Иногда музыка - это жизнь, а жизнь - это музыка...Рассказ родился после прочтения рассказа Вербицкой К.В. "Бывает и так..." Участвовал в конкурсе СамИздата "Современная Нереалистическая Проза", занял 4 место среди миниатюр!
Реквием по солнцу
Мэт поднимался тяжело, дыхание с хрипом вырывалось из груди. Вот и вершина. Мэт привычно остановился, давая себе время отдышаться. Так же привычно окинул взглядом открывшуюся перед ним картину.
Утес возвышался над морем метров на шестьсот. С вершины были видны пляжи с загорающими на них туристами, лес и редкие крыши домиков. Далеко в море темнели два конуса вулканов - на самом деле вулканы вырастали из островов, но самих островов было не разглядеть, они сливались с пенными барашками волн.
Отдохнув, Мэт направился прямиком внутрь небольшого коттеджа, одиноко стоящего на утесе. Он успел пройти по коридору мимо веранды и гостиной, прежде чем навстречу из кабинета вышел хозяин коттеджа - представительный мужчина лет сорока-сорока пяти.
- Мэт! Как я рад тебя видеть! - поздоровался мужчина.
- И я тебя, Ори... Слушай, почему бы тебе не бросить эту свою прихоть и не переселиться в поселок? Устал уже к тебе подниматься! Вот не приду больше... - привычно ворчливо отозвался Мэт, глядя на друга. Ответа он не ждал. Увы, такие как он, гении - всегда не от мира сего. Вот и известный всему миру композитор захотел жить непременно на вершине утеса. Это место являлось для него одновременно и музой, и духовной пищей.
- Пойдем на веранду, Мэт. Ты как, к чаю заглянул, или по делу?
- Ну, если ты меня не угостишь чаем, то только по делу, - хмыкнул Мэт.
- Конечно, угощу! И не надейся от меня так просто отвязаться. Дункан, - композитор повернулся к кабинету, - я буду занят какое-то время. Позанимайся сам или отдохни.
- Спасибо, мэтр! - ответил из комнаты звонкий мальчишеский голос.
При этих словах мэтр как-то непонятно скривился, а Мэт резко погрустнел.
Они пришли на веранду, где уже было все приготовлено для чаепития, и сели в плетеные кресла. Начинать разговор, похоже, ни один не хотел. Наконец Мэт решился, понимая, что эта тема все равно всплывет:
- Ты все-таки пытаешься его учить...
- Да! - ответ приятеля прозвучал резко.
- Послушай, наверное, тебе это уже не раз говорили, - начал Мэт, не понимая, зачем, собственно, он сам это говорит. Все равно переубедить друга ему не удастся - это Мэт понял сразу. - Дункан теперь не тот мальчик, которого ты учил. Он даже не мальчик, вообще говоря. Он нежить, вампир, кровосос. И пусть он пока никого не убил - жажда будет расти, ты сам это знаешь. И дождешься, что однажды он придет к тебе не за знаниями, а за твоей кровью...
- Мэт, Дункан не чудовище и не маньяк. Он сдерживает жажду, и я ему верю.
- Хорошо, Ори. Пускай. Но зачем ты его учишь? Зачем?! Ты ведь знаешь не хуже меня - нежить не умеет творить! Он может разучить все твои творения и исполнять их лучше тебя, но сам он ничего не сможет создать. Я не верю, что ты его учишь только для того, чтобы он исполнял чужое.
- Нет, - мэтр вздохнул, и Мэт вдруг заметил, как изменился его друг. Он стал бледнее и как-то несчастнее, от него веяло безысходностью и тоской. - Я верю в Дункана, Мэт. Мы с ним очень долго беседовали, прежде чем я согласился продолжать его учить. Между нами есть... ну, назови это договором. Не бойся, он не причинит мне вреда в любом случае. А пока... то, что я его учу - это наше с ним личное дело. Ну, по крайней мере, пока он никого не покусал...
Несколько минут прошли в молчании.
- Ладно, - неожиданно сказал Мэт, голос звучал нарочито бодро, - в общем, такое у меня к тебе дело...
Господи, когда же это кончится, - думал Мэт, - нет, решено, надо уговорить Ори переехать. И если не в поселок, то пусть хоть на другой континент - только бы не лазать больше на этот утес!
Привычно отдышавшись на вершине, он пошел в дом. Со дня их предыдущей встречи здесь прошло почти два месяца.
Мэтр, как и раньше, встретил его в коридоре.
- Я рад, что ты пришел, Мэт, - голос был глухим и безжизненным, а глаза сверкали лихорадочным блеском.
- Господи! Ори, ты до какого состояния себя довел! Тебя же за труп принять можно! - ужаснулся Мэт.
- Потом, Мэт, давай потом...
- Потом так потом, хоть после смерти! Но зачем ты заставил меня припереться к тебе в такую рань? Еще солнце не встало!
- Я сейчас все объясню, пойдем на веранду.
- Ладно, - Мэт на время запрятал свое любопытство подальше, - пойдем.
На веранде так же, как раньше, стояли плетеные стол и два кресла напротив друг друга. Мэтр сел спиной к дому, Мэт расположился во втором.
- Я хочу чтобы ты кое-что послушал, - начал мэтр как-то нервно. - А вопросы задашь потом... Ладно?
- Ладно, - раздраженно согласился Мэт. Ох уж эти на голову больные гении! Великому композитору, видите ли, захотелось, чтобы Мэт слушал его новый шедевр непременно перед рассветом, на вершине утеса!.. - Начинай давай.
Мэтр резко кивнул. Мэт не заметил, откуда вдруг полилась музыка. Щемяще-грустная, она началась еле слышно и постепенно разрасталась. В ней звучали тоска и безысходность. Мэт посмотрел на друга - тот сидел, невидящим взглядом уставившись поверх плеча Мэта, в глазах отражалось темное предрассветное море.
Звучание изменилось. Теперь к тоске примешивались твердые нотки решения и решимости. Мэт еще успел это понять, когда музыка захватила его целиком. Это было что-то потрясающее! Он перестал различать, где музыка и где он сам. Он растворился в ней, плывя по закоулкам чужой души. 'Обернись!' Тихий шепот, едва слышный сквозь мелодию, заставил его повернуться. Легко, не понимая, что он делает, и не замечая ничего вокруг. Ничего?..
Ничего. Кроме одинокой маленькой фигурки на самом краю утеса. Стоило Мэту ее увидеть, и он понял, струны чьей души он слышит сейчас. Дункан, мальчик-вампир, двенадцатилетний умерший гений. Да, он нашел себе хорошего учителя...
Музыка снова изменилась. В ней появилось торжество, стала пробиваться неожиданная радость... Мэт слушал и с ужасом смотрел на восходящее солнце. Он уже не мог встать, не мог вмешаться - это была не его музыка. Торжество зазвенело, захлестнув маленькую фигурку на краю. Миг - и под тихий, шуршащий мотив закружилась по земле серая, невзрачная пыль. Легкий пепел чужой жизни... Или не-смерти? Уже не важно...
Музыка завершалась. Потихоньку, неторопливо и незначительно. Мэт выдохнул.
- Реквием по солнцу.
- Что? - Мэт аж вздрогнул, все еще не понимая, на каком свете он находится.
- Реквием по солнцу, так назвал его Дункан, - на глазах мэтра заблестели слезы. - Он был моим лучшим учеником...
- Ты хочешь сказать?.. - от возникшего предположения Мэт опять забыл дышать.
- Да. Это его творение. Дункана, - мэтр говорил, а по щекам текли слезы. - Он был Творцом, Мэт. Он не смог не Творить. А нежити, которая Творит - нет места в этом мире...
Вдруг совсем стихшая было музыка напомнила о себе легким и радостным аккордом. Мэтр поднял голову - в его глазах было изумление. А музыка зазвенела и рассыпалась дождем блесток и лучами света. Мэт невольно улыбнулся. И - или это ему показалось? - где-то недалеко музыке вторил тихий мальчишеский смех...