Светлана Владимировна, выпрямившись как доска, внимательно не мигая слушала Наиля Рафаиловича, схватывая каждое его слово, и записывая их в свой "блокнот", первыми строчками, для новых небылиц. Думая про коллегу "Надо же, как разоткровенничался! Раньше я за ним, такого не замечала. Ну давай же, давай, говори, а то мне с вами умниками так скучно аж выть хочется.". И взгляд ее на мгновение блеснул свойственной ей злостью, чуть сузив и без того не крупные глаза она спрятала сухие складки губ, и ее лицо стало похоже на неровный блин с двумя нелепо положенными на него ягодками. Тут Ивану Петровичу вспомнилось детство у бабушки, любившей все украшать, но не умевшей этого делать как собственно и готовить. Остановив на, не замечавшей его, Светлане Владимировне, свой взгляд, он испытал острый приступ отвращения, и понял что с этого момента он уже не сможет к ней относится по прежнему только отгорожено сдержанно, а зная свой характер, он лишился и остатка настроения. Но углубится в свои переживания ему не дал голос Наиля Рафаиловича.
- Суета, сует, хотя соглашусь и с тем что всему свое время, и возможно я вижу все предвзято с позиции своего возраста. Но факт, счастливым от этого я себя не чувствую. Потом у твоих детей появляются свои дети, и им уже не до тебя. Но ты, кажется, еще полон сил и можешь долго прожить, но ради чего? Интересов нет, целей тоже, и молодость с ее силой и глуповатой решительностью уже не вернуть. В общем всему свое время. - как-то внутренне сдавшись заключил подавленный доктор. - А вот у Владилена я думаю по другому! - и доктор замолк.
- А почему вы так думаете? - не выдержал паузы и спросил заинтригованный Иван Петрович.
- Я его не плохо знаю, у него глаза до сих пор светятся, и он все так же куда-то спешит..., наверное к своим интересам!?
- Уж, не вернулся ли он к своей магии? - в глубине души злобно торжествуя плеснула масло в огонь Светлана Владимировна.
- Да кто его знает чем он сейчас занимается, он с тех пор скрытным стал, никто о нем ничего не знает. Но по лицу его я вижу, интересов своих он себя не лишил. - словно не замечая провокации добродушно ответил Наиль Рафаилович. Но тут же резко изменил тон на язвительный. - Ну, предположим вернулся он к магии, и что из этого?! - и он уперся прямым взглядом в прижавшуюся к спинке стула, и потерявшую дар речи коллегу.
- Но его же отстранили от работы с женщинами, он ведь теперь токсиколог? - уже растерянно, но еще более заинтересованно спросил Иван Петрович, включившегося в разговор доктора.
- Ну запретили ему работать с женщинами, ну и что, им то ведь не запрещено на свой страх и риск себе помощников искать! Но этот так всего лишь предположение, я не знаю чем он на самом деле занимается. А глаза?...
Это крамольное заявление из уст уважаемого доктора вызвало шок у обоих присутствующих, сбив тем все их мысли. На такое, кидая наживку, не рассчитывала даже сама Светлана Владимировна. Собравшись она подумала "Ну и этот тоже рехнулся, да раньше за ним таких откровений не водилось, и что это с ним произошло...? Вот ведь как я его раззадорила, словно мешок порвался...". Иван Петрович, оправившись от шока, и потрясения своей профессиональной медицинской гордыни, ставившей его выше социальной критики, и выдававшей ему пожизненный кредит непоколебимого профессионального авторитета прямо с медицинским дипломом, со спертым от волнения дыханием спросил у Наиля Рафаиловича.
- Но как же, это, вы имеете в виду не лицензированную, нелегальную практику, которая может причинить вред больным? - говорил он не понимая что говорит, слова штампами вырывались у него из горла, в то время как его "Я" стояло в стороне, не в силах перекрыть этот постыдный для него поток. - Это запрещено! - поставил он жирную точку на собственном разуме.
На что Светлана Владимировна довольно улыбнулась, невольно получив союзника и тем освободив себя от участи вступаться за исключительно ранимый авторитет "традиционной" медицины и тем более высказывать это в лицо вызывавшему у нее, как удав у кролика страх человеку. В душе она радовалась наметившемуся расколу альянса коллег. Тем временем, Наиль Рафаилович, смотрел с довольно-изумленной улыбкой, на молодого доктора, и, кажется, его настроение становилось от этого только лучше.
- Что с вами, коллега? - с легким акцентом, и доброжелательно улыбаясь заглядывая прямо в лицо Ивану Петровичу спросил опытный доктор, не раня его вспыльчивого самолюбия, тем поставив его в еще больший тупик. - Я вас не узнаю! Хотя нет почему же я узнаю в вас себя самого, тогда... - и он улыбнулся на редкость живой и обезоруживающей улыбкой и помолчав продолжил - Вред могут причинить недостаток знаний, опыта и ответственности, добросовестности, а не отсутствие лицензии. Лицензия это что-то вроде надписи на упаковке, примерно указывающий вес продукта, оценивающая нижнюю минимальную планку подготовки специалиста и почти не касающаяся его профессиональных свойств.
- "Ну он точно спятил!", зло шипя про себя, с душевным трепетом и страхом того что их сейчас слушают стены, заметила про себя Светлана Владимировна. Такие слова как лицензия, квалификация, аттестация и уже тем более врачебный авторитет были для нее чем-то вроде магических амулетов, наделенных огромной силой могущественного Минздрава, и о них не только нельзя было критично высказываться, но и даже произносить их в неподобающих интонациях, так как за этим неминуемо должна была последовать кара. И по ее позвоночнику холодным ручейком побежал страх, оказаться в эпицентре этого магического возмездия. Тем временем доктор продолжал свой критичный монолог.
- Замечу речь идет не о невежественном и не образованном самозванце, о них я и говорить не хочу, они за пределами обсуждаемой темы а об образованном, думающем, добросовестном и опытном докторе с профессорскими познаниями, искренне отдававшим всего себя медицине, и сумевшим создать свой собственный эффективный инструмент! А то что он дискредитирован, так кто из нас коллег бросит в него камень, конечно перед лицом Бога, а не Минздрава? Вы что с неба упали, а не из ВУЗа сюда пришли? - и он остановил свой взгляд на Светлане Владимировне - Или вы не знаете как экзамены сдают, и сколько стоят оценки? А о мертвых знаниях вы слышали? Или может быть об этом не знают в том же Минздраве?
- Ну, Наиль Рафаилович, что вы себе такое позволяете?!
Уже не выдержав холодящего страха, рефлекторно-возмущенно вступилась за систему Светлана Владимировна, тут же нарвавшись, на его выразительный жест правой руки. Увидев его ладонь и не удостоившись даже взгляда гневного коллеги, она послушно осеклась в своих претензиях.
- Больше всего медицине вредит, ее бесконечные как в компьютерной игре собственные безнаказанность, безответственность и авторитет, а не знахари, которых она так ревностно бичует обзывая шарлатанами. Да что знахари, у нее хватает легкомысленной наглости, покушаться на то чем пользовались ее же незыблемые авторитеты.
На что в глазах Ивана Петровича нарисовался вопрос, что тут же был перехвачен коллегой.
- Гомеопатия и восточная медицина. Даже не удосуживаясь, при этом, вникнуть в смысл понятия "шарлатан". Думая что магия Минздравовских корочек и лицензий в купе с покорностью помогут им избежать этой профессиональной чумы, и не опустится до уровня попугая знающего десяток фраз]. Но увы это опасное суеверие, у этой заразы сто процентная вирулентность и цепляется она за убитые безмыслием знания, безответственность и лень. А потому даже дипломированный медик, с ленивой кашей в голове, уже по сути шарлатан, в лучшем случае ремесленник. Причем он во много крат опаснее своего не образованного и не лицензированного коллеги, потому-что вводит в заблуждение больного своими дарованным ему "сверху" и ничем не подкрепленным авторитетом доктора. Хорошо если сам доктор об этом соответствии позаботиться, а если нет?
Иван Петрович, ничего не замечая вокруг себя, внимательно слушал опытного коллегу, в то время как Светлана Владимировна со страхом поглядывала на дверь в ординаторскую, боясь что монолог Наиля Рафаиловича услышит медсестра, и не дай Бог об этом прознает глав врач.
- Шарлатаном может быть и лицензированный медик, и даже преподаватель да кто угодно в конце концов тут все зависит от профессионализма и ответственности перед больным, а не перед Минздравом! - и он гневно посмотрел на вжавшуюся в стул Светлану Владимировну. - Настоящий доктор, должен постоянно думать почему и зачем он это делает, и никакие минздравовские методички и авторитеты своих собственных извилин и душевной работы в этой обращаю внимание интеллектуально-духовной работе не заменят. Только доктор отвечает перед больным, даже когда дает ему какой-нибудь новый препарат, потому что это его задача и обязанность разобраться в эффективности и безвредности своих инструментов, а не больного. А вот фармкомпания, отвечает, но уже перед доктором, боясь потерять к себе расположение врачей. И доктору нельзя перекладывать ответственность с себя на фармкомпанию, она не доктор и всего лишь производит инструмент. Пусть рынок будет, но между компанией и доктором, но не между компанией и больным.
- Так вы что против лицензирования? - сделала попытку подловить Наиля Рафаиловича, Светлана Владимировна.
- Повторяю... Минздрав, лишь гарантирует нижнюю формальную планку информационно-практической подготовки специалиста, и следит за медицинским рынком и отношениями на нем. Большего он сделать просто не способен, тем более заставить специалиста любить и уважать свою профессию. Вы неправильно меня поняли, я не о том что лицензии не нужны, а о том что они, к сожалению, недостаточны чтобы сделать даже хорошего доктора. А их единоличный авторитет вводит всех в заблуждение, как впрочем и самих докторов. В итоге мы получаем уродливую ситуацию когда необразованные, но с душой относящиеся к своему знахарскому мастерству люди, начинают превосходить лицензированных, но не эффективных специалистов по неформальным качествам, а иногда и по эффективности своих ограниченных знаний. И спрашивается кто в том виноват, знахари? Или крышуемые Минздравом безответственные бездельники, лентяи и случайные в медицине люди? Не думаю что это выгодно даже самому Минздраву, для него это шило в мешке. Тем более что уже все дошло до абсурда и в каждой передаче наравне с лицензированным специалистом на равных выступает маг, гадатель или экстрасенс. Вот она цена не поддержанной истинной ценностью власти и авторитета. Я был неправ здоровье тоже рынок и практика показывает что только авторитета госуслуги тут недостаточно. А чтобы справится со знахарями нужно просто превзойти их вот тогда они и переведутся, а не делать на них постыдную проекцию собственных проблем!
По среди монолога коллеги, Светлана Владимировна, тихо встала стараясь не обратить на себя внимание гневного Наиля Рафаиловича, и выглянула в коридор. Успокоившись что за дверью никого нет, она плотно притворила ее и вернулась на место. Ее внутренний голос молчал, не находя, от охватившего его страха, слов.
- "И этот туда же, ну и повезло мне, оказаться в этой сумасшедшей компании!" - нервно про себя посетовала Светлана Владимировна уже коря себя за то что задела при Наиле Рафаиловиче тему Владлена Михайловича. И она не выдержала.
- Иван Петрович, уже как час ваше дежурство закончилось, и вам необходимо отдыхать. Здоровье ведь оно такое хрупкое, кому как ни нам медикам об этом знать. - сделала она попытку разорвать эту обратную связь в завязывающемся диалоге коллег. Но ее никто не услышал. После чего у нее заболела голова и она поняла что только что получила гипертонический криз. Тут же достав из объемной сумки блистер, с треском выдавив из него капсулу, отправила ее с глотком воды в свой многострадальный желудок.
- А вот мне помнится Светлана Владимировна упомянула магию Владилена Михайловича можно поподробнее о ней?
- Магия...? - и он улыбнулся, - уверяю вас, - и он нарочито обратился только к молодому коллеге, - никакого отношения к тому чем занимаются колдуны она у него не имеет. Это он так из уважения к старым традициям сохранил название, ну чтобы не украсть! Когда это все только начиналось и он, как ребенок, делился с нами, ничего не утаивая из того как он добивается лечебных эффектов без лекарств. Местами я понимал, местами не хватало знаний, конечно все было сложно запутанно, но ни капли мистики и магии. То же самое что давали в институте профессора, только сложнее, смелее, и интереснее, потому что это работало у нас на глазах и на людях. И что тому удивляться, и искать в этом чудо, если человек все свое время отдает одной цели, и поступает по разуму не ограничивая себя предрассудками. И неважно какие они мистические или научные, или еще какие они просто предрассудки и цель их избавится от разума. Владилен действовал так словно непреодолимых препятствий не существует, сталкиваясь с ними и не умея решить одним способом он с редким упорством искал и искал новые, пока не находил спрятанный природой ключ. И делал он это, нужно заметить, играючись как ребенок! Наверное в чем-то он и был сумасшедшим? - и он пристально посмотрел на Светлану Владимировну. - как бы я хотел сейчас также сойти сума. - произнес вызывающе глядя в глаза растерянной женщине.
После чего, о чем-то задумавшись, доктор замолчал.
- Конечно, по началу еще в институте мы думали что он обычный шизофреник, замечу не зная психиатрии. Потом не найдя объективных оснований под диагноз, думали что он выскочка - умник компенсирующий недостатки в другом месте. Но увы когда к нему неказистому и странному расположилась наша курсовая красавица, и эта иллюзия растаяла как туман. Догадка что он зависимый от удовольствия игрок увлеченный процессом постижения разрушилась позже всех уже в клинике. Вслушиваясь в его откровения, о том для чего он лишает себя личной жизни и обычного для всех счастья, я понял что он оказывается из всех сил пытается помочь своим больным, не обманывая себя разными медицинскими суевериями, не останавливая себя барьерами возможного в настоящий момент, и не остывая сердцем на множестве неудач. Конечно, если альтруизм, добросовестность с увлеченностью это шизофрения, тогда необходимо пересмотреть сам фундамент психиатрии, и понятие нормы как таковой. - Наиль Рафаилович, прекрасно знал что молва не без стараний этой перепуганной до смерти женщины, считала его доброго приятеля шизофреником, и намеренно задевал при ней эту тему периодически поглядывая на нее, покрасневшую и плохо соображающую от подскочившего давления. - В чем-то очень важном, основном скрыта серьезная ошибка, и не понимая ее сути мы платим за это горечью прожитых лет и разочарованием, попадая в заслуженную ловушку собственных заблуждений относительно жизненных ценностей.
- Наиль Рафаилович, как вы не правы, как неправы! - истерически надрывно, не выдержав, коротко взвизгнула перетянутой струной, Светлана Владимировна. - Вы видите, ситуацию сквозь собственную депрессию..., это ошибка..., вы необъективны..., вы делаете опасную проекцию своих собственных проблем на окружающий мир... Вам лучше не продолжать отравлять мировоззрение подрастающего поколения!
Сорвалась на психоаналитическую профанацию и штампы перепуганная искренностью истеричка! Тут же поймав на себе два взгляда. Один был удовлетворен эффектом от своей речи, второй, отчаянно презрев субординацию, умолял ее заткнуться.
- Светлана Владимировна, - снова с легким жестковатым акцентом, уже спокойно обратился к ней Наиль Рафаилович, - почему бы вам не обратить внимание на "штампы" и "проекции" своего отравленного ограниченностью, злостью и завистью, внутреннего мира на окружающий вас хотя бы больничный мир. Посмотрите на себя вы лет на десять младше меня, а сколько я вас помню, вы без таблеток, капсул с обследованиями и лечениями не обходитесь. Что это психосоматизация вашего счастья, что создается из боли тех людей кому вы отравляете жизнь своими сплетнями и вставляете палки в колеса? Это и понятно что добытое таким путем счастье превращается в болезнь!
Монолог Наиля Рафаиловича, подействовал на Светлану Владимировну, как зеркало психоанализа на Медузу Горгону. Она выпрямившись застыла покрывшись мраморной бледностью, не в силах от страха двинуть пальцем, видимо боясь разбудить поток новых откровений от все эти годы молчавшего коллеги. Выпав таким образом из общения, она позволила мужчинам вернуться к их во всех смыслах, и ценностях наступающей новой эры, "неправильному" диалогу.
- Вы говорили, о методе лечения Владилена Михайловича, мне бы хотелось услышать по подробнее. Вернул сентиментального доктора к прагматике молодой доктор.
- Навряд ли, я скажу больше того что сказал. Тогда меня интересовал сам странный Владилен - человек с другой планеты, нежели то чем он занимался. Да, это одна из тех странных почти мистических глупостей о которых со временем до обидного жалеешь, но видимо это было не мое... Могу лишь добавить, то что он создавал работало, может быть и неидеально, но оно давало результаты без лекарств! - и он достав из кармана халата, пузырек с капсулами ядовито-желтого цвета и потряс ими перед собой.
На лице Петра Ивановича, отразилось разочарование, но он спрятал его, дабы не испортить настроение собеседнику, и понимая что ему почему-то очень важно выговорится, и ему нельзя в этом мешать. Но догадка, молодого доктора, словно бы почувствовалась Наилем Рафаиловичем и он замолчал прервав катарсический монолог. Что подтолкнуло Петра Ивановича на практическую стезю достижений Владилена Михайловича.
- Что действительно? - как-то робко спросил он.
- Да, когда он выставил свои достижения на клинической конференции, показав свои графики, наспех за ночь нарисованные, на мятом ватмане, заставив всех присутствующих задуматься не только о том чем мы лечим, но и о том как на самом деле все устроенно, вот тут то и начались проблемы.
- Так что же стало проблемой, с тем чтобы принять как вы утверждаете очевидное? - все активнее включался в разговор Иван Петрович, забыв про существование в ординаторской еще одного доктора.
- Это и поныне для меня загадка. Были ведь и объективные причины чтобы уничтожить это новое. Тогда, как назло, перед тем самым докладом, появился новый гормональный препарат для лечения, замечу лишь части из тех, болезней за которые брался Владилен. Не секрет как доктора относятся к каждому новому препарату, он для них как неоспоримое откровение общепризнанного пророка, а они как дети неразумные, ждут ее помощи в полной душевной пассивности. Но медицина это не вера, в ней это не допустимо. Мы этот препарат еще, между собой, прозвали удобрением.
- Почему?
- Ну как еще назвать то от чего начинает во всех местах расти грубый волос и это у женщин! Конечно, даже не учитывая множества неслабых осложнений и побочных эффектов он и близко не стоял с тем что использовал Владилен. Но у удобрения было одно достоинство назначая его доктору не нужно было думать, чего как раз требовал подход Владилена, а больному напрягаться. - и он потряс перед Светланой Владимировной теми же ядовито-желтыми капсулами. - Не скрою методика была сложной и требовала от специалиста постоянной мысли, и умения действовать в нестандартной ситуации. В целом то что он создал не выходило за рамки психотерапии, но рассчитанной на психосоматические заболевания. От больных это тоже требовало определенной активности, собранности, это ведь не просто проглотить таблетку запив ее водой. Но замечу, никаких осложнений!
Иван Петрович, поглощенный и впечатленный услышанным, не сводил своих светящихся интересом глаз с портрета классика русской литературы. Тот же отвечал ему устало снисходительным взглядом наверное умоляя его отложить книгу в сторону и не беспокоить его своим беспокойством. Тем временем, доктор продолжил повествовать.
- Но было тогда много и того что иначе как чертовщиной не назовешь. Тогда, вокруг этого дела, происходило очень много странных событий, чудесной природы. У которых была одна важная особенность, осознание их присутствия приходило многим позже их самих, когда изменить что-либо было уже не возможно.
На что молодой доктор в задумчивости, вдруг согласился кивком головы с Наилем Рафаиловичем, чем заставил его растеряться.
- А вы не считаете, что обвинение в сексуальном домогательстве, это спланированная подстава?
- Нет! Эта клиентка до поры до времени души в нем не чаяла. Ну обычная ярко выраженная истеричка, жеманная, вся в ярком, порывистая, и неестественная до глубоко душевного отвращения. С такими по другому не бывает, рано или поздно она бы все равно нанесла удар.
И Наиль Рафаилович, задумавшись замолчал, взгляд его завороженно застыл где-то на полу, пока он не вернулся в реальность и не вспомнил про собеседника.
- Постоянно восхищалась Владиленом, чем его сильно раздражала, от таких только и жди проблем. Сколько они тебя будут нелепо нахваливать, и восторгаться, столько же потом они выпьют из тебя крови, нет неправ, значительно больше. У них все игра, сначала они по собственной инициативе, по каким-то только им понятным внутренним мотивам, делают тебе навязчиво-неуклюжую рекламу, потом когда не получают от тебя что-то взамен, они обрушивают на тебя всю мощь своего истерического темперамента и беспринципности... - и на лицо доктора упала тень отвращения, - Причем, непонятно, то ли они тебе выкручивают руки, то ли разочарованно возвращают вложенные в твой пиар не оправдавшиеся старания. Я его тогда предупреждал, что от нее хорошего не жди, в этом то я был гораздо опытнее него, но он мои предупреждения пропускал мимо ушей, занятый прилаживанием своих абстракций к практике реальной болезни. И я оказался прав когда она сменила милость на гнев в самый неудачный момент какой только можно было представить.
- Почему?
- Ну, потому что в целом, он уже создал рабочий инструмент, осталась лишь оценка его коллегами и практическое внедрение. Вот тут то эта красная мина и взорвалась. Я же говорю что в этом деле было много странного, за гранью нашего человеческого понимания. Позже когда все уляжется, и будет поздно что-либо изменить я пойму, что какая-то не видимая сила сделала все чтобы нашим больным женщинам было нечем помочь, а уж если бы мы и лечили их то непременно с осложнениями, сводя эффект от лечения в лучшем случае к минимуму.
- А можно какой-нибудь пример.
- Не пройдет и месяца после конфликта и его виновница попадет под машину. В результате на всю жизнь останется хромой. Конечно и это можно списать за случайность, если бы все ограничилось только этим. Честно говоря зная его мне вообще трудно представить что он мог применить силу к женщине. Да и вообще это не его, насильник это особый склад...
- А вот вы говорили про ДТП?
- В общем сбил ее один пьяный подонок, в том месте где ей казалось бы ничего не грозило. Его же даже не осудили, родители взятку судье проплатили или надавили, не простой он оказался. Так что ко всему прочему осталась она еще и не отмщенной, со сломанной и изрезанной вдоль и поперек ногой. Словно бы кто-то, сделал так чтобы когда она надумает повторить в другом месте ей просто бы никто не поверил. Но это скорее то исключительное чудо что заступалось за Владилена и то что он делал. Во всем остальном чудеса лишь мешали ему. Много всего было сейчас уже и не вспомню.