Глава 13 Тяжелая неделя (17-23.декабря 1941г.)
17 декабря 1941г. Второй (или, как считают немцы, первый) штурм Севастополя, описан достаточно подробно, он богат множеством ярких эпизодов, и в то же время, по событиям этого периода обороны возникает множество вопросов.
Противник начал активные действия по всему фронту, но в разное время. Первые удары пришлись на участок 8-й бригады морской пехоты и на советские части на плато Мекензиевых гор. Артподготовка началась в 6 часов 25 минут, почти одновременно на всех участках, однако, наступление немецких войск началось не одновременно. И на некоторых участках боевые действия начались еще до артподгтовки.
Из воспоминаний ветерана немецкой 132-й ПД Г.Бидермана: "Проблемы снабжения сказывались на укомплектованности нашей тяжелой артиллерии, боеприпасов едва хватало на продолжительное сражение. Нам также отчаянно не хватало бронетанковых войск; но и те немногие, что у нас имелись, сталкивались с огромными проблемами, пересекая труднопроходимую местность, пробивая себе дорогу через сеть укреплений, обороняемых непоколебимыми воинами. Советы создали систему укреплений всех видов и держали под контролем все поле боя. Защищаемый большими силами, северный сектор береговой крепости за холмами, возвышавшимися над Бельбекской долиной, покрывал огромную территорию к востоку от наших позиций. Всю ночь моросил дождь, но с восходом солнца небо прояснилось.
В 5.00 начался штурм крепости по всему Севастопольскому фронту. Дивизия двинулась вперед основными силами сразу за валом артиллерийского огня и дымовой завесой. Высоты к западу от территории, именуемой высота 319.9, являвшиеся целью первой волны атаки, были взяты. Из-за глубокого эшелонирования вражеских оборонительных позиций дальнейшие участки брались медленно, после подавления упорного сопротивления в отдельных очагах. Несмотря на прекрасные условия для обзора с батарей, атакующим солдатам были видны лишь немногие позиции противника до тех пор, пока они не оказались в смертельной близости от защитников. К радости пехоты, рано опустилась темнота, вынудив штурмовые группы остановиться на ночь после выполнения первой задачи". Но все было не так просто, как описывает немецкий ветеран. Правда, в первый день немцы достигли значительных успехов.
В книге Маршала Советского Союза Н. И. Крылова "Огненный бастион" об этом сказано так:: "На наш подземный КП не мог донестись гром орудий, который в седьмом часу утра 17 декабря поднял на ноги всех на большей части фронта Севастопольской обороны. Но телефоны, соединяющие нас с командными пунктами секторов, заговорили чуть ли не все разом. Обстреливается участок Разинского полка и морского полка Гусарова, -- доложил из третьего сектора начштаба Чапаевской дивизии подполковник П. Г. Неустроев. В четвертом секторе под огнем артиллерии и тяжелых минометов был весь фронт бригады Вильшанского и 241-го стрелкового полка. Об интенсивном обстреле отдельных участков обороны докладывали и из южных секторов... Не слишком полагаясь на общий численный перевес своей армии, Манштейн был озабочен тем, как помешать нам создать крепкий заслон на участке, который окажется решающим. "Необходимо было, -- писал он впоследствии, -- напасть на противника по возможности с нескольких направлений, чтобы не допустить концентрации его сил на одном..." ".
Идея Манштейна, как во втором, так и в третьем штурме была одна и та же. И реализовывалась она шаблонно. Н.И. Крылов написал об этом так: "Основная атакующая группировка -- три-четыре пехотные дивизии 54-го корпуса, усиленные большей частью стянутой к Севастополю тяжелой артиллерии и танками, -- должна была, нанося главный удар с северо-востока, на участке от горы Азиз-Оба до высоты Кая-Баш, то есть по правому флангу нашего четвертого сектора и левому третьего, прорвать фронт обороны вдоль возвышенности Кара-Тау и долины Бельбека. А затем выйти через станцию Мекензиевы Горы к Северной бухте.
Одновременно двумя дивизиями 30-го корпуса наносился вспомогательный удар с юго-востока -- по долине реки Черная на Инкерман. Отвлекающие атаки планировались и на других участках. Таким образом, ставилась задача расчленить наш фронт, с тем чтобы разгромить силы обороны по частям: сначала отрезанные на Северной стороне войска четвертого сектора, за ними -- обойденные с флангов войска третьего... А главное -- достичь Северной бухты, парализовать питающий оборону, порт."
Но все это написано задним числом. Объективно говоря, наступления не ждали, да и... не совсем это так. На втором этапе немецкого наступления участок основного удара резко изменился.
Но об этом чуть позже. Поначалу, многие в штабе СОР, считали, что противник продолжает разведки боем, и только когда к 9 часам бой шел по всему фронту СОР стало ясно, что противник начал штурм города.
Расстановка резервов немецкой армии показывает, что сначала, основной удар должен был наноситься действительно в районе стыка 3-го и 4-го секторов. П.А. Моргунов указывает, что противник атаковал "...вдоль Бельбекской долины и на Камышлы, имея целью прорваться к ст. Мекензиевы Горы и Инкерману". Это не верно, вдоль вдоль Бельбекской долины (т.е. по линии Симферопольского шоссе) противник не атаковал, ограничившись обстрелом позиций бывшего 18-го батальона морпехоты (1-го батальона 241-го полка).
Но наносился удар не "...на участке от горы Азиз-Оба до высоты Кая-Баш,", как пишет Н.И.Крылов. Противник, наносил удары на очень узких участках фронта, слева и справа от долины по плато, сосредоточив для этого достаточно много войск, применяя стандартную тактику "клещей". Манштейн не наносил удар растопыренной ладонью по широкому фронту. Он "выкусывал" участки Севастопольской обороны.
На острие главного удара были 22-я и 132-я немецкие дивизии, которые с двух сторон обходили Бельбекскую долину по господствующим высотам по старым грунтовым дорогам. В центре, по долине, вдоль Симферопольского шоссе, противник не наступал, обходя позиции 1-го батальона 241-го полка (бывший 18-й ОБМП).
В резерве находилась пополненная 73-я пехотная дивизия, которая располагалась каньоне Бельбекские ворота, в районе современных сел Куйбышево, Малосадовое и Танковое. На многочисленных советских схемах, синие стрелки (обозначающие немецкие войска) с ромбиками (обозначающие немецкие танки) смело пересекают горные хребты, но это все не так. Движение немецких войск на направлениях главного удара, осуществлялось по грунтовым дорогам. Первая проходила по плато Кара-тау, мимо кургана Азис-оба. По этой дороге атаковала 22 немецкая пехотная дивизия, усиленная 190-м дивизионом штурмовых орудий. Вторая колонна (132-я немецкая пехотная дивизия), так же усиленная штурмовыми орудиями 197-го дивизиона, атаковала по плато Мекензиевых гор, с выходом на Екатерининскую дорогу. Вспомогательный удар, так же усиленный штурмовыми орудиями (так же 197-й дивизион), наносился в распадок между высотой Яйла-баш и соседней высотой 319.6.
Причем, удары на главном направлении наносились не одновременно. Первыми приняли на себя удар немецких войск бойцы 8-й бригады морской пехоты. Из воспоминаний Ефименко, нач. политотдела 8-й бригады морпехоты: "Наступление противника на оборонительную полосу 8 ОБрМП началось в 7 часов 15мин (?!). 17 декабря после сильной артиллерийской и авиационной подготовки. Наиболее напряженные бои в первый день наступления развернулись на границе третьего и второго батальонов". Это почти правильно.
Почему "почти"? Потому, что боевые действия на этом участке начались намного раньше, еще до начала артиллерийской подготовки. В 4 часа 30 минут утра, на участке 8-й бригады, противник снял боевое охранение бригады, и захватил несколько дзотов первой линии. Из воспоминаний Д.С. Озеркина: " ...Я наклонился к раненному бойцу, его лицо было страшно изуродовано. "Как же вы немца проглядели?", спросил я. "Не проглядели мы, товарищ батальонный комиссар, предатели впереди шли, переодетые в нашу форму, когда опомнились мы, поздно было ...". Я с ужасом посмотрел на его лицо, изрезанное ножами, на лбу моряка была вырезана звезда, кровь в виде звездочки просочилась через бинты...".
В некоторых источниках указывается, что эта спецоперация была проведена ротой немецкого спецподразделения "учебный полк N800 "Бранденбург"", сами немцы приписывают идею и реализацию этой операции командиру разведбата 22-й дивизии О.фон Боддину, указывая, что в операции были использованы советские перебежчики.
Из воспоминаний ветерана 22 дивизии Р.Мюллера: " ...за бокалом крепкого вина, оберст фон Боддин поделился подробностями задуманной операции, при этом он заметил, что от добровольных помощников из числа местного населения отбоя не было, особенно старались крымские татары. Из их числа было отобрано человек пятьдесят наиболее пригодных для операции,... Еще в октябре 1941 года, в селении Ак-Шейх, нами был захвачен большой склад с обмундированием, которое было решено использовать для операции. ... Командир разведчиков 22-й дивизии был неистощим на выдумки.... Тогда еще никто не знал, что скоро нашего героя не станет...".
Правда, и это утверждение, вызывает большие сомнения, т.к. сам О фон Бодден командовал отдельной группой войск, в районе пос. Кача, и между ним и основными силами 22-й дивизии находилась румынская мотобригада Корнэ. Хотя... все возможно, 22-й разведбат всегда плотно дружил с 6-й ротой "Бранденбурга 800", так что одна версия не исключает другую.
А вот житель Крыма Панов-Никитский, в годы войны сотрудничавший с немцами, пишет: " На начальном этапе татары не особенно охотно шли служить в немецкие подразделения. Они организовывали отряды местной самообороны, получая от немцев оружие и обмундирование, занимались реквизицией излишков продовольствия... или охраной своих сел. В немецких частях татар практически не было, не говоря уж о румынских. Утверждения о том, что татары в 1941-42г. служили в немецких частях не более чем выдумки. Лишь в 1943г. с изменением немецкой политики, и с походом Советской армии к границам Крыма, их отношения изменились... В 1941 году немцы чаще всего, вербовали своих помощников среди пленных, чаще всего солдат, моряки, одурманенные большевистской пропагандой, почти всегда отказывались от сотрудничества с немцами, предпочитая быть расстрелянными ..."
Участие 6-й роты Учебного полка 800 "Бранденбург" вполне вероятно и логично, т.к. "бранденбуржцы", вернувшись из преследования Приморской армии, вместе с 22-й пехотной дивизией, располагались как раз в районе дер. Топчикой. Так или иначе, передовые укрепления 8-й бригады были достаточно быстро захвачены противником, и часть боевого охранения вынуждена была сражаться в окружении.
А вот дальше, у 22-й дивизии все пошло не так гладко, как описывается в ее истории. Некоторые авторы, пользуясь немецкими источниками, пишут, что "...22-я пехотная дивизия легко прорвала слабую оборонительную линию 8-й морской бригады, и вышла в тыл советских войск, оборонявшихся в долине". Это не так. Действительно, в первый же день 22-й пехотной дивизии удалось прорвать линию обороны бригады, и выйти на Симферопольское шоссе позади 1-го батальона 241 полка, которым командовал капитан М.С.Черноусов. Для этого были объективные причины.
Бригада, численностью менее 3 тыс. бойцов была растянута на 10 км. Такой фронт обороны по боевому уставу должен был удерживаться силами полнокровной дивизии, численностью 10-12 тыс. бойцов. Силы бригады были растянуты равномерно в одну линию и имели в резерве сильно ослабленный 5-й батальон. Он насчитывал всего 250 бойцов, и не имел тяжелого вооружения. В бригаду этот батальон пришел в составе 700 человек, но за время боев, 5-й батальон понес потери. Кроме того, около 300 человек из состава батальона вернулись в Учебный отряд ЧФ, т.к. ранее этот отряд являлся сводным батальоном объединенной школы Учебного отряда. Помимо этого, из состава пульроты 5-го батальона были сформированы расчеты дзотов линии Главного рубежа (5 дзотов), находившиеся в тылу.
Имели место и недостатки в управлении бригады, плохо велся учет личного состава, например, часть бойцов, убывших в другие части, оптом записали в дезертиры.
Кроме того, противника рассчитывали, как и раньше, во время первого штурма, отбросить огнем береговых батарей. Традиционно для этого использовался огонь тяжелых береговых батарей 1-го артдивизиона, N 10, 35 и 30.
Но произошли сразу две неприятные накладки. Описывая бой 8-й бригады, обычно исследователи не привязывают его к остальным событиям обороны. Вместе с тем, все события взаимосвязаны. Обратим внимание, что в ходе артиллерийского и авианалета, на 10-й батарее были выведены из строя три орудия. В строю осталось всего одна пушка. Бригаду попытались поддержать другие батареи, и тут... В одной из башен 35-й батареи произошел взрыв, который вывел башню из строя. Вторая башня батареи, по техническим причинам была небоеспособной. 30-я вела поддержку войск на других участках. Быстрый отход стрелковых батальонов 8-й бригады привел к тому, что противник окружил орудия 227-й зенитной батареи, и орудия пришлось взорвать после того, как кончился боезапас.
Но, несмотря на это, успех немцев на этом участке был частичным и не таким легким. 22-я немецкая пехотная дивизия атаковала в 7 ч.15мин силами 1-го и 2-го батальонов 16-го Ольденбургского пехотного полка (командир оберст Холтитц) по дороге, проходящей по плато в стык между 2 и 3 батальонами. Спустя полчаса атаку начал 65-й полк на скаты высоты 158.7, еще через 15 минут по долине Качи начали движение 1 и 3 батальоны 47-го полка.
Перешедшие в наступление вражеские части поддерживались штурмовыми орудиями и авиацией, которая группами по 5 -- 7 самолетов бомбила и штурмовала боевые порядки бригады.
Но ни первая, ни вторая атаки успеха не имели. Сыграла свою роль, удачно расставленная артиллерия. Нельзя сказать, что советское командование не понимало опасности ситуации на этом участке. Во всех советских источниках указывается, что бригада не имела артиллерии. Это лукавая информация. Сама бригада, действительно, собственной артиллерии почти не имела.
Почти потому, что в составе бригады имелись две трофейных 37мм пушки, установленных в районе холма Азис-оба. Правда, эти орудия имели крайне ограниченное количество боезапаса. В составе бригады было 45шт. малокалиберных 50мм минометов, а так же три 61 мм и два 81мм трофейных минометов. Минометчики бригады были сосредоточены на левом фланге бригады, но трофейным минометам было мало боезапаса, а свои, ротные 50мм минометы, которых было целых 42 штуки, были слабоваты. Перед вторым штурмом бригада получила шесть 82мм минометов, но они не покрыли потребности бригады в артиллерии. Но бригаду поддерживали достаточно много приданных артчастей.
Помимо трех маленьких трофейных противотанковых пушек, дорогу по плато прикрывал артиллерийский дивизион 76мм горных пушек 953 артполка 388-й дивизии (9 орудий). Дивизион располагался в районе современной в/ч (в то время казармы 8-й БрМП). 3-й батальон прикрывала 227-я зенитная батарея. 4-й батальон поддерживали остатки 2-го дивизиона 397-го артполка, (командир полка майор П. И. Поляков, командир дивизиона ст. л-т Крышко) 95-й дивизии. Документально, по официальному перечню, он в составе дивизии не проходит, но он неоднократно упоминается в документах. Все дело в том, что это артполк 82-го укрепрайона, который в Одессе был придан 95-й дивизии, да так и остался с ней до конца.
Второй дивизион 397-го полка, перекрывая дороги по долине Бельбека, и располагался на огневых позициях в районе современного пос. ВИР. Войска в долине Качи поддерживал 57-й артполк (командир майор А. В. Филиппович). Оба "полка", вместо штатных 48 пушек, имели в своем составе по 12шт. 76мм дивизионных орудий, образца 1936года, или как привычнее звучит Ф-22 (по 6 орудий в каждом дивизионе).
Бой вокруг холма Азис-оба был упорным и тяжелым. 3-й батальон (командир- майор С. Н. Бутаков, комиссар старший политрук Г. Г. Кривун) упорно отбивался, удерживая позиции. Были тяжело ранены и командир и комиссар батальона. Исполнявший обязанности командира 3-го батальона политрук В. Н. Загальский трижды поднимал за собой краснофлотцев батальона в контратаку. Удержался и второй батальон (командир к-н Леонов, комиссар ст. политрук И.И.Шульженко).
Из воспоминаний Ефименко "В 8 час, полк противника, поддержанный танками, нанес удар по стыку указанных двух батальонов. При поддержке роты 5-го батальона подразделения бригады выдержали: первый удар. После этого- с целью ослабить сопротивление бригады авиация противника начала систематическую бомбардировку позиций второго и третьего батальонов". Около 11 часов противник предпринял еще одну атаку, в результате которой, на участке 2-го батальона (ниже дороги по плато), противнику, при поддержке 4-х штурмовых орудий, удалось прорваться. На помощь была переброшены остатки 5-го батальона (командир лейтенант Н. С. Паняшкин, военком политрук И. И. Малыгин), и позиции вновь были отбиты. В этом бою погиб политрук И. И. Малыгин, находившийся в первых рядах атакующих.
17 истребителей (ведущие капитаны М. В. Авдеев и К. Д. Денисов) штурмовали фашистские войска, поддерживая бойцов 8-й бригады. По донесениям летчиков в ходе штурмовки был уничтожен танк, три танкетки, три бронемашины, два штабных автобуса и до двух взводов вражеской пехоты.
К 13 часам, противник подтянул третий резервный батальон 16-го пехотного полка, и нанес новый удар. 2-му батальону 16-го немецкого пехотного полка, удалось пройти по склону, сбросив с позиций 2-й батальон бригады и рассекая 3-й батальон на две части. Завязался упорный бой вокруг кургана Азис-оба. Около 14 часов курган был захвачен. После этого, дезорганизованные батальоны бригады отступили. П.А.Моргунов указывает: "Сильно поредевшие 2-й и 3-й батальоны отошли на 700 м от переднего края и заняли оборону". Это не совсем так. Батальоны просто побежали, оголив позиции 227-й зенитной батареи. Остановить их удалось только на линии Главного рубежа, в район в. 133.3, где в казармах бригады был заново сформирован "2-й сводный батальон" которым командовал командир к-н Леонов (комиссар ст. политрук И.И.Шульженко).
Из доклада В.Л.Вильшанского на военно-научной конференции: "С наступлением темноты остатки 2-го и 3-го батальона были отведены в район командного пункта бригады, где и был сформирован сводный батальон численностью около 500 человек, который занял оборону в 700 метрах от линии, где ранее проходил передний край этих батальонов".
Остатки 3-го и 5-го батальонов отошли к бывшей немецкой траншее, отсекающей высоту 158.7, т.е. к флангу 4-го батальона и были включены в состав 4-го сводного батальона. Ситуацию спасли только ранние декабрьские сумерки, артиллеристы и ... кавалеристы 149-го кавполка 40-й кавдивизии, подошедшие из резерва.
Откуда взялся этот полк? Как указывает П.А.Моргунов: "Все подразделения бригады были скованы боем, и резервов больше не было. Поэтому командование бригады обратилось за помощью к коменданту сектора генералу Воробьеву...". Действительно, уже к 12 дня сложилась критическая ситуация и командование бригады запросила помощи у коменданта сектора. Тот направил свой единственный резерв: 149-й кавполк полковника Кулижского, численностью около 300 спешенных конников. Малочисленные спешенные конники остановить батальоны Ольденбургского полка были не в состоянии, но их активно поддержали артиллеристы 397-го полка. Остальная часть 40-й кавдивизии находилась в распоряжении И.Е.Петрова.
Как пишет Ефименко: "Остальные батальоны бригады в течение дня отбили атаки противника и остались на своих позициях". П.А. Моргунов, так же указывает: "Упорные бои происходили в районе выс. 158,7, где располагался 4-й батальон. Когда гитлеровцы, наступавшие при поддержке 12 танков, приблизились к переднему краю, секретарь комсомольского бюро батальона В. К. Семин выскочил из окопа и с возгласом "За Родину! За наш родной Севастополь!" поднял краснофлотцев в контратаку. Враг был отброшен.".
Т.е. фронт обороны 1-го, и 4-го батальонов остался без изменений. Но на правом фланге 8-я бригада отошла, позволив, 3-му батальону немецкого 16-го полка выйти в тыл соседу справа. В 17 часов 17 декабря немецкие войска вышли к Симферопольскому шоссе в 1 км позади линии обороны 1-го батальона 241-го полка. Противник попытался продвинуться дальше, но наткнулся на огонь пулеметных и артиллерийских дотов Главного рубежа, а так же 1-го дивизиона 76мм орудий 397-го полка (6 шт. 76мм орудий). Но об этом чуть позже.
1-й батальон 241-го полка (командир капитан Н. А. Дьякончук, военком старший политрук В. А. Жуковский), а по сути, все тот же 18-й батальон морской пехоты (командир к-н М.С.Черноусов), остался на своих позициях.
Информация о действиях противника, и о состоянии соседей слева и справа в батальоне отсутствовала. Г.И.Ванеев, указывает, что " ... на правом фланге группа немецких автоматчиков, но контратакой резервной 3-й роты батальона, под командованием лейтенанта К. К. Яковлева положение было восстановлено". Не совсем так. "Рота автоматчиков", на самом деле, была частью достаточно большой группы немецких войск, прорвавшихся через позиции соседа справа, 3-го батальона 287-го полка. На этом участке атаковал 1-й батальон немецкого 438-го полка 132-й дивизии. Причем, прорыв произошел достаточно быстро. Около 10 утра противник был уже на дороге, ведущей к Камышловскому мосту.
Если на участке 8-й бригады морской пехоты командованию бригады удалось стабилизировать ситуацию, заняв оборону в 700м от прежних позиций, то с другой стороны Бельбекской долины ситуация складывалась гораздо хуже.
Здесь держал оборону 287-й полк 25-й Чапаевской дивизии (командир -- подполковник Н. В. Захаров, военком -- старший политрук Я. Г. Лебедев). Это если формально подходить к истории. А если говорить объективно, то оборонялись здесь три морских батальона, переданные в подчинение штабу полка, от которого после обороны Ай-Петринского перевала, оставалось, всего, около сотни бойцов.
По приказу от 9.11.41г.: "1-й батальон укомплектовать за счет батальона запасного артполка (Людвинчук); 2-й батальон--16-й батальон (Львовского); 3-й батальон--15-й батальон". Более внимательное изучение вопроса дает иную картину. В связи с гибелью батальона запасного артполка, основу первого батальона составили моряки 19-го батальона морской пехоты (1-я-3-я роты), который по приказу от того же числа, должен был войти в 3-й полк морской пехоты. Вторым стал 16-й батальон (4-я-6-я роты) и третьим стал 15-й батальон (7-я-9-я роты), составленный, в основном из летно-технического персонала крымских аэродромов.
Рельеф на этом участке достаточно сложный. Противник мог прорваться либо на левом, либо на правом флангах. В центре позиции, на участках 6-й и 7-й рот местность представляет собой крутые обрывистые скаты Мекензиевского плато, вдоль которых еще в первую мировую была построена система траншей полного профиля. На правом фланге на плато поднимается т.н. Екатерининская дорога, мощенная щебнем, на левом, грунтовка. На плато они соединяются.
Первыми атаковали советские позиции части 438-го полка 132-й немецкой дивизии. Удар пришелся в стык между 241-м и 287-м советскими полками. Бойцы 8-й и 9-й рот 287-го полка позиции не удержали. Почему? Пока не ясно. Эти позиции достаточно удобны для обороны.
В прорыв, были введен батальон 213 полка 73-й немецкой дивизии, который уже в 10 часов утра, обошел позиции 241-го полка по лесной дороге, и, в районе бывшей церкви Преображения, вышел на грунтовую дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна. Батальон 438-го полка противника по другой грунтовой дороге вышел в Камышловский овраг.
Но в этот день в окружение попал не только 241-й полк, но и 287-й СП 25-й дивизии. На правом фланге 287-го полка события начали разворачиваться около 9 часов утра. В 8 час. 35 мин. Силами до двух батальонов немецкие войска (437-й полк) атаковали со стороны дер. Заланкой (Холмовка) между высотами 319,6 и 278,4 (Яйла-баш), по дороге, идущей через седловину. Удар пришелся в стык между 2-м Перекопским полком (командир -- воентехник 3-го ранга И. Н. Кулагин, военком -- батальонный комиссар Н. М. Толстиков) и 287-м полком. Немецкие части поддерживали 7 штурмовых орудий и две батареи минометов. Огневую поддержку атаки осуществляли три немецкие батареи крупного калибра, расположенные в долине у с.Заланкой (Холмовка ) высоты Кая-Баш.
Завязался тяжелый бой на участке 1-й роты 1-го батальона (командир младший лейтенант А. Ф. Попов, политрук Ф. Г. Дворников), поддержку соседям справа оказывал и 1-й батальон 2-го Перекопского полка. Особенно трудно приходилось бойцам 2-й (командир старший лейтенант Д. С. Гусак, младший политрук В. В. Прокофьев) и 4-й (командир младший лейтенант Я. П. Сенкин, политрук В. И. Ширяев) рот . Здесь неоднократно дело доходило до рукопашных схваток.
Чуть позже, в 9 ч 30 мин., противник нанес второй, основной удар, вдоль дороги, идущей от дер. Орта-Кисек до дер. Камышлы, и далее к станции Мекензиевы горы. Дорога и по сей день, носит название Екатерининской, и на большей своей протяженности хорошо проходима даже для легкового транспорта.
Еще одной задачей, стоявшей перед 132-й немецкой дивизией, стал захват высоты Яйла-баш, на которой находились орудия 1-й батареи 69-го артполка. Орудия батареи противодействовали продвижению противника по долине Бельбека. Поэтому, часть атакующих (2-й батальон 437-го полка), при поддержке штурмовых орудий, повернула влево, и атаковала советские войска, прикрывавшие седловину между основными позициями и батальоном на г. Яйла Баш. Седловина между высотой и хребтом оказалась атакована с двух сторон, и взята в клещи. Стремление немцев отрезать войска на высоте вполне понятно, дальнобойные 76мм орудия Ф-22 69 артполка, с высоты простреливали все подходные пути, не позволяя противнику перебрасывать подкрепления для развития успеха.
Третий батальон немецкого 437-го полка атаковал прямо по Екатерининской дороге, имея в своих порядках шесть "Stug III". Этот удар принял на себя 3-я рота лейтенанта Г. 3. Волкова и политрука М. М. Серегина и резервная 5-я рота (из состава 2-го батальона). Бой шел в районе современного урочища "Три дуба". В траншеях 5-й роты (командир мл. л-т П. С. Богачев, политрук Н. 3. Комликов), занимавшей позиции выше по дороге, завязался штыковой бой.
Младший политрук Н. И. Голубничий в бою комсорг заколол штыком шесть фашистов, хоть и сам был тяжело ранен. Около трех часов бойцы полка удерживали свои позиции. Пехотинцы держались при поддержке 69-го артиллерийского полка. Правда, в "полку" было всего две батареи по три 76мм дивизионных орудия, но расположены батареи были удачно, и это позволило полку достаточно долго удерживать свои позиции.
Однако численное преимущество немецких войск сделало свое дело: Против 287-го полка, численностью, чуть более 1300 бойцов, действовали почти шесть тысяч бойцов 132-й немецкой дивизии. Всего же дивизия, после ноябрьских боев, насчитывала около 11 тыс. человек, и числилась "группой". Т.е. ее численный состав был от 50 до 70% от полного штата.
Под натиском превосходящих сил противника правый фланг полка начал отход, по дороге в сторону дер. Камышлы. Точнее, так написано в советской литературе. "Натиск противника все усиливался, в 13.00 287-й полк начал отходить к д. Камышлы" (Г.И.Ванеев). "Бойцы и командиры отчаянно дрались, но силы были неравны, и в 13 час. 287-й полк начал отходить левым флангом в направлении Камышлы. В 15 час. 30 мин. полк вел бой на рубеже 800 м восточнее Камышлы. После тяжелых боев с превосходящими силами противника вынужден был также отойти и 2-й Перекопский полк морской пехоты" (П.А.Моргунов).
Это не совсем точно, и не совсем правильно. Полк был разбит и отступал беспорядочно (и дольно быстро). К 10 часам остатки полка начали появляться у Камышловского оврага. Те подразделения полка, которые остались на своих позициях, уже к середине дня оказались в окружении.
Из воспоминаний Жигачева: "Доклад из дзота N 13: "Задержан старшина 2 статьи, который говорит, что немцы разбили стоящий впереди нас полк морской пехоты, а штаб взяли в плен". Но не стоит принимать на веру эти слова, этот старшина 2-й статьи, с чисто немецкой фамилией Orloff служил ... в 6-й роте 2-го батальона учебного полка 800 "Бранденбург".
Но, 287-й полк полковника М.В.Захарова, действительно, попал в сложную ситуацию. Выбыли из строя почти все командиры батальонов. Остатками 2-го батальона командовал ст.л-т М.С.Тимохин (бывший ком. роты 16-го батальона МП), остатками первого ст.л-т А.Попов (бывший ком роты). Упоминаний о 3-м батальоне в документах уже почти не встречаются. Вопрос о судьбах командиров подразделений (не говоря уже о рядовых защитниках), защищавших Севастополь - вопрос сложный и неясный. Например, судьба героя Перекопа, командира 124-й батареи, старшего лейтенанта М.С.Тимохина, четко прослеживается до 18 декабря 1941г. Потом его следы теряются. На одном документе стоит пометка "погиб в 1941г.", по учетной карточке, он погиб 3 марта 1942г., по спискам л/с датой его гибели указано 6 июня 1942г. Поэтому дату его гибели удалось установить только по воспоминаниям.
Такая же ситуация получается и по другим бойцам и командирам. Этот полк лег в крымскую землю трижды. Многие попали в плен. 9-я рота (командир лейтенант А. Т. Воробьев, младший политрук М. Д. Галкин) 3-го батальона оказалась в окружении, 8-я рота, пытавшаяся остановить противника, так же попала в окружение, но смогла прорваться. Объективно говоря, на левом фланге полк был разгромлен в первые два часа боя. Правый фланг продержался чуть дольше, но через три часа боя начал отступление по дороге к верховьям Камышловского оврага.
Орудия 69-го полка (командир майор А. М. Курганов, военком батальонный комиссар А. Н. Арбузов) снялись с позиций на высоте Яйла-баш, и пользуясь своей маневренностью, вели огонь, прикрывая отступающих. Прямой наводкой артиллеристы подбили 2 самоходных орудия, уничтожили много живой силы противника. Выполнив задачу, они буквально из-под самого носа врага снялись с позиций, и, перед носом наступающего противника, и отошли к истокам Камышловского оврага.
Кроме того, не было 287-го полка "800м восточнее Камышлов", отступить к деревне Камышлы напрямую полк не мог, и не отходил. Камышловский овраг -это естественный рубеж длиной более 5 км Правый (обращенный к противнику) склон оврага обрывистый. Из оврага вправо выходят всего две дороги. Одна идет по лощине, в 500м от Камышловского моста, вторая грунтовая дорога спускается по правому истоку оврага. 287-й полк отходил именно по этой дороге, т.к. дорога, выходящая к мосту была уже занята противником.
Его остатки сосредотачивались в истоках оврага. По воспоминаниям ветерана 287-го полка В. Зори остатки его батальона вышли по дороге в район КП 3-го сектора, в районе 13-14 часов.
КП сектора располагался на высоте 115.7. Это высота между двумя истоками оврага. Если просчитать весь путь батальонов до этой точки, то станет ясно, что части 287-го полка на правом фланге отступали не останавливаясь. Частично сохранили боеспособность только отдельные подразделения 1-го и 2-го батальонов, прикрывавшие отход.
Как пишет Н.И.Крылов: "Упрека в нестойкости эти части не заслужили. На них пришлись самые сильные в тот день вражеские удары. Со своих передовых позиций они были выбиты после рукопашных схваток в траншеях и понесли тяжелые потери: сказался многократный численный и огневой перевес атакующего противника. Вынужденный отход батальонов бригады Вильшанского и 287-го полка поставил в тяжелое положение 241-й стрелковый полк капитана Н. А. Дьякончука, оборонявшийся между ними в Бельбекской долине. Глубоко обойденный с флангов, он, вместе с поддерживающим его артиллерийским дивизионом оказался в полуокружении. Однако свои позиции полк продолжал удерживать. Молодой командир доносил, что перешел к круговой обороне". На самом деле, капитана Дьякончука в этом бою не было, бой Вел капитан М.С.Черноусов, командир 1-го батальона полка.
Артиллерийский дивизион, поддерживающий 241-й полк, это расчеты шести 76мм орудий 1-го дивизиона (командир капитан Ф. Н. Расщупкин) 397-го артполка. Других орудий в этом районе не было. Правда, на всех картах и схемах, позиции этого дивизиона рисуют несколько ближе к городу, и, следовательно, вроде бы как, в окружение этот артдивизион не попал. Хотя... после второго штурма в этом "артполку" оставалось всего два орудия и приказом от 12 января 1942г. полк был расформирован и влит в состав 57-го артполка. Т.е. вполне возможно, что Н.И.Крылов прав. Тогда не вполне ясно, как могли немцы так свободно пройти по дороге вдоль ж/д полотна. Так или иначе, немецкие войска к середине дня были уже в 1 км от Камышловского оврага.
Казалось бы, путь на Севастополь по Бельбекской долине открыт, но пройти дальше противник не смог. Он был остановлен на Главном рубеже, причем остановили его, фактически, три роты и один артиллерийский дивизион.
О первой пулеметной роте ст. л-та Садовникова написано много, но остановила противника не одна рота, как это принято писать. Пулеметные дзоты прикрывали бойцы первой стрелковой роты батальона Электромеханической школы Учебного отряда ЧФ, под командованием л-та Софронова. Поддерживали артиллерийским огнем пулеметчиков орудия 2-го дивизиона (командир к-н Бундич) 265-го корпусного артполка. А, дальнейшее продвижение противника по плато Мекензиевых гор было остановлено дотами и дзотами 2-й пульроты батальона ЭМШ УО ст. л-та В.Э.Немченко
По состоянию на декабрь 1941г., батальон не входил в состав какого-либо полка и не менял названия. Батальон ЭМШ УО был растянут на 9 км вдоль линии Главного рубежа. Его позиции проходили от в. 137.5 до плато Кара-тау. Он имел в своем составе две пулеметных и две стрелковых роты. Первая пулеметная и первая стрелковая роты занимали позиции от скатов плато Кара-тау до высоты 192.0 (гора Трапеция). Вторая пульрота от 192.0 до 137.5 и скатов в долину Кара-коба.
В составе первой пульроты числились дзоты и СЖБОТы N 11-16 (в первой линии). Во второй линии находились огневые точки 23-27 и 29. Пулеметному расчету N28 дзота не хватило, и он располагался на КП пульроты. Вторая пульрота этого батальона дзоты и СЖБОТы N 1-8, 10, 1-й, 2-й ДШК (в первой линии) и 19-22 (во второй линии), занимала позиции от Камышловского оврага до скатов в долину Кара-коба.
Линия обороны на этом участке была достаточно слабой и редкой, но удержаться на ней удалось. Это позволило перегруппировать силы, и, подтянув резервы занять оборону в районе бывшего хутора Моцениго и вдоль противотанкового рва, проходящего в районе моста поперек долины. Противник выскочил к позициям дзотов N 11, 12, 13 и 15 и остановился.
Из воспоминаний Жигачева: "Дзот N11, стоявший на противоположном склоне селения Камышлы, находился на стыке со 2-й пулемётной ротой. В шестистах метрах от него находился дзот N 12, затем на стыке Камышловской и Бельбекской долин, на западном склоне - дзот N 14, на восточном - дзот N 13, напротив дзота N 13 на северном склоне Бельбекской долины - дзот N 15, и ещё севернее его, на самом верху, уже на равнине - дзот N 16".
Первым открыл огонь 13-й, располагавшийся на дороге, в 500-м перед Камышловским мостом. Он имел на вооружении пулемет Максима и трофейный "MG-34", но дзот не имел пехотного прикрытия, поэтому смог продержаться лишь до вечера. Из воспоминаний М.Садовникова: "Примерно в 10 часов 17 декабря командир дзота N13 старший краснофлотец Романчук и командир дзота N15 старший краснофлотец Умрихин доложили, что по симферопольскому шоссе, по Бельбекской долине и её склонам к дзоту движется большая масса людей, все в чёрном, наверное, эсэсовцы. Так оно и оказалось: впереди гитлеровских частей шли эсэсовские подразделения без шинелей, в одних френчах. Шинели им обещали выдать только в Севастополе. Приказываю подпустить их как можно ближе и открыть огонь из всех видов оружия... Дзот атаковало больше роты гитлеровцев. Подпустив врага метров на пятьдесят, Романчук открыл огонь из "Максима". Тут же Шевкопляс ударил из трофейного пулемёта. Зачастили винтовочные выстрелы. Первую атаку отбили, захлебнулась и вторая. Тогда фашисты выкатили противотанковое орудие и стали бить по амбразурам прямой наводкой.
Славно поработали матросы, не один десяток фашистов остался лежать на южном склоне Бельбекской долины. Но силы были неравны. Убиты комсорг дзота И.К.Шевкопляс (в документах Шовкопляс) и П.А.Андерсон, перебило руку командиру дзота П.Н.Романчуку, убиты ещё двое. Остались А.К Деркач и молодой матрос Александр Зинченко. А немцы всё лезут и лезут. Повреждён пулемёт. Ранен в руку Деркач, и получил тяжёлое ранение Зинченко. Последними усилиями они вынимают и выбрасывают замок от вышедшего из строя пулемёта, набирают, сколько могут, боеприпасов и отползают к кустам в тыл, в Камышловскую долину.
К концу дня в живых осталось трое: тяжелораненый командир и матросы Деркач и Зинченко. Зинченко вызвался уничтожить орудие, продолжавшее бить по дзоту. Романчук разрешил. Взяв связку гранат, краснофлотец пополз. Через несколько минут там, где стояло орудие, раздался раскатистый взрыв...К вечеру 17 декабря связь дзота N13 прекратилась. Обстановка была неясной. Послали связного - краснофлотца Коваленко (Коваленко Иван Макарович, ординарец М.Н. Садовникова). По пути он встретил раненого командира дзота N13 - Романчука, расспросил его, отправил в медсанбат, а сам попросил разрешения остаться в дзоте N14, у Пампухи. Они дружили давно, ещё с финской войны, вместе отпросились после неё служить на флоте". Командир 14-го дзота И.Пампуха вместе с И.Коваленко провели разведку в районе разбитого 13-го дзота. Они насчитали возле дзота 49 убитых немцев, два разбитых пулемета и одно 37мм орудие.
15-й, вступивший в бой на час позже 13-го, оборонялся гораздо дольше. "Долго и упорно сражался дзот N 15. Он стоял на середине северного склона Бельбекской долины (почти напротив 13-го и 14-го дзотов) и держал под обстрелом долину и шоссе на Симферополь. В бой дзот вступил 17-го декабря около 10 часов. Очень он мешал продвижению фашистов. Атаки фашистов были безуспешными. Поддержка миномётов и крупнокалиберного пулемёта не помогла. Дзот держался, не давая рвущимся вперёд гитлеровцам поднять головы. Было убито более полусотни немцев. Но и защитники несли потери: убит комсорг Пётр Гринько, двое ранено. Моряки ножами и штыками в каменистой земле вырыли могилу. Стали хоронить - на руке Гринько часы. Идут. Решили оставить - пусть идут часы".
В дневном бою 17-го декабря 15-й удержался. Обследование места расположения дзота, дало интересные результаты. Судя по всему, в качестве дзота использовали естественную пещеру, которую расширили и укрепили с фронта толстой бутовой каменной кладкой. Возможно, это и послужило причиной его устойчивости к огню противника. 16-й дзот в бой не вступал, бойцы 40-й кавдивизии и 8-й бригады, несмотря на все сложности, противника смогли удержать. В бою 13-го и 15-го дзотов много неясных моментов. Они входили в одну группу с артиллерийским дотом N4, вооруженным 76мм орудием, и по логике, они должны были действовать совместно, но... 4-го дота, в воспоминаниях, как будто не существует.
А вот с дзотами 11 и 12 ситуация совершенно неясная. Казалось бы, что может быть неясного в истории 11-го дзота. Двое из легендарного расчета остались в живых: И.Еремков и Г.Доля. Всю страну обошел текст посмертной записки краснофлотца Электромеханической школы, героя Советского Союза, А.В.Калюжного, погибшего в доте, но...
А.В.Калюжный, героем Советского союза не является, его фамилии нет в списках расчета дзота, более того, он числится пропавшим без вести, причем еще в начале войны, по другим данным он дезертировал из части в июле 1941г. Командиром дзота по документам, проходит не С.Раенко.
На этом странности не заканчиваются. Не числятся в составе расчета ни Г.Доля, ни И.Еремков. Из всех фамилий совпадают только данные по В.Мудрику и Д.Погорелову. Есть и другие неясности и неточности.
Из воспоминаний Жигачева: "Молодёжь иногда спрашивает меня: что такое дзот? Ответ таков - это дерево-земляная огневая точка. А по сути, если вырыть в земле большую и глубокую яму, а в неё опустить деревянный сруб с двумя или тремя прорезями-амбразурами и дверью, а потом всё это засыпать землёй, а сверху камнем, ещё лучше камнем с раствором бетона,- вот и получится дзот. Построены они были в местах, откуда открывался большой обзор, и хорошо простреливалась вся местность.
В каждом дзоте имелся станковый пулемёт системы "Максим" и расчёт из семи краснофлотцев. Кроме пулемёта в каждом дзоте было три- четыре винтовки, которые уже много послужили в Осовиахиме. Зато патронов нам подбросил начальник боепитания воентехник 3-го ранга А.И.Яроцкий достаточно: на каждый дзот по 20-22 тысячи штук патронов. Были и гранаты, по 200-250 штук на каждом дзоте. Кроме того, матросы приготовили на каждый расчёт не менее 150-200 бутылок с зажигательной смесью".
Это не совсем так. Дзоты были самые разные. 13-й и 14-й были действительно, сложены из шпал, с земляной обсыпкой. 15-й вырублен в скале, конструкцию 12-го установить не удалось, скорее всего, он был вырублен в скальном основании, и его стены были сложены из бута на цементном растворе. Большинство дзотов тыловой линии, по определению, дзотами не являлись. Они не были деревоземляными, а представляли собой, (за редким исключением) сборные железобетонные доты или, иначе, СЖБОТы.
Конструкция 11-го так же не совсем понятна, на его месте сейчас находится "реконструкция" дзота, не дающая ясного понимания об его устройстве. Скорее всего, он имел комбинированную конструкцию: его основание было вырублено в скале, стены сложены из бута, а перекрытие было бревенчатым. Все вроде бы ясно, но...
Размеры укрепления совсем небольшие, защищали его 7 бойцов, и не совсем понятно, как они укрывались в нем от обстрела. Места явно не хватало. Поисковики, расчищавшие 11-й дзот, утверждают, что дзот был двухэтажным. Причем, нижний уровень расчистить не удалось,... не успели. Подтверждают эту информацию и местные жители, они утверждают, что дзот был построен на развалинах отдельно стоявшего дома с подвалом. У этого дзота много тайн. Не понятно даже когда он вступил в бой.
Приведу два фрагмента из воспоминаний "18-го декабря рано утром бой начался опять с сильного обстрела наших позиций" - вспоминает И.Ф. Жигачёв, командир батальона, - "включая КП батальона. Опять появилось много раненых. Вступил в бой 11-й дзот. С наблюдательного пункта было видно, как немцы шли в атаку, как косили их краснофлотцы из пулемётов 11-го дзота, не давая продвигаться вперёд".
В то же время в другом фрагменте воспоминаний, говорится: "Одиннадцатый, стоявший южнее селения Камышлы, вступил в бой 17 декабря. Этот день начался с артиллерийского обстрела, правда, особого урона он не нанес -- дзот был хорошо замаскирован. После обстрела появилась цепь вражеских автоматчиков -- не менее роты. Шли не спеша, в полный рост, треща автоматами. Когда передняя цепь гитлеровцев приблизилась, командир дзота Сергей Раенко нажал на гашетку пулемета. Открыли огонь из винтовок бойцы. Первые же пулеметные очереди рассыпали цепь. Гитлеровцы залегли, а затем, оставляя убитых и раненых, откатились назад". Так какого числа вступил в бой дзот? 17-го или 18-го? Эта информация достаточно важна, она дает ключ к пониманию того, как развивались события на этом участке.
Во всех документах указывается дата 17-е декабря, что, в общем, возможно. Тем более, что именно 17-го дзот понес первые потери- погиб пулеметчик Василий Мудрик. Но... тогда и 12-й должен был вступить в бой, причем раньше, чем 11-й. Скорее всего, выйдя на скаты Камышловского оврага, батальон немецкого 438-го пехотного полка ограничился обстрелом огневых точек. Ясности в этом вопросе нет.
Подведем итоги? В первый же день противник, в районе Бельбекской долины и плато Мекензиевых гор вышел к Главному рубежу обороны. Сплошной оборонительной линии на стыке 3-го и 4-го сектора уже не существовало. Противник вклинился за один день на 3,5 км. К ночи в район бывшего хутора Моцениго, и к противотанковому рву (сейчас он засыпан) был подтянут 2-й батальон 241-го полка (не завершивший еще формирование). Часть окруженных подразделений вышли в район долины, и заняли позиции в районе дзота N 14 и рва. Окруженный 1-й батальон 241-го полка занял круговую оборону.
Из воспоминаний Н.И.Крылова: "С наступлением темноты, в шестом часу вечера, атаки противника повсюду прекратились. Продолжался только обстрел наших позиций. Над всем обводом севастопольских рубежей непрерывно взлетали осветительные ракеты: по-видимому, немцы ждали ночью наших контратак".
Но Бельбекская долина была не единственным местом где в этот день шли тяжелые бои. Чтобы скрыть направление главного удара, активные действия велись на всех участках. Вспомогательные удары наносились на участке 90-го стрелкового полка в районе Качинской долины. Здесь атаковали отдельные части 22-й дивизии, под командованием О.фон Боддина и мотобригады Корнэ. Атака велась при поддержке 5 румынских танков. Бойцы 90-го полка, уничтожив два танка, удержали свои позиции.
Гораздо труднее пришлось советским войскам в районе хутора Мекензия, где атаковала немецкая 24-я пехотная дивизия, и в районе долины Кара-Коба, где атаковала 50-я дивизия.
В 7ч. 30мин позиции 3-го полка морпехоты (командир подполковник Гусаров) в районе х. Мекензия подверглись артобстрелу, затем последовала атака 31-го немецкого полка, однако, бой в лесистой местности, против хорошо укрепленной советской обороны, успеха не принес. Здесь отличились бойцы 2-й пульроты батальона ЭМШ.
Моряки держались стойко, немецкая артиллерия и авиация в этих условиях не давали преимущества. Введя в бой 3-й батальон 31-го полка, противнику удалось прорвать фронт 3-го сектора, но отойдя на 200-300м полк смог закрепиться на второй линии траншей. После этого, фронт на участке вокруг хутора Мекензия стабилизировался. 54-й полк 25-й дивизии свои позиции удержал, и сохранил локтевую связь с отступившим 2-м Перекопским полком.
2-й батальон 32-го немецкого пехотного полка (той же 24-й дивизии) в 6ч утра, предпринял обходное движение, спустившись в долину Кара-коба по дороге мимо одноименной пещеры, однако наткнулся на бойцов 105-го отдельного саперного батальона, строивших окопы на небольшой вытянутой высоте в 400м западнее колодца.
105-й отдельный саперный батальон - это не новая часть в составе СОР, его основу составил батальон ВМУБО, а точнее три курсантские роты ст. л-тов Воинова, Иноземцева и Пигалева. Большая часть курсантов ВМУБО была эвакуирована еще в ноябре 1941г., на базе оставшихся бойцов курсантского батальона и было создано это подразделение.
Из воспоминаний Мирошниченко: "Роту второкурсников сняли с фронта для досрочного выпуска младшими лейтенантами. Среди них был курсант В. Ф. Комолов. впоследствии, в 1960-1975 гг., капитан 1 ранга, доцент, старший преподаватель кафедры тактики и боевых средств флота ВВМУРЭ им. А.С.Попова. Три роты курсантов 1-го курса численностью 417 человек передали в полное подчинение чапаевцам. Командирами рот были назначены лейтенанты Г.М.Воинов. Ф.И.Иноземцев и М.В.Пигалев. Мы, с одной стороны, были несколько обижены тем, что наши училищные командиры уходя, не нашли нужным сказать нам напутственных слов, а с другой стороны, обрадовались, что мы теперь полноправные чапаевцы и будем воевать до Победы. Командование училища присвоило всем первокурсникам звание ''сержант", которым мы гордились, поскольку получили его на фронте, да ещё на пятом месяце своей военной службы". Эти три роты как раз и числились 105-м Сап.Б. 25-й Чапаевской дивизии.
Из книги Г.И.Ванеева: "У безымянной высоты в долине Кара-Коба противник атаковал курсантский взвод младшего лейтенанта В. И. Соколова, находившийся в боевом охранении 105-го отдельного саперного батальона 25-й стрелковой дивизии. Первоначально враг обрушил на позиции взвода артиллерийско-минометный и пулеметный огонь, а затем на курсантов устремилась рота вражеской пехоты. Разгорелся неравный бой. Курсанты стояли насмерть. Но кончился боезапас. Виктор Соколов приказал подчиненным отходить, а сам с несколькими бойцами остался прикрывать их отход. Тяжелораненого Соколова и его боевых товарищей схватили враги. Они пытались допросить Соколова, выведать у него нужные сведения, но Виктор молчал. Фашисты выкололи воспитаннику училища коммунисту Соколову глаза, вырезали на его теле звезды, но он молчал. Пытая командира, изверги хотели устрашить его подчиненных, еще живых. В злобной ярости они распороли ему живот и вырезали язык. Герой умер, не проронив ни слова. К утру следующего дня высота была отбита у врага. Курсанты похоронили героя с почестями и поклялись отомстить врагу за его смерть". Сейчас могила находится на территории воинской части в долине Кара-коба. Странно другое, Михаил Петрович Мирошниченко, в дальнейшем, капитан 1-го ранга, кандидат технических наук, сражавшийся в том же батальоне в должности сержанта, об этом случае не упоминает.
П.А.Моргунов в своей книге указывает: "Во II секторе в долине Кара-Коба наши войска не допустили продвижения врага". Это не совсем так. Боевое охранение 105-го ОСБ свою задачу выполнило, атака немецкого батальона потеряла свою внезапность. Не добившись успеха 32-й немецкий пехотный полк, во второй половине дня предпринял еще одну атаку двумя усиленными батальонами на позиции 1-го Севастопольского полка морской пехоты (командир полковник П. Ф. Горпищенко, военком старший политрук П. А. Чапский). Основной удар пришелся на 2-й батальон полка, оборонявший подъем из долины на г. Читаретир (отм.256.2).
Бывший батальон Дунайской военной флотилии сражался мужественно, но нес тяжелые потери, в рукопашной схватке, погиб командир батальона A.Г. Петровский, комиссар батальона, старший политрук Н.В. Рыбаков был тяжело ранен. Противник смог прорваться на высоту, и захватить несколько дзотов и пулеметных дотов. Прорыв на этом участке, грозил выходом противника в Мартынов овраг, что привело бы к рассечению СОР на две части. Комендант сектора полковник И.А.Ласкин оперативно отреагировал на угрозу. В район высоты Сахарная головка на машинах был переброшен 2-й батальон 7-й бригады (командир капитан А. С. Гегешидзе, военком батальонный комиссар А. П. Турулин). Батальон к вечеру уже находился в готовности для атаки.
Еще один удар наносился по направлению на дер. Нов. Шули (Штурмовое) через высоту Чириш-тепе. Здесь атаковала 50-я немецкая пехотная дивизия. Ей противостояли три полка из разных соединений: 2-й полк морской пехоты (командир майор Н. Н. Таран, военком старший политрук Н. И. Калашников), 31-й стрелковый полк 25-й дивизии (командир подполковник К. М. Myxaмедьяров, военком батальонный комиссар В. Т. Швец), 514-й стрелковый полк (командир подполковник В. В. Шашло, военком батальонный комиссар О. А. Караев). 172-й дивизии.
В резерве на этом участке находились два батальона 7-й бригады: 4-й батальон к-на Родина (военком старший политрук Т. И. Белов) и 5-й батальон к-на Подчашинского (военком старший политрук М. К. Вилявдо). Кроме того, в боевых порядках находились остатки 1-го батальона 7-й бригады морской пехоты (командир капитан B.П. Харитонов, военком политрук И. Д. Бурган).
Противнику совместной атакой немецкого 2-го батальона 121-го пехотного полка и трех батальонов 122-го полка (50-я дивизия) удалось владеть окопами 2-го морского полка, и потеснить подразделения 31-го полка на высоте Чириш-тепе. Еще один демонстративный удар наносился от дер. Ниж. Чоргунь вдоль р. Черная на Инкерман. Здесь действовала 1-я румынская горнострелковая бригада. В результате атаки румынам удалось захватить часть высоты 154.7, блокировав дот N69, однако в районе горы Гасфорта, румынское наступление провалилось и 1-я горнострелковая бригада понесла серьезные потери. Неудача постигла румынские войска из-за несогласованности действий и плохой связи между частями. Противник был вынужден перебросить на этот участок часть немецкого 105-го пехотного полка оберста Мюллера.
72-я немецкая пехотная дивизия атаковала по Ялтинскому шоссе и на высоту 212,1 в районе Балаклавы. На участке сводного полка НКВД, противнику удалось продвинуться вперед по лощине между старыми фортами, захватив передовую линию окопов. Противника удалось остановить, но отбить передовую линию окопов не удалось.
Из Карани (Флотское), к передовой был подтянут пополненный 383-й полк (командир подполковник А. Д. Ерофеев, военком батальонный комиссар В. В. Прохоров). Комендант сектора введя в бой, вновь сформированный 3-й батальон, 383-го полка остановил продвижение противника по долине между фортами, но вернуть позиции не смог. Содействовали бойцам и советские летчики. 6 штурмовиков (ведущий старший лейтенант Ф. Тургенев) нанесли удар по вражеской колонне на дороге Байдары -- Варнутка -- Севастополь. В результате десятки автомашин были разбиты, на дороге образовалась пробка.
До наступления темноты противнику удалось вклиниться в оборону СОР только в районе Бельбекской долины. Правда, прорыв был достаточно глубоким и широким. Приходилось стягивать к прорыву войска, закрывая брешь. От полустанка Мекензиевы горы был переброшен 2-й батальон 241-го полка (командир к-н Егоров, нач. штаба ст. л-т Трушляков), еще не закончивший формирование. 1-й батальон 241-го полка занял круговую оборону в районе полустанка Бельбек (совр. ст. Верхнесадовая) К высоте 104.5 отошли оставшиеся в живых артиллеристы 1-го дивизиона 397-го полка.
Более или менее стабилизировался фронт и на участке 8-й бригады. Командир бригады В.Л.Вильшанский и военком 8-й бригады Ефименко дружно упрекают коменданта 4-го сектора в том, что подкрепления бригаде прибыли с большим опозданием.
Из воспоминаний Ефименко "Учитывая крайне тяжелую обстановку, сложившуюся на участках двух батальонов (2-го и 3-го ) и отсутствие вторых эшелонов, командование бригады обратилось с просьбой к коменданту 4 секторе о присылке подкрепления с целью задержать и контратаковать врага. Комендант сектора генерал-майор Воробьев обещал к 13 часам прислать сороковую кавалерийскую дивизию в составе трех спешенных полков.... С наступлением темноты в район бригады прибыли и остальные два полка. Дивизия прибыла к месту назначения на 7 часов позднее назначенного срока. Вместо того, чтобы прибыть в район 8 бригады к 13 часам, когда еще была возможность совместными усилиями отбросить противника, и не дать ему вклиниться в боевые порядки бригады, дивизия прибыла только к 20-ти часам.
За это время противник сосредоточил большое количество своей пехоты и танков и натиском превосходящих сил прорвал оборону бригады на стыке 2 и 3 батальонов и к вечеру вклинился в нашу оборону на глубину 500 метров".
Комендант 4-го сектора В.Ф.Воробьев, действительно, вроде бы несколько запоздал с подтягиванием 40-й кавдивизии на участок 8-й бригады. Но давайте разберем все внимательно. Комендант сектора не мог обещать к 13 часам прислать всю 40-ю кавдивизию. Она ему не подчинялась. Дивизия числилась в армейском резерве. В распоряжении коменданта сектора был только один полк этой дивизии 149-й, размещенный в дер. Бельбек. И он действительно прибыл почти вовремя. В 14 часов, опоздав, всего на час. Более того, именно этот малочисленный спешенный "полк" (всего 215 сабель) и выручил 8-ю бригаду, контратаковав сходу, и остановив продвижение противника на дороге.
Это дало время и возможность командованию бригады произвести формирование сводного батальона (из остатков 2-го и 3-го). Так что вины командования 40-й кавдивизии в создавшейся ситуации нет. Сама 8-я бригада оказалась не готова к переходу в контратаку, батальоны бригады были расстроены, связь дезорганизована. Более того, в ночном бою бригада потеряла еще одну позицию: внезапным ударом 1-го батальона 65-го пехотного полка 4-й батальон бригады был выбит с высоты 158.7. Противник захватил КП батальона. С большим трудом противника удалось остановить на рубеже балки Зелинская.
Основные же силы 40-й дивизии из армейского резерва прибыли гораздо позже, около 20 часов, только после того, как генералом Петровым было принято решение контратаковать противника на следующий день. Возможно, это было сделано умышленно, чтобы избежать потерь дивизии на марше.
Да, зенитчики и летчики СОР делали невозможное, пытаясь прикрыть свои войска. В этот день летчики-истребители 8-го авиаполка сбили 9 немецких самолетов, семь из них на счету 1-й эскадрильи. Но обеспечить полное прикрытие для переброски частей в дневное время было нереально. После того, как большая часть зенитной артиллерии убыла на Кавказ, орудий явно не хватало. Авиация противника произвела несколько налетов на город и порт, в которых участвовало 98 самолетов. Противник активно пытался противодействовать советской авиации, пытаясь атаковать аэродром Херсонесский маяк. На аэродроме прямым попаданием бомбы был разрушен капонир и разбит И-153. На плавбатарею N 3 ("Не тронь меня!") было совершено пять налетов, по 3--4 бомбардировщика. Ни одна из 45 бомб в батарею не попала, зато зенитчики батареи сбили один атаковавший Ю-87.
Всего в тот день истребители и бомбардировщики поднимались для нанесения ударов шесть раз (30 самолетовылетов ударных самолетов, в том числе 18 Ил-2 и 5 Пе-2, 28 вылетов истребителей сопровождения). Подавляющее большинство из них было направлено на направление острия главного удара противника из района горы Азис-Оба. Первоочередной целью являлась вражеская бронетехника, поддерживавшая атаку вражеской пехоты. За день летчики доложили об уничтожении одного танка, трех танкеток, трех бронемашин, пяти автомашин и четырех минометов, а также до полуроты пехоты.
Во втором секторе румыны атаковали г.Гасфорта, но неудачно. Атака, которая должна была начаться в 6:55, началась не одновременно, 3-й батальон румынской горной бригады, опоздал с выдвижением, и вперед пошел только один 23-й батальон, что незамедлило сказаться на результате. Но и советская атака на Карловку (Ниж.Чоргунь) так же захлебнулась, т.к. румыны получив в подкрепление 2-й батальон 1-й ГСБр, начали повторную атаку. Разгорелся встречный бой, в котором погиб командир 2-го румынского батальона майор Г.Станчу. Обе стороны понесли серьезные потери, но успехов не добились.
18 декабря 1941г. Из немецких воспоминаний: "18 декабря враг продолжал упорно сопротивляться на позициях, расположенных на рубежах от 217 до 253 и далее на юг. 11-я армия Манштейна продолжала теснить врага, с первым светом дня бросив дивизии в атаку в северном секторе крепости. Примерно в 6.15 враг был выбит со своих оборонительных позиций и Отброшен через ущелья и теснины к югу от Камышлы в направлении высот вдоль рубежей 226-228. К 15.00 почти все цели были достигнуты, и дальнейшее продвижение вперед было остановлено из-за наступления темноты". Это не совсем так, цели наступления во второй день немецкими войсками не были достигнуты. Несмотря на то, что этот день советские войска потерпели сокрушительное поражение, немецкое наступление "завязло" в советской обороне.
В ночь на 18 декабря контр-адмирал Г. В. Жуков и член Военного совета дивизионный комиссар Н. М. Кулаков направили донесение:
"Василевскому. Кузнецову. Октябрьскому.
1.17/ХП--41 г. противник при поддержке авиации, артиллерии, танков с утра перешел в решительное наступление по всему фронту. В результате боев наши части удерживают рубежи, на отдельных участках, неся крупные потери, отошли на 1 --1,5 км. Потери противника: подбито 12 танков, 5 самолетов, уничтожено много живой силы. С утра 18 декабря ожидается повторная атака.
2... На 17/ХП--1941 г. части имели 30--40% штатного состава. Пополнение частям требуется единовременно не менее 4000 человек, из них 50% вооруженных, в последующем пополнении четыре маршевые роты ежедневно".
На 18 декабря командующим Примармией И.Е.Петровым было назначено контрнаступление, причем сразу во всех секторах. Но основной удар наносился во 4-м и 3-м секторе. Как указывает П.А.Моргунов "В целях восстановления положения на фронте командование Приморской армии решило контратаковать противника 18 декабря с использованием частей из армейского резерва. В IV сектор был передан из резерва 773-й стрелковый полк (388-й стрелковой дивизии), которому была поставлена задача совместно с 8-й бригадой морской пехоты и 40-й кавалерийской дивизией восстановить положение в районе Азис-Оба. Остальные батальоны 7-й бригады получили задачу восстановить положение во II секторе на участке 2-го полка морской пехоты. В III сектор были направлены местный стрелковый полк и 3-й батальон 7-й бригады морской пехоты с целью восстановления положения в районе вые. 319,6 и Кая-Баш".
Наступление, это привело к огромным потерям, и в конечном счете, к созданию критической обстановки под Севастополем. Это было наступление, о котором советские историки говорят всегда неохотно, вскользь. Идея была проста: срезать немецкий клин. Для этого нужно было нанести удары справа, из 3-го сектора, и слева с позиций 8-й бригады. Для этого выделялись, казалось бы, значительные силы. В 4-й сектор выделялись 773-й полк недавно прибывшей 388-й дивизии, 40-я кавалерийская дивизия. В 3-м секторе должны были атаковать Местный стрелковый полк, 3-й батальон 7-й бригады, остатки 2-го Перекопского "полка" и остатки 287-го "полка". Для того, чтобы занять участок обороны и высвободить части для атаки из резерва вводился 778-й полк 388-й дивизии, который занял линию обороны от высоты Трапеция до Камышловского моста.
Многие историки клеймят позором командование СОР за то, что оно бросило в бой слабообученную и необстрелянную 388-ю дивизию в бой. Это миф. Никто не вводил в бой эту дивизию. Два ее полка должны были освободить другие части для атаки. Изучая историю обороны Севастополя, сталкиваешься со странным фактом.
Чаще всего, в бой бросаются одни и те же части. Части, проявившие стойкость, непрерывно вводятся в бой, ими как бы затыкают дыры в обороне. Если немецкий главнокомандующий отводил войска для переформирования, и менял их свежими частями, то советское командование непрерывно бросало в бой одни и те же части. В атаку должны были идти бойцы 8-й бригады, 40-й кавдивизии, Местного стрелкового полка, 287-го полка. Т.е. те части, на плечи которых легли самые тяжелые испытания предыдущих боев.
Внешне операция была очень привлекательной: отсечь и окружить немцев, используя их же тактику. На деле она обернулась грандиозной бойней, в которой положили лучших бойцов и командиров Севастопольской обороны. Г.И. Ванеев пишет: "Коменданту 4 сектора генерал-майору В. Ф. Воробьеву была поставлена задача силами 40-й кавалерийской дивизии, 8-й бригады морской пехоты и 773-го стрелкового полка рано утром следующего дня контратаковать противника вдоль дороги в направлении горы Азис-Оба, восстановить положение". От коменданта 3 сектора генерал-майора Т. К. Коломийца И. Е. Петров требовал "восстановить положение и соединиться с 241-м стрелковым полком -- правофланговым в четвертом секторе".
Был ли смысл контратаковать? Или, может, стоило бы измотать противника в обороне. Это вопрос военных теоретиков. Давайте проведем простейшую арифметику. Один полк полного состава, (1583 человека) Остатки бригады (около 2000) и остатки кавдивизии (1473 человека) Всего около 5 тыс. человек. Должны восстановить положение на фронте ширной 7,5км, в то время, как против них действует группа (в немецкой классификации частей это от 5 до 12 тыс. человек). Действительно, на этом участке у немецкого командования было сосредоточено 8,5 тыс. человек. Это реально, выполнить такую задачу? Полоса наступления для пехотной дивизии в 10 тыс. человек -4 км. Здесь, для сил вдвое меньших полоса 7,5 км. Соотношение сил при наступлении должно быть (как минимум) 1:2 в пользу атакующего, здесь ситуация обратная.
Это чистая арифметика, без учета боевых качеств частей. Одно видно ясно: контрнаступление было пущено на самотек, и детально не прорабатывалось.
Еще в 5ч. 50м. утра батареи береговой обороны и полевая артиллерия четвертого сектора нанесли по врагу удар, после которого советские части должны были перейти в атаку. Но...773 полк вышел из д. Учкуевка только в 6 утра, и в 4 секторе на позициях оказалась только 40-я "дивизия" (численностью чуть больше батальона) которая прибыла сюда накануне вечером, и ее артдивизион (восемь 76мм дивизионных пушек).
"Дивизия" заняла следующие позиции: на дороге по плато 151-й полк майора Обыденного, левее до стыка с 4-м батальоном 154-й полк, 149-й полк, понесший потери накануне, в резерве. Позади конников, примерно в 1 км занял позиции сводный 2-й батальон. Подходящий 773-й полк 388-й СД должен был занять позиции на правом фланге, между дорогой по плато и Симферопольским шоссе, атакуя противника в направлении окруженного 241-го полка.
Т.е. дивизия атаковала не всем своим составом, а лишь одним полком, численностью не более 500 человек. Остальные "полки" дивизии закрывали фронт, ранее занимаемый бригадой, а и то не полностью. К 6 часам 151-й полк 40-й дивизии атаковал, но..., в 6:30 началась артподготовка немецких войск и встречное наступление немецкой 22-й дивизии. Завязался встречный бой 500 спешенных конников и вдвое превосходящих их по численности батальонов 16-го немецкого пехотного полка. Поначалу контратака спешенных конников имела успех, но потери были исключительно велики. Удалось продвинуться на 500м, но дальше двигаться было невозможно. Бойцы залегли. В контратаке был убит командир 151-го кавалерийского полка 40-й дивизии майор Н. А. Обыденный. Его заменил капитан П. И. Сыров. В 10 часов 8-ю бригаду поддержала авиация СОР, штурмуя боевые порядки немецких войск сначала 10 истребителями, а затем 6-ю Ил-2, что ненадолго задержало противника. Около 12 часов в наступление против 4-го батальона перешел 65-й немецкий полк. Силы были явно не равны.
Из воспоминаний Ефименко: "По истечении двух часов после прекращения налетов нашей авиации, противник силами до 2-х батальонов пехоты снова предпринял атаку на позиции 4-го батальона. Наиболее ожесточенные бои завязались на участках, занимаемых второй и третьей ротами этого батальона. Несмотря на исключительный героизм, проявленный бойцами роты, возглавляемой младшим лейтенантом Бондаренко и политруком Ткаченко, немцам удалось окружить роту. Часть подразделений немецкой пехоты достигла командного пункта 4 батальона и захватила его. Рота под командованием младшего лейтенанта Бударина Н.К. и политрука Давыдова П.Ф перейдя в контратаку против во много раз превосходящих сил противника, была остановлена и окружена немецкими войсками. Умело организовав круговую оборону роты и перемолов до трех десятков гитлеровских солдат и офицеров, к исходу дня 18-го декабря вышла из окружения.
С наступлением темноты взвод разведки и два стрелковых взвода четвертого батальона под командованием лейтенанта Удодова А.С, атаковали противника, засевшего на командном пункте 4-го батальона. Внезапной атакой разведчики ворвались в окопы и уничтожив до взвода немецкой пехоты, очистили от гитлеровцев командный пункт и восстановили связь с штабом бригады.
Положение на участке 4-го батальона было восстановлено, и подразделения батальона остались на своих прежних позициях, за исключением роты младшего лейтенанта Бударина, которая продолжала оставаться в окружении, и вела ожесточенный бой с наседавшими на нее гитлеровцами. Этот неравный бой длился почти трое суток".
Тяжелый бой шел и на дороге. Бойцы 40-й "дивизии" сражались отчаянно, 50-летние кубанские казаки, ставшие севастопольской пехотой, дрались отчаянно, но атаковать противника, который был вдвое больше их по численности, они не могли. Батальон 16-го пехотного полка начал обходить бойцов 151 кавполка по флангу. По плану там должен был находиться 773-й полк, но его там не оказалось.
В 8 ч 30 минут пешая колонна полка была атакована фашистской авиацией на дороге в Бельбекской долине. К этому времени колонна полка только успела спуститься в Бельбекскую долину(!). Т.е. полк "опоздал" с выходом как минимум на 5 часов!
Из воспоминаний бывшего офицера 773 полка В.А.Георгадзе: "Собирались выступить долго. Взводные и ротные никак не могли построить колонны. Всюду слышалась перебранка и мат. Громче всех ругались интенданты, требуя то лошадей, то повозок. Машин не было, их забрали накануне для перевозки артполка. Наконец, когда стало светать, колонна вышла ... Шли уже час, по дороге к Любимовке, голова колонны только вышла в долину реки, как в небе кто-то заметил немецкий самолет. "Рама" висела минут десять, на нее показывали пальцами .... Вдруг как-то сразу нас накрыло разрывами, а из-за ближайшей высоты вынырнули немецкие самолеты. Бойцы побежали в разные стороны, бросив все... Убитые люди и лошади лежали кучами, я не мог сдвинуться с места от страха и просто смотрел на эту картину. Кто-то рванул меня за рукав, и я покатился с насыпи.... ".
Г.И.Ванеев пишет: "Обнаруженный немецким самолетом-разведчиком, полк попал под артиллерийский обстрел, под штурмовку с воздуха. Затем был атакован пехотой и танками. Понеся большие потери, полк начал отходить..."
Это неправда. Полк, имевший смешанный этнический состав, сформированный, из азербайджанцев и грузин, в селах вокруг Кутаиси, необученный и необстрелянный, просто понес никому не нужные потери, и разбежался, даже не вступая в боестолкновение. Чтобы собрать остатки полка были направлены помощник начальника штаба 8-й бригады майор Т. Н. Текучев, военком бригады бригадный комиссар Л. Н. Ефименко, начальник оперативного отдела 95-й стрелковой дивизии майор А. П. Кокурин, которым удалось собрать около пятисот-шестисот бойцов и командиров и довести до места. При этом майор Т.Н.Текучев был убит, точные обстоятельства его гибели неизвестны. По официальной версии он был убит при артобстреле. Но... к этому времени артобстрел и налет закончились. Интересна и еще одна фраза из воспоминаний Д.С.Озеркина : " ... мы даже не смогли проститься с нашим товарищем, Тимофеем Наумовичем Текучевым, жизнь которого оборвала вражеская пуля...".
В беседах, оставшиеся в живых ветераны 8-й бригады однозначно утверждали, что нач. штаба был убит, когда пытался остановить группу бойцов, попытавшихся перебежать к противнику. Из воспоминаний Ефименко: ".... был выслан командир штабе бригады, который встретил двигавшийся полк у развилки дорог, находившегося к северо-востоку от деревни Бельбек. При подходе к этому пункту полк был атакован с воздуха немецкой штурмовой авиацией и, еще не понеся никаких потерь, разбежался. Командир полка капитан Ашуров и комиссар полка Алимов в течение целого часа не в состоянии были собрать людей. На помощь им отправился начальник 1-й части штаба бригады майор Текучев. С большим трудом ему удалось собрать разбежавшихся и укрывшихся под кустами солдат полка и повести их к исходному рубежу. Перед началом перехода в контратаку мы с командиром бригады, наблюдали за ходом атаки и, заметили, что в рядах полка произошло какое-то замешательство, часть бойцов начала отходить назад. Для выяснения создавшегося положения я вместе со связным отправился к месту нахождения полка. В 600метрах от командного пункте мы натолкнулись на большую группу солдат, возбужденно о чем-то толковавших на азербайджанском языке. На мой вопрос: "В чем дело?" По чему тут такая толчея?" послышались возгласы на ломаном русском языке: "Здеся большая начальника убита". При подходе ближе мы увидали смертельно раненого майора Текучева. Наклонившись к нему, я назвал его по имени и отчеству. Он на как-то миг открыл помутившиеся глаза и снова их закрыл. Вскоре из его уст послышались еле уловимые слова. Я нагнулся еще нижа и услышал следующие слова "Севастополь не сдавайте, уничтожайте гада. Веру..." дальше уже ничего не последовало, речь на этом оборвалась, Дмитрий Николаевич Текучев скончался".
Сложность только в одном: В.Л.Вильшанский в это время находился в другом месте, и никак не мог быть вместе с Ефименко. Остатки разбежавшегося полка привел сам капитан Ашуров, вместе с майором А. П. Кокуриным. Кроме того, никто из ветеранов в своих воспоминаниях в это время атаки 773-го полка не упоминает. Более того, чтобы удержать участок, который должен был занять полк, пришлось вновь ввести в бой 149-й кавполк полковника Л.Г.Кулижского, который понес тяжелые потери накануне, в вечерней атаке, и был отведен в тыл. Его усилили последними резервами: ротой охраны штаба 8-й бригады морской пехоты и разведротой 90-го стрелкового полка и бросили в бой. Противник, поддерживаемый штурмовыми орудиями, рвал на части оборону 8-й бригады. Ни о какой контратаке на курган Азис-оба речь уже не шла.
Прорвавшись по дороге три немецких Stug III выскочили к позициям 2-го дивизиона (командир старший лейтенант И. Д. Крыжко) 397-го артиллерийского полка. Одно из штурмовых орудий раздавило 76мм орудие вместе с расчетом, но командир батареи старший лейтенант Т. Н. Дюкарь открыл из двух оставшихся орудий огонь прямой наводкой. В результате два штурмовых орудия были уничтожены, а третье повернуло обратно. К вечеру бой шел уже в 200м от проволочного заграждения. К исходу дня был окружен "новый" КП 8-й бригады морской пехоты. На окруженном КП находилась небольшая группа краснофлотцев, командиров и политработников бригады, незадолго до этого прибывшая группа воинов-кавалеристов. Кроме того, на перевязочном пункте, рядом с КП, находились 24 тяжелораненых бойца. Окруженных возглавили начальник штаба бригады Майор В. П. Сахаров и заместитель начальника политотдела батальонный комиссар Д. С. Озеркин. Из воспоминаний Д.С. Озеркина: "До ночи удалось продержаться, отбиваясь из двух пулеметов, к ночи один заклинило, восстановить не удалось. Нас оставалось человек тридцать -тридцать пять и более двадцати тяжелораненых. Кто мог передвигаться шли сами, раненых тащили на плащ-палатках, носилок не было... Шли долго, часа три, прошли около семи километров, только после этого вышли к своим...".
В районе командного пункта 5-го батальона, над современной деревней Тенистое около 10 утра часов завязался бой 22 бойцов 5-го батальона бригады под командованием сержанта Стогния. В живых стался только раненый краснофлотец Василий Шаповалов, который смог ночью пробраться в расположение соседней, 3-й роты 1-го батальона, стоявшей в долине.
К вечеру 18 декабря 1941г. 8-я бригада и приданные ей части занимали следующие позиции: остатки 773-го полка на скатах высоты 133.3 вдоль дороги, 40-я кавдивизия - обратные скаты выс. 133.3 до противотанкового рван над дер. Бельбек (Фруктовое), далее оборону занимали остатки 8-й бригады.
В.Л. Вильшанский пишет: "Темп продвижения противника, на участке 8-й бригады составлял 500 метров в день...". Но только за первые двое суток бригада потеряла 50% личного состава и откатилась на 5 км в тыл.
Еще хуже сложилось "наступление" с другой стороны Бельбекской долины. Комендант 3-го сектора, Т.К. Коломиец сумел собрать остатки отступившего 287-го полка, организовать оборону 2-го Перекопского полка на новых рубежах, кроме того, он получил подкрепления в виде свежего, пополненного Местного стрелкового полка, 3-го батальона 7-й бригады и 778-го полка 388-й дивизии. Кроме того, был подтянут 782-й полк той же дивизии. Силы были стянуты значительные, но, к сожалению, наступление было плохо организовано.
П.А.Моргунов об этих событиях пишет так: " В 3 секторе утром 287-й и местный стрелковые полки, 2-й Перекопский полк и 3-й батальон 7-й бригады перешли в контратаку, но противник открыл сильный артиллерийский огонь, а затем атаковал при поддержке танков, и наши части после сильного боя были вынуждены отступить".
Г.И.Ванеев пишет чуть более развернуто: "В третьем секторе утром этого дня 287-й стрелковый полк, местный стрелковый и 2-й Перекопский полки, 3-й батальон 7-й бригады морской пехоты начали атаку, стремясь восстановить положение на участке гора Кая-Баш, высота 209,9 и соединиться с 241-м стрелковым полком -- правофланговым в четвертом секторе. Первоначально наметился успех. Но вскоре противник открыл сильный артиллерийско-минометный огонь и прижал наши части к земле, а затем перешел в наступление. Пехоту поддерживали танки и авиация. К исходу дня ему удалось оттеснить части третьего сектора на рубеж юго-восточные отроги Камышловского оврага, д. Камышлы".
Если события в четвертом секторе удалось хоть как-то реконструировать, то события в 3-м секторе между собой часто не стыкуются. Расставим по местам части, используя официальные документы. Проще всего определиться с позицией 3-го полка морской пехоты., полк удержал свои позиции в районе хутора Мекензия. Левее, огибая хутор, стоял 54-й полк, далее, до верховий Камышловского оврага стоял 2-й Перекопский полк
В самом овраге, в районе развилки находились остатки 287-го полка. С этими частями вопросов нет. Их положение известно. Чуть сложнее с 778-м полком (388 СД) . Этот полк должен был занимать рубеж "выс. 192.0- артель "Серп и молот"...". Высота 192.0 -это современная г.Трапеция над дер. Камышлы. Артель, находилась в районе петли русла Бельбека, которая ныне не существует, русло реки выпрямлено. Ранее артель называлась хутором Моцениго. Она находилась прямо напротив Камышловского моста. Т.е. в том же районе находились две роты батальона ЭМШ в дзотах и окопах.
Не удалось найти документально подтвержденную информацию о маршруте движения Местного стрелкового полка и 3-го батальона 7-й бригады морской пехоты. По воспоминаниям 3-й батальон 7-й бригады сосредоточился в районе КП 3-го сектора. По Местному стрелковому полку нет даже воспоминаний. Есть только информация о потерях.
Об этом бое информация крайне скудна. Известно, что 287-й полк, поднимаясь по лощине из Камышловского оврага (сейчас в этом месте в/ч) был накрыт артиллерийским огнем и атакован. Наступать приходилось на очень узком участке вдоль тропы. С двух сторон лощины, по которой шли наступающие, рос труднопроходимый низкорослый лес. Сбив немецкую разведку, атакующие колонны вошли в лощину, где и были накрыты минометным и артиллерийским огнем.
Был накрыт артогнем и Местный стрелковый полк. По воспоминаниям, он наступал вдоль дороги, по лощине от Камышловского моста, однако эта информация нуждается в уточнении. Из записок Прохорского А.А. (батальон ЭМШ) "Кроме того, попало от нас и своим. Правда, было это уже 18 декабря. Мы были уверены, что впереди нас наших нет, а тут часов в 14 дня появилась группа, человек пятьдесят - семьдесят, со стороны деревни Камышлы и прямо во весь рост идут на нас, без всяких опознавательных сигналов. Понять сразу - свои или чужие - было трудно. Мы открыли по ним огонь, тогда они начали кричать "ура!" и махать руками. Только тогда я понял, что это были наши. Мы пропустили их через Камышловский мост к штабу роты". Вероятнее всего, это были отступающие остатки Местного стрелкового полка. По немецким донесениям (438-й полк 132-й дивизии) до батальона из "Orts. rgt.", т.е. Местного стрелкового полка были окружены в районе "церкви в лесу" (вероятнее всего церковь Преображения). Произошел тяжелый бой, в результате которого группировка была ликвидирована. Есть в донесениях 437-го полка той же дивизии упоминание об окружении "морской роты" в верховьях Камышловского оврага. Подробности боя еще предстоит уточнить. Отступающие советские части заняли позиции вдоль оврага. 287-й стрелковый полк занял оборону по берегу оврага в районе дер. Камышлы -- вые. 192,0 (искл.), имея левом фланге 778-й стрелковый полк (388-й стрелковой дивизии), на правом 2-й Перекопский полк.
54-й стрелковый полк и 2-й Перекопский полк морской пехоты "для выравнивания фронта отошли на новый рубеж". На самом деле части отошли после тяжелых боев, в ходе которых части понесли серьезные потери, и был тяжело ранен командир 54-го полка.
Рубеж проходил от обрыва в долину Кара-коба в 1 км западнее хутора Мекензия (отм. 137.5) -- перекресток дорог 3 км северо-западнее хутора Мекензия(урочище Горелый лес), западный берег Камышловского оврага. 3-й полк морской пехоты удержал свои позиции, отразив все атаки врага. 778-й стрелковый полк и 3-й батальон 7-й бригады заняли оборону северо-западнее Камышлы до долины р. Бельбек и отбили несколько атак противника.
Любопытно, но, ни Жигачев, ни Садовников не упоминают о каких либо советских частях в этом районе. По их воспоминаниям, стрелковая и пульроты батальона ЭМШ сражаются в одиночку. Нет даже упоминания о доте N 39, входившем в одну группу с дотами 11,12 и 14.
Немецкой артиллерии удалось разгромить атаковавшие советские части. Более глупо и бездарно положить людей невозможно. Большая часть бойцов, даже не смогла вступить в боестолкновение с противником, а была расстреляна минометным и гаубичным огнем. Даже спустя много лет, в конце 70-х годов ХХ века, место выглядело жутко: Груды касок, фляги, кости...
После артналета, атаковали немецкие пехотные части: два батальона 438-го полка и весь 437-й полк. Возможно в этой контратаке участвовали и части немецкого 213-го полка 73-й дивизии, но эта информация нуждается в подтверждении. Известно, что, утром 18-го декабря, в районе Камышловского моста был захвачен ефрейтор из состава этого полка.
В ходе боев взвод 8-й роты 287-го стрелкового полка под командованием главного старшины С. А. Шустова попал в окружение. Весь день бойцы вели неравный бой, а ночью прорвались к своим. Отделение старшего сержанта В. А. Козлова из 3-го батальона 7-й бригады морской пехоты в течение двух часов сдерживало натиск взвода пехоты противника. Бойцы отошли с рубежа только после того, как израсходовали весь боезапас. В эту мясорубку попали лучшие части СОР. Обидно то, что наступление было просто плохо организовано комендантами секторов, из-за чего и произошла эта трагедия. Части отошли. Остатки 287-го полка заняли позиции по левому берегу оврага, от высоты 192,0 (г.Трапеция) до истоков оврага. КП 3-го сектора с высоты 115,7 пришлось полностью эвакуировать на 1-й лесной кордон. Правее стояли остатки 2-го Перекопского полка, еще правее 3-й полк морпехоты. Линия фронта в 3-м секторе проходила от в.137.5 (над долиной Кара-коба) до правого истока Камышловского оврага. Т.е по линии Главного рубежа. В Бельбекской долине занял позиции 2-й батальон 241-го полка, а между ними, от высоты 192,0 до моста стояли стрелковые роты батальона ЭМШ. Заслон довольно слабый по численности, но державшийся мужественно и стойко. Если говорить о подвиге, то подвиг совершил весь батальон электромеханической школы.
Даже разгромив советские части, противник пройти дальше не смог. К 13 часам противник, разгромив советское контрнаступление в 3-м секторе, в 13 часов возобновил наступление. Но...
Держался 15-й дзот, вступил в бой 14-й. Открыл огонь дот N 39. С другой стороны моста, дзот N 12 остановил немцев на грунтовке. В 600м от него открыл огонь 11-й. Окопы 10 и 11, проходившие по кромке оврага недалеко от моста в 14 часов открыли огонь по пехоте противника.
Противник, наткнувшись на плотный пулеметный огонь, отступил, но начал обстрел дзотов артиллерией.
Дзот N 12, первым открывший огонь, был засечен противником, и попал под плотный минометный и артиллерийский обстрел. И.Еремков, ушедший в дзот N11, вернуться уже не смог. При обстреле погиб пулеметчик Борис Кецба, спустя час был убит второй номер Алексей Штец, но при повторной немецкой атаке 12-й вновь ожил. Дзот был приведен к молчанию прямым попаданием снаряда в амбразуру. Погибли краснофлотцы Ручка и Арустамян. В живых остались только И.Еремко и раненый командир дзота ст.2 ст. Беленко.
Продолжали вести бой 16-й, 15-й, 14-й и 11-й дзоты, из-за отхода советских частей вступили в бой дзоты второй роты, расположенные правее. Этот день стал последним для дзота N 15. Из воспоминаний М.Садовникова: "Наступило утро 18-го декабря. Командир 15-го дзота краснофлотец Умрихин доложил, что фашисты выкатили на шоссе противотанковое орудие и бьют из него по амбразуре дзота. Началась своеобразная дуэль моряков с пулемётом и расчёта немецкого противотанкового орудия. Метким пулемётным огнём короткими очередями моряки выводили прислугу орудия из строя и не давали возможности выполнить наводку. Один-два выстрела из орудия - и расчёт его убегает в укрытие. Но раненых и убитых у орудия становились всё больше и больше. Гитлеровцы убедились, что "орешек" пушке не по зубам.
Наступило временное затишье. А через некоторое время доклад: "На шоссе подошёл танк и остановился в расстоянии 300-400 метров от дзота. Двух моряков послал на его уничтожение".
Легко сказать - послал. Один из краснофлотцев с бутылкой зажигательной жидкости и связкой гранат буквально скатился из дзота по склону в долину и по канаве вдоль шоссе пополз к бронированной машине. Второй, скатившись в лощину с левой стороны дзота, медленно и очень осторожно продвигался к цели.
У дзота начали рваться снаряды - это танк стал бить прямой наводкой. Мог ли устоять пулемёт против тяжёлой бронированной машины? Всё больше и больше разрушений в дзоте, разбит пулемёт, погиб командир дзота, оставшиеся тяжело ранены. Дзот замолчал.
Фашисты ринулись в атаку. Когда они по склону стали приближаться к разбитому и умолкнувшему дзоту, под ногами у них начали рваться гранаты. Два израненных, умирающих краснофлотца, оставшихся в дзоте, продолжали вести бой. Они не в силах были бросать гранаты.
Собрав остатки сил, моряки зубами выдёргивали чеки и с трудом выталкивали гранаты из амбразур. Гранаты катились по склону и взрывались. Фашисты снова отошли. А в это время как салют умирающим, но не сдающимся защитникам Севастополя прозвучал взрыв, и громадное тело танка охватило пламя. Одному из моряков всё же удалось приблизиться к танку, бросить в него связку гранат и бутылку с зажигательной жидкостью.
Фашисты уже не решались атаковать в лоб, они обошли дзот далеко стороной и сверху, со склона подобрались к дымящимся его останкам. Все защитники во главе с командиром, старшим краснофлотцем Умрихиным погибли".
Картина, в общем, ясна, но непонятно другое: накануне противник не смог подойти к дзоту N15, т.к. дорога простреливалась артиллерийским огнем из дота. Об этом есть упоминания и в отчетах немецкой 132-й дивизии.
По воспоминаниям бывшего командира полка дотов и дзотов Шемрука, дот N4 сдерживал противника до вечера. Его атаковали пионерные (саперные) части численностью до двух рот, при поддержке 37мм орудия и зенитного автомата Орудия немцы установили рядом дорогой, в кювете. Дот вел непрерывный огонь, и разбил одно из орудий но, окруженный со всех сторон, он был взорван, после того, как закончился боезапас. Судьба личного состава неизвестна. К вечеру умолк и 39-й артдот. Около 14 часов к доту прорвались три моряка с крупнокалиберным пулеметом и заняли оборону. Около 15 часов к доту прорвался 16-летний комсомолец- самокатчик с приказом командира батальона. Попав под пулеметный огонь, он бросил велосипед, и добрался к доту ползком. В этот момент немецкий снаряд попал в то место, откуда вели огонь из пулемета краснофлотцы. Пулемет был уничтожен, а самокатчик Васильев, был ранен осколками. Из воспоминаний: "Отдав пакет, я ползком добрался в район дорожного тоннеля в районе бывшего томатного завода. В этот момент на месте дота прогремел взрыв..." Немецкие саперы забросали гранатами, обойдя дот с тыла. При этом сдетонировал остававшийся боезапас. Взрыв полностью разрушил левую часть дота. Конец бою положили зимние сумерки.
Любопытно, но М.Садовников об артиллерийских дотах ничего не пишет. Как не пишет он и о пехотных частях, подошедших в ночь с 17 на 18 декабря. Сводный батальон 241-го полка, сначала контратаковал, а затем занял оборону поперек долины. По документам, именно в этом бою погиб политрук Фильченков, тот самый, который по легенде, в числе пяти героев-краснофлотцев, погиб 7-го ноября 1941г. под Дуванкоем. Бойцы еще не сформированного 2-го батальона 241-го полка, проявили себя стойкими бойцами и надежно перекрыли долину. Вместе с дзотами батальона ЭМШ именно они остановили продвижение противника по долине, хотя и понесли серьезные потери.
Левее дзота N 15, в верховьях балки находился дзот N 16. Он взаимодействовал с одним из пяти дзотов 8-й бригады, которые занимали бойцы объединенной школы Учебного отряда ЧФ. Дзот продержался до вечера и был разбит двумя штурмовыми орудиями противника. В живых остался только командир дзота Г.Пузик ( в некоторых документах указана фамилия Пузин). Но и противник дорого заплатил за эту победу, потеряв убитыми, тридцать пять солдат и двух офицеров 16-го пехотного полка. Кроме того, бойцами дзота было уничтожено одно штурмовое орудие.
Продолжал сражаться 14-й дзот, находившийся под мостом. Плотное взаимодействие батальона ЭМШ с артиллерией сектора, дало свои результаты. Дивизион 152мм орудий к-на Бундича (265-й артполк) коротким огневым налетом подавил артиллерию противника и уничтожил большое количество пехоты противника.
Держался и 11-й. Вечером в 11-й пробилось подкрепление. Вечером направили в дзот двух санитаров за ранеными. Но те отказались покинуть огневую точку. Так ни с чем и вернулся один санитар, а другой остался в дзоте. Фамилию его установить не удалось. Ночью к оборонявшимся прорвалось небольшое подкрепление. Вышли семеро, пробились трое. Пришел зав. клубом главстаршина Макар Потапенко, комендор дота главстаршина Константин Король и главстаршина Петр Корж. Не дошли до дзота главстаршины: Резников, Шинкарёв Романченко, Тихомиров, все сверхсрочники из взвода разведки. Судьба их неизвестна. Противник обошел высоту 192.0 с двух сторон и дзот оказался в полуокружении. Части 287-го полка занимали позиции по второй линии дзотов, поэтому 11-й оказался в сложной ситуации.
После гибели 15-го и 12-го дзотов в бой вступила вторая линия огневых точек. 21-й и 25-й дзоты. На основном направлении удара противник завяз. За сутки ему дулось продвинуться всего на 500м. Причин несколько. Безусловно, стойкость и мужество советских частей сыграли важную роль, но была и еще одна причина. 22-я и 132-я пехотные дивизии понесли серьезные потери, в бой должен был вступить резерв: 73-я пехотная дивизия, но...
В этот момент командующим 11-й армией был получен приказ о переброске 73-й дивизии на другой участок фронта. В распоряжении Э фон Манштейна оставался только один полк этой дивизии 213-й.
А как же окруженный советский 241-й "полк", который должны были деблокировать части 3-го и 4-го секторов? Получив информацию о том, что части, посланные на помощь полку, разгромлены, в ночь на 19 декабря бойцы бывшего 18-го батальона морпехоты атаковали противника. Батальону удалось выйти из окружения, и он занял опять позиции в Бельбекской долине, соединившись с остатками второго батальона своего полка. При выходе из окружения особенно отличился личный состав роты лейтенанта И. М. Павлова, взводов младших лейтенантов Г. Г. Бабенко и К. К. Яковлева. Атакой руководил командир первого батальона полка капитан М. С. Черноусов.
Обычно, подчеркивая стойкость 1-й пульроты батальона ЭМШ, приводят цитату Манштейна: "...50-я и 24-я пехотные дивизии, наступавшие с востока на бухту Северную, не продвинулись сколько-нибудь заметно в поросшей почти непроходимым кустарником горной местности. В боях за упорно обороняемые противником долговременные сооружения войска несли большие потери"". Но, эта цитата больше относится ко второй пульроте, которая смогла удержать противника на Главном рубеже, после отхода основных сил 3-го сектора. Подробности боя пока неизвестны, но немецкие войска были остановлены как раз на той редкой цепочке огневых точек, которые занимала 2-я пульрота. Здесь оборонялись части 3-го (командир майор С. Р. Гусаров), 2-го Перекопского (командир майор И. И. Кулагин) полков морской пехоты и 54-го стрелкового полка (командир майор Н. М. Матусевич) 25-й дивизии.
Во втором секторе 18-го декабря ситуацию удалось исправить, и частично вернуть позиции, потерянные накануне. 2-й батальон 7-й бригады (командир капитан А. С. Гегешидзе, военком батальонный комиссар А. П. Турулин) поднялся по склону г.Читаретир (г.Кара-коба) от родника, и совместно с батальоном ДВФ сбросил противника с высоты. В ходе схватки пришлось выбивать противника из захваченных дзотов и сборных железобетонных дотов. Этой же контратакой удалось захватить и потерянные накануне позиции на высотке под горой. В районе высоты Телеграфная (отм. 157.4) положение так же удалось восстановить. Комендант сектора полковник И.А.Ласкин организовал контратаку силами 1-го батальона 2-го морского полка (командир капитан А. А. Бондаренко, военком старший политрук П. И. Жулидов), усилив его остатками 1-го батальона 7-й бригады. Кроме того, 7-ю бригаду усилили за счет подошедшего батальона учебного отряда, под командованием к-на Сонина. Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Ночью из флотского экипажа подошел батальон майора Сонина. Это тот самый Сонин, которого мы вместе с его батальоном еще в конце августа проводили под Перекоп.
-- Вновь прибыл в ваше распоряжение, товарищ комбриг! -- рапортует майор.
Теперь Сонин выглядит гораздо солиднее, чем в августе. Кажется, даже ростом выше стал и в плечах раздался. Немало пришлось испытать ему за эти несколько месяцев. Но он по-прежнему бодр и жизнерадостен.
-- Где тут у вас прорыв? -- с ходу спрашивает Сонин. -- Посылайте -- закроем!
-- А много людей у вас?
-- Не очень. Но зато какой народ -- бывалый, обстрелянный! Из разных морских частей. Тут и ваших много -- прибыли после излечения.
-- Тогда пойдете на выручку первого батальона.
К рассвету подразделение Сонина выбило противника и восстановило положение на Безымянной высоте. Всю ночь на позициях и в тылу шла интенсивная работа. Нужно было оказать помощь большому количеству раненых, вывезти их и разместить по госпиталям. Свыше десяти санитарных машин возили раненых всю ночь".
Контратакой удалось вернуть прежние позиции.
Из воспоминаний Е.И.Жидилова: "Капитан Бондаренко докладывает, что против его батальона на гребне горы Гасфорта сосредоточиваются большие массы пехоты врага.
-- Товарищ комбриг, -- просит Бондаренко, -- дайте сюда два -- три самолета, чтобы рассеять скопление противника, а потом я добью его по частям.
-- Где же взять тебе самолеты? Я уже просил у командования -- отказали. Они нужнее на северном участке обороны города.
-- Эх, а хорошо бы их тут чесануть, -- вздыхает Бондаренко.
Потеря высоты очень серьезно угрожала бы нашему правому флангу, поэтому я настойчиво требую от Бондаренко не отступать, но батальон не смог удержаться на гребне и под натиском противника сползает на западный скат горы.
Тогда я приказываю первому батальону капитана Харитонова, занимавшему высоту Безымянную, которая клином врезалась в расположение гитлеровцев, ударить во фланг немцам, наступающим на батальон Бондаренко.
Харитонов хорошо выполняет этот замысел. Немцы, почувствовав опасность справа, начинают отступать. Воспользовавшись этим, Бондаренко вновь овладевает гребнем горы Гасфорта.
Но теперь немцы -- не менее полка пехоты -- обрушиваются на батальон Харитонова и берут его в "клещи". Силы неравные. Враг со всех сторон обступил позиции батальона. Связь нарушена. Нам неизвестно, что творится там. Наконец начальнику штаба батальона капитану Хоренко удается пробиться сквозь вражеское кольцо. Он докладывает мне, что положение невыносимо тяжелое, и просит пополнить батальон хотя бы сотней человек. Посылаю с ним все, что оказывается под рукой, -- взвод из сорока бойцов.
Судя по всему, моряки стойко отражают бесчисленные вражеские атаки. Немцы так и не смогли прорваться в Чоргунскую долину. К концу дня налаживаем связь с окруженным батальоном, вернее, с его остатками. Способных сражаться осталось очень мало. Десятки моряков убиты и ранены. Пали смертью храбрых капитаны Харитонов и Хоренко".
Чтобы закрыть брешь в обороне в бой вводится резерв, только что прибывший в сектор. Комендант сектора ввел в бой за г.Гасфорта, находившуюся в резерве роту батальона школы связи Учебного отряда под командованием капитана Н. С. Серенко, политрука И. М. Мельника.
Завязались тяжелые бои за г.Телеграфная и деревню Верхний Чоргунь. Шел бой и за Нижний Чоргунь. 2-й полк был выбит из деревни, при этом он понес значительные потери, и для усиления этого направления был переброшен 5-й батальон 7-й бригады морской пехоты.
Но при этом и румынские войска несли тяжелые потери. Командующий 1-й румынской ГСБр М.Ласкар ввел в бой свой последний резерв- 1-й батальон. Группа подполк. Динчулеску так же несла тяжелые потери. 120мм минометной миной был убит сам подполковник.
5-й батальон (командир капитан К. И. Подчашинский) совместно со 2-м (командир капитан Ф. И. Запорожченко) и 3-м (командир капитан С. С. Слезников) батальонами 2-го морского полка выбили противника с безымянной высоты южнее д. Нижний Чоргунь (отрог г.Гасфорта над Сухой речкой). Но чуть позже, румынские горные стрелки, перегруппировавшись, атаковали дер. Н.Чоргунь, и захватили деревню. Для атаки на захваченную высоту, рядом с г.Гасфорта в помощь румынским частям были переброшены два батальона немецкого 105-го полка (72-й пехотной дивизии. Командиру немецкого 105-го полка оберсту Мюллеру были подчинены остатки румынской группы Динчулеску (23-й и 24-й батальоны). К этому времени офицеров в 23-м батальоне почти не оставалось, и батальон возглавил немецкий лейтенант Х.Кноб. Была сформирована т.н. "ударная группа Мюллера". В нее вошли два батальона 105 полка, 1 и 3 роты 72-го пионерного батальона, остатки группы Динчулеску, 2-я рота 14-го батальона ПВО.
Группа атаковала высоту со стороны ущелья Сухой речки, одновременно румынские части 1-й ГСБр, под командованием М.Ласкара, атаковали высоту со стороны дер. Н.Чоргунь. Советские войска вынуждены были отойти. Вновь создалась критическая ситуация на этом участке. Комендант сектора был вынужден ослабить 1-й Севастопольский полк и перебросить на этот участок 1-й батальон этого полка (бывший 1-й Перекопский батальон).
Расстановка частей СОР на 18.12.41
Но переброска части сил немецкой 72-й дивизии к горе Гасфорта, ослабила немецкие позиции в районе старых фортов. Атакой одного батальона 383-го полка (командир подполковник П. Д. Ерофеев, военком батальонный комиссар В. В. Прохоров) противника удалось потеснить и занять окопы потерянные накануне.
514-й стрелковый полк, оборонявшийся на участке между горой Гасфорта и дер. Камары (Оборонное) под натиском 124 немецкого пехотного полка отошел на 200--300 м, но позиции удержал.
18-го декабря, несмотря на неудачи, ситуацию удалось стабилизировать, но стала ощущаться нехватка боезапаса. Кроме того, были введены в бой почти все резервы. Ситуация складывалась сложная. В 16 часов контр-адмирал Г. В. Жуков доложил командующему ЧФ, что боезапаса осталось на один день. Он запросил: "...мин 50-мм --5000, 82-мм --5000, 107-мм--1000 и 120-мм--1000 шт.; снарядов 76-мм дивизионных -- 1000, 76-мм горных-- 1000, 122-мм гаубичных дивизионных-- 1000, 107-мм корпусных--1000, 152-мм к гаубицам 1937 г.-- 500 шт". Бой 19-го декабря 1941г. предстояло вести при очень ограниченной поддержке артиллерии.
Военный совет СОР направил телеграмму: "Василевскому, Кузнецову, Октябрьскому.
Результате напряженных боев 17 и 18 декабря потери личного состава... Исключительно большие потери несем от танков противника. Утром 19/ХП--41 г. ожидается продолжение наступления... 35-я батарея небоеспособна, вторая башня уничтожена взрывом, а на 1-й башне расстреляны стволы; часть береговых батарей подавлена артиллерией противника, недостает боезапаса для армейской артиллерии....
В результате напряженных боев 17 и 18 декабря части СОР потеряли убитыми и ранеными около 3500 человек.... Ускорьте присылку пополнения людьми, боезапасом по данным заявкам. 18/ХН-41 г. Жуков, Кулаков"
Донесение Г.В.Жукова Жукова за N 1528 обычно полностью не приводят. Причина одна: она кроме всего прочего содержала слова: "Прошу направить в Севастополь крепкого общевойскового командира...".
Видимо, поражение И.Е.Петрова 18 декабря 1941г. было действительно очень серьезным. И, естественно, ни о каком контрнаступлении речь уже не шла. В ночь на 19 декабря генерал-майор И. Е. Петров боевым приказом за N 0012 потребовал от комендантов секторов закрепиться на занимаемых рубежах, создать необходимые резервы (которые были почти полностью исчерпаны), которые использовать для контратаки в исключительных случаях, при прорыве противником обороны.
19 декабря 1941г. Советские части располагались следующим образом: 90-й стрелковый полк по-прежнему оборонял правый берег Качи. Правда, и атаки на этом участке носили явно демонстративный характер. Румынские части мотобригады полковника Корнэ и батальон 22-й дивизии особой активности не проявляли.
8-я бригада, уплотнила свои позиции, и оборонялась силами 3-х батальонов. 1-й батальон в долине Качи, 4-й занимал позиции балка Озерная - 500м западнее кургана Акай-оба, далее стоял 2-й сводный батальон, уплотнив свои боевые порядки. В районе высоты 133.3 и дороги занимала позиции 40-я кавдивизия, далее, до Симферопольского шоссе занял позиции сводный батальон 773-го полка, численностью около 700 человек. Интенсивность атак 22-й дивизии на участке 8-й бригады несколько снизилась. Противник атаковал в районе правого фланга 2-го сводного батальона и участка 40-й кавдивизии, т.е. по дороге, ведущей к высоте 133.3. Но и здесь немецкие войска атаковали меньшими силами.
Противник перегруппировал резервы, и атаковал, в основном, вдоль долины Бельбека. Здесь двигались 2-й и 3-й батальоны 16-го полка 22-й немецкой дивизии, параллельно им по второй дороге (за железной дорогой) двигались два батальона 438-го полка 132-й немецкой дивизии. Верховья Камышловского оврага атаковал 437-й полк, кроме того, чтобы компенсировать уход 73-й ПД, на участок между 24-й ПД и 132-й ПД была начата переброска резервов 50-й ПД (по одному батальону 121 и 122 пехотных полков).
Утром был частично введен в бой последний советский крупный резерв. Два батальона 782-го стрелкового полка, заняли оборонительный рубеж вдоль железнодорожного полотна, от высоты над современным пос. ВИР до изгиба железной дороги в районе высоты 104.5. Один батальон 782-го стрелкового полка остался в резерве в районе кордон Мекензи N 1.
КП 3-го сектора еще накануне был перенесен в район станции Мекензиевы горы. Участок между правым флангом 773-го полка (в 700м от деревни Бельбек (Фруктовое)) и батальонами 782-го полка занимали остатки двух батальонов 241-го полка. Именно на них пришлись основные удары немецких войск.
778-й стрелковый полк (командир майор И. Ф. Волков) 388-й дивизии занимал позиции от правого фланга батальонов 782-го полка до стыка с остатками 287-го полка в районе выс. 192.0 (гора Трапеция). Далее линия советских войск проходила без изменений.
События разворачивались следующим образом. В 1-м секторе немецкие атаки удалось отразить. На участке 2-го сектора, в связи с началом переброски части 50-й дивизии в 3-й сектор, нажим в районе высоты Телеграфная и Чириш -тепе ослаб, но продолжался ожесточенный бой за г.Гасфорта и ее отроги. Во время обстрела был накрыт артогнем командный пункт 7-й бригады. Командир 7-й бригады полковник Жидилов был ранен, и убит начальник штаба бригады майор Кернер. Атакой батальонов была вновь отбита вершина г.Гасфорта, но морские пехотинцы вновь попали под обстрел немецкой и румынской артиллерии. Немецкие и румынские части вновь контратаковали, но перевалив через вершину горы попали под обстрел советской артиллерии, и вынуждены были отойти на обратные скаты.
Потери 7-й бригады, 2-го полка и приданных им батальонов были столь велики, что из 1-го сектора был переброшен резерв: 2-й батальон 1330-го стрелкового полка. Бой продолжался до вечера с переменным успехом. Напряженная ситуация сложилась и в других секторах.
В 7ч 30мин., после артподготовки противник возобновил наступление на стыке 3-го и 4-го секторов. Удар наносился на правом фланге 2-го сводного батальона 8-й бригады и на участке 40-й кавдивизии, силами трех батальонов 22-й немецкой дивизии. Первые удары удалось отразить, но во второй половине дня противнику удалось вклиниться между 2-м сводным батальоном и 40-й КД. Но продвижение противника удалось остановить силами саперной роты 90-го СП лейтенанта В. Г. Загоруйко, переброшенной из резерва.
Основной же удар, наносился внизу, вдоль шоссе. Труднее всего пришлось остаткам 241-го полка, стоявшего в долине в районе томатной фабрики и дота N5. Полк удержался, но не удержались части 388-й дивизии на флангах.
Удержать позиции было можно, противник наступал небольшими силами, но в первом же бою, 778-й полк побежал, и многие его бойцы и командиры сдались в плен. Из записок А.А.Прохорского: "19 или 20 декабря вечером ко мне на сопку прибыло пополнение из Горной стрелковой Кавказской дивизии. Один батальон - три роты. Я разместил их по приказанию из штаба батальона: одну роту - в долине Камышлы, другую - в Бельбекской долине, сам занял оборону со своим, оставшимся в живых личным составом вдоль дороги Камышлы - Севастополь, а третью роту поставил в правый фланг своего подразделения, в подразделении у меня осталось человек восемь. Свои землянки я оставил командованию прибывшего батальона для их командного пункта, надеясь, что немцы у нас не пройдут. ...С новой позиции, куда я перешёл с оставшимися своими товарищами, нам не было видно долину Бельбек, а надежда на хорошее и большое подкрепление нас обманула. Как только после артподготовки немцы нажали на долину, рота, занявшая оборону по траншее, отошла без сопротивления, часть сдалась в плен фашистам".
Это позволило атакующим немецким войскам прорваться на плато Мекензиевых гор по дороге, поднимающейся из Камышловского оврага. Остановил противника огонь прямой наводкой 152мм орудий 265-го корпусного артполка и стойкое сопротивление второй линии дзотов. Но части противника просочились вдоль железной дороги. 241-й полк оказался в полуокружении.
Неожиданно, около 10 часов, активизировался противник на стыке 90-го стрелкового полка и 8-й бригады. Остатки 1-го батальона начали отступать, но спас ситуацию сосед слева, 90-й стрелковый полк. Командир полка майор Т. Д. Белюга, лично возглавил атаку во фланг противника. В ходе атаки майор был ранен, но остался в строю. В районе Камышлов ситуация была не ясная перед фронтом советских войск еще сражались дзоты N 11 и 14.
Из воспоминаний М.Садовникова: "Четвертый день держался 14-й дзот. Положение его было тяжелым. Гитлеровцы, захватив стоявший неподалеку дот, установили в нем противотанковое орудие и били по дзоту прямой наводкой. Краснофлотцам Шевченко и Жаботинскому удалось подобраться к доту и забросать его гранатами. Но атаки врага продолжали следовать одна за другой. Погибли Шевченко, Турчак, Алешин, а затем и командир дзота Иван Пампуха. В живых остались лишь тяжело раненные Григорий Жаботинский и Николай Курганский". М. Садовников датирует гибель 14-го 20-м декабря, но по документам, дзот погиб 19-го. Вокруг дзота остались лежать около шестидесяти солдат противника, еще тридцать восемь трупов насчитали потом вокруг окопов N9 и 10. 11-й продолжал держаться, но подвергался бомбардировке. Из воспоминаний Жигачева: "Фашисты бросали на дзот бомбардировщики. С нашего КП было видно, как девять пикировщиков один за другим устремлялись вниз, и холм, на котором стоял 11-й, тонул в тяжёлой туче взрывов. Но дзот снова ожил.
- Убит Король, - докладывал 11-й, - вторично ранен Раенко, остальные контужены, дзот повреждён. Прямого попадания нет. И снова атака. Умер командир дзота старшина 2 статьи Сергей Раенко. Его предсмертными словами были: "Ни шагу назад! Помните нашу клятву..." Потом связь с 11-м прекратилась. Послать для связи, тем более в помощь, было некого: везде было тяжело, а в строю оставалось всё меньше и меньше бойцов...".
Жигачев указывает, что 11-й держался до вечера 20 декабря, остальные воспоминания этого не подтверждают. 11-й тоже погиб 19-го днем. Более того, в документах Константина Ивановича Короля стоит дата 18 декабря 1941г., та же самая дата стоит в документах Макара Николаевича Потапенко. Из всех, кто числится в 11-м дзоте, только у Ивана Михайловича Четверткова стоит дата 20.12.41г.
Во второй половине дня противник попытался атаковать в стык 287-го и 778-го полков, но был остановлен остатками батальона ЭМШ, стоявшими перед фронтом 778-го СП. Кроме того, оборонявшихся поддержали артиллеристы 953-го полка (командир майор В. Н. Попов) и минометчики 388-й дивизии из батареи лейтенанта А. А. Межурко.
Вступил в бой СЖБОТ N 25 (командир старшина 2статьи Р. Ф. Пух), располагавшийся на возвышенности между двумя балками, недалеко от дороги из оврага. Открыл огонь дзот N 27, находившийся возле дороги на плато, выходившей к высоте 133.3. В первый день в 27-м погибли два человека, пулеметчик краснофлотец Пухляр и краснофлотец Антонов. Во второй половине дня открыл огонь и 26-й СЖБОТ. 265-й артполк отошел к станции Мекензиевы горы, и поддержку частей на время прекратил. С боезапасом было совсем туго. Заканчивался даже 152мм боезапас.
В 13 часов был получен ответ на телеграмму Г.В.Жукова в которой командующий ЧФ жестко отвечал, что "подготовка к Керченско - Феодосийской операции находится в завершающей стадии, и корабли отряда поддержки предназначены для выполнения самой ответственной задачи... корабли в Севастополь не могут быть высланы, так как это грозило бы срыву десантной операции....".
В 15 часов была получена другая телеграмма, содержавшая совершенно иную информацию. Вторая телеграмма стала результатом разговора Командующего ЧФ со Ставкой. Ф.С.Октябрьский сообщал, что 20 декабря на транспорте "Абхазия" будет выслан боезапас и до 1500 бойцов 9-й бригады морской пехоты. Кроме того, на транспорте "Чапаев", который будет в Севастополе утром 20 декабря, отправлено: снарядов 152-мм--1400 шт., 152-мм 1937 г.--2600, 75-мм -- 5952, 76-мм 1927 г.--5080 и 50-мм мин --27 504 шт.
Проанализируем что это за боезапас, и насколько он решал проблемы СОР. 152мм снаряды, это боезапас к двум 152мм батареям морских орудий Канэ (N18 и 19), всего 6 орудий. 152мм 1937года, это один дивизион 265-го полка, 51-й артполк , и две подвижных батареи береговой обороны, всего 28 орудий. 75мм это опять флотский боезапас, 75мм Канэ, причем, в основном, это орудия дотов тылового рубежа. 76мм 1927г. -это ходовой боезапас, это полковые пушки, но их было совсем мало. 50мм минометные мины- ходовой боезапас, к ротным минометам, но из-за малого каибра, этот миномет имел очень низкую эффективность. Самых ходовых боеприпасов, которые были нужнее всего, в город даже не обещали доставить.
В этом перечне отсутствовал боезапас к дивизионным 76мм пушкам. При необходимости можно было вести огонь 76мм боезапасом 1927г., но на небольшое расстояние, терялся сам смысл дивизионной артиллерии. Отсутствует в этом перечне боезапас к 107мм орудиям, это означает, что более половины 265-го полка опять приведено к молчанию. Нет в перечне 155 боезапаса для орудий 52-го артполка, отсутствует 122мм боезапас, 120мм и 82мм минометный боезапас. Т.е. более половины полевой артиллерии СОР становилось бесполезной.
Да, в телеграмме было сказано, что больше на складах боезапаса нет, но, это неправда. На флотских "складах" под открытым небом были сложены 34 тыс. тонн флотского боезапаса. Его было столько, что флотское начальство на Кавказе не знало, что с ним делать. Для его перегрузки привлекались команды кораблей, свободных от вахты. Из-за нехватки помещений, снаряды хранились под открытым небом.
|