Нейбург Эдуард : другие произведения.

Мой папа - правдолюб. Был

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приведен разговор сына с отцом, которого никогда не видел - ведь отец погиб более 75 лет тому назад. Последнее их свидание было, когда малышу исполнился всего год с небольшим. Сын попытался докопаться до обстоятельств, которые привели отца к такому трагическому концу. И причины оказались совершенно неожиданные - совсем не те, что он слышал от своей мамы.
   Светной памяти отца моего, посвящаю
  
  Эту историю я слышал от мамы не раз еще с детства, но только когда созрел, решил проанализировать и вот тут и закрались первые сомнения - а все ли было так, как она рассказывала? Но для того, чтобы понять, о чем речь, необходимо очень коротко сообщить о событиях, предшествующих дальнейшему разговору.
  После начала войны промышленный Воронеж оказался под угрозой оккупации немцами. В октябре 1941 года началась эвакуация важнейших предприятий (а потом и жителей города) в восточные районы страны. Все мы - папа, мама, семилетняя сестра и я (в полугодовом возрасте) - были эвакуированы в Узбекистан, в г. Ургенч, Хорезмской области. Папа начал работать городским инспектором Центрального статистического управления (ЦСУ), а мама старшим экономистом в одной из организаций города Ургенча.
  И вдруг, в середине 1942 года, папа получил повестку из военкомата и его отправили рядовым на фронт, а буквально через 3 дня после этого маме сообщили, что получили освобождение от призыва в армию (бронь) на папу-специалиста. Мама рассказывала об этом, как о роковой случайности и я воспринимал это событие также, пока не познакомился с бумагами, которые мама оставила мне. Вот и вся предыстория.
  * * *
  А теперь перейдем к тому, что вызвало у меня смутные сомнения в случайности произошедшего. Больше всего не давала покоя непонимание - как же так, ведь папа был специалистом после энергетического института, имел большой стаж работы завучем в крупном энергетическом техникуме и мне казалось, что он представлял большУю ценность для задрипанного Ургенча (с населением всего-то 35 тысяч человек), затерянного в среднеазиатской глуши. Так почему же местные власти легко расстались с ним - ведь он мог принести большУю пользу для района?
  Я думал, что в военкомате были перед выбором: отправить на фронт рядовым или чужака из России, или какого-нибудь узбека, пусть и почти безграмотного из далекого аула. Я решил, что там отыгрались на папе. Этот довод был не очень логичным и, главное, бездоказательным - но другого объяснения я не находил.
  Шли годы, но в глубине души все-таки иногда шевелился червячок сомнения. Не стыковались 2 важный факта:
  1) Вся наша семья была эвакуирована в Ургенч в октябре 1941 года.
  2) Как же военкомат Ургенча мог нарушить решение правительства всей страны и отправить папу на фронт. Ведь там знали, что папа прибыл в октябре еще 1941 и имеет бронь как учитель (завуч техникума).
  И чем больше я размышлял об этом, тем больше сомневался в случайности произошедшего. И это привело к тому, что я стал еще раз просматривать материалы того периода его жизни.
  Среди писем папы с фронта и других бумаг я нашел всего три короткие статьи папы, опубликованные в областной газете "ХОРЕЗМСКАЯ ПРАВДА". Мама сохранила ВСЕ документы и письма того времени, а значит, что кроме этих статей больше ничего и не было напечатано. Я их читал и раньше, но не нашел ничего интересного - обычная рабочая текучка не задержала моего внимания. Теперь же я начал читать их не как прежде, а впервые глазами тех, о ком в них шла речь. Для понимания дальнейшего, я приведу только короткие фрагменты, этих статей:
  
  ПЕРВАЯ СТАТЬЯ - "Дельцы из горпромкомбината" (19 апреля 1942 г.). В ней папа пишет: "...Белоцерковский и Учаренко привлечены к ответственности. Наказания заслуживает и управляющий промкомбината Коробкин, фактически допустивший все эти безобразия". Там стоит подпись - фамилия папы и его должность: "Городской инспектор ЦСУ".
  
  Теперь ВТОРАЯ СТАТЬЯ (она самая важная для нас): "О чем не любит говорить Сапа-ака" (17 мая 1942). В ней папа уже пишет о председателе одного из лучших колхозов в ОБЛАСТИ (!). Вот цитата: "По плану в колхозе должно быть 4.600 овец, однако их всего насчитывается 403 голов. Коров должно быть 48, а их имеется 26. Налицо 8 голов молодняка, когда полагается иметь не меньше 20". Теперь уже стоит подпись - только его фамилия БЕЗ УКАЗАНИЯ ДОЛЖНОСТИ.
  
  И, наконец - ТРЕТЬЯ СТАТЬЯ. "Шире использовать местные ресурсы" (4 июня 1942 г.). В ней папа пишет про "Артель "23-летие Октября" системы ОБЛпромсоюза". Там председатель артели ("тов. Ярмуламедов") отчитался о ДОСРОЧНОМ (!) выполнении плана, а на самом деле некоторые из цехов выполнили его всего на 5%.
  И дальше он пишет о другой артели: "... в ургенчской артели имени А. М. Горького... Апрельский план по выпуску товарной продукции артель выполнила только на 26 процентов...". Под этой статьей стоит подпись - также ТОЛЬКО ЕГО ФАМИЛИЯ.
  То, что уже после первой критической статьи, из подписи исчезла приписка его должности "Городской инспектор ЦСУ", просто поразило меня - я вдруг почувствовал, что пазл начал складываться, что я держу конец нити Ариадны, которая приведет меня к правильному пониманию последующих событий. Время было уже за полночь, и я решил, что сейчас надо просто заставить себе прерваться и лечь спать.
  
  * * *
  
  До меня не сразу дошло где я нахожусь, но, осмотревшись, понял, что - в землянке и сижу за столом, опирающемся на ножки, из старых досок, сколоченными наспех крест-накрест. Такие землянки я видел позже не раз на фотографиях и в кинохрониках военного времени. На стене висел календарь за 1942 год. Слышались отделенные взрывы.
  Почти сразу вошел солдат в видавшей виды полевой форме и в каске. Он был среднего роста, не атлетического телосложения, подстрижен "под ноль ". Лицо - спокойное, взгляд из-под густых черных бровей - пронизывающий.
  Я всмотрелся и узнал папу - ведь я много раз видел его фотографию, но только он там был с пышной шевелюрой.
  Он сел против меня и несколько минут мы оба молчали, глядя с любопытством друг на друга. Потом папа произнес устало:
  - Ну, и что ты хотел спросить у меня?
  - Папа, дорогой мой, - начал я, - меня интересуют те твои статьи в "ХОРЕЗМСКОЙ ПРАВДЕ". Вот в первой статье ты пишешь, что привлечены к ответственности Белоцерковский и Учаренко - но это тоже мелкота, иначе бы их отмазали. Так о вот них можно было писать, но зря ты зацепил управляющего промкомбината Коробкина. Ведь в глубоко провинциальном районном центре Ургенче, управляющий такого предприятия - это величина уже очень крупная и он не мог допустить наездов на него какого-то чужака из России, новоявленного Городского инспектора ЦСУ.
  И в результате твоя вторая статья, появившаяся ровно через месяц, подписана уже только фамилией - без указания твоей должности. Что произошло?
  - А то и произошло - усмехнулся папа, - мне просто сказали, что я использую свое служебное положение и уволили из ЦСУ. Понятно, что это просто формальная придирка, но не буду же я подавать в суд на них - себе дороже обойдется.
  - Тут ты прав, это было явное наказание. Еще хорошо, что ты не использовал материалы ЦСУ "для служебного пользования", а то бы отдали под суд, а потом и в штрафном батальоне оказался бы.
  Но ведь и увольнение после первой статьи не остановило тебя - ты продолжал свою правдоискательскую деятельность. Только я не понимаю, почему те, кого ты проверял потом, предоставляли тебе свои данные - ведь ты уже не был работником ЦСУ.
  - Ну ты и копаешь, - папа усмехнулся и покачал головой. - Дело в то, что до меня из Ургенча не поступало никакого критического материала в областную газету, а им нужны были именно такие статьи - ведь от прессы требовали критику.
  Так вот, после моего увольнения из ЦСУ, в этой газете мне выдала временное удостоверение ее внештатного корреспондента, обязывающее предоставлять мне необходимые материалы на предприятиях в разных районах Хорезмской области. Правда, оно еще не давало право подписи, как спецкора этой газеты. Я его и на фронт взял - мало ли зачем оно могло пригодится.
  Вопрос о моей постоянной работе у них, они обещали решить в ближайшие месяцы, но для этого одной статьи было недостаточно. Оплату обещали, как у всех внештатников - за каждую статью. И я решил продолжать писать.
  - Ну вот, уже кое-что проясняется, - я утвердительно покачал головой.
  Теперь о твоей второй статье: "О чем не любит говорить Сапа-ака". И вот здесь давай остановимся подольше. Папа, подумай спокойно, - ну не мог же этот Сапа-ака, сожрать в одиночку больше четырех тысяч (!) овец, да плюс еще и 22 коровы с их телятами. Скорее всего он немало и приписал в своих отчетах, чтобы выбиться в передовики. Но ведь он, наверняка, и кормил бараниной-говядиной все районное начальство - ведь не случайно его колхоз стал передовым при таких, легко проверяемых, нарушениях.
  Но тебе было мало того, что ты вскрыл приписки и воровство, так ты еще и обнародовал это - отправил свои статьи в центральную газету всей Хорезмской области.
  Кроме того, неужели же ты допускал мысль, что в Ургенче дадут в обиду гордость района, председателя передового колхоза всей ОБЛАСТИ, своего кормильца - Сапа-аку. И обрати внимание, - он настолько был уверен в своей безнаказанности, что даже не торопился списать недостающий скот, как падеж от болезней или как-то еще. А ведь именно так прячут концы в воду в таких случаях.
  Ты выставил его, как обманщика государства и вора. И сделал это без учета сложившейся советской системы, построенной на лжи и приписках - хотя, конечно, ты, идеалист, об этом и понятия не имел.
  Но, мало этого, ведь ты не знал и местных восточных традиций, и связей, создаваемых с незапамятных времен. В Ургенче ты оказался среди людей, где почет и уважение ценились дороже всего. И вдруг такое принародный позор - и от кого!
  Да ладно, черт с ним, с этим Сапа-акой. Главное совсем не в нем, а в том, что теперь уже ты бросил тень и на местных "богОв" - на верхушку партийной организации всего Ургенчского района. После твоих статей, районные власти уже обязаны были объяснять в Хорезмском обкоме партии, как они допустили приписки и воровство - и это-то в военное время, когда за такую провинность могли и на фронт отправить. Ты поставил власти района в безвыходное положение - они должны были принимать срочные меры и убрать тебя как можно быстрее. И для этого было две причины:
  Во-первых - чтобы прекратить появление твоих критических статей.
  Во-вторых - была большая вероятность, что из Хорезма приедет областная комиссия разбираться в очень серьезных нарушениях, на которые ты указал.
  Кроме того, из этой статьи следовало, что не только Сапа-ака обманывал районных начальников, но и они сами посылали ложные сведения в областной центр - в Хорезм. Да мало того, свои отчеты, основанные на приписках Ургенча, посылал выше теперь уже и обком партии Хорезма. Понимаешь какой муравейник ты мог разворошить?
  Получается, что власти уже не только ургенчского района, но и всей Хорезмской области, не могли допустить, чтобы ты продолжал открывать рот.
  Но в Ургенче видели, что ты все не унимаешься. 4 июня 1942 года, - почти через три недели после второй, - появилась твоя уже третья критическая статья: "Шире использовать местные ресурсы". Представь себя на месте начальства - что бы ты предпринял?
  - Мда-а-а, - нараспев протянул папа, - вот тут мне очень крупно не повезло. Как раз в это время вышло постановление, что со второй половины 1942 года бронь остается только у тех, кто работал на оборонных предприятиях, то есть она снимается с
  таких, как я, - из-за больших потерь людей на фронте.
  И, как назло, это стало известно, именно перед выходом моей третьей статьи, то есть, когда военкомат уже мог призвать меня без учета брони - на общих основаниях.
  - А уж договорится властям с районным военкоматом - подхватил я, - об ускорении твоего призыва, большого труда не составляло - все свои.
  И, главное, что никого не интересовало твое благородное желание вывести на чистую воду обманщиков и воров района - ты уже начал мешать властям.
  
  А ведь если бы ты не высовывался, то никто бы даже и не вспомнил о тебе. Ты остался бы жив, как и большинство моих знакомых, имеющих в те годы высшее образование и такую же бронь, как и ты до ее снятия.
  Но ты не огорчайся, что снятие брони пришло так несвоевременно, - власти все равно нашли бы способ убрать тебя. Просто отправка на фронт - это был самый быстрый, бескровный и "чистый" вариант избавится от неугодного.
  
  Кстати, мне мама говорила, что в военкомате ей сообщили о получении брони на тебя только через 3 дня после твоего отбытия на фронт. Теперь я понимаю почему она это делала - мама не хотела рассказывать о твоем правдоискательстве, чтобы мы с сестрой не взяли с тебя пример в этом. Но вот тягу к писательству я все-таки унаследовал, но без донкихотства.
  
  Вдруг папа сделал останавливающий жест и тихо произнес:
  - Так что, ты считаешь себя умнее отца?
  Я с досадой махнул рукой:
  - Да нет же, не считаю. Просто я сейчас лучше знаю людей - ведь мне, твоему сыну, уже под 80, а тебе в то время было только 40 лет. И, главное, - я всю жизнь работал среди взрослых, с их постоянной подковёрной, скрытой борьбой за кресло. Ты же, в своем техникуме, был среди подростков 14-18 лет.
  Ты повторял своим юнцам лозунги советской пропаганды тех времен: "раньше думай о родине, а потом о себе", "правду всегда надо говорить открыто, честно" и так далее.
  Я думаю, что за годы работы со своим подопечным, у тебя произошла профессиональная деформация - тебе удалось сохранить юношеский максимализм и бескомпромиссность. Твои взгляды все дальше отходили от реальной жизни. В результате, в Ургенче твое правдолюбие превысило инстинкт самосохранения - ты был обречен уже в момент отправки в газету статью про Сапа-аку.
  
  Вот, папа, и получается, что ты сам подписал ту повестку из военкомата, и отправился рядовым на фронт (по существу, добровольно), - на верную смерть. Ведь за время войны в боях погибло почти 7 миллионов ТОЛЬКО РЯДОВЫХ и вероятность уцелеть тебе была слишком мала.
  Кто-то скажет о твоей недальновидности, но я так не считаю. Помню мама рассказывала, что ты убедил ее закончить вечернее отделение экономического института еще в довоенное время, хотя в этом не было никакой материальной необходимости - ведь вы оба работали. Мама рассказывала о твоем главном доводе: "Все может быть впереди". И именно это образование спасало маму потом - как в эвакуации, так и в послевоенное время.
  Ты просто абсолютно не дипломат, бесхитростный идеалист, Дон Кихот образца предвоенных лет - и ты считал, что все другие такие же. Мама на 9 лет моложе тебя, но даже она знала жизнь, людей, лучше - ведь она даже в своих письмах называла тебя "деточка".
  
   Ну раз ты такой умник, - тяжело вздохнув, произнес папа, - то скажи, как бы ты поступил на моем месте?
   А вот, действительно, как? - произнес я после долгого раздумья. - Я понимаю, с одной стороны - твоя должность обязывала выявлять нарушения закона, а с другой - оглашение их могло повлечь за собой наказание тебя же. М-дааа. Незавидная у тебя была должность - не для такого идеалиста, как ты.
  Мой опыт подсказывает, что тебе надо было только собирать факты и сообщать их своему непосредственному начальнику и все. НЕ БОЛЕЕ. А уж что делать с этой правдой - это пусть решает он сам, твой начальник. Твоя ошибка была в том, что ты вынес сор из избы - САМ назвал имена влиятельных обманщиков и сделал это громогласно, на всю область. Легко было предположить, что этим ты наживешь таких могущественных врагов.
  Насколько я понимаю, написание статей не входило в твои обязанности, но Дон Кихот в тебе уже с азартом мчался в бой с копьем наперевес, даже не представляя всей мощи соперника.
  . . .
  
  * * *
  Утром, толком не проснувшись, я сразу же сел за компьютер и записал этот сон - на одном дыхании.
  Теперь же мне остается добавить лишь несколько слов:
  Мой папа провоевал 2,5 года. В одном из его первых писем я прочитал, что он единственный рядовой с высшим образованием в их полку. Сначала его назначили писарем в штаб полка, а позже - старшим телеграфистом. Погиб он в Украине в марте 1944 года во время бомбардировки - прямое попадание в блиндаж.
  Мой папа - правдолюб. Был.
  В конце августа того же 1944 года наша семья вернулась из Ургенча в Воронеж - после освобождения города от немцев.
  
  P.S. Выше я попытался восстановить события, связанные с моим отцом в далекие дни 1942 года. Кто-то скажет: "а зачем это нужно сейчас - ведь время назад не вернешь, никого не воскресишь и не накажешь". Все так, но если это верно, то надо полностью закрывать такую науку, как история - ведь она исследует и гораздо более отдаленные события. Если мы не учтем своих ошибок в прошлом, то будем снова и снова повторять их.
  Кроме того, работая над этим рассказом, я почувствовал, что, папа стал для меня человечнее, реальнее - он перестал быть плоской фотографией. Я очень жалею, что при жизни мамы я еще не дозрел до такого критического прочтения этих статей папы - было бы интересно узнать ее мнение по этому поводу.
  И еще. Мы все умны задним числом. Это я к тому, что, оглядываясь назад, должен признаться, что немало подобных безрассудных поступков совершал и я в своей жизни. Коллекция шишек, набитых на собственном опыте, продиктовала мне 2 элементарных правила жизни:
  1. Хочешь предвидеть поведение другого, - поставь себя на его место.
  2. Скажи другу правду о нем, и он станет твоим врагом.
  Это ведь просто до неприличия, но большинство моих проблем появлялись именно в случаях, когда я в азарте забывал об этом.
  
  P.P.S. Ох уж эта прямота, принципиальность, инакомыслие - они всегда были наказуемы. История знает тьму примеров страданий таких правдолюбов. Я не буду глубоко погружаться в прошлое, не стану напоминать и судьбу нашего почти современника-правдолюба - всемирно известного академика - физика Андрея Дмитриевича Сахарова. Я упомяну только о судьбе правдолюбов-журналистов.
  Только в период с 1992 по 2018 год в мире погиб 1331 журналист, из них 83 были УБИТЫ на территории России. Самые резонансные случаи приведены здесь - https://snob.ru/society/journalists/.
  События, описанные выше, можно рассматривать как еще один раскрытый случай в ряду намеренных неявных убийств правдоискателей.
  
  05 июня 2020 КОНЕЦ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"