Оказавшись около метро, он первым делом купил газету. Ни год, ни месяц не изменились. Текущее число Хрустов далеко не всегда помнил, но путем простого арифметического вычисления определил, что и дата осталось прежней. Однако, посещение аномалии преподносило все новые сюрпризы. В мобильнике не удалось обнаружить телефон Николая, вдобавок исчезли телефоны издательства и клуба аномальщиков. Впрочем, такие фокусы его электронная записная выкидывала уже не в первый раз, и для подстраховки Хрустов завел обычный телефонный блокнот. Хранил он его в письменном столе, поэтому и решил сначала заехать на свою квартиру в Беляево. В пользу такого выбора голосовал и пробудившийся голод. После пережитых волнений он всегда заявлял о себе с утроенной силой.
У своего подъезда Хрустов столкнулся с новой проблемой - не сработал магнитный ключ. После нескольких безуспешных попыток он попытался вспомнить входной код, но в это время дверь сама отворилась. Соседка с нижнего этажа выкатила на улицу коляску. Увидев его, она поздоровалась, и Хрустов почувствовал некоторое успокоение. Это по-прежнему был его подъезд, и здесь жили все те же знакомые ему люди. Правда, с коляской он эту женщину видел впервые. Но много ли мы знаем о соседях с нижней площадки!
Выходя из лифта, Хрустов уже не ожидал каких-либо новых неприятностей, однако, его почему-то насторожила обивка входной двери. Но и сейчас тревога могла оказаться ложной. Покопавшись в памяти, Антон вдруг обнаружил, что на самом деле плохо помнит, какого цвета была его дверь, да и освещение на лестничной площадке оставляло желать лучшего. Тусклые блики пасмурного дня лежали на бетонном полу перед лифтом, а угловые двери прятались в полумраке. Нащупав замочную скважину, Хрустов попытался провернуть ключ, но это у него почему-то не получилось. Он надавил сильнее, но замок все равно не подался. Почувствовав, что сейчас просто сломает ключ, он нажал кнопку звонка. Очень не хотелось нарушать послеобеденный сон отца, но ситуация не оставляла другого выбора.
Шаги за дверью послышались неожиданно быстро, и совершенно не походили на шаркающую походку Хрустова старшего.
- Антон, это ты? - спросил женский голос. Растерявшись, Хрустов даже не сразу смог ответить, но дверь тут же открылась, впуская его в квартиру.
Новые обои и люстра в прихожей были лишь мелкими штрихами перемен. Случилось нечто куда более глобальное. Перед ним стояла женщина, с которой он развелся восемь лет назад. Одета Нина была по-домашнему. Она совсем не постарела. Фигура сохранила девичью стройность. Черные, стриженные под каре волосы, дерзко вздернутый носик, в сочетании с маленьким ростом создавали образ энергичной дамы-подростка.
- Опять ключ потерял? - ехидно поинтересовалась экс-супруга.
- Да нет, не потерял. Только он почему-то не открывает.
Хрустов старался говорить так, будто ничего не случилось. Надо было выиграть время, попытаться найти хоть какое-то объяснение.
- Дай я попробую! - заявила Нина и решительно отодвинула его от двери. В ее руках ключ неожиданно заработал.
- В противоположную сторону открывать надо. Когда ты это, наконец, запомнишь, чудо гороховое!
Захлопнув дверь, Нина вернулась на кухню. Хрустов снял ботинки, бегло осмотрел прихожую. Изменения сразу бросались в глаза. Женская рука хорошо поработала над дизайном, и происходило это в течение длительного времени. Евроремонты в одночасье не совершаются!
- Обедать сейчас будешь? - послышалось с кухни. Хрустов подтвердил, что очень голоден, а в голове промелькнуло:
- Нет худа без добра! Хоть обед себе не надо готовить.
Нина стояла у плиты и готовила макароны по-флотски. Сколько раз одинокими вечерами он пытался воссоздать в воображении картины домашнего уюта! Чаше всего почему-то представлялась сцена на кухне. Жена хлопочет у плиты, а он подходит сзади обнимает ее, целует в шею. Освобождаясь, супруга агрессивно дергает плечами, требует, чтобы он не мешал. Но видно, что ей нравятся эти неуместные проявления нежности.
И вот мечты материализовались. Но почему это случилось именно сейчас, когда боль утихла, когда новая жизнь почти залечила кровоточащие рубцы?
"Не подавайся, это мираж!" - пытался убедить себя Хрустов. Однако, запахи поджаренного лука и фарша пробуждали вполне реальный аппетит.
На еду Хрустов накинулся с жадностью. Нина заварила себе чай и села напротив. Все было естественно и просто, будто чьим-то указом отменялись прошедшие восемь лет, и память о них подлежала забвению. Однако, он не хотел ничего забывать. Дядино наследство, клуб аномальщиков, экспедиция в Глухаревку, и, наконец, издательство и Елена стали неотделимой частью его жизни, и он не собирался с ними расставаться.
- Ты машину где поставил? - неожиданно поинтересовалась Нина. Делая вид, что тщательно пережевывает пищу, Хрустов постарался выиграть время, а Нина, не дождавшись ответа, продолжала:
- Опять этот наглый "Форд" наше место занял! Ты бы поговорил с ним по-мужски. Что это за хамство! Мы уже два года здесь машину ставим.
"Значит, в этой реальности у меня есть автомобиль" - подумал Хрустов. И тут же его осенило:
" Серебристый "Рено" у коттеджа!"
-Пойду, подежурю. Когда "Форд" отъедет, займу место. - сказал он, расправившись с макаронами.
- Сходи, сходи. И предупреди, чтобы больше так не делал!
Взяв его тарелку, Нина направилась к мойке, а Хрустов снова оказался в прихожей. Пока натягивал ботинки, в голове промелькнуло, что надо бы купить рожок для обуви, но тут же он одернул себя:
"Ты всерьез собрался здесь жить?!"
В этот момент щелкнул замок, и дверь отворилось, впустив юную экстравагантную особу. Казалось, что над обликом девушки проработал какой-то сумасшедший стилист. Торчащий гребень волос немыслимой расцветки, протертые до дыр джинсы, майка, оголившая больше половины живота. Небрежно швырнув на столик перед зеркалом сумку, она поднесла к уху мобильник, и, не снимая туфель, направилась в комнату. Брошенное между делом "Привет, па!" больно резануло по сердцу.
"Давненько же ты не видел дочь?" - думал Хрустов. Еще минуту назад он не собирался больше переступать порога этой квартиры. Теперь же от былой уверенности не осталось и следа. Пока спускался по лестнице в голове, споря друг с другом, звучали два голоса. Один энергично убеждал в необходимости активных действий:
- Бежать прочь! Хоть из-под земли достать Семигорцева! Только командор может вытащить из этой ситуации. Он и в этой реальности, скорее всего, специалист по аномалиям. И пускай здешний Семигорцев не знает никакого Антона Хрустова, он обязательно выслушает, поймет и поможет...
- А может не надо спешить? - возражал другой голос. - Ничто не происходит просто так. Может быть тебе дан шанс, что-то исправить в своей жизни? Или это шанс исправить жизнь близких тебе людей?
В итоге спор с самим так ничем и не закончился и Хрустов решил целиком положиться на судьбу:
" Будь, что будет, а там посмотрим!"
Впереди же ожидало трудное и даже опасное мероприятие. Он совершенно не представлял, как перегонит в город машину. Надежда была только на то, что полученные в этой реальности водительские навыки сидят где-то в подсознании и в нужный момент придут на помощь. Об отце Хрустов, к стыду своему вспомнил, только по дороге к коттеджу.
" Где он сейчас? Живет вместе с ними под одной крышей?"
Это вызывало большие сомнения. Хрустов старший всегда плохо ладил с невесткой, и то, что все они оказались в отцовской квартире было очень подозрительно. Чтобы как-то заглушить тревогу, Хрустов в очередной раз попытался убедить себя, что все происходящее здесь не имеет к его настоящей жизни никакого отношения. Там, в его реальности отец жив и здоров, Нина вполне счастлива с новым мужем, дочь успешно закончила десятый класс и кажется вполне разумной девочкой. Хотя с ребенком он последний год общался в основном по телефону.
"Кода выберусь, надо будет пригласить ее к себе хотя бы на недельку. А лучше всего съездить куда-нибудь вместе."
И тут Хрустов поймал себя на том, что для общения с дочерью ему сейчас не надо никуда уезжать. Судьба распорядилась так, что у него снова нормальная семья, со всеми вытекающими преимуществами и проблемами.
Поймав такси, Хрустов добрался до злополучного коттеджа. "Рено" стоял на прежнем месте, а в кармане брюк обнаружились ключи с пультом. Отзываясь на нажатие кнопки, машина издала короткий писк и щелкнула замками. Сев на водительское сидение, Хрустов перевел рычаг скоростей на нейтральку, вставил и повернул ключ зажигания. Мотор послушно заработал. Работая педалями сцепления и газа, он попытался тронуться. Сначала машина дернулась и заглохла, но вторая попытка удалась. Чувствуя, что все это происходит не с ним, а с кем-то посторонним, Хрустов выехал с площадки на дорогу и включил вторую скорость.
Следующие двадцать пять километров от поселка до дома стали для него настоящим кошмаром. В этой новой жизни он умел водить, но, скорее всего, делал это далеко не мастерски. А тут еще добавился страх новичка, впервые выехавшего на дорогу. Несколько раз его подрезали так, что авария казалось неизбежной. На последнем светофоре, он неудачно взял старт, и машина заглохла. Пока лихорадочными движениями запускал мотор, уши разрывались от нетерпеливых автомобильных гудков. Когда, наконец, стронул машину с места, уже горел желтый. Нарушая правила, Хрустов миновал злополучный перекресток. Делая поворот, чуть не въехал в бордюр. Оказавшись в пешеходной зоне, резко тормозил, как только кто-то выходил на дорогу. Сзади опять надрывались автомобильные гудки, и, казалось, он даже слышит летящий в спину поток брани.
Когда добрался до своей парковки, место, к счастью, оказалось не занятым. Несколько минут Хрустов сидел, навалившись грудью на руль, и думал о том, что только законченный мазохист может добровольно и ежедневно обрекать себя на эти круги ада. Наконец, закрыв машину, отправился домой, привыкать к вновь обретенной семейной жизни.