Аннотация: хм... ну что добавить, герои что люди любят и любимы, и больше ничего им не надо)
Солнце раскаленным шаром опустилось на веки.
Что это?
Проснуться быстро не удалось. Мешало нечто, казавшееся сквозь ресницы связавшее ее... безумие, стынет лёд уже скопившийся в крови.
Сценки из жизни? Гимар вдруг стало холодно. Именно вдруг, а не постепенно и не от долгого лежания. Онемение. Полное только реснички по прежнему царапают кожу, а не ложатся на нее веером. И с боку, скребло немного... Очнулась от негромкого разговора Оллы с... с... отцом!
За секунды такая новость живо подняла ее на ноги.
Самого смысла не уловила, но разговаривали вполне дружно. Что же ее так ударило? Что голова с шишкой, а на лицо будто надавило раскаленным железом, и глаза закрываются. От резкого движения заболела голова, а так состояние было вполне... терпимым. Точно, вспомнила; бандит ударил ее огнем, и где только научился? Пламя обожгло, это она вполне могла понять. Но почему так среагировала макушка?
Еще раз ощупала себя со всех сторон; больше ничего не болит, не сломано и не просит помощи. Вот этот то и необычно, для нее вполне нормально, например, слегка удариться ногой, но при этом задеть всё бедро. Такая уж везучесть. Если что неисправно "отдает" по всякому. Поднялась, теперь медленней. Кружиться больше не хотелось.
И память восстанавливалась какими-то обрывками. Вроде бы как, она обернулась к Олле спросить... а потом, не помню. Что-то смутное виделось ее в очертаниях лица его, но что именно понять не успела; ее позвали.
- Иду, - кряхтя и еле-еле поворачивая корпус, отозвалась Гимар, передвигая конечностями, как страус, и тяжело и медленно. Далеко летела-то.
Вежливо, но твердо ей помогли выбраться из теперь уже ставшего действительно глубоким карьера.
- Извини, - тут же кинулась к ней девочка, обнимая за ноги, - я не хотела, так получилось... двойники разошлись, я не успела тебя предупредить. Прощаешь? - всё это произнесла скороговоркой, будто пытаясь утомить пришибленную подругу, новыми открытиями, а не дать ей соринтироваться.
- Да, да, - голова от такого напора сопротивлялась любому течению мыслей еще больше. - Конечно.
Вспомнилось тут, совсем уж неприятное; ей не удалось убедить племянницу (она с трудом и помыслила это чувство) не связываться с... не важно, этой женщины больше не существует. Для нее и брата. Или, быстрый и пытливый взгляд на него; только для нее?
Но нет, он стоял спокойный и невозмутимый, совсем не похожий на того безумного.
Да, вторглась в ее мысли Олла. Совсем другой, правда?
Посмотрела на брата. Обрывки чувств, и больше ничего... как он сумел перевоплотиться? Хорошая одежда только добавляла его облику прозрачности. И лицо и руки, ухоженные ласковым солнцем. Как и едва заметные движения глаз и губ. Ничего не говорило о сомнениях или боли потери. Так и хочется спросить, а как же жена? Как она без тебя... и тут же спохватится, добавить... никак, и замолчать, не лицемерить. Уйти. Оставшись стоять. Бежать, схватив его за руку... остановить, не дать, в глупость...
Нет, только сейчас заметила взгляд чуть расширенных пониманием глаз.
Мило - он всё понял!
И что понял, из понятого?
Ужас. Он меня предаст... предаст забвению в семье, за такие мысли, побледнела она.
Но тот лишь молча ее за плечи и обнял.
Олла тоже смотрела на нее, никак не осуждающе.
А что она прочитала? А может, нет? - спохватилась, ребенок же, таких мыслей не поймет. Или да?
Чтобы отвлечься пришлось залепетать:
- А где, где все? Они, женщина...
- Ушли.
- Куда? Зачем?!
- Сестра. Гима! - так серьезно на нее никто еще не смотрел. И так нежно не гладил, - дай себе отдохнуть... и своей девочке тоже.
Они с отчаянием посмотрела на Оллу.
И ты хочешь, тоже? - с расстановкой, четко произнося не только слова, но и мысли.
Он предлагает дом. Хоть временный и все же.
Дом. Мило пригласил их к себе. К себе и Пане, подразумевалось вероятно, за приветственными словами хозяина замка, самолично открывающего обе створки врат; наш! Добро пожаловать в НАШ мир!!!
Наш человек, улыбнулась Олла, за что получила со стороны Гимар недоверчивый взгляд.
Вежливо проводив вплоть до самой спальни. Общей, для них обеих... наверно, редко общающийся с детьми мужчина, воспринял как единое целое, не захотев разлучать.
- Какое всё огромное! - восхитилась Олла, подпрыгивая на огромном матрасе.
- Да, уж.
- И коридоры, и картины и потолки, - продолжала верещать девочка, но та ее не слушала. Мучивший ее вопрос никак не решался, а спросить было стыдно. Не ёё это дело, но все же... - Олла, а ты помнишь маму?
Девочка замерла в полуприжке. Рот открылся для неясных восклицаний, но больше оттуда ничего не вырвалось; она опустила голову к коленям, сглатывая слезы уже выступившие на бледных щеках.
- Олла?! Нет ничего страшного, если нет, - Гимар осторожно придвинулась на середину кровати, обнимая ее за талию и пододвигая к себе. Неловко выбились из-за ушей светлые пряди волос, словно протестуя.
- А ты? - на нее прямо смотрело упрямство цвета боли, василькового цвета.
Как она умеет их менять, невольно подумалось ей.
Но теперь уже ее душа просвечивала насквозь.
- И я.
Неловкая тишина.
- Не помню как она улыбалась, - как бы себе выговаривала Гимар садясь рядом. - Почти не помню ее действий, одни обрывки, и... ощущения падения внутри. - Прижав кулак к груди. Стукнув им по ней, чуть ли не со всех сил, - понимаешь?
- Значит мир? - подняла руку, оголила локти, складывая их перед собой на манер лодочки.
Женщина поняла, что разговор окончен, с положительным знаком и улыбнулась.
- ... Мир! Мир только если ты сама захочешь. - Иначе говоря, не лукавишь ли?
Олла смотрела на нее серьезными глазами, невинности.
- Только не говори ничего ему, не хочу признавать, что попала в лужу. Да еще по собственной глупости. - Со вздохом предупредила Гимар, признавая ее правоту, вставая и поправляя прическу; сейчас она распустила волосы, а до того, носила пучек, спутанных, не слишком сухих волос.
- Почему? - открыто не поняла она.
- Потому что бросится помогать, - открыто признала Гимар, нехотя отворачиваясь. В этом он весь. Наверно за это ты бы могла его полюбить! Она открыто смотрела на такие вещи. Почему бы и нет? Отец и дочь вместе, чем не семья?
Олла тем временем уже принаряживалась, готовясь к обеду.
- Я хочу ягод, - вертясь перед зеркалом в платье, которое ей только совсем недавно показала. - Мне их кто-нибудь даст?
Я бы нет, подумала собеседница, проверяя читается в данный момент ее голова или нет.
- Почему нет? - не сообразила Олла, путая мысли "от туда" и выраженными словами.
Гимар подошла к ней сбоку.
- Одевайся. Идем. Проверка, - и под конец правда, чтобы девочка не выглядела такой хмурой.
- Ааа... - улыбнулась хитрица.
Общий зал, где собрались оказывется, кроме них еще и гости поражал обустройством пространства. С одной стороны, этот явно огромный зал не предназначался, для обедов, балов и других увесилительных предприятий. С другой, такое прятать грех, а впадать в него Хозяин явно и не собирался, прохаживаясь мимо гостей невидимой тенью, но и не менее видимой личностью, заметить которую каждый был бы рад. Одним кивком или взглядом давая понять отношение или не отношение своего присутствия, к данному гостю.
Плавно двигаясь, он однако явно преимуществовал перед присутствующими, всем своим видом демонстрируя; я тут, и я никуда не денусь.
- Вот это да, - Олла была восхищена.
Но Гимар напрягалась. Ей не нравилось тут всё, и если бы не обязательства непременно бы ушла. Но увы, как она подозревала специально, брат пригласил сюда, еще и маму с папой, а как им представлять спутницу она и представить не могла.
Но она ошиблась ровно на половину. Тут находилась только мама... и Король.
Из другой стороны залы он заметил ее и проводил взглядом, но за весь вечер ни разу не подошел. Считая, наверно данный круг только семейным. И представляя СЕМЬЕ решать своё, а он пока подождет, и позже - внутреняя улыбка - возьмет свое.
Гости в шикарных платьях и костюмах тем временем прохаживались мимо новоприбывшей парочки. Кто с любопытством, а кто и с неявно выраженным презрением. Все знали историю этой семьи. Но никто так доподлинно ее и не узнал. Сохраняя в тайне, Мило только подогревал к себе интерес. Гимар же хотела покоя. Покоя обдумать, но ей не дали...
- Ооо, кто это пришел тут? Неужели блудная дочь и мать... решила вернуться в свой круг?
- Нет, она ненадолго, уверена Мило прогонит их сегодня же!
- А хорошо было бы чтобы она осталась. Какой скандал был бы... а что, что случмлось, правда же?
Фразы проносились мимо них, со скоростью взбешенных лошадей. Но ни Олла ни Гимар не слышали их, всецело поглощенные кто чем. Девочка впитывала обстановку словно губка, не делая акцент на чем-то одном, привлекательным для нее или нет. Гимар же выискивала лик единственной женщины мнение которой ее интересовало здесь вообще.
Мама!!!
- Гимар!? - подошел брат, чуть приложился к ручке и увел в сторону.
После третьей попытки Гимар разочаровано очнулась.
- Что?
- Поговорим?
Гимар смутилась, теребя себя почем зря. Он явно спрашивал, а ей хотелось чтобы заставил. Надавил, так чтобы было кому выразить свои печали, и чувствую что они прорываются, она порывисто обняла его и прошептала:
- Давай! - рассказывая как на духу.
После получасового разговора, расслабленные и как-будто отдохнувшие и посветлевшие лицами, брат и сестра вышли на свет. их обли явно переменился. И общения захотели оба.
- Вечером еще поговорим, хорошо? - толи прощаясь, толи приглашая сказал он на прощание.
Она смогла только кивнуть. сил выражать свою радость иным способом уже не осталось. Кто-то зажег многочисленные свечи, и ее глаза на их фоне, высвеченные и тревожные стали превращаться в спокойны и глубокие озера. Наконец-то, наконец-то она вернулась!
- Олла! - вскрикнула она, вспомнив, и бросившись обратно в залу.
И тишина. И Олла посреди и люди толпяться и сухие разговоры ни о чем, ни капли эмоций. Пусто и... почти сыро. Грустно, так что почти громко, слышаться звуки сердец. Как необычно, свет падавший на лица, стирается и обновляется, привнося новые оттенки. А всё полосками. Одна серая, другая белая... то темно, то светло, то чуть излишняя, то слегка переспелая, другая картинка, поспешная. И огонь словно маска отражает, душу через кожу обнажает...
Замерла Гимар. Растерялась. Живые люди неживыми стали. И все в цвету и все с цветами, которые блекнут и блекнут, разворачиваясь. Будто кто-то поставил наверху светильник и медленно поворачивал его словно зеркало на всех... ужас! Ее сковал такой что и не передать. И даже найдя Оллу, он не перестал сжевывать ее, а перешел в крик; из сердца в душу и губы... она стояла бледная словно кусок простыни, просвечиваемая со всех сторон, пустая и неприветливая... грубая и да, да, одностороняя, поворачиваемая к ней отражением... глаз не было... внутри ничего, только она и собственное лицо в разрезе.
Вопль который услышал Король застал его в самом дальнем уголке замка. Но застал. Мило как раз выговаривал ему... и тут крик, сбежались люди тоже начали коллективно кричать. А затем все стихло. Мужчины рефлекторно вместе побежали к ней... оба сразу подняли, бережно понесли и уложили спать. Как им показалось спать. Но Гимар до сих пор "казалось" что она видит тени, много теней и все они около нее постоянно... что это? бред? сумасшествие? сдвиг от удара головой? нет, реальнее этого она ничего не видела. Но тогда почему, почему, она не жила этим раньше?
- Почему прошло, прошло мимо меня... Пана?!! - ощущение было, словно имя любимой подруги ввернуло все на круги своя и цепь замкнулась; Панадэть стояла рядом и по ее щекам тоже лились слезы.
- Гима... - шепот, ее голос больше всего был похож на неживой шепот деревьев, разговаривающих листвой, а не голосами. - Прости, прости... - и ушла, отдалилась, отгородилась, отошла на задний план.
Пришла Олла. Прибежала, прискакала... убежала, догнала. Притаилась, наклонилась, чуть опять во тьме штор скрылась. Затаилась, пробрала, ее дрожь... сама всё поняла.
Гимар смирилась. А ночью, ночью к ней пришел Король и унес к себе. И лишь у него она осмелилась дотянуть ладонь до чего-то материального, его щеки, радостно признав;
- Здравствуй!
Позже она вернулась к себе, таким же путем. Рядом, прикорнув клубочком на краю, в измятом праздничном платье спала девочка. Почти ребенок, с длинной, как ей показалось до пояса седой косой. Но присмотревшись опознала, это всего-лишь Олла.