Что я хочу сказать этой историей? я не знаю. Главное для меня, сама возможность говорить... (автор)
(Комментарии по делу ПРИВЕТСТВУЮТСЯ!) потихоньку редактирую...
Нема
- Столкновение взглядов -
I
Путь одиночества,
Мне напророчила,
Та, что не хотела летать...
Метели и звери,
Совсем озверели,
Но Он мне позволил мечтать.
- Остановись!
Это пока, только гнев, кажущееся если, в голосе. До этого, хватало и уговоров, и просьб. Ничего не пронимало, спешка, явная и скрытая портила весь момент. А ведь важно. Выслушай, обернись, приникни и всё; уймутся страхи, затеряются в складках сомнения, заблудятся же, нерешительность и пассивность.
Вокруг замка в это время бушевала стихия; срывались деревья, торговцы убирали палатки, разговоры о ценах и ценообразовании, моряках и мореплавании переместились в помещенья. Люди уходили с улицы. Закатилось алое солнце, темные тучи сгустились прямо над башней. Окружающий его с одной стороны сосновые лес заныл о своих ранах и боли, но его никто не слушал.
Предвещалась буря. На ровную, вытоптанную людьми и животными полянку обрушился ветер. Холодный и безжалостный, в одно время текучий и долгий. Пока до вас дойдет, успеете убежать. В другой момент быстрый и жестокий, настигая свою жетву с океана, из самого беззащитного места. Кидаясь камнями, поднимая их на два - два с половиной метра и ударяя по земле будто бы извибая ее. Трепещит трава. Каждым стебельком стараясь спрятаться. Собаки не лаяли, и не прятались...
А муж даже не заметил. Под объемными юбками уже трещат доски, вторя урагану, шаткая твердь изгибается и ходит ходуном, под ногами прогибается шаткая лестница. Прошел дальше, почти весь замок, и только у двери, словно служанке, делая одолжение, остановился.
Не так уж мало, решила жена, возносясь мечтами еще выше.
- Что? - Соблаговолил повернуться, делая нервный намек, что-то вроде, нет дел, важнее? Стоя на самом краю, красивый, одетый модно и со вкусом, но глухой и холодный внутри, будто бы скала, вечно смотрящая на снег, и никак не желающая оттаять.
Как он красив!?Подумала она.
- Джулия, я который раз повторяю, после поговорим! - Злость, с усталостью, перемешались в нём, норовя выплеснуться на нее, ядовитым потоком, не давая говорить, не желая слушать.
Знать - слой общества, в котором приняты, и вполне возможны, два, а то и три имени сразу. Простолюдины рождаются с именем, взрослея, приобретают навык работы, отчего и носят их всю жизнь, рядом.
- Сейчас. - Настаивала она, стоя будто бы одна в шикарном, но темном помещении, обвешанном картинами и коврами.
- Пот... - Начал он, слегка брезгливо. Что ему, до ее истерик, он сам не свой в последнее время. Но и самому себе боится признаться в этом.
- Нет. - Уже тверже, больше, больнее.
Отдышалась, пришлось поторопиться, вот-вот уйдет, а это, казалось бы, их последний шанс нормально поговорить. Её не обманешь. Этим, он только отгоняет агонию, но не предотвращает ее, и казалось, понимать этого не желает, даже больше. Тем более в ее положении. Если только, они немного, разойдутся врозь, даже на пользу пойдет. Я больше отдохну, а он... ну обдумает, мое предложение, и тоже изменит отношение к семье и быту.
Разумное поведение.
- Что ты хочешь? - спросил муж, и тут же осекся, входил как раз тот, гость, которого он давно ждал. Мужчины поздоровались, проигнорировав ее. Один молодой, и целеустремленный, другой постарше, и тоже, умеющий достигать желаемого. - Потом скажешь.
Уединяясь в кабинете, и выталкивая ее прочь.
И вдруг, выкатилосьярко-солнышко.
Нет, вы только посмотрите на него, - кипела молодая женщина, находясь уже, у себя в комнате. - Потом? У него всё потом, а как же я? - вслух ругаясь, благо есть на кого; из зеркала, напротив, на нее смотрело взлохмаченное "нечто", оттопыренными волосами и серым платьем больше всего напоминавшую бешеную мышь. Коих в их старом, с родителями доме, тогда водилось немереное количество.
Мысли медленно, но все же потекли в ином пугающем ее направлении. Этот гость, я знаю его, только откуда? И что стоит за этим визитом? Почему, это важнее?
Дама нервно подвигалась, туда, сюда. Где-то, где-то в памяти рылся клубок сомнений, чуть-чуть поддевая воспоминания и направляя мысли по нужному следу. Видела же где-то, только когда?
Мыслительный процесс пошел по второму кругу. Деревня, мама, забота и отдых... гости, шум, подарки. Да, да и он там был, Король, так в шутку назвали его гости. Как же его настоящее имя? Чи... ши... щи... ке... не помню. Но это он, хорошо, что вспомнила. Жаль от этого никакого проку, зачем приехал и для чего тут?
Взгляд скользнул по высокому потолку, тяжелой резной двери, скатерти, маленькому столику в углу... темноте и вернулся обратно. Кровать? Когда уходила, ее застелила. Покрывало? Люблю, чтоб ровно. Пыль...
- Апчхи.
- Олла?!! - узнала, по характерному вздоху.
- Ты хоть когда-нибудь убираешься? - добро проворчала вышедшая на свет девушка. Красный, полупрозрачный наряд, и такого же цвета косметика, с черной подводкой, для глаз, сильно портили впечатление, от бледной кожи, фигуры, не лишенной пухлости и длинных, словно перемещавшихся цепочкой, крупных бусинок на шее. Но взгляд, вот он говорил о мудрости, глубокой, будто древней, а не двадцати - двадцатипяти летней.
- Я беременна.
Девушки смущенно попросили друг у друга прощения. Только намеком усерьезневив ситуацию.
Подведенные глаза игриво блеснули, испод завитых ресниц.
- Хочу узнать правду! Муж месяц, который странно себя ведет. Ночует отдельно, запирается в кабинете, ходит хмурый. И приговаривает что-то про себя.
- Гм... это не слишком серьезно. Признайся, не последствия ли твоего... характера?
- Намекаешь на ребенка? Нет. Я хоть и такая, но всегда в своем уме! Чувствую, только надвигается. Разузнай а? - сложила руки на груди хозяйка, присаживаясь рядом. - Спать спокойно не могу, о нём думаю.
- Стоит ли? Может подождать, сам расскажет? Виданное ли дело, вы так мало женаты, не все ж за пол года открыть можно.
- Это как-то связано с Тенями, - намекнула кокетка, невольно прихорашиваясь перед зеркалом.
Каждый человек имеет свою тень. Но есть и Тени - люди с врожденной способностью становиться собственной тенью, не теряя индивидуальности. По собственному желанию, тело человека способно, проходить через огонь, исчезать, испаряться, невидимо... следов не оставляет, не пахнет, на свету почти прозрачно, в темноте, неотличимо от общего фона, практически не различимо, ощутить НЕ возможно. Есть, не просит.
Единственный видимый минус, - не выносит воду. В любом виде.
Встречаются, среди людей, редко - животных, подверженных изменениям. Скорее всего, вызвано, пищевым круговоротом в природе.
- Как? - не впечатлилась подруга, лениво разглядывая ее спину.
- Вот и узнаешь. Я слышала, ну когда еще невестой слыла, что он созывал всех дворян. Якобы поговорить.
- Почему бы нет, Рода близки с...
- Ты меня не слушаешь, - накалилась барышня, как зажженная печная труба. - Я слышала, что ОНИ говорили о тебе!
- Хм... и всё?
- Нет, Маришку тоже упоминали.
Напряглись только скулы Оллы, но подруга и это заметила.
- Ага, чуешь, что жаренным пахнет! А говоришь, подожди!
- Что еще?
- Ну, - поморщила аристократическим носиком Джулия, - рассказывали, как вы с ней сожгли маму ЛлеЁра, но я не верю!
- Плохо.
- Я и говорю... чтОооо? - обернулась будущая мама; узкое платье натянулось, рукава и без того короткие задрались.
- Плохо говорю? Худо нам, не сработало, мало забылось! - Стукнула о колени кулаком, не помогло. Встала, походила, снова села.
- Эээ... - теперь, впала в ступор хозяйка замка. - Что не так?
- Который сейчас год?
- Двадцатый, от полнолуния. А что?
- Не важно, а другие? Мы не стремились усыпить всех, но вот память... как же так обошлось?
Память снова сделала круг, и закружилась, возвращая события туда - через минуту - сюда - через пять - обратно вспять. Войдя в нарисованный травой, посредине закрытой хижины круг, три девушки легли, головами от центра, руками друг за друга. Закружился вихрь пронзенный молнией. Слова летели врозь и вместе вслед за движениеями глазниц. Еще, еще и еще, и вот в дверь ворвался ветер и всё унес: боль, отчаяние, одиночество, потери. Ушло прошлое. Безвозвратным концом, стал для них водопад, рядом раскинувшийся и они... единственные, кто теперь помнил, что настоящее, это не единственное из возможных. А множественное...
- Тени, ушли в прошлое, АлИкка! - Пришлось объясняться на имени похожем, на детское урчание. Заново, успокоившись. - Мы ничего не узнали, забудь о мести, - положа одну руку на сердце, а другую протянув подруге. - Нас нет.
- Только официально, - не отпускала, упрямица, присаживаясь рядом, и задумчиво смотря в окно. - Не важно почему, но я хочу закончить...
- Испили горькую! Пять лет прошло, ну и что! Неужели, мало?! - С вызовом выбросила, но заранее мимо. Не в человека.
Повисла каплей над пропастью тишина.
- Смирись, двоих убийц не достать, остальные спрятались... - Становясь мягче, каждым словом, пытаясь сосредоточиться. Не очень это просто, долгий перерыв, сказался, голова болела от одних воспоминаний, об этих чувствах. Но ничего не поделаешь, придется выслушать. А там...
- Нет, - прозвучало как жесткое да. - Они тут, я знаю.
- Паранойя, тут и всё!
Стремительный выпад ладони.
- А это тогда что?
- Брошь. Моей мамы, вещица...
Девица выглядела торжествующе. Даже живот куда-то чуть-чуть убрался.
- Видишь, видишь, - сует Олле в нос, будто не может поверить себе.
- И что? - гостья притворяется непонимающей, а у самой сердце шумит и в боку покалывает от предчувствий. Штучка представляла собой хитрое устройство; картинку, разрезанную надвое, и окольцованную желтым металлом. Но чтобы ее открыть, требовалось нажать, на неприметный рисунок, в виде одной буковки, посерединке. - Украла, некому больше доказывать!? - Зато есть, кому судить, пробежало между строк.
Огонь мгновенно погас, глаза потухли, не успев рассказать о самом главном. Женщина снова стала просто женщиной, а не той, что замыслила мстить.
- А мы разве хотим суда? - рухнула хозяйка рядом на кровать, протягивая пальцами завещанный антиквариат.
Олла молчала. Так как давно не делала, смотря сквозь себя. Что там было, собеседница не знала, но жуткие ощущения.
Девушка покинула этот мир и вернулась в прошлое. Там, где жизнь, как карточный домик и ты все-время мчишься и мчишься успеть, вылезти испод последнего упавшего кирпича. А если в голову? А вдруг, другу? Как жить?
Взглянув, в ее хрустальные, как острые камни зрачки, АлЗкка пробормотала:
- Прости. Я вся извелась с этими мыслями, покоя не дают все эти, если бы и если бы... - завелась внезапно подруга.
Гостья притормозила, и от звука голоса, вновь выпала в реальность.
- Не надо. - Остановила губы, рука. - Суд тоже подождет. Скажи, где взяла?
- Нашла, - едва дыша, как под прессом ответила провинившаяся. - Шла и... потому и подумала что они, гости то есть, знают что-то.
Ставшие темными, как мутная вода глаза, ее снова стали красными словно кровь.
Её нормальный цвет.
Кровь приобрела более темный цвет, от яркого, до темно-коричневого в рябиновую крапинку.
- Давно это было?
Девушка почти перестала дышать.
- Только что. Хаил позвал друзей. Они там веселятся внизу, вместе...
- Много? - прервала ее гостья.
Кивок. И страх ожидания.
Наконец, Олла "оттаивает" и произносит.
- Значит так, сиди здесь, я сама посмотрю. Если увижу хоть одного знакомого...
- Подозреваемого.
- ...крикну! - не обращая внимания на намек, она тихо растворилась в темноте. Сначала растаял верхний слой, одежда, кожа, платок и волосы. Затем, из виду исчезли и все остальные части тела, включая глаза и наплечное оружие.
Соскучилась по собственному телу, когда вся покрываешься мурашками, а внутри зреет напряжение. Отождествление. Возбуждение, вызов, именно так ощущаются, потом эти "сигналы". А ты идешь и идешь, а шагов неслышно-то.
Стать незаметной, как это легко. Проникнуть в любое место, за широкие двери, узкие стены, кирпичные кладки. Проходить мимо людей, и не быть замеченной. Замечательно, и пошутить, только не пугающе, а просто так, для напоминалки.
Ребенок, а еще больше двадцати, поругала, шутливо. Шутила пугливо, но шла вперед, свечи давали ей ровно столько света, сколько нужно.
Попытаться - попытаюсь, однако как это ново. Тень быстро пробиралась с верхнего этажа вниз. Как и забиралась сюда, через окна. Их, четверо человек, сидевших там и о чем-то тихо перешептывающихся. Не похоже, чтобы они скрывались, но все - равно стоит проверить комнату на наличие... чего, не успела додумать, звякнул замок и к собеседникам присоединился еще один мужчина. Все пятеро курили.
Один нервничал, то и дело, выглядывая за шторы.
Да, хорошо, что хозяйка не любит плести. Забот с мелкими нитками, не оберешься.
Самый старший, наконец, заговорил, выдергивая трубку изо рта.
- А вы уверены, граф, в том, что всё продумали правильно? После пяти лет, никого из них, может, и не осталось в живых.
- Они живы, - недобро вытянул ноги на софу хозяин замка. - А что касается доказательств, то не более чем через час они у вас появятся. И поверьте мне, в большом количестве.
- И что? - Вмешался третий, - после всего, у них, не осталось на нас обид?
- Кто знает этих женщин. - Почти не слышно произнес еще один.
Да, да, и ты в частности!
- Ты не прав, - рассмеялся, последний пришедший. - Но если нам удастся их убедить, вот это действительно будет чудо...
Внешность этого "объекта" стоило рассмотреть получше. Молодость, еще не вошедшая в зрелость, загоревшее лицо, видно много путешествовал и грусть, какая-то непонятая тоска о чем-то. Или ком-то, далеком... Одет по моде, шикарно.
Знать.
Так что же я узнала. Супруг подруги действительно замыслил что-то, но что, мне знать, не дано. В голову не влезть. Жаль слишком будет неопытного интригана, потом. Однако время терпит, тем более что у него его почти нет. Еще пару минут и графиня от нетерпения сгрызла бы себе все ногти, а затем побежала к супругу творить "справедливость".
- Успокойся, - вернувшись, я первым делом села на пол, ноги почти не держали. От перенапряжения, давно я так не увлекалась.
- Да знаю я, - отмахнулась молодая, - ну что, что ты узнала?
- Практически ничего. Дело есть, но, скорее всего оно не касается нас.
- Почему?
Олла демонстративно долго вытряхивала из сапожка грязь.
- Никто этих маленьких, избалованных мальчиков и девочек проверять бы не стал. Ошибка. Поверь мне, им предстоит много удивительных открытий, в области доверия. Я этот перстень не зря теперь не ношу! А люди там не понимают, что говорят.
... вот что болело то...
- Точно узнала?
- Да!
Графиня расслабилась и прилегла рядом.
- Это хорошо, я бы не хотела обманывать мужа.
- Ты и так не обманываешь. Вряд ли он успел дознаться, чем ты занималась до замужества. Так ведь?
- Что верно, то верно, я и не подумала... знаешь, а это действительно так, родители устроили пиршество, что так меня заняло, что я не успела оглянуться и как следует его рассмотреть.
- Кого? Ааа, ну это успеется. Жизнь долгая.
Мгновенная, острая тишина, заставила Оллу остановиться, в движении.
- Госпожа? - за дверью затаился слуга. Хотя ему то что, дома ведь у себя?
- Да, - графиня замерла, в той же позе, что и была.
- К вам гости. Позвать?
Кто это? - взглядом.
Твои гости, тебе лучше знать... или ты кого-то еще ждала?
Отрицание. Гнев, вспышка злости.
- Иду! - ровно.
Одним жестом, молодая мать показала гостье отдыхать и одновременно, тише.
- Я поняла, - подумала та, соглашаясь. Но когда хозяйка ушла, поднялась и тоже выскользнула из покоев. За мостом замка, в отдалении стояла черная туча, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся войском.
На кого же они охотятся? Подумалось ей, после чего, она и испугаться не успела, как подъехали лошади и, стуча копытами, ввезли своих хозяев внутрь. Всего трое человек. Затем еще четверых.
Собрание?
Внутри царила шумная, и напряженная атмосфера. Хозяин гостей не ждал. В спешном порядке выстроились кухарки, повара зажигали котлы, другие женщины и девочки драили полы и вешали гобелены. Суета предварялась смехом и немалым грохотом; расставлялись лишние стулья.
Обед, в три утра? Посмотрим, посмотрим...
Привносились вещи.
В маленькой конюшне, не поместились сразу весь отряды. Но постепенно, людей распредели небольшими группками, по десять-пятнадцать человек. Спать которых, отправили в пустующую башню, рядом с главной.
- Ну, вот мой друг мы и собрались.
В комнате двадцать на двадцать метров скопилось не меньше пятидесяти, мужчин и женщин. По стенам, развесив оружие и снаряжение. Уставшие, поели, а потом и расселись за разговорами, формально, не соблюдая ранги и отличия.
Только группка пожилых женщин, привезенная в каретах, скопилась в левом углу.
Прямоугольная форма помещения позволяла накрыть шикарный стол, рассадить всех, добавив стульев, и еще оставила места для прислуги гоняющий туда-сюда с огромными блюдами на руках.
Дружеские беседы плавно перетекали несколько раз, в разные углы, но акцентироваться не на чем не стали. Ритм никто не задавал, мягко рассеиваясь в толпе. Дрожали от факелов стены, громкий смех, дружеские тосты то тут, то там раздражали тишину.
Вдруг, Король прищурился, и не отрываясь от разговора, схватил одну из них за руку. Чутье не обмануло, за скользкими бестелесными подмигиваниями скрывался человек.
На это сразу обратили внимание. Гости замолчали, и на какую-то секунду, сосредоточили взгляды на нём, и его "жертве".
Олла выпала из-за стены, оказавшись с противником лицом к лицу.
Этого ни он, ни она, не ожидали.
- Где моя дочь? - в ярости сжимая бокал, первое, что спросил враг.
Промолчала.
- Где? Говори! - уже запугивая и стращая.
Ответила презрительно-пренебрежительной улыбкой, и взглядом, прямо говорящим; тебе то зачем, тебя пятнадцать лет, рядом не было? Что забыл? А я нет.
- Не скажешь, значит девонька, - зловеще, поднял меч и приблизил к ее горлу. - Значит, ты мне не нужна. Найду твою подружку, и тоже спрошу... может она умнее окажется!
Взаимная ненависть хлестала неудержимым водопадом подобно разгневанным искрам.
Тебя не спасут, твои ухищрения.
Ты давно, всё потерял!
Взгляды жли как оковы, раба.
- Молчишь? - Рев, скулы раздулись словно паруса.
- С предателями, не разговариваю, - наконец, спустя минуту, ответила она, глядя в упор.
В упор, глаза в глаза, отражение в отражении.
- Ну, что будешь говорить?
- А ты? - мысленно переходит на личность, скребет краску, сбрасывает и отряхивает, подальше шелуху. Берется, "крыльями" за "лапы" и делает резкий выпад вперед.
До того отчетливо, он это представил, что неожиданно, упал на колени. При всех сбив блюдца и чашки со стола.
- Что ж, и это результат.
Грузное тело падает на пол. Сбивает еще несколько предметов, стягивает скатерть... и тут же, сказывается выучка, вскакивает, и не в чем ни бывало, отряхивается.
- Согласен.
Олла звереет от ярости.
- Поговорим? - теперь он в выигрыше, на его стороне сила. И ощущается это во всем, во взгляде, положении рук, даже, даже... окружающие мотыльками тени от ламп поддаются и как-будто исчезают, с его поля зрения. - У тебя не выбора. Нет, слышишь?
- Не глухая, - бурчит девушка, но попыток отмолчаться, не отпускает. - Пусть так, но главного я тебе не скажу. Не дорос. Да и не выполнил, Маришкиного обещания!
Подошел Принц.
- Связать ее, отец?
- Подожди. Скорее всего, и вторая скоро прибудет, тогда и поговорим.
Олла вздрогнула. В его голосе не осталось и кусочка надежды, для них.
Оказаться в положении волка, без зубов и дичи, грустно и ненавистно одновременно. Здесь и сейчас, без какой-либо жалости, убилась бы, если бы могла. Дела? Не важно, ярость притупляет работу мысли и разглядеть среди облаков, солнышко, становится невозможно.
А ведь он прав, мы с ней, так, так... похожи, как две стороны медали, разные, но чокнутые точно. И зачем связались с ним, можно было просто уйти.
Гости наблюдали.
Пока король, связав ей запястья, и силой садил на кресло.
Вызов бросить не удалось, мешал узел. Тугой и навязчивый, как и взгляд, бросаемый в ее сторону, ото всюду.
Тут спускается Джулия. Взгляд яростный, но больше недоуменный, юбки шуршат, намеренно два раза поправила. Старается, сдерживаться.
- Господа? Что происходит? - театральная актриса.
Олла закусывает собственный локон. Сейчас рассмеется, а это нельзя, не по правилам игры, несчастный - счастливый!
Вскакиевает ее муж. Делает какие-то движения, говорит, жестикулирует. Но его не слышно, Она его не слышит, весь ее взгляд упирается в спину, тому единственному существу, до которого она хотела бы добраться.
Подружка чувствует. Время катиться, и прыгает вместе с сердцем в яму.
- Ваше величество, ваше время истекло! - Холодно, по губам, как-будто исходит яд. - Давно... - улыбается, но не дышит.
Все затаили дыхание.
Ответ, не заставит себя долго ждать.
- Нет, - отстраненно, но не холодно отвечает мужчина, - моё время только началось, с тех пор как вы украли Вирги. А вот ваше... - подразумевается словами что угодно, а под напряжением его, она давно мертва.
Безрезультатно. Олле плевать, она сама давно такая.
Чуть замедляется расстояние, ближайшие свечи отгоняют мрак, от обеих сердец, но это бесполезно. Пока они сами не разберутся, пока сами не поймут... пойдут, на встречу друг другу.
Олла не хочет. Это видно, по вздрагиванию ресниц, и сковавшему тело ознобу; ей все-равно. Однако что-то теплиться между ними, и это что-то девочка, и ее пять лет отсутствия...
- Пока не узнаю, не отпущу, - угрожает отец. Теперь действительно отец, не муж, не знать, а несчастный, жаждущий, нет алчущий справедливости в этом мире отец.
- Найди, предателя, - упрямится девушка, тоже закрывая глаза.
Но Король это сделал, чтобы совладать с собой. Она же, выпустить на волю, свою полю.
- Найти... - останавливается, открывает глаза и замирает: на нее смотрит умирающий. Не тихо, скромно, а в ярости и ее прихватить с собой может. С него станется.
- Скажи хоть, она жива?
Графиня поморщилась, но этого никто не заметил.
Воздух опять накалился, и всё от того, что упрямая девчонка гнула свою линию.
- Настолько, - вдруг отвечает Олла, яростно шипя, заканчивая, - что готова ехать к тебе, даже зная, что здесь опасно. Доволен?
- Но ты не пустишь?
Отрицательное покачивание головой даже не понадобилось.
- Что ж, давай разбираться. - Внезапно сменился благодушием его тон, - кто он?
- Я даже не уверена, что это он, - медленно, говоря каждое слово секунды три, осторожничала пленница.
- Тогда, она что ли?
- Не знаю.
- А при чем тут она? - кивает на беременную женщину.
Олла отводит глаза. Мгновенная реакция; и врать не хочется и говорить, нельзя.
- Так как.
- Забудь о ней, - взгляды девушек встретились, засветившись пониманием, - захочет, сама расскажет... потом.
- Тогда о предателе, - сел, широко расставив ноги, а рядом на стул, посадив невольную собеседницу. - Почему Вы решили, что он у нас?
- Знаем, - не смутившись, - иначе, вы бы всё забыли.
Король устало замотал головой.
- Знаешь, что голубушка, я думаю, ты морочишь нам голову. Хочешь выкуп за девочку, или как? Отвечай!
От удара кулака вздрогнули все. Только Олла чисто рефлекторно.
Почему, все гадости они приписывают нам? На себя посмотрите, - дерзко ответил ее взгляд, заканчивая разговор.
Нет, так дело не пойдет.
- Отвечай! - взбесился от беспомощности Король.
Олла же ушла в глухую оборону, и выходить не собиралась. Не таким тоном.
Замирает, готовый вырваться из груди стон.
Всё.
Тихо веет пар над башнями. Где-то пробили колокольчики, отзвучали сверчки, спрятались в свои норы звери и птицы. Общее затишье не нарушала даже теплота, свежей осенью осевшая на листья деревьев, обновившая чувства, расположившаяся, словно кошка у камина. Утомленная ждать. Ожидавшая жизнь. Предупреждающая смерть...
Девица в темнице согнувшая голову. Колени, по которым горячей струей, текут ее слезы. Ожиданье, носившееся в воздухе, подобно гиене, и стук. Стук маленьких башмачков в корридоре.
- Олла, а Олла ты где?
- Тут сижу, тут. Что тебе?
- Не сердись, я не могла помоч. Скажи у тебя есть, - закусанная в нерешительности губа, кровь, до внезапной потери пульса, для неожиданного финала, - план?
Олла думает, какие-то секунды.
- Есть, - коллебания между ними ощущает даже ветер за окном. Наконец, решительность побеждает, пленница встает с колен, подползая к окошку, поднимаясь чуть вверх. - У тебя, еще сохранилась птица?
Пересохшие губы, будто чужие, мешают. Но она, преодолевает и это.
- Нелегко. Но да, я привезла ее сюда. Зачем тебе? Хочешь отпустить?
- Да, да, - шепчет и смееться, тихо, до звона в ушах, ниже, еще ниже, в сердце стук повторяется, доходя до горла. Выходя из него, разбиваясь и исчезая.
- Всё? - подождав минутку, молодая мама переспрашивает, пододвигая лицо ближе к решетке, и стараясь заглянуть глубже.
Но там темно. И сухо.
Как, она это выносит? Вырывается у нее, затем мысли опадают, оставляя ей отчаяние.
- Мы не сможет. Муж спросит где, а я, я не умею глать... ему.
- Ему будет не до этого, - усмехнулась Олла, только как она это умеет, одним голосом.
- Да, да конечно, тогда... до встречи, - пускается в бега, останавливается, молчит, идет назад. - А чем он будет так занят?
- Мной, - не скрывает своей радости предводительница. - Иди. Ты и есть мой план! Поняла?
Женщина уходит.
Олла замирает, вслушивается, не слышал ли кто, их разговор? Можно ли надеяться, на что, что?...
Зови, зови, Мариша!
Игра в Странницу, происходит из детской игры в прятки. Только взрослые, раскладывают фигурки, оставляя одну на потом. После чего кладут ее, дном вниз, кто ближе всех окажется подле нее, быстрее всех, тот и выиграл.
Кто придумал название, история, сего не уточняет.
Пока гости развлекались, Король нервно ходил по комнате, закуривая. И тут же бросая окурки в открытое окно, после чего, как-будто снова всё забывал, и начинал ходить снова.
- В чем дело? - в комнату, быстрым шагом вошли трое мужчин.