Пикник на нашей обочине
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Предложение, от которого сложно отказаться.
В последние годы болезнь всегда приходила с началом осени. Чувствуя, как начинается ломота в суставах, Андрей досиживал последние часы на работе, а, зайдя в квартиру, первым делом включал электрический чайник. Пока переодевался в домашнее, электрический помощник громким щелчком сообщал с кухни о выполненном задании.
С некоторых пор бытовые приборы все больше казались ему существами одушевленными. Элегантный японец телевизор, трудяга пылесос, весельчак чайник - составляли единую надежную команду, в которой он был капитаном. Если кому-нибудь из них случалось сломаться, Андрей всеми силами пытался вернуть подопечного к жизни. Вспоминая время, когда у него были друзья, он спрашивал себя, брал ли так близко к сердцу их проблемы. К стыду своему, приходилось констатировать, что нет. Куда проще принять в свою орбиту неодушевленный предмет или лохматое виляющее хвостом существо, чем собрата своего человека.
Об этом, как и о многом другом, он размышлял во время долгих вечерних чаепитий на кухне. Традиционный напиток с приходом осени и болезни становился лучшим лекарством. Ослабевший в затяжной борьбе с вирусами организм, требовал все новые и новые порции горячей ароматной жидкости подкисленной ломтиком лимона.
В тот судьбоносный вечер телефонный звонок застал его между третьей и четвертой вечерней чашкой. Звонили ему теперь редко, и, как правило, все заканчивалось очередным предложением сверхскоростного интернета. Но на этот раз звонок был не рекламным.
- Сашка, ты что ли?! - крикнул Андрей.
- Ну, слава тебе Господи, узнал! - пророкотало на другом конце провода. Голос у институтского приятеля действительно не изменился. Он был таким же энергичным и хорошо поставленным, как тридцать лет назад, когда на посиделках в общаге, перебивая пьяную разноголосицу, Сашка брал бразды правления общей беседой.
" Сколько зим, сколько же лет..." - растерянно думал Андрей, а Сашка тем временем рассказывал о себе: - преуспел в бизнесе, третий раз женат, но главное что живет теперь почти рядом, у соседней станции метро, и готов прямо сейчас своего старого приятеля навестить...
Не найдя повода отказать, Андрей в волнении заходил по кухне. Наверное, это раковина, в которой жил последние годы, никак не желала открывать свои створки. Он вроде бы и хотел увидеть приятеля. Но ведь это был уже не тот Сашка, с которым когда-то в общаге закусывали бычками в томате "Андроповку"! Да и особо дружны они никогда не были. Так, приятели второго эшелона.
Он вспомнил неприятную манеру Сашки выпячивать себя и обо всем на свете высказываться в духе конечной истины. Многих, особенно тех, кто сам любил покрасоваться, это сильно раздражало. Андрей же больше предпочитал слушать, может, поэтому и уживались.
В дверь позвонили точно в назначенный срок. Раньше Сашка такой пунктуальностью не отличался, но видимо бизнес чему-то людей учит. Открывая дверь, Андрей ожидал увидеть подтянутого элегантного мужчину с благородной проседью в волосах. Почему-то именно такой облик вязался с преуспеванием. Однако реальность от стереотипов сильно отличалась. За дверью, улыбаясь, стоял одутловатый грузный облысевший мужик. Только в улыбке было что-то от прежнего Сашки. Переступив порог, он официально протянул ладонь, правда, потом все-таки обнялись. Отступив на шаг, Андрей еще раз уже в ярком свете оглядел приятеля:
- Эко ты, брат, возмужал!
- Да и ты уж не юноша!
По глазам приятеля было видно, что и тот наблюдает перед собой нечто, мало похожее на воспоминания молодости.
Сняв куртку, Сашка сразу проследовал на кухню. Обстановка квартиры в которой обитает институтский приятель его похоже не интересовала. Оно конечно и, к лучшему! Хвастаться по большому счету было нечем. Стол накрыли быстро, как это делалось когда-то в институтской общаге. Выпили, как водится, за встречу. Потом вдогонку за старых друзей, за факультет, что выпустил их когда-то в большую жизнь.
"Как давно все это было!" - думал Андрей, пытаясь вспомнить себя прежнего: - зеленого юнца неопытного наивного, но полного сил и амбиций
" Показать бы тому молодому человеку тебя сегодняшнего! Наверное, ужаснулся бы. Решил, что и жить не стоит. А, оказалось, ничего страшного, живешь!"
Напрасно Андрей пытался свернуть беседу на общие воспоминания молодости. Сашку интересовал только его жизненный путь, и собственная теория смысла жизни. Похоже, что именно о ней он и пришел поговорить. Старый приятель был для этого самым подходящим объектом. С партнерами по бизнесу вряд ли пофилософствуешь!
Как человек деликатный Андрей старался изображать внимание, хотя слушал без особого интереса. Теория сильно отдавала новорусским пафосом, но некоторые оригинальные жизненные наблюдения и выводы там были .
- Ты то, как эти годы жил! - поинтересовался, наконец, Сашка.
Андрей даже растерялся. Начал говорить, сначала сбивчиво и смущенно, но в какой-то момент вдруг разошелся. Стал рассказывать, как сначала, хотелось совершить что значимое, оставить след в науке. Воспитанному в атеизме это желание заменяло веру в бессмертие. А еще хотелось реализовать силы, что бурлили в душе и рвались наружу. Но обстановка заштатного НИИ мало располагала к творческому созиданию. Рутина, текучка, липовые отчеты. Болото тем и опасно, что некуда приложить силу. Чем активней пытаешься вырваться, тем сильнее увязаешь. Ну, а про дальнейшее и говорить даже не хотелось ...
- Все ясно. Не сложилось у тебя с карьерой! - констатировал Сашка, - Дальше то, как жить собираешься?
- До пенсии досиживаю. Может, чего-нибудь поинтересней предложишь? - с вызовом ответил Андрей. Его уже начал злить самоуверенный покровительственный тон приятеля.
- Как раз за этим пришел! - с торжественной улыбкой объявил гость.
" Неужели? Может это шанс..." - пронеслось в голове Андрея. Но уже в следующий миг пришла уверенность, что никаких подарков от судьбы ждать не стоит. И он приготовился внимательно слушать, но не очень услышанному верить.
- Какой-нибудь старый тазик или кастрюлю можешь достать? - неожиданно попросил Сашка.
Совершенно не понимая, зачем это понадобилось, Андрей полез в кухонный шкаф. В самом дальнем углу обнаруживалась старая алюминиевая кастрюля. Она досталась в наследство еще от бабушки. Жена (царство ей Небесное!) не раз собиралась этот раритет выкинуть. Дочь, до того как переехала жить к бой-френду, тоже хотела это сделать. Но по странному стечению обстоятельств кастрюля избежала экстрадиции, и до сих пор пылилась в дальнем углу шкафа.
" А ведь железяка и меня в этом доме переживет!" - неожиданно подумал Андрей, ставя кастрюлю перед гостем. Но видимо настал и ее час.
- Не жалко если испорчу? - поинтересовался Сашка.
- Порть! Ей давно на помойку пора - махнул рукой Андрей. А Сашка тем временем достал из портфеля небольшую, согнутую под девяносто градусов, пластину серебристого цвета, и самый обыкновенный тестер. Уставив пластину в кастрюлю, он приложил ее краям измерительные щупы, и показал Андрею, на экране тестера двадцать восемь с половиной вольт.
- А теперь смотри!
Извлекая из портфеля гаечный ключ, Сашка, словно заправский фокусник, дал убедиться, что он настоящий, потом замкнул им электрически заряженные края пластины.
В первые несколько секунд ничего не происходило. Андрей уже хотел поинтересоваться, в чем смысл всей это странной демонстрации, но вдруг почувствовал исходящий из кастрюли жар. Вскоре ключ поменял белый цвет на красный, потом снова на белый и начал с шипением плавиться. У Сашки в руке откуда-то появились пассатижи. Подхватив пластину, он стряхнул расплавленный металл на дно кастрюли. Пока Андрей заворожено смотрел, как покрывается коркой блестящая металлическая лужица, Сашка снова поднес к краям пластины щупы. Андрей с изумлением увидел те же самые двадцать восемь с половиной вольт!
- Это что, вечный аккумулятор!
- Молодец! В точку! - улыбнулся Сашка,- А теперь на это посмотри!
Он снова полез в портфель. Предмет, который на это раз извлек, состоял из двух небольших желтых дисков. Весь фокус состоял в том, что, ничем не скрепляясь, они составляли единое целое.
- Пустышка! - пробормотал Андрей, проведя ладонь сквозь скрепившую диски пустоту. И тут же из дальних уголков памяти нахлынуло:
...Студенческие годы, зачитанный всей общагой до дыр "Пикник на обочине" в мягкой обложке. Крутой сталкер Редрик Шухарт, непохожий на правильных героев советской фантастики. Кошмарная реальность после визита внеземной цивилизации, криминальная возня, устроенная уже не инопланетянами, а людьми. Но тогда почему-то казалось, что это только там у них в мире наживы возможно..."
- Откуда это?
- Оттуда! - многозначительно протянул Сашка, показывая пальцем куда-то в направлении Урала.
Если бы не наглядная демонстрация, Андрей никогда бы не поверил, что Зона Визита действительно существовала, и не где-то за океаном, а у нас в Уральской глубинке! Впрочем, и у Стругацских упоминалось о советском аналоге Хармонтской Зоны. Был даже герой второго плана - симпатичный, насквозь положительный ученый Страны Советов, приехавший в Хармонтский институт по обмену опытом. Кажется, его звали Кирилл.
С Сашкиных слов получалось, что сверхсекретный НИИ рядом с Уральской Зоной существовал на самом деле. Один из братьев Стругацких даже имел к нему отношение. А знаменитый "Пикник на обочине" был написан чуть ли не по заданию компетентных органов. Несмотря на драконовские меры секретности, слухи о Зоне по каплям просачивались во внешний мир. Но после публикации романа все они сразу попадали в разряд пересказов фантастики. Поверить в них, это все равно, что признать реальность не менее знаменитого НИИЧАВО.
А Сашка, тем временем, перешел к самому главному. Несмотря на все превратности новейшей истории, завеса секретности вплоть до последних лет продолжала плотно окутывать Зону. Но наступили иные времена. На объекте сменилось руководство. Вместо людей старой формации, которые с религиозным фанатизмом чтили служебные инструкции, пришли сотрудники нового поколения. И, как неизбежный результат, тоненькими ручейками потекли во внешний мир инопланетные артефакты. Нашлись люди пожелавшие устроить на этой утечке свой бизнес. К одному из таких проектов оказался причастным и Сашка. И теперь он искал для коммерческой экспедиции надежного компаньона...
Воспоминания и застарелые страхи
Уже в купе поезда, Андрей все еще размышлял, как позволил себе ввязаться в такую авантюру.
- Не дрейфь! Риск, конечно, есть, но минимальный,- заверил его Сашка,-в Зону нас опытный человек поведет, Редрик Шухарт в уральском варианте. Максимум через неделю вернешься, только уже миллионером,
Знал Андрей цену подобным заверениям! Когда тебя на что-то подбивают, все хорошо и безопасно. Но, клюнет жаренный петух, и где они, гаранты? Ау ребята! След уже простыл, шкуру свою спасают...
И еще, все-таки не до конца было понятно, зачем Сашке понадобился именно он. Но обещание за неделю заработать на всю оставшуюся безбедную жизнь, пересилило аргументы против. Андрей никогда не считал себя жадным до денег. Но в мире, где он жил, эти бумажки были не простым инструментом обмена, а мерилом всего и вся. А, для него лично, тропинкой к свободе. И еще он чувствовал, что этот шанс у него в жизни единственный и, пожалуй, последний...
В поезде они провели чуть больше суток. Сначала коттеджные поселки Подмосковья сменились неказистыми домиками российской глубинки. В лесах Мордовии деревья еще не успели до конца поменять свой наряд, а в Пермском крае уже бушевала багряная осень. И постепенно, словно складки на коже окаменевшего дракона, из земли начинали выступать скалы. А поезд вез их все дальше к "Большому Камню", туда, где обжитая Европейская Русь сливалась с диким и бескрайним азиатским простором.
И вот, наконец, пол вагона сменила твердь платформы. Уже само название станции будоражило воображение. Оно рокотало словно бубен шамана, созывающий духов камня, воды и леса. Поезд ушел, оставив их в объятьях тишины и запустения. Над головой висело свинцовое осеннее небо. Сквозь трещины на асфальте пробивались кустики чертополоха. Пассажирка из соседнего купе обнималась с приехавшими встречать родственниками. Пожилой мужик в штормовке уныло брел вдоль перрона, с безнадежностью в голосе повторяя "Кому такси?".
Окинув взглядом крошечное здание вокзала, Андрей поправил на плечах рюкзак и двинулся следом за Сашкой. С непривычки его после поезда слегка покачивало. Может от того, что почти всю дорогу пили. Во время купейных застолий Сашка разглагольствовал о мужской дружбе, об институтском товариществе. А Андрей с пьяной грустью смотрел в окно и вспоминал времена, когда принимал такие разговоры за чистую монету. И опять в голове назойливо вертелся вопрос:
" Зачем все-таки я ему понадобился?"
Однако, уже спрыгивая с платформы, он почувствовал, что нехорошие предчувствия остались там, в душной и зыбкой ирреальности вагона. Он уже не раз наблюдал этот эффект во время командировок. Всегда жутко не хочется уезжать. Но на платформе конечного пункта уже бодрит душу ветер дальних странствий, и ты распрямив плечи, готов вдохнуть его полной грудью.
На стоянке за вокзалом, собравшись в кружок, что-то весело обсуждали таксисты. Громкие голоса то и дело прерывались смехом. Пройдя мимо, Сашка остановился возле старенькой "Лады". Достав из кармана, мобильник, уточнил номер. И тут же от веселой компании отделился невысокий поджарый мужик, одетый, как и все местные, в что-то близкое к камуфляжу.
- С Москвы?
Получив утвердительный ответ, он без дальнейших расспросов открыл багажник.
- До Каменки едем, - на всякий случай уточнил Сашка. Таксист кивнул, втиснул рюкзаки пассажиров между канистрами и какой-то рухлядью, захлопнул багажник и предложил Сашке переднее сидение. Видимо сразу признал в нем лидера. Впрочем, Андрея это вполне устраивало. Колени упирались в спинку кресла, зато можно было не пристегиваться ремнем и не поддерживать разговор.
Таксист оказался весьма общительным, что среди людей его профессии встречается часто. Они еще не проехали территорию городка, как он уже успел поведать о бестолковости и воровстве местного начальства. Сашка поддерживал его сочувственными кивками, а Андрей рассеянно смотрел на окружающий сельский пейзаж. Он видел покосившиеся заборы, неказистые домики, с посеревшими от времени, но еще хранившими следы затейливой резьбы наличниками. Похожие на огромных пауков яблони расправляли усыпанные плодами лапы навстречу вечернему небу. Вскопанные под осень приусадебные сотки переходили в подернутые желтизной поля, а те тянулись дальше в багряную осеннюю бесконечность. Кое-где над крышами поднимался и улетал вслед за облаками белый печной дым. Тишина и покой царили над этим миром, но необъяснимая продуваемая всеми ветрами тоска рвала душу. Час был еще не слишком поздний, но на улице уже никого не было, и лишь свет в окнах свидетельствовали, что городок пока не вымер. И только на выезде навстречу попалась женщина, перегонявшая куда-то корову.
" Интересно, как живут они, по соседству с Клондайком инопланетного происхождения?" - неожиданно подумал Андрей. Но судя по виду поселка, такая близость никак не сказывалась на укладе аборигенов. И почему-то казалось, что к жизни местные относятся философски:
"Это пришлые бледнолицые вечно гоняются за сокровищами. Разоряют окружающий мир, обманывают и грабят друг друга. Будто не понимают простой истины "человек смертен!""
И тут снова навалились вопросы:
" Зачем ты здесь? Собираешься нарушать закон, таскать из огня каштаны. Как собачонка за колбасой, бежишь за обещанным богатством..."
Почти сразу за поселком начались горы. Они не уходили под облака, не поражали буйной фантазией подземных сил. И все же было что-то величественное в проступающих из почвы каменных складках. Некоторые фрагменты походили на древних идолов. Седая старина серебристым мхом лежала на вылизанных дождями макушках, а каменные глазницы с безразличием взирали на мир, что когда-то принадлежал богам, но временно оккупирован расплодившимися муравьями.
Прошло около часа. Сашка начал клевать носом. Андрей же, не совсем доверяя искусству водителя, старался следить за дорогой. Она же, становясь все извилистей, вплотную прижималась к скалистым стенам. А с левой стороны ландшафт уходил вниз, открывая вид на бегущую по камням реку. Наконец, машины сделала крутой поворот, оказалась в неширокой долине и затормозила перед шлагбаумом.
- Мужики паспорта готовьте! - скомандовал водитель, суетливо доставая из машинного бардачка какую-то бумажку. В его развязанной скороговорке, проскользнули испуганные нотки. Когда к стеклу склонилось строгое выбритое по уставу лицо, Андрей внутренне напрягся и протянул паспорт. Человек в камуфляже, взял документы и стал сличать номера. Делал это с осознанием глубокой ответственности, тщательно проверяя каждую цифру. Наконец, паспорта вернулись владельцам, а бумага перекочевала в его полевую сумку.
- Чего-то часто к тебе родственники ездят! - с мрачной иронией поинтересовался военный.
- А у нас семья большая! Разъехались по России, а теперь вот в родные места тянет.
В голосе водителя снова появилась нагловатая бойкость. Лихо нажав на газ, он проскочил шлагбаум. Оказавшись на некотором расстоянии, длинно и смачно выругался. Общий смысл сводился к тому, что "козлы в портупеях" строят из себя девственниц, хотя и сами в доле. Сашка тоже высказался по этому поводу, а Андрей вдруг осознал, что именно сейчас перешагнул черту. Теперь они с приятелем, согласно фальшивой бумаге, мнимые родственники проходимца таксиста, а также участники коррупционной схемы, где все наскоро шито белыми нитками.
И тут же, как аллегория теневого российского бизнеса, перед глазами встала картинка из жизни морских обитателей:
...Серебристые рыбешки резвятся над качающимися водорослями. Чуть ниже над облепленным ракушками камнем, лениво перебирая плавниками, застыла хищная толстая тварь. Выпученные глаза безучастно смотрят на окружающий мир, а вокруг смело кружатся беззаботные создания. И вдруг стремительный бросок. Стая кидается врассыпную, но из пасти уже торчит чей-то жалко подрагивающий хвостик. А через несколько мгновений все повторяется заново. Веселый хоровод серебристых тел, мерно качающиеся водоросли и пучеглазое существо, лениво поджидающее следующую жертву...
Следом за фрагментом передачи "В мире животных", полезли на свет уже личные воспоминания, и, казалось бы, давно забытые страхи:
...Никогда, ни в детстве, ни в юности, Андрей не стремился к материальному богатству. Может потому, что семья по советским меркам была вполне зажиточной. Иногда он даже стыдился перед сверстниками этого семейного благополучия. Правда, с началом, самостоятельной жизни, деньги, точнее их нехватка, становились все более важным фактором. Решающий перелом наступил после женитьбы.
Общеизвестно, что женщины создания противоречивые. Почти все романтичное, в жизни мужчин связанно именно с ними. Но, сами носительницы романтического начала, куда более практичны и расчетливы, чем те, кого они вдохновляют. И эта, вторая сторона медали, чаше всего обнаруживается после вступления в брак.
По такой классической схеме развивалась и личная жизнь Андрея. Два мира встретились, чтобы образовать один, вернее сделать попытку такого соединения. К объединительному пакту стороны пришли с совершенно разным жизненным багажом. Родители жены, даже по советским меркам, не могли похвастаться материальным достатком. А одним из самых ярких детских впечатлений супруги была поездка в Крым вместе с сестрой матери, работающей в сфере торговли. В дальнейшем судьба этой женщины сложилось очень печально, но в памяти племянницы навсегда запечатлелась роскошь, которую отдельные личности могут себе позволить. Все это застарелыми комплексами сидело где-то в подсознании, и в самом начале семейной жизни вступило в тяжелый затяжной конфликт с идеалистическими воззрениями мужа.
Прояви Андрей твердость, их союз, скорее всего, просто бы распался. Тогда бы все сложилось иначе. Может быть, и не случилось рокового стечения обстоятельств, что навсегда перечеркнуло, сделало бессмысленными все противоречия и споры. В самый первый и тяжелый год одиночества Андрей часто думал об этих альтернативных вариантах. Но тогда, в самом начале совместного пути, будущее еще не сформировалось даже в проекте, и рассыпалось впереди веером, уходящих в разные стороны дорог и тропинок...
В какой-то момент, он уже готов был признать добывание денег одним из важных приоритетов. И, главное, для этого возникли благоприятные условия. В разгар Горбачевской Перестройки появились, так называемые " Центры научно технического творчества молодежи". Создавались, чтобы материально подержать молодые таланты, но очень быстро превратились в банальный инструмент отмывания денег. Непосредственный начальник Андрея - молодой завлаб, которого сослуживцы за глаза ласково звали Колюней, стал одним из пионеров этого комсомольского бизнеса. Группа приближенных товарищей, куда вошел и Андрей, подготовила липовое техническое задание под обналичку. А через несколько месяцев Колюня позвал их в свой кабинет и торжественно вручил конверты.
В первый раз Андрею довелось держать в руках такую сумму! Придя домой, он устроил жене сюрприз:
- Котенок, мы тут премию маленькую получили. Посчитай, хватит на первое время?
Старясь скрыть торжествующую улыбку, Андрей небрежно протянул конверт. Супруга скептически фыркнула, но начала пересчитывать. Очень забавно было наблюдать, как с каждой новой купюрой менялось выражение ее лица. Глаза постепенно округлялись, потом появился испуг, но в следующий миг она уже висела на шее Андрея.
Следующие пару месяцев стали одним из лучших периодов в их семейной жизни. Да, это было мелкое мещанское счастье, но тот, кто без греха, пусть первым кинет камень! Словно дети, получившие в подарок вожделенную игрушку, они радовались свалившемуся на них богатству.
Первым делом купили жене элегантное швейцарское пальто. Обмывали покупку и премию в подвальном кабачке "У Гиляя".Но прежде чем попали в ресторан, пришлось выстоять километровую очередь. И тогда у Андрея в первый раз промелькнула чуждая для советского человека мысль:
" Почему человек со средствами вместе с остальными должен маяться в очередях? При правильном устройстве общества должны быть заведения не для всех, куда пропускают ни связи, ни спец - талоны, а универсальное общепризнанное средство - денежные купюры!"
Следующий конверт уже не вызвал такой бурной радости, а разошелся как-то в суете, не оставив следа ни в памяти, ни в семейном бюджете. Правда, в тот год супруги провели еще один счастливый месяц под ласково-пасмурным небом советской Прибалтики. Она уже тогда немножко напоминала Европу. В отличие от Черноморского побережья здесь не было изнуряющий жары, ни особых проблем с питанием, а, сев на электричку, они уже через полчаса попадали в сплетение средневековых улочек старой Риги. Флигелек, который снимали у латвийской семьи, был чистеньким и уютным, с кружевными занавесками и икебаной из засушенных цветов на подоконнике. Вставали поздно. Завтракали в ближайшей столовой, где вместе с обычным общепитовским набором подавались еще и вкусные рыбные салаты, кисель из ревеня и местные деликатесы на основе взбитых сливок. Потом шли гулять по побережью, слушая, как накатываются на песчаный берег волны, жадно вдыхая воздух, пропитанный запахами моря и сосен. Ужинали в ресторанах с видом на море, а потом снова по побережью возвращались в свой флигель, наблюдая, как красный солнечный диск опускается в воду. Андрей помнил, как не хотелось покидать этот прохладный прибрежный рай, и что-то подсказывало " Мы здесь в последний раз! И так хорошо, как сейчас, нам вместе уже никогда не будет".
Вскоре после возвращения из отпуска прогремел первый предупреждающий выстрел. В НИИ нагрянули следователи, командированные в Москву из далекого Иркутска. Целью визита была лаборатория из другого отдела, внедрявшая свою технику на иркутских предприятиях. Однако, рикошетом задело и Колюню, фамилия которого засветилась в каких-то совместных с соседями работах. Его даже вызывали на беседу, в кабинет, временно оккупированный следователями.
Дожидаясь возвращения шефа, Андрей нервно ходил по институтскому коридору. На себя ситуацию у соседей он пока еще не примеривал, но все равно на душе было неспокойно. И вот, наконец, появился Колюня. Пружинистой спортивной походкой он проследовал к своей двери. Поспешив следом, Андрей и увидел, как шеф швыряет на стол папку, и с размаху падает в кресло.
- Садись, закуривай! - предложил Колюня, и тут же закурил сам. Андрей редко видел своего начальника и приятеля испуганным. Да и сейчас, он, скорее, он был чрезмерно возбужден, словно после ныряния в прорубь.
- Кажись, пронесло! Не по нашу душу пришли! - выдохнул из себя Колюня. Потом жадно затянулся и рассказал о том, что соседей, крепко зацепили на "обналичке".
- Слушай, а нас не подцепят! - поинтересовался Андрей, чувствую, как где-то в районе желудка формируется холодный твердый комок.
- Да ну тебя! Накаркаешь еще! - замахал рукой Колюня. Видно было, что он все хорошо понимает, но просто не хочет сейчас об этом говорить и, наверное, даже думать.
- А все-таки, что делать будем? -не унимался Андрей.
- Чего, чего! Сухари сушить! - раздраженно бросил в ответ шеф. Но тут же понял, что перегнул палку, и уже совершенно другим тоном попытался успокоить:
- Не дергайся раньше времени. Сейчас таких дел знаешь сколько! Следователей на всех не хватит! Ну а если, что вдруг, будем круговую оборону держать. По бумагам у нас все гладко.
Заверения успокоили лишь на короткое время. Не успел Андрей покинуть кабинет шефа, как снова навалился страх.
" Гладко у нас по бумагам! Ты это кому-нибудь другому расскажи!"
Вспоминая самим же составленную "липу", Андрей осознавал, что любой технически грамотный эксперт их разоблачит. На счет круговой обороны тоже были большие сомнения. Некоторый опыт общения с людьми подсказывал, что когда зацепят, каждый будет спасать только свою шкуру.
В неожиданном прозрении Андрей вдруг понял, что именно он является первым кандидатом в утопленники. Обналичка производилась с его темы, да и тех задание опять же составил и подписал он.
Следователи скоро уехали, но страх остался. Андрей уже ясно понимал, что надеяться может только на русский авось. Деньги вдруг перестали быть тропинкой свободе. А желание вырваться из болота, в которое они завели, становилось все сильнее. Когда он рассказало о следователях жене, она испугалась, но как-то не очень сильно. Посоветовала быть аккуратней с левыми делами и перевела разговор на другую тему. А чуть позже, обсуждая планы предстоящих покупок, поинтересовалась, скоро ли ожидается следующий конверт. И Андрею хорошо запомнилось накатившее тогда чувство вселенского одиночества...
Дорога подошла к концу. Въехав на территорию небольшого поселка, машина остановилась у крайнего дома. Сашка стал рассчитываться с таксистом, а Андрей пошел доставать из багажника рюкзаки. Пока он, приминая кусты бурьяна, ставил их на обочину, сзади послышался резкий хлопок газующего мотора.
- С прибытием, Андрюха! - торжественно провозгласил за его спиной приятель. В его голосе чувствовалось нервное возбуждение, как тогда у Колюни, после общения со следователями. И Андрей подумал, что его жизнь действительно чем-то напоминает витки спирали. В чем-то похожие по своей сути события, повторяются в разной трактовке...
Сталкер
- Вон там наш Редрик Шухарт обосновался!
Избушке, на которую показал Сашка, на вид было не меньше полувека. Она прочно вросла в почву, но, для пущей верности, норовила еще опереться о землю поросшей мхом крышей. Входом в убогую обитель служила крохотная пристройка с перекосившейся дверной коробкой. Убедившись, что дом закрыт изнутри Сашка громко постучал. Сначала никакого отклика не последовало. Он уже собрался стучать снова, когда в прихожей послушался скрип половицы. Дверь отворилась, и в лицо Сашке уткнулся луч фонарика. Тот раздраженно отвернулся и назвал свою фамилию. В ответ из пристройки донесся простуженный хриплый голос:
- А я вас завтра ждал. Но, проходите уж, коль приехали.
- И на том спасибо - пробурчал Сашка и, нагнув голову, нырнул в темноту под притолокой. Андрей последовал за ним. Стараясь вписаться в габариты дверного проема, он почтительно нагнул голову, но все-таки въехал затылком в нижнюю часть косяка.
- Осторожней! Дом не снеси! - отозвался на характерный звук хозяин. Андрей, по интеллигентской привычке извинился, но тут же с обидой подумал, что можно было бы пожалеть голову гостя, а не свою трухлявую недвижимость.
Миновав темную пахнущею гнилым деревом пристройку, они оказались в аскетическом жилище деревенского бобыля. По-солдатски аккуратно застеленная кровать. Квадратный стол с клеенкой из местного сельпо. Широкая лавка, несколько табуреток с облетевшей краской и прорезью для удобства переноски. Потемневший от времени сервант эпохи социалистического рационализма. Как дань эпохи, компьютер, на грубо сколоченном подобии тумбочки. И только большая расписанная петухами печь несколько оживляла мрачноватый облик берлоги уральского "Шухарта".
- Располагайтесь, будьте как дома - предложил хозяин, без особого радушия в голосе.
"Сейчас добавит. "Но не забывайте что вы в гостях!"" - подумал Андрей. Но хозяин не оправдал ожидания, и не стал повторять глупую бородатую шутку.
Наверное, когда-то это был высокий статный мужчина, атлетического сложения. Вполне возможно вышел он не только ростом, но и лицом, и деревенские девушки сражались за право ждать его со срочной армейской службы. Но годы хорошо поработали над внешностью владельца холостяцкой избы. Плечи сгорбились, от чего жилистые руки теперь казались длинными, как у гориллы. Абсолютно седые волосы торчали нечесаными клочьями. А изначально правильные и возможно приятные черты лица исказила морщинистая хмурая гримаса. Сначала Андрей решил, что хозяин недоволен их ранним приездом. Но уже после нескольких минут общения почувствовал, что это недовольство скорее от общего вселенского разочарования. Хотя высокие, термины, наверное, мало походили для опустившегося человека. Такой вердикт Андрей вынес, как только рассмотрел его при ярком электрическом свете. Характеристика подтверждалась и двухдневной щетиной на подбородке, и тем, во что этот человек был одет. Широкая майка давно потеряла свой первоначальный окрас. Засаленные спортивные штаны пузырились на коленях, плечи укрывала одетая мехом внутрь безрукавка, тоже засаленная с темными пятнами.
Вещи хозяин велел поставить к стене, рядом с которой обнаружились два свернутых спальных мешка. Так что, к приезду гостей здесь все-таки готовились.
Когда хозяин предложил перекусить, Сашка, видимо недовольный приемом, заявил, что они неплохо покушали в поезде.
- Ну уж чайком то не побрезгуете? - иронично поинтересовался хозяин.
Андрей выразил согласие. Вопреки заявлению приятеля, упоминание о еде тут же пробудило голод. Да и Сашка, в глубине души был не против.
За углом печки обнаружился вполне современный холодильник, и скоро на столе появилась тарелка с крупно порезанной колбасой, ломтиками сыра, а также хлеб и плетеное блюдо с маковыми крендельками. Чай был в пакетиках из обычного ассортимента вездесущей торговой сети "Магнит". А вот чашки с блюдцами явно принадлежали к дорогому, наверное, доставшемуся по наследству сервизу. Отсутствие следов коричневого налета на белоснежном фарфоре, говорило что, либо этой посудой редко пользовались, либо хорошо мыли.
- Под такой закусь, и коньячку не грех! - оживился Сашка, и извлек из сумки бутыль, чудом пережившую поездку в поезде. Хозяин с сомнением поглядел на напиток, но достал из серванта три хрустальные рюмки. Правда сразу предупредил, что на этой первой бутылке придется и остановиться.
- Завтра с утра в Зону. Туда с похмелья не рекомендуется.
Все это как-то мало вязалось с образом опустившегося деревенского бобыля, Андрей подумал, что выводы, пожалуй, сделал поспешные. Однако, жизненный опыт учил, что первое негативное впечатление почти всегда правильное. Хорошее представление запросто может не оправдаться, а вот плохое очень редко обманывает. Зато, если уж такое случиться, мир открывается перед тобой какой-то новой гранью. Будто под слоем археологического мусора обнаруживается вдруг гранитная плита с древними письменами.
Прежде чем выпить первую рюмку за знакомство, хозяин, наконец, сказал, как его зовут. Имя Кирилл пробудило ностальгические нотки. Опять вспомнился зачитанный до выпадения страниц томик Стругацких... В пропитанной духом наживы атмосфере городка Хармонт советский ученый Кирилл был глотком свежего воздуха, посланцем из другой более счастливой реальности. А Андрею вдруг до боли в сердце стало жалко и потерянной страны, и даже фантастических образов людей счастливого будущего. У Стругацких они получались очень живыми и симпатичными.
Во время застолья Сашка, как обычно, попытался утвердить свое лидерство. Расспросив о жизни обитателей закрытого поселка, он тут же начал давать наставления, как грамотней использовать близость инопланетной помойки. Чувствовалось, что нет темы, в которой институтский приятель не сведущ. Кирилл слушал его, с усмешкой. Казалось, сейчас скажет:
- Да где уж нам! Мы люди темные!
Но этот классический ответ российского крестьянина философствующему дураку барину хозяин тоже произносить не стал.
После второй рюмки, Андрей обратил внимание, что провод от распределительной коробки тянется не к счетчику, а заканчивается в чреве компактного металлического контейнера. От него так же тянулась переноска к компьютеру, где у блока лежала присоединенная через USB "пустышка". Перехватив его взгляд, Кирилл пояснил, что в контейнере генератор, преобразующий двадцать восемь с половиной вольт от вечной батарейки в синусоиду двести двадцать. А "пустышки" используют, как цифровые хранилища, с бесконечным объемом памяти.
В это время из-за контейнера, сладко потягиваясь и зевая, появился матерый котище пятнистой расцветки. Бросив равнодушный взгляд на гостей, зверь одним прыжком оказался на кровати и свернулся калачиком около подушки. И при виде этой домашней сцены Андрея вдруг снова резануло по сердцу.
"Отгородившийся от собратьев деревенский бобыль, и мелкий хищник, обреченный на жесткий индивидуализм самой природой. Наверное, сейчас им хорошо под одной крышей, но кто-то должен уйти первым, оставив компаньона доживать свой век уже в полном одиночестве. "
Между тем коньячная бутыль успела себя исчерпать. Сашкины намеки, на то, что неплохо бы еще по маленькой, хозяин пресек сразу.
- Завтра в шесть подъем! - предупредил он, убирая со стола остатки закуски.
Перед тем, как погрузиться в спальный мешок, Андрей вышел во двор. Санитарные удобства располагались за углом дома. Представив, как пользоваться всем этим в сорокаградусный мороз зимней ночью, он искренне пожалел хозяина. Но потом от столь приземленных мыслей отвлекла картина звездного неба. Сверкающие россыпи обрушились на него из черной бесконечности. И, задрав голову, он восторженной песчинкой застыл перед величием Вселенной.
На новом месте
Ночевать на полу было тяжело и непривычно. Снизу, сквозь щели в полу, от земли тянуло могильным холодом. Туристический спальный мешок не давал его ледяным щупальцам дотянуться до тела, но защитить бока от спартанской жесткости дощатого ложа не мог. Безуспешно пытаясь заснуть, Андрей ворочался с боку на бок, рядом вторил ему скрипом половицы Сашка.
Как это часто бывало во время бессонницы, в голову подколодными змеями заползали воспоминания и мысли. Словно хорошо знакомые киноленту, он прокручивал свою жизнь, и в очередной раз пытался вычленить переломный момент, когда что-то пошло не так:
...Следователи уехали к себе в Иркутск, оставив коллег в неторопливых жерновках судебной машины. Встречая фигурантов дела в коридоре и институтской курилке, Андрей пытался разглядеть зловещую тень нависшую над ними. Но внешне это никак не проявлялось. Они так же говорили о текущих пустяках, жаловались на погоду, издевались над очередным проигрышем футбольной сборной. Лишь иногда в глазах вдруг вспыхивала затравленная тоска. И, наблюдая эти отблески, Андрей невольно ставил себя на место этих людей.
"... Ты все еще живешь, как привык. Вечером после работы можешь взять себе бутылку пива. Распить ее где-нибудь в ближайшем парке под шелест листвы. Дома уже ждет приготовленный женой ужин. Ты можешь идти туда, а можешь еще долго гулять по дорожкам, на которые после жаркого дня вместе с тенью опускается прохлада. Да сколько всего еще можно сделать, пользуясь своей почти безграничной свободой! Но при этом каждую минуту осознаешь, что вскоре жизненное пространство сузится до размеров тюремного барака..."
Между тем, Колюня быстро пришел в себя и начал готовить новую операцию по обналичке. Опять потребовалось липовое техническое задание. Но на этот раз он заявил, что на документе будет достаточно только одной подписи Андрея, так как, со следующего месяца он из неформального статуса правой руки переходит в официальные заместители заведующего лабораторией. В первый момент новоиспеченный зам даже обрадовался повышению. Но тут же в голове аварийной лампочкой вспыхнуло:
" Подстава! Теперь, если что, Колюне вывернуться будет проще, а вот твои шансы стали на порядок хуже."
Первые дни Андрей по инерции продолжал выполнять поручение. Но страх нарастал. Вместе с ним, пришли и запоздалые укоры совести. Средства, которые они пускали на рост личного благосостояния, вообще-то выделялись государством для развития отечественной техники. Конечно, все это казалось слишком отвлеченным, наподобие пресловутых закромов Родины. Но вместе с совестью страх работал куда эффективней...
Когда, Андрей заявил, что в левых деньгах больше не нуждается и никакие липовые техническое задания подписывать не будет, Колюня испуганно поднял глаза. Но растерянность его продолжалась лишь пару мгновений. Андрей думал, что сейчас его будут уговаривать, и собирался стоять на своем до конца. Но Колюня, только махнул рукой:
- Хрен с тобой! Не хочешь, не надо. Без тебя обойдемся...
Оказавшись за дверями кабинета, Андрей полной грудью вдохнул воздух. Он снова стоял на твердой почве. Но, наверное, именно тогда перечеркнул для себя возможность карьерного роста, а, может быть, и упустил шанс встретить будущие перемены с некоторым начальным капиталом...
Сашка, наконец, прекратил скрипеть половицей, и, видимо, найдя оптимальное положение, с громким присвистом захрапел. Отыскав в кармане мобильник, Андрей обнаружил, что уже полчаса назад наступили новые сутки. Попытавшись выкинуть из головы все мысли он, как в детстве, начал считать овец. Однако, животные получались какие-то неубедительные. Тогда он заменил их инопланетянами. Воображение быстро нарисовала зеленых человечков с тремя глазами и трубчатыми ушами. Получились они как живые, но в отличие от покорных овечек, все время крутились, корчили рожи, и не давали себя сосчитать. Уже совсем отчаявшись заснуть, Андрей обреченно слушал храп приятеля. И вдруг в эту свистящую и булькающую какофонию вторгся еще один звук - высокий, пронзительный, идущий со стороны окруживших поселок скал.
"Что это?", встрепенувшись, спросил Сашка, но потом тут же снова захрапел. Через минуту звук повторялся, но уже не так сильно, словно его источник удалялся от дома. В голове успокаивающе пронеслось:
" Кажется, уходит!"
Туманное утро
Чья-то рука грубо вытащила из сонного забвения. В первый миг он не мог понять, как оказался на полу деревенской избы. Потом, сквозь приоткрытые веки увидел над собой Кирилла:
- Подъем! - по-армейски чеканно, скомандовал сталкер. С трудом разлепив глаза, Андрей успел отметить, что хозяин выглядит помолодевшим. На гладко выбритом подбородке не осталось и следа от многодневной щетины. Волосы были аккуратно зачесаны ото лба к затылку, а вчерашний затрапезный наряд сменил армейский камуфляж, не очень новый, но без каких либо следов соприкосновения с почвой. Андрею даже показалось, что он улавливает запах мужского одеколона.
" Наверное, местная сталкерская этика. В Зону при полном параде. Надо бы и себя в порядок привести" - подумал Андрей и полез в рюкзак за бритвой.
За маленькими оконцами избушки тоннельную черноту ночи успела сменить серая предрассветная полутьма, на поверку оказавшаяся туманом. За порогом он сразу окунулся в холодную влажную пелену. Исчезли слизанные серым языком скалы, а от ближайших домов остались только смутные контуры. Воздух был пропитан миллиардами крохотных капель, и, казалось, неосторожно вдохнув, можно захлебнуться. Посетив крохотное сооружение, где по старой традиции на двери было выпилено сердечко, Андрей вернулся к дому. Справа от входной пристройки под навесом из оцинкованного железа располагался рукомойник. Выплеснув на лицо несколько полных ладоней, он намылил подбородок. Бриться холодной водой было не комфортно, но от порезов спасала плавающая головка "станка". Скобля и ощупывая подбородок, Андрей размышлял о давнем обычае ратных людей одеваться во все чистое перед битвой. Согласно материалистической концепции, объяснялось это довольно тривиально. Люди, мол, издревле знали, что под чистой одеждой меньше гноятся раны. Но сейчас в голову пришло несколько иное толкование:
"Они ведь так к встрече с Всевышним готовились! Не хотели уносить в мир иной земной пот и грязь."
Может, это и было наивно, но куда сильнее трогало сердце, чем то, что вещали умники атеисты.
Выплеснув на лицо последнюю пригоршню воды, Андрей вдруг почувствовал, что куда-то исчезли все страхи. Вопреки инстинкту самосохранения пришла мрачная, но странно ободряющая мысль:
"Это даже хорошо, что ты ввязался в опасную авантюру! Тебе же кроме унылой старости, терять по большому счету уже нечего."
В дверях, Андрей столкнулся со своим приятелям. Сашка выглядел заспанным и очень недовольным. Наверное, представителю бизнеса не понравилась бесцеремонная побудка. Отвык он исполнять чьи-то приказы, и давно уже чувствовал себя хозяином жизни. А тут, нате вам, подъем и пять минут на сборы!
" Ничего, иногда оно даже полезно!" - с некоторым злорадством, подумал Андрей.
По дому расползался аромат кофе. На тщательно протертой скатерти дымились три чашки с бодрящим напитком. В дополнение прилагалось блюдо с бутербродами, и плавленые сырки "Дружба" в ностальгической советской обертке. Кирилл уже находился за столом.
- Садись! - пригласил он, поднося ко рту бутерброд. - Компаньона твоего еле разбудил. Но ничего, будет на ходу жевать.
Сашка появился через несколько минут, когда они уже заканчивали завтрак. Правда, есть на ходу ему не пришлось. Давая опоздавшему время, Кирилл стряхнул со стол крошки, в миске с горячей водой вымыл освободившуюся посуду. Стоявшую у печи пластмассовую миску доверху наполнил сухим кошачьим кормом, рядом поставил блюдце с водой, и, в довершение, приоткрыл и зафиксировал щеколдой одно из окон.
" Это для кота. На случай если хозяин не вернется" - догадался Андрей.
Через несколько минут, они в полной боевой готовности уже стояли на улице. У каждого за спиной рюкзак с дневным запасом воды и тушенки. Еще Кирилл выдал им по маленькому контейнера для находок, а также компас и обшитые войлоком наушники. Зачем не объяснил, но велел всегда держать наготове. Потом трижды прислонился лбом к косяку, наверное, призывая в помощь сакральные силы родного дома. Исполнив ритуал, посмотрел на часы:
- Долго собирались мужики. Придется поспешить, а то до смены караула не успеем.
Казалось, все это пришло откуда-то из далекой походной юности: Подрагивающий на ходу рюкзак. Кочковатая тропа под ногами. Выплывающие из тумана кусты чертополоха, силуэты камней, покрытые багровыми разводами сухого мха. Однако, вскоре стало не до ностальгических воспоминаний. Кирилл задал хороший темп, и, поспевая, за ним Андрей чувствовал, как горлу подкатывает одышка. Не успели пройти пару километров, как начали раздражать и превращаться в медленную пытку незаметные раньше мелочи. Плохо подтянутая лямка, заставляла периодически поправлять рюкзак, и вскоре Андрею уже, чувствовал, что на это нехитрое действие тратится слишком много сил. Левая ступня, все сильнее ощущала образовавшуюся на носке складку, а в пропитанном туманной сыростью воздухе, становилось все меньше кислорода. И, казалось, что кожа, словно губка, впитывает в себя влагу, которая вместе со струйками пота стекает на глаза и за уши.
Когда дорога пошла на подъем, стало еще тяжелее. Напрасно Андрей пытался усилием воли повлиять на тело. Воля была сама по себе, а тело, жило своей, довольно жалкой жизнью. Даже было странно, что он еще продолжает передвигаться. Время растягивалось в дурную бесконечность, где оставались лишь сырой удушливый туман, соленый пот на глазах, и все усиливающаяся боль в месте соприкосновения носка и ботинка.
И в эту медленную пытку, словно из другой реальности, вторгались картины местной природы. Среди серых валунов оранжевыми факелами полыхали еще не сбросившие листья березы. Огромные каменные головы выплывали из серых клочьев тумана, и бесстрастно взирали на людей, приподняв поросшие мхом брови. Андрей чувствовал искреннюю зависть к этим застывшим на века истуканам. Явись ему сейчас хозяйка Медной горы и предложи вступить в свое каменное войско, наверняка бы согласился.
Андрей уже начинал ненавидеть Кирилла, который, продолжал задавать темп. Чувствовал, что скоро вынужден будет просить об отдыхе. Однако, ждал, что первым это сделает Сашка. Но тот, похоже, не собирался сдаваться. За это упорство, Андрей и его начинал ненавидеть.
Перед глазами, словно бензиновые разводы на воде, уже плыли багровы пятна. он понимал, что скоро просто свалиться на землю. Но, прежде чем сделать это, наметил для себя последний рубеж.
" Вон до той березы. А дальше, пошли они все..."
Небольшое деревце торчало из-за валуна где-то в двух сотнях метров, почти на границе видимости. Поставленная цель, неожиданно мобилизовала силы. Добравшись до нее, он почувствовал, что еще может идти.
" Теперь вон до того камня!" - решил Андрей, а кода и этот рубеж был пройден, продлил путь еще на одну короткую дистанцию. И в это время за спиной раздался крик Сашки. Сторонник естественного отбора в человеческом обществе, лежал на боку и пытался скинуть с себя рюкзак. Подбежав к нему, Андрей помог освободиться от лямки. Сзади неслышно, словно индеец-разведчик, подошел Кирилл. Обнаружив свою команду в плачевном состоянии, он будничным тоном сообщил:
- До привала, еще около километра. Сейчас легче будет, под гору пойдем.
Дорога действительно вскоре пошла под гору, но большого облегчения это не принесло. Если на подъеме рюкзак пудовыми гирями тянул назад, то теперь приходилось бороться с инерцией. Носки ботинок, тормозя, выбивали из почвы мелкое каменное крошево, а боль в левой ступне уже стала привычным фоном. Периодически оглядываясь, Андрей видел, что Сашка, хоть и сильно отстал, но продолжает идти. Оказавшись не самым слабым членом команды, Андрей уже стыдился своих недавних мыслей, и искренне желал приятелю найти в себе еще немного силы.
Когда уже не верилось, что эта пытка закончиться, Кирилл остановился и объявил привал. Скинув рюкзак, Андрей рухнул на землю. Несколько минут лежал, уткнувшись лицом в сырую от тумана траву. И давал себе зарок, что если выберется из этой авантюры, всерьез займется восстановлением спортивной формы. Вроде бы не так уж и давно, он ироничным взглядом провожал бегущих медленной трусцой пенсионеров. С высоты надменной и полной сил молодости, такое цепляние за жизнь, казалось занятием мало почтенным. Но, пройдя пятидесятилетний рубеж, вдруг осознал, что желание снова превратить тело в послушный инструмент воли, не трусливое оттягивание неизбежной кончины, а вопрос человеческого достоинства.
Немного придя в себя, Андрей снял левый ботинок и носок. Как и ожидалось, на подъеме ступни уже горела алым цветом мозоль, размером с двухрублевую монету. Пока он, морщась от боли, трогал "ранение", рядом появился Кирилл, и протянул пузырек без наклейки.
- На, вот, обработай!
Неизвестная жидкость обожгла словно кипятком. Андрей даже застонал, но в следующую секунду произошло чудо. Круглое пятно мозоли прямо на глазах стало уменьшаться, и вскоре на ее месте уже была здоровая кожа. Не веря в произошедшее, Андрей ощупал натертое место. А Кирилл забрал у него пузырек, и сообщил, что это местное инопланетное средство, по научной классификации жидкость Р-220б, а по-простому "мертвая вода".
В этот момент из-за поворота неожиданно появились две фигуры в армейском камуфляже. Когда они подошли ближе, Андрей смог разглядеть молодые лица и торчащие из-за спины автоматные дула. Один из парней, остался на месте, и с любопытством разглядывая лежавшего без сил Сашку. Другой, по-видимому старший по званию, поздоровался с Кириллом, и они вместе отошли в сторону. Даже со спины, по положению головы и перемещению локтей, Андрей догадался, что там происходит весьма распространенное в отечестве правонарушение - передача взятки должностному при исполнении служебных обязанностей. После завершения преступного действия, патруль двинулся дальше, а Кирилл, вернулся к месту привала и бодро сообщил:
- Еще пять минут отдыхаем и подъем. До следующей смены надо уйти с периметра.
В ответ Сашка приподнял голову от земли, и с ненавистью поинтересовался:
- А со следующим патрулем не могли договориться? Обязательно было задницу рвать?!
- Следующие не прикормленные будут. Они могут и по инструкции, огнем на поражение,- не повышая голоса, просветил его Кирилл. После чего Андрей живо представил, как патрульные срывают с плеча автоматы, а он, петляя, как заяц, бежит в сторону скал.
- А до Зоны еще долго? - поинтересовался Сашка.
- Да нет. Уже рядом, - отозвался Кирилл и показал рукой в сторону склона. Только сейчас Андрей заметил, что метрах в пятистах впереди происходит нечто аномальное. Край тумана, словно откинутое одеяло, резко задрался вверх, и дальше начиналась ярко освещенная солнцем земля неестественно желтого цвета.
Желтая пустыня
Еще в поезде, он не раз рисовал в воображении это зловещее место. И вот свершилось!
За спиной под влажным покровом тумана, остался чудесный мир земной биосферы. Здесь царило только беспощадно-яркое солнце. Воздух, при этом, оставался пронизывающе холодным. Под ногами до самой линии горизонта простирался ковер грязно желтой почвы. Кое-где виднелись изъеденные ржавчиной останки брошенной техники. Смотрелись они вполне мирно, словно кладбище тракторов на заднем дворе колхозной мастерской. Хотя возможно, бронемашины навсегда остались братскими могилами исследователей Зоны, и холодный пронизывающий ветер вместе с желтой пылью гнал по земле то, что когда-то было их живой плотью. Иногда Андрею казалось, что среди искореженного металла он видит бесформенные кучки тряпья, похожего на обрывки защитного камуфляжа. И тут же в голове вспыхивали картины прошлого:
Безвестные герои, словно сошедшие с пожелтевших старых дедовских фотографий. Открытые веселые лица, взгляд твердый спокойный. Папиросы "Беломор-Канал" в мозолистых пальцах. До выступления несколько минут. Можно покурить, перекинуться шуткой с товарищем, крепким словом припечатать начальство, которое без знания обстановки посылает их в неизвестность. Но ни у кого, даже в мыслях, нет желания отказаться выполнить приказ. Это нужно стране, которая, словно объятый дымом поезд, на всех парах движется вперед. И то, что сделают они сейчас, станет еще одним кирпичиком в фундаменте будущего их сыновей и внуков.
Наконец, приказ отдан. Ревя двигателями, выступают в свой последний поход машины. Еще живые, преисполненные сил, надежд и планов люди тревожно всматриваются в желтое безжизненное пространство...
И вот прошло лишь несколько десятков лет. Летевший в светлое будущее поезд, простаивает где-то на запасных путях, ободранный мародерами до самого каркаса . А трое из "поколения сыновей", крадучись мимо безымянных могил идут на свой страх и риск мародерствовать в инопланетные кладовые.
Растянувшись в цепочку, они двигались вглубь желтой пустыни. Никаких видимых угроз пока не наблюдалось. Только иногда Кирилл резко менял маршрут, обходя еле заметную канавку или парочку, мирно греющих желтые бока, бугорков. А один раз во время очередного обходного маневра вдруг начала бешено крутиться стрелка компаса. Однако ощущение опасности, вскоре пропадало. Но местный пейзаж хорошему настроению мало способствовал.
"Наверно, так дорога в ад выглядит!" - неожиданно подумал Андрей. И, вторя его мыслям, из-за лежащей впереди возвышенности донесся жуткий вибрирующий звук. Крохотными волнами он коробил желтую пыль, давил на барабанные перепонки и черепную коробку. Казалось, еще чуть-чуть, и из ушей отвратительной серой кашей брызнут мозги. Переходя границу Зоны, Андрей настраивал себя на встречу с опасностями. Словно мантру повторял, что человек, если захочет, все может преодолеть. Но сейчас адские звуки рвали в клочки его защиту, оставляя жалкое раздавленное существо, один на один с вселенским хаосом.
Андрей видел, как, схватившись руками за виски, упал его приятель. Рядом оказался Кирилл. Он уже успел одеть на себя наушники. Теперь пытался натянуть их на Сашку. Андрей сделал это самостоятельно, и стало немного легче. Но звуки все равно проникали сквозь защиту. Они походили на рев огромных труб, и казалось, что слуги преисподней, приветствуют так вновь прибывшие жертвы. Внезапно адская какофония прекратилось, но не пропало мерзкое ощущение пустоты и обреченности.
Скинув рюкзак, Кирилл достал плоскую флягу. Сделав первый глоток, передал ее Сашке, затем Андрею. Жидкость обожгла горло, горячая волна тут же побежала телу. Стало немного легче.
- Что это было? - спросил Сашка, глухим незнакомым голосом.
- Спирт на местных травах! Хорошая штука, - охотно отозвался Кирилл.
- Не издевайся! Я не про это.
- Иерихонка где-то рядом сработала, - пояснил, наконец, сталкер. Потом неожиданно добавил:
- Ну что ребята, прочувствовали? Как там у классика: "Человек это звучит гордо!"
Знакомая со школьной скамьи фраза, звучала сейчас издевкой. Впервые Андрей так остро ощутил, хрупкость того, что называлось человеческой волей. Наверное, нечто подобное чувствовал сейчас и Сашка. Насупившись, он смотрел куда-то под ноги и чертил желтую пыль носком ботинка. И вдруг взгляд его оживился.
- Смотрите! Что это?
Над желтым бугорком поднимался край круглой пластины. Кирилл тут же оказался рядом. Осторожно, словно сапер, стряхнул пыль и извлек из земли два диска спаянные пустотой в одно целое.
- С первой находкой!
Торжественно вручив Сашке "пустышку", сталкер скомандовал:
- Идем цепью, дистанция десять метров. Брать только пустышки, и батарейки. Незнакомые предметы не трогать. Звать меня.
Они двинулись по пологому склону, сканирую взглядом каждый квадратный сантиметр почвы. Вгрызаясь глазами в желтую пыль, Андрей думал о том, какое странное существо человек. Еще минуту назад он ощущал себя гусеницей, которую чей-то безжалостный сапог припечатал к асфальту. И вот уже снова охвачен азартом, сосредоточен, полон желания бороться за земные блага.
" Может именно эта спасительная жадность, примеряет нас с бездной, в которую все обречены в итоге свалиться?"
Однако, к нему успех явно не спешил. Рядом несколько раз с радостным криком кидался на новую находку Сашка. Кирилл тоже поднимал и привычным движением отправлял в висевшую на поясе коробку какие-то предметы. А контейнер Андрея по-прежнему оставался пустым.
Прошло около двух часов, обшарив склон, они присели отдохнуть. С похожего на верхушку бархана гребня холма открывался вид на Зону. Желтые бугры цепочкой уходили в сторону горизонта. Примерно в километре от места привала виднелся ангар с провалившейся крышей, за ним группа трехэтажных строений.
- Первая станция наблюдений - пояснил Кирилл. - Когда после Визита мы со своей техникой сюда влезли, и кучу народа положили, Зона отступила. Вроде бы как из вежливости, или чтобы с дураками не связываться. Граница была, как раз, там перед зданиями.
- Ну а теперь? - поинтересовался Сашка.
- Теперь, сам видишь. Станцию закрыли, Зона опять вернулась.
Достав из рюкзака флягу, Кирилл дал всем сделать еще по одному глотку и объявил:
- На сегодня хватит. Теперь домой ребята!
Сашка не возражал. В его контейнере уже лежали две вечных батарейки и три пустышки. Он даже расцвел и помолодел. Вспоминая доморощенную философию приятеля, Андрей думал, что сейчас компаньон, наверное, с радостью констатирует правильность своих теоретических изысканий. Он победитель! Он соль Земли! Инструмент, посредством которого Всевышний осуществляет здесь свою волю.
" А что делать таким, как я? Признать себя навозом, удобряющим чужие огороды ".
На какой-то миг его охватило истеричное желание заявить, что он останется и будет искать пока не найдет, или сгинет в этом проклятом месте. Инстинкт самосохранения отступил куда-то на второй план, и в памяти вдруг всплыл эпизод из далекого детства:
Что-то не поделив с одноклассником, они договорились выяснить отношения после уроков. Встретились на школьном дворе за мусорными баками - традиционном месте ученических дуэлей. Каждый пришел в сопровождении секунданта, а по мере, развития событий, стали появляться и другие зрители. С самого начала все складывалось не в пользу Андрея. Физически более слабый соперник намного превосходил его в ловкости. Увертываясь от кулаков, он заставлял бесполезно молотить воздух, и время от времени проводил точные контрудары. Вскоре у Андрея уже была разбита губа, и из носа капала кровь. Симпатии болельщиков явно стали склоняться на сторону противника. Среди враждебного хора Андрей слышал и голос своего секунданта. И это причиняло боль, куда большую, чем разбитая губа и нос. После очередной реплики в его адрес, Андрея охватила истеричная ярость. Больше не обращая внимания на удары, он бросился вперед. Соперник все еще продолжал увертываться, но на лице появился страх. Через мгновение он был бы прижат спиной к мусорным бакам, и получил бы свою порцию тумаков. Но тут с криками "Хватит!" секунданты и болельщики кинулись разнимать. Как только между ними вырос заградительный кордон, противник отправился от испуга, и уже принимал поздравления, как победитель, а Андрей, вытирая кровь, поплелся домой. После этого случая он сместился в школьной иерархии на ступень ниже. Губа быстро зажила, но обидное осознание проигрыша, еще долго тащилось за ним по жизни, порождая причины для новых неудач...
И сейчас, на шестом десятке лет, Андрей снова ощутил горечь того поражения. Опять он с разбитым лицом стоял на грязной площадке перед мусорными баками. А с недоступного расстояния, словно удачливый противник, насмешливо усмехалась судьба.