...и я горожанин. Не скажу, что это уж так не обычно, просто у нас существует поверье, что желтые глаза приносят удачу. У меня небольшой доход от кузнечных мастерских в Тауне. Мы держим их вместе с двоюродным братом. Я неплохо знаю бытовое кузнечное ремесло, а брат когда-то был воином, ну и, получив деньги за последнюю войну, решил во что-нибудь вложится. Все-таки возраст дает о себе знать. Уже не молодой, чтобы бежать с дикими воплями на неприятеля (ну или от неприятеля, но это тсс.). Хотя ремесло воина у нас традиционно хорошо оплачивается. Вон Радек (Радек, это как раз и есть мой двоюродный брат) вернулся с такими деньжищами, но опять таки, я ему не завидую. Я по своей натуре очень миролюбивый. Даже в далеком детстве, когда всей улицей собирались подраться, я находил занятие поинтереснее, например, в кузне побыть. Меня еще тогда дядька (отец Радека) приметил. Всегда мне говорил: 'Вот бы мой шалопут таким был. А то у него одно на уме, подраться да прижать какую-нибудь кралю в уголке. Так видно и покатиться по наклонной, и помрет никому ненужным'. Сам то дядька давно помер. Я и схоронил то его сам. Да и то в последнее время дядька совсем плохой был. Все забывать стал, даже меня иной раз то Радеком назовет, то так подозрительно смотрит, вроде и не признает вовсе. Последнее время все лежал, а отошел тихо так, сомлел, мы даже и не заметили. Мы это я и жена моя Дана. Мы ведь с Радеком вместе за ней в молодости ухлестывали, ну и дело прошлое, вроде бы он ей больше нравился, вроде бы как дело к свадьбе шло. Я бесился конечно, злился очень, ну что ж делать то. Радек конечно видный сам из себя, не то что я. Но незадолго до свадьбы зашли мы с ним в пивную, а там как раз вербовщик объявился, да как начал все прелести наемников расписывать, да как они в дорогие ткани одеваются, да на дорогой посуде едят, а разносолы всякие какие трескают, ну и, естественно, спят поголовно с красавицами, да про иномирье всякое, что повидать мол, да за чужой счет, да тебе еще за это доплачивать будут, ну и так далее. Я все его домой тянул, пойдем да пойдем, а он уперся, дай, говорит, послушаем, че этот врун рассказывает, ну я ещё кружку пива посидел, да домой пошел. Мне с утра в кузню надо было. А вечером следующего дня Дана то его хватилась, а нету, видно поставил закорючку на бумаге у вербовщика и ушел с ним. Вальдос (трактирщик наш) потом сказал, что вшестером они поехали. Видать не одного Радека залакшали посулами про хорошую жизнь. Хотя мне это не понятно. Какой смысл лучшую долю искать, руки есть, ремесло есть, можно самому лучшую долю построить, а не завоевывать. Вообще для меня, что завоевал, что украл - одно и тоже. Только одно слово по благородному, а другое по простому.
Ну, ушел он и ушел и пропал. Дана, сильно тогда убивалась, жизнь даже хотела самоубийством покончить. Радек то потомством озаботился, первый то у нас от него. Но я её никогда этим не попрекал. Мне даже лучше стало быть. Разве ж первая красавица Тауна за меня бы выйти когда либо согласилась? А тут получилось. Ну злые языки везде найдутся. Чего только про меня не выдумывали. Вроде по одному вранью было, что специально я Радека подпоил, да и сплавил его вербовщику, а Дану за себя страхом принудил выйти, да и куда бы она делась то, брюхатая, а тут я - весь из себя замечательный да хороший, да с ремеслом. И что мешал мне Радек дядькину кузню к рукам прибирать, что оговорил его в глазах дядькиных, а тот выгнал его с глаз долой, вот он с горя и пошел в наемники, потому как и невесту я у него отбил, и на наследство его свою лапу наложил. Ну, болтали всякое, а Дану я все равно больше жизни любил. Она ведь не хотела замуж вообще выходить, хотела одна свою кровиночку воспитывать, я и не думал, что она на меня посмотрит. Раньше все больше смеялась на до мной. А я, как Радек исчез, заходил, помогал чем мог. То вкусненького чего занесу, то по хозяйству помогу, а она сидит и все печально так на меня смотрит. Она мне потом и сказала, что я ей нравлюсь и что глаза у меня очень красивые. Так мы и сошлись. Первенца её и Радека я как своего воспитывал.
Дядька сильно на Радека за это осерчал. Все грозился проклясть. Уж как мы его с Даной отговаривали, но пока мелочь не народилась он все не успокаивался. А как увидал, так вроде остыл. Первенец то, чистый Радек в детстве, Радеком и назвали. Соседи поугомонились, меньше чушь всякую нести стали.
Жили вобщем то не хуже других. Одежа новая, сыты, обуты. По праздникам на площади нам вослед оборачивались, больше Дане, конечно, но и я не полный урод. Я хоть и не входил в десять самых богатых и уважаемых, но всетаки в городе меня знали. Доход кузня приносила стабильный, думал, еще пару-тройку солнцеворотов и учеников можно будет брать. Тут Радек первый раз и вернулся, как раз вскоре после того как старика схоронили.
Я в пивной сидел, когда Радек младший прибежал. Там, говорит, пришел кто-то. я подхватился и бежать домой.Кто там пришел, зачем пришел - непонятно. Забегаю, а там Радек сидит. Одет хорошо, оружие опять таки дорогое, гостинцы какие то выложены, а сам смурной, как туча грозовая. И Дана стоит, глаза припухшие, губы сжаты. Ну я честно говоря тоже не обрадовался. Ну родственник есть родственник, я к Дане, чтобы на стол накрывала. А она мне заявляет, что Радек уже уходить собрался. Ну и Радек тоже подхватился. Да, говорит, пошел я уже. А я ему, негоже так, ведь отцовский дом, а он, нет у меня больше дома и ушел, хлопнув дверью.
А на следующий день только в городке и пересудов было, все нам троим косточки перемывали. А Радек сам меня в кузне нашел, я как раз огонь затеплял. Зашел, пойдем мол выйдем, поговорим. Отчего ж не поговорить, говорю. Выходим он мне и начал высказывать. Причем такую чушь, что у меня аж уши в трубочку начали сворачиваться. По евоному выходит, что увел я у него Дану. Воспользовался его отсутствием и увел. Что он мне больше чем как брату, как другу верил и что предал я его дружбу. Я стоял как будто на меня дом упал, оглушенный. А он сказал, что нет у него больше ни брата, ни друга, ни любимой развернулся и ушел. А я стоял и смотрел ему вслед и мысли были одна горше другой. я только на следующий день сообразил, что ему ответить. Что никого я не предавал, а наоборот только помогал, а если уж говорить о предательстве, то это он бросил любимую в положении и старика-отца. Ну после драки кулаками не машут. Погоревал конечно, но простил его. Свои детеныши появились: Лина и Ярек. Лина вся в Дану была, умная да красивая. Мы даже её грамоте немного обучали. Дорого конечно, но что поделать ежели у ней к этому предрасположенность есть. Думал, может, будет где-нибудь при благородных. А Ярек тот больше погулять любил. Но я его к кузне приставил как немного подрос. Думал одумается вернется, все таки одна кровь, нет опять пропал надолго. Забывать уж его стали. Я грешным делом думал может сгинул где то на своих войнах. Мелочь подросла радек младший уже и в женихах ходить начал. Ничем я его не обделял, за своего считал, даже больше ему добра делал, чем своим. Все казалось, что живется ему хуже, чем своим отпрыскам. Поэтому первый и лучший кусок ему доставался. Да и то, работящий он был, и ремесло ему лучше давалось. Ярек - тот тоже старался, но тяги у него такой к этому делу не было. Он мог и работу бросить, не закончив заказ, и погулять уйти, без предупреждения. За что и бывал бит мной не раз. Нормальная семья, все как у всех.
Про Радека то старшего слухи разные ходили. То в одном мире его видели, то в другом. Причем не только в тех, куда наемников вызывали. Потом прошел слух, что с нехорошими людьми он связался и работает у какого-то злого мага. Выполняет очень ответственные поручения. Контракт с ним заключил на какое-то время. И будто настолько грязными делами занимается, что ужас просто.
Появлялся он еще в городе, но проездом. К нам не заходил, комнату снимал в трактире. Как приедет, так гулять начинает. Колобродит так, что такой шум стоит, духи собираются. И все местным рассказывает про чужие миры, да богатства. чЕшет как по писанному. Вроде и не вербует, а трое собрались и ушли. Наши то два остолопа тоже в трактире пропадать постоянно стали. Хотя чего им там надо. Дома работы немерено. В кузне работать надо?! По хозяйству работать надо?! Нет! Этим тоже приключения подавай.
Младший мой учудил. Ушел ведь с вербовщиком. Не Радеком правда, а с чужим, посторонним. Ну тут мне повезло, дома я оказался. Как прознал про это дело, подхватился и за ними. В соседнем мире только и догнал. Ох и вломил я тогда ему. Ажно на душе теплеет. Вроде после этого оправилось все, да не надолго. Парни за ум взялись, так теперь мелочь стала возникать.
Потом нарисовался он, в гости ко мне пришел, подарки дорогие подарил всем, да на младшего Радека все смотрел. Ну мы как водится, посидели, выпили, на столе не бедно было. Встретили как полагается, не как чужого, а как дорогого родственника. Мы с Даной, поначалу настороже были, но ничего. Когда же молодежь спать ушал, тогда и разговор серьезный пошел. Еду-выпивку в сторону подвинули, стали за жизнь разговаривать. Но и тут как-то не так все получилось. Я же по природе своей молчун, особливо языком трепать не приучен, а радек по мирам пошлялся, язык подвешен, да и Дана гармоте обучена была (я ей каждую ярмарку книжки разные слезливые, про любовь несчастную, покупал). Вот они между собой все и разговаривали, а я сидел да винцо тихонечко потягивал. Да и то, что говорить, я за мыслью ихней иногда не успевал. Они поначалу спокойно разговор начали, а потом оба разгорячились, вспоминать стали, кричать друг на друга начали. Наконец Радек успокоился и сказал повернувшись ко мне, что он прощает и меня и Дану. Я аж чуть вином не подавился! За что он меня прощает, объясните мне пожалуйста? За все что с ним случилось? Так это Дана должна его простить, а не он её. Но тут опять Радек быстро что-то заговорил, пока я думал как ему это все половчее высказать. В общем расставалиьс под утро уж, но расставались по хорошему, Дана с Радеком даже обнялись на прощание, только у меня осадок после его слов о прощении никак пройти не мог.
Я в то утро по кузнице как пьяный ходил, все думал, пока до меня наконец не дошло, чем же мне слова Радека не понравились. Это что же получается? Он до сих пор виноватит меня за то, что сам и натворил?
Значит это я виноват в том, что он обманул Дану и она забеременела от него? То есть это я, а не он дарил ей цветы, сорванные мной. Показывал на посиделках какой он крутой, задирая всех подряд и зная, что я его не брошу и отмахиваться мы с ним будем спина к спине. Это я рассказывал в подробностях о ночах, проведенных с Даной, и со страхом в голосе лепечущим о залете и с тревогой заглядывающим мне в глаза.
Значит это я виноват, что он бросил свою невесту, когда она была на сносях? Это, наверное, я испугался ответственности и искал пути, как избежать женитьбы, пытаясь предложить мне свою подругу: 'Ты же все равно её любишь, я знаю'.
Я виноват, что он ушел за легкими деньгами и приключениями? То есть это я увидел возможность решить все свои проблемы одним махом, сохранив репутацию сорвиголовы и порядочного, но увлекающегося шалопая.
Опять же я виноват, что его отец завещал мне свое дело? По словам Радека, получается, что мой дядька, должен был бросить хозяйство, идти в приживалы к чужим людям, надеясь, что когда-нибудь Радек вернется, вступит в обладанием наследством и будет восстанавливать, развалившееся к тому времени хозяйство? Он должен был выгнать и оставить без работы двенадцать учеников и подмастерьев, чтобы закрыть кузню, оставить их без куска хлеба?
Я же виноват в том, что он умер, не дождавшись Радека? Он должен был послать весточку, незнамо куда, мол я умираю, приедь попрощаться.
Я виноват в том, что его детеныш вырос без него, воспитываемый отчимом? И я опять во всем виноват...
Мои самокопания прервал один из подмастерьев, приведший гостя. Естественно, это был Радек. Отведя меня в сторону он затеял разговор и, как обычно, поговорив со мной перевернул все с ног на голову. К концу нашей беседы я уже и не обижался на него. В конце концов, он всегда был таким. Да и с пользой мы поговорили, оказалось, что он узнал о том, что я расширяться хочу. Вот и предложил, по семейному, в кузню свои деньги вложить, ему мол все равно столько не надо, и хочется вину перед Даной и Радеком младшим загладить. У меня после этих слов, аж на душе потеплело, ну, думаю, есть все таки совесть. Мне и деньги то особо не нужны были, ссудить то многие были готовы, мне факт, что он с такими словами ко мне пришел, как бальзам на рану пришелся.
Ну и вот, стали жить, дела в гору пошли. Радека, магистрат на службу пригласил. Он дом около нас купил, устроился, правда подругу себе так и не нашел, но у нас часто бывал, заменять в кузне меня начал. Конечно кузнец он никакой, но работу организовать умел, этого у него не отнимешь. И если меня и разжалобить можно, то его не получалось. Так потихоньку и повелось, я со сложными заказами вожусь, а Радек с заказчиками разговаривает, подмастерьев строит, да на службу в магистрат бегает. Работа в руках прямо спорилась, все успевал, ну и мне, само собой, поспокойней выходило. Как-то снова мы с ним вместе стали дружить. Дана успокоилась. По началу все хмурилась, а потом, я гляжу, ходит по дому и напевает. Даже помолодела, вроде. Все бы ничего, но иногда заходили к нему друзья его, наемники, и человек один заходил, тот самый маг-изменник (ну который облик менять может), у которого он долгое время работал. И вроде бы все ничего: вежливый, аккуратный, но как посмотрит своими рыбьими глазами - демон чистой воды. Жуть пробирает. Да дочка наша, Лана, на него засматриваться начала. Ну я по отцовски её и поучил, да так, что она неделю на спине спать не могла, а только на животе. Вроде отстала от него немного, а этот зайдет, да все разговоры через изгородь разговаривает, а голос такой вкрадчивый, да глаза такие... прям змеиные...
Долго мы так жили, но вдруг по городку слухи поползли, что мы Дану на двоих делим, что я уже и у себя в доме не хозяин. Я, конечно, все слухи эти побоку пускал, про нас троих всю жизнь соседи перешептываются, но сомнения немного мучили. Да я все успокаивал себя, что все-таки и друзья мы с Радеком, и родственники. И Дана меня любит, а иначе не прожила бы столько лет со мной, детьми обзаведясь. Но боль какая-то в сердце поселилась. Я долго крепился, старался не поддаваться дурным мыслям, но ты ведь знаешь, дурные мысли с ума свести могут. А тут как раз сложный заказа подошел, на тяжелое боевое железо, так что я пятеро суток с подмастерьями в мастерской провел, умучались все, но зато такую вещь сделали, мне на загляденье - соседям на зависть. Я и побежал домой на радостях, вбегаю, а там они... Долго я стоял, смотрел, пока они не насытились и не отвалили друг от друга... Когда же увидали меня, то словно замерли, а мне так горько было, что развернулся я ушел. Что делал я той ночью - не знаю, да и не рассказывал никто. А только когда под утро вернулся я в кузню, и отворил огонь, на меня накинули заклятие недвижимости. Потом в кузню маг зашел, знакомый Радека, начал звезды чертить порошки развешивать и другой мурой заниматься. Дана на подхвате была, Радек ей помогал, а перед тем, как маг заклинания стал читать, подошел ко мне и сказал, эдак с усмешкой: 'Это тебе за то, что ты со мной сделал. Я лишь восстанавливаю справедливость.', а Дана ничего не сказала. Бегала вокруг, а сама даже головы не подняла. И не попрощалась... Потом жахнуло, завертело, закрутило и я в этих болотах оказался. Сначала, думал, дорогу назад отыщу, но видимо далековато меня закинули. Я на зверьков тут охотился, огонь всегда ведь при мне. Местным пытался помогать, а они меня за это подкармливали иногда, а тут непонятно почему вызвали уничтожителей. Ну я и испугался... А потом приехали вы...
***
Негромко потрескивал костер, на рогульке висел закопченый чайник, изредка плевавшийся кипятком. Один из собеседников, высокий красивый молодой человек, снял его, бросил щепотку чая и накрыл его одеялом.
- Сейчас, подождем немного и чай заварится, - сказал он, чтобы разрушить вязкую тишину.
Дождались заварки, разлили по посуде. Бросили по кусочку редкого здесь сахара. Шумно, с прихлебыванием пили чай, посасывая не растворяющийся сахар. Собеседник кивнул. Мысли текли лениво, как вода в широкой полноводной реке.
- И чего мы с ним поначалу схлестнулись? Ну он то понятно, испугался, а я то чего? Наверно это привычка убивать, приобретенная во время службы. А тут посидели, разобрались. И этот... оказался нормальным существом, по крайней мере лучше этого суб-лейтенанта, которого прислали вместо раненого Натана. Только и знает, что рапорты строчит, да солдат придирками мучает, видите ли 'солдат должен быть всегда опрятен'. Мы же пластуны и в болотах! И люди ходят в чистом и правила гигиены соблюдают, а то что не выглажено, так две смены одежды всего, не успеваешь просто, тут бы хоть обувь просохла, сам то в рейды не ходит. Так что этот лучше некоторых моих людей. Да и истории наши с ним похожи. Я ведь в армию, а получается и сюда, из-за несчастной любви попал.
Сердце привычно заныло, застарелой тупой болью, как всегда, когда он вспоминал свою любимую.
- Нет, надо ему помочь, а то ведь пропадет здесь. И пусть что хотят то и говорят. Церковь сунутся не посмеет, он ведь как никак благословлением самого патриарха отмечен, а так ... в хозяйстве все сгодится.
- Послушай, - обратился он к собеседнику, - я тут подумал и хочу предложить тебе выход.
Собеседник, до этого шумно прихлебывающий чай, повернулся к полному полковнику Гвардейского егерского полка, барону Михелю Патрику Науменко.
- Так вот, обратной дороги так просто с нашего мира тебе не найти, поэтому ты можешь отправиться со мной в баронство. Мне как раз прошение об отставке подписали. Живи, работай, а получится - отправим тебя домой. Вобщем не боись! Пропасть не дадим!
Желтые, с вертикальными зрачками, светящиеся глаза трехметрового демона, смотрели с тоской в самый центр оранжевого пламени. Огромные когти на руках, кожа, с рисунком змеиной чешуи, пасть с выступающими клыками и... такая боль во взгляде. Человек перевел взгляд с чужака на огонь.
- Спасибо, - чуть дрогнувшим голосом сказал желтоглазый. - Ты не плохое существо... хоть и человек...
Костер потрескивал, два разумных существа сидели и смотрели в огонь, а что уж они там видели - осталось загадкой...