Неро Император Шутник. Готика нового поколения 1. Приключения девочки Вики большой любительницы симфо-готического метала

Готика нового поколения.

Или приключения девочки Вики, большой любительницы симфо-готического метала.

И была сорвана печать в 2004 году, и великая богиня испустила одиннадцатый луч. И прошел он по местам силы...

Вика проснулась ото сна, Поднимаю круглый кусок хлеба с прочерченным крестом и роняю его. Раз поднимает его маленькая девочка, дает мне. Роняю его снова, и второй хлеб с крестом поднимает снова девочка. Роняю в третий раз, и девочка догоняет катящийся по асфальту хлеб, и поднимет. На нее наезжает машина, и разбивается об нее так скалиста и прочна она. Подает мне третий круглый хлеб с крестом. Я называю ее по имени. А она говорит, я седая.

Интересно, что бы это могло значит, подумала Вика. Круглые хлебцы, с прочерченными на них крестами. Ладно, в будущем будет видно, ясно, что сон пророческий.

Цура си схурина, ясна си яснена шептала она проходясь по чакрам и сверху вниз, и снизу вверх от Схурум дивна удита до Цура си схурина. А за окном светило солнце. Прекрасное русское солнце над нами. Босиком она выскочила на природу. Скоро ведь лето наступит...

Кто-то подарит мне три солнца, подумала Вика, я же победительница, или нет, не так, что-то будет через 3 года, через три подъема солнца. Что же будет связано с этими тремя солнцами. Что это за девочка? Вроде маленькая, но такая сильная, как мальчик-солнце, как Крышень, народившийся после Коляды, но она с белоснежными волосами? Кто она? И почему ранее я о ней не слыхала?

Оставим Викторию в раздумьях, еще не знающую, что за Белая Богиня ей покровительствует, и перенесемся в лес. Пророк шел к Шамбале, сегодня он готовился к медитации на Восток, это не было связано с восходом солнца, просто так на Шапсуге пролегала линия силы. Ему надо было связаться с луной, незримой нынче. Кто-то из лунного рода должен был явиться на землю, не просто на землю, но и пройти посвящение здесь. У него была своя миссия, и наверно он попросит совета. Знать бы кто, и что за миссия, подумал пророк, привычно выходя в астрал. По тонким планам на этот день светило новое знакомство, что было неудивительно в это время года. Люди приезжали часто, кто за советом, кто за здоровьем, кто в поисках тайных знаний или НЛО, а кто просто отдохнуть от городской суеты.

Он, конечно же, как ученик древнего волхва Владимира Вещего старался подсказать всем. Не все понимали, но тем не менее. Шапсугский канон говорил, что помощь людям - благодеяние жреца, окупаемое сторицей, а вором он никогда не был, и не пытался им стать. Он никогда бы не стал продавать свой талант за деньги, как делали многие лжемаги и экстрасенсы. Вор духа отправится в пекло, гласил Шапсугский канон, и жрецы шли своим путем, зная, что поворот Сварожьего круга уже недалек, и дата его была известна.

Вернувшись со школы, где она получила очередную пятерку, Вика записала свой сон в дневник, уж очень он ей запомнился. И ей, почему-то, ни к селу, ни к городу вспомнился другой случай, когда она с сатанистами первый раз была на кладбище. Вообще то, готесса она была спокойная, и умерших не тревожила восхвалениями Бафомеда или кого-нибудь из других сатанинских демонов, но тогда она еще была маленькой.

Пили они как то на площади пиво в теплой компании неформалов, и подошли три сатанюги, не то чтобы реальных, но блекаря, которые также еще по думу и дэду врывались. До этого она их не видела, да и подобным не интересовалась. От гроулинга у неё уши вяли. Ну, тут они начали предлагать как раз к полуночи выдвинутся на старое кладбище. Ну, Вика девочка смелая решила сходить, больше конечно желающих не нашлось. Закупились пивом и сосисками, и пошли. Старое кладбище встретило неприветливо. Деревья скрипели, как это бывает со старым, отжившим свой век стволом, такие почитались ранее. Див кличет вверху древа, велит послушати земле незнаеме и Влзе и Поморью и Посулью и Сурожу и Корсуню и тебе Тьмутороканский Бълван... Царил какой-то полумрак, луна спрятавшись за облаками, иногда лишь дарила земле некий отблеск своего света, украденного у дневного светила. Все это не добавляло оптимизма, и вместе с шуточками трех сатанистов, типа кого из нас принесем в жертву, и не боится ли она идти с ними, не вызывало приятного чувства. Пришли, выбрали место, не то, чтобы ей было страшно, просто захотелось чего то близкого в этом отрешенном мире. Мир бабы-Яги и Мармары никому не внушает оптимизма. Мертвые пока конечно вели себя смирно, но тем не менее. Она подошла к дереву, да старое и с мощной корой оно просто жаждало пригреть и приласкать. Как мудрый старый дед стоял ствол, и как старый, но еще не дряхлый мужчина, еще не развалина, с уже прорезавшимися морщинками, но с мощными, жилистыми руками, способными и пахать, и обнимать. Обняв дерево, она немного взобралась на него. Тогда она еще не пользовалась дивьей магией, и не подпитывалсь энергией древа, да и девять кругов смерти были ей не знакомы. Но древо лечит, и древо помогает своим внукам. Дивы, исконные обитатели лесов севернее великой реки Дуная, передали своим потомкам это право. И подойдя к дереву, и обняв его человек может услышать все. Тот, кто умеет слушать седого великана, делается мудрым и крепким. Мощные и узловатые, вот каково было Дивье племя, невидимыми Вентами (связями) связанное с нами, их потомками.

И древо не отринуло ее, Дивий великан мог и ободрить, и успокоить, и много чего еще. Венты есть венты. Они просты, и кажутся незаметными. Ощущать их мы начинаем лишь с годами...

Начали собирать костер. Когда загорелся огонь, было похоже, что их мир сузился, превратился в круг, очерченный отблесками костра. За ним находилась тера инкогнита, темная, а значит и не видимая страна. Покойники никак себя не проявляли, несмотря на все байки об ужасных упырях выходящих из могил, и демонах, пугающих все живое своим безумным хохотом, никого не было, и ничего не было слышно. А может быть Царь Агонь гнал прочь демонов ночи, и они в его присутствие вели себя смирно, помятуя о том, что может он соединить обе полы мироздания, и вывернувшись свивать обе полы сего времени, и своим разговором отправить их назад, туда, откуда они прибыли, что великий Сварожичь уже неоднократно делал.

На обратном пути сатанисты вдруг вспомнили, что неплохо было бы принести в жертву кошечку. Конечно, они таких подношений своему кумиру никогда не делали, тягу бы у них не хватило, но почесать языки стоило. Долго обсуждался вопрос этого ритуала. Естественно, никто ничего не знал, а Вике не хотелось участвовать в обсуждении. Зачем лишать жизни кошку, если люди плюют, когда она переходит дорогу, и впускают ее в новый дом, перед тем как войти туда самим? Кошка ведь добрая богиня. Она на границе двух миров ходит. А пушистая кошка богини Прены может дать любовь. Так за что убивать бедного зверька? Это же не петух.

Как-то, придя со школы, Вика поставила новые песни, которые скинула у одного знакомого неформала. Одна ее очень зацепила. Она называлась Райз оф Содом энд Гоморра, пел Терион. Ей захотелось подольше послушать творчество этой группы. Благо, что в нашем мире при развитии Интернета и определенном круге друзей проблемы в этом не возникала. Текст песни ее немного разочаровал. Переводить его было все равно, что читать Низами. Какой король Барора? Что за вино вавилонской женщины? Понятно было только с Лотом, но этот библейский миф о его дочерях знают все, кто читал ветхий завет. От такого кровосмешения пахнет действительно какой то мерзостью. Во всяком случае, что семиту привычно, и даже свято, арийцу не понять. Не спасает и солнце, входящее в козерога. У нас при этом Путана ничего не сможет сделать родившемуся Крышеню, даже если и на седьмой день Шестодива и перестанет защищать его, не змеи и не яд ничего не смогут сделать.

Но пела группа очень красиво. Хорошая симфоническая музыка, и оперный голос солистки выгодно отличали Терион. Потом Вика узнала, что название группы переводится как зверь с греческого. Она и не догадывалась. Но песни этой группы нравились ей все больше и больше. Хотя бы Зов Догона с обещанием света с Сириуса вырвать из беспамятства и танцем божественной Сотис, обещающей разлив Нила.

Лето прекрасная пора, пора буйных красок и цветения природы. А также пора моря и отдыха. Поехав на море с родителями, Виктория гуляла по бережку. Ей были приятны теплые воды черного моря. Иногда, правда, пугал большой город и обилие наркоманов в нем. Шприцы валялись повсюду. Глаз это совсем не радовало. Зачем люди творят такое? Зачем они колются? Почему это происходит в нашем мире?

А за городом был лес. Как не крути, а русского человека тянет в лес. Где бы он ни был, не восхищают его чахлые пальмы в ботанических садах, ему лес подавай, настоящий. Ценить лес и беречь мы не умеем. Но вот тянет нас к нему, как ребенка к матери. Не всех, конечно, кто-то уже совсем урбанизировался, кого-то лес пугает. Ему лучше привычный комфорт Мерседеса. И не понимает он этих рюсских дуряков, и что они нашли хорошего в этом лабиринте стволов? Не будем объяснять этому убогому существу, какой трепет и восторг может охватить человека в лесу, как шумят осины или березы. Как могуче стоят дубы, и как роняют чинарики буки. Не хлебом единым сыт человек. Приходя в этот мир, он соединяет через золотое ожерелье вибрации нового тела, полученные от родителей с вибрациями души, живой жемчужины, переживший множество воплощений в разных мирах. И проходя свою стезю в этом мире, душа собирает все вибрации с которыми мы связываемся, лес ли это, огонь ли, животное или человек. Выбирай с кем дружить и с кем спать, говорил Старец Вике в том лесу, показывая ей на дольмены, построенные древними жрецами много тысяч лет назад, и дальше повел ее в село. Удивительно ей было смотреть на этот лесной народ. Кто-то вообще жил в землянке. Но ей показалось, что многие знали больше, чем говорят. И ей захотелось узнать, что-то новое. Тогда она еще не знала о будхическом уровне земли, и воспринимало это как какую то тягу. Как пела Тарья Турнен о хозяине желаний, если ты слышишь голос потаенного знания, то твой дом уже не на земле. Вика попросилась у Радамира остаться в его гостевой палатке. Тот, конечно же, был не против. Против были только родители, оравшие в трубку, что сейчас приедут ее забирать. Другим днем, проснувшись она увидела парня. Он приехал с Украины, и звали его Родомир, почти как хозяина землянки, и палатки. Родомир приехал ночью, и привычно занял гостевую палатку, увидев, что там еще спит кто-то просто осторожно лег, и не стал будить. Утром Вика была немного шокирована, но как то быстро все вошло в свою колею, и позавтракав, они пошли на место силы.

Ничего особенного, ну лес, ну камни. Но такое чувство, будто она чувствовало это где то ранее. Да, именно, она уже неоднократно бывала в подобных местах, но где? Ей было интересно. Это не старое кладбище, да там тоже была своеобразная энергетика, но другая. А тут какая-то женская энергия что-то такое, и при этом не сказать, чтобы слишком ласковое...

Наконец, она вспомнила, да, точно ошибки быть не может, это было в лагере. Еще ребенком, будучи в лагере, она чувствовала такой же именно поток. Что-то там было странным. Рассказывали, что одна девочка, сидевшая именно в этом шкафу, при приближении к которому у Вики усиливалось это непонятное чувство присутствия, даже резала себе вены. Интересно, что это такое, задалась она вопросом. Родомир ничем помочь ей не мог. Он не слишком все это ведал. Да, он знал, что тут место силы, но чьей именно, для него оставалось загадкой, вернее до ее вопросов он и не задумывался.

Старец же, к которому она обратилась с расспросами, лишь улыбнулся, и сказал что-то про три маковых зернышка, и посоветовал искать в славянских преданиях. Вика на выбор включила Ведан Колод на своем телефоне, и услышала: Не красно солнце выкаталось, выкатался бел горюч камень Алатырь, выкатившись, сам рассыпался по белому зерну, да по маковому.

Опять солнце, опять три года, или около того. Что же это значит? Может, самый мудрый из богов даст ответ? Кои ны прибезище асила, тот, чей внук мог в образах войны Асов с Дивами бывшей 14 тысяч лет назад петь песнь Игореву, не буря соколы занесе чрез поля широкия, галици стада бежати к Дону великому, воспевая лебединую матерь Сва, несшую огонь в наш мир, потемневший после взрыва на озере ВороКаса.

Кто бы мог справится с такой загадкой? Это уж не меньше, чем присказки Вещего Бояна, Велесова внука, сказавшего, что суда божьего - предначертаний судьбы - не избежать и тому, кто постиг все секреты гадания по птицам.

И пролился дождь на ирийский сад

Водяными нитями с неба

И в тех струях появилась Макошь,

Повелительница Судьбы,

Она нити прядет, в клубок их сматывает

Не простые нити волшебные,

Из тез нитей сплетается наша жизнь,

От завязки рождения и, до конца,

До последней развязке смерти.

А помощницы Доля с Недолей

На тех нитях не глядя завязывают узелочки

На счастье на горе ли, только Макоши это ведомо,

Даже боги пред ней склоняются,

Как и все они подчиняются тем невидимым нитям Макоши.

И Поляки не минуют своей судьбы, как то сказал позже ей пророк на Шапсуге. "И что?", - спросила она. "Трагична будет судьба этого народа", - сказал пророк.

Иногда летом кажется, что асфальт плавится, и заливается на город сверху. В такой духоте хочется чего-нибудь приятного, например лесной прохлады, и тихого перешептывания листвы. Как прекрасно в такие моменты на капище. Мощный кряжистый дуб дарит свою тень путникам.

Но путник любой искушенный судьбой знает где сон безопасен, и прервав дальний путь ляжет он отдохнуть под терновник, дуб или ясень. Терновник, дуб и ясень воспой, день Иванов светел и ясен, до последних дней пусть цветут пышней дуб, терновник и ясень.

Когда впервые она пришла на капище, разговор зашел об астрале и ментале. Ее это очень заинтересовало. Но, только попав на Шапсугу с друзьями она поняла то, о чем читала в книгах Карлоса Кастанеды и Флоринды Доннер. Не всем светлая навь открывает свои объятия. И стремясь в другие миры, можно угодить в коварные сети Морока. Полагая, что ты уже в иномирье, ты можешь все еще быть здесь, ибо не так просто человеку, спутанному разными представлениями расширить сознание. Ибо седьмая смерть, ясных мыслей смерть, человек умирая, представляет куда он уйдет, но картина не та, что он представлял. Победив ясность мыслей - победишь седьмую болезнь.

Вика с классом поехала на Шапсугу, они дошли до дольмена, потом до грязевого вулкана, затем поднялись к прикольным камням, которые назывались мастерские строителей дольменов. На камне с абсолютно круглыми дырками, как в дольмене сидел седой мужик и медитировал. Вика подошла к нему, и спросила:

- Что здесь?

- Шамбала, - ответил он.

- Расскажи

- Здесь так то и так-то проходит энергетика, делают то-то и то-то.

- Я тоже так хочу.

- И можешь ты, ибо

И, держа пред собой чертежи и приборы,

На движенья светил старцы подняли взоры.

В высшей точке горело созвездие Льва

На предельный свой блеск обретая права.

Многозвездный Овен, вечно мчащийся к знанью,

Запылав, устремился от знанья к деянью.

Близнецы и Меркурий сошлись, и, ясна

Близ Тельца и Венеры катилась Луна.

Плыл Юпитер к Стрельцу. Высь была не безбурна.

Колебало Весы приближенье Сатурна.

Но воинственный Марс шел и шел на подъем

И вступил в свой шестой, полный славою, дом.

- Возьми меня с собой, - сказала Вика

- Пошли, сказал Пророк.

Они шли до скалы с шестипалым атлантом - человекам зеленого моря, которые воевали с нашими предками 11 тысяч лет назад, и далее до портала.

Это то, что тебе нужно, сказал пророк. Энергетика была там бешенная, а после этого они спустились на Храм, где опять Вика почувствовала энергетику Белой Богини. Чтобы она могла вязать узлы, да непростые, судьбы, оставалось лишь немного. И здесь впервые она услышала Эйву, фею сна.

Вика поехала отдыхать на море в Мацесту. Нравилось ей море, но сегодня искупаться не удалось, был шторм. На берегу практически никого не было. Тут, откуда не возьмись, появились три старушки, и начали бегать крагами и петь ООУНМММ. Она подбежала к ним, и присоединилась. Тогда они поставили ее в круг, и стали бегать кругами вокруг нее, продолжая петь, она начала быстро крутится и запела

Летят кони Стрибога, ветер в гриву

Перуна подковы пропуск от молний

Кони Дажбога дождем резвятся

И конь коней, корона на небе.

Жаркой волной в глаза жрице

Железом каленым жрице в запястье

Звездами за пояс золотыми

Звоном зовущим мое имя.

Стрибога сестра, Перуна пряха

Дажбога дочь, и моя Мора

Прийди, спряди мою нить Мора.

Прийди, и путь я открыл, Мора.

Лучом как мечем открылись ворота

Меня сковало кольцо полета

Прощай Перун, помяни лихом

Прости Стрибог, такова доля

Пройдет, пройдет Дажбог, пролетит мукой

Жесток мой бог,

Конь коней

Конь солнца!

Пройдет, пройдет Дажбог, пролетит мукой

Жесток мой бог,

Конь коней

Конь солнца!

После этого они все пошли в воду, и опустили руки. Через несколько минут шторм утих, и можно было купаться. Они искупались, и через пол часа Старушки пошли в лес, шторм опять начался, и Вика пошла за ними.

Они долго шли, наконец, она, уже идя одна, по пути, который ей указали, вышла к камню.

На нем как бы были выбита два кресла, и птичья лапка - руна жизни.

С двух сторон били два источника, с мертвой и живой водой.

Она подошла, и примерила себе эти седушки. От одной отдавало фиолетовым - Мара, подумала Вика, от другой розовым - Жива, решила она. Она прошагала вокруг камня, позавязывала узелки Мокуши на будущее, зная, что ей это понадобится.

Из леса вышел парень с требами.

- Здрав буде

- Здрава буде, ты местная жрица?

- Нет, я здесь впервые.

- Хочешь, научу заклятью

- Конечно, хочу.

Он рассказал ей заклятие. Они познакомились, его звали Саша, вместе они вернулись на море. Он был из Сибири. Встретившись на следующий день, Вика рассказала ему о старушках, с которыми останавливала шторм.

- Это еще что, - ответил он, вот знакомая моей матери ездила в Вологодскую область и с профессором этнографии вызвали самого бога Перуна.

- Как интересно!

- Да, они провели реконструкцию славянского обряда у гром камня, и явились гром и молния, гроза сожгла четыре пустых дома в той нежилой деревне, в лесу вообще в течение получаса творилась что-то невообразимое. Потом, когда они возвращались, местные, из соседней деревни смотрели на них, и приговаривали, "Ну вы и колдуны". Ранее, как говорили местные, там, на гром камне, вызывал или прекращал дождь или град местный "чернокнижник".

Вика с Сашей начали встречаться, оба любили готику и симфонический метал.

- Я например, - сказала ему Вика, как то пыталась переводить Утреннюю Звезду и Темные Бриллианты.

- Ну да, эт как бы по смыслу две части одной песни.

- Никто не врубается о чем там поют.

Утренняя звезда - (Планета Венера).

Красный дракон первого утра времени (Венера)

Красный дракон древних глубин сознания (Макошь-Венера, коллективное бессознательное)

Поднимается из пучины незнания

Наматываясь на зашоренное существование.

Утренняя звезда, пожалуйста неси свой свет (Венера)

Через день до следующей ночи (Вечерняя Венера)

Упавший, тот кто украл искру

Принес ее во тьму (Прометей)

О Тифон Апёп Лотан

О Дракон Тифон Апёп Лотан.

- Интересная ассоциация

- Да

- Они были противниками бога солнца, убит Аполоном, или Ра в ночном небе.

- Ну да, символизировали хаос, ночь, если Ра не победит Апёпа то рассвет не наступит.

- Ну тут Макошь-Венера выступает как нечто первозданное, что было побеждено еще Сетом.

- А дальше еще прикольнее

Драконы завтрешнего дня летят в их вчерашний Вавилон,

Они срывают печать печали, и выпускают одиннадцатый луч.

Красный дракон пылает снова

И тащит вниз звезды и павших ангелов

С неба для нового рождения

Судьбы мира по предсказанию

И быть в силах увидеть

Красный дракон летит

И сейчас выбирает звезды и древних ангелов

Вниз с небес для рождения

Судьбы по предсказанию

И чтобы быть силой среди людей снова, как это было в начале

Бриллианты, сверкающие в сумерках - звезды ночи

Темные жемчужина будут сиять так ярко от могущества дракона.

- Как ты думаешь, они поняли что поют?

- Думаю, нет, да и откуда у них жрецы, прогнивший запад все-таки.

- Ну, все же?

- Да смотри, они спели о судьбе мира, правильно все это связали с Макошью решившей судьбу нашей земли 45 тысяч лет назад 1 ноября в пятницу.

- Своим приходом

- Да

- Осенняя пятница, саман, хеловин?

- Да.

- Интересно, а они откуда это взяли?

- Не знаю, но у них есть перекосы. Судя по всему, они что-то взяли он халдеев, а те иногда не все правильно понимали в жреческих преданиях, и добавляли отсебятину, вернее восприятие - отсебятина. Пока белые жрецы передавали друг другу - это одно, а когда это учили вавилоняне со своим восприятием мироздания, это другое.

- А почему так

- Разные вибрации

- По происходжению?

- Да

- Клоны рептилий Дахну?

- Да.

Курортный роман закончился, Вика уехала домой.

Теперь Вика поехала на Шапсугу сама. Она понимала, что только одной ей будет открыто еще более. Первым делом, она пошла к Шамбале, помедитировать. Там ее встретился парень, с короткой стрижкой. Он был несколько удивлен, увидев ее там, и сказал.

- Здесь обычно мужик такой седой медитирует.

- Я знаю Пророка, - ответила Вика.

- А понятно, ты тоже типа из них.

- Да, я за знаниями.

- А с нами философ приехал.

- Кокой философ?

- Ну не знаю, мы тут больше отдохнуть, а он философствует.

- А как зовут

- Велислав

- А, кажется я о нем что-то слышала, где он встал?

- Возле вознесения.

- На портале что ли?

- Нет, там есть точка вознесения.

- А, эт типа где люди в другой мир переходят.

- Ну да, говорят.

Вика решили пойти туда, перед этим она заглянула к Пророку, сказала, что придет на вечернюю медитацию, зашла на храм поздороваться с Эйвой, и пошла к философу.

Прийдя на вознесение, она сказала, здрав буде Велислав, глаголили о тебе мнози.

"Да, Азхо есхеми", - ответил он по Шапсугскому канону.

- Говорят, ты философ

- Да еще какой, - сказал он:

Я, например, вовсе не пугало, не моральное чудовище, -- я даже натура, противоположная той породе людей, которую до сих пор почитали как добродетельную. Между нами, как мне кажется, именно это составляет предмет моей гордости. Я ученик философа Диониса, я предпочёл бы скорее быть сатиром, чем святым. Но прочтите-ка это сочинение. Быть может, оно не имеет другого смысла, как объяснить названную противоположность в более светлой и доброжелательной форме. "Улучшить" человечество -- было бы последним, что я мог бы обещать. Я не создаю новых идолов; пусть научатся у древних, во что обходятся глиняные ноги. Моё ремесло скорее -- низвергать идолов -- так называю я "идеалы". В той мере, в какой выдумали мир идеальный, отняли у реальности её ценность, её смысл, её истинность... "Мир истинный" и "мир кажущийся" -- по-немецки: мир изолганный и реальность... Ложь идеала была до сих пор проклятием, тяготевшим над реальностью, само человечество, проникаясь этой ложью, извращалось вплоть до глубочайших своих инстинктов, до обоготворения ценностей, обратных тем, которые обеспечивали бы развитие, будущность, высшее право на будущее.

-- Тот, кто умеет дышать воздухом моих сочинений, знает, что это воздух высот, здоровый воздух. Надо быть созданным для него, иначе рискуешь простудиться. Лёд вблизи, чудовищное одиночество -- но как безмятежно покоятся все вещи в свете дня! как легко дышится! сколь многое чувствуешь ниже себя! -- Философия, как я её до сих пор понимал и переживал, есть добровольное пребывание среди льдов и горных высот, искание всего странного и загадочного в существовании, всего, что было до сих пор гонимого моралью. Долгий опыт, приобретённый мною в этом странствовании по запретному, научил меня смотреть иначе, чем могло быть желательно, на причины, заставлявшие до сих пор морализировать и создавать идеалы. Мне открылась скрытая история философов, психология их великих имён. -- Та степень истины, какую только дух переносит, та степень истины, до которой только и дерзает дух, -- вот что всё больше и больше становилось для меня настоящим мерилом ценности. Заблуждение (вера в идеал) не есть слепота, заблуждение есть трусость... Всякое завоевание, всякий шаг вперёд в познании вытекает из мужества, из строгости к себе, из чистоплотности в отношении себя... Я не отвергаю идеалов, я только надеваю в их присутствии перчатки... Nitimur in vetitum: этим знамением некогда победит моя философия, ибо до сих пор основательно запрещалась только истина.

- Плоды падают со смоковниц, они сочны и сладки; и, пока они падают, сдирается красная кожица их. Я северный ветер для спелых плодов.

Так, подобно плодам смоковницы, падают к вам эти наставления, друзья мои; теперь пейте их сок и ешьте их сладкое мясо! Осень вокруг нас, и чистое небо, и время после полудня. --

Ученики мои, теперь ухожу я один! Уходите теперь и вы, и тоже одни! Так хочу я.

Уходите от меня и защищайтесь от Заратустры! А ещё лучше: стыдитесь его! Быть может, он обманул вас.

Человек познания должен не только любить своих врагов, но уметь ненавидеть даже своих друзей.

Плохо отплачивает тот учителю, кто навсегда остаётся только учеником. И почему не хотите вы ощипать венок мой?

Вы уважаете меня; но что будет, если когда-нибудь падёт уважение ваше? Берегитесь, чтобы статуя не убила вас!

Вы говорите, что верите в Заратустру? Но что толку в Заратустре? Вы -- верующие в меня; но что толку во всех верующих!

Вы ещё не искали себя, когда нашли меня. Так поступают все верующие; потому-то вера так мало значит.

Теперь я велю вам потерять меня и найти себя; и только когда вы все отречетесь от меня, я вернусь к вам...

- Чтобы только понять что-либо в моём Заратустре, надо, быть может, находиться в тех же условиях, что и я, -- одной ногой стоять по ту сторону жизни...

-Да именно, хотя бы заглядывать по ту стороны жизни, - сказала Вика.

Ментам, как водится, любое движение мысли не дает покоя. Тащи и не пущай - их девиз. Естественно, интересовались они и неформалами. Пришли и к Вике, после того как заборы в городе превратились в художественные полотна для различных течений, от скинхедов до сатанистов.

До Вики вообще доклепались без повода, кто-то нашел ее фотку с сатанистами на кладбище, а тут кто-то разрыл могилы хачиков. Крайними оказались сатанисты. Зачем сатанистам рисовать свастики, вообще было непонятно. А уж до того, что анимешники это главный авангард сатанизма могла додуматься только глубоко законспирированная штабная крыса. Впрочем, такие обычно и сидят в золоченых кабинетах с большими телефонами для ленивых, в которых даже трубку поднимать не надо.

В итоге нагрянули менты и к Вике, когда она врывалась по Териону.

"Как такое можно слушать", - недоумевали они. Понятное дело, что метал оперу слушают только избранные, люди в музыке ничего не понимающие от метал оперы далеки, и могут говорить подобные вещи. Ну, оставим попсушникам их помойки, а менты попались грамотные, с каплей интеллекта в мозгу, очень маленькой конечно, но тем не менее. Они даже поняли, что не по-русски поют, и сказали: "тыж не понимаешь, о чем здесь поют". "Нет,- ответила она, я все понимаю". И она им перевела.

От одиноких звезд

По ту сторону конструкции вселенной

Поет голос

Зов из другого мира.

Свет с Сириуса

Вырвет вас из беспамятства

Догон снова здесь.

Когда вы смотрите на небеса,

Вы чувствуете притяжение звезд.

Перейдите через пределы,

Ответе на зов, который слышите.

Когда вы сделаете шаг,

Чтобы освободить себя от современной жизни,

Небеса будут сиять снова.

Зов Догона,

Некто из глубины зовет вас

Зов Дагона

Слушайте пенье ночного неба

Зов догона

Это звуки вселенной

Зов догона

Где-то в ваших снах

Догон поет

Звезднобожественная Сотис танцует.

Ничего не понятно, признались они. Вика и не сомневалась, что они не поймут, а ведь это всего лишь "Зов Догона", не утренняя звезда с темными бриллиантами, о которых она говорила с Сашей, а потом с Хирургом и Обезьяной.

Эйва еще до их прихода сказала ей, расскажи им о музыке, попереводи Терион, и расскажи о фэнтазятнике. Менты сами спросили, о чем вы разговариваете,

- О фэнтазятнике конечно, сказала она. У нас на берегу большой реки до сих пор еще гуляет Вампир-насильник.

- Какой реки, - спросили они,

- Большой, - ответила она

- А откуда он там взялся

- Материзовался, как и все мы.

- Стоп, а вы там как оказались

- Появились, вон змея вообще на дереве голая застряла, и не могла оттуда спустится, пока наемник с арбалетом не подошел.

- Что за наемник? Он стрелял с арбалета?

- Да, когда рыбака чуть не убил, он просто тогда был обкуренный.

- Чем он обкурился?

- Травой, они оба со змеей ей обкурились, после того, как он убил Лося, и забрал у него траву.

- Какого Лося? - недоумевали менты.

- Ну это пацан, у него погоняло - Лось, вот наемник его из арбалета и грохнул, и отрезал голову.

- Где это было?

- В лесу, недалеко от берега большой реки, рядом со стоянкой рыбака, которую тот огородил частоколом.

- Можешь показать это место? - очень заинтересовались мусора.

- Ну, вы не сможете увидеть.

- Почему?

- Вы в нашем мире не участвуете.

- А кто участвует?

- Ну, вот как мы сели фантазировать, те и участвуют.

- Подожди, стало вдруг доходить до одного, получившего от щедрот прародительницы Венеры каплю мозга, - типа все, что ты нам щас рассказывала, вы насочиняли.

- Ну, типа того, это наш фэнтазняк, мир фэнтази.

- Блин, расстроились менты, ты так рассказываешь, что мы думали, что это правда происходило.

- Ну да, это правда происходило.

- Тыж сказала, что это ваши фантазии.

- Ну да, это правда происходило в нашем, фантастическом мире.

- Ну этого же не было на самом деле.

- Почему не было, для нашего мира это было реальностью, в вашем мире снов этого естественно не было.

- Почему в нашем мире снов?

- Ну, весь окружающий нас так сказать реальный мир является лишь сном Великого Существа, и существует до тех пор, пока оно не проснется. Он не более реален, чем любой мир фентазняка, или один-и-пять - виртуальная реальность. Его реальность измеряется его сложностью, естественно мы не можем сфантазировать мир подобной сложность, поэтому и наш мир в другой реальность.

- Типа, а если бы смогли сфантазировать мир такой же сложности?

- Наш мир стал бы меняться, изменялись бы сами законы мироздания. Два мира взаимно бы влияли друг на друга, как в песни Йарон Мейден "Вен ту волдз колайд", что виделось бы как влияние в материальном времени и пространстве.

- И как бы это происходило?

- Собственно говоря, через Обрат, или Арханье, так мы называем изнанку нашего мира, в которой пространство одномерно и векторно, а время трехмерно, имеет длину, высоту и ширину. И это воспринималось бы в нашем мире как нарушение законов мироздание или чудеса, которых стало бы очень много.

- Похоже они тут все того, на своей волне, сказал один опер другому. Они тут напиваются до чертиков и белку ловят, вместе с одиннадцатью убитыми девочками.

Но это еще был не конец, раздасадованная таким вниманием салатовых в погонах, Вика решила, что что-то надо делать. Или я не победительница?! Сказала она себе. Так продолжатся не может. Мусора должны перестать бесчинствовать.

Они шли в лес в приподнятом настроении духа. Воздав хлеб одноглазому хранителю лесов, пришли на капище, и при взгляде на череп коровы еще раз вспомнили того, кому завязывают последние несжатые колоски на бороду. Помощь хозяина Нави ой как требовалась нынче. Не Семаргл, сэйн мергуй, собака меркурий, летающий и пылающий по приказу Древних Богов и их треножников, а именно Он, и богиня, с поднятыми и опущенными руками, что является майской весной и ноябрьской осенью должны были помочь ей. Тем более, что сегодня была пятница, как раз ее день, да и переход от Лады к Купале наступал, так что время было благоприятным.

Настроив чакры, она заговорила с разведенным огнем:

О Царь Агонь, ты свивающий оба полы сего времени, ты открывающий и закрывающий, приносящий и уносящий на своих пламенеющих крыльях, прийми требы сиа, да ся вознеси, да ся спусти, да то отнеси, что рехчено бондзе.

Гари, гари ясно, чтобы не погасло, разгарайся Царь Агонь коловрат и посолонь, возносися до небес, озаряя все окрест. Поговорив с духами огня и с божественным сейн мергуй, она подошла к Макоши, и лия воду приговаривала:

Ото всех четырех сторън света, Вилы адо воде слетают.

С зарания в пяток плещучи у Дунае лебядина крыла, даа жирны времена.

Прялка работая быстрее, да стучаа веретена

Даа по требе ны, даа по требе ны, даа по требе ны.

Ну, теперь можно было и заклинать.

На Ментов вязаше юзлы,

Не един, не два, не три, не четвыре, не пент, не шесьти, не седьмы, не осхеми, а толико наветы,

Аки сеи мокуше завязашен во юзлы, тако вязаше, да завязаше тебиа,

Азс тебе приказаше, не беги, не солнце не зрии, свету ся не каже,

Клёнкием тя запираен, именем чуров тя зачураен

Первуи чур, ясен месенц на небеси

Другаи чур, зелен Донб во поли

Третии чур белы камень у мори

Тамо у чуров из под ясны зори, а из под белы гары вотекцы три рехцы

Река молочна, водяна да кровяна.

Дочитав до конца, она начала читать заклятие во второй раз, не останавливаясь, продолжая идти противосолонь вокруг огня, все более и более расширяя свое видение мира, уходя от его логического понимания, осмысления и восприятия, и расслабляя тело.

У тоя кровяныя реки стоя зелен донб во поле

Во чистом поле стояше зелен донб широколист

Под тем донбом волки стары, под ними - волчья шкура, над ними суть вороны.

Тако этому донбу древу на корнях не стояти, отростки не пускати, ветвями не махати,

Ако мертвому из земьи не встати, дороги не руити

Говорила она на капище обращаясь к дубу древу, как земному воплощению Перуна и Стрибога-Сатурна, день которого наступал, ибо было уже более 12 часов ночи.

В третий раз она перечитывала все, до самого конца, слившись со стихиями, как воплощениями божественных потоков, продолжая колом навязывать свою волю, и гнуть под себя мироздание, идя вокруг огня, читая до самого конца:

Тако аз тебя запираа, не пухша о имен чуров тя зачураа.

Оставленный круговой образ не распыляется, и никуда не девается, им можно пользоваться вновь и вновь ей и на других местах, и другим людям на этом месте, так говорил Волхв Владимир Вещий.

Действительно, теперь пусть мусора думают, и думы их будут направляться в другое русло, и проблем других боги подсунут, подумала Вика.

Поездка в Осетию не казалась сначала ей какой то магической. Конечно, Вику привлекали горы, ну, горы, ну много где они есть. Но когда они приехали в Садон, это превзошло все ее ожидания. Далее дорога шла к меж гор по ущелью, к селению. С одной стороны вздымалась круча, с другой шумел поток. Энергетика здесь ускорялась, и складывалась в вихрики, как в Гуамском ущелье. От села с женщиной гидом они пошли на развалины древней крепости, Белого Города. Бродя по ней, Виктория увидела двух старушек. Что они делают здесь, подумала она, верно из местных жительниц, заблудились что ли? Но нет, те были явно как рыбы в воде среди этих древних развалин, и притягивали девушку, как магнит. Подойдя к самой старой, которая еле двигалась, Вика с удивлением отметила ее ярко голубые глаза, небесного цвета. У осетин она такие ранее не видела, да и глаза у старушенки блестели так, как в японских аниме ковай у очень молодых персонажей. Да, для старого человека такие глаза просто немыслимы. У Трехлебова конечно сияли глаза подобным образом, но на то он и ведаман. Другая, что помоложе, сказала ей, что есть тут зеркало, и становятся туда люди чистые, ежели желают получить помощь от Бога. Вика естественно, пожелала стать в это зеркало. Казалось, что в каменной параболе, как в спутниковой антенне собиралась энергия от ближних гор, чакры прочищались так, как Геракл очистил конюшни царя Авгия. Тело впитывало энергию от кончиков пальцев и ступней, даже без слов. Достаточно было просто стоять, и просто дышать.

Хай ми Яра, Хай ми Диа, Хай ми Прена, Хай ми Яра, сказала она, и продолжила далее через один четверостишьем говорит эти три строки. Приятно, когда возрастает твое могущество, и ты открываешь в себе новые возможности.

Старушки отвели ее к камням, она села там, и не хотела уходить, потом поднялась, прошла дальше, залезла на горку, вернулась сделав круг. Они пристально смотрели на ее манипуляции. Потом отвели и положили ее на камень, и снова произнесли имя Вастаржди, которому подносилось три хлеба, крещеных ножом.

Тут она вспомнила свой сон. Да, именно об этом шла речь, именно прошло три года, три круга солнца.

Вот в чем было предзнаменование, предзнаменования посвящения от умирающего и воскресающего бога солнца, святого Ярилы. Три солнца, минули, три крещеных хлеба были дадены, и старуха с белыми как снег волосами продолжали читать.

В полночь какая-то сила подняла ее, она поднялась на камень и к югу произнесла: Тусе буне у ара, Думияда у хае, Сетум хае у дуна, Ухута жим жинева. Вика продолжала читать, младшая из женщин пристально смотрела на нее, ничего не говоря. Уносило Вику капитально, но теперь она чувствовала себя победительницей.

Было чувство парения, так же как и тогда, когда она попробовала молоко с медом на соке мухомора, что привозил философ Велислав, когда он обучал ее разговору с легкой Навью после ее знакомства с Эйвой. Это прекрасное чувство быстро кончалось, реальность брала свое, восток уже начинал светлеть. Но теперь она была уверена, что сможет вызвать его всегда, когда ей будет нужно, ну или почти всегда. Она еще не ведала своей судьбы, но они знали, и о том камне преткновения, который будет у нее, возможностях выбора.

Родители конечно, были недовольны, что она как они выразились, где-то шлялась всю ночь. И начали острить над ней, что парней здесь нет, и днем с огнем их здесь не сыщешь, хоть старых хоть молодых. Да, поддержала их экскурсовод, раньше мужчины вообще сюда не ходили, очень-очень давно, здесь был город-святилище местных жриц. Жили здесь, естественно, только одни женщины, и проводили здесь свои обряды. Ну, все это сказки, конечно, так, фольклор местного населения, верящего, что с тех пор тут остались духи. Сейчас здесь естественно, никто не живет, да и кто полезет в гору, кроме туристов, когда лучше жить в деревне с удобствами, чем на продуваемых всеми ветрами скалах.

Ну, наша Вика, точно жрица, сказала ее мать, она везде лезет в такие какие-то старинные места, говорит про энергетику, звезды, духов, деревья.

Тут вообще у местных жителей есть легенды, что на этих развалинах девушек посвящали в колдуньи, сказала экскурсовод. И потом отсюда они шли по деревням и лечили людей. А, это типа как Олеся у Куприна, сказала мать Вики. Ну да, сказала экскурсовод, тут типа наши Олеси обитали.

Не здесь, вмешалась Вика, а с другой стороны, идти по тропинке от зеркала. Экскурсовод на нее посмотрела в некотором замешательстве,

- А ты откуда знаешь?

-Я там была, - сказала Вика, на священных камнях, выходящих на юг, и пещерке.

- Что за пещерке, - осведомилась мать.

- Ну, там был гротик.

- О той стороне разные слухи ходят,- сказала Экскурсовод: Там местные рассказывают, что призраки на тех камнях появляются, духи гуляют по ночам. Туда бывает местные старушонки ходят поколдовать.

- И жрицы обряды справляют, - добавила Вика.

- Это давно все было, - сказала экскурсовод: так бабушкины сказки, хотя говорят тут какая-то бабка лазит, и вроде местные ее колдуньей считают, и женщины к ней обращаются. Но она к чужакам не подходит. А может на голову двинутая. Что вообще можно делать в этих развалинах.

- Она не опасная, - осведомилась мать

- Нет, ответила экскурсовод, бабулька божий одуванчик, лет ей восемьдесят наверно, и она с чужими вообще не разговаривает.

Вика заснула днем среди летней жары, школа наконец была позади, экзамены сданы, и она увидела сон:

Охотник уйдя под вечер, пропал,

Не вернулся с болота, с ружьем был бедолага

Кандидат в мастера спорта

Следом за ним пошел крестьянин

Сорвав со стены автомат

И он не вернулся, пропал, не отзывался от воды

Тут девица, схватив ружье пошла их искать страха полна

Вот заходит она в заводь, пробираясь по павшим деревьям

На дереве висит автомат

Валяются куски тел

Что за чудище могло растерзать мужиков

Подходит она к автомату

И слышит приглушенный смех сбоку

Обернувшись, видит призрак

Утопленной ранее соперницы здесь

А это ты, говорит девица

Да это я отвечает та

Живу здесь в глубокой пучине.

Ну, старое давай не будем вспоминать

Говорит девица, сама положив руку на автомат

Та только засмеялась, типа "а что я вас сюда завела?"

Тут девица стрелять начала

Та сразу исчезла, и сзади девицы появилась

И в воду ее столкнула

Девице та подала из рук своих тростинку

Тогда когда задыхаться последняя уж под водою стала

Девица за нее ухватилась,

Думая, что под водой пересидит

Но коварные воды омута

Затягивали ее все глубже

Та только рассмеялась, и в тростинку воды налила

Чтоб девица захлебываясь помучилась

И умерев, девица превратилась в лягушку

И ползая по болоту, квякала о своей судьбе.

Чтож оставалась делать ей, кой почти не было у нее души

Не могла она возродиться ни человеком, ни зверем.

Та забрала у нее всю энергию

И свела ее душу на ноль,

Теперь будет она на болоте квакать как лягушка веками.

После дневного сна вышла Виктория на прогулку с друзьями, С ними был Сережа, он был намного старше их, и вдруг он порезал руку. Крови было много, Вика взяла приложила свою руку, и сказала: Заговоряю железа, заклинаю руту, и читала, пока кровь не стихла. Ну, ты прям Олеся, сказал Сережа, ей он тоже очень понравился. После того, как она рассталась с прежним парнем, любви у нее больше не было. Злыми глазами посмотрела на это Лия. Эта упитанная телка уже давно намечалась на Сережу. Но Вике было все равно. Она никого не слушала, и делала свой выбор сама. Отношения начались быстро, и ей было приятно спать с ним, но Лия не дремала. На что только способна женщина, чтобы убрать соперницу, хотя спрашивается, ради чего она старается? Ради мужчины? Так возьми, таких вон на дороге полным полно. Именно этого? Так ты же сама его выкинешь через некоторое время. И спрашивается, зачем это делалось?

Лия по природе не имевшая серого вещества, и очень озабоченная сохранностью своей фигурки подобными вопросами себя не отягощала. Не ведала она, с кем столкнулась, и надеялась на свой задний ум, который ее никогда не подводил.

Рано торжествует победу такой человек, вот и для Лии было неизвестно, что смеется тот, кто смеется последним. Ей казалось мало отбить парня у Вики, она почему-то думала, что та будет за ним бегать, и как какая то стерва, отбивать назад. Вика поняла, что ошиблась с Сережей, и сказала, что не будет теперь никогда судить о парнях по первому впечатлению, по внешности, по первому трепу. А тут телка устроила ей еще разборки из-за того, с кем после его предательства она уже и не хотела иметь дела. Вика конечно могла простить измену, но не предательство. Лие было сказано в лицо, что останется она без лица. Лия и ее подружки смеялись, они думали, что унизили Вику, но незримые нити, заложенные Моммой уже раскручивались.

Через несколько месяцев Вику стали боятся и уважать. Сказанные при всем честном народе слова, что Лия останется без лица сбылись в прямом смысле. Сбылось и даже такое странное выражение Вики, что здесь то Сергея нет, но он обо всем знает, а там он будет, и ни о чем не будет знать.

Лия с Сергеем упали с мотоцикла, его увезли в больницу в беспамятстве, а она почти не пострадала, за исключением одного, очень важного для девушки - она лишилась практически всего лица. И теперь требовалось множество пластических операций, чтобы сделать хоть что-то приемлемое из таковой уродины. А Сережа этого не знал, но он узнает через пару недель, впрочем, Вике было абсолютно все равно. Жрец не испытывает эмоций, ни плохих, ни хороших, Отправляя человека вверх или загоняя вниз, в могилу, жрец не испытывает чувств, как рабочий, включающий или отключающий станок не считает себя причастным к рождению или смерти - включению или выключению механизма. У тебя не должно быть привязок - учил ее как-то Велислав по Шапсугскому канону.

Комментарии: 2, последний от 15/01/2012. © Copyright Неро Император Шутник (ivan_antonovich@mail.ru) Размещен: 04/11/2010, изменен: 27/12/2011. 49k. Статистика. Рассказ: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: Предлагается целый цикл рассказов Готики, они идут по номерам и рассказывают в вымышленной форме о смыкании готики эзотерики и славянской традиции. Автор имеет посвящение и знает о чем пишет. Все же это всего лишь вымысел, но в каждой шутке... Совпадения с реальными фактами возможны, так как речь идет о том, что автор видел или слышал.

Неро Император Шутник : другие произведения.

Готика нового поколения 1. Приключения девочки Вики большой любительницы симфо-готического метала