Незванов Андрей Семенович. Еретическое заблуждение Иммануила Канта

Лютер и Кант

Иммануил родился в набожной семье, учился в приходской школе, затем в гимназии с богословским уклоном. При поступлении в Кенигсбергский Университет юный Кант "должен был выступить перед деканатом и показать свою способность к чтению Пятикнижия Моисея и двух Евангелий в оригинале. Во время учёбы Кант посещал лекции по теологии от Шульца.

Так что его никак нельзя сравнить со студентом советского университета - Ленинградского, например, - по части религиозной подкованности.

И, конечно же, как христианин, принесший, при поступлении, присягу на верность религии, он не мог не знать христианского учения о нравственной природе человека. Истинной Природе, проистекающей от Бога Отца, а не тварной, эксплуатирующей естественную общественность человека как животного и созидающей лишь подобия Истины.

Истинного Человека, Живого Дыханием Божьим, - в отличие от мёртвых подобий, живущих только плотью - явил миру новый Адам. Рождённый от непорочной Девы, и так не унаследовавший первородного греха; и не утративший в мирском грехе своего Дыхания Божия, или Духа, в отличие от первого Мужа, Иисус не был изгнан за ограду Отчего Дома, но остался в нём и, значит, не утратил общения с Богом Отцом.

В лице Иисуса история человечества обратилась вспять, вернулась к истоку: вновь к Первому Человеку, родоначальнику нового человечества. Знаком такого возвращения явилось в Евангелии зеркальное отражение умерщвления первенцев и исхода из Египта. Теперь избиение младенцев свершилось в Иудее, а истинные евреи - семья Иосифа Архитектона с первородным сыном Иисусом - напротив, бежали в Египет.

Иисус взрастал, ведомый по жизненному пути Вестниками Отца, с которым не терял связи. Возросши, был приведен Архангелом на купель Иорданскую для принятия крещения покаяния от пророка Иоанна Захарьина.

Здесь, благодаря Иоанну Крестителю, узнавшего в нём Мессию, Иисус осознал себя богопомазанным Царём, Христом. И на основе этого Достоинства смог вступить в прямое диалогическое общение с Богом, Отцом своим. То есть, отныне, не только получал вести от Него через Вестников (= Ангелов), но слышал Его Слово, и мог обратиться к Нему со своей речью.

Так пришёл Иисус к тому возрасту Адамову, когда в уши его была вложена Заповедь Божия, или Закон. И так из символического Мессии, стал Он истинным Царём, знающим Закон от Отца - единственного источника Власти; ибо "нет власти, если не от Бога...".

Этот Закон он и мог сообщить в уши тем кающимся, кто имел уши, и хотел узнать Закон Божий, чтобы вернуться из греха непослушания под руку Отца Небесного, в лице Господа Царя Иисуса Христа.

Таким образом, для имярека, знающего из св. Писания и св. Предания душу истинного Человека, не составит труда дать ответ на вопрос об источнике законосообразности личной воли этого Человека.

Выше мы выяснили, что Закон, с которым должно сообразовать свою волю, Иисус мог знать из личного общения с Богом Отцом, то есть получать в Духе непосредственно от Творца Космоса как Законодателя.

Это откровенное знание, вполне соответствующее взглядам Мартина Лютера на спасение души, несомненно было достоянием лютеранина Иммануила Канта, когда тот писал свои "Критики". Так отчего же он придумал "моральный закон", изначально принадлежащий к содержаниям разума, и выступающий аксиомой для всякого логического (= геометрического) морального размышления? И должны ли мы относить этот закон к человеку, сотворённому в "подобие Божие"?

Ведь, именно "образом и подобием" Богу человек библейского мифа отличался от всех прочих тварей.

С другой стороны, натурфилософия иллюминатов, в русле которой рассуждал Кант, также отличает человека от всех других живых существ, населяющих Землю; и это отличие заключается в обладании разумом.

Не соединилось ли в сознании лютеранина Канта данное отличие с тем, о котором говорит Ветхий Завет?

Возможно.... Но, если так, почему это отождествление не вступило в противоречие с таким атрибутом разума как "моральный закон"? Ведь Св. Писание недвусмысленно запрещает человеческому разуму формулировать моральные законы. - "От древа познания добра и зла да не вкушайте!".

Наверное поэтому, разум у Канта не познаёт моральный закон, подобно познанию законов природы, а НАХОДИТ ЕГО УЖЕ СУЩИМ в своём разуме.

Эта философия, в принципе, легко совмещается с проповедью Мартина Лютера, утверждавшего, что все нужные инструменты Спасения имярек может обрести в своей душе, и для этого ему вовсе не нужно посредничество католического клира.

Главная ересь Мартина, унаследованная, по-видимому, Иммануилом, состояла в том, что он совершенно игнорировал Церковь как Общину верных, где в общении друг с другом происходит также и общение с Богом, как то было в апостольской общине, но рассматривал Церковь как некое учёное собрание "толковников" Писания: богословскую кафедру, претендующую безосновательно на единственно верное прочтение и понимание священных текстов.

Так что в глазах Лютера ортодоксальная католическая церковь низводилась до философской школы с устаревшими воззрениями на Вселенную и человека в ней. Вероятно, это явилось, в том числе, и реакцией на засилье схоластики в средневековом христианстве.

Таково, на наш взгляд, происхождение кантианского "морального закона" как атрибута всякого разума - не только человеческого! Последнее и вовсе уводит нас прочь от Священной Истории, повествующей именно о человеке. И заставляет думать, что Иммануил в своей философии вообще расстался с христианством и перешёл на позиции пантеизма Бенедикта Спинозы.

В последнем случае "моральный закон" следует трактовать в порядке рефлексии, как феномен существования-для-себя спинозовой "Субстанции".

FIN.

Оставить комментарий © Copyright Незванов Андрей Семенович (artosgen@rambler.ru) Размещен: 22/04/2021, изменен: 22/04/2021. 6k. Статистика. Эссе: Философия Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Всякое разумное существо, к числу которых относится человек, может (и должен!) по мнению Канта, отыскать в своём разуме сущий в нём "моральный закон" в качестве обязательного каркаса своей умной воли. Спрашивается: откуда взялся в разуме этот закон?

Незванов Андрей Семенович : другие произведения.

Еретическое заблуждение Иммануила Канта