Незванов Андрей Семенович. Хуан де ла Крус.Гимн духовный

Святой Хуан де ла Крус (Иоанн Креста)

Доктор Церкви Вселенской Апостольской

ГИМН ДУХОВНЫЙ

Перевод с испанского

ИЗЪЯСНЕНИЕ ПЕСНОПЕНИЙ, ТОЛКУЮЩИХ РАБОТУ ЛЮБВИ ВНУТРИ ДУШИ И СУПРУГА ЕЁ, ХРИСТА; В КОТОРОМ ЗАТРАГИВАЮТСЯ И РАЗЪЯСНЯЮТСЯ НЕКОТОРЫЕ ПУНКТЫ И ДЕЙСТВИЯ МОЛИТВЫ. ПО ПРОСЬБЕ МАТУШКИ АННЫ ИСУСОВОЙ, ПРИОРА БОСЫХ, В САН-ХОСЕ ГРАНАДЫ. 1584 г.

ПРОЛОГ

I. Поскольку эти песни, набожная Мать, кажутся написанными с неким пылом любви Божией, чья мудрость и любовь так безмерны, что, как говорится в Книге Премудрости, касаются всего, от одного края до другого (8,1), а душа, извещаемая и подвизаемая Им, такую же изобильность и порыв несёт, некоторым образом, в своём высказывании, не думаю здесь изъяснить теперь всю просторность и обилие, которые привносит в них дух, оплодотворённый любовью; будет скорее невежеством думать, что сказания любви в мистической интеллигенции - каковы они суть в представляемых песнях - могут быть хорошо изъяснены каким либо родом говорения; ибо Дух Господень помогающий нашей слабости, как говорит Святой Павел (Рим. 8,26), обитающий в нас, молит за нас вздохами неизреченными!, чего мы не в состоянии ни уразуметь, ни постичь достаточно хорошо для изъявления сего. Ибо, кто сможет описать то, что делает Он понятным душам любящим, в коих обитает? И кто возможет выразить в словах то, что Он заставляет их почувствовать? И кто, наконец, сможет выразить то, что Он заставляет их желать? Определённо, никто не сможет. И определённо не смогут также и те, кто испытывает всё это. Служит сие причиной тому, что, скорее в образах, сравнениях и уподоблениях изливают они то, что чувствуют, и от полноты духа переливают через край секреты и тайны духа, изъясняемые рассудком.

Каковые уподобления, ежели не прочитываются в простоте духа любви и смыслов, которые они несут, кажутся скорее бессмысленными, чем высказанными в здравом уме, согласно находимому нами в божественных Песнях Соломоновых и в других книгах божественного Писания, где Дух Святой, не возмогши дать уразуметь изобилия своих чувств в терминах вульгарных и обычных, вещает таинственно, в изумительных образах и уподоблениях. Откуда следует, яко святые доктора, хотя много высказывают и ещё больше сказали бы, никогда не смогут достичь изъяснения сего словами, так же как (ранее) не могло сие быть высказано словами. Итак, изъясняемое о нём обыкновенно меньше того, что оно содержит в себе.

2. Оттого, стало быть, что эти Песни сочинены в любви изобильного мистического общения, они не могут быть точно изъяснены, и таковая точность не входит в мои намерения, но - только бросить некий общий свет, ибо Ваше Преподобие так пожелали. И полагаю, так будет лучше, потому что речи любви лучше изъяснять в их широте, для того чтобы всяк воспользовался ими по-своему и соответственно богатству духа, чем сводить их к одному вкусу, к которому не всякое нёбо приспособлено. Итак, хотя некоторым образом они и будут объяснены, не нужно привязываться к этому объяснению; потому как мистическая мудрость любви - о которой трактуют представленные песни - не нуждается в строго определённом понимании, чтобы произвести эффект любви и привязанность в душе, потому что есть составляющая веры, в которой любим Бога без разумения Его.

3. Постольку буду очень краток. Хотя и не смогу избежать длиннот в некоторых частях, где того требует материя и где представляется возможность для трактования и разъяснения некоторых пунктов и действия молитвы, кои, затрагивая множество Песен, не могут иметь толкование более краткое, чем те, что затрагивают только некоторые. Однако, оставивши более обычные, кратко истолкую более необычные, проходимые теми, кто прошёл уже (по милости Божьей) начальные /ступени/. И это по двум причинам: первая та, что для начинающих написано много вещей; другая та, что говорю об этом с Вашим Преподобием по Его приказу, в котором Наш Господь оказал милость вырвать Вас из рядов этих начинающих и препроводить глубже, к лону Его любви божественной. И так уповаю, что хотя они описываются здесь, исходя из теологии схоластической, в части внутренних отношений души с её Богом, не будет тщетным поговорить несколько в такой манере ради чистоты духа; ибо, хотя Вашему Преподобию и недостаёт тренированности в схоластической теологии, с чьей помощью постигаются божественные истины, зато не знаете недостатка в /теологии/ мистической, которая узнаётся любовью, в которой не только познаём, но, вместе, вкушаем.

4. А для того чтобы то, что скажу, - и что желаю подчинить лучшему суду и в целом святой Матери Церкви, - вызывало больше доверия, не намереваюсь утверждать нечто от себя, доверяя переживаниям испытанным мною, ни также тому, что узнал от других особ духовных или услышал от них (хотя и то и другое, думаю, помогает мне), иначе как с подтверждением и разъяснением от авторитетного божественного Писания, по меньшей мере в том, что представляется наиболее трудным для понимания. В чём буду придерживаться следующего стиля: вначале приведу цитату на латыни, и тут же буду пояснять сказанное в соответствии с тем намерением, с которым эта цитата приведена. И приведу вначале вместе все эти песни, и тут же, по порядку стану предлагать каждую по отдельности для объяснения; в каковых буду объяснять каждую строфу, цитируя её прежде объяснения, и т.д.

КОНЕЦ ПРОЛОГА.

ПЕСНИ, ВОСПЕВАЕМЫЕ ДРУГ ДРУГУ ДУШОЙ И ЕЁ СУЖЕНЫМ

СУПРУГ:

1. Где ты себя укрываешь,

Любимый, и меня с воздыханьем оставив,

Как олень убегаешь,

меня ранив;

выхожу за тобой, крича, и идёшь ты, шага не сбавив.

2. Пастухи, которые дюжие,

Там, на холмах, в загонах,

Если случайно увидите

Того, кого очень люблю я

Скажите, что я болею, страдаю и умираю.

3. Любовь свою отыскивая

по холмам и брегам пойду; цветов не сорву,

зверей не испугаюсь,

граница и форты пройду.

4. О, чащи и леса

Любимого дланью всаженные

О, зелены луга

с цветами лазуровыми!

Не прошёл ли, скажите, вами?

5. Тысячу милостей расточая,

прошёл по рощам этим, поспешая.

И идучи, их оглядая

о стати своей единственно

одежд им красоту оставляя

6. Ах! кто сможет излечить меня?

Вручит мне тебя уже поистине.

Не хочешь посылать мне

сегодня больше уже гонцов,

которые не умеют сказать мне, чего я хочу.

7. И все, кто на тебя набредали,

мне тысячу милостей возвещали

и все ещё больше меня уязвляли

и мне умирающему оставляли

не весть что, что ещё лепетали

8. Однако, почто длишься

О, жизнь! Не живя, где живёшь

И творя то, от чего умираешь,

Раны стрел, кои принимаешь,

Тем что от Возлюбленного в себе зачинаешь

9. Почто, раз уже ранил

еси сердце, его не лечишь?

И, раз уж меня ограбил,

почто так его оставляешь

и не берёшь краденое, что

награбил?

10. Досады угаси мои

ибо нет никого, кто унял бы их,

и отверзи очи мои,

ибо светоч еси ты их.

Для тебя одного иметь хочу их

11. Открой твоё присутствие

пусть убьют меня твои облик и красота;

призри на болествие

любви, что не лечится

кроме как присутствием твоим и статью

12. О, источник кристальный!

если в этих твоих отблесках серебристых

образуешь внезапно

очи желанные

которые обретаю во внутренних

рисунках моих

13. Удали их, Любимый

От которых взлетаю!

СУПРУГ:

Воротись, голубка,

Ибо олень раненый

На холме показывается

Дуновению твоего полёта, и свежесть хватает.

СУПРУГА:

14. Любимый мой - горы,

Долины уединённые лесистые,

Острова чудные,

Реки звонкие

Шелест ветерков нежных;

15. Ночь упокоенная

Распахнутость воздвижений зари,

Тихая музыка,

баллада звучная,

вечеря облегчающая и влюбляющая.

16. Давай охотиться на лисиц,

Ведь уже цветёт наш виноградник,

Между тем из роз едину шишку сотворим соснову

И никто не показывается на загоне.

17. Престань, мёртвый борей;

Дуй австро, яко оживляешь любови,

Устремись к моему саду

Пробеги его ароматами,

И пройдёт Любимый между цветами.

18. О, нимфы Иудеи!

Меж тем, яко в цветах и розовых кустах,

амбра благоухает,

в предместьях обитайте,

и наших порогов коснуться не мечтайте.

19. Спрячься, Суженый,

И обрати лицо твоё к холмам,

И не восхоти молвить;

Но взгляни на дружины

той, что идёт островами чужими.

20. Проворным птицам,

Ланям скачущим, оленям, львам,

Горам, долинам, брегам,

Водам, запалам, ветрам

И страхам ночи бодрствующим;

21. Настроем приятным лиры

И песней сирен вас заклинаю,

чтобы прекратили ваши гневы,

и не касайтесь стены,

чтобы супруга безопасно почивала.

22. Вошла супруга

В сад приятный желанный,

И по вкусу расположилась,

Склонивши шею

На сладких руках Любимого.

23. Под яблоней

Там мне была наречена;

Там дал тебе руку,

И была ты восставлена

где мать твоя была изнасилована.

24. Наша постель цветущая,

пещерами львов связанная,

пурпуром устланная,

покоем воздвигнутая,

тысячью золотых щитов увенчанная.

25. По следам твоим

юноши пробегают по дороге,

к искры касанию,

к вину пряному,

истечениям бальзама божественного.

26. Во внутренней виннице

Моего Возлюбленного пила,

И когда выходила

Всей этою долиной тучной

Вещи уже не знала

И жажду утеряла, прежде за коей шла.

27. Там дал мне грудь свою,

Там научил меня науке вкусной,

И я дала ему от зрелости моей,

Ничего себе не оставляя;

Там обещала быть ему супругой

28. Моя душа используется

И всё моё имущество на службе ему;

Я не стерегу скот,

Никакой другой должности не исполняю,

Яко уже только в любви занятие моё.

29. Раз уж если на выгоне отныне

Больше не увидят меня, не найдут,

Скажи, что я потерялась;

Что, будучи влюблённой, спряталась я

И была обретена.

30. Из цветов и изумрудов

Свежими утрами собранных

Сотворим гирлянды

В твоей любви цветущие

И волосом моим перевязанные.

31. Единый лишь волос,

Ценил ты, что на шее моей воздымался,

Разглядывал его на шее моей

И ты им пленялся,

И в одном из очес моих уязвлялся.

32. Когда ты смотрел на меня

свою милость в меня твои очи впечатали;

чрез это меня изнежил,

и в сём удостоились

мои обожать то, что в тебе видели

33. Не восхоти презирать меня,

Так что, если цвет тёмный во мне обретал,

Уже можешь вполне смотреть на меня,

Яко после того, как на меня взирал,

Прелесть и красоту во мне оставлял.

34. Голубка белая

в ковчег с веткой воротилась;

и уже горлинки

общества желая

в поймах зелёных обреталась.

35. Уединённо жила

и в уединении свила гнездо своё

и в уединении её проводник

сам Желанный её

в одинокости раненный любовью, как и она

36. Возрадуемся, Любимый,

и в красе твоей увидимся, пойдём

на взгорок и холм,

где ключевой чистый водоём;

в самую глубь чащи войдём.

37. И тотчас к возвышенным

пещерам каменным пойдём,

хорошо спрятанным

и туда войдём

и соку гранатового отведаем

38. Там мне покажешь

на что претендует душа моя,

и тотчас мне подаришь

там ты, жизнь моя,

то, что давал мне другого дня.

39. Вдыхать дуновенье,

песню сладкого соловья,

рощу и грацию её

в ночи прозрачной,

с пламенем, что снедает и не жалит.

40. Никто ведь не глядит...

Аминадаб тоже не показывается;

и осада утихла,

и кавалерия

при виде вод спешивается.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

1. Порядок, который несут эти песни, простирается от начала служения души Богу вплоть до достижения ею последней стадии совершенства, которое есть брак духовный. Итак, в них затрагиваются три стадии или пути практики духовной, которыми проходит душа вплоть до достижения ею сказанного состояния, и кои суть: очищающая, просвещающая и соединяющая, и относительно каждой разъясняются некоторые особенности и воздействия её.

2. Первая из них обращена к начинающим, и есть стадия (или дорога) очищающая.

3. Последующие говорят о преуспевающих, которые находятся на дороге просвещающей, где творится помолвка духовная.

4. После них идут те, что говорят о дороге соединяющей, которая есть путь совершенных, где творится брак духовный. Каковая соединяющая дорога совершенных следует за просвещающей, которая есть преуспевающих.

5. И последние песни говорят о стадии блаженства, на которое претендует душа только уже на стадии совершенства.

НАЧАЛО ОБЪЯСНЕНИЯ ПЕСЕН ЛЮБВИ МЕЖДУ СУПРУГОЙ И СУПРУГОМ ХРИСТОМ

ПРИМЕЧАНИЕ

I. Душа, обдумывающая то, что она должна сделать, видящая, что жизнь коротка (Иов 14,15), тропа жизни вечной узка (Мт. 7,14), что праведный насилу спасается (1Петр. 4,18), что вещи мира тщетны и обманчивы, что всё оканчивается и в нехватке, как вода текущая (2Цар. 14,14), время изменчиво, отчёт суров, гибель слишком легка, спасение весьма трудно; сознающая, с другой стороны, великий долг пред Богом, сотворившим её исключительно для Себя, за что должна она служить Ему всю свою жизнь, будучи выкупленной Им исключительно ради самого Себя, за что должна ему весь остаток и отзывчивость любви своей воли, ж тысячу других благодеяний, в которых обретает себя, ж за которые сознаёт себя обязанной Богу раньше даже чем родилась; и что большая часть её жизни пущена на ветер, и что всё это требует расчёта и уплаты, от начала до конца, вплоть до последнего кодранта (Мт.5,26), когда исследует Бог Иерусалим со свечами зажжёнными (Соф. 1,12), и что уже поздно и, может быть, последний день (Мт. 20,6); чтобы выкупить таковое зло и вред - главным образом ощущая Бога весьма отдалённым и укрытым, для того, что настолько запамятовала Его промежду твари, - затронутая ужасом ж скорбью сердца внутренней о таковой погибели и опасности, отказываясь ото всех вещей, сложивши руки о всяком занятии, не медля ни дня, ни часа, с томлением и стоном, издаваемым сердцем, раненным уже любовью Божией, начинает взывать к своему Возлюбленному и молвит:

ПЕСНЬ I

Где ты себя укрываешь,

Любимый, и меня с воздыханьем оставив,

Как олень убегаешь,

меня ранив;

выхожу за тобой, крича, и идёшь ты, шага не сбавив.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. В этой первой песне душа, влюблённая в Слово, Сына Божия, своего Супруга, желающая соединиться с Ним в ясном и сущностном видении, обнаруживает свои любовные томления, пеняя Ему за его отлучку, главным образом потому, что, будучи ранена Его любовью, ради которой убежала всех вещей тварных и себя самой, всё ещё страдает от отсутствия своего Возлюбленного, не развязавшись ещё от плоти смертной, чтобы мочь радоваться в славе вечной. Итак, молвит:

Где ты себя укрываешь?

3.И это как если бы сказала: Слово, Супруг мой, покажись тотчас, где прячешься. Каковою речью молит она Его о манифестации Его божественной сущности, потому что место, где укрывается Сын Божий, есть, как молвит Святой Иоанн, лоно Отца (1,18), которое есть сущность божественная, удалённая ото всякого ока смертного и укрытая ото всякого человеческого разумения. Так, как сказал Исайя, разговаривая с Богом: Поистине Ты еси Бог сокрытый (45,15). Откуда видно, что посредством велиих общений и присутствий, и высоких утончённых понятий о Боге, которые имеет душа в этой жизни, она ни становится Богом по существу, ни достигает того, чтобы видеть Его, потому что всё ещё, поистине, сокрыт Он для души, и через то должно душе, несмотря на все эти величия, всегда иметь дело с укрытым Богом и искать спрятавшегося, говоря: Где ты прячешься? Потому что ни высокое общение, ни чувственное присутствие не являются достоверным свидетельством Его милостивого присутствия, ни также сухость и нехватка всего этого в душе не есть ещё от Его отсутствия в ней. Про что и молвит пророк Иов: Ежели придёт ко мне, не увижу его, и ежели уйдёт, не уразумею (9,II).

4. Из этого должно понять, что, ежели душа ощущает велие общение или чувствование, или понятие духовное, не должна через это убеждаться, что чувствуемое ею есть обладание Богом или видение ясное и существенное Его, или что этим она более обожена, или больше пребывает в Боге, чем больше у неё этого; и что, ежели все эти общения чувственные и духовные в нехватке, так что она находится в сухости, темноте и без защиты, не должна через это думать, будто Бог больше отсутствует в таком случае, чем в ином, потому что в действительности, ни через первое возможно ей знать наверняка, что пребывает в его милости, ни через второе - что она вне таковой, как говорит Мудрец: Никто не знает, достоин ли он любви или омерзения пред Богом (Эккл. 9.1). Так что основное намерение души в сём стихе это не только испрашивание набожности возбудительной и чувствительной, в которой нет ни ясности, ни уверенности в обладании Супругом в этой жизни, но, главным образом, ясное присутствие и видение Его сущности, в которой желает пребывать уверенной и удовлетворённой в другой /жизни/.

5. Это самое хотела сказать невеста в Песнях божественных, когда, желая соединиться с божественностью Слова, Суженого своего, молила Отца, говоря: Покажи мне, где ты пасёшься и где приклоняешь голову в полдень (1,6). Потому что в мольбе показать, где пасётся, она просила показать сущность Слова божественного, Его Сына, потому что Отец не пасётся ни в какой иной вещи, кроме как в Его единственном Сыне, ибо Он есть слава Отца. А в прошении показать место, где приклоняет голову, просит о том же самом, потому что только Сын есть радость Отца, который не покоится ни в каком ином месте и не заключается ни в какой иной вещи, кроме как в своём возлюбленном Сыне, в каковом целиком покоится, сообщая ему всю свою сущность в полдень, который есть вечность, где всегда Его рождает и родил. Сие пастбище, стало быть, есть Супруг Слово, где Отец пасётся в бесконечной славе; и эти перси цветущие, на которых покоится с бесконечной любовной усладой, глубоко спрятанный ото всякого ока смертного и всякой твари, испрашивает здесь душа-невеста, когда молвит: где себя укрываешь?

6. И для того, чтобы эта жаждущая душа обрела своего Супруга и соединилась с Ним союзом любви в сей жизни, по можимости своей, и облегчила свою жажду теми каплями, которые может вкусить от Него в жизни сей, добро будет - так как просит этого у своего Жениха, беромая за руку Им, - если мы ответим ей, указавши место, где Он укрывается, более точно, чтобы нашла там Его наверняка с совершенством и вкусом, которые возможны в сей жизни, и так не начала бы блуждать понапрасну по следам своих товарок. Для этого следует заметить, что поскольку Слово, Сын Божий, соединенно со Отцом и Духом Святым, существенно и лично укрыт в интимном бытии души; постольку душе, чтобы ей найти Его, нужно выйти изо всех вещей, отвечающих страсти и воле, и войти в высшее сосредоточение внутри самой себя, зная все вещи, как не сущие. Так что поэтому Святой Августин в Монологах с Богом говорил: Не находил Тебя, Господи, вовне, ибо худо искати Тебя вовне, яко пребываешь внутри. Пребывает, стало быть, Бог в душе сокрытым, и там должен искать Его добрый созерцатель, повторяя: "Где прячешься?"

7. О, стало быть, душа красивейшая еси между всеми тварями, яко так желаешь знать место, где пребывает твой Возлюбленный, чтобы отыскать Его и соединиться с Ним! Говорю же тебе, что сама ты еси помещение и задняя, и укрытие, где спрятан он; и сие есть предмет великого удовольствования и радования для тебя видеть, яко всё твоё добро и упование находятся так близко к тебе, так как Он - в тебе, или, лучше сказать, ты не можешь быти без Него. Блюдите, - молвит Жених,- яко царствие Божие внутри вас (Лк. 17,21). И раб Его, апостол Св. Павел: Вы, говорит, есте храм Божий (2Кор. 6,16).

8. Великое удовольствие есть для души сознавать, что никогда Бог не оставляет душу, даже если она пребывает в смертном грехе,- насколько же меньше ту, которая в милости! Чего же большего желаешь, о душа!, и чего большего ищешь вовне себя?, ибо внутри себя имеешь твои богатства, твои радости, твои удовольствия, твою сытость и твоё царство, которое есть твой Возлюбленный, которого желаешь и ищешь ты, душа. Радуйся и веселись вместе с Ним в твоей внутренней собранности, потому что имеешь Его так близко. Там желай Его, там почитай и не ищи Его вовне себя, потому что ты расстроишься и утомишься и не найдёшь и не возрадуешься, ни более верно, ни более быстро, ни более близко, чем внутри себя. Есть только одна вещь, а именно, что хотя пребывает внутри тебя, но укрыт. Однако, великая вещь знать место, где прячется, чтобы отыскать его там наверняка. И это есть то, о чём ты также здесь молишь, когда в страсти любовной молвишь: Где прячешься?

9. Однако, всё ещё молвишь: Во мне положен тот, кого любит душа моя, как же не нахожу и не чувствую его? Причина в том, что он укрыт, а ты не укрываешься так же, чтобы найти его и ощутить его.

Потому что тот, кто должен найти спрятанную вещь, так, как она спрятана и туда, где она спрятана, должен войти, и, когда отыщет её, будет также укрыт, как и она. Ибо, поскольку твой Супруг возлюбленный есть сокровище, спрятанное на поле твоей души, за которое мудрый купец отдал всё, что имел (Мт. 13,44), чтобы отыскать тебе его, нужно забыть всё своё и удалиться ото всего тварного; и тогда укройся во внутренней задняя твоего духа и затвори двери за собою, то есть, твою волю ко всем вещам, и молись Отцу твоему втайне (Мт. 6,6); и так, укрывшись с Ним, тогда ощутишь Его в укрытом, и возлюбишь и вкусишь Его в укрытом, и возрадуешься в укрытии с Ним, то есть поверх всего, чего могут достичь язык и чувство.

10. Ну же, итак, душа прекрасная!, поскольку уже знаешь, яко в лоне твоём желанный Любовник обитает укрытым, позаботься о том, чтобы быть вместе с Ним добре укрытой, и в твоём лоне его обоймёшь и ощутишь со страстью любовной. И смотри, как в сие укрытие кличет Он тебя устами Исайи, говоря: Пойди, войди в твоя задняя, закрой двери твои за собой - то есть все твои потенции для всего тварного, - спрячься малость хоть на мгновение (26,20), то есть на сей момент (мгновение) жизни временной. Потому что, ежели в этой краткости Жизни блюдёшь, о душа!, со всею стражей своё сердце, как молвит Мудрец (Пртч. 4,23), вне всякого сомнения одарит тебя Бог тем, о чём прежде говорил Бог также через Исайю, молвя: Подарю тебе сокровища спрятанные и открою тебе субстанцию и таинства тайн (45,3). Каковая субстанция тайн есть сам Бог, потому что Бог есть субстанция веры и идея её, и вера есть секрет и таинство. И когда откроется и обнаружится то, что мы имеем веру тайную и сокрытую, что есть совершенство Бога, как говорит Св. Павел (1Кор. 13, 107), тогда откроются душе субстанция и таинства тайн. Однако, в сей жизни смертной, хотя и не достигнет душа такой чистоты их, как в другой жизни, сколько бы не укрывалась, всё же, ежели укроется, как Моисей, в расщелине скалы, то есть в неложном подражании совершенству жизни Сына Божия, Супруга её, защитит её Бог своей десницей, удостоит того, что покажет ей охранения Божии (Исх. 33,22-23), что означает достичь в сей жизни такого совершенства, что душа единится и преображается любовью в сказанного Сына Божия, Супруга её; таким образом, что ощущает себя так соединённой с Ним и так обученной и посвящённой в Его таинства, что относительно того, что касается познания Его в сей жизни, не имеет нужды молвить: Где прячешься?

11. Рассказан тебе, о душа!, способ, коим нужно воспользоваться, чтобы найти Супруга в твоём укрытии. Но, если хочешь вновь услышать его, выслушай одно слово, исполненное субстанции и истины недоступных: искать его следует в вере и любви, без хотения удовлетворения в них, без того, чтобы вкушать или разуметь больше, чем должна знать; яко эти двое суть поводыри слепого, которые приведут тебя туда, куда ты не ведаешь, туда, где прячется Бог. Потому что вера, - и это есть секрет, о котором мы сказали, - суть стопы, которыми душа идёт к Богу, а любовь есть проводник, который её направляет; и идучи, касаясь и ощупывая эти таинства и секреты веры, удостаивается того, чтобы любовь открыла ей то, что заключает в себе вера, а именно Супруга, которого она желает в сей жизни по особой милости - божественный союз с Богом - как мы сказали, а в другой жизни, о сущей славе наслаждаясь Им лицом к лицу, уже никак не сокрытым. Но, между тем, хотя душа достигает сказанного единения, которое есть наиболее высокое состояние, достижимое в этой жизни, поскольку для души Он всё ещё сокрыт в лоне Отца, как мы сказали, каковое (состояние) есть как и где она хочет радоваться Ему в другой жизни, всё время повторяет: Где прячешься?

12. Весьма хорошо поступаешь, о душа!, что ищешь Его всегда укрытого, потому что много восхваляешь Бога и много приближаешься к Нему, полагая Его наиболее высоким и глубоким из всего того, чего можешь добиться. И, постольку, не замечай ни в частностях, ни в целом того, что твои потенции могут постигать. Хочу сказать, что никогда не желай удовлетворения в том, что разумеешь о Боге, но - только в том, чего не разумеешь о Нём; и никогда не останавливайся на любви и усладе тем, что разумеешь или чувствуешь о Боге, но люби и наслаждайся тем, чего не можешь понять и почувствовать о Нём, каковое есть, как мы сказали, искать Его в вере. И, поскольку Бог неухватен и сокрыт, как мы также сказали, даже если тебе уверенно покажется, что обрела Его и чувствуешь Его и понимаешь, всегда должна держать Его за сокрытого, и должна служить Ему скрытно в сокрытости. И не будь, как многие невежды, что думают низко о Боге, разумея так, что когда не понимают Его или не вкушают, или не чувствуют, пребывает Бог более далеко и более сокрыто; судя поистине прямо противоположное, что чем менее различение Его постигают, тем более приближаются к Нему, ибо, как молвит пророк Давид, полагал укрытие своё во мраках (Пс. 17, 12). Так, достигая близости к Нему, поневоле ощутишь мраки, по слабости твоего ока. Хорошо творишь, стало быть, во всякое время, несчастья ли, благополучия ли, духовного или преходящего, имея Бога за сокрытого, и так взывая к Нему, говоря: Где прячешься,

Любимый, и меня с воздыханьем оставив...?

13. Называет Его Любимым для того, чтобы скорее подвигнуть Его и склонить к своей просьбе, потому что, когда Бог любим, с великой лёгкостью отзывается на мольбы своей возлюбленной. И так говорит об этом через Святого Иоанна, молвя: Ежели пребываете во мне, всё, чего пожелаете, просите, и сделается вам (15,17). Откуда, может тогда душа поистине звать Его любимым, когда она всецело с Ним, не укореняя своего сердца ни в какой вещи помимо Него; и так, обычно, приводит свои думы к Нему. Так как, если этого нет, говорила Далила Самсону, то как он мог говорить, что она любима, когда душа его не была с нею? (Юд. 16,15). В каковую "душу" включаются мысли и страсть. Откуда, некоторые зовут? Супруга Любимым, но не есть Он взаправду любимый, потому что сердце их не всецело с Ним, и так мольба их не имеет пред Богом той ценности (на которую претендует); из-за чего не получают тут же удовлетворения просьбе своей, вплоть до того момента, когда, продолжая молить, приходят к тому, что сердце их начинает быть более постоянно с Богом; и сердце, и страсть. Откуда, некоторые зовут Супруга Любимым, и не достигают ничего, если это не от любви.

14. В том, что она тут же молвит: и меня с воздыханьем оставив, - примечательно, что отсутствие Любимого производит постоянное воздыхание в любимой, потому как помимо Него ничего не любит, ни на чём не покоится, ни получает облегчения. Откуда, в том познаётся поистине любящий Бога, что он не довольствуется никакой вещью, меньшей, чем Бог. Но, что говорю "довольствуется"?, ибо даже если заполучит их все вместе, не будет доволен, - скорее, чем больше будет иметь, тем менее будет удовлетворён; потому что ублажение сердца не находится в обладании вещами, но - в обнажении ото всех них и нищете духа. И, так как из неё состоит совершенство любви, в коей обладает Богом с большим единством и особенной милостью, живёт душа в сей жизни, когда достигает её, с известным удовлетворением; хотя не в насыщении, потому как Давид, со всем его совершенством, надеялся на него /только/ в раю, говоря: Когда явишь славу Твою, насытишь меня (Пс. 16,15). Итак, недостаточно тех мира и спокойствия, и удовольствия сердца, каких может достичь душа в сей жизни, из-за чего продолжает иметь в себе воздыхание (хотя умиротворённое и не мучительное) в уповании на то, чего не достаёт; потому что воздыхание есть приклад надежды; подобно тому, как говорил Апостол, имели его он сам и остальные (хотя совершенные), говоря: Мы сами, имеющие первины духа, внутри себя воздыхаем, уповая на усыновление в сыны Божии (Рим. 8,23). Сие воздыхание, стало быть, имеет душа в недрах своих, в сердце влюблённом; потому что где /ранит/ любовь, там будет воздыхание раны, постоянно кричащее в чувстве отсутствия, главным образом /когда/ она, вкусивши немного сладости и смака общения с Супругом, в отсутствие Его остаётся неожиданно одна и в сухости. Так что из-за этого тут же молвит:

Как олень убегаешь.

15. Откуда видно, яко в Песнях сравнивает суженая Суженого с оленем и дикой козой, говоря: Подобен Возлюбленный мой козе и отпрыску оленей (2,9). И это не только оттого, что он странен и убегает в поля, как олень, но также из-за проворства, с которым он скрывается и вновь показывается, как обычно поступает при посещениях избранных душ ради восхваления и оживления их, и в уклонениях и отсутствиях, которые заставляет их ощутить после таких посещений, чтобы испытать их и укротить, и научить; из-за чего и заставляет их ощутить с большой скорбью своё отсутствие, соответственно чему даёт теперь уразуметь здесь то, что следует далее, говоря:

ранишь меня.

16. Что есть, как если бы сказала: Не только не довольно было мне муки и скорби, кои обычно претерпеваю в твоё отсутствие, но что, сильно ранив меня любви твоей стрелой и увеличив страсть

и желание видеть тебя, убегаешь с лёгкостью оленя и не позволяешь схватить тебя, хоть ненадолго.

17. Ради лучшего изъяснения сего стиха следует учесть, что кроме многих других различий посещений, учиняемых Богом душе, которыми язвит её и вводит в любовь, обычно творит некие /возжигающие/ касания любви, которые, на манер огненной стрелы, ранят и пронзают душу, и оставляют её целиком обожжённой огнём любви. Эти /прижигания/ зовутся, собственно, ранами любви, о которых говорит здесь душа. Они так воспламеняют волю и аффектируют её, что становится душа обожжённой в огне и пламени любви; настолько, что кажется поглощённой этим пламенем, и это заставляет её выходить из себя, и обновлять всё, и переходить к новому способу существования, подобно птице феникс, которая сгорает и нарождается заново. О чём молвит Давид, говоря: Воспламенил моё сердце, и почки изменились, и я в нерешительности, и не знаю (Пс. 72,21-22).

18. Вожделения и аффекты, - которые подразумевает здесь пророк под почками, - все со-подвизаются и со-изменяются в божественные в сём воспламенении сердца, и душа из-за любви не может ни на что решиться, ничего не зная, кроме любви. И в это время происходит изменение сих почек в великом терзании и страстном желании видеть Бога; так, что кажется душе непереносимой та суровость, с которой обращается с нею любовь, не оттого что ранила её (ибо ранее воспринимала таковые раны для своего здоровья), но оттого, что (Возлюбленный) оставил её так терзающейся любовью, а не ранил её более сильно, до смерти, чтобы её увидеться и соединиться с Ним в жизни совершенной любви.

19. Постольку, восхваляя или возвещая о своей скорби, молвит: меня ранил, то есть, оставил меня здесь израненной, умирающей от ран любви к тебе, и спрятался с таким проворством, словно олень. Это чувствование случается таким сильным оттого, что в той ране любовной, что творит душе Бог, воздымается с быстротою внезапной аффект воли к обладанию Любимым, чьё касание ощутила, и с той же самой внезапностью ощущает его отсутствие и невозможность обладать им здесь, как того желает; итак, тотчас чувствует там, вместе, воздыхание о таковом отсутствии, потому что эти визиты не таковы суть, как другие, в коих Бог утешал и удовлетворял душу, потому что эти наносит больше для того, чтобы ранить, чем для того, чтобы целить, и больше, чтобы удручить, чем удовлетворить, так как служат для оживления вести и возрастания вожделения, и, как следствие, скорби и страстного желание видеть Бога. Всё это зовётся ранами духовными любви, каковые суть вкуснейшие и желаннейшие душе; потому хотела бы постоянно умирать тысячью смертей от сих ран копейных, ибо они творят ей исход из себя и вхождение к Богу. Что и даёт она понять в следующем стихе, молвя:

выхожу за тобой, крича, и идёшь ты, шага не сбавив.

20. Этим ранам любви нет излечения, кроме как со стороны того, кто ранил; и оттого сия раненная душа выходит в силе огня, которым жжёт рана, вослед своему Любимому, который ранил её, взывая к нему, чтобы исцелил её. Следует знать, что этот исход духовно разумеется здесь о двух способах, которыми идти вослед Богу: первый, убегая всех вещей, так что делаются они отвратительными и презренными; другой, исходя из себя самой до забывания себя, что сотворяется посредством любви к Богу. Потому что, когда затронута душа так глубоко, как говорит здесь, то таким образом возвышается, что не только выходит из себя до самозабвения, но даже из своих рамок и состояний и наклонностей вырывается она, взывая к Богу. И это, как если бы сказала: Супруг мой, касанием твоим и раной любовной вырвал ты душу мою не только изо всех вещей, но также изъял и заставил выйти из себя (потому что поистине даже из плоти, кажется, изъял), и поднял до Себя, так что, взывая к тебе, уже отказалась ото всего, чтобы ухватиться за тебя, и идёшь ты.

21. Как если бы сказала: Во время, в кое хотела ухватить твоё присутствие, не нашла тебя, и оставил меня, лишённой одного и не получившей другого, стенающей во вздохах любви, без опоры на тебя и на себя. То, что здесь душа именует изойти, чтобы искать Возлюбленного, супруга в Песнях именует поднять, говоря: Поднимусь и буду искать, кого любит душа моя, кружа по городу, по переулкам и площадям. Буду искать - говорит - и не найду, и изранили меня (3,2; 5,7). Разумея через то, яко возвысилась душа-супруга от дольних к горним, что есть то самое, о чём молвит душа здесь: изойти; то есть из своеобразия и любви низкой к высокой любви Боговой. Однако, молвит там супруга, яко осталась уязвлённой, потому что не нашла его; и также молвит здесь, яко ранена любовью, и он оставил её в таком положении. Через то, влюблённая всегда живёт, страдая от отсутствия, потому что уже вручила себя тому, кого любит, уповая на возмещение передачи, которую совершила, и это есть передача Возлюбленного ей, а Он не отдаётся, и так, будучи уже утратившей все вещи и саму себя ради Любимого, не обрела прибытка за свою потерю и, стало быть, ей не хватает обладания тем, кого любит душа.

22. Эта мука и чувство отсутствия Бога бывают обычно столь велики у тех, кто достиг стадии совершенства во время этих божественных ран, что, если не обретут Господа, умирают; потому как имеют нёбо воли здоровым, а дух очищенным и добре расположенным к Богу, и в том, о чём сказано, они вкусили несколько сладости божественной любви, которой они вожделеют более всего, страдая сверх всякой меры; потому что словно через щель показывается им безмерное благо и оно им не предоставляется, и от этого несказанно страдают и мучаются.

ПЕСНЯ 2

Пастухи, которые дюжие,

Там, на холмах, в загонах,

Если случайно увидите

Того, кого очень люблю я

Скажите, что я болею, страдаю и умираю.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

I. В этой песне душа хочет обрести третьих, посредничающих между ней и её Возлюбленным, умоляя их принять участие в её скорби и мучении; поскольку является собственностью любимого, но не может лично общаться с возлюбленным, пытается сделать это через наилучших посредников, каковые возможны. Итак, душа хочет теперь воспользоваться здесь своими желаниями, аффектами и стонами, как посланниками, которые умеют так хорошо объявить секреты сердца её Возлюбленному. Итак, она домогается от них, чтобы шли, говоря:

Пастухи, которые дюжие

2. Называет пастухами свои желания, аффекты и воздыхания, поскольку они пасут душу на добрых лугах - так как пастух подразумевает пастыря, - и посредством их она общается с Богом, и Он даёт ей божественное пастбище; потому что без них ей сообщается мало. И молвит: которые дюжие, что равно, как если бы сказать: те, кто от чистой любви произошли. Потому что не всякие аффекты и желания доходят до Него, но только те, что исходят от истинной любви.

Там, на холмах, в загонах

3. Зовёт загонами иерархии и хоры ангелов, через каковые хоры и в хоре идут наши стоны и молитвословия к 'Богу. Которого здесь называет холмом , потому что Он есть предельная высота, и потому что в Нём, как с холма, наблюдаются и видятся все вещи и загоны горние и дольние, куда идут наши мольбы, предлагаясь ангелам (как мы сказали), согласно с тем, что говорил ангел Товии, молвя: Когда молил со слезами и погребал умерших, аз предлагал твоё моление Богу (12,12). Также под сими пастухами души могут разуметься те же ангелы, потому что не только подымают к Богу наши заботы, но также переносят заботу Бога на наши души, упасая их, как добрые пастыри сладостных общений и вдохновений Божьих, чьим посредством Бог также их творит; и они нам покровительствуют и защищают от волков, кои суть демоны. Под этими пастухами, стало быть, разумеются либо аффекты, либо ангелы, желает душа, чтобы и те и другие стали бы участниками и посредниками между нею и её Возлюбленным, итак, всем им молвит:

если случайно увидите.

4. И это как если бы сказать: ежели, на мою добрую долю и счастье, достигнете Его присутствия, так чтобы Он видел и слышал вас. Откуда следует, что хотя истина есть, что Бог всё это знает и понимает, и вплоть до тех самых дум души видит и замечает, как молвит Моисей (Втор.31,21), ведь тогда говорится о том, что Он видит наши нужды и мольбы и слышит их, когда им помогает или исполняет. Потому что нет переполнения нуждам и мольбам, которые слышит Бог, чтобы исполнить их, когда в Его очах подходят нужная пора и время, и число, и тогда говорится, яко видит их и слышит; согласно тому, что мы видим в Исходе (3, 7-8), как после сорокалетнего оскорбления сынов Израиля рабством Египетским, сказал Бог Моисею: Видел оскорбление народа Моего и спустился, чтобы освободить его, так как всегда видел его. И также сказал Святой Гавриил Захарии (Лк. 1,13), чтобы не боялся, потому что услышал уже Бог его молитву о даровании ему сына, о котором молил столько лет, между тем как всегда слышал его. Итак, следует разуметь, яко никакая душа, хотя Бог не откликается тотчас на её нужду и просьбу, не останется без отклика во время подходящее со стороны Помощника, как молвит Давид, в нуждах и в скорби (Пс.9,10), если она не утратит мужество и не престанет. Вот что, стало быть, хочет сказать здесь душа, когда говорит: если случайно увидите; то есть, если, по счастью, придёт время, в кое сочтёт за благо уступить моим просьбам

тот, кого очень люблю я;

5. а точнее, более всего. Что есть правда, когда душа не имеет пред собою ничего, что обескуражило бы и отвратило её от того, чтобы творить и переносить любое в услужение ему. И когда душа может также неложно сказать то, что молвит здесь в следующей строфе, то это означает, что любит его превыше всего. И вот, стало быть, стих:

скажите, что страдаю, болею и умираю.

6. В котором представляет душа три нужды, а именно: болесть, муку и смерть. Потому что душа, поистине любящая Бога совершенной любовью, в Его отсутствии страдает обычно тремя способами, соответственно трём потенциям души, которые суть разум, воля и память. В том, что до разума, молвит, яко болеет, потому что не видит Бога, который есть здоровье разума, согласно сказанному Богом через Давида, говорящего: Аз есмь твоё здоровье (Пс. 34,3). В том, что до воли, молвит, яко терзается, потому что не обладает Богом, который есть прохлада и услада воли, согласно также сказанному Давидом, который молвит: Потоком своей сладости нас насыщаешь (Пс. 35,9). В том, что до памяти, молвит, яко умирает, потому что, вспоминая, яко недостаёт ей всех благ разума, которые суть видеть Бога, и сладостей воли, которые суть обладать Им, и что также весьма возможно утратить Его навсегда посреди опасностей и случайностей жизни сей, страдает в этом чувствовании памяти на манер умирания, потому что обращает внимание на то, что ей не хватает верного и совершенного обладания, каковое есть жизнь души, согласно сказанному Моисеем: Он определённо есть жизнь твоя (Втор. 30,20).

7. Эти три вида нужды представил также Иеремия Богу в Плаче, говоря: Напоминаю Тебе о моей нищете и полыни и желчи (3,19). Нищета соотносится с разумом, потому что ему принадлежат богатства мудрости Сына Божия, в котором, как говорит Святой Павел, заключены все сокровища Бога (Кол. 2,3). Полынь, коя есть трава горчайшая, соотносится с волей, потому что сей потенции принадлежит сладость обладания Богом, будучи лишённой каковой, остаётся с горечью. А что горечь принадлежит духовно воле, даёт уразуметь Апокалипсис, когда ангел говорил Святому Иоанну, что поедание сей книги горечью наполнит чрево его (10,9); разумея там под "чревом" волю. Желчь соотносится не только с памятью, но со всеми потенциями и силами души, потому что желчь обозначает смерть души, согласно даваемому понять Моисеем - говорящим с осуждёнными - во Второзаконии, где молвит: Желчью драконов будет вино их и ядом аспидов /неизлечимым/ (32,33); каковое обозначает там нехватку Бога, которая есть смерть души. Сии три нужды и муки основаны на трёх доблестях теологических, кои суть вера, милосердие и надежда, которые соотносятся с тремя сказанными потенциями, в порядке, в каковом они здесь полагаются: разум, воля и память.

8. И следует заметить, что душа в сказанном стихе не творит более того, что представляет свою нужду и муку Возлюбленному; потому что скромная любовь не осмеливается просить, чего ей не достаёт и чего она желает, но только представляет свою нужду Возлюбленному, чтобы он сотворил то, что соизволит; подобно тому, как блаженная Дева, когда обратилась к любимому Сыну на браке в Кане Галилейской, не попросила у него напрямую вина, но сказала: Не имут вина (Ин. 2,3); и сестры Лазаря послали к Нему не для того чтобы сказать, да вылечит брата, но чтобы сказать, яко обратил бы внимание, что тот, кого любил, заболел (Ин.11,3). И это по трём причинам: первая та, что лучше знает Господь нужное нам, чем мы сами; вторая та, что больше сострадает Возлюбленный, видя нужду той, кого любит, и её смирение; третья та, что достигает душа большей уверенности в своей любви и достоянии, когда представляет свою недостачу, чем когда просит, чтобы предстал перед ней тот, кого не хватает. Не больше, ни меньше, представляет душа теперь три своих нужды, и это как если бы сказала: донесите моему Возлюбленному, что болею, и Он единственный есть моё здоровье, да дарует мне моё здоровье; что терзаюсь, и так как Он единственный есть моя радость, да дарует мне мою радость; и что поскольку умираю , и Он единственно есть моя жизнь, да дарует мне мою жизнь.

ПЕСНЯ 3

Любовь свою отыскивая

по холмам и брегам пойду; цветов не сорву,

зверей не испугаюсь,

граница и форты пройду.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

1. Душа, прозревая, что для отыскания Любимого не довольно вздохов и молитв, ни также помощи добрых посредников - о чём рассказала она в первой и второй песнях - и поскольку желание найти - правдиво и любовь её - велика, не хочет перестать прилагать усердие к тому, что в её силах. Потому что душа, которая взаправду любит Бога, не ленится делать, что может, для отыскания Сына Божия, своего Возлюбленного; и даже после того, как сделала всё, не удовлетворяется и не думает, что не должна уже ничего делать. Итак, в сей третьей песне говорит, что она сама берётся за поиски; и говорит о тех путях, которыми должна она идти, чтобы отыскать Его, а именно: Что должна идти, упражняясь в доблестях и практиках духовных жизни активной и созерцательной, и что поэтому не должна дозволять себе услаждений и каких-либо роскошей, дабы не достало всех сил и ловушек известных трёх врагов души, которые суть мир, бес и плоть, чтобы задержать её или воспрепятствовать ей на сём пути, говоря:

Любовь свою отыскивая,

2. то есть своего Возлюбленного, и т.д. Добре даёт понять здесь душа, что для отыскания Бога поистине не довольно только молиться сердцем и языком, ни также воспомоществоваться благодетельными посторонними; но что также, вместе с тем, нужно со своей стороны трудиться в том, что её; потому что обычно Бог выше ценит работу самой личности, чем многих других трудящихся ради неё. И, через то, припоминает здесь душа сказанное Возлюбленным, который молвит: Ищите и обрящете (Лк. 11,9), этим самым она решается выйти так, как сказано выше, чтобы искать его трудясь, и не оставлять усилий, дабы не остаться ей без него, подобно тем многим, которые не удостаивают Бога большего, чем разговоры, да и те злые, и не хотят сделать для Него никакой вещи, которая бы чего-то стоила, а некоторые даже не подымаются с места своего наслаждения и довольства ради Него, но так, чтобы вкус Бога пришёл бы им на уста и на сердце, без того, чтобы им сделать шаг /навстречу/ и умертвиться в погублении какого-либо из своих смакований, утешений и похотений тщетных. Но, если даже такие выходят, чтобы найти Его, то хотя много призывают Бога, они не найдут Его. Потому что так искала Его суженая в Песнях, и не находила до тех пор, пока не вышла искать; и сказала об этом в следующих словах: На постели моей, в ночи искала того, кого любит душа моя; искала и не находила; поднялась и кружила по городу; по переулкам и площадям искала того, кого любит душа моя. И, затем, после некоторых трудов, молвит там, яко нашла Его (3,1-4).

3.Откуда, ищущий Бога и желающий при этом оставаться в своём удовольствии и отдохновении в ночи поисков, не найдёт его так; однако тот, кто ищет его посредством упражнений и трудов доблестей, оставивший постель своих удовольствий и услад, ищет его при свете дня, и так находит его; ибо то, что ночью не заметно, днём оказывается. Даёт уразуметь это сам Супруг в Книге Премудрости, говоря: Ясна Премудрость и никогда не поблекнет, и легко видима теми, кто любит её, и находима теми, кто ищет её. Упреждает алчущих её, чтобы показаться им первым. Кто встаёт за ней на рассвете, не утрудится, ибо найдёт её сидящей у дверей дома его (6,13). Чем даёт уразуметь, что душа оставившая дом по своей воле, и постель своего удовольствия, только что выйдет, тотчас найдёт там вовне сказанную Премудрость божественную, которая есть Сын Божий, её Супруг. Оттого-то молвит здесь душа: Любовь свою отыскивая.

4. Под холмами, которые суть высоки, разумеет здесь доблести; во-первых, из-за высоты таковых; во-вторых, из-за трудности и усилий, которые прилагает, чтобы подняться на них, /образом этим/ говорит, что идёт, практикуя жизнь созерцательную. Под берегами, кои суть низки, разумеет умерщвления, эпитимьи и упражнения духовные, /каковым образом/ говорит, что идёт, практикуя в них жизнь активную, соединённую с созерцательной, о которой сказано; ибо, чтобы наверняка отыскать Бога и снискать доблести, необходимы обе. Это, стало быть, всё равно, что сказать: Ищущи моего Возлюбленного, пойду, положившись на труд высоких доблестей и усмирял себя в долах умерщвлений и упражнений в смирении. Говорит это, потому что путь поиска Бога означает идти, созидая благо в Боге и умерщвляя в себе зло, способом, о котором рассказывает в следующих стихах, а именно:

цветов не сорву.

5. Поскольку для того чтобы отыскать Бога, требуется сердце обнажённое и крепкое, свободное ото всех зол и благ, которые не суть чисто Бог, молвит в сём стихе и в последующих душа о свободе и крепости, которые потребны, чтобы отыскать Его. И в сём /убеждении/ говорит, что не сорвёт цветов, которые встречаются на этом пути; под которыми разумеет все смакования и удовольствия, и услады, кои могут предлагаться в жизни сей, так как, если захочет собирать их и дозволять, они способны воспрепятствовать ей на сём пути; и они суть трёх видов: временные, чувственные и духовные. И оттого, что первые и вторые занимают сердце и суть препятствия для обнажения духовного, которое требуется на прямом пути Христовом, если задержится или усядется на них, говорит, что ради отыскания Его не станет собирать всех сказанных вещей. Итак, сие как если бы сказала: не положу сердца моего в богатствах и благах, кои предлагает мир, не попущу удовольствиям и усладам моей плоти, не задержусь в смакованиях и утешениях моего духа, так чтобы задержали бы меня в поисках моей любви на холмах доблестей и трудов. Молвит сие в восприятие совета, который подаёт пророк Давид тем, которые идут сим путём, говоря: Divitae si affluant? Nolite cor apponere; то есть: Ежели предложатся изобильные богатства, не восхочу прилепиться к ним сердцем (Пс. 61,11); под каковыми /богатствами/ разумеет как вкусы чувственные, так и, сверх того, блага преходящие и утешения духовные. Откуда видно, что не только блага преходящие и радости плотские препятствуют и противоречат пути Божию, но также утешения и услады духовные, ежели они присваиваются или ищутся, препятствуют на крёстном пути Супруга Христа. Постольку тому, кто должен продвигаться вперёд, не нужно собирать этих цветов. И не только это, но чтобы также имел бы присутствие духа и крепость, дабы сказать:

зверей не испугаюсь сквозь форты и границы пройду

6. В каковых стихах выставляет трёх врагов души, кои суть мир, бес и плоть, они суть те, кто воинствуют и затрудняют путь. Под зверьми разумеет мир; под фортами - беса; и под границами - плоть.

7. Называет зверьми мир, потому что душе, вступающей на Путь Божий, мнится, будто представляется в воображении мир на манер зверей, пугающих и угрожающих ей. И, в основном, тремя способами. Первый состоит в том, что ей приходится утратить расположение мира, потерять друзей, кредит, доход и даже имение. Второй, который есть зверь не меньший, - в том, что она может страдать, оттого что уже никогда больше не будет иметь удовольствий и услад мирских, и будет испытывать нехватку роскошей его. И третий ещё худший, а именно, что воздвигнутся на неё /злые/ языки, и будут творить насмешку, и будет о ней множество пересудов и глумлений, и станут держать её за ничтожную. Каковые вещи предстоят душе обычно таким образом, что делают труднейшим для неё не только упорствовать противу сих зверей, но даже сподобиться вступить на путь.

8. Однако некоторым благородным душам полагаются обычно другие звери, более внутренние и духовные - трудностей и испытаний, огорчений и тягот многих видов, через которые они обычно проходят; кои посылает им Бог; тем, которые хотят подняться к высокому совершенству, пробуя и проверяя их, как золото в огне, согласно Давиду, который молвит: Multae tribulaciones iustorum; то есть Скорби верных многи суть, но ото всех освободит их Господь (Пс. 33,20). Душа, однако, вельми влюблённая, которая ценит своего Любимого более всех вещей, уверенная в любви и благосклонности Его, не укоснит молвить: зверей не убоюсь и пройду сквозь форты и границы.

9. Бесы, которые суть второй враг, называются фортами, потому что они с великой силой стараются схватить идущего сим путём; потому также, что их искушения и коварства много сильнее и устойчивее к побеждению их, и более трудны для разумения, чем /исходящие/ от мира и плоти; и потому также они усиливают тех двух врагов - мир и плоть, чтобы сотворить душе сильную войну. И оттого-то Давид, говоря о них, называет их сильными, молвя: Fortes quasierunt animam meam, что значит: Сильные претендуют на душу мою (Пс. 53,5). О каковой силе молвит также пророк Иов, яко нет такой мочи на земле, чтобы поравняться с бесом сим", яко соделан так, чтобы никого не убоялся (41,24); то есть, никакая мощь человеческая не возможет поравняться с его, итак, только мощь божественная достаточна для победы над ним, и только свет божественный достаточен, чтобы смочь уразуметь его лукавства. Постольку душа, употребляющая для побеждения свою силу, не возможет сего без молитвы; ни обманы его сможет уразуметь без умерщвления и без смирения. Оттого молвит Святой Павел, извещая верных, сии слова, говоря: Induite vos armaturam Dei, ut possitis stare adversus insidias Diaboli, quoniam non est nobis colluctatio adversus carnem et sanguinem что значит: Облачитесь доспехами Бога, да возможете супостать противу коварств вражьих, ибо сия борьба не как против плоти и крови (Эф. 6,11-12); разумея под кровью мир, а под доспехами Бога, молитву и крест Христов, в коем смирение и умерщвление, о которых сказали.

10. Молвит также душа, яко пройдёт через границы, под каковыми разумеет, как мы сказали, антипатии и мятежи, которые естественно подымает плоть противу духа; подобно тому, как молвит Святой

Павел, caro enim concupiscit adversus spiritum; то есть похотение плоти противно духу (Гал. 5,17), и полагает себя как бы рубежом сопротивления на пути духовном. И эти рубежи должна пройти душа, пробиваясь сквозь трудности и предавая земле, с крепостью и решимостью духа, все желания чувственные и привязанности естественные, потому что, через имение их душой, бывает дух парализован ими, так что не в состоянии пройти к истинной жизни и радости духовной. Сие добре дал уразуметь нам Святой Павел, говоря: Si spiritu facta carnis mortificaveritis, vivetis; то есть: Ежели умерщвляете духом склонности плоти и похотения, - оживаете (Рим. 8,13). Таков, стало быть, обычай, о котором говорит душа в сказанной песне, коего нужно держаться, чтобы на сём пути отыскать Возлюбленного. Это, в целом, есть такое постоянство и мужество, которое позволяет не нагибаться, чтобы срывать цветы, и духовитость, чтобы не бояться зверей, и крепость, чтобы пройти рубежи и форты, думая единственно о том, чтобы идти по холмам и берегам доблестей, способом, уже изъяснённым.

П Е С Н Ь 4

О, чащи и леса

Любимого дланью всаженные

О, зелены луга

с цветами лазуровыми!

Не прошёл ли, скажите, вами?

ИЗЪЯСНЕНИЕ

I. После того, как душа дала понять способ приуготовления себя для вступления на этот путь, чтобы не идти уже к усладам и смакам, и силу, потребную для побеждения искушений и трудностей - в чём состоит упражнение познания себя, каковое есть первое, что должна сотворить душа, дабы идти к познанию Бога, - теперь, в сей песне, приступает к путешествию, через рассмотрение и познание твари, к узнаванию Возлюбленного, Творца их. Потому что, после упражнения в познании самого себя первым по порядку на этой дороге духовной, по коей идти к познанию Бога, стоит рассмотрение твари, через которое уясняется Его величие и превосходство, согласно Апостолу, который молвит: Inviisibilia enim ipsius a creatura mundi, per en quae facta sunt, intellecta, conspiciuntur; что есть как если бы сказал: Вещи невидимые Бога душою познаны суть посредством вещей сотворённых, видимых и невидимых (Рим. 1,20). Разговаривает, стало быть, душа в сей песне с тварями, вопрошая их о Возлюбленном. И должно заметить, что, как молвит Святой Августин, вопрос, который душа задаёт тварям, есть значение, кое творит в них Творец. Итак, в сей песне содержится рассмотрение элементов и прочих тварей низших, и рассмотрение небес и остальных тварей и вещей; материальных, что Бог сотворил в них, и также рассмотрение духов небесных, в словах:

О, леса и чащобы!

2. Называет лесами элементы, кои суть земля, вода, воздух и огонь, потому что подобно прелестным лесам заселены /эти стихии/ частыми тварями; каковые называет здесь чащобами, из-за великого числа и многоразличия их в каждой стихии: в земле бесчисленные многообразия животных и растений, в воде бесчисленные виды рыб, в воздухе многое разнообразие птиц, и стихия огня, которая сопутствует всему, ради оживления и сохранения их. Итак, всякого жребия животные живут каждый в своей стихии и суть всажены и поселены в ней, как в своём лугу и местности, где рождаются и размножаются. И, поистине, так велел им Бог при сотворении их, приказав земле, чтобы плодила растения и животных, и морю и воде, да изводят рыб, а воздух сотворил обителью птиц (Быт. I). И через то, душа, знающе, яко так Он повелел, и так сотворил, молвит в следующем стихе:

Любимого дланью всаженные

3. В нём заключено усмотрение, а именно то, что сии различия и величия только лишь рукою Любящего Бога могли быть сделаны и порождены. Где следует заметить, яко дальновидно молвит: дланью Любимого, потому что, хотя многие другие вещи творит Бог рукою чужою, как, скажем, ангелов или человеков, то, что порождается, никогда не делал и не делает иначе, как своею собственной. Итак, душа много подвизается к любви своего Возлюбленного Бога через рассмотрение творений, зная, что они суть вещи, сделанные Его собственной рукой. И молвит далее:

О, зелены луга!

4. Это усмотрение неба, которое называет лугом зелёным, потому что вещи, которые порождены в Нём, всегда пребывают неувядаемо зелёными, так как не прекращаются и не блекнут со временем, и в них как в свежей зелени, отдыхают и радуются праведники. В каковом усмотрении также постигается различие красивых звезд и других планет небесных.

5. Сие имя, зеленя, придаёт также Церковь вещам небесным, когда, вопрошая Бога о душах упокоившихся верных, беседуя с ними, молвит: Constituit vos Dominus inter amoena virentia; чем хочет сказать: Утверди вас Бог среди зеленей восхитительных. И говорит также, что сей луг зелёный есть также

в цветах лазоревых.

6. Под каковыми цветами разумеет ангелов и души святых, которыми устроено сие место и украшено /как/ изящной и тонкой глазурью ваза превосходного злата.

Не прошёл ли, скажите, вами?

7. Это вопрошание есть рассмотрение, о котором сказано выше, и есть, как если бы сказала: поведайте, какие превосходства породил в вас?

ПЕСНЬ 5

Тысячу милостей расточая,

прошёл по рощам этим, поспешая.

И идучи, их оглядая

о стати своей единственно

одежд им красоту оставляя

ИЗЪЯСНЕНИЕ

I. В сей песне отвечают творения душе; каковой ответ, как также молвит Святой Августин в том же месте, есть свидетельство, которое даёт в себе величие и превосходство Бога душе, которая вопрошает в рассмотрении его. Итак, в этой песне, содержащееся в ней по существу есть то, что Бог сотворил все вещи с великой лёгкостью и быстротой, и в оставил в них некий след того, каков Он, не только давши им быть из ничего, но ещё даровав им бесчисленные изящества и доблести, украсивши их восхитительным порядком и взаимозависимостью безущербной, которую имеют одни от других, и всё это сотворил Мудростью Своей, которою сотворил их, которая есть Слово, Его Сын единородный. Молвит, стало быть, так:

Тысячу милостей расточая.

2. Под этой тысячью милостей, которые, молвит, шёл, расточая, разумеется множество тварей бесчисленных; ради чего полагает здесь число великое, каковое есть тысяча , чтобы дать понятие о множестве их, кои именует милостями , из-за многих милостей, дарованных тварям; каковые расточая значит весь мир заселяя ими,

по рощам этим прошёл, поспешая.

3. Пройти по рощам значит сотворить стихии, кои здесь называет рощами; которыми, говорит, прошёл расточая тысячу милостей, потому что наделил ими всех тварей, кои суть облагодетельствованы, даровав им доблесть, чтобы могли соперничать в размножении и сохранении их всех. И молвит, яко прошёл, ибо тварь суть подобна следу шага Божия, по которому отслеживается Его величие, мощь и мудрость, и прочие доблести божественные. И говорит, яко шаг сей свершил поспешно, потому что творения суть малые труды Божии - кои свершил как бы походя - ибо главные /труды/, в которых больше Себя явил и на которых дольше задержался, были Воплощение Слова и таинства веры христианской, в сравнении с которыми все прочие были сделаны как бы походя, поспешно.

И идучи, их оглядая,

о стати своей единственно

одежд им красоту оставляя

4. Согласно с этим молвит Святой Павел, яко Сын Божий есть сияние Его славы и стать Его сущности (Евр. 1,3). Уведомляет, стало быть, этим, что единственно в этой стати своего Сына видел Бог все вещи, которым даровал их бытие естественное, сообщив им многие изящества и дары натуральные, сотворив их законченными и совершенными, согласно с чем говорит в Бытии такими словами: Видел Бог все вещи, кои сотворил, и вот, хороши весьма, (Быт. I, 31). Видеть их весьма добрыми значит сотворить их весьма добрыми в Слове, Сыне Его. И не только сообщил им бытие и изящества естественные, взирая на них (как мы сказали), но также единственно статью своего Сына оставил им одежды красоты, сообщив им бытие сверхъестественное; что сотворил, когда соделался человеком, восхвалив его в красоте Бога, и, как следствие, все творения в Нём, через имение единства естества их всех в человеке. О чём сказал сам Сын Божий: Si ego exaltatus a terra fuero, omnia traham ad me ipsum; то есть: Ежели Аз буду восхвален от земли, подниму к Себе все вещи (Ин. 12,32). Итак, в этом возвышении Воплощения Сына и славы Его воскресения по плоти, Отец не только украсил творения в части их, но, можем сказать, что всё наделил одеждами красоты и достоинства.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Однако, помимо всего этого, говоря теперь относительно чувства и страсти созерцания, знамо, что в живом созерцании и познании тварей душа замечает такое изобилие прелестей и доблестей, и красоты, кое Бог даровал им, что кажутся ей все одеяния восхитительной красоты и доблести естественных изведёнными и сообщёнными от той бесконечной красоты сверхъестественной стати Божией, который глядя увидел красоту и веселие мира и до всех небес; как также раскрытием руки Его, молвит Давид, наполняется всё живое благословением (Пс. 144,16). И, постольку, приходит душа в любовь этим следом, так как познаёт в творениях красоту своего Возлюбленного, с томлением страстным видеть невидимую красоту, служащую причиной красоте видимой, износит следующую песнь:

П Е С Н Я 6

Ах! кто сможет излечить меня?

Вручит мне тебя уже поистине.

Не хочешь посылать мне

сегодня больше уже гонцов,

которые не умеют сказать мне, чего я хочу.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Так как творения даровали душе знаки её Возлюбленного, показавши в себе след Его красоты и превосходства, то увеличили её любовь и, как следствие, сотворили ей скорбь от Его отсутствия - ибо чем больше душа познаёт Бога, тем больше прибывают желание и мука, да увидит Его, - и, так как видит, что нет вещи, что смогла бы исцелить её печаль, кроме присутствия и лицезрения Возлюбленного, недоверчивая к любому другому лекарству, требует в этой песне, да вручит ей обладание Его присутствием, говоря, что не хочет больше развлекать её какими-либо другими понятиями и общениями своими, и следами своего превосходства, потому что они /скорее/ усиливают томления и скорбь, чем удовлетворяют её волю и желание; каковая воля не довольствуется и не удовлетворяется меньшим, чем лицезрением Его и присутствием; постольку, да будет он добр вручить себя ей уже поистине в завершённой и совершенной любви. Итак, молвит:

Ах! кто сможет исцелить меня?

3. Как если бы сказала: Среди всех радостей мира и удовольствий чувств и вкусов и приятности духа, определённо ничто не сможет удовлетворить меня. И, стало быть, это есть

вручение тебя уже поистине.

4. Откуда ясно, что душа, любящая взаправду, не может хотеть удовлетвориться и удовольствоваться, пока поистине не обладает Богом. Потому что все остальные вещи не только не удовлетворяют её, но скорее, как мы сказали, усиливают её голод и аппетит к лицезрению Его, каков есть (и так каждое впечатление, которое получают о Любимом, сознание или чувство, или какая-либо другая сообщительность, подобны суть порученцам, которые даруют душе поруки понятия о том, кто Он есть), увеличивая и сильнее возбуждая аппетит, подобно тому, как делают это крохи во время сильного голода. Озабоченная тяжестью развлечения себя столь малым молвит: вручит мне тебя уж поистине.

5. Потому что всё, что может быть узнано о Боге в жизни сей, несмотря на множество, не есть познание истинное, ибо есть познание частичное и весьма удалённое; но познание по существу есть истинное познание, которого здесь требует душа, не удовлетворяясь другими сообщениями. И постольку молвит тут же:

не хочешь посылать мне сегодня больше уже гонцов

6. Как если бы сказала: Не хочешь, чтобы отселе впредь узнавала бы тебя так скудно через этих гонцов понятий и чувствований, которые даются мне тобой, таких удалённых и отчуждённых от того, чего желает о Тебе душа моя, потому что посланцы Его, о чьём присутствии тоскую, только усиливают скорбь, о чём хорошо знаешь ты, Супруг мой; во-первых потому, что возобновляют язвы понятием, которое дают; во-вторых, потому что представляются отсрочками прихода. Стало быть, от сего дня более не хочешь посылать мне эти понятия отдалённые, ибо, если доселе могла продвигаться их помощью, так как ни Тебя знала, ни любила много, то теперь уже величие любви, которую испытываю к Тебе, не может довольствоваться этими откупщиками. Постольку отдайся уж совсем. Как если бы, выражаясь более ясно, сказала: Так что, Господин мой Супруг, что творишь, давая себя душе моей частями, заверши, отдавши целиком; и то, что показываешь как бы сквозь щели, покажи уж ясно; и то, что сообщаешь через посредников, которые сообщают о тебе как бы с насмешкой, сделай по-настоящему, сам сообщивши себя. Ибо кажется иной раз при твоих посещениях, будто собираешься даровать драгоценность обладания тобой, а когда душа моя распробует себя хорошо, обнаруживает, что этой драгоценности у неё нет, потому что она сокрывается, что значит дарить как бы в насмешку. Отдайся, стало быть, уже поистине, отдавши себя целиком целой моей душе, чтобы вся она имела всего тебя, и не хоти уж больше посылать мне гонцов,

которые не умеют сказать мне чего я хочу.

7. Как если бы сказала: Я хочу всего тебя, а они не знают и не могут сказать о тебе целом, потому что никакая вещь ни на земле, ни на небе не могут даровать душе понятие, какого хочет иметь о тебе; итак, не умеют сказать мне, чего хочу. Вместо, стало быть, этих посланников, ты стань посланником и посланием.

П Е С Н Я 7

И все, кто на тебя набредали,

мне тысячу милостей возвещали

и все ещё больше меня уязвляли

и мне умирающему оставляли

не весть что, что ещё лепетали

ИЗЪЯСНЕНИЕ

I. В предыдущей песне душа показана больной или раненой любовью своего Супруга, по причине понятия, которое дают ей о Нём творения неразумные; а в этой, представленной, доносит себя уязвлённой любовью по причине другого понятия, более высокого, кое получает о Возлюбленном посредством творений разумных, которые более благородны, чем прочие, - каковы суть ангелы и человеки. И также молвит, яко не только это, но что также умирает от любви, по причине безмерности восхитительной, которая посредством этих творений приоткрывается, без того, чтобы открыться до конца, и это /душа/ называет здесь невесть что, потому что не умеет высказать; однако оно таково, что заставляет душу умирать от любви.

2. Откуда можем заключить, что в этом общении любовном есть три типа страданий по Любимому, соответственно трём видам понятий, которые возможно иметь о Нём. Первый зовётся рана, которая больше щадяща и более быстро проходит, как и рана, потому что понятие, которое получает душа исходит от таких тварей, порождающих его, которые суть наинизший образ Бога. И об этой ране, которую здесь называем также болезнью, молвит супруга в Песнях, говоря: Adjuro vos filiae Jerusalem. Si inveneritis dilect meum. Ut nuntietis ei quia amore langueo; чем хочет сказать: Заклинаю вас, дщери Иерусалима, ежели найдёте моего Возлюбленного, скажите Ему, что болею от любви (5,8) разумея под дочерьми Иерусалима творения.

3. Вторая зовётся язва, которая более устойчива в душе, чем рана, и через то длится дольше; ибо подобно сие тому, яко рана в душе уже превратилась в язву, с которой душа чувствует себя по-настоящему уязвлённой любовью. И эта язва творится в душе посредством запечатления образа воплощения Слова и таинств веры; каковые, будучи главными образами Бога, и потому что главную любовь заключают в себе, по сравнению с тварями, творят в душе главный аффект любви; таким образом, что если первый есть как рана, этот второй есть как язва, которая длится. О чём Супруг, беседуя с душой в Песнях, говорит: уязвляешь сердце моё, сестра моя; уязвляешь сердце моё единым оком своим и единым волоском шеи твоей (4,9). Потому что око обозначает здесь веру в воплощение Слова, а волосок обозначает любовь самого Воплощения.

4. Третий вид Страдания в любви подобен умиранию, что подобно наличию язвы прободной, делающей душу уже целиком воспалённой; которая живёт умирающе, вплоть до того, когда убитая любовью делается живой жизнью любви, преобразившись в любовь. И это умирание от любви причиняется в душе посредством единого касания высшего понятия Божественности, кое есть невесть что, о котором говорит в сей песне, яко лепетали. Это касание непродолжительно и неинтенсивно, потому что отрешает душу от тела, но проходит кратко; и так оставляется душа умирающей от любви, и ещё больше умирает, видя, что не умирает от любви окончательно. Сие есть любовь нетерпеливая, о коей рассказывается в Бытии (30,1), где Писание говорит, что такова была любовь, которую имела Рахиль о зачатии, что сказала мужу своему, Иакову: Da mihi liberos, alioquin moriar; то есть: Даруй мне сыновей, если я не умру. И пророк Иов говорил: Quis mihi det qui coepit ipse me conterat? ; что равно: Кто дарует мне меня, чтобы зачавший меня, меня бы закончил? (6,9).

5. Об этих двух видах мук любовных, а именно, язве и умирании, молвит в сей песне, яко причиняются они тварями разумными: о язве там, где говорит, яко ей передают тысячу милостей Возлюбленного в таинствах и премудрости Бога, которые научают её вере; об умирании же там, где говорит, яко они лепетали, что есть чувство и понятие о Божественности, кои иной раз приоткрываются в том, что душа слышит о Боге. Молвит, стало быть:

И все, кто набредали.

6. Твари разумные (как мы сказали) разумеются здесь под теми, которые "набредали", кои суть ангелы и человеки, ибо только эти твари набредают на Бога, разумеюще в Нём; так как это хочет сказать сей глагол, бродить (быть свободным, незанятым), что на латыни глаголется vacant. Итак, это равносильно сказать: все, кто незаняты (свободны) для Бога; из каковых, одни лицезреют Его на небесах и радуются Ему, которые суть ангелы; другие, любят Его и вожделеют Его на земле, которые суть люди. И, поскольку через этих разумных тварей более живо узнаёт душа Бога, - либо через рассмотрение превосходства, которое имеют перед всеми вещами сотворёнными, либо через то, чему они научают нас о Боге: первые - внутренне тайными вдохновениями, как творят то ангелы; вторые - внешне, истинами Писания, - молвит:

о тебе мне тысячу милостей сообщая,

7. То есть давали мне уразуметь восхитительные вещи благорасположения и милосердия твоего в образах твоего Воплощения и истинах веры, которые от тебя мне разъясняли и всегда мне всё больше их сообщая; потому что, чем больше хотели сказать, тем больше милостей могли открыть о тебе.

И все ещё больше меня уязвляли

8. потому что, чем больше ангелы меня вдохновляют, а люди о тебе меня научают, тем сильнее влюбляюсь в тебя, и так /всею/ любовью они больше меня уязвляют.

И мне умирающему оставляли

невесть что, что ещё лепетали

9. Как если бы сказала: но, кроме того, что меня уязвляют эти творения в тысяче милостей, которые дают мне уразуметь о Тебе, есть такое одно не весть что, которое ощущается невысказанным, и одна вещь, которая не позналась, осталась невысказанной, и возвышенный след, который открывается душе о Боге, остался, чтобы идти по нему, и одно высочайшее разумение о Боге, которого не умею рассказать ( так что через это зовёт его не весть что), так что, если то, другое, что уразумела уязвляет меня и ранит любовью, сие, что осталось непонятым, о чём возвышенно чувствую, убивает меня. Это случается иной раз с душами, которые уже облагодетельствованы, каковым творит Бог милость дарования в том, что слышат или видят или разумеют - а иной раз без сего или без оного - одно возвышенное понятие, в котором даются им понять или почувствовать высоту Бога и величие; в каковом чувстве чувствует Бога так высоко, что ясно понимает, яко всё остаётся для уразумения; и таковое разумение и чувствование бытия Божия столь безмерным, что оно не может быть понято окончательно, есть весьма высокое разумение.

И такова одна из великих милостей, которые в сей жизни творит Бог душе мимоходом, что дарует ей ясно уразуметь и почувствовать Бога так высоко, что понимает ясно, яко не может ни уразуметь ни почувствовать /Его/ в целости. Ибо некоторым образом, на манер тех, кто видят Его в небе, лучше познавшие Его, разумеют более отчётливо ту бесконечность, которую ещё остаётся познать; тогда как те, кто меньше Его видят, суть из тех, которым не представляется то, что ещё остаётся увидеть, так ясно, как тем, которые видят больше.

10. Сие ведёт к тому, что сказанного не уразумеет до конца тот, кто не испытал сего. Однако душа, которая сие испытала, - так как видит, что ей остаётся уразуметь возвышенно чувствуемое, - называет это не знаю что; ибо, поскольку не разумеет, ещё менее того умеет сказать, хотя (как мы сказали) и знает своё чувство. Через то говорит, яко остаются ему твари лепечущие, потому что не даётся ему окончательное понимание. Употребляя слово лепетать, хочет сказать, что /они/ говорят как дети, которые не владеют уверенно речью и не могут ясно дать понять то, что имеют высказать.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Также относительно многих творений приключаются душе некие просвещения, способом, о коем мы сказали, хотя и не всегда столь возвышенные, когда Бог благоволит душе открыть ей понятие и чувство духовное в них; каковые вроде бы внушают понятие о величиях Бога, но не дают уразуметь его до конца, и бывает так, что вроде бы и дают понять и вместе оставляют для понимания, стало быть, не весть что, что они лепетали. Итак, душа выступает со своей жалобой и беседует с жизнью своей в следующей песне, говоря:

П Е С Н Ь 8

Однако, почто длишься

О, жизнь! Не живя, где живёшь

И творя то, от чего умираешь,

Раны стрел, кои принимаешь,

Тем что от Возлюбленного в себе зачинаешь

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Поскольку душа умирает от любви (согласно сказанному), и не может до конца умереть, чтобы мочь радоваться любви освобождённо, она жалуется на продление жизни телесной, по каковой причине отсрочивается жизнь духовная. Итак, в сей песне беседует с самой жизнью своей, восхваляя скорбь, которую она ей причиняет. И чувство, движущее песню, следующее: Жизнь души моей, как можешь ты длиться в сей жизни плотской? - ибо тебе прилежит смерть и овладение подлинной духовной жизнью Бога, в коей, по-существу, любовь и желание более истинны, чем живущие в теле? И уже это не творит ли причину, чтобы тебе выйти и освободиться от сего тела смерти (Рим. 7,24), чтобы жить и радоваться жизнью твоего Бога? Как, тем не менее, можешь продолжать быть в теле, столь хрупком, ведь, кроме того, достаточны, чтобы окончить жизнь, сами по себе раны, кои получаешь любовью от величий, что сообщаются тебе со стороны Возлюбленного, которые все яростно ранят тебя любовью, и так, сколько вещей чувствуешь о Нём и разумеешь, столько касаний и ран, которые убивают любовью, получаешь? Следует стих:

Однако, почто длишься

о жизнь!, не живя где живёшь?

3. Через каковую интеллигенцию знамо есть, яко душа более живёт там, где любит, нежели в теле, в котором имеет живот, потому что в теле она не имеет своей жизни, скорее она даёт жизнь телу, а сама живёт любовью в том, кого любит. Однако, помимо этой жизни любви, которой живёт душа любящая в Боге, имеет душа свою жизнь корневую и естественную - точно так же, как и все твари - в Боге; в согласии со святым Павлом в этом пункте, который молвит: В Нём живём и движемся и пребываем (Деян. 17,28); что значит: в Боге имеем нашу жизнь и наше движение, и наше бывание. И Святой Иоанн говорит, яко всё, что содеялось, была жизнь в Боге (1,4). И как видит душа, яко имеет свою жизнь естественную в Боге, посредством бытия, кое в Нём имеет, а также жизнь свою духовную через любовь, коею Его любит, жалуется и плачется, что располагает жизнью столь хрупкой в теле смертном, которая препятствует ей радоваться жизни такой сильной, истинной и сладкой, каковой живёт в Боге естеством и любовью. И велико в сём восхваление, творимое душой, ибо даёт здесь уразуметь, что страждет в противоположностях, кои суть: жизнь естественная в теле и жизнь духовная в Боге; которые суть противоположности в себе, поскольку противоречат одна другой; и, живя обеими, неизбежно должна сильно страдать, ибо одна жизнь, мучительная, препятствует другой, усладительной; настолько, что жизнь естественная для неё подобна смерти, потому через неё лишена она жизни духовной, в которой имеет всё своё бытие и жизнь, по естеству, а все свои деятельности и возбуждения, по любви. И чтобы дать лучше понять жестокость этой хрупкой жизни, молвит тут же:

и творя то, от чего умираешь

раны стрел, кои принимаешь.

4. Как если бы молвила: и помимо сказанного, как можешь пребывать ещё в теле, ибо уже самих по себе касаний любви довольно для отъятия жизни - разумеется, посредством стреляных ран - которые в сердце твоём творит Возлюбленный? Каковые касания таким способом оплодотворяют душу и сердце разумом и любовию Божьими, что может быть хорошо выражено образом зачатия от Бога, соответственно чему молвит в следующем стихе, который гласит:

то, что от Любимого в себе зачинаешь?

5. А именно, величие, красоту, мудрость, милосердие, и доблести, которые Им разумеешь.

ЗАМЕТКА О СЛЕДУЩЕИ ПЕСНЕ

I. На манер лани, которая будучи раненой стрелой, не имеет ни отдыха, ни покоя, рыская там и сям в поисках лекарства, погружаясь то в одни воды, то в другие, и всегда, во всех этих оказиях и лекарствах, которые принимает, ещё глубже вонзается стрела, вплоть до того, что овладевает добре сердцем и ведёт к смерти; так же и душа, которая бродит, раненная стрелой любви, о коей мы здесь толкуем, никогда не преставая искать лекарств для своей скорби, не только что не находит их, но скорее всё, о чем думает, говорит, и что делает, служит ей к возрастанию скорби. И она, - осознавая сие таким образом, и что не имеет другого средства, кроме как вручить себя в руки того, кто ранил её, для того чтобы лишающий её жизни закончил уже убивать её силой любви, - обращается к своему Супругу, который является причиной всего этого, и произносит следующий стих:

П Е С Н Я 9

Почто, раз уже ранил

еси сердце, его не лечишь?

И, раз уж меня ограбил,

почто так его оставляешь

и не берёшь краденое, что

награбил?

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Возвращается, стало быть, душа в сей песне к разговору с Возлюбленным, теперь с жалобой на свою скорбь; потому что любовь нетерпеливая, которую здесь демонстрирует душа, не допускает никакого досуга, не даёт отдохнуть от муки её, выставляя любыми путями свои томления, вплоть до обретения средства к исцелению; а так как видит себя раненной и одинокой, не имеющей ни того, ни другого лекарства, кроме своего Любимого, который есть уязвивший её, говорит ему, что раз уж он уязвил её сердце любовью понятия о Нём, так что из-за этого не исцеляется она иначе, как узрением Его присутствия; и что, раз уж он также ограбил её через любовь, которою она влюбилась в Него, отняв у неё свою собственную силу, так что тем самым осталась она в таком положении, а именно, в утрате собственной мощи (ибо тот, кто любит, уже не владеет собственным сердцем, потому что отдал его любимому), то отчего не поместил её поистине во своясях, приобретши её в целостном и окончательном преображении любовью во славе. Молвит, стало быть:

Почто, раз уже ранил

еси сердце, его не лечишь?

3. Не жалуется /душа/, что уязвлена, потому что влюблена, и чем сильнее ранена, тем больше вознаграждена, но что Он, уязвивши её в сердце, не лечит его, убиением убивая. Потому что раны любви так сладки и так нежны, что ежели не приводят к смерти, не могут удовлетворить; но суть они так сладостны ей, что стремится уязвиться ими вплоть до конца смертного. И через то молвит: Почто, раз уже ранил еси сердце, его не лечишь? Как если бы сказала: Почто, раз уже ранил её до язвы, не лечишь, приканчивая её смертью любовной? Поскольку ты еси причина язвы в болезни любви, ты же еси причина исцеления в смерти любовной; потому что, таким способом, сердце, уязвлённое скорбью твоего отсутствия, вылечится радостью и славой твоего сладкого присутствия. И прибавляет, говоря:

И, раз уж меня ограбил,

почто так его оставляешь?

4. Грабёж есть ни что иное, как отнятие принадлежащего владельцу и усвоение его грабителю. Сию жалобу излагает, стало быть, душа Возлюбленному, говоря, что, раз уж он украл её сердце любовью и лишил её мощи и собственности, почто он оставляет её так, а не полагает поистине восвояси, забирая себе, как делает это грабитель с награбленным, который от содеянного оставляет при себе.

5. Через то влюбившийся говорит о своём сердце, как о похищенном, или восхищенном, тем, которого любит, потому что имеет его вовне себя, помещённым в любимой вещи; и так не владеет сердцем для себя, но только для того, кого любит. Отсюда может душа добре распознать, любит ли она Бога чисто либо нет; потому что, ежели любит Его, не будет иметь сердца собственно для себя, ни для усмотрения своих удовольствий и выгод, но только ради чести и славы Божией и дарования ей радости в Нём; потому что, насколько более владеет сердцем для себя, настолько менее - для Бога.

6. И о том, действительно ли сердце добре восхищено Богом, следует наблюдать себя о какой-либо из двух вещей: несёт ли воздыхания о Бозе и не радуется ли какой иной вещи, кроме Него, как демонстрирует здесь душа. Причина сего та, что сердце не может пребывать в мире и покое без какого-либо владения (собственности), и когда добре увлечено, уже не владеет ни собой, ни какой-либо другой вещью, как мы сказали; и /ежели/ также не владеет полностью вещью, которую любит, не может не испытывать такового утомления, какова есть нехватка, пока не обретёт /желаемое/ и так удовлетворится; потому что до тех пор пребывает душа, словно сосуд пустой, ожидающий наполнения, и как голодный, желающий поесть, и как больной, воздыхающий об исцелении, и как подвешенный в воздухе и не имеющий, на что опереться. Таким вот образом бывает сердце, добре влюблённое. Что душа, познавшее это на опыте, высказывает здесь: почто так его оставляешь? а именно, пустым, голодным, одиноким, уязвлённым и оскорблённым любовью, подвешенном в воздухе,

и не берёшь краденое, что награбил?

7. Нужно разуметь, почто не забираешь сердца, которое выкрал любовью, - чтобы наполнить его, и насытить, и сочувствовать ему, и лечить его, даровавши ему место и расположение целиком в тебе? Не может перестать вожделеть душа, возлюбившая большее сходство со своим Возлюбленным, нежели имеет, мзды и воздаяния его любовью, за каковую плату и служит она Возлюбленному. И по иному не бывает истинной любви, потому что плата и мзда любви не есть что-то иное, чем она сама - душа же и не может хотеть другого чего, кроме ещё большей любви, вплоть до совершенства в ней. Ибо любовь не

оплачивается ничем, кроме как любовью же, - относительно чего дал уразуметь пророк Иов, когда, говоря с тем же томлением и желанием, что и душа здесь, сказал: Как раб жаждет тени, и как подёнщик ожидает конца работы своей, так аз имел месяцы пустые и считал ночи, томительные мне. Ежели засыпал, говорил: когда же наступит день, в который поднимешь меня? И тут же возвращался опять к ожиданию вечера и был полон скорбей вплоть до мраков ночи (7,2). Так, стало быть, душа, воспламенённая в любви Божией, желает исполнения и совершенства любви, чтобы иметь там полноту утешения. Как раб, утомлённый зноем, желает прохлады тени, и как наёмник ожидает конца своей работы, ожидает душа конца своей. Где следует заметить, что не сказал пророк Иов, яко наёмник ожидает конца своих трудов, но - конца своей работы, чтобы дать уразуметь то, что мы говорим, а именно, что душа, которая любит, не уповает на конец трудов своих, но только на конец своей работы; так как её работа есть любить, и этой работы, которая есть любить, ожидает она конца и завершения, каковое есть совершенство и исполнение любви Божией; каковая, вплоть до исполнения своего, бывает по фигуре, которую в сказанном авторитетном свидетельстве нарисовал Иов, имея дни и месяцы пустые и считая для себя ночи томительные и докучные. В сказанном дано уразуметь, как душа, любящая Бога, не должна ни претендовать ни уповать на иные награды за службы свои, кроме совершенства любви Божией.

ПРИМЕЧАНИЕ К ПЕСНЕ ПОСЛЕДУЮЩЕЙ

1. Душа, стало быть, находящаяся в этом окончании любви, подобна больному зело ослабленному, который, утративши вкус и аппетит, испытывает отвращение ко всем яствам, и все вещи его утомляют и раздражают. Во всех вещах, которые предлагаются его уму или взору, имеет лишь один аппетит и желание: да будет здрав, - и всё, что не оздоровляет его, томит и отягощает. Откуда сия душа, пришедшая к этой болезни любви Божией, имеет три приобретения, а именно: яко во всех вещах, кои ей предлагаются и с коими обращается, всегда присутствует некое "ах!" о своём здоровье, которое есть её Возлюбленный, и так, по крайней мере через невозможность далее ходить в них, сердце своё всегда имеет в Нём. И отсюда выходит второе приобретение, и заключается в потере вкуса ко всем вещам. И отселе также следует третье /приобретение/, и заключается в том, что все они томительны для неё, и всякое обращение с ними отяготительно и раздражающе.

2. Правда всего этого, извлечённая из сказанного, такова, что, как нёбо воли души обволакивается и осмачняется сей пищей любви Божией, во всякой вещи или общении, которое ей предлагается; тут же, в непорочности, без воззрения на иной вкус или внимание, склоняется воля к отысканию и вкушению таковых своего Возлюбленного; как сотворила то Мария Магдалина, когда с пылающей любовью ходила, ищущи Его в саду, и, принявши Его за садовника, без всякого другого основания или уговора сказала Ему: Если ты забрал его у меня, скажи мне, и аз его заберу ( Ин. 20,15). Влекомая подобным же страстным желанием ищет Его душа во всех вещах, и не обретая тотчас, как того хотела (скорее наоборот), не только не радуется им, но они суть также мучение для неё, и порой зело крепкое.

3. О трёх этих приобретениях даёт хорошо уразуметь супруга, имевшая их, когда искала своего Суженого, в Песнях, говоря: Ищу и не нахожу Его. Но обрели меня кружащие по городу и уязвили меня, а сторожа стен отняли у меня плащ мой (Песн. 5,6-7). Потому что кружащие по городу суть дела мирские. Когда находят они душу ищущую Бога, творят ей многие язвы / скорби, терзания/ и неудовольствия, ибо не только не обретает в них того, чего хочет, но скорее они ей препятствуют. И обороняющие стену созерцания, чтобы душа не взошла на неё, кои суть демоны и дела мирские, срывают / с души/ плащ мира и успокоенности любовного созерцания. Ото всего этого душа, влюблённая в Бога, получает тысячу неудовольствий и раздражений. О каковых, видя, что из-за пребывания в этой жизни без лицезрения своего Бога, не сможет освободиться от них ни в малом, ни в великом, продолжает умолять своего Возлюбленного и износит следующую песню:

П Е С Н Ь 10

Досады угаси мои

ибо нет никого, кто унял бы их,

и отверзи очи мои,

ибо светоч еси ты их.

Для тебя одного иметь хочу их

ИЗЪЯСНЕНИЕ

4. Продолжает, стало быть, хотеть в этой песне, умоляя Возлюбленного, положить уж конец своим томлениям страстям и мукам, ибо не имеется иного достаточного, кроме Него, чтобы сотворить сие, и такого, которого могли бы зреть очи души, так как единственно Он есть свет, в котором они видят, и она не хочет употреблять их ради иной вещи, кроме Него, говоря:

Досады угаси мои.

5. Обладает, стало быть, этой собственностью похотения любви, как уже сказано, так что всё, что бы ни делалось или не говорилось и не относилось к тому, что любит её воля, докучает ей и, утомляюще, раздражает, и доставляет неудовольствие ей, не видящей исполнения желаемого. И эти, и те муки, что испытывает от жажды лицезрения Бога, называет здесь досадами, для уничтожения которых не довольно никакой вещи, кроме обладания Возлюбленным. Отчего молвит, яко уймёт Он их своим присутствием, охладив все, как чинит то свежая вода тому, кто утомлён жарою, так что поэтому употребляет здесь глагол гасить, чтобы дать уразуметь, что сие досаждение причиняется огнём любви.

Ибо нет никого, кто унял бы их

6. Чтобы надёжнее подвигнуть и убедить Возлюбленного исполнить её просьбу, говорит, яко никто другой, кроме Него не может ответить на её нужду, ибо Он есть тот, кто гасит её досады. Откуда следует примечать, яко Бог тогда скор на утешение души и удовлетворение нужд её, когда она не имеет иного и не претендует на иное утешение и утоление, помимо Него. Итак, душа, не имеющая вещи, которая отвлекала бы её от Бога, не может долго пребывать без посещения её Возлюбленным.

И отверзи очи мои.

7. То есть, да вижу Тебя лицом к лицу очами моей души,

ибо светоч еси Ты их.

8. Помимо того, что Бог является сверхъестественным светом очей душевных, без которого она пребывает во мраке, называет его здесь светом очей её также из-за страстности, по образу того, как обычно любящий называет любимого светом своих очей, чтобы выказать страсть, которую испытывает к нему. Итак, она как бы говорит в двух вышеприведенных стихах: так как очи души

мое! не имеют другого светоча, ни от природы, ни от любви, кроме Тебя, отверзи очи мои, потому что во всех смыслах еси светоч их. Этого света не досчитался Давид, когда говорил со слезами: Свет очей моих, не пребывавши со мною (Пс. 37,11); и Товия, когда сказал: Какая может быть мне радость, когда ощущаю себя во тьмах и не вижу света небесного? (5,12). Чем выразил желание ясного видения Бога, ибо свет небесный есть Сын Божий, относительно чего молвит Святой Иоанн, говоря: Град небесный не имеет нужды ни в солнце, ни в луне, чтобы светили в нём, потому что светлость Бога освещает его, и люстра его есть Агнец (Апок. 21,23.)

Для тебя одного иметь хочу их.

9. Каковым душа хочет обязать Супруга, да позволит ей видеть сей свет её очами, не только потому, что, не имеюще других, останется во мраках, но также потому, что не хочет обладать очами ни ради какой иной вещи, кроме Него. Потому что, как, в аккурат, бывает лишена сего божественного света душа, хотящая полагать очи воли своей в свете обладания какой-либо вещью помимо Бога - поскольку в этом зрение её бывает занято для восприятия света Божия - равным образом удостаивается получения его та душа, которая сказанные свои очи закрывает на все вещи, чтобы отворять их единственно на своего Бога.

ЗАМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

I. Знамо, однако, что не может любящий Супруг душ с удовольствием созерцать их мучающимися долгое время, подобно той, о которой мы беседуем с вами; потому что, как говорит Он через Захарию, их страдания и стенания прикасаются к зеницам очей Его, (2,8), главным образом, когда души эти страдают по Его любви, как та. Яко же молвит об этом также через Исайю, говоря: Раньше чем они воскличут, Аз услышу; слово их ещё в устах их, Аз уже слышу (65,24). Мудрец говорит о Нём, что если ищет его душа, как

богатство, находит Его (Притч. 2,4). Итак, та душа влюблённая, что ищет Его с алчностью большей, чем деньги, находит Его, ибо оставила все вещи и саму себя ради Него, мнит, яко сии мольбы, такие горячие приводят к некоему духовному присутствию Бога, в каковом Он открывает ей некоторые глубокие прозрения Своей божественности и красоты, которые много умножают её желание видеть Его и жар /любовный/. Ибо так же, как обычно впрыскивают воду в горн кузнечный, чтобы больше распалился и взъярился огонь, так Господь обычно поступает с иными из тех душ, которые испытывают любовный штиль, подавая им некоторые манифестации своего превосходства, с тем чтобы взъярить их поболее, и так получше приуготовить их к тем милостям, кои хочет оказать им после. И так как душа внимает и чувствует за этим тёмным присутствием благое величие и красоту, сокрытые там, умирая от желания видеть их, износит песню, которая гласит:

П Е С Н Ь 11

Открой твоё присутствие

пусть убьют меня т в о и облик и красота;

призри на болествие

любви, что не лечится

кроме как присутствием твоим и статью

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Душа, стало быть, жаждущая свидания, одержимая уже сим великим Богом, чьею любовью, чувствует она, похищено и уязвлено её сердце, не могущая уже страдать, молит в сей песне непременно ей открыться и явить свою красоту, которая есть Его божественная суть, и чтобы быть ей убитой этим зрелищем, отвязавшись от плоти, ибо в ней не может она видеть Его и радоваться Ему, как того желает, полагая пред Ним болезнь и томление своего сердца, в коем бесконца мучается из-за любви, без возможности излечения /чем-либо/ меньшим, чем сие славнейшее видение Его божественной сущности. Следует стих:

Открой твоё присутствие.

3. Чтобы объяснить его, следует знать, яко тремя способами присутствия может обретаться Бог в душе. Первый способ есть сущностное /присутствие/, и таким способом Он пребывает не только в более добрых и святых душах, но также во злых и грешных, и во всех остальных тварях. Потому что таковым присутствием подаёт им жизнь и бывание, и если им сего сущностного присутствия недостаёт, все они погибают и перестают быть. И никогда нет в душе недостатка в нём. Второе присутствие - посредством милости, каковою пребывает Бог в душе, ублаготворённой и удовлетворённой ею. И этим присутствием не все располагают, потому что впавшие в грех /смертный/ погубляют его; и невозможно знать душе естественным образом, располагает ли таковым. И третье /присутствие/ - в страсти духовной, ибо во многих душах, принявших обеты, сотворяет обычно Бог некоторые духовные присутствия многих видов, которыми эти души утешаются, радуются и оживляются. Однако, эти духовные присутствия, так же как и прочие, все сокрыты, ибо не являет себя Бог в них, как Он есть, так как не позволяют сего условия жизни сей. И вот, какое-то из них подразумевает вышеприведенный стих, а именно: Открой твоё присутствие.

4. Так что, поскольку верно есть, что Бог всегда присутствует в душе, по меньшей мере первым способом, не говорит душа, чтобы Он присутствовал бы в ней, но чтобы стало явным то присутствие, которое Он имеет в ней, будь то присутствие естественное, или духовное, или аффективное, - чтобы открылся и показал бы тот способ, которым может видеть Его в божественном Его бытии и красоте. Ибо, как своим бытийным присутствием даёт естественное бытие душе, и своим милостивым присутствием - совершенство, так же прославляет её Своей явленной славой. Однако, поскольку сия душа пребывает в жаре и аффекте любви Божией, разумеем, что присутствие, о котором молит здесь Возлюбленного, да откроет ей, есть главным образом определённое аффективное присутствие, которое от Себя творит Возлюбленный душе; каковое бывало столь высоко, что представлялось и чувствовалось душе безмерно сокрытым, так что в нём Бог сообщал душе известные затемнённые видения Своей божественной красоты. А они творят такие действия в душе, что она алчет и ослабляется в желании того, что ощущает сокрытым там, в том присутствии; что совпадает с тем, что чувствовал Давид, когда говорил: Алчет и ослабевает душа моя во вторжениях Господних (Пс. 83,1). Потому что в такое время ослабевает душа в желании погрузиться

в то высшее благо, которое ощущает присутствующим в сокрытии, потому что, хотя оно и сокрыто, более отчётливо чувствует душа сие благо и радуется, что оно там имеется. И через то, с большой силой привлечена душа и восхищена сим благом, как никакой естественной вещью своего сердца. И с этими алчностью и сердечным желанием неспособная более сдерживаться душа молвит: Открой твоё присутствие.

5. То же самое случилось с Моисеем на горе Синай, когда быти ему стояще там в присутствии Бога, взору его открылись столь высокие и глубокие видения высоты и красоты божественности Бога, что, не будучи в состоянии перенести их, он дважды просил Его сокрыть Свою Славу, молвя Богу: Ты говоришь, яко знаешь меня по имени, и что обрёл милостъ пред Тобой; стало быть теперь же, ежели обрёл милость в Твоём присутствии, яви мне лик Твой, чтобы узнал Тебя и обрёл в очах Твоих милость полную, которой желаю (Исх. 33, 12-13) - каковое означает достижение совершенной любви славы Божией; но отвечал ему Господь, говоря: Не возможешь видети лице мое, ибо нет человека, что видел бы Меня и жив остался (там же, 20); что есть, как если бы сказал: О трудной вещи молишь меня, Моисей, ибо такова красота Моего лица и радость от видения Моего бытия, что не сможет вынести сего душа твоя в сём жребии жизни столь слабой. Итак, душа, умудрённая этой истиной, - то ли из слов, коими Бог ответствовал здесь Моисею, то ли из того что, как мы говорили, ощущает здесь сокрытым в присутствии Бога, - яко не сможет видеть Его в красоте Его в сём роде жизни, потому что уже от одного отражения Его слабеет, как мы сказали; упреждает она тот ответ, который Он может дать ей, как и Моисею, и молвит:

пусть убьют меня твои облик и красота

6. Что есть, как если бы сказала: Раз уж такова радость видения Твоего бытия и красоты, что не сможет вынести её душа моя, иначе как умерев в созерцании, пусть убьют меня Твои облик и красота.

7. Известны два зрелища, убивающие человека, за невозможностью вынести ему силу и воздействие увиденного: первое есть видение Василиска, от вида которого, говорят, умирают тут же; второе есть видение Бога. Однако, они весьма различаются по причинам: поскольку первое зрелище убивает великой ядовитостью, а второе - безмерным здоровьем и благостью Славы. Через то не творит душа многого здесь, в желании умереть от видения красы Божией, чтобы радоваться ей всегда; тогда как если бы душа имела хотя одну догадку о высоте и красоте Божьих, то не единой только смерти пожелала, ради вечного уже лицезрения Его (как здесь желает), но тысячу жестоких смертей прошла бы зело весело, ради узрения Его на один лишь миг, а, после того, как увидела бы, просила бы о перенесении других таких же, ради того, чтобы ещё раз увидеть.

8. Для лучшего уяснения этого стиха, следует знать, что душа здесь говорит условно, когда молвит, что убьют её Его облик и красота, предполагая, что не возможет лицезреть Его, не умерев; так что, если бы без этого смогла жить, то не просила бы, да убьёт её; потому что желать умереть - это неестественно. Но, предполагая, что не может сия жизнь тленная человека совместиться с другой, неувядаемой жизнью Бога, молвит: пусть убьёт, и т. д.

9. Это учение даёт уразуметь Святой Павел коринфянам, говоря: Не хотим быть совлечёнными, но хотим быть облечёнными, чтобы смертное поглотилось бы жизнью (2Кор. 5,4); то есть: Не хотим быть совлечёнными плоти, но - облечёнными Славой. Но, знающе, что невозможно жить вместе во Славе и плоти смертной (как мы сказали), молвит Филиппийцам, яко желал бы развязаться и быть со Христом (1,23). Имеется, однако, здесь одно сомнение, и состоит оно в следующем: отчего сыны Израиля издревле избегали и боялись видеть Бога, чтобы не умереть, как говорил Мануй своей жене (Суд. 13,22), а сия душа хочет умереть от видения Бога? На это отвечается, что по двум причинам. Одна из них та, что во время оно, хотя умирали в милости Божьей, не видели Его вплоть до прихода Христа, и много лучше для них было жить во плоти, накапливая, заслуги и радуясь жизни естественной, нежели пребывать в лимбе без заслуги и перенося мрак и духовное отсутствие Бога. Отчего и считали многие лета жизни сей за великую милость Божию и преимущество своё.

10. Вторая причина - по части любви; потому как те, что не столь сильны в любви и не слишком приблизились к Богу любовью, боятся умереть от вида Его. Однако, ныне, в законе благодати, по

которому в умирании тела может душа лицезреть Бога, более здраво есть желать прожить недолго и умереть ради видения Его; а если бы и не так, то душа, любящая Бога, как эта любит Его, не убоялась бы умереть от лицезрения Его, потому что истинная любовь всё, что приходит ей от Возлюбленного, будь то неблагоприятное или благоприятное, и самые наказания, как вещь, которую Он желает свершить, принимает равно и одинаким образом, и они приносят ей радость и удовольствие, ибо, как говорит Святой Иоанн, совершенная любовь отбрасывает всякий страх (1Ин. 4, 18). Не может существовать для любящей души огорчения смерти, поскольку в ней обретает все сладости и удовольствия любви; не может быть опечалена и память её, так как находит в ней собранную радость; не может также быть отягощённой и утруждённой, так как Он есть удаление всех её отягощений и трудностей, и начало всего её блага; воспринимает её, как подругу и супругу и памятью своей радуется, как дню своей помолвки и свадьбы; и сильнее желает наступления того дня и того часа, в который должна встретить свою смерть, как цари земные желают царств и подданных. Оттого об этом жребии смерти молвит Мудрец: 0, смерть! Благ приговор твой для человека знающего нужду (Эккл. 41,3). Итак, ежели для человека, нуждающегося в вещах посюсторонних, смерть есть благо, хотя она нисколько не восполняет его нужды, но скорее отнимает и последнее, то насколько же лучше будет приговор её для души, нуждающейся в любви, так как не только не отнимает у неё того, что имеет, но скорее служит причиной для исполнения любви, которой хотела, и удовлетворения всех её нужд? Имеет, стало быть, резон душа, осмеливаясь говорить без страха: пусть убьют меня твои облик и красота, ибо знает, что в тот самый миг, в который увидит её, будет восхищена и поглощена этой самой красотой, и преобразится в эту самую красоту, и станет сама красивой, как эта самая красота, и снабжена и обогащена, как эта самая красота. Так что об этом молвит Давид, яко смерть святых драгоценна пред Господом (Пс. 115,15); чего не было бы, если бы не были они причастны Его величиям, ибо пред Богом нет ничего драгоценного, кроме того, что Он есть в Себе самом. Оттого-то душа не боится умереть, когда любит, но скорее желает этого. Грешник же всегда боится смерти, так как предчувствует, яко смерть понудит его оставить все блага, а все худа получить; ибо, как молвит Давид: Смерть грешников - наихудшая (Пс. 33,22); и через то, как молвит Мудрец, горька им память их (Еккл. 41,1), ибо оттого что любят много жизнь века сего и мало грядущего, сильно боятся смерти. Но душа, которая любит Бога, больше живёт в другой жизни, чем в этой, поэтому душа больше живёт там, где любит, чем там, где прозябает, и так немного ценит сию жизнь преходящую. Оттого и говорит: пусть убьёт меня твой облик, и т.д.

Призри на болествие любви

что не лечится,

кроме как присутствием твоим и статью.

11. Причина, по которой болезнь любви не имеет другого лечения, кроме присутствия и облика Возлюбленного (как здесь говорится), есть та, что хворь любовная, поскольку отличается от прочих заболеваний, то и лекарство имеет отличное; ибо в прочих заболеваниях - согласно доброй философии - противоположное излечивается противоположным, но любовь излечивается только вещью сообразной любви. Причиной сему то, что здоровье души есть любовь Бога, итак, когда не имеет полной любви, не имеет полного здоровья, и через то болеет, так как болезнь есть ничто иное, как недостаток здоровья. Так что, когда душа не причастна любви ни в какой степени, то она мертва; но когда в какой-либо степени, как бы мала она ни была, причастна любви Божией, она ещё жива, но сильно ослаблена и хвора за малостью той любви, которой обладает; и напротив, чем более возрастает её любовь, тем больше приобретает она здоровья, и, когда обретёт совершенную любовь, будет полностью здрава.

12. Касательно чего следует заметить, что любовь достигает совершенства только когда так соединит воедино влюблённых, что они трансформируются один в другого, и тогда только становится любовь целиком здравой. И, поскольку здесь чувство души сопряжено с определённым эскизом любви - что есть то нездоровье, о котором здесь молвит - и она желает, перестать воображать тот облик, эскиз которого она имеет, облик её Супруга, Слова, Сына Божия, который, по словам Святого Павла, есть сияние Его славы и облик Его субстанции (Евр.1,3) (посему этот облик есть тот, который здесь разумеет душа, в который желает преобразиться посредством любви), молвит она: призри на болествие любви, что не лечится, кроме как присутствием твоим и статью.

13. Добре называет она болестью любовь несовершенную, потому что так же, как больной ослаблен для выполнения работы, душа, слабая в любви, такова же и в оказании доблестей героических.

14. Также можно понять отсюда, что ощущающий в себе болествие любви, то есть, нехватку любви, доказывает этим, что имеет кое-какую любовь, потому что внимание обращают на недостачу того, что имеют. Однако тот, кто не ощущает таковой /нехватки/, доказывает этим, что, либо ничего не имеет, либо совершенен в любви.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЩЕЙ ПЕСНЕ

1. В сём периоде ощущает в себе душа такое рвение в устремлении к Богу, как камень, когда он приближается к своему центру; и также чувствует себя подобно воску, который начал получать впечатление от печати, но не завершился в фигуре; и, кроме того, сознавая, что является как бы отображением выдающейся руки и эскизом, требует от того, кто рисует, чтобы он окончил писать и ваять; обладая тут верой столь просвещённой, что она делает видимыми и весьма ясными некоторые божественные подобия высоты Божьей, не ведает, как ей совершиться, кроме как обратиться к той самой вере, которую содержит и сокрывает в себе облик и красота её Возлюбленного, от которой она также воспринимает сказанные эскизы и залоги любви, и, беседуя с нею, износит следующую песнь:

П Е С Н Ь 12

О, источник кристальный!

если в этих твоих отблесках серебристых

образуешь внезапно

очи желанные

которые обретаю во внутренних

рисунках моих

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Оттого, что с таким желанием жаждет душа единения с Супругом и видит, что не находит никакого средства, ни лекарства во всех тварях, возвращается она к разговору о вере - как к тому, что наиболее живо дарует ей свет Возлюбленного,- выбирая её в качестве средства для этого, потому что, поистине, не располагает другим, до тех пор, пока не вступит в подлинный союз и брак духовный с Богом, в отношении чего даёт пенять через Осию, говоря: Повенчаюсь с тобою в вере (2,20), и с желанием, которым пылает, говорит ему следующее, что составляет смысл песни: О, вера моего супруга Христа, ежели истины, укоренённые моим Возлюбленным в моей душе, окутанные темнотой и мраком - ибо вера, как говорят теологи, есть привычка тёмная, - объявись уже с ясностию, так чтобы то, что сообщаешь мне в понятиях неоформленных и тёмных, показал и открыл бы мне в единый миг, выделивши Себя из этих истин (так как вера есть покров и вуаль истин Божиих) оформленно и окончательно, обративши их в манифестацию Славы! Молвит, стало быть, стих:

О, источник кристальный!

3. Называет веру кристальной по двум причинам: первая та, что она есть Христа, Супруга ея; и вторая - что имеет свойства кристалла, будучи чистой в истинах, и крепкой, и ясной, очищенной от ошибок и форм естественных. И зовёт её источником, потому что из неё изливаются на душу воды всех благ духовных. Откуда и Христос, наш Господь, разговаривая с Самаритянкой, называет веру источником, говоря, яко в тех, кто веруют в Него, откроется источник, вода коего выплеснется вплоть до жизни вечной (Ин. 4,14). Вода же сия есть дух, которого получат в своей вере верующие (Ин. 7,39)

Если в этих твоих отблесках

серебристых

4. Положения и предметы, кои предлагает нам вера, называет отблесками серебристыми. Для уразумения чего, а также и других строф, следует знать, что вера сравнена с серебром в уставах, которым нас обучили, а истины и субстанция, которые она в себе содержит, суть сравнимы с золотом; потому что ту самую субстанцию, которая здесь, веруем, одета и сокрыта серебром веры, увидим и возрадуемся в другой жизни открытой, /как/ обнажённое золото веры. Откуда Давид, говоря о ней, молвит так: Ежели уснёшь между двух хоров, перья голубицы будут серебряными, а задняя спинки ея будет цвета злата (Пс. 67,14). Чем хочет сказать, что ежели сомкнём очи разума на вещи горние и дольние, что называет заснуть посреди, остаёмся в вере, которую называет голубицей, чьи перья, которые суть истины, нам сообщаемые, будут серебряными, потому что в сей жизни вера наша полагает их затемнёнными и сокрытыми, так что посему называет их здесь отблесками серебряными; однако в конце сей веры, каковой будет, когда вера завершится ясным видением Бога, останется субстанция веры, совлечённая вуали сего серебра, цвета злата. Так что вера даёт и сообщает нам самого Бога, но покрытого серебром веры; и не потому нам ещё предстоит одаривание истиной, что нам даётся сосуд серебряный, а она есть сосуд золотой, но потому что покрытие серебром позволяет даровать нам сосуд из злата. Откуда, когда супруга в Песнях желала обладать Богем, Он, обещая ей Себя, насколько возможно в сей жизни, сказал, что сделает ей серьги из золота, но глазурованные серебром (1,10); чем обещал дать Себя ей в покровах веры. Молвит, стало быть, здесь душа вере: О, если в этих твоих отблесках серебристых (кои суть предметы уже сказанные), в которых сокрываешь злато божественных лучей (кои суть очи желанные, о которых тут же добавляет, говоря:)

образуешь внезапно очи желанные!

5. Под очами разумеются (как мы сказали), лучи и истины божественные; каковые (как мы также сказали) предлагает нам вера в своих предметах сокрытых и неотчётливых. Итак, это как если бы сказала: О, ежели сии истины, коим неотчётливо и затемнённо научаешь меня, сокрытым в твоих предметах веры, соизволишь уже даровать мне ясно и оформление развёрнутыми в них, то как же молит об этом моё желание! И называет эти истины очами из-за великого присутствия Возлюбленного, которое чувствует, так что мнится ей, что уже всегда будет лицезреть Его, отчего молвит:

которые имею во внутренних рисунках моих

6. Говорит, что имеет их в её внутренних рисунках, то есть, в своей душе, согласно разуму и воле. Потому что, в части разума, имеет эти истины внедрёнными верой в её душу. И, поскольку понятие их несовершенно, говорит, что это суть наброски; ибо, как рисунок не есть завершённая картина, так понятие веры не есть совершенное знание. Постольку, истины, внедряемые в душу верой, бывают подобны рисункам, а когда приходят в ясное видение становятся в душе, как совершенная и законченная картина, согласно с тем, что говорит Апостол, молвя: Cum autem venerit quod perfectum est, evacuabitur quod ex parte est; чем хочет сказать: Когда приходит совершенное, которое есть ясное видение, заканчивается то, что есть отчасти (1Кор. 13,10), то есть познание веры.

7. Однако, поверх этого рисунка веры имеется в душе влюблённой другой рисунок, любви, и это - в части воли, в которой таким образом рисуется образ Возлюбленного, и так согласно и живо выписывается его портрет, когда имеется союз любви, что правдой будет сказать, яко Возлюбленный живёт в душе влюблённой, а влюблённая - в Возлюбленном. И таким способом подобие претворяет любовь в преображение влюблённых, что можно сказать: каждый из них есть другой, и оба суть одно. Причиной сему то, что в союзе и преображении любви один отдаёт себя во владение другому, и каждый оставляет себя и отдаётся, и обменивается на другого; и так каждый живёт в другом, и каждый есть другой, и оба суть одно преображением любви. Именно это хотел дать понять Св. Павел, когда говорил: Vivo autem, jam non ego; vivit vero in me Christus. Чем хотел сказать: Живу я, но уже не я, а живёт во мне Христос (Гал. 2,20); Так как, говоря, живу я, но уже не я, давал понять, что хотя живёт он, но не своей жизнью, потому что преобразился во Христа; так что жизнь его теперь более божеская, чем человеческая, и через то молвит, яко живёт не он, но - Христос в нём.

8. Так что, в соответствии этому уподоблению и преображению, можем сказать, что его жизнь и жизнь Христа во всём есть одна жизнь, через единение любви. Каковая на небе претворится совершенно в божественную жизнь во всех тех, кои удостоились видеть себя в Бозе, поскольку преобразились в Бога, - живущие жизнью Бога, а не своею жизнью. И тогда скажут поистине: "Живём мы и не мы, потому что живёт в нас Бог". Каковое в сей жизни хотя и возможно так, как было со Св. Павлом, однако несовершенно и неокончательно, хотя и достигает душа такового преображения любовного, кое бывает в духовном браке, что есть самое высокое состояние, которого можно достичь в жизни сей; ибо всё это может называться эскизом любви, в сравнении с тем совершенным обликом преображения славой. Но когда этот рисунок преображения достигается в сей жизни, это великое благо, потому что этим велелепно удовлетворяется Возлюбленный. Откуда вожделея его, коего, положила супруга в душе своей, как рисунок, молвила ему в Песнях: Помести меня как метку на сердце твоё, как родинку на плечо твоё (8,63). Сердце обозначает здесь душу, в которой в сей жизни пребывает Бог, как метка рисунком веры, согласно сказанному выше; а рука обозначает крепкую волю, в которой бывает, как родимое пятно, рисунком любви, как мы только что сказали.

9. Таким способом проходит душа этот период, что, хотя и в кратких словах, не хочу перестать говорить об этом, хотя и невозможно выразить это словами. Потому что субстанция телесная, как мнится душе, усохла в сей жажде живого источника Божия; ибо жажда её подобна той, что испытывал Давид, когда говорил: Как лань стремится к источнику вод, так душа моя желает к тебе, Боже. Возжаждала душа моя Бога, источника жива; когда же приду и окажусь пред лицом Божиим ? (Пс.41,2-3). И так утрудила её эта жажда, что чуть было не бросилась она в среду филистимлян, как сделали это сильные Давида, чтобы наполнить сосуды свои водой из цистерны Белема (1Цар. 11,18), которая знаменует собою Христа. Ибо все трудности мира и ярости демонов, и муки преисподней пройти и вменить ни во что, ради того, чтобы окунуться в этот бездонный колодец любви. Ибо в сём предположении говорится в Песнях: Крепка любовь, яко смерть, и тверда настойчивость ея (8,6) Ибо невозможно поверить, как неистовы бывают алкание и мука, которые чувствует душа, когда видит, что близко так подошла ко вкушению блага, но оно не даётся ей; потому что, чем более на глазах и при дверях видит она то, в чём себе отказывает, тем большую муку и боль это причиняет. Откуда, в сём расположении духовном молвит Иов: Прежде, нежели ем, воздыхаю; и как разливы вод рыкание и рёвы души моей (3,24); а именно, из-за алкания еды, разумея там под едой Бога; ибо, соответствуют алкание пищи и жажда познания Его, страдание по Нему.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Причина такового претерпевания душой в эту пору (тоски) по Нему есть та, что поскольку видит себя теснее соединенной с Богом, чувствует в себе большую пустоту о Боге и тягостные мраки в душе, вместе с огнём духовным, который сушит её и очищает, через каковое очищение позволяет ей соединиться с Богом. Ибо, между тем как Бог не отклоняет в неё какого-либо луча света сверхъестественного от Себя, бывает для неё Бог непереносимыми мраками, когда духовно близок к ней, так как свет сверхъестественный затемняет натуральный своей избыточностью. Всё это подразумевал Давид, когда молвил: Облак и мрак вкруг Него, огонь предшествует Ему (Пс. 96,2). И в другом псалме молвит: Положил укрыться, и тайное место - мраки, и куща Его вкруг Него есть вода тёмная во облацех воздушных; из-за Его великого блистания тучи, град и угли огненные в присутствии Его (Пс. 17,13), то есть для души приблизившейся. Потому что, чем больше душа приближается к Нему, тем больше чувствует в себе сказанное, до тех пор, пока Бог не введёт её в свои божественные блистания через преображение любовное. А между тем, душа всегда повторяет, как Иов, говоря: Кто даст, чтобы познал Тебя, и нашёл Тебя, и дошёл до престола Твоего? (23,3). Однако, поскольку Бог по своей безмерной милости сообразует мраки и пустоши души с утешениями и удовольствиями, которые сотворяет ей, - ибо sicut tenebra ejus, ita et lumen ejus (Ps. 148,12) - потому что в восхвалениях и прославлениях Он унижает и утруждает, чтобы таким образом послать душе промеж этих удручений верные лучи Свои божественные с такой силой и славой любви, что она взволнует её всю и всё её естество исказит. Итак, с великой боязнью и страхом естественным сказала Возлюбленному начальные строфы следующей песни, оставшуюся часть которой износит сам Возлюбленный.

ПЕСНЬ 13

Удали их, Любимый

От которых взлетаю!

Супруг

Воротись, голубка,

Ибо олень раненый

На холме показывается

Дуновению твоего полёта,

и свежесть хватает.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. В великих желаниях и лихорадках любви, каковые оказывает душа в предыдущих песнях, обычно Возлюбленный посещает свою суженую чистую и деликатную, и любезно, и с великой силою любви; потому как, обычно, великим лихорадкам и томлениям любви, которые превалируют в душе, отвечают также великие милости и посещения Бога, кои Он ей оказывает. И как душа здесь с таковыми томлениями вожделела божественных очей, о которых говорила в предыдущей песне, приоткрывает ей Возлюбленный некоторые лучи Его величия и божественности, согласно её желанию. Которые творят столь высокие и столь сильные общения, что заставляют её исходить восхищением и экстазом, что происходит поначалу с великим ущербом и страхом естественным. Итак, не возмогая вынести избытка в субъекте столь слабом, молвит в настоящей песне: Удали их, Любимый!; то есть эти твои очи божественные, так как заставляют меня летать, выходя из себя, к высочайшему созерцанию, превосходящему то, что выносит естество. Молвит сие потому, что ей мнится будто душа воспарила из тела, - то что она желала; так что ради сего молит Его удалить их, нужно понимать - перестать сообщать ей их во плоти, в которой она не может выносить их и радоваться, как того желала бы, сообщая ей их в полёте, который она совершает вовне тела. Каковому желанию и полёту её тут же препятствует Супруг, говоря: Вернись, голубка, так как сообщения, кои теперь от меня получаешь, хотя ещё не того уровня славы, на которую ты теперь претендуешь, однако, вернись ко мне, ибо аз тот, кого ты, пришедшая к любви, ищешь; что я (как олень), также раненный твоей любовью, начинаю являться тебе, посредством твоего высокого созерцания, и схватываю отдохновение и освежение в любви твоего созерцания. Молвит, стало быть, душа Суженому:

Удали их, Любимый!

3. Согласно сказанному нами, душа, сообразная великим желаниям, кои имела относительно тех божественных очей, которые означают Божество, воспринимала от Любимого внутренне такое общение и понятие о Боге, что это заставило её молвить: Удали их, Любимый! Ибо такова нищета естества в сей жизни, что которое для души есть большая жизнь, и чего желает с таким вожделением, то есть общение и познание её Возлюбленного, когда даются ей, не может вынести их без того чтобы чуть ли не жертвовать жизнью; так что когда получает очи, которые с таким усердием и страстностью, и на таких путях, искала, вынуждена сказать: Удали их, Любимый!

4. Потому что временами так велико мучение, которое чувствует в подобных посещениях экстазов, что нет мучения, которое так вывихивает кости и стесняет естество; так что, если бы Бог не обеспечивал, окончила бы жизнь свою. И поистине так мнится душе, которая проходит через это, потому что чувствует, будто отказывается от плоти и оставляет тело. И причиной сему то, что подобные милости не могут быть восприняты более плотию, потому что дух воспарил к общению с Духом божественным, который пришёл к душе, и так, невольно, должна оставить некоторым образом плоть; и отсюда вытекает, что должна страдать плоть, и, как следствие, душа во плоти, из-за единства, кое они имеют по предположению. И через то, великая мука, которую ощущает душа во время такого рода посещений, и великий страх, который приключается видением себя общающейся на путях сверхъестественных, заставляют её сказать: Удали их, Любимый!

5. Не следует, однако, понимать, что если душа говорит, чтобы удалил их, то действительно хочет этого, ибо здесь говорит в ней страх естественный, как мы сказали; скорее, хотя они ей очень дорого обходятся, не хотела бы утратить эти посещения и милости Возлюбленного, потому что, хотя и страдает естеством, в духе взлетает к приюту сверхъестественному, к радости духовной о Возлюбленном, а сие есть то, чего желала и о чём молила. Но не желала бы она получать это во плоти, где не может получить вполне, но только немного и с болью, и только со взлётом духа за пределы плоти, где свободно радуется. Отчего и молвит: Удали их, Любимый! То есть общения во плоти,

от которых взлетаю!

6. Как если бы сказала: которыми улетаю от плоти, потому что сообщаешь мне их вовне её, потому что познала их как причину, вынуждающую меня воспарять за пределы плоти. И для того чтобы нам лучше понять, что есть этот улёт, нужно заметить (как мы сказали), что в таком посещении Духа божественного с большой силой восхищается душа для общения с Духом, и увольняется она тела, и перестаёт ощущать в нём и иметь в нём свои действия, потому что имеет их в Боге. Отчего и говорил Св. Павел, что в известном восхищении своём не знал, пребывала ли душа, воспринимая Его, в теле или вне тела (2Кор. 12,2). И через это должно уразуметь, что не только увольняется и покидает душа тело жизни естественной, но что не имеет своих действий в нём. И сие есть причина, по которой в этих восхищениях и улётах оставляет тело бесчувственным, и, хотя бы причинялись ей величайшие скорби, не чувствует; ибо это не то, что иные переносы и обмороки натуральные, из которых скорбь возвращает в себя. И такие ощущения имеют в этих визитах не достигшие ещё состояния совершенства, но находящиеся в пути в стадии благодетельствуемых; потому что достигшие имеют уже все общения в мире и сладостной любви и прекратили сказанные восхищения, которые были общениями и расположениями, [приуготовляющими] к целостному общению.

7. Самое место здесь заняться различиями, имеющимися в отнятиях и экстазах и других восхищениях, и тонких взлётах духа, которые обычно приключаются особам духовным.

Но, поскольку моё намерение заключается лишь в кратком объяснении этих песен, как то и обещал в предисловии, должен оставить сие тому, кто лучше, чем я, знает об этом, а также потому, что благодатная Тереза Иисусова, мать наша, оставила письма о явлениях восхищенного духа, которые, надеюсь на Бога, скоро увидят свет. Стало быть, то, что душа говорит здесь о полёте, следует понимать в ключе восхищения и экстаза духа о Бозе.

И ту же молвит Возлюбленный:

Вернись, голубка.

8. С большой охотой оставила душа тело в том полёте духовном, думая, что уже окончилась жизнь, и что сможет радоваться со своим Суженым всегда и оставаться с ним неукрытым; но преграждает ей путь Суженый, говоря: Вернись, голубка. Как если бы сказал: Голубка, в полёте высоком и лёгком, который испытываешь в созерцании и в любви, коей пылаешь, и простоте, с которой поступаешь, - ибо этими тремя качествами обладает голубка, - воротись из этого полёта высокого, в котором думаешь достичь обладания мной истинного, так как не пришло ещё время столь высокого познания, и уготовь себя к более низкому, кое аз теперь тебе сообщаю в этой твоей чрезмерности, и которое есть:

как раненый олень...

9. Сравнивает себя Супруг с оленем, потому что здесь под оленем разумеет самого себя. А следует знать, что свойство оленя подниматься на высокие места и, будучи раненным, бросаться с великой поспешностью отыскивать освежения в водах холодных, а если слышит стоны супруги и знает, что она ранена, тотчас бежит к ней и нежит её и лелеет. И как раз это делает теперь Супруг, потому что, видя супругу раненной его любовью, он также на стон её ранится её любовью; потому что у влюблённых рана одного есть рана обоих, и оба испытывают одно и тоже чувство. Итак, это как если бы сказал: Вернись. Супруга моя, ко мне, ибо, если уязвлена ты любовью моей, я также (как олень) в этой твоей язве уязвлён ради тебя, подобно оленю. И также в явлении на высоте, о чём молвит:

на холме показался.

10. То есть на возвышении твоего созерцания, каковым обладаешь в сём полёте. Ибо созерцание есть место высокое, где Бог в сей жизни начинает сообщаться душе и являть себя ей, но не до конца. Оттого и не говорит, что явился вполне, но что показался, потому что из-за возвышенности понятий о Боге, кои даются душе в жизни сей, все они суть больше уклончивые оказывания. И следует третье свойство оленя, о котором мы говорили, содержащееся в следующем стихе:

дуновению твоего полёта, и свежесть хватает.

11. Под полётом разумеется созерцание того экстаза, о котором сказали, а под дуновением разумеется тот дух любви, который причиняет душе сей полёт созерцания. И весьма уместно называет Он здесь эту любовь вызванным полётом дуновением, ибо Дух Свят, который есть любовь, в божественном Писании также сравнивается с дуновением, так как есть дыхание Отца и Сына. И как там это есть дуновение полёта, который вызывается созерцанием и мудростью Отца и Сына, и есть дыхание, так же здесь любовь души называет Супруг дуновением, потому что вызывается она созерцанием и понятием, которые на сей момент имеет о Бозе. Замечательно, что не говорит здесь Супруг, будто видит полёт, но - дуновение полёта, потому что Бог не сообщается душе собственно через полёт души, который есть (как мы сказали) сознание, кое имеет о Бозе, но - через любовь сознания. Потому что, как любовь есть союз Отца с Сыном, так же и для союза души с Богом. И отсюда следует, что хотя бы душа имела высочайшие понятия о Боге и созерцания, и познала все тайны, ежели не имеет любви, не имеет в том никакой пользы (1Кор. 13,2), как молвит Святой Павел; [ибо], как говорит он же, charitatem habete, quod est vinculum perfeccionis, что означает: Имейте сию милость, которая есть узы совершенства (Кол. 3,14). Эта милость, стало быть, и любовь души понуждают Суженого притечи, чтобы испить из этого источника любви своей супруги, как воды пресные приводят оленя жаждущего и уязвлённого к тому, чтобы ухватить освежения. И через то следует: и свежесть ухватывает.

12. Ибо, как дуновение освежает и охлаждает утомлённого жарой, так дуновение любви охлаждает и развлекает рдеющего пламенем любви; потому что таково свойство этого огня любви, что дуновение, от которого ухватывает свежесть и прохладу есть ещё больший огонь любви; потому что во влюблённом любовь есть пламя, которое пылает с жаждою пылать ещё больше, как то бывает с пламенем огня естественного. Через то, утоление своего хотения сильнее пылать в жару любви супруги, который есть дуновение полёта её, он называет здесь ухватыванием свежести. Итак, как если бы сказал: В пылу твоего полёта пылаю больше, так как любовь возжигает другую любовь. Откуда видно, что Бог не полагает своей милости и любви на душу, иначе как по изволению и любви самой души. Через что должно позаботиться об этом доброму влюблённому, чтобы не промахнуться ему, ибо этими средствами (как мы сказали) подвигает, если можно так выразиться, Бога к тому, чтобы имел к нему большую любовь и чаще почивал бы в душе его. И чтобы последовать сему милосердию должно ему исполнить то, что молвит об этом Апостол (1Кор. 13, 4-7), говоря: Милосердие терпеливо, благодушно, не завистливо, не творит зла, не гордится, не претендует, не ищет своего, не буянит, не мыслит злого, не злопамятствует, радуется в правде; всё переносит, что должно переносить, творит все дела, а именно, те, что должна делать; во всём имеет надежду и всё выдерживает, то есть что подобает милосердию.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

Как, стало быть, сия голубица души, летала на воздусях любовных над водами усталостей и томлений своей любви, которую демонстрировала вплоть до сих, не находя где упокоиться стопам её; к этому полёту её последнему, как мы сказали, простёр руку почитаемый отец Ной руку своего милосердия и подобрал её, взявши в ковчег своей милости и любви. И это было в тот момент, о котором песня, истолкованная нами, гласила: Вернись, голубка. В каковом воссоединении душа, обретши всё, чего желала, и более того, о чем может молвить, начинает воспевать хвалы своему Супругу, повествуя о величиях, кои в этом союзе в Нём чувствует и коим радуется, в следующих песнях, говоря:

ПЕСНИ 14 и 15

Любимый мой - горы,

Долины уединённые лесистые,

Острова чудные,

Реки звонкие

Шелест ветерков нежных;

Ночь упокоенная

Распахнутость воздвижений зари,

Тихая музыка,

баллада звучная,

вечеря облегчающая и влюбляющая.

ПРИМЕЧАНИЕ

2. Прежде чем мы приступим к объяснению песен, необходимо заметить, ради лучшего понимания их и следующих за ними, что сей полёт духовный, о котором мы рассказали, обозначает высокое состояние и союз любви, в которые после многих упражнений духовных обычно помещает Бог душу, и который называют духовной помолвкой со Словом, Сыном Божиим. И прежде чем он сотворит это, на первый случай, сообщает Бог душе величия Свои, украшая её величием и могуществом, переполняя дарами и доблестями, одевая её познанием и честью Бога, как новобрачную в день её помолвки. И в сей счастливый день, не только заканчиваются в душе неистовые томления и жалобы любви, которыми ранее обладала, но, оказавшись украшенной благами, о которых говорю, вступает в стадию мира и удовольствия, и сладости любви, о чём даёт уразуметь в настоящих песнях, в каковых ничего не творит иного, кроме как перечисляет и воспевает величия своего Возлюбленного, кои познаёт и коим радуется в Нём, через сказанное единение помолвки. Итак, в остальных последующих песнях не говорит уже о болестях и томлениях, как делала раньше, но только об общении и занятии сладостной и умиротворяющей любовью со своим Возлюбленным, поскольку уже на этой стадии всё то завершилось. И должно заметить, что в этих двух песнях содержится то большее, что Бог обычно сообщает душе об эту пору. Однако, не следует понимать так, будто всем достигающим этой стадии, сообщает Он всё, о чём объявляется в этих двух песнях, или одним и тем же способом и посредством знания и чувства; так как одним душам даёт больше, другим же - меньше, и некоторым одним способом, иным же - другим, несмотря на то, что как одни, так и другие могут пребывать в стадии помолвки духовной. Но полагает здесь наибольшее возможное, потому что в нём содержится всё. И далее следует объяснение.

ОБЪЯСНЕНИЕ СИХ ДВУХ ПЕСЕН

3. И следует заметить, что как в Ноевом ковчеге - согласно Священному Писанию (Быт. 6,14) - имелось множество кают для множеств видов животных и всякой пищи, которую они могли есть, так и душа в сём полёте на божественный ковчег груди Божией, не только обращает внимание в нём на множество обителей, о которых Его Величество говорил через Святого Иоанна, яко имеются в доме Отца его (14,2), но видит и узнает там все провизии, то есть все величия, которые может вкушать душа, кои суть все вещи, содержащиеся в двух вышеназванных песнях, означенные обыкновенными словами; каковые по существу суть следующее:

4. Зрит душа и вкушает в сём божественном единении изобилия и богатства неоценимые, и обретает все отдохновения и забавы, которых желала, и разумеет тайны и промыслы Божии чудные, кои суть иная пища тех, кто узнал Его лучше; и чувствует в Бозе ужасающую мощь и силу, которые лишают мощи и силы всякое иное; и вкушает там восхитительную нежность и радость духовные, находит истинный покой и свет божественный, и радуется возвышенно премудрости Божией, кои просвечивают в гармонии творений и дел Божиих; и ощущает себя исполненной благ и чуждой злу и свободной от него, и сверх того, понимает и радуется неоценимому исправлению любви, яко утверждена в любви. И это есть субстанция того, что содержится в двух вышесказанных песнях.

5. В них же молвит супруга, яко все эти вещи есть Возлюбленный её в себе, и они суть для неё, ибо в том, что Бог обыкновенно сообщает в подобных исходах, чувствует душа и сознаёт истину сказанного Святым Франциском, а именно: Боже мой и все вещи! Откуда, раз Бог есть все вещи души и всё благо их, выясняется общение сего исхода, по подобию доброты вещей в сказанных песнях, согласно чему в каждом стихе их идёт разъяснение. В каковом следует разуметь, что всё здесь разъясняемое пребывает в Боге выдающимся и бесконечным образом, или, лучше сказать, каждое из этих величий о коих говорится есть Бог, и все они соединенно суть Бог. Так что, поскольку в сём случае душа единится с Богом, чувствует, яко сими вещами бывает Бог, согласно чему чувствовал также Иоанн, когда говорил: Quod factum est, in ipso et vita erat; то есть: То, что содеялось, в Нём было жизнью (1,4). Итак, не следует понимать то что здесь говорится, яко чувствует душа, будто видит вещи в свете или творения в Бозе, но что в сём обладании все вещи чувствует, яко Бог суть. И так же не должно понимать, что если душа чувствует Бога так возвышенно в том, о чём мы сказали, значит зрит Бога ясно и по существу, но что только сильное и изобильное сообщение и отблеск того, что Он есть в Себе, и в чём чувствует душа благо тех вещей, которые объясняем теперь в стихах, а именно:

Возлюбленный мой, горы возвышенные.

6. Горы высоки, преизобильны, просторны, красивы, грациозны, цветущи и благоуханны. Такие горы есть мой Возлюбленный для меня.

Долины уединённые лесистые.

7. Долины уединённые покойны, приятны, свежи, тенисты, полны сладких вод, и во множестве своих рощ и нежного пения птиц творят чувству велию радость и забаву, даруют освежение и возлежание в своём уединении и тишине. Эти долины есть Возлюбленный мой для меня.

Острова чудные.

8. Острова чудные опоясаны морем, и там за морями, весьма отделены и отчуждены общений человеческих; итак творятся и рождаются в них вещи зело отличные от тех, что здесь, многими чудными способами и доблестями, никогда невиданными людьми, творящие великую новину и восхищение зрящему их. И так, из-за великих и восхитительных новин и понятий чудных, чуждых обычному познанию, зримому душой в Боге, зовёт их островами чудными. Потому что чудным называют кого-либо из-за двух вещей: либо за то, что он удаляется от людей, либо за то, что он превосходит и выделяется между прочими людьми в делах и трудах своих. За эти две вещи называет душа здесь Бога чудным, ибо не только есть вся чудность островов николи не виданных, но также его суды, пути и труды суть весьма чудны и новы, и восхитительны для человеков. И то не диво, что Бог чуден для человеков, которые не видят Его, ибо таков же Он для ангелов и святых душ, которые Его видят, потому что не могут закончить лицезреть Его и не заканчивают, и вплоть до последнего дня суда прозревают в Нём такие новины, касательно Его глубоких судов и трудов милосердия и справедливости, что всегда творится им новизна и всегда они ещё больше дивятся. Вот отчего не только человеки, но также ангелы могут назвать Его островами чудными. Единственно для Себя он не чуден, и тем меньше для Себя нов.

Реки звонкие.

9. Реки обладают тремя свойствами: первое то, что они набрасываются на всё, встречаемое ими, и затапливают; второе, что заполняют все понижения и пустоты, которые находят пред собой; третье, - имеют такое звучание, что устраняют и поглощают все другие звуки. И, поскольку в этом общении с Богом, о котором говорим, ощущает душа в Нём эти три свойства нежнейшим образом, молвит, что её Возлюбленный - это реки звонкие. Касательно первого свойства, ощущаемого душой, следует помнить, что таким образом видит душа себя окатываемой потоком духа Божия в этом случае, и с такой силой овладевает он ею, что мнится ей, будто пришли на неё все реки мира, чтобы накатить на неё, и ощущает все свои деятельности и переживания, в коих ранее пребывала, полузатопленными. И таковая сила не становится причиной мучений, потому что реки эти суть реки мирные, согласно даваемому Богом уразуметь через Исаию, [который] говоря об этом накате на душу: Ecce ego declinabo super eam quasi fluvium pacis, et quasi torrentem inundantem gloriam (66,12); хочет сказать: Заметь и внемли, яко Аз наклоню и наброшу на неё, то есть на душу, как [бы] реку мира, и как поток переполненный славой. Итак, этот накат божественный, который творит Бог в душе, подобно рекам звонким, всю её наполняет миром и славой. Второе свойство, кое ощущает душа, есть то, что божественная сия влага заливает низины её смирения и наполняет полости её желаний, как молвит о сём Святой Лука: Exaltavit humiles. Esurientes implevit bonis; чем хочет сказать: Восхвалю кротких и голодающих наполню благами (Лк. 1,52). Третье свойство, которое душа ощущает в тех звонких реках своего Возлюбленного, есть шум и глас духовный, который перекрывает всякий звук и голос, чей глас исключает все другие голоса, и чьё звучание превосходит все звуки мира. И чтобы разъяснить, как сие бывает, нам нужно немного задержаться на этом.

10. Сей глас или звучание звонкое тех рек, о которых молвит здесь душа, есть потоп столь изобильный, что она утопает во благах, а мощь, которой обладает сей глас, так могущественна, что душе мнится не только звучание рек, но даже мощнейшие громы. Однако глас сей есть глас духовный и не несёт прочих звуков телесных, ни боли и беспокойства их, но - величие, крепость, мощь, и радость, и славу, и подобен есть гласу и звону внутреннему безмерному, с коим посещает душу мощь и крепость. Сей глас и звон духовный соделался в духе Апостолов, во время когда Дух Свят яростным потоком, как говорится в Деяниях Апостолов, снизошёл на них; так что, ради уразумения духовного гласа, который творился внутренне, слышался им некий шум внешний, как воздух бурный, такой, что слышен был всем, бывшим в Иерусалиме (2, 2-6); каковым, как говорим, отмечен был тот, который внутри воспринимали Апостолы, и который был (как мы сказали) потопом мощи и крепости. И также когда был Господь Иисус взывающе ко Отцу в утеснении и скорби, кои восприял от врагов своих, касательно чего молвит Святой Иоанн, яко пришёл Ему глас внутренний с небес, укрепляя Его в человечестве Его, звук коего слышали вовне иудеи таким тяжким и яростным, что одни говорили, яко гром гремит, другие же говорили, яко гласил ангел с небес (12, 18-29); и было, что через глас сей слышавшие снаружи примечали и разумели крепость и мощь, кои по человечеству Христову даны были Ему изнутри. И не следует понимать сие так, будто не воспринимала душа звука гласа духовного в духе. Здесь нужно заметить, что глас духовный есть действие, кое он производит в душе, подобно тому как глас телесный запечатлевает звук свой в ухе, и интеллигенция - в духе. Что давал уразуметь Давид, когда говорил: Ecce dabit voci suae vocem virtutes ; чем хотел сказать: Глядите, яко дарует Бог гласу Своему голос доблести (67,34). Каковая доблесть есть голос внутренний; посему Давид, говорящий, яко дарует Своему гласу голос доблести, молвит: гласу внешнему, который снаружи слышен, придаёт глас доблести, слышимый внутри. Откуда следует, яко Бог есть глас бесконечный и, сообщаясь душе сказанным образом, творит эффект безмерного гласа.

11. Этот глас слышал Святой Иоанн в Апокалипсисе, и молвит, яко глас, который слышал с небес erat tamquam vocem aqurum multarum et tamquam vocem tonitrui magni; чем хочет сказать, что был глас, который слышал, как голос вод многих и как голос грома велия (14,2). И чтобы не сложилось мнение, будто этот глас, по толикому его величию, был тягостным и терпким, тут же добавляет, говоря, будто глас этот был таким нежным, что erat sicut citharoedorum citharizantium in citharis suis; чем желал сказать: То было, как если бы множество музыкантов играли на своих цитрах (ст.12). Также Иезекииль молвит, яко звук сей, как журчание вод многих был quasi sonum sublimes Dei; то есть как звучание Высочайшего Бога (1,24); то есть, что высочайше и нежнейше сообщился ему сей глас бесконечный; ибо (как мы сказали) это сам Бог сообщается, творя в душе глас. Но опоясывает каждую душу, даруя ей голос доблести "по конюшне", ограниченно, и творит душе велию радость и велелепие. И через то молвила супруга в Песнях: Sonet vox tua in auribus meis, vox enim tua dulcis; чем хотела сказать: Звучит голос твой в ушах моих, ибо сладок голос твой (2,14). Следует стих:

шелест ветерков нежных

12. О двух вещах молвит душа в этом стихе, а именно, ветерках и шелесте. Под ветерками нежными понимаются здесь доблести и милости Возлюбленного, которые, посредуя в сказанном единении с Супругом, накатывают на душу и нежнейше сообщаются и касаются субстанции её. А шелестом сих ветерков называет тончайшую и сладчайшую интеллигенцию Бога и его доблестей, которая переливается в разумение касания, кое творят сии доблести Бога в субстанции души; о коем радуется более возвышенно, чем обо всех остальных, которые вкушает здесь душа.

13. И для лучшего уразумения сказанного следует заметить, что, как в дуновении ощущаются две вещи, кои суть касание и шелест, или звучание, так в этом общении Супруга ощущаются две другие вещи, кои суть чувство радости и интеллигенция. И как дуновение касается его, оно ощущается в чувстве осязания, а шелест того же дуновения - в слухе, точно так же прикосновение доблестей Возлюбленного ощущается и вкушается осязанием этой души, которое есть в субстанции ея, а интеллигенция таковых доблестей Божиих ощущается в слухе души, который есть разумение. И следует знать, что тогда говорится о пришествии дуновения любовного, когда нежнейше ранит, утоляя вожделение, кое испытывала, этой прохладой; ибо тогда ласкается и тешится чувство осязания, и с этим удовольствованием чувства осязания слух ощущает великое ублажение и радость в звучании и шёпоте дуновения, много большее, чем осязание в касании ветерка; потому что слух гораздо более одухотворён, нежели осязание, или, лучше сказать, находится ближе к духу, нежели осязание, и оттого радость, доставляемая слухом, более духовна, чем причиняемая осязанием.

14. Ни больше ни меньше, оттого что сие касание Божье удовлетворяет велелепно и ласкает субстанцию души, нежно исполняя её желание, состоящее в узрении себя в таковом единении, называет сказанное единение или касания ветерками нежными; ибо (как мы сказали) нежно и сладостно сообщаются доблести Возлюбленного ей, которыми вызывается в разумении шёпот интеллигенции. И называет сие шёпотом, потому что, как шелест, вызываемый дуновением, остро входит в ячейку слуха, так сия тончайшая и деликатная интеллигенция входит с восхитительным вкусом и удовольствием в интимное субстанции души, что намного более приятно, чем всё прочее. Причиной сему то, что ей даётся субстанция внятная и совлечённая акциденций и фантазмов, ибо даётся ей разумение, зовомое философами пассивным или возможным, так как пассивно, без того чтобы творить что-либо со своей стороны, воспринимает его душа; каковое есть главная радость души, потому что пребывает в разумении, в коем состоит удовольствие (как говорят теологи), которое есть видение Бога. Так что, как раз благодаря означению сказанной субстанциальной интеллигенции, как шёпота, некоторые теологи полагают, будто наш отец Илия видел Бога в том шёпоте дуновения тонкого, который ощущал на горе в устье своей пещеры (3 Цар. 19,12). Там называет её Писание шёпотом дуновения тонкого, потому что интеллигенцию в разуме родило субтильное и деликатное общение духа; и здесь называет это душа шелестом ветерков нежных, потому что нежными сообщениями доблестей Возлюбленного наполняется она в разумении, и через то зовёт сие шелестом ветерков нежных.

15. Сей божественный шёпот, который входит в душу посредством слуха, не только есть субстанция разумеемая (как сказано), но также раскрытие истин Божественности и откровение тайн её оккультных; потому что, обыкновенно, в тех случаях, когда в божественном Писании обретается некое сообщение Бога, о котором говорится. Как о входящем в слух, оно обретается объявлением этих совлечённых истин в разуме или открытие тайн Божиих; каковые суть откровения или видения чисто духовные, которые даются только душе, без услуги и помощи чувств; итак, то о чём молвит как о сообщаемом Богом в слух, является много более высоким и чётким. Через то, чтобы дать понять высоту его откровения, Святой Павел не сказал: Vidit arcana verba, и менее того: Gustavit arcana verba, но: Audivit arcana verba, quae non licet homini loqui (2Кор. 12,4). И это как если бы сказал: Слышал слова тайные, которые человеку невозможно изнести. В чём, мнится, яко видел Бога так же, как наш отче Илия, в шёпоте. Потому что как вера, как молвит тот же Святой Павел, есть через слух (Рим. 10,17) телесный, так тоже и то, что нам говорит вера, которая есть субстанция разумеемая, есть через слух духовный. Что хорошо дал понять пророк Иов, разговаривая с Богом, когда открывал себя Ему, молвя: Auditu auris audivi te, nunc autem oculus meus videt te; чем хотел сказать: Слухом уха моего слушал тебя, а теперь видит тебя око моё (42,5). Чем ясно даётся понять, что слышать нечто слухом души значит видеть это оком разумения пассивного, как мы говорили; отчего и не говорит: слухом моих ушей, но - моего уха; ни же очи мои, но - око моё, кое есть разумение. То есть слышать душой значит видеть разумом.

16. И не должно понимать, что разумеемое душой, потому что есть субстанция обнажённая (как мы сказали), будет совершенным и прозрачным блаженством, как на небесах, ибо, хотя совлечена акциденций, не является, благодаря этому ясной, но тёмной, так как есть созерцание, кое в жизни сей, как молвит Святой Дионисий, есть луч мрака; итак, можем сказать, что оно есть луч образа блаженства, поскольку принадлежит разумению, в коем состоит блаженство. Сия субстанция разумеемая, которую душа называет здесь шёпотом, есть очи вожделенные, о коих, отворённых Возлюбленным, молвила - так как не могла вынести охватившего её чувства - Удали их, Любимый!

17. И, так как мне представляется весьма уместным привести здесь авторитетное свидетельство Иова, подтверждающее многое из того, что следует сказать об этом восхищении и помолвке, процитировать его здесь (хотя это нас немного задержит), и изложить части, относящиеся до нашего намерения. И вначале приведу всё на латыни, и тут же всё на романском, а после изъясню кратко то, что из этого споспешествует нашему намерению; и, закончив сие, приведу объяснение стихов следующей песни. Молвит, стало быть, Элифаз Теманит в книге Иова следующим образом: Porro ad me dictum est verbum absconditum et quasi furtive suscepit auris mea venas sussuri ejus. In horrore visionis nocturnae, quando solet spoor occupare hominess, pavor tenuit me et tremor, et omnia ossa mea perterrita sunt; et cum spiritus, me presente, transiret, inhorruerunt pili carnis meae. Stetit quidam, cujus non agnoscebam vultum, imago coram oculis meis, et vocem quasi aurae lenis audivi. А на романском желает сказать: Воистину сказалось мне одно слово тайное, и как бы украдкой прияло ухо моё вдохновения шёпота его. В ужасе видения ночного, когда сон обычно овладевает людьми, овладел мною страх и трепет, и все кости мои сотряслись; и словно дух проходит в моём присутствии, стянулись на мне покровы плоти моей; полагал себя пред тем, лица которого не знаю; образ был пред очами моими, и слышал некий глас дуновения тонкого (4, 12-16). В каковом авторитетном свидетельстве содержится почти всё то, что мы сказали здесь, вплоть до того пункта, того момента восхищения в песне, которое молвит: Удали их, Любимый!

18. И, молвя, яко прияло ухо моё вдохновения шёпота его, как бы украдкой, говорит о субстанции обнажённой, которую, как мы сказали, воспринимает разум; ибо вдохновения здесь означают субстанцию внутреннюю, а шёпот обозначает общение и соприкосновение с доблестями, откуда сообщается разуму сказанная субстанция сокрытая. И называет здесь её шёпотом, потому что таковое общение весьма нежно, так же как душа называет там её дуновениями любовными, потому что любовно сообщается ей. И молвит, что воспринимает её как бы украдкой, потому что, как крадомое есть чужое, так сия тайна чужда человеку, говоря естественно, поскольку он воспринял то, что не принадлежало его природе, и так не было дозволено ему восприять сие, как также Святому Павлу не было дозволено возмочь поведать о своём (2Кор. 12,4). Оттого другой пророк дважды сказал: Моё - тайна для меня (Ис. 24,16). И когда говорил: В ужасе видений ночных, когда обычно сон овладевает людьми, меня обуял страх и трепет, давал уразуметь ту боязнь и трепет, которые естественно причиняет душе сие общение восхищения, о коей говорим, яко не может вынести рожденное в сообщении духа Божия. Ибо даёт пророк сей понять, что подобно как во время, в кое люди спят, их обычно утесняет и запугивает некое видение, кое зовём кошмаром, который приключается им во время сна и того бдения, кое бывает в самом начале сна, так во время прохождения духа через сон невежества естественного и бдение сверхъестественного сознания, что является началом восхищения или экстаза, творит им страх и трепет видение духовное, тогда им сообщаемое.

19. И прибавляет ещё, говоря, яко все кости его ужаснулись или взбунтовались, чем хотел выразить подобное тому, как если бы сказал: подвигнулись и сошли с мест своих. Чем даёт понять велий вывих костей, испытываемый, как мы сказали, им в это время. Об этом дарует понятие также Даниил, когда видит ангела, говоря: Domine, in visione tua dissolutae sunt compages meae; то есть: Господи, при виде Твоём сочленения костей моих отворились (10,16). И когда тут же молвит: и будто дух прошёл в присутствии моём, а именно, заставивши меня выйти за его естественные пределы и сойти с путей природных, через восхищение, о котором мы сказали, стянулись покровы плоти моей, даёт уразуметь то, что мы сказали о теле, яко в сём прохождении плоть окоченевает и сжимается, как у мёртвого.

20. И тут же продолжает: предстал некто, чьего лица не знал я; образ был пред очами моими. Чем высказывает, яко представший был Бог, который сообщал себя таким способом. И говорит, яко не знал лица его, чтобы дать понять, яко в таком общении и видении, хотя оно и высочайше, не узнаётся и не видится лик и сущность Божия. Но говорит, яко был образ пред очами его, потому что, как мы сказали, сия интеллигенция разговора потаенного была высочайшей, как образ и лик Божии; но не подразумевала сущностного видения Бога.

21. И тут же заключает, говоря: и слышал глас дуновения тонкого, в котором разумеется шёпот ветерков любезных, о коих молвит здесь душа, как о Возлюбленном своём. И не должно понимать так, что эти посещения всегда сопровождаются таковыми страхами и ущербами естеству; потому что, как уже сказано, сие относится к тем, кто только начинает входить в состояние просвещения и совершенства в этом роде общения, так как у других это скорее проходит с великой нежностью. Следует объяснение:

Ночь отдохновения.

22. В этом сне духовном, который вкушает душа на груди своего Возлюбленного, имеет и довольствуется она всем отдохновением, беззаботность и покоем умиротворённой ночи, и восприемлет соединенно в Бозе бездну и темноту божественной интеллигенции; и через то молвит, яко Возлюбленный есть для неё ночь отдохновения,

распахнутость воздвижений зари.

23. Однако об этой ночи молвит, яко есть она не на манер ночи тёмной, но как ночь соединённая уже с воздвиженьями утра, то есть сопоставима с востоками; ибо её отдохновение и упокоенность в Бозе не совсем темны для души, как в ночи тёмной, но упокоенность и отдохновение в свете божественном нового познания Бога, в коем дух нежнейше успокаивается, возносясь к божественному свету. И весьма свойственно называет здесь этот божественный свет воздвиженьями зари, желая сказать сим: заутра, потому что, как востоки утра отлучают темноту ночи и отворяют свет дня, так сей дух, отдохновенный и упокоенный в Бозе воздымается от мраков познания натурального к утреннему свету сверхъестественного познания Бога, не ясного, но (как сказано) сумеречного, как ночь в раскрытиях воздвижений зари; потому что, как ночь в раскрытиях востоков ни есть всецело ночь, ни всецело - день, но, как молвят, "междусветие", так и это уединение и отдохновение божественное, ни полностью наставляет о божественном свете, ни дозволяет сколько-нибудь участвовать в нём.

24. В этом покое прозревается разум, приподнятый удивительной новиной надо всем естественным к понятию божественного света, точно так, как некто, после долгого сна, отворяет очи свету, которого не ждал. Сие разумеемое познание хотел дать уразуметь Давид, когда говорил: Vigilavi, et factus sum sicut passer solitarius in tecto; чем хочет сказать: Пробуждаюсь и делаюсь подобен птице одинокой на черепичной кровле (Пс. 101,8). Как если бы сказал: Отвори очи моего разумения и отыщи меня поверх всех естественных интеллигенций, одинокого, избавленного от них, на черепичной кровле, которая возвышается надо всеми вещами дольними. И молвит здесь, яко соделался подобным одинокой птице, ибо в этом способе созерцания дух имеет свойства таковой птицы, каковых суть пять. Первое то, что обыкновенно располагается на высоком месте; так же и дух в сём прохождении полагается в высочайшем созерцании. Второе, что всегда поворачивает клюв туда, откуда приходит ветер; и так же дух поворачивает здесь острие аффекта туда, откуда приходит дух любви, который есть Бог. Третье есть то, что обычно пребывает одинокой и не дозволяет другой птице присоединиться к себе, но как только какая-то намеревается соединиться с ней, тотчас отлетает; и так же дух в сём созерцании пребывает в уединении от всех вещей, совлечённым их всех, не соглашается ни на какую другую вещь в себе, так как одинок в Бозе. Четвёртое свойство заключается в том, что поёт весьма нежно; и то же самое творит Бог духу в то время, потому что хвалы, кои обращает к Богу, суть от нежнейшей любви, сладчайшей для него и ценнейшей для Бога. Пятое состоит в том, что не имеет какого-то определённого цвета; и так же дух совершенный, который в сём выхождении не только не имеет какой-либо окраски чувственности и присваивающей любви, и даже никакого особенного рассмотрения в нём ни высокого, ни низкого, не будучи в состоянии сказать что-либо о его виде или способе, потому что есть бездна понятия Божия то, чем обладает, относительно чего сказано.

Музыка тихая.

25. В каковом отдохновении и тишине ночи, уже высказанных, и в каковом постижении света божественного, бросает душа взор на восхитительное согласие и расположение Мудрости в разностях всех её творений и трудов, которые все и каждое из них одарены определенным откликом Богу, в коем каждое на свой манер даёт голос тому, что в нём есть Бог; так что ей мнится гармония возвышеннейшей музыки, что превосходит все пляски и напевы мира. И зовёт эту музыку тихой, потому что (как мы сказали) есть интеллигенция отдохновенная и покойная, без шума голосов; итак, радуется она в себе музыке и покою молчания. И через т о молвит, яко Возлюбленный ея есть эта музыка тихая. И не только это, но также

одиночество звонкое.

26. Каковое есть почти то же самое, что и музыка тихая, потому как, хотя музыка сия тиха для чувств и потенций природных, одиночество весьма звучно для потенций духовных; поскольку, будучи уединено и опустошено ото всех форм и схватываний естественных, можем добре восприять духовное чувство, звучно в духе превосходства Божия в Себе и Его творениях, в согласии с тем видением, что имел Святой Иоанн (в Апокалипсисе), о котором мы говорили выше, а именно: Глас множества игроков на цитре, что играли на своих цитрах (14,2); каковой был в духе, и не от цитр материальных, но было то чёткое восприятие похвал [душ] благополучных, каждая из которых на свой манер славления постоянно возносит хвалу Богу. Каковая есть словно музыка, потому что каждая из них владеет своими дарами отличным образом и, соответственно, отлично от других воспевает свою хвалу, и все - в согласии любви, точно как в музыкальной капелле.

27. Тем же способом душа внимает в сей мудрости отдохновенной всем тварям, не только высшим, но и низшим, согласно с тем, что каждая из них имеет в себе воспринятое от Бога и приносит глас свой во свидетельство того, что есть Бог, и видит, что каждая тварь на свой манер величает Бога и мудрость, и знание восхитительное, имея в себе Бога в меру своих вместимостей; и так все эти гласы творят единый глас музыки величия Божия и мудрости, и знания восхитительного. И сие есть то, что сказал Дух Свят в книге Премудрости, когда говорил: Spiritus Domini replevit orbem terrarum, et hoc quod continet omnia, scientam habet vocis (1,7). Чем желал бы сказать: Дух Господень наполняет окружности земли, и мир сей, что содержит все вещи, которые ОН сотворил, знает голос, который есть одиночество звонкое, о котором молвим, яко познаёт его душа здесь, которое есть свидетельство о Бозе, кое все они приносят в себе. И, поскольку душа воспринимает эту звучную музыку не без уединения и отчуждения ото всех вещей внешних, называет её музыкой тихой и одиночеством звонким, о котором молвит, яко есть Возлюбленный её. И больше:

вечеря облегчающая и влюбляющая.

28. Вечеря творит возлюбленным облегчение, насыщение и любовь. Так как эти три вещи причиняет душе Возлюбленный в сём нежном общении, она называет его здесь вечерей облегчающей и влюбляющей. Ведомо, что в божественном Писании это имя, вечеря обозначает божественное видение, ибо, как вечеря есть окончание дневных трудов и начало отдыха ночного, так это понятие, которое мы назвали отдохновением, даёт душе ощутить определённо конец зол и обладание благами, в котором влюбляется в Бога больше, чем ранее. И через то Он для неё вечеря, которая облегчает, в прекращении зол, и влюбляет её, будучи для неё обладанием всеми благами.

29. Однако, чтобы лучше уразуметь, как бывает сия вечеря для души - каковая вечеря, как мы сказали, есть её Возлюбленный, - нужно заметить здесь, что тот самый Супруг возлюбленный молвит в Апокалипсисе, а именно: Стою в дверях и взываю: ежели отворит мне кто-либо, аз войду, повечеряю с ним, и он со мной (3,20). Чем даёт понять, что Он несёт вечерю с Собой, каковая не есть другое, кроме как Его самого вкус и сладость, о которых Он сам радуется; каковые, соединяя Себя с душой, ей сообщает, и она также радуется; о чём и хочет сказать, молвя: повечеряю с ней, и она со мной. Итак, в сих словах даёт понять действие божественного союза души с Богом, в котором те самые блага, свойственные Богу, сообщаются также и душе-супруге, притом Он сообщает ей их длительно и грациозно. Итак, Он сам есть для неё вечеря облегчающая и влюбляющая, ибо в длительности её она отдыхает, а в грациозность влюбляется.

30. Примечание. - Прежде чем приступим к объяснению остальных песен, необходимо здесь объявить, так как мы не сказали, будто в сём состоянии помолвки, - хотя и сказали, что душа радуется всему спокойствию, и что ей сообщается большее, чем возможно для неё в сей жизни, - подразумевается, что спокойствие касается только части превосходной - потому что часть чувственная вплоть до стадии брака духовного никогда не утратит своих неприятностей и не престанет быть подверженной силам, как о том позже поведаем, -и что сообщаемое ей есть наибольшее возможное в смысле помолвки, ибо в браке духовном имеет великие преимущества. Потому что в помолвке, хотя в посещениях радуется душа-супруга таковому благу, о котором сказано, она всё ещё подвержена отлучкам и возмущениям, и беспокойствам со стороны части низшей и от беса, каковое всё прекращается в состоянии брака.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1.Потому как душа имеет уже доблести положенные душе в точке совершенства, в которых радуется очередному наступлению мира при посещениях Возлюбленного, иной раз радуется возвышеннейше нежности и благоуханию их, благодаря касанию, кое Возлюбленный творит в них; точно так, как вкушает нежность и красоту белых лилий и цветов, когда они открываются, и она ухаживает за ними. Ибо во множестве этих посещений видит душа в духе своём все доблести свои - Он сотворяет в душе должный свет, - и тогда она, с восхитительной усладой и вкусом любви соединяет их все воедино и предлагает Возлюбленному, как единый бутон красивых цветов и, принимая их, Возлюбленный тогда (поскольку поистине их принимает), принимает этим великое служение. Каковое всё проходит в сердце души, в каковом чувствует она Возлюбленного, как возлежащего на её груди, потому как душа предложила себя соединенно с доблестями, что является наибольшей службой, которую она может принести ему; итак, одна из наибольших радостей, которую в общении внутреннем с Богом она обычно получает [есть та, что получает] таким образом от подарка, который делает Возлюбленный.

2. И бес, зная о таковом процветании души, - который по своей великой злобности завидует любому благу души, которое видит в ней, - в этот час использует все свои способности, и прилагает всё своё искусство, чтобы смочь испортить душе хотя бы малейшую частицу этого блага. Потому что он предпочитает похитить именно у этой души один карат её богатства и славной радости, нежели заставить множество других впасть во многие другие тяжкие грехи; ибо другие имеют немногое или ничего для погубления, а эта - много, потому что имеет множество скота, и весьма ценного; точно как потерять малую толику высокопробного золота значит потерять больше, чем многое количество других низких металлов. Пробавляется здесь бес хотениями чувственными (хотя они на этой стадии во много раз меньше или их совсем нет, так как они уже сильно притуплены), а то, чего не может с их помощью, доставляет воображению многие разности, а иной раз поднимает в части чувственной многие движения, о которых позже поговорим, и другие беспокойства причиняет, как духовные, так и чувственные; от каковых не в руце души освободиться, пока Господь не пошлёт своего ангела (как говорится в псалме) в круг боящихся Его и освободит их (33,8) и сотворит мир и упокоение, как в части чувственной души, так и в духовной. О чём, дабы заметить это всё и просить милости, напуганная опытом, который имеет о коварстве беса творящего сказанный вред в сие время, беседуя с ангелами, чья должность есть благоприятствовать в это время изгнанию бесов, износит следующую песнь:

П Е С Н Ь 1 6

Давай охотиться на лисиц,

Ведь уже цветёт наш виноградник,

Между тем из роз едину шишку сотворим соснову

И никто не показывается на загоне.

ОБЪЯСНЕНИЕ

3. Душа, желающая, стало быть, чтобы ей не мешали длить это внутреннее удовольствие любви - которая есть цвет виноградника души - ни завидующие и злобные бесы, ни лихорадочные хотения чувственности, ни всяческие хождения взад вперёд воображения, ни какие-либо другие понятия и присутствия вещей, обращается к ангелам, предлагая охотиться на все эти вещи и не дать им [мешать] исполнению любви внутренней, в каковой сладости и вкусе происходят сообщение и радование доблестями и любезностями между душой Сыном Божиим.

Давай охотиться на лисиц,

Ведь уже цветёт наш виноградник.

4. Виноградник, о котором молвит здесь есть в этой святой душе питомник всех доблестей, каковые даёт ей сие вино сладостного вкуса. Сей виноградник души цветёт, когда она волею соединяется с Супругом, и в том самом Супруге предаётся наслаждению о всех объединённых доблестях. И иной раз, как мы сказали, случается, приходят на память и являются в фантазии многие и различные формы воображаемые, а в части чувственной возбуждаются многие и разнообразные движения и хотения; каковые бывают такого вида и такими способами, как это случалось у Давида, когда он выпивал сие сладкое вино духа с великим быванием в Боге и, ощущая препятствие и беспокойство, которое они творили, молвил: Моя душа в Тебе; сколькими же многими способами принадлежит моя плоть Тебе! (Пс. 62,2).

5. Называет душа всю эту гармонию хотений и движений чувственных лисицами, через великое свойство`, которое имеет с ними в это время; ибо, как лисицы оцепеневают, перед захватом добычи, когда выходят на охоту, так все эти хотения и силы чувственные успокаиваются и оцепеневают вплоть до момента, когда в душе подымаются и открываются и подходят к исполнению эти цветы доблестей; и тогда кажется также, что пробуждаются и воздымаются в чувственности её цветы хотений и сил чувственных в желании противоречить духу и господству. К этому приводит алчность, о коей молвит Святой Павел, яко плоть противится духу (Гал. 5, 17); которая из-за своей большой склонности к чувственному, вкусивши духа, теряет вкус и отвращается всякой плоти. И тут причиняют эти хотения великое беспокойство сладкому духу. Отчего молвит: Поохотимся на лисиц.

6. Однако, злобные бесы, со своей стороны, беспокоят здесь душу двумя способами. Так как разжигают и воздымают эти хотения со рвением, и с помощью их, а также прочих воображений, и т.д., воюют сие царство мирное и цветущее души. И второе, худшее, когда этим способом не успевают, набрасываются на неё с мучениями и крушениями телесными, чтобы заставить её отвлечься; и, что является наибольшим злом, воюют её страхами и ужасами духовными, иной раз весьма мучительными. Что, в сие время, если им позволить, они могут зело успешно делать, потому как душа полагается весьма обнажённой ради сего упражнения духовного, и они могут с лёгкостию представить ей его, ибо он тоже дух. Другой раз творят ей иные нападения страшащие, прежде чем она начнёт пробовать эти сладкие цветы, в то время, как Бог начинает вытаскивать её из дома её чувств для входа в сказанное упражнение внутреннее сада Супруга её; потому как знает, что если единый раз она войдёт в это собирание, будет так защищена, что и всеми своими силами не сможет повредить ей. И многажды, когда здесь бес выходит, чтобы перехватить её, душа обычно с великим проворством собирается в глубоком убежище своего сердца, где находит великую приятность и защиту, и тогда переживает сказанные страхи как столь внешние и столь отдалённые, что не только что не испытывает боязни, но больше творят они её радость и веселие.

7. Об этих страхах упоминает супруга в Песнях, говоря: Душа моя мятется из-за колесниц Аминадаба (6,11), разумея здесь под Аминадабом беса, называя колесницами его нападения и атаки из-за их великой ярости и беспорядочности и громыхания. Затем молвит здесь душа: Поохотимся на лисиц, каковое предложение делает также супруга в Песнях, говоря: Поохотимся на лисиц малых, что портят виноград, ибо наш виноградник зацвёл (2,15). И не говорит, поохочусь, но - поохотимся, потому что молвит о себе и своём Возлюбленном, ибо суть одно и вместе радуются цветам винным. Причина, по которой молвит здесь, яко виноградник зацвёл, и не говорит, что плодоносит, есть та, что доблести в жизни сей, хотя и радуют душу с тем совершенством, о коем ведём речь, есть как бы радование цветам, так как только в другой жизни возрадуемся плодам. И молвит тут же:

между тем из роз едину шишку сотворим соснову.

8. Потому что в сию пору, когда душа радуется цветам виноградника и наслаждается на груди своего Любимого, случается так, что доблести души полагаются все быстро и ясно (как мы сказали) и своевременно, оказывая себя душе и доставляя собой великую сладость и приятность; каковые ощущает душа бытующими в ней и в Бозе, так что ей мнится, яко виноградник буйно цветет и приятен Ему и ей, в коем оба отдыхают и услаждаются. И тогда душа единится со всеми этими доблестями, творя акты зело нежные любви в каждой из них и во всех разом, и так все вместе предлагает их Возлюбленному с великой ласкою любви и нежностью. В сём помогает ей сам Возлюбленный, ибо без его благоволения и помощи не смогла бы она совершить того соединения и предложить доблести своему Любимому. Через что молвит: едину шишку сотворим соснову, то есть Возлюбленный и Аз.

9. И называет шишкой сие единство доблестей, потому что как шишка есть вещь крепкая и в себе содержит множество вещей крепких и крепко обнявшихся, кои суть шишечки, так эта шишка доблестей, кои творит душа для своего Любимого, есть одна единая штука совершенства души, которая сильно и слаженно обнимает и содержит в себе многие совершенства и доблести крепкие и дары зело богатые. Ибо все совершенства и доблести упорядочены и содержатся в едином твёрдом совершенстве души; каковая, поскольку творится упражнениями доблестей и, уже сотворённое, является приношением от души Возлюбленному в духе любви, как сказано нами, нуждается, стало быть, в охоте на сказанных лисиц, чтобы они не препятствовали внутреннему общению двоих. И не только о том просит супруга в сей песне, чтобы смочь добре сотворить шишку, но хочет также того, что последует в следующем стихе, а именно:

и никто не показывается на загоне.

10. Потому что для этого божественного упражнения внутреннего также необходимы уединение и удаление ото всех вещей, которые могли бы предложиться душе, то ли со стороны части дольней, которая есть чувственность человека, то ли со стороны части горней, которая есть разумность; каковые две части суть заключающие в себе всю гармонию потенций и чувств человека, каковую гармонию называет загоном, потому что обитающие в ней и размещающиеся в ней (все) понятия и хотения естественные, подобны охоте в лесу, в котором обычно бес охотится, и хватает добычу в этих понятиях и хотениях, чтобы повредить душе. Молвит, яко в том загоне не показывается никто, разумея: представление и форма какого-либо объекта, принадлежащего какой-либо из этих потенций и чувств, как мы сказали, не показываются перед душой и Супругом. Итак, это как если бы сказала: во всех потенциях духовных души, как то: память, разумение и воля, не находится ни понятий, ни аффектов частных, ни каких-либо иных изъявлений; и во всех чувствах и потенциях телесных, как внутренних, так и внешних, кои суть воображение, фантазия, и т.д., зрение, слух, и т.д., не находится иных отступлений и форм, фантазмов и фигур, ни представлений объектов душе, ни прочих действий естественных.

11. Сие молвит здесь душа поскольку, для радования совершенного этим общением с Богом, нужно чтобы все чувства и потенции, как внутренние, так и внешние, были незаняты, пусты и праздны ото всех своих действий и объектов, потому что в этом случае, чем больше они будут упражняться в свойственных им действиях, тем более будут возмущены; ибо в приведении души некоторым образом в единение внутреннее любви, там уже не работают потенции духовные и ещё менее телесные, поскольку уже сделана и исполнена работа единения любовного, душа испытана в любви, и таким образом закончена работа потенций, так как, по достижении конца, прекращаются все действия посредников. Итак, то, чем душа занята тогда, есть поддержка любви в Боге, состоящая в том, чтобы любить в продолжение любви связующей. Никто, стало быть, не показывается на загоне. Единственно воля является, помогая Возлюбленному во вручении себя и всех доблестей способом, описанным выше.

ОБЪЯСНЕНИЕ СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНИ

1. Ради лучшего понимания песни, которая последует, нужно здесь заметить, что отсутствия Возлюбленного, которые переносит душа в этой стадии помолвки духовной, суть весьма огорчительны, а некоторые таковы, что нет наказания, которое могло бы с ними сравниться. Причиной сему то, что как любовь, которую испытывает к Богу на этой стадии, велика и крепка, то и мучение разлуки велико и крепко. И к этой муке добавляется беспокойство, кое в сие время получается во всяком общении и обращении с тварью. Потому как душа имеет желание единения с Богом такой силы и глубины, что всякое отвлечение для неё тяжело и беспокойно; точно так же как камень, когда с большим импульсом и скоростью летит к своему центру, то какая бы вещь с ним не столкнулась и не затормозила его в пустоте, воздействие её будет очень мощным. И поскольку душа уже вошла во вкус этих сладких посещений, стали они ей более желанны, нежели золото и вся красота. И через то, страшась многой нехватки, даже на миг, этого драгоценного присутствия, душа, разговаривая с сухостью и духом своего Супруга, износит следующую песнь:

П Е С Н Ь 1 7

Престань, мёртвый борей;

Дуй, Австро, яко оживляешь любови,

Устремись к моему саду

Пробеги его ароматами,

И пройдёт Любимый между цветами.

ОБЪЯСНЕНИЕ

2. Помимо сказанного в предыдущей песне, сухость духа также является причиной, препятствующей выделению в душе нежного сока внутреннего, о котором говорилось выше. И, опасаясь этого, две вещи творит в сей песне. А первая, препятствуя сухости, закрывает перед нею двери, посредством непрерывных молитвы и поклонения. Вторая вещь - это призывание Духа Свята, который есть тот, кто уничтожает эту сухость души, и тот, кто присутствует в ней и увеличивает любовь Супруга, а также полагает душу в упражнение внутреннее доблестей; всё это затем, чтобы Сын Божий, Супруг ея, возрадовался и возвеселился более в ней, потому что всё её устремление - удовольствовать Возлюбленного.

Престань, мёртвый борей.

3. Борей - это ветер, зело холодный, который сушит и вялит цветы и растения, и, по меньшей мере, их прижимают и укрывают, когда он ранит их. И, поскольку сухость духовная и отсутствие трогательное Любимого действуют одинаково на душу, приглушая сок и вкус, и аромат, вкушаемый в доблестях, называет её бореем мёртвым, ибо все доблести и упражнение умилительное приглушаются; и оттого молвит здесь душа: Престань мёртвый борей. Каковое высказывание души следует разуметь так, что исполнена молитва и сделаны упражнения духовные, которыми избывается сухость. Однако, поскольку в этой стадии вещи, сообщаемые Богом душе суть настолько интимны, что никаким упражнением своих потенций не может душа привести их к осуществлению и вкусить их, если дух Супруга ея не сотворит в ней сего движения любви, она тут же призывает его, говоря:

дуй, австро, яко оживляешь любови.

4. Австро - это юго-западный ветер, который в просторечии зовётся "абрего". Се дуновение кроткое, причиняющее дожди и проращивающее травы и растения, и раскрывающее цветы, и расточающее запахи их; действует противоположно борею. Итак, под сим дуновением разумеет душа Дух Свят; о коем молвит, яко передаёт приветы любимым, потому что, когда это божественное дуновение налетает на душу, так всё воспламеняет, и ласкает её, и живит, и бодрит волю, и воздымает хотения любви Божией, кои ранее были вялыми и спящими, что душа может право молвить, яко оживляет любови Его и её. И то, чего просит у Духа Свята, высказывает в следующей песне:

устремись к моему саду.

5. Каковой сад есть сама душа, как выше та же душа звалась виноградником цветущим, оттого что цвет доблестей, принадлежащих ей даёт Ему вино сладкое, так здесь она зовётся также садом, ибо в ней насаждены и рождаются и растут цветы совершенства и доблестей, о коих мы сказали. И следует здесь заметить, что не говорит супруга: устремись в мой сад, но - устремись по мой сад, потому что велика разница между устремлением Бога в душу и устремлением по душу. Потому что устремиться в душу значит утвердить в ней милость, дары и доблести, а устремиться по душу означает что Бог творит касание и подвижку доблестей и совершенств, которые он уже даровал, обновляя и подвизая их таким образом, что они источают душе восхитительные аромат и приятность; точно так, как бывает, когда шевелят ароматические специи, которые в то время как это делают, разливают обилие своего запаха, каковой до этого ни был таким, ни чувствовался в такой степени. Ибо не всегда душа ощущает и действительно вкушает доблести, приобретённые или внедрённые, кои имеет в себе, потому что (как мы после скажем), в жизни сей они пребывают в душе, подобно цветам, затворённым в почке, или как специи ароматические, закрытые в сосуде, чей запах не ощущается, доколе их не откроют и не пошевелят, как мы сказали.

6. Однако иной раз оказывает Бог такие милости душе супруге, что, устремляясь со своим Духом божественным по сад её цветущий, раскрывает все эти почки доблестей и отворяет эти специи ароматические даров и совершенств, и богатств души, и, демонстрируя сокровище и изобилие внутреннее, открывает всю красоту её. И тогда есть вещь восхитительная видеть и нежная ощущать богатство, которое открывают душе её дары и красота цветов доблестей, уже целиком раскрытых в душе. И нежность запаха, который каждая из доблестей даёт ей согласно своему характеру, неоценима. И это называет здесь, пробежать запахами сада, когда в следующей строфе молвит:

и пробеги его ароматами.

7. Каковые суть в таком изобилии иной раз, что кажется душе, будто она оделась радостями и купается в славе неоценимой; такой, что не только ощущает её внутри, но столь переливается наружу, что об этом узнают обратившие внимание, и такая душа представляется им восхитительным садом, полным прелестей и богатств Божиих. И сие заметно в тех святых душах не только тогда, когда раскрываются (в ней) сии цветы, но обыкновенно несут в себе нечто не своё, от величия и достоинства, которые рождают в прочих смущение и уважение, ради сверхъестественного действия, которое вносится в личность близостью и тесным общением с Богом, каковое описано в Исходе Моисея, яко не могли взирать на лице его, ради чести и славы, которые запечатлелись на нём от общения с Богом лицом к лицу (34,30).

8. В сём устремлении Духа Свята по душу, кое есть посещение Его любви её, возвышенным образом сообщается Супруг Сын Божий; который ради сего посылает вперёд своего Духа (как апостолов), который является Его Квартирмейстером, чтобы тот приготовил гостиницу души супруги, подъявши её в радость, подготовить сад для хозяина, раскрывши цветы его, открывши дары его, расстеливши ковры его милостей и богатств. Итак, великим желанием желает всего этого душа супруга, то есть, чтобы удалился сиверко и пришёл австро и дохнул по саду, потому что тогда обретает душа разом многие вещи; ибо обретает удовольствие от доблестей, помещённых в место сладостного упражнения (как мы сказали); обретает радость Возлюбленного в них, так как посредством их (как мы уже сказали) сообщается в ней с более прямой любовью и творит ей более конкретные милости, чем ранее; и обретает то, что Любимый много более услаждается в ней актуальным упражнением доблестей, каковое есть наибольше ублажающее её, а именно, что её Возлюбленный радуется; и обретает также продолжение и длящесть этого вкушения и наслаждения в своих доблестях, о чём, соответственно, молвит в Песнях следующим образом: Меж тем как пребывал король в молельне свой (сиречь в душе), моё древо цветущее и благовоние источали запах нежный (1,11) ; разумея здесь под древом цветущим саму душу, которая цветами доблестей, имеющихся в ней, источает аромат нежности Возлюбленному, который обитает в ней в этом способе единения.

9. Постольку многожеланно есть божественное сие дуновение Духа Святого, которого всякая душа молит, да дохнёт по саду её, чтобы пробежали (по нему) чудные запахи Бога. И поскольку оно так необходимо и славно и благостно для души, супруга в Песнях желала и просила его в тех же словах, что и здесь, говоря: Снимись отсель сиверко и приди "абрего", и дохни по саду моему, и потекут его запахи и драгоценные ароматы (4,16). И всего этого желает душа, не ради услады и славы, которые отсюда следуют ей, но ради того, что знает, яко в сём радуется Супруг её, и потому что сие есть расположение и предзнаменование того, что Сын Божий входит, радуясь, в неё. Так что через это молвит тут же:

и пройдёт Возлюбленный промеж цветов.

10. Знаменует душа сию радость, которую Сын Божий имеет в ней в эту пору, именем корм, чем даёт много более точное понятие, так как корм, или вещь питающая, не только доставляет удовольствие, но ещё и поддерживает. И так Сын Божий нежится в душе в сих радостях и подкрепляется в ней, то есть, пребывает в ней длительное время, как в месте, где ему весьма приятно быть, потому что место истинной радости в Нём. И, надо разуметь, как раз об этом сказал он устами Соломона в Притчах, говоря: Мои радости суть с сынами человеческими (8,31); то есть, когда Его радости суть со мной, так как есмь Сын Божий. И нужно заметить здесь, что не говорит душа здесь, яко пройдёт возлюбленный цветами, но - промеж цветов, потому что, яко желает, что общение ея, разумеется с Супругом, состоялось в самой душе посредством, как с лихвой уже было сказано, доблестей, вследствие чего то, что происходит есть преображение души в себе, в блюдо готовое, посоленное и приправленное сказанными цветами доблестей и даров, и совершенств, кои суть подливка, с которой и в которой она проходит; каковые, посредством Хозяина, о котором уже сказано, подают Сыну Божию вкусность и сладость в душе, благодаря чему и посредством чего возрастает Его любовь к ней. Потому что таково условие Жениха: соединиться с душой среди благоуханий этих цветов. Каковое условие хорошо отмечает супруга в Песнях, как если бы хорошо знала о нём, в следующих словах, говоря: Возлюбленный мой, сойди в мой сад, к эрике, и духновению специй благоуханных, чтобы попастись в саду и сорвать ирисы (6,1). И другой раз молвит: Аз для моего Любимого, и мой Любимый для меня, который пасётся между ирисами (там же, ст.2), то есть, чтобы пасся и радовался в моей душе, которая есть сад его, между ирисами моих доблестей и совершенств, и изяществ.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. На этой стадии духовной помолвки, так как душа обращает внимание на свои превосходства и великие богатства, которыми не владеет и не радуется им так, как хотела бы, по причине обитания во плоти, множество раз много терпит, главным образом когда оживает сознание этого. Оттого что замечает, яко пребывает во плоти, как большой господин в темнице, подверженный тысяче бедствий и конфискации его царств, и не допускаемый до всей своей сеньории и богатств, и не даётся ему из его имущества более чашки еды; во всём, что он мог бы почувствовать, всё, на что обратит внимание, главным образом даже домашние его, перестало быть ему покорным, но по каждому случаю его слуги и рабы безо всякого уважения выпрямляют спины против него, вплоть до желания подобрать кусочек кушанья; потому что, когда Бог оказывает милость душе, тем что даёт ей вкусить какого либо кушанья благ и богатств, приготовленных для неё, тотчас же поднимается в части чувственной негодный прислужник вожделения, или раб беспорядочного движения, или другие мятежники этой части нижней, чтобы воспрепятствовать ей в получении сего блага.

2. Так что душа чувствует себя словно на вражьей земле, и как угнетаемая чужаками, и как мёртвая среди мертвецов, хорошо ощущая то, что даёт уразуметь пророк Барух, когда превозносил эту нищету в пленении Иакова, говоря: Кто есть Израиль? Почто пребывает в земле вражьей? Состаритесь в земле чужой, смеситесь с мертвыми и приравнены будете к тем, которые нисходят в ад (3,10-11).

Также Иеремия, чувствуя то недостойное обращение, которое претерпевает, как пленница своего тела, разговаривая с Израилем - в соответствии с духовным чувством - молвит: Не оттого ли Израиль раб и слуга, что такова участь пленника? Над ним рычат львы (2,14), и т.д., разумея подо львами вожделения и мятежников, принадлежащих, как мы сказали, сему тираническому царству чувственности. Оттого, душа, дабы показать беспокойство, которое принимает, и желание, которое имеет, чтобы это царство чувственности со всеми его суетами и беспокойствами закончилось уже, или подчинилось во всём, - поднимает очи к Жениху, как тому, кто должен всё свершить, говоря против сказанных движений и мятежей, износит следующую песнь:

П Е С Н Ь 1 8

О, нимфы Иудеи!

Меж тем, яко в цветах и розовых кустах,

амбра благоухает,

в предместьях обитайте,

и наших порогов коснуться не мечтайте.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

3. В этой песне душа есть та, кто молвит; она, видя себя помещенной в части духовной и превосходной в таковые богатые и предпочтительные дары и наслаждения со стороны своего Возлюбленного, желая закрепиться в своей уверенности и продолжить обладание ими, в каковое владение Супруг ввёл её в двух предыдущих песнях, видя, что со стороны части инфернальной, которая есть чувственность, она может быть воспрепятствована, и что уже фактически препятствуется и немало взмущается, просит у деятельностей и движений сей части инфернальной, чтобы утишились они в потенциях и чувствах её и не преступали границ своей области -чувственной - чтобы не беспокоить и не утомлять часть превосходную и духовную души, для чего не мешали бы, даже малейшим движением, добру и нежности, которым радуется. Потому как движения части чувственной и её потенций, если они работают, когда дух радуется, тем больше беспокоят и утомляют, чем активнее и живее работают. Молвит, стало быть, так:

О, нимфы Иудеи!

4. Иудеей зовётся часть нижняя души, которая есть чувственность. И называет её Иудеей, потому что слаба она и плотяна и сама по себе слепа, поскольку таков народ израильский. И называет нимфами все воображения, фантазии, движения и аффекты сей части инфернальной. Всех этих называет нимфами, потому что как нимфы своей живостью и грацией привлекают к себе любимых, так эти деятельности и движения чувственности, вкусные и плодоносные, заботятся о привлечении к себе воли части рациональной, дабы извлечь её из внутреннего, которого она хочет, на внешнее, которого они хотят и вожделеют, подвизая также и разум и привлекая его к тому, что брачуется и соединяется с ними на низкий чувственный манер, заботясь о сообразовании и смешении части разумной с частью чувственной. Вам, стало быть, говорит, о чувственные деятельности и движения!:

меж тем, яко в цветах и розовых кустах.

5. Цветы, как мы сказали, суть доблести души. Розовые кусты суть потенции той же души: память, разумение и воля, каковые растут в себе и творят цветы понятий божественных и актов любви, и сказанных доблестей. Между тем, стало быть, яко в тех доблестях и потенциях моей души

амбра благоухает.

6. под амброй разумеется здесь божественный Дух Супруга, который обитает в душе. И благоухать сей божественной амбре в цветах и розовых кустах, значит распространяться и сообщаться нежно в потенциях и доблестях души, даруя в них душе аромат божественной нежности. Меж тем, стало быть, как этот божественный Дух дарует моей душе духовную нежность,

обитайте в предместьях;

7. В предместьях Иудеи, которые, говорим, суть часть инфернальная или чувственная души. И пригороды её суть чувства чувствилищ внутренних, каковы суть память, фантазия, воображение, в которых размещаются и собираются формы и образы и фантазмы предметов, посредством каковых чувственность движет свои вожделения и алкания. И эти формы, и т.д., суть те, кого здесь называет нимфами, чей покой и утишение усыпляет также вожделения. Они входят в эти свои пригороды чувств внутренних через врата чувств внешних, которые суть слух, зрение, обоняние и т.д., таким способом, что все потенции и чувства, будь то внутренние или внешние, этой части чувствительной можем назвать пригородами, потому что суть предместья, находящиеся за стенами града. Потому что называемое городом в душе есть часть более внутренняя, часть разумная, которая имеет способность к общению с Богом, чьи деятельности противоположны таковым части чувственной. Однако, поскольку имеется естественная коммуникация народа, проживающего в этих предместьях части чувственной, - каковой народ суть нимфы, о которых мы сказали, - с частью превосходной, которая есть град, таким образом, что творимое в этой части нижней обычно ощущается в другой, внутренней, и, как следствие, творит отвлечение и непокой работы и присутствия духовного, которое имеет в Боге, через что говорит им, чтобы обитали в своих предместьях, то есть, чтобы упокоились в своих чувствах чувствилищ внутренних и внешних.

И наших порогов коснуться не мечтайте.

8. То есть, ни даже первыми движениями не касайтесь части высшей. Ибо первые движения души суть входы и пороги, чтобы входить в душу, и, когда первые движения проходят в разум, они уже переступили пороги; это больше касается первых движений, когда говорится только о порогах или стуке в двери, каковые бывают, когда имеются атаки на разум со стороны части чувственной ради некоего акта разупорядочения. Потому душа говорит здесь не только о том, чтобы они не касались души, но чтобы даже не намекали на то, что не имеет отношения к тем покою и добру, которым она радуется.

ЗАМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. На этой стадии душа становится столь враждебной к части инфернальной и ко всем её деятельностям, что не хочет даже, чтобы Бог сообщал ей что-либо духовное, когда это сообщается части превосходной, потому что, либо этого бывает слишком мало, либо не может вынести его по причине слабости своей без ослабления естества, и, как следствие, страдает и оскорбляется дух, и так не может радоваться в мире. Ибо, как молвит Мудрец, тело отягощает душу, потому что испорчено (9,15). И, поскольку душа желает более возвышенных и превосходных общений с Богом, и не может получить их в компании с частью чувственной, желает, чтобы Бог обходился без неё, потому что о высоком видении третьего неба, которое видел Святой Павел, и в котором лицезрел Бога, сам Павел говорит, что не знает, в теле или вне тела (2Кор. 12,2). Однако, каким бы образом это не происходило, это сделалось без тела; потому что если бы тело участвовало, об этом было бы известно, также и видение не могло бы быть таким высоким, как он утверждает, говоря, что слышал такие тайные слова, которые не дозволено произносить человеку (там же, ст.4). Через то, душа, хорошо знающая, что столь великие милости не могут вместиться в сосуд столь мелкий, желающая чтобы Супруг сотворил бы их помимо него, беседуя с ним самим, просит об этом в сей песне:

П Е С Н Ь 19

Спрячься, Суженый,

И обрати лицо твоё к холмам,

И не восхоти молвить;

Но взгляни на дружины

той, что идёт островами чужими.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

2. О четырёх вещах просит душа-супруга Суженого в сей песне. Первая, чтобы общался бы с ней более внутренне, сокрыто для самой души. Вторая, чтобы напал и сообщил её потенциям славу и превосходство своего Божества. Третья, чтобы было это так возвышенно и глубоко, что не умела бы и не желала сказать, чтобы не вместимо то было ни для внешнего, ни для части чувственной. Четвёртая, чтобы возлюбила многими доблестями и благостями, кои Он в неё поместил, которые её сопровождают, и познала бы Бога в более высоких и возвышающих понятиях Божества, и проявлениями любви более чудными и сверхобычными, чем те, которые она обычно имеет. Итак, молвит:

Спрячься, Суженый.

3. Как если бы сказала: Любимый Супруг мой, сосредоточься во внутреннейшем души моей, сообщаясь ей скрытно, показывая ей твои укрытия чудные, недоступные очам смертным.

И обрати лицо твоё к холмам.

4. Лицо Бога есть Божественность, а холмы суть потенции души, память, разумение и воля. Итак, как если бы сказала: Вторгнись своей Божественностью в мой разум, даруя ему интеллигенции божественные; и в мою волю, даруя и сообщая ей божественную любовь, и в мою память с дивным обладанием славы. Этим просит душа всё, что может просить, потому что не довольствуется уже познанием и общением с Богом со спины - как то сотворил Бог Моисею (Исх. 33,23) - так что познаёт Его через эффекты и образы, но не лицезря Бога, что было бы сообщением существенным Божественности, без каких-либо других посредничеств в душе, через прямой контакт в Божественности; каковое есть вещь чуждая всякому чувству и акциденциям, поскольку есть касание субстанций обнажённых, а именно, души и Божественности. И через то молвит тут же:

и не восхоти молвить;

5. То есть: И не восхоти молвить это, как раньше, когда общения, которые творишь во мне, были такими, которые обращаешь к чувствам внешним - через вещи, которые они могут вместить, - потому что они не столь высоки и глубоки, чтобы они не смогли бы дотянуться до них; но теперь эти общения столь тонки и сущностны, и настолько внутренни, что не говорят им (чувствам) ничего, то есть не могут они дотянуться до познания их; потому что субстанция духа не может сообщиться чувствам, а всё то, что сообщается чувствам, главным образом в жизни сей, не может быть чистым духом, так как они не вмещают его. Стало быть, душа здесь, желая общения с Богом столь субстанциального и ессенциального, что не вносится в чувство, молит Супруга, чтобы не восхотел молвить, то есть как если бы сказала: Будь на такой глубине сего укрытия союза духовного, чтобы чувство не сумело бы ни высказать его, ни ощутить, чувствуя, как те тайны, что слышал Святой Павел, которые не дозволено человеку вымолвить (2Кор. 12,4).

Но взгляни на дружины.

6. Глядеть для Бога значит любить и творить милости. Дружины, о которых молвит здесь душа, яко глядит на них Бог, суть множество доблестей и даров и совершенств, и других богатств духовных, которые он помещает в ней, как задатки и залоги, и драгоценности новобрачной. И это, как если бы сказала: Но прежде обратись, Любимый, в сердце моей души, возлюбившее тебя содружеством богатств, которые ты поместил в ней, для того чтобы, возлюбивши её в них, ты сокрылся бы в ней и задержался, потому как истина есть, что хотя суть твои ещё раньше, так как ты даровал их, суть также

той, что идёт островами чужими.

7. То есть, моей души, которая идёт к тебе странными понятиями о тебе, и путями и способами остранёнными и чуждыми всем чувствам и обычному естественному познанию. Итак, это как если бы сказала, желая обязать его: Поскольку идёт моя душа к тебе понятиям духовными, остранёнными и чуждыми чувствам, сообщайся и ты ей в той же внутренней и возвышенной степени, которая чужда им всем.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Чтобы достичь столь высокой стадии совершенства, на какое здесь претендует душа, которое есть супружество духовное, не довольно только стать прибранной и очищенной ото всех несовершенств и мятежей, и привычек несовершенных части нижней, в коей, совлекшись человека ветхого, она уже послушна и покорна части превосходной, но нужно также располагать великой крепостью и весьма возвышенной любовью для такого крепкого и прямого объятия Божия. Потому что на этой стадии хранит душа не только весьма высокую чистоту и красоту, но также ужасающую силу, по причине прямого и сильного обнажения, которому подвергает себя посредством этого союза между Богом и душой.

2. Ради чего, чтобы прийти к Нему, нужно ей оставаться в стане чистоты, крепости и любви соответствующей. Посему же, возжелав Духа Свята, который есть тот, кто входит и творит сей союз духовный, так что душа старается, чтобы эти части удостоились его, беседуя с Отцом и Сыном в Песнях, молвит: Что сотворим сестре нашей в день, когда выйти ей на смотрины и сговоры?; ибо мала она и не выросли перси ея. Ежели она стена, воздвигнем на ней форты и щиты серебрёные, а ежели она дверь, укрепим её досками кедровыми (8, 8-9); разумеючи здесь под фортами и щитами серебрёными доблести крепкие и героические, запеленатые в веру, которая ознаменована серебром; каковые доблести героические суть уже о браке духовном, которые утверждены на крепости души, которая здесь ознаменована стеной, в каковой крепости должен расположиться умиротворённый Супруг, без того чтобы быть обеспокоенным какой-либо слабостью; и разумеючи под досками кедровыми аффекты и акциденции высокой любви, каковая высокая любовь ознаменована кедром, и это любовь брака духовного, и чтобы укрепить им супругу, нужно чтобы она была дверью, то есть, для того, чтобы вошёл Супруг, держит она дверь воли отворённой для Него, чтобы вошёл, посредством твёрдого и правдивого да любви, которое есть да помолвки, которое даёт перед браком духовным. Разумеючи также под персями супруги ту совершенную любовь, которую нужно иметь, чтобы показаться Супругу Христу, дабы завершить эту стадию.

3. Однако, говорится там, в тексте, яко отвечала тотчас суженая с желанием показаться на глаза, говоря: Стена есми, и груди мои яко башни (8, 10); то есть, как если бы сказала: Моя душа есть крепость, и любовь моя высока весьма, из-за чего не остаётся другого. О чём здесь душа-супруга (с желанием обретения сего совершенного союза и преображения) также даёт уразуметь в предыдущих канцонах, особенно же в той, которую мы закончили объяснять, в коей приводит Супруга пред доблести и богатые расположения, от него же воспринятые, чтобы сильнее привязать его. И через то, Супруг, хотящее завершить это дело, износит две следующие песни, в которой заканчивает очищать душу и укреплять её, и располагать её относительно части чувственной так же как относительно части духовной, соответственно этой стадии, заговаривая их против всех супротивностей и мятежей, как со стороны части чувственной, так и со стороны беса.

ПЕСНИ 20 И 21

Проворным птицам,

Ланям скачущим, оленям, львам,

Горам, долинам, брегам,

Водам, запалам, ветрам

И страхам ночи бодрствующим;

Настроем приятным лиры

И песней сирен вас заклинаю,

чтобы прекратили ваши гневы,

и не касайтесь стены,

чтобы супруга безопасно почивала.

ОБЪЯСНЕНИЕ

4. В сих двух песнях полагает Супруг, Сын Божий, душу супругу во владение миром и покоем, в сообразовании части нижней с частью превосходной, очистив её ото всех несовершенств и приведя в разум потенции и смыслы естественные души, утишивши все прочие хотения, соответственно содержанию двух вышеупомянутых песен, смысл коих в следующем: во-первых, заклинает Супруг и приказывает бесполезным уклонениям фантазии и воображения, чтобы отселе впредь престали; и также приводит в разум эти две естественные потенции, раздражительные и похотливые, которые ранее так оскорбляли душу; и полагает в совершенство о предметах их три потенции души: память, разум и волю, насколько это возможно в сей жизни. Сверх того, заклинает и повелевает четырём страстям души, кои суть радость, надежда, печаль и страх, чтобы отселе и впредь смягчились и пришли в разум. Каковые все вещи ознаменованы всеми теми именами, кои приведены в первой песне, чьи беспокоящие деятельности и движения прекращает Супруг в душе посредством великой нежности и ласки и крепости, которые получает она в общении и вручении духовных, кои Бог от Себя творит в то время. В каковое, поскольку Бог живительно преобразует душу в Себя, все потенции, хотения и движения души утрачивают своё естественное несовершенство и пременяются в божественные. Итак, молвит:

проворным птицам,

5. Называет проворными птицами уклонения воображения, которые легки и изящны в полёте, и у той и у другой части; каковые, когда воля радуется в спокойствии приятного общения с Возлюбленным, обычно делает их безвкусными и приглушает удовольствие их полётов изящных. Каковым молвит Супруг, яко заклинает их настроем лиры приятным, и т.д.; то есть, что нежность и сладость души, стало быть, уже так обильна и часта, что они не могут помешать, как бывало раньше (поскольку не достигают того же), так как прекратили свои неспокойные полёты, толчки и выходки. О чём даётся понятие в остальных частях таким образом, что мы должны объяснить здесь, которые суть:

львы, олени, лани скачущие.

6. Подо львами понимаются едкости и порывы потенции гнева; потому что эта потенция дерзка и отважна в своих действиях, яко львы. Под оленями и ланями скачущими разумеется другая потенция души, которая есть похоть, так что она есть потенция всякого вожделения; имеет же два эффекта, первый - трусость, второй - дерзость. Эффекты трусости имеют место, когда находят, что вещи не соответствуют им, потому что тогда они убегают, стесняются и обескураживаются; и в этих эффектах она (похоть) сравнена с оленями, потому что, не только их потенция похоти более интенсивна, чем у многих других животных, но также они пугливы и стеснительны. Эффекты дерзости имеют место, когда они находят вещи подходящими для них, потому что тогда не стесняются и не пугаются, но отваживаются вожделеть и позволяют себе желания и эмоции; и в этих эффектах отваги сравнена эта потенция с ланями, которые имеют такую похоть к тому, что вожделеют, что не только бегут к нему, но даже скачут, из-за чего и прозваны здесь скачущими.

7. Так что в заклинании львов налагает узду на импульсы и эксцессы гнева, а в заклинании оленей укрепляет вожделение в трусливых и малодушных, которые раньше стягивали её, а в заклинании ланей скачущих она удовлетворяет и гасит желания и хотения, которые ранее оставались неуспокоенными, скача, подобно ланям, от одного к другому, ради утоления похоти, каковая теперь утолилась настроенными лирами, чья нежность радует, и пением сирен, в усладе коего она пасётся. Примечательно, что не заклинает здесь Супруг гнев и похоть, поскольку в этих потенциях у души никогда не бывает недостатка, но только беспокойства и беспорядочность их действий, означаемых львами, оленями, ланями скачущими, ибо нужно, чтобы их нехватало на этой стадии.

Горы, долины, берега.

8. Под этими тремя именами разумеются акты порочные и неупорядоченные трёх потенций души, кои суть память, разум и воля; чьи акты беспорядочны и порочны, когда суть экстремально высоки и когда суть экстремально низки и слабы, или, хотя и не экстремальны, тяготеют к одному из этих двух экстремумов. Итак, горами, которые весьма высоки, знаменуются акты экстремальные, излишне неупорядоченные; долинами которые весьма низки, знаменуются акты этих трёх потенций в их минимуме, по сравнению с обычной силой; а под берегами, которые суть не высоки, ни низки, но которые через наполнение участвуют либо в том, либо в этом экстремуме, ознаменованы суть такие акты сказанных потенций, в которых избыточествует или недостаёт некоторого посредничества и полноты рассудка; каковые, хотя не суть экстремально разупорядочены - как бывает в грехе смертном, - всё же отчасти суть таковы, то в потворстве, то в несовершенстве, через малейшее, в разуме, памяти и воле. Все эти эксцессивные акты рассудка заклинает также, дабы престали, посредством настроенных лир и сказанных песен; каковые занимают такое положение к трём потенциям души в точке воздействия, и так используются в операциях рассудка, принадлежащих им, что они не только не экстремальны, но даже отчасти не участвуют в экстремуме. Следуют остальные стихи:

воды, запалы, ветра,

и страхи ночи бодрствующие.

9. также под этими четырьмя вещами разумеет аффекты трёх страстей, которые (как говорили) суть скорбь, надежда, радость и страх. Под водами разумеются аффекты скорби, которые оскорбляют душу, потому что, подобно водам, входят в душу. Откуда Давид молвит к Богу, говоря о них: Salvum me fac, Deus, quoniam intraverunt aquae usque ad animam meum; то есть: Спаси меня, Боже мой, ибо подступили воды к душе моей (Пс. 68,2). Под ветрами разумеет аффекты надежды, потому что, как ветры, летят, желая отсутствующего, на которого надежда. Откуда, также, рече Давид: Os meum aperui et attraxi spiritum? Quia mandata tua desiderabam (Ps. 118,131). И это, как если бы сказал: Открой уста моей надежды и привлеки ветер моего желания, ибо надеялся и желал твоих повелений. Под запалами разумеются аффекты страсти радости, которые воспламеняют сердце, на манер огня. Отчего тот самый Давид молвит: Concaluit cor meum intra me, et in meditatione mea exardescet ignis; чем хочет сказать: Внутри меня раскалилось моё сердце, и в мысли моей разгорелся огонь (Пс. 38,4), что есть, как если бы сказать: в мысли моей возгорелась радость. Под страхами бдений ночных, разумеются аффекты другой страсти, которая есть страх, каковые в духовных, не достигших ещё той стадии духовного брака, о которой говорим теперь, бывают обычно зело велики; иной раз от Бога, во время, когда желает Он оказать некие милости (как сказано нами выше), которые обычно творят устрашение духу и ужасание, а также утеснение плоти и чувствам, из-за непривычки к подобным милостям и недостаточной крепости и совершенству натуры; иной раз от беса, каковой, в то время как Бог даёт душе собранность и нежность в Себе, испытывая великую зависть и сожаление о таковом благе и мире души, заботится о том, чтобы поселить ужас и страх в духе, чтобы воспрепятствовать этому благу, а иной раз как бы малодушие там, в духе, и когда видит, что не может добраться до внутреннего души, оттого что она крепко соединена и связана с Богом, по меньшей мере извне, в части чувственной полагает расстройство и разбрасывание, и стеснение, и скорби, и ужас в чувстве, чтобы посмотреть, не сможет ли таким образом побеспокоить супругу на брачном ложе. Таковые (вещи) называет страхами ночи, оттого что они от бесов, и потому что бес заботится об укоренении мраков в душе, через затемнение божественного света, о котором радость её. И называет бодрствующими эти страхи, потому что они сами по себе творят бдение и пробуждение души от её сладкого сна внутреннего, а также потому, что бесы, которые их причиняют, непрестанно наблюдают, чтобы поместить эти страхи, которые пассивно, от Бога или от беса (как мы сказали) всовываются в дух тех, кто уже суть духовны. И речь не идёт о других страхах временных или естественных, потому что иметь таковые страхи не есть о роде духовном; но иметь сказанные духовные страхи есть собственность духовных.

10. Стало быть, все эти четыре вида аффектаций четырёх страстей души заклинает также Возлюбленный, заставляя их престать и утишиться, поскольку Он уже даровал супруге имущество в этой стадии, и силу и удовлетворение в настроенных лирах своей нежности и песне сирен своей услады, отчего не только не царят в ней, но даже нисколько не могут дать ей безвкусие. Потому что величие и устойчивость души так велики в этом состоянии, что, если ранее достигали души воды скорби о какой-либо вещи, и даже о грехах своих или чужих, которое есть то, что чаще обычно чувствуют духовные, и хотя оценивает их, не творят они ей ни скорби, ни чувства; и сострадания, то есть реактивного чувства, не имеет в себе, хотя имеет труды и совершенство такового (сострадания), потому что здесь у души отсутствует то, что ослабляет доблести, но присутствует сила, постоянство и совершенство их. Потому что, на манер ангелов, которые в совершенстве оценивают вещи скорбные, не ощущая скорби, и вершат труды милосердия, не чувствуя сострадания, приключается то душе в сём преображении любви; хотя иной раз и в некую пору расслабляется Бог с нею, даруя ей чувствовать вещи и страдать от них, потому что больше заслужила и пылка в любви, или по иным причинам, как сотворил то с Матерью Девой и со Святым Павлом и другими; однако сама эта стадия не ведёт к такому.

11. В желаниях надежды также не оскорбляется, ибо, пребывая уже удовлетворённой этим союзом с Богом, насколько возможно в сей жизни, ни в мире не имеет ничего, на что бы надеялась, ни о духе, чего бы желать, поскольку видит себя и чувствует наполненной богатствами Божьими; и так, в оживлении и умирании сообразна и соответственна воле Божией, говоря и о части чувственной и о части духовной: Fiat voluntas tua (Мтф. 6,10), без импульсов другой жажды и хотения. Итак, желание видеть Бога, которое имеет, не сопровождается страданием. Также, об аффектах радости, которые обычно творят в душе чувство, большее или меньшее, ни иссякания не замечает в них, ни творят ей нового изобилия, потому что радость такова, как всегда, на манер моря, которое не иссякает реками, что из него вытекают, ни возрастает теми, которые в него впадают; ибо душа эта сделана тем источником, о котором говорит Христос через Святого Иоанна, яко вода его течет в жизнь вечную (4,14).

12. и потому сказано, что такая душа не получает нового в этой стадии преображения, в котором, мнится, оставили её радости акциденциальные, в коих уже у прославленных нет недостатка, а именно, что, хотя у души сей нет недостатка в этих радостях и нежностях акциденциальных, поскольку прежде те, что обычно имеет, суть без счёта, не оттого что не прирастает нисколько в том, что есть общение духа, но оттого, что всё, могущее прийти новое, она уже имеет. Итак, то, что имеет в себе больше того, что приходит нового. Откуда, всякий раз когда такой душе предлагаются вещи радости и веселья, будь то вещи внешние или духовные и внутренние, тут же преобразуются они в радование богатствами, кои уже имеет в себе, и она остаётся со много большей радостью и усладой в них и в тех, что наново в неё входят; потому что имеет некоторым образом собственность Бога в этом, так что, хотя услаждается во всех вещах, не услаждается так в них, как в себе самой, ибо имеет Он в себе благо, превосходящее все эти. Итак, все новости, кои приключаются сей душе о радостях и вкусах, больше служат напоминанием о тех, коим радуется в том, что уже имеет и ощущает в себе, чем в тех новостях, ибо, как говорю, оно больше их.

13. И естественно, что когда некая вещь даёт радость и удовольствие душе, если имеет она другую, более ценную и более приятную для неё, тотчас вспоминает о ней и ощущает её вкус и радость. Итак, столь невелико акцидентарное сих обновлений духовных и то новое, что они привносят в душу, в сравнении с тем субстанциальным, что она уже имеет в себе, что мы не можем сказать ничего, так как душа, достигшая этой полноты преобразования, в коем она целиком возросла, не возрастает с новостями духовными, как другие, которые не достигли (этой полноты). Удивительно, однако, видеть, что вместе с невосприятием таковой душой новых услад, всегда мнится ей, будто получает их наново, а также что имела их. Причиной сему то, что всегда радуется им наново, так как благо её всегда ново; и так её кажется, яко всегда принимает новости, без того чтобы принимать их.

14. Однако, если бы мы захотели говорить об освещении славой, кое в этом обычном объятии, которым обладает, даруется ей иной раз, что есть определённое духовное обращение на неё, в котором она делается видящей и радующейся единством той бездны услад и богатств, которые он поместил в ней, ничего нельзя было бы сказать, чтобы объяснить что-либо из этого. Ибо на манер солнца, когда оно вполне вторгается в море и освещает всё, вплоть до глубоких пазух и каверн, и показываются перлы и жилы обильные золотом и прочими драгоценными минералами, и т.д. - так и божественное солнце Супруга, обращённое на супругу, извлекает, на манер света, богатства души, так что даже ангелы дивятся ей и говорят об этом в Песнях, а именно: Кто она, что шествует словно заря взошедшая, прекрасная яко луна, избранная яко солнце, ужасная и выстроенная, как армейские лошадки? (6,9). В каковом освещении ( хотя и о таковом превосходстве) не прибавляет ничего той душе, но только извлекает её на свет, в коем радуется тому, что и до того имела.

15. В конечном итоге, ни страхи ночей не спящие, не достигают её, ставшую уже такой ясной и такой крепкой, и так посаженной на седалище Божьем, что не могут бесы ни затемнить её своими мраками, ни запугать своими ужасами, ни пробудить своими толчками. Откуда, никакая вещь не может уже ни достичь, ни обеспокоить её, проникнутую уже всеми вещами в Бозе ея, где радуется всяческому покою, всякую нежность вкушает и всякою сладостью услаждается, с учётом условий и состояний сей жизни. Посему об этом таковой души, надо понимать, молвит Мудрец, а именно: Душа умиротворённая и утишенная подобна званому пиру длящемуся (Притч. 15,15), ибо как на званом обеде ощущает (душа) вкус всяческих яств и нежность всякой музыки, так на этом пиру, что имеет на груди Супруга, всякой усладой радуется и всю нежность вкушает. И настолько мало, сказанное нами о том, что она здесь испытывает, и то, что можно выразить в словах, что всегда говорится меньше, чем происходит в душе, достигшей сказанной стадии. Посему, ежели душа удостоилась дарования мира Божия, который, как говорит Церковь, превосходит всякое чувство, всё чувство сохраняется в ней, чтобы сказать кратко и образно. Следует стих второй песни:

Настроенными лирами

и песней сирен вас заклинаю.

16. Мы уже дали понять, что под настроенными лирами разумеет здесь Супруг нежность, которую от себя дарует душе на этой стадии, посредством чего прекращает все беспокойства в душе, о которых мы сказали; ибо, как музыкой лир наполняет он животную душу сладостью и отдохновением, и впитывает её и сохраняет тем способом, что отчуждает её от безвкусия и боли, так эта нежность настолько забирает душу в себя, что никакая боль не достаёт её; итак, это как если бы сказал: посредством нежности, которую аз полагаю в душе, прекращаются все вещи, неприятные для души. Сказано также, что песня сирен означает обычную радость, которой владеет душа. И называет сию радость песней сирен потому что, как, согласно легенде, песня сирен столь нежна и сладка, что услышавший её таким образом восторгается ею и влюбляется в неё, что она заставляет его забыть, как перевезённого, обо всех вещах, так сладость этого союза таким образом поглощает душу и прохлаждает её, что полагает его как заговорённого ото всех беспокойств и смятений уже сказанных вещей; каковые разумеются в следующем стихе:

и прекратили ваши гневы.

17. Именуя гневами сказанные возмущения и беспокойства аффектов и разупорядоченных деятельностей, о которых мы сказали. И оттого, как гнев есть определённый импульс, нарушающий мир, выходя за пределы его, так все аффекты, и проч., уже названные, своими движениями выступают за пределы мира и покоя души, беспокоя её, когда касаются. И через то, молвит:

и не касайтесь стены.

18. Разумея под стеной ограду мира и редут доблестей и совершенств, которыми сия душа окружена и охранена, понимая себя садом, где её Возлюбленный проходит цветами, огражденным и охранённым исключительно для него; ради чего он называет её в Песнях садом ограждённым, говоря: Сестра моя есть сад ограждённый (4,12). Итак, молвит здесь, что даже ограды и стены этого его сада не касались,

чтобы супруга безопасно почивала,

19. а именно, чтобы лучшим вкусом сладости покоя и нежности услаждалась в Возлюбленном. Откуда ясно, что уже здесь для души нет закрытых дверей, но что в её власти радоваться всегда и когда того хочет сим нежным сном любви, соответственно чему даёт понятие Супруг в Песнях, говоря: Заклинаю вас, дщери Иерусалима, сернами и ланями полевыми, да не будите и не творите бдения любимой моей, пока она того хочет (3,5).

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Таково желание, которое имеет Супруг, изъять, освободить и выкупить супругу свою из рук чувственности и беса, чтобы свершилось уже, как свершённое здесь, на манер доброго пастыря, который радуется овце среди людей своих, потерянной и обретённой после многих объездов (Лк. 15,5), и подобно жене, радующейся драхме в руках её, ради которой, чтобы отыскать её, зажгла свечу и перевернула весь дом, позвавши своих друзей и соседей, да возблагодарствуют с нею вместе, говоря: возрадуйтесь со мною, и т.д. (Лк. 15,9), так же изумительно видеть сего влюблённого Пастыря и Супруга души, довольствующегося и радующегося узрением души, уже обретённой и усовершенной, покоящейся на плечах его и усаженной его руками в сей желанный союз и единение. И не только в себе радуется, но также привлекает ангелов и души святые к веселию своему, говоря, как в Песнях: Выходите, дщери Сиона, и смотрите ан царя Соломона, которой коронует его мать в день помолвки и в день веселия сердца его (3,11); именуя душу в словах сих сказанных своей короной, своей супругой, и веселием сердца своего, пронося её в объятиях своих и шествуя с нею, как супругою ложа брачного (Пс. 18,6). Каковое всё даёт понять в следующей песне.

П Е С Н Я 22

Вошла супруга

В сад приятный желанный,

И по вкусу расположилась,

Склонивши шею

На сладких руках Любимого.

ОБЪЯСНЕНИЕ

2. Супруга уже приложила старание к тому, чтобы лисицы были пойманы, и борей подул, и нимфы утишены, которые были смятенны и неподходящи, кои препятствовали исполниться радости стадии брака духовного, а также восхваляла и призывала дуновение Святого Духа, как сотворила то в предшествовавших песнях, каковое всё есть соответствующее расположение и инструмент для совершенства этого состояния, и теперь ей осталось общаться с Ним в сей песне, в коей молвит Супруг, называя душу уже супругой, и молвит две вещи: первая о том, как уже после победного исхода, достигла сего радостного состояния брака духовного, которого и он и она так сильно желали; а вторая есть перечисление принадлежностей сказанного состояния, каковыми душа радуется уже в Нём, потому как они суть отдыхать по своему вкусу и иметь шею, склонённой на сладкие руки Любимого, в согласии с чем теперь объявляем,

Вошла супруга.

3. Чтобы изъяснить порядок этих песен более отчётливо и дать уразуметь, что обыкновенно выносит душа прежде чем достигнет этого состояния брака духовного, которое более высоко, чем то, о коем (Божьей милостью) теперь говорим, следует заметить, что прежде чем душа поднимется сюда, вначале практикуется она в трудах и огорчениях умерщвления, и в размышлении о вещах духовных, о коих изначально говорила душа от первой песни вплоть до той, которая молвит: Тысячу милостей проливший. И после вступает на путь созерцательный, на котором проходит тропами и теснинами любви, о чём пропевает в последовательности песен, вплоть до той, в которой молвит: Удали их, Любимый, в которой совершается духовная помолвка. И кроме того, идёт по пути соединяющему, на коем принимает многие и великие общения и визиты, и дары, и украшения, от Супруга, так как в качестве новобрачной научается и совершенствуется в любви у него, как поёт она, начиная от этой песни, где совершается духовная помолвка, и которая гласит: Удали их, Любимый, вплоть до нынешней, которая начинается словами: Вошла супруга, где оставалось уже совершить духовный брак между названной душой и Сыном Божьим; что есть много большее, без сравнения, чем духовная помолвка, ибо есть полное преображение в Возлюбленного, в котором обе стороны предаются во всецелое обладание друг другом, с известным поглощением союзом любви, в котором душа становится божественной и Богом по причастию, насколько сие возможно в этой жизни. Итак, думаю, что в этом состоянии ничто не происходит, кроме того, что душа утверждена в Нём в милости, ибо подтвердилась вера обоих сторон, укрепившись здесь Богом в душе. Откуда сие есть наиболее высокое состояние, которого можно достичь в этой жизни. Ибо как в плотском браке двое суть плоть едина, как говорит божественное Писание (Быт. 2,24), точно так соединённые этим браком духовным Бог и душа суть две натуры в едином духе и любви, касательно чего молвит Святой Павел, приводящий то же самое сравнение, говоря: Кто соединяется с Господом, дух един образует с Ним (1Кор. 6,17). Так же как, когда свет звезды или свечи соединяется со светом солнца, тогда уже не светит ни звезда, ни свеча, но солнце, имея другие светы разлитыми в нём.

4. И об этой стадии говорит представленный стих Жениха, гласящий: Вошла супруга, а именно, обо всём временном и обо всём естественном, и о всех аффектах и духовных модальностях, оставленных в стороне, и преданных забвению возмущениях, искушениях, страданиях, одиночестве и заботах, преображённая в сём высоком объятии. Отчего следует стих следующий, а именно:

в сад приятный, желанный.

5. И это как если бы сказала: Преобразилась в Бога своего, который есть тот, который назван здесь садом приятным, из-за усладительного и нежного места, кое нашла душа в Нём. К сему саду полного преображения, который есть уже радость и услада, и слава брака духовного, не приходят, не пройдя прежде через духовную помолвку и любовь честную и обоюдную помолвленных; потому что, после того как душа пробудет некоторое время супругой в цельной и нежной любви с Сыном Божьим, после того она зовётся Богом и помещается в сей сад цветущий свой, да потребит сие состояние счастливейшее обоюдного брачевания, в которой две природы так соединяются, и так божественное сообщается человеческому, что, не изменяя никак своего бытия, каждая из них является Богом. Хотя в этой жизни сие не может быть совершенно; всё же это превыше всего, что можно сказать и подумать.

6. Это добре даёт уразуметь всё тот же Супруг в Песнях, где приглашает душу стать уже супругой этой стадии, говоря: Veni in hortum meum, soror mea sponsa; messui myrrham meam cum aromatibus meis; чем хочет сказать: Иди и войди в сад мой, сестра моя супруга, где я уже срезал мою мирру с моими специями душистыми (5,1). Называет её сестрой и супругой, потому что был уже в любви и вручил, что сотвроил от себя, прежде чем позвал её на эту стадию брака духовного, где, говорит, имеет уже собранными мирру и специи душистые, кои суть плоды цветов уже созревших и приготовленных для души, каковые суть услады и величия, кои в данной стадии сообщает ей от себя, то есть ей в себе самом. И через то Он есть сад приятный и желанный для неё; поскольку единственная цель и желание Бога и души во всех трудах её - это связь и совершенство сего состояния, вследствие чего никогда не успокоится душа, пока не достигнет его; потому что находит на этой стадии много большее изобилие и расширение Бога, и более безопасный и устойчивый мир, и несравненно более совершенную нежность, чем в духовной помолвке, благо, уже расположилась в объятиях Супруга, с каковым обычно ощущает душа себя в тесных духовных объятиях, кои поистине суть объятия, посредством каковых объятий живёт душа жизнью Бога. Так как об этой душе оправдывается сказанное Святым Павлом: Живу, но не я, а живёт во мне Христос (Гал. 2,20). Тем самым душа, живущая здесь жизнью столь счастливой и славной, какова есть жизнь Божия, каждый раз думает, в меру возможности, что будет такая вкусная жизнь, которой живёт, в каковой, - как Бог не может чувствовать какое-либо безвкусие, она также не может, - больше радуется и ощущает сладость славы Божьей в субстанции души, уже преображённой в Него. И, через то, следует стих последующий:

и по вкусу расположилась,

склонивши шею.

7. Шея знаменует здесь крепость души, посредством которой (как мы сказали) творится то единение и союз между нею и Супругом, ибо не смогла бы вынести душа столь тесных объятий, если бы не стала уже весьма сильной. И, поскольку в этой силе трудится душа и вырабатывает доблести и побеждает пороки, справедливо, чтобы тот, кто победил и утрудился, отдыхал, склонивши шею

на сладких руках Любимого.

8. Склонить шею на сладкие руки Бога значит иметь уже свою силу соединённой, или, лучше сказать, свою слабость, с силою Бога; ибо руки Бога означают крепость Бога, в которой, склонённая и преображённая слабость наша обретает уже силу самого Бога. Откуда весьма удобно обозначить эту стадию брака духовного через склонение шеи на сладкие руки Любимого, так как уже Бог есть крепость и сладость души, в коей ограждена и защищена ото всякого зла и вкушает все блага. Постольку, супруга в Песнях, желая этого состояния, молвит Супругу: Кто бы дал мне тебя братом моим, сосущим груди матери моей, чтобы встретила тебя снаружи и целовала бы, и никто не упрекнул бы меня? (8,1). В назывании его братом даёт понять равенство, существующее в любовной помолвке между двумя, прежде чем они достигнут этой стадии. Тем, что говорит, яко сосёшь груди матери моей, хочет сказать: что истощаешь и угашаешь во мне вожделения и страсти, кои суть груди и молоко матери Евы в нашей плоти, каковые суть препятствие к этой стадии; итак, состоялось, встретила тебя одного снаружи, то есть вовне я всех вещей и себя самой, в одиночестве и совлечённости духа - что приводит к истощению влечений, уже сказанных, - и там целовала бы тебя один на один с тобой, а именно, соединится природа моя, уже одинокая и совлечённая всякой нечистоты преходящей, естественной и духовной, с тобой одним, с твоей уединённой природой без какого-либо посредства. Каковое единственно бывает в браке духовном, который есть целование душой Бога, в коем она не пренебрегаема, и никто не отваживается на неё; потому что на этой стадии ни бес, ни плоть, ни мир, ни вожделения её не беспокоят. Ибо здесь исполняется то, о чём также говорится в Песнях: Уж прошла зима, и пошёл дождь, и показались цветы в земле нашей (2,11-12).

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. В сём высоком состоянии брака духовного с великой лёгкостью и частотой открывает Супруг душе свои чудесные тайны, как своему верному товарищу, ибо истинная и безраздельная любовь не знает ничего сокрытого от любимого своего. Сообщает ей, главным образом, сладкие мистерии своего Воплощения и способы и виды искупления людского, кое есть одна из наивысших работ Бога, и так сие весьма сладостно для души. Вследствие чего, хотя и другие мистерии сообщает ей, в следующей песне Супруг упоминает только о Воплощении, как главнейшем из всего. Итак, разговаривая с нею, молвит:

П Е С Н Ь 23

Под яблоней

Там мне была наречена;

Там дал тебе руку,

И была ты восставлена

где мать твоя была изнасилована.

ОБЪЯСНЕНИЕ

2. Изъясняет Супруг в этой песне душе восхитительный способ и план, который имел в искуплении и обручении ея с Собой, в тех самых выражениях, которые натура человеческая испортила и погубила, говоря, что как посредством древа познания в Раю соделалась погубленной и испорченной в природе человеческой через Адама, так в древе Креста соделалась искупленной и исправленной, яко протянувши ей там руку милосердия и благоволения посредством своей смерти, восставивши мир между Богом и человеком, нарушенный первородным грехом. Итак, молвит:

Под яблоней.

3. То есть, под благословлением древа Креста, которое здесь подразумевается под яблоней, где Сын Божий искупает и, как следствие, венчает с Собой человеческую природу, и следовательно всякую душу, даруя ей милость и залог любви на Кресте. Итак, молвит:

там мне была наречена,

там дал тебе руку.

4. Нужно понимать, моего благоволения и помощи, поднимая тебя с твоего низкого состояния в моё общество и помолвку.

И была ты восставлена,

где мать твоя была изнасилована.

5. Ибо твоя мать, природа человеческая, была изнасилована в твоих первопредках под деревом, а ты также под деревом Креста восставлена; таким образом, что если твоя мать под деревом дала тебе смерть, Аз под деревом Креста даю тебе жизнь. И таким способом Бог открывает ей порядки и расположения своей Мудрости, как умеет Он так мудро и красиво извлечь из зол блага, и то, что было причиной зла приводит к великому добру. То, что содержится в этой песне, буквально высказывает тот же Супруг супруге в Песнях, говоря: Sub arbore malo suscitave te; ibi corrupta est mater tua, ibi violata est genitrix tua; чем хочет сказать: Под яблоней восставил тебя; там была твоя мать извлечена, и там та, что породила тебя, была изнасилована (8,5).

6. Помолвка, которая совершается во Кресте, не та, о которой идёт речь; потому что это помолвка, совершаемая единожды, в даровании Богом душе первой милости, что происходит с каждой душой во крещении, эта же бывает на пути усовершения, которое не совершается иначе, как мало-помалу, через свои этапы, так что, хотя всё едино, разница в том, что одна совершается поступками души, и так идёт мало-помалу, другая же совершается поступком Бога, и совершается зараз. Ибо то, о чём с вами толкуем, есть даваемое Богом понять через Иехезкеля, говорящим с душой следующим образом: Была брошена на землю в презрении души твоей в день твоего рождения. И, проходя около тебя, видел тебя выжатой в крови твоей; и сказал тебе, потому как находилась ты в крови твоей: живи; и положил тебе так умножиться, как трава полевая. Умножилась ты и сделалась большою, и начала и достигла величия женщины; и выросли груди твои, и умножились власы твои, и была ты обнажена и исполнена стыдливости. И прошёл миом тебя, и взглянул на тебя, и увидел, яко время твоё есть время возлюбленных, и набросил на тебя плащ свой и скрыл позор твой. И оказал тебе справедливость, и вступил с тобой в соглашение, и сделалась моей. И омыл тебя водою, и очистил от крови, и помазал елеем, и одел в разноцветье; и обул тебя гиацинтом, и опоясал полотном тонким, и одел в тонкое. И украсил тебя узорочьем; одел браслеты на руки твои и ожерелье на шею. И на рот твой наложил серьгу, и в уши твои - окантовки, и венец красоты на главу твою. И была ты украшена златом и серебром, и одета в полотно тонкое и шелка выделанные и многие цвета. Хлебом превосходным, и мёдом, и маслом питалась ты, и сделалась чрезвычайно красива, и достигла царственности и царила, и разгласилось имя твоё между народами за красоту твою (Иез. 16,5-14). До сих суть слова Иехезкеля. И такого облика душа, о которой здесь говорим.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Но, после этого сладчайшего вручения супруги и Возлюбленного, то что тотчас следует, есть ложе обоих, на котором много более вкушает она сказанных радостей Супруга. Итак, в следующей песне толкуется о ложе его и её, каковое есть божественно, чисто и целомудренно, на котором душа божественна, чиста и целомудренна. Ибо ложе есть ничто иное как сам Супруг, Слово Божие, как тут же говорится, на котором за ней ухаживает посредством сказанного союза любви. Каковое ложе она называет цветущим, так как её Супруг не только цветущ, но, как он сам молвит в песнях, есть те самые цветы полевые и лилии долин (2,1). Итак, душа не только укладывается в постель цветочную, но в самый цвет, который есть Сын Бога, который в себе имеет божественный запах и аромат, и милость, и красоту, как говорит Он об этом также через Давида, молвя: Красота поля со мною (Пс. 49,11). Отчего воспевает душа свойства и благодать постели своей и молвит:

П Е С Н Ь 24

Наша постель цветущая,

пещерами львов связанная,

пурпуром устланная,

покоем воздвигнутая,

тысячью золотых щитов увенчанная.

ОБЪЯСНЕНИЕ

2. В двух предыдущих песнях воспела душа-супруга милости и величия своего Возлюбленного, Сына Божия. А в этой не только продолжает, но также поёт, во-первых, счастье и возвышенное состояние, в которое она поставлена, и, во-вторых, поручительство его; а в третьих - богатства даров и доблестей, которыми она одарена и к которым погоняется на брачном ложе своего Супруга, потому говорит о себе, как уже пребывающей в союзе с Богом, имея уже доблести в крепости; в четвёртых, что имеет уже совершенство в любви; в пятых, что имеет мир духовный исполненным, и что вся она обогащена и украшена дарами и доблестями, насколько возможно в сей жизни иметь их и радоваться им, о чём и молвит в стихах. Первое, стало быть, что воспевает, есть радость, которой радуется в союзе с Возлюбленным, говоря:

Наше ложе цветущее

3. Мы уже сказали, что это ложе души есть Супруг, Сын Божий, который есть цветник для души, ибо, будучи уже соединённой и расположившейся в Нём, фактической супругой, она получает грудь и любовь Возлюбленного, каковое есть сообщение ей мудрости и тайн, и милостей, и доблестей, и даров Бога, каковыми она столь приукрашена и богата, и полна радостей, что ей мнится, будто пребывает она на ложе разнообразных нежных цветов божественных, которые радуют её своим касанием и своим ароматом дают отдохновение. Из-за чего она собственно и называет это единение с Богом ложем цветущим, ибо так называет его супруга, беседуя с Супругом в Песнях, говоря: Lectulus noster floridus, то есть: Наше ложе цветущее (1,15). И зовёт его нашим, ибо самые доблести и самая любовь, должно разуметь, Любимого, суть уже обоюдны, и самая радость принадлежит обоим, в согласии с тем, что молвит Дух Святой в Притчах, а именно: Радости мои суть с сынами человеческими (8,31). Называет её также цветущей, ибо в этой стадии стали уже доблести в душе совершенны и героичны, каковое ещё не могло бы состояться, если бы ложе не стало цветущим в совершенном союзе с Богом. Итак, воспевает тут же второе в стихе следующем, говоря:

пещерами львов связанная.

4. Разумея под пещерами львов доблести, коими обладает душа на этой стадии единения с Богом. Повод к сему тот, что пещеры львов наиболее безопасны и защищены ото всех прочих животных; ибо благодаря силе и крепости льва, который находится внутри, не только не осмеливаются войти, но даже не дерзают останавливаться возле неё. Так каждая доблесть, когда душа уже владеет ею в совершенстве, есть как пещера львов для неё, в коей обитает и помогает Супруг Христос, соединённый с душой в данной доблести и в каждой из остальных, как могучий лев. И та самая душа, соединённая с ним в тех самых доблестях, также подобна сильному льву, ибо воспринимает там свойства Бога. Итак, в этом случае душа так защищена и сильна в каждой из доблестей и во всех этих единениях возлежит на сём ложе цветущем единения с её Богом, что не только не отваживаются бесы нападать на эту душу, но не дерзают даже показаться ей, из-за великого страха перед ней, видя её столь возвеличенной, одушевлённой и укреплённой доблестями совершенными в постели Возлюбленного; потому что так боятся её соединённую в преображении союза, как Его самого, и не отваживаются даже взглянуть на неё.

5. Говорит также, что стала общей для них постель тех пещер доблестей, потому что на этой стадии таким способом стали закалёнными те доблести, и соединёнными и укреплёнными между собой, одни с другими, и пригнанными друг к другу в едином законченном совершенстве души, поддерживаемые одни другими, так что не осталось ни одной незащищённой или слабой части, - не только что бесу невмочь войти, но так что никакая вещь мирская, низкая или высокая, не может более побеспокоить или потревожить её, ни даже подвигнуть; потому что, ставши уже свободной ото всякого беспокойства со стороны страстей естественных, и чужда и совлечена мучений и разнообразия забот временных, так как здесь сталось, яко радуется в безопасности и успокоенности участия в Бозе. Сие есть то самое, чего желала супруга в Песнях, говоря: Кто бы дал мне тебя братом моим, чтобы сосал ты груди матери моей, так что встретивши тебя одного вовне, целовала бы тебя, и никто не упрекнул бы меня? (8,1). Сей поцелуй есть тот союз, о котором говорим, в котором приравнивается душа Богу через любовь. Которого посему желала она, говоря: кто даровал бы мне Возлюбленного, что был бы братом моим, каковое означает и творит равенство; и чтобы сосал бы груди матери моей, что означает поглотить все несовершенства и хотения её естества, которые имеет мать её Ева; и обретя его одного вовне, то есть соединившись с ним вовне всех вещей, совлечённая воли и вожделения ко всем им; итак, никто не упрекнул бы, а именно, никто не отважился бы, ни мир, ни плоть, ни бес; потому что, душу ставшую свободной и очищенной ото всех тех вещей и единой с Богом, ни один из них не может потревожить. Откуда следует, что душа в этой стадии уже радуется привычной нежности и покою, которые никогда не погубит, и в которых никогда не ощутит недостатка.

6. Однако, отдельно от этой привычной удовлетворённости и мира, таким образом обычно открываются и даруют свой аромат цветы доблестей сада, о котором говорим, что мнится душе, и так оно есть, что наполнена она усладами Божьими. И сказала, что обычно раскрываются цветы доблестей, пребывающих в душе, ибо, хотя душа полна доблестей в совершенстве, не всегда они присутствуют в акте радования души (хотя, как сказано, миру и успокоению, которые они творят, она обыкновенно радуется), посему можем сказать, что пребывают они в душе в сей жизни, как цветы в бутоне, скрытые в саду, каковые иной раз восхитительно видеть раскрытыми все, - причиняет таковое раскрытие Дух Святой, - и источающими восхитительный аромат и благоухание во множестве оттенков. Оттого случается, яко видит душа в себе: цветы горные, о которых мы сказали выше, каковые суть изобилие и величие, и красота Божьи; и меж них вставлены ирисы долин лесистых, кои суть беззаботность, отдохновение и защита; и туда же вставлены розы благоухающие островов странных, о которых мы сказали, как о странных понятиях Бога; и также атакует её запах белых лилий рек звучных, о которых говорили, как о величии Божьем, которое заполнило всю душу; и смешался с ними и соединился тонкий аромат жасмина шелеста ветерков любовных, которым также, мы сказали, радовалась душа на этой стадии; и, ни больше, ни меньше, все другие доблести и дары утишенного сознания, о которых мы говорили, и скрытая музыка и одиночество звучное, и вкусная и любовная вечеря. И так радуется он и чувствует иной раз в душе эти соединённые в букет цветы, что может с полной правотой сказать: Наша постель цветущая пещер львов соединённых. Счастлива душа, которая в сей жизни удостаивается вкушать иной раз аромат этих божественных цветов! И молвит, что сия постель также

в пурпуре расстелена.

7. Под пурпуром разумеется милосердие в божественном Писании, а одеты и пользуются им цари. Говорит душа, что сия постель цветущая расстелена в пурпуре, потому что все доблести, богатства и блага её поддерживаются и процветают, и радуются единственно в сердечности и любви Царя Небесного, без каковой любви не смогла бы душа радоваться сей постели и её цветам. Итак, все эти доблести пребывают в душе, как расстеленные в любви Бога, как в личности в которой добре сохраняются; и как бы купаются в любви, так как все они и каждая в отдельности принадлежат душе, всегда возлюбленной Богом,, и во всех вещах и трудах они движутся любовью, и сверх того - любовью Бога. Это и есть быть в пурпуре расстеленной. Что хорошо даётся уразуметь в божественных Песнях; так как там говорится, яко сиденье или ложе, которое сделал себе Соломон, сделал из дерева Ливанского, а колонны из серебра, подлокотник из золота, и ступеньку из пурпура, и всё, говорит, яко устроено посредством милости (3, 9-10). Потому что доблести и дары, которые Бог полагает в постели души - кои суть означены деревом Ливанским и колоннами серебряными - имеют свои скамеечки и молитвы любви, которая есть золото; ибо, как мы сказали, в любви усаживаются и сохраняются доблести, и все они посредством милосердия Божия и сердечности души упорядочиваются между собой и осуществляются, как мы уже сказали. И молвит, яко ложе сие есть также

покоем воздвигнутое.

8. Полагается здесь четвёртое превосходство ложа, которое зависит, по порядку, от третьего, о котором уже сказали; поскольку третье это совершенная любовь, [и о совершенной любви], чьё свойство есть отбросить всякий страх, как молвит Святой Иоанн (1. 4,18), из чего выходит совершенный мир душе, который есть четвёртое свойство этого ложа, как мы сказали. Для лучшего разумения какового следует знать, что каждая из доблестей сама по себе есть умиротворенная, кроткая и крепкая, и, как следствие, в душе, которая ими обладает, творятся следующие три эффекта, а именно: мир, кротость и крепость. И поскольку сие ложе есть цветущее, составленное из цветов доблестей (как мы сказали), и все они суть умиротворённые, кроткие и крепкие, откуда следует, что оно (ложе) есть покоем воздвигнутое, а душа умиротворена, кротка и крепка, каковое суть три свойства, где не может быть сражений какой-либо войны, ни о мире, ни о бесе, ни о плоти. И принадлежат доблести душе так мирно и безопасно, что ей мнится, яко вся она воздвигнута покоем. И молвит о пятом свойстве этого ложа цветущего, и что оно, помимо всего сказанного, ещё и

тысячью золотых щитов увенчанное.

9. Каковые щиты суть здесь доблести и дарования души, которые, хотя (как мы сказали), суть цветы и т.д., этому ложу служат также венцом и наградой за труды погонщика; и не только, но также защитой против пороков, которые побеждаются их применением. И через то, сие ложе цветущее супруги увенчано ими, в награду супруге, и защищено ими, как щитом. И молвит, яко суть из злата, чтобы означить великую ценность доблестей. То же самое молвила супруга в Песнях другими словами, говоря: Воззри на ложе Соломоново, окружённое шестьюдесятью сильных из сильнейших Израиля, у каждого из которых меч на ляжке, ради защиты от страхов ночных (3, 7-8). И молвит, яко суть тысяча, дабы означить множественность доблестей, прелестей и даров души, которых удостоил её Бог на этой стадии; так как для означения также бесчисленного числа доблестей супруги использует тот же термин, говоря: Яко башня Давида шея твоя, воздвигнутая со защитой; тысячью щитов увешана она, и всеми орудиями сильных (4,4).

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Но не довольствуется душа, достигшая сего положения совершенства возвеличением и восхвалением превосходств своего Возлюбленного, Сына Божия, ни также воспеванием и благодарением за милости, которые получает, и наслаждения, которым радуется, но также рассказывает о том, что творит Он, прочим душам; поскольку и на то и на другое обращает внимание душа в этом благополучном союзе любви. Отчего, восхваляя Его и благодарствуя за сказанные милости, кои оказывает иным душам, износит такую песнь:

П Е С Н Ь 2 5

По следам твоим

Юноши пробегают по дороге,

К искры касанию,

к вину пряному,

истечениям бальзама божественного.

ОБЪЯСНЕНИЕ

2. В сей песне восхваляет супруга Любимого за три милости, кои воспринимают от него посвящённые души, которыми он сильнее оживляет их и возвышает к любви Божией; каковые упоминает здесь, оттого что испытывает их на этой стадии. Первая, молвит, есть нежность, которую даёт им от себя; которая столь действенна, что очень быстро направляет их на путь совершенства. Вторая есть посещение любви, с коим внезапно воспламеняется любовь. Третья есть изобилие милости, которое внедряет в них, с каковым так их опьяняет, что возвышает их в духе, - этим опьянением так же, как посещением любви, - к посланию похвал Богу и к сладостным аффектам любви. Итак, молвит:

по следам твоим.

3. Следы есть отпечаток того, чьи это следы, по которым выслеживается и отыскивается тот, кто их оставил. Нежность и понятие, которые даёт Бог от себя душе, ищущей его, есть след и памятка, посредством которых она познаёт и ищет Бога. Но говорит здесь душа Слову, своему Супругу: По следам твоим, то есть, по следу нежности, которые Ты в них отпечатываешь и оставляешь, и запаху, который Ты разливаешь,

юноши пробегают по дороге.

4. А именно, души преданные, с молодой силой воспринимающие нежность Твоего следа, пробегают, то есть бегут многими партиями и многими способами - яко это хочет сказать словом пробегать, - каждая по своей доле и судьбе, яко Бог уделил ей от Духа, и согласно стадии, со многими различиями в практиках и трудах духовных, по дороге жизни вечной, которая есть совершенство евангельское, через которое встречаются с Возлюбленным в союзе любви после совлечения с духа всех вещей. Эти нежность и след, которые Бог оставляет о Себе в душе, велелепно её облегчают и побуждают бежать по следу Его, потому что тогда душа весьма мало или вовсе ничего не творит от себя для того, чтобы идти по этой дороге; прежде она подвигнута и привлечена этим божественным следом Божьим, не только к тому, чтобы выйти, но чтобы бежать разными способами (как мы сказали) по дороге. Яко, через то, супруга в Песнях просила Супруга об этом божественном привлечении, говоря: Trahe me; post te curremus in odorem unguentorum tuorum; то есть: Привлеки меня во след Тебя, и побегу на запах помазаний твоих (1,3). И после того как Он даровал ей этот божественный запах, молвит: In odorem unguentorum tuorum currimus: adolescentulae dilexerunt te nimis; хочет сказать: К аромату твоих благовоний бежим; девушки премного любят тебя. И Давид молвит: Дорогой заповедей твоих побегу, егда расширишь сердце моё (Пс. 118,32).

К искры касанию, вину пряному,

истечениям бальзама божественного.

5. В первых двух строфах мы выяснили, что души по следам [его] выбегают на дорогу с упражнениями и трудами внешними, а теперь, в сих трёх строфах даёт уразуметь душа то упражнение, кое вершат таковые души внутренне, волей, подвизаемые двумя другими благоволениями и посещениями внутренними, которые Возлюбленный причиняет им, каковые называет здесь искры касанием и вином пряным; а внутреннее упражнение воли, которое следует и протекание сих двух посещений называет выделениями бальзама божественного. Что до первого, следует знать, что это касание искры, о коем здесь говорит (душа) есть тончайшее касание, которое Возлюбленный творит душе иной раз, когда она ещё по большей части беззаботна, таким образом, что воспламеняет её сердце в огне любви, который не кажется одной только искрой огня, которая выскакивает и обжигает; и затем, с великой быстротой, как внезапное воспоминание о нём, воспламеняется воля в любви и желании, и хвале, и благодарности, и почтении, и оценке, и мольбе о Бозе, со вкусом любви. Сии вещи называет истечениями бальзама божественного, которые отвечают касанию искр, истекающих из божественной любви, которая зажигает искру, которая есть божественный бальзам, который нежит и лечит душу своим запахом и субстанцией.

6. Об этом дивном касании молвит супруга в Песнях следующим образом: Dilectus meus misit manum suam per foramen, et venter meus intremuit ad tactum ejus; желая сказать: Любимый мой послал руку свою через дыру, и нутро моё сотряслось от этого прикосновения (5,4). Прикосновение Возлюбленного есть касание любви, которое, говорим здесь, творит душе. Рука - это милость, которую творит в этом касании. Дыра, которой входит эта рука, есть тип и способ, и степень совершенства, которое имеет душа, потому что от типа его бывает обычно касание более или менее ощутимым. И того или другого вида, в зависимости от духовных качеств души. Нутро её, о коем молвит, яко содрогнулось, есть воля, в которой творится сие касание. И сотрясение есть восстание в ней хотений и волнений о Бозе с желанием любить и хвалить и проч., о коем сказали, яко суть истечения бальзама, которые в сём касании преизобилуют, согласно сказанному нами.

7. Вино пряное. Сие пряное вино есть другая милость, главнейшая, которую Бог иной раз творит душам прилежным, в которой они опьяняются во Святом Духе вином нежной любви, вкусным и укрепляющим; отчего называет его вином пряным, потому что, как вино [пряное ароматизировано и] переброжено со многими и разнообразными специями пахучими и укрепляющими, так и сия любовь, которую Бог дарует совершенным, уже перебродила и осела в душах, и ароматизирована доблестями, которых душа ещё алкает; она, ароматизированная этими тонкими специями, таковую крепость и обилие сладких опьянений полагает на душу в посещениях, которые творит ей Бог, что с великой действенностью и силой побуждает её посылать Богу те излияния или послания хвалы, любви и почтения, и т.д., о которых здесь говорим; и сие с восхитительными желаниями работы и подчинения Ему.

8. И следует знать, что сия милость нежного опьянения не проходит так быстро, как искра, ибо гораздо более устойчива; так как искра касается и проходит, то больше длится некое её действие и иной раз достаточное; вино же пряное и его действие обычно длятся достаточное время, каковое есть, как говорю, нежная любовь в душе, и иной раз день или два дня, другой раз довольно дней; хотя не всегда одинаковой интенсивности, поскольку ослабевает и нарастает, не будучи в руке души, так как и ной раз, не творя ничего со своей стороны, чувствует душа в интимной своей субстанции постепенное нежное опьянение её духа и воспламенение, от сего божественного вина, согласно с тем, что говорит Давид, молвя: Сердце моё раскалилось во мне, и в мыслях моих возгорелся огонь (Пс. 38,4). Излияния этих опьянений любви длятся всё время, пока она длится, иной раз, так как другой раз (хотя она и наличествует в душе) без сказанных излияний, и суть большей или меньшей интенсивности, когда имеются, соответственно большей или меньшей интенсивности опьянения. Излияния же и действия искры обычно длятся дольше, чем она сама - прежде оставленные ею в душе - и суть более зажигательны, чем от опьянения, потому что, бывает, сия божественная искра остаётся душе обжигающейся и сгорающей в любви.

9. А поскольку говорим о вине перебродившем, добро будет заметить здесь кратко различие между вином перебродившим, которое называют выдержанным, и вином молодым, которое подобно различию между старыми и новыми любовниками, и хоть сколько-нибудь послужит наукой для духовных. Вино новое ни гущи переварило, ни осело, и так бушует, внешним образом; и невозможно узнать добротность и ценность его, пока не переварится добре гуща и ярость его, так как до тех пор пребывает в большой возможности порчи; имеет вкус грубый и терпкий, и много пить его вредно; крепость содержит больше в гуще. Вино старое имеет гущу уже переваренной и осевшей, и не имеет уже внешних пылкостей молодого вина; уже обращает на себя внимание добротность вина, и уже более безопасно от порчи, ибо закончились уже бушеванья и яренья, которые могли бы повредить ему. итак, вино добре перебродившее, через чудесный порок и погубленье, получает вкус нежный и крепость в субстанции вина - уже не во вкусе - и так, питие его творит доброе расположение и крепость личности.

10. Молодые любовники подобны суть молодому вину. Они только начинают служить Богу, поскольку выносят пылкости вина любви больше наружу, в чувства, так как ещё не переварили гущи чувства слабого и несовершенного, и имеют силу любви во вкусе ея, потому что им обычно даруется сила для выработки чувственного вкуса, и таковым оне подвизаются. Так что, не стоит полагаться на эту любовь до тех пор, пока не прекратятся бушеванья и грубость вкушений чувственных, ибо сии бушеванья и накал чувства могут, как склонить к добру и совершенной любви, и послужить добрым посредником для неё, так же весьма легко в сих началах и новинах вкусов утратить вино любви и погубить пыл и вкус нового. И эти младые любовники всегда переносят пылкие желания и страдания любви чувственные, каковым нужно хорошо умерить питьё, потому что, ежели будут много работать от ярости винной, повредят своему естеству. Сии пылкие желания и утомления любви есть [вкус] вина нового, о котором сказали, яко бывает терпким и грубым, и не унежнился ещё в окончательном брожении, когда прекратятся эти пылкости любви, как мы здесь же сказали.

11. То же самое уподобление полагает Мудрец в Экклезиасте, говоря: Новый друг, как вино новое; выдержаться должен, и тогда питься будет с нежностью (9,15). Постольку, старые любовники, кои уже навычны и испытаны в служении Супругу, суть подобны вину выдержанному, в котором гуща уже перебродила, и не имеют уже ни пылкостей чувственных, ни ярений и огней лихорадочных внешних, - больше вкушают нежность вина любви, добре уже перебродившего в субстанции, устоявшегося, уже не во вкусе чувства, как любовь новичков, но осевшего там, внутри души в субстанции и вкусе духа и правды трудов. И таковые не любят хвататься за вкусы и пылкости чувственные, и не хотят вкушать их, чтобы не получить безвкусия и утомления, ибо тот, кто держит в узде аппетит ко вкусу чувственному, также необходимо должен иметь боли и неудовольствия в чувстве и в духе. Откуда, этим старым друзьям только чудом может не хватать Бога, так как пребывают уже поверх того, что творило нехватку, то есть поверх чувственности, и имеют вино любви не только уже перебродившим и очищенным от осадка, но ещё и пряным, как говорится в стихе, со специями, под которыми разумеем доблести совершенные, которые не испортят его, как новое. Через то, старый друг пред Богом высоко ценится, и так о нём молвит Он в Экклезиасте: Не оставлю друга старого, ибо новый не будет подобен ему (9,14). В сём вине, стало быть, любви, уже испробованном и пряном в душе, творит божественный Любовник опьянения дивные, о коих сказали, которых силою посылает душа Богу сладкие и вкусные излияния. Итак, смысл трёх сказанных строф следующий: На касание искры, которым приветствуешь мою душу, и пряное вино, которым любовно её опьяняешь, воссылает она тебе истечения движений и актов любви, которую в ней причиняешь.

ПРИМЕЧАНИЕК К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Как, стало быть, понимаем, что пребывает душа счастливая на этом цветущем ложе, где все эти названные вещи и много большие проходят, на котором в качестве скамейки для коленопреклонения имеет Супруга, Сына Божия, а в качестве покрова и простыни - сердечность и любовь Того же Супруга! Так что в точности может молвить слова супруги, которая говорит: Его рука левая под моей головой (Песн. 2,6). Через что правдиво могла бы сказать, что сия душа пребывает здесь одетая Богом и омытая божественностью, и не только поверхностно, но и во внутреннем своего духа. Будучи переполнена в радостях божественных изобилием вод духовных жизни, испытывает то, что Давид говорит о тех, которые так прислонены к Богу, а именно: Опьянены туком дома твоего, и от потока твоей радости даёшь им испить; ибо близ тебя находится источник жизни (Пс. 35,9-10). Как же, поэтому, насытится душа в бытии своём, если питьё, которое дают ей, не меньше, чем поток радости! Каковой поток есть Дух Свят, ибо, как говорит Святой Иоанн, Он есть река блистающая воды живой, которая рождается от седалища Бога и Агнца (Апок. 22,1), каковые воды, будучи любовью интимной Бога, внутренно внедряются в душу и дают ей испить от сего потока любви, который, как говорим, есть Дух её Супруга, который внедряется в этом единстве. И через то она с великим изобилием любви воспевает сию песнь:

П Е С Н Ь 2 6

Во внутренней виннице

Моего Возлюбленного пила,

И когда выходила

Всею этой долиной тучной

Вещи уже не знала

И жажду утеряла, прежде за коей шла.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Повествует душа в этой песне верховную милость, которую Бог творит ей собиранием во внутреннем её любви, которое есть союз или преображение любви в Бозе, и говорит о двух воздействиях, которые там обретает, кои суть забытье и отчуждение ото всех вещей мира и умерщвление всех её аппетитов и удовольствий.

Во внутренней виннице.

3. Чтобы сказать нечто об этой виннице и разъяснить то, что хочет здесь сказать или дать понять душа, нужно, чтобы Дух святой взял меня за руку и повёл перо. Сия винница, о которой молвит здесь душа, есть последняя и очень тесная ступень любви, на которой душа может пребывать в сей жизни; которая из-за этого зовётся внутренней винницей, надо понимать, глубоко внутренней. Откуда следует, что имеются другие не столь внутренние, кои суть ступени любви, подстоящие этой последней. И можем сказать, что этих ступеней или винниц любви суть шесть, каковые имеются в наличии, когда присутствуют шесть даров Духа Свята в совершенстве, в том виде, в каком способна воспринять их душа. Итак, когда душа приходит к обладанию в совершенстве духом страха (Божия), имеет уже в совершенстве духа любви, поскольку этот страх, который является последним из шести даров, есть страх сыновний, а совершенный страх сына исходит из совершенной любви отца; итак, когда божественное Писание хочет назвать совершенство в милосердии, называет страх Божий. Откуда, Исайя, провозвещая совершенство Христа, говорил: Replebit eum spiritus timoris Domini; чем хотел сказать: Исполнен он духа страха Божия (11,13). Также Святой Лука называл Святого Симеона (бого)боязненным, говоря: Erat vir iustus et timoratus (2, 25). И многие другие.

4. Знамо, что многие души пришли и вошли в первые винницы, каждая соответственно своему совершенству любви, но сей последней и глубоко внутренней немногие достигли в этой жизни, ибо в ней уже состоялся совершенный союз с Богом, называемый браком духовным, о котором говорит уже душа в этом месте. И то, что Бог сообщает душе в этом тесном единении, совершенно неизреченно, и не можно сказать ничего, так как самый Бог не может высказать чего-либо подобного Ему, потому что сам Бог есть тот, кто сообщается ей с восхитительной славой преображения её в Нём, так что оба становятся одно, как теперь скажем: витраж с лучом солнца, или уголь с огнём, или свет звёзд со светом солнца; не так, однако, сущностно и окончательно, как в другой жизни. Итак, душа, чтобы дать понять, что в сказанной виннице единения она принимает от Бога, не говорит чего другого, не разумея самой возможности молвить ничего более соответствующего об этом, чем изнести следующий стих:

моего Возлюбленного пила.

5. Потому что, как питьё проницает и разливается по всем членам и сосудам тела, так проницает сие общение Богово субстанциально всю душу, или, лучше сказать, душа преображается в Бога, согласно каковому преображению пьёт душа своего Бога соотнесено со своей субстанцией и соответственно своим потенциям духовным; ибо в части разумения пьёт мудрость и знание, в части воли пьёт любовь нежнейшую, а в части памяти пьёт отдохновение и радость пробуждения, и чувство славы. Касательно первого, о том что душа субстанциально восприемлет и выпивает радость, молвит в песнях следующим образом: Anima mea liquefacta est, ut sponsus locutus est; то есть: Душа моя нежится, как только Супруг заговорит (5,6). Разговор Супруга здесь есть сообщение себя душе.

6. А что разум пьёт мудрость, в той же книге молвит супруга, где, желая получить сей поцелуй единения и умоляя об этом Супруга, говорила: Там меня обучишь, а именно, мудрости и знанию в любви, а я подам тебе питьё вина приправленного (8,2), нужно понимать, моей любви, приправленной твоей, то есть преображённой в твою.

7. Что до третьего, то есть что воля пьёт там любовь, также молвит супруга в сказанной книге Песен, говоря: Помести меня внутри погреба тайного и прикажи милость на мне (2,4); что есть, как если бы сказать: Дай мне испить любви обильной внутри твоей любви; или, более ясно, собственно говоря: окажи на мне милость твою, приноровивши и усвоивши мне самую твою милость; что есть пить из своего Возлюбленного самую любовь Его, проникаясь своим Возлюбленным.

8. Откуда следует, касательно того, что некоторые говорят, яко невозможно воле любить, если вначале разум не придёт к разумению, что они мыслят естественно, потому что естественным путём невозможно любить, если не уразумеешь вначале того, что любишь; но путём сверхъестественным хорошо способен Бог внедрить любовь и взрастить её без внедрения и взращивания отчётливой мысли, как дают понять это приведенные свидетельства. И сие испытано многими духовными, каковые многократно пылали любовью к Богу без того, чтобы иметь мысль более отчётливую, чем до того, потому что возможно понимать мало, а любить много, и можно понимать много, а любить мало. Скорее, обыкновенно, те из духовных, которые не имеют выдающегося разумения Бога, превосходны, как правило, волей, и, не испытывая нехватки веры, влитой посредством разумного знания, через каковое внедряет Бог в них милосердие и увеличивает веру, и действует через неё - что выражается в возрастании любви, - хотя понятие их не прирастает, как мы сказали. Итак, способна воля пить любовь без того, чтобы разум выпивал новую мысль, хотя в случае, о котором говорим, где молвит душа, яко пила от своего Возлюбленного, поскольку это есть единение во внутренней виннице - каковая отвечает всем трём потенциям души, как мы сказали, - все они пьют совместно.

9. А относительно четвёртого, что в части памяти пьёт там душа от своего Возлюбленного, ясно, что она осветилась лучом разумения в припоминании благ, которые усвоила и которым радуется в союзе со своим Любимым.

10. Сие божественное питьё столь обоживает и возносит душу, и она впитывает Бога, что

когда выходила;

11. Следует понимать, как окончание прохождения этой милости. Потому что, хотя душа и пребывает всегда в сём высоком состоянии брака, после того, как помещена в него, однако, не всегда в актуальном союзе, всеми указанными потенциями, но только субстанцией самой души; тем не менее, в этом субстанциальном единении душа более часто единится также и потенциями, и пьют в сказанной виннице разум - разумея, воля -любя, и т.д. Стало быть, когда теперь молвит душа: когда выходила, это не должно понимать, яко из союза сущностного или субстанциального, который уже обрела душа, который есть сказанное состояние, но из единения потенциями, которое не продолжается в сей жизни и не может пребывать.

12. Стало быть, оттуда когда выходила

всей этой долиной тучной;

то есть всем этим мирским простором,

вещи уже не знала,

13. Причина сего та, что поскольку сказанное питьё высочайшей мудрости Божьей, которое там пила, заставило её позабыть все вещи мира, и показалось душе, что знаемое ею раньше, и к тому всё, что знает мир, в сравнении с этим знанием есть чистое невежество. И чтобы лучше понять это, а именно, что причина более формальная того, что душа не знает мирских вещей, когда пребывает в сказанном состоянии, есть та, что она пребывает осведомлённой знанием сверхъестественным, перед которым всё естественное знание и политичность мира скорее есть незнание, чем знание. Откуда, душа, помещённая в это высочайшее знание, узнаёт им, что всякое другое знание, которое не ведает об этом знании, не есть знание, но - незнание, и что нечего знать в нём; и выясняет истину сказанного Апостолом, а именно: то, что есть многая мудрость пред людьми, есть глупость пред Богом (1Кор. 1,25); и посему молвит душа, что уже не знает вещи, после того, как испила сей мудрости божественной. И не могла бы постичь сей истины: яко чистое невежество есть мудрость человеческая и всего мира, и сколь достойно есть быть незнающим, - иначе как через сию милость Божию в душе: сообщения ей Своей премудрости и ублажения её сим напитком любовным, чтобы стало ей это ясным; относительно чего даёт разуметь Соломон, говоря: Было мне видение, в котором лицезрел и слушал мужа, с которым Бог. И, ублаготворённый обиталищем, кое Бог сотворил в нём, сказал он: Неразумнейший аз среди всех мужей, и мудрость человеков не со мной (Притч. 30, 1-2). Сие же оттого, что пребывать в сём избытке высокой мудрости Божьей есть невежество низшего из людей; ибо самые знания естественные и самые произведения Бога, перед тем, чтобы знать Бога, есть всё равно что не знать, ибо где нет знания Бога, нет никакого знания. Откуда, высокое Бога есть неразумие и сумасшествие для человеков, как также молвит Святой Павел (1Кор. 2,14); постольку мудрые о Бозе и мудрые мира суть неразумные одни для других, ибо ни те могут постичь мудрость Божию и знание, ни другие - мудрость мирскую; поскольку, как мы сказали, таковая мира есть не ведать о Бозе, а Божья - о мире.

14. Но, кроме того, сие обожение и возвышение ума в Бозе, в коем душа изменяет и упивается любовью, вся претворённая в Бога, не оставляет места для внимания к какой-либо мирской вещи, ибо не только ото всех вещей, но и от самой себя отчуждена и для себя уничтожена, как содержание и следствие любви, которая состоит в передаче себя Любимому. Итак, супруга в Песнях, после того как рассказала об этом претворении своей любви в Возлюбленного, даёт понять, что не знает, с чем осталась таким словом: Nescivi, чем хочет сказать: Не знаю (6,11). Душа в этом состоянии определённо подобна Адаму в состоянии невинности, который не знал, какая вещь дурна, потому что так невинна, что не разумеет ни зла, ни злой вещи, и слышит вещи весьма дурные и видит их своими очами и не может понять, каковы они, потому что не имеет в себе привычки злой, откуда могла бы судить о зле, так как Бог затёр в ней привычки несовершенные и невежество (в коем падала во зло греха) привычкой совершенной истинной мудрости. Итак, также и поэтому уже вещи не знала.

15. Такая душа мало смешивается с вещами чужими, так как даже о своих не помнит. Потому что имеет собственность в душе дух Божий, обитающий в ней, который тотчас склоняет к тому, чтобы игнорировать и не хотеть знать вещей чужих, главным образом таких, которые не суть полезны ей. Потому что дух Божий собирает и обращает эту самую душу скорее для того, чтобы вытащить её из вещей внешних, нежели для того чтобы поместить её в них, итак, остаётся душа в незнании вещи, в тот способ, к которому привыкла.

16. И это не следует понимать так, что хотя душа остаётся в этом незнании, утрачивает там навыки знаний приобретённых, которые имела, но что скорее они совершенствуются более совершенным навыком, исходящим от знания сверхъестественного, внедрённого в неё; хотя эти навыки уже не обуздываются в душе способом, который требует знаний - хотя не препятствует тому, чтобы это случалось иной раз, - потому что в союзе с божественной мудростью эти навыки соединяются с мудростью превосходящей другие науки; подобно тому как малый свет, соединившийся с другим, великим, не теряется, когда большой свет преобладает и светит, но совершенствуется, хотя и не является главным светом. Так, нужно понимать, будет на небе, что не испортятся навыки, которые верные вынесли из знаний обретённых, но не будет до них дела верным, узнавшим большее этого из мудрости божественной.

17. Но понятия и частные формы вещей и актов воображения, и какого-либо иного схватывания, которое имело бы форму и фигуру, всё это утрачивается и не знается в поглощённости любовью. И происходит сие по двум причинам. Первая та, что поскольку действительно восхищена и опьянена душа тем питьём любовным, не может пребывать деятельно в иной вещи или обращать внимание на неё. Вторая и главная та, что сие преображение в Бога таким способом сообразует её с простотой и чистотой Бога, которой не прилежит ни форма, ни фигура воображаемая, что она остаётся прибранной и чистой, и порожней ото всех форм и фигур, которые до того имела, очищена и осветлена простым созерцанием; подобно тому как делает это солнце с витражом, которое, войдя в него, делает его ясным и из поля зрения исчезают все пятна и соринки, которые до того виднелись на нём, но стоит зайти солнцу, тут же вновь становятся видимы на нём затемнения и пятна, как раньше. Но душа, в течение того времени, что длится акт любовный, также продолжает не знать, тем способом, что не может обращать внимания на вещи, пока не иссякнет действие этого любовного акта; каковой, воспламеняя и пременяя её в любовь, уничтожает и разрушает во всём, что не есть любовь, согласно с тем, что мы выше сказали от Давида, а именно: Оттого возгорелось сердце моё, также почки мои пременились разом, и аз был несмел ни в чём, и не знал (Пс. 72,21-22). Ибо измениться почкам под действием этого воспламенения сердца значит измениться душе в части всех её хотений и деятельностей в Боге для нового способа жизни, разрушив и уничтожив всё прошлое, чем раньше пользовалась. Оттого и молвит пророк, что не был смел ни в чём и что не знал, и это суть два эффекта, о которых говорили, яко производит их напиток из той винницы Божьей; потому что не только исчезает всё, что знала поначалу, так что представляется её всё ничем, но также вся её жизнь старая и несовершенства уничтожаются, и обновляется в новом человеке; что есть второй эффект из тех, о которых говорим, заключённый в стихе:

и жажду утеряла, за которой раньше шла.

18. Знамо, вплоть до того, как душа приходит в это состояние совершенства, о котором говорим, она, хотя и была много духовной, всегда оставались в ней некое алкание похотений, и смакований, и прочие её несовершенства, как естественные, так и духовные, за которыми шла, заботясь о разжигании их в следовании им и исполнении. Поэтому, в части разума, обычно остаются у неё некоторые несовершенства хотений познания вещей. В части воли, она продолжает сохранять собственные предпочтения и аппетиты; либо о преходящем, как владеть кое-какими безделушками и хвататься больше за одни, чем за другие, и кое-какие догадки, оценки и пустяки, в которые смотрятся, и другие вещицы, которые всё ещё волочат и знают из мира; либо в части естества, как то: в пище, питье, предпочтении того, а не этого, в выборе и хотении лучшего; либо также в духовном, как иметь удовольствия о Бозе, и прочие неуместности, которых не хватит времени перечислить, которые обычно присущи духовным, ещё не совершенным; и в части памяти - множество различий и забот, и замечаний неуместных, которые ведут душу за собой. Имеют также, в части четырёх страстей души, многие надежды, удовольствия, скорби и страхи бесплодные, за которыми тащится душа.

19. И от уже сказанной жажды одни имеют больше, а другие меньше, за которой всё ещё продолжают следовать, пока, не спустившись выпить в сию внутреннюю винницу, утрачивают всё, сохраняя всё свершённым в любви (как мы сказали); в каковой много легче поглощаются эти алкания несовершенства души, чем патина и ржавчина в огне. Итак, чувствует себя душа уже свободной ото всех забав смакования и бестактностей, за которыми шла, таким образом, что вполне могла сказать: и жажду утеряла, за которой раньше шла.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Сообщается Бог в этом внутреннем союзе душе с такой истовостью любви, что не найти подобного аффекта и у матери, которая с такой пристрастностью нежит своё дитя; ни также любовь братняя, ни приятельство друга не сравнятся с нею. Ибо доходит даже до такой страстности и истовости любви, с которой безмерный Отец ласкает и величает эту кроткую и влюблённую душу - о, вещь чудная и достойная всяческого страха и восхищения! - что по-настоящему подчиняется ей, чтобы её возвеличить, как если бы Он стал её слугой, а она стала его сеньором; и бывает так услужлив в обласкивании её, как если бы Он был её рабом, а она - его Богом! Столь глубока скромность и кротость Бога! Потому что Он, в этом общении любовном, некоторым образом практикует то служение, о коем молвит Он в Евангелии, яко сотворит избранным Его на небе, а именно, что, подпоясавшись, обходя их одного за другим, будет прислуживать (Лк. 12,37). Итак, здесь занят Он ласканием и милованием души, подобно матери, прислуживающей и нежащей своего ребёнка, кормя его собственной грудью. Из чего познаёт душа истину сказанного Исаией, который молвит: Ко груди Божией поднят будешь и на коленях его нежиться будешь (66,12).

2. Что, стало быть, ощутит душа здесь, среди столь высоких милостей? Как растает в любви! Как благодарствует, видя эту грудь Бога, открытую для неё с этой верховной и щедрой любовью! Ощущающая себя помещённой посреди таковых радостей, вручившая всю себя Ему, и отдавшая также груди своих воли и любви, чувствует и переживает душа подобное тому, что чувствовала супруга в Песнях, говоря своему Супругу таким образом: Аз для тебя, мой Любимый. Пойдём, Возлюбленный мой, выйдем в поле, поселимся вместе на хуторе; поднимемся утречком на виноградник и посмотрим, не зацвела ли лоза, и не показались ли цветы на плодовых деревья, не цветут ли гранаты, там дам тебе груди мои (7,10-12); то есть, радости и сила моей воли послужат твоей любви. И переживая так сии два отдания, души и Бога, в этом союзе, рассказывает о них в следующей песне, говоря:

П Е С Н Ь 2 7

Там дал мне грудь свою,

Там научил меня науке вкусной,

И я дала ему от зрелости моей,

Ничего себе не оставляя;

Там обещала быть ему супругой

ИЗЪЯСНЕНИЕ

3. В сей песне повествует супруга о том взаимо-вручении, которое предпринимают обе стороны в сём духовном венчании, нужно понимать, души и Бога, - говоря, что в этой внутренней виннице любви соединяются в общении. Он, давший её грудь своей любви уже произвольно, в которой научается она мудрости и тайн, и она отдаётся Ему уже фактически целиком, не сберегая ничего ни для себя, ни для иного, утверждаясь уже, как Его, навсегда. Следует стих:

Там дал мне грудь свою.

4. Дарование груди одним другому значит отдать ему свою любовь и дружбу и открыть ему свои тайны, как другу; итак, душе сказать, что дал ей там свою грудь, значит сказать, что сообщил там ей свою любовь и свои тайны; то, что творит Бог с душой на этой стадии, и, далее, то что также молвит в строфе следующей:

там научил меня науке очень вкусной.

5. Наука вкусная, о которой молвит здесь, яко научил её, есть Мистическая Теология, которая есть наука тайная Бога; её называют духовным созерцанием; и которая зело вкусна, ибо есть наука любви, кою преподаёт ей учитель её и тот, кто всё это делает вкусным. И, поскольку Бог сообщает её сию науку и разумение в любви, с которой обращается к душе, она вкусна для её разума, ибо есть наука, принадлежащая Ему; вкусна она также и для воли, так как осуществляется в любви, которая есть принадлежность воли. И молвит тут же:

и я ему отдалась действительно

себе ничего не оставив

6. В том питье Бога нежном, в коем, (как мы сказали) упивается душа в Бозе, с великой охотой и большой нежностью отдаётся душа Богу целиком, желая быть навсегда и полностью Его и не иметь в себе вещи, чужеродной Ему, в то время, как Бог творит в ней, в этом единении, чистоту и совершенство, потребные для этого; так что, поскольку Он преображает её в себя, делая целиком своей и удаляя из неё всё, что имела чуждого Богу. Откуда имеем, что не только о воле, но также на деле, остаётся она фактически, ничего себе не оставив, целиком отданной Богу, так, как Бог отдал ей себя волею; таким образом, что обе воли вознаграждены, вручившие себя и удовлетворённые друг другом, так что ни у одной нет недостатка в другой, с верой и прочностью обручения. Посему прибавляет, говоря:

там обещала быть ему супругой.

7. Ибо, как нареченная не полагает своей любви, заботы и трудов вовне своего суженого, так душа на этой стадии не имеет уже ни аффектов воли, ни постижений разума, ни заботы, ни труда какого-нибудь, которые не были бы целиком направлены на Бога, вкупе со своими вожделениями; потому что стала как бы божественной, обожена так, что даже первые движения её не направлены против воли Божьей, во всём, что она могла бы разуметь. Посему, как душа несовершенная обычно имеет по меньшей мере первые движения направленными ко злу, как в части разума, так и в части воли, и памяти, и вожделений, а также несовершенств, так душа на этой стадии, и в разуме, и в воле, и в памяти, и в хотениях, имеет первые движения обычно направленными к Богу, благодаря великой помощи и твёрдости, которые имеет уже в Бозе, и совершенному преображению во благо. Каковое всё хорошо дал понять Давид, когда молвил, беседуя со своей душой в этой стадии: По счастью, не покорится ли душа моя Богу? Да; ибо от Него здоровье моё, и потому что Он есть Бог мой и мой Спаситель; Получатель мой, не подвигнусь более (Пс. 61,2-3). Тем, что говорит: Получатель мой, даёт понять, что, имея душу свою воспринятой Богом и соединённой, как мы здесь сказали, не будет более иметь движений против Бога.

8. Из сказанного совершенно ясно, что душа, достигшая сей стадии брака духовного, не знает иной вещи, кроме как любить и шествовать всегда в радостях любви со своим Супругом. Потому как достигла здесь совершенства, чья форма и суть, как говорит святой Павел (Кол. 3,14), есть любовь, стало быть, чем больше душа любит, тем больше совершенна в том, кого любит, откуда следует, что душа, которая уже совершенна, вся есть любовь (если так можно сказать) и все её деяния суть любовь, и все её потенции и имение используются ради любви, так что она отдаёт все свои вещи, подобно мудрому купцу (Мт. 13,46), ради этого сокровища любви, которое нашла спрятанным в Бозе, и которое столь ценно перед Ним, что, как душа видит, яко Возлюбленный её ничего не ценит и ни чем, кроме любви не пользуется, отсюда вытекает, что, желая служить ему совершенно, всё использует ради чистой любви Божьей. Ибо, как пчела изо всех трав высасывает нектар, который в них есть, и не использует их ни для чего иного, так же изо всех вещей, которые проходят душою, с великой лёгкостью высасывает она сладость любви, которую имеют; чтобы любить Бога в них, независимо от того, имеется ли вкус, или нет вкуса, бывает она извещена и защищена любовью, яко есть она, - ни того знает, ни вкушает, ни чувствует, потому что, как мы сказали, душа не знает ничего, кроме любви, и её вкус во всех вещах и обращениях всегда (как мы сказали) есть радость любви Божьей. И, чтобы отметить это, износит она следующую песнь.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Однако, поскольку говорим, что Бог не послугуется никакой другой вещью, кроме любви, то прежде чем разъясним это, хорошо будет сказать здесь о причине, и она есть та, что все наши работы и все наши труды, хотя бы мы и вложили в них всё, на что способны, суть ничто перед Богом, потому что в них не можем ничего дать, ни исполнить его желания, которое одно - возвеличить душу. Для себя ничего этого не желает, поскольку не нужно; итак, если чем и послугуется, то лишь тем, что душа возвеличится; и, как нет другой вещи, в которой больше мог бы возвеличить её, кроме как приравнять к Себе, посему единственно послугуется тем, кто любит его; поскольку особенность любви в том, что она приравнивает любящего к любимой вещи. Откуда, оттого что душа здесь имеет любовь совершенную, через это зовётся супругой Сына Божия, что означает равенство с Ним; в каковом равенстве дружбы все вещи двоих суть общие обоим, как тот же Супруг сказал своим ученикам, молвя: Уже называю вас друзьями своими, ибо всё, что слышу от Отца моего, вам возвещаю (Ин. 15,15). Износит, стало быть, песню:

П ЕС Н Ь 2 8

Моя душа используется

И всё моё имущество на службе ему;

Я не стерегу скот,

Никакой другой должности не исполняю,

Яко уже только в любви занятие моё.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Поскольку в предыдущей песне сказала душа, или лучше сказать, супруга, что отдала всё Супругу, не оставив ничего себе, говорит теперь в этой (песне) о типе и способе своего служения ему, говоря, что её душа, и тело, и потенции, и вся её ловкость используется, уже не о вещах, но в служении своему Супругу; и что поэтому уже не ищет своего собственного прибытка, ни идёт за своими удовольствиями, ни также занимается иными вещами и обращениями кромешными и чуждыми Богу; и что даже с самим Богом не имеет уже другого стиля и способа обхождения, кроме практики любви, поскольку всё уже обменено и изменено её первым общением любви, касательно чего теперь скажет:

моя душа используется.

3. Говоря, что душа её используется, даёт уразуметь вручение себя Возлюбленному, которое творит в сём союзе любви, где оставляет уже свою душу со всеми её потенциями, разумом, волей и памятью, посвящённой и отпущенной на службу ему; используя разум в понимании вещей, которые суть больше служат ему, чтобы сделать их; и свою волю в любви ко всему, что нравится Богу; и во всех вещах привязывать волю к Богу, а память и заботу к тому, что есть в службу Ему, и что больше нравится Ему. И молвит далее:

и всё моё имущество на службу ему.

4. Подо всем её имуществом разумеется здесь всё, что принадлежит части чувственной души. В каковую часть чувственную включается тело со всеми его органами чувств и потенциями, как внутренними, так и внешними, и вся естественная проворность, а именно: четыре страсти, вожделения естественные и остальное имущество души; всё это, говорит, используется уже на службе её Возлюбленному, также как часть рациональная и духовная души, о которой сказали в предыдущем стихе. Ибо тело уже ведётся по Богу, чувства внутренние и внешние направили на Него свои действия, а четыре страсти души также все препоясаны о Бозе, так как не радуются ничему, кроме Бога, не полагают надежды ни в какой иной вещи, помимо Бога, не боятся ничего, кроме Бога, не огорчаются без соизволения божьего; и также все их хотения и заботы идут единственно к Богу.

5. И всё это имущество таким образом используется и направляется о Бозе, так что, даже без обращения к тому души, все части этого имущества, о которых мы сказали, в первых движениях склоняются к работе в Боге и ради Бога, потому что разум, воля и память тотчас идут к Богу, и аффекты, чувства, желания и хотения, надежда, радость и тут же всё имущество первой инстанции склоняется к Богу, хотя, как говорю, не замечает душа того, что работает Богу. Откуда, сия душа много чаще работает Богу, и разумеет в Нём и в Его вещах, не думая и не вспоминая, что делает это ради Него, ибо способность и навык, которые в таком способе делания уже имеет, избавляет её от внимательности и заботы, и ещё от лихорадочных действий, которые обычно свойствыенны начинающим. И, поскольку всё это имущество уже используется в Бозе сказанным образом, душе нужно также то, о чём молвит в следующей строфе, а именно:

уже не стерегу скот.

6. Что есть, как если бы сказать: Уже не иду вослед моих удовольствий и вожделений, потому что, имея их помещёнными в Бозе и отданными Ему, душа уже не пасёт и не стережёт их для себя. И не только говорит, что уже не стережёт скота, но говорит больше:

никакой другой должности уже не исполняю.

7. Многие обязанности бесполезные имеет обычно душа, до того как подойдёт к этому приношению и вручению себя и своего имущества Возлюбленному, каковыми бывало служила своему вожделению и чужому; оттого, сколько всего имела навыков несовершенств, столько обязанностей, можем сказать, имела. Каковыми навыками могли быть: как бы собственность и должность, состоящие в том, чтобы говорить бесполезные вещи, и думать о них, и также делать их, - такая практика не отвечает совершенству души; часто иметь другие хотения, которыми служить чужому вожделению, такие как хвастовство, комплименты, лесть, почитания, стремление казаться добрым и доставлять людям удовольствие своими вещами, и прочие вещи зело бесполезные, которыми заботится понравиться людям, расходуя в них заботу и хотение, и труд, и, наконец, имущество души. Обо всех этих обязанностях говорит, что не имеет их уже, потому что уже все её слова, и свои думы, и труды суть о Бозе и направлены к Богу, не неся несовершенств обычных. Итак, это как если бы сказала: уже не спешу одаривать вкусом ни свой аппетит, ни чужой, и не занимают меня другие раздумья бесполезные, ни вещи мирские, и не отдаюсь я им,

так как только любовью уже занимаюсь.

8. Как если бы сказала: что уже все эти обязанности вложены в исполнение любви Божией; а именно, что все навыки моей души и тела, память, разум и воля, чувства внутренние и внешние, и вожделения частей чувственной и духовной, всё это движется любовью и в любви, сотворяя всё, что творят, с любовью и претерпевая всё, что претерпевают, со вкусом любви. Это хотел дать уразуметь Давид, когда говорил: Крепость мою охраняю ради тебя (Пс. 58,10).

9. Примечательно здесь то, что когда душа достигает этой стадии, вся деятельность части духовной и части чувственной, хоть в делании, хоть в претерпевании, смотря по тому, в чём пребывает, всегда, в главном, причиняется любовью и лаской Божией, как мы сказали. И вплоть до того, что та же практика молитвы и общения с Богом, которые раньше обыкновенно имела в прочих рассмотрениях и расположениях, целиком есть уже осуществление любви. О способе, коим теперь осуществляется, как общение с преходящим, так и общение с духовным, такая душа всегда может сказать, что уж только в любви есть моё упражненье.

10. Блаженная жизнь и блаженное состояние, и блаженна душа, которая достигла сих!, в коих всё её есть уже субстанция любви и ласки и блаженства венчания, в коем поистине может супруга сказать божественному Супругу те слова чистой любви, которые говорит Ему в Песнях, говоря: Все яблоки новые и старые сберегла для тебя (7,13); что есть как если бы сказала: Любимый мой, всё тернистое и трудное люблю ради тебя и всё нежное и вкусное люблю ради тебя. Но прозаически истолкованный смысл этого стиха заключается в том, что душа в этом состоянии брака духовного обычно идёт в союзе любви с Богом, каковое есть общее и обыкновенное присутствие любящей воли в Бозе.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Истинно душа теперь пропала во всех вещах и захвачена единственно любовью, и дух не прилагается уже к другим вещам. Оттого, даже активная жизнь и прочие внешние практики ослабевают, чтобы исполниться поистине единой лишь вещью, о коей говорил Жених, яко одна она есть на потребу (Лк. 10,42), и есть присутствие и непрекращающееся свершение любви в Бозе. Каковую Он так ценит и так ею дорожит, что, как попенял Марте за хотение поднять на ноги Марию, ради того чтобы занять её иными действиями служения Господу, подразумевая, что она всё делает, а Мария не делает ничего, так как отдыхает с Господом (там же ст.41), понимая это превратно (ибо нет лучшей и более нужной работы, чем любовь), так же в Песнях защищает супругу, заклиная все творения мира - каковые подразумеваются там под дщерями Иерусалимскими - яко не мешали бы сну духовному любви супруги, и не заставляли бы её бодрствовать, да не отверзались бы очи её ни на что, кроме того, что любит (3,5).

2. Где следует заметить, что, пока душа не достигла ещё сей стадии союза любви, ей нужно проявлять любовь так же в жизни активной, как в созерцательной. Но, когда она уже достигла её, не нужно ей заниматься другими делами и упражнениями внешними, которые могли бы помешать в точке сказанного присутствия любви в Бозе, хотя бы и были от великого служения Богу; ибо более драгоценно пред Богом и для души крошечка той чистой любви, и более пользы приносит Церкви, хотя кажется, что не делает ничего, так как соединяет в себе все прочие труды. Оттого-то Мария Магдалина, хотя своей проповедью принесла великую пользу и сделала бы ещё больше потом, ради великого желания угодить своему Супругу и принести пользу Церкви сокрылась в пустыне на тридцать лет, чтобы по-настоящему отдаться любви, представляя себе, что стяжает таким образом много больше, через то многое, что прибавляет и привносит в Церковь маленький кусочек сей любви.

3. Откуда, когда некая душа обладает чем-либо из этой ступени уединённой любви, великое оскорбление наносится ей и Церкви, если, хотя бы и на малое время, её хотят занять вещами внешними или занятиями, хотя бы и о многом имении. Потому что, ежели Бог заклинает не будить её от этой любви, кто же осмелится на такое и останется без упрёка? Наконец, ради этой цели любви созданы творения. Предупреждаются, стало быть, здесь слишком активные, которые думают препоясаться миру с проповедями и трудами внешними, которые много больше принесли бы пользы Церкви и много более угодили бы Богу, не считая доброго примера, который явили бы собой, если бы потратили по крайней мере половину времени на общение с Богом в молитве, - хотя не достигли бы такой высокой стадии как та душа. Тогда наверняка содеяли бы больше и с меньшими трудами, одной работой вместо тысячи, заслуживши оное своей молитвой, и имея духовные силы свои собранными в ней; потому что иным способом делается и выковывается немногим больше, чем ничего, а иной раз ничего, а ещё другой раз и вред. Потому Бог освобождает вас от того, чтобы вы начали превозноситься как соль земли, так как, хотя и кажется большим извне то, что творите, в существе есть ничто, поскольку верно, что добрые дела не могут свершиться иначе, чем в доблести Божьей.

4. О, сколько бы мог написать здесь об этом! Но для этого нет места. Сказанное же служит тому, чтобы дать уразуметь следующую песню; ибо в ней душа отвечает от себя всем тем, которые оспаривают этот святой досуг души и хотят, чтобы работала всё то, что бросается в глаза извне и застит их; не разумея сокрытой жилы и корня, откуда рождается влага и происходит всякий плод. Итак, износит песнь:

П Е С Н Ь 2 9

Раз уж если на выгоне отныне

Больше не увидят меня, не найдут,

Скажи, что я потерялась;

Что, будучи влюблённой, спряталась я

И была обретена.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

5. Отвечает душа в этой песне на молчаливый упрёк со стороны мирских, кои имеют обыкновение примечать тех, кто поистине отдаёт себя Богу, полагая, что они переходят меру в своей отстранённости и нелюдимости, и в своём поведении, говоря также, будто они бесполезны в важных вещах и потеряны в том, что мир бережёт и ценит. На таковой упрёк очень хорошо отвечает здесь душа, сопротивляясь более смело и отважно этому и всему остальному, что мир может навязывать ей, потому что, достигши при жизни любви Божьей, всё это держит за малое. И не только, но ещё сама возвещает об этом в песне, и ценит и славит, что обретается в сих вещах и потерялась для мира и себя самой ради своего Возлюбленного. Итак, то, что хочет сказать в сей песне, разговаривая с мирскими, это что если не увидят её уже в вещах прежних её обращений и других времяпровождений, которые обычны в миру, так что скажут и поверят, яко потерялась она и отчуждилась ото всех, и что почитает она это за толикое благо, что сама захотела потеряться в поисках своего Любимого, много возлюбленная им. И, для того чтобы увидели прибыль её потерянности и не почитали того за невежество или обман, молвит, яко потерянность эта несёт ей прибыток, и через это промышление спряталась она.

Раз уж если на выгоне отныне

больше не увидят меня, не найдут.

6. Выгоном называется обычно место, где люди привыкли собираться ради утехи и отдохновения, и где также пастухи выпасают свой скот. Итак, под выгоном разумеет здесь душа мир, где мирские проводят время и общаются, и выпасают скот своих вожделений. Этим говорит душа тем, что от мира, яко, если не увидят её, не найдут, как то бывало раньше, потому что стала теперь целиком Божья, чтобы считали её потерянной в мирском, и чтобы так о ней говорили; ибо сему радуется она, желая, чтобы так говорили, молвя:

скажите, что я потерялась.

7. Не обижается на мир тот, кто любит дела, которые творит ради Бога, не скрывает их стыдливо, хотя весь мир порицает их; потому как того, кто постыдится пред людьми исповедовать Сына Божия, оставив дела, сам Сын Божий, как молвит Он через Святого Луку, постыдится исповедать пред Отцом Своим (9,26). И через то душа, одухотворённая любовью, предпочтёт скорее, в видах славы своего Любимого, сделать ему ту единственную работу, чтобы потеряться для всех вещей мира; и оттого молвит: скажите, что я потерялась.

8. Так совершенно отважна она и решительна в трудах малых духовных, выпадающих на долю её, потому что, хотя иные общаются и используют это общение, а ещё некоторые почитают себя за продвинувшихся много дальше, никогда не достигают они потерянности в некоторых пунктах, о мире или о естестве, для того чтобы творить дела совершенные и совлечённые ради Христа, не взирая на то, что о них говорят, или на то, какими они кажутся. Итак, не могли бы таковые молвить: скажите, что я потерялась, потому что не потеряли самих себя в делах своих. Они всё ещё стыдятся исповедать Христа из-за дел своих пред людьми, уважая вещи. Не живут во Христе поистине.

Что, будучи влюблённой,

9. нужно понимать: что, вырабатывая добродетели, влюблённая в Бога,

спряталась я, и была обретена.

10. Душа, зная сказанное Супругом в Евангелии, а именно, что никто же сможет служити двум господам (Мт. 6,24), но неволею должен будет одному не радети, молвит здесь, что, радея Богу, не радит всему, что не бог, а это все остальные вещи и она сама, потерявшись для всего ради своей любви. Поистине влюблённый, тут же теряет всё прочее ради обретения большего в том, что любит. И через то душа молвит здесь, что спряталась она сама, что означает намеренно потеряться. И это двумя способами, а именно: потерять саму себя, не обращая внимания на себя ни в какой вещи, кроме Любимого, отдаваясь ему по дружбе, безо всякого интереса, спрятавши саму себя, не желая ни в чём выгоды для себя; и второй: потерять все вещи, не обращая внимания ни на какие вещи, но лишь на те, что касаются Любимого. И это разумеется под спряталась я, что значит иметь охоту быть обретённой.

11. Таков тот, кто влюблён в Бога, кто не претендует ни на прибыток, ни на вознаграждение, но лишь бы потерять всё и себя самого в своей воле ради Бога, и это есть его хотение; итак сие есть то, о чём молвит Святой Павел, говоря: Mori lucrum; то есть: Умереть ради Христа - моё желание (Фил. 1,21), духовно, о всех вещах и о себе самом. И через то молвит душа: была обретена; ибо тот, кто себя не сознаёт потерянным, не обретает себя, пока не потеряет, согласно сказанному нашим Господом в Евангелии: Кто хочет обрести для себя душу свою, потеряет её; а тот, кто утратит её для себя ради Меня, обретёт её (Мт. 16,25). И если желаем понимать этот стих более духовно и более соответственно намерению, проводимому здесь, следует помнить, что когда душа на пути духовном достигает того, что теряет все пути-дороги естественные общения с Богом, так как уже не ищет рассматривать ни форм, ни ощущений, ни других каких либо модусов творений или чувства, но проходит надо всеми своими модусами и способами (деятельного общения), общаясь с Богом и радуясь Ему в вере и любви, тогда молвит о себе, как о поистине обретшей Бога, потому поистине потеряла всё, что не есть Бог и то, что Он есть в Себе.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Когда, стало быть, душа становится таким способом обретённой, всё, что она делает, есть приобретение, потому что всю силу своих потенций претворяет в духовное общение с Возлюбленным об очень нежной внутренней любви, в коей внутренние общения, проходящие между богом и душой, суть столь тонки и возвышенно сладостны, что нет языка смертного, который смог бы поведать о них, ни разума человеческого, который смог бы их постичь. Ибо, как новобрачная в день своего венчания не разумеет ни в чём, кроме как в празднике и наслаждении любви, и в извлечении на свет своего приданого и любезностей, чтобы приветить и усладить ими супруга, а супруг, ни больше ни меньше, демонстрирует ей все свои богатства и превосходства, чтобы сотворить ей праздник и отраду, так здесь, в сём духовном браке, где душа поистине чувствует то, что супруга молвит в Песнях, а именно: Аз для Возлюбленного моего, а Возлюбленный мой для меня (6,2), доблести и любезности души-супруги и величия и милости Супруга, Сына Божия, вышли на свет и выложились на блюдо, чтобы праздновались торжества сего брака, приобщаясь благам и радостям одного в другом с вином сладкой любви в Духе Святе. Дабы выказать которую, разговаривая с супругом, износит душа такую песнь:

П Е С Н Ь 3 0

Из цветов и изумрудов

Свежими утрами избранных

Сотворим гирлянды

В твоей любви цветущие

И волосом моим перевязанные.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. В сей песне возвращается супруга к беседе с Супругом в общении и отдохновении любви; и то, что творят в ней, есть обсуждение отрады и услады, кои душа-супруга и Сын Божий имеют в обладании богатствами доблестей и даров обоих и упражнение их, кое имеют один от другого, радуясь меж собой в общении любви. и через то молвит она, говоря с Ним, яко сотворят гирлянды богатые даров и доблестей обретенных во время благоприятное и сговорятся, прекрасные и грациозные в любви, что испытывает Он к ней, и обопрутся и сберегутся в любви, которую она испытывает к Нему. Через то называет сие радование доблестям сотворением гирлянд, ибо все они соединены подобно цветам в гирляндах. Оба радуются им в обоюдной любви, которую один испытывает к другому.

Из цветов и изумрудов.

3. Цветы суть доблести души, а изумруды суть дары, кои имеет от Бога. Стало быть из этих цветов и изумрудов,

свежими утрами избранных;

4. То есть прибытков и обретений в юные годы, кои суть свежие утра возрастов. И молвит избранных, потому что доблести, обретаемые во время юности суть избранные и много приятные Богу, оттого что приобретаются в юности, когда имеется многое сопротивление со стороны избалованности к обретению их, а со стороны естества много склонности и поспешности к погублению их; а также потому, что, начиная собирать их с юности, обретают более совершенные и более избранные. И называет сии юные годы утрами свежими, ибо, как свежесть утра весной более приятна, чем иные части дня, так и доблесть юности пред Богом. А ещё можно понимать под этими свежими утрами акты любви, каковые суть более приятны Богу, нежели свежие утра сынов человеческих.

5. Также разумеются здесь под свежими утрами дела, совершаемые в сухости и трудности духа, каковые обозначаются свежестью утр зимних; и эти дела, творимые ради бога в сухости и трудности духа, более ценимы Богом, ибо в них прекрасно обретаются доблести и дары. И те, что обретены таковы везением и трудом, по большей части суть более избраны и тонко выделаны, и более крепки, чем если бы обрелись только лишь в неге и вкусности духа; потому что доблесть в сухости и трудности, и тяготе пускает корни, согласно Богу, сказавшему Святому Павлу: Доблесть в слабости делается совершенной (2Кор. 12,9). И, постольку, чтобы восхвалить превосходство доблестей, из которых творятся гирлянды для Возлюбленного, добре молвит она: свежими утрами избранные, ибо единственно этим цветам и изумрудам доблестей и даров совершенных, а не тех, что несовершенны, славно радуется её Возлюбленный. И оттого молвит здесь душа-супруга, что из них для Него

сплетём гирлянды.

6. Из каковой интеллигенции узнаём, что все доблести и дары, которые душа и Бог находят в ней, суть в ней подобны гирлянде различных цветов, которыми она восхитительно украсилась, как платьем драгоценного многоцветья. И, чтобы лучше уяснить это, должно знать, что как собранные материальные цветы образуют гирлянду, подобно этому, тем же образом цветы духовные доблестей и даров обретаемых размещаются в душе; и по окончании сбора образуют уже гирлянду совершенства в душе, законченной в творении, в котором душа и Супруг услаждаются украшенные и наряженные этой гирляндой, как раз так, как в состоянии совершенства. Это те гирлянды, о которых говорит, что их должно сделать, это значит опоясать себя и окружить разнообразием цветов и изумрудов доблестей и даров совершенных, чтобы выглядеть достойно с этой красой и драгоценностью перед лицом Царя, и заслужить приравнивание к Нему, положив её как царицу к боку своему, так как она заслужила это красотой своего многоцветья. Откуда, Давид, беседуя со Христом в той же ситуации, сказал: Astitit regina a dextris tuis in vestitu deaurato, circumdata varietate; чем хотел сказать: Вот царица одесную тебя в платье золотом, окружённая многоцветьем (Пс. 44,10); что равно сказать: стояла одесную тебя, облачённая совершенной любовью и окружённая многообразием даров и доблестей совершенных. И не говорит: сотворю аз гирлянды в одиночестве, ни также ты сотворишь их одна, но сплетём их оба вместе. Ибо доблестей не может выработать душа, ни достичь их в одиночестве без помощи Божьей, ни также Бог не может выработать их один в душе без неё; посему, хотя истинно есть, что всё доброе и всякий дар совершенный спускаются сверху Отцом Светов, как молвит Свято Иаков (1,17), вместе с тем оно не принимается без способности и помощи души принимающей. Откуда, супруга, беседуя в Песнях с Супругом, сказала: Влеки меня, побежим за тобою (1,3). Единственный способ, каким должно происходить движение к добру Божьему (как деется здесь уразуметь); но не говорит, что побежит Он один или она одна, но побежим оба, что означает соединённую работу души и Бога.

7. Эта строфа весьма точно подразумевает отношения Церкви и Христа, в которых Церковь, супруга Его, говорит с Ним, молвя: сотворим гирлянды; разумея под гирляндами все святые души порождённые Христом в Церкви, каждая из которых подобна гирлянде, сплетённой из цветов доблестей и даров, и все они сочленены в единый венок на голове Супруга Христа. Прекрасные гирлянды можно понимать и как лавровые венки, также сотворённые во Христе и Церкви, каковые суть трёх видов. Первый - из прекрасных и белых цветов всех девственниц, каждая со своим лавровым венком девственности; а все они соединено образуют единый лавровый венок для возложения на главу Супруга Христа. Второй лавровый венок составлен из блистающих цветов святых докторов; а все они соединено образуют один лавровый венок для возложения поверх венка девственниц на главу Христа. Третий - из воплощённых гвоздик мучеников, каждый со своим венком мученичества; а все они соединено образуют один лавровый венок, завершающий венец Супруга Христа. Каковыми тремя гирляндами Христос Супруг будет так украшен и так привлекателен поистине, что скажет в небе то, что молвит супруга в Песнях: Выходите, дщери Сиона, и воззрите на царя Соломона в венце, которым увенчает его Мать в день его венчания и в день радости сердца его (3,11). Сотворим, молвит, стало быть, эти гирлянды

в любви твоей цветущие.

8. Цвет трудов и доблестей есть милость и доблесть, которые имеют от любви Божией, без каковой они не только что не цветут, но все они усыхают и не имеют ценности пред Богом, хотя человечески бывают совершенны. Однако, поскольку Он даёт свою милость и любовь, суть труды цветущие в Его любви,

и волосом моим перевязанные.

9. Этот волос её есть воля её и любовь которую питает к Возлюбленному; каковая любовь имеет и исполняет ту же функцию, что и нить в гирлянде, потому что, как нить связывает и перехватывает цветы в гирлянде, так любовь души связывает и схватывает доблести в душе и поддерживает их в ней. Посему, как молвит Святой Павел (Кол. 3,14), человеколюбие есть связь и узы совершенства. В этой любви души доблести и дары сверхъестественные так необходимо схвачены, что если перевязь ослабнет за отсутствием Бога, тут же развяжутся все доблести и оскудеет ими душа, подобно тому, как при ослаблении нити в гирлянде рассыпятся цветы. Так что не довольно, чтобы Бог имел бы любовь к нам для наделения нас доблестями, но нужно чтобы также мы имели любовь к Нему, для приятия и сохранения их. Говорит об одном волосе, а не о множестве волос, чтобы дать понять, что её воля уже едина, отделённая от всех остальных волос, кои суть внешние и чуждые любови. Чем добре превозносит цену и ценность этих гирлянд доблестей, потому что, когда любовь единственна и крепка в Бозе (об этом молвит она здесь), также доблести совершенны и закончены и многоцветущи в любви Божией, ибо тогда любовь, которую Он питает к душе, неоценима, что также чувствует душа.

10. Но, если бы я захотел дать понятие о красоте плетения, которую имеют меж собой эти цветы доблестей и самоцветы, или сказать нечто о крепости и величии, которые их порядок и сочетание полагают в душе, и о ловкости и грации, с которыми убрано это платье многообразия, то не нашёл бы слов и терминов, которые выразили бы это. О демоне молвит Бог в книге Иова, что тело его, как щиты из металла литого, защищено чешуями так плотно пригнанными друг к другу, что воздух не может войти меж ними (4.6-7). Стало быть, если демон имеет таковую крепость в себе, посредством платья из зол, перехваченных и упорядоченных одно с другим, каковые ознаменованы здесь чешуями, так что о теле его говорится, как о щитах из металла литого, учитывая, что все злобы слабы в себе, то какова же будет крепость сей души, одетой всеми сильными доблестями, так перехваченных и переплетённых меж собой, что не могут включать в себя никакого безобразия или несовершенства, добавляясь каждая своей крепостью к [крепости] души, и своей красотой к её красоте, и своей ценностью и дороговизной делая её богатой, и своим величеством добавляя к её господству и величию? Сколь же дивна, ведь, будет для жизни духовной сия душа-супруга в поставе даров одесную Царя Супруга! Прекрасны суть шаги твои в сандалиях, дочь Первого!, молвит Супруг о ней в Песнях (7,1). И говорит дочь Первого, чтобы подчеркнуть первенство, которое она имеет здесь. И когда называет её прекрасной в сандалиях, какова же будет она в платье?

11. И потому не только восхищённый красой её в одеянии сих цветов, но также устрашённый силой и мощью, которые имеет в сочетании и порядке их, в соединении с изумрудами неисчислимых даров божественных, молвит также Супруг в сказанных Песнях: Ужасающа еси, выстроенная как порядок войска (6,3). Ибо сии доблести и дары Божии, как забавляют своим запахом духовным, так же, когда бывают соединены в душе, с её субстанцией дают силу. Так что, через это, когда супруга слаба и больна любовью в Песнях, из-за того, что не достигла единения и не перехватила эти цветы и самоцветы волосом своей любви, желающая укрепиться сказанным соединением и единством их, молит в следующих словах, говоря: Укрепи меня цветами, сдави меня яблоками, потому что ослабела от любви (2,5); разумея под цветами доблести, а под яблоками остальные дары.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Полагаю, что дал понять, как, посредством схватывания этих гирлянд и помещения их в душу, хочет дать уразуметь сия душа-супруга то божественное единение любви, которое существует между ней и Богом на этой стадии. Раз Супруг есть цветы, так как он цветок полевой и лилия долин (Песн. 2,1), как он молвит; а волос любви души, как мы сказали, есть то, что связывает и соединяет с ней этот цвет цветов; стало быть, как говорит Апостол (Кол. 3,14), любовь есть связка совершенства, каковое есть союз с Богом, а душа - подушечка, на которой размещаются эти гирлянды, так как она является субъектом сей славы, не оказывает уже душа того, чем была ранее, но сама - цвет совершенный красотой и совершенством всех цветов; потому что с такой силой связывает двоих, а именно, Бога и душу, эта нить любви, которая их соединяет и преображает, и делает одним в любви, таким способом что, хотя они суть различны в субстанции, во славе и явлении душа являет Бога, а Бог - душу.

2. Таким бывает это единение. Оно восхитительнее всего, что можно сказать. Некоторое понятие о нём даётся тем, что говорит Писание об Ионафане и Давиде в первой книге Царств, где написано, что так тесна была любовь, которую Ионафан питал к Давиду, что conglutino el anima de Jonatan con el anima de David (18,1). Откуда, если любовь одного мужа к другому бывает так сильна, что может склеить одну душу с другой, какова же будет та склейка души с Супругом Богом, которую сотворит любовь, которую душа питает к самому Богу, преимущественно чувствуя Бога здесь первым любовником, который со всемогуществом своей бездонной любви вбирает душу в себя с большей действенностью и силой, чем огненный поток единую каплю утренней росы, которая обычно полностью взлетает в воздух? Откуда, волос, выполняющий толикое дело соединения, должен без сомнения быть очень крепким и тонким, раз с такой силой проницает связываемые части. И через то душа изъясняет в следующей песне свойства сего прекрасного волоса, говоря:

П Е С Н Ь 3 1

Единый лишь волос,

Ценил ты, что на шее моей воздымался,

Разглядывал его на шее моей

И ты им пленялся,

И в одном из очес моих уязвлялся.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

3. Три вещи хочет сказать душа в этой песне. Первая - это дать уразуметь, что любовь, в которой сплачиваются доблести, есть никакая другая, но лишь сильная любовь, ибо, поистине, такой должна быть, чтобы сохранить их. Вторая - говорит, что Бог много очарован этим волосом любви, видя его единым и крепким. Третья - говорит, что крепко влюбился в неё Бог, видя чистоту и целость её веры. И молвит так:

Единый лишь волос,

Ценил ты, что на шее моей воздымался.

4. Шея означает силу, о которой молвит, яко воздымает волос любви, которым схвачены доблести, что есть любовь в крепости. Ибо не довольно того, чтобы он был один, для сохранения доблестей, но чтобы также был крепким, чтобы никакой порок противный ему никоим образом не мог рассыпать гирлянду доблестей.

Ибо в таком порядке сплочены доблести этим волосом любви души, что, если как-нибудь рассыпятся, тотчас, как мы сказали, будет в них нехватка; потому что доблести - где одна, там и все, и где одной недостаёт, всех не хватает. И молвит, яко воздымался на шее, потому что в крепости души воздымается сия любовь к Богу с великой силой и лёгкостью, не задерживаема ничем; и как на шее дуновение шевелит и воздымает волос, так же дуновение Духа Свята движет и волнует любовь крепко, чтобы совершала взлёты к Богу; ибо без этого божественного ветерка, движущего потенции к упражнениям любви божественной, не оказывают и не совершают своих действий доблести, хотя имеются в душе. А говоря, что Возлюбленный ценит на шее взлёт сего волоса, даёт понять насколько любит Бог сильную любовь, ибо ценить значит смотреть весьма избирательно со вниманием и уважением к тому, что разглядываешь, и крепкая любовь заставляет Бога повернуть очи, чтобы рассмотреть её. Итак, следует:

Разглядывал его на моей шее.

5. Сие молвит душа, чтобы дать понять, что не только ценит и дорожит Бог этой её любовью, видимой единственной, но что также любит её видимой крепкой; ибо смотрящий Бог есть любящий Бог, точно так, как разглядывающий бог есть (как мы сказали) ценящий то, что разглядывает. И повторно возвращается в этой строфе к шее, говоря о волосе: разглядывал его на моей шее, ибо сие, (как мы сказали) есть причина, по которой любит его много, а именно видеть его в крепким. Итак, сие как если бы сказала: любил её, видящее сильной, без малодушия и страха, и одинокой, без иной любви, и взлетающей с лёгкостью и пылом.

6. До сих пор Бог не взирал на этот волос так, чтобы привязаться им, потому что не видел его одиноким и отделённым ото всех остальных волос других любовей и вожделений, пристрастий и вкусов, и не видел его так воздымающимся в одиночестве на шее крепости; но , после того, как через умерщвления, и труды, и соблазны, и страдания, он отвязался и сделался сильным, так что никакая сила или обстоятельство не могут его ослабить, тогда уже видит его Бог и берёт его и схватывает им цветы этих гирлянд, потому что имеет крепость для удержания их связанными в душе.

7. Но, каковы и что это за соблазны и труды, и докуда доводят душу, чтобы мочь ей войти в сию крепость любви, в коей Бог единится с душой, - об этом говорится нечто в истолковании четырёх канцон, которые начинаются словами: О, пламя любви живой!; через каковое пройдя, душа сия достигает такой степени любви Божией, что заслуживает божественного единения. О чём молвит тут же:

и ты им пленялся.

8. О, вещь, достойная всяческого приятия и веселия, пленить Бога единым волосом! Причина столь драгоценного пленения в том, что Бог останавливается посмотреть на вздымание волоса, как говорится о том, в предшествующих стихах; ибо (как мы сказали) смотреть о Бозе значит любить. Потому что, если Он, по велицей милости своей, не взирал бы на нас и не любил бы предварительно, как говорит Святой Иоанн (1 Ин. 4,10), и не унижал бы себя, никогда не пленился бы взлётом волоса нашей низкой любви, потому что не взлетает он так высоко, чтобы схватить сию божественную птицу вершин горних; [но поскольку снижается], чтобы посмотреть на нас и спровоцировать полёт и возвышение нашей любви, подавая отвагу и силу для этого, через то Он сам захватывается взлётом волоса, то есть, Он сам себе платит и угождает, ради чего и схватывается. И это хочет душа сказать в словах: разглядывал его на моей шее и пленялся им. Ибо гораздо более вероятно, что птица низкого полёта может схватить настоящего орла, если только он снизится, желая быть схваченным. И далее:

и в одном из очес моих уязвлялся.

9. Разумеется здесь под оком вера, и говорит: только в одном, и что в нём уязвлялся, потому что, если бы вера и верность не были только ради Бога, но смешались бы с каким-либо почитанием или исполнением, не достигла бы эффекта [достижения] Бога любовью, только одно око должно быть, в котором уязвляется, так же как только один волос, которым пленяется Возлюбленный. И так тесна любовь, которой Супруг пленяется супругой в сей верности единой, кою видит в ней, что, ежели волосом любви её схватывается, в оке веры её сжимается таким тесным узлом плен его, что язвит его любовью, с великой нежность страсти, которую питает к ней, каковое есть ввести её далее в его любовь.

10. Об этом самом волосе и оке молвит Супруг в Песнях, беседующий с супругой, говоря: Уязвила сердце моё, сестра моя; уязвила сердце моё единым из очес твоих и единым волосом шеи твоей (4,9). Где дважды говорит об уязвлённом сердце, а именно, оком и волосом. И оттого сообщает душа в песне о волосе и оке, потому что означает этим союз, который имеет с Богом, со стороны разума и со стороны воли; потому что вера, означенная оком, укрепляется в разуме верой, а в воле - любовью. О каковом союзе прославляется здесь душа и благодарит за эту милость своего Супруга, как полученную из его руки, много ценя то, что захотел быть оплаченным и плениться её любовью. В каковом могла оценить радость, веселье и усладу, которую душа будет иметь с таким пленником, ибо заполучит такое время, в кое будет Его, ходя о Нём влюблённая.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Велика мощь и упорство любви, раз уж самого Бога пленяет и вяжет. Счастлива душа, которая любит, раз уж имеет Бога пленником, побеждённым всем тем, чего она пожелала бы; потому что условие его таково, что если его требуют любовью и добром, будут делать с ним, что захотят, а если другим путём, то ни поговорить с ним, ни совладать, хотя бы и очень старались; но с помощью любви единым волосом его вяжут. Душа, сознавая это, и то, что далеко за пределами её заслуг творятся ей столь великие милости перенесения её к такой высокой любви с такими богатыми очарованиями даров и доблестей, относит всё к Нему в следующей песне, говоря:

П Е С Н Ь 3 2

Когда ты смотрел на меня

свою милость в меня твои очи впечатали;

чрез это меня изнежил,

и в сём удостоились

мои обожать то, что в тебе видели

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Свойство любви совершенной - не хотеть принимать, ни брать чего-либо для себя, ни присваивать себе чего-либо, но всё - Возлюбленному; коль скоро сие присуще любвям низшим, сколь же более в Бозе, где к этому обязывает разум. И, через то, поскольку в двух предыдущих песнях кажется будто присваивает себе некую вещь супруга, так как молвит, будто плетёт она с Супругом гирлянды, и что связываются они волосом её (каковое есть работа немалого времени и немалой цены) а после говорит и славится, что Супруг пленён волосом её и уязвлён в оке её, в чем также, мнится, приписывает себе великие заслуги, хочет теперь, в сей песне, объяснить своё намерение и разрушить обман, в который может это ввести, с озабоченностью и боязнью о том, чтобы не приписать себе какую-либо ценность и заслугу, и через то отвести Богу меньшее того, что Ему подобает, и чего она желала. Приписывая всё Ему и разом благодарствуя, молвит ему, яко причина пленения Его волосом любви и уязвления оком её веры заключается в милости Его любовного на неё взгляда, в каковой милости сделалась она прелестной и приятной себе самой; и что, через эту прелесть и ценность, которую от Него получила, заслужила его любовь и ценность в себе ради благодарного обожания своего Возлюбленного и сотворения дел, достойных её прелести и любви. следует стих:

Когда ты смотрел на меня;

3. А именно, со страстью любовной - ибо уже говорили мы, яко смотреть для Бога здесь значит любить - и

свою милость в меня твои очи впечатали.

4. Под очами Супруга разумеет здесь его Божественность милосерднейшую, каковая, склонившись к душе с милосердием, впечатывает и внедряет в неё свою любовь и прелесть, с которой её украшает и так возвышает, что сотворяет её равной самой Божественности. И молвит душа, видя достоинство и высоту, в каковую помещает её Бог:

чрез это меня изнежил.

5. Нежить значит любить сильно; больше, чем просто любить; это как бы любить вдвойне, то есть, по двум предлогам или причинам. Итак, в этом стихе даёт уразуметь душа два мотива и причины любви, которую имеет к ней, по которым не только любит её, пленившись её волосом, но нежит её, уязвившись в её оке. И причина, по которой нежит её так интимно, говорит она в этом стихе, состоит в том, что Он хочет, смотря на неё, даровать ей прелесть, чтобы её понравиться себе, даровав ему любовь своего волоса и сформировать своей сердечностью веру её ока. И так молвит: чрез это меня изнежил; ибо положить Богу на душу свою прелесть значит сделать её достойной и поместительной для Его любви. Итак, это как если бы сказала: поскольку поместил в меня твою прелесть, которой украсилась достойно твоей любви, чрез это меня изнежил, то есть через то, что даровал мне больше прелести. Об этом говорит Святой Иоанн: Яко даёт благодать через благодать, которую дал (1,16), что значит даровать больше благодати; потому что без его благодати не может заслужить его благодати.

6. Для разумения сего нужно заметить, что Бог, как не любит вещи внешней себе, так же никакую вещь не любит более возвышенно, чем себя, ибо всё то любит ради себя, и так любовь содержит конечную причину; откуда, не любит вещей, потому что они суть в ней. Потому, для Бога любить душу значит принять её определённым образом в себя самого, приравняв к себе; и так Он любит душу в себе вместе с собой той самой любовью, коей любит себя. И через то, во всяком деле, поскольку она делает его ради Бога, заслуживает душа любовь Божью, так как, помещённая в эти прелесть и высоту, в каждом деле заслуживает самого Бога. И через то молвит тут же:

и в сём удостоились.

7. А именно, в тех привилегии и милости, которые очи твоего милосердия творят мне, когда на меня смотришь, делая меня благодарной очам твоим и достойной лицезрения Тебя, заслуживают

мои (очи) обожать то, что в тебе видят.

8. Сие есть то же самое, как если бы сказать: Потенции моей души, Супруг мой, кои суть очи, с которыми можешь быть видимым для меня, заслужили возвышение до того, чтобы видеть тебя, каковые раньше, по нищете своих низких отправлений и достояния естественного, пребывали павшими и низкими - потому что душе мочь смотреть на Бога значит творить дела во благодати Божьей, - итак, обретают заслугу потенции души в обожании, так как обожают во благодати Божьей, в которой всякая деятельность похвальна. Обожают, стало быть, просветлённые и вознесённые его милостью и предпочтением, то, что уже видят в Нём, и чего ранее не видели из-за своей слепоты и низости. Что же такое, стало быть, то, что уже видят? Видят величие доблестей, обилие нежности безмерную доброту, любовь и милосердие в Бозе, благодеяния бесчисленные, кои восприяла от Него, как ставши столь приближенной к Богу, так и в то время когда не была таковой. Всё это заслужили уже почитать с заслугой очи души, ибо стали уже прелестны и благодарны Супругу; чего ранее не только не заслуживали ни обожать, ни видеть, ни даже размышлять о Бозе сколько-нибудь в этом плане, ибо велика есть грубость и слепота души, которая пребывает вне Его милости.

9. Многое имеется здесь на заметку и многое к сожалению, видеть, сколь вовне пребывает душа того, что должна бы делать пребывает душа, непросветлённая любовью Божьей; ибо, будучи обязанной сознавать се и те бесчисленные милости, как временные, так и духовные, кои получила от Него и получает на каждом шаге, и почитать, и служить всеми своими потенциями Богу, не преставая, не только не творит сего, но даже не заслуживает видения и сознания сего, и не приходят на память ей таковые вещи; вот до чего доходит нищета тех, кто живут, а лучше сказать пребывают мёртвыми, во грехе.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Для лучшего понимания сказанного и того, что ещё воспоследует, следует заметить, что видение Бога четыре блага творит в душе, а именно: очищает её, облагораживает, обогащает и просвещает; подобно тому, как солнце, когда посылает свои лучи, которые сушат и согревают, и украшают, и блистают. А после того, как Бог полагает в душе эти три последних блага, поскольку как раз за них душа много благодарна, Он никогда больше не вспоминает о безобразии и греховности, которыми ранее обладала, о чём Бог молвит через Иезекиеля (18,22). Итак, душу, оставившую единожды грехи и безобразие, никогда более не попрекает ими, ни перестаёт, через то, наращивать свои милости, потому как Он не судит дважды за единую вещь (Наум, 1,9). Однако, хотя Бог предаёт забвению злобу и грехи после однократного прощения, не должно, через то, душе забывать свои грехи первые, повторяя за Мудрецом: О прощённом грехе не возжелай лишиться страха (Эккл. 5,5). И сие из-за трёх вещей: первая, чтобы иметь всегда повод не чваниться; вторая, чтобы иметь предмет для постоянной благодарности; третья, чтобы послужило это большей вере, ради большего приятия, потому что если, будучи во грехе, принимала от Бога столько благ, то на сколь же большие милости может надеяться, будучи помещённой в любовь Божью и вовне греха?

2. Душа, стало быть, здесь, вспомнив обо всех воспринятых милостях, и видя себя помещённой в единение с Супругом с таковым достоинством, веле радуется с удовольствием благодарности и любви, много помогая Ему этим памятованием своего прежнего состояния, столь низкого и безобразного, что не только не заслуживала лицезреть Бога, но недостойна была даже понести на губах имя Его, как Он молвит об этом через пророка Давида (Пс. 15,4). Откуда, видя что с её стороны нет никакого повода к тому, чтобы Бог смотрел на неё и благодарствовал, и что не может даже иметь такого повода, но всё это исходит от Бога, и это Его прекрасная милость и простая воля, приписывая себе свою нищету, а Возлюбленному все блага, которые имеет, видя, что ради них заслужила уже то, чего не заслуживает, набирается духа и смелости, чтобы молить о продолжении божественного духовного союза, в котором умножаются милости Его. Всё это даёт она понять в следующей песне:

П Е С Н Ь 3 3

Не восхоти презирать меня,

Так что, если цвет тёмный во мне обретал,

Уже можешь вполне смотреть на меня,

Яко после того, как на меня взирал,

Прелесть и красоту во мне оставлял.

ИЗЪЯСНЕНИЕ

3. Оживилась уже супруга и оценила себя в захватах и пленении, которые имеет о своём Возлюбленном, видя, что через Его вещей бывание, - хотя сама по себе имеет малую ценность и не заслуживает какой-либо оценки, - удостаивается быть оценённой ради них, отваживается обратиться к своему Любимому и говорит Ему, что уже не хочет быть ничтожной и презираемой, потому что, если раньше заслуживала этого по безобразию своей вины и низости своей натуры, то уже после того, как Он воззрел на неё впервые, в каковом взгляде нарядил её своей прелестью и одел своей красотой, так что успешно может взирать и во второй раз и больше на неё, умножившую для Него свои прелесть и красоту, ибо имеет уже повод и причину достаточные для этого в том, что воззрел на неё, когда не заслуживала она сего, ни имела частей, достойных этого.

Не восхоти презирать меня.

4. Молвит сие не из желания чтобы её держали за что-то стоящее, потому что презрения и порицания суть для души истинно любящей Бога скорее похвалы и радования, и оттого видит, что со своей жатвы не заслуживает иного, но - только благодаря прелести и дарам, кои имеет о Бозе. В согласии с этим даёт уразуметь, молвя:

так что, ежели цвет тёмный во мне обретал,

5. то есть; так что, если раньше, взирая на меня милостиво, обретал во мне безобразие и черноту грехов и несовершенств, и низость естества,

уже вполне можешь смотреть на меня

после того, как на меня воззрел.

6. После того, как на меня воззрел, снявши с меня этот цвет смуглый и непривлекательность греха, уже вполне можешь смотреть на меня, то есть, уже добре заслуживаю и могу быть увиденной, как восприявшая больше благодати из очей твоих; ибо с ними не только впервые снял с меня цвет смуглый, но также сотворил меня достойной того, чтобы быть увиденной-таки твоим любовным воззрением,

прелесть и красоту во мне оставлял.

7. То, что сказала душа в двух предыдущих стихах, служит тому, чтобы дать понять то, что сказал Святой Иоанн в Евангелии, а именно, что Бог даёт благодать ради благодати (1,16), потому что, когда Бог видит душу прелестной в очах Своих, много подвизается к тому, чтобы одарить её большей благодатью, через что обитает в ней добре благодарствуя. Ведая о сём, Моисей просил у Бога больше благодати, желая обязать Его к этому той благостью, которую уже имел в себе, молвя Богу: Ты говоришь мне, что знаешь меня по имени, и что обрёл аз привлекательность пред Тобой; поэтому, если обрёл прелесть в присутствии Твоём, теперь же яви лик Твой, да узнаю Тебя и обрету прелесть пред очами Твоими (Исх. 33, 12-13). И, поскольку этой прелестью стала она пред Богом возвеличена, почётна и украшена (как мы сказали), через то возлюблена богом несказанно. Таким образом, что если раньше, пребывая в Своей милости, любил её только ради Себя, теперь, яко она уже пребывает в Его милости, любит её не только ради Себя, но также ради неё, и так, влюблённый в красу её, посредством деяний и трудов ея, теперь (уже) без них, Он всегда сообщает ей больше любви и милостей, и, поскольку она всё больше чествуется и возвеличивается, всегда больше пленяется ею и влюбляется в неё. Ибо так даёт уразуметь сие Бог, беседуя со своим другом Иаковом через Исайю, говоря: После того, как сделался в очах Моих почестным и славным, возлюбил Аз тебя (43,4); что есть то же самое, как сказать: после того, как мои очи даровали тебе прелесть взглядом своим, через что соделали тебя славным и достойным чести в присутствии Моём, заслуживаешь большей милости любезностей моих; потому что для Бога любить больше значит оказывать больше любезностей. Это самое даёт уразуметь супруга в божественных Песнях другим душам, говоря: Смугла, но красива, дщери Иерусалимские; оттого любит меня царь, и вводит меня вовнутрь ложа своего (1,4). Это всё равно, что сказать: Души, не знающие и не постигающие сих милостей, не дивитесь тому, что Царь небесный оказывает мне такие великие, что помещает меня во внутреннее своей любви, ибо, хотя смугла я, так вложил в меня свои очи, после того, как воззрел на меня впервые, что не удовлетворится до тех пор, пока не обвенчается со мной и не перенесёт меня на внутреннее ложе своей любви.

8. Кто сможет высказать, до какой степени Бог величит душу, когда одаривает будучи прельщённым ею? Никто не сможет ни высказать, ни даже вообразить; потому что, в конечном счёте, делает это как Бог, чтобы показать кто Он. Единственно, можно получить некоторое понятие об этом из [характера] Бога, который даёт больше тому, кто больше имеет; и даваемое им многократно больше того, что имела душа до того, соответственно, это даёт уразуметь Евангелие, говоря: Который имеет, ему дастся больше, вплоть до изобилия; у неимущего и то, что имеет, отнимется (Мт. 13, 12) . Итак, состояние, кое раб имел не по милости своего Господина, у него отнимется и дастся тому, у кого больше денег, которые все по милости его Господина. Откуда, лучшие и главнейшие блага дома его, то есть его Церкви, как воинствующей, так и победившей, собирает Бог в том, кто Его наибольший друг, и распоряжается, чтобы его чествовали и прославляли; подобно тому, как один великий свет абсорбирует в себе многие малые светы. Как также даёт Бог уразуметь в вышесказанном авторитетном свидетельстве Исайи, сообразно духовному чувству, беседуя с Иаковом, молвя: Аз твой Господь Бог, святый Израилев, спаситель твой; Египет отдал за твоё искупление и Сабу за тебя; и отдам людей ради тебя, и народы ради души твоей (43,3-4).

9. Вполне можешь, стало быть уже, Бог мой, смотреть и ценить высоко душу, на которую взираешь, так как с воззрением твоим полагаешь в ней драгоценность и пленяешься тем, что ты сам ценишь и чем очаровываешься. И, через то, уже не один только раз, но многажды взираешь на неё, после того как воззрел однажды. Оттого, как молвит в Книге Эсфирь через Духа Свята, достоин есть чести, кого хочет чествовать Царь (6,11).

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Любовные ласки, которые Супруг творит душе на этой стадии, неоценимы, а хвалы и любезности божественной любви, кои с великой частотой проходят между двумя, несказанны. Она тратится в похвале и признательности Ему, Он в возвеличивании, похвале и признательности ей, согласно находимому в Песнях, где, беседуя с нею, молвит: Разглядел, яко прекрасна ты, подруга моя; разглядел, яко прекрасна, и очи твои - очи голубки; и она отвечает и молвит: Усмотрела, яко ты прекрасен, возлюбленный мой, и красив (1, 14-15); и другие многие любезности и хвалы, кои один другому на каждом шагу говорит в Песнях. Итак, душа в предыдущей песне перестаёт презирать себя, называясь смуглянкой и уродиной, и восхвалять его, как красивого и прелестного, потому что взглядом своим даровал ей прелесть и красоту. А он, по привычке восхвалять того, кто принижается, поместив в неё очи, как она просила, в песне следующей занят восхвалением её, не называя её (больше) смуглянкой, как звала она себя, но - голубкой белой, восхваляя её за добрые качества, как голубку и горлицу. Итак, молвит:

П Е С Н Ь 3 4

Голубка белая

в ковчег с веткой воротилась;

и уже горлинки

общества желая

в поймах зелёных обреталась.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

2. В этой песне речет Супруг, воспевая чистоту, которую имеет она уже на этой стадии, и богатства и награду за приготовления и труды, кои предприняла, чтобы войти к нему. И также поёт благую долю, которую обрела она, найдя своего Супруга в сём союзе, и намекает на исполнение её желаний, и радость, и прохладу, которыми обладает в Нём, оставивши уже труды сей жизни и времени прошедшего. Итак, молвит:

голубка белая.

3. Называет душу белой голубкой за чистоту и опрятность, которые восприяла благодатью, обретённой в Бозе. Называет её голубкой, потому что так зовётся она в Песнях (2,10), чтобы указать на простодушие и кротость нрава, и взгляд любовный. Потому что голубка не только проста и кротка без желчи, но также имеет очи ясные и любящие; каковое, поэтому, чтобы указать на Супруга в ней, есть свойство взгляда любящего (любования), которым смотрит на Бога, сказал там также, яко имела очи голубицы (там же, стих 14). Который гласит:

в ковчег с веткою воротилась.

4. Здесь сравнивает Супруг душу с голубицей Ноева ковчега, беря в качестве фигуры то, как она улетела и вернулась в ковчег, - что в данном случае приключилось с душой. Потому что, как голубица полетела и вернулась в ковчег, так как не нашла где бы упокоить стопу свою посреди вод потопа, пока после уже не воротилась с веткой оливы в клюве, в знак милосердия Божия о прекращении вод, что затопили землю (Быт. 8, 8-11), такова сия душа, что покинула ковчег всемогущества Божия, пройдя по водам потопа грехов и несовершенств, не найдя успокоения своим желаниям, бродила блуждая и пришла по воздусям томлений любовных к ковчегу груди своего Творца, без того чтобы быть подобранной им, вплоть до того времени, когда уже, по прекращении Богом сказанных вод несовершенств на поверхности земли души, воротилась с веткой оливы, - каковое есть победа, которую по доброте и милосердию Божию имеет о всех вещах, - в счастливое и окончательное убежище на груди своего Возлюбленного, не только с побеждением всех противоречий, но с наградой за свои заслуги; ибо как первое, так и второе означается веткой оливы. Итак, голубка души не только воротилась теперь в ковчег своего Бога белой и очищенной, какой вылетела из него, когда Он её сотворил, но даже с приращением ветки награды и мира, последовавшего за победой над собой.

И уже горлинки

общества желая

в поймах зелёных обреталась.

5. Называет здесь Супруг душу также горлинкой, потому что в сём случае искать Супруга значит быть подобной горлице, когда не находила она утешения, которого желала. Для понимания чего, нужно заметить, что о горлице говорится, что когда не находит утешения, не садится на ветку зелёную, не пьёт воды чистой и свежей, не садится в тени, не присоединяется к другой компании; но в единении с Ним уже радуется всему этому. Всеми этими качествами обладает душа, и необходимо, чтобы обладала, ради достижения сего союза и единства с Супругом, Сыном Божьим; ибо с толикими любовью и усердием нужно ходить, чтобы не усесться лапками желаний на ветку зеленую какого-либо наслаждения, ни восхотеть испить чистой воды какой-либо чести и славы мирской, ни восхотеть вкусить свежести какой-либо прохлады или утешения преходящих, ни захотеть расположиться под сенью какого-либо предпочтения и покровительства творений; не пожелавши упокоить что-либо в чём-либо, ни приобщиться другим влечениям, стеная от печали о всех вещах, до тех пора пока не обретёт своего Супруга к полному удовлетворению.

6. И поскольку эта душа, прежде чем достигла сего высокого состояния, бродила с великой любовью, разыскивая своего Возлюбленного, не удовлетворяясь ничем, поёт здесь сам Супруг о конце её страданий и исполнении желаний её, говоря, что уже горлинки общества желая, в поймах зелёных обреталась; что есть, как если бы сказать: Уже душа-супруга уселась на ветку зелену, наслаждаясь в своём Любимом, и уже пьёт воду чистую зело высокого созерцания и мудрости Божьих и прохладу отдохновения и ласки, которую имеет в Бозе, и также полагает себя под сенью защиты и предпочтения, которых она так желала, от коих утешена, умиротворена и напитана вкусно и божественно, согласно с чем радуется она о нём в Песнях, говоря: Под сению того, кого желала, усадил меня, и плод его сладок для гортани моей (2,3).

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Супруг продолжает, давая уразуметь содержание блага, которое воспоследует супруге посредством одиночества, в котором ранее предпочитала жить, что есть стабильность мира и блага неизменного. Потому что, когда душа утвердилась в успокоении единственной и уединённой любви Супруга, - о том, как это содеялось, мы здесь как раз говорим, - она сотворила такое отрадное седалище любви в Бозе, а Бог в ней, что не имеет нужды ни в других средствах, ни в наставнике, который приведёт её к Богу, потому что Бог уже ведёт её и светит ей; ибо исполнилось в ней то, что обещал Он через Осию, говоря: Аз поведу её в уединение, и там скажу сердцу её (2,14). Чем даёт уразуметь, что в уединении сообщается и единится Он с душой; так как сказать сердцу значит удовлетворить сердце, которое не удовлетворяется ничем меньшим чем Бог. Итак, молвит супруг:

П Е С Н Ь 3 5

Уединённо жила

и в уединении свила гнездо своё

и в уединении её проводник

сам Желанный её

также в одинокости раненный любовью

ИЗЪЯСНЕНИЕ

2. Две вещи творит супруг в сей песне. Первая: восхваляет одиночество, в коем ранее душа хотела жить, говоря, как о средстве самостоятельно найти в себе и обладать своим Возлюбленным, обо всех болях и тяготах, которые раньше имела; ибо, как в одиночестве хотела поддержать себя всеми наслаждениями и утешениями и подпорками, творений, ради достижения приятельства и единения с Любимым, заслужила обретение владения миром уединения в своём Возлюбленном, в коем расположилась чуждая и отъединённая ото всех названных беспокойств. О второй следует сказать, что, поскольку она сама восхотела [чтобы] отдать все вещи сотворённые за своего Желанного, сам Он, влюблённый в неё, ради этого её уединения, окружил её заботой и вниманием, приняв в свои объятия, наставляя её в себе о всяком благе, ведя дух её к возвышенным вещам Божьим. И молвит не только, что Он уже её проводник, но что сам ведёт её, не привлекая посредников, ни из числа ангелов, ни из числа людей, ни форм, ни фигур, поскольку она посредством этого уединения имеет уже истинную свободу духа, так что не привязана ни к каким из этих посредников. И износит стих:

уединённо жила.

3. Сказанная горлинка, которая есть душа, жила в одиночестве до того, как нашла Любимого на этой стадии единения; потому что душе, вожделеющей Бога, не приносит утешения никакая компания; скорее, до того, как найдёт Его, всё приносит ей ещё большее одиночество.

И в уединении свила гнездо своё.

4. Уединение, в котором раньше жила, означало охотно лишиться всех вещей и благ мира ради своего Супруга, согласно сказанному нами о горлинке, заботясь о своём усовершенствовании, приобретая совершенное уединение, в коем входит в союз со Словом, и, как следствие, всякую прохладу и отдохновение; каковые знаменуются здесь гнездом, о котором молвит здесь, которое означает отдохновение и покой. Итак, это как если бы сказала: В сём уединении, в коем раньше жила, упражняясь в нём с трудом и тоскою, потому что не была совершенной, в нём поместила свои отдохновение и прохладу через обретенное уже совершенство в Бозе. Откуда, говоря языком духовным, Давид молвит: Поистине и птица находит дом для себя, и горлица гнездо, где выращивает птенчиков своих (83,4), то есть, угнездившись в Бозе, где утоляет свои желания и потенции.

И в уединении её проводник.

5. Хочет сказать: В сём уединении, в коем отделяется душа ото всех вещей и пребывает наедине с Богом. Он провожает её, и движет, и подымает к вещам божественным; нужно думать, её разумение к божественным промыслам, потому что одинока уже и совлечена всех противоречивых и блуждающих мыслей; и воля её вольно движется к любви Божьей, потому что одинока уже и свободна от других аффектов; и наполнена её память божественными понятиями, ибо также одинока уже и пуста о прочих воображениях и фантазиях. Потому что тотчас, как душа расчистила эти потенции и освободила их ото всего низкого и присвоения высшего, оставшись в одиночестве без этого, немедленно Бог занимает их невидимым и божественным, и в этом уединении ведёт её Бог; каковое есть то, что молвит Святой Павел о совершенных: Qui spiritu Dei aguntur, etc. : Движимы суть духовные Богом (Рим. 8,14); что есть то же самое, что сказать: в уединении её проводник

сам Желанный её.

6. Хочет сказать, что не только ведёт её в одиночестве её, но что сам, один есть тот, кто работает в ней без каких либо других посредников. Потому что это атрибут союза души с Богом в духовном браке: действовать Богу в ней и сообщать ей только себя самого, уже не посредством ангелов, не посредством естественных способностей, потому что чувства внешние и внутренние и все творения, и даже сама душа, слишком малы, кстати, для того чтобы восприять те великие сверхъестественные милости, которые Бог оказывает на этой стадии. Не оказываеся в сноровке и работе естественной, и прилежании души. Сам действует в ней. И причиной тому - что находит её в одиночестве, как сказано, и так не хочет снабдить её другими компаньонами, отдавая в пользование и вверяя её кому то другому, помимо себя. И также весьма уместно, - поскольку душа уже оставила всё и прошла через все средства, возвысивши себя надо всем к Богу, - что сам Бог становится её гидом и средством для себя самого. И душе, поднявшейся уже в полном одиночестве надо всем, уже всё не пользует и не служит к дальнейшему подьёму никакая вещь, кроме самого Супруга Слова; каковой, будучи так влюблённым в неё, Он сам есть тот, кто хочет оказать ей сказанные милости. Итак, тут же молвит:

также в одинокости раненный любовью.

7. Надо понимать, супругой; потому что, кроме сильной влюблённости Супруга в одиночество души, он ещё и сильно ранится её любовью, из-за того, что, имея её любимой, сам оставляет все вещи, поскольку ранена она его любовью. Итак, он не хочет оставлять её одну, но, раненный ею из-за одиночества, которое ради него испытывает, видя, что не довольствуется она никакой другой вещью, сам ведёт её к самому себе, привлекая её и вбирая в себя; кое не творит он в ней, ежели она не находится в одиночестве духовном.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Странна эта особенность, которую имеют влюблённые во вкушении много большего радования в уединении ото всякой твари, чем в какой-либо компании; потому что, хотя бы и были вместе, если имеют какую-то стороннюю компанию, присутствующую там, то хотя и не общается и не беседует ни с кем больше, кроме неё, так что и с её стороны нет общения с этой компанией, и компания ничего не говорит ей, довольно того, что они присутствуют, чтобы не наслаждаться вкусом его. Причина сего та, что влюблённые хотят сообщать свою любовь исключительно друг другу, как единение лишь двоих. Душа, помещённая, стало быть, на эту вершину совершенства и свободы духа в Бозе, оставившая все отвращения и противоречия чувственности, не имеет уже никакой вещи, к постижению ея, ни занятия, которым наполниться, кроме как предаться в радости и усладе интимной любви с Супругом. Как пишет святой Товит в своей книге, где говорит, что после того как прошёл через тяготы своей бедности и искушений, Бог вернул ему зрение, и все оставшиеся дни свои провёл в радости (14,4); как прошла уже и эта душа, о которой ведём речь, пребывая в таковой радости и усладе за ради благ, которые видит в себе, как то даёт уразуметь Исайя о душе, которая, предавшись трудам совершенствования, достигла точки совершенства, о которой говорим.

2. Молвит, стало быть, там, беседуя с душой об этом совершенстве: Тогда народится во мраке свет твой, и мраки твои будут как полдень. И дарует тебе Господь твой отдохновение всегдашнее, и исполнит блистаниями душу твою, и освободит кости твои, и будешь как сад орошаемый, и как источник вод, которого воды не истощаются. Воздвигнутся в тебе веков места уединённые, и начала и основания поколения, и в другом поколении воскреснешь; и назовёшься строителем оград, отделяющих твои дорожки и тропинки покоя. Если отделишь труды твои от праздника и от сотворения воли твоей во мне в день святой, и назовёшь себе отдых разборчивым и свято-славным от Господа, и прославишь его, не ходя путями своими и не исполняя воли свой, тогда возрадуешься о Господе и вознесу тебя над высотами земли и упасу тебя в наследии Иакова (58,10-14). Всё это слова Исайи, где наследие Иакова есть сам Бог. И через то, как мы сказали, душа эта ничем уже не занимается, кроме как идёт, радуясь усладам этого пастбища. Лишь одну вещь осталась желать ей, чтобы радоваться ей совершенно в жизни вечной. Итак, в следующей песне и в остальных, которые последуют, она занята тем, что просит Возлюбленного этого блаженного пастбища, в неприкрытом видении Бога. Итак, молвит:

П Е С Н Ь 3 6

Возрадуемся, Любимый,

и в красе твоей увидимся пойдём

на холм и взгорок,

где ключевой чистый водоём;

в самую глубь чащи войдём.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

3. Как уже заключился совершенный союз любви между душой и Богом, хочет душа использовать и заниматься той собственностью, которой обладает в любви. И это она беседует в сей песне с Супругом, умоляя о трёх вещах, присущих любви. Во-первых, хочет получить радость и вкус любви; и этого просит, когда молвит: Возрадуемся, Любимый. Во-вторых, желает уподобиться Любимому; и об этом молит, когда говорит: в лицезрении красы твоей пойдём. И в третьих, исследует и разузнаёт вещи и тайны самого Любимого; и об этом молит его, когда говорит: в самую глубь чащи войдём. Следует стих:

Возрадуемся, Любимый.

4. Надо понимать, в общении сладости любви, не только той, что уже имею в обычном единении и союзе двоих, но в той, которая изобилует в практике любви действенной и действительной [как внутренне] с волей в акте влечения, так и внешне, исполняя работы, принадлежащие службе Возлюбленному. Ибо (как мы сказали), это присуще любви, где она обоснуется, всегда хотеть идти во вкушении своих радостей и наслаждений, кои суть упражнение любви внутреннее и внешнее (как мы сказали). Всё это творит ради того, чтобы наилучше уподобиться Любимому. Итак, тут же молвит:

и в красе твоей увидимся пойдём.

5. Чем хочет сказать: поступим так, чтобы посредством сказанного упражнения любви достичь созерцания жизни вечной в твоей красе. То есть, чтобы таким образом преобразилась я в твою красу, что, уподобившись в красе, мы увидим нас обоих в твоей красе, обладая уже этой твоей красой; тем способом что, глядя один на другого, увидит каждый в другом свою красоту; итак тебя увижу я тебе в твоей красе, а ты (тебя) мне в твоей красе, и я себя увижу в тебе в твоей красе, а ты себя увидишь во мне в твоей красе; и так я буду ты в твоей красе, и ты будешь я в твоей красе, ибо самая твоя краса будет моей красой; итак, увидим один другого в твоей красе. Сие есть усыновление сынов Божьих, кои поистине скажут Богу то, что сам Сын сказал через Святого Иоанна Вечному Отцу, молвя: Всё моё - твоё, и всё твоё - моё (17,10): Он - по сути, будучи рождённым Сыном Божьим; мы - по причастности, будучи сынами усыновлёнными. Итак, сие говорил Он не только о себе, как о главе, но и обо всём свом мистическом теле, кое есть Церковь, которая будет участвовать в самой красе Супруга в день его триумфа, который будет, когда узрит Бога лицом к лицу. О чём, поэтому, молит здесь душа, чтобы увиделись она и Супруг в его красе

на холме и взгорке,

6. Сиречь, в понятии утреннем и существенном Бога, кое есть познание в Слове божественном, каковое в своей возвышенности знаменуется здесь холмом, как молвит Исайя, призывая к познавшим Сына Божия, говоря: Придите и поднимемся на холм Господень (2,3); и другой раз: Показалась гора дома Господня (2,2); [и на взгорке], то есть в понятии вечернем Бога, кое есть мудрость Бога в его творениях и делах, и порядках восхитительных; каковая здесь знаменуется взгорком, поскольку есть более низкая мудрость, чем утренняя. Однако, как о вечерней, так и об утренней молит здесь душа, когда говорит: на холме и на взгорке.

7. В сказывании, стало быть, Супругу: пойдём увидимся в красе твоей на холме, говорит душа: преобрази меня и уподобь меня себе в красе мудрости божественной, которая (как говорим) есть Слово Сын Божий. А в сказывании: на взгорке, просит также, чтобы посвятил её в красу сей другой мудрости, младшей, каковая в творениях и трудах мистических; что также есть краса Сына Божия, в коей желает душа быть просвещённой.

8. Не можетдуша видеть себя в красе Божией, если не преобразилась в премудрость Божию, в коей видит себя обладающей горним и дольним. На таковой-то холм и взгорок желала взойти супруга, когда говорила: Пойду на холм мирровый и взгорок благовонный (Песн. 4,6); разумея под холмом мирровым видение ясное Бога, а под взгорком благовонным, понятие в творениях; потому что миро на холме - более возвышенная специя, чем благовоние на взгорке.

Где ключевая вода чистая.

9. Чем хочет сказать: Где даётся понятие и мудрость Божия, которые здесь называет водой чистой, разумение очищенной и совлечённое акциденций и иллюзий, и ясное, без облаков невежества. Таковое хотение всегда имеет душа - понять ясно и чисто истины божественные; и чем более любит, тем глубже хочет войти в них. И через то молит в третий раз, говоря:

войдём глубже в самую чащу,

10. В чащу Твоих чудесных дел и глубоких судов, чьё множество таково, и таково многообразие, что можно именовать их чащей, ибо в них мудрость изобильная и столь полная тайн, что не только может называть её чащей, но даже творогом, относительно чего молвит Давид, говоря: mons Dei, mons pinguis, mons coagulatus, чем хочет сказать: Гора Божия есть гора жирная и гора творожная (Пс. 67,16). И сия чаща мудрости и знания Бога так глубока и безмерна, что, сколько бы не узнавала душа её, всегда может войти ещё глубже, поскольку безмерна она, и непостижимы богатства её, соответственно восклицает Святой Павел, говоря: О, высота богатств мудрости и знания Бога, как непостижимы суть суды твои и неисследимы пути твои! (Рим. 11,33).

11. Но душа в эту чащу и непостижимость судов и путей хочет войти, потому что умирает от желания войти в познание их более внутренне; потому что познание в них есть радость неоценимая, которая превосходит всякое чувствование. Откуда, Давид, говоря о вкусе их, молвит так: Суды Божьи истинны суть и в себе самих содержат справедливость. Более желаемы и алкаемы, чем золото и чем камень драгоценный великой цены; и слаще мёда и сот; настолько, что раб твой любит их и хранит (Пс. 18,10-12). И через то величайшее жаждет душа погрузиться в эти суды и узнать их лучше изнутри; и ради этого было ей великим утешением и веселием войти через все утеснения и тяготы мира, и через всё, что могло бы послужить средством для этого, через всё трудное и мучительное, что бывает, и через печали и пороги смерти, чтобы видеть себя больше внедрённой в своего Бога.

12. Откуда также под этой чащей, в которую здесь душа желает войти, поскольку выстрадать это есть для неё вкуснейшее и полезнейшее, ибо перенесение сего есть средство для вхождения глубже вовнутрь чащи усладительной мудрости Божьей; потому что более чистое страдание несёт с собой более чистое и интимное понимание, и, как следствие, более чистую и возвышенную радость, так как она исходит от более внутреннего познания. Оттого, не будучи довольной никаким видом страданий, молвит: войдём глубже в чащу, а именно, вплоть до утеснений смерти, ради лицезрения Бога. Откуда, пророк Иов, жаждущий такового перенесения ради лицезрения Бога, молвил: Кто одарит меня исполнением молений моих, и какой бог даст мне то, о чём воздыхаю, и кто он, который начнёт дробить меня, и отвяжет руку свою и прикончит меня, и возымею аз утешение; который, оскорбив меня горем, не простит меня? (6,8-10)

13. О, если понятно уже, как это невозможно: достичь чащи и мудрости богатств Божиих - которые суть многовидны - если не вступить в чащу страданий многоразличных, - в чём полагает душа своё утешение и желание! И как же душа, поистине желающая мудрости божественной, жаждет сначала пострадать, чтобы войти в неё, в чащу Креста! Оттого Святой Павел и предостерегает эфесян, да не впадут в скорби; чтобы укрепились добре и укоренились в милосердии, да сумеют постичь со всеми святыми, что есть ширина и длина, и высота, и глубина, и узнают также выдающуюся милость науки Христовой, чтобы исполниться всею полнотою Бога (Эф. 3, 17-19). Поэтому, для вхождения в эти богатства мудрости крест есть врата, которые тесны, и хотящих войти ими немного, но желающих услад, к которым приходят через них - много.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Одна из самых главных вещей, ради которой хочет душа быть отвязанной и видеть себя со Христом (Фил. 1,23), это видеть его там лицом к лицу, и понять при этом корень глубинных путей и тайн вечных его Воплощения, что есть не меньшая часть его благодати; ибо, как говорит сам Христос через Святого Иоанна, беседуя с Отцом: Сия есть жизнь вечная, да познают тебя тебе, единого Бога истинного, и Сына твоего Иисуса Христа, коего послал (17,3). Поскольку, как некая персона, когда ушла далеко, первое, что хочет делать, это общаться и видеть того, кого очень любит, так и душа первое, что хочет сделать в достижении лицезрения Бога, это узнать и радоваться глубинным тайнам и мистериям Воплощения, и путям древним Бога, которые от неё зависят. Постольку душа, закончив говорить, что желает видеть себя в красе Бога, молвит тут же сию песню:

П Е С Н Ь 3 7

И тотчас к возвышенным

пещерам каменным пойдём,

хорошо спрятанным

и туда войдём

и сок гранатовый отведаем

РАЗЪЯСНЕНИЕ

2. Одной из причин, которая наибольше подвизает душу войти в сию чащу премудрости Божией и более изнутри познать красу его божественной Мудрости (как мы сказали) является сплочение своего разумения в Бозе, согласно представлениям о таинствах Воплощения, как самой высокой и вкусной мудрости всех Его трудов. Итак, молвит супруга в сей песне, что, после вхождения глубже вовнутрь Мудрости божественной, то есть, дальше вовнутрь брака духовного, который теперь состоялся - яко будет во славе, видя Бога лицом к лицу, соединена душа с этой Мудростью божественной, коя есть Сын Божий - познает душа возвышенные тайны Бога и Человека, которые более возвышенны в мудрости, сокрытые в Бозе, и что в понятия их войдут, погрузившись и внедрившись душа в них, и вкусят она и Супруг вкус и сладость, которые причиняет познание их и доблестей и атрибутов Божьих, кои через сказанные тайны узнаются в Бозе, такие как справедливость, милосердие, мудрость, мощь, милостивость и т.д.

И тотчас к возвышенным

пещерам каменным пойдём.

3. Камень, о котором здесь говорит, в согласии со сказанным Святым Павлом, есть Христос(1 Кор. 10,4). Возвышенные пещеры этого камня суть возвышенные и высокие и глубокие тайны премудрости Божьей, кои имеются во Христе относительно союза ипостасного естества человеческого со Словом божественным, и в соответствии ему, которое находится в союзе человеков в Бозе, и в сообразностях справедливости и милосердия Божьих относительно спасения рода человеческого в явлении Его судов. Каковые, из-за такой их высоты и глубины, весьма подходяще называет возвышенными пещерами из-за высочества тайн возвышенных, и пещерами, ради глубины и глуби мудрости Божьей в них; ибо как пещеры суть глубоки и со многими полостями, так каждая тайна тех, что во Христе, есть глубочайше в премудрости, и имеет множество впадин судов своих потаённых о предопределении и присутствии в сынах человеческих. Отчего тут же молвит:

хорошо спрятанным.

4. Так хорошо, что, несмотря на множество тайн и чудес, раскрытых святыми докторами, и понятых святыми душами на этой стадии жизни, всё больше остаётся для высказывания и ещё больше для понимания, и так имеется многое углублённое во Христе; потому что он подобен богатому руднику со многими штреками сокровищ, в которые, сколько не углубляйся, никогда не найдёшь ни конца, ни предела, скорее в каждой каверне найдёшь новые жилы новых сокровищ там и сям. Оттого-то говорил Святой Павел о самом Христе: во Христе обитают все сокровища и мудрость спрятанные (Кол. 2,3). В каковые душа не может войти, ни достичь их, если (как мы сказали) не пройдёт прежде через тесноту страдания внутреннего и внешнего к божественной Премудрости. Потому что, хотя в сей жизни и можно постичь сии Христовы таинства, невозможно достичь их, без того чтобы пострадать много и восприять многие милости интеллектуальные и чувственные от Бога, и иметь многие предшествующие упражнения духовные; ибо все эти милости суть много ниже, чем мудрость таинств Христовых, так как все они суть наподобие приуготовлений ко вхождению в них. Откуда, Моисею умоляющему Бога явить Его славу, отвечал, что не сможет он видеть её в сей жизни, но что Он покажет ему всякое благо, надо понимать, какое только возможно в этой жизни; и сделает так, что, поместив его в пещеру каменную, которая (как мы сказали) есть Христос, покажет ему спину, что будет значить дать ему познание тайн Человечества Христа (Исх. 33, 18-23).

5. В сии пещеры, стало быть, Христовых, желает по-настоящему войти душа, чтобы впитать в себя и преобразиться, и крепко опьянеть в любви к мудрости их, спрятавшись на груди своего Возлюбленного. Посему в эти лазы приглашает Он её на выпивку в Песнях, говоря: Вставай и поспеши, подруга моя, краса моя, и приходи в лазы каменные и в полость стены (2, 13-14); каковые лазы суть те пещеры, о которых говорим. О них тут же говорит душа:

и туда войдём.

6. Туда, нужно разуметь, в понятия и таинства божественные войдём. И не говорит войду я одна, что представляется более уместным - потому что Супругу не нужно входить снова, - но войдём, а именно, я и Любимый, чтобы дать понять, что эту работу делает не она, но Супруг с нею; и кроме того, поскольку душа и Бог уже соединились в одно на этой стадии брака духовного, о котором говорим, душа ничего не делает сама, без Бога. И сказать туда войдём значит сказать: там преобразимся, а именно, я в тебя через любовь к тем судам божественным и отрадным. Потому что в знании предопределения правд и предвидения зол, в коих приуготовляет Отец к правдам в благословениях его доброты (Пс. 20,4), в Его Сыне Иисусе Христе, возвышеннейше и теснейше преображается душа в любовь Бога, соответственно этим понятиям, вновь благодаря и любя Отца с великим желанием и нежностью, ради Сына Его Иисуса Христа. И это творит её единой со Христом, совместно со Христом. И вкус сей хвалы столь деликатен, что совершенно несказуем. Однако высказывает это душа в следующем стихе, говоря:

и соку гранатового отведаем.

7. Гранаты знаменуют здесь таинства Христовы и суды премудрости Божьей, и доблести и атрибуты Бога, кои разумением сих таинств и судов узнаются в Бозе, и которые бесчисленны. Ибо, как гранаты содержат множество зерен, рождённых и заключённых в единой круглой полости, так каждый из атрибутов и судов, и тайн, и доблестей Божьих содержат в себе великое множество чудесных упорядочений и восхитительных эффектов Бога, содержащихся и сохраняемых в полости [сферической] доблести и таинства, и т.д., которым принадлежат те эффекты. И отмечаем здесь круглую или сферическую форму граната, потому что под каждым гранатом здесь разумеем какую либо доблесть или атрибут Бога, каковые атрибут или доблесть есть сам Бог, который знаменуется сферической или круглой фигурой, ибо не имеет ни начала, ни конца. О чём, через обретение в мудрости Божьей столь бесчисленных судов и таинств, молвила супруга Супругу в Песнях: Живот твой - слоновая кость, отделанная сапфирами (5,14); под каковыми сапфирами знаменуются сказанные таинства и суды божественной Премудрости (которая здесь знаменуется животом), ибо сапфир есть камень драгоценный цвета неба, когда оно ясно и прозрачно.

8. Сок, о коем молвит здесь супруга, которого отведали она и Супруг из этих гранатов, есть наслаждение и удовольствие любви Божьей, которая в понятиях и сознании их переливается в душу. Ибо, как из множества зерен гранатовых получается один сок, когда их едят, так изо всех тех чудес и величий Бога внушённых душе, наливаются в неё наслаждение и удовольствие любви, кое есть питьё Духа Свята; которое она тут же предлагает своему Богу, Супругу Слову с великой нежностью любви. потому что сие питьё божественное обещала она ему в Песнях, если ввёдёт её в эти высокие понятия, говоря: Там познаешь меня, и дам тебе питьё из вина пряного и сока моих гранатов (8,2); называя их своими, то есть божественные понятия, хотя суть Божьи, даны ей через обладание Им. Веселье и усладу таковых в вине любви даёт она, как питьё, своему Богу. И это хочет сказать: соку гранатового отведаем. Ибо, вкушаемое Им даёт вкусить ей, а вкушаемое ею возвращается во вкушение Ему; и так есть вкус, общий обоим.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. В двух предыдущих песнях воспела душа блага, кои даровал ей Супруг в той счастливой вечности, а именно: что Супруг действительно преобразил её в красу своей Мудрости, тварной и нетварной, и что там она преобразилась также в красу союза Слова с Человечностью, в коем уже познала Его, так же с лица, как раньше со спины. И теперь, в следующей песне говорит о двух вещах: во-первых, о способе, которым вкушает тот божественный сок сапфиров или гранатов, о коих сказано; во-вторых, несёт перед Супругом славу, которую должен ей даровать по её предназначению. Здесь нужно отметить, что, хотя об этих благах души она высказывается последовательно, по частям, все они содержатся в единой сущностной славе души. Молвит, стало быть, так:

П Е С Н Ь 3 8

Там мне покажешь

на что претендует душа моя,

и тут же мне подаришь

там ты, жизнь моя,

то, что мне давал другого дня.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

2. Цель, ради которой душа желала войти в те пещеры заключалась в том, чтобы быть съеденной любовью Божьей, на что она всегда претендовала, то есть войти в любовь к Богу с чистотой и совершенством, за которые любима она Им, чтобы разом отплатить ему. Итак, она говорит Супругу в этой песне, что там он покажет ей то, на что она так всегда претендовала во всех своих актах и упражнениях, то есть покажет ей любовь к Супругу с совершенством, с которым Он любит. И второе, о чём говорит, что там подарит ей славу сущностную, которую предназначил ей от века. Итак, молвит:

Там мне покажешь

на что претендует душа моя.

3. Эта претензия души есть равенство любви с Богом, которого всегда естественно и сверхъестественно страстно хочет, потому что влюблённый не может удовлетвориться, если не чувствует, что любит настолько же, насколько сам любим. И как душа видит, что с преображением, кое имеет в Бозе в жизни сей, хотя любовь её безмерна, не может достичь равенства с совершенством любви, с коей Бог любит её, желает ясного преображения славой, в коей достигнет равенства со сказанной любовью. Потому что, хотя на сей высокой ступени, которой достигла здесь, имеет подлинное единение воли, не может достичь пробы и силы любви, которую в том крепком союзе славы заимела бы. Ибо, как говорит Святой Павел, узнает душа тогда, как известна она Богу (1Кор. 13,12), тогда также полюбит Его так, как любима Богом; потому что тогда, как разум её будет разумом Бога, воля её будет волей Бога, так любовь её будет любовью Бога. Потому что, хотя там не будет потеряна воля души, будет она так крепко соединена с крепостью воли Божьей, с коей любима Им, что полюбит Его так же крепко и совершенно, как любима Им, в соединении двух воль в одну единственную волю и одну любовь Бога, и так полюбит душа Бога с волей и силой самого Бога, соединённая с Ним той же силой любви, с коей любима Богом; каковая сила есть Дух Свят, в который душа преобразится там; так что Он, отданный душе силой этой любви, предположит и добавит в неё, чего её не достаёт, по причине того преображения славой. Каковая ещё в совершенном преображении брака, которого душа достигает в жизни сей, в коем вся превратится в любезность, некоторым образом любит так Святым Духом, которого Он даровал ей (Рим. 5,5) в этом преображении.

4. Посему, примечательно, что не говорит здесь душа, яко подарит там ему свою любовь, хотя истинно даёт ему её, потому что этим даёт понять только, что Бог полюбит её ею, что там покажет ей, как должна она любить его с совершенством, на которое претендует. Поскольку Он дарует ей там свою любовь, тем самым показывает ей образчик любви, чтобы она любила бы его так, как любима Им, так как, кроме того, что научает Бог там душу любить чисто и свободно, без корысти, как Он нас любит, побуждает её любить с силой, которой Он её любит, преобразовав её в свою любовь, как мы сказали, в каковой дарует ей ту самую силу, с которой она могла бы любить Его, что подобно тому, как если бы вложить в руки инструмент и рассказать, как действовать им, работая им совместно с нею; что означает показать ей, как надо любить, и даровать к тому способность. Пока душа не достигнет сего, не будет она довольна, ни в другой жизни пребудет, если, как молвит Святой Фома (в опусе О Блаженстве), не почувствует, что любит Бога столько же, сколько Им любима. И, как уже сказано, в этой стадии духовного брака, о которой говорим в сём рассуждении, хотя не имеет душа совершенства любви Славной, имеет, однако, живой образ и облик такового совершенства, которое абсолютно несказуемо.

И тотчас мне даруешь

там ты, жизнь моя,

то, что давал мне другого дня.

5. То, о чём молвит здесь душа, яко даруешь мне тотчас, есть слава сущностная, которая состоит в видении бытия Божия. Откуда, прежде чем продвинемся вперёд, нужно распутать одно сомнение, которое возникает потому, что слава сущностная состоит в видении Бога, а не в любви, говори здесь душа, что претендует на любовь, но не говорит, что слава сущностная, и помещает это в начале песни, а затем, как вещь меньшей важности, полагает просьбу о том, что есть слава сущностная. Сие по двум причинам. Первая та, что поскольку целью всего является любовь, которая подчиняется воле, чьё свойство есть давать, а не получать, свойство же разума, являющегося субъектом славы сущностной, есть получать и не давать, душа, опьянённая здесь любовью, не полагает себя перед славой, которую Бог должен даровать ей, но она даёт себя Ему в отдаче истинной любви, без какого-либо зазрения на свою выгоду. Вторая причина в том, что первая претензия включает в себя вторую, и уже предположена в предшествующих песнях; ибо невозможно прийти к совершенной любви Божьей без совершенного лицезрения Бога. Итак, крепкий узел сего сомнения развязан первой причиной, так как любовью платит душа Богу то, что должна ему, а разумом прежде принимает от Бога.

6. Однако, переходя к объяснению, видим, что говорит здесь о некоем другом дне, яко в тот день одарит её Бог, и молит, чтобы потом во славе. Под каковым другим днём понимается день вечности Божьей, который есть иное, нежели день преходящий. В каковой день вечности предназначил Бог душу для славы, и этим определил славу, которую должно ей дать, и даровал ей ту славу добровольно и безначально раньше, чем сотворил её. И, таким образом, это уже собственность той души, так что никакое обстоятельство или противность, высокая или низкая не довольны для того, чтобы лишить её этого навсегда, но то, для чего Бог предназначил её без начала, будет в собственности её без конца. И сие есть то, о чём молвит, яко даст ей другого дня, что желала она иметь уже явленно во славе. И что же будет сие то, чем одарит её в день другой? Ни око того не видело, ни ухо не слыхало, и не падало сие на сердце человеку, как молвит Апостол (1Кор. 2,9). И другой раз молвит Исайя: Око не видело, Господи, вовне тебя, что приуготовил, и т.д. (64,4). Так что за отсутствием имени называет здесь душа его то. В конечном итоге, сие есть видение Бога; но чем будет душе сие видение Бога, тому не находит имени лучшего, чем то.

7. Однако, чтобы непременно сказать что-то о том, выскажем, сказанное о нём Христом и Святым Иоанном в Апокалипсисе семикратно, ибо невозможно постичь то в едином слове или за один раз, так как всегда остаётся ещё, что сказать. Молвит, стало быть, там Христос: Побеждающему дам вкушать от древа жизни, что в раю Бога моего (2,7). Но, поскольку это высказывание не изъясняет добре того, тут же молвит другое: Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни (2,10). Но, поскольку это выражение также не говорит о том, молвит тут же более тёмное и лучше дающее уразуметь, говоря: Побеждающему дам манну сокровенную и камень почечный белый, и на камне имя написанное новое, коего никто не знает, кроме того, кто принимает (2,17). А поскольку и этого выражения не достаточно, чтобы высказать то, тут же молвит Сын Божий другое слово, великого веселия и мощи: Победивший - молвит - соблюдшему дела мои до конца, ему дам власть над языками, и упасёт их жезлом железным, и как сосуд глиняный сокрушатся, так же как Аз получил от Отца моего, и дам ему звезду утреннюю (2,26-28). И, не удовольствовавшись этими выражениями для изъяснения того, тут же молвит: Победивший таким способом одет будет в одежды белые, и не будет вычеркнуто имя его из книги жизни, и перед Отцом моим исповедую имя его (3,5).

8. Но, поскольку всё сказано кратко, тут же изъясняет то во многих выражениях, которые заключают в себе несказанное могущество и величие: И, победивший - молвит - сделается колонной в храме моего Бога, и не окажется вовне никогда, и напишется на нём имя моего Бога, и имя града нового Иерусалима моего Бога, который снизойдёт с небес моего Бога, и также моё имя новое (3,12). И тут же молвит седьмое, ради изъяснения того, и есть: Победившему, ему дарую сидеть со мною на троне, как я победил и был посажен со Отцом моим на Его трон. Имеющий уши, чтобы слышать, слышит, и т.д. (3,21-22). Вплоть до этого места слова Сына Божия суть к тому, чтобы дать уразуметь то. Они подходят к тому весьма точно, но всё ещё не объясняют его; потому что имеем дело с вещами безмерными, так что все термины превосходные о качестве, о величии и благе подходят ему, но никакой из них не объясняет, ни все они вместе.

9. Поглядим, стало быть, теперь, не молвит ли Давид чего-либо об этом том. В псалме молвит: Как же велика множественность твоей сладости, которую таишь в себе для тех, кто боится тебя! (30,20). И через то в другом месте называет то потоком радости, говоря: Из потока радости твоей дашь нам питии (35,9). И, поскольку Давид также не находит соответствия в этом имени, называет его в другой части предвидением благословений услады Божьей (Пс. 20,4). Так что не находится имени, которое бы точно соответствовало тому, о чём молвит здесь душа, кое есть блаженство, для которого Бог её предназначил. Покончим, стало быть, с именем, которое душа придаёт тому, и объясним стих следующим образом: То, что даровал мне ты, то есть, то бремя славы, которую предназначил мне, о, Супруг мой!, в день твоей вечности, когда счёл за благо определить об избрании моём, даруешь мне там тотчас в день моей помолвки и брака моего, и в день радости моего сердца, когда, отвязавши меня от плоти и введя в возвышенные гроты твоего брачного ложа, преобразивши в тебя славно, выпьем сока нежных гранатов.

ПРИМЕЧАНИЕ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПЕСНЕ

1. Но, поскольку душа на этой стадии брака духовного, о коем здесь рассказываем, не перестаёт знать нечто о том, так как, будучи преображённой в Бога, не хочет перестать высказывать нечто о том, чьи залоги и следы чувствует в себе, ибо, как говорится в пророке Иове, кто сможет уразуметь слово, которое в себе замышляешь, если не выскажешь его? (4,2). Итак, в следующей песне старается сказать нечто о том наслаждении, коему радуется в то время в блаженном взоре, объясняя, насколько это возможно, что есть и каково есть то, что там будет.

П Е С Н Ь 3 9

Вдыхать дуновенье,

песню сладкого соловья,

рощу и грацию её

в ночи прозрачной,

с пламенем, что снедает и не жалит.

РАЗЪЯСНЕНИЕ

2. В сей песне говорит душа и объясняет то, что, молвит, должен дать ей Супруг в сём блаженном преображении, разъясняя это в пяти высказываниях. В первом говорит, яко есть то вдыхание Духа Свята ею о Бозе, и Богом о ней. Во втором - ликование Бога в наслаждении Богом. В третьем - познание творений и порядка их. В четвёртом - чистое и ясное созерцание божественной сущности. В пятом - полное преображение в неизмерную любовь Божью. Износит, стало быть, стих:

Вдыхать дуновенье.

3. Сие вдыхание воздуха есть некая способность, о которой молвит душа, яко даровал ей бог там, в общении Духа Свята, каковое, на манер дыхания, с которым Его духновение божественное весьма возвышенно поднимает душу и осведомляет её и обучает, чтобы она вдыхала в Бозе то самое вдохновение любви, кое Отец вдыхает в Сына, а Сын в Отца, которое есть тот самый Дух Святой, что вдыхает она в Отца и Сына, в сказанном преображении, чтобы соединить её с Собой. Ибо не будет истинного и полного преображения, если душа не преобразится в три Лица Святейшей Троицы в открытой и проявленной степени. И таково это вдыхание Духа Свята в душе, с коим Бог преобразует её в Себя, дающее ей столь возвышенное и тонкое и глубокое радование, что не выговорить того языком смертным, ни разуму человеческому постичь сколько-нибудь из того; потому что, хотя происходящее в этом временном преображении близко к сему общению в душе, о том невозможно сказать, так как душа, единая с Богом и преображённая в Бога, вдыхает в Боге Богу то самое божественное вдохновение, кое Бог - она, ставши преображённой в Него - вдыхает в себе самом ей.

4. И в преображении, кое душа имеет в жизни сей, проходит то самое вдыхание Бога душе, и души Богу многократно, с возвышеннейшей радостью любви в душе, хотя не в открытой и явленной степени, как в грядущей жизни. Ибо сие есть то, что, разумея, хотел сказать Святой Павел, когда говорил: Поскольку сыновья есте Бога, пошлёт Бог в сердца ваши духа Сына, взывающего к Отцу (Гал. 4,6). Что в блаженных другой жизни и в совершенных этой происходит сказанным образом. И не следует держать за невозможное то, что душа мощна в вещи столь высокой, что душа дышит в Бозе, как Бог дышит в ней, по причастию. Потому что, при одарённости тем, что Бог оказал ей милость единения в Святейшей Троице, в котором душа делается богоподобной и Богом, по причастию, разве невероятно, что работает она также свою работу разума, понятия и любви, или, лучше сказать, она действует в Троице соединено с нею, как сама Троица, но в модусе общения и причащения, так что сам Бог работает в самой душе? Ибо сие есть быть преображенной в три Лица в потенции и мудрости, и любви, и в этом есть уподобление души Богу, и чтобы смочь прийти к сему, она сотворена по Его образу и подобию.

5. И как это происходит, нет более ни знания, ни мочи, чтобы сказать о том, кроме как дать уразуметь, как Сын Божий нас доставил к этой высокой стадии и удостоил нас сего возвышенного положения мочь быть сынами Бога, как молвит Святой Иоанн (1,12), и так просит о том Отца через того же Святого Иоанна, говоря: Отче, хочу, чтобы те, которых дал мне, чтобы где я буду, они тоже были со мною, да увидят и они ясность, которую дал мне (17,24); а именно, чтобы творили по причастию в нас те же дела, что аз по естеству, что есть дышать Духом Святым. И больше молвит: Не прошу, Отче, только за этих, предстоящих, но также за тех, которые поверят по научению его в меня; чтобы все они были едины наподобие, как ты, Отче есть во мне, а я в тебе, так они в нас будут едины, как мы едины, я в них, и ты во мне; через что станут совершенны в одном, через что познает мир, яко ты меня послал, и любишь их, как меня (17,20-23), то есть сообщишь им ту же любовь, что Сыну, хотя не естественно, как Сыну, но, как мы сказали, через единение и преображение любви. Так же как, разумеется, не хочет сказать здесь Сын Отцу, что святые сущностно и естественно суть то же самое, что Отец и Сын, но что они суть через союз любви, как Отец и Сын в единстве любви.

6. Откуда, души получают те же блага по причастию, кои Он по естеству; через что поистине суть боги по причастию, равные сопутники Бога. Откуда, молвил Святой Пётр: Благодать и мир исполнены и совершенны в вас в познании Бога и Христа Иисуса, нашего Господа, так что нам дадены все вещи Его божественной доблести для жизни и благочестия, через познание того, кто призвал нас своей славой и доблестью, чем даровал нам ещё более великие и драгоценные обещания, благодаря которым сделались товарищами божественного естества (2. 1,2-4). До сюда достигают слова святого Петра, в коих даёт он ясно понять, что душа сопричастна самому Богу, который работает в ней совместно с нею работу Святейшей Троицы так, как мы сказали, по причине союза субстанциального и любви между душой и Богом. Каковая, хотя совершенно исполнится в другой жизни, тем не менее в этой, когда достигается стадия совершенства, какой, говорим, достигла здесь душа, обретается великое запечатление и вкус её, способом, о котором говорим, хотя (как мы сказали) говорить невозможно.

7. О, души, сотворённые ради этих величаний и этих призываний! что делаете, чем занимаетесь? Претензии ваши низки и ваши имения мизерны. О, жалкая слепота очей души вашей, ибо к такому свету слепы, и к таким великим голосам глухи, не ведая, что, в то время как ищете величия и славы, остаётесь нищими и низкими, о таковых благах делаетесь невежественны и недостойны! Следует второе, что молвит душа, чтобы дать уразуметь то, а именно:

песня сладкого соловья.

8. То, что рождает в душе сие вдыхание дуновенья, есть сладкий голос её Супруга к ней, в коем она творит Ему своё нежное ликование; и то и другое зовётся здесь песней соловья; потому что, как песня соловья слышится по весне, когда прошли уже морозы и дожди и превратности зимы, и творит мелодию для слуха и отдохновения души, так в этом настоящем общении и преображении любви, которые супруга имеет уже в жизни сей, защищенная уже и свободная ото всех возмущений и превратностей преходящих, и совлечена, и очищена от несовершенств, тягот и затемнений, так же в чувствах, как и в духе, ощущает новую весну в свободе и широте, и веселии духа, в каковом сидит сладкий голос Супруга, который есть её сладкий соловушка; чьим гласом обновлённая и освеженная субстанция души её, как души уже добре расположенной для пути к жизни вечной, зовёт её сладко и нежно, так что воспринимает она нежный голос, который молвит: Восстании, выкажи поспешность, подруга моя, голубка моя, краса моя, и приди; ибо прошла уж зима, дожди отошли уже далече; цветы появились на земле нашей; пришло время обрезки, и глас горлинки слышен по земле нашей (Песн. 2,10-12).

9. В каковом голосе Супруга - раздающемся во внутреннем души - ощущает супруга конец зол и начала благ, в чьё отдохновение и защиту и чувство нежное она так же, как сладкий соловушка подаёт свой голос с новой песней ликования к Богу, совместно с Богом, который подвизает её к сему. Так что ради этого Он даёт ей свой голос, чтобы она в раз отдала его в единстве с Ним Богу, ибо сие есть притязание и желание Его, чтобы душа настроила свой голос духовный в ликовании к Богу, о чём также сам Супруг просит её в Песнях, говоря: Восстани, выкажи поспешность, подруга моя, и приди, голубка моя; в отверстиях камня, в полостях изгороди, яви мне лицо твоё, да звучит голос твой в ушах моих (2,13-14). Уши Бога знаменуют здесь желания, которые имеет Бог к тому, чтобы душа издала сей глас ликования совершенного. Каковой глас, ради которого стала бы совершенна, молит Супруг чтобы издала его и поместила во впадины камня, то есть в преображение, о котором говорили, как о мистерии Христа. Что, - поскольку в сём единении душа величает и хвалит Бога с помощью самого Бога, как говорим от любви, - есть хвала весьма совершенная и приятная Богу, ибо, душа, пребывая в сём совершенстве, творит дела весьма совершенные; итак, сей глас ликования сладок Богу и сладок душе. Так что поэтому говорил Супруг: Голос твой сладок (Песн. 2,14); а именно, не только для тебя, но также для меня, потому что, будучи одно со мной, подай голос твой заодно со сладким соловушкой для меня со мной.

10. Такова вот песня, что переходит в душе в преображение, кое получает в жизни сей, вкус какового превыше всех похвал. Но, поскольку не так совершенна, как песня новая жизни славной, прельщена душа тем, что чувствует здесь, преследуя через высоту сей песни превосходство, кое будет иметь во славе, чьё преимущество выше всякого сравнения, вспоминает о нём и молвит, яко то, что подарит ему, будет песней сладкого соловья. И молвит тут же:

рощу и грацию её.

11. Сие есть третье, о чём говорит душа, яко должен дать ей Супруг. Под рощей, - поскольку проращивает в себе многие растения и животных, - разумеет здесь Бога, в том отношении, что Он сотворил и даровал бытие всем тварям, которые имеют в Нём свои жизнь и корень, что являет Бога и даёт познать Его как Творца. Под грацией сей рощи, о коей также молит здесь душа Супруга до той поры, просит изящества и мудрости и красоты, которых о Бозе имеет не только всякая тварь, как земная, так и небесная, но также тех, что творят меж собой в соответствии мудром, упорядоченном, изящном и полюбовном одних с другими, как низшие меж собой, так и высшие меж собой, и между высшими и низшими, что есть вещь, дающая душе великое остроумие и усладу познания сего. Следует четвёртое, и оно есть:

в ночи прозрачной.

12. Сия ночь есть созерцание, в коем душа желает видеть эти вещи. Зовёт её ночью, потому что созерцание темно, и оттого называется по-другому Мистической Теологией, которая хочет высказать премудрость Божию тайную и сокрытую, в каковой, без громких слов и без помощи какого-либо телесного или духовного чувства, как в молчании и покое, в потёмках обо всём чувственном и природном, научает Бог сокровенно и тайно душу, без того, чтобы она знала КАК, - что некоторые из духовных называют понимать, не понимая. Потому что сие не творится в разуме , как говорят философы, активном, чья работа в формах и фантазиях и постижениях потенций телесных, но творится в разуме, относящемся к возможному и пассивном, каковой, без приятия тех форм и пр., лишь пассивно воспринимает субстанциальную интеллигенцию, совлечённую образов, которая даётся ему без всякого труда и активации функций.

13. И через то, зовёт душа сие созерцание ночью, в которой, в жизни сей познаёт душа, посредством преображения, которому уже подверглась, возвышенно, эту божественную рощу и её грацию. Однако, из-за большой высоты сего понятия, оно есть ночь тёмная в сравнении с блаженством, о коем просит здесь; и потому молвит, умоляя о ясном созерцании, что есть радоваться роще и её грации, и прочим вещам, о коих здесь сказала, сущим в ночи уже прозрачной, то есть, в созерцании уже ясном и блаженном, так что она перестаёт уже быть тут ночью в созерцании тёмном, и возвращается там в созерцание зрения ясного и прозрачного о Бозе. Итак, сказать в ночи прозрачной значит сказать в созерцании уже ясном и прозрачном зрения Божьего. Откуда Давид говорит об этой ночи созерцания: Ночь будет светить мне в радостях моих (Пс. 138,11); что есть, как если бы сказал: Когда пребываю в усладах моих зрения сущностного Божьего, пременяется уже ночь созерцания в день и свет моего разумения. Следует пятое:

с пламенем, что не снедает и не жалит.

14. Под пламенем разумеется здесь любовь Святого Духа. Снедать означает здесь закончить и усовершить, и высказать душой, что все вещи, о коих сказано в сей песне, даются Возлюбленным, и она должна обладать ими со снедающей и совершенной любовью, поглощёнными вместе с нею в них любовью совершенной и которая не жалит, о чём говорит, чтобы дать понять совершенство вечное сей любви. ибо, для этого, должна обладать двумя имениями, а именно: что поглощена и преображена душа в Бога, и что не жалит её воспламенение и преобразование сего пламени в душе. Чего не может быть иначе как в стадии блаженства, где сие пламя есть уже любовь нежная, так как в преображении души в ней имеется сообразность и удовлетворение блаженное обеих частей, и постольку не жалит несходством в большем или меньшем, как было до того, как душа обрела способность сей совершенной любви. Потому что, достигнув её, впадает душа в такую сообразную и нежную любовь с Богом, что, когда Бог есть, как молвит Моисей, огнь поядающий (Втор. 4,24), не будет Он иным, нежели завершителем и питателем. Что не подобно преображению, кое имела душа в жизни сей, так как, хотя она весьма совершенна и завершена в любви, всё же она несколько поядающа и отнимающа, на манер огня в углях, который, хотя преобразован и сообразован с ними без какого-либо дыма, который был прежде, чем она преобразилась в себе, всё же, хотя завершалась в огне, он её снедал и разрешал в золу. Сие происходит в душе, которая в жизни сей преображена с совершенством любви, так что, хотя преображена, вместе с тем подвержена некоторым образом страданию и ущербу: во-первых, из-за преображения блаженного, которое всегда вносит нехватку в дух; во-вторых, из-за ущерба, который терпит слабое и испорченное чувство от силы и высоты такой любви, потому что ото всякой превосходной вещи бывает ущерб и страдание слабой натуре; так как, согласно написанному, corpus quod corrumpitur, aggravat animam (Прем. 9,15). Однако, в той жизни блаженной никой вред, ни страдание не ощущаются, хотя разумение её будет глубочайшим, а любовь её весьма безмерной, так как для первой Бог даёт ей способность, а для второй силу, поглощая в Себе её разумение своей мудростью и своей волей с любовью.

15. И поскольку супруга попросила в предыдущих песнях и в той, что теперь объясняем, безмерных общений и понятий о Бозе, с которыми имеет нужду любить сильно и возвышенно, чтобы любить соответственно величию и высоте их, молит здесь, чтобы все они завершились в сей любви совершенно и крепко.

П Е С Н Ь 4 0

Никто ведь не глядит...

Аминадаб тоже не показывается;

и осада утихла,

и кавалерия

при виде вод спешивается.

РАЗЪЯСНЕНИЕ И ПРИМЕЧАНИЕ

1. Уяснившая, стало быть, здесь супруга, что вожделение её воли оторвано уже ото всех вещей и прислонено к её Богу теснейшей любовью; и что часть чувственная души со всеми её силами, потенциями и желаниями, сообразованная теперь с духом, закончила и смирила все свои мятежи; и что бес, с помощью различных и длительных упражнений и борьбы духовной, уже побеждён и отослан далече; и что душа теперь соединена и преображена обилием богатств и даров небесных; и что, согласно этому, уже добре расположена и подготовлена, и укреплена, приближенная к Супругу, чтобы подняться пустыней смерти, изобилуя радостями (Песн. 8,5), к седалищам и тронам славным своего Супруга; с желанием, чтобы Супруг закончил уже сие дело, полагает наперёд, чтобы лучше подвигнуть его к сему, все эти вещи в сей последней песне, в коей молвит о пяти вещах. Первая, что душа уже оторвана и отчуждена ото всех вещей. Вторая, что побеждён уже и обращён в бегство бес. Третья, что подчинены уже страсти и умерщвлены вожделения естественные. Четвёртая и пятая, что часть чувственная теперь преобразована и очищена, и сообразована с частью духовной; так что не только не возмущается получением тех благ духовных, но скорее приспособляет себя к ним, ибо даже в тех, кои ныне имеет, принимает участие соответственно своей способности. Молвит, стало быть, так:

никто ведь не глядит.

2. Что есть, как если бы сказала: душа моя уже совлечена, оторвана, отъединена и отчуждена ото всех вещей тварных горних и дольних, и так глубоко введена во внутреннее убежище с тобой, что ни одна из них не достигает уже глаз той интимной услады, которую имею в тебе, а именно, не подвизает душу мою к удовольствию своею мягкостью, ни к неудовольствию и беспокойству своей ничтожностью и низостью, ибо, душа моя отстоит от них так далече и так глубоко наслаждается тобой, что ни одна из них не достигает её зрения. И не только это, но

Аминадаб тоже не появляется.

3. Каковой Аминадаб в божественном Писании (Песн. 6,11) обозначает беса (говоря духовно), противника души; который её воюет и возмущает всегда бесконечными припасами своей артиллерии, отчего она не вводится в эту крепость и потайное место внутреннего приюта с Супругом, где она, будучи уже помещена туда, становится такой обласканной, такой сильной, такой победительной, с доблестями, которые там имеет, и с преимуществом объятий Бога, коих бес не только не отваживается достигать, но с великим страхом их убегает и не осмеливается появляться; и потому также, что посредством упражнения в доблестях и по причине совершенного состояния, кое уже имеет, таким способом изгнала и победила его уже душа, что не появляется больше перед ней. Итак, Аминадаб тоже не появляется с намерением воспрепятствовать благу, на кое претендую.

И осада утихла.

4. Под каковой осадой разумеет здесь душа страсти и желания души, которые, когда не побеждены и не смягчены, окружают её оградой, воюют её то с одной, то с другой стороны, из-за чего душа называет их осадой. Каковая, молвит, уже утихла, то есть страсти упорядочены разумом, а вожделения умерщвлены; которая, стало быть, если дело обстоит так, не прекращает сообщения ей милостей, о которых попросила, так как сказанная осада уже не является стороной, чтобы препятствовать ей. Говорит так потому, что пока душа не упорядочит свою четвёрку страстей, направив их к Богу, и не умертвит и не очистит своих желаний, не будет способна видеть Бога. А далее:

и кавалерия

в виду вод спешивается.

5. Под водами здесь разумеются блага и радости духовные, коим на этой стадии радуется душа во внутреннем своём с Богом. Под кавалерией разумеет здесь ощущения телесные части чувственной, как внутренние, так и внешние, поскольку они несут в себе фантазмы и фигуры своих объектов. О которых на этой стадии, молвит здесь супруга, как о ниспадающих, имея в виду воды духовные, ибо таким образом уже очистилась на этой стадии брака духовного, и определенным образом одухотворила часть чувственную и дольнюю души, что своими потенциями и силами естественными собрала её к участию и радованию, на свой манер, духовным величиям, которые Бог сообщил душе во внутреннем духа, что давал понять Давид, когда говорил: Сердце моё и плоть моя радуются в Бозе живом (Пс. 83,3).

6. И важно отметить, что супруга не говорит здесь, что кавалерия спускается, чтобы отведать вод, но - в виду их; потому что эта часть чувственная со своими потенциями не имеют способности, чтобы радоваться существенно и собственно благам духовным, не только в сей жизни, но ещё и в грядущей; но, благодаря известному избытку духа воспринимают чувственно отдохновение и удовольствие от них, ради каковой радости эти чувства и потенции телесные стянуты к внутреннему сосредоточению, где пьёт душа воды благ духовных, что более есть спешиваться в виду их, чем пить и смаковать их, как они суть. И молвит здесь душа, яко спешиваются, и не говорит, что идут, и никакой другой глагол не использует, чтобы дать понять, что в этом общении части чувственной с духовной, когда пробуется сказанное питьё вод духовных, потенции сходят со своих естественных операций, прекращая их, к сосредоточению духовному.

7. Все эти совершенства и расположения ставят супругу перед её Возлюбленным, Сыном Божьим, с желанием быть через Него перемещённой из брака духовного, - которого желал Бог, чтобы она достигла в сей Церкви воинствующей, - к браку славному, триумфальному. Который служит тому, чтобы привести всех, кто призывают имя сладчайшего Иисуса, Супруга душ любящих. Которому слава и честь, вместе с Отцом и Святым Духом, во веки вечные.

Аминь.

159

Оставить комментарий © Copyright Незванов Андрей Семенович (artosgen@rambler.ru) Размещен: 18/01/2012, изменен: 18/01/2012. 452k. Статистика. Роман: Переводы		Ваша оценка:
Аннотация: Изъяснение песнопений, толкующих работу любви внутри души и супруга её Христа, в котором затрагиваются и разъясняются некоторые пункты и действия молитвы. По просьбе матушки Анны Иисусовой, приора Босых, в Сан-Хосе Гранады. 1584г.

Незванов Андрей Семенович : другие произведения.

Хуан де ла Крус.Гимн духовный