СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛА От редакции Э.Э. Каммингс Безработица и вскоре после Жорж Грос Автопортрет художника Джуниус Мл. Манифест A.S.P.C.I.

 

Автопортрет художника

 

Жорж Грос

 

пер. Н. Семонифф

 

 

(Г-н Жорж Грос вступил в журнал "Американа" в должности редактора и написал эту немногословную автобиографию в качестве представления своим многочисленным американским поклонникам)

 

Я родился в Берлине 26 июля 1893 года. Мой отец владел рестораном, но вскоре открыл магазин подержанных книг. В конце концов, потеряв всё свое состояние во время финансового кризиса, он стал надзирателем масонского приюта в Стольпе.

Он умер в 1900 году.

Моя овдовевшая мать вернулась в бедлам убогости и нищеты, миру известный под названием Северный Берлин. Вдвоём с тётей они содержали семью, сдавая в аренду комнаты и вышивая на дому.

Лишь панорама времени и опыта позволила мне оценить ту агонию, которую, должно быть, испытывала моя мать в те времена.

 

Через два года мы вернулись в Столп, где мать нашла работу уборщицы в местном казино при армии.

Наша жизнь потекла размеренно, и мне удалось поступить в школу. Преподаватель дал мне пощёчину, и я решил, что её стоит вернуть.

Я ушёл из школы.

Я постоянно рисовал и раскрашивал открытки на продажу в книжном магазине. Моим любимым чтивом был еженедельный журнал новостей, заполненный мрачными иллюстрациями.

Я решил изучить искусство. Педагод по имени Папст обеспечил меня стипендией и помог подготовиться к вступительным экзаменам в академию искусств в Дрездене.

Два года в академии. Первый - с профессором Мюллером... гипсовые слепки. Затем - с профессором Вел... (самая известная его картина называлась "И они последовали за ним")... костюмы и фальц.

Наконец работа с живыми натурами в классах Стерла и Шиндлера. Два академических приза. Одно почётное упоминание. Одна проданная картина.

Я вернулся в Берлин и поступил в школу искусств и ремесёл профессора Орлика. Штат Пруссии предоставил мне стипендию. Я расписывал обложки книг и делал иллюстрации к еженедельным комиксам.

1913. Я отправился в Париж. Учился в Академии Каларосси... обнажёнка.

1914-15 - Солдат.

Уволен в запас.

1917 - Вновь солдат.

1918 - Окончательное увольнение.

Как и большинство интеллигентных европейцев, я был воинственным противником войны. Для нас война не была чем-то вроде идеализированной маски. Я слышал визгливый смех охваченного безумием поколения, смешанный с лютым грохотом взрывчатки и оружия. Мы были юношами в формирующем нас возрасте. Пожалуй, подсознательно мы превратились в обвинителей и борцов за лучший гуманизм.

Так оно и было.

Благодаря этому мои рисунки того времени обладали направленностью, полной ненависти. Я видел, как ослеплённые неистовые люди разрушали то, на чье создание были потрачены века. Мне не оставалось ничего, кроме скептической гримасы.

Затем наступило восстание масс. На мгновение я увидел слабую вспышку рассвета приятнее. Вскоре, тем не менее, стало очевидно, что мало что изменится, и мой былой скептицизм всего лишь более чем оправдал себя.

У меня нет плана. Написанное мною здесь - это попросту основанное на фактах изложение моих переживаний и чувств. Возможно, я до некоторой степени запутался и безусловно одной ногой мелкобуржуазен.

Я всё ещё верю в такие известные запретные метафизические концепты, как Истина, Справедливость и Гуманизм.

Я был и хочу остаться независимым. Мне достаточно небольшого пространства в социальной схеме вещей, почти такого же маленького, каким оно всё ещё остаётся сегодня, для того, чтобы я мог продолжать свою работу. Я совсем не верю в прогресс, но согласен с тем, что пищу и жильё можно было бы распределять и получше.

Но это идеал всякого диктатора.

Я не доверяю статистике.

Я был трижды проклят. Однажды я нарисовал распятого Христа в противогазе. Юные католики и квакеры выступили в мою защиту.

Мои работы знает весь цивилизованный мир. Я был в России, Франции, Швейцарии, Англии, Норвегии и Дании. Я считаю, что Америка прекрасная и удивительная страна, полная зрелой самостоятельности. Я надеюсь, что она станет мне домом.