Покой наполнял всё вокруг. Лишь мелодичный шелест листьев и таинственный шепот трав на ветру слышались сквозь ничем более не нарушаемую тишину. Май благоухал тысячью ароматов цветов, росших в королевском саду, а над древним замком тихо опускалась тёплая, дождливая летняя ночь.
Моргана сидела на стуле у самого окна, распахнув ставни и обняв руками колени, с грустью, болью, страхом и целой гаммой других чувств разглядывая чёрное небо, на котором сегодня не виднелось ни звёздочки. Такая же беспросветная мгла, как у неё на душе.
Приятный ветерок раздувал лёгкие шторы, ласково теребил спутанные, распущенные чёрные волосы девушки, обдувал болезненно бледное, как мел, лицо, оставляя на губах привкус свежести, а полная луна смеялась над ней серебристым смехом свысока.
Девушка прикрыла лихорадочно поблёскивающие в темноте кошачьи зелёные глаза, до боли сжав в кулаке приятную ткань вечернего атласного платья, что было ей так к лицу.
Моргана привыкла выглядеть красиво, ловить восхищённые взгляды, слушать комплименты, что стелились за ней, как шлейф. Она была настоящей принцессой: гордой, независимой, умной, немного бунтаркой, но доброй и красивой, как Венера. Всё это было частью то ли привычного амплуа, то ли её настоящего «я» - теперь она не могла в этом разобраться, да и смысла больше не было. В любом случае, это в прошлом. Душа – не кукла, сломаешь – не починишь. Остаётся только выбросить за ненадобностью или довольствоваться бесполезными обломками.
Внезапно, запрокинув голову, девушка рассмеялась. Но в этом смехе не было ничего светлого – только боль и насмешка. Над самой собой. Над судьбой.
«Как всё глупо, - пронеслась голове презрительная мысль, - Я всю жизнь защищала магов перед Утером, всю жизнь пыталась доказать, что не боюсь его ни капельки. И ведь верила в это. Так же, как и в то, что он ещё может забыть свою ненависть. Дура».
Теперь она ни во что не верила. Счастье? Убийца, которого она ненавидит и презирает больше всех на свете, оказался её отцом. Любовь? Мать бросила её в младенчестве. Братство? Да стоит Утеру только пальчиком поманить, как его сын, точно верная собачка, наверняка побежит к отцу, преклонившись перед его волей, и вместе с другими будет подбрасывать хворост в её костёр. Дружба? Гвен пока что рядом с ней, но влюблённая служанка ради своего принца наверняка пожертвует верностью госпоже. Симпатия? О, в это она верила долго, надеясь, что единственный человек, который заставляет её сердце биться чаще, не отвернётся, поймёт… хотя бы попробует. До сегодняшнего вечера.
« - Что случилось?
Внимательный взгляд пронзительных, давно знакомых синих глаз полон теплоты и волнения за неё. Девушка покраснела, осознав, что впервые позволила себе предстать перед ним в таком виде: в наскоро одетом помятом платье, растрёпанными волосами, искусанными в кровь губами и красными от слёз глазами, под которыми залегли мешки от жуткого недосыпа и постоянного страха за последние дни.
Моргана в нерешительности отводит глаза. Эта тайна будет стоить ей жизни. Понимает ли Мерлин, чего просит? Нет, конечно же нет.
Но если она и может довериться кому-то в этом мире, то только ему. Пусть он и не догадывается даже, что значит для неё куда больше, чем можно было бы подумать, и она ему никогда об этом не расскажет хотя бы потому, что это ничем хорошим не обернётся, но…
- Вы можете мне довериться, Моргана. Вы же знаете. – Он словно читал её мысли, проникая взглядом в самые потаённые уголки души. Как всегда.
В такие моменты она искренне не понимала, как могут Артур и все остальные видеть в нём только забавного неуклюжего слугу, не замечая мудрости в его взгляде, свойственной лишь людям, прожившим не самую лёгкую жизнь.
В такие моменты он открывался ей с иной, и, наверное, самой истинной стороны. С той, которую показывал немногим. С той, которую не каждому дано было увидеть, даже если бы он демонстрировал её каждый день.
- Я боюсь… - наконец, нерешительно и тихо произнесла она, глядя на него словно умирающий, молящий о спасении, - Я ничего не понимаю… Мне нужно знать, что происходит. Прошу…
Мерлин замер, в нерешительности. Да, он знал ответ. Но боялся его едва ли не больше, чем она сама. Боялся того, как он может повлиять на неё.
Говорить было почему-то трудно, как никогда. Этими словами он просто переступал через себя, через симпатию и сочувствие к этой девушке, сильной, но сломанной знакомым ему до боли страхом.
- Гайюс скоро вернётся…
- Не хочу никаких снадобий, они не помогают!.. – С каким-то отчаянием перебила Моргана, инстинктивно приблизившись ещё на шаг – так, что расстояние между ними осталось лишь каких-то несколько сантиметров. И, казалось, на мгновение задохнулась собственными словами. Ведь именно их смысл стал её самым большим кошмаром.- Это… магия, Мерлин. - наконец, выдохнула она, заставив его вздрогнуть.
- Что?..
Казалось, в ней постепенно затухала какая-то искорка. Моргана почему-то чувствовала себя зависимой от его следующих слов, словно от этого зависела вся её жизнь.
- Я твой друг, ты же знаешь, что я не выдумала это? – Моргана отчаянно пыталась отыскать в его глазах хотя бы намёк… на что? Он ей ничего не должен.
- Конечно, - торопливо кивнул он, растерявшись, не зная, что делать и что говорить.
Если Гайюс прав, то ему надо найти в себе силы солгать, оттолкнуть её. Практически предать. Но как?.. Как сделать это, глядя ей в глаза?
- Ты веришь мне? Ты тоже думаешь, что это магия? Прошу, Мерлин, мне нужно, чтобы кто-то это подтвердил, тогда я не буду чувствовать себя выдумщицей. – Сейчас было уже не важно, что теоретически с её точки зрения он не знал ответа на этот вопрос, и всё же в этот момент она поверила бы всему, что он мог бы сказать. Будь то подтверждение или отрицание – она бы поверила, если бы у него только нашлись слова объяснить, подать ей всё правильно.
- Я бы хотел вам помочь…
Какими же пустыми, равнодушными и болезненными иногда бывают слова. Как раскалённая сталь, вскрывающая старые раны. Какой всеобъемлющей пустоте в душе они могут положить начало!..
Ушла, не оборачиваясь. Он что-то кричал ей вслед, но она не слышала, и не хотела слышать. Убежала, глотая слёзы и понимая, что потеряла всё, что имела, а точнее, красивую иллюзию, из которой состояла вся её прошлая жизнь».
Теперь остались только страх, боль и пустота. Но с этими чувствами нельзя жить вечно. Что дальше?
Вдруг раздался стук, и после её неохотного «войдите» тихо скрипнула дверь за спиной, осветив комнату танцующим пламенем свечи.
- Леди Моргана… Вы не спите?
Осознав, кто решил навестить её, она поступила, как делала всегда: спрятала боль за горделивой осанкой и презрительной усмешкой.
- Как видишь. Чего тебе, Мерлин?
Юноша, помявшись немного, приблизился к ней, протянув какой-то флакон.
- Вот. Гайюс велел передать вам снадобье от бессонница.
Та равнодушно взглянула на флакон, вздрогнув при соприкосновении её холодной руки и тёплой ладони мага.
- Спасибо.
- На самом деле, я хотел поговорить с вами, - юноша замялся, - Насчёт вечернего разговора.
- Не кажется, что мы с тобой сегодня слишком много разговариваем? – Деланно равнодушно отмахнулась она.
А у самой сердце забилось быстрее. Как часто бывает в его присутствии. Глупое сердце никогда не теряет надежды. Даже если весь мир рушится на глазах.
- Я хотел извиниться. Вероятно, я должен был сказать совсем не то, что сказал тогда, - не слишком уверенно начал он, снова борясь с самим собой.
Рисковать собственной жизнью ему было куда легче, чем её. Настолько, что этот страх, забота, внимание и восхищение ею не раз наводили на вполне определённые мысли, которые ему удачно удавалось отодвигать на второй план. Но не сейчас. Не сегодня.
Как проклятие какое-то… Да, он понимал, что Гайюс прав: не стоит с ней разговаривать о магии, и уж тем более – рассказывать о своей. В таком состоянии она в любой момент могла стать врагом и ему, и себе.
Но слишком хорошо он знал это состояние, чтобы смолчать. Слишком больно видеть её боль. Слишком сильно ему дорога Моргана…
Намного больше, чем позволял их статус. Наверное, стоит уже это, наконец, признать. Хотя бы теперь, когда она стоит на краю, а он самовольно бросается в пропасть, не думая о последствиях, лишь бы она удержалась.
Плевать, кто и что говорит. И на все запреты тоже. Сейчас он просто знал, что так правильней, хотя и не находил этому логичного объяснения.
- Я верю вам. Верю, что вы обладаете магией. И понимаю вас.
Судорожный вздох сорвался с губ. Ей казалось, будто она ослышалась.
Неужели он действительно… поверил ей?
- Навряд ли ты сможешь понять, каково это. Ведь я теперь боюсь даже собственной тени. Но почему-то верю, что именно ты никому не расскажешь. Глупо, правда?..
- Нет, не глупо, - он отрицательно покачал головой, не зная, как правильнее и осторожнее сформулировать мысль, - Ваша тайна – моя тайна, миледи. И конкретно в данном случае – даже больше, чем могли бы в вашем понимании предразумевать эти слова. Потому что я такой же, как вы. Я маг.
Шок продержался всего минуту. В голове просто сложилась мозаика, в которой не хватало одного, самого главного, паззла.
Повисшую тишину, длившуюся как минимум вечность, в течение которой Мерлин, кажется, почти не дышал, разорвал её тихий, немного хриплый шепот и неуверенная улыбка:
- А я-то думала, что это очередная моя приобретённая странность – всё время видеть вместо обычного парня-слуги, каким его видят поголовно все, кого-то куда более хитрого и сильного, чем я сама. Всё равно, конечно, немного шокирована, и пока не хватает слов, и… знаешь… Спасибо, Мерлин…
Он не знал – мог лишь смутно догадываться – сколь много подарил ей, рассказав правду. Облегчение, поддержку, и даже некоторую свободу от сковавшего её страха.
Возможно, в этот же момент пришло переосмысление многого сразу. Моргана не предаст. Она выдержит, если он поможет.
Мы сами делаем свою судьбу. А иногда – и судьбы других.