Нейтак Анатолий Михайлович : другие произведения.

Двое

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Серьёзность меня погубит. Это -- уже не текст для игры в чепуху, как "Облако и логика", а потерянная страница цикла "Война Слепоты". Кто его читал, без труда догадается, какая женщина имеется в виду... а догадаться, кто мужчина, может внимательно прочитавший шейд-версию "Камня на дне".
    Ну а для тех, кто не читал вышеперечисленного, неизвестности в рассказе будет ещё больше :)

Двое

("Камень и ветра", "Война Слепоты": на перекрёстке хроник)

   Сначала были вихри, и тьма, и наполняющая вихревую тьму стылая мгла. Так было... миг? Вечность? Некому считать, некому отличать большое от малого и краткое от долгого. Только туман да кружево, которое ткали из его плоти ветра, - ткали, чтобы тут же распустить не готовый даже на треть рисунок и начать новый.
   А потом мгла колыхнулась, раздвигаясь и даже немного теплея, раскидывая слабо, но всё же отчётливо серебрящуюся туманную тропу, приобретая определённость направлений: вот верх, вот низ, движение вот туда - это вперёд, а туда - назад. И во тьму, прямо на приготовленный путь, шагнули двое: мужчина и женщина.
   Странно смотрелись они.
   Нет, не потому, что присутствие их сразу же резко меняло реальность отуманенной тьмы. Странность куда большая крылась в ином: хотя их явно тянуло друг к другу, эти двое избегали прикосновений... и даже разделённых взглядов. Если мужчина смотрел на свою спутницу искоса, то она непременно отворачивалась, в лучшем случае показывала ему резкий, как на монете, по светлой бронзе отчеканенный профиль в ореоле рыжих волос. А если женщина поворачивала голову в его сторону, то тут уже он торопливо отводил взгляд, прятал лицо...
   Но по большей части оба смотрели строго вперёд. И разговаривали не то как хорошие старые знакомые, не то как стеснительные подростки на первом свидании.
   Надо заметить, у этой пары имелись основания смотреть на ситуацию и так, и этак.
   - Ты изменилась.
   - Ты изменился гораздо сильнее.
   - Не... лучше не отождествляй. Я - только тень Его. Притом довольно бледная.
   - Однако я сразу узнала тебя.
   - Не меня.
   - Давай без казуистики. Пожалуйста.
   - Смотреть без иллюзий? Этого хочу и я. И...
   - Договаривай.
   - Я не... одинок.
   - Спасибо, что напомнил!
   - А разве тебе - надо напоминать?
   Женщина вздохнула.
   - Ты прав. Напоминать... не надо. Я и так...
   Мужчина хмыкнул. Радости при этом не испытывая.
   - Ты знаешь легенду о Пиноре? - спросил он после небольшой паузы. - В смысле, если припасть к истокам, - о Галатее?
   - Знаю. Но у виирай этот сюжет рассказывают по-другому.
   - И как же?
   В голосе рассказчицы появилась особая напевность
   - Был Саур Скиталец, и было Ничто, и был Путь Насквозь... весь цикл мифов сотворения пересказывать не стану, только момент ключевой, финальный... Когда работа Саура приблизилась к завершению, оглядел он мир и понял, что не хочет - не может - покинуть его. Тысячи незримых нитей связали творца и его творение, и не пускали эти нити его обратно в Ничто, не давали продолжить Путь. Саур мог порвать эти нити, но сотворённому не пошло бы на пользу такое деяние. Тогда создал он, как последнюю и важнейшую часть мира, женщину, и нарёк ей имя: Эрэ. А нити, которые связывали его с миром, прикрепил к ней. Но осталась ещё одна нить - та, которая связывала Саура с самой Эрэ. И была первая женщина прекрасна, как первая заря, как дыхание океана, как Корона Небес... Саур остался с ней в сотворённом мире, и подарил ей, помимо жизни, частицу своего огня и плодовитое семя. Когда у творца и первой женщины родился первый мужчина, наречённый Вийгом, Эрэ сильно ослабла. Вышло так потому, что Вийг родился уже взрослым, и очень много сил отняли роды у матери. Тогда Саур взял нить, которая связывала его с первой женщиной, и связал ею Эрэ и Вийга, а сам ушёл из мира. Сделал он так потому, что только в движении могут жить такие, как он. А ещё потому, что ни миру, ни первой женщине, ни первому мужчине ничего больше дать он не мог...
   Помолчав, рассказчица закончила без напевности:
   - Ну, дальше понятно: Эрэ и Вийг стали мужем и женой, прародителями всех виирай, и в каждом потомке первых супругов живут нити, связывающие их с миром, в каждом теплится огонь творения - в ком искорка, в ком яркий факел, а в ком - настоящий пожар. А сверх того в виирай таится то, что зовут обычно Жаждой Саура. То, что вынудило творца покинуть мир. Кстати, Эрэ после рождения Вийга решила, что рожать взрослых очень неудобно. Поэтому с тех пор виирай рождаются крошечными и слабыми... зато матерям во время родов не приходится ни страдать, ни рисковать жизнью.
   - М-да-а... славная история. Вот только общего с мифом о Галатее не особо много.
   - Почему же? Творец есть, любимое творение тоже есть... Пигмалиону оживить Галатею помогла Афродита, Саур без божественной поддержки обошёлся - вот и вся разница.
   - Это вообще типично для... виирай, - заметил мужчина. - Очень самостоятельный вид у тебя получился. Достойный.
   - Надеюсь. И потому обременять их своим постоянным присутствием больше не стану. Взрослым не нужны боги.
   - Боги не нужны. А как насчёт родителей... Эрэ?
   - Я не Эрэ, - сказала женщина слишком спокойно. - Хотя бы потому, что никакого Вийга у меня нет. И никогда не было.
   - Извини...
   - Чего ради ты просишь прощения? Сам ведь сказал: "Я - не Он, только Его тень".
   - Ощущать... ответственность мне это не мешает.
   - Ну-ну.
   - Откуда столько скепсиса? Да, я - лишь тень, но ни ума, ни воли, ни души не лишён!
   - Извини.
   - Принимаю. Но повторю ещё раз: не надо отождествлять меня и Его.
   Двое долгое время молчали, шагая по серебряной тропе всё дальше и дальше. Вихрилась вокруг, выцветая до серого, туманная мгла. Порой из неё прилетали обрывки чего-то дразнящего, далёкого: то слегка отдающий гнильцой запах ленивой равнинной реки, то чьё-то заплутавшее "ау!", то щербатый абрис старой разрушенной башни. Вот тихо, как далёкий гром, проскакал мимо табун лошадей, украденных под покровом ночи; багрово замерцал разбуженный вулкан, заставив женщину слабо поморщиться от запаха серы; громыхнул ребордами на стыках рельсов чёрный, ощетинившийся стволами трамвай, качнулись стебли и венчики странных цветов...
   И снова - тьма, мгла, ветер. Точь-в-точь, как на мифическом Пути Насквозь.
   Мифическом?
   - Объясни мне, - попросила вдруг женщина, - зачем Ему было творить кошмар Сферы?
   - А разве ты не знаешь?
   - В записях остались только координаты и разрозненные заметки. По ним не восстановить смысл. Точнее, побудительный импульс.
   - Но ты знаешь, что Визарру придумал не Он?
   - Знаю.
   - Тогда зачем спрашиваешь? Точное следование желаниям заказчика и правилам чужой вселенной... когда Он получил свободу, Он создал не визаррцев, а лайтов... и шейдов.
   Женщина поморщилась. Сказала настойчиво:
   - Я знаю, чем занимался Он. У меня есть полный список Его работ. Но мне непонятно, как можно с готовностью принимать... такие правила. Можно ведь было отказаться, перепоручить заказ другому вэ-мейкеру?
   - Конечно. Вот только ты не до конца понимаешь основу...
   - Потому и спрашиваю. Объясни, если можешь!
   - Основа Сферы, как ни странно это может прозвучать - не тотальный контроль, не шоры на глазах и душах, не косность, конформизм и бессмысленный протест. Зерно, лежащее в основе визаррской культуры - романтика научного поиска... но с прилагающимися к романтике страхами, сопутствующими любому поиску, любому взгляду в неизведанное. В каком-то смысле истинный создатель Сферы - Лайнара. В ней романтик победил невротика, ведь мы оба стали Вольными Странниками... а страхи остались, воплотились - и превратились в...
   - Понятно. Но разве нельзя было это предвидеть? Предотвратить?
   - Думаешь, Он не стал бы воплощать Визарру, если бы знал, во что превратится Сфера со временем? Смею заверить: стал бы.
   - Ты говоришь так уверенно... почему?
   - Потому что знаю. Создание нового лежит вне рамок логики и морали. И Он не просто выполнял очередной заказ наилучшим образом, Его искренне увлекла нетривиальная задача. Когда Он решал её, всё лишнее Он забыл и о последствиях не думал.
   - И это - единственный мотив? Азарт первопроходца, священное безумие гения?
   - Основной.
   - Но Он же хотел любить и быть любимым! Я - живой тому свидетель!
   - Да, - тяжело ответил мужчина. - Потому что Он родился, прожил жизнь и умер - человеком. Но... ещё больше, чем любить, Он хотел творить.
   Женщина замерла. Её спутник остановился тоже.
   - Когда вся Вселенная замыкается в глазах того, кого ты наконец-то, вопреки всему, отыскал, так легко впасть с соблазн! Так легко насладиться простым человеческим счастьем... но ведь Он, - даже устав, остановившись и заставив себя забыть всё, чем был, - всё равно оставался больше, чем простым смертным. Он творил миры, реальности, сами первоосновы новых начал! И пусть силы для этого Он черпал в собственном одиночестве, а родная реальность для Него выцвела до пыльно-серого занавеса - тем ярче, богаче и неординарнее было созданное. Он встретил тебя, потому что хотел этого. Одиночество утомляет... тебе ли не знать, как оно утомительно? Но ты подарила Ему не любовь. Ибо не любви Он искал и жаждал.
   - Да?
   - Да. Ты подарила Ему надежду.
   Мужчина повёл рукой, и на волосы его спутницы лёг венок из мелких голубых цветов, тонко пахнущих морозом и весенним солнцем.
   - И Он вернул тебе этот дар, не правда ли?
   - Да, - согласилась она.
   Чуть помедлив, двое зашагали дальше и вскоре скрылись за струями тумана.
  
  
  
  

4 декабря 2010 г.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"