Анна знала о "революционном" прошлом мужа. Возможно, романтический ореол борца с режимом даже сыграл решающую роль в ее выборе. Но сейчас это прошлое гирями висело на ногах, ставя под сомнение будущее. Александр не хотел рассказывать о встрече с Кречинским, но, не выдержав натиска, сдался и выложил все, как есть. Может, потому что в глубине души понимал:
"Долго утаивать все равно не получится!"
Рассказав, что подписал согласие стать осведомителем, он трагическим голосом произнес:
- Теперь ты вправе меня презирать!
Анна ответила, ни секунды не задумываясь:
- Презирать я тебя, Саша, начну, если будешь пускать дворянские сопли. Да, попал в переплет!... Мы все попали. Так надо выкручиваться! Этот Кречинский ни господь Бог и не дьявол. Найдем способ от него избавиться. А пока станешь его осведомителем. Не убудет с твоей дворянской светлости! Главное не брать грех на душу, на честных людей не клеветать.
Сказано было жестко и даже грубо, но Александр, почувствовав поддержку, воспрянул духом. В благодарном порыве он стиснул ладонями и поцеловал и руку жены.
- Да ну тебя с нежностями! - сердито оттолкнула его Анна, и тут же поделилась неожиданно пришедшей мыслью:
- Знаешь, как этот Кречинский тебя нашел? Приятель твой Николя донес. Вот так то, будешь знать, как подвигами хвастаться!
Только после ее слов Александру пришло в голову, что нашли его не по тому, что охранное отделение обладало мистическим даром ясновидения, а из-за банального доноса!
Он попытался восстановить в памяти тот злосчастный разговор, когда после изрядной порции рома разоткровенничался с Николя и Лизой о прошлом. Но сейчас уже с трудом припоминал, о чем успел проболтаться. Однако, вполне возможно, у бывшего приятеля память оказалась гораздо лучше. Да и достаточно было только примерной даты и места событий, а еще фамилии Рахимов. Дальше уже можно поднять архивы и из других доносов узнать о короткой революционной деятельности члена подпольной ячейки по кличке Феникс. Вспоминая монолог штабс-капитана, Александр вдруг подумал:
"Он ведь ни словом не упомянул о растрате кассы опеки и мнимом самоубийстве дворянина Чангарова!"
Наверное, эти факты биографии не попали в электронные архивы охранного отделения, а обмен информацией с полицейским ведомством работал не лучшим образом. Недаром Рахимов утверждал, что дела у охранителей режима ведутся далеко не так четко, как изображалось в романах госпожи Малинковской.
Между тем Анна, видимо представив перед собой их бывшего друга семьи, сжала кулаки и прошептала:
-Мерзавец!
Звучало очень искренне, но все же ревнивая мысль кольнула:
"При определенных обстоятельствах женщина вполне может возненавидеть бывшего любовника!"
Но он тут же постарался выкинуть это из головы.
" Чтобы бы там не было в прошлом, все забыть, сжечь, рассеять прах по ветру!"
Он, жена и их маленькая дочка одно целое. Крохотная человеческая общность вынужденная противостоять враждебным стихиям за стенами домашней цитадели.
" И в радости и в горе!" - прошептал он слова супружеской клятвы. И снова мысленно поклялся защищать свою семью, свой маленький мир от всех посягательств извне. Защищать отчаянно, самозабвенно, отринув все привитые с детства понятия дворянской чести.
" Ни тебя, ни твою семью никто не собирается щадить. Отвечай тем же. Если понадобиться обмани, солги или даже убей!"
После разговора на кухне Анна отправилась в детскую. В последние дни Машенька все активнее пыталась встать на ноги и даже делала попытки перелезть за спинку кровати. Александру уже было поручено в ближайшее время съездить в губернскую столицу и присмотреть в представительстве французской компании "Enfant" вольер для подрастающих малышей. Пока же Анна старалась не отлучаться надолго, а на ночь повязывать над кроваткой что-то вроде балдахина. После ухода жены, Александр покосился на шкафчик, куда убрал графин. Но искушение удалось перебороть. Он хорошо понимал, что алкоголь еще одна коварная западня в этом далеко не лучшем из миров.
Теплица, как всегда, встретила горячим дыханием, пропитанным влагой и запахами помидорных листьев. От одного вида краснеющих плодов на сердце стало спокойней. Он занялся привычной работой. Однако, мыли о случившемся отравляли своим ядом. Вспоминая о недавно прочитанных ужасах из альтернативной истории, он опять думал, что штабс-капитан Кречинский делает благое дело.
"Но тогда и роль осведомителя тоже служба на благо отечества?"
И все-таки верой и правдой служить законченному негодяю Александр не собирался. Против этого внутри все восставало:
" С чего ты решил, что для отечества есть благо? Сделал выводы из исторических фантазий малоизвестного автора?"
Наверное, впервые он задумался о том, что значит для общества, да и в жизни отдельных людей печатное слово. Одни, творящие в тиши кабинетов могут вывести толпу на баррикады. Другие наоборот убедят в том, что любые перемены бессмысленны, а все борцы за справедливость либо мерзавцы, либо мошенники.
Сами же конструкторы общественных идеалов остаются в тени своих идей и литературных образов. Примерный семьянин и подкаблучник, дав волю фантазии, напишет эротический роман, воспевающий животную страсть и свободу нравов. И если Господь не обделил его талантом, сие творение, гуляя по свету, совратит немало невинных душ. Но еще хуже и подлее когда кто-то, сидя в уютном кресле библиотеки, пользуясь своим литературным даром, вкладывает револьверы и бомбы в руки гимназистов.
Александр поймал себя на том, что завидует далеким предкам, жизнь которых протекала в согласие с природой, без яда массовой пропаганды. Но тут же подумал, что и тогда в седую допечатную старину существовала устная традиция. Родовыми общинами управляли волхвы, в лесах и болотах жили кровожадные требующие жертв боги. Наверное, это крест человечества, нести на себе невидимую надстройку, что формирует мысли, и вопреки законам природы понуждает совершать те или иные поступки.