкой обложке моей книги золотым тиснением на французском было написано 'Mon agenda'. Я даже не сразу понял, что вдобавок ко всему на автомате сам перевел эти слова на русский язык как 'мои записи', 'мой дневник'.
  - Да, князь. Позвольте полюбопытствовать, а отчего вас это так удивляет? - Мой адъютант чуть было не подавился - видимо я, только что сморозил отчаянную глупость. И точно, одновременно со словами прапорщика я как будто вспомнил, почему этот вопрос был несколько провокационным.
  - Так ведь ваш воспитатель, его сиятельство граф Строганов, не раз настойчиво рекомендовал вам завести дневник, в который можно было бы записывать ваши личные впечатления от поездки, чтобы вы могли с легкостью освежить свою память в будущем. Однако же вы неоднократно говорили графу, что память ваша крепка, а сердце никогда не сможет забыть этого единения с Россией и народом. Прошу простить мне мое удивление, верно, я был немного не в себе, - князь начал столь запутанно и витиевато извиняться, что совсем засмущался и запутал сам себя. Я вскоре не выдержал и оборвал его словоизлияния.
  - Что вы, Владимир, это мне нужно просить у вас прощенья. Моя шутка оказалось совершенно неудачной и, право же, мне совершенно не стоило этого говорить.
  - О, какой конфуз! Во всем виновата бессонная ночь, затупившая остроту моего ума, - завел свою шарманку по новой князь. Слава богу, не на долго.
  Во время утреннего туалета у меня в голове, надо признаться очень кстати, стали всплывать факты моей поездки по Российской империи и даже впечатления испытанные мной во время оной. Мне безумно нравилось плыть на пароходе от самой столица до Астрахани, не испортил отличное впечатление даже отвратительный черный дым из пароходных труб. Всюду, где бы я не остановился на своем пути, меня встречали огромные толпы народа, приветствующие своего будущего императора. И ведь Николая действительно любили - простой народ ещё не утратил веру в доброго царя. Надо сказать, что царевич отвечал народу тем же, вот только не знал, что именно ему предстоит сделать. Хотя какой русский царь не вынашивал честолюбивых планов по усилению России?
  Но вот с утренним туалетом было покончено и я, оборвав уже свои воспоминания, вместе с сопровождающими меня придворными и моим адъютантом Барятинским, отправился к столу. Позаимствованная память все так же услужливо подсказывала мне что делать, куда идти, с кем и как здороваться.
  За столом меня встречал мой воспитатель - граф Строганов, вместе с моими учителями, свитой и, конечно же, губернатор Курской губернии действительный статский советник Петр Александрович Извольский. Не успел, как следует поговорить с ним вчера - в город я въехал, когда на небе показались первые звезды и, после непродолжительного ужина, отправился спать в отведенные мне комнаты, но надеялся восполнить недостаток внимания к губернатору сегодня - элементарную вежливость необходимо соблюдать даже наследникам престола.
  С Петром Александровичем я познакомился ещё в Екатеринославле, как я сейчас припоминаю, тогда он как раз ждал назначения на должность губернатора в Курск. Остальные мои учителя и свита, как оказалось, были отлично мне знакомы, так что неловкостей за завтраком, судя по всему, не будет наивно подумал я. Но, лишь едва в самом начале необременительной светской беседы, разговор зашел о последнем губернаторе Курска, неловкое молчанье, повисшее за столом, ясно показало мне, что я снова сделал что-то не то. Строганов, умело заполнив возникшую за столом паузу, пришел на помощь растерявшемуся Извольскому, и ловко перевел разговор на другую тему.
  Я ощущал, сильнейшее восхищение своим воспитателем. Уже совсем седой, с тростью, но такой горделивой осанкой, что сидевший рядом с ним губернатор Курска казался простым городским обывателем. А графу и вправду было чем гордиться - герой Бородинского сражения, не раз отличившийся на поле боя во множестве других сражений и кампаний, да к тому же в гражданских делах бывший далеко не в последних рядах. Шутка ли! Самого наследника воспитывает! Кроме того, его богатства исчислялись десятками тысяч крепостных, огромными земельными владениями и даже несколькими заводами. Насколько я мог знать, наши чувства были взаимны, граф просто души не чаял в своем воспитаннике, то есть во мне.
  А вот губернатор Курска напротив мне почему-то категорически не нравился. На протяжении минут десяти я силился понять, чем же он меня так раздражает и, кажется, разобрался. Этот невысокий, полноватый господин с бегающими глазками неустанно следил за каждым моим движением, непрерывно находя все новые и новые поводы для лести. Наверно грохнись я со стула, он и то что-нибудь сказал бы про мою удачливость так легко пережить столь ужасное падение. Строганов, слушая его, морщился, но молчал. Не похоже на него. Видимо ждал, когда я сам заткну губернатора. Действительно, я чувствовал, что остатки личности Николая буквально затыкают уши и морщатся, как от зубной боли, слыша грубую лесть губернатора, мне даже стало немного не по себе. Внезапно, меня осенило, что губернатор на самом деле отчаянно чего-то боится. Боится и одновременно испытывает неприязнь к приехавшему цесаревичу. Интересно.
  Вскоре я, наевшись и утомившись натянутой атмосферой, встал из-за стола, чтобы отправиться к себе (меня как наследника престола поселили в лучшем доме Курска - в губернаторском). Извольский по-прежнему заливался соловьем, а мой воспитатель уже нервно крутил ус - признак крайнего раздражения.
  - А не прогуляться ли нам? Признаться, я, вчера вечером был вовсе не в состоянии по достоинству оценить красоты города, столь любезно показываемые мне Петром Александровичем, - вклинился я в паузу, возникшую в момент, когда губернатор переводил дух после очередного потока лести. Восхищался моей истинно царской осанкой. Я мысленно согласился с Сергеем Григорьевичем - действительно достал уже.
  - Как же, как же так! Ещё три перемены блюд! Вы просто режете мне сердце, когда я смотрю, как мало вы едите. Верно, вам нездоровится, хотя наверно еда не столь изыскана? Велите позвать этого негодяя повара?
  - Нет уж, увольте! Повар здесь не причем. Напротив, передайте ему от меня благодарность. Я более чем удовлетворен изысканностью блюд. Ваша кухня выше всяческих похвал. Однако мне прискорбно видеть такое нежелание показать город. Верно, меня ожидает весьма нелицеприятное зрелище.
  - Что вы! Как можно! - Губернатор аж переменился в лице. Граф и свита тоже уставились на меня с интересом. Видимо прерывать разговоры и пререкания таким образом, не входило в мои привычки.
  - Тогда, я хотел бы привести себя в порядок и сделать несколько записей в своем дневнике, перед экскурсией по городу. Прикажите закладывать экипажи на полдень. Засим позвольте откланяться, - закончил я и отправился в свои покои.
  Поднявшись к себе, мои комнаты находились на втором этаже, я тут же бросился к своему дневнику. У меня появилось множество вопросов, заодно я почувствовал, что пришла пора испытать возможности своего чудесного подарка. Я открыл дневник посередине и увидел слева вверху лишь два слова: 'Введите запрос.' Избалованный веком высоких технологий, компьютеров и клавиатур, я, немного завис на том, каким же образом можно ввести запрос, не используя сенсорную клавиатуру и чисто случайно заметил 'современные' письменные принадлежности на моем столике возле окна. Ну конечно, перо и чернила! Усевшись за столом и обмакнув гусиное перо в чернильницу, я красивым почерком, выдававшим немалую сноровку в пользовании пером, вывел 'Извольский'. Несколько мгновений ничего не происходило, как тут на экране, так похожем на бумажную страницу, проступил написанный красивым каллиграфическим почерком ответ. 'Найдено двенадцать тысяч триста пятьдесят два варианта. Вывести все данные?'
  'Нет'. Написал я, и надпись пропала. 'Петр Александрович Извольский' уточнил я запрос. На что вполне логично получил ответ 'Найден тридцать один результат. Вывести все данные?'
  Да это же, как гугл, порадовался я своему открытию, быстро стер все записи словом 'Нет' и набрал более точный запрос: 'Губернатор Курской губернии Петр Александрович Извольский.' Получив исчерпывающий ответ на два десятка страниц, попробовал прибавить к запросу в конец слово 'кратко' и, наконец, получил то, что хотел. Нет, эта штука получше гугля будет, особенно если не врет.
  Пробежав глазами полстраницы материала об Извольском, я не удержался и брезгливо сморщился. Абсолютно бесхребетная личность - никак себя не проявил, плыл всю жизнь по течению и, благодаря своему высокому старту и связям, заплыл так далеко. Рожденный ползать летать не может, но заползти может очень высоко - как раз про таких как он было сказано.
  'Подробности моего задания?' - задал я следующий пришедший на ум вопрос.
  'Обеспечить условия для выхода человечества в дальний космос'. И все. Как я не изгалялся над составлением вопросов более подробной информации получить мне не удалось. Как, впрочем, не удалось узнать ничего нового о пославшем меня сюда, и о других слишком уж философских вопросах, о смысле бытия, Боге и абсолютной истине. Всюду я натыкался на 'Информация недоступна' или самые краткие сведения и, в конце концов, оставил это бесполезное занятие. Думаю, уж если Он захотел, то сумел озаботиться составлением ноутбука таким образом, чтобы я ничего лишнего не узнал. Вернувшись, таким образом, снова к Извольскому, я задумался и, ради праздного любопытства, пожелал узнать побольше о предыдущем губернаторе Курска, и не пожалел.
  Сам факт того, что даже краткая информация по бывшему губернатору, Владимиру Ивановичу Дену занимала в несколько больше раз больше места чем по Извольскому, уже говорил сам за себя. Этот человек, с такой нерусской фамилией, был Личностью. О нем можно было много чего сказать, в основном хорошее, но чего уж там, идеальные люди бывают только в сказках, были и у Владимира Ивановича свои минусы, которые, однако, были несоизмеримо меньше его достоинств. Бегло прочитав краткий обзор его жизни, второй раз я прочитал уже гораздо внимательней и вдумчивей, а после, читая более подробную информацию о генерал-лейтенанте, просто ухахатывался, непрерывно восхищаясь им и его поступками. Да, его жизнь буквально изобиловала анекдотами, связанными с его честным, прямым и вспыльчивым характером! Не заметив как подошло время поездки, я оказался застигнут врасплох вошедшим ко мне без стука Строгановым (он был один из немногих кого Николай ранее пожаловал этим правом) и быстро захлопнул дневник.
  - Ваше высочество, вы ещё не готовы? - Брови моего воспитателя удивленно поднялись вверх.
  - Простите граф, увлекся своим дневником. А разве экипажи уже поданы? - получив утвердительный ответ, я добавил. - Через несколько минут спущусь вниз.
  Быстро переодевшись с помощью моего адъютанта, я оставил покои, бережно унося свой дневник под мышкой. Но посреди лестницы вовремя спохватился и обратился к Барятинскому.
  - Князь у меня к вам есть замечательная просьба, если вас это не затруднит.
  - Я в полном вашем распоряжении Ваше Высочество! - отрапортовал Барятинский вытянувшись по струнке и поедая меня глазами.
  - Пока я буду на экскурсии, окажите мне услугу, найдите генерал-лейтенанта Дена, бывшего ещё недавно здешним губернатором и передайте ему, что я хотел бы встретиться. Насколько я знаю, вы хорошо знакомы с городом, кажется, у вашего семейства здесь есть одна из родовых усадеб, так что это должно не составить вам труда?
  - Так точно. Разрешите выполнять? - гаркнул Барятинский.
  - Да, конечно, идите, - отослал я его движением руки.
  Князь молча козырнул, щелкнул каблуками и, развернувшись, чуть ли не бегом бросился вниз по лестнице.
  Вскоре мы покинули дом губернатора. Впрочем, я бы сказал, что это был настоящий дворец, особенно если посмотреть по меркам моего времени. Выйдя на улицу, я увидел огромную шестиместную губернаторскую карету с фельдъегерями и тарантасом ожидающую меня посреди парадно вымощенной мостовой напротив выхода. Собравшаяся по другую сторону дороги огромная толпа горожан при виде меня разразилась ликующе громким 'Ура!'. Воспоминания Николая и остро испытываемые мной ожидания толпы, не позволили мне просто усесться в карету. В сопровождении флигель-адъютанта я подошел к собравшейся толпе. Приняв от городского головы хлеб-соль (из-за вчерашней задержки в пути я прибыл в город слишком поздно и торжественной встречи не получилось) я перебросился несколькими словами с собравшимися дворянами и купцами. Затем прошелся вдоль растянувшейся толпы, попутно благословляя младенцев, которых матери тянули ко мне. Я испытывал весьма противоречивые чувства, с одной стороны мне было крайне лестно лицезреть такую любовь народа к себе, а с другой - я же не икона какая-нибудь, чтобы на меня чуть ли не молиться и не святой, чтобы кого-то благословлять. Хотя, припоминая случай в Саратове, иногда наоборот, Николая благословляли седые старцы растроганные моей простотой и близостью к народу. Тем не менее, некий неприятный осадок у меня остался - не привык я к такому.
  Но вот все церемонии оказались позади и, разместившись в карете, мы направились в центр города на главный холм, где в старину находилась небольшая деревянная крепость. От крепости ныне остались разве что воспоминания, а вот от вида, открывавшегося с вершины, захватывало дух. Стояла чудесная осенняя погода, та самая которую так любил Пушкин, золотые кроны деревьев придавали городу сказочный вид, у меня аж сердце защемило, от осознания невозможности запечатлеть такую красоту. Фотоаппарата у меня к сожалению нет и в ближайшие десятилетия не предвидится, зато под рукой у меня находился великолепный художник - Алексей Петрович Боголюбов.
  - Алексей Петрович, не откажите мне в любезности, не могли бы вы запечатлеть на холсте открывающиеся моему взору сказочные виды с этого холма?
  - Непременно, Ваше Высочество. Всего секундой раньше я и сам порывался это сказать, но не хотел отвлекать вас от столь милых русскому сердцу красот, как вот вы уже сами опередили меня.
  Нежно светило слабое осеннее солнце, ласковый ветерок не причинял никаких неудобств, большая часть свиты, захваченная открывшимся видом, все так же зачарованно молчала, лишь только Извольский все никак не унимался, рассказывая, что где находится.
  - Ах, ну к чему словами портить такой прекрасный вид открывшийся нам тут. Извольский оставьте, - недовольно заткнул я губернатора. Тот замолчал, подавившись на полуслове, но настроение было бесповоротно испорчено, открывающаяся красота больше не радовала меня. И, отправляясь к Знаменскому монастырю, я, вместо владевшего мной наверху холма умиротворения, испытывал сильнейшее раздражение на губернатора.
  Первым пунктом поездки был относительно недавно перестроенный Знаменский мужской монастырь, воздвигнутый в честь избавления от польского нашествия. Осмотрев сияющее свежей краской здание и, пообщавшись с настоятелем, я со свитой отправился в Знаменский собор. Там я был встречен владыкой Курским и Белгородским епископом Сергием с четырьмя архимандритами и монашествующей братией. Облобызавшись с епископом, мы были препровождены в саму церковь. Внутреннее убранство произвело на меня сильное впечатление. Всё казалось, дышало торжественностью и благодатью. Владыка, явно довольный моими впечатлениями, коих я ничуть не скрывал, разрешил мне прикоснулся к святыне - чудотворной иконе Божией Матери 'Знамение', которая, как мне сказали, по случаю приезда столь важного гостя была специально перенесена в Курск из Коренной пустыни. В прежней жизни я не мог себя назвать особо верующим человеком, но, прикасаясь губами к древней иконе, не мог сдержать чувства благоговения. Выстояв утреннюю службу и немного послушав колокольный звон, мы проследовали дальше. Город был явно рад приезду цесаревича и старался всеми силами это показать.
  Из Знаменского собора мы направились в Сергиево-Казанский. Будучи городом провинциальным, Курск выражал свою радость ярко и шумно. Улицы города буквально кипели толпами возбужденного народа. Частные дома, телеграфные столбы были украшены флагами, главные улицы Курска по случаю моего приезда превратились в аллеи из живых цветов, флагов и всевозможных украшений. В окнах магазинов были выставлены царские портреты и бюсты высочайших особ, украшенные цветными гирляндами. Балконы многих зданий были красиво задрапированы тканями, коврами, транспарантами, а на фасадах домов вывешивались портреты моего батюшки, Александра II и мои инициалы.
  Утерянное после выговора Извольскому прекрасное настроение вернулось ко мне. Я с любопытством рассматривал всё вокруг. Вдоль центральной улицы шпалерами выстроились учащиеся средних и низших учебных заведений, многие из которых держали в руках национальные флажки. Везде соблюдался превосходный порядок, обеспечение которого соблюдалось множеством полицейских в белых, парадных мундирах.
  Прибыв в Сергеево-Казанский собор, я поднялся в летнюю церковь на втором этаже, где мне были представлены замечательной работы резной иконостас и выставленные для обозрения знамена курских дружин Севастопольской эпопеи.
  Отсюда вновь по Московской улице мы проследовали к роскошному зданию Дворянского собрания, где у парадного подъезда нас встречал предводитель курского дворянства шталмейстер Николай Яковлевич Скарятин с уездными предводителями. В большом зале Дворянского собрания. Попредседательствовав на торжественном собрании в мою честь и переговорив с несколькими дюжинами представителями знатных родов, я почувствовал, что устал. Я начал тяготиться экскурсией, хотелось поскорей встретиться с Деном или 'побеседовать' с моим дневником. Мой воспитатель, граф Строганов, заметив моё чувство, мягко свернул нашу дальнейшую светскую программу и через некоторое время мы отправился назад в 'Дом губернатора'.
  На выходе из Дворянского собрания я заметил явно только прибывшего и всё ещё разгорячённого скачкой Барятинского с каким-то седовласым генерал-лейтенатом. Украдкой спросив у шедшего рядом Скарятина, действительно ли вижу бывшего губернатора Курска, я получил утвердительный ответ. Оторвавшись от толпы сопровождавших я быстрым шагом подошёл к Дену.
  - Искренне рад видеть вас Владимир Иванович. Право же не стоило так торопиться, могли бы подождать и в губернаторском доме, - сказал я и тут же понял, что в который раз за день со мной произошёл конфуз. Не следя за своим языком, я будто специально посыпал соль на рану достойному человеку. Всего неделю назад генерал-лейтенант Ден был губернатором, честно служа Отечеству и вдруг внезапная отставка. А я так нетактично ему об этом напомнил.
  - Прошу прощения, - смущенно продолжил я, - не составите мне компанию?
  - С огромной радостью Ваше Высочество, - прогрохотал басом Ден, склонив голову в некоторой растерянности.
Оценка: 6.09*110  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"