Нейтак Анатолий Михайлович. Сборник второй: Под солнцем и луной

Под солнцем и луной

(стихи разных лет)

Мрачное будущее

Знаю я: меня убьёт не пуля,

Не штыком обрежут жизнь мою.

Я умру и не в тюрьме Кабула,

И не в героиновом раю.

Смерть от электрического стула,

От токсинов, старости, воды,

От клыков змеи, зубов акулы -

Мне не светишь, к сожаленью, ты.

Старости с маразмом не поддавшись,

Не замёрзну я и не сгорю,

Но - на зуб Забвению попавшись,

Лишь забудут то, что я творю.

Тихим всплеском в омуте культуры,

Я умру в горах макулатуры.

КАМЕНЬ СО ДНА

Личное

Из дождей декабря и из мартовских гроз

из холодного смеха и яростных слёз

из сумерек мысли

из шёпотов чувства

шагов за спиной и из радуги звёзд

счисляя дорогу по картам искусства

считая, что важен ответ, не вопрос

(ответ всё равно без вопросов немыслим)

я вью вдохновения якорный трос.

* * *

Время: безбрежный водоворот.

Крикнешь в воронку: эгей! есть здесь кто? -

все вокруг как воды в рот.

Если по лестнице Якоба

в самом деле восходят ангелы

то мы - нисходящие по времени - кто?

Бескрылы бесхвосты безроги

(трепещут под ветром факелы)

потомки приматов - якобы

недотроги

а на деле

просто голые души в нелепом теле

изображающем положительную плавучесть

но вяло, неубедительно.

Еле-еле.

В отдельности смертные естественно и внезапно

как вид демонстрируем поразительную живучесть

сравнимую лишь с нашей же глупостью

а равнодействующая их есть человеческая участь

одна на всех, всё в одном

называемая ещё "фатум" и "рок" -

ох, как любим делить неделимый пирог! -

и как финал: все на дно.

Но ведь время - не смерть. Они явно различны

почти противоположны

хотя демонстрируют нам что каждый совокупно и лично

целиком пребывает в них как живая душа в мировой колыбели.

А познание изнутри, вам скажет любой учёный

вопрос сложный.

И в самом деле:

ответов на тему времени тьма

иные искавшие их сломались сошли с ума или в слепую веру просели

спились и сморщились поседели.

Но вослед опустившим руки

идут и идут и идут на пламя

презрев суету волонтёры науки

и горит как звезда их чумное знамя.

Я пошёл бы и сам но ведь уйма причин

от семейных подштанников до свежих морщин

какая-нибудь беда

(слишком поздно, у Последних Ворот, доходит: тьфу, ерунда

слишком поздно)

всегда сумеет притвориться причиной бездействия

заслонить целиком необъятное небо звёздное...

Ах мальчик весёлый бросай свою скрипку

не спрашивай что хорошо и что плохо

забудь о многозначительных намёках на сущность выеденного яйца

но не забудь взять в дорогу улыбку

на передовую где гром и грохот

улыбка - спасательный круг нисходящих

спиралью времени из тьмы и свинца.

* * *

Величайшая тайна Вселенной - размер.

Спроси: сколько метров в любви? какой объём занимает мысль?

сколько квадратных в двусложном "площадь"?

Резко офигевший, мудрец станет хвойно-сер.

Он, проникший в тайны миров и числ

только плыл по теченью куда попроще

подсознанье ревёт а совсем не ропщет

и уже замахали из-за кулис

плюс рукой подать - световой барьер...

в общем, мудрец поделил за ноль и завис.

Отвечаем сами

куда деваться?

нищеброду-поэту лишь в бездну неба податься можно с лёгкостью необычайной

(не примите всерьёз или за случайность).

За звёзд кострами

где привыкли мечты и сны тусоваться

выбирая те головы, где просторней

и охотней

ответ на команду "майна!"

среди разновсяких прочих болтается то, что нам нужно

пёстрое

с лёгкостью гибкое

сложное ненатужно.

Но и зная ответ зазнаваться не смей

некрасивое тысячекратно страшней и чумы и глада

только чувства знания лёгкость да будет тебе усладой

в мире скучных и хуже - простых вещей.

* * *

Писатель - червь, что рождён ползти

и сколько всего лежит на его пути!

не перечесть, если будешь нем

иллюзии мира тьма и система тем.

По склону Фудзи ползи червяк

всё выше и выше без глупостей этак твою растак

окопами жизни червяк ползи

со спасибами что не в дерьме а всего-то в грязи.

Длинна дорога длинна и полна не одних лишь стен гвоздей ухабов горячки

но - возможности перемен

неспешно мутируешь в змея, но мудрость чревоходящих

пока далеко

слова уходят как пули - в небо и в молоко

а внутри жажда чуда, нелепое солнце снящих.

Рыбы в беззвучном вопле распялен рот:

тома на полках - ушедших пустые шкуры -

вот, вот, вот...

ошмётки культуры

бред

но возможно брод

который впрочем попробуй ещё сыщи

слева и справа могилы в бреду пропащих

а попутного нет, свищи не свищи

тащишься раня брюхо:

финансы быт половой вопрос но в утешение сны

до сих пор цветны

хотя в кружеве их витражей

забываешь о нуждах уха

и - не слишком ли без того миражей?

В горле спросонья сухо

и снова тащишься: влаги! влаги!

И тёмный след на листе бумаги

наглядно свидетельствует, что курилка жив

но вот для чего?

Пойди докажи

что совсем никому не хотел дурного

размахивая отточенным жалом слова.

Махать - это дело. Писатель ты или нет?

из зеркала наглые рожи корчит кривой ответ и всё глубже следы на коже

и седых уж не двадцать даже не двести

всё-таки славно, что я не женщина: не надо молить зеркала о лести.

Поток сознания - это ключ. Это - вещь.

Но где дверь? где-то здесь была дверь я помню!

мир раскрывается свитком становится враз огромным

и понимаешь

это она, стена стен

не повернёшь назад

только тьма прах тлен

надо дальше надо нельзя надо надо

усилия мысли и духа - сами в себе награда

рождённый ползать

ты стену свою грызёшь

рождённый червём презренен но всё ж не вошь

вокруг пейзажи чужого рая а может ада

сходу и не поймёшь

одно знаешь чётко: это тебе не надо.

Бери своё и ползи до края

там где ничто

пустота

Гинунгагап

стенами пленённый ты червь, ты слаб

но за пределами тем и стен ты истинный словом взрываешь тишь

свобода! свобода листа!

ты вспоминаешь ужасаешься

падаешь

улыбаешься

расправляешь

и - наконец - летишь.

+ 30

Обрыдло всё.

Пером не описать

уныние от игр и от занятий.

Жара не даст ни думать, ни писать...

ни спать.

Три тысячи проклятий

тебе!

Холодную войну

я объявляю лету в душной дымке.

Вовек моих объятий

ты не увидишь, как ни соблазняй!

Покуда я томлюсь в твоём плену,

дышу в тоске и злобствую некстати -

не жди, что я прощу!

Не жди, но знай:

я лучше утону,

умея плавать, в пересохшей луже,

я лучше без причины занедужу,

и душу

с потрохами на корню

отдам Ваалу,

батарею пну,

пусть та и холодна, босой ногой,

чем переплавлюсь летнею жарой!

Власть

Власть на всём оставляет свои следы.

Входя в свою комнату, я вижу

отпечатки когтистых лап на белом ковре.

Плюшевый мишка порван, из дыр торчит вата -

это она постаралась.

Красные пятна на дне тарелки

(она ела из моей тарелки!)

напоминают мне о ней, стоит опустить глаза.

А если я подниму глаза, то увижу на потолке тени;

да, это они, тени власти,

бледные, но заметные сразу.

Металлический запах в воздухе - так пахнет она,

она пахнет только так, снаружи и внутри.

Я привык к этой вони.

Проснувшись среди ночи,

чувствуя, как дрожат пальцы,

я знаю: она здесь.

Она никуда не уйдёт.

И уйти не попросишь: ведь это власть.

А под утро я ловлю её смазанный образ,

запертый в пышной раме зеркала,

и вспоминаю, словно в первый раз:

Коронация.

Это случится со мной сегодня.

Власть на всём оставляет свои следы...

Король

Король велел: "Сияй!" -

И новый день настал.

Приказывал он: "Дуй!" -

И ветер возникал.

Король сказал: "Греми!" -

И грянула гроза.

Король сказал: "Смотри!" -

Но я закрыл глаза.

"Неси!" - сказал король;

Я уронил, что нёс.

"Молчать!" - велел король -

Но задал я вопрос.

"Беги!" - сказал король;

Я встал, а после лёг.

"Лети!" - он приказал.

"Лети!" - но я не смог.

"Отдай!" - сказал король,

А я сказал: "Моё!"

"Бери!" - сказал король,

А я: "Возьму своё".

"Дрожи!" - велел король,

И слышал смех в ответ.

"Умри!" - сказал король.

Я умер.

Или нет?

Дети Лилит

Отверженные, знаем мы свой путь:

Глухой и тёмный, в снах и закоулках.

На почве ratio нам суждено тонуть.

Вы, Евы отпрыски, в набат звоните гулкий

завидев нас.

Мы - пасынки творенья.

Живой соблазн, погибельный для всех,

включая нас. Отродья преступленья,

змеиный шёпот, тянущий во грех.

Да! Как и вы, не чужды мы греха,

поскольку тоже отпрыски Адама.

Но жизнь не хороша и не плоха!

Она едина - и не знает срама.

Труд - не для нас. Забавы, боль и смех -

вот наша участь с самой колыбели.

И смеха нашего достаточно на всех,

зачатых в мира огненной купели.

Вы нас боитесь, жаждая упасть

в наш сладкий мрак и жгучее сиянье,

как мотылёк в огонь. Прозванье наше - страсть

к усладам плоти, но равно - к познанью.

Вы - соль земли, фундаменты и плоть.

А мы - искра и пепел, ветер с градом,

загадка Сфинкса, гарпии полёт...

и скука серая бежит, когда мы рядом.

1. Гнев пророка

Я помню, что было. Срывались с неба

И в землю вонзались деревья молний,

И, словно цепные волки Эреба,

Ревел океан, древней ярости полный.

В те годы никто не выращивал хлеба,

Повсюду царили стихии нагие,

Не ведал никто ласк спокойного Феба,

Косматые звери бродили, слепые.

Я знаю, что будет. В мертвеющей сини

Холодное солнце увидит пустыню:

Всю полную плавных, разглаженных линий,

Как пепел костра отгоревшей святыни.

И станет так тихо, что даже и ветер

Притихнет, усталый предвечный бродяга.

И в долгий - последний! - безрадостный вечер

Он не всколыхнёт ни единого стяга.

Я вижу, что ныне. Бесчинствуют люди

Меж яростной смертью и гибелью тихой,

Забывшись, не зная, как было, что будет

И мня, что с запасом изведали лиха.

Им свет застилают заботы дневные,

А разум слепят удовольствия ночи.

Богатые всем - пониманьем скупые...

И так не избегнут Сказавшего: "Прочь их!

Долой не домысливших! Вон - не допевших!

Пусть в прах обратятся, кто правду сокрыли!

Из всех, Мне до боли уже надоевших,

Спасутся, быть может, лишь те, кто любили..."

2. Ответ свыше

Покинутый не богом, но людьми,

Скитайся в одиночку по пустыне.

Прими свой жребий и свой долг прими -

И выполняй, доколе не остынешь.

А после возвращайся в города,

В их суету, их шум и растворённость,

И здесь пусть переплавится руда,

Которою полна уединённость.

Металл готовый закали в огне

Любви глухой, во льдах воображенья,

И в кислоте лишённых цели дней,

И в щёлоке бессильного скольженья.

Затем умри.

Воскресни.

Вознесись,

Сжимая злой клинок созревшей воли...

А в миг последний скорбно улыбнись и - отступи.

Чем станет мир без боли?

Николаю Гумилёву

Мы - не конкистадоры. Век ушёл,

Не помахав рукою на прощанье.

Что остаётся, кроме мёртвых сёл?

Зубовный скрежет, пламя и молчанье.

Как было просто прошлое щадить,

Мечтать и видеть ангелов улыбки!

А время пухло, начиная гнить

И вспоминать без жалости ошибки...

Живу среди осколков и вранья,

Привычного, как выверты погоды,

Никем не выбран, всё равно - судья

Лукавой человеческой природы.

Живу, как все, теченью покорясь,

Всё в той же колее, хотя и с краю;

Бесстрастно, не молясь, не матерясь -

Дышу, живу, работаю, играю...

И мнится: если б виден был финал,

Та точка, за которой нет возврата -

Всё стало б проще. Где же ты, расплата?

...Небес атеистический оскал.

Триумф

Солнце светит с небес, разгоняя туман,

И асфальт после ливня отмыт дочерна.

Я сегодня - особого рода гурман,

Моя радость сегодня мне нежно верна.

Я работал немало, и - вот он, финал!

Окупились сторицей усилий плоды.

Я вчерашнее небо рукою достал,

Я в глубинах и в высях оставил следы.

Завтра сердцу захочется новых побед,

А просторное снова замкнётся в кольцо -

Но сегодня я ярко и стильно одет,

Но сегодня моё молодеет лицо.

Пусть же время упрячет Прядильщиц в тени

И позволит подольше не помнить о них;

Пусть без спешки всплывает светило в зенит,

Зажигая в душе золотые огни!

Наизнанку

Нет слаще и ярче запретных плодов,

Нет гуще - не наших, закрытых садов.

Что родина? Знаем. Постыло.

Чужбина? Неведомо... мило!

Однако - таланту закрыта тропа.

Дорогу протопчет лишь серых толпа,

Поскольку их громче и много.

Своя до инфаркта приелась судьба,

Прикрыты глаза, раскатилась губа?

Но пьёте из старого рога!

Нельзя не признать: не опасность манит,

А скучный, засиженный мухами быт.

Но фильмы? Пальба и кровища.

Но книги? Не тише, не чище.

Обман, как и лень, есть основа основ -

Не только, к несчастью, для дур и ослов.

Без лжи боль грызёт хуже яда.

Но там, где обмана наложены швы,

(Особенно - ночью) в щелях головы

Растут мохноцветы из ада.

А выбор? Известно: куда ни свернёшь,

Потом пожалеешь. Но вспять не вернёшь

Порожистой скачки мгновений.

Скорее - добавишь волнений.

И если под всем ставить жирно черту,

То явно не так, и не там, и не ту

Мы выбрали жизнь для свершений.

Сонет

Есть пишущие сталью по воде,

Есть пишущие скальпелем по плоти.

Есть ищущие крошки в бороде,

Есть ищущие смысл в простой работе.

Немало усмехнувшихся - к беде.

Немало сумасшедших или вроде.

И тех, кто, здраво говоря, не те;

И тех, кто мёртво встал на верной ноте.

Дни сирые текут в трудах и поте;

Нет оправданий на своём суде

Спокойному решенью оскудеть -

И ползать вновь, тоскуя о полёте,

Цепляться за чужие стремена...

Не лучшие настали времена!

Бездна

Открылась бездна, звёзд полна.

Ночная чаща зашумела.

Улыбка тайно и несмело

Вздох заморозила - до дна.

Уже кружится голова,

Душа торопится в дорогу:

Покинув тело, в выси, к богу,

Забыв неловкие слова.

Миг равен гордой тишине -

Предвечной, первосотворённой.

И небо падает короной,

И расправляет плечи мне.

Жалоба Анжи

(к циклу "Хроники Группы")

Отвернулась на миг...

Непрощённый, прощай!

Твоё жало останется, ядом сочась.

Я решаю... а я ли? Решая, решай,

Но решай, умоляю, сейчас!

И момент продолжается. Длится тот миг.

Опоздав лишь однажды, казнись сотни лет.

Ты, создавший! За что?

Эхом яростный крик.

И не жало в груди, а стилет.

Эта странная милость: сосулька в груди,

От которой становится кровь горячей...

Я иду, хоть не знаю, куда мне идти.

Слов не зная, больна от речей.

Мне жестокая милость твоя дорога.

Свет в оконце - что стылая звёздная дрожь.

Утомился пловец: не видать берега.

Это правда.

А где тогда ложь?

Ты же мёртв, это точно. Бог умер. Так что ж?

Мы, увы, продолжаем свой жребий влачить.

Я точу своим пульсом вонзившийся нож

Чтоб самой тебя, милый, убить.

Моя религия

Мне по фигу и зло, и благо,

Мне по фигу церковный звон.

Мне по фигу и сушь, и влага,

Мне по фигу здоровый сон.

Мне по фигу ТВ и лыжи,

Запор, понос и геморрой.

Мне по фигу Москва с Парижем,

Хлеб с маслом и карман с дырой.

Мне по фигу зима и лето,

Мне по фигу и снег, и дождь...

Мне по фигу, что ты есть где-то -

И то, что ты меня не ждёшь.

Мне по фигу жена и дети,

А также кожа, цепи, хлыст.

Мне по фигу ну всё на свете,

Ведь я - матёрый пофигист...

Огонь и лист

Постаревший огонь - это пепел... и свет.

Цену слов знает мистик, сломавший обет.

Быль и небыль, холодное эхо небес.

Мир чудесен - но в мире

не сыщешь чудес.

...Только кто-то упрямо встаёт на крыло.

Кто-то, руки в крови, всё же тянет весло.

Кто-то смотрит на звёзды и видит себя.

Кто-то дышит любовью и гаснет - любя.

Неужели тебе не наскучил твой сплин?

Что за радость - поверить, что ты тут один?

По могилам хромает твой пепельный конь,

И ты давишь в себе невечерний огонь...

Отрекись!

Убеги!

Путы в клочья порви,

Вольным ветром свободу свою улови!

Мир всё тот же? Он давит, он душит?

Пускай!

Лист опавший укажет тропу в вечный май.

Судьбе

(из повести "Поход за радугой")

Судьбе не говорите: "Да", -

Она не любит это слово,

И вместо сладостного плова

Грядёт лишь бедная руда.

Судьбе не говорите: "Так", -

Она беззубо ухмыльнётся,

Поманит, хмыкнет, увернётся -

Лови луну, слепой ишак!

Судьбе не говорите: "Что ж..." -

Ей ненавистны эти звуки.

Смиренного раздавят муки:

Огонь и яд, сума и нож.

Судьбе не говорите: "Нет".

Строптивцы - редкая добыча,

И кровь тореадору бычья

Сладка, как нищим - звон монет.

Молчите пред лицом судьбы.

Сжимайтесь! Бейте! Рвите жилы!

С пути идущего к могиле

Рок отступает без борьбы.

I'll be back

Как солнце умирает каждый день,

Чтоб в полной славе утром возродиться;

Как птицы с криком горестным летят

На юг, спасаясь так от вьюг и снега;

Как жухнет порыжелая листва,

Готовя удобрение для роста

Цветов, деревьев, трав - вот так и я

С тобой прощаюсь, милая моя.

Хотя нам не дано предугадать,

Чем наше обернётся расставанье,

И именно для нас, сейчас и здесь,

Судьба свой нож отменно острый правит;

Пусть затаились где-то впереди

Капканов зубы и тычки прохожих,

Отрава и обрыв, вороний грай, -

"До встречи", - я скажу, а не: "Прощай".

Да! Я вернусь. Вернусь наверняка.

Жар сердца и души тому порукой.

Негоже человеку одному

Век коротать бессмысленный и длинный.

Пустыня жизни - участь дурака,

Распяленного сухостью и мукой.

И я вернусь, с победой ли, с повинной:

Негоже быть мужчине одному.

Ночь в лесу

Сеть ветвей процеживает небо.

Обновляет месяц белый грим.

Птицы - как потерянные дети

Утонувших в ледоходах зим.

Миг растянут тишиной и тайной,

Снег лучист, как звонкий звёздный гимн.

И слеза застынет, став хрустальной,

И кивнёт печальный серафим...

Всё пройдёт.

Из тьмы мы выйдем к свету.

За спиной опустит ветви лес.

В мягкой плоти ласкового лета

Мы напишем новые ответы -

Но следы заблудшего поэта

И его печаль пребудут здесь.

Myst

(НЕ по игре "Myst"!)

Нет имени у истины одной,

И тысячи имён - у правды с ложью.

И вечность нам не может быть родной:

Она лежит за грозною стеной,

А мы всю жизнь идём к её подножью.

Нет имени у тайны тишины -

Пугливая, она бежит от слова.

Но если донырнул до глубины,

То голоса, что смертным не слышны,

Уже вовеки не умолкнут снова.

Один на всех предвечный океан

И берег вожделенный за туманом.

Безумцы тонут, угодив в туман,

Но, отыскав дорогу сквозь обман,

Святой повелевает океаном.

Рашен yazyk

Шелестя в свой ланч газетой, отдыхая за тиви,

Разговаривая с фройляйн на свиданье визави,

Временами удивишься так, что оторопь возьмёт:

На какой нерусской мове разбалакался народ!

Конституция диктует, но парламент дружно спит.

Инквизиция пугает, но страшней - террор и СПИД.

Дегустация вдыхает - и она же после ест.

Ни в метро, ни в электричке что-то нет свободных мест.

Операции на фронте ждут майор и пациент.

Котировки облигаций возросли, как и процент.

"Теннис", "ралли" и "футбольный" - сплошь нам чуждые слова!

Ох, подайте анальгина: разболелась голова...

Экстрадиция изгонит - иммиграция вернёт.

Экскавация нароет, экспедиция дойдёт.

Профанация испортит, диффамация соврёт.

Атрибуция находит, контрибуция возьмёт.

Вместо займа нам предложат самый выгодный кредит.

Вместо радости и счастья нашей жизни кайф вредит.

Даже пьянство превратилось в этот... ну... алкоголизм!

"Ерунда!" - вы возразите. Нет: банальность и трюизм!

Элоквенция болтает - конспирация молчит.

Демонстрация швыряет, протестует и кричит.

Экзистенция страдает, пьёт абсент, гашиш смолит.

Ситуация хромает, реконструкция скрипит.

Много дряни забугорной загрязняет наш язык.

Даже фермер... тьфу, колхозник! - к этой гадости привык.

Так очистим ридну лингву от поганых сих лексем!

Ну а ежели не сдюжим - значит, чисто наш проблем...

Звезда

Недвижимые звёзды в небе есть.

Их тысячи и тысячи, не счесть.

Они сияют в ледяной ночи.

Слабы, но неизменны их лучи.

Бывает, звёзды падают с небес:

Короткий высверк, пасынок чудес -

И вот уже навеки он угас,

Неразличим для самых зорких глаз.

Но очень редко, может, раз в сто лет

Одной из неподвижных вспыхнет свет.

И всех подруг затмит одна звезда,

Чтобы угаснуть... но - не без следа.

Любимая, ты ярче тысяч звёзд!

Пусть рухнул уводивший в вечность мост,

Но здесь, на чёрной от грехов земле,

Взойдёт трава на голубой золе!

Триптих

Прочь, моя милая! Дальше лети.

Не становись у меня на пути.

Есть чернота, что нельзя отбелить.

Есть и болезнь, что нельзя излечить.

Прочь, моя милая! Силы не трать:

Душу пропащую поздно спасать.

Мази и скальпель лежат в стороне.

Помощь найду только в чистом огне.

Я не шучу. Берегись! Убегай!

Это ничуть не похоже на рай.

Я не хочу, чтоб горела и ты

В муках бессилия и немоты.

...Милая? Рад тебя видеть. Привет!

Я вспоминал твой безоблачный свет.

Ты побледнела? Не бойся. Пойдём!

Нам будет адски приятно вдвоём...

Нам будет АДСКИ ПРИЯТНО ВДВОЁМ!

* * *

Ты - ангел, милая. Ты - ангел.

А то, что крылья не белы...

Когда с тобой танцуешь танго,

Хлебнув настойки омелы,

Когда под полною луною

Ныряешь в пламя глаз твоих

И небо чудится иное,

И новый мир, и звонкий стих, -

О цвете крыльев забываешь

И вихрем над землёй летишь.

О цвете крыльев забываешь,

Когда внизу - осколки крыш...

Мы ангелы, ты это знаешь?

Конечно, знаешь. Но молчишь.

* * *

Я знал, что будет очень больно,

До горькой тёмной немоты.

Я знал - и всё-таки невольно

Терял знакомые черты.

Красивым может быть и камень,

Но вот прекрасным - лишь цветок.

Любое угасает пламя,

Кончается любой поток.

Мы были вместе, и прекрасен

Был каждый миг наедине...

И был изысканно опасен

Яд в старом дорогом вине.

Прощай! Прощай! Взмахну рукою,

И мне в ответ кивнёт Харон.

А ты неузнанной, иною

Вдали растаешь, словно сон.

Слово

Мы с тобой обошли полмира, возвели свой собственный дом.

Наши дети живут отдельно, никогда мы их не поймём.

Нам уже - на двоих - за сотню, но мы держимся на ногах.

А вокруг и тепло, и сухо... но похоже, что дело швах.

Как в кроссвордах: пять букв, два слога. Его пишут на всех углах,

Это слово. Оно простое. Оно есть во всех языках.

Его учат одним из первых, после "мама", но до "гляжу"...

И боюсь я, что это слово не услышу - и не скажу.

Ты родился до боли честным и в могилу сойдёшь таким.

Ты упрям, как тринадцать бесов, моё зеркало и мой дым,

А быть зеркалом или эхом много легче, чем быть собой.

Мы близки, как земля и корни, галька берега и прибой,

Но ведь этого слишком мало, или - много, или - не так:

Вместо музыки сфер - сансара, вместо храма богов - бардак.

Это слово, простое слово - право слово, такой пустяк!

Только ложь, даже ложь во благо, не даётся тебе никак.

Пусть обман будет слаще мёда, ты нальёшь ключевой воды

И уйдёшь, и искать без толку в чистом небе твои следы.

* * *

Распластали рассветами, пропороли зенитами.

Затянули закатами изощрённо убитыми.

Оскорбили сочувствием, повязали бессилием,

Многогранным страданием отсекли от насилия.

Благодетели чёртовы, лика божия ангелы!

Ни в Крестах, ни в Лефортове, ни в проколотой Англии,

Ни в отчаянья безднах, ни в самом чёрном сиянии

К вам взывать - бесполезно ли? Припадать к одеяниям,

Умолять эпилептиком, извиваясь в истерике, -

Получить нейролептика плюс десяток лимериков.

Равнодушно разумные, калькуляторно страстные,

Крысы жирные, трюмные! Добродеи контрастные!

Кабы не было боженьки, вы б уж точно придумали

Лик всевышне скукоженный с равнодушия струпами.

Оправдание

Зачем пишу? Чтоб не сойти с ума,

Как и любой хронический писатель.

В любое время (и всегда - некстати)

Хватаю лист бумаги, ручку, шпатель,

И - вот он я, любезная чума!

Вам мой недуг не нравится? Ну что ж...

Я спорить и доказывать не стану.

Скребя в мозгу таинственную рану,

Я улыбнусь: ведь всё идёт по плану -

Строка к строке, как за окошком дождь...

И снова оторвутся от земли

Хмельные, как трава в июне, ноги,

Чтоб твёрдо встать на странные дороги,

Которых Вы увидеть не смогли.

ФЭНТЕЗИ

Неба на краю

(к роману "Из ряда вон")

Одинокий свет,

голубая даль.

Пламя на воде,

радость на печаль.

Неизвестно точно, кто разбудит нас.

Рухнувший запрет:

розовая сталь.

Благо во вреде -

сломана деталь.

Ты ли эта искра в толпах серых масс?

Неба на краю

выстроены мы.

Позади клеймо

равнодушной тьмы,

Впереди танцует радуга чудес.

Нет, мы не в раю:

это - вид тюрьмы.

Как попасть домой?

Плавятся умы.

Страх - надёжный сторож. Волки, тёмен лес...

Я вчера видал

тех, кто сделал шаг.

Костылём тоска!

Воин, бард и маг,

Падший ангел, морок, огненный дракон.

Душу - в Эр-Гидал!

Я свой худший враг.

Из руки рука:

к цели - только так!

И реальность бреда ставлю я на кон.

Тёмный эльф

Рассветы лижут душу, словно волны.

Сменяются года, как блики дней.

Что горний мир, что этот - блёклый, дольний -

Подобны танцу огненных теней.

Ледник пришёл... и снова отступает.

Сухое море плещет, как и встарь.

Песок простор степи, давясь, глотает.

Щетина леса - что тумана хмарь.

Но есть и вещи, вечные, как звёзды.

Счастливый смех и яростные слёзы,

Иззубренный кинжал в груди врага.

Любви минувшей в памяти заноза.

Фамильная вражда. В подарок роза

И горные росистые луга.

Молитва

(из повести "Поход за радугой")

Оборони, праматерь Тьма,

От ярости и мести светлых,

От помрачения ума,

Утраты ценностей заветных.

Оборони и сбереги

В пучинах битв, пучинах страсти,

В сетях, что выплели враги,

И от неведомой напасти.

Оборони своих детей

От ложных мыслей и от розни,

От суеты и от цепей,

От штилей и от бури грозной.

От слепоты сердец и душ

И от страстей, что рвут их в клочья.

Свою немилость не обрушь,

Простри защиту тёмной ночью!

Сновидения

Спать и видеть сны -

Сны о чём-то большем.

Влево до стены.

Не увидишь дольше

Гиперпереход

Сквозь грозу и фугу.

Вновь перерасход.

Как дела, подруга?

Бьёт машину дрожь,

Молния ветвится...

Не приходит дождь.

Море только снится.

За полночь давно,

Таракан усатый

Смотрит сквозь окно.

Что ж, смотри, лохматый.

Заревом горит,

Пахнет свежим хлебом.

Портит аппетит

Колотое небо.

Гадкий хулиган

Всё мячом порушил!

На столе стакан,

На картине - лужи.

Дивные дела

В поле под луною:

Смерть не дожила

И на небо ноет.

Грёзы и мечты

Скользкой вереницей

Плачут на зонты...

Это просто снится,

Снится! Но кому?

Кто реальность лепит?

Тот, кто сжёг Муму,

Он за всё в ответе!

Город-сказка

(из повести "Поход за радугой")

За холодным восходом, за гранью небес

Стоит Город: и светел, и чист.

Путь в него пролегает сквозь шепчущий лес,

Дом волков, змей холодных и крыс.

А за лесом - река, глубока и быстра,

И в воде её тонет доска.

Через реку никто не построил моста,

Лишь верёвка, ветха и узка,

Перебраться поможет на берег чужой.

Дальше путь через горы ведёт.

В тех горах каждый путник рискует душой:

Ляжешь спать - сон её украдёт.

За горами бессонными снова река;

В ней течёт не вода, а огонь.

Он пылает годами, пылает века,

И один только огненный конь

Перескочит её. Дальше ляжет туман.

День в тумане считают за год,

И дорог в нём не сыщешь. Тропинки - обман.

Нет путей через царство болот.

Я ходил через лес, не ложился в горах,

Я и обе реки одолел.

Но туман поселил во мне низменный страх,

Сквозь него я пройти не сумел.

И теперь я про Город сплетаю напев

В гордом замке и в нищей избе.

Я надеюсь, что кто-нибудь, ужас презрев,

Путь отыщет к высокой судьбе.

Я надеюсь: найдёт и вернётся сюда,

И расскажет, как надо идти,

И в дороге мы сбросим пустые года:

Им не место на вечном пути.

Если бы

Возвращаясь домой с работы и с устатку роняя ключ,

На диване воссев в пижаме, глядя в камешек бел-гремуч,

Погружаясь в постель, как в воду (неразборчивых слов межи) -

Все мы думаем, что мы живы. Нет, ну правда, ну мы же жи-и-и...

А где-то - эхом - слово "нет"

Среди колонн.

А кто-то стонет, уводимый

В злой полон.

Там, без сомнения, блестят

Во тьме клинки,

На брань из дома удирают

Сопляки.

Там вспышкой бластера не враг,

Но друг сражён.

Да и подлец - не просто крыса,

А пижон.

Там - место горечи, и правды,

И мечты.

Вы там хотели б оказаться?

Да? А ТЫ?

...уходя поутру на службу, всухомятку глотая тост,

Проклиная родимый транспорт: скрючил, гадина, в полный рост! -

Вспоминаем с тоскою сны мы (книги, комиксы - подчеркнуть).

Эх! Уж там-то мы были б живы!

Гули. Зомби. Ночная жуть...

Война, не любовь

("Путь наверх": из повести "Узоры в небе, тени на земле")

Пламя дугой покатилось вперёд.

Грохот отстал на шаг.

Молний холодных водоворот.

Сжатый, как боль, кулак.

Свистнет, из стали отлита, плеть.

Лязгнут во тьме клинки...

Это не то, о чём надо петь

На берегу реки.

Это не то, чем святится мать,

Глядя на колыбель.

Это не то, с чем ложатся спать

Любящие в постель.

Это - бездонные льды веков,

Это война и смерть.

Грязных секретов немой покров...

Вечная круговерть!

Так можно рушить - до пепла, в хлам,

Так созидать нельзя.

...только, на горе моим врагам,

Мир - не моя стезя!

Средство

Простая надпись: "Средство для ухода"...

Она не лжёт, но - каждому своё.

Приняв, один выходит на свободу,

Другого объедает вороньё.

Кому-то открывается дорога

В мир не загробный - попросту иной.

Кому-то "Средство..." дарит веру в Бога.

Ещё кому-то память пеленой

Спасительной и ласковой скрывает,

Кому-то отчищает пыльный быт.

Кого-то жаждой странствий обуяет,

Кому-то словно колокол звенит...

Простая надпись, магии поллитра,

Глоток замаскированных чудес!

Но как узнать тебя, умелец хитрый,

Торгующий алхимией на вес?

Память

Я помню спирали радуг

И вышний - за Светом - трон:

Сверкающую награду

Для всех, кто в Тебя влюблён.

Я помню зарю творенья

Над бездной в извивах тьмы,

Уверенное горенье -

Все мы были им. Все мы!

Но замысел дерзновенный

Воистину был глубок...

И горьким - вкус откровенья,

И странно пустым - Чертог...

Лишь лучший приемлет муки?

Всё в воле Твоей, Отец!

Я вытерплю боль разлуки

И чёрный приму венец.

Но даже в глубинах ада,

Где льды и беззвучный стон -

Я помню: спирали радуг

И вышний - за Светом - трон.

Сонет Цурэна

Как лист увядший падает на душу,

Как чайки крик стекает по щекам

И, смешиваясь с жадной каплей туши,

Ползёт по перечёркнутым строкам,

Колышется кусок родимой суши,

Готовый сдаться ледяным волнам.

Забытый храм разграблен и разрушен,

На алтаре - осколки, жалкий хлам.

Уже матросы взялись за канаты,

Уже спина ослабшая горбата,

А взгляд погас навеки, и давно.

Писать мне письма, ждать на них ответа -

Что осенью молить прихода лета.

Изгнание, могила - всё равно.

Башня

Н. Гумилёву, за сокровенное право

Созидающий Башню - сорвётся?

Ну и пусть. Мне по нраву мой труд.

Память с небылью дивно сплетётся,

Всколыхнув, как лягушка, мой пруд.

Пусть не Тёмная, точно у Кинга,

Пусть не Ярости, как у Камши,

Моя башня, дитя, чудо-книга

Прирастает работой души.

И однажды в тиши полуночной

Я услышу биенье сердец

Тех, кто шёл вслед за мной вверх по строчкам

И добрался до слова: "КОНЕЦ".

Чёрен зрак мирового колодца,

Но светла в небе млечная гать.

Созидающий Башню сорвётся?

Труд окончен. Пора улетать.

* * *

Мы - персонажи самых скучных снов,

объекты соцзащиты и рекламы.

И не про нас, для нас творят кино,

бестселлеры, ток-шоу и программы

телевещания. Мы - серы, как бетон,

мы плоть и кровь твоя, о мегаполис.

Но даже к нам порой снисходит сон,

пропитанный желаньем лучшей доли.

Волшебство

Ты видела: уходит волшебство.

Так тощая израненная псина

Старается забиться под кусты

И сдохнуть там.

Да, волшебство уходит,

И нам не отменить его уход.

Нам остаётся лишь зубовный скрежет,

Симметрия чуть запылённых схем,

Промышленная магия по плану

Квартальному за подписью владык,

И скучные иллюзии - для быта.

Уходит волшебство! Через плечо

В голодные глаза к земле приросших

Ни разу так и не оборотясь.

Потом мы сочиним про Век Златой

Сказания сомнительных достоинств

И новый о грехопаденьи сказ,

Надеясь позабыть диагноз свой,

Рассчитывая...

Полно! Не считай!

Несчётна в этом тусклом мире глупость.

Обману пониманья не укрыть,

А понимать осталось только это:

Уходит волшебство! Почти ушло!

Ещё немного, и оно исчезнет.

И станет мир... не страшен. Просто пуст,

Как фантик от проглоченной конфеты.

Лишь запах шоколада, память сна,

Неверием источенное чудо -

Вот всё, что нам останется тогда.

Но пустоты природе не стерпеть,

Она её немедленно заполнит.

Там, где цвело и пело волшебство,

Совьют гнездо отчаянье и нежить,

Голодной Бездны засияет зрак,

Чудовищам комета воссияет...

И вот тогда из звёздной темноты

Из ветра, что навстречу смелым дует,

Надежды зёрен, пёрышка мечты,

Из шёпота, проросшего Словами,

Прорвётся к нам лихое волшебство

И скажет:

- Брось! Смотри, что мы купили!

Ты плачешь? Ох, малышка, не горюй!

Нет-нет, с тобой всегда я буду рядом,

Покуда не прогонишь ты меня

За новой упаковкой шоколада...

* * *

Войдя сюда через злопастный выход,

Я вынужден сознаться в мухлеже:

Несделанное дело грянет тихо

С полсвета до полтени в неглиже.

Граахнет стая публики лохматой,

Мёд вересковый склеит мне усы,

Воспрянет в летаргии чёрт пернатый,

А Заяц Бо раскокает часы...

Великий Змей достанет хвост из пасти

И что-то там о ком-то возречёт.

Вскипят под микроскопом микрострасти -

И испарятся. Что-то протечёт,

Потом застынет, дрогнет, растворится...

И я войду, как ныне, как и встарь,

Готовый стричься, но никак не бриться.

Аптека? Ни при чём. Как и фонарь.

1. Император

Позади - легионы и силы поддержки:

Семь драконов, обоз, инженеры и маги.

Впереди - крепость Чёрного. Крепкий орешек!

Вид гораздо внушительней, чем на бумаге.

Сшиты тучи и башни каскадами молний.

Воздух магией пахнет, как в зале заклятий...

Хрипло дышит курьер. Взгляд - затравленный, полный

Страха. С хрустом сдираю покровы печатей.

Так. Чудесно! В столице - голодные бунты.

Брат двоюродный поднял мятеж в Синегорье.

Канцлер скрылся, в казне не оставив ни фунта

Серебра. Сын мой болен - похоже, что корью.

На торговых путях - мародёры и нечисть.

В море тоже не лучше: пираты и бури.

Юго-запад бурлит. Шепчут льстивые речи

Маги Гильдии. Жёнушка слушает, дура.

...донесение - в клочья. Гляжу на твердыню.

Слава или же родина, что мне дороже?

Ладно, Чёрный. Хоть лопни с избытка гордыни,

Я тебя не боюсь. Но сраженье - отложим.

2. Маг

Власть - соблазн. Безграничная власть - ещё хуже.

В жизни я б не коснулся подобной отравы!

Но, к несчастью, наставники Тьмы были правы:

Только магия в небо поднимет из лужи.

Хочешь силу иметь - собираешь ресурсы.

За ресурсы грызутся враги-конкуренты.

С ростом ставок растут риски, траты, проценты.

Оставляя штурвал, вмиг сбиваешься с курса.

Я всего лишь желал разорвать свои путы,

Распрямиться и к небу взлететь. Стать, как боги.

...в безвозвратность ушли обходные дороги.

Я - на троне. Я - Чёрный. И это не круто.

Власть была инструментом, а сделалась целью.

Окрылявшая магия - словно колодки.

Пирамида построена: пряники, плётки.

Крови вкус не отбить никакой карамелью...

Без единой ошибки чудовище создал.

В замке собственном я - не владыка, а пленник!

Бросить всё? Мысль дурная не стоит и пенни.

Маской съеден актёр. Переигрывать поздно.

3. Крестьянин

Хлеб опять вздорожал. Вздорожало и пиво.

Менестрель мимоезжий мяучит фальшиво.

Стража ловит порубщиков и браконьеров...

И беднягу, бежавшего с графских карьеров.

На заимке Горбатого трое недужат:

То ли корь, то ли что-то куда как похуже.

Благоверная снова скандал учинила;

Половина всей репы, что в подполе, сгнила;

Денег нет. Нет жратвы. Хоть иди побирайся...

Только кто же подаст? Рявкнут лишь: "Убирайся!"

Богатеи одни нынче лопают много,

Ну а нам - на кладбище прямая дорога.

Если заяц в силки попадётся - удача!

У соседей беда: пала старая кляча.

Безлошадным в страду будет втрое труднее;

Впрочем, что там за сев, коли нечего сеять...

Волки воют и днём. Или это - не волки?

Нечисть бродит в лесах, коль верны кривотолки.

Наш барон, говорят, при дворе впал в немилость;

Да, ещё: император и Чёрный сцепились.

ПОЛИФОНИЯ

* * *

Цветы лугов, садовые цветы,

Да минет вас проклятье красоты!

Иной цветок удался лучше всех -

Садовник щёлкнет ножницами: грех!

Увы тебе, прекраснейший бутон:

До срока срезан, в вазу помещён,

Ты не нальёшься спелостью плода,

Пусть даже в вазу налита вода.

А вот невзрачный, скромненький цветок

Даст новой жизни не один росток.

* * *

Поэт великий - больше, чем поэт:

Открытая стучащему дверь дома;

Мороз, и зной, и путеводный свет;

Амброзия, нектар, вино и сома;

Гармония на тридцать с чем-то нот;

Стоящий прямо в пику ветру злому,

Великий входит в рай, как в анекдот -

И в ад, как в город дымный и знакомый,

Почтительных поклонников оплот.

В квартире

Третий глаз солнца бесстрастно

заглядывает в окно.

Кровь в висках, топот сверху.

Тишина проглотила чувства, лишь под веками есть констрасты.

Время идёт. Скоро станет темно,

и тогда я возьмусь за новых ролей примерку.

...одиночество давит. Не больно, нет!

Оно просто ждёт, что я дам ответ;

я молчу стихами, ломая ритмы,

дышу не в такт.

Одиночество, я - эта смесь горит! Мы

вместо торим пустынный тракт.

Плодоносная искра упала в воду стоячей души.

Долгие трудные паузы:

семь раз подумав - пиши.

Крови звон в висках тянет ноту на запах кофе.

В горле першат и сохнут немые кляузы;

их учётом занят не чёрт - Дер Тойфель.

Хорошо быть покорным огню (не агонии!) воском,

хорошо стыть сосулькой под минус двадцать.

Только мне в плотных створках чужой квартиры

валять неваляшку выбора: куда дураку податься?

На полу лежать - неудобно. Жёстко.

...жажда - самый страшный из всех зверей,

но боится обыденности холодного кефира...

чу! Опять эти лязги из-за дверей!

Есть ли смысл бояться?

Но - неуютно.

Даже на диване лежать не в радость.

Время молчит, как патока, повышает градус.

Послушно пью.

Сладко и вместе с тем мутно

наблюдать со дна обратный отчёт ай-кью.

Дом

- Что родина тебе, поэт бездомный?

Зачем тебе берёзы и тайга,

И город, ночи вопреки не тёмный,

Проспекты, парки, Камы берега?

Тебе - весь мир и звёзды неба сверху,

Пока за ноги держит грязь болот.

Тебе - крыла и устремлённость стерха,

Девятки муз бесценный хоровод.

Ты всеми принят, изгнан отовсюду,

Тебя забывших - вот она, вся Пермь.

Тебе дивятся, будто чуду-юду,

Как птиц небесных, кормит тебя стернь.

Так что же тебе в родине, приятель?

Что сеешь и что жнёшь среди осин:

Юс малый и большой, пригоршню ятей?

- Препятствие... а может быть, трамплин.

Птичка

(из повести "Поход за радугой")

Спустилась ты, взмахнув крылами.

Вот-вот взлетишь.

Любуюсь будто бы на пламя,

Притих, как мышь.

Обычно певчие невзрачны,

А ты - ярка:

Как солнца луч в ручье прозрачном,

Свет маяка.

Таких, как ты, сажают в клетки,

Дают зерно.

Но ты чудесна лишь на ветке,

Там, за окном.

Ты рядом. Это - как награда.

Не улетай!

А улетишь... так было надо.

Скажу: прощай!

Убьём...

Убьём в себе Бурашку. Убьём в себе Додолу...

Практически не больно, как вколешь промедолу.

Убьём в себе команды, коричневые марши,

Чернёные сомненья - и зашагаем дальше.

Убьём в себе Д. Билла, убьём в себе голема,

Убьём в себе Сизифа, легко и беспроблемно.

Убьём в себе китайца, латиноса и негра,

И белого - до кучи, сквозь lento до allegro.

Убьём в себе любого, кто скажет: "Знаю, надо".

Убьём в себе героя боёв под Сталинградом.

Убьём в себе порядок, убьём в себе стихию,

Убьём в себе деленье "хорошие/плохие".

Убьём в себе поклоны, убьём прямую спину,

Убьём стремленье выйти извилистым и длинным,

Убьём в себе пророка, чуму и ворожею,

Убьём в себе поэта, лентяя и диджея.

Убьём в себе Смит-Вессон, убьём в себе лопату,

Убьём и Квазимодо: поправься, чёрт горбатый!

Убьём в себе скотину... и бога - для баланса.

Убьём, чтоб не воскресли. Не бьёшься? Нет ни шанса.

...но он догадывался, что если всё это будет уничтожено,

то не останется ничего, только ровная голая земля...

Убьём в себе Додолу. Убьём в себе Бурашку.

И паука-мутанта, и ниндзя-черепашку.

Убьём в себе характер и встанем на протезы.

Зачем душа и тело? Достаточно аскезы!

Убьём в себе печёнку, трахею и желудок.

Убьём без промедленья - валяй, больной ублюдок!

Убьём в себе источник талантов и оболов.

Убьём в себе Бурашку. Убьём в себе Додолу.

Конкурс: вирелэ

Искусство, как водится, требует жертв:

Искусаны губы, натянутый нерв,

Хмуры брови.

Жестокие музы с характером стерв

Давно доказали, что я для них - серв;

И климат суровый

Диагноз черкнёт: "Окончательно мертв"...

Нет, врёте! Я жив! Я не раб и не червь -

Клянусь песней крови!

Конкурс: акростих

Смотри, как зелен этот лес:

Еловый, тёмный,

Густой.

Он демонстрирует контраст

Дуге небес

Невольный.

Я улыбаюсь, схвачен тихой красотой.

Кумир

Чтоб стать общественным кумиром,

Нельзя выказывать свой ум.

Ты будешь вознесён над миром,

Представившись, как брат и кум:

"Да, я как все: немножко хуже,

Чуть-чуть умнее и добрей,

Слегка культурней отутюжен,

Чем средний Коля и Сергей;

Такой же мятый после пьянки;

Завидев стайку милых дам,

Я - кот, дурной от валерьянки,

И жизнь стекает по усам..."

Чтобы в толпе не раствориться,

Ходи всегда угрюм и строг.

Не вздумай с кем-нибудь напиться,

Не растворяй свой кошелёк.

Спросившего прибей цитатой

На впавшем в бозу языке.

Смотрись, как будто ты с лопатой

И дачей не накоротке.

Ты - иронично остроумен,

Порой так попросту умён?

Тебе чихать на милых women,

Хотя талантом - Аполлон?

Что ж, не бывать тебе в скульптурах,

Не жить, купаясь в молоке!

...их, большинство, убьёт натура -

Нас примут в звёздном челноке.

За небом мы, большие дети,

Прошепчем чудесам: "Сим-сим!"

И на новёхонькой планете

Толпу обратно сотворим.

Одиночество

Взыскуй в душе уединенья,

В цветастый погружаясь мир.

Он полон жизни и движенья,

И лишь успех - его кумир.

Ты, суетою утомлённый,

Бежишь от пошлой маеты,

Ты первородной простоты

Природы ищешь, как влюблённый.

Но разум - горькая стезя:

Тебе стихии не помогут.

И даже если, лебезя,

Ты обратишься мыслью к богу,

Свободы дар не потерять

И от тоски не исцелиться.

Душа - как пойманная птица.

Кто станет пленным доверять?

Ты - человек. Ты - одиночка.

Диагноз ясен, словно точка:

Ущелье вброд не перейдёшь.

...Судьба слывёт неумолимой -

Но рядом с другом и любимой

Уединенье ты найдёшь.

Манхэттен

"Завоевать Манхэттен"... какая лабуда!

В топониме с трёхсложным названьем Куеда

Мечтается гламурно, ажурно и легко...

Но - чу! Запахло с кухни: сбежало молоко!

Ещё бы не сбежало от жизни-то такой:

Текут ручьями слёзы, а горькая - рекой.

О силе грезит каждый, чьи замыслы слабы.

Вот мы-то, да вот если, да коли бы кабы...

Увы! Манхэттен тесен и трижды поделён;

Туда без мощной лапы соваться не резон.

Туда хоть без, хоть с мылом - Чубайсу не пролезть!

Он есть, Манхеттен этот, да не про нашу честь.

Единый, неразменный, сияет остров нам,

Уткнувшимся в экраны, как дивный новый храм.

И как-то забываешь, что надо не мечтать,

А когти рвать из дома, впрягаться - и пахать.

Пахать! Без передышек, наград и выходных,

Не слыша пересудов соседей и родных.

Пахать как можно глубже, ровнее и стройней.

Ладони сплошь в мозолях? Так налегай сильней!

Халявы не бывает. Везение - обман.

Кто слушает иное - ха-ха! Держи карман!

Классическое кредо я повторю вам тут:

Манхэттены трудягам в награду выдают.

Mindstream

Я познание... бросил. И стал привирать -

Покрасивее, так, чтобы верили мне.

Я не пил, не гулял - но я начал играть,

Чтобы думать поменьше о смерти-стене.

Я забыл о науке, забыл о долгах,

Отложил все дела и предался тоске.

Я охотно готов поболтать о деньгах...

Поболтать. Да: лентяй, а никак не аскет.

А ещё я люблю слово краткое: "Я!" -

И готов поминать в каждой фразе его.

Вот озвучил бы мысли мои Копелян...

Ах, фантастика-stream - не видать берегов!

Пуп Вселенной, взгляд искоса, камень со дна,

Скромник тот ещё, да - из породы творцов.

Бездна косит глазами, причём не одна:

Скепсис умников смешан с молчаньем дворцов.

Для чего и зачем... ах, оставьте меня!

Делом и по делам отвечать - не моё.

Десять царств в голове - денег нет на коня.

Зеркала поп-культуры - кривое враньё.

Только мёртвым полезна живая вода.

Мифы, сны и фантазии - та же фигня.

И в гробу продолжает расти борода.

Я - не век. Не века. Подымите меня!

...сам просил, и дымят. Воздух чистый, ау!

Но зенитным ветрам на меня наплевать.

И ложусь на палас, как дитя - в мураву,

Чтобы тридцать годков и три лета проспать.

* * *

Ноябрь не теплее льда.

Морозы прозрачней неба.

В пентакле скулит беда,

В стакане шипит плацебо.

Пейзажные страсти. Ночь.

И это - не ночь в июне.

Час волка. Молчанье, прочь!

Ругнёшься и тут же сплюнешь.

От счастья не рубят стих,

А рубят - не я, другие.

Мой город во тьме притих:

Умчались ветра тугие.

Снег стаял. Ушли дожди.

Емэйлом пришла банальность:

"Билеты купила. Жди.

До встречи. Твоя реальность".

Люди

Какие вы всё же разные!

Знакомцы - и незнакомые,

Блескучие, точно стразы, и

Тишайшие насекомые;

Как чистые слитки золота,

Как затхлая мерзость ржавчины,

Вы в сердце стучите молотом,

Вы - маги, убийцы, кравчие,

Типичные обыватели,

Безумцы и алкоголики,

Стяжатели и старатели...

Абстрактные, точно нолики

В графе "Населенье: численность",

Бесплотные, точно домыслы.

Пусть это и не осмысленно,

Я вам посвящаю помыслы.

Песня

Гул:

Воздух в тоннеле упруго запел.

Свет!

Поезд навстречу, и ты оробел.

Брось,

Нам ли иллюзии страхом крепить?

Спрос

Выше с того, кто учился любить.

Треск!

Волосы дыбом, качается лес.

Блеск:

Молния спрыгнула в руки с небес!

Жар

Пламени духа согреет в мороз.

Бей!

Это - не шутка, а драка всерьёз!

Прочь,

Тени усталые, серая мгла.

Нет,

Не погасить вам глаза-зеркала.

Ночь -

Время для отдыха, а не смертей.

Бред!

Верую: голос подаст соловей!

Сплин

Что рассказать вам о бытье житийном

Из глубины обыденных хлопот?

Всё катит до того хрестоматийно,

Что, право, даже зависть не берёт.

Живу по средствам. То есть очень бедно.

Лежак, жратва, халявный интернет.

Баланс трепещет у нуля победно...

И храть, что нету пачки сигарет

В моём кармане, пышно многодырном:

Я не курю - хвала тебе, Минздрав!

А планы, как положено, обширны,

Маниловщиной плотское поправ.

А вор не подкопает и не стащит,

Поелику я всё влачу с собой...

Житуха непременно станет слаще -

Как только ангел дунет в свой гобой.

Благословенны мысли о высоком:

О низком - сразу череп заболит.

Гляжу на монитор орлиным оком

Давя в себе хронический бронхит.

Короче, всё как прежде, всё спокойно.

(Подайте локоть, мигом откушу!)

Не стану врать, что рассуждаю стройно,

Но главное - (пока ещё) дышу.

Сплин 2

Стопкою лежат книги на столе.

Угольки ищу в стынущей золе.

Небо за окном тусклое, как воск.

Сальвадор Дали? Иероним Босх!

Телефон молчит, точно партизан.

Ем колбасный сыр, а не пармезан.

Телеграфный стиль - словно клей "Момент".

Скука - это яд, а не аргумент.

Мать Сыра Земля к сорнякам добра.

Ноет старый шрам: нет в груди ребра.

Раз решился лгать, покрасивей лги.

Третий глаз открыт: не видать ни зги.

Кружится во тьме сорванец-листок.

К ножнам приржавел прадедов эсток.

На тропе чумной поумерим прыть.

Осень - не весна. Прекращаем ныть!

Стремиться жить

Вгрызаться, так в граниты, в глубокие слои.

Почти без тени шанса отыгрывать бои.

Расти сквозь грязь и слякоть, наперекор ветрам.

Сомнения тем глубже, чем выше дивный храм.

Тонуть, так в океане. Страдать, так от любви.

Кричать, так во весь голос. Пылать, так за двоих.

Упасть? Пусть так. Но только не ниже Сатаны.

Взлететь? Без промедленья, до звёздной глубины.

Погибнуть? Пусть. Согласен. Но только за кого?

Являться - в отраженьях, двоим за одного.

Воспеть, так не уродство. Воспрянуть - ото сна.

Заметить - только кстати. Пить... правильно, до дна.

Разбиться? Не зовите ни всадников, ни рать:

Шалтай лежит в осколках, и нас им не собрать.

Воскреснуть? Не зовите усталого Христа.

Пусть с помощью всевышней восстанет простота.

Мы - это мы, не дубли. (Хотя и дубли... хм...)

Огня пока не видно, но ветер носит дым:

Над пламенем подземным косить нам трын-траву.

Я буду улыбаться, пока ещё живу.

* * *

Я ли выдумал время?

Я ли встал на крыло?

Я ль забыл это семя,

Чтоб оно проросло?

Придорожная горечь,

Послевкусие сна...

Равнодушное море,

Не петля, но - стена...

Улетать - так до края!

Пролетать, так за край

Неизвестного рая

Сквозь озлобленный грай.

И в безмолвии жутком

Бить поклоны, как медь,

На века по минуткам

Резать времени плеть.

* * *

Карнавал нереальности: маски и ложь.

Здесь игра на престоле, и ты не живёшь,

А играешь, как все, на обрывки знамён,

На цветастые фишки фальшивых имён.

Карнавал нереальности. Правда в пути,

Как в развенчанной сказке - куда нам идти?

В океане открытом фарватеров нет,

В пустоте между звёзд - тёплых синих планет.

Карнавал нереальности! Выдумка, миф!

Кто там в небе парит надо мною - не гриф?

Ласка лжи так уютна, а правда - горька.

Посади на колени ручного зверька,

Капни крови пираньям, щенку - молока,

На крысиные свары смотри свысока.

Делай ставки! Играй! Развлекайся, ковбой...

Карнавал нереальности станет судьбой.

Шизофрения

- Выстудит ветер - согреет снег.

Чёрт колыбельную шепчет богу.

Я - не варяг, не еврей, не грек.

Хай, брат Сусанин! Кажи дорогу!

Мутен спросонья поток дерьма:

Троллям плати - или вброд, скупчишка.

Стон паровоза из-под ярма...

- Сопли и кровь оботри, мальчишка!

Плакаться всякий у нас горазд,

Встань же, скотина, и стоя сдохни!

Ты - человек или либераст?

Если второе, тогда усохни;

Если же первое, волчья сыть,

Смелость имей подтверждать свой выбор:

Пулей в висок, если нечем крыть,

Ночью и днём, восходя на дыбу,

Или спускаясь в замёрзший ад,

Чтобы спасти или кануть в Коцит.

- Ладно уж, пафос убавь, пират.

Ты не актёр в пьесе Карло Гоцци.

- Сам-то хорош. Всё тебе не так:

Зеркало - криво, уснуть - загнуться,

Красная рыба - варёный рак...

- Ладно. Пора бы и впрямь заткнуться.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

Мрачное будущее ("Знаю я: меня убьёт не пуля...") 31.01.08 - 1

КАМЕНЬ СО ДНА

Личное ("Из дождей декабря и из мартовских гроз...") 06.02.07 - 1

("Время - безбрежный водоворот...") до 06.02.07 - 1

("Величайшая тайна Вселенной - размер...") до 06.02.07 - 3

("Писатель - червь, что рождён ползти...") 11.12.06 - 3

+ 30 ("Обрыдло всё. Пером не описать...") 10.06.06, полночь - 5

Власть ("Власть на всём оставляет свои следы...") 01.06.05 - 6

Король ("Король велел: "Сияй!") 27-28.04.05 - 6

Дети Лилит ("Отверженные, знаем мы свой путь") 13.09.04 - 7

1. Гнев пророка (Я помню, что было. Срывались с неба...") 90-е гг. - 7

2. Ответ свыше ("Покинутый не богом, но людьми...") 10.04.03 - 8

Николаю Гумилёву ("Мы - не конкистадоры. Век ушёл...") август - 01.08.03 - 9

Триумф ("Солнце светит с небес, разгоняя туман...") 08.01.01 - 9

Наизнанку ("Нет слаще и ярче запретных плодов...") 15.10.02 - 10

Сонет ("Есть пишущие сталью по воде...") 17.11.01 - 10

Бездна ("Открылась бездна, звёзд полна...") 25.10.07 - 11

Жалоба Анжи ("Отвернуться на миг - непрощённый, прощай!") 24.09.07 - 11

Моя религия ("Мне по фигу и зло, и благо...") 12.03.07 - 12

Огонь и лист ("Постаревший огонь - это пепел... и свет...") 24.10.07 - 12

Судьбе ("Судьбе не говорите: "Да"...") 09.06.07 - 13

I'll be back ("Как солнце умирает каждый день...") 20.03.07 - 13

Ночь в лесу ("Сеть ветвей процеживает небо...") 07.03.07 - 14

Myst ("Нет имени у истины одной...") 26.03.07 - 14

Рашен yazyk ("Шелестя в свой ланч газетой, отдыхая за тиви...") 27.04.07 - 15

Звезда ("Недвижимые звёзды в небе есть...") 28.02.07 - 15

Триптих ("Прочь, моя милая! Дальше лети...") 27.02.07 - 16

("Ты - ангел, милая. Ты - ангел...") 27.02.07 - 16

("Я знал, что будет очень больно...") 01.03.07 - 17

Слово ("Мы с тобой обошли полмира, возвели свой собственный дом...") 23-26.03.07 - 17

"Распластали рассветами, пропороли зенитами..." 03.01.08 - 18

Оправдание ("Зачем пишу? Чтоб не сойти с ума...") 2000 (?) - 18

ФЭНТЕЗИ

Неба на краю ("Одинокий свет, голубая даль...") 28.12.07 - 19

Тёмный эльф ("Рассветы лижут душу, словно волны...") 19.03.08 - 19

Молитва ("Оборони, праматерь Тьма...") 08.03.08 - 20

Сновидения ("Спать и видеть сны...") 14.03.08 - 20

Город-сказка ("За холодным восходом, за гранью небес...") 17.02.08 - 21

Если бы ("Возвращаясь домой с работы и с устатку роняя ключ...") 08.08.08 - 22

Война, не любовь ("Пламя дугой покатилось вперёд...") 06.07.08 - 23

Средство ("Простая надпись: "Средство для ухода"...") 27.04.08 - 23

Память ("Я помню спирали радуг...") 15.08.08 - 24

Сонет Цурэна ("Как лист увядший падает на душу...") 19.03.08 - 24

Башня ("Созидающий башню - сорвётся?..") 14.08.08 - 25

"Мы - персонажи самых скучных снов..." 27.04.08 - 25

Волшебство ("Ты видела: уходит волшебство...") 16.11.08 - 25

"Войдя сюда через злопастный выход..." 08.04.08 - 27

1. Император ("Позади - легионы и силы поддержки...") 24.11.08 - 27

2. Маг ("Власть - соблазн. Безграничная власть - ещё хуже...") 25.11.08 - 28

3. Крестьянин ("Хлеб опять вздорожал. Вздорожало и пиво...") 25.11.08 - 28

ПОЛИФОНИЯ

"Цветы лугов, садовые цветы..." лето 2008 - 30

"Поэт великий - больше, чем поэт..." 16.03.08 - 30

В квартире ("Третий глаз солнца бесстрастно...") 12-13.08.08 - 30

Дом ("Что родина тебе, поэт бездомный?") 25.04.08 - 31

Птичка ("Спустилась ты, взмахнув крылами...") 07.03.08 - 32

Убьём... ("Убьём в себе Бурашку. Убьём в себе Додолу...") 05.03.08 - 32

Конкурс: вирелэ ("Искусство, как водится, требует жертв...") 24.08.08 - 33

Конкурс: акростих ("Смотри, как зелен этот лес...") 24.08.08 - 33

Кумир ("Чтоб стать общественным кумиром...") 02.02.08 - 33

Одиночество ("Взыскуй в душе уединенья ") 14.10.08 - 34

Манхэттен (""Завоевать Манхэттен"... какая лабуда!") июль-август 2008 - 35

Mindstream ("Я познание... бросил. И стал привирать...") 12.08.08 - 36

"Ноябрь не теплее льда..." 16.11.08 - 36

Люди ("Какие вы всё же разные...") 08.10.08 - 37

Песня ("Гул: воздух в тоннеле упруго запел...") 19.06.08 - 37

Сплин ("Что рассказать вам о бытье житийном...) 22-23.06.08 - 38

Сплин 2 ("Стопкою лежат книги на столе...") 20.11.08 - 39

Стремиться жить ("Вгрызаться, так в граниты, в глубокие слои...") 25.04.08 - 39

"Я ли выдумал время?" 08.04.08 - 40

"Карнавал нереальности: маски и ложь..." 08.12.08 - 40

Шизофрения ("Выстудит ветер - согреет снег...") 18.12.08 - 41

Комментарии: 25, последний от 05/12/2011. © Copyright Нейтак Анатолий Михайлович (mozhgoshmyg@gmail.com) Размещен: 31/08/2010, изменен: 10/08/2011. 85k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Второй сборник стихов как он есть. Но -- с напрочь слетевшим авторским форматированием :( Так что кому надо в нормальном виде -- прошу на НеоЛит.

Нейтак Анатолий Михайлович : другие произведения.

Сборник второй: Под солнцем и луной