- Призываю вас, девять принцев ада... Повелителей девяти королевств...

Я сидел слегка в стороне, на корточках, наблюдая за всем этим действом. Марк находился в паре метрах от меня, удобно устроившись напротив довольно большого зеркала в человеческий рост, что висело на стене. Вокруг него находились чёрные свечи, источая неприятный запах жира, а сам товарищ был в центре пентаграммы. Его холодные глаза устремлены перед собой, а губы медленно шептали заклинания... А точнее призыв.

- Повелители боли и наслаждений, блуда и мерзости... Так ворвитесь же в этот из миров...

Всё это друг задумал давно, пару недель назад, готовясь к ритуалу. После того, как Вика, его девушка умерла от наркотиков, ему окончательно свернуло башню. Любовь у них была неземная, как говорил Марк, так что теперь он сильно страдал без своей подруги. От употребления нового наркотика "Призыв", девушка превратилась в ходячий скелет, а в последние свои дни жутко кричала, лёжа на койке, гадя под себя. Она видела демонов, которые шли за ней, чтобы вырвать душу из гниющего тела. К сожалению, врачи ничего не смогли сделать, и спустя двое суток мучений она скончалась. Не выдержало сердце.

Этот наркотик привозили из восточных стран, распространяя в массы. Призыв давал многое, чего не было в реальной жизни. Он рисовал настолько яркие иллюзии, что после этого не хотелось возвращаться обратно. Уже после пары употреблений возникала сильнейшая зависимость. Накидавшись маленькими таблетками, молодые люди тупо лежали, уставившись в пустоту, пуская слюну, мочась под себя, наслаждаясь сотканными фантазиями. Правда, иногда приходили и кошмары, но это происходило в основном на последней стадии, как случилось с Викой. Хотя, приятель говорил, якобы она видела демонов и раньше, до того, как её мозги окончательно сгорели, в самом начале употребления нового наркотика.

- Её больше нет, - бормотал он, словно удивляясь этому обстоятельству.

Марк первое время ходил словно в воду опущенный, и его можно было понять. Они встречались несколько лет, и все его попытки избавить Вику от зависимости оканчивались провалом. Наркотик "Призыв" оказался слишком силён для этих двоих. Смерть победила жизнь, вырвав своими холодными руками из объятий товарища любовь его жизни, напоследок расцарапав душу острыми когтями. Рана по-прежнему не заживала, кровоточа, нагнивая, источая дурной запах.

После товарищ обратился к Богу, посещая церковь, общаясь со священниками. Но попы не могли дать утешения, так как друг желал большего, чем просто глупые слова. Сам я не верю в Бога, и здесь с Марком был согласен.

- Они сказали, что станут молиться за неё, - пробормотал он однажды вечером, когда нам довелось встретиться. - Этой кучке шарлатанов невдомёк, что мне требуется совсем другое.

Его глаза покраснели, а руки тряслись. Вид, признаюсь честно, у него был жутким, словно у ходячего мертвеца.

- К херам эти молитвы! Я хочу Вику здесь и сейчас, мать их так!

После, долгое время ничего не происходило, как вдруг однажды у меня на пороге появился Марк. Он был возбуждённым, не мог отыскать себе место. Оказалось, с его слов, он нашёл способ вернуть девушку в мир живых, но для этого следует провести некий призыв. Призыв девяти архидемонов, повелителей ада, чтобы те исполнили его просьбу.

- Если мне отказывается помочь Бог, то придётся обратиться к противоположной стороне. Возможно шансов там окажется больше.

"Да у него окончательно кукуха поехала", - тогда подумалось мне.

- Я хочу, чтобы ты присутствовал рядом, для поддержки, как говориться.

После небольшого колебания я согласился, сказав, что в означенный день и час приду к нему домой, когда там никого не будет. Родители Марка отправились в другую страну на отдых, а он сможет заняться своими заклинаниями. Кстати, где товарищ достал ту чёрную книгу, я до сих пор не знаю. Но она выглядела убедительно, а ещё зловеще. Будто этот фолиант источал во все стороны липкое зло в чистом виде.

- Хрен с тобой, дружище. Но пообещай, что это станет последним разом.

Как уже писал выше, человек я неверующий, но мне и не по душе все эти чёрные обряды. Муторно от них, нехорошо как-то.

- Обещаю, - согласился друг. - Чувствую, что я и Вика снова будем вместе.

И обещания, стоит сказать, Марк исполнил. Это действительно стало последним разом для него.

* * *

Время перевалило за полночь, а я сидел и всё время зевал, слушая весь этот несущийся из уст бред. Ничего не происходило, и это понятно, так как в нашем мире для этого всего места не имелось. Заклинания и ведьмы, всё это осталось в далёком прошлом, а нынче век технологий, полётов в космос, высокоскоростного интернета и тёмной материи.

"Как же меня всё это достало".

Подождав ещё минут десять, я наконец поднялся, обращаясь к товарищу:

- Долго ещё?

Он ничего не ответил, продолжая бормотать заклинания по призыву, полностью погрузившись в изучение собственного отражения при тусклых огоньках свечей. Некоторые язычки пламени слегка подрагивали от равномерного дыхания. Глаза же Марка казались мутными от употреблённого наркотика. Он сказал, что "Призыв" поможет ему больше раскрыть собственное сознание, как некие врата, чтобы помочь гостям легче проникнуть в этот мир.

- Тогда я выйду покурю.

И вновь не получив ответа, мысленно махнув на него рукой, я зашагал прочь из комнаты, тихо вздыхая. За моей спиной слышались слова. Их бормотание переросло в нечто большее, вполне внятные предложения. В конце концов, я не обещал, что стану сидеть весь этот чёртов ритуал рядом.

- Слава и честь девяти демонам ада. Повелителю утренней зари, даровавшему своей силой нам наслаждение грехами и прочими плотскими утехами.

Он на секунду перевёл дыхание, а после продолжил:

- Не желаю больше жить во власти ложного Божества и исполнять его похоти. Отказываюсь, ибо ты Бог Мой Истинный и единственный! Ты, Люцифер...

Он говорил ещё что-то, но к этому моменту дверь закрылась, отрезав все звуки. А когда я спустился на первый этаж и вышел на крыльцо, закуривая, так вообще всё пропало. Остался лишь двор да ночь...

Дымя сигаретой, уставившись в пустоту, я размышлял о жизни, что любовь может делать с людьми, а также их смерть... У меня была девушка, но у нас не такие отношения, чтобы я убивался из-за неё похожим образом. Возможно просто ещё не нашёл ту единственную, от которой снесло бы башню, как у Марка. А может никогда и не найду вообще.

"Ну его нафиг это всё. Явно пованивает здесь сатанизмом".

Спустя минут пять, отбросив в сторону щелчком окурок, я направился в обратный путь, желая покончить со всем этим, сказав приятелю, что с меня хватит. Но перед этим я заглянул на кухню, попив из холодильника немного сока. Затем поднявшись вновь на второй этаж, подошёл к двери, прислушиваясь. Ничего слышно не было.

- Уснул что ли? - буркнул я себе под нос, дёргая ручку, толкая дверь вперёд.

Та с громким хрустом открылась, и я оказался в царствие жуткого холода и льда, и это несмотря на то, что на улице в ночное время было градусов двадцать пять, так как лето стояло жаркое, удушливое.

- Что за...

Стены покрывал иней, а из моего рта валил пар. Тело мгновенно накрыла волна холода, и меня передёрнуло от неприятного чувства. При неверном свете чёрных свечей я узрел своего товарища. Тот по-прежнему находился в пентаграмме, повалившись на спину с искажённым от животного ужаса лицом. Кожа побелела, как и тёмные волосы, а глаза широко распахнуты, застыв навсегда. Рот раззявлен в немом вопле. Марк был мёртв, и в этом не было никаких сомнений.

С бешено бьющимся сердцем, я затравленно огляделся по сторонам, замечая лёгкое свечение зеркала. Но спустя секунду странный жуткий свет погас, вновь став неподвижной гладью стекла, отражая страшную картину в комнате. Чёрная книга с заклинаниями пропала, и больше я её не видел никогда. И лишь несколько наркотических таблеток валялись на полу, вывалившись из пузырька.

"Что же это происходит?"

Мои ноги стали ватными, но несмотря на своё полуобморочное состояние, я все-таки сумел попятиться, так как внутри находиться просто было невыносимо. Комната казалось буквально заполнена энергией зла, всей той мерзостью... От неё меня чуть не вывернуло наружу, а тело покрыл невидимый налёт грязи, греха, порока. Самочувствие резко ухудшилось, а в мозгу вспыхивали жуткие картины...

- Боже, - только и смог прошептать я пересохшими губами, упираясь ладонями в колени.

Взгляд скользнул по стене, где остался глубокий след от когтей, а после я вывалился наружу, бросаясь прочь со всех ног. Я бежал по ночной улице до самого дома, дрожа от страха, шарахаясь от малейшей тени, от любого звука, в панике оглядываясь назад, вскрикивая от собственного дыхания, которое пугало своим хриплым скрежетом.

"Кровь, смерть, наслаждение, - билось в моей голове. - Нужно убивать. Проливать кровь. Расчленить. Резать. Трахать, и снова убивать".

Чем больше проходило времени, тем тише звучали в голове эти слова, а желания становились слабее. Мне даже пришлось просидеть час на остановке, чтобы собраться с мыслями, так как я боялся идти в таком состоянии домой. Малейшая вспышка, и пролилась бы чья-то кровь, так как моё сознание в тот миг плохо поддавалось контролю.

"Что же это со мной происходит?" - задавался я вопросом, неуверенно поднимаясь на ноги, точно пьяный.

Родители к этому моменту спали, так что я прокрался в свою комнату, падая на кровать, пролежав таким образом несколько дней в лихорадке. Зло медленно вытекало из меня, сочась из всех пор, а мои уста бормотали молитву. Страшно даже было бы подумать, что было бы, если бы я остался на пару минут дольше в той комнате, где концентрация зла оказалась на максимуме.

Об этом я никому и никогда не рассказывал. Я даже не пошёл на похороны друга, так как всё ещё находился в слабом состоянии. Мне не задавали вопросов, так как никто не знал, что в ту ночь я был у Марка. Да и вопросов быть никаких не могло. Ведь, как я понял, когда обнаружили тело, ничего о тех, кого призвал друг, не осталось. Никаких следов. Всё исчезло, как исчезла душа приятеля, отправившаяся со своими новыми хозяевами...

И теперь, довольно часто, читая в интернете новостные ленты, я вижу заголовки всё о новых и новых смертях молодых людей и не только. Страшный наркотик продолжает собирать свою жатву. И удивительно то, что перед своей гибелью, этих несчастных находят с искажёнными от ужаса лицами, будто они повстречались с самим дьяволом...

Беспокойный висельник.

С небес полил дождь, мгновенно вымочив одежду, наполняя улицу бурным несущимся потоком. Автомобили мчались по дороге, разбрызгивая по сторонам грязные капли воды, а прохожие, которым не повезло быть обляпанным, бросали гневные взгляды вслед, мысленно посылая кары небесные на голову водителю. А некоторые и не мысленно совсем...

- Далеко ещё? - поинтересовалась Марина, высокая хрупкая молодая девушка лет двадцати пяти, со стройной фигурой и тёмными волосами.

Она куталась в лёгкую курточку, глубже натягивая на лицо капюшон, стараясь избежать холодных капель.

- Нет, минут пять ещё, - ответил Олег, шмыгая носом.

Он сотню раз испытал сожаление о том, что пришлось снимать квартиру в самой жопе вселенной, на окраине города, но по-другому никак. В центре жильё стоило гораздо дороже, а лишних денег, понятное дело, не было. Пришлось искать у чёрта на куличках, да и до работы ехать почти час на автобусе, с двумя пересадками.

- Льет, словно у дьявола в сортире, - заметил молодой человек, щуря взгляд, разглядывая мокрую стену надвинувшегося дома. - Точно Боженька решил обрушить на человечество новый потоп, никак иначе.

- Не богохульствуй, - фыркнула девушка, не слишком сурово, так как и сама не особо верила в того старика, который восседал на небесах.

Пятиэтажка вынырнула из-за высоких тополей, таращась в сумерки вечера слепыми окнами. Как знал парень, в этом доме жильцов было совсем ало, так как район не особо хороший, да и само здание желало лучшего. Вроде собирались его сносить, но пока сооружение из камня и прочего материала стояло, и возможно, как это случается в нашей стране, простоит аварийным ещё лет сто.

- Уже почти... - сказал он, облегченно вздыхая. - Вон за тем поворотом.

Они сошлись три месяца назад, но решили жить только сейчас, а пока всё это время Олег искал жильё. И обнаружив таковое, они с Мариной перевезли вещи, и теперь двигались к первой своей ночи в новой квартире.

- Что-то я не помню здесь вообще ничего, - заметила девушка, жалобно вздохнув, бросив короткий взгляд на жениха.

- Не удивительно. Был ведь день, да и дождь не шёл. Я и сам в первые дни заблудился здесь, блукая битый час.

Добравшись наконец до нужного адреса, молодые поднялись на пятый этаж, под самую крышу, входя в однокомнатную квартиру. Пахло неприятно, будто сдохла псина. Но, не обращая на это внимания, они переоделись в сухое, удобно устроились на кухне, попивая за разговорами чай. Телевизора пока не было, лишь старенький ноутбук, но без интернета.

- Глаза просто слипаются, - потянулась Марина минут через сорок. - И ног от сегодняшней беготни не чувствую. Убила их напрочь в этих новых туфлях.

- Тогда спать? - предложил будущий муж.

- Угу. С огромным удовольствием.

Расстелив скрипучий диван, они улеглись под тёплым одеялом, натянув его до подбородка. Олег почти мгновенно уснул, отвернувшись к стенке, а вот Марине не спалось. Она принюхивалась к чужому запаху квартиры, слушала дождь за окном. Это не принадлежало ей. Ничего родного. Ничего знакомого. Впрочем, так и бывает в съёмных квартирах.

- Где же моя любимая комнатка, со светильником, - прошептала она себе под нос. - И мамины цветочки на окне. А ещё вечно приятный запах из кухни... Где папино бормотание, когда он смотрит хоккей, устроившись в кресле с пивом?

Наконец спустя какое-то время она все-таки уснула, и проснулась уже глубокой ночью. Рядом по-прежнему сопел Олег, тихо похрапывая, но разбудило её совсем не это. Тогда что? Поворочавшись немного, Марина осторожно поднялась, ставя босые ноги на слишком ледяной пол. Казалось, будто в комнате температура опустилась до минуса, чего быть не могло, конечно же. Тело начала бить лёгкая дрожь.

С кухни донесся некий звук, тихое звяканье, будто слегка ударили ложкой по кастрюле, или как в фильме Восставший из ада, колокол. Но в тишине это громыхнуло со всей мощью, так как больше других звуков не имелось.

Нахмурившись, девушка поднялась, пытаясь понять, что это могло быть. По мелочам Олега будить не хотелось, поэтому, всё ещё ёжась, и обняв себя за плечи, она поспешила на носочках из комнаты, стараясь не задерживаться на одном месте из-за необычайно холодных полов.

- Уф, ну и жесть, - вырвалось у неё слабо. - Прямо Арктика какая-то.

Оказавшись в маленькой прихожей, она попыталась включить свет на кухне, но тщетно. По-видимому, электричество отрубилось. Возможно всему виной дождь и мороз. Обледенели провода и всё такое... Хотя, синоптики обещали только ухудшение погоды. Как-никак, зима на носу.

Пройдя на кухню, Марина замерла, прислушиваясь и всматриваясь во мрак помещения. Звяканье утихло, погружая квартиру в звенящую тишину. А потом, словно мелом по доске, раздался неприятный скрип вентиля. Мощная струя воды ударилась о металлическую раковину, брызгая на пол. Кровь в ушах застучало сильнее. Руки крепче стиснули ткань футболки, которая служила ночнушкой. Девушка рванула вперёд, закручивая вентиль, вновь прислушиваясь с бешено колотящимся сердцем. Ей хотелось бежать отсюда прочь, разбудить Олега, но она боялась сделать лишнего шага, опасаясь, что если вдруг повернётся, то подвергнет незащищённую спину опасности. Так обычно и случалось с героями страшных фильмов. Но не стоять же таким образом вечно? До утра ещё довольно далеко, а в одной футболке очень холодно. Ноги насквозь, казалось, промёрзли.

"Ну не может быть таким ледяным пол".

Затаив дыхание, она продолжала прислушиваться, чувствуя где-то в темноте некое движение чего-то невидимого. Чей-то взгляд буквально бурлил её со стороны, проникая под черепную коробку, копаясь в голове, наслаждаясь наведённым ужасом. Затем, резкий звук, и в туалете с шумом спустилась вода. Хлопнула деревянная дверь, послышались осторожные шаги. Они замерли на пороге кухни, но увидеть того не было возможности из-за холодильника, что закрывал собой вид. А спустя мгновение, некто, потоптавшись, направился в комнату, где всё и затихло.

"Нужно срочно разбудить Олега. Срочно!"

Перебарывая первобытный ужас, на негнущихся ногах, Марина направилась в начале в прихожку, а после и в саму комнату, замирая, округляя глаза от изумления и страха. На мощном крюке, который торчал из потолка, болталось нечто непонятное. На таких штуковинах раньше вешали люстры, ещё в старые времена, а нынче раскачивался покойник. Несмотря на то, что за окном царила тьма, ни луны, ни фонарей, Марина все равно прекрасно видела эту картину. Это был парень немного младше её, короткостриженый, в простой одежде. Его лицо казалось пепельным в темноте, а язык, словно жирный слизняк, выпал изо рта, застыв на подбородке, закрыв нижнюю губу. Глаза выпучились, так что напоминали рыбьи. Но самое худшее оказалось то, что труп двигал руками и ногами, дёргаясь, агонизируя. Откуда-то из недр доносился стон мертвеца.

- Боже! - вырвалось у девушки. - Боооооженьки!

В комнате подул ледяной ветер, заползая холодными щупальцами под футболку, трогая тело, касаясь его, словно робкий любовник. Мёртвые пальцы чего-то невидимого скользнули по животу, поднимаясь выше, задерживаясь на груди. Затем переместились на шею, приникая к артерии, вслушиваясь в громкий звук несущийся горячей крови.

- Олег. Олеееееег!

Её парень, секунду назад мирно спавший, подскочил на месте, отбрасывая в сторону одеяло, ошарашено таращась по сторонам. Марина указала дрожащим пальцем на висельника. Ей подумалось, что Олег его не увидит, как это и происходит в ужасах, а после посчитает её сумасшедшей, но нет.

- Что за... - вырвалось у него.

Труп издал новый хрип, на этот раз гораздо громче, резко дёргаясь, обрывая напрочь прогнившую верёвку. Он с мерзким звуком рухнул на пол, хватаясь непослушными мёртвыми пальцами за линолеум, пытаясь встать, но тщетно. Его руки скользили, а ноги не могли отыскать опору.

- Кто это? - спросил дрогнувшим голосом Олег.

- Не знаю! - взвизгнула Марина, прижимая руки к груди, продолжая чувствовать, как невидимые ледяные пальцы её ощупывают, залезая в самые потаённые места её тела.

Это было мерзко. Это было гадко. Словно её облепила какая-то вонючая пелена смрада.

Наконец собравшись, Олег подскочил, хватая невесту за руку, утягивая прочь из комнаты, из квартиры. В чём были одеты, они выскользнули на площадку, слыша за спиной хриплый смех из темноты. За ними громко захлопнулась дверь, пуская эхо хлопка по всему подъезду.

- Что это было?

- Я... Я... Я не знаю.

На глаза навернулись слёзы, а тело била мелкая дрожь. Марина прижималась к своему парню, пытаясь отыскать у него защиты. Тот обнимал её, постоянно оглядываясь, точно ожидал вновь увидеть того покойника.

Подъезд оказался почти нежилым, и поэтому молодые люди спустились на первый этаж. Холоднее, да, но зато подальше от того безумия. Олег постучался в одну из дверей, затем в другую, где спустя минуты две открыл какой-то забулдыга. Сонно моргая, он впустил молодых к себе, усаживая на кухне, ставя чайник, доставая из холодильника бутылку.

- Вот в принципе и всё, - закончила свой короткий рассказ Марина, прикладываясь к кружке с чаем, грея всё ещё холодные руки о чашку.

- А вам разве не говорили, когда сдавали жильё? - поинтересовался мужчина, почёсывая щетину, задумчиво глядя на стопарик в своей руке.

- О чём именно? - поинтересовался Олег.

- Здесь жил один парень, Николай. Колька. Так вот, вроде бы изначально являлся нормальным, а после подсел на наркоту. Его мать пыталась бороться с этой дрянью, но ничего не могла поделать. Чем дальше, тем хуже. Колька весь высох, превратившись в ходячего скелета. А в одну из ночей, словив глюк, я так думаю, просто взял и повесился. Его нашли болтающимся на крюке.

Мужик наконец решился, и залпом опустошил рюмку, занюхивая рукавом тельняшки. Затем достав сигарету, продолжил:

- После смерти сына, его мать не стала продавать квартиру, а просто решила сдавать её. Но прежние жильцы надолго не задержались, и сбежали уже спустя двое суток. Они рассказывали какие-то страсти, но я им не поверил. И вот теперь вы...

Он закурил, с наслаждением выдыхая вонючий дым.

- Я туда больше никогда не вернусь, - покачала головой Марина, ёжась от недавних воспоминаний.

- Как и я, - согласился с ней Олег.

Затем он обратился к хозяину квартиры:

- А попа не пытались вызвать, чтобы осветил квартиру, или там ещё что-нибудь?

- Займётесь этим?

- Не-е-ет, - открестился молодой человек. - Мне это нафиг не нужно. Уже утром, соберём вещи, и съедем. Лучше пока поживём у моих родителей.

- Ну вот, если вы не хотите, так что уж говорить? Прежние жильцы ничего не желали слышать, а мне этот покойник ничем не мешает.

- А его мать? - спросила Марина.

- Да что с ней разговаривать? После смерти сына у неё кукуха поехала, вы разве это не заметили? Она немного не в себе.

- Ну да, есть такое, - согласился Олег, вспоминая немножко странную пожилую женщину, когда та общалась несколько дней назад при сдаче квартиры.

Просидев в тёплой комнате на первом этаже до утра, они с рассветом поднялись на пятый, и собрав скоро вещи, отправились восвояси, не желая задерживаться здесь ни одной лишней минуты. К вечеру этого же дня оба сидели в квартире родителей Олега, перед телевизором. Они больше не разговаривали на эту тему, будто ничего не происходило той страшной ночью, но каждый все равно помнил об этом. Ведь такое не забыть... Да и оба чувствовали, что в них нечто изменилось. Будто лишили частицу чего-то важного. Отделили часть их самих, удалив окончательно и бесповоротно. Прошлая ночь не прошла без последствий. Олег и Марина слегли в болезни, провалявшись таким образом пару дней, ощущая недомогание. Но затем хворь также неожиданно отступила, исчезнув. Но чувство утраты по-прежнему преследовало молодых людей, не отпуская их ещё долгое время.

* * *

Женщина со скрипом открыла потрескавшуюся дверь, входя вовнутрь подъезда. В нос шибанул запах кошачьей мочи и какой-то застарелости. Прихрамывая на одну ногу, она тяжело поднялась на первый пролёт, останавливаясь, глядя на человека в тельняшке и трениках. Тот курил, стряхивая пепел в банку из-под томата.

- Шо, вновь твои жильцы съехали? - поинтересовался тот, не оборачиваясь.

Женщина изучала в оконном стекле собственное отражение. Ей стукнуло всего сорок пять, но выглядела она со стороны на все шестьдесят. Растрёпанные седые волосы, немного безумный взгляд, морщины на лице... Явно жизнь у неё не была лёгкой, успев подарить несколько неприятных подарков.

- Тебе какое дело? - поинтересовалась она в свою очередь.

Голос звучал странно, словно карканье вороны.

- Да так, пожал мужчина плечами, глубоко затягиваясь. - Просто это уже вторые жильцы сбежали за последний месяц. Гляди, дальше пойдёт дурная слава, так что никто не захочет больше снимать у тебя жильё.

- А ты бы не злорадствовал, а помог бы наоборот. Как-никак, Коленька являлся и твоим сыном.

Это был странный разговор. Оба не смотрели друг на друга, будто чурались.

- А я и не злорадствую. Просто твои жильцы вчера до самого рассвета у меня просидели, напуганные, трясущиеся от страха. А утром, собрав вещички, смылись.

Мужчина затушил окурок в банке, почёсывая живот, наконец оборачиваясь, но уставившись куда-то в потрескавшуюся и покрытую пылью стену. На ней отчётливо выделялись нецензурные надписи, начертанные маркером и губной помадой. Постарались отморозки, которые часто захаживали в этот дом, чтобы погреться. Особенно в зимний период. После них оставались такие вот слова, а ещё шприцы, окурки, пустые банки из-под алкогольных напитков, презервативы. Уборщицы не имелось, так что весь этот мусор скапливался, хрустя под ногами. Да и кому надо убирать, если дом признан аварийным.

- Ничего. Найду новых. Не впервые. Коленьки требуются силы.

Она медленно принялась подниматься на пятый этаж, а мужчина следом. Оказавшись на самом верху, оба, немного помедлив, вошли в квартиру, прислушиваясь, изучая полумрак видневшийся комнаты. Царил запах гниения, который был не всегда. Лишь иногда, когда это было где-то рядом.

- Когда-нибудь произойдёт трагедия, - заметил жилец с первого этажа. - Два месяца назад только чудом та женщина осталась в живых. Власти могут заинтересоваться, чего это вдруг съёмщики начинают болеть.

- Моему сыну требуется энергия живых для своего существования. Иначе никак.

Женщина с укором взглянула на мужчину.

- Кстати, это и твой сын тоже, - уже во второй раз за сегодня напомнила она ему. - Мог бы и помогать каким-нибудь образом. Как-никак, ведь именно ты нас бросил, и после этого Коленька стал употреблять эту дрянь.

- Да хватит вспоминать тебе прошлое. Все мозги уже проела. Поэтому и бросил, что жить с тобой оказалось невыносимо.

Они медленно вошли в комнату, оглядывая скудную обстановку, задёрнутые шторы. Небо было затянуто тяжёлыми дождевыми тучами, так что при выключенном свете здесь царил полумрак, как и любил Николай. От прежних жильцов ничего не осталось. Те забрали все свои вещи, и были таковы.

- Где он? - поинтересовался тихим голосом мужчина.

- Сынок, - позвала женщина.

И из дальней стены стало проявляться лицо с гримасой боли и мучения. Оно, словно тесто, вначале не имело никаких форм, а после черты преобразовались в нечто знакомое, родное. И когда сформировался рот, тот мгновенно искривился, а затем широко раскрылся в немом вопле. Глаза слепо шарили, не замечая двух находившихся здесь человек.

- Сынок, - протянула дрогнувшим голосом женщина, приближаясь, с осторожностью касаясь пальцами щеки существа.

- Потерпи ещё немного. Я обязательно отыщу следующих жильцов, от которых ты сможешь взять новые силы.

Она кивнула в сторону.

- Погляди кто пришёл. Это папа.

Огромное лицо на стене исказилось, пойдя волнами, и мужчина в страхе отступил. Впрочем, тут же взял себя в руки, прекрасно понимая, что ему ничего не грозит. Силы покидали живых только во сне... Да и пробыть здесь следовало не один час. А взамен несчастные получали видения и кошмары, будто в насмешку от того, чем делились. Этакий проклятый дар.

- Знаю, - зашептала мать. - Тебе больно, и ты страдаешь, но подожди чуть-чуть. Я обязательно найду новых жильцов. А пока воспользуйся мной. Меня хватит на нас двоих. Мы ведь делали это уже раньше. Ты ведь помнишь?

С этими словами женщина уселась на скрипучий диван, а мужчина, помедлив, направился прочь из квартиры, не желая здесь задерживаться. Что-что, а делиться ему ничем не хотелось. В отличие от своей бывшей жены, с головой у него пока всё в порядке.

- Да будь всё не ладно.

Он обернулся на пороге прихожей, оглядывая стену, но жуткий лик исчез. Но мужчина знал, что его сын где-то здесь, в недрах этой квартиры, прислушивается к их дыханию, мечтает всосать их жизненные силы, не разбирая, кто свой, а кто чужой.

"Хотя, свою мать он явно признаёт", - был вынужден констатировать он.

Мысленно сплюнув, мужчина заспешил прочь, выходя на площадку, закрывая за собой дверь. Когда-то всё у них было нормально в семье, но затем наступила чёрная полоса. Жизнь резко изменилась. Жена стала уделять слишком много внимания сыну, а сам муж потерял интерес к своей супруге. Случился развод, а после и смерть Николая, когда он плотно подсел на какой-то наркотик нового поколения. Кажется, тот назывался: "Призыв".

Этот наркотик привозили из восточных стран, распространяя в массы. Призыв давал многое, чего не было в реальной жизни. Он рисовал настолько яркие иллюзии, что после этого не хотелось возвращаться обратно, в этот серый мир без красок. Уже после пары употреблений возникала сильнейшая зависимость. Накидавшись маленькими таблетками, молодые люди тупо лежали, уставившись в пустоту, пуская слюну, мочась под себя, наслаждаясь сотканными фантазиями. Правда, иногда приходили и кошмары, но это происходило в основном на последней стадии. За всё следовало платить, и за удовольствия в том числе... Ничего не давалось даром. В начале наслаждения, а после и адские муки.

- И не надо меня винить во всех смертных грехах, - пробормотал он себе под нос.

Жизнь после смерти сына пошла под откос. Появилась лучшая подруга, бутылка, а друзей с каждым месяцем становилось всё меньше и меньше. Выгнали с работы, денег стало категорически не хватать. Жена ударилась в религию, чего раньше за ней не замечалось, а после и появились странности. Она осталась жить на пятом этаже, но, в конце концов, съехала к матери, сдавая квартиру различным жильцам. Сам же мужчина занял комнату на первом этаже, благо хозяев не имелось. Вот так они оба и существовали.

- Не надо, - вновь повторил он. - Это просто судьба такая.

Мужчина вошёл в собственную ободранную квартиру, с облегчением выдыхая. Его рука автоматом потянулась к холодильнику, извлекая холодную бутылку с прозрачным пойлом. Следовало немного выпить, успокоив себе нервы. Всегда после посещения пятого этажа, он чувствовал некое неприятное волнение.

"А этот раззявленный в немом вопле рот... И слепые глаза..."

- Б-р-р-р.

Опрокинув махом стопку, мужчина уселся на табурет, доставая сигарету, закуривая, глядя на унылый пейзаж за окном. Не хотелось думать о будущем, что будет дальше с тем существом, которое некогда являлось его сыном. Благо подъезд был почти необитаем, так как дом готовился к сносу. Здесь жил он сам, да ещё один калека на втором этаже. Короче, из соседей никто не помешает.

- Следует выпить.

Вновь налив себе очередную порцию, мужчина залпом заглотил содержимое, выдыхая алкогольные пары. Мир немного стал краше, не таким серым и убогим. Возможно он даже поможет своей бывшей подыскать новых квартирантов. Ведь, как-никак, она была ему когда-то женой, а то существо сыном. Они, как не крути, семья.

Набравшись в очередной раз, он рухнул лицом вниз на диван, сразу погружаясь в беспокойный сон. Вначале снилось нечто непонятное, совсем уж бессмысленное, но слегка позже картины становились более ясными, но все равно путанными.

"Нет, мы совсем не семья, - мелькало у него в мозгу. - Давно уже не семья, а существо, и эта женщина, совершенно чужие для меня".

Он видел угасание своего сына, некогда здорового молодого человека, а теперь превратившись в дряхлого высохшего старика, как и его отец. Наркотик быстро убивал, превращая в нечто непонятное, чуждое. Николай жаловался, что видит странных существ. Они приходят к нему по ночам и едят мозги. Они не были людьми.

- Это демоны, отец. Демоны. Они пришли за мной из ада, так как врата распахнуты.

Сын сказал об этом за два дня до самоубийства.

- Я больше не могу так, - хныкал он. - Мне следует сбежать от них, чтобы эти твари меня никогда не нашли.

И Николай сбежал, выбрав такой вот способ. Его покрытое нарывами, совершенно исхудавшее тело обнаружили болтающимся на крюке с верёвкой на шее. Да и сбежал ли, если подумать? Навряд ли сын хотел такого существования, которое он волочил нынче. Возможно демоны все-таки добрались до него, сотворив с молодым человеком то, чем тот стал сейчас.

"Мне следует помочь ему. Освободить".

С кряхтением поднявшись с дивана, всё ещё полупьяный, мужчина зашагал в кладовку, доставая из недр полторашку бензина. Затем захватив со стола спички, он вышел в подъезд, прислушиваясь. Жильцов сейчас не было, так как тот калека, единственный обитатель второго этажа, находился на промысле, где-то в районе вокзала. Ничего не должно теперь помешать.

"А ведь это существо становится с каждым разом всё больше, всё голоднее. Вначале оно занимало лишь одну квартиру, но затем перебралось и в другие. Но уже сегодня ночью, оно ворвалось ко мне в сон".

Выстроив для себя эту несложную цепочку, мужчина ускорил шаг, поднимаясь наверх. Ему вдруг стало страшно, во что могла превратиться та тварь, которая обитала на пятом этаже.

"Определённо, оно не было моим сыном, и никогда не являлась им. Николай умер".

Толкнув дверь со знакомой цифрой, мужчина остановился в прихожей, прислушиваясь, вдыхая зловоние. Звенящая тишина, но в воздухе чувствовалась опасность, а ещё взгляд, который внимательно следит из мрака.

- Ты здесь? - позвал он жену.

Ответа не последовало.

- Где ты?

Войдя в комнату, мужчина сразу же наткнулся на труп бывшей супруги. Та лежала с широко распахнутыми глазами, с побелевшим лицом, раскинув в стороны руки, точно хотела обнять весь мир.

- Даже мать не пощадил.

В голосе неслышно было обвинения. Просто констатация. Его бывшая жена с каждым разом чувствовала себя всё хуже и хуже, отдавая собственную жизнь по частице этому голодному существу, упырю. Но она заблуждалась, считая его сыном.

- Пришло время поставить точку, - проговорил он во мрак, разбрызгивая бензин из бутылки на шторы, диван, пол, старые книги на полке.

- Отец, - прохрипело нечто из темноты.

От этого замогильного голоса по спине мужчины прошла волна холода. Впервые он услышал слова, которые издало это существо. Но оборачиваться, тем не менее, не планировал, так как боялся. Боялся, что сдаст свои позиции, как сдала их его бывшая супруга, просто сойдя с ума.

- Пойди прочь, обратно в чистилище.

Не давая себе времени для раздумья, мужчина чиркнул спичкой, бросая ту на пол. Бензин вспыхнул мгновенно, ярко, начиная извиваться горящей змеёй, пожирая скудную обстановку.

- Отеееееец, - вновь раздался откуда-то сверху хрип.

Стены квартиры быстро запульсировали, словно были живыми, в нос шибанула жуткая вонь разложения. Стараясь не обращать на всё это внимания, мужчина поспешил прочь, опасаясь нападения, но ничего не произошло. Он спокойно вышел на лестничную клетку, прикрывая за собой дверь, а после спустился на первый этаж, слыша где-то вверху шёпот существа, переходящий в животный вопль.

"Вот и всё", - с облегчением подумалось ему.

Собрав свои немногочисленные вещи, мужчина вышел на улицу, под ледяной дождь, исчезая в темноте города, растворяясь в нём навсегда, оставляя за собой горящий дом, где к этому моменту огонь перекинулся на другие этажи. Вскоре, ближе к утру, останется лишь пепелище. По крайней мере, ему хотелось так думать.

В стране мертвецов.

В стране мёртвых все равны.

И нет там зла и нет добра.

Там вечная, Бездонная Пустота.

Пройдя сквозь мглу,

Ты входишь в царство мёртвых,

где властвует лишь только тьма.

В бездонном мраке,

где нет ни дня, ни ночи, и утра...

Лишь только тьма...

И пустота...

Как в бесконечном океане,

всё это царство мертвецов...

Вначале у нас была самая обычная семья, папа, мама и я. А после родился братик. Начался первый класс, в который мне пришлось идти, но без сожаления, так как о школе давно мечталось. А затем пришла беда в наш дом...

Это случилось где-то осенью. Родители стали вести себя странно. Всегда добрые и отзывчивые, они превратились вначале в равнодушных, а после и озлобленных существ. Мама и папа перестали принимать душ, так что от них дурно пахло, а ещё нечего было поесть. Правда, иногда, когда наступало некое просветление, мама все-таки готовила. Но позже и это растворилось... Исчезнув безвозвратно.

Довольно часто я вспоминала нашу прошлую жизнь, уютный дом, в котором хотелось жить. Весёлые глаза папы, и ласку мамы. Мне нравилось играть с младшим братиком...

Но потом у нас в квартире появились таблетки, много таблеток. Их называли Призывом. От них родители кричали, катались по полу, а иногда и безумно хохотали, разрывая на себе одежду и кожу. Они разговаривали с невидимыми собеседниками, рассказывая что-то, выслушивая ответы. Всё это походило на театр абсурда.

- Как же прекрасно летать на такой высоте, - шептали потрескавшиеся мамины губы, почерневшие от употребляемого наркотика. - О, мои белые ангельские крылья...

Она таращилась покрасневшими глазами в пустоту пространства, не замечая абсолютно ничего.

- Я больше не человек, - вещал отец, сидя на скрипучем стуле, как на троне, гадя под себя. - Я выше всех вас! Намного выше!

Что он имел в виду, понять оказалось невозможно.

Их разум находился не в этом мире, а блуждал где-то далеко, среди наркотического бреда и галлюцинаций. Они могли видеть свои фантазии, ощущать их, проживая день за днём, не желая возвращаться в реальность, предпочитая сотканное полотно иллюзий.

Мне приходилось ухаживать за своим маленьким братиком. О школе пришлось позабыть, как и о многом другом. Грудное вскармливание давно прекратилось, да и к чему бы оно могло привести, если мама принимала этот ужасный наркотик. Приходилось как-то выкручиваться. Она и без того сильно похудела, превратившись в ходячего скелета с торчащими рёбрами и ничего не выражающими глазами. Некогда красивое лицо заострилось, наложив на себя маску смерти. Это было и с папой. Оба родителя всё больше теряли нить между иллюзией и реальностью. Пропасть росла с каждым днём.

Работы, понятное дело не имелось, так что из квартиры продали всё, что только было можно. Падение человека продолжалось. Нам приходилось жить среди голых стен, спать на полу, а есть из пластиковых котомок. У меня всегда урчало в животе от голода, а порою сильно донимали спазмы в желудке. Голова кружилась, а перед глазами плясали тёмные пятна. В основном все мысли были заняты едой.

- Ну потерпи немного, - умоляла я своего плачущего братика.

Но что мог понять ребёнок, когда ему не было даже годика. Он хотел кушать, а еды не имелось. Мне иногда приходилось вырываться из зловонной квартиры, и тогда я бродила по улицам в поисках пищи. Мир уже не был таким, как раньше. Он потерял краски, показав всю свою жестокость.

Изначально наркотик вошёл незаметно, продаваемый в клубах, где-то в вонючих туалетах или тёмных подвалах. Но распространение его стало мгновенным, когда народ распробовал, какое блаженство он приносил. И тогда всё это выплеснулось на улицы, уже особо не скрываясь. В стране царил бардак, последняя война уменьшила количество граждан, а остатки волочили жалкое существование в захваченном государстве. Захваченном, кстати, не врагом, а своими. Впрочем, своими их никак не назовёшь.

Вокруг царила разруха, целые кварталы опустели, и кроме крыс да одичавших котов и собак в них никто не водился. Иногда туда захаживали бродяги, в поисках чего-либо, но всё что можно было разграбить, уже давно унесли, оставив после себя голые стены. Поговаривали о каннибалах, но так ли это было, я не знала. Тем не менее, детей почти не было на улицах, так как родители их просто боялись выпускать. Могло случиться так, что они могли и не вернуться. Но у меня не было выбора. Приходилось лазать по мусорным бакам, сражаясь со злобными псами за остатки гниющей пищи.

А после, лёжа в голой квартире, я вспоминала своё прошлое, совсем недавнее, совсем безоблачное, тихо плача, чтобы папа с мамой не услышали, прижимаясь к братику, стараясь его согреть своим телом. Впрочем, им было все равно. Собственных детей для них больше не существовало.

Когда-то, в прошлой жизни, у родителей имелась хорошая работа, а в нашем доме всегда приятно пахло вкусной едой. Мы предполагали переехать в другой район, где жили более состоятельные граждане, отделённые колючей проволокой от всего этого гниющего смрада, в котором находились мы. Но всё пошло коту под хвост, когда в семью вошли наркотики.

Призыв принялся собирать свою жатву мгновенно, целыми сотнями, тысячами за раз, будто мало оказалось прошедшей войны. Смерть с косой бродила от города к городу, входя в семьи, беспощадно вырывая детей и родителей, скаля свои жёлтые зубы, глядя равнодушно пустыми глазницами.

Наркотик оказался прекрасным оружием с той стороны границы, который давал многое, но забирал ещё больше. От него нельзя было оправиться, с него нельзя было соскочить. Привыкание стопроцентное. Приняв раз, ты мог с уверенностью сказать, что тебя больше нет, так как через год от твоего тела ничего не останется. И не надо вооружать армии, сбрасывать бомбы, чтобы захватить врага. С той стороны барьера решили действовать иным способом, а наше правительство, радуясь получаемой прибыли от продажи Призыва, ничего не подозревало. А когда же поняли, было слишком поздно. От страны почти ничего не осталось, так что захватчики вошли преспокойно, не встретив сопротивления. Они установили собственную власть под видом нашей собственной. Но всем оказалось плевать, так как каждый думал о выживании в этом новом дивном мире.

Вот только и сами враги не учли, что открыли ящик Пандоры. Раковая опухоль расползлась по всему миру, заражая всё новые и новые страны. Гибель оказалось уже не остановить. Некоторые небольшие государства перестали существовать в буквальном смысле этого слова. Когда ещё у нас имелся телевизор, я видела на экране десятки тысяч трупов, что лежали на улицах городов. Почерневшие под солнцем, распухшие и обезображенные. Тела некому было хоронить. И лишь только жирные крысы и собаки пировали в этом царстве смерти.

Очень часто, сидя в своей комнате, я писала на обрывках бумаги свои мысли, то, что происходило в течение дня. Некоторые терялись, иные я прятала под подоконником, в широкой щели, через которую хорошо продувало со стороны улицы. Возможно кто-то их прочитает, так как собственного будущего мне не видится.

Братик умер на четвертый день после Рождества, и мне его пришлось похоронить за гаражами. По крайней мере, туда не доберутся собаки. Но оставались и другие звери, в том числе и люди. Но сил на большее просто не имелось.

Они думали, что это просто сильнодействующий наркотик, но всё оказалось совсем не так. Я не знаю, в каких лабораториях он был создан, и кем, но Призыв открывал некие врата между нашим миром и другим. Я в этом убедилась в скором времени...

После смерти братика, когда состояние родителей окончательно ухудшилось. Они целыми днями и ночами дико вопили, моля о помощи, протягивая костлявые руки к небесам. Их почерневшие рты изрыгали из себя молитвы вместе с ругательствами, а невидящие глаза смотрели в тот ужас, который к ним приближался. Папа и мама больше не поднимались, всё время лежа на грязном матраце, мимо которого шныряли насекомые и грызуны. Однажды даже я застала, как крыса откусила мочку уха у папы, и убежала прочь, исчезнув в ванной среди ржавых труб. А он этого не заметил...

В один из дождливых и особо мерзких дней, я направилась на улицу в поисках еды, и когда ничего не обнаружив, вернулась обратно, то упала на пол в своей комнате, забывшись тревожным сном, желая скорее уйти из реальности, чтобы не ощущать тот мучительный голод, который терзал тело в последние несколько дней.

Меня вывел из полузабытья вопль отца и матери. Они кричали как никогда, дико, в животном ужасе. Их кулаки стучали по полу и стенам, а рты всё продолжали и продолжали извергать из себя безумные звуки невыносимой боли и страдания.

Приподняв голову, я вслушивалась, ощущая нечто странное за дверью. Там сгущалось что-то очень плохое. Часть стены и двери из дерева, как бы то ни было невероятно, покрылась коркой льда, а моё самочувствие резко ухудшилось.

Вопли родителей захлебнулись булькающим кашлем, а затем раздался влажный звук, будто кто-то ступал по полу босыми ногами. Я лежала по-прежнему, не смея даже пошевелиться, да и не могла бы, так как тело просто отказывалось подчиняться. Ледяной, первобытный ужас завладел моей душой, и я задрожала, молясь, чтобы всё это прекратилось быстрее.

Спустя целую вечность, звуки напрочь исчезли, и я провалилась в небытие. А когда же вновь пришла в себя, на трясущихся ногах направилась в другую комнату, отмечая влажные потёки на стенах от растаявшего льда.

- Мама, папа, - донеслось хриплое карканье из моего горла.

Замерев на пороге, я уставилась на два мёртвых тела, что лежали друг возле друга. Лица родителей были искажены в животном ужасе, а рты и глаза широко распахнуты. Щёки покрывала засохшая кровь, выплеснутая изнутри. Рядом с ними виднелись кровавые огромные следы, явно не принадлежащие человеку. Они отходили от родителей, исчезая возле дальней стены, просто растворяясь. А пол был исчерчен глубокими бороздами, словно от когтей. Но какое животное могло такое сделать, или существо?

Я буквально вывалилась из квартиры, не желая здесь находиться, упав в подъезде. Слишком много зла имелось в данный момент внутри. Оно буквально клубилось, облепляя тело во влажном душном воздухе комнаты. Останься там, боюсь, что шансов на выживание просто не имелось бы для меня никакого. Я не знала, что это пришло, но это оказалось жутким существом, не принадлежавшее нашему миру. Из каких глубин пространство оно явилось, знать желания не имелось. Пускай там лучше и остаётся.

Но, увы, нет. Мне вспомнились рассказы очевидцев, которые довелось читать ещё в нормальное время, когда работал интернет. Кто принимал Призыв, те на последних стадиях видели жутких монстров, которые якобы убивали их, приходя из иного мира. А свидетели, если не умирали, то долгое время болели, так до конца жизни не обретя душевное спокойствие.

Так случилось и со мной. Я лежала в соседней незапертой квартире, в которой некогда жила старушка, а теперь жильё пустовало после её смерти. Страх всё ещё терзал мне душу, возвращая к тем пережитым ощущениям того дождливого дня. Но, в конце концов, я снова поднялась на ноги, собираясь уйти отсюда навсегда. Свои записки я планирую оставить прямо здесь, не желая возвращаться в родное жильё. Надеюсь, их кто-то прочтёт и поймёт, какую опасность несёт Призыв. Впрочем, все и без того уже в курсе, так как полупустой город днём и ночью разрывают вопли несчастных, за которыми приходят чудовища...

А я планирую уйти отсюда далеко, возможно туда, где жизнь окажется не такой тяжёлой, как здесь. И может мне улыбнётся удача, и мне посчастливится отыскать свой новый дом в стране мертвецов. В стране, в которой почти ничего не осталось, кроме боли, голода и одиночества. А ещё Призыва...