Трудно есть, несъедобное. Но именно это мне приходилось сейчас делать. И даже зная, что через час, быть может, два, придет чужой человек и убьет меня, не портило так аппетита, чем жесткое некрасивое нечто, лежащее сейчас на моей тарелке.
Любимая женщина, как всегда была рядом, наблюдая этот процесс.
- Вкусно?
Только ее я мог т?к обманывать.
- Очень!
Дело в том, что я кошка. Вернее не так, я человек имеющий одно, очень обычное свойство рода кошачьих. А именно семь жизней. И с каждой, я становлюсь все короче и короче. Вот сейчас, например я всего метр семьдесят, а был два десять. Видите в чем разница? Во мне не хватает сорока сантиметров. А это значит, что я раньше, как минимум две жизни уже отыграл. Осталось пять.
Минус то, что отберут у меня сегодня. Но все - равно, эта еда, сплошная гадость.
Жаль на рост это никак не повлияет.
Вечер только начинался, а я уже соскучился. Нечего было делать, как смотреть в пустое окно и мечтать об общении. Любом. Как ни странно, сейчас я мог "мечтать" только об этом. Мне всё удалось, я пил, ел и любил когда хотел, а не когда другие этого же хотели. Ходил свободно! Дышал не торопливо, можно сказать лениво.
- Идешь? - жена в легком халатике на пуговицах оперлась на косяк.
- Скоро, - ответил я, не отрываясь от неба.
Каким оно сегодня было красивым, не передать словами. И все же я скучал. Очень запала в душу эта осень, сухие опавшие листья, затем, зачем-то замоченные дождем. Это что, придало им привлекательности? Ожили цвета, распустились почки? Нет. Тогда зачем он это сделал? Или не знал, что за этим последует? Они снова высохнут, снова скрутятся и превратятся в сухой пергамент никому не нужной материи.
Будто землю разрисовали, добавив немного разных цветов от листьев. Для красоты. А может еще для чего, не знаю, а все - равно непонятно, зачем дождь поливает умершие листья? Оживить пытается, насмехается, а может ему все - равно? Может дождю, а с ним и воде наплевать на эти оторванные от кого-то кусочки рая? Может быть такое или нет?
- Я сплю, - жена в последний раз окликнула меня.
Я не встал. Сидел сиднем, ожидая своего убийцу. Что он мне скажет на этот раз? Чьими историями будут на этот раз полны его слова? А слезы; прошлый даже разрыдался, не успевая стирать с щек остатки крови и воды. Даже жалко его стало, только хотел встать, и успокоить... проснулась жена. И выгнала его прочь, бедолага.