Иди... Постой,
Лукреция! Остановись!
Молчи. Скажи. Молчи...
Мол чисто облако,
коня-Эдипа стойло. Высь
саднит селекция.
Но рано,
хоть и можно
обожраться насмерть праной.
И специй с перцами
на рану.
Поджечь
двоих из войлока
пора нам...

Остановись ты, бэйби.
Не надо ада.
Пусть моцион как Боинг на посадке -
угрюм и грузен,
замедляясь в небе,
полупустой для пессимистов,
стакан с усталым льдом от виски,
лишенный пошлин и награды,
потерянный в сюжетных складках -
спускает дух с горячим свистом.

Возможно ль небо сузить?
Ведь сужено оно
кому-то и когда-то.
Для многих тем
сюжет не важен:
овчинку звуков сладких музык
возможно
зреть глазами возле
облачно-замочных скважин.
Там воздух чище и морозней -
край неба - 
твой сухой остаток.

Конечна череда бесславных войн,
Земных секвенций.
И светел образ твой.
И чист.
Молчи, Лукреция.
Теперь
всегда молчи.