Это было обидно. Не столько обидно, сколько досадно.
Вот так всё и происходит — живёшь, казалось бы, своей жизнью, занимаешься любимым делом, заботишься о семье и бац — весь мир переворачивается с ног на голову по мановению чьей — то невидимой волшебной палочки.
В моём случае, палочка принадлежала конкретно Двуединому и размером представлялась не меньше бейсбольной биты. Порождение Сумрака не пожалело на меня Силы и что есть мощи отправило в отключку, попутно прихватив с собой и меня. Точнее, Светлого Иного, Высшего мага, Антона Городецкого и оставив на его месте обычного Антона Городецкого с самой банальной для человека магической температуры. Никаких задатков Иного, словно и не было их никогда.
После, Дозоры (естественно, каждый по отдельности), отметили отмену очередного конца света и вернулись к своим прямым обязанностям. Что же до меня, так я стоял один на кухне и рассматривал подгоревшую яичницу. Нет, семья меня не бросила, Светлана даже ввела лимит на использование Силы в домашних условиях. Стоит отметить, к большому недовольству Нади.
— Папа, ты опять?
Я виновато улыбнулся вошедшей дочери, мол, что поделать, не мужское это дело — готовить.
— Пап, сегодня опять попробуешь устроиться на работу?
Быть отцом шестнадцатилетней дочери не так просто, как может казаться со стороны. Особенно, если она Абсолютная волшебница и врать её бесполезно лет с шести. За последние месяцы без Сумрака я стал по-другому смотреть на мир, так, словно с меня сняли розовые очки, или кольцо Всевластия. Теперь же, когда ни очков, ни кольца, единственная сила которого — делать невидимым владельца у меня не осталось, приходиться довольствоваться малым — наблюдать за всем со стороны и давать советы, если спросят.
Не об этом я сейчас должен думать.
Жил же как-то Антон Городецкий до инициации в Светлого мага.
— Знаешь, о чём я сейчас сожалею больше всего? — Надя вопросительно уставилась на меня. Для неё ответ мог быть только один — «потерял связь с Сумраком», как она это назвала. — Сожалею я вот о чём — когда меня инициировали, я решил, начну новую жизнь, зачем мне всякие человеческие хлопоты на себя взваливать. Молодой был, горячий. Ветер в голове.
— Ты и так такой, пап.
У меня аж яичница поперёк горла встала. Дети сейчас пошли слишком смелые в разговоре, а когда доходит до дела включают труса. Но девчонки у меня боевые, это и спасло Надю от выговора. Хорошо, ещё её спас чересчур лукавый взгляд.
— Спасибо. При маме только не говори. Так, давай ближе к делу, ты у меня уже взрослая и сообразительная. И как Высшая Иная должна знать, что не надо отворачиваться от обычных людей, их проблем. Не делать их пешками, Светлая всё же.
— Папа, ты о чём?
Надя слишком внимательно уставилась на меня. Пыталась по оттенкам ауры понять мой настрой, не иначе. Сейчас я понимаю, почему Светлана создала правила по ограничению использования Силы в доме.
— Да так, доча, ни о чём. Защитил бы я тогда кандидатскую, сейчас бы проблем меньше было…
— Тебе же просто не верят, что хорошо сохранился. Возьми ты и поменяй паспорт, в чём проблема?
Я поднял руки в защитном жесте. Всё, сдаюсь, этот разговор я проиграю наверняка. Особенно, когда вернётся Светлана от матери.
— Всё, сменили тему. Ты бы что предложила? Куда пойти работать?
— Стань писателем.
Настала моя очередь вытаращить глаза.
— Ну а что? Напишешь про мир Иных, про Сумрак. Сейчас любят фантастику, может, популярным станешь. Или детективом — почти то же самое, чем занимался, только с обычными людьми. Будешь ловить преступников, делать светлые дела, не работая в Дозоре.
— Надя, я не собираюсь подвергать свою жизнь опасности. Тем более теперь, когда мне даже посмотреть линии вероятности не по силам. А чтобы писать такие книги потребуется разрешение от Дозора. Понимаешь?
— Ну тогда в школу для Иных. Помнишь, ты мне рассказывал, как ездил туда пару лет назад? Там же будут дети, а им неважно, кто ты — Светлый, Тёмный, или человек, который всех нас спас.
***
Светлане я всё же позвонил и, не дождавшись поддержки, был отправлен в недельный «отпуск» со всеми необходимыми вещами. Выпроводили меня из дома как-то подозрительно быстро, словно всё было спланировано заранее. Даже Дозор успели проинформировать и составить для меня официальное направление в школу Иных. Неужели я сижу дома с настолько кислой миной, что даже собственные жена и дочь спешат от меня избавиться?
Вовсе нет. Они желают помочь. Пускай и своими методами.
И вот теперь, я стоял на территории школы магии, в которой учились простые мальчишки и девчонки. Простыми они были только на первый взгляд, а учились они, ни много ни мало, быть Иными.
Интересно, как меня представили перед директором школы? Я попытался представить, как Гесер, он же Борис Игнатьевич, он же глава Ночного Дозора Москвы звонит и по телефону объясняет необходимость прибытия бывшего оперативника в стены школы. Представить получилось не очень хорошо, выходило либо слишком комично, либо чересчур по-человечески. Вероятно, Гесер просто поставил Иных-учителей перед фактом и попросил прикрепить ко мне провожатого, которым оказался смутно знакомый мне Дмитрий Дреер, Светлый маг пятого уровня. Дреер не выглядел расстроенным, будуи приставленным ко мне проводником. Наоборот, радовался знакомству с новым человеком, то было неудивительно – школа представляла собой некую модель резервации, новые лица почти не появлялись и все друг друга знали.
Проще говоря, мой визит предвещал внести разнообразие в их скучную жизнь.
Пока Дреер знакомил меня с правилами школы, распорядком дня и просто болтал без умолку о своей работе и учениках, я сделал только один вывод — для Нади такая школа была бы полезна.
И вредна, в полном смысле этого слова.
Нельзя, чтобы Иные настолько абстрагировались от окружающего мира.
Особенно дети.
***
Честно говоря, неделя прошла не очень интересно.
Разместили меня на территории школы — как и большинство учебного персонала. Атмосфера в школе царила уютная, если не считать с десяток мелких шалостей учеников, которые тут же пресекались преподавателями. Первое, что отличало это общество Иных от всех прочих — деление на Тёмных и Светлых отсутствовало негласно как таковое. То ли общая работа сплотила, то ли собрались тут такие Иные, не поддерживающие общепринятого деления. Последнее было маловероятным.
Коллеги. Так Светлые и Тёмные именовали друг друга.
Осознавать себя обычныv человеком среди Иных (пускать большинство из них и было детьми-подростками), оказалось сложнее, чем предполагалось вначале. Вроде они все и обычные, за исключением пары оборотней, что выделялись поведением из общей толпы. Да только всё так и тянет их в Сумрак. Или заглянуть через Сумрак — тех, кто поспособнее. Делали они это исподтишка, не умеючи, но и на том спасибо. Как мне пояснили заранее, на коле висит куча защитных и блокирующих заклинаний — как от внешнего, так и внутреннего воздействия. Учить полноценной работе с Сумраком их естественно будут Дозоры, тут же состоялось только общее знакомство и теоретические занятия. Но и этого (по дружному заверению педсостава и сводке документов) хватало, чтобы причинить неудобство взрослым Иным с многолетним стажем.
Дети они всегда дети, не зависимо от того Иные они или нет.
Надя была права — Светлые, Тёмные, им без разницы. Разве что низшие тёмные (оборотни и вампиры) и тут были не в почёте. Что уж поделать, от природы не убежишь.
Ученикам больше оказались интересны те несколько лекций из спецкурса, в которых я рассказывал о Сумраке, Тигре, истории Дозоров, ночных стычках с вампирами и прочими прелестями будних оперативника Дозоров. Программирование особым успехом не пользовалось. Да и чему можно научить современных детей, для которых компьютер это не большая коробка с полкомнаты, а игрушка, которой они владеют с детства?
***
Недельный «отпуск» подошёл к концу. За время моего пребывания в стенах с толпой несовершеннолетних Иных особых происшествий не случилось. Разумеется, в тех пределах, чтобы привлекать к делу оперативников Дозора.
— Антон, вы ещё вернётесь к нам? — с надеждой спросил Дреер, усаживаясь на водительское сидение.
Я окинул взглядом каменный особняк, именующий себя школой. Может быть да, а может и нет. Было в этом месте что-то привлекательное, но сильно не похожее на работу в обычном Дозоре.
— Не знаю, — честно ответил я. — Разве только рассказать очередные басни оперативника жадным до историй шалопаев.
— Литература тоже не всем интересна. Но полезна для общего развития. Да и как бы эти байки нам на себе пришлось испытать. Были у нас случаи…
— Знаю. Молодые и горячие. Только вот действуй они в одиночку, и по злой воле, натворили бы куда больше, чем в итоге.
За окном машины проносились дома родного спального района. До дома оставалось каких-то пять кварталов, как Дреер нарушил тишину:
— Разрешите поинтересоваться?
— Выкладывай, чего уж там. Скоро уже приедем.
— Двуединый… Он полностью лиши вас возможности стать Иным?
— Абсолютно. Никаких признаков Иного. Совершенно нормальная, стабильная магическая температура.
— Просто я тут подумал… Есть же вампиры, оборотни там всякие, которые людей в Иных превращают.
А вот об этом я как-то не задумывался.
Вообще.
Что, если Сумрак сыграл со мной ещё более злую шутку? Хочешь быть Иным — будь, только заплати определённую цену, следуй правилам и не высовывайся.
— Нет, Дмитрий. Как бы точнее сказать… С вампирами у меня особые отношения. С самого начала не заладилось как-то, так и пошло.
— Вы простите, если что. Это я так, мысли в слух.
— Да брось ты. Молодец, что спросил.
А что, если где-нибудь меня поджидает вампир?
Может Пётр вылез из своего саркофага и теперь поджидает, чтобы отомстить за ущерб, нанесённый обществу вампиров? Хотя какое ему дело до всех нас — кроманьонцев? Да нет, это воображение разыгралось. Я вычеркнут из всех списков, разве что какой-нибудь молодой, слетевший с катушек вампир решит, что из меня выйдет хорошая закуска. Или если сам окажусь слаб духом и не захочу прожить обычную человеческую жизнь, найду какого-нибудь вампира и обрету вечную жизнь. Бред какой-то, но Завулон точно обрадуется, узнав, что его внук стал Тёмным. Я представил, как Завулон приходит к нам домой и получает хорошую взбучку от Светланы. Тут же перед глазами проявился облик Гесера, Ольги, а за ними и всех оперативников Ночного Дозора. Нет, не стану я Тёмным.
Не смогу идти против тех, с кем бился с этой самой нечестью бок о бок. Неправильно это.
И всё же, а что если?..