Отпуск даже один провели вместе - кажется ваш, то есть -
Твой.
И тогда в мою голову рыжую,
Мысль взбрела: "вот покой".
Вот бы...
Смех. До покоя нам - ни рукой, ни ногой.
Иными словами -
Никак не достать.
Вы просили планы не строить. Не мечтать.
И тогда... помню, ночь.
Вы спите сладко, руку протяни - вот вы, лежащий.
Вновь не обращаете на меня внимание.
Тогда-то и появилось ещё одно, про здесь и сейчас, свет и тьму, врагов и бой.
Кто ж знал, что пророческое оно.
И теперь льётся кровь...
Вот вы, напротив, за сотни и сотни шагов от меня,
Стоите.
От слова моего омерзевший,
От нежности и веры моей - обнаглевший,
Насквозь бездушный -
Чужой.
Предавший. Молчаливо и трусо ушедший.
Ушедший вновь.
Ушедший, испугавшись мою любовь.
За слово о страсти, за слово о грусти,
За искренность нежности, за веру мою -
Ушли наказав.
Вы глупец. Ни разу вас не упрекнувшую, не предавшую, страхи ваши разгоняющую, лишь ласки вашей требующую - пнули.
В душу плюнули. И ушли.
Честь моя, так тревожащая вас, меня не заботит вовсе - вы худшее сделали.
В друга метив, забыли сказать, что дружить не умеете,
Что человеческое вашему себялюбию чуждо,
Как ангельскому - дьявольское,
Как черту - ладан,
Как поребрикам чужд бордюр.
И теперь у меня к вам лишь один вопрос:
Ад пуст. Вы счастливы теперь в столь поздний час? Ведь некому туда подкидывать дровишек боле и нервы теребить вам по утру. Как некому вас спрашивать про зонт, здоровье, завтрак/ужин, успехи и дела.
Ответ мне ваш сосем не нужен.
Я счастлива. И наконец свободна.
А вам, презренный узник долгожданного покоя,
Желаю попытаться вновь найти,
Дорожку в ад, где вас согреют.
Победу вашу, я опередила.
И посему - не вы ушедший,
Я ухожу.
Подписываюсь.
Единственная и одна -
Мария.
А этим прочим, как там бишь? Ольге, Татьяне, Наталье, Лилии -