Наталья Патрацкая
2023. Сборник стихов




Наталья Патрацкая
Стихи 2008-2023



Гранатовые чувства 

Когда любовь становится скучна,
А чувства все уходят по канатам,
Невольно ты становишься скромна,
И прячешься надолго ты в пенатах.

Ой, только ой, и скука не весна,
Она подобна горю и канавам,
А коль канава станет вдруг тесна,
Отдаст приоритет одним гранатам.

Конечно, нет, пройдет еще волна
И чувства появляются вдруг в латах,
Душа от чувств становится полна,
Но сердце от любви уже в заплатах.

Куда идти, на боль обречена,
Зачем любовь? Придет опять расплата.
Но ты еще, еще его жена,
Ума же на двоих у вас палата.

Вот резюме. Любовь еще нужна.
И дома не ходите по канатам,
Жена для мужа все-таки важна,
И лучше вам поужинать гранатом.
11 ноября 2023

Лыжники

Вот по пятам идут норвежцы,
Вперед уходит Большунов,
И на него одна надежда,
Что будет чемпионом вновь.

Он возродил былую славу
И чемпионские места,
На лыжах гонки к пьедесталу
Его приводят в гонках ста.

Ребята, это ли не чудо,
Юстюгов гонится за ним!
И у него медалей груда,
Давно на лыжах, он и спринт.

А там, Непряева Наташа,
Силища в не по годам,
Она бежит в лесные чащи,
И ей бог лидерство отдал.

Вновь Большунов идет по следу
Прошедших, будущих побед.
Российских лыжников так с лету,
Не обогнать. А снег так бел... 
09 ноября 2023

***
Блюз летающей листвы
Завершился с ветром.
Все осыпалось. Мечты
Удалились с верой

В то, что будет и весна
На деревья голых,
Лишь пройдут полгода сна.
Да, не так все скоро.

Блюз осенней желтизны
Покрывает землю.
Ветки темные чисты
Они ветрам внемлют.

Ох, напрасно под луной
Нет еще снежинок.
Она яркой стороной
Освещает шины

Те, что едут по листве,
По лесным дорогам,
Блюз дорожный в естестве.
Осень. Грязь. Все строго.
05 ноября 2023

Кто где

Кто в храм, кто в поликлинику,
А я иду на фитнес.
Кто хром, а кто есть блинчики,
А я люблю лишь Windows.
Когда сидишь на пенсии,
В работу не пускают,
То хобби станут пенками,
И в этом я покаюсь.

Что можно делать тихонько?
Лишь править мило прозу,
Или вещь вязать нестильную,
Согнувшись только в позу.

Вот так живу мой миленький,
Который год подряд,
А позвонить, осмелиться...
Ну это точно взгляд.
Я спряталась за темами,
Я вся ушла в стихи,
И мой портрет за ветками,
И все слова тихи.
05 ноября 2023

Безжалостность

В пургу стреляли пулеметы,
Пуляли в небо, как в снега,
Бежали жалостно подметки,
Пути отрезав на века.
Куда бежали эти люди,
Зачем бежали навсегда?
Они совсем себя не любят,
Или там теплые снега?

Бездарно часто жизнь проходит,
Безжалостна она тогда,
Когда не те пути находит
Подметок длинных борода.
Какая явная поспешность
Уйти в пургу, где нет пути,
Возможно, были в чем-то грешны,
В пургу от пули не уйти.
05 ноября 2023

Клуша

По странице на границе 
Сквозь ресницы и десницы
По крупице мимо спицы,
Вновь читаем мы страницы,
А идем через станицу
 в Ниццу.

Светофоры, светофоры
Нам дают конечно форы,
Мы меняем свои формы,
Ходим грустно в униформе
 в норме.

А прекрасная Елена 
нам сегодня всем велела,
до того, как в лужу села,
и тихонечко в ней млела,
и стонала так несмело,
что пора идти нам
 в дело.

Я сама прошла сквозь стужу,
Я давно не верю мужу,
Стала, в общем, неуклюжа,
И с фигурою, как груша,
Я еще стою под душем,
 Клуша.
28 октября 2023

Поздравляю!

Поздравляю, поздравляю!
Вам спасибо Александр!
С благодарностью взираю,
Я на Ваше мастерство
Делать новое в природе,
В постоянной быть заботе!
И спасибо Вам за все!
Вот и все.
25 октября 2023

***
Лучше жабы нет любовницы,
кто посмеет ей сказать,
что она одна как конница,
может прыгать и скакать!!!!
7 сентября 2023

Поздравляю!

Ой, как трудно поздравлять со днем свадьбы!
Надо в облаке летать над усадьбой!
Надо, чтобы на земле сливы спели!
Надо сделать все самим, чтоб успели!

Надо просто полюбить и надолго!
Чувства мощные скопить словно Волга!
А еще, еще, еще - быть счастливым!
Но судьбу не торопить - терпеливо!

И творить, творить, творить - будь что будет!
И любить, любить, любить - чадо будет!
А еще я вам скажу - Поздравляю!
Счастья, радости, любви - всем желаю!

Чтобы был и за столом - час веселья!
Чтобы в жизни помогло вам везенье!!!
5 августа 2023

Пушкин сквозь рекламу

Пушкин. Стихи еле видно в рекламе,
каждая строчка заведомо бег.
Вид бутылей, довезут хоть на ламе,
рушит поэзию вспыльчивый век.

Мне прочитать стих почти невозможно,
вновь от рекламы слетают стихи.
Да, с телефона читать очень сложно,
строчки рекламы быстры и лихи.

Пушкин задумчив в своем постаменте,
тихо, спокойно взирает на мир.
Рядом читают на память, кто смелы,
в душах людей много пушкинских лир.

Звуки романса пронзают пространство
громко, прекрасен заученный текст.
Только немного звучит романс странно,
слышится в звуках забытый уж век.

Вновь пролистала стихи сквозь рекламу,
'Тучи' немного читаются вслух.
Кончен концерт и прочитаны главы.
Я промолчала. Ведущий был глух.
6 июня 2023

Славутич

Прошу не забыть санаторий, 
который приветливо встретит,
легко путь к здоровью проторит,
Славутич в историю метит.

В какую историю спросишь?
Пройдите 'Озон' или 'Вихри',
и сразу лет двадцать ты сбросишь,
в массажном мы кресле притихли.

Еще я хочу вам заметить:
в столовой все бело и классно.
Бассейны нельзя не отметить:
в них плавать совсем не опасно.

Ох, как не отметить дорожки
из мягкого, чистого камня, 
бег сумок по ним словно дрожки
выводят прощальные гаммы.

А небо опять изменилось,
и тучки темнеют угрюмо,
еще чуть, ну чуть - прояснилось.
Поднять за Славутич всем рюмки!
13 апреля 2023

Алушта

Гористо-прелестные виды, 
как будто дендрарий на воле.
Кто здесь кипарисы не видел,
Иль чайку над морем на волнах.

Над морем - огромное небо,
в Алуште - волшебное море, 
и кто только здесь уже не был,
но каждый вдаль моря посмотрит.

Здесь словно иное созвездье
домов, что сбегают по кручам.
Любые людские поездки
всегда по Алуште всех круче.

Пленительно, вольно, волшебно,
чудесно в Алуште весной.
Цветы распускаются щедро,
и горы встают стороной.
13 апреля 2023

Купели

Морозы, Крещенье, купели,
кресты, где священники пели,
священные капли водицы,
святые, прекрасные лица.

Как трудно порой окунуться,
рукою ко льдам прикоснуться,
но милые, славные люди
боятся купели не будут.

Они окунаются в воду,
в любую почти непогоду.
Их взгляды полны благочестья,
они пред собою все честны.
22 января 2023

Одухотворение

Больше нечего сказать, за душою пусто,
и исчезла благодать, вслед одна капуста...
Видно нет душе борща, щи и те исчезли.
В сердце вынула клеща, погрустнели мысли.

Что-то все пошло вот так или так и было.
Вот и вспомнился верстак, а потом кадило.
Вырвать надо пустоту, да как ухватиться?
К чистому иду листу, надо помолиться. 

А потом уж не скулить, не искать дороги,
надо что-то отмолить, но Господь-то строгий.
Может, он меня простит, даст мне вдохновенья?
Или кто-то просто мстит? Одухотворенье!
20 января 2023

Фасон

Черная Пятница в Лимпопо живет,
Робинзона любит, ананас жует.
Бегает быстро, говорит хитро,
очень понятно, как бульканье ситро.

Птице так жарко, что гнезда не вьет.
Как-то гортанно здесь Пятница поет.
Очень красивая Пятница была,
но с Робинзоном она уплыла.

Крокодилы тут же навострили нос,
но Робинзон деву мимо пронес.
Он построил домик дальше от реки,
чтобы крокодилам было не с руки.

Народились детки милые совсем,
просто кудрявые, глазки светят всем.
В Лимпопо смеются - голубы глаза,
мальчики не черные, просто чудеса.

Но не в понедельник их мама родила,
календарь был в доме - видно со двора.
Пятница и детки, рядом Робинзон,
Пятница при платье - славненький фасон.
15 января 2023

Прогулка

Ясный день. Мороз и солнце
открывают в зиму дверь.
На пруду из льдинок кольца,
на земле листва теперь.

Рубят сосны лесорубы,
чистят лес перед зимой,
и стволы лежат как трубы,
лесорубом холод - зной.

Песики бегут в одежках,
лапки дергают слегка.
Псы идут спокойно стежкой,
им тепло наверняка.

Детки спят в своих колясках,
и не слышно детский плач.
Воздух чист. Мороза пляски
не разбудят за калач.

Так в лесу идут, гуляют
все, кому еще не лень.
Белки к соснам убегают,
а под снегом дремлет пень.
14 ноября 2022

Чудо-гусли

Гусли, Новгород - в веках 
древних изб блестят пороги,
здесь - Садко, наверняка, 
гнал телегу: лошадь, ноги.

С кем он дрался и за что, 
где летал звон колоколен?
Бересту читал почто?  
Был судьбой всегда доволен.

Колоколен славных звон
оттеняли чудо-гусли.
На Руси любили трон, 
а мечами щит лишь грызли.

Крепкий парень был - Садко, 
сквозь века прошли и гусли.
Не пробил тот щит никто, 
о нем шли сказанья устно.

Царь морской его топил, 
танцевал под гусли с толком.
Парень лишь вино отпил, 
и купцом стал ненадолго.

В теплый день или зимой
древних стен белеют своды. 
Все привиделось самой
сквозь века и непогоды.
15 октября 2022

Чувство

Чувство управляет человеком,
этикет скандалит, но внутри.
Вот идет красавец, быть бы веку.
Он проходит мимо: раз, два, три.

Чувствую идет с душой на вылет,
он готов бы трепетно любить,
но судей людских он не осилит.
Слухи. Разговоры. Все - забыть.

Так проходят трепетно недели,
он пройдет, не дрогнет даже бровь.
Явно, что давно мы не любили,
очень мы боимся чувства новь.

Но внезапно чувства встрепенулись,
проскочили импульсы волны,
словно юность к нам опять вернулась,
сердце билось рыбкой без воды.

Волга встрепенулась чистой гладью,
словно кожа тянет за собой,
как ту кожу хочется погладить!
Нет, красавец! Чувствам всем отбой!

Ой, как мы боимся новой страсти!
Ох, как мы боимся суеты!
Не нужны нам чувств любых напасти.
Эх, красавец, ты меня прости...
27 мая 2022

Грачи в дождь

Стекают капли с сосен, замолкая
на окончанье веток и ствола.
А дождь идет, питье земле давая.
Но птицы не щебечут, есть дела.

А за окном одни грачи летают,
вытаскивают мусор весь на свет.
Грачи людей прекрасно понимают,
они всегда здесь были. Люди - нет.

Красиво зелень распускает косы,
листочки развернулись под дождем.
Еще чуть-чуть начнутся здесь покосы,
а мы тепла и солнца подождем.

Один лишь дождь отчаянно струится.
Привыкли к интернету, нет сети,
так можно одиночества добиться.
И солнышку не скажешь: 'посвети'.

Порой из критики и ярого молчанья
соседи вдруг становятся враги.
А за окном одни грачи кричали,
и говорили: 'Дружбу береги'.
27 мая 2022

Пансионат

Игуменка, дендрарий, Волга,
пансионат среди полей,
что поймою зовутся, полно,
водичку местную налей.

В ней только польза для желудка,
или привет от докторов.
Среди истории голубка 
с грачом гуляет средь котов.

Прекрасно мирное соседство,
животный мир среди листвы.
Здесь лечат все и даже сердце
забьется лучше в день весны.

И легкие вздохнут свободно,
расправив крылья. Воздух - плен.
А ингаляции упорно 
здесь лечат бронхи, был в них тлен.

А можно полечить колени,
ладони в воске завернуть,
исчезнут в миг остатки лени,
а полечившись, снова в путь.
*
Рыбалка для мужчин, 
для женщин танцы,
так уровнялись чьи-то шансы.
23 мая 2022

Ель-барон

Холод. Ветер. Волга. Ель.
Небо удивляет:
облака плывут на мель,
солнце замедляет.

Редкий вид со всех сторон:
кустики, березки.
Ель не просто, ель-барон,
шишки словно слезки.

А сосна? Нет, не одна,
целые аллеи.
Вековая здесь сосна,
небо сквозь белеет.

Дождик, солнце и тепло,
а бывает холод.
Много волн здесь утекло,
путь у Волги долог.

Руки можно опустить,
подержав их в Волге.
Теплоход не пропустить,
путь туристов долгий.
17 мая 2022

***
Перевернуть, перечитать
 и передумать,
в мозги чужие не влезать,
 в чужие думы.

Порой невзрачно на душе,
 и очень скверно,
а надо бы зайти еще
 в красоты сквера.

Короче, жизнь забьет ключом,
 зайди с мороза,
здоровье медленно пищит,
 любви угроза.

Прекрасно просто подышать
 на фоне снега,
пройти немножечко пешком,
 забыв телеги.

Вздохнуть всей грудью, отпустить
 любые тени,
и солнце в душу запустить,
 в златые сени.
23 марта 2022 

Мой ковид

Болезнь подкралась как змея 
тяжелой нечестью,
когда совсем не встала я,
жизнь стала вечностью.
И кислород в носу моем
шумел не медленно,
в реанимации не ной,
жизнь стала бледною.

КТ - четыре у меня,
от легких только шум,
и всю исследуют меня,
у медицины - ум.
Я вся подключена была
к приборам, трубочкам.
Порой в воде своей плыла
гусем иль курочкой.

Лежать все время на боку,
дышать сквозь усики,
я в Боксе ела на духу,
подгузник - трусики.
Какой-то дикий маскарад,
и новогодний плен,
но доктор вдруг сказал, что рад,
я победила тлен.

И на девятый только день
лежу в палате я.
И кислород в носу как тень,
но слабость знатная.
Еще почти я не хожу,
дыханье звонкое,
но я в палате, я лежу.
А иглы тонкие.

Короче, что тут говорить,
недели три прошло,
когда я вышла из ворот,
И я пошла, пошла...
Прививки были у меня,
и даже целых две,
но заболела, не кляня,
и так шла по судьбе.

Не так все радужно пошло,
на МРТ мой путь,
ковид в мозги мои вошел,
и это просто жуть.
Мозги и сердце берегу,
и пью таблетки я,
я от себя не убегу,
хожу как в клетке я.
22 января 2022

Событиям 41 года 

Разрезав карту на две части,
бойцы стояли под Москвой,
Восточной не было в ней масти,
лишь канонады слышен вой.

'И не сдавать фашистам Истру!'
Приказ был Жукова: 'Стоять!'
План Рокоссовского неистов,
но Клин пока не удержать.

Еще осталась им на сдачу
всего лишь несколько шагов,
'Рубеж армейский' шел сквозь дачи,
и Истра вмерзла от врагов.

'Тайфун' панфиловцев тревожил,
загнал их насмерть, жизнь-табу.
Штаб Рокоссовского в миг ожил,
приказ: Все танки на судьбу!
	
И Катуков пришел на помощь,
он танки в Крюково прислал,
два дня боев, и вражья немощь,
на минном поле был аврал.

Бои шли в Каменке глухие
сквозь минометные огни,
и пулеметы здесь лихие,
стрелки сражались не одни.

У Малино остались танки,
все искорежены судьбой.
Боев неделя, прах, останки,
был выигран самый важный бой!
4 декабря 2021

Шахтер

Едва все снега отошли незаметно,
трава зеленела вдали,
и солнце слепило глаза несусветно,
шахтер про себя говорил.

Красавец шахтер ехал рядом в вагоне,
модерный попался вагон, 
и шторки серели из саржи в погоне,
чтоб спрятать шинель и погон.

Любил Воркуту, жену, шахту, поездки -
мужчина напротив сидел.
Жена у него была явно прелестна.
Уехал. На все есть предел.

Не кашлял, не злился, улыбка сияла,
довольный шахтер был вполне.
Жене все звонил, чтобы не забывала.
Он ехал к холодной волне.

Откуда он ехал? Что в тундре оставил?
Он третьи был сутки в пути.
Закрыл за собой воркутинские ставни,
где уголь всегда мог найти.

Он четверть от века углем умывался,
по штольне туда и сюда,
однако красивым и бодрым остался,
он сам был как будто слюда.
19 июля 2021

Октавы о бальных

1.Ча-ча-ча

Блестят тела от масла или пота,
Юлят фигуры юрко на паркете,
От ласточки мужчины взяли что-то,
А женщины застыли в пируэте.
Как будто идет дивная охота,
Но что-то им мешает в этикете.
И только в ча-ча-ча все гармонично,
Движенья вместе вовсе не критичны.

2.Самба

Веретеном мужчина отдыхает, 
Когда танцует женщина его,
Мужчина как-то вкрадчиво шагает,
И смотрятся они почти легко.
И женщина вдруг бабочкой порхает,
И оба улетают высоко.
Закручивают парную дилемму,
Как будто подключают к солнцу клемму.

3.Румба

Друг перед другом, рьяно изгибаясь,
Танцуют пары резко и легко,
Лишь иногда отчаянно вращаясь,
Они из танца делают кино.
Руками и телами совмещаясь,
Как арлекин они в одном трико.
Слегка любовь показывают люду,
Критиковать за это я не буду.
29 июня 2021

Морской ветер

Догоняет ветер волны,
разгоняя тучи прочь.
У волны есть гребень сольный
белый-белый, день не ночь.
Мощь безбрежная качает
белый парус на волнах.
Капитан один не чает
уцелеть на бурунах.

Ветер вольный сильно дует,
прячу уши в капюшон.
Только тихо реют туи,
ветер им не в унисон.
Берег временно безлюден,
кошки прячутся в траве,
дует ветер в мае лютый,
все деревья в суете.

А вчера здесь грело солнце,
тишина и благодать,
и купанье в море с солью,
загорали все на пять.
Вот оно простое чудо:
просто ветер и песок,
но порывы ветра пудом
ударяют в мой висок.

Повернуться к морю трудно,
круто дует мне в лицо.
Ладно, ладно, слишком нудно,
вот гостиницы крыльцо.
Номер. Тихо и привольно
лишь колышется трава
за окном, ей ветер вольный.
Она вьется как волна.
9 мая 2021

Высокий берег

Цветут и ирис, и сирень,
вдали мелькает парус.
И дует ветер сквозь мигрень,
на берегу Икарус.
Цвет моря яркой бирюзой 
взмывает над волнами.
Деревья мелкою листвой
меж берегом и нами.

Какой простор из бирюзы!
Цвет моря замирает.
А берег, словно из слюды,
в нем годы пролетают.
И чайки вьются над волной,
а лебеди украдкой
подходят белой сединой,
и корм для них - зарядка.

От бирюзы не отойти,
волна не отпускает.
Каштан пытается цвести,
он взгляды привлекает.
Вот сакура цветет, цветет
и просится на фото,
и каждый с ней как тет-а-тет,
сплошной из кадров смотр.

И только ветер вездесущ,
он царь и самодержец.
И только нет дождя, а суш
собою ветер держит.
Курорт, отель, пансионаты,
и санаториев венцы,
различны эти все пенаты,
в них всероссийские гонцы.
6 мая 2021

Коротко ДР

Где-то там, где мать училась,
и родился Алексей,
она многого добилась,
и ребенок был лишь с ней.
Вот отец окончил вуз,
что физтехом назывался,
он уехал в город Туз,
там и Алекс жить остался.

И семья тройною стала:
мать, отец и Алексей.
В детский сад его послали,
и ходил он без соплей.
Он не ныл и не был плаксой,
он спокойно мир встречал,
чистил обувь нужной ваксой,
и готовил свой причал.

Так случилось-получилось
школу лихо он прошел,
Алексея жизнь лучилась,
но до армии дошел.
На учебе был на Волге,
заграницу полетел.
А потом учился долго,
и о прошлом не жалел.

Жизнь текла вполне пристойно
и родился малый сын.
Паренек учил достойно,
и физтех им снова был.
Все немного повторилось,
но не все еще открылось.
6 мая 2021

***
С днем Рожденья, вожделенья!
С днем великим для людей,
С днем прощенья и смущенья
От житейских новостей.

Поздравляю и желаю
Счастья, радости, забот.
Просто мысли посылаю
Под любимый сердцу свод.

Полсотни - это много-мало,
Судьба прошедшая устало
Передает свою мечту
На сторону другую ту,
Где ты взрослей, где ты свободней,
А жить всегда в любви удобно.
5 мая 2021

***
Мерцает иней на морозе,
ведь солнце мир забыло греть.
И только розы и мимозы
всех просят в холод не стареть.

Мимозы зимнею порою,
когда сверкает снег в мороз,
всегда порадуют собою,
их ангел неба нам принес.

Цветы стоят и горделиво
несут улыбку в мир людей,
волшебной силою и льстиво,
сияют нежностью своей.

Благоухают розы долго,
коль примут на ночь ванну все.
От роз прекрасных больше толку,
они приблизят нас к весне.

Прекрасны розы совершенством,
мимозы солнышко дарят.
В каком-то сказочном блаженстве
все мысли тайные летят.
14 марта 2021

***
Самый солнечный, морозный,
двадцать два на солнце,
это март такой курьезный,
день рожденья вольный.
Вновь сегодня день великий,
я большая стала,
всем известны солнца блики,
я себя верстала.

Что такое? Что случилось?
Ничего подруги,
семь десятков получилось,
я живу сквозь вьюги.
Я чертила очень долго
и порою много,
я писала стихи столько,
чтоб быть в мыслях строгой.

А потом писала прозу,
пусть не знаменита,
но зато мороза розы,
в день пришли к пииту.
Все, теперь и я старуха,
волосы седеют,
а на лбу сияет муха,
родинки не бреют.
10 марта 2021

***
Лес утопает в снежной сказке
и лыжи это не салазки.

Ехауг, Сорина, другие.
А, где Наташа на лыжне?
Непряева бежит игриво,
и снега много на сосне.
Наталью шведка уронила
отстали обе как во сне.

Лес утопает в снежной сказке
и лыжи это не салазки.
29 ноября 2020

***
Темнеет быстро за рекой
полоска света.
И серебро бежит строкой,
и бронза светит.

Клебо, Червоткин, Большунов
на финской трассе.
Прекрасный лес и валуны
под снежной массой.

И настроение до небес,
и радость гонки.
Лыжня бежит, а снежный лес
как вечный зонтик.

Пусть без болельщиков почти,
и так бывает.
- Победа, - кто-то вновь кричит.
Лыжня сияет.

Темнеет быстро за рекой,
полоска света.
И серебро бежит строкой,
и бронза светит.
28 ноября 2020

***
Улетела шляпа
от порыва ветра,
в моде был Шаляпин
и немного гетры.
Лыжники на склоне,
шляпа на морозе,
прошлому поклоны,
лыжникам две розы.

И куда в морозы
направлялись люди,
чувствуя угрозы?
Их не позабудут.
То ли их ракета
невзначай задела,
то ли их прикладом
с некого отдела.

То ли за пушнину
отвечали люди,
ели солонину
в вечер очень лютый.
Да, удача, видно,
к ним была нечуткой,
темнота, не видно,
спали очень чутко.

Кто брезент разрезал,
кто порезал руку,
или был истерзан,
замерзая в крюку.
А теперь герои,
реплики на Дзене,
фильм из них весь скроен,
шляпа лишь на сене.
19 ноября 2020

***
Зовет и манит звон пустынных улиц,
но бесполезно слушать ветра клич,
нельзя туда, где вирус точно пули,
и не украсил стол еще кулич.

Весна ворвалась солнечно и зримо,
и зелень из земли уже растет,
и верба расцветает - наша прима,
и солнце бесшабашное зовет.

На все запрет из масок и перчаток, 
а возраст - лишь за окнами сидеть,
там вирус распустил ушей зачаток,
корону нам осталось потерпеть.
28 марта 2020

***
Вы стали пнем, покрытым мхом,
а все туда же.
Как будто в горле старый ком
на абордаже.

Все ручкой пишите стихи
без клавиш, кнопок.
В свои влюбляетесь грехи
под звуки стопок.

Все вспоминаете себя,
как вас любили.
Живете просто, не скорбя,
жизнь не пропили.

Но что-то скучно стало мне
от ваших басен,
оставлю вас наедине, 
как старый бакен.

Пусть обтекает вас вода
с чужою тиной.
Забуду вас я навсегда,
стихи - овином.
14 сентября 2020

Седой Икар

Если вам исполнилось 6-5,
стать должны вы в жизни невидимкой,
под запрет попал театр опять,
и свобода стала легкой дымкой.

Украшение улиц не для вас,
старым нет в метро святого места,
в опере услышать могут бас,
только те, кто в возрасте невесты.

Льготы все закрыты до поры,
когда птицы будут плыть по морю,
словно вы забыли суть игры,
в возрасте, когда болеют корью.

Вот такие тяготы пошли,
типа: не ходи куда хотели.
Стали проповедники грешны,
словно прихожанки из борделя.

Дома все сидите те, кто стар,
дома, словно вы примерзли к стулу,
так диктует сам седой Икар,
и Москва уменьшилась до Тулы.
9 октября 2020 
  
***
Шарлатанка осень разметала
золотые косы по земле,
а потом о счастье растрепала
всей своей березовой семье.

И волшебным действием с пеленок
золотистой праздничной порой
по листве прошелся олененок,
и листву насыпал он горой.

Что-то призадумались осины, 
грустным стал осенний дивный сон,
как стволы сереют их лосины,
но смеются тихо в унисон.

Вот они осенние разломы,
яркие кленовые листы,
рядом безутешная солома,
из травы, засохшей до весны.

Зеленеет вредная крапива,
все желтеют, зелена она,
словно на века напилась пива,
словно она вечная сосна.

А шарлотка славно получилась,
яблоки в ней спрятались сполна,
осень пить с ней чай не разучилась,
и тепла нахлынула волна.
16 октября 2020

***
Мне нравилось продумывать приборы,
не лестницы, не платья, только их,
из электроники на плате, как наборы,
не спит мой разум, и во сне ретив.

Всю жизнь была 'конструктором от Бога',
а в '6 и 5' сказали тихо: 'Нет'.
Теперь мечусь во сне, ищу пороги,
ищу себя на склоне женских лет.

Ищу, хожу, по фирмам, коридорам,
пытаюсь отыскать свой прежний быт,
я прохожу вдоль кульманов и компов,
никто меня не знает, труд забыт.

Я столько в этом мире начертила!
Но все труды остались за чертой
подписок, мол, не знаю, не юлила.
Научный труд без чертежей? Постой,

коль спишь, так спи, пришла святая старость,
не смеешь даже выйти со двора.
О, Боже мой! В своем уме? Так, малость.
Еще могла придумать. Жизнь добра.
22 октября 2020

***
Я благодушно почиваю
без славы, почестей, похвал,
я меньше все себя читаю,
и не пишу за валом вал.

Ушел мой вал девятый, суя
осталась с мыслями одна,
я зеленею словно туя,
слегка колюча, как сосна.

Короче ель пред вами, люди,
мой ствол уходит в небеса,
мои стихи никто не судит,
из прозы выросли леса.

Я благонравна, бесконечно
сама себя я не хвалю,
все мной написано сердечно,
я не писала во хмелю.

Я - беспробудно трезвый гений,
поскольку я люблю КД,
конструктор я была без лени,
а стала старой, я - нигде.
23 октября 2020

Бриллиантовый век

Десять лет мне в Самиздате ставили колы.
Те, кто пышно расцветали - сгинули они.
Только я без одобрений, зелена трава,
я расту без сожалений, потому права.

Меня сильно унижали, но ведь я - трава,
ниже с возрастом я стала, потому - права.
Из Серебряного века не забыт никто,
бриллиантового века не было. А, что?

Если век из бриллиантов - я поэт Руси,
Интернет поднял атлантов, всяк поэт - пиши.
Бриллиантовые люди - интернета век,
так поэт стал знаменитым, вечен человек.
23 октября 2020

***
Мы ходим в масках стройными рядами,
в перчатках появляемся всегда,
вот так бы, да и в прошлое рядами,
мы меньше бы болели и тогда.

Во времена болезней, злоключений,
когда туда нельзя, сюда нельзя,
познали мы без масок приключенья,
и стала ограниченной стезя.

Немного в масках мудрого знаменья,
коль интернет разоблачает нас,
так маски вносят легкое затменье,
и кто-то не узнает в масках нас.
23 октября 2020

***
Кто про что, да все о старом,
я о том, да ни о чем.
Просто все меня достало,
я здесь вовсе не причем.

Все при деле, при работе,
я на пенсии сижу.
Я сама себе в заботе,
что я автор всем твержу.

Кто я буду, да откуда?
Там давно я не была,
не родилась от верблюда,
дочкой папиной слыла.

Все давно-давно исчезло,
ни при ком и не причем.
Мало что мне интересно,
том за томом кирпичом.
20 января 2019

Море в апреле

В апреле прозрачное море, 
синеет один небосклон,
Мой взгляд отдохнул на просторе,
Вот дюна - огромна как слон.

Иду я прибрежным песочком,
шагаю навстречу волне,
не трогаю море носочком,
спокойна погода вполне.

Песочек весь светлый и мелкий,
приятно идти по нему,
Уходит он в море, где мелко.
Прохладно? Тепло? Не пойму.

Огромное светлое небо,
и солнце еще не палит.
Я съем бутерброд свой из хлеба,
он маслом и сыром залит.

Еще не проснулись отели,
еще нет палаток с едой.
Не все искупаться хотели,
Нептун не пускает седой.
10 апреля 2019

***
Клен и береза, рябина, сирень и хоста,
где-то внизу между ними растет. Все просто.
Просто кому-то идти по двору с ребенком,
я молчаливо с балкона смотрю совенком.

Старая бабка хожу от двери до двери,
как же мне боли мои все мне - надоели.
А ведь полвека прошло лишь с тех пор, любили.
Чувства и мысли давно на запор, забыли.
25 июня 2019

***
Скамейка, семейка, жалейка и пень,
бордюры, светильник, аллея, сирень.
Прекрасный асфальт и надежная плитка.
Таежная грязь возле входа в калитку.
Проспекты, бордюры, асфальт, вензеля,
узнает читатель, где бродит семья.

ТВ, СТС, ТВЦ , ТНТ,
на клавиши жмет одиноко Мегрэ.
Он долго бы жал и терпел его пульт,
но в это мгновенье - источник всех пуль
увидел он молча. А, то НТВ,
где вечно стреляют и есть из чего,
а люди играют его самого.

Метро, МКЦ, электричка, забор,
концерт эстакады и новый собор.
Вот ФОК, садик, школа и умный лицей,
где каждый талантлив  иль ум - лицедей.
Вам Тройка в награду. Пятерочка? Нет.
Магнит с вами рядом. А, впрочем, Привет.
22 ноября 2019

***
Тульской области окраинка,
да ведь это просто Краинка,
санаторий водный, грязевый,
отдыхающие князи здесь.

А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.
Танцевальный зал под небушком,
а в столовой каши, хлебушко.

Гладь бассейна привольная,
отдыхающих жизнь вольная.
А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.

Если сделаешь все правильно,
станешь сильной ты на Краинке.
А влюбляться просто некогда,
а конфеты ешь из Вологды.

А листочки как салфеточки
все цветут на липах веточки.
Гладь бассейна привольная,
отдыхающих жизнь вольная.
26 июня 2018

***
Огромные, древние липы
цветут где-то там в вышине.
Аллеи прямые могли бы 
быть вышиты на простыне.

По ним ходят прямо и косо,
по ним все дороги ведут,
то к клубу, где можно с откоса
смотреть на экран старых пут.

То прямо пройти до столовой,
в большой и загадочный зал,
с диетой до боли знакомой,
и гулкий как будто вокзал.

Пройти от статуй в белой кепке,
иль к корпусу с дивной водой,
и убраны в парке все щепки,
что падали в ветер волной.

И манит людей танцплощадка,
здесь ужин уходит за час.
Движения лечат нещадно,
но пары так редки сейчас.
29 июня 2018

***
Танцует круто одинокий
мужик красиво.
Слегка подкачен, очень строгий
Все мысли льстивы,
но речь груба его прямая,
текст без извилин.
В июне нет покоя мая,
он сыч иль филин.

И я купила вдруг стекляшки,
пред ним блеснула.
Не понял мысли он без фляжки,
иль рядом Тула.
А он стоит перед глазами
уже неделю.
И песни льются голосами,
но нет Емели.

И танцы, танцы среди парка
вмиг потускнели.
А он ушел один под арку,
но вальс успели.
Возможно, был он здесь по брони,
чтоб танцевали.
Какие здесь деревьев кроны!
Для чувств позвали.
29 июня 2018

***
Пиво из холодного стакана
выпью с воблой я наедине.
Время ощущаю чистоганом,
вижу твой портрет я на стене.

Здравствуй, мы не виделись три года,
облик твой как пиво на столе.
Знаешь - вновь прекрасная погода.
Память как картошка вся в золе.

'Горько' кто бы нам сегодня крикнул,
теплым вновь становится стекло.
Помнишь - наш костер и в небо  искры,
время очень быстро утекло.

Годы пролетают как столетья,
пиво вновь нетронутым стоит.
Воблу ты любил сквозь лихолетья,
облик твой с портрета улетит.

Пиво из холодного стакана
стало теплым в солнечных лучах.
Вобла пролежала без изъяна,
где-то без меня и ты зачах...
27 мая 2018

Шествие

На фоне зеленой весенней листвы
воздвигнуты новые зданья,
а в воздух направлены только стволы
орудий сквозь память сознанья.

Потоки людские идут по земле,
сменились давно поколенья.
И в каждой российской хорошей семье
войной были вырваны звенья.

И вот, словно память, портреты людей,
которых забрало в мир время,
портреты как отзвук былых новостей,
ведь выросло новое племя.

Идут и идут миллионы людей,
несут своих предков портреты.
Погибшие вышли из замка теней
и в мир выдают нам советы.

Чтоб были, чтоб жили, и чтобы росли
среди первозданной природы,
а память о прошлом в сердцах пронесли
сквозь время и веру в свободу.
10 мая 2018

***
Стихи коварные создания,
порой идут сплошной рекой,
а то - сплошное увядание,
как будто встали на покой.

Им все равно на снег и иней,
им нет ведь дела до судьбы.
А мир вечерний очень синий,
и мысли - золушки грибы.

Но нет былых течений мысли,
они уснули навсегда.
Но я жива. В снегах зависли
деревья, ветви, провода.

Мне некому сказать - спасибо,
мне некому писать - люблю.
Уже другие все красивы,
а я одни бока кормлю.

Пошла на спорт, согнула ногу,
забыла талию согнуть.
Но я жива. Спасибо Богу.
Я мир по-прежнему люблю.
06 января 2018

***
Листва с осин почти не облетела,
еще березы стройные чисты,
а я опять сижу полдня без дела,
все потому, что мокрые листы.

Простите, листья влажные повсюду,
и дождь идет сквозь сутки напролет.
Конечно, не без дела.  Я не буду
сидеть, смотря в оконный переплет.

Я напишу, исправлю и продвину
в сети себя.  Куда и почему?
Куда-нибудь не всю, а половину.
Зачем мне суета, зачем? К чему?

А просто так, другого дела нет ведь,
меня списали, возраст мол, года.
Я не пою, не сплю, ведь не медведь я,
но я еще строптива и горда.

Пусть дождь идет, с зонтом, но погуляю.
Пусть снег, мороз - я выйду на крыльцо.
И солнце я люблю пусть на поляне,
где ветер обдувает мне лицо.
05 сентября 2017

***
В небе лампочка - Луна,
холод запредельный.
Зимний вечер. Я одна.
Мир мой самодельный.

Не грущу или грущу.
За окном - дорога.
Мысли в город отпущу,
буду недотрога.

Быт мой прост. Окно во двор, 
снег в ветвях ютится.
Напишу красивый вздор,
можно прослезиться.

Снег искрится. Белый мир.
Шапки натянули. 
Холод снежный - мой кумир,
за окном вздохнули.

Не иду гулять в мороз,
детвора гуляет.
Шарф закрыл холодный нос,
пар лишь вылетает.
06 января 2017

***
Долгая зима сменяет осень,
солнце землю греть вновь не спешит.
В голове моей заметна проседь,
но она давно всех не смешит.

Небо серо, пасмурно и хмуро,
то весна вбегает с пеньем птиц.
Но леса не смотрятся угрюмо,
и листва зеленая летит.

Седину пока закрашу тихо,
незаметно будет на свету.
Пусть душа моя воспрянет лихо,
Стану, как сирень, и я в весну.

Улыбнулась краска в упаковке,
засмеялось солнце над листвой.
Мир порой из мыслей наших соткан,
хочешь - веселись, а хочешь вой.

Лето затаилось на мгновенье,
времечко еще не подошло.
Слышу за окном я птичье пенье,
настроение грустное - ушло.
04 мая 2015

***
Платаны, пальмы, кипарисы
в прекрасном Адлере растут,
и отцвели давно ирисы.
Магнолий ряд цветет как куст.

Идти по городу - блаженство,
тепло и солнце в небесах.
С реки подует ветер нежно,
отели строятся в лесах.

Отели здесь довольно милы:
отделка, кафель и цветы.
И если есть немного силы,
то и на пляж заглянем мы.

А пляж огромен, волны, галька.
Душа у моря расцветет,
как здесь цветут герань и мальва,
и на погоду мне везет.

Я загорела, обгорела, 
я накупалась на весь год.
Я походила по аллеям,
и не застала ливня брод.
26 июля 2015

***
Магнит для народа - брусчатка Москвы,
а Красная площадь - магнит для толпы.

Здесь ходят, здесь бродят и смотрят вокруг,
любой все снимает - истории друг.

И щелкают тихо, и в кадрах растут
соборы столицы и странный сей пруд,

что вырос под боком Охотного ряда,
скульптуры собрав, а фотографы рады.

Прекрасен истории сказочный круг:
и парк, и военный, и вечный салют.
28 июля 2015

***
Пронзительно чистое небо,
безбрежно-пленительный взгляд.
Смотрюсь я, конечно, нелепо.
А Вы как божественный клад.

Забралась в знакомства случайно.
искала, не зная кого, 
И Ваша улыбка, как чайка,
вошла в мое сердце легко.

Не думайте, я не вернусь к Вам
по той незабвенной тропе,
что топчет в сети милый клан дам,
не я суждена Вам в судьбе.

Пройду, улыбнусь и забуду,
сама себя дерну в струну.
Нет, нет, я любить Вас не буду,
не буду скулить на луну.

Приятно, что есть еще парни
моих многочисленных лет.
Они, может быть, будут парой... 
Одни короли! Мне валет...
30 сентября 2015

***
Сквозь обиды и тревоги,
Сквозь любовь и тишину
Шли по твердой вы дороге
Зная истину одну,
Что дошли вдвоем до свадьбы,
До взаимности в семье,
Появились мамы - сватьи,
Значит быть отцу в судьбе,

И родни вдруг стало больше.
Не теряйте и друзей,
Пусть кричат вам: Горько! Горько!
Станет сердцу веселей.
Свадьба ладной получилась,
Бело - синие цвета,
Счастьем парочка светилась,
Но судьба увы, не та.

Захотели вдруг мамаши
Денежки свои забрать,
Видно ели много каши...
Мир распался. Подлость. Ять...
Деву милую обидели...
Бог и ангел это видели...
23 октября 2015

***
Темное утро. Холодное время.
Спят крепко окна, не светят огни.
Год только вышел.  Болтается стремя.
Кони в картинках, прекрасны они.

Год лишь проснулся и медлит немного.
Пусто на улицах. Снег не идет.
Жизнь приторможена несколько строго,
но надо двигаться.  Думы не мед.
04 января 2014

***
Любовь кончается словами:
'Мне не звони'.
Еще кончается словами:
'Мне не пиши'.

Любовь кончается словами:
'Мое! Не тронь!'
Еще кончается словами:
'Пошла ты вон!'

Она порой еще тревожит,
то есть любовь.
Но с каждым днем все голос строже,
не в глаз, так в бровь.

Любовь бывает, как ехидна,
и вся любовь.
Или становится вдруг хитрой,
как схлынет новь.

И вот почти уже затихли
любви шаги.
Еще чуть - чуть все чувства стихли,
на злость легли.

Потом и злость всегда уходит
за поворот,
и пустота как лень приходит,
и сомкнут рот.
23 января 2014

***
Сквозь ветер и мороз иду серьезно,
мне скрашивает шаг прекрасный вид:
деревья в кружевах, прямые сосны,
луна и звезды, их чудесный лик.

Иду вперед сквозь мрак проблем неясных,
иду к победе, пусть и небольшой.
Лишь звезды поутру сияют ясно,
и диск луны светлеет. Хорошо.
24 января 2014

***
Если вам поставили "четверку",
улыбайся школьник и студент!
От четверки будет больше толку,
может, она стойкости патент.

От четверки есть путь до вершины,
гениальность, где-то за горой.
Значит, вы не все еще свершили,
просто человек вы, не герой.
4 февраля 2014

***
Иду на запах ванилина,
а ем корицу.
Я в чай кладу одну малину,
и вновь за пиццу.

Потом увижу я гвоздику,
хмели - сунели,
В пельмени - перец - это лихо.
А вы не ели?

Еще люблю я вкус имбиря,
но только с кофе.
И вес отличный. Только гиря
под ребра колет.
5 февраля 2014

***
Олимпиада в Сочи - просто класс!
Российские спортсмены - мы за вас!
04 февраля 2014

***
Великий старт олимпиады,
когда победа на кону,
когда не все идет как надо,
но каждый вправе: "Добегу".
И он бежит по эстафете...
Она летит под небосклон...
И только зрители с конфетой
сидят и смотрят биатлон.

Весь мир притих и каждый смотрит
и за своим, и за чужим.
Кто гол забил. Конек как воткнут.
И крик, и стоны, и нажим.
И нервы сотканы из стали,
и ветер вьется у ветвей.
И вот спортсмены лучше стали,
они как члены всех семей.

И все роднее, и дороже
успехи, горе и Звезда.
Звезда - медаль, она похожа...
А, где медаль, там и звезда.
Олимпиада в Сочи - чудо!
Не важно: кто он и откуда.
И важно в Сочи очень людно.
Ну а победы? Снова будут.
16 февраля 2014

***
Адреналин болельщиков огромен,
когда бегут со старта сотни лыж,
и каждый в этой массе внешне скромен,
но километры - тут не пошалишь.

И круг за кругом, силу проявляя,
уходят смело лыжники вперед.
Природа им комфорта добавляет,
и тихо дома буйствует народ.

Еще не время, десять километров,
еще немного и четвертый круг,
еще чуть-чуть и тридцать километров.
И здесь почти не важен враг и друг.

Бегут вперед, всех мощью завлекая,
в свой славный бег, забыв о ней совсем.
Они проходят как орлиной стаей,
болельщикам они прекрасны всем.

А вот и финиш. Силы на пределе.
Но тут взорвался гулом стадион.
И лыжники летят, они при деле.
И тройка пьедестала - медальон.
23 февраля 2014

***
Кто-то что-то перепутал,
или что не доглядел.
И в умах сермяжных путы,
БТР был не у дел.

Горизонт покрылся пеплом,
темной копотью от шин.
И сирены грустно пели
от погибших без машин.

Жизнь опять перевернулась,
вне политики не жизнь.
Вновь солдаты подтянулись,
им хотелось очень жить.

Гарнизоны у границы,
ощетинились стволы.
Грустно пели тихо птицы.
И пусты были столы.

Господи, яви в мир чудо,
всех и вся ты вразуми!
Мир верни! Пусть будет людно,
Пусть народ еще поспит.
25 апреля 2014

***
Зеленая листва еще наивна,
и солнце светит скромно из-за туч.
Но снег летит и нагло, и цивильно.
А клен в цветение ясен и могуч.

Проходит репетиция парада,
проходит по брусчатке много лет,
и я виденьям этим очень рада,
не забыт ни один в шкафу скелет.

Вновь по земле опять проходят тучи
из той страны, где мир сам по себе
на миг исчез, остались только кручи.
И каждый не уверен вновь в судьбе.

И ужаса картинки давят в сердце,
и слезы наступают на глаза.
Но некто так шипит, что он весь серый,
и путает виновных голоса.

Закрыть экран и посмотреть на солнце,
осталось лишь надежда на того,
кто разумом постигнет путь бессонный,
когда настанет мир, пусть нелегко.
07 мая 2014

***
Улыбнулось солнце мило,
ты проснись моя, Альбина.
Улыбнулась осень льстиво,
посмотри на мир, Альбина.

Облака едва явились,
здравствуй, милая Альбина.
И друзья все проявились.
Ой, привет! Идем, Альбина!

Золотой, красивый клен
шлет привет тебе, Альбина!
И качает хобот слон,
жизнь хорошая судьбина.

Альбина, с днем Рождения, Альбина!
С лучшим днем твоим, Альбина!
Ты хорошая моя.
26 сентября 2014

***
В шоке, в ладе, в шоколаде,
или утром - шоколад.
Иль в раю, иль в диком аде,
или летом - водопад.

По лыжне иду на лыжах,
зимний вид и снежный блеск.
Дети, старые, кто выжил,
мне навстречу. Дети - треск.

Без падений в снежном мире
те, кто медленно - ползут,
кто змея в любом эфире,
кто надели цвет - мазут.

В шоколадном страстном цвете
мало ходят на лыжне.
Тут и куртки как конфеты,
словно фантик - малышне.

Иней ели покрывает, 
ветви движутся кругом.
Снег лежит, как порывало.
Я на лыжах. Я бегом...
02 января 2013

***
Способность девушки любить,
вновь исчезает на мгновенье.
Она способна лишь лежать
с планшетом до изнеможения.

Она в смартфоне говорит,
и погружается в пучину,
потом кому-то погрозит,
и спит, не трогая мужчину.

Он за планшетом, за смартфоном,
он за стеной или в машине.
Он сам стал только жизни фоном,
и как проехать, весь в кручине.

Она прекрасная, вне моды,
лежит ленивая девица,
и смотрит дико на планшет, и
он ей попросту не снится.

Она не пьет, она не курит,
она не любит никого.
Она мозги смартфону крутит.
Почти не ест. Ей так легко...
13 января 2013

***
Нереальный снегопад, 
белый, липкий и глубокий,
словно звездочек парад,
словно выпил неба соки.

Пусть лежит теперь в сугробах:
не проехать, не пройти.
Люди смотрят тихо в оба:
как, куда теперь зайти.

Занесло дороги в школы,
утром все пойдут гуськом,
ветра чувствуя уколы,
делая из снега ком.

Снег лежит немного плавно,
весь вальяжный и крутой.
Он сегодня в мире главный,
он застенчивый, лихой.

Утро раннее темнеет.
На деревьях змеи, снег.
Но от снега мир светлее,
ускоряется лишь век.
05 февраля 2013

***
Снег летит сплошною пеленой,
у зимы уход не за порогом.
Так зачем мир белою стеной
застилает, словно перед Богом?

Чудная погода: снег и снег.
Ветер не теряет свою удаль.
Голову склоняет человек,
проходя под снегом днем и утром.

Угнетение было и прошло,
кажется, что мир закрылся снегом.
Душу ветром тихо обожгло.
Из снежинок веер, точно лего.

Посмотрю, когда растает снег,
скоро ль перейдет зима на плюсы?
Да еще неделька - снежный век,
а потом капель и капель флюсы.

Месяц остается до листвы,
месяц от зимы до чувства лета.
Вот и календарные листы,
каждый он как будто лучик света.
25 марта 2013

***
Изменилась девушка немножко, 
и сама садится вновь за руль. 
Она любит, но себя лишь крошку, 
не нашелся для нее король. 

Девушка спокойными ночами,
что- то переводит на планшет. 
И сверкает солнечно очами. 
Парни без нее пьют свой фуршет. 

Меньше и ее зовут смартфоны, 
телефон ее забыт давно. 
Телефоны стали граммофоны, 
по планшету смотрит и кино. 

Что-то о любви исчезли речи, 
и забылись дивные уста. 
Девушка одна, забыты встречи, 
Мексика, каникулы. Устал. 

Кто устал? Устал какой-то парень,
 что смотрел дом-2, теперь один. 
Смотрит мексиканский сериал он. 
Нет любви, любовный карантин.
25 марта 2013

***
Вновь отдыхают парты,
дети уснули, их нет.
Двадцать шестое марта:
ветер, мороз и снег.

Длятся каникулы просто:
дома, где комп, ТиВи.
Улица: снег, наросты
льда. Веришь? Так не смотри.

Скоро ли будет лето?
Дивный в сердцах вопрос.
Но еще дремлет веко,
школьник вопрос перерос.

Он почитает книгу,
умно мне скажет:
- О. Кей.
Зная футбольную лигу,
смотрит лишь часть новостей.

Каждый живет, как может,
по трое смотрят сквозь комп,
Сзади их дом. Прохожий -
кто-то домашний, как кот...
26 марта 2013

***
Летят красавцы истребители,
летят над солнечной страной,
летят, где войск чужих не видели,
летят, где встал народ стеной.

А небеса сияют празднично,
и улыбаются леса.
Наряд зеленый, нежный. Разница?
Весны и мира полоса.

Какой день выдался загадочный!
Тепло и солнце, и весна.
То День Победы просто сказочный
рассыпал мира чудеса.

Парад прошел, чеканя гордостью.
Машины вышли как гроза.
Страна покрыта счастьем, радостью.
И вновь зеленые леса.

Летят красавцы истребители,
летят над солнечной страной,
летят, где войск чужих не видели,
летят, где встал народ стеной.
9 мая 2013

***
Нахлынули чувства внезапно. 
Любовь затопила глаза. 
Танцую в огромном я зале, 
где в танце не шепчут леса. 

И я потонула в объятиях, 
и я замираю пред ним. 
Глаза излучают сияние. 
И мы вместе в танце летим.
22 мая 2013

***
В горах появляется странное чувство,
как будто квартира расширила плен.
И, кажется, вот я иду по прихожей
огромной, огромной, где стены как склон.

Вдали серебрится рекою лишь поезд,
а вот и поля, и озера и вот,
там лошадь прошла, и бараны, и козы.
У озера буйвол. У ног бродит кот.
02 июня 2013 

***
Древние горы покрыты полями,
словно отлитыми, потом политы.
Там, где есть степи - палящее солнце,
где тьма деревьев - дождливое донце.

Сохнут озера, но бурные речки
те, что в горах под дождями беспечны.
Кони пасутся, коровы, ягнята.
Фауной, флорой природа богата.
11 июня 2013  

***
Вкрадывалась в душу незаметно
томная строфа лихой любви,
в памяти осталась счастья метка,
где поют кукушки, соловьи.
Щебетали птицы в земном рае,
ввысь летели мощные стволы,
были мы в чудесном, дивном крае,
где надежды на любовь малы.

Сами мы того не замечали,
что вдвоем нам было хорошо,
по полям ходили и мечтали.
Нет, не повторится все еще.
Зарождалась сладость тихой встречи,
радости с улыбкой на устах
в день прекрасный. Был хороший вечер.
Мы танцуем. Руки на плечах.

Счастье - удовольствие большое,
поразило сердце в добрый миг,
когда все казалось нам смешное,
когда чувство испускало крик,
что ему так тесно и не сбыться
в танце, на глазах большой толпы.
Как хотелось нам вдвоем забыться!
Но ушли мы врозь в домашний быт.
15 июня 2013

*** 
Прекрасное море. Безоблачно небо.
Шикарные волны, как чудный твой стан.
Они накатились, как волны из хлеба,
то рожь, иль пшеница. Ты в сердце был пан.

Тебя обойти, не влюбившись не можно,
Ты так необъятен, как солнца простор,
войти в твои чувства, как в море, так сложно.
Ты очень любимый. Тихонько постой.

Но ты не тихоня, и волны дневные,
идут в моем сердце волна за волной.
И грива волос, а они  чуть седые.
А ты так прекрасен, когда ты со мной.

Ты ветер и море, ты солнце и грозы,
всегда ненаглядный, далекий, родной.
Ты так же хорош, как июньские розы,
ты так же далек, как забытый родник.
22 июня 2013 

***
Девочка, девушка, женщина, бабушка
годы идут. Не узнаешь, когда
вдруг появляется: милая, лапушка,
девочка, солнышка, зорька звезда.

Если ты девушка - мир просто сказочный,
всеми любима и всем ты нужна.
Ты и невеста, да просто ты - ласточка.
Ты и красива, в семье ты важна.

Стала ты женщиной. Жизнь. Озабоченность.
Только успеть бы все сделать и то.
Вечно бежишь ты и вечно всклокочена.
Кто пожалеет? И часто - никто.

Годы промчались - ты бабушка старая,
и не нужна ты теперь никому,
вечно идешь под небесною карою.
Эх, обслужить бы себя бы саму!

Горькие хлопоты. Мудрая истина.
Чтобы прожить в этом мире порой,
лучше молчать, жить в семейной все пристани.
Тяготы, радость считать лишь игрой.
06 июля 2013

***
Любовь ушла гулять по небу,
она исчезла в облаках.
Любовь уходит так нелепо,
как что-то вечное в веках.

Ты был таким, таким, как боги.
Ты был каким-то неземным.
Ты улетел. И рвутся слоги,
не прилетают в чудо сны.

Случайно вместе танцевали,
не разлучаясь и на миг,
поверхностно любовь узнали,
не утоляя плоти крик.

Ты был таким, таким красивым!
Ты был уступчивым порой.
А если мог, был даже льстивым.
Остался пройденной игрой.

Мы вместе время коротали,
я не была твоей женой,
мы танцевали в гулком зале.
Забыт. Забыта. Ты чужой.
02 сентября 2013

***
Над стадионом светит солнце,
искрится травка как палас.
Пока пустынно здесь и сонно.
Еще нет регби. Тихо. Класс.

Настырно вертолет летает, 
он смотрит, ищет чью-то тень.
Он зарывается и тает,
за стадионом ищет сень.

Но вертолет шумит упрямо,
он не нашел кого искал.
Так подожди, не прыгай в яму,
не будь на солнце как Икар.

Еще чуть-чуть придут ребята,
они запрыгают как мяч,
они крутые, словно львята,
они регбисты, скоро мачт.

Здесь будет шумно и игриво,
и будет множество команд.
Пока лишь вертолет ретиво
мне заменяет детский гвалт.
02 сентября 2013

***
В огромном небе пролетает,
гудя обычный самолет.
Он быстро и уютно тает,
весь в облаках, его уж нет.

За ним летит второй по курсу
и исчезает в облаках.
Погода с солнцем им по вкусу.
Пришли регбисты. На полях

они летают друг за другом,
они бегут за кругом круг,
и стадион им будет другом.
Вновь вертолет пошел на круг.

И как-то сразу потемнело, 
похолодало над рекой.
И только поле зеленело,
не зная в регби свой покой.

Ребята бегают по полю,
и серебрится лишь река.
Прекрасно все, как сила воли.
И регби - просто лишь игра.
02 сентября 2013

***
Мне повезло. И вновь летят салюты,
поднявшись выше дома хоть чуть-чуть.
Мне видно шар. Рассыплется, где людно.
Вокруг него лишь тучи, холод, муть.

Смотрю салют украдкой из-за шторы,
и вижу шапки огненных цветов.
Они сверкают, вьются, словно горы
там за окном, за домом шум шаров.

А вот сегодня снова как-то круто
возник из самолетов чудный шар,
он разлетелся пламенным салютом.
Спасибо тебе летчик и радар.

Какой каскад из самолетов - чудо!
Потом они шли ромбом, просто класс.
Потом они исчезли круг за кругом,
да ими управлял какой-то ас.

Я так встречаю майские парады,
День города, ноябрьский парад.
Летите самолеты, я вам рада.
Взлетайте вверх салюты, мир вам рад.
8 сентября 2013

***
Не везет. Не везет. Повезет.
Исчезает реальность простая,
что-то долго везение ползет, 
когда осень листочки листает.

Снова странный случился расклад,
и финансы ушли по этапу,
не осталось на скромный оклад,
и осталась медведю лишь лапа.

И нечаянно вздрогнул каскад,
и прошли по душе суеверья,
хоть пиши про везение доклад,
и слагай вновь стихи о доверье.

Замолчать, задышать, заморгать,
где каскад, где есть сад, где есть клад.
Все простить, не просить, укусить
этот склад, где оклад, где шел град.
17 октября 2013

***
Кремль Коломенский любила. 
Он божественно хорош.
От него жизнь не таила,
на Московский кремль похож.

Рядом я с Кремлем ходила, 
он держал меня руками.
Поднимал меня над илом,
над землей и над веками.

А потом все позабылось,
Кремль в Коломне, не со мной.
Счастье вечное искрилось
лишь снегами над землей.
29 октября 2013

***
Твоя ладонь мою ладонь держала,
Ты очень чутко чувствовал меня.
А я, как лист осиновый, дрожала,
и ты меня дней десять не менял.

Такой подарок от судьбы как чудо,
когда так мало надо для любви.
Ты вел себя неумолимо мудро,
над ними пели мило соловьи.

Еще кукушки искренне ворчали,
и ландыши прекрасные цвели.
Ты, как корабль, нечаянно причалил.
И мы друг друга до любви вели.

Прошла декада быстро и без брака,
прошла как высший бал в моей судьбе.
С тобою шла от света и до мрака,
но жили каждый сам в своей избе.

Я благодарна чуду из ладоней,
Забыть мне трудно дивные глаза,
что на меня смотрели тихо, томно.
Благодарю зеленые леса.
11 ноября 2013

***
Ох, эти розы на окне,
они цветут в угоду моде,
когда душа лежит на дне,
цветы цветут не по погоде.

К тебе летит моя душа,
но зацепилась за колючки.
Все возражения круша,
мечта летит, минуя кочки.

Ох, эти розы на окне,
на них бушуют вновь бутоны.
Но мысли тянутся к тебе,
они свежи как хлеб, батоны.

Ты разлюбил, но не забыл,
ты далеко, не выше неба.
Про розы чайные забыл,
и мы не ели вместе хлеба.

Ох, эти розы на окне,
они в горшке стоят, не в вазе.
Но отражаются в стекле,
в простом стекле, а не в алмазе.
12 ноября 2013

***
Говорят, что тебе изменяла...
Ты не верь, но любила всегда.
Нет, тебя на других не меняла,
год за годом менялись года.

Ты красивый, хороший и умный...
Так, зачем мне кого-то искать?
Это было бы глупо, бездумно,
мне тебя на кого-то менять.

Говорят, что тебе изменяла...
Что мне зиму на лето менять?
Иль весну вдруг зимою изъяла?
На кого ей под снегом пенять?

Это долгая, долгая сырость -
мои слезы всегда о тебе.
Ты давно загляделся на старость,
вместе долго прошли по судьбе.

Говорят, что тебе изменяла...
Хорошо бы узнать: Кто есть ты?
Вот тогда бы уж точно узнала...
А, что знать? На изменах кресты.
15 ноября 2013

***
Дата приближается земная,
от нее волнение идет.
То была ты женщина простая,
стала ты на пенсии. И вот,

вроде бы как жизнь перевернулась,
словно по торту прошли ножом.
Ты померкла, но вдруг встрепенулась,
годы ощетинились ежом.

Ты еще совсем ведь молодая,
статная, красивая мадам.
А тебя на пенсию. Златая
осень пробежала по листам.

Бабье лето жизни улыбнулось,
пенсия по старости - не грех.
Увядают листья, жизнь запнулась,
знания - расколотый орех.

Все умеешь, знаешь и все можешь,
но немного в возрасте, и, что?
Ты еще дела все приумножишь,
ты еще красивая. Вот что!!!
18 ноября 2013

***
В декабре вспоминаю, вздыхая,
теплый май и дождливые дни,
когда шли по прекрасному краю,
когда были вдвоем мы, одни.
Разливалась река под дождями,
заливая надежды и страх,
где тогда мы ходили с мечтами,
не предчувствуя собственный крах.

Берега улыбались игриво
и манили зеленой травой.
А мы шли мимо речки и виллы.
Ты волшебный был, чуточку свой.
Мои пятки сверкали и ноги.
Твои плечи светились в лучах.
Мы по кручам ходили пологим,
погибая от света в глазах.

Мы счастливые были случайно.
Я ходила с наивной мечтой,
что останемся вместе мы тайно,
что совсем невозможно с тобой.
Но дождя запиликали струи,
потемнело от туч в небесах.
И нас стало невидимо трое,
заплескалась вода в берегах.
13 декабря 2013

***
Мир покрылся снежным полем,
льдом затянуты моря.
То ли счастьем, то ли с горем
юг под снегом говорят.

Ну а нам снега лишь в радость,
шубы вынули, меха.
И осталась снега сладость,
чистый воздух без греха.

Что-то есть в зиме от чуда,
высший смысл больших небес.
Для кого-то снега груды,
ну а нам белесый лес.
15 февраля 2012

***
Скромные защитники отечества... 
Где-то окунулись в глубину, 
где-то поднимались в синь небесную, 
затаились тихо, ни гу-гу.

Ратный подвиг в самодисциплине, 
в исполнении долга каждый день, 
чтобы корабли по морю плыли, 
чтобы горе не бросало тень.

Чтобы места не было насилию, 
чтобы люди верили словам! 
Ценим осторожных, храбрых, сильных, 
умных и умелых. Счастья вам! 
22 февраля 2012

***
Верность - работе и долгу.
Верность - семье и себе.
Все, что он делает - с толком.
Честность - всегда и везде.

Качество в каждой работе:
в модуле, схеме и плате.
Жизнь остается субботе,
пять дней идет он к зарплате.

Где-нибудь он в воскресенье
может летать или плыть.
Вот ведь какое везение:
может он разным ведь быть!

Годы идут. Не стареет.
Умный умнеет всегда.
Графики мудрости реют,
Тихо витают года.
19 марта 2012

***
Хорошо, я выйду замуж 
за тебя на пять минут.
Ну а ты? А ты расскажешь, 
как тебя везде зовут.

Хорошо. Как звать? Как имя? 
Пусть хоть как тебя зовут.
Человечный и ревнивый, 
и всегда немного плут.

Хорошо, ты так прекрасен, 
что почти что неземной.
Но ушли, ушли минуты, 
ты в стихах лишь был со мной.
2 августа 2012

***
Когда исчезли все мечты
беспрецедентно.
Когда совсем не нужен ты
эквивалентно.

На редкость грубые мазки
снуют по небу,
то бело - серые мостки,
и пруд без нерпы.

Болото в жизни часто вот, 
когда все пусто.
Когда пустыня из забот,
но очень грустно.

Придумать надо что-то мне,
чтоб кровь струилась,
чтобы не думали: "А мнит,
всего добилась".

Совсем не так, иду вперед,
очки на вынос.
И что-то новое грядет,
в строке - невинность.
20 августа 2012

***
В судьбе вся кончилась недвижимость,
остались только лоха троны.
Осталась только чья-то видимость.
Звонки. Звонки. Тишь. Телефоны.

Кому поверить? Вроде некому.
Куда пойти? Увы, не знаю,
и промолчать, как - будто некогда,
и позабыть о чем мечтаю.

Потом все ищут, кто под поездом,
а кто слетел с домов вершины.
Самоубийцы - это пайщики,
иль те, кого в обман втащили.

Отдали люди свои денежки,
а их смертельно обманули,
и нервы просто разрываются.
И тут звонят.  Нет.  Потонули.

Внимание, чудо - лохов гонщики,
на вас нет судий, нет полиции.
И вы, как ассы велогонщики,
несетесь перед горем - лицами.
12 октября 2012

***
Эх, какие дороги, развилки,
переходы внизу и вверху!
Опоздал? Не доехал до вилки?
Так худей в пробках и ни гу-гу.

Город пробок и видеокамер.
Шаг проехал - плати - не хочу.
Город едет. И вдруг, будто замер.
Опоздал? Тесен мир лихачу.

А когда все машины столпились,
рядом пусто, дорога пуста.
Застолбили, заедешь - заплатишь,
кто-то держит себе полосу.

Дом огромный, а рядом дом больше,
дом на дом наезжают порой.
А народ по машинам все тоньше,
им не кажется - мир сей игрой.

Трудно выспаться. Некогда. Позже.
Надо ехать. Дороги пусты.
А вот камера, кто-то стал толще,
у кого-то карманы пусты.
14 ноября 2012

***
Как много красивых, прекрасных, пригожих,
но все одиночки.
Они все различны, совсем не похожи,
но их пусты ночки.

Я вас насмотрелась, скрещу сама пары.
И, что получилось?
Самсонов и Лера - чудесная пара,
а к ним подключились:

Клубничка и Лера, Майями и Варя,
Задойнов и Яна,
Оксана и Боев. Катюша, юрист 
и все без изъяна. 
Проект! Так! Держись.
20 ноября 2012

***
Я знаю, кто построил пирамиды!
Их мамонты построили, друзья.
Не надо на меня пустой обиды,
давно  все было, но все помню я.

Четырнадцать мгновений пролетело,
и каждое мгновенье  - толща лет.
Семь метров было и людское тело,
и каждый человек наш был - атлет.

Да, мамонты гуляли, носороги,
деревья ускользали в толщу лет.
Цвели пески, и делали дороги,
и блоки поднимали как букет.

Не верите? Проверите. Погода
тогда была совсем, совсем иной.
И кислород гулял, нагуливал породу.
Трава в песках огромная росла.

И не была песка. Нил разливался,
как море или больше. Тишина
плыла средь пирамид. Век обрывался.
Ушли те великаны навсегда.
27 декабря 2012

***
Балка над дорогой, рельса на земле,
где же те строители, что так спят во тьме?
Надо так построить мостик на рассвет,
чтобы все стояли в пробках по пять лет?

Кто бы эту рельсу поднял над землей,
чтобы уложили балку всю на ней?
Это торопились мэру угодить,
балка и прогнулась, рельсу - позабыть.

Чудаки, однако, строят переход,
быстро, очень быстро все за месяц - грот.
А погода - чудо, падает лишь снег,
ускоряют люди утренний свой бег.
27 декабря 2012

***
В ледяной упаковке светились леса,
солнце в них веселилось невольно.
И застыла сосулькой дождинки слеза,
но деревьям от тяжести больно.

Ледяные деревья склони главу,
ветки вниз наклонились упруго.
И застыли они, и молчат на ветру,
и прозрачны они, но им туго.
7 января 2011

***
Год зайца - год запутанных следов,
когда не знаешь, где враги, где люди.
Кто ищет прозу, авторов, стихи,
кто ищет, как романы обесточить.

Мне надоело прятаться от всех,
мне надоело сбрасывать все строки.
Боюсь падений, хуже лишь - успех,
как будто бы у автора пороки.

Все лучшее подальше от людей,
все о себе - на дно существования.
Не быть бы мне источником статей,
без всякого на то обоснования.

Лишь высунешься - сразу весь Интернет,
любуется собой, тобой и кем-то.
И не спасет вас пригоршня монет,
чтоб бросить их в преследователей слепо.
21 февраля 2011

  ***
  С днем защитника отечества.
  С днем защитника квартир.
  И приборы все отчетливей
  нам покажут чей-то мир.

  Все охранные системы,
  засверкали тихо в ряд.
  Милицейские сирены
  сразу выслали отряд.

  Все спокойно, отдыхайте
  ведь на службе снова Блиц,
  GSM, FGSM, их покупайте,
  Блиц, так Блиц для разных лиц.
  22 февраля 2011
  
  ***
  Я поздравляю всех своих мужчин,
  что выжили еще на этом свете.
  Для смерти у них множество причин,
  для жизни - я, и то, что было летом.

  Еще сковали землю холода,
  но солнце чаще светит над землею.
  И, значит, поздравлять мужчин пора,
  хвалить их врозь иль вместе всей семьей.
  22 февраля 2011

***
Весна пришла в мой календарь,
весна проснулась в сердце.
Эй, все забвение льда не тай,
открой в стихи мне дверцу.

Весна зиме наносит месть. 
Но грусть уже не колет.
И холод есть, и солнце есть.
Душа открыла космос.
1 марта 2011

***
Волнует, лишь юбилей меня волнует,
а сердце екает, токует.
Мой юбилей меня волнует.

Бывает, что мозг все прошлое итожит,
и только старое тревожит,
как будто жизнь на жизнь помножит.

Уходят, уходят в прошлое свиданья, 
любовь, мечты, очарование,
затем выходят тихо знания.

И остается все, что есть, скорее честь.
2 марта 2011

***
Я умею читать между строк,
я могу все порою домыслить.
Я сама себе часто пророк,
я хитрее, чем хитрые лисы.

Ухожу иногда и бегу,
оставляя знакомые лица.
Имидж свой я еще стерегу,
заставляя словами излиться.

А кого же? Конечно, себя.
Я пройду сквозь века незаметно,
свою ауру только любя,
козыряя архивом несметным.
6 апреля 2011

***
Что делать, если пусто на душе?
Что делать, если денег нет в кармане?
Что делать, если мрак напал уже?
Что делать, если вы не в ресторане?

Никого не трогать и не ждать,
и никто вам нынче не поможет.
Надо в своих мыслях полетать,
и свои все навыки умножить.

Вознестись поближе к чудесам,
вспомнить все любимые успехи.
Смотришь уже лучше в небеса?
Надевай-ка лучшие доспехи.
6 апреля 2011

***
Середина весны улыбнулась мне солнцем.
Засверкали ручьи. Птицы пели мне соло.
Что-то было в тепле оживленно - живое,
снег в ручьях исчезал, в лужах было их двое.

И деревья в ветвях задышали свободно,
не колол больше снег. Больше не было больно
от мороза, ветров, от пурги, и метели.
Вновь деревьям тепло, с них лишь капли летели.

Снег и грязь вдруг прошли, травка вылезла сонно.
Верба пышно цветет, но и это резонно.
В небесах чистота привлекла синевой.
Ты прекрасна, Весна! Развернись лишь листвой.
15 апреля 2011

  ***
  Кинули. Сегодня все меня покинули.
  Подруга лучшая вдруг сгинула,
  словами дружбу мне заклинила.

  Кинули. Начальник не за мной охотится,
  а мой компьютер ею светится,
  а мне зарплата не предвидится.

  Кинули. Мой бывший муж с чужой балуется,
  Моими ласками даруется.
  Она в его руках ликует вся.

  Кинули. А я одна вдруг и осталась - я,
  Такая вот судьба моя.
  Такая вот судьба моя.
  25 июля 2011

***
Желтизна разбрызгана на листьях.
Легкая прохлада ветерка.
Пусто на душе. Любви нет в мыслях.
Память затянули облака.

Грустно. Бесконечно одиноко.
Глупо. Никого я не люблю.
Так бывает осенью глубокой,
в сентябре лишь руку пригублю.

Надо просто жизнь переиначить,
нужно поменять местами все.
Где-то ждет любовь, нельзя иначе.
Осень первозданная еще.

Осень пролетает желтым солнцем,
освещая мир своей красой.
Посмотри, дружок, в свое оконце,
полюбуйся лиственной лисой,

что прошла красиво по деревьям,
обнажая ветви от листвы.
Желтый мир порывистых стремлений
исчезает с ветром до весны.
19 сентября 2011

***
Щедро украшена почва листвой,
так и шевелятся желтые птахи.
Лес золотится малейшей тропой,
осень всегда - наша лучшая пряха.

Шорохом медным прошли по ветвям
капли дождя и скатились по лужам.
И заблестели тут тысячи ям
темной водой, а в ней листики кружат.

Желтым каскадом раскинулся клен,
Царь не иначе, он краше всех братьев.
Вот бы рисунок такой да на лен,
всех бы невест приодеть, даже сватью.

Грусть меня гложет, а брови в разлет,
словно то ветви, да те, что без листьев.
И наблюдаю я листьев полет.
Вот по листве уж не дождь - ветер свищет.

Солнечный терем стоит из листвы,
весь он пронизан летящей зарею.
Ветви огромные. Как любим мы
Здесь посидеть. Я люблю клен, не скрою.
12 октября 2011

***
Человек творит себе подобных,
только неудачно иногда,
а то вдруг - родится преподобный,
а то вдруг - ученая среда.

Гены в нем заложены веками,
в них все есть про цвет и про глаза,
что бывают рядом с небесами,
или кареглазая слеза.

Видите, меняют жизнь дороги,
как растут огромные дома.
Вот автомобильные потоки,
там садов безудержных волна.

Солнца луч бежит по стеклам окон,
а за ними новенький уют.
Электронный мир закутан в кокон,
сотовый, компьютер в мир ведут.

Космоса дороги нам подвластны,
и глубины можно все достать.
Можно жить сто лет, нам век подвластен,
можно из мартена выжить сталь.
30 сентября 2011

  ***
  Ваши ногти, как листья березы,
  золотисты и нежно - ровны.
  Ваши волосы - солнышка слезы,
  распустились как гребни волны.

 А ресницы висят надо мною
  прикрывая пылающий взгляд.
  Побелеют они лишь зимою,
когда осени меркнет наряд.
  14 октября 2011

***
Если долго бегать по дорожкам,
можно растрясти весь антураж.
Если никому не ставить рожки, 
можно не уйти совсем в тираж.

Если вам за тридцать - не рожала,
значит, пустоцвет опять в цене.
Только б ваша лошадь не заржала,
на семейной, тихой целине.
25 ноября 2011

***
Спасибо за подъезды, спасибо за дороги,
И можно Вам трудиться еще так много лет.
Работайте, работайте, накопятся итоги.
И вновь дома одетые уходят в свой полет.
Но только Вы проехали, все в мусоре уже,
и дворник отдыхает, свернувшимся ужом.
25 ноября 2011

***
Поехали ко мне, - сказал герой, не поперхнувшись сигаретным дымом.
Другой герой, он пригласил гулять, но он ей был почти что сыном.
Как старомодно дама выбирала среди двоих прекрасных чудаков.
Любовь, однако, нет, не выбирала, и предпочла себя одну в альков.
2011

*** 
Сильна любовь внезапной страстью, 
осуществлением надежд, 
как будто бы совпали масти 
двух любящих себя невежд. 
Так долго длилось ожидание
 из ссор и писем, редких встреч. 
Но ты всего одно свиданье 
завесой тайны обеспечь.
 
Всего одно. Но сколько страсти 
и попадания в мечту!!! 
Как будто бы ты вплыл вдруг брассом 
в пещеру сжатия одну.
Тебя вдруг сжали и отжали. 
И двое тихо так лежали.
17 января 2010

***
Ледяной, морозный воздух
очищает пыль времен,
покрывает ветви воском.
Снег хрустит как слог имен.

Мы пройдем с тобой по кругу
в облаке своей судьбы.
Я скажу тебе, как другу:
'Я люблю, и ты люби

эти тихие мгновенья,
замороженных озер,
и огней проникновение.
Что молчишь? Ну, ты позер.

Или ты заметил ели
под сугробами мечты?
Мы бредем ведь еле-еле.
Я люблю тебя! А ты?'

Ты невольно встрепенулся,
посмотрел вокруг себя,
и невольно улыбнулся.
'Холодно', - сказал сопя.
23 января 2010

***
Не всегда везет в любви,
иногда везет в забвение.
Плотно занятые дни,
ближе к славным сновидениям.
**
Переделав кучу дел,
можно стать и не удел.
Но велик наш скромный ум,
много в нем разумных дум.
**
Не хочу нырять я в неизвестность,
не хочу любой чужой любви,
в ней царит лишь грусть и бесполезность.
Ты меня в нее и не зови.
Сколько лет? Кому какое дело?
Много лет. Мое устало тело.
**
Любовь, поверьте, меркантильна,
она от чувств порой стерильна.
Сказала чушь? О, не шутите,
Вы путь проблемный повторите.
6 января 2010

***
Он похож был на Высоцкого
в звуках соло до небес.
Я влюбилась так в Патрацкого,
по любви и без чудес.

Анатолий Александрович!
Физик с солнышком взойдет...
Бард Владимир-то Семенович,
Песней по сердцу пройдет.

Внешне были столь похожие,
Оба. Каждый как-то по себе.
Физик, бард вообще прохожие.
Но в моей они судьбе.

Я была блондинкой стройною,
с натуральною косой,
оба уж они покойные,
оба встретились с косой.

Но скажу я в вечность вечную,
что любила сильно я.
Я была невестой венчанной,
стала грустная вдова.
24 января 2010

***
От компьютера к телевизору,
без экрана звонит телефон.
И таблетки бескрайнею фишкою,
изменяют движения волн.

Волн души, что давление экранное,
на себя примеряют порой.
И пропустим мы нечто и бранное,
но посмотрим модели раскрой.

Мы живем все почти в телевизоре,
нам экран заменяет любовь.
Там расскажут готовку провизии,
там откроют всю старь и всю новь.
30 января 2010

***
Ощущение лыжного полета,
уверяю, нечем заменить.
Лес чарует лыжного атлета,
когда надо скорость покорить.

Отдыхают все стриптизы мира:
лыжники на лыжах лучше всех.
Их фигуры в олимпийских играх -
сказочный, волшебный чудный миг!
16 февраля 2010

***
Зима морозная и снежная
разбила сказки о тепле.
Земля от снега белоснежная,
а белка прячется в дупле.

На санках с гор не покатаешься:
в сугробах вязнут сани в раз.
Но белым миром восхищаешься,
и дышит грудь, и сон мираж.

Отменны снежные просторы,
и бело - серы небеса.
Сугробы встали как заторы.
И в белых шубах все леса.
20 февраля 2010

***
Малый рост на лыжах - нонсенс,
спуск не выиграть никому.
Малый вес на лыжах - нонсенс,
отдых в спуске ни к чему?

Создается впечатленье - 
проиграли специально,
иль играли не с руки,
словно бы, как в поддавки.
26 февраля 2010

***
На полтинник гонки - просто чудо.
Целая толпа бежит вперед.
Держатся за лидерство так круто,
время все идет, идет, идет.

Финиш приближается угрюмо,
крики страсти чаще и сильней,
а усталость стягивает в струнку.
Вот и финиш. Падают. Вольней.

Вновь победа хитро улыбнулась,
лыжники бегут. Лыжня замкнулась.
28 февраля 2010

***
Спасибо всем российским офицерам,
что уважают женщин в нужный миг.
Когда они меняют круто цели, 
цветами, украшая дамский мир.

Спасибо за простое вдохновенье,
когда мужчины поздравляют нас.
Они тогда в виньетках сновиденья.
Они прекрасны в мартовский наш час.

В тяжелый миг они нас защищают,
они верны стране, семье и просто нам.
В войну они нам мир обычный предвещают,
Отечеству так служат на века.
6 марта 2010

***
Корзина роз в ногах моих
тебя лицом напоминает.
Нам счастья мало на двоих.
И наша дочь об этом знает.

И сын давно тебя плечистей.
И внучка взрослая почти.
И внука два тебя лучистей.
Не видел их. Ты так молчи.
8 марта 2010

***
Дракон солнца собирает ниц поклоны,
Только он хорош, а остальные все никто.
И цветами уж завалены все склоны,
И дары несут и теплое манто.

Придержали языки, цветы завяли,
Оскудела судьбоносная тропа.
Трактора пройдут, цветы все в ямы свалят,
Чтоб могли добраться вновь к тому Папа.
24 марта 2010

***
Ты, мой хороший,
Стройный, красивый, солнечный.
Самый пригожий,
В чувствах ты самый красочный.

Милый, любимый
Самый заботливый, только ты.
Ты не забытый,
Помню я все твои следы,

Что затерялись,
Временно или совсем ушли...
Мы растерялись,
Но мы с тобой ведь еще живы.

Брось свои муки,
И набери только пару слов,
Самых хороших,
В меру коротких и дорогих.

Я тебя, жду
Каждый свой час, и каждый миг.
Я ведь приду,
Чтобы в любви меня вновь постиг...
24 марта 2010

***
Качается мост через Волгу,
дешевле моста в мире нет.
Кронштейны забыли и только,
теперь потешается свет.

Хоть дамбу по центру поставить,
и мост закрепить на земле.
Иль чудо без толку добавить
восьмое, летает оно на метле.
26 мая 2010

***
Утихают страсти. Замолкают мысли.
Небосвод синеет над лесной волной.
Облака беспечно над рекой зависли.
Ты опять приснился, будто был со мной.

Часто предсказуемо протекают годы,
то в борьбе за счастье, то за суетой,
даже безразлично от любой погоды.
А ты снишься, снишься, хоть во сне постой.

То плыву, то бегаю, то тягаю гири,
мышцы тренирую с тихою мольбой.
За окном просторы кажутся мне шире,
их пройду спокойно вовсе не с тобой.

С сумкой за плечами мимо елей, сосен
я хожу неспешно вольною тропой.
Вопреки всем возрастам бегаю я кроссы,
ты стареешь сидя рядышком с клюкой.

Пусть меня ломают возраст и невзгоды,
убегу я шагом по крутым полям,
у любой погоды есть любви восходы.
А тебе любимый: "Здравствуй! Где ты там?"
5 мая 2010

***
Россия простирается под небом 
так далеко, что взглядом не объять.
Весною нелегко ее проехать,
но можно самолетами обнять.

Поля, сады, леса и перелески,
огромные просторы рек и гор.
Над водами озер сверкают лески,
а кое-где над бревнами багор.

Идут века, года и солнце светит. 
Дома взлетают прямо в небеса.
Они стоят, как памятник столетиям,
и в окнах солнце, как в глазу слеза.

Умнее люди, и стройней, и краше,
за ними мудрых предков племена.
Цари, народ и родственники даже -
оставили на книгах имена.

Российские просторы прячут недра,
богаче их на свете не найти. 
Медведи, кабаны, киты и нерпы -
всегда стремятся с выводком прийти...
19 мая 2010

***
Центральный дом литературы,
точнее ЦДЛ,
Он ловчий слов и пик  культуры,
в нем много лик и дел.

Издательство - предвестник славы,
точильный инструмент,
его забрасывают лавой
синопсисов, анонсов лент.

Есть Самиздат - парник поэтов,
ростков миниатюр.
И конкурсы - Богов приветы,
как мода от Кутюр.

А вот сам Автор многогранный,
раздвоен он в делах.
Он - словом лечит сердца раны,
с фантастикой в мечтах.

Куда потом ему податься
с огромной кипой слов?
Да в Самиздат, конечно, сдаться,
тут каждый двух голов...

Любимцы здесь идут по курсу,
их издают везде,
а все не проданное - мусор,
что рубят в решете.

Центральный дом литературы
мне вовсе не понять,
полезный мир макулатуры
нам надо покупать.

Но захожу волнуясь
в тот самый ЦДЛ.
Я фотами любуюсь.
Здесь мир поэтов цел.
24 мая 2010

***
Сурепка. Бабочки. Волна. 
И за окном дары речные, 
осока крепкая видна, 
и гальки белые, сухие. 
   
Вагон стоит. Окно в природу 
открыто иве у реки. 
Эх, подойти, нырнуть бы в воду. 
И мотыльки. И мотыльки. 
   
Еще немного. Путь неблизкий 
через леса, поля, мосты. 
И небосвод повсюду низкий 
всегда один, под ним листы 
   
природы дикой и домашней. 
Платки в корзинах на еде. 
Соленый плеск воды в Сиваше. 
Наедине. Наедине. 
   
Одна с собой, окном и ручкой 
спокойно еду, налегке. 
Еще чуть - чуть надену брючки, 
И с сумкой выйду на руке. 
9 июня 2010

***
Пронзительны лучи жары, 
они впиваются мне в кожу, 
и обжигают изнутри, 
и превращают мысли в прозу. 
   
Горит загар на коже красный, 
и кожа пышет от жары, 
но все равно песок здесь влажный, 
и дети лепят с них шары. 
   
И море разное такое, 
с утра все смотрится до дна, 
а позже забурлит волною, 
медуза выплывет одна. 
   
Она, как шар односторонний, 
или как купол киселя, 
и щупальца ее просторно 
шевелят воду бытия. 
   
Иду на берег. Их все меньше. 
Не любят берег кисели. 
Залягу в воду, станет легче. 
Ведь я сегодня на мели. 
17 июня 2010

***
Прозрачное море пронзают медузы.
Жара закупорила воздух и шлюзы.
Какой безграничный на море обзор!
Медузы почистили воду, прочь сор.

В душе очень пусто без добрых друзей,
как будто попала в чужой я музей.
Без связи с друзьями закрыт горизонт.
Остался на пляже заброшенный зонт.

Темнею на солнце, почти запеклась.
У солнца и моря своя в жизни связь.
А я? Все при всем. Поплыву средь медуз,
и сброшу я свой одиночества груз.
23 июля 2010

***
Воскресенье. День погожий.
Солнце. Море. И песок.
Ласточки у моря кружат
и летят под козырек.

Здесь их дом и птичий гомон.
Вновь бакланы над водой.
Они важные, их стоны
словно крик: "А ты постой!

не ходи за птичьей стаей,
остров птичий не волнуй"!
Вон и чайки в море тонут.
А, нет! Всплыли над волной.

А в воде одни медузы,
бело - синие круги,
и круглы как те арбузы,
но их щупальца долги.

Жгут они, не раня кожи, 
а в руках как снежный ком.
Моря важные вельможи
охраняют лепет волн.
25 июля 2010

***
Степной полуостров уткнулся в лиман,
там аист живет и фазан великан.
Тот аист стоит на столбе у дороги,
он видит, кто едет, его взгляды строги.

Так, что он заметил? Вдоль берега зелень.
Дома небольшие. И море, и мели.
Зимой людей мало, но больше весной.
А летом все едут сюда на постой.

Прельщает всех море чуть выше колена.
Для маленьких деток нет в море предела:
купайся, играй и лечись средь травы,
что в море растет, просто так для молвы.

Раздолье для маленьких деток, больших,
а отдых, загар здесь совсем за гроши,
что лучше не выдумать. Море без волн.
Июль наступил. Пляж людьми снова полн.

И как безграничны на море обзоры!
Медузы почистили воду, нет сора.
В душе очень пусто без добрых друзей,
как будто попала в чужой я музей.
26 июля 2010

***
Природа просит позабыть
про войны и победы.
Пора бы современней быть,
и в климате есть беды.

Ау, кто космос потревожил
над Ржевом и Москвой?
А кто над Тулой расположил
пробел и атмосферы вой?

И почему так падки люди
на всякую беду?
Ведь если в космосе убудет,
сквозь дым дорогу не найду.
3 августа 2010

***
Какой простор дает твой взгляд
для чувств, давно-давно забытых?
Он - розмарин для щек умытых.
Он - торт любимый, сладкий яд.
  
Твой приторно - голубоватый
небесный, ясный, мирный взгляд,
как дар небес, как яства ряд.
Он, может, просто глуповатый?

Но мне теперь уж все равно,
что мыслишь ты внутри вселенной.
О, этот взгляд, такой отменный!

Что я невольно им давно
благополучно одержима,
без рук и прочего нажима...
8 сентября 2010 

***
Тревожно шуршала листва по утрам,
идти в лесу жутко, ужасно.
Какой-то помятый мужик в лес удрал,
и взгляд его в спину ужалил.

Иду осторожно, потом вдруг побегу.
Куда, от кого? Шорох листьев.
Мужик прошел быстро, сверкнул, ни гу-гу.
И трески ветвей, словно выстрел.

Ой, страх пробежал. Я вдруг встала. Стою.
Смотрю на него. Он проходит.
И липа сверкнула листвой. Я молю,
а там за листвой солнце всходит.

Он сам вздрогнул быстро, как листья осин,
а я замерла, словно липа.
Стоим среди елей, огромных верзил,
а взгляд его яростный слепит?

Он вдруг пошатнулся и быстро пошел,
а я побрела, где люднее.
В лесу одиночество - шорохов шок,
здесь ходят одни, кто беднее.
19 сентября 2010

***
Летят чиновники, как листья листопада.
И льют дожди, как слезы. Иль так надо?

Набрав в казне огромные себе запасы,
Летят на Запад, покупают остров, вазы,

чтобы украсить дом, или мощный интерьер,
и прятаться за евро и в долларах портьер.
28 сентября 2010

***
Зачем ты смотришь на листву златую,
вздыхая мощной грудью обо мне?
Не отдохнешь ты, милый мой, во сне!
Ведь я еще одна, но не статуя!

Не прячься от моей любви в карете,
не уходи, любимый, навсегда.
Скажи ты лучше мне простое "Да".
И не грусти ты в полночь в Интернете,

Очнись же ты от грустного забвения!
Вздохни у телефона, - связь со мной!
Забудь ты гонор, брось свои сомненья!

Ведь ты любил, ты милым был весной!
Отбрось, забрось ты злобу и сомненья,
лети, плыви с осеннею листвой!
3 октября 2010

***
Вонзилась боль в больное сердце лихо.
И обреченно вскрикнула душа,
как будто бы за нею ни гроша.
И смерть взглянула ниоткуда тихо.

Я содрогнулась, словно от позора.
В больном мозгу запрыгали слова,
что будто бы всесильная молва,
вдруг докатилась с тягостным укором.

Все. Жизнь прошла и некуда деваться.
Пришел конец с косою на шесте.
И вдруг кричат:  'Пора, друг рассмеяться!'

Не поняла зачем.  Жизнь во Христе.
Да полноте, не надо усмехаться.
Ведь все нормально в нашей суете...
11 октября 2010

***
Вся жизнь - борьба существования,
и недалекие мечты,
и чувства бывшего предания,
и виртуальные листы.

А за окном мороз иль ветер,
или туман и пустота,
а до тебя два километра,
а я до боли вновь одна.

Я не зову и не страдаю,
ведь отчужденность на века,
любви страницы не листаю,
не жду забытого звонка.
2 декабря 2010
	
***
Попала под раздачу на раздаче,
наверное, не яркою была.
На мне не прочитались шуба, дача.
Я по столовой с вилкой проплыла.

Никто мне никогда не прекословил,
рассольником в четверг не упрекал,
никто и не пытался мне злословить.
А ты жевал морковку и икал.

Решила я собою вновь заняться,
быть бледною капустой ни к чему.
А лучше бы с тобою помириться.
Зачем? А чтобы было - почему...
29 декабря 2010

***
Сюда нельзя, туда нельзя, а надо.
Здесь речь о пробке до и после МКАДа.
Мосты построить легче, чем дороги,
За них идут сквозь многие пороги.

Леса не трогать, - это интересно.
Но как же быть, коль нет иного места,

Чтобы построить нужные дороги?
Всех  рассудите люди, словно Боги,
И дайте повернуть, куда всем можно,
Стоять по пробкам, - просто невозможно.
20 января 2009

***
Безмерная щедрость природы
Слегка приоткрыла глаза,
И неба лазурные своды
Едва окунулись в леса.

Морозное утро со мною,
Снегами покрыло леса.
И яркое солнце зимою
Дарит навсегда чудеса.
21 февраля 2009

***
Мужчины разные на свете,
у них всегда свои дела:
кто за страну свою в ответе,
а кто за личные дела.

Поздравить можно тех и этих:
за то, что плавают в волнах,
за то, что солнце в небе светит,
за то, что бродят на бровях.

Они прекрасные младые,
они чудесные вдвойне,
когда года свои святые
они проводят лишь в семье.

Пусть абордаж их не тревожит, 
и пусть плывут куда хотят.
Любовь их только потревожит,
и много маленьких ребят.
10 февраля 2009

***
Я отпускаю тебя от себя.
Ты мне чужой. Ты прости, так случилось.
И отношения все наши скрипят
ржавыми петлями: не получилось.

Мне надоело болеть тобой.
Солнце меж нами светить перестало.
Я перестала давно быть собой.
Закономерно разлука настала.

Я не нужна тебе больше, дружок.
Ты оставайся один.  Жизнь жестока.
Мой в одиночество лучший прыжок.
Буду одна, а с тобой жизнь - морока.
21 февраля 2009

***
Ожидание - томленье неизвестностью,
его надо проходить, убрав эмоции,
не завязнув от любой далекой весточки,
озадачив все мозги без лени лоции.
А настроив чувства лишь на ожидание,
обрекаешься невольно на страдания.
22 февраля 2009

***
Я тебе не мама и не теща,
ты мне не сынок и не зятек.
Назову тебя намного проще,
ты мой запоздалый уголек.

Было дело, вместе запылали
от любви нечаянной своей.
Да любовь была, потом устали.
А теперь в стаканчик мне налей.

Я запью былые наши тренья,
я залью потухший уголек.
Знаешь, что-то кончилось терпенье,
ты меня любовью не увлек.
26 февраля 2009

***
В день весенний ты волшебный,
обновленный, славный май.
В сердце сотканы свершения,
ты меня не забывай.

Я тебя в лучах весенних,
не забуду, так и знай!
Ты прекрасен как Есенин,
в строчках, милый, прилетай!

И любовь, как почки листьев,
тихо, медленно вспорхнет.
Ты немного странный мистик.
Чувство, чувствуешь, идет?

Оно медленно волною
в сердце томное взойдет,
я уже живу тобою,
меня ветрами ведет,

к той одной прекрасной цели,
где ты рядом, где со мной.
Вон амур листочком целит,
любовь сердцем тихо спой....
3 мая 2009

Рысь и Мурка

'Космические дали, 
космическая высь,
там люди не витали?' -
спросила тихо Рысь.

'Какие уж там люди,
скажи, что муравьи,
они бы не летали,
так пели соловьи', -

сказала тихо Мурка,
лизнув свой ноготок.
В нее летела куртка,
и с нитками клубок.

'Вы кошки разболтались, 
сбежали с чердака.
Коль Рысью ты назвалась,
так и сиди пока', - 

сказала Степанида,
она несла носок.
Клубок весь раскатился,
увяз в нем коготок,

одной почтенной Мурки,
что с Рысью у стола,
играла снова в жмурки,
потом клубок дала.
4 июня 2009

***
Лето, ветер, тучи, грозы,
ну и черт с тобой.
Обойдусь без нервной позы,
чувствам вновь отбой.

Ну не любишь и не можешь.
Зато я могу.
Жизнь печатную не сложишь,
в Интернет стогу.

Свыше Бог нам посылает
благо лишь одно.
Он всегда судьбу верстает,
что дает - дано:

вдохновение иль здоровье,
иль печатный лист,
иль стихов всех поголовье,
или лист вновь чист.
11 июня 2009

***
Маленький поселок придорожный
видел много на своем веку.
Он смотрел из окон осторожно,
чтобы не навлечь себе беду.

Проезжали царские утехи,
проезжали мимо господа,
проезжала утром как-то Пьеха,
но для них не пела никогда.

Бушевали ливни, грозы, бури,
проходили грозные года.
Много было  разной сельской дури,
только не ленились никогда.

Может здесь проедет Стасик Пьеха,
может песню - бренд свою споет,
для поселка будет не помеха,
пусть немного радости прольет.
6 июля 2009

***
Зачем на бампере ажур?
Ведь это же не абажур!

Машина врезалась в машину.
Так обвернуть машину шиной!

Ау, конструкторы авто!
Вы что-то сделали ни то!
06 июля 2009

***
Приятен Славянский базар,
своим утонченным концертом,
с годами он стал не базар,
калачиком несколько тертым.

Люблю этот дивный вояж
из стран либерального солнца,
здесь песен несметный багаж,
поются и страстно, и сольно.
11 июля 2009

***
Непосредственный, непредвиденный,
обаятельный и большой,
ты в судьбу вошел, во сне виденный,
с бесконечною был душой.

Энергичный весь, нежный, ласковый,
где же вырос ты до небес?
Под какою ты жил-был маской то,
Из какой души ты воскрес?

Оживил меня всеми средствами,
и сияньем глаз подо лбом.
И влюбил в себя без посредников,
оказался ты - только сном.
13 августа 2009

***
На детской площадке двенадцать собак.
Их лай голосистый и злобный
собой говорит, что их жизнь не табак.
Они, как отряд здесь особый.

Бродячие стаи огромных собак
удел городских завихрений.
Они отгоняют пришедших на брак,
и мстят домовым сновидениям.

И лают собаки с утра до утра.
Свободная стая удачи.
Их лай достает всех котов до нутра.
Дома здесь как соты, не дачи.

Собачек не ловят, не кормят порой.
Они давно сами с усами.
И дети боятся забыться игрой.
На детской площадке вновь стаи...

Но кто-то собак всех убрал со двора.
Коты давно сами исчезли.
Мышата свободно снуют по утрам,
собачью еду крысы сгрызли.
16 сентября 2009

***
Женщина под шестьдесят,
а глаза еще блестят.
В юбке теплой не до пят,
все же выглядит на пять!
18 ноября 2009

***
Роскошны зимние леса.
И воздух чист. В нем нет предела.
Пусть вновь синеют небеса.
В лесу коляски, семьи, дети.

Восторг сверкающей зимы
зовет к себе в мороз и холод.
Здесь все узоры для семьи.
Кто ходит здесь - тех век и долог.
13 декабря 2009

***
Красота снежинок над землею
закрывает ветви и дома,
словно все прикрыла белым клеем
самая мудреная зима.

Снег закроет чувства белым снегом,
что собой страшили иногда.
Отношения сложные как лето,
медленно исчезнут навсегда.

Вот они московские просторы
в красоте белеющих снегов.
Только лишь мелькают светофоры
отделяя шины от шагов.
31 декабря 2009

***
Не повторяется любовь,
не повторяется.
Всегда она как в первый раз
раскрепощается.

И раскрывается душа,
парит взаимностью,
все стены прежние круша
былой ранимости.

Рука с рукою невзначай
случайно встретиться,
и поцелуем поцелуй
в любви отметится.

И нечто нежное пройдет,
как импульс гордости,
и потихоньку тает лед
тягучей горести.

И окунуться не спешат
два сердца в чувственность,
любви все таинства вершат
в пределах чуткости.
1 января 2008

***
Есть тонкое чувство единства,
оно пролетает как миг!
Простите, но это ведь принцип,
годами не видеть сей лик!

Поверьте, дороже мгновенья,
пожалуй, и нет ничего.
Мы миг излучаем свечение,
и в сердце от взглядов - легко.

Такое прекрасное чувство
всегда затмевает весь мир.
И радость любви - просто чудо,
как наш молчаливый эфир.

Мы "Здравствуй" и то не промолвим,
мы мимо пройдем не спеша.
И чувства уносим мы, молча,
как - будто они все решат.

Потом в тишине своих комнат,
мы вспомним один только взгляд,
и сердце от мысли проколет,
как самый сильнейший яд.
02 февраля 2008

Поздравление к 23 февраля

Поздравляем самых сильных,
самых умных и красивых.
И желаем вам терпенья,
тихих фраз, подобных пенью.

Чтобы дома вас любили,
и случайно не забыли,
приходите каждый день, 
чтобы не думали - вы тень.

Уважайте тех, кто старше,
и цените тех, кто младше.
И любите, не юлите,
если жить для всех хотите.

Защищайте отчий дом,
и страну, и личный сон.
06 февраля 2008

***
Тринадцатого марта, 
тринадцатого года,
поэт родился стойкий
 для вечного восхода.

То в моде были пьесы,
 то детские стихи,
теперь один компьютер,
 в нем строчки не ищи.

Детей влекут игрушки,
 собаки, пауки. 
Но вы прошли на стойкость 
всеядные бои.

Вы вечный детский профи!
 Живи, поэт, Живи!
13 марта 2008

***
Да, весна! Да, есть любовь!
Но не вижу в этом новь!
Жизнь полна местоимений,
и пропущены звонки,
мне хватает своих мнений,
не печатаю листки.

Ну, а где же корешки?
Надоели мне вершки.
Все слова мне надоели, 
надоели мне стихи,
тексты просто обнаглели,
вижу листиков верхи.
17 марта 2008

***
Сюжет  у  автора страшнее - ада,
она наводит ужас на людей.
Ее - читай, но в отблесках лишь света,
она вбирает страсти всех мастей.

И в книгах, если любят, то насильно,
а убивают мистикой в упор.
Каратели - любимый или милый,
об ужасах не начинайте спор.
20 марта 2008

***
Композитор, композитор,
солнца блики, белый свитер.

Он играет джаз лучами,
переигрывая с нами,

наши судьбы, наши жизни. 
Коль нужны стихи - так свистни.
26 марта 2008

***
На жизнь смотрю всегда упрямо,
немного с юмором простым.
Бывает, падаю я в яму:
здоровья, чувств, где есть мечты.
Но я очнусь и встану прямо,
И напишу стих на листы.
Я выстою, я выжму боль, 
пройдя - всех тренажеров соль.
10 марта 2008

***
Король ироничных улыбок,
блистательный, милый всегда.
Не делает юмором скидок,
бегут неуклонно года
Все дальше и дальше от зыбок,
Но он безупречен всегда.
Да он - молодец! Подытожим:
он роль обаянием множит!
31 марта 2008

***
Привет, привет! И солнце светит,
и жизнь идет за кругом круг,
не обойти вокруг мне света,
не хочется любовных мук.
Коль он не даст мне вдруг ответа,
Когда в судьбе так много скук.
Но друг на пару переписок
мог бы украсить жизни список.
3 апреля 2008

***
Редкий дар доброты, элегантности
и осанки, и слов редкий слог.
Она вся из шелков жизни соткана,
в ее гордости скрыт миру долг.
А еще не откажешь ей в статности
Да за ней бы пошел целый полк.
Никому ничего не обязана,
Красотою и вечностью связана.
04 апреля 2008

***
Вы себя в стихах боитесь
иль смелее остальных?
Вы от юмора таитесь,
нервы крепче труб стальных?
Я тут льщу и поздравляю,
а в ответ бранят и лают...
Джеки Чан авось не трус,
и не скажет мне: 'Боюсь'.
7 апреля 2008

***
Нормальная московская погода,
тепло и солнце, ветер - холодок.
И зоопарка каменные своды 
зовут к себе на солнечный денек.

С утра приходят, бродят единицы,
потом десятки, сотни и толпа.
Летают и сидят на ветках птицы,
и ухает красавица сова.

А зоопарк красив, он изменился!
Эффектней территории зверей.
Поверьте, что никто здесь не ленился!
И каждый в нем становится добрей!

И дельфинарий голубой на месте,
в нем есть отличный кит, и есть дельфин.
И в зоопарке хорошо быть вместе,
и ты тут будешь точно не один!

Я узнаю зверей и их повадки,
как гордо бродит беленький медведь!
У рта мелькает снег и сахар сладкий!
И солнца бесконечный свет!
11 мая 2008

***
На берегу прекрасной Истры
стоит здоровья городок,
он гасит бодро болей искры,
и отрицательный поток
былых проблем из междометий.

Итак, вступили за границу
железных прутьев и ворот...
Пройдя деревьев вереницу,
колонн увидите вы свод,
былой и щедрой важной сметы.

Вошли, раскинулись вещами,
и заплатили за деньки
с лечением, плаваньем и щами,
и кошельки уже легки.
И по врачам пошли умело.

Пройдя врачей и кабинеты,
увидев торг и продавцов,
съедите вкусные котлеты,
а дверь закройте на засов.
Слегка уснув, здоровье метим.

Дни закрутились: процедуры,
дела, зарядка, плеск воды,
по парку длительные туры,
и долг желудку из еды.
Идем к здоровью бодро, смело! 
14 мая 2008

***
Сильна Земля своею мощью!
Энергетический запас
идет сквозь все земные толщи,
сминая профиль и анфас
людей и зданий, чьи-то мощи. 
Тут стоны муки, смерти пас.

Летают стулья и картины,
и мнутся стены как картон,
бетон в железной паутине.
И слышен, слышен страшный стон!
И стонут люди, гнуться спины,
и, как аккорд, стеклянный звон.

Земные страсти не беспечны,
земной покой неугасим.
Не все несчастья будут вечны,
мы вместе с жертвами грустим.
И пусть зажгутся тихо свечи,
А мир затихнет, он доверчив...
15 мая 2008 

***
В час дня, в день пионерии,
две тысяч восьмого года,
есть отблеск от истории,
и жизни Риммы срока.

Мы с Казаковой Риммой,
 конечно, не встречались,
назначенная встреча,
совсем не состоялась.

Я с ней вполне согласна:
Поэзия - есть хобби,
И за свой счет негласно,
Доносим до народа.

Спасибо Интернету!
Как Богу поэтесс.
Но Риммы больше нет ведь.
Стихи ее? О, ЕСТЬ!
19 мая 2008

***
Оторвусь я от Земли,
пролечу по небу птицей,
рев моторов - соловьи,
жизнь моя - синица.

Турбулентность - есть гроза,
мимо пролетаем с дрожью,
не видны внизу леса
и поля с пшеницей, рожью.

Развернулся самолет,
под крылом вода мелькает,
чувство легкое - полет,
а внизу - люд загорает.

Пальмы бросились в глаза
и цветы больших магнолий.
Кипарисы. Чудеса
в воздухе так много соли.

Оторвусь я от Земли,
пролечу по небу птицей,
рев моторов - соловьи,
жизнь моя - синица.
19 июня 2008

***
От березок до магнолий 
лету ровно два часа,
где лазурной водной соли
в горизонте нет числа.

Море дивное различно,
то оно пленит волной,
то щекочет пятки лично,
то ставиться стеной.

То оно зовет лазурью,
то обрадует теплом,
то затянется все мутью,
то опять лежит слезой.

То облизывает гальку,
то бросается волной,
то запрыгнет в чью-то майку,
то отпрянет синевой.

От березок до магнолий 
лету ровно два часа,
где лазурной водной соли
в горизонте нет числа.
4 июля 2008

***
Уазик - это не машина,
Уазик - это альпинист,
ему подвластны гор вершины,
он, в общем, горный пианист.

Играет он на ваших нервах,
и тащит вас в адреналин,
на серпантине вечно первый,
а где-то вид речных долин.

А вы на круче, над обрывом,
Уазик тенет вас к снегам,
вам страшно очень до надрыва,
Уазик едет к берегам.

Да, да, не спорьте, водопады
зовут к себе - назло судьбе,
и капли их сродни петардам,
и на вершине вы в себе.

Уазик - это не машина,
Уазик - это альпинист,
ему подвластны гор вершины,
он, в общем, горный пианист.
4 июля 2008

***
Газ - две шестерки - это что-то,
он любит дно речных долин,
он мчит по гальке, в брызгах кто-то,
и брызги в платьях балерин.

Такой машине мир подвластен,
что за вершинами течет,
вас потрясет до сладострастия,
но неизвестность - всех влечет.

Потом пойдете к водопадам,
по краю древности и грез,
где глубина веков - услада,
где мед, вино и шерсть из коз.

Какое таинство вселенной,
запрятано за суетой!
тут только не было в вас лени,
а впечатлений простой той!

Газ - две шестерки - это что-то,
он любит дно речных долин,
он мчит по гальке, в брызгах кто-то,
и брызги в платьях балерин.
4 июля 2008

***
Вечерний город взмыл в сиянье
своих безумств - в красе огней,
где карусельное сверкание,
всех видов красок и страстей.

И крики бурные бравурно
вращают карусельный мир,
потом билеты лягут в урны,
но страсти в парке - жизни пир.

Огни ночные, лица, тени
и полумрак ночных аллей!
Тут звери - куклы все же звери,
они из прошлого. Налей

себе немного местной страсти,
немного сказочных огней,
здесь люди ходят разной масти,
но вместе в сказке жизнь мудрей.

Вечерний город взмыл в сиянье
своих безумств - в красе огней,
где карусельное сверкание,
всех видов красок и страстей.
4 июля 2008

***
Москва как горы вечно в тучах,
одни дожди и холода,
от серых буден очень скучно,
лишь не хватает летом льда!

Ау, кто свыше! Вы забыли,
что лето хмурое идет,
одна вода и нет уж пыли,
и осень летняя грядет.

Среди дождей бывали грозы,
и миги летнего тепла.
Дома стоят, как те утесы,
и тень от туч на них легла.

Москва столбит дорогу тучам,
она цепляет небеса,
она своей грядой могучей,
давно подмяла все леса.

И тот, кто свыше это видит,
и он бессильно шлет дожди.
Он город - горы не обидит,
погоду как у моря жди...
7 августа 2008

***
Зеленые газоны любуются Москвой,
и клумбы улыбаются цветастою красой.
Дома разно этажные стоят среди дорог,
и каждый понимает, домам есть новый срок.

Газоны однолетки, дома юней себя,
мы город возрождаем тихонечко, любя.
Бегут, бегут машины тенистою волной,
и только в неких пробках им видится покой.

В лесах дома взмывают и тешат небеса,
и под землей дороги - сплошные чудеса.
Москва и вглубь, и выше, Москва она везде,
и площадей ладони в ленивой суете.

Плывут, идут, шагают и едут по Москве,
как в самой настоящей, компьютерной игре.
13 августа 2008

***
Любовь ушла, как в море корабли.
Ты затаился, страсти утолив.
Перегорели чувства провода,
и так бывает в жизни иногда.

Я не хочу с тобой делить судьбу,
ворчи один: "Бу, бу, бу, бу, бу, бу".
Сиди один в компьютерной игре,
будь сам себе преступник и Мэгре.

А я ушла, покинув твой уют,
душа к тебе не проситься в приют.
Ушла любовь. Разрушены мосты.
Я без тебя. А без меня лишь - ты!
13 августа 2008

*** 
Неожиданно, непредвиденно, 
не назойливо и с тоской 
мы с тобой теперь не увидимся, 
каждый сам себе доктор - сон. 

Ты живи один. Я живу одна. 
Солнце светит нам осторожное. 
Мы в любви с тобой все прошли до дна, 
счастье прошлого заморожено. 

Ты прости меня. Я прощу тебя. 
Жизнь от этого не изменится. 
Мысли чуткие о любви скорбят, 
неназойливо тихо светятся. 

Не люблю тебя. Не хочу тебя. 
Все, что пройдено, не вернется вновь. 
Вспоминаю я, грусти не тая, 
непредвиденно вдруг ушла любовь. 

Ты пройди один стороной другой. 
Ты уйди один среди солнца дня. 
Увлечешься ты новою игрой. 
Неожиданно ты забудь меня.
13 августа 2008

***
Овощи, фрукты и злаки,
творог, кефир, пастила, -
это диетные знаки,
к ним подключилась халва.
Лук, сельдерей и петрушка,
мясо, фасоль и икра.
Сон загрузили в подушку,
в нем все диеты - игра.
13 августа 2008

***
Кто едет на север, кто едет на юг,
кому нужна слава, кому-то уют.
А мне нужны деньги, но их что-то нет,
и видно не будет, так пусть будет свет.

Кому-то морковка, кому-то ботва,
кому осетрина, а мне вновь плотва.
Я знатная дама, я дама никто,
и я затеряться могу так легко.

Но кто-то отыщет и скажет: 'Она!
Да эта же дама в Стихире видна!'
А я приглушу тихо, тихо свой взор,
а кто-то напишет огромный обзор.

Да, я вот такая, да, я есть везде.
О, Господи, Боже, вся жизнь в суете.
13 августа 2008

***
Горные дороги, горные мосты,
горные тоннели, горные посты.

Где чаи растили, бродят табуны,
больше не сажают, на чаи табу.

Вина, вина, вина, да в орехах мед,
где-то на вершинах притаился лед.

Только водопады здесь дают доход.
Так, что собирайтесь в солнечный поход.
13 августа 2008 

***
Волшебников так много, что не счесть,
они не отдадут судьбу и честь.
Они играют, думают в экране,
компьютерные феи на диване.

И клавиши под пальцами шуршат,
и пальцы давят мягко на мышат.

Весь мир, как на ладони - Интернет,
в нем знания и любовь, и целый свет.
Волшебная страна, страна утех,
в ней много интересного для всех.
13 августа 2008

***
Я жизнь с тобой верстаю, словно сказку,
Любовь моя струится из души,
Слова просты, или это только маска.
Меня - прочти, и рядом полежи.

Чудесно в нашем мире совершенство.
Коль рядом дышит женщина моя,
Любить тебя, да это - часть блаженства,
А любится коварно и легко.
18 сентября 2008

***
Спасибо оленям за снег и мороз,
красивы олени и это всерьез.
А я в зоопарке их видела. Все.
А ты засияешь на сайте еще.
18 августа 2008

***
Хороший человек, надежный мачо,
играет он в футбол, в футбольный мячик.
В компьютерах, программах просто Бог.
Жаль, не был в той стране, ну как сапог.
18 августа 2008

***
Вот жизнь! Она идет, проходит
то мимо елей, то мимо пруда,
и каждый год, как сон уходит.
Зачем уходит? А потом куда?

Идет мужик своей дорогой
среди осенней красоты,
в день юбилея, стал он строгим,
его дорогой видел ты.

Он дед Мороз вполне отличный,
он дед, отец и даже муж,
рабочий стаж его приличный,
спасал от лени вечных груш.

А сей мужик великий тезка,
мечты поэтов прошлых лет,
и дочка с ним почти березка,
они вдвоем средь плат и дел.

Как хорошо всю жизнь трудиться!
Как хорошо всем танцевать.
А молодость ночами снится, 
ее тихонько пролистать.
2 октября 2008

*** 
Солнце светит ярко, словно осень 
милая, игривая пора. 
Затаилась осень в гривах сосен, 
в твоей гриве львиная гора. 

Я закрыла на замок карманы, 
чтоб ключи не сунул ты любви. 
Надоела страсть твоя, обманы, 
чтоб еще не крикнул мне раз - 'Фи!'

Пруд затих, он ровный, будто небо, 
зеркало воды средь берегов. 
Как-то все пошло слегка нелепо, 
так скажи, что ты на все готов. 

Расстегну замки своих карманов, 
положу ключи в них от любви, 
окунусь в любовь твоих обманов, 
так шали, любимый мой, шали! 
3 октября 2008

***
День учителя желтой осенью,
он листвой мир жжет и не спросит их,
как горит звезда, как дарить цветы,
как любить людей, словно я и ты.

В день учителя, листья красные,
а глаза у них знанием ясные.
Ты спроси у них теоремы звон.
Песню спой свою в школьный микрофон.

В день учителя, в солнечный денек,
посади в тени тонкий тополек,
когда год пройдет, этот школьный год,
тополь зацветет, знаниям всем итог.
3 октября 2008

***
Красивый, обаятельный,
большой и привлекательный.
Тебя я знаю так давно,
что можно нам снимать кино.

И в первой серии у нас,
был сказочный студентов класс.
Что делал там, не помнишь?
в обнимку сдернул шторы.

Пусть не со мной, с другою,
с любовью был такою.
Красивым, мощным был всегда,
итак, с тобой бегут года.

Ты стал отличный менеджер,
поэтому, поверишь ли,
приятно быть с тобою рядом,
среди приборов камнепада.
03 октября 2008

***
Вышла в Интернет эфир, познакомиться,
Не нашла я никого, чтоб запомнился.

Ну не нравится никто, для свидания.
Полистала, как кино - до свидания.

А один в душе остался, то ж, как водится.
Ну а он, видно ко мне - не дозвонится.

Мы б по лику подошли, да по юмору,
Нет, не надо никого, ну всех в сумраки.

А живет он, помню я, краснопресненский,
Далеко. Я не дойду, даже с песнями.
6 октября 2008

***
Мое сердце отдыхало,
но не долго.
Я влюбилась в бородатого
и только.
Я давно искала по сердцу
мужчину.
Вот нашла, и он подходит
мне по чину.
Коль женат, оставлю женке.
Жесть. Не надо.
Душу я его возьму. Он люб
по складу
Своего ума. А это ль не
причина
Мне забрать в полон прекрасного
мужчину.
24 октября 2008

*** 
Вы давно мне, давно, симпатичны,
я узнала в двенадцать Вас лет.
Вы всегда хороши и приличны,
пусть сияет прожекторов свет.
Господин режиссер картины,
Вы известны уже много лет.
Перед вами склонялись ракиты,
представляете Вы высший свет.
24 октября 2008

***
Я стучусь, мне открывают.
Я вхожу, тут не пускают.
Мир закрылся от меня,
шутками такими мстя.
24 октября 2008

***
Заблудилось солнце в снежной бахроме,
белые узоры веток в синеве. 
Как - то неспокойно стало на душе,
словно бы обманом ты прошел по мне.

Я давно не верю ласкам и любви,
ты мне откровение снега подари, 
подари красоты утренней зари.
Нет.  Не пропоют нам песни снегири.

Я встряхну, как иней грусть свою тоску.
Я доверю чувства снежному леску.
Подготовлюсь лучше к новому броску
в снежные просторы, с ветром по виску.
12 декабря 2008

***
Музыка ворвалась в настроение,
вытесняя прежние мечты,
словно искра нового везения
навела на счастье мне мосты.

Декольте фривольно открывало
толику нежнейшей чистоты,
я волшебным звукам подпевала.
Где-то среди зрителей был ты.

Я сложила теплые ладошки,
поместив блестящий микрофон,
подпевала музыке немножко,
уловив невольно темп и тон.

Ярким вихрем я прошла по сцене,
шарф, закинув быстро на плечо.
Мир казался цирковой ареной,
акробаты выгнулись мячом.

Можно танцевать в мечтах цыганку,
можно быть любимой или родной,
а сидеть с вельможною цигаркой,
с мыслями, покрытыми золой.

Эх, мечты! Не я была на сцене,
и не ты сидел среди гостей.
Вечно плохо спится мне на сене
трав в подушке с запахом вестей.
13 декабря 2008

***
Техногенный снег над землей летит,
словно он простой земляной магнит.

Немагнитный снег, неулыбчивый,
словно ты зимой, весь забывчивый.

Не люблю тебя, не хочу тебя,
отрекаюсь я - от тебя любя.

Техногенный снег по тебе прошел,
ты меня забыл и совсем ушел.

Уходи с другой, уходи как снег,
техногенный снег без небесных нег.
16 декабря 2008

***
Кто бы сомневался в нелюбви,
я теперь в тебе не сомневаюсь.
Полностью примолкли соловьи,
я тебе душою не покаюсь.

Надвигались жуткие мечты,
горько засыпало чувство мести,
жизнь сжималась в снежные пласты,
в голове примолкли тихо песни.

Так бывает грустно, ну хоть вой,
волки одинокие по лесу,
не найдут пристанище, покой,
отдавая чувство только бесу.

И во мне царил один покой,
словно я в снегу одна стояла,
словно бы настал всем чувствам сбой,
а я даже мысли не листала.

Сон - ни сон, но пресность бытия,
как-то изменила мою сущность,
не по мне два слова: быт и я,
надо бы добавить мыслей толщу.

В личном одиночестве моем,
среди многих все идет нормально.
Песнь из мыслей с клавишей споем,
сразу все на месте. Оптимально.
28 декабря 2008

***
С новым годом! Новый год вселенной!
Будь для всех людей не так суров,
унеси несчастья и сомненья,
принеси всем пищу, новый кров.

Старый год под знаком увольнений,
медленно, но движется к концу.
Чтобы жить, добавить бы стремлений,
новых целей новому гонцу.

Дай всем людям ласку и заботу,
солнечные лучики добра.
Кому надо дай любовь, работу,
много света, денег, серебра.

Дай здоровья, счастья и успеха!
Новый год, для всех людей прошу.
Ну а мне? Желанья мне помеха,
общие слова лишь ворошу.
28 декабря 2008





Наталья Патрацкая
Стихи 2004-2007





***
Меня гнетет, меня влечет
от безысходности печали
в какой-то злой водоворот,
тобой забытого причала.

Я погибаю без любви, 
тоска мои глодает кости.
Изнемогаю, позови!
Устала я от бывшей злости.

Не верю я в твои слова,
что ты мне бросил отвлеченно.
Пойми, есть новая глава,
а я тоскую обреченно.

Ты позови, ты оглянись,
иль подойди ко мне поближе.
Любимый, милый мой, вернись!
Я не хочу всю жизнь итожить.

Еще хочу, еще могу,
еще люблю, еще пророчу,
несу сплошную чепуху.
Тебя люблю - скажу короче.
10 января 2007

***
Потерянное сердце,
уставшее болит.
Твои слова все перцем,
мне больше не магнит.

Я забиваю гвозди, 
в сантехнике вожусь.
Прощать тебя мне поздно,
я лучше воздержусь.

Потерянное сердце,
не кается в грехах.
Закрыта тайны дверца.
Да, будет так в веках!
21 января 2007

***
Не стоит думать о беспечности,
когда душа горит тобой,
когда бы надо бы о вечности,
а сердце все не бьет отбой,
все просит некой человечности
с одним тобой, с одним тобой.
21 января 2007

***
Снег блестит серебряным ковром.
Ели распахнули с блеском шубы.
Я кричу, тихонько: "Милый Гном!"
Ну, а ты молчишь, надул лишь губы.

Ты молчишь. Глядишь во все глаза,
словно ты меня впервые видишь.
На глазах моих висит слеза.
Или у тебя другие виды?

Видимо ты смотришь сквозь меня.
Видишь позади другую даму?
Ладно, побреду я семеня,
только бы не видеть сердца яму.
24 января 2007

***
Я сегодня повстречала
позабытую любовь,
всей душой ему кричала,
но не дрогнула и бровь.

Вот спасибо, так спасибо,
надоела нелюбовь.
Ты стихом меня спаси-ка,
в рифмах старь и редко новь.

Амфибрахий - солнце в бликах,
вот анапест, в проводах,
он блокирует все лики,
и катается в ветрах.

Ну, а ты? Сидишь и таешь
от моих простых речей.
Ты меня стихом поманишь,
ритм искрится горячей.

Я пошлю тебе флюиды
по хорею, по путям.
Только ты, не уходи ты,
у меня так много ямб.

Я люблю в тебя влюбляться,
и в любви рождать стихи,
так могу я закаляться.
А грехи? Мои стихи!
15 февраля 2007

***
Актюарит солнце в бликах,
и биморфит в проводах,
и блокирует все лики,
и катается в ветрах.

Ну, а ты? Сидишь и таешь
от чужих, простых речей.
Ты меня уже не манишь
И не любишь горячей.

Я не буду слать флюиды
в твои мерзлые мозги.
Да иди, иди, иди ты...
Ты с мозгами из розги.

Я найду себе другого,
кто умней тебя в сто крат.
Да, другого дорого.
Ну, а ты? А ты ведь рад,

что тебя послали к черту
по бионовым путям.
Мы с тобой любовь не чертим,
мы обходим чувства ям.
10 мая 2007

***
Возьму костыль, пройду по тротуару,
глотая пыль несбыточных надежд,
пройду тропой знакомого бульвара,
среди людей и тополей невежд.

Меня ты бросил, только захромала,
я с болью в сердце это говорю,
тебе любви хромой недоставало,
и я в душе бессилием горю.

Оно понятно, есть меня моложе,
они идут, качая каблуки,
а ты ведь мне стал и ближе, и дороже,
но это уже видно от Луки.

Я поняла, хромаю одиноко,
я не достойна твоего словца.
Зачем тебе внимание трехногой,
а в прочем, есть четвероногая овца.

Возьму костыль, пройду по тротуару,
глотая пыль несбыточных надежд,
пройду тропой знакомого бульвара,
среди людей и тополей невежд.
19 июня 2007

***
Хорошее чувство единства,
признания, о дружбе - просты.
Но годы слетают как листья,
и встречи мои как посты...

Одно отторжение от дружбы,
не радуют встречи обид,
и жизнь превращается в службу,
на чувства наброшен лимит.

Сложнее найти мне задачу
для собственных, в общем, мозгов,
не видя любви и отдачи,
как будто я вся из долгов.

Должна и обязана, все же
взорваться желает душа,
и рано мне жизнь - то итожить,
свои междометия верша.

Такая я вся и сякая,
тружусь я с утра до утра.
Живу, никого не лаская.
Я вся из труда до труда...
19 июня 2007

***
Я смотрю за старением людей,
как они убывают с годами,
мне их боли с годами видней,
их проблемы в больницах томами.

Все, как было иль так, как сейчас.
Ноги тащат, идут, изменяясь,
уплывает их радости час,
и живут они, боли стесняясь.

Очень горько в себе замечать,
изменения, старения и боли.
Остается лишь только мечтать,
что я встану, а боль не уколет.
19 июня 2007

***
Трын - трава моя болезнь,
трын - трава.
Это вовсе не болезнь,
а игра.
Черти пляшут на ноге,
вот и все.
Не пройду я налегке,
что еще?
Раз и два ее согну,
дикий миг.
Я сама себе солгу,
боли пик.
Не боли моя нога,
не боли.
Я не бабушка яга,
не лети.
Нет метлы, не улечу,
но хочу,
Я пойду и подскачу...
Я шучу...
19 июня 2007

***
Переросла сама себя,
остыл фонтан душевных струй,
иссякла, видимо любя,
а жизнь сказала тихо: "Тпру". 

Что это значит, не пойму,
но пустота необъяснима,
коль надоело же уму,
слова писать издательств мимо.

Мой вертолет упал с небес,
а я присела на рессорах,
и это видимо венец
моей мечты в столбцах позора.

На самом деле - пустота
Само записанной натуры,
каких-то мыслей чехарда
идет, бредет весьма понуро.

Не перепрыгнуть мне себя,
и пересказ любой не вечен.
Вчера я вспомнила тебя,
а ты живи, ты будь беспечен.
1 июля 2007

***
Алмазная дама, алмазная дама
сегодня и всюду, всегда и везде.
Алмазная дама, алмазная дама
в прекрасной столице живет в суете.

Она так красива, она так прелестна,
что любят ее и рабочий и шах,
она и ведущему телик известна,
и где-то на пленке ее виден Мах...

Она извлекает алмазы из дуба,
а вы только желуди, так оно так.
Она в антресолях как мусор из зуба,
алмазы достает и это пустяк.

Алмазы на люстре, алмазы из ножки
обычной скамейки, где спит стадион.
Алмазы, как пшенка в шкатулке, где ножки.
Роман распустился, как милый пион.
02 июля 2007

Зеленоградская звезда

Хорошо ли жить в Зеленограде?
Я об этом знаю и пою,
здесь любой в тени живет, в прохладе,
я об этом прямо говорю.

Солнечные тропки всем известны,
солнце до краев наполнит вас.
Это разве очень интересно?
И наука здесь не про запас.

Я люблю проспекты, водоемы,
блики на воде в подлунный час.
Я люблю приборные разъемы
те, что лишь припаяны сейчас.

Капелька росы, припой отличный,
платы зеленеют, как листва.
Господи, да все у нас отлично!
Разве в этом мудрость не права?

Знаете МИЭТ? О, это чудо?
Переходы в зданьях микросхем,
в нем всегда прекрасно, тихо, людно,
а потом Зенит или Ангстрем.

Компонент помашет звездной елью,
запоет тихонько Элион,
а за ними Элма станет тенью,
и баском откликнется Протон.

Припев:
Зеленоградская звезда,
взошла над миром и сияет.
Зеленоградская звезда,
своими знаньями мерцает.
Зеленоградская звезда. Звезда.
02 июля 2007

***
Если ты споешь песнь заветную,
я тебе спою - песнь приветную.
Я спою, спою, вся я в пляс пойду.
Ну, а ты приди, я с тобой пойду.

Вы не знаете меня? Залихватская!
Я с утра и до утра песни клацаю.
Я пишу, пишу, пишу, без побед почти.
 Вас ищу, ищу, ищу. Ты - меня прочти.

Я пойду с тобой, по полям, лесам,
я пойду с тобой, где ты не был сам.
Сядем мы с тобой на лихих коней,
полетим стрелой, словно песнь полей.

Мы летим, летим. Мы поем, поем,
мы с тобой пойдем под березками.
Сядем на порог, что укажет Бог,
это домик наш, в нем любви итог.

Полюби меня, я люблю тебя,
с первой строчки я запою любя.
Ты такой сякой, ты отменный весь,
полюби меня и исчезнет месть.
14 июля 2007

***
Мои песни взлетают, как птицы,
мои чувства у вас на лице.
Песни в наших руках, как синицы,
или капельки солнца в слезе.

Я люблю своих зрителей смело,
и всегда я у них на виду,
я молоденькой пела и зрелой,
а теперь я так тихо иду.

На подмостках сверкала я в платьях,
я хотела взлететь над судьбой.
Дома ела с картошки оладьи,
и грустила, но только с собой.

Я себя поднимала с постели
сквозь болезни, печали и боль,
чтобы песни в просторы летели,
я не сыпала в раны вам соль.

Я по жизни всегда оптимистка,
оптимизм я со сцены несу,
и в годах я почти альпинистка,
я еще песнь, как флаг вознесу.

Припев:
Быть красивой, быть прекрасной
быть, быть, быть.
Жить счастливо, жить красиво,
жить, жить, жить.
31 июля 2007

***
Ты изменяешь прямо на глазах,
изображая ненависть и страх!
Ну, надоела! Так вот и скажи,
и это будет лучше для души.

Идешь с другою дамой до тоски.
Ты с ней пройдешь до гробовой доски?
Деревья сохнут, глядя на тебя,
а ты забылся весь внутри себя.

Не лучший выход уходить в нирвану,
отдайся лучше старому дивану.
Смеешься? Грех, опять забыл меня!
Уйду одна я, лишь себя виня.

Да вру, конечно, не уйду, мне лень.
От вас двоих чудовищная тень!
Моя тень лучше. Не коварна - да!
Да у тебя видна лишь седина!

Мой вид с улыбкой отразит твой взгляд.
О, Господи, пошли, ты лучше их назад.
Нет, погоди! Мне без него не жить,
мне надоело жить и не дружить!

Все, съем таблеток горсточку иль две,
пошли мне воду при живом - вдове.
Забыла все, ходите средь листвы,
ведь я не вы, я не пойду на ВЫ!

Я объявляю вновь свою войну,
обидно мне, измену не пойму!
А надо бы понять и позабыть,
как надоело волком тихо выть!

Натешился и бросил, бог простит.
А я тебе пошлю простой отит,
чтобы не слушал женщин по кустам,
подальше бы держался ты от дам.
15 августа 2007

Отзвук песни

Это был бухгалтер,
в душу влез бухгалтер,
он сказал, что любит невзначай!
Узелок связался,
быстро развязался,
полюбила - было невзначай.
Ксюша, Ксюша, Ксюша,
юбочка из плюша,
родилась та Ксюша невзначай!
Ваша лишь Алена,
умная Алена,
стала лишь певицей невзначай!
23 августа 2007

***
Ваша светлость, маг, профессор,
микро чипов, микросхем,
очень много он профессий
осветил лишь только тем,

что собою он озвучил
электроники шаги.
И студентов он не мучил,
знанья с ним всегда легки.

Лектор он - весьма прекрасный,
весь в работе мудрый маг.
Взор его был светлый, ясный,
всех учил он только так.

Мы с ним звезды открывали
первых чипов словарей.
Пусть звезду мы не достали,
перевод с ним шел быстрей.
4 сентября 2007

***
Великий мастер песнопения,
великий труженик судьбы,
великий гений - без сомненья,
великий он, как те столбы,
что есть еще в степях Эллады,
о нем давно идут баллады.
11 сентября 2007

***
Листва златая в золотых лучах
струиться по лесам, садам и паркам,
как будто вся купается в мечтах,
как будто пьет ликер в чудесных барах.

И я среди осенней чистоты 
вдыхаю воздух солнечной прохлады,
я упиваюсь светом красоты,
что в мир дают осенние рулады.

Листва желтеет, наполняя мир,
какой-то неуемной тихой властью,
как будто приутих плохой вампир,
как будто запоздают все ненастья.

Пусть буреломы жизни помолчат,
пусть запоздало чувства погуляют,
пусть хвостики мелькнут в листве бельчат,
пусть люди о красе земной узнают.

Насытиться красою невозможно,
вбирая разноцветную красу
в свои мозги легко и осторожно,
потом я это людям отнесу.
29 сентября 2007

***
Жила была девушка Неля,
и стригла и прямо, и вкось,
внимала словам сальмонеллой,
потом разносила.  Авось
вовсе с ней не проходит,
услышав, расскажет тому,
кто вас потом больно уколет,
словами. И быть посему.
Она по домам проходила,
укладки и стрижки и фен,
и в вашем дому вам вредила.
Она была стрижек всех бренд.
03 октября 2007

***
Я люблю тебя давно и странно,
я люблю в движенье милый торс.
Ты такой! Ты словно неба - манна!
Ладно, выпью за тебя из клюквы морс.

Мне твои метания приятны,
а с ракеткой ты как эдельвейс.
Мне тебя сорвать с горы желанной,
иль ты ветер среди милых фей?

Я хочу играть с тобою в теннис.
Милый, посмотри в мои глаза.
Видишь - от любви темнеют тени?
Это облака на небесах.

Солнцем улыбнись и брось мне лучик,
или лучше в корт пойдем вдвоем.
И зачем меня так долго мучить?
Лучше песню с мячиком споем.

Наша номинация, не скрою,
словно счастья лучик по судьбе.
Я иду! Я счастлива с тобою!
Словно мячик я лечу к тебе!

Прыг да скок, летают наши чувства,
прыг да скок, красивый ты в прыжке,
прыг да скок, любимый - ты весь - чудо,
прыг да скок - судьба на волоске.
06 ноября 2007

Сын генерала 

Где-то в жарком регионе 
среди ветра и песка,
среди танков полигона,
он родился для броска
в новый век иных идей
среди пары лебедей.
Ездил с папою и мамой
по прекраснейшей стране.

Гарнизоны были домом,
рос на танковой броне.
И однажды он подрос,
в голове возник вопрос:
'Кем же быть на этом свете?
Быть как папа генералом?
Быть ли летчиком как ветер?
Или схем всех адмиралом?'

И однажды он решил,
что достигнет он вершин.
Он поехал в город - лес,
где МИЭТ краснел боками
среди лиственных чудес.
Он был принят в мир Богами.
Он учился, он учил, 
и диплом он получил,

где почти не пахло пудрой,
изучал науки мудро.
И однажды он на танцах
Встретил девушку одну,
и она женою стала.
Полюбил ее. Да ну?
Да, любил. Родились дети.
Он чертил из схем все сети,

что на платах, словно карты,
для диодов, микросхем.
И с женою вместе парой
создал фирму из дилемм.
Год от года жизнь все круче,
он идет всегда на кручи
новых фирменных проблем.
В мировой системе Блиц

создавая свой раздел,
охраняемых им лиц.
Фирму создал, свой удел,
в ней всегда так много дел!
Где-то в лучшем регионе
среди леса и домов,
на зеленом стадионе
плат, как вестников веков.

Дифирамб ему писала, 
но пошло все вкривь и вкось.
Умер он и кончен сказ, 
жизни был он не указ... 
7 ноября 2007

Сто метров

Сто метров. Тормоз. Ехать.
Сто метров. Тормоз. Путь.

Москва стоит рядами авто пробок.
Водители несутся по кольцу,
машины едут и стоят бок об бок,
и на венчанье не успеть к венцу.
Стоит Москва, столица автостопа!
Стоит Москва под снегом и потопом!

"А я не поеду, не поеду в Москву!
А я не хочу, не хочу стоять в пробках.
Я лучше у леса примну всю траву.
Я лучше пешком пройду тихо и робко.
Стоит Москва, столица автостопа!
Стоит Москва под снегом и потопом!

А я не хочу тормозить по сто метров.
А я не хочу ехать тихо и метко,
Всегда у кого-то стоять за спиной.
О, Господи, Боже! Да, что ж ты, не стой!
Ну, дай мне проехать, дай выйти на волю,
Давно я не ела, терплю я до боли.

Москва стоит, стоит моя столица,
уж лучше бы ты ехала на спицах.
Велосипеды меньше места занимают.
Велосипедисты меж собой не лают".
- Так пела сидя девушка в авто.

А тут один, устал стоять по пробкам,
из пистолета стрельнул и не робко.
Стрелял он в тех, кто ехать так мешал,
и с кровью свою нервность он смешал.
"А я пойду пешком без автостопа,
Нырну в метро, где нет машин потопа",
- Мечтала девчонка, сидя в пробке.

Для столицы нужны новые машины,
Надо в них удобства все вместить.
Люди - роботы столичные мужчины,
"Тормоз - ехать" - две команды в них внедрить.
Очень трудно быть в столице на колесах,
не уснуть бы за рулем в забвенье грезах.

Дружные потоки столицу покрывают,
целые потоки мучаются зря,
нервы и здоровье за рулем срывают,
и за руль садятся, чуть взойдет заря.
Стоит Москва, столица автостопа!
Стоит Москва под снегом и потопом!

Вот она - столица, странная девица,
косы распустила, словно шлейф дорог,
и сидит девица за рулем, как львица,
и давно сомкнула от молчанья рот.
Нет, не успевает, венчанною не быть,
на алтарь упала солнечная пыль.

Сто метров. Тормоз. Ехать.
Сто метров. Тормоз. Путь.
9 ноября 2007

***
Подросткам трудно в жизнь вливаться,
они все в детстве, они тут.
А где? Порой не разобраться,
они еще, еще растут!

Они идут сквозь нигилизм,
сквозь непонятные преграды,
и каждый сам себе солист,
и каждый ждет любви, награды.

И отвергает все подряд,
пытаясь быть ребенком в деле,
не всякий им идет наряд,
и странности порой на теле.

О, эта детства полоса!
О, эти взрослые рассветы!
И их взрывные голоса!
И их богемные приветы.
2 декабря 2007

Супруга

Супруга милая была,
честолюбивая, красива.
Она в любовь всегда плыла
своей невиданною силой.

Она всегда была верна
неугасимою любовью,
в душе ее идет борьба,
но без запалов с лютой солью.

Она спокойна и горда,
всегда права в своих поступках.
Супруги пусть идут года.
Они вдвоем на всех уступах:

своей любви, своей семьи,
своих детей ведут по жизни.
В работе вместе, тихий мир,
и скромность - главное в их жизни.

Пройти по жизни как она!
Такое - многим не под силу.
Супруга все еще сильна,
она красива, рядом - милый.

Как много чистой похвалы,
но как она его ругала!
Кило мы съели с ней халвы,
людей спокойно увольняла.

Я говорю: 'Он за рулем,
ругать его совсем не надо'.
Она ответила рублем,
уволила меня. Досада.

Любовь их все-таки прошла,
муж не дожил совсем немного,
с больным всегда была она,
но он ушел. И жизнь - полога.
12 декабря 2007

***
Москвич, работай, где живешь!
Учись, куда пешком дойдешь!
Ходи пешком и брось свой руль!
Пойми, ты человек не нуль!
27 декабря 2007

***
С новым годом крысы поздравляю!
Счастья и любви я всем желаю!
Солнца и добра в грядущем лете!
Светлых чувств на старенькой планете!
Снежные кручины пусть увянут,
С вами пусть друзья все рядом встанут!
28 декабря 2007

Ода компьютеру

Программа копирует файлы,
конструктор остался без дел,
не посланы в пропасть все мейлы,
и грифель вновь пишет, как мел.
Давно ли жизнь вся - мой компьютер?
А надо же, как прикипел!
И мысли тихонечко вьются,
компьютер еще не запел.

Меняются платы сегодня,
идут изменения всегда,
начало собачьего года
тихонько меняет года.
Зачем мне уныние лихое?
Напишем стихи на века,
мне выпало счастье простое
жить с рифмой, а жизнь с ней легка.

Вот ты заглянул на секунду:
'На месте ли я или где?'
На месте сегодня я буду,
пишу я рукой на листе.
В руках покручу микросхему,
на выводы ей посмотрю, 
и как же ввести ее в схему?
Как жизнь схему я рассмотрю.

Потом все поставлю как надо,
читается схема моя.
Меняются платы для склада,
заказчиков тихо маня.
Завял мой компьютер, синеет
его голубой лишь экран,
и строчка стоит, файлы реют.
Мой нужный компьютер, мой пан.

Смеются ребята, что в ссылке
сижу за чужим я столом,
разбросано все, нет лишь вилки,
в порядке тут страшный облом.
Здесь умный сидит разработчик,
придет он еще не сейчас.
Строчит карандашик наводчик,
ведь есть на поэзию час.

Мой плоттер завис молчаливо,
он слушает стрелки часов,
программы меняют лениво,
компьютер закрыт на засов.
Мой стол вновь свободен и что же?
Желтеет загрузки строка,
компьютер - великий вельможа,
и жизнь без него так строга!

О кульмане вспомним мы всуе,
был кульман из дерева весь,
и рама железная, всунут 
в нее был еще дикий вес.
Чертили на ватмане люди,
чертила и я много лет,
никто труд такой не осудит,
наброшен истории плед.

Сменилась работа, другая
система оценки труда.
Немного она дорогая,
но меньше в процентах руда.
Все мысли идут на компьютер,
исчез копировщиков труд,
и плоттер работает круто,
чертеж на компьютере мудр.

Как в книге выходит чертежик,
как в книге прекрасны СП,
конструктор уже не чертежник,
а как разработчик СБ.
Программа копирует файлы,
желтеет полоска труда,
пять лет не меняли, устали
мозги электронные, да!

Вновь будет умнее компьютер,
и память усилят ему.
Мне станет немного уютней.
Еще много дел я сверну.
А так без него - без работы,
и нет кульманов, циркулей,
с компьютером жизнь беззаботней.
Чайку за компьютер налей!
12 января 2006

***
Что я знаю о Сахалине?
Там был брат мой очень давно,
там сверкал он в матроске линий,
там с девчонкой ходил в кино.

Я держала большого краба,
или только его клешню.
Брат его нашел как-то в робе,
я в стихах его вам верну.

Затуманена память годами,
нет и брата давно-давно.
Все равно, Сахалин, я с вами.
Память - годы летят все равно.
17 февраля 2006

***
'Если б я была царица', 
иль хотя бы мэр столицы,
Запретила бы я портить 
мир Садового кольца.
Там в земле одни лишь ниши,
Пусть там, в скверах пишут вирши.
Новый дом в кольце Садовом,
Это нонсенс, и готов он 
провалиться в небеса,
Лучше б зелени краса,
Освежала рай земной,
Там и так, дома стеной.
24 марта 2006

Приключения Адама

Платина, золото и серебро
в слитках по миру. Адам и ребро.
Волосы, ногти, ребро от Адама
вышла одна красивейшая дама.
Вышла к Адаму, в чем мать родила,
яблоко съела, сама родила.
Золото бедный Адам ей нашел,
перстень ей сделал, чтоб пальчик вошел.

Ева надела сей перстень. И вот,
прочь он пошел. От ворот поворот.
Долго Адам наш по миру бродил,
где-то у Нила поймал крокодил.
Шкуру Адам с крокодила всю снял,
Еве принес и за плечи обнял.
Юбку из кожи строчил ей всю ночь.
Утром он послан был Евою прочь.

Вновь пред Адамом дилемма стояла,
где прикупить для той дамы хоть сало.
Вынул Адам из груди лишь ребро,
дал его Еве как бы серебро.
Но из ребра, как еще из полена,
вышла на свет всех прекрасней Елена.
Ева раскрыла от крика свой рот.
Лена его закрывает, как грот.

Видит Адам, что теперь дамы две,
быстро бежит он от них вдруг к вдове.
Вдовушке жалко Адама, она
долго кочует без мужа одна.
Тут на Адама с небес снизошло:
было ли, не было, все и прошло.
Стрелы амура Адам наш берет,
роет он землю как сказочный крот:

Золото, платина и серебро,
вдовушка, Ева, Елена - ребро.
03 мая 2006

Маг Интернета

Максим Мошков - маг Интернета,
он рыжеватый, славный черт.
Летает, словно он комета,
и самиздат - его чертог.

Пять лет ему, себе служила,
мои он правки принимал.
Я первых мест не заслужила,
но он меня не доставал.

Раз в год бывают эти сбои,
когда летишь ко всем чертям.
Сменить страницу как обои?
Ведь год прошел и есть счет дням?

Максим то сбросит, то поднимет.
А, что, друзья? Его права!
Он между нами ведь не сгинет,
он выплывет! Ведь я права!

Спасибо, Макс Мошков, любимый,
для интернета ты - единый.
С тобою Павел Петриенко,
его программы вставишь метко.
06 июня 2006

***
Рифма, рифма, погоди,
От меня не уходи,
Надоело без тебя,
Жить, одну себя любя!
6 сентября 2006

***
Хочу сказать спасибо Интернету,
он мой товарищ, друг и композитор.
Он мой певец. Подброшу я монету.
Хочу предугадать того визиты,
кого все нет.
6 сентября 2006

***
Мое сердце вновь свободно!
Я могу дышать, ходить!
Перешла болото бродом,
хватит мне себя губить!
6 сентября 2006

***
Океан моих мыслей и чувств -
поглотил океан беспристрастный.
Я меж волнами в яле мечусь.
Ты как волны, любимый, опасный.

Впрочем, весла твои у меня,
я гребу, натирая мозоли.
Ты по волнам бредешь семеня,
избегая мучительной боли,

человеческих радостей, бед.
Много в волнах людей потонуло!
А с тобою свидание - бред,
я весло под волнами согнула.

Тяжело раскачать океан,
это только стихии подвластно.
А ты в сердце моем вечный пан,
и в тебе бытие сладострастно.

Ты плыви по волнам кораблем,
белым лайнером, солнечным бликом.
Только в сердце начерчен углем,
позабытым остался, великим.
27 октября 2006

Шоу Дом 2 от 2.11.06

Заревели короли и королевы,
Накричались, изругались, как могли,
Подрались Алена с Маем, как умели,
И глаза у них горели, как угли.

Только стыдно все смотреть без перерыва,
Олю Моцак истерзала всю Дашко,
Не хватало им бурлящего обрыва,
Поделили все вершки и корешки.

Лейла бегает и плачет, и боится,
Так сидела бы у мамы за спиной,
То к Антону она кошечкой прельститься,
То его ругает некой сатаной.

Солнце тянется к Димону, словно зелень,
Словно вьюн ползет по телу мужика,
Каждый день свои права на шоу мелет,
А живет уже, как верткая жена.

Боня умница, богатая невеста,
Степа тоже в общем славный, не дурак,
Он не бьет ее как палочка оркестра,
И у них весьма приятный шоу - брак.

Тори с Рассолом дерутся, словно тигры,
А потом сидят, как суслики в ночи,
Это тоже называют шоу - игры,
Где костер пылает пламенем свечи.

У Собчак весьма приятные манеры,
Она знает, как извлечь людскую страсть,
Совершает все словесные маневры,
Доводя до безрассудства свою власть!
3 ноября 2006


***
Живу в стране, которой нет
на общей карте Самиздата,
среди людей несущих свет
одним себе и в полкарата.

Не верю им я никому,
поскольку нет людей на свете,
есть человечество, ему
привет сухой, сухой галеты.

Есть кара странная людей,
она прикрыта маркой фарса,
из них бежит толпа судей,
как толпы мышек к шкуре барса.

Есть блеск коротких, мудрых фраз,
под ними тонны вязкой глины.
Подобен фэнтези блеф-сказ,
но фэнтези - потоки ила.
6 декабря 2006

***	
Идешь ты лесом, без дороги, 
бредешь сквозь пышную траву. 
А я боюсь, в душе тревога, 
травинку длинную лишь рву. 

Ты так велел, чтоб шли не рядом,
ты там один, я тут одна, 
но каждый миг мне неким адом, 
туманит страх, одна, одна. 

Тебя не видно, ходишь где-то, 
а я дрожу одна в лесу, 
среди травы не видно следа, 
рюкзак затравленно несу. 

Грибов не вижу, ягод тоже, 
одна всемирная тоска 
мне душу нежную тревожит 
зеленым пламенем листка. 

Ты крикни, свистни, спой мне, что ли! 
Но только, милый, не молчи! 
А то заплачу я от воли, 
кричи же, миленький, кричи! 

'Любимая, куда ты делась?' 
'Я здесь! Я рядом! Я сейчас!' 
'А это ты так мило пела? 
Наш поезд скоро, через час'.
7 декабря 2006

***
Жизнь, любовь аборигенов
на природе и в лесу,
перенос в любви всех генов,
но из Волка да в Лису.

Волк сказал Лисе - лисице,
что она совсем не та.
Хуже, мол, его Волчицы,
жизнь с Волчицей - красота!

А Лисица рассердилась,
Волка хлопнула хвостом,
перед ним не извинилась,
все припомнит, но потом.

Волк в лесу замерз немного,
прогнала его Лиса,
у Лисицы дома строго,
в нем тепло, в нем все краса.

Ну, зачем сказал Волк глупость,
ведь Волчица - то бедна,
и идет он к ней понуро,
в шапке снега - седина.
29 января 2005

*** 
Берег загорелых развлечений, 
был очищен гневною волной, 
океан не доктор для леченья, 
опустил волну на секс и зной. 
   
Пострадали тысячи невинных, 
смыло в океан песчаный быт. 
Чай остался целым, он не вина, 
Бог решил, что с чаем каждый сыт. 
   
А нудисты с пляжами исчезли, 
не было для них запретных мест. 
Волны океанские разверзлись, 
океан забрал нагих невест. 
24 января 2005 

Слон и лань

Влюбилась лань в слона как в лучшего мужчину, 
и со слоном большим хотела лань пожить, 
но слон давно любил свою слониху Зину, 
и с нею по утрам устраивал он жим. 

Лань подошла к слону, что ходит в зоопарке
по остреньким камням, ступая по шипам.
А слон и без нее в любовной был запарке,
он хоботом своим дал лани по губам.

И смотрит лань в вольер, где слон стоит, слониха,
не лезет между них, раздавят только так.
Слониха воду пьет как пышная купчиха,
и выпила она водички целый бак.

А рядом жил павлин, ходил по клетке тихо,
он только иногда все перья раскрывал.
И в веере хвоста павлина жило лихо,
а голосом своим любимую он звал.

По парам разбрелось зверье по старым клеткам,
и в новый зоопарк слониха собралась.
Ведь там большой вольер стоит за новой сеткой,
все для любви слонов и их небесных ласк.

И крики у слона как крики у павлина,
всегда сплошной призыв для счастья и любви.
Огромный, милый слон большой поклонник Зины,
и заняты они, такие соловьи.
4 февраля 2005

***
Морозные окна, морозная жизнь, 
судьба приморозила сердце.
И серою кажется звездная высь, 
и где-то совсем нет ей солнца. 

Тревоги, прощанья, борьба за судьбу, 
чужие проблемы, печали.
На все бы на это наложить табу, 
и радости жизнь чтоб венчали. 
   
Но так не бывает, все будто не так, 
устала быть мертвой, по сути.
А сердце убить может малый пустяк, 
и больно тогда все до жути. 

И в сердце вонзилась ужасная боль, 
с поэтом сегодня простилась.
Стихи лишь остались, как звездная соль, 
а жизнь с сердцем вся завершилась. 
9 февраля 2005 

***
Зима морозная страдает
сама от холода и льда,
сама себя уничтожает,
и нет еще весны следа.

Но день все больше и спокойней,
но ночь короче и светлей,
и ветер дует свежий, вольный,
а взгляд любимого смелей.

Весна еще за горизонтом,
еще зима морозит зло.
А я смотрю, любимый сонно,
Стихи - страданий ремесло.

Вот солнце тенью поднебесья
Слегка раскинуло лучи,
И от любви проснулись бесы,
А, ты любимый, не ворчи.

Зима пройдет, весна настанет,
Раскинет листья и цветы,
Любовь незримая потянет,
И лучшим в мире будешь - ты!
12 февраля 2005

***
Я люблю спокойствие и блажь,
чтобы рядом ты крутился зримо,
от твоей любви бросало в дрожь,
поцелуй твой был неповторимым.
Я люблю спокойствие и блажь.

Не люблю я спорить перед сном,
сон исчезнет, словно в подземелье,
или на мозги наступит слон,
будто приворота пьем мы зелье.
Не люблю я спорить перед сном.

Не люблю я спорить лишь с тобой,
мне тогда обидно и досадно,
словно по судьбе прошел отбой,
или ритм в стихах пошел нескладно.
Не люблю я спорить лишь тобой.
19 февраля 2005

***
В день защитника отечества,
в год златого петуха,
вспомним каждого мы отчество,
вынем всех с под лопуха.

Проводки без проволочки,
микросхемы, сборки плат,
а на отдыхе цветочки,
и рюмашки милой блат.

Шашлыки на шампурах,
и костер в лесу дремучем,
будто мы в иных мирах,
каждый мясо здесь получит.

На работе все паяют
и чего-то проверяют,
добывают и считают,
с плат пылинки все сдувают.

В праздник каждый - день главбуха.
А потом подушка пухом.
Эй, друзья, ку-ка-ре-ку!
Царствуй лежа на боку!
22 февраля 2005

***
Слон не мартышка,
       шустрым быть не может.
Слон и не мышка,
       корочки не гложет.

Слон не собака,
       в спину не залает.
Слон он без брака,
        в небе не летает.

Слон он велик и
        гордый от природы.
Слон - счастья лик,
          он из большой породы.
28 февраля 2005

***
Проходит день за днем.
Шалят, играют дети.
С тобой мы не уснем,
мы не одни на свете.

У них везде дела,
прыжки, пробежки, книжки.
И ноги - вензеля
выписывают лишку.

Им трудно просто сесть,
им лучше бегать, прыгать.
И маленькую лесть,
они не будут двигать.

Им это ни к чему,
для них пока нет лести.
Слова есть "почему",
а игры, жизни вести.

Детишки как всегда
довольны и не очень,
А я тебя люблю. Так 
это, между прочим.
12 марта 2005

*** 
Я разорву сцепление уз, 
освобожу себя от мыслей, 
и будет муж уже не туз,
и будут мысли все отмыты. 

Мы перешли пару границ, 
в своей судьбе переиграли. 
Опять лежит мужчина ниц, 
как будто он проехал ралли. 

Любовь поникла на дрожжах, 
мы в чувствах, видимо, иссякли. 
Теперь любовь на тормозах, 
а мы в супружестве зачахли.
 
Мне не нужны потоки слов, 
из уст его подобны грязи, 
поник его любовный зов, 
когда хотел любовной связи. 

Но нет, дружок, я разорву 
судьбы единые порывы! 
Ты знаешь, милый, я не вру, 
но в отношении - разрывы. 

А он сказал: "Довольно ныть! 
Не разойдусь с тобой и точка! 
С тобой всю жизнь хочу проплыть, 
а из раздоров только кочки!'
24 марта 2005

***
Море плещется у ног
                                    Анапа.
Винограда льется сок
                                    Анапа.
Афродита из воды
                                   в домены,
и со мной сегодня ты
                               в три смены.

Крепость древняя моя
                                  Анапа.
Где-то светится маяк
                                  Анапа.
Солнце встало из воды
                             спокойно.
И живешь сегодня ты
                            привольно.

Детвора бежит всегда 
                          здесь к морю.
Ты на рынке фрукты взвесь,
                                 и к морю.
Улыбнусь я с синевой
                                  искристо.
На тебе блестят с водой
                                   монисты.

Ла, ла, ла, ла, ла, ла, ла,
ла, ла, ла...
И у моря я с тобой стояла.
14 апреля 2005

Астральные поездки

Алжир, Корея и Бразилия,
футболом бьют по сухожилию.
На море Кипр, потом Сицилия,
там люди летом очень милые.

Алеет розами Болгария,
сверкает росами Бавария,
а я был лишь на Украине,
жизнь Казахстанская окраина.

Вдали влечет святая Индия,
Мадагаскар, где светит лилия.
Пройду я вскоре по Австралии,
сегодня я совсем - астральная.

У Нила тихо лишь присяду я,
там древность тихая порадует,
заеду я сегодня в Турцию,
узнаю, что такое унция.

И США меня обрадует,
засветит солнышком и радугой,
и Лондон дождиком умоется,
потом в Норвегию и к морю я.

Где не была там и не буду я...
Ла, ла, ла, ла, ля, ля, ля, ля, ля, я.
14 апреля 2005	

***
Пойдем со мной, пойдем, любимый.
Пойдем, хоть к черту на рога.
Иди за мной, иди, любимый,
туда, где плещется река.

И мы с тобой, как два опала,
осветим сумрачную даль,
ведь без тебя бы я пропала,
а вот с тобой, любви не жаль.

Люблю тебя. Любовь взаимно
мы пронесем через года.
Пройдем мы лето наше, зиму,
и у реки споем всегда:

Та, та, та, та, та, та, та, та,
а это мы: то ты и я-то.
14 апреля 2005

***
Облака идут от Москвы,
в них азот завис в миллиграммах,
от дождя все деревья мокры,
удобренье кругом в миллиграммах.

Чудо - небо стоит за окном,
все прогулки в тревожной постели.
А ребенок, хороший, как гном,
будет спать у себя в колыбели.

Может, выйдут с собакой гулять,
чтоб облезла она ненароком.
Под зонтом в магазин посылать
неохота, судьба станет роком.

Но на площади будет парад,
ведь туда весь азот распылили.
То-то будет внучек чей-то рад,
что вдруг дед не дойдет до постели.

Он посыпан в парад над Москвой.
Он осыпан речами, деньгами,
а потом скорой помощи вой,
так погоду творили веками.

А азот, удобренье и все,
а азот в герметичной посуде.
Будет, будет погода еще,
кто за солнце кого-то осудит.
9 мая 2005

***
В поймах рек дома не строят,
кто построил - отвечай,
будут жить вне дома стоя,
пить речной, заморский чай.

И людей не посылайте
в поймы, в топкие места,
а собаки лайте, лайте,
у собаки нет креста.

Трудно сделать всем отметки,
где речные берега?
Стонут бедные соседки,
жизнь весною нелегка.

Но опять дома на поймах
строят, строят без конца.
А потом с экрана ноют,
словно реки без лица.

Уважайте реки, люди,
их порыв не без греха.
Мстят на поймах реки люто,
И весной река лиха.
13 мая 2005

***
Погожий день. Сверкают росы.
Струятся в небе облака.
По травам бодро ходят косы,
мир, изменяя лишь слегка.

Или коса, или машина
подрубят легкий, нежный ствол,
то одуванчика вершина,
теперь играю с ним в футбол.

Лежат цветочки на асфальте,
их запах кружится лихой.
Подстанций свист высоковольтный
по небу стелется рекой.

Под облаками самолеты
летят туда, летят сюда.
Их не задержаны полеты,
и облака, ну как слюда.

Теплеет день, светлеет небо,
а травы в росах все стоят,
их участь в городе нелепа,
лишь красоту они хранят.
27 мая 2005

Охранник

Мой охранник от меня закрылся, 
надоело всюду быть со мной. 
Ладно, хоть сегодня он побрился, 
но теперь мне быть опять одной. 
Он не смотрит, и отводит очи, 
он не любит, молча, мысль таит. 
За стеной свои проводит ночи, 
ладно, что охранник не храпит. 

Чур, меня. Соседи мне сказали: 
'Твой-то твой, опять прошел вперед'. 
Знали б кто такой, так промолчали, 
ведь охранник, это вечный гнет. 
Плохо, что охранник не кухарка. 
Плохо, то ли есть он, то ли нет. 
Я ведь не мудрейшая знахарка, 
не узнаю, сколько нынче лет 

нашим неприметным отношеньям, 
нашим стоеросовым мечтам, 
и какие вынесет лишенья 
он еще за стенкой где-то там. 
Чудо, как всегда пришло случайно, 
вышел вдруг на кухню мой сосед, 
и сказал, что треснул утром чайник, 
и вообще, есть ужин и обед. 

Пиццу приготовили мгновенно, 
поделили, съели сразу всю. 
Сразу заструилась кровь по венам. 
Дал бы сто очков он карасю. 
Он не рыба, чувствую, мужчина, 
жаром обдало со всех сторон, 
вот она обычная причина. 
И любовь обрушилась, как сон. 

Муж очнулся, стал обыкновенным, 
вновь лежу на миленьком плече. 
Но бывает он плохим и скверным, 
если уподобится свече. 
30 июня 2005
 
***
Как люблю я солнечное утро,
Легкий запах листьев и тепла!
Жизнь прекрасна, в ней тепло и мудро,
и дорога с солнышком светла.

Все цветы вдыхают с упоением
теплые, наземные лучи.
Я их поливаю с вдохновением,
а ты, друг, сегодня помолчи.

У меня сегодня другом - солнце!
С ним веду строптивый разговор,
на свету поблескивают кольца,
ты молчи, ты счастья нынче вор.

Ты замкнулся, солнцу нелюбимый,
хмурый и задумчивый чудак.
Ладно, я куплю сегодня сливы,
темные плоды. Что в них не так?

Оба вы темны, как эти сливы,
лучше абрикосы прихвачу,
в них от солнца стынут переливы,
я еще оливы прихвачу.
5 июля 2005

***
Очень грустно? Вполне безмятежно.
Жизнь прошла по земле колесом.
И живу я как можно прилежней,
капли счастья - их вес невесом.

Мне осталось: не есть до обеда,
мне осталось: прожить без любви,
мне осталось: не видеть соседа,
не ходить, где поют соловьи.

Все нельзя и все меньше, что можно.
Тонус клуб по здоровью лишь мне.
Можно мало ходить осторожно,
Оттянуться? Так это во сне.
6 июля 2005

***
Всю жизнь мы ходим в однолюбах,
меняя каждый день любовь.
А ты подумал, что все глупо?
Нет, но нас радует лишь новь.

Мы лишь денечек вдохновением
себя порадуем. Шутя
добавим чувства в наши звенья,
они листвой зашелестят.

Не можем мы любить мгновенно!
Не можем вечно мы любить!
В одних стихах мы откровенны,
а всю любовь - пора забыть.

Потом отроем как новинку,
забыв про прошлую любовь.
Так молока мы выпьем крынку,
и стих напишем вновь и вновь.
27 июля 2005

*** 
Твои прикосновения неприятны, 
возможно, охлаждение наших чувств. 
Мне не совсем по нраву, непонятно 
и откровения злобных, терпких уст. 
Но день прошел. Все изменилось.
И вновь к тебе я наклонилась. 

К тебе остыла. Новые проблемы 
меня влекут, а ласки не видны. 
И наши отношения так нелепы, 
как будто это прошлого следы. 
Но день прошел. Все изменилось.
И вновь к тебе я наклонилась. 
5 августа 2005

***
Вот и все, ты разлюбил!
Рада, рада бесконечно!
Щек чужих не пригубил,
это просто человечно.
Вновь ты мой, не этой крысы,
а котенок - это выше.
26 августа 2005

***
По лесу тихо ходит осень,
уныло трогая листву.
К ней безразличны только сосны,
роняя иглы на листву.

Заря, цветами лишь играя,
роняет блики на листву.
А иглы, в бликах замирая,
бранят опавшую листву.

А я осеннею порою
иду с тобой, топчу листву.
Тебе я тайны приоткрою,
рукой хватаю я листву.

Тебя не трону, то опасно.
Смотрю, как кружится листва,
под солнцем все дорогой ясно:
желтеет светлая листва.

Опять люблю. Осенней тайной
к тебе я в сердце загляну,
прильну к тебе я нежной ланью,
сглотнув невольную слюну.
7 сентября 2005

***
Шорохи желтого зарева 
под ноги жмутся, шуршат.
Листья кленовые знаменем 
осень листвы завершат.
 
Небо высокое, вольное. 
Солнце лучами слепит. 
Не было лета здесь знойного, 
осенью каждый сопит. 
   
Бабье вращается лето все, 
листиком с неба летит, 
дом вам покажется клеткой лишь, 
вольная воля - магнит. 
  
Листья златые, роскошные 
желтым ранимым листом 
падают мне под окошками, 
кружат последним витком. 
    
Клена листва как салфеточки, 
листья березы малы, 
рядом летают соседушки, 
вновь, оголяя стволы. 
4 октября 2005 

***
Бывает хорошая осень,
бывает хорошая жизнь, 
бывает закрашена проседь,
бывают одни: воздержись.

Бывает - везет ненадолго,
бывает какая-то мгла,
бывает счастливая доля,
бывает, что колет игла.

А знаете, жизнь бесконечна,
пока ты еще на земле,
пока ты немного беспечна,
пока ты вся служишь семье.
5 ноября 2005

***
Счастливый дедушка Мороз
морозит за окном,
и окна белые от роз.
С ним рядом малый гном.

На Рождество зажглись огни,
и елочка стоит.
Но ветки елок не одни,
в них мишура блестит.

Вот гномик к елке подошел,
взял в ручку огонек.
А по гирлянде ток прошел.
У гнома сердце ЁК.

Смеется гному дед Мороз.
И гномик деду рад.
Подарок гному очень прост,
огни и блеск гирлянд.
25 декабря 2005

***
Я так устала быть собой,
Сама себе порой изгой,
И стала я Аллигате,
На Альтаировой звезде.
*
Сегодня чистый светлый день,
А у меня на прошлом тень,
Так выпьем, друг, 'алиготе',
В день по стишку Аллигате.
2005

Ночная поэма

1.
Медовая ночь заблудилась в постели,
все клеточки словно в раю,
мы пьем свои чувства, мы фибрами спели.
Ты любишь. И я ведь люблю.
Как трудно одно, отойти друг от друга,
как будто навек потерять,
и трудно разнять из объятий мир круга,
медовая ночка на пять.

2.
Мы с тобой лежали на постели. 
Звезды улыбались за окном, 
на постель-то лечь уже успели, 
не успели мы забыться сном. 
   
Просто оставалась еще ласка, 
губы задевали близкий рот, 
просто источали неги смазку, 
начинался тихо секс и спорт. 
   
Руки обнимали все сильнее, 
тело телу делало массаж, 
мышцы становились все вольнее, 
амплитудой заходили в раж. 

3.
Твоя любовь под хлопья снега, 
что заблудились за окном... 
Нас выгибается ласки нега. 
И не объяты мы вином! 
   
Такая тяга притяжения, 
что не отпрянуть, не уйти! 
И вот оно - любви скольжение! 
И нет ведь лучшего пути! 
   
Ты рядом, здесь, и ты со мною! 
И как жила я без тебя? 
Ведь летний зной у нас зимою 
от ласки нег всю жизнь любя! 

4.
Уснула я, забыв разнять объятья, 
и провалилась в негу без тебя. 
А ты не спал. И ласки, и проклятья 
остались без любви. И ты скрипя, 
   
Своими не уснувшими костями, 
пошел в другую комнату. И там 
лежал ты между ленью и делами, 
как будто на боку их делал сам. 
   
И интернет молчал от жгучей лени. 
А я спала спокойно. Злился ты. 
Скрипели неодетые колени. 
И тихо спали белые листы. 

5. 
Я тебя любила еле - еле, 
а любить не кухне не могла, 
мы с тобой салатику поели, 
все потом убрали со стола. 
   
Ты сказал: 'Пойдем и погуляем'. 
Я без лишних слов пошла с тобой, 
ходим мы по лесу, размышляем, 
а в желудок стонет, как прибой. 
   
И пошли с тобой по магазину, 
там продуктов целая гора, 
и набрали целую корзину, 
и домой нести ее пора. 
   
Вот теперь действительно поели, 
и опять забылись на постели. 
2004- 2005 

Жало

Ты сказал, что хочешь,
что меня он ждешь,
но опять хохочешь,
слов не разберешь.

Это я блондинка,
жгучий ты брюнет,
любишь ты лезгинку,
я люблю балет.

Между нами годы,
долгие века,
хрупкие невзгоды	
есть наверняка.

Значит, зреют злаки,
связь других времен,
ты печали знаки
в мыслях не отмел.

Чтобы не мешали 
встретиться со мной,
ты препятствий жало
бросил на покой.
2 января 2004

Новогоднее

Третий день на столе ананасы
там и тут, там и здесь, там, где лесть.
Вокруг елки снуют папуасы,
разнося новогоднюю весть.

От шампанского волей - не волей
появляется гибкость в ногах,
и любое пространство им поле,
его топчут в туфлях, сапогах.

С рюмкой водки дичают с глотками,
обезьяньи ужимки, прыжки.
Лихо машут руками, платками
и съедают банана вершки.

Апельсин рядом с винною бочкой,
топот слышен как стадо коней,
новогодняя ставится точка,
под мигание ярких огней.

Обезьянки, гориллы уныло
оседают устало на стул,
выпивают, съедают, остыло...
еще часик и ветер спать сдул.

Ананасы опять все не съели,
оливье горкой снежной лежит.
За окном завывают метели,
и салют за салютом летит.
5 января 2004

Рождество

Вновь Рождество вошло в мои края
без лишнего помпезного сиянья,
гирлянды в мини звездочках даря
для нового в их жизни созидания.

Мне нужен ты, мой лучший, верный друг,
ты в Рождество неистово пригожий.
Нужна поддержка добрых, честных рук,
Люблю твой голос - сильный и хороший.

Как хочется уткнуться вновь в плечо,
почувствовать твое благословенье.
Мне одиноко, в мыслях тяжело
перебирать лишь прожитые звенья.

Но ты - мираж, как праздников парад,
почти забыт, не чувствую ладоней.
Ты рад был мне. А кто судьбе не рад?
Друг далеко, не слышу сердца стоны.

Вновь Рождество осталось за окном,
холодный воздух звездного сиянья,
и каждый человек немного гном
перед величием звездного послания.
8 января 2004     

Блаженный вид

Есть что-то общее в поэтах:
тревожный взгляд, блаженный вид.
Они - мудрейшие на свете,
В стихах хороших - каждый гид.

В них суета спокойных опций,
меланхоличность светлых дней,
и мысли их неровных порций,
порой в загадках и видней.

Такими сделала природа.
И летописцы всех вождей
всегда бывают из народа,
они как жрицы новостей.

Когда все вместе, то нередко
от них идет ионный пыл,
и каждый что-то скажет метко,
потом поникнет. Все. Остыл.

Такие странные создания.
Поэты - славные умы,
все - летописцы мироздания,
что выжимают луч из тьмы.
11 января 2004

Гимн АКАДУ

Пролетели строчки как года,
линии зеленого на черном,
так доска нам стала навсегда,
под АКАД в компьютер занесенной.

Было ли: доска и ватман друг,
циркуль, карандаш еще линейки,
и графит творил за кругом круг,
рисовал как ветер занавески.

А сейчас компьютер, мышка - прыг,
стали для конструктора как кульман.
В дисководе слышен дикий рык,
а программы стали нашим культом.

Голуби из цифр и редких слов
зеленеют, бегая по полю.
Точки забелели, словно корм,
я себя сегодня не неволю.

Тридцать два я года с чертежом,
несколько он тоже изменился,
а АКАД мне стал теперь пажом,
скорости хорошей он добился.

Плоттер встретит все мои дела,
и чертеж в нем словно бы из книги.
Я себя всю делу отдала.
А стихи? Они мои вериги.
13 января 2004    

Стихи-грехи

С годами я люблю все больше:
люблю стихи.
А книга, книга жизни толще,
легки грехи.

И становлюсь я бестелесной,
всегда одна.
Я беззащитна, я из леса,
твоя пята.

Живу, терплю судьбу и боли
без суеты.
И только нервы как мозоли,
и в мыслях быт.

Какой мой вид? Его не трогай,
все в нем запрет.
Я неизвестна за порогом,
там тет-а-тет.

Моя судьба, семьи проблемы
среди родных.
Я лишь в стихах бываю смелой,
простор страны.

А на просторе тесной кухни,
где шаг и стол,
где мебель новую не купим...
Квартира - стол...
13 января 2004   
 
Не халва

От борта, от винта, от прически, 
от вселенной покинутых фраз, 
от певучей и модной Глюкозы, 
от Виагры, триумфа, экстаз... 

От тебя, от меня, от природы, 
просто так по велению слов, 
невод жизни приносит нам воды, 
и вполне подходящий улов. 
   
Мы никто, мы ничто, мы проблема, 
мы всесильные люди судьбы.
Мы давно позабыли колено, 
от еще обезьяньей ходьбы. 

Сколько было людей, сколько будет, 
сколько бед, вездесущих забот!
Все равно, мы, как первые, будто, 
это нас покидало за борт. 
   
Это мы выплываем из жизни, 
и стремимся услышать, понять.
Наловили чего-то нежирно, 
от чужого успеха мы ять... 

Так уйдешь, и никто не заметит, 
только вздрогнет печально молва, 
кто-нибудь погорюет над сметой, 
а земля она вам не халва. 
13 января 2004   

   Шалость в пене 

Бассейн, мрамор, свет из ниши... 
Голубоватый солнца блик.
Под зеркалом, чуть-чуть пониже,
лежали камни - сердолик.
Русалка, Ниночка младая,
блестела каплями воды,
а волосы, ручьем спадая,
по полу сеяли следы.

Она немного утомленно
накинула халат, идет.
Вот дверь открыла изумленно:
за дверью принц небесный ждет.
Не ожидала видеть гостя,
лихой дворец ее закрыт,
однако встретила без злости,
дорожной пылью он покрыт.

'Откуда Вы? - она спросила, -
Кто Вас сюда, зачем пустил?'
Губу внезапно прикусила...
В халат принц руки запустил...
Смешалась пыль и влага.
'Нина', - и снова замолчал.
- Ты не сердись, меня б помыла'.
И от блаженства - замычал.

Вода стонала пузырьками,
и пена шла за валом вал,
они вошли в нее шажками.
Мужчина просто ликовал.
Любовь в воде, всегда вторична,
но неизменна чистота,
а в пене несколько лирично,
и бесконечна пустота...

Вот из воды выходят двое,
идут к двери. Снаружи шум.
Открылась дверь, вдруг кто-то взвоет.
За дверью их встречает шут.
Шут говорит: 'Я третьим буду,
Принц, не отдам я Нину вам!
От вас, мой принц, и не убудет.
В бассейне, этом сколько ванн?

Так поделитесь, я серьезно!'
И меч взлетает из-под ряс.
Событие вполне курьезно,
шут перед принцем жестью тряс.
Опять вода бурлит, вскипая,
а пена бодростью томит.
Шут полюбил, а страсть слепая
едва ли Нину утомит.

Их трое плавает страдая,
и меч, как шашка - наголо.
Тут Нина в панику впадает,
ей, право слово, нелегко.
Они умны, довольно живо
втроем встают, идут из волн.
Их сладострастие явно лживо,
И тот, что принц и шут - не вол.

Однако ладно, трое - голы,
и в полотенцах держат путь.
Но жизнь таит в себе приколы.
Дверь приоткрылась, пусть чуть- чуть.
За дверью дама с нетерпением
сказала: 'Шут, иди за мной!'
Вздохнули двое с облегчением,
от дамы шел целебный зной.

Однако дама всем сказала:
'Давайте в воду, господа.
Подать шампанского из зала!
Идемте в воду! Все сюда!'
Уж сил у Ниночки осталось
едва к той пене подойти.
Ее неволили. Усталость.
Ей захотелось вдруг уйти.

Она рванулась к тайной двери,
но из нее идет борец,
качает мышцами, те звери,
готов идти хоть под венец.
Схватил он Нину крепко с силой,
и в воду бросил: пусть плывет.
Один разок купаться с милой,
она и помощь не зовет.

Еще резвятся словно черти,
еще одни кошмар души,
фигуры в пене воду чертят,
а помощи тут не ищи.
Красива Ниночка не в меру,
и чтобы выжить без греха,
ей надо выдумать химеру,
или простого жениха.

Она согласна хоть за черта,
чтоб ей остаться бы самой,
но жизнь в той пене стала черной,
а без той пены жизнь с сумой.
Красив дворец, сверкают окна,
лежит повсюду сердолик.
И волосы у Нины сохнут.
Вид утомлен. Печален лик.

Она на пену не смотрела.
Усталость двигалась волной.
Любовь натянуто звенела
печально порванной струной.
14 января 2004

Микробы жизни

Не думаю, что Вы случайный камень,
но он поможет высечь в сердце пламя.
Пойду я к Вам для первого знакомства
и притворюсь таинственною ланью.
А может, Вы  придете на денек
И сядете на кресло, на пенек?
Я разговоров, право, не люблю!
Любовь такую в корне погублю!

Быть может, нас объединяет дело,
а уж потом мы вспомним наше тело?
Но из такой любви так мало толку!
Нет, положу как камень Вас на полку
своих былых, шальных воспоминаний,
без новых и приятнейших свиданий.
Я прекратила целоваться,
в микробах жизни обниматься.
23 января 2004

Модерный гений

Обложек глянцевых музеи,
стоят на полках тут и там...
Максим Мошков без бумазеи...
Он Самиздат и создал нам!!!

Максим Мошков - модерный гений,
из глубины пришел веков,
отец его - да, да - Евгений...
Максим - жизнь вырвал из оков...

Простых оков из невезенья,
когда прозаик и поэт,
не знали счастья вожделенья,
когда вокруг одни лишь нет!!!

-Ты современник? Нам не надо! -
так говорят везде и все.
-У нас и так забиты склады!
Такое слышишь из бесед.

А почему забиты склады?
Кто там лежит? Картонный мрак?
Все дорогие, как в помаде,
народ - то беден и чудак,

который в лирике жизнь видит,
не может корочки купить,
и дорогих обложек виды,
на гроши вовсе и не купить!!!!!
25 января 2004

Ларисе Рубальской

Луна любви, луна печали,
без вас мы б просто одичали.
Приятен свет одной улыбки,
и руки к книгам тянем липко.

Синеет блузка, словно море,
и губы - розовые зори.
Певцу вы где - то по колено...
Он виноват...в словах из плена.

Вы прима, в нашем книжном море,
в словах любви... и в них - опора...
1 февраля 2004

Валентину Гафту

Глаза огромные, с улыбкой,
схватили суть людей великих.
И эпиграммы, словно глыбы,
запечатлели суть, как лики.
5 февраля 2004

Сказка о трех стрелах

Царь устал кормить весь двор,
люд ленивый, полный вздор.
Надоело хлеб им печь,
захотелось просто лечь.
Трех сынов своих зовет,
наставление дает:
'Сыновья, берите стрелы
и стреляйте! Вот прицелы.

Каждый вмиг найдет жену!
Быть сказал я посему!'
Братья лук, стрелу берут,
поклонившись, прочь идут.
Первый тянет тетиву,
он проснулся наяву.
Полетела прочь стрела,
до невесты довела.

А она толста, красива,
улыбается всем льстиво.
Но доволен старший брат,
есть купеческий уклад!
Средний брат по свету ходит,
натянул, стрела уходит
прямо к княжеской постели.
Фу ты ну ты как успели!

Средний рад: невеста ропщет,
строгая, сухие мощи.
Но по нраву братцу та,
то ль невеста, то ль жена.
Третий взял свою стрелу,
прислонил ее к углу,
и лениво стрельнул в воздух.
И стрела упала к возу.

У телеги на беду - 
была лужа, ту, ту, ту.
А невеста - то лягушка.
Нет, стрелял бы у опушки,
может, в лисоньку попал,
лиса больше, чем карман.
Брат поднял жену в ладошку,
положил в карман как блошку.

'Господь, смилуйся!' - сказал,
братьям чудо показал.
Братья в смех, царевны то же,
улыбнулись все вельможи.
Да, напутал младший брат,
но как люд честной был рад!
Смех идет, бредет по царству,
все довольны в государстве.

Царь сказал, стоя у чана:
'Я доволен, но венчание -
будет позже. Должен я - 
угадать: годна ль жена?
Дам я каждой три задачи,
коль решат, всем терем - дачу'.
Сыновья невест приводят,
и они к царю подходят.

Одна очень уж толста,
а вторая - то худа,
третью вовсе не видать.
Да и где лягушку взять?
Царь сказал: 'Всем хлеб испечь,
на него ладошкой лечь!
Коль хлеб встанет, как и был,
весь красивый, жар чтоб плыл'.

Разошлись все со двора,
ребятишкам спать пора.
Утро встало из-за туч,
Взгляд царя уже колюч.
Принесла пирог толстушка,
а он мягкий как подушка.

Царь пирог слегка нажал,
а он вмялся, как кинжал.
Засмеялся добрый царь,
у второй - то тортик цап.
Руки вымазал в узоре,
и сказал: 'Я не в дозоре,
где здесь хлеб? Однако вкусно.
Ладно, пусть, не все капуста'.

Третья девица подходит,
Царь глаза уж не отводит:
'Кто ты есть? Ведь ты лягушка?
У тебя с собою плюшка?'
А девица не смеется,
лишь луною улыбнется,
и подносит каравай.
Царь кричит: 'Давай, давай!'

Смял он хлеб что было сил,
хлеб же стал таким как был.
Царь доволен: 'Хорошо!
Победила'. Что еще...
Царь опять дает задачу:
'Шаль связать как шелк, чтоб значит.
Жду всех завтра ко двору!
Всех втроем, а не одну'.

Утро вскоре наступает,
царь с крыльца в народ шагает.
Все дивятся: рад старик,
он стал молод, хоть на миг.
Три невесты в дом идут,
все с собой в руках несут:
у одной платок как скатерть,
у второй из петель каша,

третья вовсе без всего.
Царь сказал: 'А ты, того,
что лягушка без платка?
Очень ноша уж легка?'
А девица вдруг взмахнула,
словно крыльями порхнула,
подает царю платок - 
очень тонкий как листок,

кружевом в кольцо прошел,
видно, тонкий словно шелк.
Счастлив царь: 'Вот красота!
А лягушка еще та!'
Третью царь дает задачу:
'Всем жениться, не заплачу.
Сжечь одежду у лягушки,
и лишить ее кормушки.

Быть лягушкой во дворе?
Не бывать так при дворце!'
И сожгли одежду жабы,
так решили в доме бабы.
Вдруг исчезла та девица.
А народ стоит, дивится.
Младший брат пошел искать,
да пропал, не тещин зять.

Долго он плутал в лесах,
шел в болотах, на холмах.
Но однажды появился,
он нашел жену, женился.
То - то радость и царю!
Я все правду говорю.
Медовуху там пила,
сказку вам я подала.
8 февраля 2004

Свое плечо

Прислоню я голову
к своему плечу,
не заплачу голосом,
в облаках лечу.

Жизнь не остановится
без твоей любви,
будет счастье новое,
облачко, лови!

Брошу тебе пригоршню
стареньких грехов,
было много горького
в счастье облаков.

Нет ведь моей мамочки
и отца уж нет,
нет и мужа милого,
весь остыл их след.

Горе, горе горькое,
на моем плече,
голова - то гордая,
улыбнусь свече.
10 февраля 2004

Печаль любви

Печаль любви. Спокойствие и все.
Мы двое это нежно понимали.
Печаль тумана просто повесит,
а мы сегодня страсть свою поймали.

Заволокла печаль мои глаза,
ушли за поворот потоки мыслей.
Леса стояли, словно бы леса,
но были чистотой снегов умыты.

Кристальность чувств, свобода и покой,
не просто повседневные заботы,
когда вдвоем, то значит не изгой.
Из веток в вышине сияли соты.

Какое чувство просто волшебства,
заполонило мысли, словно медом,
в нем таяли проблемы естества,
и не звучали серебристой медью.

А пелена печали как туман,
она пройдет среди небесной тверди.
Да, просто, ты сегодня был гурман,
и проявил в любви свою же верность.

Печаль любви. Спокойствие и все.
Мы двое это нежно понимали.
Печаль тумана просто повесит,
а мы сегодня страсть свою поймали.
16 февраля 2004

Коротко
**
Чудеса в решете,
острота сонных птиц,
словно кошка в мешке,
вся таинственность лиц.
Словно птица поет,
словно кошка скребет,
словно гномик идет.
**
Туман покрыл все эстакады,
а в голове одни блокады,
сегодня были без блокады,
но в звуках чистой канонады,
звучали нежно нам каскады.
Да, в чувствах все не без бравады.
**
Нельзя быть умным,
нельзя быть глупым,
нельзя быть острым,
лишь осторожным.
**
Люби красиво,
живи счастливо,
будь совестлива,
все в жизни мило.
**
Забудь несчастья,
забудь проблемы,
забудь ты будку,
ты королева.
16 февраля 2004

Крылья стрекозы

Крылья стрекозы, 
дым вьет из трубы,
ясен небосвод,
пруд замерзших вод.
Снова я и ты,
снова мы не мы,
скучно так, пойми,
грусть мою уйми.
Перебор любви,
недобор любви.
Я не стрекоза,
слез моих роса
вспыхнет возле глаз.
А ты быстро слазь,
сгинь с моей судьбы,
мы же не столбы,
снова я и ты
стали дружно - мы.
Перебор любви,
недобор любви.
Стрекозы букет,
лепестков просвет,
и любви амур,
он в букетах бур.
И холодный свет,
как любви привет.
Когда я и ты,
одним словом - мы.
Перебор любви, 
недобор любви.
17 февраля 2004

Смелое действие

Кольцо, два кольца, оба круглые,
намек на судьбу, ой, ой, ой!!
Шаги по ковру в загсе гулкие,
но всякой свободе - отбой...

Быть первой на чьей-то дистанции,
ответственность, царская честь,
быть первою частью субстанции,
поверьте, проблем здесь не счесть.

И радость, и горечь, и праведность,
и счастье, и важность, и боль,
и мысли, а может все правильно?
На старые раны вновь соль...

А может отчаянье смелое,
поможет в тяжелый нам миг?
Закрутится старая мельница,
и в кольцах - портрет наш, как лик...

Решиться на смелые действия,
уйти от несказанных слов.
О, Боже, то ты посодействовал!
И кольца златые улов...
18 февраля 2004

Созидание

А не закрутить романс красивый?
А не подыграть самой себе?
А не запустить слова босые
по своей измученной судьбе?

С облаками прыгнуть к изголовью,
с болью в заторможенной душе,
вероятно, стихнет все злословие,
иль душа раскроется вообще.

Вновь прошло еще одно страданье,
глупость пробежала по челу.
Ладно, побеждает - созидание.
И к чему несчастья мне, к чему?
19 февраля 2004

Виток судьбы

Виток судьбы. Виток ракушки.
Осталось все, как до него.
И мысли слабые, как мушки,
летают просто и легко.

Я разлюбила - не любила,
я успокоилась душой,
себя немножко погубила,
и нет опять любви большой.

Свободна я теперь как птица.
Былых обязанностей цепь
меня звала остановиться.
И постоянство - жизни цель.
23 февраля 2004

Дуэт и соло

Мы завоевываем мир
без орудийных залпов.
Мы просто огненный сапфир
великий свет на запад.

Мы дышим воздухом весны
и исцеляем души.
Приманкой светимся блесны.
На постаментах - Пушкин.

Мы многоликой красотой
спускаемся с туманом.
Мы расстаемся с высотой,
мы жизни - талисманы.

Без нас нельзя, мы - эликсир,
мы вечный пламень жизни.
Без нас не выживет кумир,
без нас не едут шины.

Мы - человечество земли,
мы - вечные изгои,
мы - ласки теплые семьи,
интриги и погони.

Мы все, что нам дает земля.
Мы все, чем светит космос.
Мы просто звуки: ля, ля, ля.
Мы даже листьев косы.

Мы - океаны и моря,
мы - горы, степи, солнце.
Пока мы живы: ты и я,
пока дуэт и соло.
23 февраля 2004

Тройное чувство

Тройное чувство спорно для мужчин,
влюбившись в женщину однажды,
не зная в доме прочих величин,
идет он к ней с любовной жаждой.

Встречает женщина другая,
она моложе и милей.
Мужчина, всех чертей ругая,
готов сказать: чайку налей!

И вот готовая оплошность,
он шел ни к ней, он шел к другой,
соображая сразу плохо,
готов на все махнуть рукой.

Но тут выскакивает третья.
Мужик заигрывает с ней.
Ну не хотите, и не верьте,
и к третьей тянет все сильней.

Забыв про жажду и стремленья,
и заблудившись среди трех,
он вдруг впадает в умиленье:
и чай бывает смертный грех.

Как обойти беду такую?
Все двери вовремя закрыть,
когда вдруг тетерев токует,
чтоб усмирить мужскую прыть.

Тройное чувство спорно для мужчин,
влюбившись в женщину однажды,
не зная в доме прочих величин,
идет он к ней с любовной  жаждой.
24 февраля 2004

***
Все в детстве были мушкетеры,
все были в юности, но кто?
Стихи, как жизни визитеры,
перо на шляпе, ну и что?

Нам не нужна порой бумага,
забыта шпага и камзол.
Забыта прошлого отвага?
Пиши в компьютер, коль не зол.
24 февраля 2004

***
Как все просто. Сквозь преграды
я прошла к тебе,
словно шла сквозь баррикады
по самой судьбе.

Улыбнулся лучик счастья,
усмехнулся ты.
Пусть преграды были часты,
но нашла я тыл.

Понимаешь, словно годы
отошли назад,
будто встретила восходы
и прошел закат.

Я иду к тебе сквозь мысли,
с тобой мысль одна,
словно прошлое мы смыли
и дошли до дна.

Мы остались с тобой вместе,
просто я и ты.
Это наше с тобой место,
ты ведь не остыл...
27 февраля 2004

Хохма 

Очень много лет встает меж нами,
очень много зим и много лет,
мы прекрасно это знаем сами,
дама - я, а ты еще валет.

Просто друг, переходящий в нечто,
или жизнь такою быть должна,
перед нами день, а может вечность,
и задачка лет всегда сложна. 

Есть неразрешимая проблема,
очень трудно выбрать верный путь.
Диаграмма лет как жизни схема,
кто-нибудь кого-нибудь - забудь.

Вот тебе смешно, а мне не очень.
Разница приличная во всем,
все равно, что я - Москва, ты - Сочи,
я огромна, ты же - невесом.

Хохма все. Простите ради Бога,
но, однако, в этом что-то есть,
думать о различиях - убого,
каждое признание, словно лесть.

Или ладно, и о чем здесь думать,
если есть любовь, так пусть живет.
Будет у меня любовь как турман,
пусть и однодневною слывет.

Улетит, так может так и надо.
Прилетит, прекрасно лучше нет.
Мы ведь человеческое стадо,
но в душе все брезжит дивный свет.

Можно не решать такой задачи,
выпала, так лучше уж люби.
А любовь? Так это ведь - удача!
Счастье, где всегда судьба на БИС!
28 февраля 2004

***
Стрекоза взяла цветок,
лапками случайно,
оторвался лепесток,
гордо и печально.
Легче стало стрекозе,
Как осе.
1 марта 2004

***
Белка прыгнула на ветку,
Покрутилась. Хороша!
Улыбнулась мило Светка:
Ой, я белочку нашла!
1 марта 2004

***
Проворонила ворона
Все четыре телефона.
И сказала галка:
Ну, ты прямо палка.
Возьми сотовый, ворона,
он венчает как корона.
Будешь с дерева звонить,
и о жизни мне трубить.
1 марта 2004

Мимо звезд

У меня есть тропка мимо звезд,
млечный путь сияет озарением,
белые светила - капли слез,
осыпают тропку вдохновением.

Книги - вдохновение реклам,
и в неоне звезд сверкают ярко.
Фильм из звезд как будто великан
небо достает, ему не жарко.

Птицами рассыпались мечты
и летят они к судьбе красивой, 
но вернулись мне сказать, что ты 
среди звезд летишь, что ты счастливый.

Ты - есть ты, ты больше, чем звезда,
для меня - ты искры вдохновения.
Я с тобой согласна иногда,
в книжном небе мы - стихотворение.

Тысячи моих заветных строк
буквами рассыпались по небу,
в них словесный буду я пророк,
получу я томик звездный слепок.

Прохожу опять я мимо звезд,
Промолчу и не скажу ни слова,
съем я винограда лучше гроздь,
а свеча осветит путь сурово.
3 марта 2004

***
Мне надоели откровенья,
мне надоела чехарда,
а завтра снова воскресенье,
за ним два дня и вновь среда.

Любовь любая скачет так же,
сегодня ты потом - она,
сегодня - чисто, завтра в саже,
так и подснежник - белена.
**
Грусть навеяли стихи.
Помолиться что ли?
Я отбросила грехи
и ушла на волю.
6 марта 2004

***
Любовь прошла по клеточкам руки,
и солнце засветило в восхищение.
Твой поцелуй попал в мои виски,
так трепетно пошло раскрепощение.

Рука ползла змеею по груди
и ласково обвилась вокруг шеи.
А губы прикоснулись. Погоди...
И запылали чувственные щеки.
      
Интрига пробежала по спине,
как птицы мы с тобой попали сети.
Ты оказался солнечным в весне.
Как много за окном сегодня света!

Весенние движенья так сильны,
что трепет рук от счастья не заметен.
Мы в выборе партнера не вольны,
Его нам присылают с белым светом.

Зачем нам поцелуи, солнца свет?
Зачем любовь? Зачем весной нам счастье?
Нам не прожить без счастья полный век.
Поэтому весной и встречи часты...

Любовь прошла по клеточкам руки,
и чувства запылали в восхищение.
А поцелуи нежные легки,
и трепетно прошло раскрепощение.
7 марта 2004

Звонкий подарок

Я подарю тебе звонок,
когда весь мир ты проклинаешь,
когда все мысли как клинок,
когда ты сам себя не знаешь.

Я подарю тебе свой мир,
который очень интересен,
ты лучший мой волшебник Лир,
ты станешь частью многих песен.

Я подарю тебе любовь,
она одна тебе под силу,
а ты люби, не прекословь,
ведь мир прекрасен, а ты милый.

Я подарю тебе себя,
я подарю все знания чувства,
все будет сделано любя,
все будет ласково и чутко.

Потом невольно разозлюсь,
и ты исчезнешь на мгновенье,
но я с тобою померюсь.
Я позвоню, уйму волнение!

Я подарю тебе звонок,
когда меня ты проклинаешь,
когда все мысли как клинок,
иль, как совет из слов, ты знаешь.
7 марта 2004

Танец мыслей

Весной нас греет замысел любви,
как долго шли мы к этому свиданью.
Мы встретимся с тобою, позови
под крышу мирового созидания.

Мы звездами промчимся по стране,
и чувством озаримся музыкальным,
а губы прикоснуться лишь в вине,
и поцелуй пойдет как по лекалу.

Танцуем танец мыслей в пустоте,
еще не раскрутились для премьеры,
еще меню осталось на листе,
еще влекут вальяжные манеры.
12 марта 2004

***
Я не звоню и не люблю, на всякий случай,
не верю просто никому, меня не мучай.

Зачем нужны мне боль любви и откровения?
Зачем течет и кровь любовь не только в венах?

Подвох итог любой борьбы за правду жизни,
я чтоб не съела что - ни будь, все будет жирно.

Боюсь любить, боюсь мечтать, меня не мучай,
боюсь рабою быть твоей, на всякий случай.
13 марта 2004

***
Рано зашагал ты в небеса,
поживи еще на белом свете,
может, еще будут чудеса,
и без роз останешься поэтом.
** 
Впадаю в состояние охоты, 
я оживаю в поисках мечты, 
накручиваю мысли из чего-то, 
и все лишь в ожидании кого-то. 
17 марта 2004

Вуаль воды

Сугробы уменьшаются 
под каплями дождя.
И небеса вращаются
годами шелестя.

Деревья серо-черные
стоят с капелью - блеск.
И доктора ученые
проходят их как лес.

Все серо-буро-черное,
и белые снега,
но тают как никчемные,
вуаль воды легка.

Туманом иней стелется
по марту словно кот,
и трубы смотрят стелами
средь облачных болот.

Дороги стали голыми
без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
тепла они следы.

И в загсы ходят группами,
всех тянет на уют.
Хотят все быть супругами,
когда сердца поют.
19 марта 2004

Пробок сеть

Зачем нужны в Москве машины,
когда кругом одни "нельзя"?
Поток машин достиг вершины,
и без стоянок все скользят.

Стоят дома, архитектура.
сносить - нельзя они ценны.
Остановись - и ты скульптура,
отдай зарплату в полцены.

Какое жуткое движенье
царит везде, где тишина
была когда-то воскресеньем,
где миром правил старшина.

Теперь авто все на экранах,
и смотрят, где есть пробок сеть.
А сколько слов в машинах бранных!
Все за века не перечесть.

Прости, Москва, но ты не манишь.
Шуршит, шуршит со всех сторон,
нужны огромнейшие "мани"! -
кричит с деревьев часть ворон.

А выход есть, коль без стоянок,
пойдут машины по кольцу?
А может быть спросить селянок:
'Нужна корова к их дворцу?'
23 марта 2004

***
Когда боишься ты любить...
Слетает скука,
Когда боишься с кем-то быть,
Теряешь друга.

Когда одна сидишь весь день,
То все не мило,
И все дела, они, дела,
Скучнее мыла.

Скучнее скуки - ты сама,
В своих проблемах,
В твоей душе царит зима,
Жизнь стала пленом.

А за окном царит весна,
Пушатся вербы,
Да хватит дуться, как со сна,
Ты прорубь нерпы.

Все, улыбнись и позвони,
Забудь невзгоды.
В душе запели соловьи
Лихой погоды.
25 марта 2004

Соль

Как часто мысли эшафота
приходят в голову тогда,
когда любовь прошла у флота,
и ты больна, ты не годна...

Боль, кровь, таблетки и проблемы,
вот частый символ всей любви,
а полюбила, как из плена,
потом век думай и реви.

Но снова тянут в это дело,
опять зовут к святой любви,
а так паршиво, ноет тело,
и вся любовь-то на крови.

'Ах, ты не хочешь, и не надо,
тогда погибну без тебя!' -
так скажут вам словами яда,
и скажут, в общем-то любя.

Любовь - она, пошла подальше,
мне надоела эта боль.
И лучше я увижу - дали,
чем поцелуя выпью соль.
26 марта 2004

***
Любви мгновения прекрасны,
но нелюбовь уж тут как тут.
В любви вдвоем на все согласны,
после нее и взгляд как стук.

Такая ненависть колышет
все мысли с ночи до зари!
Никто те мысли не услышит.
Любимый, мысли разорви.

Надоедает все так быстро,
как ветер гонит облака,
так я гоню любовь, но искры
ее пылают. Жизнь - легка.

Опять одна иду по свету
всегда одна и без тебя.
Сегодня надо кануть в лету,
весной приятно жить любя.

И теплый взгляд меня заводит,
как солнца свет из-за угла.
А я люблю деревьев своды,
их тень усталая легла.

Любви мгновения прекрасны,
а нелюбовь, как дятла стук.
Я на любовь с тобой согласна,
а без тебя жизнь - ветки сук.
2 апреля 2004

Карабас

Ты Карабас без бороды,
ты синий, синий.
Ты от среды и до среды,
какой-то зимний.

Ты источил мой нервный пыл,
я замерзаю.
Ты, словно дым по небу плыл,
я зависаю.

Я перегружена тобой,
экран и стрелка.
Ты перегрел меня собой,
с тобой мне мелко.

А мне нужна ведь глубина,
другие воды.
Смотри, пробилась седина,
как блеск породы.

Ты Карабас без бороды,
ты синий, синий.
Ты от среды и до среды,
какой-то зимний.
2 апреля 2004

Апрельский мороз

Мороз апрельский солнцем ясен.
Синеет небо среди туч.
Тончайший иней тронул ясень,
На ветках блики - солнца луч.

В апреле холодно в природе,
замерзла верба, снега пух.
Белеют грядки в огороде.
Притих отчаянный петух.

Спят водоемы в белом виде,
лежат средь темной мерзлоты.
Мороз под утро явный лидер.
Сугробы - крепкие плоты.

Печально верится, что это
отчаянья последний шаг,
снега исчезнут все без следа,
когда Весна придет как маг.

Седой Мороз с ней не согласен,
С Весною спорит поутру.
Не распушится снова ясень,
пока морозы утро ткут.
2 апреля 2004

Озон

Не мы, не мы, немые
озоновые дыры.
А мы ли, мы ли, мыли
все дырочки у сыра?

А ты ли, ты ли, в пыли
ловил миры чужие.
А мы ли в пыли были
и в древности все жили?

Давно, давно, давно ли
сквозь дыру видно землю?
Да, ты не знаешь, что ли,
что я веками внемлю.

Всегда была та дырка,
вонзалась в Антарктиду.
Всегда любили пылко,
как пуля цели в тире.

Не мы, не мы, немые
озоновые дыры.
А мы ли, мы ли, мыли
все дырочки у сыра?
2 апреля 2004

Гриль

Я изнывала от тоски,
мне подарили...
Уныло дергались виски
в тоске у гриля.

Бежало время просто так,
а я ни с места.
Но постучал ко мне чудак,
сказал: "Невеста".

Я улыбнулась тем словам
и снова к плитке.
Сказала: "Что Вы, будет, Вам!
женись на Лидке.

Она без гриля у плиты
готовит куры,
она и к Вам всегда на 'ты',
скромней амуры".

Я изнывала от тоски,
мне подарили...
Уныло дергались виски
в тоске у гриля.
2 апреля 2004

***
Запрещена мне проза, вот и все,
опять рифмуй, коль разрешили это,
кому-то в прозе очень уж везет,
а для меня лишь рифма - жизни кредо.

Но на унынье - время нет совсем.
И нет, так нет, пойду своей дорогой,
ведь кто-то знает мысли из систем,
и проверяет словеса все строго.
2 апреля 2004

***
Конфеты, конфеты, конфеты,
В коробках, в пакетах, брикетах,
Они, словно лучик привета,
Они как слова из куплета.
2 апреля 2004

Тревожно

Тебя люблю? Быть этого не может, 
но без тебя, помилуй, плохо мне. 
Мысль чувства прошлогодние итожит, 
но ветры их уносят по весне. 

Поссориться с тобою невозможно, 
и день проходит, словно бы во мгле,
а на душе так пагубно, тревожно, 
как сердце прикоснулось бы к игле. 
   
Не надо мысли вбрасывать в ворота, 
ты как ручей весенний на снегу.
Не дам тебе я милый отворота, 
жить без тебя я просто не могу. 
      
Вернись, пойми, снега весной случайны. 
И ты догнал, со мной, как был зимой. 
Как будто бы корабль мой причалил, 
и рядом, рядом, рядом ты со мной. 
   
И все на месте, мяч уснул в воротах. 
Футбол примолк, забыта третья мысль. 
Пойду теперь, на кухне были шпроты. 
Спокойно спи и ты, достигший высь. 
7 апреля 2004 

Шпоры

Пусть конь летит навстречу жизни,
меня пусть носит тут и там.
Под сбруей тоненькая жилка
слегка откликнется верстам.

Опять мешают бегу ветви,
на быстрый шаг перехожу,
но в сердце блик вонзился светом,
и мчу вперед, жизнь не виня.

Вновь очень грустно, и печально,
но не волнует то меня.
Исчезла страсть, былая шалость,
как будто встала в стремена.

И мчу во весь опор по полю
своих проблем, обид, любви.
Коня подпрыгивает холка,
его ты шпорой не зови.

Мне как-то сразу стало легче,
вздохнула воздуха лесов,
и ветви всюду словно свечи,
а мысли прячу на засов.

Я успокоилась немного,
остались чувства позади.
Остановил и конь вдруг ноги.
А ты, ты, только подожди.
8 апреля 2004

Зарисовки
**
Две глупости в одном флаконе,
довольно трудно пережить.
Пусть новый сайт уже в законе,
но стих куда-то тихо вжик....

И кто-то что-то мне вдруг впишет,
все в мой раздел и без меня.
Одни нули, никто не слышит.
Программы кто не поменял?
**
Пусть расцветает дружба пышно,
пусть лепят строчки как котят.
Столкну своих друзей я бывших,
пусть тоже дружат, коль хотят.

А я от них слегка устала,
мне нужен кто-то. А они.
Пусть смотрят в оба, как снег тает,
как в нем купаются огни.

Пустите, братцы на свободу,
отдайте душу, хватит вам.
А я пройду сквозь снег и воду.
Огни достанутся словам.
**
Какие умные слова роняются с панелей...
обычно есть в них слова два,
их хватит на неделю.
Какой богатый лексикон,
как он немногословен!
Им дать пол - литра и бекон,
и враг словесный сломлен.
Осталось слово на века: 
вторая буква буду я.
9 апреля 2004

Цивилизация

Цивилизация идет вперед проблем,
но люди телефонам верят мало,
не надо доказательств, теорем,
и разговоры словно с неба манна.

Мне хочется с тобою говорить,
мне хочется звонить, но я не буду.
Вдруг ты опять сегодня не побрит,
и выглядишь с утра как после блуда.

Весть сообщить, а долгий разговор,
нет, лучше мне с компьютером общаться.
А телефонный милый договор,
как сотовый, сказал и попрощался.

Я не хочу проблемы создавать.
Я отмолчусь. Поверь, так будет лучше.
Не надо одевать и раздевать,
и лучше пропустить подобный случай.

Мне хочется немного сохранить
все то, что было даже не убого.
Не хочется мне раны бередить,
Не хочется тревожить и пороги.

Я не прощу прощенья, жизнь простит.
Но отпусти меня, в сердцах не мучай.
Цивилизация и дома, и на стрит,
но хочется любви оставить случай.
10 апреля 2004

Расписные ели

Отмылись ели под дождями
и зеленеют средь берез.
Березы темными плащами
еще скрываются от слез.

А небеса безбрежной далью
манили стаю облаков.
А облака подобно лани
несли попутных седоков,

то были ветры заводные,
они качали облака,
сушили ели расписные.
Березки были без листка.
12 апреля 2004

Унисон

Я хочу сказать: "Нет!"
Ты сегодня, друг мой, мне не нужен.
От мечты бывшей след,
это только лишь маленький ужин.

Коротать жизнь с тобой
мне, пожалуй, совсем не по средствам.
Всем свиданьям - отбой,
не с тобой в унисон бьется сердце.		

Я привыкла одна
завоевывать мирные блага.
У тебя цель видна,
для меня это только бумага.

Не зову, не прошу,
оставайся один ты на воле,
Вся любовь - шалашу,
это сказка, пожалуй, не боле.

Разошлись мы с мечтой,
не совпали и планы на вечер.
Все, пожалуй, отстой,
только мысли порой душу лечат.
12 апреля 2004

Весны напевы

Прозрачна талая вода,
она сверкает под лучами,
от солнца вся до дна видна,
дорога полнится речами.

Влюбленным вторит тонкий лед,
впадает в птиц утра распевы,
и пара медленно идет.
Шаги по льду. Весны напевы.

Повсюду талая вода,
зеленый мох, трава, и ветки.
Она спокойно скажет: 'Да'.
А воздух свеж, но дуют ветры.

Глаза сверкнут, как небеса,
весна им мило улыбнется.
И вздрогнут юные сердца,
любовь весенняя проснется.
13 апреля 2004

Невпопад

Сближает ночь холодная,
покров весны един,
спит одеяло модное,
а рядом господин.

Пленяет ночь красивая,
холодный звездопад,
слова немного льстивые,
вьют ласки невпопад.

Мерцают окна светлые,
там любят и не спят.
Деревья машут ветками,
весною ночь таят.

Листки не спят зеленые,
хоть вечером темно.
Часы минуты щелкают,
не спим с тобой давно.

Глаза немного сонные
к компьютеру прильнут,
и уведут у милого
весною пять минут.
30 апреля 2004

Слова-раздоры

Весна. Дожди. Зеленая листва.
Мне легче оставаться одинокой.
Я без тебя во всем всегда права,
а при тебе все кажется мне склокой.

Кто думает, что радости весны
всегда сверкают отсветом любовным,
тот зиму в одиночку видел сны,
а по весне вступил в любви альковы.

А у меня с тобой наоборот.
Зима сверкала чувствами прилежно,
был рядом где-то ты, лежал как крот.
Ты был любимым, или просто нежным.

А вот сейчас - безумство майских дней,
безбрежные зеленые просторы,
но чем в природе было зеленей,
тем больше тишина, слова - раздоры.

Мы замолчали, канули...  Куда?
Нам лучше одиночеством укрыться?
Неправда это! Чувства как беда...
А за окном поют прилежно птицы.

Ответь ты птицам, скоро ли весна
придет ко мне с улыбкой, тихим взглядом?
Да не хочу я вечно быть одна!
Хочу, чтоб ты был снова где-то рядом.
10 мая 2004

Неистовость

Расправили деревья плечи,
листва трепещет на ветру.
Мне на душе немного легче,
а птицы звонче поутру.

Вот небеса безбрежной далью
уводят взгляд за облака,
сверкая оловом иль сталью,
и в небесах жизнь нелегка.

Но посмотреть немного можно,
зарыться в плечи мужика.
Забыть в любви - нет "осторожно",
так было в древние века.

Летит листва, расправив крылья,
А я лечу в свою любовь,
познать, что в жизни много были,
найти неистовость и новь.

А поутру быть словно небо,
слегка небесной и стальной,
быть мне из олова - нелепость,
а быть счастливой и шальной.
17 мая 2004

Пятиградусные дожди

Пятиградусные дожди
разрывают меня на части.
Подожди, ты дождь, подожди,
и не лей на землю так часто.

Пусть и нравится дождь траве,
разрастается и кустится,
и деревья как галифе.
От земли - дождю все простится.

Только я не хочу прощать,
и душа от дождя промокла,
и дожди над землей как шаль,
они много полить так могут.

Пятиградусное тепло,
пятиградусный дождь нелепый.
Сколько снова воды утекло,
может это поможет хлебу.

Только мне без тебя - все дождь,
только мне без тебя - все сырость,
значит в сердце моем - ты вождь,
без тебя я, как хлеб без сыра.
21 мая 2004

Мини мысли
**
Так вышло. Знаешь, жизнь прекрасна, 
у женщин все порой неясно.
Что б выжить в этом мире славном, 
им верность не бывает главной. 
** 
Красота вся создана для мира, 
без нее все хмуро и постыло. 
 * *
Она была лихой артисткой, 
играла с ним по мере сил, 
тянула трепет, как монисты, 
без денег он ее бесил. 
27 мая 2004

***
Мода не вечна, но вечны ее изменения,
есть парадокс этих ярких, открытых одежд.
Ткань и меха часто ищут свое сочленение,
позже влекут знатоков или полных невежд.

Подиум мод - совершенство, подобно арене.
Бал - маскарад неизменно бредет среди глаз.
Может быть, все существо наше тихое бренно,
Зрелище моды - ничем не прикрытый алмаз.
2 июня 2004

Дивное утро

Вхожу я в лес прекрасным, дивным утром.
Вверху маячит солнце, синева,
я словно окунаюсь в сказку. Будто,
здесь вечность одиозная права.

На каждой ветке - зелень благородства,
на елях молодые бубенцы,
и даже между елями есть сходство,
есть разность как зеленые ключи.

На каждой ветке - маленькая шишка,
огромная сосна дала плоды.
Красива, уникальна эта фишка,
оставит на земле она следы.

На каждой ветке - белые букеты,
рябина запрокинула главу.
В букетах - красных ягодок секреты,
сейчас букеты эти на плаву.

На каждой ветке липы - просто листья.
Она поторопилась, отцвела.
Ей хочется лишь зеленью делиться,
семян - стрекоз еще в мир не дала.

Осина побросала клочья ваты,
они лежит снегами у ствола.
Все эти украшения староваты,
она листву зеленую дала.

Похоже, все, листвы прошла дорогу,
открылось небо, поле, города.
Осталось мне сказать спасибо року,
что лес красив безбожно иногда.
2 июня 2004

***
Мои мысли в космосе летают
в оболочке, где мудрейший чип.
Обо мне, кто в космосе - не знают,
только цифры щелкают как блик.

Так-то, неизвестна я планете,
неизвестна орбитальным, нет!
Больше я знакома по сонетам,
но КД порою видит свет!

Господи, с тобою мысли рядом,
видишь, пролетают над землей!
Я - конструктор! Лучшего не надо...
Я смогу придумать... Мне самой...
2 июня 2004
	
***
Суборбитальный полет самолета,
грезит конструктор уйти в небеса.
Летчик летит и не вдаль вертолетом,
он вертикально летит в чудеса,

где невесомость почти безгранична,
где самолет - для других НЛО,
словно Венера, он маленькой птичкой
к солнцу подходит, где счастья полно.

Чудо творят на Земле бесконечно,
мысль человека нельзя удержать,
и улетает он в небо беспечно,
только от страха нельзя ни визжать.
10 июня 2004

***
Жизнь моя вполне разнообразна:
надо - побелила потолок.
Надо - написала нечто связно.
А потом обои. Двери впрок,
чем-то я липучим облепила.
Нищете бойкот я объявила.

Надоело лазить в интернете,
стала я вокруг смотреть и вот,
что-то не понравилось в буфете,
что-то закапризничал мой кот.
Значит, пора пищу приготовить,
чтоб в еде себе не прекословить.

Кто-то говорит, что я бабуля,
и давно не помню про любовь.
Мужики летят как пчелы в улей,
словно я в любви открыла новь,
И дают любовью - насладится,
чтобы сладострастием утолиться.

Знаете, люблю свою работу:
чертежи, компьютер, интеллект.
Я черчу, как будто славлю оду,
словно жизнь прославленный объект.
Я в работу быстро окунулась,
от проблем других тогда очнулась.
3 июня 2004

Любви сурки

Морозил душу внезапный холод.
На яле плыли, кругом вода. 
Ты был задирист и просто молод, 
бывал ты разным почти всегда. 
       
Прохладу гнал нам далекий север, 
он нес потоки своей пурги, 
он охлаждал нас и ставил сети, 
мы в них уснули, любви сурки. 
       
Огромной массой бурлили волны, 
летели с ветром вперед, назад. 
А мрак сгущался незримый, полный. 
И волны моря, и полный ад. 
       
Теплее рядом, в твоих объятьях, 
теплее рядом с твоей душой.
Пусть мир холодный и необъятный, 
но ты-то теплый и ты большой. 
       
Морской волною к нам пригнан холод, 
и за кормою летит волна. 
Но чувства наши не знают голод,
я лишь с тобою любви полна.
10 июня 2004

***
По потолку бродила кисточка,
иль валик весело катил,
встречал неровности и точечки,
как поднебесный крокодил.

Нырял в раствор в красивой плошке,
и вновь стремился высоко,
уничтожал любые крошки,
и потолок менял лицо.

Другая кисточка ныряла,
в какой-то клей, словно кисель,
и на обои доставляла,
свою добычу как на мель.

Хватали руки длинный свиток,
несли его до потолка.
Стена, обои, словно слиты,
по ним бежит ее рука.

Какая прелесть в оппозиции,
иль хитрый взгляд со стороны,
она меняла лишь позиции,
и белокаменные сны.
14 июня 2004

Временный упадок

Жили - были разработчики
и еще конструктора,
они в технике наводчики,
но не все ведь из ребра.

Помертвели кабинеты,
установки стали хлам.
Десять лет прошли куплетом,
был научных лет бедлам.

Просто в жизни все стареет
от науки до людей,
коль финансы их не греют,
то растет лишь сельдерей.

Помертвела часть заводов,
и затихла часть НИИ,
и заводов этих своды
у станков стоят одни.

Очень жутко, когда в цехе
нет станочников, одни
лишь станки ржавеют, цену
не дают себе они.

А когда-то все в работе
были цехи и НИИ.
Только в технике как в спорте,
только сильные сильны.

Стали сильные сильнее,
частный сектор силу дал.
Задышали все вольнее,
и завод из тьмы восстал.

Изменились и НИИ,
их структура стала новой.
Люди все - таки сильны,
задышали цехи снова.
15 июня 2004

***
В научном мире рестораны -
одни леса, да их поляны.

В научном мире их квартиры,
размером в ванну у кумира.

В научном мире их машины,
одни автобусы кручины.
15 июня 2004

Умные дети

Компьютерное детство, кассеты и дискеты,
а вот идут кадеты, шагают по стране.
Вот детвора в кроссовках, забыты предков кеды,
спортивные занятия на детской стороне.

А за окном просторы, поляны, реки, горы, 
а под окном - цветочки, качели, стадион.
И детвора играет, ей не нужны раздоры,
она пропеть готова: "Россия чемпион!"

Компьютерные фильмы, экраны - мониторы,
и детвора взрослеет, умнея на глазах.
Про Родины красоты и про ее просторы
пропеть она готова на разных голосах.

Поможет репетитор, вне школы - много знаний,
и в школе много нового, попробуй все успеть!
А детвора успеет, с улыбкой сядет в сани,
спокойно катит с горки, и в детстве славно петь!

Мы дети России, мы умные дети,
мы дети великих, больших городов,
мы дети поселков, где так тепло летом,
мы дети морских, голубых берегов.
16 июня 2004

***
Букашка, букашка, букашка - таракашка,
веселая букашечка травы.
Она ползет по травке, она ползет по ветке,
на голубом газоне, с цветами - васильками,
с цветами незабудками, и просто так травой.
Цветут еще цветочки, стоят пионы с почками,
качая, качая зеленою листвой.
16 июня 2004

***
Клен с ивой обнялись под шелест ветерка,
к воде скользит их взгляд всегда наверняка.

У ивы ствол - дракон уходит к облакам.
А клен всегда один, его судьба легка.

Им вместе суждено стоят так у воды.
У клена семена уж зреют как плоды.

У ивы пальцы - лист, у ивы острый вид. 
У клена вся ладонь, развесисто висит.

Когда им надоест общение над прудом,
соседи есть у них и рядом, и кругом.

К ним чайка подлетит и леска рыбака,
и утки прокричат под ветер сквозняка.
21 июня 2004

Медвежонок

Жил медведь в лесу дремучем,
он бродил по краю тучи,
он умел в лесу колючем

отыскать пчелиный рой.
'Мед в дупле найди, открой.
Улей ты потом закрой', -

и медведица медведю,
не давала пообедать.
Говорила: 'Мед не светит?

Знаешь, милый, есть малина,
горьковатая калина,
а пройти всего долину'.

Медвежонок улыбнулся
и калачиком свернулся.
Он уснул. Потом проснулся.

А медведица с медведем
все мечтали о победе,
все хотели пообедать.

И подумал медвежонок,
что бы съел здесь лягушонок,
или рослый верблюжонок?

Медвежонок встал на лапы,
уколол когтями папу,
в улей сунул быстро лапу.

Медвежонок, медвежонок, 
милый, чудный медвежонок
вырос быстро без пеленок.
22 июня 2004

***
Я замуж выхожу - остановите!
Не вижу для чего - не осудите!

Мы разные совсем - паяльник, кульман.
И будет вновь семья хорошим культом.

Мы разные в годах, мы не подходим!
Меж нами много лет, сплошные годы.

Мы женимся, однако, не напрасно,
не лезьте в нашу жизнь и так все ясно.
24 июня 2004

***
Почему-то в жизни личной,
редко очень по уму.
Жизнь прекрасна, все отлично,
но, когда и почему?
**
Окунусь в одиночество ночи,
в темноту запоздалых огней.
Нынче ночи намного короче,
у июня свет солнца сильней.
**
Люблю свободу, хоть частично,
быть мне самой, для жизни личной.
Я не хочу идти в неволю,
в неволе мало очень стою.
**
Отпустила меня неволя,
отпустила как некие боли.
Отпустила меня от тебя.
Отпусти: где-то ты, где-то я.
**
Распрекрасная погода,
солнце спряталось опять.
Мы прошли с тобой полгода,
больше нечего мне дать.
25 июня 2004

Трактаты

Читаю все трактаты о семье,
когда и кто, зачем выходит замуж,
различное есть счастье на земле:
секс парный, групповой, да было так уж.

И женщины в веках имели власть,
но чаще власть мужчин предназначение,
не прекращать любовную им страсть,
есть страны, где на все есть заключение.

Гаремная семья для богачей,
министрам разрешалось иметь по три,
а в племенах все было горячей,
там просто племенные страсти оргий.

На родственные связи - есть запрет
во всех веках, во всех известных странах.
А возраст был различный, брачный свет
пил первым не жених, а кто был паном.

Мужчинам прекращать связь в шестьдесят,
а женщинам всего лишь в пять десятков,
чтоб сохранить здоровье, ведь весят
от дряхлости любви родные пятки.
28 июня 2004

Как хорошо...

Как хорошо смешить людей
хоть чем попало,
потоком бурных новостей
с любого зала.

Как хорошо играть в любовь
пускай смешную,
а говорить: "Не прекословь,
одна тоскую".

Как хорошо чертить чертеж,
играя мышкой,
а линий много, словно рожь,
но ты в них лишний.

Как хорошо, что не смешно
бывает дома,
но быть одной ведь не грешно,
нет в горле кома.

Как хорошо включить ТВ
Е. Петросяна,
и думать тихо о тебе,
мир без изъяна.
30 июня 2004

Шальные мысли

Ты сильно издеваешься надо мною,
в любви клянешься каждый божий день.
Все ждешь, когда от слов твоих завою,
и по ноге ударил. Я не пень.
Быть может, нас объединяет дело,
а уж потом мы вспомним наше тело?
          
Мне надоел твой профиль соколиный,
мне надоел твой яркий, черный вид!
Ты надоел с прической дикой, львиной,
мне надоел поток твоих обид.
Я думаю, что ты случайный камень,
он не поможет высечь в сердце пламя.

И больно мне, противно и тоскливо,
что не могу ответить я тебе.
Такой синяк как туча в дикий ливень,
обидой ты прошелся по судьбе.
Да из такой любви так мало толку!
Нет, положу твой камень я на полку.

Пошел ты прочь любитель сообщений,
устала ложь проклятую читать,
но не дождешься ты и капли мщения!
Тебе теперь любовником не стать
В своих былых, шальных воспоминаньях,
без новых и приятнейших свиданий.
4 июля 2004

***
Я посмотрю на карту грез
с температурой.
Там Север. Юг почти без гроз,
там жизнь натурой.

Ой, где вы теплые деньки?
Ой, где вы? Где, вы?
Куда забрались пареньки?
Куда их девы?

Мерцают теплые деньки
поближе к югу.
И только девоньки одни,
нет места другу.

А в наших чащах без тепла,
пронзает холод.
Качает мокрая ветла,
на солнце голод.

Сбегают капли по окну,
сплошная влага.
Оставил девушку одну,
и вот все благо.
5 июля 2004

Ах, дожди...

Проливные дожди, заливные дожди
обошли все леса и ко мне подошли.
Что хотите дожди? Что шумите дожди?
Беспробудною влагой меня обожгли.

Вы все льете дожди, все стучите дожди,
по полям, по лесам, по асфальту: там, там.
Не будите дожди, не зовите дожди,
дайте снам, хоть немного побыть по местам. 

Я ведь сплю. И немного затихли дожди.
Я не сплю. Дикий шум, он опять за окном,
словно тысячный душ подключили дожди.
Сильный шум за окном, не забыться мне сном.

Но зато посмотрела я сны сквозь дожди,
в этих снах все как в жизни любимый с тобой.
Ты меня, ты меня сквозь дожди подожди,
а душа от любви как дождливый прибой. 

Ах, дожди. Ах, дожди. Ах, дожди. Ты все жди.
Ты в дожди, ты любимый меня подожди.
Дождь замолк и устали ночные дожди.
Ты не жди, ты не жди, без дождя ты не жди.
5 июля 2004

***
Мне говорят:
-Ты не люби его.
А мне кричат:
-А ты прости его!
Советы мне:
- А ты бросай его!
А я одна, я без него.
6 июля 2004

***
Рассвет пробивается в окна квартир,
светлеет слегка горизонт,
и что-то в душе говорит мне Сатир,
сегодня не нужен мне зонт.

Листва шаловливо шумит под окном,
завелся сонливый мотор,
под ухом мне плещется маленький гном
и ловит волнения ртом.

Так будят меня черепашки всегда,
не хуже, чем солнца рассвет,
им очень нужно в это время еда,
не скажешь ведь маленьким: "Нет"!
8 июля 2004

Шепот июля

Шептал июль шальные мысли,
гонял по небу облака,
а облака летели в выси,
июль хватал их за бока.

Дожди июль спокойно сдвинул,
тепло с ветрами подогнал,
и сено кинул он на вилы,
устроив солнечный аврал.

Тепло гуляло по задворкам,
котов гоняло и собак,
и открывало окон створки,
комар врывался для атак.

Взрыхляли пруд велосипеды,
вращал их лопасти июль.
Летели лодки как торпеды,
и брызгали водички пуль.

Блажен июль, тепло приятно,
одежды меньше на телах.
Хорош июль, в листве нарядный,
прекрасна жизнь в своих делах.
12 июля 2004

Последняя поэма
 
Ты мне не снишься, просто рядом, 
твоя улыбка и глаза, 
а все проблемы камнепадом, 
а все нападки - за глаза. 
Но все соседи против пары, 
у многих смех и икота, 
а ты со мною как с гетерой, 
и жизнь вся с нового листа. 

Пусть дождь колотит по сусекам, 
по крышам местных алкашей, 
судьбы моей видны успехи, 
и стуки медные грошей. 
Но я не буду против пары: 
против себя, против тебя, 
и струны дождика - гитара, 
и я живу тебя любя. 

Мир привыкает к нашей паре, 
и солнце светит иногда, 
мы не идем в любовь в угаре, 
мы просто рядом, как всегда. 
Колышет ветер занавески, 
колышет дождь любовь мою, 
но доводы для жизни вески, 
о счастье с милым я молю. 

Тебя я долго отвергала, 
и не пускала просто в дом, 
тебя гоняла как шакала, 
но не виновен ты уж в том. 
Ты так стучал - я не пускала, 
ты так звонил, а я молчок. 
И не было зубов оскала, 
но дверь закрыла, я - крючок. 

И ты ушел ходить по лесу, 
ходил сквозь ели без дорог, 
страдания все были к месту, 
ты без меня в лесу продрог. 
Был две недели ты в метание, 
на телефоне лишь слова, 
все о любви почти сказания, 
и где-то корчилась молва. 

Устал любить березы, ели. 
Дрозды в лесу не соловьи... 
И мне гонения надоели, 
а ты устал искать любви. 
Ты позвонил: "Я скоро буду!" 
А я сказала: "Приходи!" 
А что сказать соседям, люду? 
Но не тебе ведь: "Уходи".

И ты пришел, как не бывало: 
обид, гонений и звонков.
Ты лег со мной на покрывало, 
ушел в любовь. Ты был таков. 
Забыли вечер, ночь и утро, 
устали сами от себя. 
Но встали бодро, и как будто, 
всю ночь не корчились любя. 

Вот тут мы вспомнили о загсе, 
а ты пошел и взял квиток.
Переболели чувством завтра, 
сегодня шел супругов ток. 
Вот паспорта, и вот бумажка, 
квиток оплаченной любви. 
И наше имя как Ромашка. 
Бред помолчи, в судьбу зови. 

А после загса снова мысли, 
мы думали одеться, где 
мы от злословия отмыты, 
наряды смотрим мы везде. 
Берем журнал, что в загсе дали, 
листаем моду всю подряд, 
на счастья судьбы загадали, 
теперь мы ищем лишь наряд. 

А кольца мы уже купили: 
два одинаковых кольца. 
Торговлю мы не удивили, 
а кольца так, для образца. 
Проходит день, берем костюмы: 
тебе весь черный с полосой, 
Себе найти - сплошные дюны, 
нашла пиджак - я в нем лисой. 

Все платья против счастья в загсе.
Найти наряд? Нет, не найти.
Пройди хоть все в тряпичных залах, 
спокойно можно мне уйти. 
А башмаки - все остроносые, 
их модельерам на носы, 
а если носики курносые, 
то не налезут на усы. 

На полках встала глупость моды, 
она для моды не впервой, 
и не найти в коробках брода, 
от узкой обуви хоть вой. 
Не все невесты - худощавы, 
не все худые и с ноги. 
Эй, кто над модою вещает, 
не с той ведь встали вы ноги! 

Я пропускаю мысли с модой, 
у них худышки на уме, 
помою лучше ложки с содой, 
пора подумать о еде. 
А, где нам встретить люд великий? 
Куда согнать своих врагов? 
Где посмотреть на женщин лики? 
Ведь праздник - таинство веков! 

Врагом мне стала вдруг подруга, 
она пошла против меня, 
и не нашла мой выбор другом, 
и говорит: "Он - не родня". 
Восстала мама против загса, 
чуть не надрала молодца.
Вражды вращают люди вальсы, 
а мне не пить любовь с лица. 

Решила я позвать поэтов, 
собрать их летом не с руки.
Мы остановимся на этом, 
приходят трудные круги. 
Потом прочту для всех поэму. 
Потом, потом, но не сейчас, 
останемся вдвоем на схеме, 
пока идет наш трудный час. 

А час труднее с каждым часом, 
прибиться плотно нелегко, 
в своих болезнях люди асы, 
но от людей мы далеко. 
Смириться с чьей-то надо болью, 
ты будешь муж, почти родной. 
Мы проживем ведь рядом столько, 
пока не скажет кто-то: "Ой!" 

Твои болезни - стали наши, 
твои проблемы - груз проблем. 
Испить болезней чью-то чашу? 
Но человек бывает смел. 
Потом нет, нет, мы осмелели.
Мы стали вместе горе пить, 
пока совсем не заболели... 
А, может, нам к врачам сходить? 

Эй, где вы пары первогодки, 
их в загсе видно за версту, 
им и письмо - перегородки, 
в заявлениях грусть прочту. 
Все что-то правят, не согласны, 
чужое имя брать - своим. 
Его фамильное всем ясно, 
а будет скоро уж твоим. 

Труднее нет любви задачи, 
но до нее как до луны, 
еще побудешь просто прачкой, 
и приготовишь ты блины. 
Еще поймешь, что кто-то рядом, 
здесь бродит с ночи до утра, 
и будешь врать немного складно, 
где путь помойного ведра. 

Отчалить можно за кулисы, 
уйти от мужа хоть на час, 
но для того нужны мне визы, 
он должен знать про все подчас! 
Муж должен знать про все проблемы, 
о ваших взглядах и чулках, 
где ваши спрятались вдруг вены, 
о синих пятнах на ногах. 

Сто раз подумайте до брака, 
сто раз пройдите жизни путь, 
пусть минут вас: разборки, драки, 
до брака все так просто сдуть... 
Но жизнь закрутит - не уйдете, 
но жизнь завертит - не сбежать, 
и вместе с кольцами пойдете, 
и будите ладошки жать. 
13-16 июля 2004 

Пустой воздух

Застыло небо цвета стали,
прикрыло синь и облака.
С тобой спокойно утром встали,
перевернувшись на бока.

И птицы влет идут без звука,
и еле шепчется листва.
Над миром виснет серость, скука,
и одиозность лишь права.

Ура, там что-то загремело!
А, это мусор за окном.
Так утро к нам ворвалось смело,
исчезнув вместе с серым сном.

И в окнах воздух пустоватый,
не веет свежестью листвы,
как будто воздух стал из ваты.
Как будто мы встаем мертвы.

Мы оживаем понемногу,
глоточек кофе - мир другой,
теперь бодрее движем ногу,
и в интернет, мир дорогой.

Проснулись только в интернете,
где скука кончилась давно,
там воздух чист, в нем жизнь инета,
Какой там климат? Все равно.
17 июля 2004

Бездна слов

Свинцовые летели облака,
а я застыла, ветер не пускает,
и отпуска остывшие бока 
еще моя судьба перебирает.

Я не грущу, я словно в пустоте.
Обиды и потери, и утраты.
Мне душу отвести бы на листе,
содрать свои забытые заплаты. 

Опять стихи мой затемнили свет,
я их в сети по свету разбросала,
никто нигде не передаст привет,
меня стихами в бездну засосало.

В плену всегда своих забытых слов,
я пленница невольных старых мыслей,
лечу вперед поверх чужих голов,
и поднимаюсь в облачные выси.

А в облаках, а в облаках светло,
но я спешу на землю возвратиться.
Ну, вот и все немножко отлегло,
и я в своих стихах парю как птица.

Я в бездну слов свалилась, мне не встать,
она меня давила сонной кручей,
устала себя милую листать,
закончила все книгой я могучей.
13 августа 2004

Мистика

Возник в могиле дикий вой, 
и разбудил земные лики, 
для мертвых голос этот свой, 
а для живых он смерти блики. 

Мне ужас сковывал шаги, 
но ноги скорость набирали, 
для призраков шаги легки, 
живые просто обмирали. 
   
Луна светила над крестом, 
стоял повсюду трупный запах.
И звезды тихо над леском 
смотрели в памятники. Запах. 

Здесь город мраморный стоял, 
блистали стройно обелиски, 
и призрак медленно витал, 
смотрел на фото очень близко. 
   
Все лица, словно образа, 
кому-то дороги и святы, 
их резчик в камне вырезал, 
они на фото были сняты. 

И дикий вой опять затих,
Мне стало страшно и тоскливо,
На той могиле спрятан лик,
он в рай теперь ушел. Счастливо. 
26 августа 2004 

***
Я возвращаюсь к человечеству,
я просто замуж выходила,
есть в этом нечто мило вечное,
и словно в пасти крокодила.

Есть в этом жизнь. И есть условности,
мысль перевязана шпагатом,
и публикаций место лобное,
вновь не закрыто в три наката.

Теперь есть критик от домашности,
он не пускает взвиться птицей.
Я не Наташкой стала, Машкою,
мне в крокодиле не сидится.
31 августа 2004

***
Эх, люблю поплавать я в голубой стихии!
Очень чистая вода и гребки лихие.

Я плыву туда - сюда, мало отдыхаю,
доплываю до борта, а потом вздыхаю.

Поверну и поплыву, как родня лягушки,
над водой всегда видна лишь моя макушка.
**
Из бассейна путь в парилку,
сауна по - нашему,
и лежу я словно милка,
мысли стали кашею.
Вся я стала как в капели,
так пора опять в купели.
5 сентября 2004

Тренировка

Тренажерный длинный зал,
все открыты окна,
тренер в зал меня позвал,
чтоб от пота мокла.
Все отлично, без проблем
я прошла все трюки,
мне приятен в мышцах плен,
нет кромешной скуки.

Я десятки, сотни раз
гири отжимаю,
словно жму их на показ,
но все понимаю:
мои мышцы - молодцы,
я вдыхаю воздух.
Тренажеры - хитрецы,
кожа стала с воском.

Распрямились складки губ,
на лице улыбка.
Кто сказал, что тренер груб?
Он от пота липкий.
Он все смотрит, как я жму.
Я скучаю по нему.
5 сентября 2004

Баллада

Где взять балладу строк на тридцать,
в каких просторах, где она?
О, Боже, просто... было тридцать,
тогда была я не одна.
Их было четверо, простите:
мой муж любимый.  Надо три?
Опять покорно извините,
тогда в сегодня посмотри.
Мне много больше, три найдется.
Сегодня - в тайне остается.

Я вспомню годы молодые
и восемнадцать полных лет,
с Володей были мы литые,
всегда в одежде, жизнь без бед.
Друг друга знали только внешне,
лишь поцелуй на посошок,
рук не совали под одежду,
и на губах его пушок.

Так получилось, что однажды,
мы сели в поезд, свой кулон
я отдала как каплю жажды,
но оказалась на поклон.
Он вышел раньше. Мой путь дольше,
меня завез в прекрасный мир,
где Толя русский, но из Польши,
был для меня всегда Сатир.

Нетерпеливость в нем искрилась,
хватал меня за все и вся.
Я, правда, вовремя отбилась,
и с ним водилась, но не мстя.
Он так вошел во все, что рядом
он просто был вокруг меня,
не отпускал меня и взглядом,
в любовный мир меня маня.

Я им жила, а он жил мною,
мы друг от друга без ума.
Так было летом и весною,
такая, стало быть, судьба.
А что же Вова? Он женился,
но не на мне, всю жизнь звонил.
А в этот год? Он, что отбился?
Он в Волгоград летел без сил?
А как же Толя? Годы вместе
прожили мы без лишних слов,
и нет его. Кто занял место?
Ушла баллада трех углов.

Возможно, и знаком со мной Надым, 
меня туда, лишь книжкой завозили.
Не отдал мне с Надыма друг калым, 
и только лишь звонки его звонили.
Привет Алтай, Галина, добрый час, 
там мать твоя совхозом управляла. 
Как химик очень умный и подчас, 
ты выставки науки выставляла. 
О, Пенза друг, ведь ты всегда со мной, 
годами наша дружба не стареет, 
и Чаадаевки волшебный зной, 
десятилетья рядом со мной веет.
 
Привет, Иртыш, привет мои друзья, 
я помню вас, скучаю вечерами, 
без памяти, и вас в душе нельзя, 
но книги уж не шлю давно дарами. 
О, Питер, друг, родня моя, родня, 
и вас я безнадежно позабыла, 
и дождалась. Сижу теперь одна, 
смотрю на Крым, там солнце покрывало.
6 сентября 2004

Богатырь

Русский, местный богатырь.
Чем он занят, где бывает,
где его сегодня тыл,
где он груши оббивает?

Он идет среди гантелей,
среди штанг и тренажеров,
гордо носит ноги, тело.
Богатырь, он словно джокер.

Кто не справится - поможет,
штанги двигает спокойно.
Кто-то скажет: "Ну и что же?
Рядом с ним все так достойно!'

Слух еще был, что бывает
он волшебником всех саун,
кто уже и в них взвывает,
а при нем молчит про аут.

Он зашел, подлил водицы,
голова под потолком.
Пар готовил для девицы,
и махал одним платком.

Все тепло перемешалось,
пот полил из всяких мест,
люди еле помещались,
помолились, был бы крест.

Вот зашла: худа, красива,
и на полку улеглась.
Он взял веник, но чуть льстиво,
и пустил свой веник в пляс.

А жара такая стала,
что все дальше - без меня!
Я с той сауны сбежала,
будто бы как от огня!
13 сентября 2004

***
Неземная верность Стихи.ру,
лидер поэтических пристрастий,
молод, лицо моет лишь 'Doru',
и в своих стихах безумно - страстный.

Все в него немножко влюблены,
женщины в стихи слетают стаей,
его сайты словно бы слоны,
а другие, стало быть, отстали.

Молодец, однако, пройду мимо,
улыбнусь тебе  улыбкой Мима.
14 сентября 2004

Одинокая струна

Перекрыты взгляды, разговоры,
тихо шевелится Интернет,
я совсем затихшая, без ссоры,
за окном огромные просторы,
рядом никого сегодня нет!

Ты бы до меня слегка коснулся,
быстро пробежал вокруг стола,
или надоедливо споткнулся,
или о хорошем заикнулся,
лишь бы иногда с тобой была!

Годы пролетают расторопно,
снова бесконечные дела...
Выступить перед другими робко?
Быть на сцене незаметной кнопкой?
Я за это годы отдала.

А потом опять одна затихну,
без тебя останусь я одна,
и пройду спокойно мимо пихты,
с мыслями такими: "Ох, и лих, ты!"
Без тебя звенит моя струна.
16 сентября 2004

Рекс

Однажды Рекс залез в бутылку,
понюхал вкусно или нет.
Лег, почесав район затылка,
и выпил всю бутылку пылко,
так на исходе лучших лет.

Бутылка засмеялась грустно,
сверкнула блеском на стекле,
слегка взгрустнула, что в ней пусто,
с деньгами, видимо, не густо,
жизнь с Рексом, словно на осле.

Ну что сказать? Блестя боками,
сверкая нежной синевой,
коснулась горлышком - губами,
и, разбудив его хлопками,
она слилась с ночной листвой.

Залаял Рекс, проснувшись дико,
завыл, что кончилось питье,
лениво взял с салата вилку,
и вспомнил, видимо, бутылку,
сказал чуть с грустью: "Все мое"

Простите, если это грубо,
но то про Рекса все сугубо.
17 сентября 2004

Музей осени

Музей среди леса, полян и дорог
искрит золотистою охрой.
Мы в осень с тобою зашли за порог,
и шли по траве утром мокрой.

Вторгается осень янтарной листвой
в леса.  Изумрудные зори
еще освещают деревья собой,
в них ветер с листочками спорит.

Мерцает богатство из красок и тем,
деревья покрыты ажуром.
Луч солнца из мира небесных систем
в янтарь здесь вонзился амуром.

Приятно пройти среди злата листвы,
где светит нам цвет изумрудный.
Осенний лишь дождь загрустил словно ты.
Прекрасен твой взгляд или мудрый.

Художники осень возьмут на холсты,
полотна поставят в музеи.
Нефрит, изумруд и янтарь - мир листвы.
Картины в музее висели.

Твой взгляд, словно осень, застыл средь листвы,
иль память застыла в музее.
И мокнут в картине деревьев стволы,
и мох на них. Мысли звенели. 
18 сентября 2004

***
Вчера ревела, нынче не смеюсь, 
тупик прошла, и из него я вышла.
Решила я: подарками прольюсь, 
и сразу повернулось лихо дышло. 

Пошла туда и что-то отдала, 
пошла сюда и что-то подарила, 
потом немного слов иных нашла, 
и вскоре рассмеялась, как горилла! 
21 сентября 2004 

Не хочу...

Я не хочу быть депутатом: 
народу много и шумят. 
Я не хочу быть адвокатом, 
какого вдруг не защитят. 
   
Я не хочу быть адмиралом: 
весь в золоте его мундир. 
Я не хочу быть генералом, 
порою он, как бригадир. 
   
Я не хочу быть: гл. редактор, 
я не люблю судить стихи. 
Я не хочу водить и трактор, 
моторы наши не тихи. 
   
Я не хочу быть космонавтом, 
я лучше что-то начерчу. 
Я не могу быть аргонавтом, 
я в те века не долечу. 

Прошли года, чего хочу я?
Остались проза и стихи.
Осталась пряжа. Что же чту я?
Желаний нет, и спят грехи.
21 сентября 2004 

Деревенские мысли

Задышу я осенью золотой,
сразу и улучшится мой удой.

Зашуршу я листьями по стихам,
да задую ветрами по лесам.

Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Я пройду дороженькой: стук, стук, стук.
А за мной коровушки: тук, тук, тук.

Подою я козочек и коров,
будут они дойными на покров.

Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Полушалком красочным утеплюсь,
под его прикрытием помолюсь.

Да зайду к коровушкам я на миг,
и затихнет в душеньке моей крик.

Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.

Я пройду хозяюшкой по двору,
мусор и все лишнее уберу.

Я поглажу козочку и кота,
будет все ухожено у скота.

Будет урожайным високосный год,
будет у коровушек славный мой уход.
29 сентября 2004

***
Чужие игры, чужие жизни, 
чужие щеки, чужой покой,
чужие ласки, чужие виски,
и неба шторы плывут рекой.

Подмостки сцены, подмостки счастья,
подмостки где-то вблизи воды,
подмостки счастья совсем не часты,
от них так близко лишь до беды.

Крутые игры, крутые люди, 
крутые гривы небесных сфер,
крутые люди так лихо судят,
вблизи преграды сквозных афер.
5 октября 2004

Бурая осень

Бурые волны надменных лесов
солнце еще сохраняют остатки.
Времени года прошло колесо,
люди живут в нищете и достатке.

Трудно надменно свой лик сохранять,
спину не гнешь, так сгибаются мысли,
словно по жизни свою тянешь нить,
чуть задержался, тебя в вечность смыли.

Только листва золотится еще,
несколько дней - до весны улетела.
Трудно узнать, что теперь хорошо,
лучше не гнуть свои мысли и тело.

Любит - не любит, прозрачная нить.
Ценит, оценит, оплатит расходы...
Можно на свете любимой прослыть,
если читать чьи-то мысли как коды.

Можно любить, без любви целовать,
можно в оплату собрать все расходы,
можно за деньги ложиться в кровать,
будешь богатой, взимая доходы.

Можно листвой любоваться и все,
бедная будешь, финансы считая.
Жизни простое промчит колесо.
Будешь, как листья ты осенью таять.
13 октября 2004

Симферополь 2004

Из тумана в солнце Симферополя
я въезжаю словно в дивный свет.
Серебрятся ветви лишь у тополя,
А каштаны с ветром шлют привет.

На перроне ждут меня любимые,
и букет из роз бежит ко мне.
Господи, какие же вы милые!
Я о вас мечтала лишь во сне.

В городе дома стоят прекрасные,
древность, современность - все при нем,
дни здесь бесконечно длятся ясные,
а листва еще горит огнем.

Осень в парках нежная и теплая,
на пруду из уток хоровод,
ночь за солнцем сразу очень темная,
заблестит в ухмылке местных вод.

И такси бегут тогда по городу,
словно бесконечность по судьбе,
еду я спокойная и гордая,
и слегка скучаю по тебе.

Осень ожидания и беспечности,
осень грусти, вздора и тоски,
все осталось где-то в дикой вечности,
и давно исчезли те листки.
31 октября 2004

***
Не испортит Пенкин настроенье,
даже опозданье не всерьез,
напишу ему стихотворенье,
чтобы ухватил он больше звезд.

Пусть сияют блестками в одежде,
пусть искрятся искрами в глазах,
голос утонул его в надежде,
что он лучший в чьих-то голосах.

Голос так усилен микрофоном,
что звенит, похоже, в небесах,
и летит по залу чистым звоном,
вдруг застыл он стрелкой на часах.
04 декабря 2004

***
Бело-черная картина, 
бело-черная судьба, 
смотрим сотый день Ундину, 
и забыта жизнь, ходьба. 
   
Все сидишь и смотришь, смотришь, 
на экран - тревожный взгляд, 
у кого-то жизнь там меркнет, 
кто-то выпил верный яд. 
   
Все в тревоге и сомненье, 
все в проблемах и борьбе, 
даст ли Бог им день везенья? 
и еще чуть-чуть себе. 
11 декабря 2004 

Мостовая

На Красной площади идут по мостовой.
Рубиновые звезды мерцают как желанья,
пройдя потоки лет, сегодня я с тобой,
вишневые лучи нам отдают мерцание.

И сердце с сердцем здесь в лучах еще сильней
забились в унисон любви и предков славы.
Вот ветер пробежал, и дышится вольней
на площади страны, одной из самых главных.

Наш мирный поцелуй в знак счастья и любви
у древних стен Кремля нам добавляют радость.
А, вот теперь, дружок, машину ты лови,
уедем, унесем домой мы счастья сладость!

Поток машин бежит асфальтовой волной,
несется мимо лиц прохожих, их улыбок.
Дома, дома, дома идут сплошной стеной,
и старые дома, внизу как слепок глыбы.

Архитектура вновь ускорила реванш,
домов прекрасный вид как ноты для оркестра.
Машины здесь шуршат, играя новый марш,
а вон студент спешит из некого семестра.

Вонзился в небеса шпиль дома на века,
но новые дома тот шпиль перерастают,
архитектура так божественна легка,
что где-то в облаках чужие окна тают.

А мы с тобой летим по шумной мостовой,
машина впереди от нас уходит вправо,
свободен путь домой, у перекрестка сбой,
дорога меж домов достойна слова: 'Браво!'

Реликвии веков и новые дома,
и новых окон блеск нам в вышине сияют.
Дома, всегда дома, в них жизни есть тома,
и многие тома как поцелуй растают.
23 декабря 2004

***
Позвольте вас поздравить с Новым годом!
Позвольте пожелать вам много лет!
И с каждым новым солнцем и восходом!
И пусть всегда вам в радость будет свет!

Не увлекайтесь горем и несчастьем, 
не лейте на мозги свои печаль,
и пусть мгновенья счастья так не часты,
но их всегда немного все же жаль.
29 декабря 2004

Лиса и ее друзья

Лис - лисица рыжей масти.
Ох, хитрющая она!
Ей без зайца света мало,
ей без зайца жизнь скучна.
 
Шел к ней заяц длинноухий,
он прекрасен словно снег.
Прибежал к лисе без стука,
крикнул тихо ей: 'Привет!'
   
Лис - лисица рыжей масти.
Ох, хитрющая она!
Без медведя света мало,
Вот кричит ему она:
   
- Эй, медведь, идешь ты в гору,
ношу тяжкую несешь,
не уйдешь без разговора,
и меня с собой возьмешь.
Зайца мы с собой прихватим,
будешь кумом, заяц - сватом.

Лис - лисица рыжей масти.
Ох, хитрющая она!
Петушка для счастья мало,
но зовет к себе она:
   
- Петушок, родной, любимый,
подойди ко мне дружок.
Голосок услышь мой льстивый.
Съешь вершок иль корешок.
   
Хочешь зернышко простое?
Так пойдем ко мне быстрей,
будешь жить ты на постое,
и беги ко мне скорей.

Лис - лисица рыжей масти.
Ох, хитрющая она.
Без собаки света мало,
Не зовет ее она.
   
Лает верная собака,
и лисе она не брат.
Ведь собака, как бродяга,
много лает - толку нет.

Лис - лисица рыжей масти.
Ох, хитрющая она!
Ей без кошки света мало,
и без кошки тишина.
      
Кошка, лапочка родная,
ты с лисой одной красы,
от проделок не страдая,
знаешь хитрости лисы.

Вот и все лисы друзья:
вместо волка - друг собака,
заяц, кошка и медведь.
петушок им будет петь.
2004





Наталья Патрацкая
Стихи 2003





***
На наших отношениях только точки,
число тех точек: месяцы, года.
Пред точками стояли в чувствах строчки,
теперь все то, что было - ерунда.

Еще могу я быть немного нужной,
для этого должна я быть рабой.
Должна я быть рабой твоей послушной, 
иначе и звонкам твоим - отбой.

Со всеми так, когда исчезнет страстность,
а это гостья редкая, весьма.
Семья на время связывает властно,
любой длины кончается тесьма.

И я тебе звонить уже не стала,
и Новый год не повод для звонков.
А быть рабой... Желанье скрыто сталью.
Тесьма и сталь линейки из годков.

От наших отношений - наши дети,
и точки наших чувств им не нужны.
Для них нам надо что-то все же делать,
и им еще зачем-то мы нужны.

А меж собой... мы прожили, довольно,
нам больше не осилить, ну и что?
И ты по свету бродишь ветер вольный,
а я семьи остатки своей чту.
1 января 2003

***
Новый год наливается силой,
задышал, закричал, что он есть!
Но тотчас был откинут на сито:
он в истории новая весть.

Чувство есть, проезжаешь вершину,
на вершине бессонная ночь.
Старый год - въезд в историю шины.
Мы проехали. Дальше что? Прочь.

Так в любви побеждает новинка
из эмоций, прелюдий, страстей.
Старый год стал забытою вилкой
на бифштексе из лучших частей.

Старый стих, старый фильм, старый номер.
Стало прошлым безумство любви.
Новый год, он во всем еще молод,
ты его, как флюиды лови.

И бегут в круговерти каникул:
сказки, песни, улыбки и смех.
Вот, вот, вот и восторги все сникнут,
жизнь войдет в прежний ритм из помех.

Но пока все немного затихло.
Суеверие в людях не зря.
Две недели божественно, лихо,
полыхают, как года заря.
5 января 2003

***
Земля меняет поколения,
земля меняет день и ночь.
Кто знает прошлого колена?
В седьмом колене был точь-в-точь.

Клонировать самой природой...
В развитии идешь вперед,
и в прошлом цепь живого рода,
ты удлиняешь свой же род.

Пересечения разных кланов
усилят кровь одной родни.
Родятся новые уланы,
они грядущего родник.

Бывают родственные связи,
они несут болезнь крови.
А можно в прошлом всем увязнуть?
Клонироваться без любви.

Стоят коровы клон на клоне,
как стадо ровное телят.
Березы разные на склоне.
На склоне вновь стада ягнят.
6 января 2003

***
Рождество, мороз и ветви,
словно линии судьбы,
простираются под светлым
небосклоном из мечты.

Голубь сжался, точно шарик,
под окном сидит один.
На судьбе все беды - шрамы,
холод нынче господин.

Голубь вдруг расправил крылья.
И над ветками судьбы
полетел. Две птицы рыли
снег балконный без вражды.

Словно кто меня услышал:
голубь стукнул мне в окно.
И поют опять под крышей.
Что за птички? Все равно.

Рождество и голубь мира,
примирение хоть на миг.
Заиграла в холод лира.
На сугробах солнца блик.
7 января 2003

Диалог в Рождество

- В народе в моде... 
- Что?
- Гаремы. Один мужчина на двоих.
Такие парные системы,
давно бытуют. 
- Да ну их.
- Есть в этом некая система,
одна с кольцом, другая - так.
- Что это, временная схема?
Иль он силен на все мастак?
- Однако так, бывает много
модификаций всех систем.
С моралью все же в мире строго.
Так может, скажем, нет и тем?
- Однажды в ночь под Рождество
одна ушла к другому.
- Зачем? Там было пиршество?
Иль в горло боль по кому?
- Да, как сказать... Ей надоело,
что дома очень пристают.
- А, то есть с первым охладела.
А со вторым они поют?
- Вот в том и юмор, новый - слабый
и к ней совсем не лезет он.
- Ха, не поймут такого бабы,
ушла от секса в бастион.
- Так слушай дальше, ставит тесто
мадам на кухне у него.
- Что на дрожжах? Им там не тесно?
Так без любви. А он чего?
- А он еще дрожжей подсыпал,
и тесто стало - тополя!
- А первый ей за ночку всыпал?
Вот чудеса, песком пыля!
- Зачем ей нужен был второй
и тесто, да в чужой квартире?
Все было некою игрой,
а вот закончилось - разрывом.
- Осталась дамочка одна?
- Без двух, сплошная тишина.
7 января 2003

***
Что с тобой, гитарный Цесаревич,
бард давно  известный, тем родной?
В старых джинсах, признанный царевич,
ты поешь над зрительной страной.

Параллельны чувственные годы,
струнами натянута судьба,
пальцы гитариста - скороходы,
на тебя смотрю почти любя.

Подпеваю я, конечно, молча.
В памяти всплывают лишь слова.
Пой, Царевич, пой, скажу короче:
среди бардов ты ведь голова!

Нравится давно твой дивный профиль,
за тобой - твой преданный ансамбль.
Среди бардов ты - чудесны профи...
Но, родной, на кухне - готовь сам!

Что еще? Хозяин магазина.
Что еще? Немножечко дельфин.
Жизнь солиста, словно бы резина,
тянется, шуршит как тот овин.

Пой, гитара, пой с гитарой,
пой, родной мой, пой.
Без тебя весь мир наш странный,
пой, любимый мой!
8 января 2003

***
Струи экзотических желаний
струнами сыграв, бегут по телу,
словно поднебесные послания
выбрали экстаз своею темой.

Тело все блаженно встрепенулось,
выбросив в пространство тик конвульсий,
силы, задремавшие, проснулись,
оживилась, задышала вольно.

Вот еще счастливое мгновенье,
что несет здоровье и блаженство,
подзарядка проникает в вены.

Обновление тела и эмоций,
возрождение и мужчин, и женщин,
Ведь любовь в здоровье лучший лоцман.
11 января 2003

***
Человек не так силен,
коль кумир не весел.
Это шерсть? Нет, это лен.
Он гребет без весел.
Поразительный итог
в жизни есть у многих:
сам к себе поэт так строг,
что закрыты ноги,
как закрытая душа.
Он, мол, не развратный.
Может, нет. Слова крушат
память безвозвратно.
Скучно все. Переключу.
Вот актриса стонет.
Стережет свой дом, ключом
сердцем пишет оды.
Петросян, Аншлаг, Шифрин,
Степаненко, Клара.
На столе уснул графин,
выключаю рано.
13 января 2003

Прелюдии любви...

Разлука и в душе бывает криминальной,
и расставанья миг тревожит день и ночь.
И солнечной любви бывает очень мало.
И вот уж не стоит никто у ваших ног.

Похоже, нет сейчас вам дел до новой грусти,
что вновь почтила вас уже в который раз,
все боли на душе не пересадишь в садик,
чтобы потом расцвел колючками от роз.

Лишь грусть и говорит, что вы сегодня живы,
что память вновь болит издержками забот.
Позвольте, может, вы ни ту надежду сшили?
А горести у вас...  Вы брошены за борт.

А я не утону, я поднимусь по трапу,
и раны от любви, конечно, заживут,
Вы встанете у ног, и будите так рады,
что розами души Вас мило позову!

Прелюдии любви... Их избегать спокойней.
Боюсь, их вечный зов, в беспамятство любви.
Отчаянье и боль закончат вечер знойный,
в букете не поют привольно соловьи.
13 января 2003

Красно-синий

Она ходила - в красном с белым.
Он - темно-синий был герой.
И вот, когда все вишни спели,
жизнь обернулась к ним игрой.

Он к ней тянулся - мягкий, сильный,
ее он Милой величал.
Она казалась очень милой,
но импульс шел, а взгляд кричал.

Она читала. День был летний.
Звенит звонок как громкий зов.
Он звал ее как мушку к слету.
И дверь закрыл, замок - засов.

Проходит несколько мгновений
из очень теплой тишины,
закончен секс и стихли вены,
и в кресле с думами жены...

Она болела долго-долго,
она страдала день и ночь,
себя казнила. Мало толку,
и шла от мыслей горьких прочь.

В ней зародился некто синий.
В потоке красном он исчез.
А лик ее был бело-синий.
Так улыбнись. Ты - в жизни. ЧИЗ.
14 января 2003 

***
Он долго женщин не любил,
такая лень, без денег, право.
Он женщин точно бы побил,
но за дела кричал бы: браво!

И он хотел лишь побеждать!
Но побеждать над кем-то надо,
ему бы женщину зажать,
но лишь под чьим-то тихим взглядом.

С собой подругу с другом брал,
смотрел, как тянутся друг к другу.
Потом подругу забирал,
а друга выдворял из круга.

Он часто жен чужих манил,
пленил очами и фигурой.
Он с ними ласков, нежен, мил,
коль муж платил за секс и туры.

Он долго женщин не любил,
менял и изводил словами.
Он пары многие разбил.
Случайно он сейчас не с вами?
15 января 2003

***
Иду сквозь облака, летающих снежинок,
сквозь бурю нежных чувств, пылающих к тебе.
Деревья в кружевах немыслимых новинок,
и дремлют их стволы, замкнувшись все в себе.

Иду сквозь шум потерь, и сквозь сигналы горя,
сквозь сон и ураган, потерянных надежд.
Иду сквозь шум дождя, не с кем давно не споря,
и кожею скреплю, и кожею одежд.

Иду всегда к тебе, но мимо сонных буден,
по топям и тропе, ухоженных дорог.
Когда-нибудь еще мы вместе, может, будем,
когда нам протрубит олень в красивый рог.

И ветви в вышине сплетаются мечтами,
и снежные холмы на памяти моей.
Но вот встают дома и исчезают - дали,
и окна в них горят свечением монет.

Иду к себе домой, где нет мужской опеки,
где нет любимых глаз, где ужин не стоит,
где сняты у судьбы любовные все пенки.
Осталась тишина. Остался женский скит.
16 января 2003

О морском чуде 

Волны ласкают и волны казнят.
Волны взлетают и гладят фрегат.
Волны смели новобрачных в пучину.
Шторм на мели уничтожил мужчину.

Он одинок в своей доле несчастной,
волны прибили разбитый фрегат.
Девушка нежная, славное счастье.
Было и не было, взор как агат.

Стан-монумент и такой он печальный.
Волны ласкают совсем как она.
Море решило женой быть. Венчание?
Море капризно. И волны она.

Море волшебно, в нем сила морская.
Волны в томление припали к ногам,
и исступленно ласкают, ласкают.
Чайки кричат из-за них крик и гам.

Он встрепенулся, шатнулся от моря.
Нет, не Нептун он, обычный моряк,
и потемнел весь, охваченный горем.
И только думал: "А, где она? Как?"

Вдруг он заметил, что чайки над морем,
что-то несут над волнами к нему.
Сверток белеет и видно он мокрый,
и непонятно виденье ему.

Чайки пред ним опустились на берег.
Девушка в свертке лежит на песке,
саван-фата и весь лик ее белый.
Он побледнел в неуемной тоске.

Он наклонился, припал к ней губами,
страх, забирая, несущий их в рай.
И сквозь ресницы мечта голубая,
вздрогнув, взглянула - люби, забирай.
19 января 2003

Янтарь в январе

В мае тает лед желаний,
исполняются мечты.
Год насыщенных познаний,
словно милые черты.

Облака плывут светлея,
над моею головой.
Ветви в листьях тихо млеют
и качаются ветлой.

Размечталась я о мае,
за окном царит январь.
Солнца мало, очень мало.
Я в руке держу янтарь,

в нем смола моих желаний,
о морских чужих краях,
где по пляжам бродят лани,
иногда и без рубах.

А есть женщины как осень,
на плечах лежит листва,
охрой выкрашена проседь. 
Шлейф, как медная молва.

Но зато, какое море!
В мае белые тела,
все мечтают об амуре
в свете солнца и тепла.
23 января 2003

Переменная

Красивая и скверная 
дорога переменная.
А наша жизнь обычная, 
понурая, привычная,
то в радости с салютами 
и с фейерверком грез,
то словно с камнепадами, 
с крутыми водопадами,
она в долине слез.

Красивая и скверная 
дорога переменная.
Мечты, друзья - приличные,
дела всегда - отличные,
а то вдруг обрываются
любые все дела,
подруги забываются,
мужья в других влюбляются -
сама их отдала.

Красивая и скверная 
дорога переменная.
Здоровье все колеблется,
качается и верится,
то словно сталь могучее,
то будто грязь в руке,
то нотами певучими,
то птицами летучими,
то хрип на сквозняке.

Красивая и скверная 
дорога переменная.
И я сама, то верная,
то, как осина нервная.
Бывает, улыбаюсь я,
когда влюбляюсь вновь,
потом немного каюсь я,
и новая Любовь!
23 января 2003

Банкет любви

1. Пройдем по мостовой.

Отметим? Двадцать лет любви
забытой фразой,
из памяти ты позови
любви рассказы.
Пройдем еще по мостовой.
Ты не споткнулся?
Здесь был когда-то постовой.
Ты что замкнулся?
Пройдем по старым пустырям
любви и быта,
поклонимся монастырям
полузабытым.
Ты видишь, там идет трамвай?
Был на подножке?
Тогда иди, быстрей давай!
Подставил ножку?
Кому? Коряге. Корни - чьи
глядят сквозь землю?
Да, мы с тобой давно ничьи.
Я мыслям внемлю.

2. Проедем?

Сорок три - тридцать четыре,
и плывет жара.
Душно очень, как в квартире.
В воду, что ль, пора?
Проезжай дорогой этой,
там ты проезжал.
В светофоре мало света?
Тормоз завизжал.
По оврагам, по корягам,
пролегла она.
Как ее дорога. Рядом
леса седина.
Остановка, как парковка,
и лесной пейзаж.
Шины - это не подковка.
Что на счастье дашь?
Сорок три - тридцать четыре -
это ты и я,
Сорок три - тридцать четыре -
стали мы родня.

3. Любовь земная...

Ты даешь такую силу,
что взлетаю я.
Ты становишься мне милым,
таю, таю я.
Ну, подвинься, опрокинься.
Господи, краса!
Взглядом всю меня окинул,
словно небеса.
От затменья. От плененья
радостная тишь.
От любви одни волненья.
Ну, комарик, кыш!
От такого дорогого
трудно отойти.
Не найду себе иного.
Все, пора идти.
Да куда там, притяженье
до земной поры.
Вновь упала. Есть скольженье.
Рук твоих дары.

4. Пещерный банкет.

Постелем шкуру мамонта,
умоемся водицей.
В простой пещере каменной
и люди - бледнолицы.
Костер горит. Колышутся
их тени - от волненья,
под сводами так дышится,
как в древних поколеньях.
Тепло здесь или холодно,
уютно или нет,
и сытно здесь и голодно,
но здесь москитов нет.
Баран над жаром крутится,
все меньше, тоньше, ярче,
и шкура точно кружево.
Снимай с углей, Команчи!
И зубы в мясо врезались,
и рвут, и мечут губы,
а зубы, точно фрезами,
на части мясо губят.
3 февраля 2003

***
Жду, не жду, надеюсь и люблю,
утомленно всматриваюсь вдаль.
В мыслях я пою надежды блюз,
ты надежду мне на счастье дал.

Я хочу увидеть облик твой,
я хочу в руках твоих затихнуть,
я хочу насытиться тобой,
но мечты все тише, тише, тише.

Знаю, что билет для встречи есть,
поезд, день, вагон и километры.
Принесли сороки счастья весть,
в сердце дата, это снова метка.

Вот к перрону поезд подошел,
темное зеленое виденье,
и надежда как компостер, шелк.
Рядом с тобой девушка, ты демон.

Не хочу я видеть облик твой,
не хочу в руках твоих затихнуть,
я уже насытилась тобой,
и мечты все тише, тише, тише.
14 февраля 2003

***
Почему всегда ветра веют над мужчиной?
Выйти утром из шатра веские причины.
Ветер мысли мне его принесет мгновенно,
я проснусь от них легко и самозабвенно.
Буду думать я о нем, когда занят он конем.

Приготовлю завтрак так, чтоб он был довольный,
это ведь такой пустяк, труд не подневольный.
Я люблю его, люблю, брошу в печь полено,
и к обеду пригублю пыльное колено.
Буду думать я о нем, когда занят он конем.

Он опять умчится вдаль, приготовлю ужин.
Женский труд - мужчине дань, коль мужчина нужен.
Он прискачет весь в пыли, мысль за горизонтом.
Я верну, из той дали, когда будет сонным.
Буду думать я о нем, когда занят он конем.

Вот он сыт. Шатер. Полог. Мышцы в полудреме.
Он красиво очень лег, но душа на стреме.
Я к нему прильну душой, с самой милой лаской,
он любимый и большой, он утонет в сказке.
Буду думать я о нем, когда занят он конем.
17 февраля 2003

***
Духи и книги, стол и стулья,
букетик лилий и комод,
ТВ, компьютер, вазы дуло,
какие-то предметы мод.

Слегка разбросаны предметы,
слегка раскиданы слова,
а в голове остатки сметы,
не спит, не дремлет голова.

В ней рассуждения о прозе,
в ней что-то грустно без прикрас.
Светодиоды, словно росы,
в ночи высвечивают нас.

И тик, и так, и шум машины,
и тени темные в углах.
Лекарство с медом как вершина,
надежд движенья на ногах.

Ночные мысли - отголоски
дневных забот, точнее дел.
От лепестков цветов - полоски,
точнее тени белых тел.

Как эти лилии надменны!
Бессмертник спрятан в лепестках
на фоне стен, белее мела,
как проза мыслей на устах.
20 февраля 2003

***
Обрамление волос, 
обрамление взгляда,
контур черный глаз, не слез, 
что для взгляда надо.

Словно новый парапет
на речном вокзале.
Так и новый кавалер
Вас закружит в зале.

Обрамление волос,
обрамление воли,
Ваша внешность мыслям лоск,
если взгляд без боли.

Если речка без бревна,
и сомы не бревна,
значит, близится весна,
и зима царевна.

Обрамление волос,
обрамление веток,
лес зимою не подрос,
рост весь будет лишь летом.

Это темные снега
вокруг рек и пруда.
Пред весной зима легка.
О красе - не буду.
27 февраля 2003

***
Бывает в жизни лишь один доход,
его едва хватает на компот,
налог с него всегда у всех снимают,
доходом этим вряд ли одевают.

И совесть так чиста, как пуст карман,
и потому разломан весь диван.
Но кто-то деньги на диван дает,
и вот он возникает, как комод.

Огромный, неуклюжий словно слон,
и ровный, незнакомый как уклон.
И на диване можно выпить сок,
он не компот, он сам проводит ток.
27 февраля 2003

***
Солярий солнечной системы
светил в десятки светлых труб.
После загара засвистели
сигналы, мол, плати свой рубль.

И весь загар в стеклянной колбе
теплом и светом был наполнен.
Спокойно потемнела кожа,
все для тебя, все для тебя.

Сказать собой: "Люблю". Ты тоже
на мне осмотришь все любя.
Не трудно быть твоей богиней,
но трудно быть, как светит иней.

Для похудения съем таблетки,
лекарства больше, чем еды,
чтоб ощущать себя кокеткой,
чтоб говорить, что лучший ты.

Не трудно жить в свои-то годы,
но трудно быть милей на годы.
2 марта 2003

***
Звоню тебе как в первый раз.
Узнал меня, но удивился.
Ты ждал звонка, любви рассказ
недели две. Звонок забылся.

"Привет! Привет! А ты одна?
Сегодня точно будешь дома?
Давно нигде ты видна,
А без тебя тоскливо, томно".

Проходят дни, года, недели,
проходит быстро наша жизнь,
без поцелуев и постели,
но вдруг звонок: "Меня дождись!"

Не знаю, право, но так надо, 
чтоб был один ты навсегда.
Ты позвонишь и скажешь: 'Надо,
ты как всегда моя звезда".

Мы где-то были и так долго.
Ты где-то там, я где-то тут.
Весь разговор пройдет без толку.
Любви надежды не растут.

Я не хочу тебя коснуться,
поговорила, вот и все.
Ты стал забытый мой касатик.
"Ну, позвони, привет, еще".
3 марта 2003

***
Город лесной, город родной,
светлый, красивый.
Солнечный весь, небом, водой, 
зданиями в иней.

Здания плывут, сказочный флот,
как бригантины.
Мэрия вдруг - жизни оплот,
горы все сдвинет.

Взмоет фонтан струйкой воды,
облаком влаги.
Город родной, милый как ты,
в трепетном флаге.

Вижу красу новых людей,
умных, спокойных.
Едут, идут в мир новостей
честно, достойно.

Город живой тихой водой,
словно весь вымыт,
мертвой водой в годы войны,
он будто вымер.

Выжил родной, встал он из сел
белым и славным,
и в микросхемах прочно осел,
и в них стал главным.
4 марта 2003

***
Завис сосульками сугроб
под солнышком, к восьмому марта.
Он весь ажурный, словно герб,
и весь он в нишах, будто парта.

А рядом снег, лежит, как вата,
он неподвижный, он - газон,
слегка искрит, под солнцем - надо,
над ним витает сам озон.

Все осмотрела. Взгляд напротив
завис, с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, рот ли.
Сосульки лет. В моих летах.
6 марта 2003

***
А я умею: молчать, как рыба.
А я умею: не улыбаться.
Я не умею: кричать у гриба.
Я не умею: в ногах валяться.

Я не прошу, не умоляю,
и улыбаюсь, в ответ на шутку.,
Я даже в детстве, была не Ляля,
и не касалась зверей и уток.

Всегда упряма, всегда сильна я,
и пусть, бывает, совсем слегла я,
но и тогда, сжимая зубы,
я говорю: 'Я буду, буду!!!'
6 марта 2003

10.03.1951
Родилась на Южном  я Урале,
а потом жила на Иртыше.
В первый раз: " Люблю тебя" - сказали,
где-то в Криворожском камыше.
Пролетают годы в Подмосковье,
где деревья машут в изголовье.
6 марта 2003

***
Окунись в мир солнца и тепла,
пробеги, хоть зайчиком, по лужам,
разбуди весеннего орла,
трепет крыльев так для счастья нужен.

И дорога станет так светла,
как глаза любовника и мужа.
Полыхнет весенняя капель
в свете отраженных канделябров,

и стряхнет усталость чудо-ель,
и сверкнет окраской милый зяблик,
и с сосулек капли, словно гель,
упадут на солнечный кораблик.
7 марта 2003

***
Дюймовочка сидела в орхидеи,
малюсенькая, нежная она,
как будто бы участвует в спидвее,
и пилотирует случайно лишь одна.

Опасный спорт. Дюймовочка кометой
по льду на мотоцикле пронеслась.
Теперь на пьедестале. Всем заметно,
что орхидея не дала упасть.
12 марта 2003

***
Надо выслушать заданье,
и обдумать, молча, все,
прочертить все мысли знаний,
обсудить что-то еще.

На компьютере чертить
и на плоттер выводить.
А затем - работа цеха.
Чертежам - железный вид,

и для полного успеха,
электронику всю - в них.
На приборах жизнь проверить,
и тогда в мечту поверить.
13 марта 2003

***
Забыла код сказать подруге,
а сотовый - не наш удел,
хожу у дома круг за кругом,
как будто нет особых дел.

Смотрю в окно и жду подругу,
в конец замерзла и ушла.
Вид из окна: под шляпкой кругом,
она неспешно подошла.
13 марта 2003

***
Стиральной машинке - тридцать лет,
и в Копейске про нее забыли,
Чайка мне  стирает столько лет,
а ее на праздник заменили.
И Самсунг пожаловал на кухню,
и на два часа он в стирку ухнул.
13 марта 2003

***
Был телевизор - Аэлита,
был телевизор - Горизонт,
другой пришел, он как элита,
с экраном плоским - сладкий сон.
13 марта 2003

***
Люблю автобус с турникетом,
коль едет он, немного пуст,
когда в руках нет и пакета,
когда компостер - зубы уст.
13 марта 2003

***
Не обижайте, утонувший Мир,
его так вдохновенно создавали,
среди КД или поющих Лир,
что от любви в работе утопали...
13 марта 2003

***
Компьютер - чудо высшей лиги,
чертеж любой с ним, как из книги.
**
Остров - это одиночество
и отрезанность от мира.
Сам зови себя по отчеству.
Слушай тексты из эфира.
**
Модельная обувь - кусает и давит,
тонкий каблук вне машин, убывает,
очень высокий  каблук он для бара,
высокая шпилька с работой - не пара.
**
Весенней грязью облил автобус,
как - будто матом наполнил глобус,
как - будто вновь я среди поэтов,
где критикуют за то и это.
16 марта 2003

***
Светлеет весеннее утро,
прозрачное утро в Москве.
И в контурах крыш очень бодро
сверкают лучи. На доске

луч света совсем не ярок,
хоть эта доска - козырек.
У утра короткие сроки,
и быстро проходит сей срок.

Пока светло - серое небо
светлее за крышей домов,
где спряталось солнце, что слепит,
а звук от машины вдруг смолк.

У утра есть звуки и солнце,
у утра есть птичий распев,
и ламп, выключаемых, кольца,
а звуки по лужам - припев.
17 марта 2003

***
Спасенье ищут в неизвестности.
А если стало все известным,
не изменяя больше местности,
вдруг закрываешь мыслей вести.

Закрылся мир, закрылись горести.
Здоровье копишь одиноко.
А может просто дело в гордости?
Боишься грубости? Однако.

Не хочется встречаться с обществом:
все улыбнутся, кто-то клюнет,
пусть интересы были общие,
но не люблю чужие слюни.

Они как зависть очень липкие,
чем выше мысль, тем больше колют.
Уж лучше вновь сидеть под липами,
кленовый лист, иглой не колет.

Когда одна побудешь с мыслями,
И соберешь строкой, что гложет,
готова новь сказать со смыслом ли:
спасенье - стих - всегда поможет.
30 марта 2003

***
Столкну своих друзей я бывших,
пусть тоже дружат, коль хотят,
пусть расцветает дружба пышно,
пусть лепят строчки, как котят.

А я от них слегка устала,
мне нужен кто-то. А они...
Пусть смотрят в оба, как снег тает,
как в нем купаются огни.

Пустите, братцы на свободу,
отдайте душу, хватит вам...
Котенок выпил снег и воду.
Огни достанутся словам.
9 апреля 2003

***
Две глупости в одном флаконе,
довольно трудно пережить,
пусть новый сайт уже в законе,
но стих куда-то тихо вжик....

И кто-то что-то мне вдруг впишет,
все в мой раздел и без меня.
Одни нули, никто не слышит.
Программы кто не поменял?
9 апреля 2003

***
Какие умные слова роняются с панелей...
Обычно есть в них слова два,
                                   их хватит на неделю.
Какой богатый лексикон,
                                    как он немногословен!
Им дать пол - литра и бекон,
                                   и враг словесный сломлен.
Осталось слово на века: вторая буква...явно я.
9 апреля 2003

***
Нет, мы с Вами не встречались,
не бродили под луной.
Вспышкой молнии венчались,
но не с Вами, был другой.

Был другой такой хороший,
но его сменил другой.
Нет, меня, и он не бросил,
помню радугу дугой.

Радугу сменил друг Осень,
и опавшая листва.
"Долго он был?" - кто-то спросит.
Снегу я была нова.

А один весной заметил,
но другой перехватил,
Летом он меня приметил,
и фигуру все хвалил.

А потом я изменилась,
а потом пошли дожди,
и с грозою появились
очень милые цветы.
10 апреля 2003

***
Какие сильные мужчины...
В Белоруссии.
Вот вам скажи, закроете весь сайт.
А любят очень даже. 
И по - русскому.
И слов не надо и огромных саг.
Спасибо, парни...Что Вы я святая,
но вот словесно, просто заводная.
11 апреля 2003

***
Хожу, брожу по чьим-то сайтам,
там напишу, а тут скажу.
Кругом свои там правят байки,
но я друзей не нахожу.

Бывает кто-то на два слова,
бывает кто-то на рецу,
и нет нигде совсем улова,
опять иду сюда, к крыльцу.

Я без улыбки, потеряла
слова по весям чуждым мне,
кого-то зря я укоряла...
И в голубом осталась сне.
11 апреля 2003

***
Как трудно быть судьбой гонимой,
как трудно просто первой быть,
как хочется неутолимо,
кого-то просто полюбить.

Но кто же даст? Да, нет, конечно.
Меня оставят в пустоте,
меня опять хотят безгрешной,
все только видеть в суете.

Я не нужна ни тем, ни этим.
Должна я быть всегда одна
под зонтиком, пусть солнце светит.
И, чтоб никем я не видна.

Хожу, брожу по чьим-то сайтам,
там напишу, а тут скажу.
Кругом свои там правят байки,
а я друзей не нахожу.

Бывает кто-то на два слова,
бывает кто-то на пыльцу,
и нет нигде совсем улова,
опять иду, сюда, к крыльцу.

Я без улыбки, потеряла
ее по весям чуждым мне.
Кого-то зря я укоряла,
и в голубом осталась сне.
11 апреля 2003

***
Я не хочу соприкасаться сердцем,
пускай живет в глубинах естества,
уж лучше я увижу взгляд Ваш серый,

который я не знаю. И едва
его узнать нелепо мне придется.
Пусть моя строчка встречей той прольется.
14 апреля 2003

***
Пелена лекарств, держит мозг в тумане,
словно, сумма кар, есть у вас в кармане,
словно пара штор - закрывают солнце,
вечный штиль, не шторм, есть на дне колодца.

Пелена всегда не дает нам думать,
мысли - не беда, есть плохие думы.
Выйду из лекарств и раздвину шторы.
Пусть вороны: кар... да шумят моторы.

Я открою кран, зашумит водица,
хватит в сердце ран, мне пора умыться.
16 апреля 2003

***
А женщины на свете есть без вас,
и нежные, красивые при этом,
но двойники... Они не контрабас.
Никто не тиражируется светом.

Клинок чужой строки, чужой молвы,
клинок из двойников потусторонних,
стихи и строки, словно из толпы,
и псевдоним, двойник не посторонний.
16 апреля 2003

***
Влюблюсь, не влюблюсь, не влюбляюсь
сегодня и завтра, вчера.
В одежды надежд погружаюсь,
и тихи мои вечера.

Все жду Вашей забытой строчки,
все жду из конверта печать,
все жду Вашу грудь без сорочки,
и хочется просто кричать.

Услышь, позови иль окликни,
замолви собой предо мной.
Тогда и счастливые лики,
устало уснут под луной.
16 апреля 2003

***
А я люблю быть дома каждый миг,
когда в том доме есть и мой любимый.
Люблю я твой орлиный, дикий вид.
Ты так хорош, почти невыносимый.

А перья птиц - уютное гнездо,
похожее оно на одеяло,
в нем можно утонуть совсем легко.
А где же затерялись весла яла?

Морской покой в тиши небесных стен,
и плеск вина из хрусталя бокала,
как много притаилась в нем измен,
так много и вина к губам стекало.
18 апреля 2003

***
Квадратик кнопки, полоска строчки,
удар по кнопкам и слово есть.
Ну, кто-то смотрит с улыбкой робко,
не трону, милый я Вашу честь.

Квадратик неба, полоски - лампы, 
ко мне вопрос Ваш: "Так, как дела?"
От прозы к прозе, но лучше строчки,
когда есть рифма, она мила.

Дела - квадратом, овал улыбки,
и беспредельный зевок судьбы.
Сосед сегодня не вяжет лыка,
ему сегодня все хоть бы хны.

Квадрат экрана и глазки скрепки,
и скучно что-то не в первый раз.
И чай не пью я, он слишком терпкий,
а легкий кофе - он в самый раз.

Квадрат работы, совсем зеленый,
зелено - белый чертеж готов,
а цифры, словно листочки клена,
и черно - белый поток листов.
21 апреля 2003

Мужчина

ВАУ! Класс! Какой мужчина!
Он так манит на любовь.
Подскочил под стать пружине,
у него играет кровь.
Он почувствовал, ответил,
ловко руку взял мою.
Осветил душой и светом.
Губы я его ловлю.

Затяжной прыжок в пространство,
мы не чувствуем земли.
Уж не слишком это рьяно?
Миг - рождения семьи.
Пульсы бьются учащенно.
Нет вопросов, есть любовь.
Узнаю, завороженный,
взгляд в тебе я, милый, вновь.

Хороши такие чувства,
если вовремя они,
когда все во мне так чутко,
словно светятся огни.
Поцелуй души словами:
'Я хочу так быть с тобой'.
'Я согласна, милый, с Вами'-
пел морской любви прибой.

Подожди чуть-чуть свиданья,
подожди сквозь будни снов,
посмотри без опозданья
сновиденья добрых снов.
Волны мыслей полетели,
словно воздух по волнам
тех, что памятью назвали,
тех, что так подходят нам.

'Я люблю', - сказали оба.
'Я люблю' - тепло души.
Поцелуй словесный, чтобы
мы отлипли от души.
Только двое, только вместе
могут жизнь земную дать.
Поцелуй души словесный,
но как с ним приятно спать...
2 мая 2003

***
Солнце светит, светит. 
Первый дождик льет.
И проходит время, 
и растаял лед.
Жду и жду листочки, 
а их нет и нет.
Первые сережки
вылезли на свет.
Распушилась верба, 
в хвостиках сосна.
О, да то осина. 
Скромная весна.
Мелкие листочки 
еще день и вот,
над стволами будет
их зеленый свод.
3 мая 2003

***
Какие слабые мужчины, стареют раньше седины,
К тому же броды не бреют, и очень полной толщины,
Туда же лезут... им под тридцать, а сами долго не живут,
Все девочек помладше ищут, не зная секса глубины,
Все на машинах - ножки тощи, зато огромны животы,
Скажу одно - слабее женщин по всем статьям людской судьбы.
12 мая 2003 

Иосифу Кобзону

А у нас во дворе у подруги,
я впервые увидела Вас,
над экраном висели дуги,
из ветвей зеленеющих раз.

Новый год, огонек и Иосиф,
очень мил молодой человек.
И любви той мгновенной ионы,
я несу с переходом навек.

Вы эпоха рождения песен,
благонравный, спортивно хорош.
Сколько нужно поставить лестниц,
чтобы ель успокоила рожь?
19 мая 2003

Михаилу Шуфутинскому

Михаил, в сверканье дам, 
мир за ним блестит огнями.
Он поет и тут, и там,
Океаны, как цунами.

Выбор песен неплохой,
выбор женщин - где-то рядом,
он с колючей бородой...
Бородатый, нет, не рядом...

Не люблю я целовать
сквозь огромные преграды.
Мне его не миловать...
Воздвигаю баррикады.
19 мая 2003

Александру Буйнову

Ох, он этот буйный Саша,
самый лучший из мужчин.
Нет, его милей и краше,
он хороший, без причин.

Просто мужество на сцене,
просто песни - лучше нет.
Он всегда поет без лени,
и ему подвластен свет,

что сияет из приборов,
а конструктор - просто я.
В свете встретиться нам впору,
но встречаться нам нельзя.
19 мая 2003

Борису Березовскому

Бизнес - Бог - то Боря Березовский.
Это что-то, честно всем скажу,
мы с ним две совсем, различных зоны.
Я его во сне не разбужу...

Мой словарь был англо-русский.
Я его чертила день-деньской,
В это время Боря, то же русский,
стал сибирско-нефтяной главой".

В Англию уплыл он сквозь богатства.
Я же там осталась, где была.
У него финансовое царство.
Мимо только роза проплыла.
19 мая 2003

Бари Алибасову

Пока чертила я детали для литья,
над миром нашим пела все "На-На",
потом у нас сменился президент,
и для "На-На" пришел другой момент.
НАИНА и "На-На" слегка похожи,
Людмила же в "На-На" уже не вхожа.
19 мая 2003

Александру Абдулову

Алферов дядя Вася - мне родня,
Алферова Ирина - вам жена,
ты с Муравьевой где-то танцевал,
а это что ли был ваш "Карнавал"?

Ты с ней потом за кульманом стоял,
резинку ей моченую отдал...
Ирины от тебя потом ушли,
с тобой, наверно счастья не нашли.
19 мая 2003

Олегу Газманову

Генерал эстрадной песни,
а прыгучий, словно мяч.
Перед Вами лечь бы лестью,
да уж больно Вы горяч.

Оседлать бы Вам коня,
прыгнуть прямо из окна...
Ведь у Вас второй этаж...
На коня, потом в гараж...

По концертам прокатиться
и успехом насладиться.
19 мая 2003

***
Долгожданный мой хороший,
самый теплый день,
ты в забвении не брошен
среди разных дел.

Все равно меня достанешь
теплотой своей.
Все листочки больше станут
в тишине ветвей.

Серебрятся мирно волны,
ветер с ними брат,
он всегда немного вольный,
ветер волнам рад.

Я пройду сквозь теплый полдень,
сквозь аллеи лет.
День пригожий, знаешь, полно
приглуши свой свет.

Вот и ладно. День теплеет,
где-то мимо нас.
Значит вечер. Вечереет.
Май природный ас!
21 мая 2003

***
Светлые мечты стелются над миром
в солнечных лучах.
Ясный небосклон трепетной Стихиры
в копьях и мечах.
Зеленеет луг, всходами светлеет,
прямо на глазах.
А газоны вновь точками желтеют,
в одуванчиках. 
23 мая 2003

***
Как ты опять неосторожен,
летишь на желтый солнцепек,
не видишь брошенную брошку,
и одуванчика цветок.

Какой ты весь сегодня милый,
как мне приятен облик твой!
Не делай царственную мину,
ты улыбнись, и вот, вот, вот...

Ты словно герцог лучезарный,
ты словно воин знаменит,
ты как полковник очень бравый,
ты словно батюшки зенит.

Ты без погон, но так похоже,
что на плечах твоих заря.
Ты сам как царственный вельможа,
мне брошку желтую даря.

А их сегодня очень много,
на всех газонах желтый крик.
Но где тюльпаны, их трогай,
там желтый отблеск не горит.
23 мая 2003

***
Тибетский чай из русских трав,
немного горьковатый.
Я пью его, смолкает нрав,
сегодня толстоватый.

Мой вес опять за горизонт
от стрелки оторвался,
меня вполне закроет зонт,
коль он не оборвался.

Диеты все мне не к лицу,
они почти без вкуса.
Дополню кекс я к огурцу,
и сразу станет лучше.

Мой вкус диет он вне диет.
Я съем и то, и это.
И всем худым скажу: "Привет!
Не с вами в это лето.

Не  вами я кто уж за сто,
сегодня перебрался".
Я съем таблеток этак сто,
но весь мой вес остался.
28 мая 2003

***
Блестят в граните берега.
Каналы ткут свои узоры.
Как море, плещется река.
Встают великие соборы.

Ворота редкой красоты
златою кованой зарницей,
слегка касаются листвы,
и отражают чьи - то лица.

Пройду Великий Эрмитаж,
коснусь прекрасного величия,
и поднимусь как на этаж,
в душе своей, в полеты птичьи.

Я пролечу над бездной лет
красот былых, великолепных.
Оставил разум высший след
и золотой на стенах слепок.

Янтарный клад пленит меня
своим теплом, своим сияньем.
Он будет комнатный магнит,
он отразит веков слияние.

Фонтаны плещут в синеве
и замирают у Самсона.
И только блеска нет в листве,
но блеск есть даже у газона.
03 июня 2003

***
Скульптура Ермака давила мощью
огромной глыбы, древностью лица.
Вдали виднелись трубы, как-то молча,
а рядом шла фигура молодца.

Пальто на нем сидело мешковато,
растянуто лишь было на плечах.
Он девушку держал чудаковато,
учил ее быть сдержанней в речах.

Решал он с ней по физике задачи,
вот так спокойно, прямо на ходу.
Коль не было любовной в ней отдачи,
так хоть умом была бы с ним в ряду.

Он мог поднять ее над всей землею,
и это было все разрешено,
но не были они одной семьей,
в задаче у них все уж решено.

Река текла и медленно, и вольно,
и так же было вольно на душе.
Вдруг он сказал: 'Ой, знаешь, что? Довольно,
пойдем мы в ЗАГС!' И это не клише.
4 июня 2003

***
Пройди тропой любви в предгорье,
увидишь красочный пейзаж,
потом поднимешься на горы,
и там увидишь вернисаж.

Из дальних, ближних гор и впадин,
и неба ломаный кусок.
Здесь могут сдвинуть камнепады,
здесь можно пить любовный сок.

Вдали увидишь эдельвейс
такой, какой совсем не видел.
И ты обрадуешься весь
как тот цветок, а ты как идол.

Какая глупость! Ты один!
И не с кем радостью делиться,
ты словно весь из горных льдин!
Дай кинокамере открыться!

Любимой с неба принесешь
и эдельвейс, и вид вершины,
и даже прошлогодний снег
нетронутый любой машиной.
4 июня 2003

***
Сомы как бревна плывут, качаясь.
Их туши всюду видны в воде,
над ними в небе белеют чайки,
и сушит солнце траву везде.

Подсолнух черный, совсем поспел он,
его собратьев стоят поля.
И помидоров подолы полны,
они красивы как - никогда.

Стоит палатка, стоит шалашик,
костер пылает на берегу.
Один купальник, какой там плащик.
А я себя лишь и берегу.

Мужчина мощный, весьма спортивный,
колдует снова над тем костром,
и мысли вовсе не позитивны,
и он как пьяный, в нем будто ром.

Он как в тумане с такой девчонкой,
что не дается никак ему,
она уж въелась ему в печенки,
но не подвластна.  Быть по сему.

И он сдается, живет соседом.
Она - в палатке, он - в шалаше.
Они колдуют лишь над обедом.
Такой наземный у них фуршет.
4 июня 2003

***
"А Вы меня бы полюбили? -
спросил высокий человек, -
Иль Вам нужны автомобили?" 
Глаза блестели из-под век.

А я сказала: "Да, конечно.
Я одинока, нет мужчин".
"Да, быть одной бесчеловечно", -
ответил он, касаясь шин.

Такой холодный магнетизм,
был неизбежен на природе,
ведь я подсела как турист,
и от него была на взводе.

Но изменилось нечто в нем,
когда его слегка коснулась,
таких пылающих огней,
мне видеть и не приходилось. 

И он сказал: "Сидите тихо.
Опасны чувства за рулем.
Поехали", - добавил лихо,
глаза блеснули в нем углем.

А я подумала в смятение:
"О, Господи, как он пригож!"
А, он подумал: "Вот везение!
Какая дама! День хорош!"
04 июня 2003

Дивный парень

Из-за ивы на бугре показался дивный парень,
плечи, бедра, голова и прическа - очень гарный.
Здравствуй! Здравствуйте! Привет. Зашуршали все словами.
Очень стройный он атлет, как индеец встал над нами.

Ветви ивы на ветру колыхаются спокойно.
На песке лежат, сидят и играют, но пристойно.
Вот, сейчас он подойдет, его плечи шире лодки,
он такой, как бегемот, но спортивная походка.

Ноги горного козла, протянулись на простынке,
он немного полежал и слова сказал простые:
'Кто ставок переплывет, поцелую, непременно'.
Я решила: "Обойдусь и останусь неприметной".

Братья, сестры, все гурьбой побежали, как вприпрыжку,
кто с разбега, так поплыл. Кто взобрался и на вышку.
Передался мне азарт, побежала за другими,
все подняли жуткий гвалт, оказались неплохими.

Поцелуй не заслужила, переплыть я не смогла,
бег без приза завершила, мокрой плюхнулась, легла.
Он подходит, смотрит хмуро и расцвел весь на глазах:
На колени мне садилась очень тихо стрекоза.
4 июня 2003

***
В пургу попали мы, болтая,
сугробы стенами стоят.
Природа стонет, завывая.
Автобус полон был ребят.

Они все пели песни дружно,
так заглушая страха миг.
Мотор ревел во тьме натужно,
и не естественный был мир.

Стояли вдоль дорог машины.
У них, что ль кончился бензин?
Сугробов дикие вершины
страшили близостью картин,

Они почти касались окон.
А снег вращался и летел.
Никто от страха не заохал,
лишь прессовал сугробы тел.

И все сближались ближе, ближе,
И пели громко, что есть сил.
Их головы склонялись ниже,
вдруг, кто-то сонно засопел.
5 июня 2003

***
Есть опыт счастья небольшого,
и для поэта он бальзам,
не надо мужа мне чужого,
и своего вам мужа дам...

Но лишь в стихах, но только в мыслях,
порой для красного словца,
чтобы душа была умытой
любви обильного ловца.

Фантазий много, через меру,
но ровно столько, что б самой,
мне не впадать в тоску, химеру,
стихи казались бы игрой.

Так вот в чем счастье: в развлеченье, 
в самом массаже слов и дел,
в любви самой или влеченье,
и без касанья рук и тел.

Еще есть счастье в созерцанье:
что б пред глазами было то,
что вам приятно в мирозданье,
и что б тепло, хотя б в пальто.
5 июня 2003

***
Арбузный запах голубых флаконов
исходит из нежнейшего создания.
Мадам бы покорила фараонов,
но едет в институт добавить знаний.

Такой же запах девушек лукавых.
Как отличить студентку от гарема?
Такой же запах будет у легавых.
Но запах разный у ворот эдема.
6 июня 2003

***
Погода, я скажу вам, не шашлычная,
с зонтом не очень хочется гулять.
Деревья мокнут, дело-то обычное,
под зонтиком пройду сегодня я.

На озере дожди с водою светлою
встречаются, как точечный массаж.
Деревья в такт качают тихо ветками,
ты мне главой кивнул. Какой пассаж!

Шашлык устал томиться, с луком вяленый,
ведь дождик затевает новый бег.
Деревья мокнут, ветрами повалены,
стояли ж на пригорке целый век.

Шашлык сегодня нам не улыбается,
и кровь в сердцах не вспыхнет от вина.
Погода очень мокрая и банная,
и встреча наша вовсе не видна.

Мир спит под дождик влагой затуманенный,
под зонтиком все медленно спешат.
А дождик расплескался водной манною,
и капли в лужах рожками смешат.
10 июня 2003

***
У озера чернеют очи,
у озера твой взгляд кричал.
Наверно, дивные здесь ночи,
твои глаза таят печаль.

Под голубым сияньем неба
прозрачна черная вода.
Рябит она, но нежно, плавно,
над нею чайка не видна.

Есть рыбаки, кто ловит рыбку.
А мы отлавливаем вид.
Наш взгляд по озеру все рыщет,
ты мне по топям местный гид.

Откуда ты как черный отзвук,
как черный озера отлив,
нездешних мест красивый отпрыск?
Ты даже в лени не ленив?

Белеют белые березы,
их ветви клонятся дугой.
Оставим озеру мы грезы,
оставлю я тебя другой.
13 июня 2003

***
Ах, интересная Вы дама,
Вас все обходят стороной,
и вид у Вас весьма упрямый,
несете гордо над страной.

Повисла серая завеса
из смеси неба и дождя,
и каждый праведный повеса
к себе и дам домой не ждет.

Походка так тяжеловата,
что в Вас нет даже суеты,
и ноги мягкие как вата,
и округлились все черты.

И все труднее все движенья,
лишь воля к воздуху ведет.
И в небе мелкое брожение,
Вас от прогулки не спугнет.

И Ваши бывшие повесы
затихли, словно в забытье.
Для них - огромный вес - завеса,
Один лишь знает: Он и Вы.
14 июня 2003

***
Синева отчаянно холодная
расточала солнце перед сном.
Это лето искренне прохладное,
лишь в дождях как - будто некий сноб.

Молодые ледяными взорами
смотрят сквозь чужие времена.
Попадаю в краешки обзора я,
но проходят взоры сквозь меня.
18 июня 2003

***
Какая схватка междометий,
какой каскад чужой любви!
Мы красный праздник так отметим...
О, милый сильно не дави...

Чужой мужчина на постели,
чужие ласки и тепло,
мы вместе с ним лишь ужин съели,
а тело рядышком легло.

Стою пред ним я на коленях.
Какой пассаж, какой фурор!
А он вальяжный в сгустках лени...
Звонок, звонок...  и скорость сбор....

Куда, зачем, все в междометье.
И лишь осталось на века,
его любовь, на память метка,
и очень нежная рука.

И он исчез в пространстве жизни,
как мимолетный и чужой,
но он остался, словно жилка,
что только бьется лишь с женой.
19 июня 2003

***
Я влюбилась в того, кто мне мил.
Я влюблялась совсем незаметно.
Он меня как водичку отпил,
и другую бутылку наметил.

Исчерпала лимит на любовь,
исчерпала до капли, до слова.
Удивленно подернулась бровь?
Для него откровение не ново.
24 июня 2003

Россия

Кто знает сильную Россию
всю от начала до конца?
Кто знает тропки все лесные?
Кто знает прелести крыльца?

Среди равнин, лесов, болот
есть склоны гор, а есть овраги,
есть ленты ровные дорог
для всех машин, они как маги.

Россия мощная страна,
огромные ее просторы
не обойдешь ее одна,
и не залезешь на все горы.

Над нею можно пролететь,
увидеть склоны и долины,
и изгородей мелких клеть,
и пашен черные картины.

И ехать долго мимо рек,
Проехать мост, перила рядом,
и за окном - деревьев бег,
и у домов краюшки грядок.

Въезжать в другие города,
считать перроны отправлений,
и улыбаться иногда
от очень разных объявлений.

И снова в путь. На колесе.
На колесе, пусть обозрения,
и видеть мир во всей красе,
архитектурные творения.

Потом по центру походить,
где Кремль, где площадь, и музеи,
пусть не везде вам заходить,
пройдя охрану мавзолея.
25 июня 2003

***
Мигай, мигай, подмигивай
красивый, милый мой,
от страсти не увиливай,
иди со мной домой.

Целуй, целуй, люби меня,
в тебе и бес, и конь.
На вина поднебесные
любовь ты не меняй.

Любовь, вином залитая,
как скатерть в грязный час,
как курочка убитая,
бывает только раз.

Ты, что мигаешь, миленький,
красивый, милый мой?
От дома не увиливай,
иди к себе домой.
28 июня 2003

***
Тебе б молчать в моем присутствии,
не отпуская далеко,
а мне бы слово для напутствия,
и стало, может быть, легко.

Повисло в воздухе страдание:
'Куда уходишь, ты куда?'
Нет, чтобы чмокнуть без признания.
'Туда, где утром есть звезда'.

Я ухожу для созидания,
для новых взглядов и идей,
для чувств, для мыслей восклицания,
а ты лишь мыслями - владей.
30 июня 2003

***
Пионы цвели десять дней пред глазами,
фонтан, окружая пушистой волной,
а струи им вторили, как голосами,
и что-то хорошее было со мной.

Я тихо парила над бездной небесной,
была на глазах твоих вечер и день.
Ты мне улыбался совсем бесполезно,
А туя бросала прекрасную тень.

Иду загорать - ты выходишь навстречу,
иду с процедуры - под дверью сидишь.
В бассейне назначу безмолвную встречу,
а ты у стола ждешь, с ракеткой стоишь.

Летит день за днем, то обеды, то ужин,
то крик чьей-то песни, то танцы молчком.
Я знаю, что ты и в безмолвии нужен,
когда я на пляже под солнцем ничком.

Плыву я на лодке, средь бреющих рыбок,
среди незнакомых совсем берегов,
где дачи и дачи, и зелень в них - рынок.
И вдруг тебя вижу. Ах, вот ты каков!

Везде успеваешь, везде ты бываешь...
'Ой, время скажи, мне куда-то пора'.
В дверях мы столкнулись: 'А ты уезжаешь?'
'Пионы все вянут, прошла их пора'.
12 июля 2003

***
Ладья скиталась по волнам,
ладья ходила по полям,
по белым, черным островам,
и не боялась волн и ям.

Береза белая не плачет,
и не тоскует уж тем паче.
Дыши одной, пиши другой,
не будешь в жизни ты изгой.
13 июля 2003

Андрею Дементьеву

Сандаловый облик Андрея,
весь высвечен яркостью глаз,
стихами над миром алеет,
и вводит словами в экстаз.
16 июля 2003

Евгению Евтушенко

Плыла жара по станции Зима,
она встречала вечного Поэта,
и в сердце его плавилась сама.
На станции Зима царило Лето.
16 июля 2003

***
Час пик в моих графских развалинах.
Час пик пустоты в небесах.
Час пик на забытых всем валенках.
Час пик в среднерусских лесах.
Час пик интернет перегруженный.
Час пик поздравительный день.
Час пик слава чем-то всем нужная.
Час пик на компьютере тень.
Час пик на улыбке божественной.
Час пик очень грустных речей.
Час пик, когда скажут все жестами.
Час пик слава все горячей.
Час пик я останусь за кульманом.
Час пик жизнь идет без утех.
Час пик вы сегодня весь культовый.
Час пик как велик человек!
18 июля 2003

***
По пляжу шел поэт хороший.
Лежала группа из парней.
Один сказал: 'Поэт, похоже'.
Лежащим, шедший был видней.

А я стояла, руки в боки,
глаза, прищурив от лучей.
О, где вы были, чувства Боги!
Все стало сразу горячей.

Поэт прошел, главу склоняя,
не повернув ко мне глаза.
Я вслед бежала, догоняя,
не сдвинув с места. Чудеса.

Прошел поэт. Прошел хороший.
Его я знаю много лет.
Он не узнал? Узнал? И что же?
До счастья с ним - не мой билет.

Он меня предал между делом,
он заменил меня другой,
не для меня изгибы тела.
Спина в одежде лишь дугой.
20 июля 2003

Ожидание

Жизнь вся - сплошное ожидание,
ты постоянно что-то ждешь,
то ждешь всего одно свиданье,
то ждешь, когда утихнет дождь.

Боюсь я ждать, гоню все встречи,
боюсь терять твою любовь,
боюсь встречать свободный вечер,
но не боюсь влюбиться вновь.

Я жду, не зная телефона,
не зная номер твой совсем,
не зная смех и говор звонкий.
Тебя я жду, и вновь меж тем

я рада каждой новой встречи,
я рада взгляду и кивку,
я рада рядом быть весь вечер,
ты знаешь, милый, я не лгу.

Возможно, я люблю условно,
ревную к каждой, кто с тобой.
Я помню речи все дословно,
что ты сказал лишь мне одной.

Я жду тебя, когда светлеет,
я жду тебя, когда темно.
Я жду тебя! Закат алеет.
Люблю тебя в душе давно.

Как глупость - ожиданье.
Ждать, верить, думать не о чем.
Потом пройдет еще свиданье,
и ты в нем будешь не причем.

Мне надоели ожиданья,
мне надоела чехарда
твоих безропотных признаний.
И наши встречи - ерунда.
20 июля 2003

****
Когда к любви мы не готовы,
то встреча вроде не к чему,
но для стихов она подкова,
а сердце рвется все к нему.
2003

***
Травинки - былинки. Листочки и почки.
И вид самолета, и рокот его.
И дом - небоскреб, что построен так точно.
Струя самолета расплылась легко.

Ребенок поранил мизинец в фонтане,
бежит и кричит, что в нем сетка остра.
Берем подорожник почти что спонтанно
и кровь остановим, и кончится страх.

Стремительно птицы летят к водопою.
Фонтан гладкой струйкой скользит с высоты.
И листья к фонтану летят, как к прибою,
летят с черешками. И мокнут листы.

Опять разбрелась детвора по фонтанам,
но обувь совсем не снимают с ноги.
Быть может, кому-то все это и странно,
но в речке вода холодней, не с руки...

Травинки - былинки, и дети - картинки...
И солнечный вечер длиннющего дня,
и шлепанцы в ряд на фонтане, ботинки...
Придет для них время. Сижу не одна.
21 июля 2003

***
Как ясен голубой простор!
Какой размах небесной тверди!
Как хочется придумать вздор,
чтоб в омуте проснулись черти!

Вода в реке и без волны,
равнина неба наизнанку,
а чайки чувствами полны.
Шоферы держат лишь баранку.

У утра есть закон утра,
когда встают лишь поневоле,
когда идти не всем пора,
когда не птицы мы на воле.

Кусочек неба в вышине
оставят нам на день грядущий,
И вздор затихнет весь во мне.
Работа есть, я в ней ведущий.

Остались небом и глаза.
Твои глаза уже проснулись?
Они и небо, и леса,
со мною только разминулись.
21 июля 2003

***
Поговори со мной, Олег!
Тебя я старше на полгода,
поговори со мной, Олег,
поговори судьбе в угоду.
Твой голос знаю наизусть: 
все интонации крутые.
Я не актриса, ну и пусть!
И знаю мускулы литые.
Поговори со мной, Олег,
пусть просто так. Я не болтаю.
Не говори со мной, Олег,
я не о чем не разболтаю.
22 июля 2003

Ирина Мирошниченко

Мы с Вами однажды встречались,
с тех пор Вы еще красивей,
красивы в любви и печали,
Вы видно из бризовых фей.
Волной Вас выносит на берег,
где зритель и рад Вам и нет.
И только мужчина, как беркут,
несет вам красивый букет.
23 июля 2003

Андрею Харитонову

Ваше лицо для меня как подарок,
Овод смотрела, смотрела на Вас,
в Мистере Х Вас еще увидала,
очень красив у Вас профиль и фас.
Вы для меня - красота неземная,
Вы для меня как подарок судьбы.
Годы идут, мы живем, увядая,
ходим спокойно, не видя толпы.
25 июля 2003

Игорю Крутому

Фантастическая музыка
увлекает вглубь души.
Фантастическая музыка,
ты ее не заглуши.
В ней есть лирика любовная,
в ней есть лирика мечты,
в ней стихи с оркестром сводные,
в ней родился видно ты.
28 июля 2003

***
Деревья в корень спилены,
остались пни да кочки,
в песочке счастье полное,
детишки и совочки.
Еще сказали будто бы
и дом наш весь снесут,
хоть это в близком будущем,
но эту весть несут.
В моем дворе все сломано,
живут одни собаки,
у них здесь видно логово.
Сидят на стульях бабки.
Все будто кем-то куплено,
построят здесь объект,
а мы жильцы все куцые,
мы вовсе не субъект.
Ведь мы не знаменитости,
автограф не берут.
Стихи поэта нитками,
коль их в печать не шьют.
29 июля 2003

***
Нормальная южная ночь
легла в среднерусской равнине.
А градусник - тридцать, ноль, ноль.
Колышет лесная низина.

И утром усталости нет,
есть чувство - тебя разварили.
Оставлю я пеший свой след
у леса, где клеща морили.

Ищу я прохладу в лесу,
а там испарения земные.
Я бренное тело несу,
и ладно, что ноги не ныли.

Автобус я свой обошла,
прошла там, где мало, кто ходит.
Достигла положенных благ,
еще проработаю годик.

А может быть больше, Бог даст.
А может... к чему все сомненья.
Работа - конструкторский дар,
для мозга нашла применение.
30 июля 2003

***
Молния судьбы меня прошила,
что - то изменилось вдруг во мне.
Молнию не спрячешь, как и шило,
перестала жить я как во сне.
Молния прошла перед глазами,
грома оглушительный раскат.
В небе развивалось молний знамя,
словно поднебесный, яркий скат.
31 июля 2003

***
Ивар, Ивар, Ивар, мой любимый тип,
Тип мужчины в жизни.  Он со мной не спит.
Он живет актером, он актер кино.
Ивар, Ивар, Ивар, Вас люблю давно.
1 августа 2003

Валентине Леонтьевой

Популярность тети Вали,
выше всех любых похвал,
К ней народ поздравить валит,
хоть никто ведь их не звал.
Но пришли все к тете Вале.
Валя, Валя, любим Вас,
мы все хором поздравляем,
поздравляем в добрый час!
1 августа 2003

***
Откроем эру неба, солнца 
и просто трепета души.
Уйдем из бочки, из засолки,
откроем крышку, словно щит.

Мы помидоры, если в банке.
Мы огурцы. Хорош засол?
Танкисты мы, коль едем в танке.
Душа закрыта, так посол.

В капусте стонут бриллианты,
они опасны навсегда.
В коробке сок? В нем спят атланты.
Проспят там год или года.

Вот джем вкуснее сладкой ночи,
легко ложится на кусок.
Так и девица без сорочки
легла куда? Он что брусок?

Морской капусте путь к диете
всегда открыт или закрыт.
А волк морской летит по свету,
ветрам и солнцу он открыт.

Морковь прекрасна с подземелья
всегда, везде, во всем она,
во все закуски лезет смело,
и где видна, и где одна.
3 августа 2003

***
Покрыты губы перламутром,
на веках тройственный каскад,
а лоб блестит от пудры мудро,
в губах сверкает виноград.

А ногти в блеске светлых сказок
сжимают веточку мечты.
И замирает пир негласно,
глотая капельки воды.

Потусторонние предметы
летают где-то в вышине,
они в безоблачность одеты,
и приукрашены кашне.

На подбородке порезвился,
какой-то западный фокстрот,
слегка весь соусом облился,
гусенок, видя некий грот.

И зажевали что-то люди,
сверкают лезвия ножей,
и нежно вытекают слюни,
слова касаются ушей.

Подносит рюмочку мартини
довольно крупная рука,
а взгляд уже от жажды стынет,
где перламутра губ легла.
5 августа 2003

В.И. Федосееву 

Как сложен симфонический оркестр!
Какой простор для музыкальных прерий!
Не выучишь все ноты за семестр,
и не получишь всех великих премий.
Но можно долго радовать людей,
ввергая в мир звучащих новостей.
5 августа 2003

Н.Д. Ковалеву
Нет, мы с Вами незнакомы,
птичку ставила за Вас.
Центр научный и горкомы.
Рядом я было подчас.

Генерал, как много званий,
есть у Вас и вокруг Вас.
И, похоже, много знаний,
вы вбираете за час.

В волейбол сыграем, ладно?
Перекинемся мячом.
Или ближе Вам доклады?
День рожденье? Не причем.
6 августа 2003

***
Чувствую, иду по западне
в мареве небес без откровений.
Опускаюсь, мысленно на дне
в мистике пера и вдохновения.

Глазом ухватила красоту:
тихая вода течет устало,
ехала машина по мосту,
в воздухе прохладность зависала.

Не скажу, что каждый из мужчин
тех, что по дороге повстречались,
все имели много величин,
ощущение: шла как вдоль причала.

Не свернуть и мне не повернуть,
чувствую от них настороженность.
Так же было, как бы здесь ввернуть,
в день Олимпиады - напряженность.

Шла с Олимпиады по Москве,
по пустым проспектам - тихий улей.
В это время умер весь в тоске,
бард и чародей российских улиц.
08 августа 2003

***
Физики живут весьма непрочно,
головы забиты их с лихвой,
в институтах учат, как нарочно
то, что не ухватишь головой.

Учат языки, да еще пару.
Мозг студента, словно на века,
им еще работать до угара,
и до пенсий жизнь их не легка.

Тянут, тянут лямочку всезнайки,
а она не в силах им помочь,
нервы свои вывернут с изнанки,
и уходят с этой жизни прочь.

Убегают в лес или на дачу,
убегают в детство, где теплей,
упускают бывшую удачу,
их не в силах выдержать дисплей.

Физики, довольно специфичны,
гонор в них сменяет пустота.
Их проблемы с нервами типичны,
старость у них с первого листа.
11 августа 2003

***
Картонный муж красивый, без изъяна
в руках очаровательной жены.
Она, как негритянская Диана,
он холоден, как отклики страны.

И космонавты снова на орбите:
орбите славы, почестей молвы.
Да, женихов из космоса берите,
Жизнь без любви, а в роли лишь вдовы.

Пусть живы - будут, будет встреча чудом,
картонный муж ей видим, не живой.
Надолго ли та свадьба, словно с другом?
Невеста ведь обвенчана с молвой.
12 августа 2003

Стив Мартин

Стив, спасибо, что ты есть,
ты такой смешной, 
ироничный, словно лесть,
и слегка грешной.
Стив, а Стив, скажи ты мне,
как такой же быть?
Волос твой - белее мел.
Сам ты, словно пыл.
14 августа 2003

***
Разливались быстро реки по асфальту,
поплыла вода неведомо куда,
под зонтом идут не шатко и не валко,
в брюках мокрых притаилась вся вода.

Водопады застилают горизонты,
усмехаются кудряво небеса,
и народ с утра какой-то слишком сонный,
в каждой капле пробуждения - роса.

Ты влетел весь взбудораженный потоком,
из машины, словно мамонт или бык,
и экран сверкнул, не выдержал он тока,
очень влажно и в компьютере все блик.

Хорошо, потом сменим предохранитель,
и компьютер снова с нами оживет,
а пока он будет таинства хранитель,
и таинственно в душе моей поет.

Прекратился, усмирился дождь - морзянка,
и на крышу опустилась тишина,
и земля от влаги точно негритянка,
Ты за стенкой. Все спокойно. Я одна.
14 августа 2003

***
Как женщины меняются с годами,
то были и красивы, и легки.
С мужчинами о будущем гадали,
и в завитушках были их виски.

Потом их ноги точно похудели:
каблук, чулок и юбка от бедра.
Потом они немного пополнели,
и груди стали, будто это бра.

Затем они кричали на потомство,
и мужа от себя гоняли прочь,
и на чужих заглядывались томно,
потом и тем сказали: "Не морочь".

Потом вприпрыжку бегали за внуком,
и с молодыми спорили слегка.
Потом на них свалилось бремя скуки,
и мудрые морщинки у виска.

Потом они сидели на скамейках,
и старики ворчали им вослед.
И вот стоят на кладбище скамейки,
и правнук говорит: "Пойдем, мой дед".
14 августа 2003

***
Скучно было до безумия,
и с утра стоял туман.
Целый день я как беззубая,
пока в воздухе дурман.

Пушкин, Пастернак, Патрацкая, 
интернет всего не понял. 
Солнце тоже радиация, 
а под ним и кони - пони.

Разлетелась мысли веером,
будто конские хвосты.
Из стихов своих намеренно
раскроила я холсты,

В них писала отголосками
своих бешеных невзгод,
и рецензии полосками
усмехались целый год.

Пастернак в вишневой корочке, 
Пушкин в золоте тесьмы, 
и Патрацкой стихи колосом 
вышли будто бы из тьмы.
15 августа 2003

***
Кораллы белые бутоном
цветут как некий странный куст,
как будто море странным стоном
застыло в камне и мир пуст.

Остались былые кораллы,
остался каменный букет.
Его Вы в руки нежно брали,
смотрели в море. Моря нет.

Вас память вдаль несла незримо
туда, где были Вы давно,
где Вы склонялись пилигримом,
и Ваша память как кино.

Моря и дали словно юность
застыли - каменный букет.
Какой тогда Вы были юный!
Коралл остался - странствий след.

В какой-то бухте вы стояли,
коралл Вам девушка дала,
чтобы о ней не забывали,
взамен всю юность забрала.

Теперь коралл источник музы,
он словно вешалка для бус,
он открывает в мысли шлюзы,
но бусы жемчуга без уст.
17 августа 2003

Владимиру Вишневскому

Восхищена я Вашей наглостью
в изданье странных очень книг,
в которых, все так сбито накрепко,
в которых нет лишь только - игл.
Вас в интернете не заметила.
Вы что? Живете в суете?
Вас я давно в себе отметила,
Вы будто пятнышко в звезде.
19 августа 2003

Борис Пастернак

Длинное лицо, глаза простые,
свет в окне, как пламя из огня.
Ветры бродят горькие, сквозные,
ямбы ему с ветрами летят.

Пастернак поэт мне не встречался,
знаю его фото наизусть:
он стоит у форточки печальный,
и слова застыли в кромке уст. 

Ногти. Пальцы. Спрятаны манжеты.
Белая рубашка и пиджак.
Нос прямой у рамы.  Шпингалеты.
Словно он в пространство сделал шаг.

Взгляд его уходит за мечтами,
волосы взлохмачены рукой,
манят его строчки, манят - дали,
и душа, не знавшая покой.

Ухо. Шея. Впадина на горле.
Полнота красивых очень губ.
Главное - стоит он очень гордый,
этим бесконечно многим люб.
20 августа 2003

СКАН

Сканировал микробы ртом,
целуя губы сладострастно.
Тор вдруг сказал: 'Счастливый дом,
как хорошо, что в нем есть счастье'.
Катрин смотрела на него,
прикрыв глаза от возбужденья,
пройдя с ним путь любви легко,
познала прелесть вожделенья.

Катрин проникла в тайны губ,
пила слияния нектары.
Тор не был нежным, не был груб,
но не касался лишь гитары.
Тор был силен. Азарт любви
искал все новые кроссворды.
В слиянье пели соловьи,
Тор от любви был очень гордый.

Катрин в конвульсиях к нему
от страсти нервно приникала.
Не понимала почему,
лишь рядом с ним она такая?
Катрин отставил, закурил.
Пошел на кухню ставить чайник,
достал вино, но не кутил,
не пил Тор редко, да и часто.

Бокала два и чашки две,
еда в тарелках, хлеб кусочки.
На кухне ярко, сильный свет
совсем не к месту в этой ночке.
Тор долго ел, потом курил.
Катрин заснула без эмоций.
Тор что-то много говорил.
Ей надоел. Нет, он не боцман.
20-21 августа 2003

Красавица и Тор	

Красавица и Тор играли в странный секс.
Катрин к нему пришла в назначенное время.
Попутный ветерок, мужчина, словно Зевс,
хотел остановить, познать любовь и бремя.

Катрин сказала: 'Нет, сегодня Тор со мной,
ты Зевс освободи мне лунные дороги,
я не могу с тобой встречаться под луной.
Довольно поздний час, а Тор, ты знаешь, строгий'.

Красавица прошла сквозь ветер не спеша.
Навстречу ей катил сам Тор в медвежьей шкуре.
Остановился Тор. Катрин, едва дыша,
открыла тихо дверь, сказала: "Здесь не курят".

И тут же поняла всю крепость Тора рук.
Тор кнопочку нажал. Сиденья вмиг упали.
Осталось вдруг Катрин без туники и брюк,
а шпильки каблуков уже педаль достали.

Красавица и Тор друг друга разожгли.
Все спуталось вдруг в миг: касания, ласки, стоны.
Вдруг по машине стук. Их страхи обожгли.
А там ворона вдруг: 'Тор, дай кусок батона'.
21 августа 2003

***
Генка, Генка съешь гематоген - то,
будешь ты хорошим добряком.
Перестанешь злиться, будешь веселиться,
а потом ты станешь моряком.
Женщину полюбишь, сладкую пригубишь,
станешь ей поэмы ты писать.
А потом детишки, смелые врунишки
будут сквозь любовь твою визжать.
Генка, Генка съешь гематоген-то.
21 августа 2003

***
Ночной интернет приглушенно стрекочет,
колени холодные и дисковод.
Читаю стихи, в них любовь кто-то хочет,
а кто-то в машине прошел через борт.

И Петр Давыдов всех давит любовью,
он как программатор машину ведет,
он, секс и любовь, а панель в изголовье,
он всеми читаем, он пламя и лед.

А Толя Попов все сканирует чувства,
он трепетно ласков в своих чудесах,
в его же строках все рождается чудо,
и женщины с ним все парят в небеса.

А я тут замерзла, читая их вирши,
колени мои не согрел дисковод.
Я все выключаю, стихи с души свергнув,
пойду просто лягу, где сонный есть свод.
22 августа 2003

Поворот

Обойду я взглядом грусть земную,
скорость надо правильно сбавлять,
поворот дороги я миную,
и увижу ровную я гладь.

Затаи дыханье - неприятность,
неумытый, грязный небосвод.
Неприятность - с нею лучше в прятки,
и не видеть неприкрытость вод.

Пусть течет вода серее неба,
рябь души клубиться над водой,
кто бы ты ушедший в небо не был,
станешь словно памятник литой.

Граждане, шоферы, руки в брюки!
Едите: опасно! Поворот.
Не в воде, ни щуки, ни севрюги,
не пройдете вы дорогу вброд.

Медленней поэты и шоферы,
вы творите чудо на земле,
не впадайте в разные аферы,
берегите жизнь и чудо лет.
25 августа 2003

Пена слов

Морская пена грустных слов
Легла мне на душу, пьянея.
Я ем их, словно это плов,
но я одна. Я леденею.

А волны жизни бьют в причал,
в словах любых играет шалость,
когда-то ты любил, кричал,
теперь осталась только жалость.

Теперь осталась пустота,
остались мелкие желанья,
осталась жизнь и красота
под пеной слов любви послания.
26 августа 2003

Не готова
**
Восемнадцать лет одна, вот славно.
Не было мужчины для меня,
А недавно, словно как облава,
вновь мужчины рвутся до меня.

Пожилой напал, но я отбилась.
Юный был - так ноги унесла.
Тут красавец в дверь мою оббился.
Ты спаси! Кричит он в дверь моля.

Я уснула. Вижу - не отбиться.
Лишь увижу - мощный поцелуй.
Вырвалась, бегу. Успел побриться.
Я ушла. Приснился поцелуй.
**
Не знаю почему, но мне приятно, 
продлить мгновенье с Вами на часок, 
есть что-то в Вас такое, Вам понятно, 
что хочется уйти, хотя б в лесок.
**
Когда к любви мы не готовы,
то встреча вроде не к чему,
но для стихов она подкова,
и сердце рвется все к нему.
27 августа 2003

***
Кто не знает его профиль соколиный?
Кто не знает его дерзкие черты?
И в Москве его я встретила. Былина?
Это правда, как столкнулись Я и Ты.

Еще в школе пели песни Окуджавы,
мы с подругой знали все их наизусть,
и мальчишек с этой песней провожали.
Годы канули, осталась в сердце грусть.

Мы столкнулись в магазине. Центр вселенной.
Рядом муж, а рядом с ним была она.
Да, блондинка. То ли Ольга, то ли Лена.
Но она очарованием полна.

А Булат обтянут джинсами лихими.
Он крутился предо мною просто так.
Он товар смотрел. Шли девяностые лихие,
когда в джинсах не ходили просто так.

День был теплый. Он обтянут, словно тополь,
иль береза. Да, он в белом был друзья!
Разошлись они и мы. И стих наш топот.
А куда мы шли, давно забыла я.
28 августа 2003

Мужской коллектив

Люблю мужские корабли,
плывут они в заливе знаний,
и многомужеству сродни,
не все они чужие сани.

Когда встречаю я фрегат
из чисто женского значения,
я в нем - заброшенный агат,
не для любви, не для прощенья.

Лишь пара слов ответных дам,
и ухожу я восвояси,
я среди них всегда ни там.
А почему? А мне неясно. 

Иду в любимый коллектив
из разноплановых мужчин,
а среди них я их актив,
и тут хоть молнии мечи.

Они совсем ни так опасны,
они порядочны вполне,
найду для рифмы я запаску,
когда есть профиль на окне.
29 августа 2003

Хит

Я боюсь тебя очень,
я хочу тебя очень,
я нужна тебе очень,
я нужна.
Ты далек так сегодня,
ты один лишь сегодня,
ты сердитый сегодня,
без меня.
Солнца нет, только ветер,
солнца нет, только дождик,
солнца нет, только грустно,
без тебя.
Ты ранимый, как прежде,
ты гонимый, как прежде,
ты тоскливый, как прежде,
без меня.
Хочешь, будем мы вместе?
Хочешь, стану невестой?
Хочешь просто, мне лестно,
быть с тобой?
Я люблю тебя очень,
я хочу тебя очень,
я целую.  Хохочешь.
Мы с тобой!!!
30 августа 2003 
 
Давай солжем

Давай солжем, что все прекрасно,
что мы любимы, ты любим.
Давай солжем, что солнце ясно,
что мы с тобой любви хотим.

Давай солжем, что нам по двадцать,
что ветер бродит в голове.
Давай солжем, что все повадки
у нас с тобой не первый век.

Давай солжем, что мы флюиды,
что носит нас по воле тех,
кто любит солнце и корриды,
что я мех-тех, а ты - физтех.

Давай солжем, что черепаха
нам отдала свой длинный век.
Что у тебя была папаха,
что на коне ты лучше всех.

Давай солжем, что из народа,
потом приврем, что короли,
что у нас кровь, у нас порода,
что мы шуты, что мы врали ...
31 августа 2003

Послание

Пишу сквозь дождь в твои края,
где светит солнце каждодневно,
где волны плещут у руля,
где есть твое мужское дело.

Скучаю, милый, каждый день,
летая с аистом по крышам.
А капли, словно дребедень,
и каждый день их только слышу.

Надеюсь, где-то на корме,
не заблудилась птица феникс?
А ты не мальчик, не корнет,
ты ей не нужен, словно веник.

Пошли мне весточку, родной,
сквозь даль вершин и глубь морскую.
Пусть лебедь реет над страной,
пусть он курлычет, как тоскую.

Надеюсь, чайка от тебя
подальше держит крылья счастья,
не зачастил ты к ней любя?
А то здесь дождик плачет часто.

Прими родной глоток росы,
что утром встретит взгляд холодный,
и закрути свои усы.
Ты самый милый, самый модный.
31 августа 2003

Юмор и печаль

Что делать, если юмор жизни
влечет в неведомую даль?
Похоже, страсть мы не изжили,
а возраст - юмор и печаль.

Когда и я, и ты годами,
все как не надо, набекрень?
Что чувство к нам пришло с дарами
одних лишь слов, давая крен.

И осторожно, выбираясь
из этой страсти не для нас,
я убегала не ласкаясь,
боясь твоих горящих глаз.

В охрану маму попросили,
чтоб сторожила от меня.
Тебя в любовь не тянут силой.
Кто нас на части разменял?

Какое все-таки болото,
любая чувственная новь!
А кто любовь спасает? Кто-то?
Как тяжела порой любовь!

Кому понять - детей ты младше,
я - старше матери твоей,
сегодня много разной фальши,
была любовь, теперь фойе.
5 сентября 2003

Альт сентября

Листья зеленеют,
словно не сентябрь.
Холод, ветры веют,
будто бы октябрь.

Я совсем замерзла
в лиственной глуши.
Листья не измерить,
будто камыши.

Небо темной страстью
замерло и ждет,
что сентябрь проснется,
желтизна пойдет.

И бескрайним морем
зеленеет лес,
как бы перед смотром
праведных небес.

Мокрый цвет асфальта,
мокрые листы,
и сентябрь альтом
в холод шлет мосты.
5 сентября 2003

Страдания души

Душа влюбляется вне возраста,
не понимая, почему
ее кончаются возможности
и в голове, и наяву.

Проходит таинство лингвистики,
и остается в реках плес,
душа страдает лишь неистово,
неся в себе подобный крест.

Не надо мучиться бессонницей,
такой удел мне не впервой.
Ну не влюбляюсь я ведь в конницу,
а только в роту с головой!

Все это глупая нелепица,
мои страдания души,
два дня пройдет, и он отлепится,
чтоб снова чувствами крушить.

Не бойтесь, мальчики и дедушки,
мужчины милые, меня.
На вас смотрю почти без ретуши,
вас в преисподнюю маня.
6 сентября 2003

Шаль неба

Листва качается, качается
под ветром томно и легко.
С мальчишкой девочка встречается
и с ним уходит далеко.

Идут куда-то в звездной россыпи
и окружение полей.
Идут красиво, гордо, рослыми,
со знанием города, аллей.

А здесь совсем иначе видится,
когда за далью, видно даль.
Когда им не на что обидеться,
когда все небо в звездах - шаль.

Они идут и не касаются,
им жалко чувство нарушать.
Они словечками бросаются,
им только руку бы пожать.

И поцелуи в отдалении,
они до них не доросли.
И их любовь - флюид пленение,
они флюидами вросли.

В них чувство есть как небо звездное,
им еще много в жизни вновь.
Пора домой, ведь время позднее,
слегка проклюнулась любовь.
6 сентября 2003

Морока

Вам жалко. Очень жаль.
Мне нужен только он.
С ним в холод, страсть и жар.
У вас в глазах укор.

Мне нравится ваш сын,
отдайте мне его,
он с юга. Не грузин.
Общаться с ним легко.

Ну, право, почему?
Он тоже ведь не прочь.
Что, что сейчас пойму?
Все. Ладно. Не морочь.

Конечно, проживу
без ласк и нежных слов.
А что это по шву?
Он ест? Сегодня плов.

А, ладно, не впервой,
но грустно, Боже мой,
опять одной, хоть вой.
Одна иду домой.

Что, что? Его отец?
Так он всегда с женой.
Опять любви конец.
Пиши стихи. Не ной.
7 сентября 2003

Осенняя стыковка

Втекают в небо клубы пара,
тропинки вьются у дорог,
в моря вошли все речки даром,
а милый мой забыл порог.

Кем ты увлекся, мой любимый?
В какой еще попал ты плен?
Кому ты был сегодня милый?
К кому ушел осенний лен?

Листва без солнца не желтеет,
зеленый, мокрый, темный цвет,
и не видны густые тени,
без солнца теней вовсе нет.

А без тебя я не старею,
никто не снится по ночам,
осенний лист на ветке реет,
а мне остался горький чай.

Машины едут по дорогам,
а кое-кто бредет пешком.
Ты изменил себе, но строго
не обвиняй себя молчком.

Пусть ты ушел к другой парковке,
ты в новом доме соловей.
Твоя осенняя стыковка...
Ты только с ней гнезда не свей.
09 сентября 2003

Походка осени

Вновь осень нежною походкой
вошла в лесную тьму и сень.
Какая славная погодка!
И желтый лист на крону сел.

Явилось небо голубое
сквозь мглу таинственных дождей,
а в небе света перебои,
и радость светлых новостей.

Сиянье нежно - золотое
сверкает редкою красой.
Какое счастье есть простое:
то осень движется лисой.
09 сентября 2003

Метки осени

Цветом наслаждаюсь в солнечную осень, 
солнце затерялось в золоте ветвей, 
красные соцветия, словно жизни проседь, 
еще робко ищут, где же соловей.

Кто споет им песню царственного лета, 
кто восхвалит это чудо красоты? 
Но все больше, больше золотистых меток, 
до чего прекрасны осени листы! 
12 сентября 2003

Ни гу-гу
По осени страдает влюбленная душа. 
Она опять не знает, кому же так нужна. 

А он ее не хочет уже в который раз, 
и юмор в ней хохочет в какой-то пересказ. 

Златое излучение спустилось на Москву, 
Душа опять страдает, впадает в грусть-тоску. 

Мужчина осторожный молчит и ни гу-гу. 
Скажи хотя бы слово, молчанье - не пойму. 
12 сентября 2003

Александр Розенбаум

Александр, великий, сильный бард,
на брегах Нивы красивый странник,
не было у Вас тех бакенбард,
от которых, были бы Вы странным.

Но я тоже Саша, Натали,
как бы нам страданья утолить.
И поверить, жизнь прекрасна та,
что проходит около моста. 
13 сентября 2003

На потом

Прошлое сидело за столом,
местные поэты на распеве.
За последним, скругленным углом,
говорил поэт об их отсеве.

Осень замурлыкала котом,
надоели грустные рассказы,
и оставив грусть всю на потом,
полетела в осени показы.
13 сентября 2003

Ах, почему Вы не со мной? 

Ах, почему Вы не со мной? Ах, почему же?
Любила Вас я так давно, что трудно даты вспоминать.
Но знаю твердо я одно, любили тоже,
любили Вы меня одну как солнечную знать.

Вы были где-то далеко, Вы с кем - то были,
она была для вас лишь тень, как будто ваш предмет.
И воды тихие лились с фонтана в воздух пыли,
и чей - то памятник держал красивый постамент.

Опять ушли Вы не со мной, опять забыли.
Была, похоже, я для Вас лишь отблеском зари.
В любви бывает тяжело, как тяжело от пыли,
и ложь, знакомая давно правдива. Не кори.

Ах, помани меня тайком, и взор встревожит.
И знаю я, как тяжело бывает без тебя.
Не будем жизнь свою молвой таинственной итожить,
но возвратись, но возвратись, прошу любя.
13 сентября 2003

Лиса и Лис

Лиса красива, бесподобна,
но без любимого - никто.
Не обойтись Лисе без клона,
развеселил бы кое-кто.

Но вот однажды объявился,
какой-то старый мудрый Лис,
и беззаветно он влюбился,
а, полюбив Лису, исчез.

Лиса вдруг стала разрастаться,
и юбки лезли ей на грудь.
Лис на денек всего остался,
Лису любил и не был груб.

И оказалось - все, что надо,
и оказалось - все при ней.
И ходит мимо Лис детсада,
с Лисой заметно стал сильней.

Дите подкормят их телята,
они малы, но вот когда
они заметно подрастут,
лисенку молочка дадут.
14 сентября 2003

Фиалка

Фиалка смотрела на клен:
высокий, красивый, ажурный.
Фиалка любила, а он,
Он был безответственно - мудрый.

Стоял он у маленьких ног:
она на окошке в квартире,
на улице царствовал он,
он царь был не в крошечном мире.

Принцесса она на окне.
А он был царем лишь во сне.
15 сентября 2003

Волга-Волга

По Волге разбросаны листья,
златые приветы вокруг,
и осенью хочет пролиться,
лишь солнцем очерченный круг.

На Волге проехали листья,
капот под березу попал,
и хочет листва удалиться,
но ветер на листья напал.

И плещутся листья на Волге,
и листья слетают все с Волги.
А рядом бегут Жигули,
с утеса листочки легли.
15 сентября 2003

Михаилу Таничу

Раскинула осень кленовый каскад,
М. Таничу словно в подарок.
Машина проехала жизнь как МКАД,
цвет осени яркий, не марок.
Агатовый отблеск улыбчивых глаз,
сверкают какой-то десяток,
и жизнь его точно прекрасный алмаз,
он все еще счастлив и ярок!
15 сентября 2003

Кириллу Лаврову

Как главный конструктор - 
Генеральному конструктору:
Спасибо за бессмертную роль!!!
15 сентября 2003

Зарисовка осени

Дорожки покрыты осенней листвой,
тепло затерялось в деревьях.
Мы ходим по лесу знакомой тропой,
и в наших рассказах доверие.

Пройдем еще круг среди сосен, берез,
пройдем рядом с детской площадкой,
наполненной детством, и мыслями грез,
из дерева скачет лошадка.
16 сентября 2003

Осциллограф

Осциллограф случайных погрешностей,
ты омметр напряженья в сети,
амперметр наших фото и внешности,
в Интернет быстрых связей лети!
16 сентября 2003

Осенняя грусть

Меня уколол ты отчаянным взглядом,
который ко мне был отправлен тайком.
И в сердце надежда забилась: 'Так надо!
Так надо, приятно, а грусть вся - потом!'

Осенняя грусть неприятных событий
ложится на сердце, как капли дождя.
И новости часто похожи на пытки,
мне хочется крикнуть всей грусти: 'Нельзя'!

Нельзя так нельзя. Но осенняя хмурость -
опять затянула весь мой небосклон.
И сквозь неприятность лишь стрелы Амура -
ко мне полетели как счастья поклон.

Попали в меня. И в мое же сердечко.
И в сеть новостей. И в любовный прикол.
Но только спокойна по-прежнему речка,
ей все безразлично, как ветки укол.

На речку летели отчаянно листья,
с тобой уходил странный взгляд навсегда.
Как хочется с взглядом таинственно слиться!
Но ясен ответ: 'Никогда, никогда!'
17 сентября 2003

Городской вид

Вид сверху на город прекрасен и чист,
деревья - шары расписные.
Фонтан затихает, грустит словно лист,
а листья, как будто резные.

И вижу тебя, милый твой силуэт,
спеши, опоздать невозможно.
Березка танцует - осенний балет,
и так хорошо, что тревожно.

А там, есть скульптура, как будто - моя,
с похожей мадам рисовали.
Она так прекрасна, собою манит,
что скульпторов лучших созвали.			

Пройдем, рядом Пушкин, скамейка, газон,
я здесь пару раз выступала.
Здесь все - так как надо, и воздух озон
в ограде, что тенью упала.

Красива здесь осень прекрасной парой,
пока отдыхают капели,
дожди, что скрываются этой игрой,
когда каждый шаг - капли пели.
18 сентября 2003

Царская дама 

1.
Царь прикоснулся к знатной даме,
сказал ей нежные слова,
и намекнул: 'Не будь упрямой,
сегодня стонет голова'.
И дама вспыхнула очами,
и повернулась вся к царю:
'Мой царь, я жду лишь Вас ночами!
Коль буду взята ко двору'.

Царь не обиделся, напротив,
ей улыбнулся всей душой,
но встреча их была короткой,
пока ведь царь ей был чужой.
Пришел царь к даме без охраны.
Она его в ночи ждала.
К ней прикоснулся, словно к ране,
он так хотел, чтоб не ушла.

Она прелестна без корсета,
с каскадом огненных волос.
Царь полюбил ее кадетом,
и молодел, почти до слез.
Обнявшись нежно на прощанье,
оставив огненную страсть,
царь поспешил на заседание,
где он был все, где он был власть.

2.
Ложе утопало в кружевах.
Шелк светился в красном балдахине.
Дама не нуждалась в куче свах,
бедра были стянуты бикини.
Талии изгиб таил красу
нежного и стройного создания.
Она гребнем трогала косу,
ожидался царь, опять свиданье.

Взгляд, сверкая, плыл из-под ресниц.
За окном гремело. Звук кареты.
Топот лошадей и крик возниц.
Ей хотелось тронуть сигарету!
Царь вбежал, ботфортами скрипя,
шпага зацепилась вмиг за штору.
Стулья полетели, всех слепя,
словно бы вулкан ворвался в нору.

Быстро взял красивый бледный стан,
ослепил улыбкой лучезарной.
Царь был и в любви слегка педант,
не терпел он реплики базарной.
Он сорвал случайно ожерелье,
он порвал всю видимость одежд.
Царь любил с высоким вожделением,
в трепете ласкаемых надежд.

3.
Канделябры на камине,
отблеск зарева свечей.
И царя уж нет в помине,
тишина сплошных ночей.
Боже, стук коня в подворье!
Ропот слуг и суета.
Дама встала с изголовья.
Без прически. Жизнь проста.

Хрупких плеч прикосновение
царь в томление ощутил,
вновь впадая в наваждение,
от проблем он с ней остыл.
Дамы ласки, просто сказки,
упоительно остры,
не нужны здесь власти маски,
их движения быстры.

Встречи час проходит быстро,
царь седлает вновь коня.
Даме дни глухого быта,
быть должна всегда одна.
Ставни окон закрывают,
все задвижки на запор,
к даме прочих не пускают,
слуги всем дают отпор.

4.
Узнала однажды царица
от верных подружек и свах,
что в тереме, словно в темнице,
живет царя дама, да, крах!
К сопернице не было злобы,
а чувство свободы - пришло,
о князе вдруг вспомнила, чтобы
ей ревности чувство не жгло.

Был князь, что знакомый ей с детства,
красавец, усатый брюнет,
от ревности нет лучше средства:
измена к измене. Иль нет?
Гонца посылает с нарочным:
'Явись ко мне, князь, на крыльцо,
и чувство мое к тебе - прочно,
храню я твое лишь кольцо'.

Царица и князь развлекались,
когда появился вдруг царь.
Конечно, они испугались,
и царь вдруг царицу-то цап.
Она притворилась невинной:
'Да князь-то к тебе заглянул'.
Дары князь царю шлет с повинной,
и пир на весь мир царь загнул.

5.
Три четверти года прошли как мгновенье,
царевич у дамы рождается в срок.
Царица отстала без лишних сомнений,
и князь народился, как добрый оброк.
Слегка перепутаны карты столетия,
истории путы совсем не впервой.
Прошло у двух пар очень бурное лето,
но каждый считал: 'Там, где надо, там свой'.

И все-то отлично. Живут, подрастая,
два сильных парнишки на общем дворе,
и вместе страной они той управляют.
А кто из них главный? Да общий дворец!
Один, коль на троне, другой, как советчик,
другой если воин, то первый монарх,
природа смешала, и только разведчик,
мог все разгадать, где родителей прах.

И только однажды ребята вцепились,
и чуть не до драки тут дело дошло.
Они, всем понятно, в царевну влюбились.
И все тут смешалось. Ну, значит, дошло.
Все стало похоже на прежние пары,
все вновь перемешано, словно тогда.
Царь даму любил. И царевна - князь - пара.
Одним словом, стало? Да так, как всегда.
20-21 сентября 2003

Рыжая осень

Рыжие кудри девицы,
листьям осенним наряд,
можно красе удивиться,
ягодам красным наград.

Солнце искрится, играет
в вихрах красивых волос.
Юный красавец страдает,
зная один лишь вопрос:

'Сколько девица младая
Будет огнем полыхать?'
Клен, от рябины страдая,
будет зимы только ждать.
24 сентября 2003

***
Темно-синяя прозрачность кружевами -
облегала статный женский стан.
Ей звонили, приглашали, просто звали,
все искали и секреты, и изъян.

Комбинация манила сквозь одежду,
небывалый в ней таился сильный бес.
Она яркою светилась вся надеждой,
кто еще бы до нее сквозь тюль долез.

В ней хозяйку добывали сквозь запоры,
увозили на машине всякий раз.
Люди бились об заклад и лезли в споры,
Только к ней стремились люди, как в экстаз.

То пытаются вагон пригнать к вокзалу,
и шампанским заливать весь белый свет,
и гостиницы снимали, даже залы,
и в квартирах ожидал ее привет.

И зимой, и летом, осенью, весною,
к ней летели и стремились со всех ног.
Но с годами получила дама волю,
все исчезли и забвение итог.
25 сентября 2003

Супружество

После загса жизнь с мужчиной
круглосуточный режим.
Мужу все теперь по чину,
даже праведный отжим.

Отжимание в кровати,
и отжимы на полу,
на столе как акробаты,
только б крепости столу.

Десять раз, пройдя за сутки
пресс-качающий рефлекс.
Вечно в плаванье как утки,
и целованный процесс.

Шея в пятнах поцелуев,
и жене не продохнуть,
чтобы не было вопросов,
ей бы воздуха глотнуть.

Она скроет незаметно,
шею маленьким платком.
Муж платок и не заметит.
Он ей кажется полком.
26 сентября 2003

Чуть стара

Клен достиг совершенства земного,
золотая пора расцвела.
В этом золоте солнца так много,
что по кленам я взгляд провела.

Есть в лесном этом микроинфаркте,
красота переспелой поры,
Отрицать красоту, словно факты?
Это неба земные дары.

Красно-желтые листья играют,
разбавляя зеленый пейзаж.
Отрываясь, листочки страдают,
им достался от ветра массаж.

Но не будем о грусти, не надо,
еще раз огляжу хоровод,
это краски лесного парада,
что венчает собой небосвод.

Только сердце болит в эту пору,
знает, скоро другая пора.
И на жизнь я смотрю без укора,
я чуть-чуть, я немного стара.
26 сентября 2003

Колени

Клен любил колени у березы,
их размер и сексуальный вид,
но когда защита как заноза,
он любил березу просто в них.

Вот такой был способ совершенства.
Секс в коленях, верите, иль нет?
Знаете, а в этом есть блаженство.
В них опасность? Да ее ведь нет.
27 сентября 2003

Мой милый

Молодой ты мой, с прической без седых волос. 
Ты мечтами очень рьяный, любишь ты до слез. 
Вновь в меня влюбился юный и красивый бес,
он готов идти со мною хоть домой, хоть в лес. 

Только мне немного стыдно от такой любви, 
или глупо и обидно, все равно - зови. 
Поцелуй, скорее в губы - осуши меня. 
Я люблю тебя красивый, жизнь не поменять. 

Я пойду с тобою, милый, хоть домой, хоть в лес. 
Я люблю тебя, мой милый, ты мне в душу влез! 
Без тебя мне очень грустно, только ты мне мил. 
Без тебя в душе так пусто, если грусть не пил. 

Подойди ко мне, мой милый, посмотри разок.
Полюби, красивый, милый, не целуй в висок. 
Поцелуй, скорее в губы - осуши меня. 
Я люблю тебя, красивый, жизнь не поменять.
28 сентября 2003

Связистки

Связистки сотовой сети
везде и всюду с телефоном.
А мне не стало в них вести,
живу по интернет законам.

И все же были те года,
когда от писем мир резвился,
и были голуби тогда,
и к связи каждый так стремился.

И появился телеграф,
где телеграммы - часть вселенной.
Кто с телеграфом, тот и граф,
и даже там, где речка Лена.

На Иртыше был телефон,
и мне звонки междугородной.
Любовь звонкам беспечный фон,
и от звонков мир очень гордый.

Теперь есть сотовый, но мне
он, в общем, как-то и не нужен.
Есть интернет, любимых нет,
а без любимых мир, как стужа.
28 сентября 2003

Пассаж

Какой пассаж на белом свете:
мужчин для танцев снова нет,
ушли в спецназы на рассвете,
до балерины дела нет.

Балетной примы не приемлют.
Не могут, что ли танцевать?
Мужчины снова всуе дремлют,
и не танцуют старый вальс.

Но есть танцоры в белом свете:
на румбу силы отдают,
они танцоры в высшем свете.
В театре только и поют.

В балет, красивые ребята!
В балет, пора всем танцевать!
И подрасти до дивы надо,
что б весь балет не потерять.

Лишь  танцы мира не исправить,
не пересмотришь древних па.
Какой бы не был ей красавец, 
не будет новых - па-де-па.

Но будут новыми костюмы,
и будет в танце новый стиль...
Мужчины сели все по трюмам,
на корабле без женщин - штиль.
30 сентября 2003

Дать сдачи

Борьба за жизнь, борьба за правду,
борьба за лучик за окном.
А можно жить и думать славно,
а вся борьба потом, потом.

И накопилась куча грязи,
налипла тяжба на словах,
и в словесах, так просто вязко
от огорчений на правах.

Права на жизнь, права на совесть.
И не перечить, не скулить,
живешь вот так, немного сонно,
а надо, надо отлупить.

Дать сдачи этому, другому,
того послать ко всем чертям.
Нельзя, нельзя мне по - иному.
Послала всех по новостям.

Теперь спокойна. Отомстила.
Пишу, потом придет молва,
со мной шутить нельзя до ила,
есть в мире всякие слова.
01 октября 2003

***
Ложе тумана в лесном ожерелье,
как аметист, среди льда янтаря.
Облаком влаги мгновения реют
всем настроенье и радость даря.
01 октября 2003

Надоело ждать

Ты опоздал на вечность,
выбросив человечность.
Нет, мне тебя не жалко,
и без тебя мне жарко.
Мне надоело помнить,
мне надоело ждать.

Помнишь, тебя любила,
в зубы губу разбила.
Нет, мне тебя не жалко.
Мне надоело ждать.
Что ты опять хохочешь,
Очень любви ты хочешь?
Мне надоело помнить,
мне надоело ждать.

Где ты опять работал,
с кем ты опять в заботе?
Нет, мне тебя не жалко,
нет, мне тебя не жаль.
Милый, тебя забыла.
Ой, поцелуй. Поплыли.
3 октября 2003

Виртуальность

Виртуальная жизнь привлекает, влечет
в свои тайны, слова и поступки.
Все мощнее она в нашей жизни течет,
мы с ней легче прощаем проступки.

Смесь фантазий людей в мемуарных сетях
разливается морем идейным.
В интернете мы дома и словно в гостях,
и партнер исчезает в нем тенью.

Без фантазии - грусть, без партнера - тоска,
руки тянуться вновь к интернету,
из компьютера к сети дорога пуста,
но в лесу порой волка и нету.
4 октября 2003

*** 
Где женщины, которые хотят?
Они всегда похожи на утят.

Они так долго моются в воде,
что б целовать, так целовать в везде.

А где мужчины? Вот их нет совсем.
И виноград одна без счастья ем.
5 октября 2003

Ясень

Махну в весну из осени,
хотя бы на недельку,
где золотые ясени
листву на землю стелют.

Где тонкие лохматые
их волосы струятся.
Где джинсы очень мятые,
а лица, словно святцы.

Где взгляды ясней ясного,
где мальчики взрослеют,
красивые как ясени,
любовью мощной зреют.

Влюблюсь в такого мальчика
осеннею порою,
а он поманит пальчиком,
и я любви не скрою.

Я листиком березовым
себя приклею крепко.
Зарею, нежной розою,
не вытащить как репку.

А он как ясень осенью
весеннею порою,
себе наметит сосенку.
И станет жизнь игрою.
5 октября 2003

Шорох осени

Блаженна нежность в листве украдкой.
Крадем минуты, крадем часы.
Они летают с листвой тетрадкой,
и завлекают твои усы.

Осенний ворох и шум, и шорох,
и радость наша среди берез.
И в желтых листьях воркует шепот,
и мы все ближе и все всерьез.

Усы колючи всегда красивы,
ты в них мужчина без лишних слов,
в твоих объятьях таится сила,
и шорох листьев поверх голов.

Вот красный отсвет на белом фоне,
стена белеет среди берез,
но исчезает в объятьях воля,
как исчезают уловки поз.

Мы просто вместе, мы просто рядом,
среди мельканья теней ветвей.
Но вот дождинки по листьям градом,
и замолкает наш соловей.

Часы проснулись и с ними совесть,
миг расставанья, пора домой.
На наших чувствах родится повесть,
мы улыбнемся с тобой зимой.
6 октября 2003

Сережка

Сорвалась сережка с уха,
покатилась и пропала.
Она малая как муха,
не жужжит, а я попала.

Золотой виток пружины
под ногами не найти.
Над сережкой мы кружили,
не уехать, не уйти.

Кто же в уши так целует,
без сережек я потом,
кое-кто сейчас балует,
уши голые листом.

Что в ушах случилась осень?
Листопад в машине был?
У тебя, мой милый, проседь,
ты об этом позабыл.

Я сняла с себя сережку,
без нее пошла домой,
горевала я немножко,
мне без них легко самой.

Но нашел он мне сережку,
и вернулся прежний вид.
Ревновал мой друг к Сережке,
все прошло и без обид.
8 октября 2003

Сольные чувства

Сольная жизнь на путях интернета,
арии песен, не спетых ни кем,
прыгает в вечность златая монета,
сыгран еще замечательный гейм.

Новые ракурсы нам приоткрыты,
можно опять уловить теплый миг,
можно забросить дела без корыта,
и улыбнуться тому, кто так мил.

В солнечной страсти есть искры столетий,
в каждом оттенке есть таинство лет,
в каждой любви есть картинка для сплетен,
или до счастья мгновенный билет.

Шепот мгновений любви лучезарной
грезится вновь, как предвестник стихов.
Мы покоряемся счастью азартно.
Мы преуспели. Мы - чадо веков.

Сольные чувства исчезнут незримо,
мы улыбнемся такой пустоте,
были и не были только что примой,
снова в любви мы на белом листе.
10 октября 2003

Ускорение частиц 

Скользит красавец до упора, 
изгибы мыслей все сильней. 
Под действием любви напора 
он стал единым вместе с ней. 

И ноги, словно сталактиты, 
и влага неги и тепла. 
Другие ноги сталагмиты, 
и чувства тлеют, как зола. 

Но вот огонь внутри сильнее, 
и пламенеет кровь людей. 
Раскрепостились и вольнее, 
ушли из мысленных сетей. 

Осталась сила притяженья, 
и ускоренья частиц, 
изнеможенье изверженья, 
и ощущенье сильных птиц. 

Опали крылья. Распластались - 
два тела в сумерках души. 
И нега томная настала, 
но свет любви их не туши.
10 октября 2003

Вельможа

Богатый мот, красивый кот,
он несомненный полиглот.
Красавец кожаных колен,
любимец сказочных Елен.

На лимузине экспорт-класс,
он в пробках просто милый Ас,
с прической Некого Сережи,
в цепочках весь и в кольцах, в коже.

Он был бы пагубным вельможей
на знаменитость весь похожий,
но голос выдавал его,
что он как будто не того.

Он слишком нежен и хорош,
он на беретке - носит брошь.
В любви любой он знает толк,
любовниц ценит нежный шелк,

Он мимолетный как закат,
он быстротечен как плакат,
сегодня есть, а завтра - нет,
от лимузина только след.
10 октября 2003

От лиса до енота

Лис полоскал белье, как вату
енот полощет, невдомек
что сахарной была награда,
или от прошлого лишь клок.

Коньячный привкус поцелуя,
любви пьянящий аромат,
и тело, пагубно танцуя,
держало в мышцах автомат.

И голова несла надменно
мужские, крепкие черты.
Оттенок кожи светло медный,
но волосы еще черны.

Рука ласкала плоть лисицы,
дышала нежно слишком грудь,
рука щипнула ягодицы,
тем, говоря: 'Про все забудь'.

Лиса дышала возбужденно,
их танец близился к концу.
Они, сжимаясь напряженно,
легли подобием свинцу.

И застрочил Лис пулеметом,
так ускоряя ритм и темп,
и попадая очень метко,
был поцелуем сладким хмель.

Коньяк ласкал внутри забвением,
про все на свете забывал.
Вдруг озарился мозг как светом:
белье он ванне полоскал.

Лис полоскал белье, как вату
енот полощет, невдомек
что сахарной была награда,
или от прошлого лишь клок.
 11 октября 2003

Чудо дама

Как выглядит чудо дама?
Манто, кавалер, авто?
Тогда ей нужна охрана,
что в жизни не все равно.

И жутко ходить красивой,
и страшно идти одной,
и люди не все ей льстивы,
и жадность всему виной.

Проскочит, кто будет проще,
пройдет - кто без суеты,
кто в курточке, что короче,
когда не поймешь: кто ты?

А кто не хочет охрану
и денег с собою - нет,
не надо ходить так рано,
когда еще спит весь свет.
11 октября 2003

Кнопочки

Кнопочка - открыты шторы,
кнопочка - открыта дверь,
все экраны - мониторы,
и главенствует лишь лень.

Полюбить - включили фильмы.
Поцелуй - экрана миг.
Книжку на экране видим
и того, кто сердцу мил.

Зритель - бог телеэкрана,
все друзья нам - интернет,
а работаем мы рьяно
на экране много лет.

Где движенья? Где же встречи?
Интернетом поросли.
Вот опять настал мой вечер,
где еще цветы цвели...

Застрочили мы по буквам,
так тепла нам не узнать,
так потомства не прибудет,
если буквы нам лобзать.
12 октября 2003

Кап

Опять вцепился кап в березу,
он словно родинка щеки,
его не вытащить с занозой,
он как рисунок на горшки.

Пусть друг сегодня за буграми,
его из сердца не изъять,
ко мне не ходит он с дарами,
так может он кому - то зять.

Он остается подневольно
нелепой грустью в голове,
и не поет он мысли сольно,
он словно ветка на траве.

А кто-то дует словно ветер,
а кто сквозняк не по летам,
а кто березе будет веткой?
А кто-то капом только там...
12 октября 2003

Друг

Лучший друг собака - в кресле
смотрит фильмы про собак.
Черепахи с нею вместе
танцевали в ритм - гопак.

В водной собственной стихии,
глаза высунув едва,
лапками танцуют или
смотрят просто как сова.

И собака, понимая,
что экран другая жизнь,
к черепахам поднимает
кверху лапу: "Ну, держись!"

Черепашки испугались
и нырнули глубоко,
зашуршали вместо галек,
но вздохнув уже легко.

Пес улегся снова в кресло,
где прослушивал он песни.
14 октября 2003

Забытый лист

Тебя коснулась я едва,
и сердце в неге сладко сжалось.
Сухая мокрая листва
в деревьях важно задержалась.

А я прошла сквозь бездну лет,
сквозь годы тайные желаний,
у осени простой полет,
а я подобно грустной лани.

Мне суждено так на роду:
желанной быть и одинокой,
мужчин я мимо так пройду,
они же стрельнут только оком.

Останусь как забытый лист,
одна опять среди постели,
и буду помнить чей-то лик,
как листья желтые летели.

Полнеба в тучах и дожде,
полнеба в солнечной купели,
а ты меня опять дождись,
в своих желаньях страстной пены.
14 октября 2003

Это блеск

Ты не трус, ты милый Грусть. Это плюс.
Я судить жизнь не берусь. Это Русь.
Очень скучно мне без Вас. Это раз.
Для любви мы купим ром. Это бром.

Уберем мы лишний свет. Это блеск.
Мы не курим сигарет. Вид ракет.
Затемнится мозг с душой. Ты большой.
Выпьем нежности глоток. Ласк поток.

Ты не бойся. Мы на 'ты'. Ты остыл?
Оставайся ты на Вы. Без молвы.
Выпей лучше ты вина. Я одна.
Мы расстались. Ты не трус. Я боюсь.
18 октября 2003

Чих

Не люблю я конкурсы и не жду удачу.
Я пишу, что хочется без любви подачек.

Долго, очень долго неизвестность тянется,
я привыкла к этому, этим мир мой славится.

Надоело с вордом спорить из-за слов, 
очень он не русский, ворд - он кто таков?

Надоело двойки ставить просто так,
не люблю оценки, я в них не мастак.

Остаюсь в сторонке, там пишу с душой,
но к моей колонке интерес большой.

После же общения - исчезает стих,
будто бы простуда и стишок мой: чих.

Брошу я микробы из рецензий ком,
от переговоров станешь словно гном.
19 октября 2003

***
Садовое кольцо - загадка всех времен.
Кто выдумал его, тот был весьма умен.

Ломала в детстве я всю голову ни раз:
как дернуть за кольцо, в каком саду сейчас?

Понятно мне теперь речь о Москве родной,
Урал в то время был мне садом и страной.
20 октября 2003

Боярышня

Вот на крыльце - боярышня то наша,
в расшитом бисером красивом сарафане,
она с утра ругала все Парашку
за то, что пропустила вечор франта.

Так скучно дома жить на иждивение,
и маменьку, и папеньку просить.
Какое с ними может быть веселье?
Опять еще и дождик моросит.

И хочется боярышне на волю,
в кибитке да на тройке полететь,
подружка Стеша замужем, год что ли.
И стала уж немножечко полнеть.

Еще ей приглянулся кузнец Проша,
красавец и силен не по годам.
Скорее бы снежочек да пороша.
Так вечером на свечках погодам.

Ох, Господи, мамаша не даст воли,
и парня ей сегодня не видать.
Боярышня поморщилась от боли.
Ох, Проша ведь в сердечке он опять.

А франт, однако, знатный проезжал здесь.
А, может, он заскочит к ним опять?
Колеса у телеги завизжали.
Да, скоро ли мамаше будет зять?
21 октября 2003

Рифмы

Пойду опять своей дорогой,
мне в ней уютно и тепло,
не оббиваю я пороги,
люблю я тихий стиха слог.

Забуду музу сольных песен,
забуду все, что не со мной,
забуду критику из лести,
забуду холод я зимой.

Ты мне как друг, ты мне как радость,
ты воды мощные морей.
Мой милый слог, такая сладость,
что я лечу к нему скорей.

Пройду дорогой рифм свободной,
без всех уступов дум сердец,
иначе будет сердцу больно,
иначе чувствам всем конец.

Влетаю с рифмами я к небу,
я с ними по лесу брожу,
мне с ними видим - мир неведом,
Я в них сама себе скажу.
23 октября 2003

Звездный блик

Чистота морозных звонких улиц
в первый холод осени дрожит.
Дом стоит, как нежный теплый улей.
Осень зимний холод ворожит.

Севера небесные потоки
устремились в мысли, словно душ,
отошли тепла и солнца сроки,
лишь остался моросящий душ.

Снег морозит стеклами по лужам,
и искрится в бликах тишины.
Нет, еще не заглянула стужа,
звезды замерцали в вышине. 

Город спит под тайнами столетий,
тайны замерзают - не раскрыть.
А бывают тайны, словно плети,
мерзлотой морозный мир укрыт.

Светят нам небесные светила
утомленно в телескопе линз,
чернота ночная звездам мила.
На замерзших лужах звездный блик.
24 октября 2003

Снежный покой

Первым снегом занесло слова плохие,
под снегами - потерялись адреса.
Улыбнулись люди, разные такие,
и замерзла набежавшая слеза.

Первый снег - меняет быстро всю одежду,
он вытаскивает шапки, сапоги,
замерзают с южных стран - одни невежды.
От морозца в первый снег они легки.

Первый снег кружится нежно и прилежно,
очень легкий, белый призрачный такой.
Он потом, как искореженный валежник,
а в начале вызывает лишь покой.
24 октября 2003

Карета

Карета подана к успеху.
Флобер, Анри и старый мир,
где цугом кони мчаться к веку,
иль из того, где все ампир.

Все дамы в шляпах с кисеей,
поля у шляп вместо очков,
и ленты газа вьют змеею,
и право, меньше стариков.

Кареты выстеганы тканью,
летят по пыльной мостовой,
и самоцветы в них сверкают,
на платьях с яркою конвой.

И дамы в этих пышных платьях
читают лирику стихов,
улыбками надежды платят,
тем, прибавляя женихов.

Герой Флобера ищет счастья,
пешком бульвары обходя.
Но дамы с книжками не часты,
за ними слуги так следят...
26 октября 2003

Истукан

Улыбаясь обаятельно, 
провожал меня домой, 
защищал от неприятелей,
только сам стал домовой. 

Импозантно-привлекательный 
ты сидел, как истукан. 
С лицом белым, цвета скатерти,
 пил свидания стакан.

 Осмелевший-занимательный
 ты коснулся нежно рук.
 Руки волосы косматили
 и касались странно брюк. 

Опьяненный-затуманенный 
поднял ты меня с колен. 
И вскричал, как будто раненый, 
и попал в любовный плен. 

Размягчено-расторможенный 
долго нежно целовал, 
был любовью размороженный 
и любил за валом, вал. 

Огорченно-растревоженный 
бросил ты меня одну.
Был любовью обезвоженный, 
уходя один во тьму.
27 октября 2003

***
Снег окутал землю пеленой столетий,  
вновь сияет белой нежной чистотой,
и идет сиянье сквозь окно сомнений,
так проходит осень с белизной снегов.
28 октября 2003

Тролли

Сказки, тролли и принцессы
в сто десятом королевстве.
В замках древние процессы
полны таинства и лени.

Королевы, псы и слуги,
силачи любых времен,
и крестьянин в поле с плугом,
и величие имен.

Круг за кругом, год за годом,
солнце всходит над землей,
изменяется погода,
а портниха за иглой.

Что-то вечное в природе:
тот герой, тот господин,
есть придворные, народы,
а мудрец всегда один.

Звездочеты, лекарь, повар,
посетили много стран.
Разный век и разный говор,
есть ученый, дилетант.

Счастлив кто, скажите люди?
Сколько стран! Людей! И лет!
Где тепло, где холод лютый.
Кто живой, а кто скелет.

Жизнь проходит по цепочке
сквозь любые времена,
и весной припухнут почки,
осень даст нам семена.

И меняются эпохи,
люди, званья, господа,
у кого от счастья крохи,
кому жизнь сказала: 'Да'.
28 октября 2003

Он, она и остров 

Он, она и остров - полуостров, 
двое потерпевших - на одном. 
Женщина почувствовала остро, 
что мечтает только лишь о нем. 

Молодой мужчина кучерявый 
белую блондинку полюбил, 
на него подействовали чары. 
Он с нее строптивость быстро сбил. 

Что такое остров для влюбленных? 
Место, где утешить можно плоть, 
где-нибудь на пляже раскаленном, 
и откуда не спасает плот. 

Остров, где хибара да погода. 
Вся еда плывет по воле волн. 
Вместе они пробыли полгода. 
Не был лишь мужчина с нею вол.

Он себя представил господином, 
а она - раба перед судьбой. 
Быть им лишь на острове - единым,
только там им нравится прибой. 

Их любовь никем не оборвется, 
разве кораблем, пришедшим к ним, 
или мнением западного света, 
чтоб остаться достоянием нимф.
29 октября 2003

Тамбур

Страсть влюбленных в сердце мира, 
в центре движущихся масс. 
А в купе играет лира, 
и сплетение страстных ласк. 

Словно в ракушке движенья, 
Двое едут. Сердца стук, 
возрастает вожделение. 
А колеса: тук, тук, тук. 

Проезжают степь желаний. 
Поезд лучше, чем дворец. 
Миг законченных посланий 
среди замкнутых дверей. 

Темнота скрывает лица, 
теплоту прекрасных губ! 
Счастье сможет возвратиться, 
если ты совсем не дуб.   

Нет преграды, только счастье 
переполненных сердец. 
Поцелуи очень часты, 
словно им уж под венец. 

Остановка. Подъезжают. 
Чемоданы. Руки. Дверь. 
Руки просто пожимают. 
Все спокойны. Все. Поверь... 
31 октября 2003

Ноль, ноль икс 

Ноль, ноль икс и ноль тринадцать -
встреча пары на заказ.
Деньги щелкают лишь налом.
Он красивый - на показ.

Худосочная брюнетка
и покладистый блондин,
с броней черная жилетка.
Перед ними лишь камин.

Щелкнул датчик с объективом,
два умнейших хитреца,
к ним с поклоном честным, льстивым,
вроде им родня лиса.

А потом удар нежданный,
драка мрачная мужчин.
Женщина для них желанна,
бьет она не без причин.

Все подрались, победили
тех, кто был сильнее всех.
Ноль, ноль икс - удар прекрасный,
обошла всех без помех.

Победила и исчезла,
взяв прекрасный бриллиант.
Ноль тринадцать бился честно,
защищал ее атлант.
1 ноября 2003

Хризантема 

Хризантема плотная как мех,
словно георгин она огромна,
желтая - как будто это смех.
Хризантема - это сама скромность.

Мне цветок мужчина подарил,
очень симпатичный, скромный в меру,
он мне ничего не говорил,
улыбнулся, исчезая с ветром.

В карты не играют 'в подкидной'
хризантема, роза, аспарагус .
Стали вдруг компанией одной
спрятались в букете, словно парус.

'В пьяницу' сыграли на листки.
Временно красуются букетом,
ленты для букета как тиски,
карты собираются брикетом,.
04 ноября 2003

Верный стих

Скрываю то, что есть,
пишу о том, что нет и
всегда в разлуке лесть,
как осенью есть лето.

Нам миг взаимный нов,
вступили в пору весен
для кратких в рифму слов,
листы для слов и песен.

Живу, едва живу,
скрывая боли в сердце,
и кем-то я слыву,
но горизонт мой серый.

Во сне мои пути,
во сне мои дороги.
Стих верный, друг - лети,
читатели так строги.

Без ласк и суеты
мы вновь нашли общенье.
Жизнь белые листы
без ругани и мщенья,

то ль дружбы, то ль любви.
Мы вновь с тобой на грани 
знакомства на крови.
Слова, как поле брани.
05 ноября 2003

Массандра

Орхидея, розы в нежных красках,
словно радость вкуса над столом,
светлой красотой печалью броской,
совершили мысленный излом.

Розы в тон листочкам Орхидеи,
нежной кожей пламенной руки,
как тончайшим выплеском идеи,
были бесконечностью легки.

И Массандра томно-темной струйкой
поплыла в хрустальном башмачке.
И сплелись отчаянные руки.
Поцелуй был сладким на челе.

Орхидея гордой головою,
в лепестках сиянья любви,
розы заслонила вся собою.
А Кагор запел, как соловьи.

Ласковые трепетные мысли
пронеслись над розами как рысь,
в орхидеях страстными зависли.
А Кагор с Массандрой обнялись.
06 ноября 2003

Лицо праздника

Голубые ели, горстка снега,
марево печали у стволов.
Зеленеет травка, словно ветка,
и ноябрь, и холод легких слов.

Темная вода стоит без всплеска,
не замерзла, но и безо льда.
Зеленеют ели среди леса,
будто говорят сегодня 'да'.

Лиственницы голы как березы,
их иголки плавают в воде.
В ноябре уснули даже грозы,
и слова притихшие везде.

Вот оно: ноябрь, седьмое, холод,
очень день туманный без проблем.
Двери открываются внутрь холла?
Нет, почти не праздник, без дилемм.

В этот день когда-то было то-то,
А потом парады без конца,
встречи средь парадов - это что-то.
Праздник вдруг остался без лица.
7 ноября 2003

Без вести

Пропавших  без вести так много,
что нет надежды их найти,
их дни закончились убого,
иль перестало им вести.

Они по жизни напылили,
иль напоследок развелись,
иль не по той реке уплыли.
Не знаешь, где ушедших жизнь.

Смятение чувств о них годами,
и тяжесть страшная в груди.
Мы не живем, а все гадаем,
а как следы нам их найти?
7 ноября 2003

В грусти

Жить в грусти так трудно,
лекарство пить нужно,
и никнуть лишь нудно,
и мир станет чуждым.

Пройти это надо,
ожить и спокойно
увидеть - все ладно,
а, в общем, пристойно.

Что делать, проходят 
года, чьи-то веси,
живут и уходят,
молчат о них вести.

Сжимается сердце,
сникают сосуды,
закрыта в жизнь дверца.
Куда ты? Откуда?

Поставим здесь точку.
Замолкнут салюты.
Оставили кочку,
где холодно, люто.
8 ноября 2003

Букет

Лилии увяли 
и засохли розы,
высохли и стали,
словно лист в морозы.

С ними настроение
блекнет исчезая,
съемка я печенье,
коль и нет уж саек.

От еды недолго
радость мельтешила,
в мыслях больше толку,
и стихи - вершина.

Напишу вновь стих я,
погрущу на строчке,
смотришь, дрема стихла,
я сижу в сорочке.

Все. Букет на выброс,
настроение тоже.
Стих тихонько вырос,
мир цветов итожа.
11 ноября 2003

НЛО

Следил мужик за облаками,
искал средь них он НЛО.
Он был седой, а не с висками,
не стрижен был он наголо.
Знавала Толю почтальонка,
шалаш стоял, где сеновал.
Она была почти девчонка,
Он людям лекции читал.

Он собирал людей поляны
среди уральской красоты,
и на заброшенной делянке
мышам закручивал хвосты.
Они его там донимали,
от гнуса пухла голова,
он слеп с подземным поддувалом,
и людям нес одни слова.

Его снабжали лишь картошкой,
туристы сбрасывали хлам,
он жизнь свою в лесу итожил,
но не был он по жизни мал.
Проходят годы чередою,
исчез мужик в рассветной мгле,
на сенокосе нет удоя,
и все растаяло во тьме.

Он в землю врос? Иль все же выжил?
О том молва не говорит,
Деревни слепок сердцем выжег,
и гордой памятью горит.
Не верю я, что он бессмертен,
не верю я, что он живой,
растет его земная смена.
А может он лежит больной?
В уральском странном треугольнике, 
где красота земной коры, 
не скажут правду о покойнике, 
где не сносил он головы.
13 ноября 2003

***
Весельчаки трудолюбивы,
живут подольше всех мужчин,
на них несчастья прут лавиной,
у них проблем нет, нет причин

жить, унывать, и нет им дела
до всех проблем. Работа - все.
Вот это истины дилемма.
У них вся жизнь, как в теннис - сет.

От легких мыслей - жить легко,
А от тяжелых - тяжело.
14 ноября 2003

Липовые грезы

Вы влюблены в меня - скажите:
в мои стихи, в меня, зачем?
Как до сих пор Вы только жили?
Вам не прожить без неких черт,

что мне дала одна природа?
Или Вам трудно объяснить?
Или так действует погода?
Иль потеряли жизни нить?

Одни слова под липой грезы,
еще один виток судьбы.
Не говорите, жизнь дороже,
ведь нас не держит нервный быт.

Слова любви в одном признание,
слова и веры, и добра,
как мимолетное свиданье,
все можно выплеснуть до дна!

Не греет, греет, вот, теплее
мне стало вдруг от Ваших слов,
От нежных слов иду к дисплею,
несу словесный свой улов.
16 ноября 2003

Чуточку

Рок, судьба или предвзятость,
или мистика, она 
правит миром, но без взяток,
только взглядом не видна.

Но любой судьбы анализ
скажет вам без лишних слов
кто-то все же правит нами,
кто-то наш качает плот.

Все предвидеть невозможно,
что-то можно просчитать,
что-то высчитать несложно,
в мыслях лучше не летать.

Надо быть спокойней, строже,
в дифирамбы не вникать,
лучше быть нам осторожней
и не стоит ликовать.

И судьбу поправить трудно,
можно чуточку чудить,
независимость - при людях,
но людей нам не судить.

Обойди проблемы просто,
но решай всегда свои.
Будь среди людей как остров,
мысли чуточку таи.
16 ноября 2003

Колыбельная - баю

Мальчик хороший, очень пригожий.
Баю, баю, бай.
Солнышко наше, лапочка наша.
Баю, баю, бай.
Внучек любимый, спи - усни милый.
Баю, баю, бай.
Спи - усни, слышишь? Ровно ты дышишь.
Баю, баю, бай.
Снег за окошком, тихо спит кошка.
Баю, баю, бай.
Соска уснула, тихо вздохнула.
Баю, баю, бай.
Спи - усни мальчик, спи - усни зайчик.
Баю, баю, бай.
Плакать не надо, Солнышко, ладно.
Баю, баю, бай.
Глазки прикрылись, тихо закрылись.
Баю, баю, бай.
Мальчик заплакал, слезки закапал.
Баю, баю, бай.
А на прогулке дремлет он в люльке.
Тихо так баю - баю - бай.
18 ноября 2003

***
Нет слов, нет букв, одни движенья,
среди проблем - судьбы скольженье.
Гоненья старших: в доме младший.
Настал в судьбе косой разрез,
для них теперь не все так ладно,
на старших в доме давит пресс.

Бегут они из дома дальше,
коль непригодны стали вдруг,
в душе с какой-то долей фальши,
тем, удлиняя век разлук.
Нет слов, нет букв, одни движенья,
среди проблем - судьбы скольженье.
20 ноября 2003

Дикобраз

Жизнь требует: Лис, стань ты дикобразом,
добавь иголок, страсти и проблем.
И повезет, возможно, пусть ни сразу,
но непременно жди ты перемен.

Лес притаился в снежном зазеркалье,
стоит скульптурой жизни на земле.
Лиса опять в лесу тебя искала,
где ели как соборы, как в Кремле.

Но тянутся тянучки прочных буден,
проблемы ускоряют дикий бег.
Лис вновь в лесу плутает, мишек будет,
то ловит извороты прошлых лет.

Лис ходит бесконечно по вселенной,
Лиса для всех вполне понятный друг.
Снега в лесу, как шубы счастья, плена,
и лес лишь замыкает встречи круг.

В лесу зимой не стать ведь дикобразом,
не остановит Лис обычный бег,
а остановит, коль Лисица лазит
с ним по сугробам, а вокруг лишь снег.
20 ноября 2003

***
Надоело окруженье, 
я опять звоню тебе,
брось ко мне предубежденье,
я опять в твоей судьбе.

Где тебя опять носило?
Снег белеет во дворе.
С тобой вижу парня... Сына?
Вот так встреча в ноябре.

Это где я задержалась?
Не звонила, не звала,
уйму лет не провожала,
и давно я не твоя.
21 ноября 2003

***
В моей душе исчезли дифирамбы,
мне надоело восхвалять мужчин,
пусть дышат глубже где-то в диафрагме,
меняют маски часто без причин.

А женщины одни за жизнь воюют,
несут свои проблемы сквозь мольбу,
морозы жизни вокруг них лютуют.
Но не бранят они свою судьбу.
23 ноября 2003

Шатер ели

Есть у фей любимица лесная,
ель, что простой мачтою стоит.
Ствол прямой. Она для фей родная,
много елей, но одна такая,
в совершенной кроне белка спит.

Ель стоит шатром, раскинув ветви,
словно в дом сзывает чудаков.
В снежный дом не забегают ветры,
может, заглянули б братья кедры,
но до них так много облаков.

Метрах в десяти стоит подруга.
Ростом как она, но ель худа,
ветви изогнулись точно дуги,
иглы под снегами не упруги,
средь берез стоит она одна.

Снег покрыл все ели, словно мелом,
белый цвет и контуры ветвей.
В красоте холодной перемена,
А у белки - настроенья смена.
В елях притаилось царство фей.
23 ноября 2003

***
Кому нужны твои стихи?
Тебе самой.
Кому нужны твои звонки?
Тебе самой.

Кому нужна твоя любовь?
Себе самой.
Кому опять ты портишь кровь?
Себе самой.

А так ли уж? Совсем ни так.
Все для других.
И жизнь как ломаный пятак.
Все для других.
24 ноября 2003

Клон любви

Зеркала моих лет - мой последний поклонник,
он мой солнечный свет, он к поэзии склонный.
Может это смешно и немножечко грустно,
мои страсти плывут на суденышке утлом. 

В нашей разнице лет притаилась невинность,
это так хорошо и немного обидно.
Зеркала наших лет, где конец - там начало,
не хочу ничего, не хочу я причала.

Не уплыть никуда, но возможны все страсти,
нет и суммы из лет, а какая-то разность.
Зеркала моих лет - мой красивый поклонник,
в нем есть что-то еще... Он - любви моей клоны.
24 ноября 2003

Поэтесса

Поэтесса из Москвы, 
значит из России.
Темы солнца и судьбы,
и любви красивой.

Поэтесса тупиков,
городских проспектов,
баскетбольных игроков
цветового спектра.

Поэтесса пылких чувств
на ступеньках лестниц,
где она ждала чуть-чуть,
от свиданий лести.

Поэтесса из Москвы - 
нежное создание,
обращается на " Вы"
к вам из состраданья.

Пишет нежные стихи
в толчее поэтов,
но ее стихи тихи.
Что сказать на это?

Первой быть в Москве нельзя,
первой быть непросто,
поэтессе не везет
с баскетбольным ростом.
26 ноября 2003

Жесткие рамки

Только туманы парят в поднебесье.
Только туманы, но мы на земле.
Милые, милые страстные бесы.
Милые люди. Любви сладок плен.

Странное чувство: я словно любима.
Странные мысли: тебя не понять.
Словно в тумане тебя я слепила.
Словно в тумане, а вышло опять

ждешь меня снова и смотришь игриво,
ждешь каждый день, вопреки всем и вся.
Жестки рамки, как пена у пива.
Жесткие чувства, но счастлива я

маленькой толикой пламенной страсти,
маленькой тонкой, надеждой в душе.
Очень приятно сказать утром: "Здравствуй!"
Очень красив, снова в сердце, уже.

Листья осыпались. Что за новинка?
Листья они пусть в тумане поспят.
Главное в жизни растаяла льдинка.
Главное, вместе, и нас не разнять.
28 ноября 2003

Милый день

Заботы, быт с утра до ночи,
и плач, и крики малыша.
Ребенок маленький, короче
он ростом в три карандаша.

Еще малютка мал, но месяц
ему сегодня. Милый день.
И в ползунках весь мир не тесен,
а он кричит, где свет, где тень.

Все рядом с ним, все только с малым.
Малышка в крик - все на ушах.
Прогулки с ним, он спит как шалый,
и каждый день в других вещах.

Звук погремушки тает в звуках,
и ванна малая воды,
и мама в мыслях о науках,
около месячной среды.

И памперсы великолепны,
без них нам было бы трудней.
А мальчик, словно папы слепок.
Со стороны все в нем видней.
30 ноября 2003

***
Ты раскрутился на любовь,
но очень странную.
Ты напрягаешь в мыслях лоб
и сыплешь манную,

она из денег и добра
любовь спонтанная.
Она, как плитка серебра.
и очень славная.

Не полюблю, не разлюблю,
жизнь непорочная,
но Вас, как спонсора хвалю,
жизнь книги - прочная.
9 декабря 2003

Лидер

Лидер продажи - Стихи - в книжном мире,
лидер продаж на лотках и в киосках,
лидер продажи ... стихи. Что сатира?
Лидер продажи на солнечных косах.

Эта мечта или это реальность?
Где она - правда? Читателей нет?
Загнаны строчки. Ни это ли крайность?
Строчки поэтов не встретили свет.

Все киоскеры - журнальные Боги,
Все магазины - любовь, детектив.
Кто пожинает продажи итоги?
Что ли читатель убог и ленив?
10 декабря 2003

Бим

Сожаления оставь при себе,
все надежды - пустое сомненье,
если хочешь пройти сотню бед,
нарисуй это правило мелом.

Жизнь проста, все с тобой, что в тебе,
а другие, как небо и волны.
То бывает счастливый прибой,
то бывает, как ветер привольный.

То идешь сквозь людскую волну,
то нахлынет она, то отпустит,
то на гребне приносит молву:
ты свободный, а рядом все пусто.

То все дома и всеми любим,
то тебя ненавидят внезапно.
Человек, как потерянный Бим,
и чего-то, как правило, жалко.
11 декабря 2003

***
Коснуться кожи за ушами,
сквозь трепет пальцев увести
твои надежды небольшие,
и вынырнуть, оставив сеть

твоих, моих, былых уверток.
Лапша с ушей или души
была похоже на отвертки,
или НВ - карандаши.

И все забыто на мгновенье,
мгновенье выросло тогда,
осталась искренность сомненья:
была излишне я горда?

Мне жаль твои простые уши,
и легкий трепет нежных сил.
Мы разбежались кушать груши,
достались косточки от слив.

Мы просто выпиты другими,
озноб остался, страхи чувств.
А мы влюбились, мы пустые.
Лишь за ушами сил чуть-чуть.
13 декабря 2003

Приоритет 

Да, лидер ты. Приоритет
неоспорим и не предвзят он,
как твой любой менталитет
слегка знобит, он очень зябкий.

Как переменчивы слова, 
так переменчива погода,
летает в мыслях голова,
все за тобой и так полгода.

Иного взгляд скользнет, и нет,
а твой так прочно задержался.
Пусть промолчишь, но твой привет,
как лучик солнца отражался.

Нас разлучат с тобою в ночь
любым и каверзным вопросам.
Уйдешь ли ты сегодня прочь,
но мысли рядом, словно осы.

Проснешься ты, и я не сплю,
пусть между нами - километры.
Любовь безмолвную терплю,
ее ласкают только ветры.

Ты не сердись, ты улыбнись,
мой лидер мыслей полуночных.
Не спишь, так на бок повернись,
но в сердце ты вонзился прочно.
21 декабря 2003

Уйти от правды

Весь горизонт - сплошное солнце,
восход алеет над землей,
Останкино темнеет соло.
Картина. Ткань. Ее б на лен.

Меня трясет, в меня влюбился
один хороший, молодой.
Меня еще он не добился,
но хочется кричать: "Постой!"

Куда, зачем? Лихие строчки.
Стихи его как родничок,
его поэзия как почки,
про возраст наш сплошной молчок.

Но острота в одном сюжете,
любовь младая. Бог, ты мой!
Я не гожусь в младые женки,
пусть ты влюбился, мысли смой

своими строчками, стихами.
Уйди от правды в забытье.
Так на земле идет годами,
родник не мерзнет, тонкий лед.

Мороз застыл, синеет небо.
Останкино, ко мне лишь слепо.
25 декабря 2003

Не уходи

Нашел ты друга на мгновенье,
а я не в счет.
Мне не нужны мужские звенья,
к тебе влечет.

Меня пугает: парень рядом
сидит с тобой.
Мне ни к чему такой порядок,
"Театр" - отбой.

Я понимаю, все не вечно,
мой дорогой.
Но не нужна сейчас мне свечка,
любовь - рекой.

Твой друг ушел, мне стало лучше.
Ура! Ура!
Все хорошо, и ты не шутишь...
Пора, пора...

Не уходи к его подруге,
не уходи.
Не уходи из жизни круга,
не уходи.
28 декабря 2003

Механика любви 

Механика любви - проникновения,
как щеточка зубная для зубов,
и сильные любви прикосновения,
как будто прикасания мудрых лбов.

Зачем нужны телесные объятья?
Они, как санитары ваших чувств,
и надо бы двоим всегда влюбляться,
как будто извергать слова из уст.

Механика очистки ваших мыслей,
желанья превращает просто в быт.
Постигнуть, очищаясь, чувства выси,
и чувствовать, что временно ты мыт.

Для жизни и любви нужны супруги,
друг друга очищают для других,
они потом становятся упруги,
и нет у них и мыслей-то плохих.

А если одиноки вы вдруг стали,
вас чувства пожирают изнутри,
ведь человек из чувств, а не из стали,
тогда и вспомнишь эту цифру три.

Но чистка чувств порой необходима,
и просто так с любовью не сравнить,
стихи ей посвящают пилигримы,
и золота протягивают нить.
29 декабря 2003











Наталья Патрацкая
Стихи 2001-2002



Катрин и паж

В камине замка - хрустит огонь.
Подходит к замку спокойный конь.
Летит внезапно паж из окна.
Прыжок в падение. Катрин одна.

Летят над степью конь и седок,
копыта быстро скок еще скок.
Немного снежных дорог в мороз,
а синий иней в усах пророс.

Кто паж? Откуда? Зачем? Куда?
Что там случилось? Так ерунда.
Но в зимний холод открыть окно?
Любовь откроет. Ей все дано.

Всегда бывает Катрин и паж,
а кто-то третий не входит в раж.
Тогда зимою и мчится конь.
В камине гаснет любви огонь.

Паж был веселым, привез конфет,
стихи читал ей, почти как Фет.
Катрин скучала, огромный дом
зимой холодный, да ветра стон.

А кто был третий? Да, так никто,
не паж, а сторож, бил в домино.
Кого боялся прыгучий паж?
Спустится мог бы он на этаж.

Но сторож строгий мог не пустить,
Хозяин важный мог не простить.
И фантик лихо летел в огонь,
Катрин спасала пажа и трон.
2002

След памяти

На пальмах снег в блестящем Сочи.
Тебя не встречу никогда,
ты другом был мне, между прочим,
ты память юности всегда.

Наш первый бал. Ты - "Пьер Безухов"
и теплый город солнца - дар.
Я в белом платье. Ты без звука
со мною рядом. Кто был стар?

Нам по семнадцать. Ночь и город.
Два класса движутся к реке.
Плыл теплоход весь белый, гордый.
С тобою шла я налегке.

Все одобряли нашу пару,
готов жениться ты на мне,
но не хватило чувствам пару.
И вот на пальмах в Сочи снег.

А я? Я там, где холод лютый.
Тебя я помню много лет.
Последний взгляд. Автобус. Люди.
Остался в памяти лишь след.

От школьной дружбы след остался,
в душе навеки, навсегда.
Ты медик - медику достался.
Твой город Сочи - иногда.
3 января 2002

Стена фристайла

Стена фристайла явно не для нас,
а мы с тобой слегка в нее воткнулись,
и вместо вида славных облаков,
судьба в любви нам снова ставит нулик.

Опять затих? Боишься синяков?
Не упадешь, лежи в своих подушках.
Года идут, а ты всегда таков:
для вида заблудился ты в подружках.

Ты горных лыж не видел никогда,
и знаешь о фристайле очень мало,
впадаешь в одинокие года,
и в ванне у тебя лишь только тало.

Вот там фристайл, вот там твоя стена,
а в ванне полотенце есть и мыло,
там сущность человека не видна,
а радость на двоих с водой уплыла.

Ты выходи из ванны иногда,
меня ты на пути своем не встретишь.
Стеной фристайла стали на века
остатки той любви, которой бредишь.
2002

***
Радость детям - детские копилки:
из фарфора - девочка с косой,
в нее бросят доллара опилки,
и ребенок станет вдруг лисой.

Ему надо, чтобы в ней - гремело,
ему нужен - свой велосипед.
Он в глаза посмотрит маме смело.
Свои деньги - берегут от бед.

Поросята, страшные страшилки,
копят для детей одни мечты,
и детишки напрягают жилки:
положи хотя бы рублик ты.
2002

***
Нарастают страсти на закате,
на рассвете ветер и мороз.
От лопаты, снег скребут, раскаты.
Подоконник снегом весь зарос.

А вчера - провал в температуре
не было мороза и ветров.
И девчонки подняли вдруг бурю,
доставая лыжи. Свитеров...

Он один под курткой. Лыжи в руки.
Теплый день, снег-иней на ветвях,
как рукой прогнали с сердца скуку,
шапочки девчонок на бровях.

Бег на лыжах по лесным угодьям,
где давно проторена лыжня.
Лес чудесный, снежная погода,
две девчонки около меня.

Да, на лыжах семьи и подружки.
Розовое утро и закат.
На лыжне и дети, и старушки,
парни и мужчины, стар и млад.
2002 

***
Эстафеты происходят часто:
в биатлоне, лыжах и судьбе.
Можно передать свой финиш классно,
можно не бежать, сиди себе.

Эстафета - словно жизнь земная,
жизнь друг другу все передают,
и в науке ум - умы сменяет,
и в быту, и весь его уют.

Подойдет ведь все для эстафеты:
урожай сменяет урожай.
Посмотрите: разные конфеты,
а какой сейчас в продаже чай!

Звезды только светят в отдаление,
знания лишь о них передают.
Войны - чье-то горе-повеление,
и в морях есть смена у кают.

Все идет, меняется в движенье:
и стихи, и музыка, и клип;
транспорта любое продвижение;
и деревья, и цветение лип.

Даже муж ушел по эстафете,
и мой друг нашел друзей других.
Снова песни новые в кассете,
а удар судьбы как львиный рык.
2002

***
Легкая морозная прохлада
стелется строптивым ветерком,
все в природе солнечно и складно:
сердце, боли, ночь и в горле ком.

Сколько одиночек в ночь печальных
бродят, ходят, ездят по стране?
Сердце их лишь в счастье не причалит,
у свободы совесть в стороне.
 
Потеряли, снова потеряли,
что-то неприметное в душе.
Вновь исчезли друга-мужа пряди,
и глотали ночку всю драже?

Хорошо, лекарств - для сердца много,
на потерю - несколько лекарств,
для леченья внутреннего смога,
чтоб не слышать, как ворона: 'Кар'.

Не сказав, ни с кем не перемолвись,
все внутри себя, похоронив,
пережили все печали, молча,
а теперь - прогулка мимо ив.
2002

***
Остановилось чувство бытия,
закончились сердечные этапы,
и скучное мне стало: Ты и Я.
Завершено. Зачем? Затем, чтоб дабы
нам избежать совместного питья.

У неба свой белесый, хладный свет.
Часы бегут. Остановилось чувство.
Я не хочу ни праздника, ни бед,
и не влечет победное искусство.
Мне безразличен возраст, давность лет.

Глаза летят в иные города,
они следят за темой на экране.
В тех городах событий борода,
там пьют, жуют и действуют без брани,
там нация спокойна и горда.

Они хранят дома и старый быт,
столетия пролетают незаметно.
А я опять: "Мне быть или не быть?
И как мне всю энергию замедлить?
И как мне укрощать свою же прыть?"

И укротила, но исчез весь пыл.
Поникли лампы. Сумрачно и тихо.
Ты где-то рядом. Был или не был?
Мне и самой все в мире стало дико.
Лишь свет экрана яркостью слепил.
29 января 2002

Фианит

Да, фианит стал бриллиантом.
Скорее нет, ни тот размах.
Не скажешь ведь пельмени - манты,
хотя похожий в чем-то смак.
Быть незаметным дипломатом?
Наверно, кто-то больший маг.

Когда живешь в далеком граде,
не зная стольной суеты,
для счастья нет в душе преграды.
Везде похожие цветы,
везде тебе немного рады,
везде немного нужен ты.

Но, окунувшись в атмосферу
цивилизации иной,
невольно сравниваешь веру,
невольно встанешь за спиной
того, кто даст сегодня фору,
но обойдет всех стороной.

И вскоре Моцарт и Сальери
возникнут в образе любом,
пусть то не в музыке, так в лире,
в стихах, записанных в альбом.
Есть бриллиант в подлунном мире.
А фианит?  Всегда потом.
2002

***            
Подземные дороги тайных чувств,
найдете вы в нехоженых глубинах,
и в них прогон просторный тих и пуст,
и весь заполнен, если вы любимы.

Наземная дорога как печаль,
уводит вас по грусти как по рельсам,
где будет остановка, там причал.	
Зачем грустить? В слезах дождливых ели.

Морские волны укачают вас,
и ветер освежит воспоминания,
в бассейне вы проверите свой брасс.
Мечты, мечты о чуде заклинания.

И взлет мечты не избежать вовек,
она бежит, бежит и поднимаясь,
взлетает и качается у век,
пройдет сквозь мысли, нежно приземляясь.
2002

***
Он - сын полковника с Урала,
красивый парень был высок.
Считала я его за брата,
мы пили с ним березы сок.

Она - все корни гор Алтайских,
миндалевидные глаза,
учебы путь прошла недальний, 
там, где из башенок леса.

Конечно, горы Воробьевы
их повенчали в добрый час.
Он был Адам, она лишь Ева,
а где же яблоко? Сейчас.

Когда учеба завершилась
их было трое. И так что?
Их ждали умные вершины.
Надолго нет? Их путь хорош.

И вот однажды он заметил,
соседи были с ними мы,
с Урала - Я, а эту мету
с души и облика не смыть.

И Он вскипел, как будто гейзер,
и, прокусил мою губу.
Уехал в Штаты, знания, кейсы,  
но через Обскую губу.
4 февраля 2002

***
Привет, Олень! Я вновь с тобою,
твой голос слышу, радость в нем.
Ты уезжаешь?  Жаль, что боле
не загорят глаза огнем.

Так я ошиблась? Завтра дома?
Вот это да! Нет в горле кома!
Надежда светится от счастья,
я веру в сердце обрела.

Любовь нас ждет не очень часто,
нас ждет суббота, не среда.
Прекрасный день: февраль, день снежный.
О, милый мой, с кем нынче, нежный?

'Оленем' прозван был ты другом,
ведь от супруги ты ушел.
А с другом ты ходил по кругу,
и пил свой яблочный крюшон.

Привет, Олень! Ты мне не нужен.
Понятно мне, что все прошло,
ты был моим пассивным мужем.
Тебя забыла, есть за что.

Однако, помню - был медведем,
пыхтел, ревел, умел любить.
Но все ушло с осеннем светом,
Тебе осталось водку пить.
22 февраля 2002

***
Завис сосульками сугроб
под солнышком к восьмому марта.
Сугроб ажурный, словно герб,
пронизан нишами как парта.

А рядом снег лежит как вата.
Снег неподвижный, как газон,
слегка искрит под солнцем складно,
над ним витает сам озон.

Все осмотрела. Взгляд напротив
завис с улыбкой на устах.
Глаза искрят, и зубы, тот ли...
Сосульки лет... в моих летах.
6 марта 2002

Соломенное солнце

Соломенное солнце лежало на столе,
соломенное сердце спокойно в феврале.

Соломенные мысли нашли в душе уют,
соломенная дама мужчине не приют.

Она весьма капризна в течение жизни, дня,
прокручивает годы. Судьба не для меня.

Мой разговор с мужчиной и краток, и жесток,
а два, четыре слова прервали слов поток.

Рычаг попал под палец и прерван разговор.
Спокойствие, печали всегда до неких пор.

Задвинута меж нами соломенная дверь.
Соломенная крыша не едет к нам теперь.

Соломы стог когда-то был первым страшным сном:
набросился мужчина, но я была не гном.

Дрались мы жестко, классно, итогом был фингал,
синяк ему под глазом и был любви финал.

Однажды, как-то с группой мы забрались в стога,
в соломе не торчали ни руки, ни нога.

Под утро все проснулись: смотрели кто и где?
Солома разбежалась, колола всех везде.

Теперь летит спокойно соломенная жизнь,
от шалости и горя мне шепчет: 'Воздержись'.

Белеет на природе прохладный солнца луч,
чем дальше от восхода, тем больше жизни круч.
2002

Бай, бай один! 

Птицы поют над окном свои песни.
Солнце сияет над лесом с утра.
День пробуждения свободный и бесы
с ним не проснулись. Спокойно. Ура!

Ты остаешься вчерашним и черствым,
ты остаешься всегда за бортом.
Я забываю, что было днем черным,
я забываю тебя и твой дом.

Словно отпели мы песни из сердца,
мы распрощались спокойно, без слез.
Бай, бай один, одинокий и серый,
я покидаю все таинство грез.

Я просыпаюсь одна в своем доме,
мне так спокойно, что ты далеко.
Нерв исчезает с тобою фантомом,
мне хорошо, мне так знаешь, легко.

Бай, бай один, хоть кури, хоть шатайся,
время тяни, из резины оно.
С лучшим шофером и другом братайся.
Небо уже голубеет давно.

Это же чудо, заветное чудо,
душу свою оторвать от тебя.
Кушай, готовь сам себе свое блюдо.
Птицы, я с вами! - кричу им любя.
2002

Чудо-женщина

Чудо-женщина нашей эпохи
в этот солнечный, ветреный день,
где она? Как относятся Боги
к этой женщине, где ее тень?

С увлеченьем поет чудо-песни,
гривой дикой пленяя людей,
рассыпаются розы из лести,
от улыбок, приветов, вестей.

Просто чудо, экранная дива,
я не знаю ее наяву.
Кто-то видел ее, ее деву.
Я не зритель из зала. Зову

ее образ всегда на экране,
перебрав все каналы программ,
с ней любовь моя связана, раны,
увлеченья. О, жизнь, ты - экран!

Чудо-женщина вышла за принца,
он ей замок построил, забор.
Она в замке закрытом томится,
только видит забор или бор.

Больше я на экране не вижу
чудо-женщины, песен ее,
не увижу уже, не услышу,
на экранах лишь принц, но ее. 
2002

***
Когда душа витает на свободе
среди программ, дискеток и кассет,
когда она запрятана в кроссворды,
тогда певцы, актеры икс и зет.

И вдруг удар, удача, остановка.
Среди других есть явный рекордсмен!
Певец красивый - сердцу установка,
он очень модный, очень, тем и смел.

Смотрю других, красы не замечая,
певца же волос, будто бы в руке.
Я знаю о нем мало и не чаю,
увидеть его снова налегке:

волнующим, пленительным, поющим,
и новых песен слышать нежный тон.
Аристократ изнеженный и южный,
а из души мерцает милый стон.

Но он исчез, исчез и он с экрана,
другие есть, а этот никогда...
И нет любви и нет его дурмана.
Эй, появись, дай счастья иногда.
2002

***
Снега сошли, остался иней
и ветер дует суховей,
и чистота прозрачных линий,
как бы черты изящных фей.

Такое утро меркантильно,
и чистота на всех буграх,
и небеса почти стерильны,
и каждый солнцу утром рад.

И чистота в моем сердечке,
гуляет ветер в пустоте.
Я словно дикая овечка
мужчин забыла. Что же те?

Они исчезли за долами,
они ушли, и кто куда.
Я не окликну их словами,
для всех останусь: просто, та.

В такое утро запоздало
пишу я строчку за строкой,
стою у двери я устало.
Несутся буковки рекой.

Он не спешит. И дверь закрыта.
Премудрый ключ и мудрый код.
Опять у старого корыта
чужой забытый бродит кот.
29 марта 2002

Снежный саквояж

Апрельский снег застыл искристо
и равномерной пеленой
покрыл природу, стало чисто.
А холод утром, словно зной.

И щеки вновь алеют шало,
ведь ветер острый как массаж.
Нам от вселенной перепало,
нам снежный выслан саквояж.

Привет и ты! Ты на машине?
А я быстрей тебя пришла,
я шла по снегу, по вершине
земного шара. Нет числа
                    
в красотах снежного обмана,
что так таят твои глаза.
Опять с тобою мы в дурмане
снегов и холода. Леса -

они белеют хладнокровно,
и ты холодный как они.
Ты очень снежный, дышишь ровно.
Глаза смеются. Снег. Огни.
2 апреля 2002

***
Весна. Сошли уже снега
и небеса безбрежны,
и жизнь приподнято-легка,
а где-то есть мой нежный.
И в этот ранний, теплый день
в душе возникла мыслей тень.

Опять мой милый в голове
возник весьма небрежно,
еще он дремлет на софе,
а я пишу прилежно.
Ему я посвятила день,
его в душе сегодня тень.
2002

***
Очень ярко и тепло солнце засветило,
и деревья расцвели под таким светилом.

Так тепло, хоть загорай. Солнышко на пасху.
По яичкам разбрелись лучики как пальцы.

Диво дивное пришло, Землю воскресило.
В солнце нашем как-никак неземная сила.
2002

***
Блаженство первых теплых дней,
блаженство женщины в движенье.
Сквозь лес безлиственный видней,
одежда чувствует скольжение.

Тепло и свет, и небосклон,
и блузка мило - нараспашку.
От ветра ветви шлют поклон,
и гладят волосы, рубашку.

И мир открыт, и ослеплен
своим теплом благополучным.
Седой, могучий, старый клен
еще чуть-чуть и станет лучшим.

А вот пока простор и все,
на парне - светло-голубое.
Король, валет и с дамой - сет.
Как глубоко вздыхает поле.

Тепло их душ, тепло лучей
на перекрестке сожаления.
Как вздох пропущенных мячей,
и без надежды обольщения.
12 апреля 2002

***
Просторы неба и вербы пух. 
Стоят могилки, а был там луг. 
Эх, мама, мама вся жизнь в труде. 
Всю жизнь трудилась, всегда, везде. 

Всех схоронила, ушла сама. 
Сквозь боль и муки... Где те дома? 
Что так спасали ее семью? 
Где рестораны? Ее меню? 

Была шеф-повар и много лет. 
Давно заброшен там мамин след.
Вздохну всей грудью. Пройду пешком. 
Ведь только утром дышать легко. 

Вчера оградка и мамин сон. 
Железный крестик, дух невесом. 
20 апреля 2002

***
Открыты окна. Стучат колеса.
И в сером небе белеет путь,
меняю что-то в душе и сердце,
в нем очень больно, почти чуть-чуть.

Опять итоги, опять заботы,
опять скандалы, опять мираж.
И я устала творить законы,
меняю имя, меняю стаж.

И прячу снова путь изобилия,
опять ни с чем я, и все с нуля.
Но посмотрела и оглянулась,
нулей и нет ведь, вот в чем дела.
27 апреля 2002

Ось сна

Ось земли и ось сна,
ось столетий с годами из предков,
в данный миг я одна,
но такое случается редко.

Я цепляюсь за жизнь,
а она от меня убегает,
мне так хочется жить,
но в сосудах от бед много гари.

Догоняют года,
пролетают со скоростью лета,
каждый день - божий дар,
вдохновение от горестей лечит.

Я верчусь и кручусь,
моя ось отдыхает, не спится.
Мне заснуть хоть чуть-чуть,
но все мысли не вяжутся спицей.

Я встаю и пишу, сразу сон
долгожданный проходит.
Вот какой сон мой шут,
сон-стихи, уходящие в годы.
2002

Аквариум
        
Журчит вода. Аквариум мерцает.
В нем черепашки. Замок. Камни. Блеск.
Растения изображают цаплю,
и постоянно водный слышен всплеск.

Блестит красиво, солнечно под лампой,
там пузырьки жемчужные бегут,
качаются листочки нежно, плавно,
а камушки цветные - водный пруд.
          
Вот черепашки как домохозяйки,
их замок словно древний бастион.
Две черепашки, в драках забияки,
однако это пара. Шустрый - он.

Берут свой корм лишь лапками, кусают.
Потом плывут спокойно налегке.
Их панцирь словный дом, а может сани,
Простор, конечно, меньше, чем в реке.

Аквариум. Все в нем предельно просто.
Стекло, вода, растения, насос,
и галька там лежит, и камни с просо.
И только лишь насос воркует: "SOS!"
2002

Белый клен

Лето входило в права над остывшей землей.
Падали снежные хлопья отчаянно рядом
просто на листья. И ветви крутились змеей,
снег не ловили, и с листьев катился снег градом.

Листья сирени и гроздья замерзших цветов
вдруг оказались под снежным холодным приветом.
В белых соцветьях рябины, потухших костров,
снег не заметен, и спит под мерцающим светом.

Мокрые хлопья отвесно и грозно скользят
вниз по листве клена странной холодной грядою.
Листья тонки и поэтому просто висят.
Снега все больше, искрится на листьях слюдою.

Словно весь клен стал рябиной в белейших цветах,
в сочных соцветьях замершего раннего лета.
Клен притаился. Клен скован, как прожитый страх.
Снег все идет, укрывая, скрывая все это.

Бело-зеленые волны могучих лесов
вновь принимают холодные снежные стаи.
Лето без шуток. И холод почти невесом.
Снег прибывает. Цветенье под снегом не тает.
2002

Весенний бумеранг

Растаяли чувства как будто снега,
весна улыбнулась игриво.
И сразу идет к нам всевластно сама
любовь так легко, горделиво.

Оттаять земле лишь еще предстоит,
и долго в пруду лед не тает.
Так долго, как будто он гость из тайги,
как будто в снегах живет тайна.

Весна нас пленила весенним ручьем,
она нас влекла за собою.
Она нас спросила, но только о чем?
А ты заслонил мир собою.

Ты весь темперамент, ты создан из чувств,
и руки теплом полыхают.
И я от тебя задохнулась чуть-чуть,
а руки сплелись, словно халы.

Какой-то весенний в тебе бумеранг,
и чувство ко мне вдруг вернулось.
И сразу твой вырос немедленно ранг.
Зима превратилась лишь в нулик.
2002

Вербные псевдонимы

Вербные пушинки в солнечных снегах
гордо замерзают, прямо на глазах.
Обманулись. Рано расцвели они,
ведь тепло шальное - дереву магнит.

Часто привлекает в жизни красота,
быстро увядает, если жизнь ни та.
Сколько же красивых канули совсем,
ранние морщины, где желаний сейф.

Кажется - жизнь легкой, где шальной доход,
старость к ним приходит быстро как исход.
Вербные пушинки, снежные поля,
в снежных переливах спят все тополя.

Прячутся поэты под покровом букв,
несколько латинских капелек на дуб.
Пусть владеют словом - текста мастера,
но раскрыться милым не пришла пора.

Вербные пушинки раньше всей листвы
окунулись в воздух, в шепоты молвы.
Трудно им раскрыться, имечко назвать,
словно бы в пушинках им так мягче спать.
2002

***
Шикарные мужчины в телефильмах.
Прищур, размах, размеры. О, ля, ля!
Они в кино мозги и нервы фирмы,
они красивы, словно тополя!

Они мужья, любовники и парни,
и гордые фигуры за столом.
Они кричат и ходят, или в позах
ласкают, усмиряют жен излом.
2002

Лупа из пруда

Сиреневый каскад ступенчатой воды
я вижу каждый день вдали на побережье. 
Сквозь лупу из пруда смотрю, а где там ты?
Но с каждым днем, поверь, тебя я вижу реже.

Где взять мне микроскоп, чтоб различить тебя
среди других людей на нашем побережье?
Сквозь облака потерь ищу тебя любя,
смотрю сквозь телескоп, слеза глаза мне режет.

Я в лупу из пруда просматриваю дно,
быть может, это там тебя я потеряла.
Не вижу ничего, лишь солнышко одно,
да лодку на песке, я в лодке и застряла.

Иду вокруг пруда, лежит он словно жук,
смотрю на небеса и местные просторы.
В бинокль ты смотрел, как в воду я вхожу,
но мы вдруг разошлись - житейские раздоры.

Теперь беру очки, смотрю на монитор.
Каскад, пруд за стеной, я их совсем не вижу.
Съем бублик, он как тор. Все. Камера. Мотор.
А где-то вдалеке Останкинская вышка.
29 августа 2002

***
Каскад великолепного фонтана
сползает очень медленно с горы.
Он бережет влюбленных многих тайны.
Он бережет их нежные миры,
      
Когда вокруг него мелькают листья,
когда зеленый соболь из цветов,
когда идем с тобой мы, - песне литься
под солнцем, иль прикрытием зонтов.
          
Когда меня интересуешь очень
ты у фонтана в блеске шумных струй,
когда ты прячешь чувственные очи,
когда уходишь, - просто сердца трюк.

Красивый вид, простор и рядом город.
Красивейший обзор домов, дорог.
Сквозь блески струй мне город больше дорог.
Фонтан сверкает, будто серпа рог.
            
Уют, уют прекрасного пейзажа,
вокруг снуют, играют, воду льют.
Но нам с тобой фонтан не меньше важен,
он в нашем сердце праздничный уют.
2002

Древность сквозь смог

На берегу, покрытым смогом,
я вижу древности черты.
Вот частокол, который смог бы
огородить от горя рты.

А там повыше колокольня,
домов, размытые следы.
Их можно обойти невольно,
а вот лежат холсты, холсты.

Их отбелили просто солнцем,
но юбки женщин все мокры,
они мочили их у донца,
и вот в руках у них багры.

Мужчины, сети, дети, бредни,
на них холстина, вид рубах.
И лапти среди них не редки,
вот кто-то в колокол вдруг: Бах.

Собака бродит в подворотне,
и на завалинках платки.
Но барышень платки не портят,
вот сапоги еще редки.
2002

Любовь и коды

В вишневом шелке играет солнце,
с бокалом в искрах ты жизни рад.
В томатном соке немного соли.
Кишмиш лучистый - блеск виноград.

Рука несмело ласкает шею
и отпускает совсем легко.
Глаза смеются, уста немеют, 
и все сверкает вокруг него.

И мощно плечи едва кружатся,
рука находит их дальний край.
Томление лечит, тела прижаты.
Любовь и коды, касания - рай.

Ты заблудился в вишневом шелке
и окунулся во тьму ночей.
В душе гордился рассветом желтым,
что был любимый, что был он чей.

Вода струится по мышцам тела,
сверкает волос, прекрасный шелк.
И все проходит, и все забылось,
закрыты двери. А ты ушел. 

И шелк вишневый лежит несмело,
шелк сделал дело, шелк не причем.
И виноград лучистый спелый
лежит без блеска. Стих не о чем. 
2002

***
Туфли, медленно бледнея, 
робко подошли к дверям.
В туфлях девушка не фея,
что сегодня ей терять?

Вот рукою приоткрыла
дверь в заветное крыло.
Вырастали счастья крылья.
Двое в комнате, и лоб

должен думать о заданье.
Курсовой проект... Что там?
Из заданья вдруг свиданье 
получилось, и ногам

предстояло развернуться,
сбросить туфли невзначай.
Он обнял. Он повернулся.
На столе забытый чай.

Вот и все. Они забылись
в очень нежной тишине,
среди радости и быта,
и летали, как во сне.

Где заданье? Где проблемы?
Все забыто. Кто они?
На столе у чая схемы...
Но они? Они одни.

Были туфли, некий полдень,
брючный, красочный костюм.
Вседозволенность? Нет, полно...
Просто страсти первых дюн.
2002

Холодильник

Сжимаются мышцы от грустных мелодий,
сжимается сердце от жгучей тоски,
а все потому, что вся жизнь из пародий,
и что-то противно стучится в виски.

А то холодильник клокочет угрюмо, 
компрессор устал и ему невдомек,
зачем надо бегать по внутренним трюмам.
Лет 20 - работал, а этот год нет.

Устал холодильник, трясется противно,
грохочет, щекочет, но холод идет.
И шум отдается как песнею дивной,
что больше не хочет он делать свой лед.

Купили другой.   Его нам подарили,
он очень большой, в нем застыла вода.
Но ручку его через день уж отбили,
такая случилась вдруг с ним ерунда.

В нем камеры две, есть мороз или холод.
Конечно, спасибо, с таким хорошо.
А ручку совсем оторвали, стал молод.
Так что мне сказать. Он стал гладким еще.
24 мая 2002

Вишневая дорожка

Я хочу вишневую дорожку
проложить от солнца до двери.
Солнце пробежит по ней немножко,
а потом рукой его бери.

Я хочу тебя увидеть рядом,
проложив заветную мечту,
в мысли у тебя вонзиться ядом,
а потом в глазах твоих прочту...

Ты идешь ко мне не той дорожкой,
кто-то уцепился за тебя.
Кто это та маленькая крошка,
что идет листочки теребя?

Дочь могла бы быть такого роста,
но ты много время прогулял.
С женщиной ведешь себя ты просто,
видно, что ее ты забавлял...

Проложу вишневую дорожку,
вопреки всем женщинам земли.
Подожду тебя еще немножко,
средь поэтов солнечной семьи.
11 июля 2002

***
Кожа в солнечных лучах 
       раскалилась, стала красной.
Окуну ее я в воду,
       проплыву в ней, охлаждая.
А потом опять песок,
        кожа высохнет как маска.
Снова в воду, вновь на сушу,
         кожа стянута, блистая.
Воду просит организм, 
        подбодрить бы кожу надо.
А душа, что в ней витает,
        то сникает, то вздыхает.
Оглушает солнца яркость,
       в жаркий день не до парада.
Легкость в коже нарастает,
        словно крыльями махает.
15 июля 2002

Портрет

Портрет прекрасной Натали,
работы Алова,
в нем тени ровные легли,
одежда алая.
Сияет белый воротник
ажурною каймой,
как белый к алому привык...
Сказал, что стиль такой.
Глаза с прозрачной бирюзой,
судьбой отмечены,
а брови: молния с грозой,
характер - женщины.
Еще что? Губ простой излом,
грустнее некуда,
они встречаются со злом, 
а молвить некому.
И нос, как нос, слегка похож.
Ноздря с ноздрей идет.
Он рисовал карандашом,
как будто мазал йод.
А волос, волос! Как кошма!
Как будто бы парик.
Художник Бог, художник Маг,
хотя давно старик.
16 июля 2002

***
Момент инерции исчез,
душа упала, раздвоилась.
Из тьмы возник какой-то крест,
и поднялся над тиной ила.
 
Взошла заря, разогнала
всю эту дикую картину.
Она одна, она мала,
и день настал, где солнце дену?

Оно светило из-за туч,
оно вонзалось во все окна,
оно не знало диких круч,
оно всегда на крышах доков.

А где-то к вечеру луна
упала светом с полным ликом
на потемневшие луга,
где тени трав качались дико.

И сон окутал как туман,
и темнота, и грусть манили
в еще один ночной обман.
Вдруг лампа, вздрогнув, засветила.
2002

***
Раскрылись губы в поцелуе,
вдохнули воздуха глоток.
Сознание пело: "Он ликует!"
И зубы - жемчуга моток.

Стоит виденье пред глазами:
приятный образ, сильный лик,
его внимание с чудесами,
он так могуч. Чудесный миг.

Его весь стан в немом поклоне,
ревнивый взгляд: "А с кем же Вы?"
С улыбкой истинно салонной.

И вот, когда я засыпала,
виденье всплыло в голове.
А рот вздохнул, а я пропала.
2002

Флюидный мужчина 

Когда очень сильный, флюидный мужчина
почтил своим дерзким, таинственным взглядом,
он чувства все ваши как спичкою чиркнул.
Иль это два поезда и буфер лязгнул.

Уйти он него, не уйти, не пытайтесь,
найдут его мысли, настигнут сердечко.
А в вашей душе лишь появится тайна.
Нашелся хозяин на сердце - уздечка.

Он будет преследовать денно и ночью,
без встреч, без свиданий, давя расстояния.
Он вас полюбил, полюбил взглядом прочно.
Сильнейшее чувство без чувств подаяния

Любовь или ненависть даже заочно
находят флюидами слов или мыслей.
А взгляд - просто выстрел на чувства сверхточный.
Флюидный мужчина, он весь точно в мыле.

Пройдет все преграды. Найдет, если надо.
Обнимет, обманет, приманит, заманит,
потом он пошлет вас куда-нибудь на фиг.
Флюидный мужчина - он тот, каких мало.
2002    
  
***
Десять месяцев любви, но без любви.
Десять месяцев копилось вожделение.
Ситуация: не хочешь, не люби?
Возникало лишь взаимности пленение.

И сомненья. И волнения. И мираж.
Это было как строительство фонтана.
Вот задумали, вот смета, входят в раж.
Материал, системы, трубы, мрамор. Да, но.

Привыкание, восхищение, первый пыл,
и касания, поцелуи длились сочно.
На фонтане от упреков жизни пыль,
но не знала дама радости от ночки.

Десять месяцев копился нервный пыл.
Поднялось давление и внутри фонтана.
Он любил ее! Он был ее! Он был!
Очень людно у фонтана что-то стало!

Был избыток молодой лихой любви,
много импульсов работало в их теле,
а потом уехал он, и не зови.
Ставим точку на строительстве и деле.

Нет, постойте, было все совсем не так.
Он приехал, даме сделал предложение,
поженились, но разъехались, вот так.
Все же было в этом деле продолженье...
2002  

***
Давно не говорим мы о любви,
переросли мы сладости минуты,
в упреках искупались соловьи.
Воспоминания - мысленные путы.

Акация забилась меж домов,
и рядом нет ни тополя, ни дуба,
стоит между людей и их умов
в цветах редчайших, словно это шуба.

Мы замолчали в собственных делах,
забыли ожидания и признания!
Откуда эти слезы на глазах?
Исчезла новь, остались лишь предания.

Акация цветет, ей все равно,
цветы ее завянут как окурок.
А мы с тобой молчим и так давно,
что соловей как тетерев токует.
2002

***
Не падают звезды в космических далях,
они лишь меняют пути.
Вам хочется звезды раздеть на детали?
Нет, лучше с дороги уйти.

Пускай пролетают, сверкая надменно,
приятно от их красоты.
И вашим глазам, эта звездная смена
почти как падение листвы.

Они разноцветны с сверкающим ликом,
в падение блистают во мгле,
когда пролетают, то мечутся блики,
как солнца лучи на стекле.

Не падают звезды как слитки столетий,
пусть их позабыты миры.
Сверкают алмазные грани на леди,
галактик земные дары.

Не падают звезды - лицо в тонких нитях,
стареют немного и все,
но пишут свои похождения на свиток,
взлетают невольно еще. 
2002

Неземная верность

Пустынно, светло и безоблачно мило,
иль жутко бывает порой на душе.
С какой-то волшебной, неистовой силой
тебя рассердила. Ты взорван в кашне.

Но ты хладнокровно молчал, замечая
одни недостатки, печали судьбы.
Ты весь очень мирный и просто не чаял,
когда же сойду я с военной тропы.

А я замолчала и канула в лету,
исчезла, замолкла, забыла любя.
Меня ты нашел. Я опять к тебе еду.
Ты ждешь молчаливо листы теребя.

Какая-то верность в тебе неземная.
Ты любишь другую и любишь меня,
и годы меж нами, невольно сминая,
одну на другую не будешь менять.

Ты будешь молчать, отвечать односложно.
Меня ты вернешь даже с края земли.
Ты будешь работать со мной осторожно,
всегда, укрепляя устои семьи.
2002

Спрут футбола

Футбол как спрут, флегматиков не любит,
не победит техничный в нем игрок,
и нации спокойных - часто люди,
их поражение свыше - просто рок.

И бег, сноровка, даже тренировка,
не победят холериков никак,
быть надо африканцем рядом с бровкой,
и чтобы была ловкая нога.

Себя в футболе трудно перепрыгнуть,
и обведут спокойно ни за что.
Футбол не кенгуру, чтоб с сумкой прыгать,
мгновенье и сангвиник - часто то,

что надо для игры такой красивой.
Мгновение прошло, а он стоит.
Холерик же бежит всегда ретивый
и спрута в своей сущности таит.
2002

***
Всем нравится неведомая мощь
и сила, неизвестная для многих,
и кто-то нам протягивает мост
от прошлого до будущего. Ноги

того моста идут через тайгу,
проходят сквозь моря и океаны,
с него луне повесили серьгу,
и помогли попасть кому-то в Канны.

И сила эта правит над землей,
и смешивает горы и долины,
возьмет и поменяет хлопок, лен
на сказки и забытые былины.

Неведомая сила - интеллект,
ей тоже очень многое подвластно.
Неведом нам и маленький объект,
коль почему-то он не в нашей власти.

Неведомы кулисы чьих-то дел,
не все известно нам о мироздание,
неведомы известности предел,
неведомы нам силы созиданья.
 2002

Блики чувств

Отраженные блики случайны порой,
в них какая-то есть отрешенность,
будто снова идем мы тенистой тропой,
эти блики любви завершенность.

Весь ты весь на виду, словно солнце, луна,
но когда мы вдвоем ты невидим.
Отраженные блики как сердца вина,
друг на друга напрасные виды.

Ты тепло мне даешь отраженной волной,
где-то сам ты остался невольно.
Эти блики из глаз засветились виной.
Дорогой, ты такой подневольный!

И чем выше твой статус, коль ты деловой,
тем скромней отраженные блики,
но еще я нужна, ты творец силовой,
не найти нам с тобою улики.

Что-то теплится вновь, луч упал на висок,
серебрятся прекрасные нити.
Отраженные годы уходят в песок.
Солнца блики блестят словно лики.
2002

С ним...

Свободна от ревности, низменных чувств.
Салют всем проблемам, я вас позабыла!
Слетает на лоб друга ласковый чуб.
Совсем мы свободны от общего быта.

Сомненья, волненья - не по годам.
Счастливые дни - не тревожат нисколько.
Советы ему никакие не дам.
Со мной он идет, и нам просто привольно.

Сквозь лес мы идем, мимо елей, берез.
Скользят мимо нас оживленные листья.
Сосна разбросала иголки в разрез.
Сегодня по листьям росе не пролиться.

Сотрудник он мой, просто так хорошо.
Согласна я видеть его непременно.
Система общенья в лесу, где свежо. 
Собрат мой пригожий, такой неприметный.

Сок дыни испить с непроторенных уст.
Сонливость любви где-то за горизонтом.
Сосна загляделась и веточки хруст.
Смысл в нашем общенье? Нейтральная зона.

Созвездье двойное пройдет и уйдет.
Сойдет все на нет, и любовь, и свобода.
Свиданья продлятся, но счастье пройдет.
Свободны мы оба, забыта работа.
2002

***
Земляные запруды в долине реки
укрывают воды драгоценные капли.
В интернете запруды меня обрекли
быть скромнее в строках и спокойнее цапли.

Но бывает - замру, но бывает - замкнут
на странице одной, дальше нет мне и шага.
В древних странах всегда правил пряник и кнут,
человек он всегда до аншлага так жаден.

Что творю я сейчас? Пирамиды из слов,
но другим удалось до Величия добраться,
и Мемфис лучший сайт для умнейших голов,
а поэты всегда в чем-то сестры и братья.

А запруда моя далека от реки,
она быстро встает, высыхает бесследно.
Были боги всесильны. Для сильных - легки
и большие стихи, и небес эполеты.

Наконец удалось сделать дамбу свою,
я ее возвожу каждый миг свой на свете,
рядом с нею стою, защищая в бою,
от нападок и просто плохих лихолетий.
23 мая 2002

Туман встречи

Прохлада августа легла оцепененьем,
исчезла дикая и знойная пора.
Настало время вдохновенного везенья,
Возникла над водою новая строфа.


Туман поплыл с прохладой августа нежданно,
спокойная пришла к нам дивная пора.
И для уныния, милый, нет малейших данных,
теперь иду, лечу к тебе во всей красе.

Ах, извини меня, немного задержалась,
ты звал меня давно, тогда плыла жара.
Меня кололо сильно солнечное жало,
А вот теперь иду, настала вдруг пора.

Идет и дождь, и ливень. Противятся все встречи.
Ты улыбнулся, милый, изменил настрой?
С тобой мы проведем весьма хороший вечер,
и чувств давно забытых будет дикий рой.

Пока же волосы мои немного влажны,
над головой от фена стелется туман.
Красивой быть с тобой мне бесконечно важно.
Плыл удивительный в строках любви - роман.
5 августа 2002 

***
Радуга зари на облаках
продвигает прочь смятение ночи,
разбивает сон видений в прах,
унося то ль музыку, то ль порчу.

Как - то ныне скорбно на душе,
кто - то выл сигналами, сиреной.
Мстители. Машинное клише.
Двор для звуков - дивная арена.

Утро раздвигает облака,
занавес театра и подмостков,
где сигналы в виде сквозняка,
завывая, ставили на мостик.
 
Но метания ночи - позади.
Усмирили шумную машину.
Сон под звуки нервно уходил,
заставляя вздрагивать и шею.

Уши. Вата. Снова этот вой.
Или переливы стройных звуков.
Кто - то бесконечно умный, свой,
заложил в сигналы звуки - буквы.
22 августа 2002

Вернись, Лина!

Менять все достижения в мире, выси
на бездорожье жутких прошлых дней,
мы можем мысленно, случайно, быстро.
Через мгновенье мозгу все видней,

что не хотим, и мы давно не можем
вернуться в прежний, злободневный низ.
На нас повисло слово, имя: 'Лина!'
И зов: "Куда же ты? Вернись! Вернись!"

Ты там была, судьба тебе знакома,
тебе в разлуке будет тяжело,
и для тебя, то царство - просто кома.
Ты выше их, поверь, ведь все прошло.

Пусть там, вдали есть неба горизонты,
но не твои они, не для тебя.
Расчерчены миры земли на зоны.
'Вернись, вернись!' - зовут тебя любя!

Вот так. На место. Дом. Судьба другая
давно идет. Даль, знаешь, не с тобой.
Иди вперед, ты умная такая,
а от метаний мелких просто сбой.
26 августа 2002

Сапфировая медь

Сапфировый блеск удивленного взгляда
спокойно бежал по знакомой тропе,
по милой улыбке в джинсовом наряде,
по стройному телу как будто стан пел.

Два отблеска счастья столкнулись незримо
на гранях ступенек, где небыль и быль.
Вопрос пролетел: "Ты из Вены иль Рима?"
"Что с ног не исчезла болотная пыль?"

Их радость общения в витавших флюидах,
и мраморный холод растраченных дней.
"Как пела сегодня на сцене Аида?"
"Я в первом, в партере". "С балкона видней".

Ресницы слегка встрепенулись надменно,
сапфировый взгляд вдруг померк и поплыл.
И встреча сапфира с надломленной медью,
всего лишь из прошлого временный пыл.

Бывают мгновенья, когда безвозвратно
уходит из прошлого ваш человек.
Сапфировый взгляд не вернуть вам обратно.
Закончен, закончен ваш раунд.  Все. Свет!
28 августа 2002

***
Лучший фильм любых времен
не для нервных, слабых жен.
Гобелен лежит уютно,
жутким розам часто трудно.

Но тому, кому пишу,
я об этом не скажу,
а иначе будет плохо,
над стихами будет охать.

То да се, да то вот так,
осуждать любой мастак.
Марево, тепло и сухо,
я пишу, я не старуха.

Очень вредно для себя
на работе быть красивой,
без романов жить нельзя,
надо в меру быть счастливой.

Ах, какой роман пропал,
только стих он выжимал.
Напишу теперь другому,
не тому, а мухомору.
2 сентября 2002

***
Тоска заболоченной гари
плывет над моей головой.
Как выдержат это все твари,
не их ли послышался вой?

Дышу я в закрытом пространстве,
где форточки нет ни одной.
Я выйду из грусти и транса,
что встали меж жизнью и мной.

Мы где это так наследили,
что грустно от гари земле?
Горит в тех болотах без пыли,
в кромешной замученной мгле.

Я выскажусь рано иль поздно,
я прозу в стихах погашу,
а это все засухи козни.
Любовь, я тебя подожду!

Дышу я в закрытом пространстве,
пойду подышать я в леса.
Пусть едет замученный транспорт,
пройду по тропинке. Слеза.
3 сентября 2002

***
Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.

Стук, да стук, да шорох шин,
стук дверей в подъезде.
Сколько не было вершин,
жизнь как на разъезде.

Ночью слышно далеко:
всхлипы, вскрики, поезд.
Всем живется нелегко.
Ночью спит лишь совесть.

Ночь бесцветна, нет цветов,
есть темней, светлее.
Тени вьются от цветов,
месяц чуть светлеет.
4 сентября 2002

Осенняя небылица

Слегка колышутся каштаны ветерком,
каштаны - страусы, букет на длинной ножке.
Они прикованы к земле перед броском,
но не бегут, они не страус у повозки.

Вокруг каштанов бродят голуби: топ, топ.
А дальше что? Вдали, сосна вонзилась в небо.
Раз в десять выше ствол и крона в небе. Стоп.
Опять букет? Сосна букет? Молчит. Все, небыль.

Вороны каркают и там букет берез.
Собаки лают, им букет из нежной пихты.
А я сижу среди осенних, желтых роз,
где ветки - страусы секреты эти пишут.
2002

Осенняя икра

Икринки по маслу скользили неровно,
как шарики ламп над моей головой,
как листья, что ветром сгоняются к бровке,
но там за окном с желто - красной листвой.

И дети икринками ходят по сцене,
затем у зеркал непременно встают.
Все их упражнения заманчивы, ценны.
Потом по домам разбегаются - юрк.

И осень одна отцветает листвой,
деревья - шары, это те, что одни.
И скоро листвы будет, скошенный ворох,
но только икру мы всегда не едим.

Стихов мудрых строчки - икринки столетий,
находки геологов - солнечный клад.
И пусть многих дел завершается лето,
но в виде икры они где-то лежат.

Люблю я икру, ту, что просто на масло
Мне Бог положил своей щедрой рукой.
Ее бесконечно, безудержно мало,
и эти икринки все в лузу, с игрой...
2002

*** 
Желто - зеленые дыни - арбузы.
Желто - зеленые листья осин.
Желто - зеленые ниточки блузы.
Той, что ложится на ноги лосин.
Хрен лишь остался не желтый, зеленый,
словно он летом навек опаленный.

Серо - прозрачное небо печали.
Серо - прозрачные очи твои.
Серо - прозрачные воды причала.
Серо - прозрачные ветки хвои.
Стекла остались прозрачною рамкой,
ты - за стеклом, я - забытою дамкой.
2002

Пир

Десятки сумок вышли из машины, 
их взяли в руки. Двери. Лифт. Этаж. 
Для входа в дом для них бы двери шире, 
похоже, кто - то входит в дикий раж. 
 Бутылки вин, воды, консервы, водка.
Свекла, морковь и зелень, и икра.
Торты и хлеб, естественно, селедка, 
и мясо, рыба, курицы сестра. 

Все это моют, варят, заправляют, 
и майонез везде заветный гость, 
шампанским оживленно так стреляют.
Пока готовят, соли ухнут горсть. 
И все готово. Сдвинуты все стулья. 
Стоят столы под пледом скатертей. 
Но вот давно, совсем не варят студень, 
салаты, вина, рыба - для гостей. 

Хрусталь бокалов искренно сияет, 
хрусталь салатниц - солнечный магнит, 
и на столе, в салатах скрыты яйца, 
салфеток ряд под вилками вдруг сник. 
Приходят гости. Радость оживленья. 
И каждый гость - подарок для судьбы. 
Хозяева за день не знали лени, 
теперь награда в их заветный быт.
 
Пришли цветы и роза в сарафане. 
Пришел альбом, огромный, как портфель.
Пришла цепочка, крестик - эти званы.
Пришла игра, и в детских ручках зверь. 
Собрались гости, сели очень чинно, 
и первый тост, за крестик на цепи. 
И крестный - это все - таки мужчина, 
и крестная в семейной есть цепи. 

Туда - сюда. Все скромно и спокойно. 
Еще часок - и громче голоса, 
и вот уже фужер один расколот, 
и над столом из рук одни леса. 
Все пили, ели. С рокотом - курили. 
Смеялись гости. Мусор возрастал. 
От чистоты остались лишь руины. 
'За крестницу!' - последний тост настал. 
26 сентября 2002

Желтые гривы

Желтые гривы роскошных лесов
ждут завороженно пристальных взглядов.
Жесткие игры зверей, как засов,
жизнь защищают и лес от проклятий.

Жадно хватаешь от жизни ты все:
жирный кусок уходящих мгновений,
женщину ту, что ты любишь еще.
Жаркие взгляды - любовные звенья.

Желтые гривы на женских плечах
ждут теплой ночи с лесным вдохновением,
жарко искрятся от чувственных чар,
жухло колышутся - сказочный веер.

Жизнь - это сказка, истома судьбы,
жаркие дни очень часто мгновенны.
Жалюзи леса видны без листвы.
Женское счастье всегда переменно.

Жесткие игры - семейный дуэт,
желтой стезею уходят с экрана.
Желтые гривы исчезли, их нет.
Желтое солнце встает только рано.
2002

Жгучий брюнет

           Жгучий брюнет, как гимнаст очень гибкий,
в осень идет, раздвигая листву.
Он подчинил тренажеры и гири,
а вот теперь он поднимет и ту.

Где она? Где? За каким поворотом?
Мощно шагает красивый атлет.
Может, он выпил зелье с приворотом,
или травинок насыпали в след?

Желтые гривы лесных великанов
он зацепил своим торсом, и вдруг:
Вот она милая! Встал истуканом.
И отступили деревья за круг.

Медленно, медленно встретились пальцы.
Искорка взгляда. Пьянящий покой.
Светлые волосы на руки пали,
словно коснулись до нервов рукой.

Жгучий брюнет приподнял. Закружился
лес вокруг них весь счастливый, хмельной.
Жгучий брюнет стал вдруг жадным до жизни,
в воздухе терпко запахло смолой.

Жгучие встречи, желтые гривы,
жадное счастье, жаркие, где Вы?
27 сентября 2002

***
Люблю идти не по течению,
всегда я там, где нет других.
Люблю я кофе и печенье,
и свой спокойный строгий лик.

Я одиночка по природе,
обои клею я - одна,
я не могу быть при народе,
там очень бурная волна.

Опять ремонт. И вновь все чисто.
Опять работа и чертеж.
Я все придумала, я быстро.
Опять одна я. Ну и что?
8 октября 2002

***
Мы где-то рядом, но не близко,
компьютер встал меж мной и им.
И улыбаются лишь лица,
и человек любой как мим.

А я его - околдовала!
Он просто счастлив, вот и все.
А быть приветливой так важно,
и здесь не важен рост и вес.

Шумит наивно дисковод,
он явно щелкает программы,
мы не решаем здесь кроссворд,
и не рисуем диаграммы.

Листва растений - скрасит быт,
нас обогреет нагреватель,
и надо просто, чтоб он - был.
У сердца есть свои вольт, ватты.

Околдовать нельзя однажды,
он рядом здесь и каждый день...
Мы воду пьем без всякой жажды,
на отношеньях жизни тень.
15 октября 2002

***
Юбка солнечных лучей
улеглась на ели.
Солнце греет без печей,
с инеем присели:

и травинки, и листва,
и вода в морозце.
Днем опять придет весна,
все согреет солнце.

Ведь в автобусе весна
ехала с красавцем,
и ее нога одна
ослепляла солнцем,

А вторая под пальто
спряталась надменно,
но красавица на то
посмотрела смело.

У соседки - брюки - лед,
ноженьки сковали.
Что кому, зачем, идет,
нос свой не совали.
15 октября 2002

***
Вся жизнь стихия столкновений,
то с правдой жизни, то с судьбой.
И в разговорах откровения
напоминают: в мыслях сбой.

Но столкновения в жизни - мета,
есть некий двигатель вперед,
пусть я для друга и комета -
он с хризантемою живет.

Я с ней столкнулась разговором,
а телефон помог понять,
что все решилось вдруг без спора,
все в треугольнике на пять.

Как в красной вазе украшения,
для интерьера это смотр:
травинки, прутиков вращения.
Столкнулись в вазе - натюрморт.

Я вместе с ним в стихах столкнулись,
как птицы вешние в леске,
как будто прутик очень гнутый
выводит строчки на песке.
15 октября 2002

Хорошие стихи

Хорошие стихи как скрипка Страдивари,
в них тонкий, нежный звук как линия пера,
подобраны слова, знаком стихам словарик,
логичный светлый ритм как солнышко с утра.

Читаешь ты стихи, в них точная рифмовка,
как время на Кремле в один подлунный миг,
за все, что на земле, слова стихов замолвят,
но так они сложны как в жизни славный мир.

Твой голос так хорош, что он стихи волнует,
 и слышатся мечты, и отблеск нежных чувств.
Ты молод. Ты хорош. И ты тот самый нулик,
что цифру воскресит и мне не будет чужд.

Ты строчкой из стихов окликнешь на мгновенье,
в один прекрасный миг, что нас влечет опять.
Ты рядом. Ты со мной. Чудесное волнение.
И голос дрогнул твой. И строчки мирно спят.
17 октября 2002

***
Осенняя листва струится старой охрой
на мокрую листву прекраснейших берез.
Еще пару ветров и не успеют охнуть,
и будут на земле и в шутку, и всерьез.

Но гонит ветер прочь промозглую погоду,
когда в душе моей нет проблеска огня.
А я опять пойду, немного сбавлю хода,
и медленно пройду у старенького пня.
18 октября 2002

Летний пыл

Плыл яркий теплый день и шла людей планида
на солнечных полях, на грядках со свеклой.
В купальнике она шла с тяпкой, звали - Лида.
Фил на нее смотрел, рот варежкой закрой.
И было на полях всех инженеров с сотню,
но только между двух вдруг искорка пошла.
А грядка со свеклой была сестрою сводной,
которая всю жизнь навечно обожгла.

Фил сам к ней подошел, сказал: "А ты не куришь.
Я к дому подвезу, машина рядом есть".
Еще пару людей в авто успели юркнуть.
Да кто подумать мог, что он готовит месть?
Поехали они, других Фил выпускает,
а девушке уйти он вовсе не дает.
И вот они вдвоем, как август рядом с маем,
и между них уже слегка расплавлен лед.

Привозит Фил ее на славную речушку,
был берег одинок и теплая вода.
Фил Лиду приподнял как легкую игрушку,
и в воду потянул. В купальнике она.
Как цапли на воде вдвоем они стояли,
не тронул Фил ее не рук и не лица.
В машину вновь пошли, она была им ялик,
не вспомнили они ни мать и ни отца.

Виолончель и альт играли в исступление,
все струны пели гимн мелодии любви.
И это был фурор! Вот это выступление!
Под сводами лесов успех любви лови!
Настал последний миг, они лишь улыбнулись,
и Фил вдруг вскинул вверх красивую главу,
а Лида хочет пить, она уж поперхнулась.
Ей было так впервой. Перевернем главу.

Сиял осенний день, весь в золото окрашен,
вновь сели на часок в остывшее авто.
Потом Фил жал на газ, сам черт ему не страшен,
а с Лиды сбросил он осеннее манто.
Что это в них за страсть среди пустого поля,
где по краям стоял осенний, дивный лес?
Они в расцвете лет. Последний выплеск что ли?
Иль первая любовь под взглядами небес.

Фил ехал по шоссе по самой середине,
сам просто жал на газ к столичным берегам,
плутал по городам. Но Лида не следила.
И быстро, наконец, подъехали к домам,
где Фил и жил один, он Лиду как хозяйку,
забросил на часок, а сам опять исчез.
И стало жутко ей: она здесь заяц, зайка,
а за окном краса - чужих кварталов лес.

Какая-то тоска среди чужих предметов,
и чуждым Фил ей стал, и хочется домой.
Но вот звенит звонок. И голос слышит: "Где ты?"
Как хочется домой и ей теперь самой!
Она идет к двери. Навстречу входит Фил к ней.
Нахлынул чувств поток. Любовь была зимой.
В нем было много сил, любовных вензелей.
И Лиде спорт-любовь понравилась самой.

Весенняя любовь прошла в престижном центре.
Огромный чинный дом чиновничьих удач.
Все было как во сне, как у последней цели. 
Последняя любовь. Пришла пора отдач.
Фил ехал по шоссе по самой середине.
Но выскочил с шоссе по встречной полосе.
Фил врезался в авто. Глаза с небес следили.
Любовь оборвалась во всей своей красе...
20 октября 2002

Хризантемы в снегу

Из неких девственных лесов 
приехал Савва на неделю, 
в рубашке черной - черта зов, 
у щук просить, как тот Емеля. 
Что он хотел? Любви и злата 
в другом лесу, где фея - Лада. 
Без дум и мыслей о шампанском, 
и без проклятия шамана. 

Умен, хитер и поворот 
любых доходных, диких мыслей, 
тот Савва знал все наперед, 
в своих делах он знал все выси. 
Но Лада, Лада в рестораны 
с ним не ходила - там капканы. 
Он не поил ее шампанским, 
он стал как призрак от шамана. 

Да, коль есть общие дела. 
То жизнь двоих сведет уж точно. 
А Лада - девушка смела, 
но в те леса ей ехать срочно. 
У Саввы там есть дом могучий, 
нам ним и лесом бродят тучи. 
Где он ее споил шампанским, 
он знал все таинства шамана. 

Звонил ей Савва каждый раз, 
когда с визитами являлся, 
в делах он словно водолаз, 
и сам он в щуку превращался. 
Он хризантемы Ладе нес.
В снегу стояли, как овес. 
Он не споил ее шампанским. 
Она с ним стала за шамана. 
23 октября 2002

***
Листва разглажена дождями,
лежит покрытием земли.
Льют с неба капельки и днями
все землю моют словно лик.

Деревья с каждым днем свободней
от высыхающей листвы,
исчезли лиственные своды,
и промывает дождь стволы.

Кап, кап и кап с небесной сферы,
никто не ходит по листве.
Не сушат землю ветры - фены,
закончился осенний век.

Темнеет рано, ночь длиннее,
из полумрака тишина,
и даже небо не синеет,
и даже шутка не смешна.

Листва разглажена дождями,
одежда мнется от дождя,
и сохнут дни календарями,
все на исходе года - дня.
29 октября 2002

Радуга любви

Под зонтом, под небом и под крышей
двое бессознательно прошли,
а волненье чувств дано им свыше,
бабочки-капели мысли жгли.

Шли они, совсем не прикасаясь
друг о друга, просто шли в дожди,
ждали их причудливые сани,
нарушая в сердце давний штиль.

Рядом с ним всегда была другая,
рядом с ней всегда шагал другой,
друг на друга глянули сгорая,
промелькнула радуга дугой.

Радуга мелькнула и исчезла,
вечность чувств была сейчас не та.
Радуга у дождика невеста,
быстротечна счастья красота!

Так же редко милое мгновенье,
как скольженье ткани мокрой в дождь.
Под зонтом исчезло все волнение,
и осталась только строчек гроздь.

Он любил стихи из трех мгновений,
а она любила из шести,
радуга согнулась от волнений,
бабочки-капели вмиг ушли.
29 октября 2002

Постоянство

Она была игрушкой для него, 
он истязал любовью полуночной, 
любовь была несчастнее всего, 
так проходили дни, и годы, ночи. 

Вдруг женщина сказала: 'Не хочу!' 
И пролетела метра три в пространстве. 
А он кричал ей в след: 'Я отучу!' 
Так в их семье рождалось постоянство. 

Прошло лет десять. Стал он уставать. 
А тело у нее любви хотело. 
Тогда она вдруг стала изменять: 
ведь тело у нее просилось в дело.

Кого винить: любви в ней на троих, 
замена к ней летела как на крыльях.
Мужчины исчезали. Их корить? 
Другие жены - им родными были. 

Прошло лет двадцать. Рядом никого. 
Она живет одна совсем спокойно, 
обходится с заботами легко, 
и на душе ее вполне пристойно.
30 октября 2002

Ревнивый туман

Упал туман роскошно над планетой,
прикрыв от глаз космическую даль.
Исчезла вмиг межзвездная вендетта.
И небо стало - сероватый тальк.

К тебе все мысли протяну невольно,
свои лучи из звездного огня.
Ты как туман меня окутал в волны.
Ты словно небо поглотил меня.

За что в туман из слов меня окутал?
Я вся в тумане дебрей из тебя.
Твои слова, дела. Прости, не буду,
не буду покидать тебя любя.

Коня как ревность спрятал ты от света.
Все хорошо. И не уйду я, нет!
Да, улыбнись, сверкни как луч ответом!
И мы с тобой растаем словно снег.

Упал туман на землю вместо солнца,
и охватил осенние снега,
он песнь любви земле пропел весомо.
Земля в тумане капельном - река.
17 ноября 2002

***
Безоблачно, безбрежно, без мороза,
и без любви, без взоров, без речей.
Мужчины украшают мир, а розы,
а розы - колебания свечей.

Какие-то да некие причины,
и кое-кто да некто не со мной.
А где-то есть тепло, наверно в Чили.
Безгрешно, тяжело. Лицо умой:

от сглаза, от проблем и от печали,
от сказанных, не сказанных обид.
Быть может, оголились нервы, чары,
а может утомление от бед.

И так не ем, худею, не худея.
Откуда жизнь послала мне тебя?
Завишу от тебя как наше дело,
а ты все ближе, ближе, теребя,

какие - то небесные предметы,
какие-то беззвучные слова.
Ты, что опять вокруг меня заметил?
Те розы, что оставил старый вальс?
20 ноября 2002

***
На Земле прекрасные условия,
разные места есть для труда,
грустные проблемы, счастье, словно,
разделен весь мир на 'Нет' и 'Да'.

Сложно угадать, где больше счастье,
в каждом крае что-то есть свое.
Если светит солнце, очень часто
там всегда отсутствует вода.

Если есть морозы, нет там фруктов.
Там, где фрукты, газ там не растет.
Где дано обилие продуктов,
не всегда зарплата вверх идет.

Там, где уголь, нет месторождений,
чтоб варить свою, родную сталь.
А зачем вам в горы восхождение?
Там нет ничего, так было встарь.

На равнине лес поля съедает,
море есть - исчезли все леса.
Что-то есть, чего-то не хватает.
Ах, Земля, сплошные чудеса.
21 ноября 2002

***
На меня слетела - скука,
надоело все и вся,
съела я стихи как Кука,
а они везде висят.
Переполнены все сайты,
и насыщены мозги.
Да, поэзия не сахар,
не писать бы все могли.
Да куда там пишут, пишут.
О себе я говорю,
я сама себя не слышу,
и в душе горю, горю.
В общем, я перегорела
и устала. Вот и все.
На груди змею пригрела
и поэзию еще.
Знаю я, что эта скука
наступила без тебя.
Не пришел, а это мука,
говорю тебе любя.
22 ноября 2002

***
Я не серая лошадка,
я не пони и не тигр.
Но себя мне стало жалко
от хороших, в общем, игр.
А пишу я так давно,
что все выросли в поэты,
кто родится тогда смог,
когда я писала это.
И не надо занижать
возраст мой неповторимый,
юности уже не жаль,
старость больше, чаще зрима.
22 ноября 2002

Философия

Наслажденье духа так глобально,
словно птица, что взлетает вверх,
или независимо глубинно,
словно рыба с плавниками век.

Философия - общение с собою,
с сутью Я, в житейской суете.
Мир внутри работает без сбоя,
словно жизнь на собственной звезде.

Философский флаг, как вдохновенье,
синева спасательных небес.
Он спасает в хаосе волнений,
он спасает, словно птицу лес.

Прошлое подобно мед аптечке,
в нем набор огромнейший цитат.
Жизненная мудрость - человечна.
Мудрость, как наука, но без дат.

И духовность в мудрости - бесценна.
Опыт, знанья в выплеске наук.
Вечность воли, разума - вот цели.
Книга жизни, как спасенья круг.
26 ноября 2002

***
Поземка вновь летает под ногами,
морозный ветер просится в лицо,
так медленно зима идет, шагами
мир замыкая в некое кольцо.

Кольцо еще зовется горизонтом.
Деревья принимают первый бой,
они остыли и не знают толком,
какой мороз назначен им судьбой.

Метет поземка розами асфальта,
мельчайший снег вихрится и шалит.
Сегодня ему выпали все фанты,
сегодня он с морозом словно слит.

Голубизна небесного мороза
сияет солнцем в ледяных лучах.
Так седина волос меняет роли,
как и забвение вечное на час.

Замерзла память, нет воспоминаний,
твоя звезда ушла сквозь синеву.
На боль мою ложится только наледь,
а слезы все замерзли наяву.

Исчезли ласки, руки для массажа,
а ласки - просто летнее тепло.
Массажи, как морозные пассажи.
Массаж похож на ласку сквозь стекло.
1 декабря 2002

***
Мы созвонились, есть дела,
что нас еще объединяют,
на наших чувствах годы - лак,
что от эмоций сохраняет.

Нет снегопада, снега нет,
Я не прошу тебя о счастье.
Есть только цель вся из конфет,
но по конфетке ем нечасто.

Исчезла чувства глубина,
которая зовется морем,
когда в душе цветет весна,
когда встречаться еще можем.

Еще есть ревности виток,
еще мы живы не напрасно,
и пусть пропал любовный ток,
о том двоим давно все ясно.

А самолеты как в раю,
летают в небе поднебесном.
Мы созвонились, я пою.
О, милый мой, какие бесы.

Потом пройдут деньки, недели,
звонки забудутся совсем.
Мы просто быстро надоели,
и нет прошедших общих тем.
4 декабря 2002

***
Я сдираю с кожи годы и разлуки,
я любовь смываю с собственной души,
я давно устала растворяться в муке,
я уже не буду раздаваться вширь.

Я дошла до точки в собственном паденье,
я завяла в коже пошлости и лжи,
я копить не буду крошечные деньги,
я себе сказала: "Подвиг соверши!"

Я решила просто: "Я помолодею,
я займусь скорее внешностью идей,
я смотреть не буду, как же я седею,
я моложе буду, ты посмотришь дед!"
6 декабря 2002

***
Сегодня день рожденья брата,
об этом вспомнят дамы две.
Под сорок лет ушел сквозь врата,
ушел мой брат в созвездье дев.

Один был брат и я не тетка,
есть только дальняя родня,
и память в давности потонет,
и буду помнить только я,

что был мой брат спокойный парень,
укус собаки на ноге,
что был ведь он, когда-то в паре,
теперь те дамы налегке.

Привет он мне прислал, наверно.
И дамы, дамы вам - привет!
Он каждой был до смерти верен,
в мгновенье он покинул свет.

Он не страдал и не томился,
он перестал существовать.
Он дома шел, потом свалился,
и сердца стук. Ему не встать.
9 декабря 2002

***
Блестки снега, хруст зимы,
ветви лишь чернеют.
В искрах сна проснулись мы.
Ветры тихо веют.
За окном шуршат снега,
их тревожат ноги.
Пролетают так века
и скрипят дороги.
Ты сегодня был другой,
как в лет восемнадцать.
Не коснусь тебя рукой,
только знать мне надо,
что пройдет лишь полчаса
сквозь морозный холод,
прилетишь через леса
в мой волшебный город.
Ты блеснешь своим стихом,
мне протянешь рифму.
И слова, как снежный ком,
Будут ветром мирным.
Я, как розовый восход,
поплыву по небу.
Голубое небо - ход.
Мы уходим в лету.
10 декабря 2002

Взгляд Гира

Гира карие глаза.
Поцелуй, объятья, что-то,
ласки, стоны. Гир лобзал,
а Катрин прогнулась кротко.
Гир лежит, Катрин в плечо
задает ему вопросы.
Пистолет, кулак, мячом
и ответы словно осы.

Гира карие глаза
устремились просто в точку
ожиданья, дум. Лоза
женских рук просила ночку.
Двое рядом, этим все
сказано сквозь тайну мыслей.
Им вдвоем опять везет?
Есть вода, шампуни, мыло...

Гира карие глаза
позабыли про подружку:
пистолет, удар, роса,
чьей-то крови льет на руки.
Гир отбился, Гир спасен!
На кота направил дуло.
Страхом, взглядом Гир спасен,
он к Катрин лицо притулил.

Все не просто в мире зла.
Вот идут, в карманах руки.
Зрелище, как хлебный злак,
оружейные науки.
Гира карие глаза.
Он в прицел опять стреляет.
Стекла, грохот и гроза,
и огонь, и все пылает.

Вновь Катрин. Гир снова жив,
повернулся, рядом ноги.
Крики, стоны, смог ли
кто-то быть таким, как Гир?
Фильмов видела немало.
Гир успех любовных игр.
А Катрин?  Любви им мало.
Гира карие глаза...
Не влюбиться в них нельзя.
14 декабря 2002

***
День рожденья, день серьезный,
он дан раз и навсегда.
Быть красивой Вам не поздно.
А Ваш возраст как среда.

Вы прекрасны и спокойны,
год за годом тик да тик.
Счастья Вы всегда достойны,
возраст мудрости настиг.
15 декабря 2002

***
Острота телесных ощущений,
максимально-чувственная высь-
это всех касаний восхищение,
это всех эмоций воскрешение,
и ее судить ты не берись.

Это чувство - максимум вселенной,
все созвездия словно бы в одной,
все забыто, но любовь нетленна.
Чувство восхитительно блаженно,
и по клеткам заструился зной...
16 декабря 2002

***
Одиночество хороший холодильник,
заморожены все чувства на Ура!
А любовь она похожа на мобильник,
и к любимой, и с букетом, и пора.

Но с букетом ваши чувства не воскреснут,
упустили и забыли. Холод, лед.
А быть может это Вы немного пресный,
отмороженный в своем расцвете лет.

Там Вас ждет. Возможно, нет. Слегка забыла
та, что некогда любила и ждала,
а на памяти любви так много пыли,
что она предохраняет, словно лак.

Надо теплым быть и чуточку терпимым,
и любить ее всю с ног до головы,
чтобы атомам кружиться пилигримам,
и познать еще не познанную высь!
20 декабря 2002

***
Над черным квадратом остывшей земли
летают, порхают, кружатся снежинки.
Земля отбелила свой собственный лик,
вновь белыми стеклами стянута жидкость.

Зима возвратилась в мерцание снегов.
Слова мудрецов, словно снегом февральским,
ложатся на мысли как бремя Богов,
как соль от земли, где-то в море Аральском.

Очнусь я от колких, проблемных вериг.
Снежинки летят, разлетаясь попарно,
им день Валентина как сказочный Бриг,
в душе потеплело как будто от пара.

Ведь ты меня ждешь за стеклом с пеленой,
что кажется просто белесым.
Меж нами пространство зависло стеной.
Вороны летят, будто чайки над плесом.

Любимый, родной, как приглушен твой взор!
Он весь заморожен февральским каноном.
Я знаю, что снег не падет в твой обзор,
но в сердце твоем снова галстук и горны.

И дальних миров позабытый мотив,
приветом лежит в запоздалом поклоне.
Иду я, иду, ты заброшен и тих.
Меня не забудешь на каменном склоне.
2002

***
Я против седины прекрасного мужчины,
покрасьте волосы, на это есть причины!

Как удручает облик седовласый,
как будто его сбросили с Парнаса,

как будто он старик души и крови,
его уже ничто не беспокоит!

Я против седины прекрасного мужчины,
покрасьте волосы, на это есть причины!

Вы будете моложе и сильней,
и женщин ощутите вы вольней,

и девочки на вас забросят взгляд,
и годы полетят как будто вспять!

Я против седины прекрасного мужчины,
покрасьте волосы, на это есть причины!

Жена и та замолкнет пораженно,
и вдаль посмотрит как-то отрешенно.

Она вдруг скажет: "Боже, ты хорош!
О, милый, я люблю, одежду сбрось!" 
24 декабря 2002

***
Гирлянды, как хвосты кометы
на звездном небе, украшают
все новогодние предметы,
вся мишура и есть приметы,
что всех невольно приглашают
на новогодние секреты.

Зимы вся магия волшебна,
она людей приводит в сказки,
где миром правит Дед - волшебник,
касаясь палочкой волшебной,
садясь как встарь в одни салазки,
и навещая мир волшебный.

Забавы, игры, вдохновение,
дед раздает в сверкание снега,
как новогоднее везение,
и все подарки - сказок звенья.
И жизнь так призрачна легка,
как санок быстрое скольжение.
26 декабря 2002

Посвящения
*
Человек на редкость проницательный,
молчаливый, даже обаятельный,
чтит моральный кодекс и прогресс,
на работу давит словно пресс.
*
О ней сказать на диво просто:
она красива и добра,
трудолюбива и честна,
но прячет локон серебра.
*
Он исчезает очень часто
и знает много, но молчит.
К работам многих он причастен,
Но вот ушел. Компьютер чист.
*
Очень легкий и подвижный,
мысли, ноги на ходу,
он метро сквозь землю видит,
звук хватает на лету.
*
А он, как кладезь умных мыслей,
спокоен и неутомим.
Мозг в микросхемах славно мыслит,
за платы все, спокойно с ним.
*
Красавец, умница, хитер,
он знает, где и как.
В сигнализации актер,
в продаже - свет, маяк.
*
Ой, какая женщина,
точно ювелир,
выточил красивую,
взглядам эликсир.
*
Добродушный и трудолюбивый
знает все в работе хорошо,
в байках жизнь расскажет, незлобиво.
Молодец по жизни, что еще?
*
Ювелир в приборах сложных,
и на редкость тонок ум.
Все ему доверить можно,
он железу сват и кум.
*
Что сказать? Ведь он неординарный!
Правда, в нем характер с другом парный,
но умельцем стал наверняка.
Молодой, задорный он слегка.
*
Спокойно паяет, паяет, паяет.
Все больше о деле он знает и знает.
А если он вдруг заболел - наверстает.
*
Редкий, меткий ум и глаз,
средь машин и мозг алмаз,
но он едет, жмет на газ.
*
Хватка мертвая в делах,
мозг жесток всегда в работе,
он с компьютером в ладах,
очень мягок он на взводе.
*
Всегда, везде и всюду
успеет, скажет: 'Буду'.
Он знает где, какой станок,
в каких приборах дышит ток.
26 декабря 2002

***
Луна холодная и яркая
светила холодом зимы.
И небо в звездах, словно марками,
обклеили письмо из тьмы.

Ты говорил, что молодая
тебе, бесспорно, я нужна,
жизнь проживу я, увядая,
тогда и буду я страшна.

Твое письмо застыло в полночи,
не спишь, похоже, ты сейчас.
Луна была совсем не полная,
а половинка. Жизнь подчас

нас оставляет в одиночестве,
и ночью смотрим на луну,
как на свидание в пророчестве,
что бросишь ты меня одну!

Но сердце письмами болеет,
ты хочешь что-то мне сказать.
О том, что кончилась жизнь - лето,
и мыслям холодно летать...

Одна. Луна. И звезды полночи.
Твое письмо из темноты,
о том, что мир бывает солнечным,
что ночь пройдет, придешь и ты.
27 декабря 2002

***
Ушли морозы, снег кружится нежный,
приятна мягкость зимняя перин.
Под праздники и снег летит прилежно,
ложась красивым обрамлением перил.

Гирлянды ламп мигают разноцветно,
и ровный конус елей площадей
не выдает своих красивых веток,
парадный вид не только у людей.

Скульптуры льда у замка королевы,
и горки из прозрачного стекла,
ступеньки к ним идут, там стражник лева.
Не тает за огнями только мгла. 
30 декабря 2002

Скалистая порода
 
Сверкали озера в скалистой породе,
а сосны спускались к воде.
Здесь так романтично при летней погоде,
прозрачность царила везде.
Но были озера с песчаным подходом,
и дачи по всем берегам,
А там, где есть дачи, из фруктов восходы,
свобода разутым ногам.

Еще была речка так близко от дома,
что видно ее из окна.
А речка - не море, покорна без шторма,
но к ней не ходила одна.
С торца была школа. И дом, словно город.
На улице Сталина дом...
И рельсы бежали так близко от горок,
а с горки слетал детский ком.

Но нет, был штакетник меж детской площадкой
и блеском железных дорог.
Местами штакетник был чуточку шаткий,
но бабушкин голос был строг.
В семь лет от Урала на северо-запад
поехала с мамой она.
Далек Ленинград, там, где Невские залпы,
его обошла не одна.

Две длинных косы по спине разбежались,
фонтаны взмывали, струясь.
Сквозь сны она помнит: под "Солнцем" бежали,
и капли стекали искрясь.
С каким-то азартом, не зная погоды,
вставал перед ней Ленинград.
Ее восхищали дворцовые своды,
а дома был папа и брат.

Пройдут еще долгие школьные годы
Урала, казахских степей,
и снова она под дворцовые своды
шагнет, словно бы воробей?
Но нет, это девушка с длинной косою,
спортивной фигурой и лбом
размером в шесть пядей, пройдут полосою,
дворцы и музеи потом.

Поездка на море, где жил Айвазовский,
в двенадцать, как солнечный блеск.
Цветы и каштаны, блины и черешня,
простого купания плеск.
И память оставила теплые ночи,
и блики огней на волне,
и стук мостовых очень древних и прочных.
Все счастливы были, вполне.

И только одно угнетало немного,
что мама хотела здесь жить.
Она на работу устроилось. Долго
здесь ей не хотелось уж быть.
И сразу ей душно здесь стало,
и впору средь пальм захотелось реветь.
Вот так, море, море, но нервы - из стали,
от волн они стали ржаветь.

Она оставаться не хочет на юге,
здесь душно и воздуха нет.
И мама увидела дочери муки,
Урала сюда проник свет.
Приехала с моря красавица просто,
стройна, загорела и вот
дом моды построен, железная хватка,
он девочку эту берет.

Жизнь стала ее заполняться делами,
из школы в Дом моды, домой.
И подиум. Женщины ходят, как лани.
Ходить так приятно самой.
В тринадцать с Урала всей дружной семьей
уехала в дальнюю степь,
и жизнь становилась не горной - степною.
Впредь песни казахские петь.

А зеркало как-то разбилось в дороге,
и девушка с русой косой
виднелась в зеркальных надломах, с порога
накинув пальтишко с лисой.
А лыжные гонки, морозные ветры
почти по бесснежной лыжне.
Спортивный костюмчик и черные гетры
вели ее к новой весне.

Весна разливалась меж льдами речными,
лыжня уходила под лед.
У братика голуби были ручными,
но редко был полным их слет.
И "Турмана сердце" из книжной новинки
пленило мальчишек сердца,
на крышах сараев виднелись их спинки,
не видно их было лица.

Теплейшее лето с казахской природой
пленили, как брег Иртыша.
Девчонки - подружки ходили в походы,
где водные лыжи - душа.
И остров по кругу, так в десять км,
они пробегали легко,
в купальниках просто, без кед если мог,
и редко бывал в горле ком.

На ялах, на шлюпках, байдарках ходили
они по покорным волнам.
Однажды их ветры в пучине топили,
но выплыли, горести - снам.
Песчаные бури и пух тополиный,
и солнца неистовый свет.
В начале июля исчез волос длинный
но все обошлось и без бед.

Все было так просто, почти прозаично,
не дрогнула чья-то рука,
садовые ножницы стригли трагично,
коса становилась легка.
И так героине отрезали косу,
упала на грядки коса.
На пойме виднелись трава и покосы,
а в сердце возникла слеза. 

Кем будет: строитель, электрик, механик?
Сидела над бланком она.
Но рядом сказали: "Конструктор - механик",
похоже, что это судьба.
Механикам дали прекрасное здание,
другие не хуже, и все ж
не очень и трудными были задания,
а ум был на что-то и гож.

"Веселая роща" совхоз назывался,
студентов прислали помочь.
Гоняли с пшеницей в степи самосвалы,
и звездами грезила ночь.
Для девушек домик отдали - правленье,
студенток всего было семь.
Среди трактористов - они, как явленье,
но в двери ломились не все.

И все же дверь сняли, и с петель сорвали,
пришлось всем идти к кузнецу,
и в мощные скобы засовы совали -
спокойствие было к лицу.
А дни шли за днями. Студентами стали.
Был лекций приятный концерт.
И все инструменты точили из стали.
Станками увлек всех доцент. 

Но жизнь не подкупишь, она прозаична,
и практика - местный завод,
знакомились с цехом порой хаотично,
а то походили на взвод.
Дойти до завода, где третья лишь смена,
она была в паре не прочь.
А небо похоже на карту иль схему,
работали в цехе всю ночь.

Подругой по цеху ей стала дивчина,
она пригласила к себе,
она все природу хвалила. Кручина
была не знакома судьбе.
Ей так захотелось в те тихие ночи,
где "ставок" - "ставок" - слово - пруд.
Закончили практику, едут, короче,
в ее город красный от руд.

Конечно, руда где-то есть под полями,
и родичи к шахтам близки.
А дома, а дома представились сами
Три брата. Седые виски...
Умнейший мужчина, студент из столицы,
да, это дивчины был брат.
И письма, экзамены - славные блицы,
он встрече немедленной рад.

На зимних каникулах выпала встреча.
Где быть? Ну конечно Урал.
А город к приезжим не очень доверчив,
мороз до костей пробирал.
И иней ложился на лица, озера,
по ним проходила лыжня,
и снега крупинки похожи на зерна,
и скорость на лыжах важна.

Потом он приехал к ней в город лучистый, 
у мая крутой ветерок.
А путь из Москвы к ней довольно неблизкий,
но чувства скопились уж впрок.
А что было дальше? Муж едет в столицу,
она в своем городе. Да.
Он любит ее, как жену, как девицу,
но будет ли это всегда?

В большом океане заморское чудо,
и светится, как светлячок.
Мужчина, влюбленный, о, это так круто.
Он светится, как маячок.
И было так славно, когда он был рядом,
любимый и сильный супруг,
и волосы падали с плеч водопадом
на плечи его и на грудь.

И он так любил ее длинные косы,
и шею, и губы, и грудь.
А пятна на шее, как будто укусы,
она закрывала, как путь.
И утро вставало, и солнце будило.
Шли лекции, жил институт.
Ее не пускал и в болоте был илом,
лежи рядом с ним, и будь тут.

Вот вырвалась смело одежду погладить.
Включила спокойно утюг.
Он сзади схватил, да и кто с ним поладит?
Унес и любил. Запах тут.
Горел, тлел утюг, захлебнувшийся кофтой,
столешница стала пылать.
Огонь потушили, чернеет коростой
все то, что сгорело. Кровать.

Она, как магнит, иль сироп, но для мухи,
с нее не уйти, не сбежать.
Любовь превращалась в сладчайшие муки,
а пресс все качать да качать...
В степи казахстанской есть горный, массивный,
неведомый рай для двоих,
где озеро чистое с рыбкой красивой,
светило под солнцем для них.

Палатка на склоне, очаг на природе,
залив из зеркальной воды,
где жизнь протекает в волшебной погоде,
лесные деревья - сады.
Загар был одеждой на крепких фигурах,
и мускулы секса в борьбе.
И камни вокруг, а мужчина был ГУРА,
готовил жену он себе.

И быт первобытный венчался успехом:
любовь полонила сердца,
никто той любви не мешал. Без помехи
шли дни и без капли винца.
Ныряли и плыли, лежали под небом,
и кофе холодный стакан.
Готовили пищу, не все ели с хлебом.
Мужчина любимый - гигант.

Двенадцать дней кряду: любовь и природа.
И солнце: восход и закат.
Тогда и возникло продление рода,
а кто же был в том виноват?
Так были вдвоем. Никаких мужчин рядом,
и все же потом нет, да нет,
он все ревновал: 'Кто отец?' Словно ядом
Ее отравлял целый свет.

Пришла жизнь с кольцом, очень ровным и круглым,
и летом в вишневых садах.
И рядом мужчина, и нет уж подруги.
Он сильный и мудрый Адам.
Вся жизнь в подчиненье, вся жизнь на пределе,
а дома и спорт как любовь.
Еще нет квартиры, но что б ты не делал,
судья над тобой - муж же твой.

Еще одна свадьба, еще одна ночка,
продлила свиданье с родней.
Где стала женой, не сестрой и не дочкой,
и выбор весь сделан. Не ной.
Они ведь студенты и лето предельно,
им надо разъехаться вновь.
Вокзал, город энский...  Им ехать раздельно.
У мужа не дрогнула бровь.

Она разревелась, как будто белуга,
иль в ней надорвалась струна.
Ушли по вагонам, в душе слезы юга,
и только осталась одна.
На станции радость: увидела мужа,
там встретились вновь поезда.
Он был ей родной, безраздельно ей нужен.
Отстал он от поезда. Да.

Семейная жизнь, это встречи, прощанья.
Ноябрь приближался. И что?
В Москве намечали вновь встречу. Вещанье.
В его общежитие ток.
Снег мокрый, московский, тепло и прохладно.
Театры, музеи - Москва.
Он сильный, хороший и все было ладно.
Его институты. Москва.

Вдвоем подышав, погуляв, вновь расстались.
Беременность, третий шел курс.
Она вдруг простыла и ртуть уж за сорок.
Две скорые, где ж ее пульс?
Ее и в палату боялись отправить.
Лежит в коридоре. Капель
бежит в ее руку, иглу не поправить.
А где же любимый был? Мель.

Когда стало лучше, увидела розы,
мужскую улыбку в окне,
и сразу исчезли отчаянья грозы,
и месяцы жизни во сне.
Рождение сына. Доились, как козы.
Ребенок, он спал и сосал.
И вновь за окошком прорезались розы
и час лучшей встречи настал.

Она вновь рассталась с родным институтом.
Ребенок. Прекрасный малыш.
Еще год учебы, и в жизни все круто:
два курса за год. Что, шалишь?
Сверкали озера в скалистой породе,
здесь поезд опять проезжал,
да два чемодана, коляска, их трое.
Ребенок смотрел, не визжал.

В Москву вновь явились. Слегка непонятно,
куда и зачем им идти,
купил муж билеты, совсем не обратно,
чтоб всех к себе в дом увезти.
А сам он остался в столице любимой,
а сын и она шли к родне,
конечно, его, где их встретили мило,
где были недолго одни.

Потом путь в столицу второго захода,
им больше уже повезло.
Приехали в город до солнца захода,
где вмиг растопилось все зло.
День теплый, все чисто, квартира, но чья-то,
им комнату снять удалось.
Идет на работу без всякого блата:
он - физик, семья, все сбылось.

Их взяли в НИИ по каким-то мотивам:
им нужен конструктор. Она
нашла в НИИ место и все позитивы.
Их трое, их трое - родня.
Сверкала столица одним горизонтом,
другим уходила в леса.
Здесь все хорошо: солнце, тучи и зонтик,
и города чудо- краса.

И дома халат по размеру рубашки,
и ноги, что б лезли в глаза,
и грудь что б видна, и почти нараспашку,
у мужа свои чудеса.
И сын сам, что б ел, одевался и бегал.
Науки любви и еды,
уборка квартиры. Любовные бесы
опять довели до беды...

Как тут объяснить...  оставлять не могли, но
учеба, работа, дела.
Она успевала, и вышла из тьмы, но,
но только болеет она.
Однако, работа, конструктор и мысли.
Конструкции первых станков.
Учеба ее, с ней до неба вверх взмыли,
опять в Казахстан без долгов.

Училась, летала меж двух континентов.
Ребенок освоил детсад,
они получили квартиру, где ленты
обоев полоски висят.
Прошел еще год, и она защитилась,
окончен был курс, институт.
И вскоре она на себе ощутила,
что новый ребеночек тут.

Сверкали озера в скалистой породе,
Володи глаза, как они.
А лоб очень гладкий, хорошей породы,
с таким только рядом усни...
Уральские корни, а где же столица,
где связь с Петербургом была?
А был в жизни поезд, и были возницы,
семья неоседлой слыла.

И в Шушенском жили, в степях за Уралом,
и знали они Ленинград,
и связи родства оседали здесь рядом,
Окольничим всякий был рад.
А дальше история старой России,
немного закрыта вся мглой,
и в жизни все были довольно красивы,
дед знал и работу иглой. 

Работал Володя на лучшем заводе,
станочник уральский он был.
В войну, он как все, был невольно на взводе:
отсрочка, станочникам - тыл.
Но он добровольцем был вскоре на фронте:
разведка, пехота, стрелок.
Был много раз ранен, и сам был в ремонте,
и госпиталь, временный полк.

Писал он все письма лишь только стихами,
стихи и домой присылал.
Война продвигалась на запад с полками,
разведчик дороги все знал.
А после войны он опять на заводе,
увидел Катюшу на нем.
Осталось им звезды считать в небосводе,
спуститься на землю, потом.

Катюша была из курганской глубинки,
отец у нее был шофер,
однажды детей посадил он в кабинку,
привез на челябинский двор.
И жили они в очень маленьком доме,
на улице Чкалова дом,
и воду с колонки носили в бидоне,
в большом доме жили потом.

В войну Катерина была очень малой,
подросток с огромной косой,
красивой, приятной с улыбкой шалой,
не девушка - солнечный зной.
И Катя решила: пойдет медсестрою 
она добровольно на фронт,
но казус с ней вышел, его я не скрою,
и вместо окопов и рот...

Директор училища выбрал Катюшу...
Еду пусть несет в кабинет...
И Катя подумала: 'Ладно, не струшу,
пойду, почему бы и нет!'
В тарелку кладет от селедки кусочек,
и манную кашу берет.
Директор взглянул и расстроился очень,
подумал, да как заорет:

'Не быть тебе, Катя уже медсестрою,
Учиться иди в повара'.
Такая случайность решает порою,
что ей не уйти со двора.
Сверкали озера в скалистой породе...
Варваре четырнадцать лет,
к ней сваты за сватами, все при народе,
высокая девушка. Свет.

Красива девица и с русой косою,
"Посмотрит - рублем подарит",
она со скотиной, она и с косою,
в очах отблеск солнца горит.
И вышла она за Андрея, красавца,
и Бог им дочурку послал,
но в русско-японскую битву двух наций...
С войны этой кончился лад.

Еще одна дочка. Муж умер. Все тихо.
А Варя? Мир полон чудес.
Сейчас это может быть даже 
И дико: Артем прислал сватов, вдовец.
Ему от жены рождено было трое,
у Вари две дочки свои.
Так пять малышей, и Артем дом свой строит
в Сибири. Их к ссыльным свели.

И ссыльный учил ребятишек, как в школе,
четверка детей родилась.
Средь них и Володя. Вот женская доля!
А жизнь шла и прямо, и вкось.
Сверкали озера в скалистой породе,
Артем был портной, всем хорош.
Не будем о детях, мужчина в народе.
Работал, он шил, денег - грош.

Урал и Сибирь, времена: жизни нужен.
И смена сплошная властей.
Фамилия ссыльного, он просто загружен,
а с ним не прожить без затей.
Артем вскоре стал председатель совета,
за что был прикладами бит.
Кто были врагами? Все темное - светом,
но с толку уж не был он сбит.

Такой был Артем и как сокол огромный,
с большою и сводной семьей,
всех выходил, выкормил с Варей негромкой.
Потом, до конца жить одной.
Эх, Варя, Варвара, проблем стало больше,
в ней редкая сила была,
сынов проводила в войну, стало тоньше,
и редкого такта слыла.

А после войны рядом встала Катюша,
Володи родная жена,
и с ними, и с внуками. Яблони. Груши.
Варвара была не одна.
От младшего сына правнучка дождалась,
и год поднимала его,
когда внук уехал, и с жизнью рассталась.
И сердце, и нет ничего.

Сверкали озера в скалистой породе...
Прочла я в архивах родни
кто жил, и как жил, все они из народа,
так было, так было в те дни.
Полина, мать Кати, и жизнь вся короче,
Детей было трое. Война.
Но тридцать три года - работа в колхозе,
на фабрике - мастер, швея.

И помню я домик ее, мастерскую,
когда вдруг она умерла,
и погреб с картошкой, проросшей вслепую,
когда в доме жизнь замерла.
Отец Алексей, он шофер из Тюмени,
в колхозе простой тракторист,
его я не помню, не ела пельмени
в семье Катерины. Артист.

О нем я лишь помню, что часто твердили,
как умер мой дед Алексей.
Пошел как-то в баню, напарился... пива,
Холодного выпил, не пей.
Короткие жизни, короткие смерти,
короткий был век у родни.
Но Катя, Катюша умела век мерить,
и с Варей жила свои дни.

А жизнь так прекрасна, любовь - отчужденье,
прошло, пролетело, ушло,
Осталось от жизни одно наважденье.
Вы все прочитали? Дошло?
Тенистые клены с листками березы
внизу, под окном говорят,
а к нам беззаботное солнце, как грезы,
в окно заглянуло, ребят

оно своим светом едва ли разбудит,
они отвернулись и спят.
Лет двадцать назад все, наверно, так было,
лучи, словно памяти яд.
Что есть и что будет, что было когда-то?
Был сильным и умным мой муж.
Над мамой теперь небеса: синь и проседь,
и стены на кладбище. Треск...

Портрет так светился на солнце и в дождик,
теперь наклонился. Гора.
Она на портрете, как я иль похожа,
а крест под плитою, как бра.
Ребята цветочки уже посадили,
она помогла их растить,
и словно бы память мою разбудили,
цветочкам так хочется пить...

Увы, но сегодня, семь лет, как нет мужа,
и мамы моей тоже нет.
Не знаю где он, он живой или стужа
его заморозила след.
Исчез и растаял в уральских походах,
гранит там под ним, иль на нем.
Семь лет прокатились, похоже, что годы,
горят этим утром огнем.

Вот, память, какая корявая штука,
как корни деревьев любых,
Осталось одна я без мужа и друга,
но мне и не надо других...
Я думала все, напишу я в Канаду,
должны же быть там мужики,
теперь знаю точно, так делать не надо,
у нас тоже есть ямщики.

И вот я столкнулась с прекрасным брюнетом,
название книги с него,
с ним, пальцы сомкнулись, как будто букеты,
я с ним разбежались легко.
А надо бы было вцепиться в ладони,
и взять, увезти за собой,
а мы испугались, теперь - он не тронет,
а в чувствах коварный прибой.

Мужчина он в белом и черном, и красном,
он, словно маяк на пути.
Не верю с ним в счастье. О чем мы? О разном.
Друг другу... Нам лучше уйти.
Не гоним друг к другу. И нет телефона.
И возраст. И разность. Отбой.
Ох, встреча с мужчиной на лиственном фоне.
На клене листочки с тобой.
2000-2002

Соперницы. Венок сонетов

1.
Не защищают звери антилоп,
Не защищают люди всех людей,
И добрый чист и властвует злодей,
Хозяин прав, а может быть холоп.

Определить кто сильный, а кто слаб?
Меняются года и взгляды, власть,
Наговориться может каждый всласть,
Пока не остановит хватка лап.

Иссякли силы, трудно говорить,
Сжимают лапы, с болью завопить?
Иль замолчать. Почуяв силу льва?

Есть красота печальных антилоп,
А жертву лев в пещеру уж увлек.
Гиена некрасива, но сильна.

2.
Гиена некрасива, но сильна,
А помощь не попросит и у льва,
Никто не оборвет ее слова,
Не будет же она кусать слона?

Быть может, безобразный внешний вид
Ее спасает в жизни от любви?
Ей не поют страданья соловьи,
И не терзают множество обид?

Обида антилопы: хлеб и жизнь.
Для красоты нет слова: воздержись!
А антилопа? Смотришь, уж больна.

Гиена же не брезгует ничем,
Мозги ее слабы, но пасть - мечом.
Она в саванне действовать - вольна.

3.
Она в саванне действовать - вольна,
Как режиссер всех действий антилоп,
Стада из них летят во весь галоп,
Пока не остановит нитка льна.

Они идут, бредут на водопой,
К таким красивым ревности и нет,
Не в юности. Да и на склон лет,
Кусают травку, бегают гурьбой.

И власть приобретает красота?
Простите, нет, у власти - высота.
Ее захватит умный, не холоп.

Гиену госпожой не назовешь.
И может, тогда мысли оборвешь.
Она не тронет антилопы лоб.

4.
Она не тронет антилопы лоб,
Гиена для вредительства умна.
Вот антилопа бегает одна,
И светится, сверкает, виден лоск.

И в этот миг она видна для всех,
Она отстала, травы и покой,
И баобаб над нею, зонт рекой.
У всех следящих шансы на успех.

Сегодня лев не ищет антилоп,
Он сыт, спокоен, вовсе не холоп.
Гиена собирает свой оброк.

Что ль жертву отогнать еще одну,
Как будто тянет бедную ко дну.
Она захватит кровожадно бок.

5.
Она захватит кровожадно бок, 
Любовницы для мужа на "сейчас",
Гиена искрометная подчас,
Она для всех несчастных, словно рок.

Так в жизни две соперницы всегда,
Не знают, кто же был вчера у льва?
Не верят в уверения и слова,
Для антилопы ревность - вся беда.

Так кто из них добыча и мираж?
Зачем они заходят на вираж?
Зачем им лев? Лекарство от любви?

Как стан у антилопы неуклюж!
И это для погони явный ключ.
Агония - Красивая в крови.

6.
Агония - Красивая в крови.
А может это капли, секс и сон?
И все со львом творится в унисон?
А рядом из травы лежит нефрит.

Забудь, что было. Чудо. Лев хорош!
И день, и ночь утехи. Сладок миг!
И чист, и бесподобен счастья лик!
От наслаждения дрожь, а то мороз

В саванне зной, тепло, а что ни так?
И лев умен, и в сексе красный рак.
Красиво все, мгновения - лови!

Гиена - то была женою льва,
Богатая и сильная. Молва.
Над ними нет взаимности, любви.

7.
Над ними нет взаимности, любви.
У льва с гиеной плачет ангелок.
Как ни красив их счастья уголок,
Как ни поют им в клетках соловьи,

И роскошь их огромного дворца,
Не даст им счастья личного до дна,
И только ревность явная видна,
Нет прока от венчания и кольца,

Когда любовь - расчет и пустота.
Тогда гиена думает: "А та,
Что уж взошла сегодня на порог?"

Быть может, антилопа и глупа,
А красота, все та же скорлупа.
А сотворил погоню гений, Бог.

8.
А сотворил погоню гений, Бог,
Скорее, наблюдения за игрой,
За поведением над земной корой,
Где лев у антилопы гладит бок.

Над ними разливается мираж.
И неба ослепительного зной.
Лев говорит: "Родная, будь со мной".
Из тел лежит распластанный витраж.

И антилопа счастлива вполне,
Они со львом сейчас наедине,
Но что-то диск у солнца очень желт.

Гиена заподозрила льва вдруг,
И стала обходить своих подруг.
Гиена кровожадно пастью щелк.

9.
Гиена кровожадно пастью щелк
Костяшками своих могучих лап,
Подумала, что лев стал что-то слаб,
Хотя послушен как прекрасный шелк.

А лев и совесть были не в ладах,
Он для гиены все вносил в их дом,
Подарки для гиены - лучший бром.
Лев семьянин, а стало быт - монах.

Что любит он другую, мысль была,
Здесь антилопа бегала, пыля.
Но от подарков мысли те не жгли.

Все так устали. Тихо и жара.
Возможно, отдохнуть им всем пора.
А остальные в стаде и ушли.

10.
А остальные в стаде и ушли.
Какая авантюра без слона!
Гиене надоело, что она
Как таможня домашняя. Дни шли.

Она себе наметила слона.
Такой могучий, модный и крутой.
И хобот к ней снижается дугой.
А под слоном проходит вся сама.

Что ждать, когда вернется сильный лев,
К ней через чащу блудных, сонных лет?
Чтоб исполнять супружеский свой долг?

Гиена позабыла антилоп,
И головой в слоновьи ноги - хлоп.
От помощи других не виден толк.

11.
От помощи других не виден толк.
Любовь слона и маленькой гиены
Заслуживает слов или поэмы,
Их счастья бы хватило и на полк.

Любовь отрада для двоих была,
Она всего ребенок для него.
И он ее крутил, вертел легко!
Он так велик! Она совсем мала!

Мне это испытать не суждено.
Но некоторым все - таки дано,
От этого на сердце легкий гнет.

Гиена, слон, он для нее и душ,
Он для нее защитник, чуткий муж.
И антилопа гордая умрет.

12.
И антилопа гордая умрет?
Да, пусть живет, гиене все равно,
С кем лев ее гуляет и давно,
И отношения с ним просто рвет.

Вот так дела, когда все, все вот так,
Все перемешаны, и невпопад,
Не жизнь ведь это, это сущий ад!
Все в жизни перепутано. Пустяк?

Пусть лев найдет лишь львицу для себя,
И будет жить лишь милую любя,
Она пусть бережет очаг, углы.

А слон слониху выберет себе,
И будет все прекрасно в их судьбе.
А зубы прокусили и прожгли.

13.
А зубы прокусили и прожгли,
Весь воздух поцелуем от любви,
Когда семья одна, ее люби,
И складывай очаг, храни угли.

Гиене есть партнер среди гиен.
Она среди гиен, ее размер.
Когда все хорошо, муж - супермен!
И жизнь их протекает без измен!

И в очаге огонь, их страсть сильна,
И здесь она красива! Сердцем льнет.
А на столе вино и дивный торт.

Гиена средь гиен живет легко,
Им просто повезло, невысоко.
Но вот кусочек первый просто стерт.

14.
И вот кусочек первый просто стерт,
И антилопа в стаде антилоп,
Она себе поглаживает лоб.
И торт ласкает рот. Ведь это торт!

А антилопу любят и друзья,
Она красива, солнечно - добра.
Ей хватит только зеркала и бра.
Ее же не любить совсем нельзя.

Король, красавец в стаде антилоп,
Решил, что им пора, что нужен плот
Для их семьи. Ведь он совсем неплох.

И антилопа с сильным вожаком,
Ей страх угрозы явно не знаком.
Не защищают звери антилоп.

15. МАГИСТРАЛ

Не защищают звери антилоп,
Гиена некрасива, но сильна,
Она в саванне действовать - вольна,
Она не тронет антилопы лоб.

Она захватит кровожадно бок.
Агония, красивая в крови,
Над ними нет взаимности, любви,
А сотворил погоню гений, Бог.

Гиена кровожадно пастью щелк,
А остальные в стаде и ушли,
От помощи друзей не виден толк.

И антилопа гордая умрет,
Уж зубы прокусили и прожгли,
И вот кусочек первый просто стерт.
2002

Бурая медведица. Венок триолетов

1.
У бурой медведицы новый прикол,
Ей хочется очень блистать как снега,
Такого желанья не знали века,
У бурой медведицы новый прикол.

И с другом - медведем намечен раскол,
И между медведями встала река.
У бурой медведицы новый прикол,
Ей хочется очень блистать как снега.

2.
Ей хочется очень блистать как снега.
Да где же взять краску? А, знает, ага.
И мысль от надежды порхает легка.
Ей хочется очень блистать как снега.

С медведем надменна и даже резка,
Олень - он красивей, какие рога!
Ей хочется очень блистать как снега.
Да где же взять краску? А, знает, ага.

3.
Да где же взять краску? А, знает, ага.
У бурой медведицы новый прикол.
Всю жизнь за мечтою поставит на кон.
Да где же взять краску? А, знает, ага.

Торпеда, медведь, кортик или наган.
Да, эврика! Вскрик, ее радостный гонг!
Да где же взять краску? А, знает, ага.
У бурой медведицы новый прикол.

4.
У бурой медведицы новый прикол.
Медведь рядом с нею и кортик как кол.
В торпеде от кортика вмятина, скол.
У бурой медведицы новый прикол.

И мысли быть белой, они словно горн,
А бурый медведь, он же гол как сокол.
У бурой медведицы новый прикол,
Медведь рядом с нею и кортик как кол.

5.
Медведь рядом с нею и кортик как кол.
В торпеде есть краска, добыча легка.
Но твердая сталь оболочкой легла.
Медведь рядом с нею и кортик как кол.

Медведю не справиться в горле как ком,
И сильный медведь, а оленьи рога.
Медведь рядом с нею и кортик как кол.
В торпеде есть краска, добыча легка.

6.
В торпеде есть краска, добыча легка.
У бурой медведицы новый прикол.
Торпеда, как крепость, металл - частокол.
В торпеде есть краска, добыча легка.

А перекись краски в сосуде легла.
Сосуд в оболочках. Успех здесь не скор.
В торпеде есть краска, добыча легка.
У бурой медведицы новый прикол.

7.
У бурой медведицы новый прикол.
Ей хочется очень блистать как снега.
Что б вся была белой, как та седина.
У бурой медведицы новый прикол.

А белый медведь! Будет милым как кот!
Быть белой медведицей! Быть белой всегда!
У бурой медведицы новый прикол.
Ей хочется очень блистать как снега.

8.
Ей хочется очень блистать как снега.
У бурой медведицы новый прикол.
Нет краски, отваги, торпеда - не гол.
Ей хочется очень блистать, как снега.

И, просто, в фату облачилась она.
И бурый медведь без торпеды погон.
Ей хочется очень блистать как снега.
У бурой медведицы новый прикол.

9. МАГИСТРАЛ
У бурой медведицы новый прикол.
Ей хочется очень блистать как снега.
Да где же взять краску? А, знает, ага.
У бурой медведицы новый прикол.

Медведь рядом с нею и кортик как кол.
В торпеде есть краска, добыча легка.
У бурой медведицы новый прикол.
Ей хочется очень блистать как снега.
2002

Стихотворения 2001

***
Надрыв струны чарует мысли,
и одевает в краски чувств,
взвивает звуки в неба выси,
без звука крепко сжатых уст.

Уступы в звучных переборах
бегут на горку и с нее,
недолговечны звуков споры,
но все отлично, не гнетет.

И в бесконечность улетают
мечтания в звуках. Не спеша
к тебе с небес слетают стаи
хороших чувств. Твоя душа,

как будто вымылась в раздолье
гитарных вод и в плеске рук.
В надрывах струн была недолго,
заботы брали в новый круг.

Надрыв струны чарует мысли,
но забывается без уст.
Проходит час и это мы ли?
Мир без надрыва чист и пуст.
14 января 2001

В квартире художницы

В переплетение цвета, теней
так замысла бугриста нить,
что пряжа, словно берег синий,
в ней можно судьбы перевить.

Картины: масло, пряжа, ткани,
сатир запрятался в тиши.
Все так прекрасно, что на грани.
О, гений, буйствуй и верши!

Все сочетания - прекрасны,
есть плен из мыслей и идей.
Портрет увидишь, станет ясно,
что мысль исходит от людей.

Портрет, пейзаж и колли лежа
невольно смотрит в натюрморт.
И стулья зрителей, их скрежет.
Художник рад и даже горд!

И остается впечатление,
что много пряжи вокруг нас,
ее прямое назначение -
быть лишь картиной в тихий час.
14 января 2001

***
Жизнь висит на волоске и не в первый раз,
чувства бренные в тоске, смерть почти экстаз.
Снимок где-то на листке, как обрывок фраз.

И с компьютера на мир смотрит мой же лик,
покидаю этот мир. Инструментов блик.
И укол как выстрел. Тир. Исчезает "Миг".

И лечу, лечу, лечу в розоватый рай,
я на веки замолчу, посещая рай.
Я от боли не кричу - здесь у жизни край.

Но судьба еще добра, приоткрыв глаза,
вижу снега серебро, призрачны леса.
Надо мной белеет бра - отошла гроза.
31 января 2001

***
Летят снежинки в свете фонаря.
Кровать, пружинки гнутся как-то зря.

Больница, койка, темное окно.
Девчонка Зойка смотрит все кино.

Больные люди, сестры и врачи.
'Все живы будем. Зойка, не ворчи'.

Снег за окошком, тихий вечерок.
'Мы все, как кошки, а леченье впрок?'

'Кому поможет, а кому и нет'.
Но горечь гложет. И фонарный свет.
31 января 2001

***
Свет ночует в окнах коридоров
и больные спят среди огней,
замолкают просьбы и раздоры.
Ночью, что болит, еще больней.

Тихо происходит воскрешение,
безысходность движется волной.
Утро. На уколы приглашение,
и по телу пробегает зной.

Великолепна ветка хризантемы,
цвета: сирень и белая кайма,
но о болезнях слышит она темы,
как будто заболела и сама.

Стояли рядом красные гвоздики,
они покорны участи больных,
и говорят: "Ты посмотри, смотри-ка,
как будто кровь застыла наша в них". 
4 февраля 2001

Весенняя энергия

Обрушилась энергия пространства
на белые огромные пласты.
Вернулось солнце к нам из неких странствий,
и растопило снежные холсты.

Снег тает в темпе солнечного вальса.
Ручей бежит, вбирая талый снег.
А я иду по лужам на асфальте,
где солнце оставляет мокрый след.

Внезапность потепления отрадна.
Морозец отступил. Бежит ручей.
А кожа на щеках теплу так рада,
что загорает в зареве лучей.

И ты как снег явился и растаял,
тепло твое осталось лишь со мной,
иль это мои мысли вновь витают,
и танец солнца этому виной.

Весне скажу спасибо, как и солнцу,
за чудо возрождения земли!
Но вдруг все подморозило, и солью
с песочком вместе под ноги мели.
13 марта 2001

***
Розы, розы, розы на столе,
сильные вишневые бутоны.
Можно чудо вырезать в свекле,
только неживые в сердце тоны.

Побеждает прелесть свежих роз,
жаль, такая молодость мгновенна.
Горделивость роз их милых поз,
уступает вялости посменно.

То одна поникнет головой,
в лепестках ее возникла сухость, 
это так природа манит в бой,
и казнит за срезанную глупость.

Пять красавиц роз стояли в вазе.
У одной засохли лепестки,
стебель у второй согнулся в джазе,
третья - почерневшие листки.

У четвертой? В меру осторожно
держится и вянет лишь чуть-чуть.
Пятая красавица, все можно,
все еще цветет и можно дуть.

Лепестки ее крепки, надежны,
не слетает крайний лепесток.
Распустилась роза осторожно.
Иглы - уколись, проводят ток.

Горько наблюдать роз увядание,
можно в руку взять все лепестки.
До свиданья, розы, до свиданья!
Розы - календарные листки!
14 марта 2001 

***
Кого тревожит просто взгляд,
кого прелестнейший наряд.

кого волнуют лишь духи,
а кто-то чувствует стихи.

А я люблю его стихами,
во мне все лишнее стихает.

Но вот беда, с ним тоже так,
его не вижу я никак.

Меня он любит лишь стихами,
и в нем все лишнее стихает.
23 марта 2001

***
Высокие, породистые розы
в высокой вазе плыли у окна.
Прелестные с достоинством их позы
уютно украшали кромку сна.

Смотрю на них, смотрю заворожено,
и сила этих роз идет ко мне.
Недели две вставала пораженной
роз красотой, как будто бы во сне.

А что потом? Проснулась я здоровой.
Увяли розы. Это было так.
Действительность для роз была суровой.
Болезнью обменялись мы. Вот так.
01 мая 2001

***
Темперамент - значит, что?
Призрачное счастье.
Кто вас любит и за что?
Кто над вами властен?

Темы женские порой
надоели многим.
И скажите, где герой,
что не видит ноги?

Все наскучит и пройдет,
но пока ревнуйте.
Кто полюбит, тот поймет,
а пока - воркуйте.

Темпераментно перо?
А стихи забыты?
Публицисты не ребро,
двери душ прикрыты.

Темперамент - хорошо,
с ним все в жизни лихо,
с темпераментом - грешно,
но зато не тихо.
5 мая 2001

Желтый тюльпан

Под звуки дивные рояля
тюльпан раскрылся за окном,
как будто солнышко стояло
на клумбе, спящей детским сном.

И ветер с лаской трогал ветви
с нежнейшей первою листвой,
а день был облачный, но светлый,
как звуков частый чистый бой.

Замолк рояль. Исчезли звуки.
И только солнышко одно
в тюльпане каждом ждет разлуки,
все лепестки с ним заодно.

Прошла всего одна неделя,
а клумба желтая стоит.
Да, сила солнышка не медлит, 
сказал про то один пиит.

Замолк рояль, исчезли звуки,
и только солнышко одно
в тюльпане каждом ждет разлуки,
все лепестки с ним заодно.

И ярче яркого сияет
сплошное поле желтизны,
любой прохожий замирает,
от буйства желтого весны. 
6 мая 2001

***
Рассвет над домом - просто полоса.
Она, как тени светлые под бровью.
За этим домом спрятались леса.
А я пишу не ручкой - жизнью, кровью.

С рассветом вновь явился ты ко мне,
любимое чудесное мгновенье.
Ты мой рассвет далекий. Ты мне мил.
Ты - ветерок иль просто дуновенье.

Немного милых, добрых, чудных слов 
влетели в мир над солнечным восходом.
Не досмотрела пару лучших снов,
так будь ты моим летним Новым годом!

А это, значит, просто пару дней - 
ты мой рассвет и свет, и чары жизни.
Через два дня мне станет все видней,
что ты исчез весь в коже, словно жилка. 

Я поднимаю бровь навстречу снам,
под ней полоска, тихого рассвета.
Я рада твоим призрачным словам,
я рада снова утру как привету.
6 мая 2001

***
Действительность моя - сплошные книги,
стихи, стихи, стихи за рядом ряд,
и в них закладки, словно бы визига.
Хотя читаю все почти подряд.

Я оставляю мир сиюминутный
и ухожу навстречу тех веков,
где был народ возможно даже смутный,
но без каких бы не было оков.

Жила и я во всех веках когда-то,
пройду их быстро с помощью страниц,
мне безразличны часто книги даты,
я еду по векам, но без возниц.

То окунусь в пещеры и ущелья,
то посмотрю в субтропиках леса,
то с древними кочую по кочевьям,
то в тундру забегу на полчаса.

То вдруг пройду я Арктику и тундру,
то в Англии останусь на часок.
Все хватит, грим, немного даже пудры,
я ухожу в действительность, дружок.
8 мая 2001 

***
Отбросив все нескромные приветы, 
и зная, этот вечер только мой, 
забыв мгновенно лишние советы, 
я ухожу под дождиком домой. 
 
Дождь заставлял идти довольно быстро, 
бил по зонту и в буйстве был хорош. 
Как хорошо, вода прибудет в Истре, 
а дождь польет любимейшую рожь. 

Но на балкон дождю закрыты двери. 
Иду домой, чтобы полить цветы, 
им отдаю и воду, и доверие. 
Дождь за стеклом и мокрые листы. 

Пусть зависть к постороннему ненастью, 
да не коснется зелени моей! 
Я все полью! Залью, пусть то опасно! 
Пей мой лимон! И кактус тоже пей! 

На этом все. Задерну мирно шторы. 
А все ненастья смоет сильный дождь. 
И дома против бед надену шоры.
А где-то уж растет спокойно рожь. 
16 мая 2001

***
Вы извините мой строптивый нрав,
я ревновала к маленькой кокотке,
и в глубине района и управ
я не была покладистой и кроткой.

Вы предпочли другую, не меня.
Быть может, и она была планктоном?
Года и ночи календарь менял,
а встреча откликалась грустным стоном.

Когда проснусь, то вспоминаю Вас,
когда засну, то вижу Вас на фото.
Не думаю, что это только фарс,
и не сравню я Вас с любым и прочим.

Я облик Ваш на фото сберегу,
он помогает в творческой работе,
и с Вами на одном я берегу.
Расцвел каштан, наверно, быть субботе.

Суббота встреч поэтов, вот и все.
Я не приду. Я больше не ревную.
Не верю или верю, - это всем
неинтересно, как планктон дрейфую.
18 мая 2001

***
Нежнейшие иголки 
играют на ветру, 
они совсем не колки. 
А рядом? Рядом пруд. 
   
Как хочется затронуть 
иголки, шишки. Нет. 
И сквер он тот же омут. 
'Не тронь', - его ответ. 
   
Пучками из иголок 
она вся по весне, 
как миллион приколок, 
на ветках и везде. 
   
Когда желтеет пихта, 
то под ноги летят 
короткой стрижки вихры. 
И к краю сквера в ряд. 
   
Подстриженная пихта 
осеннею порой, 
как выпитая пинта, 
как юбки рваный крой. 
24 мая 2001 

***
Он человек, любимец нежных муз, 
он сам любил, не ждал чужих ответов.
Цилиндр он носил, а не картуз, 
и принят был, конечно, в высшем свете. 
   
Его стихи, поэмы, сказки - свет. 
Да, свет, что излучает солнце. 
Прозаик и мыслитель, и поэт, 
и он всегда непонятый до донца. 
   
Он мыслил, тоже, видимо, в стихах, 
он непонятен призрачным натурам, 
и потому остался он в веках, 
в застывших и прекраснейших скульптурах. 
   
Так можно необъятное объять? 
На это лишь способен чистый гений, 
он музой в высшей степени объят. 
Он монастырь из стихотворных келий! 
   
Он человек, а может быть, и нет, 
порой мне не понять объем великий, 
что выдал в лучший мир один поэт, 
а может в том объеме чьи-то блики? 
6 июня 2001 

***
Ох, какой Вы неласковый, милый!
Вы сегодня немного чужой
и стоите у крепости виллы.
Неприветливость - это что, шок?
Ох, какой Вы неласковый, милый!

Неприветливый Вы и ревнивый,
но скажите: 'Любовь ни к чему?'
Вы колючий и очень ранимый,
так скажите то сердцу, ему.
Неприветливый Вы и ревнивый.

Встрепенулись все ветви у клена.
А березка поникла главой.
Ох, какой Вы еще зеленый,
хоть на вилле слывете главой.
Встрепенулись все ветви у клена.

Эти здания, что нас окружают,
сероватые окна небес,
здесь за шторами много решают,
не обходится там без невест.
Эти здания, что нас окружают.

Только мне улыбнитесь немного,
осветите собой небеса.
Мой любимый такой недотрога!
И на клене всплакнула роса.
Только мне улыбнитесь немного.
7 июня 2001

***
Вентилятор дует нежно,
очень душно без него,
автор трудится прилежно,
но одет весьма легко.

Взрывы хохота тревожат
запотевшее окно,
капли дождика не вхожи
в наше каменное дно.

Дождик бешено, надрывно
вдруг колотит по стеклу,
с миром он дает обрывы,
в жуткий дождь глаз не сомкну.

Это все за то, что было
очень солнечно, тепло.
Было, было, грязь поплыла,
но от сердца отлегло.

Воздух стал послушно влажный
и дыханье песнь поет.
Вентилятор хоть и важный,
но он влажность не дает.
13 июня 2001

Чайный поцелуй

Глаза шафера как мерцание звезд,
они охотно едут за мечтами,
в московских пробках многих он провез.
Дома. Дороги. Пассажиры - дамы.

И все же есть маяк его дорог,
вернется вновь к нему его машина.
Так много лет и это видно рок,
между сердцами действует пружина.

Он завоюет ласку женских рук,
ему прольются капли с полной чаши,
и дома он не вцепится в свой руль.
А чашка что? Ее любимый - чайник.

И вечный флирт - вечерняя мигрень,
врачует все раскованность ладоней.
Колено для руки трамвайный рельс?
Но голос вновь волнуется и тонет.

А в голове сцепление сильных рук,
их плен так упоительно реален,
а стан все ближе, как надежный друг,
а поцелуй от чая теплый, алый.
16 июня 2001

***
Смотрю на мир в окно спокойно,
пусть ты забыл меня совсем.
Я слышу стук ночных вагонов,
дорог железных рядом семь.
   
Могу не ехать никуда я,
вокзал и так невдалеке.
И кто-то в поезде гадает,
а кто-то едет налегке.
  
Открыты настежь все окошки.
Светлеют звезды. Тьма. Огни.
Спокойно спит сегодня кошка,
и тишина. Коты одни.
   
И, если ласки слишком часты,
как солнцепек они нужны.
Любви порыв, друзей участье,
все, если в меру, не страшны.

Мысль улетела вдаль ночную,
осталась трепетная тишь.
Я по мечтам своим кочую,
спокойна я. А ты, где спишь?
19 июня 2001

Заколдовано

Среди лесов есть редкие просторы,
где только речка, берег, бастион.
Здесь ветры на свободе, ураганы,
и там, где бастион, встречает он.

Есть в этих встречах редкое везение,
когда мы с разных мест спешим в одно,
его я не увижу в воскресенье.
Коль я не с ним - в его глазах темно.

Какая-то нелепая влюбленность
проходит затаенно - так года.
Все без касаний, словно накаленность
исчезнет, прикасаясь - навсегда.

И это состояние нетленно.
Влюбленность мимолетная легка.
Он взглядом не касается колена,
не упадет на грудь его рука.

Все точно заколдовано: "Так надо".
И быть красивой надо и всегда.
Коль солнце заглянуло нам в пенаты,
он мимо пробегает как вода.

Он тридцать раз за два часа прошелся
вокруг меня. А может не меня?
А может мимо плеч, что греет солнце?
А может что-то сам в себе менял?          
19 июня 2001

***
На столе: коньяк и стерлядь. 
За столом: Она и Он. 
Он - мужчина жизнью тертый, 
а Она - девичий сон. 
   
Платье - меньше не бывает, 
а костюм - чернеет цвет. 
И летали ноги в вальсе: 
он ее над полом нес. 
   
Не мешали вовсе гости,
у них есть свои дела. 
На застолье тоже тосты. 
Повара... Морковь цвела. 
   
Все кружилось и мелькало, 
пило, пело, ело... Хмель. 
Счастье пенилось, сверкало. 
Кто на свадьбе видит мель? 
   
И остались: ОН - ОНА. 
Он - поведал похожденья. 
Сжались губы. Жизнь грустна. 
Счастье было наважденьем. 
25 июня 2001
 
Переход хода

Мне опять немного повезло.
Я смотрю с гранитного балкона. 
Рядом пруд, в нем воду бьет весло. 
А вдали, где были полигоны 
 
белый город, словно облака. 
В редкой чистоте дневного неба 
жизнь спокойна, солнечна, легка. 
Чудный день. Все горести нелепы. 

Воздух свежескошенной травы 
я вдыхаю вместе с теплым летом. 
Господи, куда девался ты? 
Проходная. Все. Ты под запретом. 

Прохожу к себе как в бастион, 
мощные природные расколы 
не пройдет и опытный шпион, 
не найдя охранные проколы. 

Лето остается позади. 
Исчезают окна дивных башен. 
Окон нет. Пол - мрамор. Проходи.
И не видно. И пейзаж не важен. 
28 июня 2001

Упрямая

Остановись, не мчись, замедли ход.
Уйди, упрямая, тернистая дорога.
И так идет за годом новый год,
а ты грехи все пишешь, горести, пороки.

Тебе опять показывают жизнь,
но осень кончилась. Листва пожухла, пала.
Тебе кричат, кричат: "Остановись!"
Волна проблем, невзгод вблизи восьмого балла.

Еще чуть-чуть, приблизится волна,
не выдержишь, и сердце - вспыхнет сильной болью,
но если сдашься, новою виной
тебе напомнят: слабость - просто рана с солью.

Не выдержишь, не вымолвишь и тишь.
А соль - скопление бед в одном простом мгновенье.
Так что? Уже не пишешь и молчишь?
Так просят твоего еще повиновения!

Нельзя сдаваться, час еще ни тот,
нельзя сойти с пути, пусть боль невыносима.
Чем старше в море брошенный вельбот,
тем больше надо тратить разума и силы.
2001

*** 
Компьютер - просто хорошо. 
Он весь в своих секретах. 
Ты только чертишь? А еще? 
Передаешь ответы. 
Скорее нет, а вдруг потом 
тебе отключат сайты? 
Поскольку вирус... 
И еще... тебя читают с Мальты. 
23 августа 2001 

Деловое утро

Верхушки деревьев проткнули туман.
В траве усмехаются росы. 
На окнах машин зайчик едет, он мал.
А бабочки спят и стрекозы. 
 
В такой ранний час - мир для тех деловых, 
кто едет на службу, работу. 
И в это мгновенье меня ждешь лишь ты,
тем самым лишая свободы. 

И все. Это миг. Это встреча всех дел. 
Верхушка работ и заданий. 
Потом день тумана, возможных побед. 
Но все это будет уж в здание. 

Здесь зайчик не бросит в компьютер свой блик. 
Пора. Ожидают проблемы. 
Растения - стрекозами выгнули лик, 
а бабочки - галстуки схемы. 

Чертеж и компьютер, и редкий Ваш взор, 
вопрос: 'Что еще непонятно?' 
Потом то, что сделано, нужный обзор. 
И все, на сегодня все ладно. 
07 сентября 2001
 
***
Капли на окне, капли на руке,
некогда стереть, некогда сидеть.
Я звоню ему, солнцу своему.
Он ответил мне: 'Мысли в седине'.
Ревности бросок, ровный, как брусок.
Может он и прав, уж такой мой нрав.
Ветер вдруг затих и родился стих.
9 сентября 2001

***
Волшебство и уют среди древней листвы,
полоса уходящей дороги.
Мы проделали путь сквозь учебы пласты,
перейдя разногласий пороги.

И сегодня тепло. Бабье лето. Цветной
полушалок набросила осень.
В отношениях с любимым какой-то цейтнот,
а листву осень бросила оземь.

И поэтому мы каждый сам по себе,
словно с дерева врозь разлетелись,
вместе были еще мы с тобой в сентябре,
в октябре навсегда мы не спелись. 

Вижу встречи с тобой нам совсем не нужны,
мы созрели для личных свершений,
но красоты листвы еще будут важны,
для каких-то всех дел завершения.

Улыбнись, объявись и не будь ты вдали,
подойди постепенно, не сразу,
и надежду свою на тепло утоли.
Но не склеить осеннюю вазу. 
13 сентября 2001

***
Небо сине-черное и горит звезда,
что-нибудь беспечное в мыслях иногда. 
Как же возникает жизненный наш путь? 
В линии незамкнутой, ломанной чуть-чуть? 

Или как недвижимость, редкая порой. 
Может антикварная? Может лом горой? 
Все с годами кажется - вишня отцвела,
а вишневка темная мысли вдаль вела. 

Утро набирает за домами свет, 
темнота сникает. Сказанное - бред. 
Кофе без батона. Лампа. Ручка. Тик... 
Время пробегает. Город мой притих. 

Только ненадолго. Слышно шум машин,
дверь во двор смолкает мягко от пружин. 
Дом как многогранник, как пчелиный рой,
дом и есть недвижимость, только дверь закрой. 

Где-то у подъезда вишенка стоит, 
а на ней осенний красный лист горит. 
19 сентября 2001

Молчание осени

Ты как Осень весь русоволосый,
и красивый, только изнутри.
Я молчу. Кричат одни вопросы.
Твой ответ так тщательно побрит.

Занавес от солнца в ярком свете 
пропускает теплые лучи.
Открываю осени приветы,
золотые, милый ты прочти.

Клена лучезарного зарницы
явно среди осени царят, 
и слегка качаясь как ресницы,
с ветром очень мирно говорят.

Грустные сегодня наши очи,
ты молчишь как будто дикий клен.
Наши дни становятся короче,
голос твой сезоном опален?

Утомилось солнце. Рядом тучи.
Не прочесть тебя. Ты извини.
Твой характер, это просто кручи,
и молчанье осени звенит.
22 сентября 2001

***
Склонилась лампа надо мной,
металл светился золотисто,
и с деревянной темнотой
стекло соседствовало чисто.

Рука держала предо мной
страницы мудрого поэта,
и чем поэт писал сильней,
тем больше загоралось света.

Не удержалась вдруг рука:
взяла тетрадь, взяла чернила,
но мысль о лампе так легка,
что лампа вовсе не светила.

Мне привезли перо жар птицы,
оно над зеркалом царит,
в нем отражаюсь я царицей,
когда та лампа не горит.

Вдруг загорелась: лоб, как мрамор,
сиял величественно взгляд,
перо служило вместо рамы.
Да, с лампой все пошло на лад.

Склонилась лампа надо мной,
металл светился золотисто,
и с деревянной темнотой
стекло соседствовало чисто.
23 сентября 2001

Герой туманов

Осенней порою навстречу
идет мой любимый Герой,
ведет он об инее речи
прекрасной осенней порой.

Как будто всю нервность земную
немного пристукнул мороз.
Его не люблю, не ревную,
и мир очарованный прост.

Исчезли туманы и росы,
и иней лежит на траве.
Деревьев замерзшие позы
плывут мимо дивных бровей.

Проплыли деревья в молчанье,
качнулась седая трава.
Росы и тумана венчанья
не просит моя голова.

А может быть, это и прелесть
пройти, будто два корабля.
И мысли у нас серебрились,
как первый из инея плен.
28 сентября 2001

В изголовье осени

Божественно свечение небосклона
на увядание лиственных пород,
на "Здравствуйте" и редкие поклоны,
на весь московский человечий род.

Уже замерзли стекла на машинах,
вцепился иней, закрывая свет.
Домов, неугомонные вершины,
в антеннах посылают свой привет.

Привет и ты, родное Подмосковье,
холодный воздух, солнце и леса,
где положила Осень в изголовье
златые, голубые чудеса.

Голубизна небес и водной глади
среди безбрежной лесополосы,
здесь люди все прошли, по каждой пяди,
по каждой пряди лиственной косы.

А в изголовье кос лежат равнины,
а в изголовье осени леса.
И мчаться среди золота машины,
где есть асфальта - лента, полоса.
1 октября 2001

Осенний бал 

Осенний бал у золушки в разгаре, 
златое платье вьется до земли, 
стоит на берегу в хмельном угаре 
среди своей взыскательной семьи. 
   
Она в восторге смотрит на дворецких, 
немеет перед зеркалом пруда, 
она открыла ненароком дверцу, 
где будто не бывала никогда. 
   
А ведь все те же, те же горизонты, 
да и деревья те, что рядом с ней, 
и десять дней ей золотиться солнцем, 
но в царской роли - многое видней. 
   
И рядом он, иголками покрытый, 
он просто пихта, в осени потерь. 
Для золушки на солнце он открытый, 
открыта ненароком счастья дверь. 
   
И потерять листочек, словно туфлю, 
ей не впервой, пусть принц ее найдет. 
Он - пихта, он заметит, она тут ли... 
Его красавица по осени так ждет... 
 5 октября 2001
 
Голубой контур

Голубые ели, голубые здания,
голубые очи, голубой простор.
За столом решают новое задание,
с перламутром ноготь вновь решает спор.

Кромка голубая - украшение ели,
перламутра блестки - украшение рук.
За столом по кромке - совещание. Сели.
Надо всем обдумать цепь вопросов. Круг 

почти что замкнут, и лишь по цепочке 
беглые ответы собраны в одно
новое решение. И сверкнули очи: 'Все 
сегодня - верно. С вами заодно'.

И экраны кругом приняли задание,
и компьютер взялся разрешить вопрос,
у машины с мозгом новое свиданье,
и на их решение есть не первый спрос.

Голубые ели. Голубые здания.
Голубые очи. Голубой простор.
За столом решили новое задание.
С перламутром ноготь отвергает спор.
7 октября 2001  

Сонные листья

Иду сквозь осени дубравы,
среди осенней желтизны.
На листья нет в лесу управы,
и под ногами листья-сны.

Они лежат, шуршат от ветра,
как сны дубов, берез и лип.
А до дороги пара метров.
Такая осень, как верлибр.

Вся красота деревенеет
без ярких красок. Цвет один,
какой-то цвет в картон. Древнее
мои шаги среди осин.

А по дороге мчатся, мчатся
потоки новеньких машин.
Им не понять, что рядом - счастье,
что рядом нет шуршанья шин.

Но рядом колется шиповник
огромный, крупный, как орех.
Его пройду, он много помнит,
какой он самый первый грех.
18 октября 2001

Осенний подарок

На фоне красок листопада
возник мужчина словно лист.
Ему, наверно, что-то надо,
на желтой куртке - света блик.

А ноги, ноги лучше вряд ли
встречала я. Роскошный вид.
Мужчина добрый или вредный?
С ним обойдусь я без обид.

Он очень рад. Скучает явно.
Фигура просто высший класс!
На сутки он виденье, ясно. 
Увижу вновь я через час.

Но как с ним быть? Красив как осень.
Подруги нет. Светлы глаза.
Он ничего еще не просит,
Но я ведь тоже не лоза.

И не могу я гнуться вволю.
Да, он хорош как листопад.
Войти еще в одну неволю? 
Фигура. Боже. Это пат.
19 октября 2001

Каменный звонок

Спокойствие нарушил 
один плохой звонок, 
как пролетела птица. 
Какой в том есть порок? 
   
Природа в грустных красках, 
деревья без листвы. 
Щебенка, словно листья. 
Вдруг позвонил мне ты. 
  
Ноябрь утомленный, 
в нем мало красоты. 
Синица, будто камень, 
упала с высоты. 
  
Мне хочется ответить, 
но только б знать кому... 
Определитель сломан, 
не знаю почему... 
 
Спокойствие нарушил 
один плохой звонок, 
как пролетела птица. 
Какой в том есть порок? 
3 ноября 2001
  
Винная разлука

Мотор страдает за окном,
полоска снега в небе.
Я грусть не заглушу вином,
страданья часто слепы.

Красивый друг не так и стар,
но пьет он понемногу.
Любить, томиться он устал,
вино - его итоги.

Машина глохнет за окном.
Его машина - тоже.
Еще дома покрыты сном,
а он всю жизнь итожит.

Все больше света среди туч,
колышет шторы ветер.
Красавец был мой друг, могуч,
глаза лучились светом.

И все прошло. Вино и жизнь.
Конец красивой песни.
Но пить вино? Я воздержусь.
И мы не будем вместе.
3 ноября 2001

Преодоление

Каждый день - преодоление
неких внутренних проблем,
то ли боли, то ли лени,
то ли снов домашних стен.

Собираю мысли к мысли.
Осенит - все хорошо.
За окном из снега выси.
Поднимаюсь. Что еще?

То и это. Завтрак. Грим.
Пару строк, коль осенило.
Город мой в снегу, не Рим,
Ехать надо, но не к Нилу.

И каракуль на земле,
так ложится снег спонтанно.
Воздух, словно в снежной мгле,
это хлопья, но не манна.

Значит, этот день хорош,
лень свою преодолела,
посмотрела я на брошь.
Боль моя. Я не болела.
6 ноября 2001 

Свадебные волны

Черно-белый пейзаж, 
ход будильника тихий, 
где бы ни был мой паж, 
рядом лес с тобой дикий. 
   
Это так далеко, 
где пейзаж только белый. 
Без тебя нелегко, 
помню песни, что пел ты. 
   
Это было давно 
и пейзаж был зеленый, 
и матрас, как бревно 
плавал в озере. Клены... 
   
Нет, их не было там, 
над водой, паж, твой голос. 
Рядом не было дам. 
Ты и плавки, как голый. 
   
Каждый мускул играл 
На матрасе... и волны, 
и озерный овал. 
Ни души. Ветер вольный. 
13 ноября 2001 

Смена интереса

Остывшая земля приемлет новый снег,
и холодны сердца, уставшие, жизнь бег.
Им можно бы еще пылать, любить, скорбеть,
но внутренний покой дороже новых бед.

И ровный, ровный снег лежит на мостовой,
но мудрая судьба прощается с тобой.
Оставлю позади твой тихий, кроткий взгляд. 
Сказала: "Ты, прости, дороги нет назад.

И я не позову, я не сойду с пути,
по белой мостовой могу одна пройти.
Остыла я к тебе, и тихий мой покой,
дает спокойный сон". Была я не такой?

А как же? Прерван сон. И мысли - кувырком
о том, что написать, коль скатан снежный ком?
Согрелась вдруг душа, затеплились слова,
прошли все холода, есть новая глава.

И мозг мой захватил неведомый герой,
не видела, кто он, он где-то за игрой.
Игру придумал он, он захватил людей,
мы не знакомы - нет, но он ведь не злодей!

И мудро, исподволь ведет с игры в игру.
Где маленький цветок, который я не рву?
Но где-то есть цветок, он охлаждает пыл,
он словно снег из слов по миру тихо плыл.
16 ноября 2001

***
Любовь таится в подсознанье,
тираня душу изнутри.
Она, как гений созиданья,
и для нее глаза, как стрит.

Казалось - все! Прошли все страсти.
Ушли все муки. Забытье.
Глаза молчат без слов и гласных.
Душа кричит. Он страсть ее.

Подходит к ней он очень близко,
его друзья идут в обход,
но в разговор, подливши виски,
у новой пары - новый год.

Вот год прошел до новой встречи,
мы вновь столкнулись. Новый руль...
Машину он сменил для встречи...
Разлука вновь, словесный нуль.

Любовь таится в подсознанье,
я избегаю новых встреч,
и не хочу я с ним свиданий...
Я так хочу любовь сберечь!
20 ноября 2001

Голубая неизвестность

Я не буду актрисой на сцене,
этот дар видно отдан другим.
Не дано в магазине мне цены
назначать, продавать дорогим.

Я не буду летать в самолетах,
налетала я время давно.
Не могу отвечать часто с лета,
а ответ при народе - кино.

Не найти меня в зале, на сцене,
не найти меня даже в кино,
не найти на трибуне, арене.
Я без карт и игры в домино.

Где же я? Я исчезла в тумане?
Заблудилась средь сосен, осин?
Не коплю я ни деньги, ни марки.
И в лесу не ищу весен, зим.

Казино, рестораны и бары -
я совсем обошла стороной.
Не танцую, где давки и пары,
но горжусь я своею страной:

где есть то, что другим незнакомо,
где есть все, но чего-то и нет.
Я люблю, что мое и знакомо,
я живу в неизвестности лет.
26 ноября 2001

***
Ладошка споткнулась о раму,
а взгляд посмотрел в темноту.
Похоже, ни поздно, ни рано,
и вижу луну не одну.

Летали прохладные взгляды,
как холод скользили во тьме.
Вы вновь промолчали и ладно.
Возможно, в своей Вы семье.

А дом, он - напротив, с огнями,
и сверху - пятно луны.
Мольбам и словам Вы не вняли,
Вы может на гребне волны.

Я счастлива вовсе иначе,
не знаю, что прячет Ваш дом.
Он может ни этот, тем паче,
что думаю я ни о том.

Ладошкой держусь я за раму, 
я Вас в мыслях крепко держу, 
а ночь за окном как нирвана, 
а я о мечте прошуршу. 
3 декабря 2001

***
Не все ожидания венчаются встречей.
Не все начинания идут к завершению.
Не каждый в душе справедлив и доверчив.
Богатая рифма совсем не свершение.

А грусть нарастает от встречи с мечтой.
И все чем вы жили вода в решете ли?
И грустно и больно, и мысли листвой.
Игрушки забрали, вы их просвистели.

А может все верно. Вы сделали дело.
Дорога вперед, в ней так мало просветов.
И видно, что где-то тупик, камня тело.
А надо идти. Выходить надо к свету.
5 декабря 2001

***
Полоски длинных листьев,
они как серпантин,
мелодией сольются,
но это фон один.
На этом чудном фоне
искрит экран небес.
За стенкой телефоны
разгадывают текст.
Над головой мелькнуло
от птицы лишь крыло.
Так щелкают минуты,
все в памяти свело:
сомкнулись нежно пальцы,
как длинные листы,
мелодии совпали,
в ней были я и ты.
Над головой искрился
свечей прозрачный блеф
и праздничные крылья,
как новогодний плен.
И медленно, и томно
в движеньях тихий плес.
Глаза? Они бездонны.
Ты руку нежно нес.
24 декабря 2001

Лунный свет

Давно замерзли волны в водоемах, 
зимою волны - снежные валы.
Мороза рукавицы невесомы,
однако не оставили воды.

Луна сияет в собственном свечение:
холодный свет и темный небосклон,
как будто в небе круглое печенье
забыли на тарелке. Под уклон 

уходит год. Замерзли карусели.
Ступеньки, не очистив, не найдешь.
Деревьев ветви явно погрустнели,
но ты идешь и мысленно поешь.

Бывает необычное везение
и вопреки холодной пустоте,
оно приоткрывает в сказку сени,
иль стих ложится строчкой на листе.

И пусть мороз морозит откровения,
и лунный свет отрада в темный миг.
На небе величайшее свечение,
и лунный свет таинственностью мил.
26 декабря 2001

***
Источал блаженно лес
волны свежего тумана,
не касался он небес,
а волнующим дурманом
обнимал поля, как бес,
словно цепью с талисманом.

Если Вам пройтись не лень,
под листвой пройдите в восемь,
в росах лиственная сень,
и туман пригладит проседь.
Нынче будет ясный день,
он приблизит холод в осень.

Шла и думала о Вас,
мой любимый современник,
был лишь в мыслях некий фарс,
или мысли о замене:
'То ль туманом тронуть фас,
Иль быть солнечным затмением'?

Но туман о Вас не вечен,
он рассеялся росой.
Травы выгнулись, как свечи,
стали утренней красой.
Мой любимый обеспечен
талисманом со слезой.
2001

***
Мягкая зима любви отрада,
пусть исчезли блеск и белизна,
погулять с тобою нежным - рада.
Мягкая зима, чем не весна?

Иней на деревьях беловатый,
снег без хруста, не морозит нос.
Шея у тебя, друг, не из ваты,
и размер как икры стройных ног.

Мягкая щека, как будто спорит,
чуть скользит, тупит, потом стоит.
Клетки с клеткой или это поры?
Замолчавший сказочный пиит.

Ход движенья медленный и плавный,
а в морозы больше скоростей.
Может внутри щек теплеет лава,
из эмоций, взоров, новостей?

Мягкая разведка, слово в слово,
интерес друг к другу небольшой.
Мы знакомы так давно и снова,
мягкое касание нежных щек.
29 декабря 2001


Наталья ПАТРАЦКАЯ
Стихи 1994-2000





***
У кульмана стояла ель, 
ее поставили внезапно, 
сильнейший запах песню пел.
Закат в окне смотрел на запад. 

Прекрасно танго под луной, 
которой даже не видали, 
подняло танго чувства зной, 
и мы весь танец их листали. 

Какое сильное томление! 
Какая бездна бытия! 
Нас будоражило волнение.
Мы пара бестий, ты и я! 

Застолье мирно танцевало, 
партнеров следовал каскад.
В работе счастье уплывало, 
исчезло в зареве декад. 

Минуло две таких декады. 
Мы вновь стоим: глаза в глаза.
Чужого счастья нам не надо, 
лишь посветлели небеса. 
14 января 2000 

***
Приятный, милый человек
с могучими крылами,
пусть ни орел, ни беркут. Сверг
он много дел - делами.

Всегда улыбка на устах
с лукавою насмешкой,
заданий много, больше ста
он может дать - не мешкай!

В его окне пасьянс из крыш,
небесная пустыня,
деревья гнутся как камыш.
Я рядом с ним - остыла.

Направил мне лихую мысль 
по новому маршруту.
В окне белеющая высь 
жизнь изменила круто.

Я вскоре бросила его, 
меня забрал директор. 
Работать было с ним легко, 
плыл в жизни новый вектор. 
17 января 2000

***
Январский месяц на исходе, 
мне щеки красит Дед мороз,
уходят в прошлое доходы,
дуб весь снежинками порос. 

Снежок блестит, сверкает ярко,
мороз раздвинул облака. 
Народ идет, гуляет в парке,
алеют щеки лишь слегка. 

Все потому, что гонит холод, 
кто остановится - замерз, 
кто загулялся - давит голод, 
забыл вернуться - в землю вмерз. 

Какая грусть! Какое небо! 
Льет синева на блеск и свет! 
Сегодня мало купят хлеба. 
Молчит финансовый привет. 

Социализм ушел нелепо, 
за горизонтом новый век. 
Как раньше много было хлеба! 
То не ценил наш человек. 
24 января 2000

***
Солнце засветило ярко, броско, 
серебрятся снежные пласты, 
золушка невидимого роста 
разучить решила все тосты. 

Родилась красивая девчушка, 
выросла, играла как дитя. 
Музыка, английский, серьги в ушко, 
бальные освоила шутя. 

Превосходно успевала в знаниях.
Превосходно смотрится она.
Парою - неделю был незнайка.
Увлечениями она полна. 

Вот идет официанткой в бары. 
Бары, рестораны, чья-то речь. 
Там мужчины или просто пары.
Как же ту девчоночку сберечь? 

Девятнадцать лет - она прекрасна. 
Так изящна: статуя, портрет. 
Все при ней и только лишь неясно: 
чем же вдохновляет всех вертеп? 
25 января 2000

***
Зима морозит с ветерком, 
прекрасный вид из окон, 
мне холод зимний незнаком, 
его окину оком. 

Что вам сказать? Сын мой с женой, 
все дальше он от дома, 
так быть должно, жизнь за стеной.
Лишь дочь со мной без стона. 

Мой муж давно не знаю где, 
мужчины мне не в помощь. 
Так кто же в истинной беде? 
Мы не семья. Так кто мы? 

Все в отдаление. Далеко. 
Нет помощи, нет жалоб, 
пусть мне живется нелегко, 
но злость давно без жала. 

Распалась бывшая семья 
на составные части. 
Но мы живем: дочь, внучка, я. 
Из окон вид? А, бросьте. 
26 января 2000

***
Закружилась метель над землею,
холодов развернулся запас,
рой снежинок летит за тобою,
удивителен снежный анфас.

Расцветали пружинисто вишни,
на всех яблонях были цветы,
да вот что-то с погодой не вышло,
но твои так прекрасны черты!

Вдруг обрушилось облако градом,
ты спокойно стоял у стола.
Я была уже внутренне рада,
что с другой стороны мы стекла.

Дуновение ветра так мощно
принесло майский холод в окно.
Утром, днем и кромешною ночью
чувство в мыслях с тобою одно.

Наши мысли сдружились метелью, 
наши чувства, прекрасны как май.
Не хочу быть с тобою раздельно, 
ты как снег, только ты не растай. 
13 мая 2000

***
Легко и безмолвно летит облаками
огромное небо, взирая на мир.
Под небом поля пролетают платками.
В душе намечается новый кумир.

О чем интересно узнаю сегодня?
О городе тихом из редких домов?
Он где? Далеко? Или рядом на Сходне?
Кумир мой влечет притяжением слов.

От слов закачается спелая вишня,
над ней преспокойно пройдут облака.
Быть может дожди на сегодня и вышли,
но жизнь без поэтов совсем нелегка.

В ЛИТО обсуждают и справа, и слева,
с любого спокойно слетает весь блеск.
Мне можно писать, даже выглядеть смело,
но только в душе от всей критики треск.

Легко почему? Это новая правка,
находим неточность любого из нас.
Быть могут стихи небольшие как травка,
но именно в них притаился алмаз.
24 мая 2000

***
Главное, чтоб был для поклонения
кто-то в центре вашей головы,
не было б душевного метания,
не было б хождения на "Вы".

Если примостились Ваши мысли
рядом с тем, с кем Вам так хорошо,
Вы как будто на вершине мыса,
океанский лайнер Вы еще.

Очень важно, чтобы состояние
Ваших чувств и мысленных побед
не боялось внешних расстояний,
не боялось, что романс ваш спет.

Любит иль не любит, все неважно.
Важно - Ваши мысли там, где он.
В мыслях Вы на мысе Горн отважны,
пусть судьба поставлена на кон.

Океан судьбы волнует чувства,
в нем девятый вал сильнее всех.
Почитайте книги об искусстве,
окунитесь лучше в прошлый век.
11 июня 2000

***
Проходят юности года
с порогом института.
Девица все же молода,
пусть тренировки с пуда.

Гантели, камни, штанги вес -
она прекрасно знала,
еще дремал любовный бес -
любовь ведь не познала.

Нагрузки, тренинг для ума,
для тренировки тела.
Всегда без помощи, сама
училась жизни, делу.

Но парни, парни средь подруг
мелькают чаще, чаще.
Но для нее и парень - друг,
их тренировки часты.

Когда у юности конец,
у зрелости начало,
готовь супружества венец
семейному причалу.
19 июня 2000

***
На раскосых листиках рябины
уместились россыпи росы.
По краям исхоженных тропинок
не найдешь травинки для козы.

Не найти в глазах твоих приюта,
в них давно истоптаны цветы.
Слабый отблеск солнечного света
не падет на мокрые листы.

Заблудиться в нашем лесопарке,
посреди исхоженных дорог?
От души остались лишь огарки,
от дверей остался лишь порог.

Пусть угрюмо небо надо мною,
много капель в утренних ветрах.
Жизнь моя подернута вся мглою.
Ощущение: 'Может это крах?'

Надо мной плывут сплошные тучи.
Вдруг я вспомню солнечный денек,
вспомню я твой торс еще могучий,
захочу, чтоб ты меня привлек.
20 июня 2000

***
Спокойствие льет в ветре тихом,
в ленивом беге облаков.
С моей главы упрямый вихор
упал как волосы с висков.

У веток плавное движенье,
так плавно движется рука,
вновь продолжает восхождение
 стригущих кончиков дуга.

Почти у цели ровность прядок,
еще не все, неровность есть.
И ножницы стригут все рядом.
Уходит с вихрами весь бес.

Протяжно дует вентилятор
по мокрым залежам волос.
Клиентка крутит регулятор,
на песни в зале вечный спрос.

Хороший мастер крутит кудри
на тонкий палочный скелет.
Клиентка в спешке носик пудрит,
чтоб скрыть свою ленивость лет.
22 июня 2000

***
Воспоминания, мемуары - 
далекий отзвук дней былых.
Давно уж нет влюбленной пары,
остался стих как белый клык.

Без передышки: ливни, ливни,
душа устала от забот,
как будто в сердце впились бивни
былых обид, потерь, невзгод.

Мне лучше память не тревожить,
где пирамиды виден скос.
Муж жив? Погиб? Не дергай вожжи!
Вдруг ты помчишься под откос.

Задернуть шторы дней прошедших,
зажечь светильник милых дней,
поставить свечку для ушедших,
чтоб стать, простившись с ним, сильней.

Сильней для жизни той, что рядом.
Любить, жалеть и созерцать.
Воспоминанья жизни рода
всегда приятно полистать.
30 июня 2000

***
Увлечения бьют, не спасешься никак,
это пчелок янтарные соты.
Притупление чувств - обычный пустяк,
это просто забытые ноты.

Но возможно от них возбуждающий взгляд,
это повод для будущих мыслей.
Залетают флюиды им страшно ты рад,
От флюидов подвластны все выси.

Увлечения пьют твои мысли порой,
словно больше им нечем напиться,
или жизнь наша кажется вечной игрой,
 ли часто с мечтой надо слиться.

Есть такая мечта: 'Мне б пройти там, где ты'.
По мечтам лучше тихо проехать.
Увлечения ищут любые пути,
чтоб почувствовать нервное лихо.

Мне б найти эту силу на день иль на два,
вдохновением любви захлебнуться.
Увлечение на это способно? Едва.
Как хочу я к тебе прикоснуться!
2000

***
Не позову к себе, любимый.
Что хочешь делать? Веры нет.
Слова ревнивые Алины
тебе прикрыли дверь и свет.

Мне надоели ожидания,
их неизбежная тоска.
Ведь жди не жди с тобой свиданья,
они как пуля у виска.

Уж вроде рядом, вроде близко,
один лишь снег от прежних нег.
Переживать паденье низко,
так грусти я нарушу бег.

Да, ни с тобой, а все с Алиной,
наверно лучше, что все так.
Крутые комнаты - кабины,
когда-то украшал верстак.

Настал момент - все без ремонта,
конечно, нужен мастер свой.
Все нужно делать, даже зонтик,
но все придется мне самой.
2000

***
Общение с людьми - переменно,
в нем много извилистых рек.
Идут все друг другу на смену,
заходит один человек.

Какое-то буйство смещений,
Так много задач в голове,
идет полушарий вращение,
когда мозг плывет по волне

каких-то других совсем знаний,
каких-то новейших идей.
Понятно, свои воды знаю,
границы полны новостей.

Идет изо дня в день - общение,
обычных работ - полынья.
Морозы - микробам крещение,
тарелки в обеды звенят.

Решаю с тобою задачу,
решаем ее день за днем,
тогда от работы - отдача,
потом новых тем лишь прием.
2000

***
Интересны моменты рожденья семьи,
интересны сюжеты распада.
Я сажусь часто летом на кончик скамьи,
словно видов других мне не надо.

Так удобней, спокойней, сидим тихо в ряд.
Вроде дома, а вроде на воле.
Только в зимнюю стужу спокойствие яд 
увлекает в дремотное поле.

Ведь иначе нельзя, труд и отдых, и все.
В личной жизни другие законы.
Только в сердце спокойно любовь пронесешь,
не нужны в нем страстные уклоны.

От страданий своих не спасешься никак, 
помогают соседские соты. 
Мне томления чувств - постоянный пустяк, 
словно просто забытые боты. 

Есть скамейка моя, а точнее мой стул,
карандаш, мой блокнот и ряд мыслей.
Пролетают флюиды, их кто-то забыл,
но от них стихотворные выси.
2000

***
Луч скользит по уставшей воде,
шаловливо качнулись деревья.
Поздней осенью тихо везде:
то ли в городе, то ли в деревне.

Преспокойно движенье людей,
словно сон, замедляющий держит.
Полумрак. Нет эмоций, страстей,
только слышно лопаточный скрежет.

Снега нет. Суховей. Снова ноль.
Он упал своей тихой тоской.
На асфальт тихо сыпали соль.
Люди шли по асфальту рекою.

Оживленно движенье машин,
суета будет чуть-чуть позднее.
Из подъездов идут как с вершин.
С каждой, каждой минутой виднее,

что уже на земле нет листвы,
кроны голы, позднейшая осень.
Только очень секунды быстры,
на часах они крикнули: "Восемь!" 
8 ноября 2000

Синий рассвет

Я забываю любовь за окном,
мягкую мебель и стены.
Пусть все хорошее кажется сном,
позже забуду измены.

Синий рассвет городских фонарей,
снега мерцания в аллее.
Вольно, морозно - иду я бодрей,
окна на доме алеют.

Вот твои окна. Шаги все быстрей,
в мыслях забыться хочу я.
Боль бывших чувств от заминки острей,
сердцем тебя давно чую.

Было все? Не было? Прошлое то.
Пусть ты прекрасен как прежде,
мимо пройду как фигура в пальто,
тело прикрыто одеждой.

Синий рассвет голубеет слегка,
ветви колышутся в небе.
Чу, отодвинулась шторка слегка,
смотришь, живой ты, не в склепе.
1999

Вдохновенье

Природа, влюбленность - всегда вдохновенье,
мужские улыбки, их вид...
Они так прекрасны своим дуновеньем,
снимая усталость обид.

Любое вниманье, любое влеченье
на импульсах тайных флюид,
находит свое отраженье, свеченье,
и строчками в вечность летит.

Бываю влюбленной в природу мгновенно,
явленья - частички души.
И если встречаю тебя, непременно
душа мне воскликнет: 'Пиши!'

Пока ненадолго, на час или годы,
ловить тебя буду в мечтах.
Немного волненья, немного погоды,
возможно, сверкнешь ты в речах!

Идет вдохновенье до кончиков пальцев,
когда я кого-то люблю,
потом вышиваю стихи, как на пяльцах.
Узоры: люблю - не люблю.
1999

Первое марта

Мелькает снежок за окошком,
снежинки стучатся в дома.
Стряхнула я шапку как кошку,
весна в марте - это зима.

Снимаю я все верхние вещи,
надев свой рабочий халат.
Работа сжимает как клещи,
со мною чертежный мой клад.

Спокойно у кульмана сяду,
возьму желтый свой карандаш,
так двадцать шесть лет скоро кряду
невольно железу отдашь.

Смешно, но работе я рада,
пусть много волнений, забот.
Финансы в работе награда,
они не придут без хлопот.

Слегка рыжеватые блестки
здоровых, красивых волос.
Сережки блестят, словно слезки.
К работе готова я, босс.
1 марта 1999

***
Снега безбрежные растаяли,
сияет солнце от души.
С тобою врозь. И это тайна ли,
что мы лишь врозь и хороши?

Весна теперь нам не попутчица,
живем, друг друга не браня.
Есть ангел маленький и лучница?
Нет, давит возраста броня.

Мы равнодушно - холостые,
дела обычные вершим.
Земные радости простые
нас веселят. Мы не грешим.

Сверкает солнце, наслаждается
своей весенней красотой.
Душа моя в тебе нуждается.
Ты говоришь мне: "Нет, постой!"

Твой взгляд кричит и тихо кается,
весной глаза твои полны.
Ты в равнодушии раскаялся
на гребне солнечной волны.
1999

***
Обернулся мужчина, почувствовав взгляд,
взор его был прекраснее снега.
Кепка в сторону смотрит, как снежная прядь,
но в душе его не было брега.

Он довольно силен и спокоен наряд.
Взгляд сверкнул, отводясь ненароком.
Он почти недоступен, а может быть, свят,
отношения с ним будут пороком.

Говор - рокот его растопил снег и май,
обнажилась листва изумрудно.
Его внешность подвластна поэтам и снам.
Наши встречи нам помнятся смутно.

Развернулась листва, да хороший апрель,
зелень май поглотил снегопадом,
будто кто-то с водою смешал акварель.
Мокрый снег на меня томно падал.

Мелко, мелко трепещут листочки осин,
мелкой рябью волнуются воды.
Но развозит нас в стороны бодрый бензин,
словно вновь разбегаются годы.
1999

***
Апрель весною развернулся, 
май снег просыпал на листву. 
Мужчина нервно повернулся. 
Снежинки в воздухе плывут. 
 
Меня узнал сквозь холод снега, 
своих белеющих волос. 
Когда-то нам светила Вега. 
В любовь уйти не удалось. 
 
Он элегантен, как обычно. 
Растерян взгляд былой любви. 
Себя взял в руки и привычно 
заговорил. Слов не лови. 
 
Он засверкал, засеребрился, 
стал, словно ива у воды. 
Причесан. Вовремя побрился. 
Но сколько, же в словах беды. 
 
Бывает в мае зелень лета, 
Летает снег забытых дней. 
Кругом тепла, весны приметы, 
страдания любви длинней. 
 1999

***
Три ели при входе подобны ракетам,
войдешь - проходная своих и гостей.
Портреты висят озаренные светом,
висят объявления наград, почестей.

На улице здание чернеет квадратом,
как космос далекий, что манит в ночи.
Зайти в это здание так многие рады,
здесь любят работу. Пройди, помолчи.

Рабочих увидишь, что так виртуозно
творят на станках и в цехах волшебство.
Они очень мало общаются устно.
Похоже, в работе молчит большинство.

Люблю я станки, этот запах станочный,
набор инструментов и стружки металл.
В работе заказ то новейший, то срочный,
где каждый станочник над сталью восстал.   

Три ели при входе подобны ракетам,
и лавочка рядом для редких гостей,
где можно в обед похрустеть лишь галетой,
легко вспоминая ракеты и степь.
1999

***
Поэзия - таинственная сила
наполнена вся чувствами сполна,
в лихой момент она ответ дарила,
победой наполняет жизнь она.

Сильна она. Не в этом ли причина
мудрейших и коротких древних слов?
От слов таких повеяло лучиной,
ведь в лукоморье множество основ.

Поэзия, где ты не обитаешь?
Больных строфой спасая исподволь,
ты, иногда похожая на байки,
вытаскиваешь группы, будто вол.

Что есть в тебе того, что нет в природе?
Вы разные по сути всех проблем.
О том, о чем не думается сходу,
к поэзии подключат сотни клемм:

то человек, то действие, то зори,
закаты, облака и смена лет,
мгновенья счастья и остатки ссоры,
забытый в кресле, на диване плед
1999

***
Мне нужно подойти к глазку,
чтобы убрать свою тоску,
увидеть Ваши эполеты,
на вечер сделать Вам котлеты.

Потом спокойно лечь и спать,
чтоб утром тихо тесто мять.
Хочу я сделать Вам пельмени,
домашних вместе мы не ели.

Похоже мне так нужен муж,
пусть он вначале неуклюж.
Я не хочу прожить одной
холодный май и летний зной.

Все это сделать я смогу,
поверьте, милый, я не лгу.
Мне трудно в мире темных туч,
Вы для меня один могуч.

Могуч, силен и справедлив!
Я силы чувствую прилив.
Вы хороши еще собой!
Так одиночеству отбой?
19 мая 1999

***
Зеленый газон и вишневый кустарник,
желтеют прелестные кроны осин.
Осенние краски. Засохший татарник.
Здесь пахнет машинно-дорожный бензин.

Возможно, грибы затерялись во мраке,
как ты затерялся средь света и тьмы.
Похоже, давно состою с тобой в браке,
но только совсем позабыла: кто 'мы'?

Куплю я грибы белые шампиньоны,
поеду среди длинных, стройных осин.
Я знаю, что мы далеко не шпионы.
За окнами вновь - лишь цена на бензин.

Весна, зима, осень, года пролетают,
тебя забываю сквозь холод и тьму. 
Опять бодро листья с осин улетают,
Твое лишь молчанье совсем не пойму.

Нашел незнакомку и с ней канул в лету?
Нашел себе гибель? Медведя броню?
Уехал ты помню таинственно летом,
Так счастья тебе.  Я тебя не броню.
1999

***
Желтые цветы - городские всплески
отзвуков весны, словно бы невестки.
Город освещен желтою палитрой,
на один венок нужно их пол - литра.

Черенки не в счет, их переплетают,
как плести венок, дети четко знают.
В небе солнца свет, облака белеют,
желтые цветы зреют, зреют, зреют.

Но пока листва молода, кудрява,
желтые цветы - будто бы забава.
На деревьях цвет белый, белый, белый.
Гроздья эполет. Одуванчик спелый.

Но еще чуть- чуть он весной подышит,
белый суховей тут его услышит.
Отзвуком снегов забелеет тополь,
будут в семенах дети шустро топать.

Всколыхнет листву стая из пушинок,
тополиный пух, словно снег единый.
Нежная листва зеленеет ярко,
яркие цветы полыхают жарко.
27 мая 1999

***
Последний майский день.
Гроза. Льет дождь.
И облачная тень,
и капель гроздь.

Зонтов сплошной парад
и сумрак дня,
посевам дождик рад.
А для меня

рабочий длинный день,
день чертежей,
уснула грустно лень
без виражей.

Льют за окном дожди
и сумрак туч,
черчу всю жизнь почти.
Мой труд могуч.

А на столе цветы,
как мини сад,
зеленые листы -
цветов фасад.
31 мая 1999

***
Водопад похож на тюль,
или тюль из водопада.
И июнь или июль
вытекают из каскада.

Детвора сидит в воде
и купается привольно,
забывает о еде,
загорая так невольно.

Легкий день разлит везде
солнцем, блеском и водою.
На песке народ - раздет,
загорает резедой.

На работе в жаркий день
шумно дышит вентилятор.
Потолок дает мне тень,
и гудит лишь генератор.

А кругом цветы, цветы,
жарко им лишь на окошке.
Воду пьют, растут хвосты
на шкафах во всех лукошках.
1999

***
Три недели так тепло,
словно, не в Москве.
Днем и вечером светло,
люди на песке.

В это время мой прием
Ваших жгучих волн.
Ждите Вы, дверной проем
пустотою полн.

Не увижу Вас в двери,
не дождусь я Вас.
Волю, волю соберу,
мне не слышно бас.

Правда, милый человек,
не пойму, нельзя.
Вы мой шах и царь, и бек,
ручка, вензеля.

Лучше я Вам напишу
на исходе дня,
и в другой раз навещу.
Ждите Вы меня.
1999

***
Игра в любовь всегда приятней
самой любви с приставкой секс.
Мы игроки и, вероятно,
ты для меня возможный Зевс.

Ну что такого? Так, для справки,
довольно взгляда одного,
ногами мял газона травку,
ты мягко двигался, легко.

А я боялась поминутно,
что вот догонишь ты меня,
а сердце чувствовало смутно,
идешь ты рядом, жизнь кляня.

И вот дошли. Ты где-то рядом.
Скорей в душе ты лишь со мной,
а за окном дождинки с градом,
пейзаж подернут пеленой.

Давно отпели ласки годы,
когда-то иглами в листве,
для чувств настала непогода.
Игра в любовь - все волшебство.
1999

***
Лирично - приторная проза,
любовно - солнечный роман,
в хороших чувствах тонет роза,
в любых стихах царит обман.

Жизнь прозаична и прискорбна.
Но, Боже мой, порой глуплю,
влюбляюсь чувственно, но спорно.
И все равно: "Тебя люблю!"

Люблю, красивый, словно брокер.
Ты где сейчас? Ты без меня?
Так вспоминай меня ты строго,
одну меня, жизнь не виня.

А чувства часто односложны,
у них прекрасная душа,
но все, что лишнее, то ложно,
и плохо жить, любовь круша.

Любить тебя - одно блаженство,
тебя не вижу, так живу,
живу мечтательно, по-женски,
с тобой лишь в чувствах я плыву.
1999

***
Приятно все, что так приятно,
приятен нежный небосклон.
Приятно все, что есть опрятно
и молчаливый ваш поклон.

Вы привыкаете немного,
похоже, Вам не устоять.
Вы говорите нежно, строго,
но лучше руку мою взять.

То исподлобья, то открыто
сверкают очи и поют,
в них Ваше прошлое отмыто,
но не хватает нам кают.

И кто бы мог вчера подумать,
что выпадет прекрасный Туз?
Или король Москва - Батуми,
здесь так же жарко, снят картуз.

Мы все как есть, одежды мало,
и это чуточку манит.
И каждый шаг в просторном зале,
лишь взором пламенным звенит.
30 июня 1999

***
Летний дождь кружится мелким бесом,
огибая зонтика звезду.
Зонтик охраняет интересы,
наклоняя край его, иду.

Вот ведь как, мы встретились зонтами,
ты меня не видишь - я тебя.
Дождь и ветер взмыли, между нами,
можно обойти друзей любя.

Я тебя не видела полгода,
сквозь дождинки видеть не спешу.
Хмурая и мокрая погода,
лучше я немного погрущу.

Что такое мокрая погода?
Дождик, дождик, дождик без конца.
Без зонта для каждого нет хода,
край зонта мелькает у лица.

Разошлись два зонтика в пространстве,
бесы не проснулись, чувства спят.
Летний дождь прекрасен в постоянстве,
а в лесу полно теперь опят.
20 августа 1999 

***
Туман отношений на мне и тебе, 
он вновь замутил жизнь и воду.
Туман на любви и туман на судьбе,
сегодня он брат небосводу.

Одна я одна, без любви и тепла,
без омута брачной пастели,
забытой русалкой в пруду я плыла,
лишь мысли к тебе долетели!

А лето прошло без тумана, дождя,
здесь много людей проплывало.
Спокойное лето пылало щадя,
сейчас лишь туман покрывало.

Останься со мной, заблудись под водой.
Ты видишь заброшенный невод?
Где невода сеть, листья вьются фатой,
а рядом русалочка - дева.

Ну, что милый мой, мой забытый герой,
немного очнулся в тумане?
Я жду, очень жду, невод - капелек рой,
в каком-то телесном дурмане. 
1999

***
Пора бы написать хоть пару строчек,
когда дела блаженно хороши.
Вы рядом сели ясно, между прочим,
и словно бы искрились от души.

Весна пленила солнечной погодой,
врывалась в очи, словно Ваша стать.
а Вы, конечно, чувственной породы,
и Афродита явно Вам под стать.

Вы словно грек - могучий и прекрасный,
от Вас идут флюиды будто свет.
А очи, боже мой, они так ясны,
а губы, улыбаясь, шлют привет.

Вот это да! Такого быть не может!
Я просто рада сказочным плечам,
пусть было так недолго, ну так что же?
Всегда мы рады солнечным лучам.

А в руки Вам компьютер и бумагу.
Иду к глазам, летящим из небес,
плыву к стихам, пишу о жизни саги,
и просто хорошо, что в Вас есть вес.
1999

***
Очередное увлечение,
очередной этап стихов,
возникло новое волнение,
как смена близкая веков.

Вторая половина года,
жара по-прежнему палит,
чудесно-яркая погода,
ей сердце вторит и томит.

Конечно, он высок и строен,
и черный волос с сединой,
и голос чувствами напоен,
и весь он рядом, за стеной.

Он где-то рядом, где-то близко,
порой мы можем говорить.
О наших чувствах? Это низко.
Мы будем облаком парить.

Ведь все парит в жару такую,
вода уходит в небеса.
О чем, о чем вновь я толкую?
Парение с милым - чудеса!
1999

***
Туман не снег.
Люблю я день.
Дождливый бег -
тумана сень.
И смена лет -
людская боль,
и многих нет,
не видно голь.
Живи без бед,
без суеты,
ведь он отпет,
живи хоть ты.
Любовь прошла,
не те лета,
по ней я шла,
была звезда.
И космос был
для звезд любви.
Ты с лаской плыл.
Зови, зови...
Тумана сень
закрыла мир,
любить мне лень,
без взглядов пир.     
1999

***
Золотая осень золотых шаров.
Листья, словно блики, отблеск городов.

Мне не насмотреться на красу ветвей.
Ветер - ветерок мой, ты бодрее вей.

И взлетают листья на чужую грусть
встреченных деревьев. Где же тут корысть?

Радостны мгновенья этих ярких дней,
полыхают сени, редкость в них видней.

Золотые строчки, золотая муть,
вспять такие строчки мне не повернуть.
1999

***
Да, вот и все, осыпалась листва,
златую осень был ты не со мною,
свободны для снежинок все места,
а небо затуманилось все мглою.
И осень как-то быстро отцвела,
и пышная листва рябины красной
в заоблачные выси не звала.
А я? Я продолжаю сердца басни.
1999 

***				
Солнце ослепляет холодом лучей,
души прогревает свет живых свечей.
Встречу по дороге я родных людей,
блеск очей пылает в море новостей.
А очей созвездье поднимает ввысь,
прямо к небосводу. Господи, держись!
Где-то здесь вершины, где-то здесь дома.
Я люблю, вас люди! Дальше я сама.
1999

***
Тру морковку, вминаю в капусту,
а под окнами вечный роман,
и под звуки капустного хруста,
наблюдаю осенний обман.

Над землею стоит благородно
желтым облаком красочный клен,
непокорный, надменно-холодный,
он в березку заметно влюблен.

Полыхают под окнами вместе,
но встревожился ветер страстей.
Вот готовлю спокойно я тесто.
А березка средь клена ветвей.

Шепот листьев блаженно спокоен,
и порыв их уже неземной,
этим очень был ветер расстроен.
Он усилился вдруг над землей!

Скоро будет готова капуста.
Ветер с клена сметает весь фарс.
А пирог? А пирог очень вкусный.
А березка? Вздохнула как раз.
1999

***
Летает снег, не тая быстро,
лежит на крышах и камнях.
И солнце светит серебристо,
нас в холод осени маня.

А ты какой - то серебристый...
Что так прохладно на душе?
Иль жизнь твоя совсем ребриста?
Нет ребер женщинам уже?

Природа держится спокойно
перед пришествием снегов,
ты в зеркало глядишь достойно,
замерзших луж из тьмы веков.

И небо явно отдохнуло
от светских ливней в жаркий день,
озоном северным дохнуло
в совсем безлиственную сень.

И засыпает лес надменно,
и ровно дышит тишина.
Мы для любви не ищем смену...
Из ребер женщина одна.      
1999

***
Затяжные прекрасные дни,
я играю, лечусь, отдыхаю.
Среди многих с тобой мы одни,
без тебя непременно сникаю.

Эти лучшие дни и дела,
эти милые, чудные лица,
и в бассейне резвятся тела,
и играются в шахматы блицы.

Не понять моего торжества,
радость детства, общения, победы.
Это счастье в канун рождества,
пусть за месяц. А взгляды в обеды?

Радость нового тела в плену
водной глади - хороший бассейн.
Как прекрасно! Плыву я! Плыву!
А твой взгляд ненароком рассеян.

А потом круг за кругом в воде,
раздвигаются волны руками.
И повсюду, всегда и везде
я твой взгляд одеваю стихами.
24 ноября 1999

***
Зал консерватории
деревянный, бел.
Здесь клавиры вторили 
в сотни децибел.

Девочка как девочка,
волосы волной.
Ноты, словно семечки,
звуки - пеленой.

Так играла - вьюжила
классикой струясь,
что морозной стужею
сольно увлеклась.

Платье снежно-белое,
черный инструмент,
исполнение смелое,
черно-белых лент.

Чуть не заневестилась,
но виолончель
рядом звуки вбросила
в музыкальный челн.
29 ноября 1999

***
Сиреневый рассвет
в сиреневой печали,
гранитный парапет
замерзшего причала.

Корабль одинок,
пусты его каюты.
Зарозовел восток,
меняя небо круто.

А штурман не спешил
покинуть дом-таверну,
он девочку смешил,
та робкая как серна.

Был штурман одинок,
но ночь уже в рассвете,
и волосы - ленок
Он уходил, как летом.

Он девочку пленил
своей морской походкой,
и трап под ним кренил,
он шел в каюту ходко.
7 декабря 1999

***
Воздушные замки, иллюзион,
прожекты, мечтания и грезы,
виденья, сказания, как сказок сезон,
несут наваждения в прозу.

Стихи из той прозы растут на глазах
почти с непонятною силой.
Потом все оценишь, как стройку в лесах,
а чувства? Возможно. Да, мило.

Но вот из страданий, что были в груди,
точнее сказать, просто в сердце,
получится опус с названием: "Приди",
а кто-то подумает: "Серо".

Мечты и соблазн, и обрывистость фраз,
всегда лишь мечта неземная.
Сама сознаешь то, что грезы - маразм.
и все же мечтаешь: "Вас знаю".

Полет наваждений, он с нами всегда.
Он словно снежинки порхает. 
И любишь, мечтаешь и веришь тогда,
когда наваждение летает.
10 декабря 1999

Мужчина в красном

Когда мужчина как закат
оделся в красное, так легче,
беру я чувства напрокат,
и он партнершей обеспечен.
Закат на краешке земли
подернут облаком вечерним,
вот тучки солнышко смели,
из карт остались только черви.

Немые зрители небес
стоят деревья над рекою.
Мужчина в красном, он воскрес,
и я машу ему рукою.
Застыла речка в неглиже,
рука в бинтах как ветка в снеге.
В бассейне жизнь на вираже,
он где-то рядом, полный неги.

И вот плыву, бинтов уж нет,
и боль в руке, и в ритме сбои.
Ковбойку сбросил. Волны - след.
Морскому волку нет прибоя.
Ныряет он диагонально,
он многогранен, вездесущ.
Я рядом буду тихой ланью
с больной рукою, в этом суть.

Мораль любого увлечения
до одиозности старит,
с гарантом чувства привлечения
в холодном воздухе парит.
В такие редкие минуты,
когда от разума труха,
когда влюбленность лезет в путы,
и в прозаичные меха.

Забыв в мгновенье благонравие,
стремишься сердцем лишь к нему,
встречаешь лед над разнотравьем.
Удар, ушиб, рука в плену.
Рука в плену, но не ладоней,
а гипса, шины иль бинта.
А Он поднимет, слыша стоны,
стряхнет весь снег, а ты не та.

А у тебя лишь боли, боли
от перелома, трещин, травм,
затмят любовные юдоли.
И провидение - страшный Мавр.
Почем все стоят увлечения?
Где перелом, где аэропорт,
а где простых людей суждение,
где по врачам хождение - спорт.

Бывает так, сдают все нервы,
пока душевно отойдешь,
бывает боль в цветенье вербы,
и всех несчастий не сочтешь.
Иль ночь без сна в дыму угарном
под чей-то нудный разговор.
А если парень сердцу гарный,
на годы думам приговор.

Так сколько раз душа влюблялась?
Не счесть. Не высказать. Одна.
Одна, однако, вновь осталась,
мужчины поняты до дна.
Мужчин немного в жизни было,
одни стихи, скорей мечты.
Их руки с кожи смыло мыло.
А что в стихах? А ты прочти.

Отдать бы должное мужчине,
что с внучкой весело играл.
Он находил для игр причины,
когда ее за ручку брал.
Ведь ни отца, ни деда рядом,
девчушка грустная растет.
Пусть растрепались в играх пряди,
но как веселость им идет!

И смех его звучит счастливо...
Играет, бегает, шалит,
и танцевать идет ретиво,
и их дуэт азартом слит.
Немного грустно и приятно
смотреть на милую возню.
Все, что творят они - занятно.
Их шалость в память я возьму.

Мужик дельфином с ней резвился,
акулу мог изображать.
А может то амур так вился?
Ему бы руку мне пожать!
14 декабря 1999

***
Что такое теннис на столе?
Это просто чудное явление,
держит стол, как будто он в смоле,
можно ощутить его пленение.

Дело в том, что точная игра,
легкие ракетки, белый шарик,
будто бы крючочек у багра,
пыл в игре приходит очень жаркий.

А напротив - только твой партнер,
он своей игрой расскажет притчу
о себе, игре, коль бой остер,
об одежде. Шарик. Стол. И речи.

Поиграй в настольный теннис ты,
поиграй умело - неумело,
отношения будут так просты,
что в любовь ты будешь рваться смело.

Это лучше, что ни говори,
просто разговоров и прогулок.
Так дерзай ракеткой и твори.
Шарик, звук, бросок, а зал так гулок!
1999

***
Что главное? Уйти из зацепления,
и знать неповторимость бытия.
Однажды сердцем чувствуя пленение,
понять, что мы играли: ты и я.

Прекрасное не повторится чудо,
нечаянно мы вспыхнули вдвоем,
и безразличие обступило круто,
и мы отдельно думает, живем.

А чудо было несколько мгновений,
а охлаждение следом шло всегда,
и сердце замирало: черви, вини.
И все. Не повторится никогда.

Искать его, не зная полных данных?
Найти в Москве возможно ли его?
А там уже и Мани или Тани,
и снова расставаться нелегко.

Ракетка, теннис, сетка, взгляд и счастье -
простое откровение судьбы,
Любить в игре незримо и нечасто.
Как хорошо, чтоб повторилось бы!

Проходит год. Забыто это чудо.
Попытка отыскать не удалась,
как вечером не встретить тайну утра.
Я не ищу! Я не ищу! Сдалась.             
1 декабря 1999

***
Вы мысленно меня влечете вновь, 
и кровь моя бурлит, бушует кровь. 
Пока же только стопка чертежей, 
меж нами ходит в кольцах виражей. 

Потом сказали: 'Это вот исправь'. 	
Да, Вы в работе нашей просто граф. 
И так же благородны и грустны, 
и Ваши фразы искренне просты. 

Один сегодня князь и граф, и царь, 
как будто время возвратилось в старь. 
Я беспредельно предана ему. 
А почему? Я право не пойму. 

И знойность теплых дней в его глазах, 
и напряженность в наших голосах. 
Мгновенье, что коснулось наших рук, 
становится прекраснейшим не вдруг. 

Сегодня с Вами мы и далеки, 
а облака над нами так легки, 
но все поймет мудрейший небосклон, 
обнимет нас и сделает поклон. 
1999

***
Приятны ионы влюбленности,
божественно чувство твое,
отчаянье есть в непреклонности,
и, вряд ли, возьмешь ты "свое".
Идут от тебя гены памяти,
но так неуверенно, что
подобны они только знамени,
когда неизвестно: 'Ты кто?'
1999

***
Эти скалы обдувают ветры
Совещанья разной силы, тембра, красоты.
Чаще здесь проходят пару метров,
секретарь наводит всем мосты.
Вот она: цветы и телефоны.
Двери ходят здесь туда - сюда.
, блицы, перезвоны,
но они - истории слюда.
1999

***
Плохо и плохо, и небо сереет,
серая лента дорог,
где-то внутри все ж сомнение зреет:
'Может уйти за порог?'
Несправедливость чудовищна очень,
надо ее пережить,
мысленно часто мы счастье пророчим.
Платье что ль новое сшить?
1999

***
Ладошки желтых листьев
в зелено-темном клене...
Художник, где же кисти?
Вид просится в салоны.
Вот так же у кого-то
мелькает седина,
но в молодой когорте
особо не видна.   
1999

***
Я не верю в ударенья
на конце и в центре слов,
что такое наши пренья,
если нет любви основ?
Безысходность как критерий
взглядов, встреч, сердечных мук.
Обойдусь я без истерик -
впереди - полно разлук.
1999

***
Привлекает красота,
но пленит тепло эмоций,
Ваших линий чистота
не дается мне без лоций.
В каждом взоре и кивке,
в каждой фразе слов и жестов,
все купаешься в вине,
ощущая холод жести.
1999

***
О, ты верлибр моей души,
ты - ревностью коварен,
все отношения крушишь,
хотя ты сам не ранен.
Без импульсов волшебных чувств,
что почивают нежно,
ты не создашь семейных уз,
ведь ты - любви подснежник.
1999

***
У него есть жена.
Да, у всех она есть!
А стихи - письмена,
у поэта есть честь!
Не беру я мужей!
Я пишу их портрет.
Из семейных вожжей,
Ревность только и бред.
17 ноябрь 1999

***
Новый, старый Новый год.
Снег. Деревья. Серость.
В жизни следует итог:
всем желаньям мера.

Позвонить? Не позвоню.
Написать? Не буду.
Мысли Ваши отгоню,
чувства - позабуду.

Если сам ко мне придешь,
буду очень рада,
если ты меня ждешь -
ничего не надо.

А на деле все ни так,
нет случайной фразы,
чтобы умный и простак 
знали сердца фазы.

Если я не позвоню,
то никто не вспомнит,
если я не позову,
дверь моя не вздрогнет.
13 января 1998

***
Бегу, бегу и добежала,
дела все сделала едва,
себя сегодня убеждала,
что дважды два бывает два.

Сумбур, конечно, но усталость
бывает хуже грязи, дыр.
Душа немедленно восстала
против заброшенных квартир.

Сегодня горе - дань Федоры,
но улыбнулась чистота,
исчезли мрачные раздоры,
их укротила красота.

В квартире солнышко царило,
сверкая нежно в хрустале,
и это лучшее мерило
красивой жизни на столе.

И дважды два уже четыре,
но дважды два возможно - шесть.
Но лучше там, где лишь четыре,
а там, где шесть - возможна месть.
25 января 1998

***
Погода, природа, невзгоды,
пурга и метель, и мороз.
На севере часты невзгоды,
на юге не меньше угроз.

Везде хорошо, где спокойно.
Везде хорошо. Только, где
ты можешь прожить и достойно,
без частых поклонов беде?

Наш мир так велик и коварен,
что славу он чтит не всегда.
Взлетевший над всеми был ранен,
его закатилась звезда.
25 января 1998

*** 
Сегодня утро мне сказало, 
что светит нежной синевой, 
оно от солнышка визжало, 
не слышно только волчий вой. 
А небо плыло вековое, 
над лесом с белым серебром, 
и улыбалось мне в покое, 
спокойствие в природе - бром. 
15 января 1998 

***
Снега, метель, любви забвение.
Ваш взгляд на грудь - тягучий взор.
Здесь беспричинны обвинения,
а взор как трепетный обзор

великих книг и тайн, и сказок.
Давно ушедшие года.
Мы друг пред другом и без масок,
любовь нужна нам иногда.

Небезразличны мы, однако,
и кто-то кем-то, а любим,
Вам не подать иного знака
о том, что мы любви хотим.
1998		

*** 
Пушинки вербы, как росинки 
еще малы, еще светлы, 
а в серых тучах - неба синька, 
проталины кругом видны. 
И ветер свеж и очень ласков, 
он треплет нежно ветви крон. 
Весна всегда немного баска, 
не нанесла зима урон. 
1998 

***
Поймать мгновенья бытия -
задача из задач.
Свечение солнца и себя -
удары всех подач.

Сверкание снега в свете дня,
птиц песен по весне.
И даже птица возле пня,
он весь еще во сне.

Ручьи таятся до поры...
Мгновенье - потекут,
но все еще в снегу боры
свои наряды ткут.

А в городах свои права,
снегам их не дают,
в них есть шоферские права,
а снежных - не поймут.

И не поймут, или поймут,
что счастье снег весной.
Его все быстренько примнут.
Мгновенье снег со мной.
1998

***
Глобальность жизненных истоков 
скользит приватно.
Везенье, счастье и пороки 
витают складно.
   
Но без прекрасных слов и жестов - 
пустые залы, 
как без тепла одежной шерсти - 
худые малы. 
   
А что такое меркантильность? 
Металла звуки. 
В своих стихах встречаю стильность - 
любви и муки. 
   
Виденья чудные рождают 
красоты века, 
но чувства искренние тают - 
прикрыты веки. 
   
С любовью в небо уплывают - 
красавцы строки, 
азарт невольно я сбиваю, 
где есть пороки. 
1998
 
***
Стерилизация земли -
трехдневный снегопад.
Бураны, вьюги отмели,
и вдруг - весна назад.

Не обошлось без похвалы
в космический наш день,
и вот сугробы как валы
бросают снега тень.

Деревья гнуться в белизне
сугробов вех мастей,
куда не глянешь и везде
безумство новостей.

Все вспоминают снегопад
и белый, снежный смог,
а воздух чист и беловат.
Три ночи белый Бог.

Был ночью страх и так светло,
был ярок небосклон.
Сугробы снега намело.
Вновь ветви шлют поклон.
14 апреля 1998

***
Звуки бегут по роялю,
голос красивый чуть тих.
Где мой любимый? И я ли
мирно пишу этот стих?

Взять телефон.  Что же будет?
Даже скорей ничего.
Сердце звонок не разбудит,
значит без чувства легко.

Быстрые звуки рояли,
солнца морозного свет.
Я без тебя устояла.
Нет ведь тебя со мной, нет!

Если приедешь ты в гости,
взглянешь надменно чуть-чуть.
Чувства отсутствуют горсти,
ласки твои не вернуть.

Звуки рояля устали,
темен ночной небосклон.
Мы без любви устояли,
бывшему чувству - поклон.
1998

***
На Вас давно дана наводка,
что Вы прекрасны и Ваш час
взойти в поэзию так ходко,
как Вы идете в ранний час.

То затаитесь непреступно,
то неотступно виден взор,
и вижу я слегка попутно
в глазах лишь маленький укор:

Не в том болоте Вы искали,
и возраст Вам моложе дан.
И странно то, что Вы попали
своей стрелой в мой статный стан.

А вот сегодня Вы не в белом
и черный бархат Вам идет.
О, Господи, какой Вы смелый!
И к черту возраст! Ток идет!

Вы не Поэт? Так я ошиблась!
Вы, кто? Актер? Вы так хорош... 
Вы инженер с прекрасным шиком? 
Вам вместо галстука бы - брошь! 
1998

***
Яркий свет идет сквозь шторы,
бархат взора у двери.
Нашим чувствам нет опоры,
лучше взгляд свой отверни.

Хватит лучика надежды,
хватит: "здравствуй" и "прощай".
Одноцветные одежды
и любовь не возвращай.

Яркий свет, тетрадь и ручка,
одиночество труда.
Будем брать творений кручи,
где руда, руда, руда.

Яркий свет красивой строчки
озарит внезапно взор,
пробежит по шву сорочки.
Оторвись, кончай обзор.

Ослепительно, лучисто
светит солнце из пруда.
У жучков бежать искристо,
много тратится труда.
1998

***
А ревность? Это отговорка.
Не хочешь если, так ревнуй.
А, может, ревность - поговорка:
'Железо лишь горячим куй!'

А ты прошел - и не заметил,
а я прошла - уйдя в себя.
От ревности на сердце метки,
и ревность возникает лишь любя?

Других любить совсем не надо,
коль все еще люблю тебя,
пройду вдоль школьной я ограды,
пройду, край веток теребя.

Я не люблю и не ревную.
Листва наивна как дитя.
Я лучше ревность зарифмую,
не буду жить, любимым мстя.

И вот сегодня завершился
большой этап моей любви,
прошла я ревности вершину.
Ты не ревнуй, и не зови.
1998

***
Чокнешься от ваших двух желаний,
солнце спит в заоблачной дали.
Так пошли мне, Господи, послание
и немного чувства утоли.

Почему меня вы не любили?
Почему горят глаза, слова?
Лучше бы любовь вы пригубили,
будет в жизни новая глава.

Солнце робко, холодно восходит,
ваши чувства двойственно робки,
почему до вас все не доходит,
что любовью дни мои редки.

И очнитесь лучше от работы,
вы взгляните истине в глаза,
и прибавьте женской мне заботы,
пусть поспит небесная слеза.

Вот они шлифованные рифмы,
и любви заштатные слова,
хорошо встречать вас возле фирмы,
но без вас грядущая глава.
1998

***
А мне приятно Ваше общество,
азартно-голые глаза,
и наше странное сообщество,
и серебро, бирюза.

И Ваши ритмы на рояле,
и нервный облик молодой.
Мы рядом раньше не стояли?
Так посиди или постой.

Представьте, мы и на линкольне,
на нем плывем по воле волн,
но волн чужих. А где приколы?
Поэт талантом явно полн.

И все же давит притяжение
такой неистовой души.
Влечет поэзии рожденье,
достигнет нужных мне вершин.

Но Ваш ответ простой и чистый, 
что все ни так, и все ни то. 
Взгляд удивительный, лучистый, 
пленит немедленно ЛИТО. 
1998

***
Я прошу Вас, придите со скрипкой,
инструмент Ваш у нас не звучал.
И она, словно малая скрепка,
нашим чувствам совместный причал.

Я устала без Ваших объятий,
я устала без Ваших очей,
буду музыкой Вашей объята,
не хватает скрипичных ночей.

Загорела слегка Ваша кожа.
Я, конечно, безумно скромна,
но для скрипки разложено ложе,
от любви затрепещет струна.

Встрепенется аккорд музыкальный,
утомленно сольются сердца.
Поцелуй, где-то рядом с бокалом,
а вблизи - не увидишь лица.

Скрипка, скрипка, прекрасны минуты
чудной музыки будущих нот,
когда радости мощные путы,
утолили конфеты "Рот-фронт".
1998

***
Листает май свои листки, 
раскрыв, их видимо и зримо. 
Заснули громкие звонки, 
а я пишу неумолимо, 
   
когда луч солнца упадет 
косой линейкой на тетрадку, 
когда поэзия взойдет 
ко мне на стол совсем украдкой. 
   
И отразят прожектора 
мою энергию мышленья, 
и чертежей моих гора 
в цех отдадут свои веленья. 
   
Люблю работу над собой, 
над образом своих изделий, 
за корпусом и за скобой, 
такая масса сновидений. 
   
А солнца лучик справедлив, 
он водит ручку, карандашик 
и создает души отлив 
для вашей бабушки Наташи. 
1998 

***
С машин стихи не начинаются,
поток машин - лихой пейзаж.
За окнами кабин - каюты,
какой-то странный антураж.

И до Москвы идет лавина
сквозь суету соседних шин,
посмотришь вверх, а там кабина,
так едет множество машин.

А вот на выставке парадно,
здесь антураж совсем иной,
здесь за свой труд весьма отрадно,
никто не спорит за спиной.

Здесь много пышного созвездия,
аппаратуры и шум их,
и звезд из зеркала - их бездна,
пленителен молчанья миг.

А из Москвы - на электричке,
вагон забит, стоит багаж.
Здесь поневоле все сестрички,
от выставки один мираж.
10 апреля 1998

***
Прохладное лето лесной полосы,
сквозь облачность редкое солнце,
но кто-то стоит у прибрежной лозы,
ногою касается донца.

А ветер тревожно бежит по спине,
по коже с приятной прохладой.
И кто-то мешает качаться блесне,
а может быть, так все и надо.

Прохладное лето лесной полосы
вдруг стало безветренно - жарким.
И сразу на лицах краснеют носы,
и всплески воды как подарки.

Прибрежные тропки пружинят легко,
трава прилегла под ногами,
и ветер уже обдувает виски,
такая картина - веками.

А если немного глаза приподнять -
увидишь белеющий город.
Как просто века на тропинке обнять,
как ветру проникнуть нам в поры!
1998

***
Лес блаженно источал
волны свежего тумана
и в объятья заключал 
шеи точно талисманы.

Две семерки. Ясный день.
Чуть прохладно, но не очень.
В ясный день уснула лень,
и тумана светит проседь.

Я печалилась о Вас,
дорогой мой современник,
был в печали некий фарс,
или мысли о замене.

То ль Вас в гости пригласить,
то ли Вас оставить вовсе,
наши чувства не гасить
о туман совместной злости.

Жить нельзя мне без стихов,
жить нельзя без зимней вишни,
малое число грехов
одиночеством и вышло.
27 июля 1998

***
Скоро леса окунутся в росу,
сбросят свою молодую красу.
Кисти рябины и клюквы не рвать,
будут они еще зимушку спать.

В городе нет ни листвы, ни весны:
камни, асфальт, лишь плакаты красны.
Шапки одели - так, значит зима,
а нет людей - не узнаешь сама,

что за погода в Москве за окном?
Мало машин? Это знак перед сном.
Вот, что такое искусственный куст,
тот, что стоит у дверей нежно - густ.

Казусы света скрывает метро,
рядом с метро открывают бистро.
Все лаконично как каменный свод,
для пешехода полоски как брод.

Можно сказать, что бывают дожди,
или снежок говорит: 'Подожди'.
Кто-то прочтет, скажет: "Ну, из села!"
Нет, из Москвы, где листва весела.
26 августа 1998

***
И что интересно, рождение сказки
всегда происходит в холодном снегу,
где с горки так резво слетают салазки,
что вновь их достать я уже не могу.

И что забавляет? Ребенок спокойно
съезжает на санках и в гору идет,
а взрослые могут на горке достойно
стоять и смотреть, сразу видно, кто ждет.

И в этом есть сила любых поколений,
проехать на санках, взрослея, нельзя.
И что удивляет? Идут повеления
от маленьких - взрослым, и едут, скользя.

Дома преспокойно мелькают огнями,
но в этих домах то пожар, то стрельба.
Ведь мирное время. Скажите, что с вами?
Зачем так сурово? За жизнь все борьба.

И вот на горе, где резвились детишки,
остались лишь мы, да еще смельчаки.
А люди боятся? Где санки? Ледянки?
Все дома сидят, надевая очки.
1998

***
Что-то спать мне не дает,
что-то в воздухе чужое,
что-то перцем отдает,
что-то чудится большое.

Бывший что ли старый черт,
будто волк зубами щелк,
и закрыт любовный грот,
не медведь он ныне, волк.

Что-то где-то да ни так,
все ни так или ни эдак.
Одиночество пустяк?
Это что-то вроде бреда.

Ночь без сна и все на нет,
что-то где-то происходит,
я включаю верхний свет,
в голове же мысль приходит:

"Я не правильно живу,
что-то мне не по карману,
кем я в обществе слыву?
Не слыву, так слыть я стану".
1998

***
Что-то новое в судьбе, 
что-то снежное в пространстве,
все прекрасное в тебе
отболело в ритме странствий.

Просто, мило и легко
выбрать чувствам направление,
только это никого
не изменит в повеление.

Но отвесный снегопад
чувства чуточку отбелит.
В творчестве без чувства - спад,
цвет один - какой-то белый.

Чувств порой такая цепь,
не окинуть просто взглядом,
всех мужчин поставить в степь,
будет лес, возросший сразу.

Это шутка, только в ней
нет единого пленения,
нет снежинок, просто снег,
Стих для всех одно творение.
1998

***
Затянуло небо, затянуло.
Разразилась жуткая гроза,
на уши подушку натянула,
чтоб не слышать грома, а глаза

открываться даже не хотели.
Что-то неестественное есть
в громовых раскатах и капели,
словно не гроза, а чья-то месть.

Да, сегодня небо затянула
серая без мыслей пелена.
На тебя нечаянно взглянула -
у тебя от страха уж слюна.

Что-то очень много было света,
ни гроза, а сцена, некий хит,
новые подарочки от лета.
А в твоих глазах таежный скит.

Может то светили ярко линзы,
как конструктор, думаю, что так,
а глаза зарылись уж в подушки,
смесь грозы и пушек - не пустяк.
1998

***
На столе гвоздики. На столе гвоздики.
Два стола стояли, а они на стыке.
Что еще случилось? Ничего и все же.
Я Вас не забыла. Вы с другими схожи.

На границе чувства, на границе веры,
мы еще похоже знаем чувствам меру.
Вы любовь излили в лепестках цветочных,
а любовь земная более порочна.

Снег летит сурово, резкий и колючий,
что так бестолково все гвоздики мучит?
Если откровенно, все прошло, исчезло.
Лепестки гвоздики нам не бесполезны.

Ведь они продлили нежности мгновенья,
а потом, наверно, много дней забвения.
И оно настало. Вы с другими ныне.
Ни цветов, ни взглядов. Настроение стынет.

Что такое стало и с тобой, и с этим?
Мы свою усладу лепестками метим.
А теперь, когда мы далеко, далече,
без гвоздик на стыке будет много легче.
1998

***
Снегирь на ветке, словно брошь
на фоне дома.
Мороз кричит: "Он так хорош!
Он в щеки тоном!"

А жизнь проста и чуть сложна,
и в ней есть юмор,
в своих мечтах ты лишь княжна,
не надо шума.

Купи кулон, златую цепь
и обесценься,
а жизнь создаст событий цепь,
на все есть цены.

Мороз и солнце в небесах,
и все чудесно.
Блеск чистоты на волосах,
для взглядов место.

Заколка цвета снегиря
простое чудо,
Мужчины в чем-то егеря
везде и всюду.
1998

***
Я редко над землею вижу звезды,
всегда тогда, когда все спят почти,
когда прохладно, ясно, очень поздно,
когда все в мире просит: "Помолчи".

В такой момент затихну восхищенно
от красоты, безбрежности небес.
В такой момент не скажешь раздраженно,
а чувство будет, словно бы воскрес.

А звезды так божественно прекрасны,
мерцает свет невидимый с тобой.
Как звезды величавы! Светят ясно.
И в свете их не видно глазом сбой.

И смотрят звезды с неба молчаливо,
и темнота их оттеняет блеск.
Возможно, происходит звездный ливень?
И млечный путь похож на Эверест?

В меня вольются звездные просторы,
сиянье благородное всех звезд,
потом рукой закрою в звезды шторы,
и вновь засну в созвездие милых грез.
1998

***
Привет, шуршащая листва!
Привет, тебе мой край любимый!
Травы увядшая ботва
шуршит, шуршит у ног Альбины.

Шур-шарики листвы шуршат,
их звук ничем неповторимый,
в тиски осенние зажат,
а осенью все звуки зримы.

Права у осени свои,
они Альбине не знакомы.
Идут осенние бои:
у листьев с ветром есть законы.

Но то Альбине невдомек,
она Шур-шарики меняет.
Я поняла листвы намек,
Альбина листья догоняет.

И шарик катится ежом,
и ветер вдаль его относит...
Мы чинно следуем пешком.
И, вдруг - догнать решаем Осень!
1998

***
Я не буду рвать для вас рябину,
эти самобытные цветы, 
девочкам сказала и Альбине.
Дайте вы рябине отцвести.

Вот она как пышно расцветает
белыми кустами в вышине,
словно белым айсбергом летает,
и цветет как ветка на кашне.

Белая рябина - откровение,
белые, невзрачные цветы.
Ягоды красны как кровь из вены.
Господи, как горьковата ты!

Девочки, не трогайте рябину,
птицам вы оставьте жизни фунт,
а сорвете, бросите их в глину.
Высока рябина, нет, не рвут.

Белые соцветия рябины,
словно шар окутали листву,
повернули девочки к ней спины,
и играют, вот и повествуй.
1998

***
Пропускаю осень незаметно,
не смотрю на серый взгляд небес.
Листья опадают вниз посмертно
под ноги взрослеющих невест.

Сухостой осенних листопадов,
будто бы подрублены леса,
с них скользят листочков водопады,
с грустью провожают их глаза.

Серебрятся только листья ивы,
что-то в них надменно и хитро,
знают что-то, это ли ни диво,
вместо пива - пьют они ситро.

Осень жизни пропустить? Возможно.
Лето пусть продлится до зимы.
В сердце от прекрасных глаз - тревожно,
так недалеко и до весны.

Нет дождя, сухие листопады,
но морозов тоже еще нет.
В прошлом веке ставили лампады,
а у нас - в окошке первый снег.
1998

***
Бордово - черные цвета 
из длинных веток винограда 
на доме, будто бы звезда -
растянут куст. Глазам - отрада. 
   
А может это просто вьюн 
такой большой и многолетний? 
А на балконе кто-то юн 
мелькнул в одежде светло-летней. 
   
Сказать подруге пару слов, 
потом замолкнуть на неделю. 
Пусть в жизни множество углов, 
их обогнем и снова в деле. 
   
Из года в год, лет двадцать шесть 
таких звонков, бесед, доверья, 
То нас волнует ткань, то шерсть. 
И вновь звоню: " Мне маму. Вер, я." 
   
О чем хотела я сказать? 
Наверно что-то, то-то, то-то. 
Жаль сын ее... Он мне не зять. 
Не получилось это что-то. 
1998 

***
Желтеют. Ветер. Ветви. Листья -
суровый кризис нервных дней,
пора забросить в красках кисти
и становиться мне сильней.

Мы обойдемся друг без друга,
мне будет лучше без него.
Я разрываю обруч круга,
а без любви всегда легко.

А в небесах немного сыро,
а за окном - падение грез.
В падение листьев осень скрыла
туман невыплаканных слез.

В морозном утре свежесть, прелесть,
здоровый воздух без проблем.
Прожить на свете - часто смелость,
и не всегда нам друг - дисплей.

В морозных чувствах, отношениях
нет лишних жалоб, чувств, поэм,
возможны средние свершения,
и все без страсти и проблем.
1998

***
Сверкала елка. Праздник. Дед Мороз. 
Вращались в ритме медленно поэты. 
Их вдохновение в танце стоит роз, 
и песни чувств, возможно, не все спеты. 

Прикосновение в танце нежных рук 
мелькнуло очень ласковым мгновеньем. 
А руки замыкали чувства круг, 
и родилось прекрасное волнение. 
   
Оно бежало нежно по рукам, 
оно спускалось сквозь одежду к коже. 
Волненью не преграда каждый грамм,
а танец в Новый год такой пригожий! 

А за окном - московская зима, 
И ветер раздувает занавески. 
Приятно руки чувствовать, весьма. 
На елке все игрушки, как подвески. 

Но мы уходит быстро и без драм. 
Мы были рядом, но идем отдельно. 
А за окном - зима живет вне рам. 
И танца новь совсем не беспредельна. 
1998 

***
Контур веток темно-синий
в утреннем убранстве.
Снег не виден, но вид зимний,
ветреность в пространстве.

Новый год идет, колышет
ветви своенравно.
Дома мой любимый дышит,
для меня он главный.

Ветер ветви пред рассветом
медленно качает.
Но люблю я беззаветно.
Он один - дичает.

Он не ветер, он мужчина,
он не подойдет вам,
и любовь здесь не причина,
хоть ревнив как Мавр к нам.

Небо, небо за ветвями
медленно светлеет,
а мужчина, а мужчина,
не меня он греет.

Он не любит темно-синий,
слишком он красивый,
он мой контур в мире линий,
но слегка ленивый.
1997

***
Не спугни удачу - птицу счастья,
лучик от надежды удержи,
прояви к другим свое участие
и мороз весною придержи.

Ласково и зримо светит солнце,
от тепла любви оно теплей.
Ничего, что дремлют наши кольца,
но любовь ты трепетно излей.

Ведь весна! Лучи с небес лихие!
Солнце, небо, море, синева.
И забудь деньки свои плохие.
Где-то тихо плещется Нева.

Где-то Волга вздрогнет и проснется,
где-то Обь чуть-чуть подтает бровь,
а на юге Дон быстрей проснется,
взбудоражит сердце и любовь.

Не была я: на Оби и Доне,
Волгу знаю чаще из окна,
из окна проездом, из вагона,
лишь Нева знакома мне одна.

Да и то все чаще по экрану,
все большие реки вдалеке,
море - это вовсе как нирвана,
кольца - миражи лишь на блесне.
1997

***
Температура близкая к нулю
удерживает жемчуг на деревьях.
А я, любимый, взгляд лишь Ваш ловлю,
удерживая Вас в сердечных звеньях.

Переболей, забудь, остановись!
И негодуй, но мысленно и томно,
ведь ты опять проходишь чувства высь,
замкнись в себе безоблачно и скромно.

Замкнись в себе, оставь мирскую суть,
мечты все усмири без промедления,
и вновь красивой, и спокойной будь,
и отойдет безумное затмение.

Забудь мечты. Реальность рядом, здесь,
тебе ее мечтами не осилить,
и заново все чувства лучше взвесь,
ты оцени потребности, и силы.

Я Вам нужна как воздух, как вода,
а без меня - все чувства Ваши сохнут.
И все же Вы довольны не всегда.
Температура выше - жемчуг мокнет.
1997

***
Как хорошо, когда свобода в мыслях!
Как хорошо, что рядом нет мужчин!
Мне хорошо! Возьму иные выси!
И для тоски не вижу я причин.

Мне надоело на тебя сердиться,
мне надоела женская тоска!
Тебе, быть может, надоело бриться.
И лучший выход - выход без броска.

Ты видишь небо светло-голубое,
тепло весны гуляет по стране,
естественно желание слепое
любить тебя не только по весне.

А ты один, и это так нелепо,
а я одна, и это чепуха,
еще мы можем обойтись без хлеба,
но без тебя - любовь совсем глуха.

В такие дни, когда весна в загуле,
когда осины почки проросли,
быть хочется от возраста в отгуле,
до старости еще не доросли!
8 апреля 1997

***
Опустошенность. Важное решение
я приняла. И хода нет назад,
и на щеках покалывание, жжение.
Подарен дом, оставлен лишь фасад.

Эх, люди, люди, годы и свершения!
Уходят люди часто в мир иной,
и им прощают массу огорчений,
не многое им ставится виной.

Просторы неба трепетно строптивы,
и перемен в природе весь набор,
и бегали мы в юности ретиво,
и хвостики скакали на пробор.

А вот теперь мы ходим, но не быстро,
спешим идти, немного подбежав,
течет без нас не свергнутая Истра,
идем спокойно, губы лишь зажав.

Или кто как, я чаще в лес ходила.
Наследство проплывает мимо нас.
Другие дети сделают удила,
а бабушкам для жизни нужен шанс.
8 апреля 1997

***
Судьба для всех течет бесповоротно,
вот новый день: туманная среда.
И взгляды женщин вежливо и кротко,
летят к мужчинам в сером, иногда.

Да, где-то в сером чудные мужчины,
прекрасные и в светлом хороши.
На женщин смотрят и не без причины,
то взглядом падишаха, то паши.

Для женщин они счастье, а намеки,
вполне заменят солнце и тепло,
не хочется в любви малейшей склоки,
хотя от цвета серого - светло.

И небо, небо в сером - благородно,
и этот цвет любим так много лет,
одежда сероватая так модно,
собою надевала высший свет.

Мужчины в сером на работе - сказка,
мужчины в сером часто эгоизм, 
мужчины в сером - так одежда маска,
а может быть, какой-нибудь центризм.
1997

***
Снежная штора плывет за окном,
скоро ее не будет,
вот человек далеко, словно гном,
он о себе так не судит.

Каждый велик для себя и в себе,
шторы легки самомненья.
Важное что-то случилось в судьбе?
Это небес повеленье.

Легкий снежок на заботах моих,
грусть он едва прикрывает.
Снежные шторы легки для двоих,
занавес что-то скрывает.

Ладно, так ладно и горюшка нет,
так, холодает немного.
Вы - все равно мой заснеженный свет
в дымке небесного смога.
1997

***
По небу облако плывет
в пространстве голубом,
оно дождливым прослывет,
тараня небо лбом.

Весна. Снег тает на ветру,
тот выдувает зло.
Тихонько я слезу сотру,
и в сердце отлегло.

А облака плывут, плывут
куда-то в вышине,
кого-то слабого зовут,
кого-то бьют во сне.

Я только в след им погляжу,
ведь часто невдомек,
что счастье там наворожу,
где грустный есть итог:

где лицемерие, где ложь,
где суета - сует.
Чужие беды не тревожь,
и уходи от бед.

Смотрю на небо в облака,
не видно журавлей,
сказал бы вовремя 'Пока',
мне было бы теплей.
1997

***
Грусть нахлынула внезапно,
погасила божий свет,
ты опять ушел на запад,
позабыв сказать привет.

И грущу я по-иному,
если все ни так, ни сяк.
Я тогда подобна гному,
если жизнь - удар в косяк.

Ты, прости, грустить не буду,
без ударов обойдусь.
Ты предал меня, не буду
я грустить. Прекрасна жизнь!
24 декабря 1997

***
Глобальные проблемы хороши,
но нас волнует чаще мизер,
и, если в кошельке моем гроши,
мне не нужна в Европу виза.
26 декабря 1997

***
Зима, капель и рождество,
плеяда елок и гирлянд,
грядет земное торжество
домашних, праздничных полян.

Ковер, диван, торшер и стол,
прекрасный елочный наряд,
струится призрачный подол,
блистает золото наград.

А ты без золота? Одна?
И не любви и не огня?
Никто не тронет веки сна,
но счастье есть и у меня.
27 декабря 1997

***
Мороз. Морозная зима.
И часто иней, снег.
Живу одна. И все сама.
Таков мой день и век.

Зима сурова, холодна.
Мороз. Мороз. Мороз.
Я без тебя. Одна. Одна.
Зато без слез и гроз.

Мороз и снег. Сугробы. Лед.
Холодная зима.
И там, где есть снежинок слет,
я проживу сама. 
1996

Воздух очищения

А что в лесу? Зима и снег.
Пушисты серые деревья.
Снег усмиряет женский век,
и убавляет страсть и рвение.

Иду одна. Брожу одна.
Дышу незримостью пространства.
Мир просыпается от сна,
а сны - в оттенок постоянства.

Чуть-чуть любви, чуть-чуть тепла,
и холод снега для блаженства,
чтоб вынуть все остатки зла
с души моей, для совершенства.

И жить бы так всегда, всегда
без зла, угроз, простого мщения.
Из снега кое-где вода,
но воздух, воздух очищения!

И пустота царит в душе,
она остыла от мороза,
а все забытое уже,
незримо спрятало угрозы.

Есть что-то нужное в судьбе
на перепутье с холодами,
и что-то нужное в ходьбе,
а горе все покрыто льдами.
1996

***
С годами все становятся царьки
на маленьких, но собственных владениях,
минуты у таких царей - горьки.
Они рычат, чтоб отстоять сомненья

о том, что вы вторгаетесь в их жизнь,
о том, что вы совсем не преуспели.
А Бог в душе кричит им: 'Воздержись!'
Но без него царьки бы жить не смели!

Все хорошо, когда все на местах
своих, любимых, значимых, солидных.
Царькам пока не ведам просто страх,
они живут без всяких слов обидных.

Любовь, любовь, еще один этап,
этап любви на новом небосклоне.
Лишь иногда бываешь ты богат, 
а иногда лежишь на чьем-то лоне.

И я с тобой, незримо, навсегда,
наш мир с тобой красотами весь соткан.
Я не всегда тебе вторила, да.
Но ты - красив был на колхозной сотке!

Царек. Колхоз. Сомненья явно есть,
что мы с тобой в владениях едины.
Царек на кухне, дома - явно лесть.
Нет, мы с царьком совсем не совместимы.
1996

***
Избыткам чувств моим вольней,
их слышу столкновения,
и с каждым днем они сильней,
и все сильней влечение.

Переучет в моей судьбе.
Кого же выбрать другом?
Глаза встречаются в стрельбе
и смолкли все подруги.

Все чаще, чаще новый лик
в мое сердечко входит,
и взгляд его - пленения миг
на час или на годы?

Еще любовь сия нова,
еще она младенец,
но в сердце новые слова,
и тут не до безделиц.

А новый лик и не любил, 
он рядом был как сторож, 
он кипятком костюм облил, 
из ревности, как порох.

От боли - крик, нога в пузырь.
Избытки чувств на воле.
И лопнул чувств большой пузырь.
А новый лик? Нет боле.
1996

***
Цветут леса пыльцой, но желтой,
лежит повсюду желтый плес,
в одежде чаще встретишь шорты.
Все сушит солнце, нет и слез.

Вот май для многих лиц - мученье,
им не вздохнуть, не продохнуть,
ни в радость вкусное печенье,
им подышать бы как-нибудь.

Приятно, тихо в нашем крае,
от аллергии трудно спать:
пыльца не кажется им раем,
как химикат: ни дать, ни взять.

Леса, деревья рядом с домом.
Посмотришь - всюду благодать.
Но вот желтеет что-то комом.
На сон таблетку, что ли взять?

Не каждый год пыльца в полете, 
и не всегда желтеет пыль, 
иль взяли майские заботы, 
иль дома заедает быт. 

Поэтому решают просто
с пыльцой задачку только так:
и уезжают в край за сто верст,
где не цветут леса никак.
1996

***
Так что с тобой? А, что теперь со мною?
С небес моих исчезла синева,
а сердце изнывает вновь от зноя,
и кровь вдруг заплескалась как Нева.

И боль в груди, и пламени жетоны,
и синева пруда не помогла,
все тело плачет, превратилось в стоны,
и в мыслях бес просвета только мгла!

Освободить бы мозг от лишних мыслей,
их очень много: солнца оборот,
число напишешь - азбучные выси,
и от ворот получишь поворот.

Пусть дождь со мной, пойду другой дорогой,
пойму все сразу или по частям,
прошу тебя, не перейди порога,
отдай сердечко лучшим новостям.

Ну, помоги мне дождик, дай мне света,
реши мои задачи ты быстрей,
мне укажи, где счастья ждать, привета.
Когда меня найдет прекрасный Грей?

Бывает так, забудешь мудрость сердца.
Все почему? Что верила ему.
А ведь давно закрыта встречи дверца,
себя он отдал, только вот кому?
1996

***
У женщины судьба своя,
ее года давно в зените,
ей икс и пять, года тая,
она идет, а вы - сверните.

Мужчина в возрасте таком
все чаще, чаще в отдаление.
Не замечая в горле ком,
она идет в свои владения. 

И вот ей снится! Боже мой!
Где он так долго находился?
Надежду встреч дождями смой.
А он ей снился, снился, снился!

Но вот зачем? Почтенный сын,
достойный даже восхищения,
не оценил ее красы,
забыл почти без сожаления.

А шли года. И в ней все спит.
А вот его она хотела.
Но весь прошел любовный пик.
И до него ей нет уж дела.

Какой сумбур! Какой пассаж!
И ерунда без сожаленья.
Да кто он ей? Обычный сон,
мгновенный, словно вожделенье.
1996

***
Вы правы люди, я давно устала,
но все надеюсь молодость вернуть,
и не по мне концерты, люди, залы,
и трудно мне с дороженьки свернуть.

Условности, вас проклинать порою
я устаю, но мысленно за вас.
И с каждым годом, этого не скрою,
я реже из общения даю пас.

Уединяюсь я в любой общине,
и на курорте вовсе не была,
и улыбаюсь поднебесной сини,
для взлета не хватает мне крыла.

'Я Вас люблю' - мне говорили много,
в молчанье было больше этих слов,
но от любви ушла моя дорога,
исчезла, к сожалению, прелесть, новь.

Еще взлететь, еще любви кусочек,
но нет, о нет, дозволенности нет.
А под ноги упал еще листочек,
и благонравия беспробудный свет.

Условности, усталость, удрученность,
и молодость. Последние витки.
Обиды так быстры, нерв утонченность,
как тонких волосинок завитки.
1996

***
Июльское солнце светило прохладно.
А лето сегодня гуляло не здесь,
и все хорошо, да вот что-то накладно
мне слушать при солнце нелепую весть.

Что ты вновь далеко и где-то сердито
дела завершаешь, а может, и нет.
Как часто бывает, что истина скрыта,
и я не дождусь ни тебя, ни привет.

Но я не одна, ни так молоды годы,
я долго живу на прекрасной земле,
потомкам своим изменяюсь в угоду,
живу вся в проблемах в своей же семье.

Пусть я одинока и дом без мужчины.
Что делать, прошли времена, когда был,
но это не повод для женской кручины,
мой опыт любви весь с тобой не уплыл.

Не выйду я замуж в любовь, кто моложе.
Не выйду я замуж за старых мужчин.
Устану с одними в неверности клеток.
У старых так много болезней, кручин.

Я буду одна, а любовь - часто благо,
она, все, возможно, сойдет на меня,
И дело в не возрасте некого мага,
и все же любовь не идет семеня.
26 июля 1996

Холодность благородства

Еще не листопад, еще листва желтеет,
и синева небес видна средь облаков,
еще душа моя кого-то вновь жалеет,
и жду невольно я его ночных шагов.

При свете ночников, когда и тишь, и воля,
мир, как бы в забытье, мне чудится вновь он.
Но у меня теперь совсем иная доля:
все прожитое вдруг поставлено на кон.

Перешагнуть еще границу дозволения,
еще заполонить собою одного,
на это же должно быть Бога повеления,
и если разрешение - Бога самого.

А искорка любви не покоряет с ходу,
она не перешла сквозь новенький рубеж,
пока еще пленит холодность благородства,
но с ней не до любви, с ней разве за рубеж.

А Вы не одинок? Вам нравится быть чуждым?
Вам нравится роптать и вовсе не любить?
Но может, наконец, Вы станете мне нужным?
Поможете слегка мне время позабыть?

Но чувства не листва, они слегка пожухли,
и благородство душ, порой обычный душ,
и бросится в любовь самой, поверьте, жутко,
и лучше взять еще десяток сочных груш. 
1996

***
Еще одна красавица лесная
тряхнула гривой сказочных волос,
атлет давно, об осени все зная,
заворожено смотрит в тайны кос.

А как же быть? К чему листвы падение?
Златой ковер неубранной листвы.
Пусть будет он началом восхождения
младой звезды, а я иду на Вы.

Недолговечны тайны листопада,
недолговечна первая любовь,
не сбережешь все семьи от распада,
не сбережет безлиственная новь.

Лесная грива друга уводила
в чащобы леса, ласки и тоски,
красавица готовила удила
своих волос на совесть, на мозги.

Не знаю, чем она приворожила, 
зачем тебя в чащобу увела?
Одежду, из листвы наверно сшила, 
а без одежды в сказку завлекла. 

Обычная красавица лесная,
взяла и увела в расцвете лет,
росой приятной утренней блистая.
За ней ушел мой друг и мой атлет.
1996

***
Пусть моросит тихонько дождь осенний,
листва прощально машет мне рукой,
мы вновь решаем из металла звенья,
а ты меня от лишних глаз - прикрой.

Я не люблю телесно, а иначе
нам не создать и доли тех вещей,
что создали для света, и тем паче
есть корпус блока, чем он не Кощей?

Тебя люблю с технической вершины,
мы создали так много в этот год,
что для любви телесной нет причины,
и это современнейший итог.

Ты одинок, но непонятен часто,
тебе нужна для дела просто я,
но подойти, сказать за жизнь опасно
и будет наша жизнь раздражена.

У нас работа отнимает силы,
мы вместе создаем сценичный мир,
у каждого своя для жизни вилла,
но мы друг другу - трепетный кумир.

Роман служебный часто неизбежный,
не значит он обычно ничего,
и смоется любой волной прибрежной,
где там песок почти из ничего.
1996

***
Поздняя осень, да ранние слезы,
кто одинокий, а кто и влюблен.
Лето любви отгремело, как грозы,
и без листвы стал заброшенным клен.

Что мне кручина и подвиг без крика,
я одиноко покинула Вас.
Где-то за дверью стояла улика.
Я промолчу, покидаю. Я - пас.

Я Вас любила, без всякого смысла...
Вы предо мною захлопнули дверь.
Мысль: "Почему?" ненадолго мозг грызла.
Видно, за дверью припрятана "Тверь". 

И побрела я все дальше от дома,
дальше и дальше, не чувствуя ног.
Я не глотала отчаянья кома,
и поработала пара сапог.

Что мне кручина, ведь город прекрасен,
очень темно, но на то и ноябрь.
Мозг мой спокоен, достаточно ясен.
Я вновь свободна: "Свободу не грабь!"

Явно, конечно, за дверью стояла
новая пассия Вашей судьбы,
просто не вовремя я Вас застала.
Ревность лечу я во время ходьбы...
1996

Мороз в судьбе

В природе есть свои витки
скользящие, крутые.
Мороз и нервы пусть крепки,
но все же не литые.

Зима морозная нова?
Вы с холодом знакомы.
В судьбе всегда свои права:
на жизнь, здоровье, комы.

Пусть тяжела пока судьба
из выпавшего снега,
и все идет за честь борьба,
в ней тяжело без бега.

Судьба? Судьба. Легка? Легка.
Морозный всюду иней.
Мир праведный, но лишь слегка.
Маячит вечер синий.

Мороз в судьбе, мороз в мечтах,
сугробы под ногами,
в каких бы ни были летах,
скрипят мороза гаммы.

Все почему? А потому,
что кто-то одинокий
совсем не в том живет дому,
мороз морозит склоки.
1996

Пушистый

Вольный снег пушист и светел,	
жизнь добра и к нам чуть-чуть.
Ты давно меня приметил,
разгоняя снега муть.

Вот и все. Мы снова вместе
средь лесов, снегов, домов.
В разговорах меньше лести,
а в сугробах столько снов!

Жизнь, она подобна свету.
Свет, как ты: то хмур, то зол.
Ты исчез. Ищи примету.
Может, ты просыпал соль?

Не бог весть, но жизнь струится,
роскошь, если ты со мной.
А вот мне, мне часто мнится,
не пройдет жизнь стороной.

Постарайся, не продайся,
не злословь из многих слов,
и тебе за все воздастся,
и совсем без лишних слов.

Как пушист сегодня ветер!
Свит из множества пушков.
На тебе любимый свитер
из пушистейших снежков.
13 февраля 1995

***
Мороз действительно прекрасен,
и солнце светит в небесах,
и мне не надо сказок - басен,
лишь бы Вы были на глазах.

Вы мне нужны, как наше солнце,
или как капля молока,
я бы Вас выпила до донца,
ведь наша встреча так легка.

Но Вы? Вы просто в отдаление,
мне вас руками не достать,
и задохнулось вожделение,
увидев Вас и Вашу стать.

Я Вас люблю. Увы, безмолвно.
Без редких встреч, без суеты.
Вот Вы проехали... довольно.
И чувства прыгнули в листы.

Вы мне нужны таким далеким,
боюсь я частых, жарких встреч.
Люблю кудрявым, синеоким.
Каким Вас именем наречь?

Забылся облик синеокий,
ушел он в память навсегда.
Когда в душе мир слишком строгий,
любовь уходит как звезда.
14 марта 1995

***
Не нужно нам любовной суеты,
зачем стирать, готовить и мыть окна?
Потом он скажет, что чужая ты,
хотя его одежда в пене мокла.

Да, черт возьми, весь быт и всю любовь,
и оскорбления, будто ненароком.
Семейный быт, любовь и счастья новь,
остались где-то с первым чернооким.

Голубоглазый, что не говори,
был отзвуком экрана и мечтою,
кумира из него не сотворить,
как сотворишь - узнаешь, чего стою!

А быт? А жизнь? А в сердце пустота?
Пусть будет пусто, но без оскорблений,
и дома будет тоже чистота,
но без Его великих повелений!

Ни те года, ни те уже мечты,
и вместе жизнь нам просто невозможна.
А взлет фантазий, пусть в них даже ты...
Сия мечта, похоже, просто ложна!

Туманная домашняя погода,
с ней самолетом в небо не взлететь.
Пускай пройдут еще пустых полгода,
Тогда поймем кого кто будет греть.
1995

***
Как хорошо, что солнца свет 
всегда приятней пыли, 
оно тебе не скажет: "Нет!" 
и не соврет, где были.

Я вновь иду на перерыв 
среди сплошной работы, 
стою у пруда, где обрыв, 
без мыслей и заботы. 

Ты за рулем иль будешь там, 
но ты меня не встретишь, 
а в бедах ты повинен сам, 
в них не поможет ретушь. 

Да, так проходит перерыв 
без встреч, всегда в прохладе, 
не предвещая наш разрыв. 
Ты здесь проедешь в "Ладе". 

Проедешь в Ладе, иль пройдешь, 
мне все неинтересно, 
когда-нибудь и ты поймешь, 
как в этом мире тесно. 

А я у пруда постою,
и посмотрю на воду,
которую ты будешь лить,
себе и мне в угоду.
1995

Прикосновение

Что нужно в жизни от мужчин?
Любовь и нежность.
У них есть множество причин
на холод снежный.

За то мгновенье бытия,
подарок Бога,
прощу нещадный быт, где я
живу так строго.

Ничем не купишь ты любовь -
все по наитию,
и чувства редко вспыхнут вновь -
не надо ныть нам.

Года, года и много лет
любви и страсти,
но не всегда погашен свет
и ловля в снасти.

Руда, руда, вся жизнь руда,
где бриллианты?
Так вот зачем нужна среда!
В ней есть атланты.

Те, что тебя не обойдут
и не обделят,
прекрасный, чудный этот миг
с тобой поделят.

Мгновенье счастья - легкий всплеск,
удача, редкость.
В очах любовный вспыхнул блеск?
Замри, слов ветхость.

Но счастья миг, прекрасный миг -
Одно мгновенье!
О, это чувств из клеток крик -
прикосновение!
1995

***
Вновь осень золотая отцвела, 
и пышная листва рябины красной 
в заоблачные выси не звала. 
А есть ли у земли другие краски? 

А дел полно. Их просто все не счесть, 
одной мне их совсем не переделать, 
а от тебя молчит любая весть, 
и отдыхает по ночам лишь тело. 

Как хорошо деревья оголились, 
и в черных платьях их стоят стволы, 
они давно невидимо влюбились, 
а желтые одежды им малы. 

Лихая осень быстро отошла, 
златая осень наших отношений, 
настали почти черные цвета, 
цвета одни - заоблачных лишений. 

Потом пришла неведомая тишь, 
когда нет ни листвы, ни снегопада, 
а лишние тревоги просто: 'Кыш!' 
Сегодня мне любви твоей не надо...

Все выше солнце, золотистей цвет,
и что-то неземное появилось.
В голубизне других оттенков нет,
твое лишь имя в титрах засветилось.
1995

***
Первые морозы, 
первый легкий снег,
все замерзли слезы, 
откажусь от нег.
Чтоб здоровье было 
еще много лет,
чтоб в душе остыло - 
шлю тебе привет.
А любовь мужская-
отойди, постой.
Видишь у леска я, 
у березы той.
Надоело, милый, 
от любви стонать.
От березы - силы 
буду лучше брать.
Первые морозы, 
первый легкий снег,
все замерзли слезы, 
откажусь от нег.
1995

***
Мороз морозит сквозь мороз,
сияя на рассвете.
Тепло исчезло в мире грез,
и жизнь в холодном свете.

У осени порядок свой
в ковре опавших листьев.
Земля, покрытая листвой,
морозцу дарит кисти.

Стареет медленно любовь
и жизнь стареет с нею.
Уходит в прошлое. Где новь?
Сугробы индевеют.

Снега лежат всегда пластом,
годами, словно айсберг.
Но все роднее отчий дом,
а дома есть свой мастер.

О, Боже мой! О, Боже твой!
Возможно?  Все едино?
Быть может, мы одной судьбой
растопим айсберг-льдину?

Но кто растопит чувства ком,
когда они замерзли?
Когда и взгляды все снежком,
когда в лед вмерзли весла.
1994

***
Крещенские морозы,
прекрасный светлый лес,
деревья в снежных позах,
голубизна небес.

Божественно и мило
блестит на солнце снег,
необъяснима сила,
морозных, жгучих век.

Стоят дома лесные
и в юбках дерева,
ветра летят сквозные,
сжигая все дрова.

Любовь в душе притихла,
и ясен небосвод,
не зеленеет пихта,
замерзли волны вод.
1994

***
Поездки по стране такое чудо!
А цены на них быстро лезут вверх.
Вопрос отпал, где утром завтра буду,
а то от пожеланий свет мой мерк.

"Я к бабушке сегодня же поеду!"
А уйму тысяч, где теперь найдешь?
Не раскатаешься пешком с мешком по свету,
а, может, свои прихоти уймешь?

Не нужно людям ездить очень много,
совсем не надо климат им менять.
Здоровье нам предсказывает строго,
вменяет свои просьбы - усмирять!

Своей квартире уделите время,
помойте окна, вытрите полы.
Свою природу, почву любит семя,
зачем чужие обтирать столы?

А чем стол хуже? Разве, что привычен.
Зато родной, знакомый только вам.
Вам хорошо здесь, просто без кавычки.
Ваш дом и есть ваш дорогой вигвам.
18 января 1994

***
Привыкли все давно к своим маршрутам,
к своим дорогам, к мыслям по пути.
И редко, кто меняет в жизни круто,
и друг от друга трудно нам уйти.

Но рвутся очень часто нити дружбы,
любви, семьи, работы и долгов.
Болезненно меняют место службы,
уходят от друзей как от врагов.

В автобусах их сталкивают снова.
Куда уйдешь ты в жизни от дорог?
А нет врагов, долгов - судьба готова
вновь помирить и дать любви залог.

С тобой столкнулась. Ласково и мило
 вдруг засветились ясные глаза. 
Ведь только что сидела я уныло! 
Ура судьбе! Есть в жизни чудеса!
24 января 1994

Замерзшие сновидения

Торжественно спокойствие в природе,
когда белеют небо и леса,
когда зима, или весна восходит,
когда видна проталины слеза.

Спокоен мир, нет ветра, просто тихо.
Влюбленность наша близится к концу,
быть может, ненадолго страсти стихли,
я не хочу идти с тобой к венцу.

Ведь все прошло. В мозгах бело и тихо.
Я не звоню и не лечу к тебе.
По вечерам сижу, вяжу я лихо.
Спасибо овцам или же себе.

А ты, дружок, пойми - я дорогая,
я не беру ни денег, ни наград.
Есть только страсть, а с ней и я другая,
проходит страсть, и остается град

замерзших слез, замерзших сновидений.
Я не с тобой. Люблю я быть одна.
Ушла я в мир лесных стихотворений,
и в них как в сновидениях не видна.

Похожи мы с тобой, конечно, были:
глаза и внешность, чувства и тоска.
Торжественно к спокойствию приплыли,
простимся у соснового леска...
1994

***
Мельтешит потихоньку снежок,
оседая спокойно повсюду,
для меня ты уже не божок,
и тебе поклоняться не буду.

Отошли наши теплые дни,
холодает в душе непогода.
Да и ты в ночь спокойно усни,
не ищи ко мне мысленно брода.

Снег летит, ускоряя свой бег,
и кружится от ветра невольно.
Пролетает снег быстро у век,
только мне забывать тебя больно.

Много лет нашей тихой любви,
она редко гуляет меж нами,
а теперь ты зови, не зови,
мы ее позабудем и сами.

Так бывает у нас, и порой
только снег между нами летает.
Снег кружит, как встревоженный рой,
оставляя снежинки медали.

Мельтеши если хочешь во сне,
наяву очень снежно, спокойно,
подари ты спокойствие мне,
расстаемся с тобою достойно.
1994

***
Блестят снега в лучах морозных, 
февраль открыл дома мирам, 
на землю им смотреть не поздно: 
красоты ведь сродни дарам. 

Сегодня чуточку красиво:
летают птицы в синеве. 
Зима, морозя, ждет отлива 
всех холодов. Поклон листве. 
1994 

***
Вокруг меня морозный, жгучий воздух,
когда все небо блещет синевой,
в такой момент заглядываться поздно,
хотя апрель мне говорит: "Я свой!"

Почувствуйте, как хорошо на свете,
какой простор для мыслей, ваших дел.
И вы всегда за все, во всем в ответе,
не нужно только видеть своих тел.

Лиричность взгляда, может быть, прекрасной,
природа необузданно сильна,
любовь приемлют милостью, негласной,
и лучше там, где ревность не вольна.

Любить, когда? Когда проходишь мимо.
Похожи чувства все на небеса.
Из поднебесья взгляды, хоть для примы,
и пусть молчат продрогшие леса.

Волшебный мир очей да в день весенний.
Пронзит прозрачный воздух ясный взор,
и ты раздета, будто ты в бассейне,
так очень точен пламенный обзор.

Вот так, друзья, возвышенные взоры,
порой сильней всех низменных страстей!
Мы все бываем изредка ретивы,
но без сорок нет в мире новостей!
1994

***
Под солнцем было все чудесно:
раскрылась верба и ольха,
среди сережек - птицам место,
они пушисты как меха.

Погода портилась немного,
пригнало тучи, серость струй.
Все стало мрачно и с тем строго,
и пропитался влагой грунт.

Весна вдыхала воздух лета,
очистив поры от снегов.
Стоят деревья как скелеты,
и это множество веков.

С огромной силой, полновесно
весенний воздух здесь и там,
и всем доподлинно известно,
что травка всходит по местам.

Всегда все так и не иначе,
плюс-минус дни или часы,
нас радость ждет или удача
в преддверие лиственной красы.

Как хочется, чтоб снег растаял,
а листья к небу поднялись,
пусть лето в воздухе витает,
пусть вновь зеленым станет лист.
25 апреля 1994

***
Прощай, зима! Весна опять в ударе.
Синеет небо, перья - облака.
Поэзия всегда с весною в паре
и будней ноша будет им легка.

Приятный май, спокойный как из брома,
листва весною нежно зелена.
Рабочий стол и кульман очень скромный,
и мне прохладно, все-таки весна.

На окнах шторы желтые спокойны,
за ними простирается массив.
Мы все немного лучшего достойны,
и каждый незабвенен и красив.

Люблю я мир, прозрачный, словно утро,
всегда спокойны люди в этот час.
Быть надо ровной и немного мудрой,
и счастье навестит, возможно, вас.

Все так красиво. Город чист и светел.
Толпа людей весной озарена,
и ты меня влюбленностью приветил,
и я тебе немножечко верна.

На кафедре сижу не первый год я,
работаю, не зная почему,
в окно смотрю, какая там погода,
и отвечаю, что, зачем, к чему....
1994

***
Прекрасный мир весны и красок!
Сверкает снег в лучах весны,
а жизнь все ждет рожденья сказок,
и дни по-божески красны.

Волшебный миг любви и тайны
из наших помыслов глухих,
давно отсчитывает таймер
избытки чувств весной лихих.

Но есть любовь, что тут попишешь,
твоя любовь - она со мной,
и голос твой - любви не финиш.
Душою, милый, тихо пой.

Весна тебе поможет в этом,
мои глаза - они не лгут.
Идешь ты, весь залитый светом,
но, Боже мой, какой ты плут!

Так и живем, живем на грани
своей любви, печали сна,
чуть-чуть залечивая раны,
идем туда, где свет, весна!

Вот грома слышатся раскаты,
дождинок в небе пелена,
и дождик моет чьи-то скаты.
Вновь я одна. Пишу одна.
1994

***
Пленительные звездочки июля,
ласкают своим видом шелест трав.
Листочки шепчут, словно целый улей,
и усмиряют чей-то гордый нрав.

Миг изумления, лира в тихой речке,
в благоуханье запаха ветвей.
И летом спят дровишки в русской печке,
и запахи духов среди людей.

И Русь, Россия с ивами повсюду,
и невозможно взглядом мир объять.
Лишь только ветер радовался чуду,
и мог слегка на жизнь людей влиять.

С годами исчезает треугольник,
фигуры из общения все сложней,
и каждый ненавязчивый поклонник
картину жизни делает сильней.

А ночь пленит телесным вдохновением,
и клеточки на теле как листки,
у каждой есть задача и решение,
и волосы смеются, завитки.

Поклонники как звезды небосклона.
Любимый - солнце, может быть один,
он обожжет без собственного клона.
Пленительный он ночью господин.
1994

***
Сложнее жизнь, дороже. Своенравность,
где круче нравы, новенький виток.
А может кто-то умный и коварный,
поэтому шлю мысленный поток.

Любить - люби, но есть всему же мера,
и эта мера - лучшие весы.
Все разделить: вот жизнь, а вот химера,
иначе не заметишь всей красы.

Остановись же, если бег нарушен
на той дороге, сложной и крутой.
И вижу я, что ты судьбой надкушен,
характер у тебя не золотой.

Оставь меня, ведь отзвучали страсти
слепой любви и нежных зрячих рук.
Пусть мы с тобой одной российской масти,
но и для нас начертан жизни круг.

Не перейти нам больше ограждений,
пусть ты один и я давно одна.
Не вынести любовных ожиданий.
На улице бело. Мне не до сна.

Я мысленно с тобою буду рядом,
а быть с тобою, больше не могу,
мне только мысли бывших чувств награда.
Ты ловишь мысли, правда, я не лгу.
1994

***
Любовь людей чувствительная очень,
неудержим физический напор.
Хвалебные слова пусть, между прочим,
преодолеют временный отпор.

Флюидная любовь дана природой,
в ней импульсы запрятаны в словах,
симпатии диктуются породой,
одежда возвышается в правах.

Нельзя кричать, так этого не делай,
но с возрастом проблемы посильней.
В любви прекрасно действовать умело,
а от свободы с чувствами вольней.

Жизнь хороша, когда везет немного,
и солнца свет - прообраз лучших чувств.
Приятней всем без слов простых и грубых,
и хуже нет упрека милых уст.

Спасибо Богу за такое чудо,
как просто чувство, данное к тебе.
От чувств любви меняется жизнь круто,
становится спокойно все в судьбе.
 
Пусть живы все как можно дольше
 будут, оберегай любимые дела.
И вас потомки ваши не забудут,
и это то, что вам любовь дала.
8 августа 1994

Летний монолог

Любить тебя иль обходиться,
надрыва чувств не извергать,
все может в жизни пригодиться,
не надо чувствами играть.
А на природе нынче жарко,
там солнца теплого печать.
Одежды цвет лишь белый, маркий,
за все нам в жизни отвечать.

А я люблю опять зеленый,
и город в зелени листвы,
и облик города холеный,
там, где-то ходят ты и Вы.
Тебя сегодня не тревожу,
тебя влекут свои дела.
Ты - неслучайный, ты прохожий,
у нас похожие тела.

Тебя я что-то забываю,
у нас есть общие дела,
я от любви не завываю,
не прикасаются тела.
А вот и остров знаменитый.
Горит костер, трещат дрова,
слегка закрытые ланиты,
слега истоптана трава.

Вода вкруг острова святая.
Плывешь по ней. Тебя люблю,
но от любви давно не таю,
пусть губы милые ловлю.
Спасибо, милый за науку,
мне легче жизнь переносить,
забыла я с тобой про скуку.
Пора и жать, пора косить.

Красиво там, где ты все любишь,
плачу любовью за любовь.
И рада, что меня не судишь,
и в наших чувствах - снова новь.
Я оценю твои усилия
в запасе добрые дела,
нас не покинули все силы,
еще крепки наши тела.

Еще любовь не позабыта,
еще ясны глаза любви,
нам не страшны проблемы быта,
и горячо еще в крови.
Есть кабинет и это чудо,
что нет людей, спокойно мне.
Судьба летит куда-то круто,
мечтой пришел ко мне во сне.

Побудь один. Давай простимся,
и будем там, где есть всегда.
Мы от разлуки утомимся,
от ожидания нет следа.
Ты где? Ты как? И что с тобою?
А я одна. Я здесь пишу.
Я не хочу лишь в сердце сбоя.
Нет, не хочу: 'Забудь, прошу'.

Побудем врозь. Так видно нужно.
Побудем врозь. Судьба - судьбой.
Свой воз везу давно натужно,
еще выдерживаю бой.
Еще мой мозг вполне хороший,
еще есть память, разум, жизнь.
Есть у меня и ты, пригожий,
ты от уныния - воздержись.

Твоя любимая природа
слегка открылась для меня.
А из нее за одой - ода.
Живу, тебя я, не виня.
Живи и все. Смотри на воду.
Люби себя. Цени других,
не обижай шальную моду,
живи без дум, без дум плохих.

Слова любви плывут по миру,
бывают тут, бывают там,
порой прихватывают лиру,
иль капают по всем местам.
Прошли года, сменилось время,
сама старею по часам,
и поднимаю жизни бремя,
свой вес, сверяя по весам.

И не хвались - я не хвалюсь.
Вчера страдала от мучений,
сегодня лучше, я клянусь,
не ввергну дом я в поучения.
За мной следят? Наш мир просмотрен,
в ученом мире мы давно,
и многим в нем бывают смотры,
и даже там, где кимоно.

Живу и все. Жизнь на подъеме,
лишь бы придумать все и вся,
и не запутаться в разъеме,
и не живу, тебе я мстя.
Ведь месть она как змей ползучий,
ее нельзя носить в себе,
то станешь вечно невезучей,
будь доброй в собственной судьбе.
9 августа 1994

Прощальный дождь

Прекрасен дождь. Привет, родной,
тебя сегодня мы не ждали,
а ты пришел сплошной стеной,
мы от тебя слегка устали.

Дождь так пошел, что пузыри
красиво бегали по пене,
и от зари, и до зари
на небе облачная смена.

Умылся город, лист, трава.
И дома с пеной убирала.
Ты закруглил свои права,
уехал вновь в края Урала.

И я одна. И чистота.
Везде и всюду - все едино.
Здесь капли капают с листа,
и едут вдаль твои седины.

Что будет дальше? Скажет кто?
Куда? Насколько отлучился?
А дождь идет. Тебя никто
любить еще не разучился.

Дождинок в небе пелена
и грома слышатся раскаты.
А я одна. Пишу одна.
А дождик моет чьи-то скаты.

Устали мы. Кто от кого?
Привычки давят нам на плечи.
И все же дышится легко.
Стоят нетронутые свечи.
11 августа 1994

***
А любовь? Она слегка полога,
не вбирает все, что есть в крови.
Если ты святая, недотрога,
все равно есть бунт в любой любви.

Все равно в тебе вскипают чувства
бунта, чрезмерной немоты.
Вот смирить неведомые буйства.
Да, для этих чувств и нужен ты.

Не пугать людей своим вниманием,
чрезмерной тягой ко всему,
чтоб вопросы не были дознанием,
продолжением к вещему же сну.

Резюме от жизни - нахлобучка.
Обойти все колкости. Но как?
Если нет могучей рядом кучки,
то не брать советы у макак.

Поняла, что ты опять творила?
Боже, как, зачем и почему?
Что, кому ты, где-то говорила?
А зачем звонила ты ему?

Очень просто. Есть в крови излишки
из эмоций, чувств и красоты,
и умы, и мелкие умишки,
ищут для них вечные мосты.

Прикоснись - уйдут любые токи,
поцелуй - и буйство в тишине.
Знают тебя руки, знают ноги,
знает все спокойствие во мне.

Господи, где тишь, где наказание?
Где любви неведомый итог?
Что за чудо есть в твоих лобзаниях?
Как меня добиться только смог?
18 августа 1994

***
Нельзя жить жизнями мужчин,
у них совсем другая доля,
их не зови и не кричи,
от них бывает много боли.

Что их душа? В них солнце? Мрак?
Кому? Когда они светили?
И очень умный и простак:
любовь пройдет - тебя забыли.

С годами явственней, видней,
что циклы жизни удлинились.
Он скорпион иль водолей?
Какой в том смысл? Когда-то вились.

Когда-то ты была нужна,
тебя нещадно домогались,
но постарели. Жизнь прошла.
В душе стихов они остались.

Понять момент. Простить мужчин.
Они ни в чем не виноваты.
И старость - довод всех причин,
они теперь и сами сваты.

Они еще так хороши,
они сильны еще, как прежде,
любви же жалкие гроши
все чаще отдают надежде.

А ты? Они тебя любя
обидеть могут ненароком.
Оставь их, молча, не скорбя,
ведь все равно не будет прока.
21 августа 1994

***
То тепло, то охлаждение
в чувствах, отношениях.
У иного наваждения
в чувствах все общения.

На чужой любовный трепет
нечего кидаться,
был любовный чудо-лепет,
все могло воздаться.

А теперь простые будни,
жизни переплеты,
где из ножек варят студни,
а из счастья ноты.

Не завидуй, не страдай же,
не реви белугой,
не было любовной кражи,
не было и скуки.

Я его не выбирала,
даже не любила,
я его не обыграла,
жизнь его слепила

мне на радость или горе,
кто о том не знает,
лучше пел в церковном хоре,
где судьба витает.
23 августа 1994

***
А вот и Вы! Какой успех!
Я не ждала Вас, не искала.
У Вас улыбка, а не смех.
Я никогда Вас не ласкала.

Мы с Вами кто? Лишь только ум
объединят нас так редко,
мы не из тех, кто ходит в ГУМ,
и мы совсем не однолетки.

А бабье лето в вышине,
тепло катается на листьях,
я не скажу Вам: "Милый, не..."-
такое мог придумать мистик.
1994

*** 
Тепло от Вас, как бабье лето, 
Вы так редки, как и оно, 
но наши чувства не отпеты, 
и в них по-прежнему - красно. 

Цвет голубеет, мы похожи, 
мы с неких гор одной страны, 
но говорить о том негоже, 
ведь отношенья так странны. 
16 сентября 1994 

***
Дождь по крыше и длинный звонок.
Ой, как грустно звонит телефон.
Значит, ты все от дома далек,
и не слышишь печальный трезвон.
Ты далек, ты безумно далек,
словно в сердце печальный комок.

Пусть все будет у нас хорошо,
но мечтать я о том не берусь,
все плохое с тобою свежо.
Обойдусь, обойдусь, обойдусь.
Я не жду, я все мысли гоню,
может, ты не подложишь свинью.

Дождь по крыше и длинный звонок,
о тебе я скучаю чуть-чуть.
Ты меня в своем сердце сберег.
Остальное - все муть, просто муть.
Надо главное в сердце хранить,
надо сердце немного томить.
28 сентября 1994

***
Выводы последних дней очень интересны:
кто богаче, кто бедней, и чьи рамки тесны.
У кого какой полог, где есть зазеркалье,
где на чувства есть налог, где породы - скалы.

Не беда, переживем многие законы,
чувства нехотя пожнем - не пугают склоны.
Вот позвали, не пришел, значит, и не надо.
Дождик утром шел и шел вдоль окошек склада.

Не приду ведь я к тебе. Не зачем дружище.
Я не все в твоей судьбе: ты корабль, я днище.
Обойдусь и перебьюсь. Многое забыла.
И тебя я не боюсь, хоть товар не сбыла.

У работы есть закон. У людей - законы.
Я не ставлю все на кон, и твои притоны.
Я задвину тебя в шкаф, жить смогу спокойней.
Человек я, не жираф, надоели козни.

Шутишь ты? Шути, шути. Снова прибаутки?
Значит разные пути. И на все: 'Нет, дудки!'
Обойдусь я без хлопот. Обойдусь кручиной.
Выпью шуточный компот, если есть причина.

Много весен, много зим осень шелестела, 
то любовник, то кузин - лето все пропела. 
А теперь пришла зима, нет, простите, осень.
Кто, откуда и куда, о тебе не спросит.
4 октября 1994

***
Проходит жизнь порой угрюмо,
любовь все реже режет глаз,
не видно неба, только трюмы.
А, что же видит водолаз?

Тревожный фильм в глубинах водных,
останки редких кораблей.
Для водолазов мир подводный
запутан в тон коралл, стеблей.

Сегодня он, пылая страстью,
прошел дорогою любви,
взойдя в вельбот в минуту счастья,
оставил пылкость чуть в крови.

Любовь блаженно опьяняла,
И водолаз в ней был с душой,
природа молодости вняла.
Мир за окном такой большой.

Он вновь на суше. Снег и город.
И море очень далеко,
любимый лик безмерно дорог,
на суше дышится легко.

Но тянет в море, к дну морскому,
поближе к рыбам, где темно.
И водолаз уедет скоро,
любовь оставив. Не смешно. 
 1994

***
Погода, милая погода,
без холодов большой зимы,
и так бывает год от года,
где снега волны, там и мы.

А вот зима чужих владений,
чужой разгром, чужой позор,
уйду из них без сновидений,
не вынося излишек сор.

Чужая ссора прикоснулась
своим крылом моих краев,
любовь под тяжестью прогнулась
и ты издал звериный рев.

Погода справится не вправе
с издержками чужой любви,
тут не ославиться бы в славе,
клубника это иль киви? 

Самой бы жизнь не перепутать,
свое, чужое не сливать,
и не затягивать все путы,
и разбирать свою кровать.

Любимый мой, какие строки!
Тебе цены нет, милый мой,
да все вселенские пороки
у ног твоих. Иди домой.
1994

Словарь-переводчик

Из года в год величина
он для меня один,
и если мысли не тщета,
тогда витает нимб.

Он для меня моя страна,
над ним склоняюсь я,
звучит задумчиво струна,
и, молча, каюсь я.

Опять ни так! Опять ни то!
А здесь все вроде так.
Не отвлечет меня никто,
и в мыслях я мастак.

Люблю его, люблю чертить,
когда его часы,
без друга нам уже не жить -
контакт его усы.

На кнопках буквы, много букв,
из них бегут слова.
А вот сейчас чертежный лук
и клонится глава.

Я улыбнулась: вот он, есть!
Новинка. Это мысль!
Эх, переводчик, это весть!
Конструктор, мысль, держись!
1994




Наталья Патрацкая
Стихи 1988-1993





***
Отметил Космос снегопадом
День Космонавтики Земли.
Я настроения просто спадом,
снега страданья замели.

Деревья вновь одеты снегом.
По влажной, снежной целине
проходят люди, а кто следом
бежит с собакой, а я нет. 

Я не на улице.  Я дома
смотрю на снег я из окна,
и в горле нет страданий кома,
сижу спокойно я одна.

Вы позвонили, ненароком
мне душу вскрыли просто так.
Но от звонка так мало проку.
Поговорили кое-как.

Вновь я спокойна. Вы красивы,
но безразлично сердце к Вам.
Пусть речи Ваши были льстивы,
как снегопад апрельских гамм.

Отметил космос снегопадом
День Космонавтики Земли.
Слова любви ушли все с градом,
когда еще сады цвели.
12 апреля 1993

Дойди до телефона

Как хочется звонить по телефону!
Мне не дает покоя голос твой,
но я боюсь, реакции трезвона,
и не хочу я слышать вновь отбой.

Как долго ты меня собой тревожил,
твой взгляд безумно звал меня всегда.
Мой мир спокойный словно ожил,
И ты звонил, пусть редко, иногда.

Морозило сегодня понемногу.
И чаще слышу я звонки других,
и если рассудить излишне строго,
то память в узелках весьма тугих.

Ты где? Когда? Не подводи итога.
Молчи. Пройду по солнечным снегам,
приду домой и сразу от порога
услышу телефона крик и гам...

Вода, вода замерзла от мороза.
Загадочный мой друг, ты мой герой,
тряхни-ка ты мне веточкой мимозы,
и позвони вечернею порой.

Звонок чужой. Дойди до телефона,
и позови, услышь мою любовь.
Года бегут без речи, без трезвона,
и ты меня забыть вполне готов.

Конечно, ты однажды дозвонишься, 
но будет поздно. Просто опоздал. 
Ты у судьбы своей не извинишься, 
уж лучше бы ты вовремя страдал.
1993

Абрикосы

В район вокзала в разгар июля
идти зачем?
Здесь все в тюках: ковры и тюли,
все с кое-чем.
Все ерунда, но вы, как чудо,
в стране лесов.
Хочу сказать: 'У вас я буду,
но жизнь - засов'.
Я не приду к вам, вы не ждите,
все ерунда.
Челнок я ныне, вы идите,
нужна еда.
И вот я еду за посылкой.
Вокзал. Перрон.
Воз абрикос, моя косынка.
Вновь Электрон.
Люблю я мысленно, заочно,
мне так верней,
а абрикосы, сливы сочно...
Я черт бы с ней...
Тебя не встречу, не отвечу
твоим глазам,
и не пойду я больше в Вече,
не верь слезам.
Прости мне дружное семейство -
мои стихи,
могу писать, мечтам не смейтесь,
люблю грехи.
Но лишь в стихах, статьях и фото,
хоть на столбе,
сама в сторонке я, ну что ты,
я вся в себе.
Меня не надо рвать на части,
ведь я одна,
мне все равно, какой вы масти,
мне жизнь видна.
Со всеми можно поработать 
в течение дня,
но через мерные заботы
не для меня.
И потому сегодня любо -
ведь я одна,
а все сотрудники могли бы
уйти со дна.
Я отдохну в своей работе
без лишних слов,
не умываясь в глупом поте,
чертеж - улов.
1993
   
***
Дождливое мрачное лето.
Дождинки, дождища, дожди.
На солнце наложено вето,
и редкое солнышко чти.

Прекрасно, почти невозможно,
что этой дождливой порой
и все отношения ложны,
и модный забыт юбок крой.

И в мыслях забытые ноты
твоих расчудесных речей,
и словно одели их в боты,
иль в стук волейбольных мячей.

Все милое где-то далеко,
и радость, как солнце, ушла,
как птичий, не знаю чей, клекот,
и только боль в сердце и жгла.

Твои разговорные трели,
объятий забытый уют,
когда-то так трепетно грели,
теперь только дождики льют.

В дожди мир становится грустным,
твой взор позабыт в облаках.
Любовь вновь становится устной,
иль вновь растворилась в веках.
1993

***
Вы для меня как воздуха глоток,
на Вас смотреть могу я бесконечно,
но есть лишь взгляд, и он проводит ток
настороженно, вовсе не беспечно.

Стихия чувств ко мне от Вас идет,
на Вас смотрю спокойно, не ревниво,
не давит пережитого груз, гнет,
а может ситуация ленива.

Мы далеки, не знаю почему,
и жизнь нас очень изредка лишь сводит,
а видеть чаще, то не по уму,
от частых встреч не высечь будет оды.

Пусть будет так, как есть. Вы - без меня.
Красивы Вы хорошею красою,
и Вы умны. Не надо жизнь менять,
пусть будет так зимою и весною.

Хороший взгляд и вид, и цвет волос,
и небо Вас немного оттенило,
и есть в Вас даже - поколений лоск,
и все мне в Вас пленительно и мило.

Все хорошо, но Вы совсем чужой,
и дальше от меня, чем даже были,
и только взгляд пленительно-лихой,
летел ко мне по гардеробной пыли.
1993

Моя пучина

Изображать студентов не пристало,
а жаль, так что ж, другие есть лета,
я возраст бабушек уже рукой достала,
но старостью еще я не взята.

Работать в институте мне непросто,
на кафедре я в НИЧ, почти никто,
конструктор пусть не маленького роста,
работать, если честно, мне легко.

Все суета, все суета. В покое
для мыслей благодарнейшая даль,
но от нее когда-нибудь я взвою,
я двадцать лет уже рисую сталь!

Конструктор и поэт - моя пучина,
с годами, что с годами, навсегда!
Моя пучина и моя лучина,
всегда в работе, этим и горда.

Молчать мне надо обо всем на свете,
но есть язык, и он берет покой,
и есть любовь. В молчании обеты 
я не даю - в них поворот крутой.

Взлететь бы надо, но железо тянет,
я вся 'конструкций будущего плен'.
Головушка у розочки увянет,
а волосы пусть мне взлохматит фен.
1993

***
Влюбилась вновь? Пишу стихи.
И не ищу любви я явной,
у сердца старые мехи,
любовь моя не будет тайной.

Не выдержать порой еще
всю бурю пылкости убогой,
и тайна явно затрещит
у потаенного порога.

Романа нет. Газетный стих
недолговечен очень часто.
А вдруг ты будешь просто дик,
когда в стихах найдет негласно

свои же мысли и слова,
свои никчемные пороки,
и закружится голова,
и вспомнит старые уроки.

Так не люби и позабудь
все то, что трепетно забыто,
но ты живи, люби и будь.
Стихами жизнь моя открыта.

А как же ты, кому стихи
ночами поздними писала?
Ушел и ты, шаги тихи,
тебя в стихах я забывала.
1993

***
Прекрасна жизнь - в ней много совершенства.
В падение снег прекрасен только миг.
Круговорот - и в этом есть блаженство.
И кто еще свой разум не постиг?

Все просто в этом мире человечьем,
кто много брал - усох в расцвете лет,
и мы порой напрасно бисер мечем,
себе же закрывая этим свет.

Вот мир блестит в своей прекрасной неге.
Леса раздеты - ясно, что зима
и утопают ноги в белом снеге.
Тут вовремя понять, где я сама?

Самой бы от себя в снегах не скрыться,
и выйти из любой большой беды.
Снега растают, вовремя прикрыться,
и уходить от встречной суеты.

Прекрасна жизнь. Ну, что тут не понятно?
Все есть у нас, и чувства есть в крови,
и чувственность любовная занятна,
и жизнь нам не прожить без чувств любви.

Все хорошо. Прекрасна жизнь земная.
Хороший день и сердцу хорошо.
И я иду, любви не поминая,
и все прекрасно, мило все еще.
1993

*** 
Трепещет осина последней листвой -
зима прилетела внезапно,
победно и быстро сменила весь фон,
хотя, как всегда - поэтапно.

Спокойная совесть дороже всех благ,
она бережет от мучений,
а если она не чиста, то ты наг,
и нет на тепло обольщений.

А жизнь мою кружит беда за бедой,
пора бы прийти к победам.
И пусть возвестит о них празднично той
чудесным и вкусным обедом.

Но в жизни не так. Суета из сует
обходит, законы листая,
и вновь от несчастья я слышу: "Привет".
И снег от внезапности тает.

А я не вода, не осина, не вихрь,
я просто земная подруга
и чувствую, вижу, что ветер притих
былых передряг, и спит вьюга.

Как дорого нам обошлось забытье!
Случайной судьбы не бывает.
И все - таки совесть - то, именно, то,
в чем наше здоровье и тает.
1993

Дожди любви

Любовь, дожди проходят мимо,
пусть по ночам грохочет гром,
возможно, жизнь еще терпима,
читай стихи - не нужен бром.
Напрасно я Вам позвонила,
совсем не то хотела я,
поймите, Вас я не винила.
Забыла Вас, Отелло - я.

Я не ревную. Все спокойно.
На небе будней пелена.
Живу, тружусь весьма достойно,
бывает редко, что одна.
Кто Вы? О, право, не напрасно
я задаю такой вопрос,
Вы многолики и прекрасны.
Не нужен каверзный допрос.

Мне не нужна любая ревность,
хочу я быть с собой честна,
влюбляюсь мысленно, и верность
всегда лишь там, где я одна.
А вот влюбиться ненароком -
опасно, Боже, ты спаси.
Любила много. Вышло боком.
От чувств сильнейших упаси.

Мужчин так много, и красивых,
и женщин уйма вокруг них,
пусть будут счастливы и льстивы,
средь них невеста и жених.
А я? Я женщина крутая,
и выгляжу еще вполне.
И потому, не увядая,
люблю я быть наедине.

Наедине с собой, работой,
все, выполняя для других.
Проникнув тысячной заботой,
я ухожу от дней лихих.
А за окном листва с листвой
о чем-то вечно говорит,
а я в работе и без боя
во мне все чувствами горит.

Но дождь - дождлив, идет так часто,
что уж вполне спокойна я,
а быть спокойной не опасно,
и жизнь тогда - достойная.
Дожди прошли, любовь осталась,
в стихах осталась навсегда.
Возможно, это жизни шалость,
застыли строчки как гроза.
1993

***
Погода, природа, она так проста,
что в лиственных гротах теперь чистота,
нет ягод, листвой лишь красуется мир,
стареем с тобою, и вреден нам пир.

И роскошь лесная, и роскошь в еде -
вся роскошь земная вредна в суете,
и суетность мира с годами вредна,
и вещая лира в любви не видна.

И годы белеют в твоих волосах,
и хною желтеют в моих волосах.
С годами кто толстый, а кто и худой,
а ты равномерный и только седой.
1993

***
Вот небо и земля - два разных настроения.
Сегодня и вчера, как ты и я - мгновенья.
И я уж не грущу, сегодня мир красивый,
и я тобой горжусь: красивый и ревнивый.

Смотри, как хорошо туманят мысли розы,
им не грозят сейчас докучливые грозы.
Простор голубизны и реют листья смело,
строители дома возводят так умело.

И пусть не повезло нам в счастье почему-то,
но жизнь тем хороша, что все изменит круто.
Мы: небо и земля, нас солнце освещает,
холодный бег дождей на время прекращает.
1993

***
Ясный, солнечный мороз,
небо ярко-голубое,
я бегу домашний кросс,
все дела мои в забое.

Очень быстро темнота
опускается на землю.
Лес - сплошная чернота,
а я небу тихо внемлю.

Пусть возникли холода,
и ноябрь стоит на стреме,
я сегодня молода,
и дела мои не бремя.
1993

***
Как хорошо деревья оголились,
и в черных платьях их стоят стволы,
они давно друг в друга все влюбились,
а желтые одежды им малы.

Увидеть жизнь, пусть смерть висит чужая,
понять, что ты, да ты еще живой,
что где-то в муках женщина рожает,
сквозь душу пропуская жуткий вой.

Да, жизнь нужна, порой без исключения,
богатым, бомжам, просто чудакам,
еще прекрасней, если есть влечение,
но в сердце дань и траурным листам.

Бывает - злость минутная клокочет.
А в сердце боль, и раздражает звук.
И все же жить, конечно, каждый хочет,
а сердце - тук, уж очень часто - тук.

Уехал ты однажды незаметно
в далекий край, где бродит НЛО,
там нет богатств каких-нибудь несметных,
запасы твои тают без кило.

Меня забыл? Ты жив иль просто сгинул?
Куда ушел? Зачем? И почему?
Иль мухомор в свою кастрюлю кинул?
А я все жду, слезу из глаза жму...
1992

***
Снега еще в своей стихии,
но всюду чувствую: весна.
Она идет, шаги глухие
мир пробуждают ото сна.

Мне надоело быть рабою,
осуществлять чужой каприз.
И не хочу я быть с тобою!
Я не хочу с тобой стриптиз!

Я не хочу! И все! И точка!
Пусть твои руки лезут вверх!
От ласк твоих болота, кочки!
А от любви и свет мой мерк!

Давно - давно играю с жизнью!
Давно - давно, да, господа!
Но очень я весной капризна.
С тобой так можно? Иногда.

Чем кончился каприз? Плачевно.
Ушел и ты, ушла и я.
Пришел развод, сменил кочевье,
и развалилась вся семья.

Весна блуждает по дороге,
она мудрее ссор и бед.
Уехал ты. Весна лишь строго
смотрела вслед, как солнца свет. 
1992

***
Балет, он в чем-то беспредельный.
В движенье ног - весь слов запас,
и танец жестов неподдельный,
одним движеньем - разум спас.

Он спас одним лишь вдохновением,
вдохнув в себя весь эликсир
здоровья, счастья и терпенья,
и часть истории: "О, сир!"

Движенье ног, вращение талий,
и малый вес здесь идеал,
и танец часто в чувствах шалый,
как будто фильмов сериал.

А за стеной дворца метели,
там танец вихря неземной.
На сцене танцы пролетели,
и снег опять летит за мной.

Морозный день как чародей,
прозрачным, ясным небосклоном,
подействовал на дух людей,
и бьет им снежные поклоны.

А я в метро сижу спиною
к окну, движению людей.
Балет остался лишь со мною,
как вдохновение затей.
1992

***
Прошли года со дня короткой встречи.
Ваш яркий взор опять в судьбе моей.
И вот сегодня - эта наша встреча!
Пусть мимоходом, но я рада ей!

И рада я внезапности приятной
среди невзгод и жизни суеты,
и хорошо, что нет во взгляде яда,
и хорошо - любовной нет черты.

Приятно жить в волшебном ожерелье
осенних пышных крон златой листвы,
и лучший мне подарочек от ели:
да, это Вы, конечно, это Вы!

Ошибка все. Я Вас не знаю, право,
ни Вас, ни женщин, что любили Вас,
но для стихов всегда мечты оправа,
в любви вождения - Вы заметный АС.

А Вы такой, такой неординарный,
и Вы сильны, за это и люблю.
А дни мои текли слегка кошмарно,
и вновь, похоже, я люблю, люблю.

О, бред какой! Мы просто сослуживцы.
Мы просто за работой краткий миг.
И нет любви, серьезны наши лица.
Но как приятен Ваш прекрасный лик!
1992

***
Приятны приятные люди,
улыбки для сердца - бальзам.
И с Вас, дорогой не убудет,
коль Вы улыбнетесь и сам.

Я вся растворилась в улыбке
и таю от Ваших речей,
и тут закачались так зыбко
стихи, что речей горячей.

Люблю я приятные лица,
люблю я красивый наряд,
в улыбках легко заблудиться,
и что-то, а есть в Вас на "пять"!

От горестей, прочих несчастий,
душа затаилась от бед,
возможно, они были часты,
а жизнь так хотела побед!

И вдруг эта Ваша улыбка,
я таю, как снег от лучей.
Но я понимаю все зыбко,
как этот роман из речей.

Какой уж роман? Есть работа.
Вы просто профессор Микро,
Зав кафедрой, Ваша забота,
а я лишь конструктор Никто.
1992

***
Приятно быть богатой и красивой,
и видеть белый и пушистый снег,
и быть еще от доброты счастливой,
и наблюдать внимательных глаз бег.

Я счастлива сегодня - ты прекрасен,
идешь навстречу. Лучезарный свет
сияет над тобой, и смысл мне ясен:
ты всей душой несешь мне свой привет.

Ты ждешь стихи? Так подожди, мой милый,
еще чуть-чуть, я скоро допишу.
И ты, конечно, наберешься силы,
но о любви не говори, прошу...
1992

***
Стареет все железо в автоматах.
А человек? Он сложный автомат.
И, если мощь его измерить в ваттах,
перегорит он: спорт поставит мат.

Тоскливо мне и нет в движенье воли.
Была спортсменка - боли по годам,
и думаю я: 'Сколько в боли соли?
Зачем бежала долго и когда'?

А почему? Все хорошо, но в меру,
чем чаще ноги бегали быстрей,
тем больше вы истерли ноги, сферы,
с годами все и кажется больней.

Вот и любовь - износ необратимый,
здоровья чахнет часто от любви,
пусть человек годами был любимый, 
но и ему здоровье скажет: 'Фи'.

А где моя вина перед здоровьем?
Конкретно я? Так, где моя вина?
Я промолчу, но есть одно подспорье:
есть воля, воля - силушка моя!

Всегда все непонятное пугает,
еще не боль, не старость, сорок лет.
Здоровье свои перышки листает,
я стройная, мощна как тот атлет.
1992

***
Вновь электричка. Повороты
судьбы людей, дорог, речей.
Жизнь набирает обороты.
А ты, мой друг, сегодня чей?

Снега, дома, движенье в окнах
сквозь запотевшее стекло,
и говор твой, и чьи-то догмы,
и много лет уж утекло.

Стекло зачем-то отпотело,
и лужи тающих снегов,
кому до чувств-то наших дело,
и до вязанья веков?

Все очевидно, даже просто,
флюиды брошенной любви
давным-давно вошли в наросты
былых терзаний на крови.

Любви, крови, снега, метели.
Обилие капель на окне.
Мы чувства разумом одели
и не сожгли их на огне.

И все прошло, тебя любила,
страдала, мучилась. Ушло.
Ты в электричке. Нет - кадило.
Не венчаны. Любовь? Прошло.
1992

***
Ветер очень сильный, словно пел он,
наклонил все веточки к стволам,
рассыпал семян созвездья спелых,
создавал в лесу шумящий гам.

Семена с испуга покидали
кисти отцветающих серег,
а потом все медленно летели,
собираясь в маленький снежок.
1992

***
Город старинный, с церквями,
с множеством древних домов,
встретил меня дождями -
текстов из мудрых голов.

Мрамор обкомовских холлов,
сотни умнейших людей,
вид микросборок не голых,
в блеске прекрасных идей.

Бодро взмывает под вечер
целый фонтан милых нот,
и диалогом для встречи -
аплодисментов фокстрот.

Россыпи нот музыкальных,
сложные схемы у СБИС,
с точностью данных вокальных.
Что тут сказать? Только БИС!

Быстро деньки пролетели.
А конференции быт?
Вместе с профессоршей ели,
ездили в церкви. Мир сыт.

Древняя площадь и дали,
рек прихотливый разлив.
То Ярославль перед нами.
Господи, как он Велик!
1991

Сударь-космос

Сухо. Ясно. Очень чисто
в этот день весенний,
а когда-то быстро-быстро
плыл корабль вселенной.

Первый - шар обычной формы,
был так необычен,
и никто не знал всей нормы,
космос непривычный.

В годы, с той поры далекой,
сотни полетали.
Сударь-космос черноокий,
ближе Вы не стали.

А Землян переиначить -
надо бы очнуться...
Надо бы сменить задачи,
в мудрость окунуться.

Для людского интеллекта
космос много значит,
необычный знаний вектор
часть туманов прячет.

Ну, а мы - рабы вселенной,
думаем-гадаем,
как бы сделать Миру смену,
но порой не знаем.
1991

*** 
Зелень роскошна в начале июля,
пышные кроны спустились к земле,
но наблюдают природу сквозь тюли,
те, кто постарше, кто чаще в седле.

Годы меняют здоровье и взгляды,
спорт весь ушел неизвестно куда,
чаще жилетки вплетают в наряды,
и каблуки отошли навсегда.

Зелень роскошна в начале июля,
осень прекрасна в конце сентября,
теплые ветры когда-то здесь дули,
а вот теперь, только лишь серебря.

Песни любви тоже где-то пропали,
новые песни разносит молва.
Как же опасны любовные ралли,
но вразумить тут не могут слова.

Зелень роскошна в начале июля.
Роскошь людская - здоровье и честь.
Жизнь хороша, если вы не свернули,
если еще не споткнулись о месть.
1991

***
Не пугает дождь осенний, 
в мире тихо, хорошо. 
Хороши лесные сени. 
А сегодня? Вот еще.

Объявление прочитала: 
"Продаю злато кольцо". 
А под ним стоят причалы - 
телефоны их лицо. 

"Позвоните в двадцать, Маша, 
или как Вас там зовут". 
"А меня, Олегом, Даша, 
я ищу у Вас приют". 

Расстилает осень листья. 
Люди кольца продают 
золотые, не из жести, 
а найдут у них приют. 
1991

***
Октябрь моросит мелко, мелко, 
и все же тепло. Знаешь, друг, 
одна изумрудная елка 
сосну полюбила и вдруг... 
 
Она поняла очень ясно, 
что это колючий союз, 
совместная жизнь их напрасна, 
и счастье совместных их уз 

не даст в мир детей, они разно 
устроены. Жизненный груз 
они поделить могут вместе, 

но только в служебной среде, 
работать им можно без мести, 
работать всегда и везде. 
1991

*** 
Сильны стихи своею обнаженностью,
неповторимой красотой,
где чувства плачут от любви сожженной,
когда вдруг ты ушел за той.
1991

***
Осины трепещут в последнем порыве,
в безоблачном небе, блистая вдвойне,
и листья, как в хоре звучат с переливом,
осенней надеждой, до встречи в весне.

А встречи не будет, нас жизнь разбросает,
а встречи не будет уже никогда.
Я стану ходить по надеждам босая,
и буду тебя вспоминать иногда.

И трепетность чувств заиграет мечтами,
а, может быть, думами стихнет во мгле.
А взгляд мой притянут леса или дали,
зимой или осенью с трепетом дней.

А может весной, вот сейчас, когда почки
тюльпаном невинным спокойно весят,
мне все ж улыбнется заветная почта,
иль только осины мне горько польстят.
1991 

Конструктор

Родился, учился, женился,
а дни протекали как жизнь,
когда-то однажды влюбился,
потом до конца воздержись.

Подруги, друзья, сослуживцы,
семья, не семья, не родня,
со всеми непросто ужиться
порой и в течения дня.

И знаете, сложно, да, сложно
искать изо дня в день удел,
бывает совсем невозможно,
и часто терпенью предел.

Доска, чертежи, цех, технолог -
так замкнут конструктора круг,
его беззаветности полог
всегда помогает как друг.

И вот из мученья, терпенья,
из всех разработок - чертеж
идет потихоньку в изделие,
когда уж в СП есть крепеж.

Потом беготня по заводу,
курировать вечный процесс.
И цеха огромные своды
всегда на вас давят, как пресс.
1990

***
Ты откуда такой волоокий
и высокий, и весь из себя?
Ты не можешь быть к жизни строгим,
и не сможешь прожить не любя.

Пробеги еще мимо, мимо,
но успей мне взглянуть в глаза,
так ведь весны вторгаются в зимы,
только так и живут чудеса.

Сколько вас есть студентов пригожих?
Очень много, но мне одного,
чтоб встречался среди прохожих,
и похож был еще на него...

То виденье промчалось, исчезло,
но зато заискрились снега,
а теперь поработаем честно,
ведь работа теперь легка.

Раз, другой, пробежишь ненароком,
еще раз пройдет мимо краса,
и не будут те взгляды пороком,
ведь глаза красотой в небеса.

Повезло мне опять бесконечно
среди юных работать и жить,
мир бывает прекрасным беспечно,
тогда новое хочется шить.
1990

***
Еще зима по марту бродит
и снегом балует, пургой,
а вот сегодня чудо вроде,
давно жизнь не была такой.

Весна, весна, ты вновь со мною,
ты благо солнечных лучей,
ты светишь ласкою земною,
когда вода бежит в ручей.

И я очнулась от молчанья,
мужчины мудро прячут взор,
речей приятное звучание,
ведут душевный разговор.

Я прохожу их, молча, мимо
и часто чувствую: они
не видят лет моих и грима,
их только взглядом не гони.

Они и так глядят украдкой:
вот взгляд, вот вздох, а вот и стих.
Они различны, но повадки,
интеллигента вечны в них.

Весна их словно не тревожит,
они спокойны и мудры,
и рано жизнь еще итожить,
другого времени поры...
1989

Муж-жена

Набирает август силу,
утром солнце холодит,
освежая землю мило,
и с теплом уже лимит.

Твой звонок звенит в разлуку,
он прохладен, как и день,
то итог житейской муки,
неприятность с ним как лень.

Веет ветер нашей встречи,
август клонится в зенит,
скоро мы сойдемся в вече,
встреча все еще манит.

Ритм стихов, слегка игривый,
в вечер августа плывет,
и меняются мотивы,
и тебя в стихи зовет.

День за днем пройдут по кругу,
ночь коснется дважды дня,
встретишь ты меня, как друга,
я - роднее, чем родня.

Время, годы пролетают,
исчезаешь где-то ты.
Кто ты был - никто не знает,
август, зелени листы.
1989

***
Еще сентябрь. Листва без желтизны,
все сильные деревья зеленеют,
для них продлились лето и весна,
а люди в этом возрасте полнеют.

Еще умнеют, думают мудрей,
спокойнее на мир упрямый смотрят,
немножечко становятся старей,
и тратят меньше, в общем, и не моты. 

А в сердце что? Спокойствие небес.
На остановке люди - горожане,
и ты средь них из прошлого воскрес,
но это лишь в автобусе. Дрожали

от холода с тобою на ветру,
и чувства даже мельком не возникли,
потом спокойно крем в лицо вотру,
и вид морщин - осыпавшие иглы.

Да, вот и все, все встало по местам.
Я не ищу ни встречи, ни свиданья.
В автобусе людей давно полно,
мы проезжали солнечное здание.

Все отошло. Листва лишь зелена.
Да, так и я тебе уж не подвластна.
А в сентябре и в чувствах - я вольна,
и нет и мысли: "О, я - сладострастна!"
1989

***
Водный ветер, шум фонтана,
солнца теплый водопад,
танец листьев вьет у стана,
блестки в тысячу карат.

Солнце землю охватило,
окунуло в небеса,
снегом очи ослепило,
и проснулись в миг леса.

Парк прекрасен в теплом мае,
ожил новенький каскад,
на пруду из лодок стаи,
и скамейки в ряд стоят.

Льются струи водопада
по ступенькам и шумят,
то детишки ходят рядом
и в фонтан встать норовят.

Воздух ласково и нежно
кисти веток целовал
и весну встречал. Безбрежно
шла она в девятый вал

в новом парке, где деревья
очень малой высоты,
где еще новы ступеньки
у фонтана в три струи.

А девятый вал фонтана 
извергался в вышину, 
опускался вниз спонтанно, 
видно сразу за версту. 

Я иду в порывах ветра, 
очи щурю от лучей, 
в парке нет и километра, 
но от счастья - сто ключей.
1989

***
 Мой милый город средь лесных массивов,
окраина Москвы иль город - Соц.
По берегам прудов склонились ивы
и там, где гаражи, возникла ТЭЦ.

Столица предо мной иль город малый,
таится он под зеленью лесов,
а в поясе блестит слегка устало
чудесный пруд и мостик на засов.

Все пройдены любимые дороги,
знакомы мне леса и все дома,
автобусные возят меня дроги,
подругою - природа мне сама.

И так года, взрослеют, вянут лица,
по небесам проходят облака,
и город в руки взял давно синицу
за тонкие и нежные бока.

Все внешне очень тихо и пристойно,
все очень чисто, благостно почти,
но тишина, спокойствие не вечны,
военные потери ты почти.

А город строится и быстро вырастает,
из Спутника растет Зеленоград,
и вскоре прошлое название растает,
останется одно - Зеленоград
1989

***
Зима ушла, растаяла бесследно,
плывут дожди по стеклам и ветвям,
еще он дома, милый мой наследник,
подверженный, как юноша страстям.

Волнения с ним идут, не прерываясь,
и армия маячит каждый миг.
Он, дождиком сегодня умываясь,
уже науку армии постиг.

Срастаются деревья над дорогой,
пути с его отцом, давно срослись,
для вечности все это так не много,
а для семьи, так это - просто жизнь.

Деревья набирают свою силу,
и люди набирают в жизни вес,
и вес труда, что строит дачу, виллу,
и вес, что исключат всех повес.

Мог в детстве незаметным быть ребенок,
и в юности студентом, как и все.
А в зрелости заметят: он был львенок,
он львом стал в молодой своей красе.

Но вот тогда, все было так тревожно,
и армия была не просто так,
и вспоминать бы надо осторожно,
и к ране не прикладывать пятак.
1989

***
Морозный иней очень тонок,
он, словно шкурка у зверька,
а снег весь мелкий и без корок,
следов хорошего денька.

Прекрасны милые мгновенья
цветущих инеем ветвей,
они души проникновение,
они подарок добрых фей.

Хороший день. Снег чист в падение.
И утро в мареве снегов,
блеск раздается, словно деньги,
морозных солнечных долгов.

Вернулся снег. Январь в расцвете
своих морозов и снегов,
на каждой ветке, как в кассете,
уложен инея покров.

Зима, зима, зима повсюду,
замерзли чувства, спит тоска,
и скоро я совсем забуду
красу зеленого листка.

Цветут узоры от мороза,
блистает иней в тишине.
Зима - стихи, а, где же проза?
Замерзла, спряталась в кашне.
1989

***
Лесной соловьиный оркестр
выводит зеленые трели,
листва хорошеет окрест
под звуки природной свирели.

Душа от любви неземной
летает над птичьим хоралом,
и рада, что муж мой со мной,
со мной, не в степях за Уралом.

И жалко до слез, спазм в груди,
что сыну сегодня в солдаты,
но где-то уж поезд гудит,
неся свои старые латы.
1989

***
Мое окно объяли ветви взглядом,
под белым снегом виден их изгиб,
каким-то нескончаемым парадом,
уходит вдаль лесной красы прогиб.

Не упиваясь красотой лесною,
черчу свои обычные листы,
вдруг, вспоминаю, сын ведь не со мною,
он служит в армии, прости сынок, прости...

Чертить - черчу, но моему терпенью
ведь есть конец, когда приходит ночь,
тогда душа спешит к стихотворению
и прогоняет удрученность прочь.

Всю жизнь тянулась достигать высоты
и очень надоела суета,
и мир весь из условностей, полеты
одной души, нужны как никогда.

Мне писем нет, мой сын стал молчаливый.
И где он? Как он? Что-то замолчал.
Эх, сын, мой сын, любимый мой и милый,
как я хочу, чтоб голос твой звучал!
1989 

***
Я приехала вся в сером в чудный город,
С виноградом захожу, где сын так молод.
Вот учебка и портреты по стенам,
По которым будут матери стонать.
Сыну нужно лишь всего воротничок,
И пошла я за батистом. Новичок.
Он еще чуть-чуть там побыл, а потом
Был отправлен, где стена была - затор.
Вот пока ломали стену в той стране,
Мои чувства снова были на замке.
1989

Скульптор чувств

Твоя недосягаемость волнует,
я в плен иду твоих далеких рук.
Мне хорошо, и голос твой чарует,
и разгоняет будни скучных мук.

Мне хорошо. Необъяснимо плохо,
что ты далек как миллионы звезд.
Меня ведь не устроят чувства крохи,
я обойдусь без просьб любви и слез.

Но я люблю и в этом неповинна,
ты - жизнь моя, ты - зимний солнца луч,
в тебе вся Русь, и что-то есть от финна,
наверное, холодность зимних туч.

Ты скажешь: "Блажь, родная, что с тобою?"
Я подниму кричащие глаза,
любовь свою не назову слепою,
и наши затрепещут голоса.

Люблю игру на грани придыхания.
Люблю идти по острию любви,
порой любовь, как бабочек порхание.
А ты, мой друг, все искорки лови.

Но ты суров, лишенный вдохновения,
ты только шеф и больше нечего.
А я из чувств леплю стихотворение,
работать мне с тобой почти легко.
1989

***
Жил человек, взлетел слегка
над общей суетой.
Я молодой была тогда,
а, в общем-то, святой.

Я на работе день-деньской
работаю, тружусь,
вот иногда влюблюсь с тоской,
потом в любви кружусь.

Судьбу свою отдал другой. 
Она ему милей, 
и брови у нее дугой, 
и в действиях смелей. 

Он только думает: "Она". 
А пред глазами - я.
Я в его мыслях, я одна,
ни кобра, ни змея. 

Люблю его и не люблю.
В пургу чисты снега.
И ни о чем я не молю -
пурга в апрель легла.

Ушел в работу с головой,
там много верных дум.
Не проходите стороной,
у нас единый ум.
1989

***
Легкие скопления облаков
преспокойно мысли зацепили,
вместе с нежной зеленью листков,
есть в природе ласковая сила.

Стук мячей на корте, тихий бег,
розовые отсветы светила,
мысли о друзьях, возможно, тех,
тех, кого сама всегда любила.

Хорошо, что можно иногда
отойти от суеты дневальной,
в руки взять поэзию, а та
сделает из танцев вечер бальный.
1989


***
Таят леса свое очарование,
и каждый день в них новая среда
под голубым иль облачным сияньем,
дни не похожи, только иногда

приятно окунуться в тишь лесную,
тепло листвы почувствовать душой.
Забыть, что где-то, задыхаясь всуе,
спешат, летят за денежкой большой.

А здесь листва колышется без пены,
приглушен зной, есть волны доброты,
забыты горести, да и любви измены
и существует таинство мечты.

Я благодарна каждый день природе, 
неповторимость утренней зари 
дает мне силы, силы на восходе
и говорит: "Добро сама дари".
1989

***
Теплая осень, летает листва,
небо сегодня совсем голубое,
в нашей природе есть сень естества
та, что красивая нынче собою.

Листья слетаются стаей и врозь.
Вот, наконец, листопад прекратился.
Те, что остались, похоже, всерьез,
на своем месте к зиме зацепился.
1989

***
Что человеку в жизни нужно?
Скорее то, чего и нет.
Порою то, что даже чуждо,
на это тратим уйму лет.

Напрасно ветер носит листья,
художник сам в ветрах носим.
С трудом в работе его кисти,
но мы ему все мудро льстим.

И шалой осени убранство
с трудом ложится на мольберт,
но вот выходит он из транса,
усталости в помине нет!

И на картине осень встала,
художник выложил судьбу
и переплел ее с металлом,
создав ажурную резьбу.

Так что же нужно человеку?  
Картины съели тонны масла. 
Поставить в жизни кистью веху, 
чтобы ожили все эти краски.
1989

***
Улыбнулось солнце ненадолго,
ласково пригрело жизнь людей,
заглушило дождевые толки
сплошь из свежевыпавших дождей.

Чудная. Прекрасная погода
оголила руки, части ног,
заменила тепловую моду,
прикоснулась там, где был сапог.

А леса, могучие от влаги,
словно все устали. И слегка
ягоды от влаги, будто в лаке,
не успели выкрасить бока.
1989

Баскетбол.

Один лишь вид прыгучего мяча,
дал мне понять, что тема горяча.
В тебе я вижу робость и азарт,
ты энергичный, как прекрасный март.

Пробежки, очень резкий стук мяча...
В корзину ты попал не сгоряча?
Красиво ноги вдруг взлетают вверх,
ты сразу стал намного выше всех.

От баскетбола станешь ли умней?
Но двигаешься лучше. Жизнь полней.
Какой же вывод? Слышу я твой смех.
Отлично. Настроенье лучше всех.

Ты подошел с усмешкой говоришь...
Ты подошел, но сердцем ты молчишь.
1989

Волны тепла

Светлая стрела дороги,
темнота родной зимы
и рабочие чертоги,
и заботой полны мы.
На работе - все в работе
от усталости гудят,
некогда вздохнуть зевоте,
но со смехом говорят.

Хозрасчет влетает лихо,
будоражит ум людей,
и часами очень тихо
все сидят без новостей.
Ни к чему нам муки ада,
надоела суета.
Да, вот так в работе надо:
все в работе - нет поста.

Дом, работа, телевизор,
дети, кухня, муж, стихи.
Развлечений в жизни - мизер,
и к любви слова глухи.
Но однажды, но однажды
рядом вспыхнуло тепло,
и отчаянно, отважно
до меня оно дошло.

Плавно двигались на воле
волны жгучего тепла,
то любовь попала в поле,
холод выгорел дотла.
Молчаливо и упрямо
ток бежал к тебе, ко мне.
Средь людей, сидящих прямо,
были мы наедине.

Да и мы для них прохладны,
ток совсем не виден им,
внешне даже благородны,
и в любви не виден дым.
А меж нами расстояние.
Как же прыгал ток ко мне?
В чем мы видели признание
на глазном, прекрасном дне?

Нет, лучились каждой клеткой,
понимали между строк.
Ток не видела соседка,
да и сам Илья - пророк.
Надоела дрема всуе,
в суете рабочих тем.
Эх, забыться в поцелуе!
Но как вредно! И мед ем.
1989

***
Тишина одета в иней
запорошенных лесов,
появилось много линий
в темноте зари часов.

Прикоснулись два дыханья:
здесь мое, а там твое,
и счастливое признание
свило облачко свое.

Не проснулся сын наш малый,
ростом он уже с тебя,
от своих признаний шалый,
спит он утром, жизнь любя.

Дочка на бок повернулась,
в ней отрочество кипит,
на каникулах уткнулась
вся в подушку, как в магнит.

И рассвет замедлил бег свой,
пусть поспят сегодня дети,
и серебряной листвой
на дороге нас приветил.

Я люблю минуты эти,
когда мы идем вдвоем,
когда жизненные сети
вместе мы с тобой плетем.
8 января 1988

Долото

Люди думают стихи писать легко,
будто стружку сбросить с долото.
Да, но где теперь перо?
Шарик пишет нам давно.
Долото, ты долото,
с тобой встречусь лишь в кино.
С детства помню я лото и долото.

В детстве бегала к сараям,
где отец водил рубанок.
Бегал пес и бодро лаял,
стружку мне бросал в подарок.
В вещи я была одета,
мама шила их рукой,
гордость в детстве не задета.
Детство - друг мой непростой.

Ну, а гордость и сквозь шмотки,
смотрит зоркими глазами,
В стружках есть игрушек сотни,
только надо быть с очами.
Да, с очами, как у папы,
сероглазых с древних пор,
а бюджетные заплаты -
это есть наследие гор.

Папа, милый, добрый папа,
битый сотнями врагов.
С ним готовилась расплата на войне,
но он таков,
что за жизнь держался крепко,
был и снайпером он метким,
выжил вопреки войне,
в стружках счастье выдал мне.

Года прошли. Есть сожаление
о том, что порваны стихи,
в них папины ушли волнения,
и письма от него тихи.
Их просто нет, а те, что были,
лежат еще в его дому,
глотают то, что есть от пыли,
лежат с историей в ладу.

Когда-то мама очень рано
вставала и пекла блины,
теперь же клип с телеэкрана
поет будильником, а мы?
А мы уж не печем блины.
Игра, игра кругом игра,
телеэкран играет с нами,
там стружек пленочных гора
играет певчими глазами.

В них хвалят всех, слегка лелея,
меня, тебя и белый свет,
а славу пьют уже седея.
Поэтому даю совет:
'Не подвергайтесь в жизни грусти,
у славы съемные плоды:
снимают листья у капусты
до кочерыжки - вы пусты.

И лучше бросить рассуждения -
они, как дутые шары,
и сушат радости сомненья,
спуская лишние пары'.
Долото, ты долото,
С тобой встречусь лишь в кино.
11 января 1988

***
Ох, разозлиться может добрый,
и бушевать как море Бурь,
он вылетит из дома пробкой,
а щеки красные - пурпур.

Все на него, а он ведь добрый,
везет нагрузки, хмур и зол.
А для страдальцев высшей пробы,
он всем известный хлебосол.

Как он раним, наш милый Добрый!
Как он чувствителен к словам!
И вот к нему все жмутся Кобры,
как к очень теплым островам.

А добрый, чтобы обесточить
свои усталые мозги,
на всех несчастьях ставит точки,
бросая бремя из тоски.

И жизнь с нелепой чередою,
чужих проблем из жалоб, стона,
его становится средою
и добротой сердечных тонов.

Так есть, вообще, подобный Добрый?
Зачем ему себя терзать?
Напились кровушки все кобры,
пора бы просто полежать.
11 января 1988

***
Вишневые розы на Вашем столе, 
вишневая шаль - дань романсу, 
а все это чувства на чьей-то золе, 
и розы, как стиль ренессанса. 

Вишневые розы - цветы, как цветы, 
но редкой, прекрасной породы, 
слегка отвернули надменно листы 
и ждут стихотворные оды. 
1988 

***
В прихожей место есть одно, 
в нем уместилось кресло, 
не просто кресло, а оно 
стихов рожденья место.

Бежали грустные часы, 
нигде меня не ждали 
и каплю маленькой слезы 
за счастье осуждали. 

За дверью комнаты - кино, 
муж, крики на экране, 
а в другой комнате давно 
дочурка на диване.

На кухне - сын.  В прихожей - я, 
где я стихи писала, 
так разбрелась моя семья, 
а я повествовала. 

Зачем пишу? Чтоб обесточить 
свои усталые мозги, 
чтоб на несчастьях ставить точки, 
и сбросить бремя из тоски. 

Счастливый год, все были вместе,
как это можно не понять?
Пройдут года, другие вести
придут иное рассказать.
13 января 1988 

***
Не ищу одобренья людского,
и проходит оно стороной,
я ищу состоянье такое,
когда сердце не просится в бой.

И спокойно, порой деловито,
я иду по полям своих дел, 
и нет мысли, чтоб быть знаменитой.
Муж меня ненароком задел.

А муж мой - он на всем экономный:
на себе, на других, на делах,
внешне он, очевидно, что скромный.
Но вот в мыслях частенько есть крах.

Преклоняюсь пред знаньями века,
а муж ими пропитан до дна,
видно мне повезло с человеком,
не бываю я дома одна.

Мы и рядом, но вечно не вместе,
до сих пор искры часто летят.
Мы вдвоем, мы как строчка из песни,
нам разлуки - века не простят.

Отчим, мачеха - это пустое,
без обиды для всех говорю.
Для детей - счастье очень простое,
быть с отцом, я его не корю.
 27 января 1988

***
Нету силушки побороть печаль,
нет возможности оглянуться мне.
Снег лежит кругом, и замерз причал,
радость с холодом улеглась на дне.

То ли снится мне в темном дне лазурь,
то ли снег летит, то ль слеза блестит.
Грусть - тоска моя, забери всю муть,
оживи меня, сердце вылечи.

Эх, и грустно мне на белом снегу
с горем - горюшком целоваться - то,
то ль сама умру, то ль его сгублю,
а вдвоем - то нам не остаться-то.

Знать моя беда бредет подо льдом,
пузырьками-то знать балуется,
а бровей твоих дорогой излом,
надо мной уже не любуется.

То ли в небе я, то ль на дне реки,
то ли в облаке, то ль на льдине я.
Но найти меня людям не с руки,
и растаяла вся до жилочки.

А потом пришло озарение,
и лазурь небес воскрешения.
На меня нашло вдруг смирение,
и пришли ко мне вновь свершения.
28 января 1988

***
Сосна сегодня - верх очарования,
она бела до кончика иглы,
и ей сегодня "королева" звание.
Березы белой завистью скромны.

О, как чудесно в белой сказке леса
среди ветвей и елочных страстей,
где ветки чуть изогнуты от веса,
где снег, застыв, обвился вкруг ветвей.

Вот небеса морозны и парадны,
голубизна, сугробы облаков.
И наша жизнь проходит явно складно,
а фоном служит инея покров.

Нужна любовь или ее замена,
нужны снега и зябкая метель,
нужна мне верность, только не измена,
нужны мне руки, брюки и отель.

И в роскоши лесного наслаждения,
и в контурах белеющих берез,
и в розовом, чуть с зеленью свеченье,
мне не хватает просто алых роз.

Но кто-то посадил две новых сосенки,
они уютно скрасили пейзаж.
Зимой на них снежинки будто бусинки,
и радует их новый антураж.
28 января 1988

Институт

Флюгером застыли на деревьях
три сороки. Смотрят свысока
на людские и свои пороки
без волнений, творческих стремлений.
С высоты взирают не дыша,
смотрят на людей - а те спешат.

В ясном небе пьедестал морозный
в инее от дышащих берез,
в этот день так мало льется слез,
и так часто смех звучит задорный.
На сороках модные цвета -
те, что в моде годы и века.

Стекла, кирпичи, часы, уступы
собрались в единый институт,
а внутри подъем, он очень крут,
и с него уходят с думой скупо
на глаза всевидящих сорок,
в армию служить обычный срок.

Армия вбирает людей умных,
тех, кто может думать и дерзать,
тех, кто может очень много знать,
забирает из компаний шумных.
И кричат, кричат тогда сороки,
сокращая жизненные сроки.

И пустеют группы без ребят,
зря резвятся полы на разрезах
юбок, что на ножках очень нежных,
ладно и заманчиво сидят.
И с тоской глядят тогда сороки -
отошли их молодые сроки.

В институте двери закрывают.
Что там изучают - я не знаю.
Знаю то, что знают лишь доценты,
ассистенты, аспиранты и студенты.
Кто же я? Профессор всех наук?
Нет, я стихотворец этих мук.

Мне по нраву топот в коридорах,
или пустота моих дорог.
Тогда слышно: чей-то голос строг,
объясняет что-то без укора
тихим и доверчивым студентам,
ходит взад, вперед в апартаментах.

Улетели строгие сороки,
ветерок уносит иней прочь.
Красота лесов - мороза дочь -
в институт идет давать уроки:
холода, терпенья, белой склоки.
Потеплев, уходит тихо прочь.
28 января 1988

Командировка

Командировок тысячи в стране -
они источник деловой работы,
кто едет разбираться в кутерьме,
кто бегает по складам как во тьме,
кто план перемещает с криком: "Что, ты!"

И самолеты, поезда, машины
порою заменяют телеграф,
и остаются, чуть плаксиво жены,
скрывая раздражительные тоны,
в довольно непокорный нрав.

И я, их редкий представитель,
лечу и еду, сбросив страх.
Потом расскажут, кто с кем видел,
и не поможет черный свитер,
и не спасет обычный брак.

А я люблю уйти с дороги
и делать в жизни первый шаг,
и перепрыгивать пороги,
пресечь словесные ожоги,
и думать, мысленно - я маг.

А за окном чернеет ночь,
и стук колес, почти не слышен,
и еду я с огнями прочь,
и говорю я лишь про дочь,
про волосы ее в цвет вишен.

А вот и цель. Морозный воздух
приятно щеки холодит,
и новый город - это отдых
от всех заброшенных обид.
И сердце с городом парит.

Стучат трамвайчики по рельсам,
везут людей на свой завод -
такие сказочные рельсы
бегут сюда из года в год.
В дороге знающий народ.

Люблю узнать я новый город,
и новый цех, и стаю мыслей,
и для стихов есть новый повод -
они над головой зависли,
иль просто в памяти повисли.

Я не одна. Со мною - люди,
чей опыт разумом пронизан,
идут вопросы по карнизам,
ответы - лестницей прелюдий.
Командировка вышла в люди.
5 февраля 1988

***
Спокойствием с небес спустился снег
и равномерной белой окантовкой,
деревьям и домам добавил свет,
и лег на воротник лихой подковкой.

И влажный снег уменьшил все шаги,
и тише, и задумчивее мысли,
вот так же утром мы с тобою шли,
твои усы под снегом мирно висли.

И вот прошли любви нашей года,
где холод и жара порой встречались.
Да и теперь, возможно, не всегда
с тобою мы смиренно улыбались.

Комфортно надо чувствовать себя
среди проблем домашнего хозяйства,
и жить спокойно, вовсе не скорбя,
и я ведь не домашняя хозяйка.

Так и живем, тревожно иногда,
а в основном, в туманной атмосфере,
и тишина зимой в душе тогда,
когда друг другу мы спокойно верим.

Но плохо то, ты шапки не любил,
но капюшон набрасывал ты лихо.
А снег летит, его с усов ты сбил.
И мы идет то быстро, а то тихо.
10 февраля 1988

Человеческие ранги. 

Нельзя снимать венцы с царей умерших,
и править, возвеличив лишь себя.
Нам не спасти трагедий в ад ушедших,
и надо жить, прошедшее любя.

Довольны те, кто будто бы поднялся
повыше тех, кто равным был всегда,
на самом деле - сам собой остался,
и высшая звезда - не их звезда.

О, как все любят маленькие ранги,
и вещи, и машины, и жилье,
и презирают, мысленно яранги,
но не ценить все это и смешно.

А люди-то давно перемешались,
и разум есть у каждого из вас.
Кто в чем умен... Прослойки? Да, остались.
Они заметны только лишь у касс.

В семнадцатом пытались все исправить,
писатели спешили записать.
Мозги чужие очень трудно править.
Поэтам - трудно жизнь свою спасать.

Люблю людей: и правых, и неправых,
крестьян, интеллигенцию, верхи.
Люблю людей: больных и мыслью здравых,
их подвиги, и даже их грехи.
16 февраля 1988

***
Природа отошла на задний план,
конструкции железок на подъеме,
их сердцевину вновь вращает вал,
не поднимая мой духовный сан,
не требуя и теплового съема.

Размеры, допуски, посадки
царят на чистых чертежах,
пути в цехах не так гладки,
и надо знать друзей повадки,
и не терпеть в цехах свой крах.

Простые белые листы
годами в линиях чертежных, 
как для меня они просты,
и я ищу в решениях сложных
чужие, мелкие хвосты,
чтоб быть в решениях осторожней.

Ввергаю мысли в полутьму
своих стихов из рифм сплетенных,
но в чертежи их не возьму,
ведь я люблю их - непокорных,
Немного разных или вздорных.
20 февраля 1988

ВПТБ

 За окном - застывшая Москва,
инеем подчеркнуты строения,
а в патентах жгучие слова
ждут и ждут мои изобретения.

Подбираю нужные тома,
рядом переводчица японцев,
переводит быстро и сама,
пишет тексты до захода солнца.

Мне понятны только чертежи,
с каждым часом их смотрю быстрее.
Прохожу патент, хоть ворожи,
где же те есть знания, что мудрее.

Как приятно воздух холодит,
из окна врывается в дыханье,
смотрит, каталог прекрасно свит,
выражает тихое признание.

Мир бумажных папок и бумаг!
Это просто море, просто море...
Сколько здесь патентов, каждый маг,
кто придумал новое в просторе.

За окном застывшая Москва,
инеем пронизан воздух чистый.
Вот и просмотрела класса два.
А патент? Он есть. И все в нем чисто.
26 февраля 1988

Улыбки весны

Милый мой городок, потонувший в лесах,
вдоль дорог липы очень красивы,
и деревья стоят в затвердевших слезах,
только дочь улыбается мило.

В жизнь вступила она своей легкой ногой,
темный волос сверкает на солнце,
с баскетбольным мячом и любимой игрой,
и мелькают пред ней щиты, кольца.

И весна у нее еще в снежных речах,
и для листьев пора не настала,
но улыбка ее на прекрасных губах,
чуть взрослея, с весной расцветала.

Потеплела вода, засмеялась весна,
забурлили потоки живые,
и струится вода, по протокам чиста,
и несет свои воды речные.

На лесных великанах весна прилегла,
и повисли без снега иголки,
почернела земля от притока тепла,
но становится снег утром колкий.

Улыбнитесь поэты, зачем горевать?
К вам весна - гимн красавице едет,
и не надо стихи свои льдом покрывать -
она лед тот лучами приметит.

Где по снегу, бывало, свободно прошли -
там осталась тропа снеговая.
А весной, вы попробуйте снегом пройти -
след наполнит вода снеговая.
19 марта 1988

***
Под ногами - тонкий лед весенний,
чуть хрустят пустоты подо льдом.
День пригожий, солнечный, елейный
ослепляет инженерный дом.

Голубой, прозрачною громадой,
он стоит спокойно над прудом.
В нем есть все, что для работы надо,
все, что достигается трудом.

Только солнце ярко и нетленно
светит там, не ведая преград,
на работу заглянуло с ленью,
освещая девушек наряд.

Кульманы рядами здесь стояли,
целый зал огромный, без конца,
а за ними люди все стояли,
чтоб не видеть ближнего лица.

Да, работы много было, время
шло еще без компов и инет.
Слов таких не знали, были темы
типа калькулятор, тоже свет. 

За окном деревья не проснулись.
Лед и снег, и талые ручьи.
Мы тихонько к тайне прикоснулись
голубой. Где тайны чьи? Ничьи.
1988

***
Снег растаял. Солнцем залиты равнины.
День прекрасный. Только грустно мне чуть-чуть.
Что такое, почему всегда ревниво
смотришь ты на мою ласковую грусть?

Утомление расплывается со снегом,
и восходит сила бодрая весной.
И зимою, и весною жизнь не бегом.
Я спокойна: снова ты идешь со мной.

Но бывает, вдруг завьюжит, заморозит
там, где снега и не ждешь давным-давно,
и в сердечко больно вколется заноза,
и из жизни получается кино.

Переливчато и звонко дрозды пели,
а сегодня что-то замерли леса,
и с небес как бы случайно пролетела
белым шариком застывшая слеза.
11 апреля 1988

***
По туману спустилась на землю весна. 
Ты заметил и словно бы вспомнил меня.
Теплой ножкой притронулась к снегу весна.
Прикоснулся и ты, настроеньем звеня. 

Улыбнулась. И рыхло ответил мне снег. 
Ты смеешься, а я отвечаю в ответ.
Я тонула в сугробах их утренних нег. 
И дрозды нам прислали лучший привет.
1988

***
Я люблю Вас, голубые очи,
умный отсвет в них пленит меня.
Встречи с Вами каждый день короче,
только взгляды тетивой звенят.

Пенье птиц в иголках зазвучало,
перья птиц застыли на воде, 
звонко от дроздов, синичек стало
с солнышком на елях и везде 
  
Накопились страсти до предела,
каждой клеткой чувствую, где Вы.
Замолкаю, если нет к Вам дела,
только встречи выше головы.

Подвиг нам, похоже, не под силу,
я люблю Вас, только почему
Вы холодный - этим мне и милы,
а вот встречи видно ни к чему.

Как приятно видеть Ваши очи,
их огонь, пылающий внутри,
Вы примите страсть мою, нет мочи,
жить без Вас денька, хотя бы три.
19 апреля 1988
 
***
Отвергает чувства совесть,
день за днем идет борьба.
Сердце ноет с горя, то есть,
наше счастье - не судьба.

Ты пройди дорогой дальней,
не смотри в мои глаза.
Пережить двоих страданья
мы не сможем - их леса.

Знаешь, милый, жизнь прекрасна,
но не тронь моих волос,
даже встречным будет ясно,
что ты горюшко принес.

Я тебя любила, милый,
и не буду то скрывать,
но пойми, ведь так постыло
совесть часто бичевать.

Нам нельзя любовь с тобой
долго холить и томить, 
чувства кончатся тоской,
буду раненой ходить.

Год за годом пролетают,
совесть мечется в душе,
чувства все еще летают,
сердце - вечная мишень.
1988

***
Вот они листья младые, лихие,
только раскрыли малютки глаза,
мысли средь них замелькали такие,
что на глаза навернулась слеза.

Листья, вы листья - бутоны, как птицы,
теплое солнце вас всех развернет,
будете тихо в ветвях шевелиться,
осень придет и вас всех оторвет.

Листья мои - паруса ощущений,
странствие памяти в ваших волнах,
раньше срывала, как плод запрещения,
ныне срываю, как истый монах.

Листья, листочки, иголки, сережки,
девичьи косы и стрижки волна,
дерево жизни и юности слезки - 
все вдохновляет - я детством полна.

Детство поэта - оно как лучина,
быстро сгорает и светит не всем,
детство поэта, не в нем ли причина
всех позабытых и будущих тем?

Детство поэта - не детство, а мысли,
время, когда вдруг я стала писать,
мне уже было довольно под тридцать,
чувства излишек пришлось так спасать.
10 мая 1988

***
В Подмосковье растет разнотравье,
отголосок родной стороны,
здесь они разрастаются, вправе,
привлекая прохожих умы.

Рядом с чисто - чистейшим асфальтом
в белых звездочках гнется трава,
так и хочется в вихре экс вальса
закружиться - мечта не нова.

Но подходят все ближе к нам здания
красноватого люкс кирпича,
и приносят нам мысли в сознание,
что науку не рубят с плеча.

И действительно, разные лица,
представители целой страны,
все пытаются в ней заблудиться,
озадачить задачей умы.

Вот завод замыкает аллею
голубою мечтой ЭВМ.
А леса? А они зеленеют.
Как надежда для будущих тем.

В Подмосковье Москва обитает
своим разумом мыслит всегда,
потому люди в космос летают,
ум блуждает по травам тогда. 
1988

***
Леса стареют как-то незаметно,
дома ветшают несколько быстрей,
а я старею только по приметам.
Каким? Молчанию людей.

Прошел мужчина, вроде бы красивый,
а он моложе на десяток лет,
я не могу быть дружбой с ним счастливой.
А он со мной? Я старше - чувства нет.

Ровесники, вас мало, единицы,
я вас старее жизнью и детьми.
Мне не подвластны журавли, синицы,
стихи седеют - волосы мои.

Ушли или исчезли просто чувства.
Исчез и он, из вида, из забот,
прибавилось житейской, чистой грусти,
в какой-то безобразно мудрый год.

Не вижу - пары. Все мудры и тихи.
И я смиренна - не моя вина.
Деревья, травы на ветру, а стихли,
но этого не будет никогда.

И глупо в тридцать семь считаться старой,
ровесников полно и жизнь бурлит,
но для меня другие дни настали,
да это просто первый был зенит.
11 мая 1988 

***
Опустилось солнце майское на землю,
распушились нежной зеленью леса,
и ко мне вернулось редкое везение,
как оставшаяся в памяти коса.

И вернулась я на место, где была я,
шила, штопала, учила сопромат.
Годы канули, но жизнь моя былая,
вторглась милая. Мне, кажется, впопад.

Вновь учусь, одолеваю грань науки,
вновь я шью, стригу, стираю и вяжу,
и стихи пишу не только ради скуки,
просто жизнью нашей доброй дорожу.

Одеваю, обуваю наших деток,
жизнь проста моя, и проще не сказать,
словно дерево я майское из веток,
в чертежах моя финансовая рать.

Вот везение, так везение, что тут скажешь?
Май, не май, а солнцу рада я всегда,
так словами сквозь грядущее помашешь,
и порадуешься счастью труда.

Юмор есть или усталость, как забвение.
Жизнь идет, и надо действовать, творить,
иль вновь писать стихотворение,
чтобы свои мысли усмирить.
18 мая 1988 

***
Три недели жара,
три недели ремонт,
я сейчас ожила,
от небес нужен зонт.
Ветерок загулял
в темной зелени трав,
он в листву забежал,
проявляя свой нрав.
Ничего, не беда,
солнце в небе висит -
это только вода,
а в квартире свой вид.
Бедность вышла от нас
с ней ремонт не в ладу,
в золотистых тонах
осень в дом позову.
Дома осень живет
на картинах всегда,
а на улице лето
и с неба вода.
И ремонт там не нужен
для тихих аллей.
А поэту что нужно?
Дом его мавзолей.
8 июля 1988

***
Летний пруд. Вода бежит под лодкой.
Солнечные блики у весла
кажутся нечаянной находкой,
радость мне свобода принесла.

Целый отпуск солнечного лета,
я сидела с грустью лишь в дому,
не было мне счастья-то от света.
Почему? Я с жаром не в ладу.

А сегодня лето Подмосковья,
и сегодня - небо и вода,
и стихают нервы - будто сон - явь,
и качает жизнь мою волна.

Облака разгуливают в небе,
на фонтане светится струя,
радости и горести нелепы,
просто есть природа, солнце, я.

Солнце пригревает мою спину.
Весла шевелятся, как хотят.
Я пишу, а значит, я не сгину.
Чьи-то весла рядышком скрипят.

Пруд, мой пруд, серебряные ивы,
тишина душевного тепла,
ласточки полет, деревьев гривы,
это просто Сходня протекла.
22 июля 1988

Старый друг

Лес полон зелени, просветов почти нет,
все выросло до своего предела,
лишь изредка мелькает здесь просвет,
и взглядом я его почти задела.

С просвета льется капелька дождя...
Я улыбнулась тихой нашей встречи.
А ты нашел, ты долго встречи ждал,
и о несчастьях нет меж нами речи.

Как робок взор и утомлен твой взгляд!
Морщинки под глазами пробежали,
ты изменился, сник любви наряд,
и речи меня в этом убеждали.

И все же есть у дружбы свой итог,
он зеленью разросшейся наполнен,
избытки чувств давно скосили в стог,
и взгляд твой только дружбой и напоен.

Ко мне приходит чувство пустоты,
ты надоел мне, даже не сегодня.
Твой разговор - зеленые листы,
и от себя мы сквозь листву уходим.

Ты улетел туда, где ягель, снег,
по тундре на оленях прокатился,
обычный твой итоговый побег,
в моем лесу ты вновь не заблудился.
12 августа 1988

***
Стрекотали поздние кузнечики, 
и струился утренний туман, 
прятались в листве людей скворечники, 
скошенной травы стоял дурман. 

Обещало утро денек солнечный, 
обещало ласку синевы, 
но душа моя была надломленной, 
в ней зияли раны чистоты. 

Как мне объяснить природе ласковой, 
что пуста, пуста моя душа, 
что прошли недели мои страстные, 
что воспоминанья жизнь крушат. 

Дети подросли мои и выросли, 
перерос меня мой мудрый сын. 
Эх, вы мои маленькие поросли, 
вы стремитесь к тропочкам лесным. 

Утром теплым, росным и доверчивым 
сын впервые покидает дом 
и уходит он с друзьями верными 
жить в палатке под лесным листом.

И стрекочут ранние кузнечики, 
песнь поют о юности ребят, 
песнь о своей юности застенчивой,
в жизнь уходит маленький отряд. 
24 августа 1988

Очередь на выставку

Вот выставка и я туда,
покрыта очередь зонтами.
Вокруг дома. В лицо вода.
И третий встал уже меж нами.

Все хорошо. Вода с зонтов.
Трава газона зеленеет,
и яркость курток и листков
вокруг меня еще желтеет.

Напрасно все. Табу - трава
среди асфальта притаилась,
упали с дождика слова.
Да, я напрасно торопилась.

Стою. Стою. Поймет ли он,
не съев со мною соли пуда?
Все уронил листочки клен,
но тополя шумят у пруда.

На Красной Пресне этот день.
И очередь стоит упрямо.
Уйти с нее? Такая лень.
А очередь - она как яма...

Рабочий день, а мы втроем
жуем и ждем людей новинки,
и вскоре мы уже войдем
туда, где не было пылинки.
1988

Забвение

Белые проказники зимы
облепили темные качели,
забирают горести у тьмы,
и стоят величественно ели.

Ну, а ты? Куда исчез совсем?
Где ты затерялся в белом мире?
С мыслями ты ходишь или с кем,
или растворился в белой лире?

Я иду по снежной целине,
раздвигая ветви серебрянок,
улыбаясь матушке - сосне
в тонком перезвоне льдинок-склянок.

Нет, я не ищу тебя давно,
ухожу в снега от ветвей быта,
вспоминаю очи из кино.
А твои? Твои, увы, забыты.

Новых впечатлений толщина
мягко притупила боль былую.
Жизнь моя совсем упрощена.
Я ценю ее теперь такую.
1988

***
Бантик розоватый в небе сером
мне напомнил, что прекрасна жизнь.
Да, совсем не сладко людям зрелым,
только и командуют: "Держись!"

Да, держусь, но хочется в пространство
полететь в уютность наших встреч.
Надоела мудрость постоянства -
я хочу услышать нашу речь.

Где-нибудь, на голубых дорогах,
выйди мне навстречу не спеша,
увези туда, где рвутся слоги,
где поет от радости душа.

Не томи сердца наши разлукой,
оторвись от прозы будних дней.
Солнце, счастье, свет будут порукой,
что вдвоем в любви душа сильней.

Знаешь, милый, мы с тобой живучи!
Наши мысли, чувства и дела
все относят к более везучим,
а все это - нам любовь дала.

Пусть зима дохнула нам разлукой,
унесла от страсти наших встреч,
но плывут по миру счастья звуки,
нас с тобой стараясь уберечь.

Да вернись ты даже на мгновенье!
Брошусь я - не помня ничего -
это будет сердца повеленье -
нашего и больше ничьего!
1988

Над облаками

Бурым медведем раскинулась осень, 
дремлет спокойно, зажмурив глаза. 
По небу стелется облака проседь. 
Я покачнулась, как будто лоза. 

Ветви деревьев вонзаются в небо, 
тянутся в вечность гривастой главой. 
Как мы порой поступаем нелепо, 
если не можем взлететь над листвой! 

Жить на земле в ощущение полета 
горько и сладко, порой - все равно. 
Стоит ли ждать ощущение от взлета? 
Лучше лететь, как хочу я давно. 

Чуть-чуть трусливо дрожало сердечко 
над облаками белейших снегов.
Но самолет, будто через колечко, 
вырвался к солнцу сквозь сеть облаков. 

А под крылом, будто лава застыла, 
горы и горы с развилками рек. 
Им помахали приветливо крылья, 
словно ресницы на краешке век. 

Бурая осень, холодные дали,
тихий полет как привет октябрю.
Ближе с тобой мы, конечно, не стали,
но я лечу, я встречаю зарю.
1988

***
Листва легла под ноги удрученно.
Октябрь стряхнул последнюю красу,
и только вяз почти заворожено
листочками трепещет на весу.

Деньгами Север держит вас исправно,
не страшен ни мороз, ни мошкара,
привычки надвигаются коварно,
и возвращение - странная игра.

А климат наш умеренный и влажный,
с зеленым морем листьев и травы,
и осенью, желтеющей протяжно,
и с переходом с "ты" уже на "Вы".

И привыкаем, очень привыкаем
к своим местам в финансовом ряду,
потребности с природою сверяем,
и с совестью спокойней быть в ладу.

Ты мне сказал, что лучше жить, где холод, 
там больше денег, к ним давно привык.
Наверно, помнишь ты из детства голод,
и север для тебя - слоновий клык.

Закат расправил медленно сполохи,
пренебрегая светом фонарей.
От северных сияний - света крохи,
но как горят, ты посмотри скорей.
1988 

***
Горит огнем осенняя листва,
горят огнем мои воспоминания,
и где найти для радости слова,
когда в душе живут одни страданья?

Твой робкий взгляд и резкие слова,
несправедливость жизненной дороги
и глупая, ненужная молва
порвали наши жизненные слоги.

Прости меня, тебя мне не вернуть,
но помнить о тебе не перестану,
а смерть твоя - она мой страшный кнут,
что бьет лишь болями по стану.

Ты песни пел чужие и свои,
стихов мне не писал и был беспечен.
Года на смерти делают круги,
а я вся в мыслях, что ты - вечен.
1988

***
Наивность желтого листа
в том, что рожден и будет вечно.
Моя наивность - я проста,
и подошла к стихам беспечно.

Зарифмовав десяток строк,
я увлеклась такой игрою,
превознося любви порок,
гналась за строчкой я порою.

События добра и зла
с живой и мертвою водою,
с упрямством южного осла,
и с осенью такой златою.

Проблема выпита до дна,
поэт возрос в стране ошибок,
и в предсказаньях мудрых сна,
не родились стихи для зыбок.

Летит листва. В зеленых кущах
есть две недели желтизны.
Все хорошо и ветер лущит
семян коробочки, листы.

Моя наивность бесконечна,
пишу и правлю без конца,
и в строчках часто человечна,
на фоне листьев колеса.
1988 

Бежевый блондин

По лесу я брожу одна,
когда все листья наземь пали,
когда дороженька пуста,
меня влекут леса и дали.

А в мыслях бежевый блондин
уютно, нежно притаился,
он там, похоже, что один,
забрался, как-то затаился.

Все хорошо. Снежок на пнях.
Трава устало зеленеет,
и яркость четкая в ветвях
на кустиках еще желтеет.

Так что, мой бежевый блондин,
зачем ты в жизнь мою явился?
Забудь вопрос. Ты господин.
Ты новой жизнью объявился.

Леса, леса, мои леса,
без листьев в них такая сладость,
простор и дождика роса
даруют радостную младость.

Приятно быть опять младой
с надеждами на упоение,
как надоел мне чувств застой,
и сны без любых сновидений!
1988

***
Дожди, дожди с утра до ночи, 
грязь ходит, бродит по пятам 
и ставит цепь нелепых точек 
на всех ногах то тут, то там. 

Дождливы дни. Холодный ветер. 
И небо смотрится в асфальт. 
На очень многих виден свитер. 
На стадионе слышен гвалт. 

Вот ветер, ветер тайной силой 
отнес дожди к другим мирам, 
природа быстро стала милой, 
вернулась к осени дарам. 

И заиграли желтым, красным, 
сквозь ветер листья на кустах. 
А футболисты быстро, классно 
забили гол - крик на устах.

Сияет осень в ярких красках, 
играет мяч, играет свет, 
но замерзает тихо сказка. 
Зима холодный шлет привет. 

Мне безразличны дождь и холод,
я за окном, вид - стадион,
пусть ветер дует там до стона,
а листья яркие - пион.
1988

***
Налетит и раздавит - 
вихрь унижений,
но поднимется гордость -
друг восхождений,

Сбросит чары злословия
и взойдет на престол.
Впрочем, дуло пустое,
пуст для выстрела ствол.

И не будет салютов.
Тишина, тишина
на заснеженных ветвях
очень даже нужна.
8 января 1988

***
Знаете, прекрасно в нашем мире, 
Чудеса творят и на земле, 
В нашем несмолкаемом эфире 
Похвалу найдешь себе везде. 
 
Не найдешь - так, стало, быть - не надо, 
А найдешь - забыть скорее надо, 
И спокойно жить, с судьбой дружить, 
И врагом и другом дорожить. 
11 января 1988 

***
Отступила стужа от зимы,
снег садится от весенних капель,
потому что дочке до весны
не мешает земляная накипь.
Нам на шубу денег не хватило,
а зима ее боготворила.
15 января 1988

***
Писатели технических познаний 
спокойно пишут умные тома, 
не ждут экранного признанья, 
порой их повышают в званьях, 
   
и вновь берет их в плен среда, 
и сердцу милые дома. 
Но в поисках новейших знаний, 
они все средства применяют.
   
Их путь по знаньям очень дальний, 
дорогой кто-нибудь и крайний. 
Преграды их не забывают - 
потомкам вехи оставляют. 
15 января 1988 

***
Пришла вдруг мысль, что гениев и нет,
есть просто люди, с кучей недостатков,
и зря при жизни их ругает свет,
а после смерти лижет их останки.

И в памяти вдруг остается тот,
кто умер лихо, иль прожил нелепо,
их творчества сильней ток
становится питаньем века.
15 января 1988

***
Можно быть самой богатой
и не иметь ничего,
взятки взимать лопатой,
будто бы дерн с кой - кого.

И в своей малой квартире,
где очень тесно в сердцах,
думать о сказочном мире,
в золоте и в зеркалах.

Пусть отражается в стеклах
добрый, загадочный взгляд.
Он, только он мои зерна,
он - ненасытный мой клад.

Где - то дороги в машинах,
там суета из сует
рвется на собственных шинах
алчущих, жадных сердец.

Видят в машинах реванши
то ли за рост, то ль за вид,
бегают длинные марши
с видом вальяжным как гид!

Все - то и знают, и видят,
мнят себя барской средой,
только бедняги не видят,
что смерть бежит под рукой.

Сколько вас копят деньжата,
чтобы скорее за руль.
То ли душа маловата,
то ли на счастье - то нуль.

Я ухожу по тропинке
от суеты городской,
в сердце по шинам поминки,
и по квартире с тоской.
15 января 1988

***
Усталость навалилась на меня,
на угнетение тающего дня,
так давит бело-влажная среда -
всегда.
Я тороплюсь порой ответить нет,
в расцвете и на склоне мудрых лет,
я тороплюсь к своей звезде -
везде.
Прохлада неба ляжет на ладонь,
по ней стремглав промчится черный конь,
мечты тогда смеются иногда -
всегда.
По буквам белых клавиш я стучу,
себя, других чему-то я учу,
и что-то пробуждается в душе -
уже. 
Несите кони красных русских букв, 
под равномерный, мерный, верный стук
в печатный мир белеющих бумаг.
Я - маг.
16 января 1988

***
Медленно уходит напряженье 
и приходит внутренний комфорт, 
отдает судьбе распоряженье
о приуменьшении забот. 
   
Суета и нервные страданья 
улеглись под снежною зимой, 
приумолкли все исповеданья 
в жизни очень тесной и простой. 
   
Нет иллюзий о моем признанье, 
нет надежды на любой успех, 
есть одной судьбы существованье, 
   
тихое конструктора призванье, 
замолчавший твой нелепый смех 
о мое спокойное молчанье. 
20 января 1988 

*** 
Уложить мне мысли часто надо, 
вьются мысли стаей у виска, 
будто в дверь стучаться мыслей склада, 
а она немножечко низка. 
   
Так бывает после сдачи темы, 
после всех значительных работ. 
Затихаю, я от мыслей смены, 
пусть посмотрят множество дорог. 
   
Надо выбрать новые стремленья, 
подкопить и знанья для рывка, 
и в ячейках мозга столкновенья 
стихнут у подножия витка. 
20 января 1988 

*** 
От наслажденья в звуках застываю 
и в музыке Чайковского тону, 
под переливы звуков точно знаю: 
перехожу я в классиков страну. 

На стороне классических звучаний 
углублена я в мудрость наших дней, 
Шекспира лучезарное признанье 
предпочитаю логике страстей. 

Есть в звуках музыки природа
и красота лесных ветвей, 
застывших, в серебристых сводах, 
и в музыкальности людей. 

И сила страсти вечной темы 
сквозит сквозь нотные листы, 
но заглушают их системы, 
и электронные хвосты. 
24 января 1988 

***
Спрятаться под куржаком,
отойти от пересудов,
слава точно наждаком
бьет паломников посуду.

Ошалевшая толпа
смотрит, пишет, рядит, судит.
Слухи, страсти с потолка
долго разум не пробудят.

Я смотрю за суетой,
нет ни зависти, ни лести,
будто каменной плитой
перемолоты все мести.
25 января 1988

***
Заманчивы - космические дали, 
но красота зеленого кольца
прекрасней падишаха дани, 
дороже королевского венца. 
1988

***
Ты - моя любовь - моя природа, 
нет прекрасней в мире ничего. 
Ты - красива только недотрогой. 
Что еще сказать? Нет, ничего. 
 28 января 1988 

***
Счастливый сон приснился ночью
и олимпийские огни.
И твои губы впились сочно,
в такой момент, ты не звони.

Как ты красив, великолепен!
Я не ждала тебя совсем.
Твой взгляд божественен и светел,
а вместе с тем, а вместе с тем.

С тобой болезни все вернулись
и горести пошли рекой.
А в жизни? В жизни разминулись.
Разлука нам дает покой.

Ты на дороге карты бросил.
Твоя любовь и на снегу.
Забыл ты только бросить восемь,
боялся, что я не могу.
13 февраля 1988

***
Параллельны сухие ветви,
и не гнет их лихой снегопад,
ветер ветви живые вертит,
а для мертвых он невпопад.

Вновь примолкли в сугробах ели
под тяжелыми шубами сна,
ветви их под снегами просели,
горделивой осталась сосна.

Снегопад, что ты сделал со мною?
Ты окутал меня холодком,
ощущение, что нет мне покоя,
вместе с резким, тягучим звонком.
23 февраля 1988

Картине 'княжна Тараканова'
и музыке С. Рахманинова

Чистая, прозрачная мелодия, 
всплесками весеннего ручья, 
зажурчала в комнате рапсодией, 
нищету нещадно унося. 
   
Раздвигались стены от безумия 
волн воды и шелеста дождя, 
и, прижавшись к креслу, как безумная, 
уходила в счастье бытия. 
   
В голове отточенные линии, 
словно бы из них Ваш гордый лик, 
разогнал предсмертно страх и скуку. 
   
Мысли становились все ленивее 
и  в воде запрыгал солнца блик, 
унося с собой остатки муки. 
1988 
    
 *** 
 Перья птиц застыли на воде, 
 пенье птиц в иголках зазвучало, 
 с солнышком на елях и везде 
 звонко от дроздов, синичек стало. 
   
 Вербы распушились по весне. 
 Появились у берез сережки. 
 Мне приснились птенчики во сне. 
 Из гнезда слышны они немножко. 
 20 апреля 1988 

 ***
 Холод - холод, ветер-ветер,  
 снег. 
 И за пять минут деревьев темных - 
 нет. 
 Неожиданно проглянул с неба 
 свет, 
 и увидел, что весны пропал и 
 след. 
 26 апреля 1988 

***
Я вдруг поняла, что волненья напрасны, 
что все хорошо, пусть мне плохо кругом, 
мы часто в душе своей просто несчастны, 
но вдруг улыбнемся и счастье волчком. 
   
Казнить мне себя за язык мой болтливый, 
совсем ни к чему я такой родилась, 
с душою, чрезмерно порой совестливой, 
я в адовы муки сама забралась. 
   
И мне отомстить за крамолу так просто, 
стихи написать, сбросить чей-то указ, 
иначе меня поразит чья-то косность, 
иначе закончится женский мой сказ. 
1988

***
Мысли мои очнитесь, глупость уйди с тоски,
как все нелепы лики, если слова горьки.
Как надоело спорить и угнетенной быть,
Мне надоело горе, - не в чем его топить.

Если смотреть снаружи - вроде, все ерунда.
Так почему, почему же жизнь-то моя горька?
Может, сама себе я горе сие ищу,
Часто, порой напрасно, я в пустяках грущу.

И... вдруг, внезапно вижу зеркало перед собой:
Женщина очень суровая тихо идет в бой.
Как все меня удручает! В холоде есть немота.
Зеркало это не знает. В зеркале - я не та.
29 апреля 1988

*** 
Усталость кончилась, прошла, 
как в полдень тень. 
Я улыбнулась и ушла 
к деревьям в сень. 
Над головою чудом жизни - 
сияет синь. 
А на ветвях сережки висли - 
попробуй, скинь. 
А вечером от утомленья - 
спасет пень, 
на нем сидишь в пылу забвенья, 
а встать уж лень. 
13 мая 1988 

***
Если б можно было укрощать себя, 
и спокойно делать, то, что скучно, 
я жила бы долго, не скорбя, 
и не лезла б в неизвестность кручи! 

Редкий пух слетает с тополей, 
отмечает годовщину знаний, 
влезла я на кручу всех быстрей - 
стало скучно от своих познаний. 
   
Вновь сижу, грущу без суеты, 
думаю: 'Ну, где теперь вершина?' 
Мне скучны всегда мои следы, 
и не интересно, что свершила. 

Да, с такой натурой двадцать лет 
трудно просидеть на тихом месте.
Новеньких квартир чудесный свет, 
не проникнет в старые подъезды. 
1988 

***
Вырастаю на каблуках
в росте, чувствах и даже в осанке,
потому что без них на бобах
я катаю лишь будние санки.

А сегодня и солнце, и май
приподняли меня над собою.
Вспоминаю я прошлое, знай,
каблуки - они были с тобою.

Здравствуй, май человеческих чувств,
светлых, ясных, нетронутых красок.
Я с тобой никогда не уймусь,
с каблуками из собственных сказок.
11 мая 1988

*** 
В моей голове возникает эфир, 
я слышу случайные фразы. 
Бывает, что ночью врывается мир - 
и в мыслях - чужие рассказы. 

Порой мне мешают чужие слова: 
сбивают настрой мой на радость, 
иль в мысли мои забегает молва, 
и сразу горчит жизни сладость. 

Живу в проводах и в эфирных волнах, 
и чувствую импульсы с теми, 
кто радостен, в горе иль ввергнут в свой страх - 
все шлют свои импульсы, темы. 
18 мая 1988 

***
Отцветает яблонька - опадает цвет, 
белой недотрогою не проходишь век.
На земле, опавшие лепестки ковром, 
как прощанье с юностью и ее ледком. 
25 мая 1988 
  
***
Крупным градом открывалось лето,
сильным ливнем, оросив леса,
дождик шумно возвещает свету,
что приходит лета полоса.

Дождь в туманы облачил природу,
на два дня завесил небосклон,
не жалея извергал он воду,
и стекали струи под уклон.

И туманной облачной погодой,
и сырой, растущею травой,
дождь легонько расправлялся с модой,
оставляя капли за собой.

Грим смывал, касался ног  и платьев,
барабанил мерно по зонтам,
презирал случайные проклятья,
говорил:  'Я там, там, там, там, там'.
2 июня 1988

***
Остановись в лесу без суеты,
подумай о судьбе своей не с ходу,
тогда поймешь, почувствуешь, что ты
в своих делах сам делаешь погоду.

А утешение - это пенье птиц,
они замолвят за тебя пред небом,
и милыми вновь станут сотни лиц,
которым твои горести нелепы.

И ты спокоен в зоне буйных трав,
ты набираешь жизненные силы,
потом в быту от мелких, крупных травм
ты устоишь, и люди снова милы.

Душа сильна - силен и человек,
его не сломят беды и болезни,
не ждет врагов и удлиняет век,
лишь мудро избегая грубой лести.

Остановись в лесу без суеты,
вздохни всей грудью воздух очищения,
и ты поймешь, почувствуешь, что ты -
готов к проблемам или к их решеньям.
4 июня 1988

***
Описывать темы глобальные... 
Зачем, отчего, почему... 
А в жизни все темы случайные, 
глобальных тем - нет потому, 

что кот бедокурит, нечаянно. 
Хозяин готов его съесть, 
и я среди криков не чаяла, 
чего б для спокойствия съесть. 
9 июня1988  

***
За двойными стеклами дождя,
унывать от влаги не пристало.
Чувствую, для жизни не устала,
за двойными стеклами дождя.

Суета дневных переживаний
медленно стекает со стекла,
так порою жизнь моя текла,
суетой дневных переживаний.

На вершине выполненных дел,
в пелене дождя все горизонты,
мысленно разделишь их на зоны,
на вершине выполненных дел.

И заметишь, что вершины стерты.
Вновь земля и капли от дождя,
но ты улыбнешься как заря.
И заметишь, что дождинки - стерты.
16 июня 1988 

***
Гуляет ветер по квартире, 
срывает листики с их мест. 
Я отпуск посвятила лире, 
живу отшельником как перст. 

Ремонт недолго мерил силу, 
опустошая часть души, 
квартиры облик очень милый, 
но его надо завершить. 

Решила сделать просто книгу, 
и собираю все что есть, 
мне далеко до высшей лиги, 
но мне приятна эта честь. 
20 июля 1988 

***
Мускулы играют у студентов
и растут под грузом кирпичей,
не волную их друзей патенты,
с каждым днем становятся ловчей.

Стены поднимаются под крышу,
дождик прекращает этот рост,
все замолкло. Речи их не слышу.
Исчезает наш оконный мост.

Да, студенты - время малых нервов,
нужно вам от жизни много брать.
Мускулы у белых и у негров
могут очень сказочно играть.

Раньше была в моде стройность римлян,
в наше время ими стали негры,
и пою я песнь под сильным линем,
мускулам, играющим, как нервы. 
29 июля 1988

***
Утром солнце подарило
блестки солнечной росы,
все травинки возродило
для придания красы.

И туман поднялся к елям,
их макушки захватил,
и прислушивался к трелям,
что кузнечик возвестил.

И тепло к траве склонилось,
к каждой капельке воды,
чтоб та больше засветилась
и исчезла, как и ты.
1988 

***
Осень кратковременно прекрасна, 
воздухом бодрит мои виски, 
изредка зальет слезой ненастной 
всех деревьев разные листки. 

Слабые деревья год от года 
первыми уходят в желтизну, 
в этом не виновна и погода, 
просто потянуло листья к сну. 
1988 

***
Стихи теряю на ходу:
пишу их мысленно
и никогда их не найду,
в бумагах письменно.

Я с детства так пишу стихи -
их не фиксирую,
и потому они тихи,
и я их - милую.

Стихи, вернитесь, я вас жду!
А вы не слышите.
Я от волнения к вам иду.
Вы еле дышите.

Я не пишу давно стихов,
пишу программы лишь,
а без стихов, во тьме веков,
лишь угнетает тишь.

Средь облаков мелькает синь
голубоглазая. 
А я несчастьям крикну: "Сгинь!" 
Я в них стоглазая!
1988 

***
Окутала лес темнота,
резвятся снежинки игриво,
зиме открывают врата
услужливо, даже ретиво.

И ждешь, и не ждешь первый снег,
а он с дуновеньем холодным
ворвется, разбросив свой мех,
и сделает мир однородным.

Похоже, спускается ночь
упрятать лесные дороги.
Толпу наблюдателей - прочь,
снежинки летят недотроги.

Желтеют огни фонарей,
белеют дневные светила.
Прекрасна зима, но быстрей 
весна бы ко мне приходила.
1988

***
В густом тумане родилась зима,
и забрала в мороз деревьев ветки.
Исчезла даль. Туманов холода,
проникли в мозговые клетки.
И иней лег на мысли, провода.
И в душу залегла зима.

Да, вот беда, и дрожь идет по коже,
и мозг замерз, и застывает кровь.
Туман виновен ли в моем морозе?
Или слова людей меня морозят вновь?
Иль просто каменная поза,
уносит нас в века моложе?
1988  

***
На сугробы и дрожь всего тела
дождик лил, извергая мороз,
а душа по - весеннему пела:
ты мне радость словами принес.

Ты назвал меня с лаской "весною",
за лучистый и радужный свет,
и пусть дождик дробил снег, не скрою
доброта - это лучший привет.

Дождик льет вопреки ноябрю,
и вонзается в снег как дробинки,
может, я еще много стерплю,
но никто не увидит дубинки.
1988 

***
Не сердитесь, люди, друг на друга,
не губите души сгоряча,
протяните лучше в дружбе руки,
и танцуйте танец сгоряча.

Эх, какие чудные просторы!
Прогуляйтесь по снегам полей,
в памяти останутся узоры
серебристых, снежных тополей.

Улыбнитесь ясно вы друг другу,
сбросьте горы разовых обид.
Пожелаю дружбы всему кругу,
а иначе кто-то будет бит.

Но друзья отчасти будут правы,
если разбредутся по лесам,
ведь на чувства часто нет управы,
дружбу не вмещает малый зал.
20 декабря 1988

***
Лиса красивая бродила по лесам
и наблюдала красоту земную,
и умная была не по летам,
и на небо смотрела, вот зевнула.

Вот пролетели птицы на заре,
по тусклому и скромненькому небу.
Сосна вздохнула - иней на стволе.
Лиса споткнулась, будто видит слепо.

Лиса в лесу не бойся ели скрип
и не пугайся дуновений ветра.
Снежок летит, но это ведь не грипп,
а кожа у тебя как бы из фетра.

Как не боятся, если страх в крови
сжимает все сосуды от испуга,
и смелость хоть зови, хоть не зови,
лишь хитрость ее вечная подруга.

В лесу идет вторичный снегопад,
так ветер разгоняет скудный иней,
Лиса с хвостом вздохнула  невпопад
и спряталась за вечер темно-синий.
1988

 *** 
Выдумывать можно мученья, 
а повод - простое кино, 
и спрятать себя в заточенье, 
спугнуть даже легкое чтенье 
и думать, что зло нам дано. 

Смешно и нелепо, но все же 
один у нас враг на земле: 
ассоциативный вельможа, 
он знает, на что - что похоже, 
и прочно сидит он в седле. 
1988
   
***
В мозгах возникла перегрузка: 
обиды всплыли, чей-то вздор, 
немой укор, своя нагрузка 
и, где я шла наперекор. 
Закрыта я в своих мозгах. 
Усталость спряталась в ногах. 

Хочу увидеть я просторы 
земли, вселенной. Но мираж... 
Он будто страж, иль в окнах шторы, 
иль без машин пустой гараж. 
Закрыта я в своих мозгах. 
Усталость спряталась в ногах. 
1988 

***
Потерялось чувство ритма, 
сжались в критике слова, 
проиграла в жизни битву, 
отошла стихов лафа. 

Раздражение - гасит солнце 
своим сказочным теплом. 
Глаз зажмуришь - видишь кольца, 
и играешь как с котом. 

Не могу восстать из мрака, 
утро спит в туманной мгле. 
Жизнь, обсыпанная маком, 
как листочки в снежной тле.

Соловей споет и сразу, 
ты взлетаешь к небесам, 
быстро чистым станет разум, 
и счастливым станешь сам.

Сон окутал - сон души, 
безразличия снегового. 
'Спи, спи, спи и не дыши', - 
вот мечта городового. 

Ну, а если травы рядом, 
и зеленые листки, 
то в душе прекрасным садом 
зацветают все цветы. 
23 декабря 1988 

***
С новыми друзьями, будьте осторожней,
с новыми врагами, будьте посильней,
и к себе с годами относитесь строже,
и свободу чувствуйте, вольного вольней.

В новую любовь, верьте как в затмение, 
нет у новой пассии времени в веках,
человек проверится при пересечении
всех путей дорожек прямо на глазах.

И уйдут иллюзии в вечность, без сомненья,
даже взмаха подлости им не пережить.
А сердечко бьется, ждет повиновения,
бедненькое, бедное жаждет потужить.

Призовите разум, призовите волю,
объясните сердцу, что не та любовь,
что не надо бедному уходить в неволю,
невозможно подлости стать любовью вновь.

Годы, годы тянутся, утихает жажда,
ностальгия кончилась, отошла любовь.
Все, что было в юности, очень, очень важно.
Никогда не кончится юности любовь.

Родились и выросли из нее ребята,
или дети - деточки, кто как назовет,
и совсем не важны климат и зарплаты,
главное - от юности уходить в полет.
26 декабря 1988

***
Белые сугробы, тающего снега,
утро тепло - темное с проблеском зари,
в небе нет ни звездочки, нет любимой Веги.
Утро, утро сонное свет мне подари.

Что-то очень грустно и немного тяжко,
или все невзгоды прошлого легли,
и на эти плечи, и на горла связки,
да и силы, силушки от меня ушли.

Снег осел немного на исходе года,
снежные сугробы липнут к сапогам.
Странно, очень странно, но дает погода
свежие, бодрящие силы по годам.

Главное без злобы, без воспоминаний,
налегке о будущем с мыслями идти.
Утро нежно - розовым одарит сияньем,
и стихи рождаются прямо по пути.

А когда сижу я дома и с вязанием,
то усталость медленно с пряжею идет,
кофта только вяжется в дремоте мечтания,
а обои светлые как на речке лед.

То предел усталости. Телевизор ярко
в жизнь мою вторгается, а я все вяжу.
Хорошо, что техника заменила прялку,
я у телевизора только и вижу.
30 декабря 1988


Наталья Патрацкая
Стихи 1980-1987



Зимний романс

Спокойствие, нежность заполнили душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я Вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.
И стоны, и муки терзать перестали, 
распутались путы сердечных невзгод.
И как Вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка лицо озаряет,
и словно светлее от Ваших очей.
Мороз - не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.
Надежда и радость в душе безмятежной,
нет больше печали, нет тока в крови.
В морозных узорах Москвы белоснежной,
мне видятся очи лукавой любви.

То были не Вы, это просто прохожий
прошел, озарил меня нежной душой.
Он был лишь на Вас отдаленно похожий,
Такой же красивый, такой же большой.
Мгновенное чудо, волшебные мысли,
надежда на счастье в душе пронеслись.
И чувства достигли немыслимой выси,
но вскоре спокойно они улеглись.3 января 1987

Вальс на лыжне

Я вальс на лыжне танцевала,
кружился со мной белый лес.
Блестела, искрила, ласкала
вся зимняя сказка чудес.
Серебряный иней березки
от вальса светил и сверкал,
снежинок красивые слезки
на землю порой опускал.

На елочке белка кружилась,
махала пушистым хвостом,
и серая шубка струилась
красивым, летящим пушком.
Старинная ель танцевала,
не сбросив снежинок своих,
она важно так проплывала
с прической из веток хвои.

Вот сосны прекрасны как песня,
топорщат иголки в снегу,
они станут будущим лесом,
пройти мимо я не могу.
Мне зимнего танца кружение
открыло в природу глаза:
какое кругом - наваждение!
Какие в лесу чудеса!
Январь 1987

***
Приснился сон: стою на сцене,
сплошной металл и лестниц нет,
и сцена эта как арена,
и я вверху, а спуска нет.
Хожу по краю: нет, не прыгнуть,
внизу глаза людей блестят.
Как мне о помощи им крикнуть?
Они же зрелища хотят.
1987

***
Розовое облако в барашках
по березам утренним бежало,
говорило облачным ромашкам,
что на небо с солнышком попало.

Солнышко из грота улыбалось,
медленно расцвечивая стены,
красками, морозцем забавлялось
на барашках, вздувшихся как вены.

Небо розовато-голубое
смотрит очень чистыми глазами,
так бывает в поле над ковбоем,
чаще над московскими лесами.
1987

Белый день

Березок белые стволы
под белым инеем милей.
Печали стали все малы,
и у берез они белей.

И небосвод морозный бел,
окутал он: поля, леса.
А впереди так много дел,
судьбы незримой полоса.

Мороз туманит белый день, 
не видно солнца, но светлей.
На белом поле дремлет тень
и на душе моей белей.

На мир смотрю я из окна:
леса белы от инея,
вдали дома, вблизи - сосна
не белая, а синяя.

Да, это Родина моя
за окнами белым - бела.
И пусть одна ходила я,
но я на Родине была.
Январь 1987

Потерянная песня

Я песню в лесу потеряла
среди белоствольных берез,	
средь елей могучих искала,
под небом сверкающих звезд.
Бежала, искала, металась,
в сугробах тонула, звала,
она мне тоской отзывалась,
и грустная песня была.

Текли мои слезы ручьями,
сбегали по черному льду.
Ты счастья бросал мне горстями,
а горя - пылинку одну.
Свиданье в тумане кромешном,
что липкой смолою стаял,
сверкнуло посланьем небесным:
нам Бог, что имел - все отдал.

Нас ливень спасал, охраняя,
от всех любопытнейших глаз,
но смыла вода ледяная
из сердца сверкавшую вязь.
Мерцали глаза антрацитом,
впивались в сердечную боль,
я в чувстве твоем позабытом
искала заветную соль.
1987

Мужу

Мы так давно живем с тобой
под этой крышею вдвоем,
и не всегда мой дорогой,
свою любовь мы бережем.
Ты помнишь, письма мне писал,
из сотен милых, нежных слов?
Ты их из сердца доставал,
и нет прекраснее даров.

А, помнишь поезд, бросив свой,
ко мне в вагон ты прибежал?
А поезд твой махнул рукой.
Ты от него тогда отстал.
А, помнишь, глядя на меня,
вонзил топор ты в свою ногу,
и с дерева снимал меня
для фотографии подолгу?

А возвращаясь из кино,
ты на руках меня носил.
Но это было так давно,
а вот теперь и нет тех сил.
Ты - моя первая любовь,
ты - сердцу моему награда,
и рада я, что вновь и вновь,
ты постоянно где-то рядом.
9 января 1987

*** 
Вот шар оранжевый восходит
в перистых, облачных лучах,
и красоту небес наводит,
на золотых, лесных плечах.
Блаженство красок очень нежных
меня окутало теплом.
Так это было, только прежде,
чем встало солнце над землей.
1987

***
На грусть тихо падает снег.
И пусть. Я спокойнее всех.
Иду, где снежинок всех бег.
Иду.
Скрипит под ногами мечта,
Грустит, что снегами полна,
Что так велика, как земля она.
Она.
Привет. Мне от сосен, берез.
От тех, что спасает от слез,
от тех, что прекраснее грез.
Грез.
19 января 1987

***
Как интересны все дома
внутри Садового кольца,
архитектура, цвет, тона
и  нет похожего дворца.
Большой дворец Кремлевский -
алмазный фонд страны,
здесь мудрость дел московских,
здесь лучшие умы.

Дворец съездов светом залит,
дарит праздник и добро,
излучает волю, разум,
счастьем здание полно.
Соборы древнего Кремля -
история России,
здесь жили русские цари,
свои дела вершили.

Оружейная палата,
как шкатулка дорогая,
бриллианты в ней и злато,
и сама резьбой богата.
Корона русского искусства -
Академический большой,
театр голоса и чувства,
полета танца над страной.

Высотные здания столицы
на русский кокошник - похожи,
ведь он украшал женщин лица
и их назначения схожи.
23 января 1987

***
Москва - ты история народа.
Москва - город счастья и свободы.
В Москве - принимаются решения.
О Мире - здесь даются предложения.

Всегда - против войны моя Москва.
Всегда - за мир и счастье всем - она.
За космос - чистый космос без войны.
За дружбу - без угроз и суеты.

Москва - за достойный, честный труд.
Москва - за дело разума и рук.
Искусство - полное чудес.
Науку, точность и прогресс.

Москва - за спорт, за детский смех.
За счастье всех, за счастье всех.
24 января 1987

***
Москва - река, в чем ты неповторима?
В чем разница твоя от рек страны?
Да, берега - они непостижимы,
они всегда загадками полны.

Река Нева. И берега в граните,
а вот дома - один и тот же стиль,
иль так похож, почти не отличите,
так разве, что Адмиралтейства шпиль.

А ты Москва? Нет трех похожих зданий,
глаза перебегают с века в век,
сплошная неожиданность познаний.
Да, ты велик, российский человек!

Сама река в граните, полнокровна,
спокойно воды светлые несет,
работает на человека скромно,
и счет годам невиданный ведет.

А где же мачты, флаги, и флагштоки?
Где парус, пробежавший по волнам?
Где наши извергающие токи?
А, что еще останется сынам?
1987

Метель-метелица

Эх, метель-метелица, душу захлестни,
забери спокойствие, с ветром унеси.
Без тебя, метелица - тишина да грусть,
а сердечко томное просит жизнь вернуть.

Эх, метель-метелица, закружи меня,
пусть все в жизни вертится, песнями звеня.
От мороза стойкого приумолкла я,
приумолкла песенка звонкая моя.

Эх, метель-метелица,  песни закружи,
унеси их во поле, с вихрем в виражи.
Не оставь их мерзлыми в душеньке моей,
дай им волю - волюшку, дай им поскорей!

Эх, метель-метелица, с ветром ты дружна,
как мне ваша волюшка, как она нужна!
Заберите, милые, в поле и меня,
унесите в добрые,  новые края.

Эх, метель-метелица, смолкла ты зачем?
И меня забыла ты с песнями совсем.
Вечер опустился зимний на леса,
и поблекла снега белая краса.
1987

Не замерзай

Еще морозами лютует 
зима, на холод есть права, 
она ветрами в поле дует, 
под снегом ежится трава. 

Не замерзай, моя Россия, 
в морозном инее снегов, 
твоя немеркнущая сила 
воспрянет в зареве веков. 
   
Еще крепки у нас морозы, 
и мало снега на сосне, 
побереги деревьев слезы, 
чтоб им оттаять по весне. 
   
Не промерзайте, корни жизни, 
в холодных солнечных лучах, 
весна придет в края отчизны, 
очнется в девичьих очах. 
    
Не замерзай, моя Россия, 
придет весна в края Кремля, 
и оживет земная сила, 
и расцветет моя Земля! 
1987

Метелица

Приехала метелица 
и по дорогам стелется, 
с поземкой, жгучим ветерком, 
частенько крутится волчком. 
Деревьям красоту не дали, 
друзья их тихо пролетали. 
Они в столице так резвились, 
что по пустым каткам катились. 

Метут друзья по улице, 
столицею любуются, 
впиваются в воротники, 
как будто банные листки. 
Верхом садятся на машины, 
от них поскрипывают шины. 
Пути все были им открыты, 
и снегом улицы забиты. 

Вот памятник, снижают шаг, 
спокойно обметают прах. 
Им слабо видно через мглу 
лишь очертания МГУ. 
А небо серой мглой покрыли, 
и в нем Останкино укрыли. 
На самолеты дружно сели - 
морозить дальше полетели. 
1987

***
Ночь города боится до зари, 
ее пугают окна, фонари. 
Растет она за городской чертой, 
огромной и незримою рекой. 
   
Струится свет из тысячи домов, 
и зарево сияет. Сумрак - нов. 
Огни в домах то гасят, то зажгут,
мозаики из света, просто, пруд. 
   
Над ближним лесом ночи нет и нет, 
есть розовато-серенький рассвет. 
Березы у домов светлы от фей 
и видятся стволами без ветвей. 
   
На черных соснах яблоками снег, 
над ним витает бело-серый свет. 
Ночь ждет, когда погаснет в окнах свет, 
когда людей за окнами уж нет. 
   
Когда заснут все люди крепким сном, 
ночь тихо и достойно входит в дом. 
1987

Морозные песни

От наслаждения звуков - застываю
и в музыке морозной я тону,
под переливы звуков забываю,
что прохожу морозную страну.
 
Качали ели медленно ветвями,
прощалась ночь, день ясный наступал,
на берегах, искрившихся снегами,
морозец с песней звонкою крепчал.

Скрипел снежок от боли под ногами,
он как припев для песен звонких был,
звучала музыка морозными устами,
и звук морозный над тропинкой плыл.

Звенела речка камушками звонко
и пела колыбельную снегам,
прислушивался к ней кустарник тонкий,
скрипел снежок вослед моим шагам.

Береза вся к речушке наклонилась,
снег плотно охватил ее кору,
так дочка к матери порой стремилась,
с улыбкой лишь вставая поутру.
Февраль 1987

8 марта

С днем 8 марта, мама!
Долгих тебе лет!
В спорте будь всегда упряма,
пусть бежит твой след.
Не горюй и не кручинься,
улыбайся, не грусти,
на диванчике подвинься
и подругу в дом пусти.

Вы вдвоем за самоваром.
Побежит ваш разговор,
время не проходит даром
с ним у вас есть договор.
Вспомните добром вы папу.
Молча, с вами посидит,
и меня, и нашу бабу.
Вам хороший аппетит.

Шлю привет твоей подруге,
и желаю счастья вам.
Ну, а брату, жизни другу,
быть удачливей в делах.
Не грустите, дорогие,
в мыслях с вами я всегда.
Пусть минуют дни плохие,
вас увидеть рада я.
27 февраля 1987  

Весенний город

Под ярким небом серость и нелепость,
весенний город в утомлении гол.
Какую ты из жизни сделал крепость,
куда приплыл ты человечий челн?
Дома, дома отчаянно различны, 
так бесконечный каменный массив,
есть улицы, достаточно приличны,
но в целом город все же ты красив.

Взмывают в небо белые гиганты,
бегут машины быстрым табуном,
и серые дома людских талантов,
стоят укором веку или сном.
Всегда подвластен город человеку,
и человек способен все объять,
и отдает он дань любому веку,
строения веков готов понять.
8 марта 1987

Ель

На сорок первом, в облачных местах,
где ливни, грозы заменяют солнце,
на крепкой ели притаился страх
и на столе ей проточил оконце.
От ужаса ее немеют иглы,
чуть шевелятся шишки на ветру.
Зачем ее в монахини постригли?
Такую ель отдать на посмеянье?

О, этого совсем я не пойму.
Она скромна и летнею порою
среди берез ель гордая стоит,
а белочек питательной средою
ель круглый год к себе манит.
Она добра, во всем неприхотлива,
растет среди друзей своих, подруг,
спокойна и вовсе не болтлива.

И у нее неверности недуг?
Не верю я. Не верю. Ох, не верю.
Ель притаилась в голубой тоске?
Ей надоели леса пустомели?
Она по кедру стонет по весне?
Бояться ей молвы людей не надо.
Стряхнула ель с себя гнетущий страх,
всегда она царица леса-сада,
То был случайный в мыслях горький крах.
1987

Клен

Зима уходит. Пред весной,
очистил свет леса от снега.
Деревьев в красоте лесной
коснулась ласковая нега.
Вот клен стоит. Он очень прост,
И ствол немного шелушится,
снега растают - будет рост,
листвой он в небо устремится.

Забытый ветром старый лист
висит на ветке, возвещая,
что был когда-то желт и чист,
да зиму провисел линяя.
На ветках нет семян - стрекоз,
они под белым снегом скрыты,
но вот проснутся семьи ос,
деревья будут вновь укрыты

зеленым кружевным листом,
в своей красе необозримой,
темнее станет он потом,
с характером, весьма строптивым.
А к осени он зацветет,
но не цветами-семенами,
он листьями в красу пойдет
бордово-желтыми тонами.
Март 1987

Ольха

Ольха небесное создание
в роскошном снежном инее,
семян не сбросила сверкание,
стоит себя красивее.

Зима торопится к уходу,
летит как пух краса с ветвей,
от ветерка слетает в воду,
а от движенья - вид живей.

Сверкает сказка Подмосковья
оврагом, речкой и ольхой.
Природы крепкое здоровье
царит здесь, видно, не изгой.

Здесь горнолыжники летают
и стаи уток над водой,
здесь вдохновение не тает,
есть снежной заводи застой.

Холмы, овраги, перелески,
ручьи под ивами текут,
и никакой в природе лести,
в ней птицы звуки стерегут.
1987

Хвойный дождь

Заря двойная поднималась
над лесом с примесью хвои,
а над лесами улыбалась
своим свечением роз любви.

И хвойный дождь, слетая с елей
в зеленом отблеске зари
летел к стволам больших деревьев.
Он падал в снег секунды три.

Хозяйка, белка голубая,
вгрызаясь в кончики ветвей,
хвоинки с веток колупая,
дразнила маленьких детей.

На снежный наст слетались гости:
хвоинки, мелкая труха,
играли белочки без злости,
здесь веселилась детвора.

А хвойный дождь кружил над лесом,
прощаясь с прежней высотой,
он плыл над новым, чистым местом,
своей дорогою простой.
1987

***
Перья снеговые впились в тополя,
контуры резные ждет уже земля.
Тает на ладошке серебристый дым.
Маленькие крошки, вместе полетим?
На Урале Южном вас создал мороз
и весенней стужей веселит до слез,
город вы одели в серебро зимы,
светлые отели - малахита сны.

Вырос из собора для органа зал
и театр красивый драмой засверкал.
В новеньких районах строятся дома
и стоят, белеют новые тома.
Берега Миасса сбросили с себя
маленькие домики, вовсе не скорбя.
И стоят, гордятся над речной водой
и дворец спортивный, и цирк молодой.

Узнаю с волнением старые дворцы,
их не повредили нового творцы.
Город, ты мой город, каменный, с литьем,
песню тополиную вместе пропоем?
Белые березки в городском леске,
тополиным пухом ты летишь к реке.
март, 1987

***
Огромный серый дом кирпичный
светился сотнями окон,
и освещал он двор приличный,
где дети задавали тон.

Росла здесь я среди подруг,
в игре добру порой училась,
и слышен мячиков был стук,
и наше детство мирно длилось.

Прошли года. Возможно тридцать.
Пришла, смотрю на старый дом,
от жалости хочу я крикнуть:
'Ты в землю врос, мой старый дом?'

Ты пожелтел, и стал как - будто ниже,
иль был высок по старым временам?
Здесь все молчит о жизни, о престиже,
и нет внимания детского дворам.

Я помню, как сажали здесь деревья,
теперь на них огромная труба.
Да, не возникло бы у нас стремления
идти к реке, где лишь дома. Дома...
1987

Иртыш

Лед в реке до середины,
треснул лед - вода бежит.
Снеговая гладь равнины
скоро льдами заскрипит.

А вода в реке спокойна, 
тихий бег ее красив. 
Нрав величия достоин, 
в волнах речки много сил.

Как умел ты разливаться,
милый друг ты мой, Иртыш,
и на лодках покататься
средь деревьев! Что молчишь?

Ты забыл в поля дороги?
Силы отдал городам?
Уноси с водою ноги,
я тебе свободу дам.

Что не веришь? И не надо.
Вспомним время и года, 
что бросались водопадом
сквозь любые времена.
Март 1987

Веет ветер

Веет ветер на дорогах,
и смеются небеса,
сквозь проталинки в сугробах
ищут лета адреса.
Молчаливые березки
стали истиной простой,
постучались все в киоски,
мол, возьмите на постой,

приписав на косогоре,
мы здесь новые жильцы
и сосенки с нами в паре,
мы из леса к вам гонцы.
Часть подружек прибежала
к берегам большой реки
и на косогоре встала.
Их качают ветерки.

Улыбнулся им суровый,
древний, голубой Иртыш:
"Вид у вас, вполне, здоровый.
Ветер, друг, ты, что молчишь?"
Небо их уже признало,
из сугробов воду пьют.
Как для жизни надо мало:
птицы гнезда в кронах вьют.
1987

Терракот

Мой любимый терракот 
над березами искрится, 
как осенних листьев свод 
в марте, можно удивиться.
 Я смотрю на них с пруда, 
пузырьками лед унизан, 
подо мною толща льда, 
трещинами он пронизан. 

Ты здесь шел в рассвете дня 
солнце в мантии сияло. 
'Не забыл он про тебя', - 
льдинка, тая, прошептала. 
Как увидеться с тобой 
там, где лед влечет в глубины? 
Где же след твой дорогой? 
Подо мной - одна пучина. 

Ты с зарей, а я с закатом - 
нам не встретиться на льду, 
по поверхности покатой 
я одна сейчас пройду. 
Терракотовые страсти
все замерзли, словно пруд,
все страдания - напрасны,
тут бы бросить соли пуд.
1987

Солнце на рояле

Играло солнце на рояле
лучами теплыми весны.
В рояле клавиши стояли
домами разной высоты.
Играло солнышко в полях,
оно волнение зарождало
в еще белеющих снегах,
и вод журчанье ожидало.

И оседал снег от капели,
и морщился от света он,
и таял от весны свирели,
и ожидал морозный звон.
Морозец прятался в тени,
таился до ухода солнца,
луной заканчивались дни,
и наступала власть морозца.

Зернистым становился снег,
и покрывались льдом сугробы,
и наслаждался снег от нег
под серебристой снежной робой.
А утром солнце поднималось
в своих малиновых лучах,
в снегах узоры оставались,
и оседал снег на полях.
1987

Лесное спокойствие

Моя первая весна 
без сердечного надрыва, 
я спокойна и вольна, 
без запретного прорыва.
Каждый день иду к тебе 
и знакомлюсь с чудом эха,
эхо то живет во мне, 
отголосками привета.

Ива редкой красоты, 
в желтых одуванчиках,
подарила мне цветы 
в своих ветках-пальчиках.
Подарила мне сережки 
добродушная ольха,
пробежала мимо кошка, 
от тебя несла слова.

Вот кустарник неизвестный 
мне ладошки протянул,
по весне красавец местный 
лист цветочками загнул.
Старый дуб, слегка надменен, 
в небо отдал всю листву,
но его с лихвой заменит - 
вздох, терзающий струну.

Это ты меня встречаешь, 
ты с надеждой ждешь меня,
ты в волнение замираешь. 
Милый лес, я жду тебя!
1987

Лесной вечер

Вечер. Одна среди леса и тьмы.
Месяц мне светит с макушки ели.
Он не забыл про меня в забытьи
и заглянул в мои темные сени.
И, как хозяйка лесного дворца,
я перед месяцем низко склонилась:
Так посмотри на меня ты с венца,
с болью потери давно я смерилась.

Видишь, друзья собрались у меня:
вербы в пушистых своих одеяниях,
ласка березы в сережках звенит,
и привлекает любое внимание.
Вот посмотри: деревца молодые,
первый свой день зеленеют листом.
Нет, не подумай, они непростые,
скоро сверкнут и природным умом.

Долго кустарник одеться не может,
красные ветви красны от стыда.
Старый он стал и характером сложен.
Рядом с ним пень, он стоит чуть дыша.
Стары дубы, нет дубков молодых,
мхом поросли, да белесым грибком.
Стали беззубы и нет золотых,
Листья в прическе остались венком.

Милый мой месяц, сбежал ты от ели,
к дубу пробрался, к зеленой постели.
Что ж, я неволить тебя не могу,
мне твой покой - дорогое табу.                
1987

Тюльпан

Тюльпан - цветок необходимый,
к восьмому марта для утех.
Горит огнем тюльпан красивый,
пылает пламенно для всех.
Пурпурный цвет его основа,
но он бордовым может быть,
и в красно-желтом цвете нов он,
готов на праздник мирно плыть.

Людьми за красоту и гордость, 
тюльпан был с древности любим,
добыть его - большая сложность.
Он состояние стол им. 
Теперь цветет в садах и парках,
несет он праздник в жизнь людей,
он украшение подарков
для подношения гостей.

Цветок любви и уважения,
цветок пленительных побед.
Он не бывает поздний, ранний
цветет весь год цветок для всех.
В тюльпане тайна полнолуния:
он так же светел и лучист,
он в ореоле, словно лгунья,
но в красоте своей он чист.
1987

Ивушка

Жить всегда спешит ива павушка,
в ней доверчивость живет девушки,
к солнцу тянутся ветви милушки
раскрываются сотней солнышек.

Как у кошечки, мягок серый пух,
лаской светится серо окая.
Вот стоит она, превратившись вслух,
все ждет добрых слов - слышит строгие.

Но в ответ на них, в пухе резкий крен,
появляются иглы зелени,
с желтым острием - против всех проблем,
с жизнью их краса давно сверена.

Среди веток ив, есть всего одна,
где тюльпанчиком встали листики,
все пушки свои берегла она -
распускаются остролистники.

Опадает пух у ее подруг,
а она одна к солнцу тянется.
Мудрость верная улучшает слух,
и она с листком - не прощается.
1987

Снег с дождем

Невезения полоса
лежит мерзлою землею.
Первых листьев голоса
отодвину я зимою.

И погода: ноль, да ноль,
и нули сплошные в сердце,
и отчаянная боль
от весны за зимней дверцей.

Снег с дождем, рука в руке.
Так порой летают братья.
Ищет выхода к реке,
затерявшееся счастье.
21 апреля 1987

***
Обгорелая лягушка
выползает из травы,
улеглась на брюшко,
не поднимет головы.
Подожгли траву -
загубили жизнь.
Я их не пойму -
ускользает мысль.
1 мая 1987

Канал

Канал, ты так прямолинеен,
в тебе отменная краса,
вода в брегах твоих синеет,
и рядом ровные леса.
Так не бывает у природы:
блестят в граните берега,
совсем неглинистой породы,
что пробивает лишь река.

Возможно, баржам очень скучно
плыть сквозь красивый коридор,
но все доказано научно,
давно погашен всякий спор.
Нужны для жизни эти рельсы,
как сон, бегущая волна.
Ведь баржи, словно денег кейсы,
их жизнь прибрежная полна.

Обволокло теплом природу,
с каналом дружит ветерок,
он ромбами гоняет воду,
канала маленький игрок. 
Иду вдоль берега канала:
хороший, ровный, милый вид.
Приятно мне - канал узнала.
Канал, однако, славный тип.
1987

Осина

Добрый вечер, Незнакомка!
Неприметная всегда,
вдруг красавица-креолка.
Да, сегодня ты звезда.
Я спросила: 'Кто? Какая?
Кто сегодня всех милей?'
Но плечами пожимая,
не ответили о ней.

Ты ногой своей коснулась 
нежной зелени травы,
с ветром нежно встрепенулась,
в светлой зелени листвы.
Распустила с ветром косы
с головы и до колен,
пролетали мимо осы,
а тебе и нет проблем.

Каждый волос совершенство,
как пушистый горностай...
Посмотреть - одно блаженство.
'Ты его в ломбард не сдай!'
Ты ж осинка молодая,
ты над берегом стоишь,
ты красивая, живая,
лишь сережками шалишь!
5 мая 1987

На берегу

Под шум холодного прибоя
гуляли трое у реки,
смеялись все без перебоя,
но были шуточки горьки.
Вдруг - раскололся треугольник:
обнялись двое сгоряча,
а третий маленький поклонник,
вмиг отвернулся невзначай.

Он бродит по песку тоскливо,
он пишет имя на песке...
Те, в настроении игривом,
забылись в радостном смешке.
А он выводит: "Люся, Люся..."
Рыхлит в отчаянье песок.
Да, вас судить и не берусь я.
А над рекой затих смешок.
5 мая 1987

Вне суеты

Вязкий воздух согрет теплом,
листья стихли под желтым налетом,
то пыльца своим первым полетом
говорила: 'Мы в паре с цветком'.
Проревел самолет над землею,
что знаком с небесами, грозой,
что в ладах он с богемной средою,
но унес свои связи с собой.

Я, молчу, похвалить себя нечем,
я тиха, как вода без волны.
С чайкой дружбу не водит кречет,
мои мысли покоем полны.
Суета из сует земная,
знать про все и бывать везде.
Не под силу мне жизнь такая.
Суета так подобна узде...
май 1987

Облако

В желтом облаке заката
белым шаром сердце село,
перевязано шпагатом,
чтоб совсем не улетело.
Ты куда мое сердечко,
убежало розовея?
Видишь в облаке уздечка?
Возвращайся поскорее.

Ждет тебя конь с гривой белой,
розовый весь от любви,
в поднебесье мчится смело,
ты его и позови.
По сиреневому небу,
с бело-розовым конем
я к любви своей поеду
за потерянным ключом.

Мы промчимся над лесами,
оставляя белый след
и замерзшими устами
поцелую толщу лет.
Отогреется дыханьем
в дали лет мое окно,
и увижу под страданием
заблестевшее стекло.

А в нем прошлое трепещет,
отдает к любви мне ключ.
Кто его так крепко держит?
Конь-огонь, как ключ - колюч!
Не достать мне этот ключик.
Замечаю солнца след.
Взять у солнца ключик - лучик?
Но прошло так много лет!

Я смотрю в воспоминания,
сквозь обычное стекло,
и в заоблачных скитаньях
затуманилось оно.
Май 1987

Русский лес

Русский лес, какой ты разный,
ты похож на наш народ,
ты рабочий лес, не праздный,
много есть в тебе пород.
Есть как сосны - великаны,
люди старых поколений,
шли по жизни только прямо,
не боялись столкновений.

Наши женщины России
белолицые березы,
они ласковы, красивы,
пусть их минут в жизни слезы.
Есть, как ели величавы,
верностью они горды,
ходят стройно словно павы,
вырастают из среды.

Есть осины, что трясутся
от любого ветерка.
Нет, вас беды не коснуться,
вам одуматься пора.
Есть мужчины, словно кедры,
силой, мужеством, умом,
они, в общем-то, не редки,
но растут лишь не кругом.

Вот дубы, как коренасты
эти крепкие стволы!
Не страшны им все несчастья -
только молнии одни.
Клен стремится только к солнцу,
гордый и красивый клен,
счастье пьет, не смотрит в донце -
он упрям и тем силен.

Подрастают поколения
новых, молодых лесов,
лишь военное затмение
не прибавило кустов.
Но живучий русский лес,
к солнцу тянется и к счастью,
голубых своих небес
он сторонник, не несчастья.
1987

Спасение

Зима летает над землей
и май к себе не подпускает,
природа заодно со мной -
она меня не отпускает.
Я от природы - плоть и кровь,
частичка не людского мира,
и убеждаюсь вновь и вновь -
природный я посланец в мире.

Пишу в лесу, деревья рядом,
они диктуют мне слова.
Иголки кажутся мне садом -
в лесу живет моя строфа.
И вот меня спасли деревья:
березы с белою корой,
у них справляла новоселье,
и перешла я в мир лесной.

Мне трудно жить среди людей,
коварство их мне не понятно,
и снег, и лес в сто раз милей,
а среди них и мне занятно.
Теперь я поняла отца:
он в сад бежал от всех людей,
и был до самого конца
среди деревьев, птиц - сильней.

Как "рак" его в болезни грыз!
Он добирался в сад больным,
он видел в этой жизни смысл:
чтоб быть живым, чтоб быть живым!
Он много боли перенес,
не стал известным он поэтом,
но жил в своем он мире грез,
и я люблю его за это.

Так вот когда писать я стала!
В год смерти своего отца!
То моя очередь настал -
ей буду верной до конца.
И пусть стихов чужие волны
идут печатною рекой,
мои стихи садятся в челны -
плывут природною волной.
1987

Гладиолусы

Гладиолусы зеленые
распустились на ветвях,
И деревья, в меру стройные,
изменились на глазах.
Очень милые бутончики,
чуть проснувшихся листов,
И похожи листьев кончики,
на раскрытый клюв птенцов.

Только их деревьям -
матушкам прокормить легко листки,
Как волне бежать по камушкам,
их пути всегда легки.
Прихожу я, к их беспечности
посидеть на берегу,
И вдыхаю воздух вечности,
и снимает лес беду.

Вспоминаю день Победы,
огонь вечный сквозь звезду,
Он возносит искры света
для салюта в черноту.
И мерцали эти искры
в поднебесной вышине,
В честь погибших здесь на Истре,
в честь погибших на войне.

И сходились все живые
посмотреть салютный блеск,
Разносился над землею
от салюта звонкий треск.
Набегал могучий ветер,
холодом пронзал людей,
Искрами в народ он метил,
и в лесах шумел быстрей.

День Победы был вчера,
а сегодня тишина,
И бурлит моя река,
и спокойно спит листва,
И ко мне с небес спустилась
синеглазая мечта,
Вся спокойствием укрылась -
не растает до утра.
10 мая 1987

Орган

Густой, бодрящий звук органа
летит по воздуху к ушам,
легко залечивает раны,
всех москвичей или рижан.

Органа звуки не стареют,
он молод таинствами нот,
они столетия в залах, верит
в них музыкальнейший народ.

Орган, он соткан из свирелей,
красивых звуков, тайны душ,
а звуки грусти как капели,
облагораживают ум.

Во власти музыки и счастья
парю над залом: счастья - ком.
Возможно, истинно, несчастье,
кто с чудом этим незнаком.

Ведь он орган, орган столетий,
он время жизни ворошит,
он, как старейшина под пледом,
который вовсе не грешит.
1987

***
Органично сливаясь с душою,
Баха музыка с сердцем звучит,
и своей задушевной красою,
затихая, спокойно летит.

В ней бескрайность души человека,
и звучит она плавно, светло,
к нам идет из далекого века,
и сливается с жизнью легко.

Звуки страсти и терзаний,
звуки вечные любви,
с нотных строк воспоминаний,
не вмещаются в груди.

Они мощною волною
шевелят органа плоть,
открывают мир собою,
разрывая строчки нот.
1987

Черемухи цвет

Детство, отрочество, юность -
белой черемухи цвет.
Беды, разлуки, заботы -
их еще нет, нет, нет.
В детские пухлые годы
в пышных волосиках бант,
только и было заботы,
где разместить кукол стан.

Где раскачались качели,
где появился песок -
новости эти летели
быстро в девичий висок.
Стоило чуть подрасти ей,
руки белы от мелков.
Вей ветер мой, вей, вей
ноги стройней от прыжков.

Прыгалки, куклы. Подружки...
Белой черемухи цвет
падал на детства подушки.
Брезжил отрочества свет.
Бантик растаял бесследно,
зеркало манит их в плен.
Страсти: что модно, что бедно,
кто что одел, кто же смел.

Лишь телефонная трубка
прыгает часто к ушам.
Тают в расспросах минутки,
трудно вернуться к делам.
Что-то меняется в детях.
Белой черемухи цвет
ветер в девчонке приметил
в темной косе место лент.
17 мая 1987

Любовь к земле

Любовь к земле, она всегда цветная,
несет в себе все краски и тона.
Любовь к себе - она совсем иная,
бесцветные одни полутона.

Любовь к земле - живительная сила,
несет и вдохновение, и мечты,
она в душе не терпит тины, ила
все проявления ее - просты.

Любовь к земле - бескрайна и безбрежна,
она разлита по сердцам людей,
а в одном сердце так она безгрешна,
как жизнь в тайге и чаще без вестей.

Любовь к земле звала людей на подвиг
во все века, тяжелые года.
И только не рождалась там, где подлость,
а храбростью спасала города.

Любовь к земле, любовь к родной отчизне,
как неразрывна жизненная связь!
Любовь в любом наречии так чиста,
в ней не найдешь проблемы, ссоры, грязь.
1987

Каскад

Каскад сиреневатого фонтана, 
далекий правнук "Шахматной горы", 
он расположен в парке не спонтанно. 
Он в пруд несет прозрачные дары. 
Течет вода в сиреневом граните,
летит струей в воздушной синеве.
О, струи, струи, солнечные нити!
Блестят сполохи в Сходне, не Неве.

Я засиделась на его граните,
в день солнечный и полный красоты.
О, воды, воды, душу мне встряхните,
и заберите стоны немоты.
Я оживу на каменных ступенях,
сольюсь одеждой с цветом ручейка,
чуть-чуть займу его текучей лени.
И вдруг услышу: песнь его звонка!

Любимый парк с каскадом людям данный,
таишься ты средь зелени лесов,
где три кита взрываются фонтаном,
чудесный пруд, каскада вечный зов.
Каскад, каскад, с тобою я сроднилась,
и даже в отпуск бросить не хочу.
Ну, что мне воды Ганга или Нила?
Я и в фонтане прелесть нахожу.
1987

Быстротечность

В стеклах заиграл игривый зайчик,
ослеплено вспыхнула река,
поднесла невольно к глазу пальчик,
так поплыли мимо облака.

Быстро исчезает ярко-белый,
долго не сияют нам глаза,
мир, по будням, часто серо-смелый,
смешаны растения в лесах.

Быстротечны яркие мгновенья,
солнце ослепляет не всегда,
иногда гнетет повиновение,
иногда в груди горит звезда.

Быстро, очень быстро гаснут краски,
молодость зарницею прошла,
чаще на лице мы носим маски,
но до страшных масок не дошла.

Не прожить без масок в этом мире,
быть двуликим - каждому дано,
не хочу увязнуть в грязном иле,
не хочу увидеть грязи дно.
1987

***
Переливы чистых звуков
в нежной зелени травы,
то угрюмые как муки,
то, как стоны у совы.

Кто-то важно и ревниво
ходит певчею страной,
рассыпается ретиво
музыкальной стариной.

Звуки молодо, игриво
разбежались по домам
и задорно, и строптиво
возвращаются умам.
1987

Видения

Ты ждал меня часами.
Ждал, ждал,
Чтоб встретиться очами.
Ждал, ждал,
Бессонными ночами.
Ждал, ждал
В виденьях.
И я к тебе летела
в мечтах,
Тебя очами грела.
Где страх?
И тихо уходила я в снах
в ведения.
Как мало мы встречались,
друг мой,
лишь мыслями венчались
порой.
Надежды все умчались
с тобой
в виденья.
Прости мой дорогой,
неземной,
что наши встречи стали
строкой,
такою очевидной, земной
в сомненьях.
1987

***
Незабудки и ромашки
детства раннего цветы -
эти милые монашки,
словно чистые листы.

И в шальные наши годы
незабудок благодать,
словно дар была природы,
помогая доброй стать.

А поляны из ромашек,
в белых листиках ковры-
это счастье было наше,
солнца летнего дары.

От тебя в подарок розы
получала иногда,
или желтые мимозы
приносил мне в те года.

Были веточки жасмина,
яблонь первые цветы
и черемухи седины,
и сирень вручал мне ты.
1987

Свадебное

Тополиный пух клубился,
быть должно, как у людей. 
Ты меня один добился, 
вышел милым из теней. 
 
Ты решил на мне жениться,
но до свадьбы за два дня.
Надоело шевелиться,
ты решил дойти до дна.

Сдал экзамены досрочно,
на ракете прикатил.
Я училась тогда очно.
Паспорта ты прихватил.
  
Я лишь в розовом костюме.
Ты в рубашке, без носок,
так ходить лишь можно в трюме,
в ЗАГС ты сунул свой носок.

Ты зовешь меня нежданно. 
Вижу, женщина стоит,
как-то стало все туманно,
Она томно говорит...
25 июня1987

***
Травы росные, небо броское
и дымок росы над землей,
слышен с дерева щебет ласковый.
Эх, пройти бы здесь всей семьей.
Но пройти тропой, не сбивая, рос,
не пугая птиц своим топотом.
Комары все спят, нет мельканья ос,
но вдруг слышу речь тихим шепотом.

Травы росные, небо броское, 
а навстречу мне пара в розовом. 
'Выпускной' прошел, платье ноское.
 А где белое? Оно злостное?
Эх, пройти бы вам, не сбивая рос,
не теряя честь, не срезая кос.
Вы так молоды и так загнаны,
а слова-то все вами сказаны.
27 июня 1987

***
Всю жизнь изображал он Дурачка,
и потому он преуспел в делах,
и если люди были катера,
то он шел ледоколом, как во льдах.
27 июня 1987

***
Журнал мод и книга песен
на ходу тридцатый год.
Много лет, да тридцать весен 
вечной юности итог.

Может так держаться сцены
лишь ее красивый труд.
Жизни знала она цены,
глаз встречала целый пруд!

И звучали ее песни
с детской, трепетной поры.
Ей несли цветы из лести,
как признания дары.
1987

***
Вы взлетели вверх салютом
с фейерверком юных глаз,
но какой-то друг малютка
стал несчастием для Вас.
Жизнь Вас била, не щадила,
но Вы выжили в аду,
Вы уверенность взрастили,
стали с ангелом в ладу!

И когда другие листья
разлетались по садам,
Вы вдруг зрелостью воскресли,
Вам не страшен сам Адам.
Вы - властительница сцены,
Ваши платья - фейерверк!
Пенье Ваше свергло беды,
Кто же Вас когда-то сверг?
1987

***
Среди растительного мира,
Богиней ласковой мечты,
идете Вы в прямом эфире,
но без излишней суеты.
Лаская травы и деревья,
сгибаясь к сухонькой траве,
ее касаетесь в волненье -
и поднимаетесь в заре.
1987

*** 
Ваш голос елейный над сценой звучит,
и раненой птицей, внезапно молчит.
Вы вверх дерзновенно бросали слова,
их в мир разносила спокойно молва.
Кто Вы, белоснежная птица Москвы?
Вы очень известны, стихами сильны.
1987

***
Ты обладаешь дивным даром:
волшебным светом ясных глаз,
смущаешь женщин редким жаром,
прекрасно высказанных фраз.

Собою почту украшаешь,
ты бесконечно многолик,
в воскресный день ты вызываешь
у многих женщин сердца крик.

Тот крик, жестокими словами,
с улыбкой отдаешь ты в свет,
и раздираешь в кровь зубами,
ты чувства самых разных лет.
1987

***
Тучи серо-черные, зелен горизонт,
над домами мечется вездесущий гром.
Страшно всем на улице - не спасает зонт,
было бы здесь морюшко - был бы сильный шторм.

За стеклом я спряталась от стихии бед,
сердцу успокоиться я дала обет.
Закачались веточки - листьям первый дождь.
Наклонились листики - винограда гроздь.

Застучали в окна мне капли дивных роз.
На березах слышится шевеление кос.
С неба воды падают, поливают лист, 
горизонт умылся и стал снова чист.
1987

***
А ты - красив был иногда.
Тебя искала я всегда. 
Всегда.
Увидев твой чудесный лик,
я исчезала в тот же миг. 
В тот же миг.
Хранила я алмазы встреч,
любовь хотела уберечь. 
Уберечь.
Боялась длительных речей.
Боялась гаснущих свечей. 
Свечей.
А берегла все на беду,
имея счастье лишь в виду. 
В виду.
А надо было жизнь испить,
себя от взглядов не таить. 
Не таить.
Все бриллианты легли в клад.
В душе настал сплошной разлад. 
Разлад.
Теперь одна без красоты
смотрю на дивные цветы. 
Цветы.
31 июля 1987

****
Ты похож на Рублева,
ты художник в крови,
ждешь у женщины клева,
ты - художник любви.

Ты из женщины тихой
и забытой судьбой,
неназойливо, лихо
высек пламя собой.

И она засветилась
от любви и пера.
И немедленно скрылась,
знать, другая пора.
1987

***
Ты знаешь, странно я тебя люблю,
нечаянно, но преданно и сильно.
Как верба лучик солнышка ловлю
и под лучами распускаюсь дивно.

Люблю тебя, иного слова нет,
листком зеленым радую вниманье.
Люблю тебя, и это мой ответ,
я взглядом приглашаю на свиданье.

Прогнать тебя? Да это все слова.
Их старая листва всем шелестела,
в них правды нет, а есть одна молва,
да и какое им до нас есть дело?

Не видеть и не слышать о тебе?
Как шорохам  чужим ты смог поверить?
Да глупость это, ты в моей судьбе,
хотят нас на устойчивость проверить.

Я возродилась вновь для красоты,
бросая кожу вербы и лягушки,
милее нет любимой стороны,
где есть леса и дивные опушки.  
1987 

***
Ко мне сквозь листья осени багряной
явился ты незримою строкой,
жизнь без тебя мне показалась странной,
ты был мне бесконечно дорогой.

Мне так хотелось видеть твои очи,
их полумрак сердечной красоты,
остаться бы с тобой во мраке ночи,
прекрасен мир, коль рядом только ты.

Но вот беда: незрим ты и невидим,
летит листва, желтея без тебя,
а ты исчез в своем небесном виде,
мечта моя исчезла не скорбя.

Ой, как приятны малые мгновенья
былой любви, мечты, забытых слов,
не хочется мечтать одной в забвение,
но не уйти из памяти оков.

Чуть помечтать о некогда любимом,
и вспомнить лучезарные глаза,
а в наваждение с ним побыть единым,
но полюбить - московские леса.
1987

***
Твой облик вижу, словно наяву,
его встречаю в каждом кинофильме
от совпадений мыслей я реву,
вникая в смыслы песен очень сильно.

Мне кажется, что автор песен - ты,
ты режиссер, поэт, герой всех фильмов.
Пускай простят поэты за мечты,
а режиссеры за изъятие фильмов.

Пришла вдруг мысль, что гениев и нет,
есть просто люди с кучей недостатков,
и зря при жизни их ругает свет,
а после смерти смотрит их останки.

И в памяти вдруг остается тот,
кто жизнь свою прожил весьма нелепо,
их творчества сильнейший ток
становится питанием века.

Все выше солнце. Золотистей цвет.
И что-то неземное растворилось.
В голубизне других оттенков нет,
твое лишь имя в титрах засветилось.
1987

***
Перебирает ветер листья,
сдувает пыль зеленых дней,
березок желтые мониста
сегодня кажутся длинней.

Мой серый плащ, я в нем согрета,
царит в нем серость облаков,
осины цветом были летом.
Деревья - зонтики веков.

Там, где живу и солнце - редкость,
порой идут за днями дни,
вращая влажность. Влаги меткость
прилежно окружает пни.

Зонты - дома, зонты - экраны,
зонты от солнца - облака,
зонты - сердца, зонты - бураны.
Откроешь зонт - вода легка.

Сквозь тучи светит яркость краски
какой-то нежно-голубой,
иду смелее, без опаски,
закрою зонт и свет со мной.           
1987

***
Наклонились ветви леса над землею,
а под солнцем славно нежатся поля,
вот кувшинки проплывают, зеленея,
полыхают белым пухом тополя.

Наслаждается природа чудесами,
самолетами шумит невольно высь,
и антенны возникают с проводами,
где торцы домов похожие на мыс.

Разноцветные уходят в небо башни,
в них орлиный перед окнами обзор,
и бывает, что видны поля и пашни,
а бывает серых домиков набор.

Ограждает облаками небо нежно
все тревоги перед летнею грозой,
а потом приходит важно и небрежно
золотая осень с яркою красой.

Голубеет над землею небо детством,
смех детей чудесней трелей соловья,
мирный ветер, словно лучшее соседство.
Лес, земля - великолепные слова.
1987

***
Дремучие посадки Подмосковья,
где падают иголки без лучей,
лишенные зеленого здоровья,
имею вид не веток, а мечей.

И среди елей, словно обгорелых,
найти масленок - незаметный труд,
их очень мало нежных, пожелтелых,
и хочется на солнце и на пруд.

Леса, леса уплотнены посадкой,
где там и тут снует лихой грибник,
здесь не пройти небрежно или шатко,
не даст воды неведомый родник.

Вот, вроде, лес спокойный и без елей,
иду быстрей среди родных берез,
но вдруг я покачнулась как от хмеля,
а подо мной болото - тихий кросс.

Я прыгаю, ищу я в травах кочки,
хватаюсь я за тонкий стан берез,
и пробегают пред глазами строчки
зеленых ягод клюквы, красных гроздь.
1987

Август

Прозрачное утро потрогало небо,
едва окунаясь в клубы облаков,
оно улыбается спелому хлебу,
оно пробегает по шелку листков.
И солнце холодные лучики нежит
на листьях зеленых-зеленых садов,
еще через месяцы вьюга и снежность,
но осень крадется, не ждет холодов.

Спокойно среди переспелой листвы,
она свой зрелостью ум не тревожит,
притихли все мысли до новой строфы,
когда листопад здесь тоской мир закружит.
Созрели в лесах голубика, черника,
зеленые ягоды клюквы лежат,
осталась без ягод листва земляники,
в малинники сладости мишек висят.

В такие же дни моей юности доброй
с тобой повстречалась средь южной листвы,
была я наивной и очень уж скромной,
теперь в сердце август и нет той поры.
Еще помню в город белеющих зданий,
вернулись мы с сыном из дальних степей,
и город ворвался, и мчался в сознание,
зеленой листвой и с любовью своей.

А солнце сверкало и бегало в окнах,
балкон наш летел над зеленой землей,
гоняли мячи, в загороженных кортах,
а мы поселились впервые семьей.
Давно это было, но август - планета
приходит к нам в каждый взрослеющий год,
приносит нам радость холодного света,
приносит плоды в человеческий род.
5 августа 1987

Стихия

Гроза зарницею сверкала,
ей с грозным ревом вторил гром,
природе грома явно мало -
шел по деревьям сильный шторм.
Деревья гнулись и качались,
бросая листья ветру в след,
лесные волны быстро мчались,
дождь раздавал им свой привет.

Когда стихия отбушует,
придет неведомая тишь,
сознание стоном забунтует
от всех семейных, старых крыш.
Так жизнь прекрасной чередою:
грозы и грома, дождя, стона
идет, идет всегда за мною,
идет без дружественного тона.

Светлеет маленький кусочек
среди свинцовых облаков,
так солнце пробует носочком:
'Готов ли путь к земле? Готов'.
И ветер тут же изменяет
грозе и грому, и дождю,
все тучи в сторону сдвигает
и солнце говорит: 'Прошу!'

Все в нашей жизни по законам,
но чьим, каким и почему?
Есть место в них сердечным стонам.
А как мне быть? Я не пойму.
Наверх забраться можно? Можно.
Коль солнце лучик свой подаст.
Верх по лучу? О, осторожно.
А если он тебя продаст?

Так и живем: к земле поближе,
и ходим там, где твердый грунт,
и давим тех, кто еще ниже,
и избегаем носки унт.
И знаем все. И судим всех
под крышами, где нет стихии.
Гроза и гром, и солнца след
за окнами. А мы тихи.
7 августа 1987

Чистая синева
     
Приятно жить среди родных лесов,
под солнцем ярким окунуться в небо,
волшебны трели птичьих голосов,
на сердце счастье, глупости нелепы.

Летает в небе первый красный лист,
летает, ждет осенних листопадов,
а воздух так прозрачен, светел, чист,
что, кажется, быть лучше и не надо.

Душа светла и мысли все чисты,
нет злобы, память синевой умыта,
мечты и мысли от красот просты,
а грустные слова давно забыты.

Умылось небо от своих невзгод,
сияет милой, чистой синевой,
вновь у меня прошел тяжелый год,
теперь светло над чистой головою.

Любимый мой, с мечтами прилетай,
ты опускайся в сердце незаметно,
а чувства, как стихи мои листай.
Любовь - она и смертна, и бессмертна.
1987

Туманы августа

Август полонили сентября туманы,
лес собой укрыли травы без дурмана.
Рассекаю воздух гордой головою,
а душа в тумане и года со мною.
Но спокойно травы окунулись в росы
по краям дороги, где растут березы.
Томные туманы сыростью повисли,
с капельками влаги прибегают мысли.

Возникает город в дымке предрассветной
белыми громадами, стены в окнах светлы,
а над ними в небе - облака застыли,
белою струей солнце угостили.
Город приподнялся на берег пруда,
смотрит величаво: виды хоть куда.
Он хороший, светлый и людьми пригож
город на пригорке он на что-то гож.

Красная рябина от тумана в росах,
разбросала ягоды на зеленых косах.
Не по нраву было ей людей молчанье,
яростно кричала о своем венчание
с небесами летом, с птичьим песнопением,
по своим понятиям, по своим ступеням.
Гроздь мне протянула красная рябина:
'Позабудь туманы, ты еще любима'.
11 августа 1987

***
Вырвался огромный дождь 
из нависшего тумана, 
на деревьях капель гроздь, 
и стекает ливень с крана. 
   
Рассекаю дождь зонтом, 
он обхватывает ноги. 
Дождь впивается кнутом, 
и впадает вновь в потоки. 
   
Я обвернута рекой, 
ноги тонут в водных струях.
Из тумана льет покой, 
и играет в водных струнах. 

По асфальту реки льют,
убегают под уклоны.
Птицы воду в лужах пьют,
ветви делают поклоны.
  
Люди прячутся в домах,
смотрят ливень сквозь оконца.
Я иду одна сквозь страх,
не сегодня выйдет солнце.
25 сентября 1987

Лабиринт

Немилосердно тяжелы - 
памяти виденья,
Ходит тень твоя живая 
в мозговых владеньях.
Лабиринты, лабиринты, 
ты в них заблудился.
Мозговые лабиринты, 
в них любви добился.

Господи, немилосердно, 
это наказанье:
жить и в смерть твою не верить - 
горькое признание.
Наказанье, наказанье 
за немые речи,
Нелюбезное изгнанье - 
слов плохих картечи.

Как же так? За что мученья 
в яркий, светлый день? 
Неприятностей стеченье, 
увлекают в тень. 
Люди, люди не умолкнут - 
память в них живет, 
а пока они не стихнут - 
счастье не придет. 

Ладно. Все. Утихли страсти. 
На осине пляшет лист.
Кто был редко в жизни счастлив, 
тот и слышит жуткий свист.
26 августа 1987

Память

Память помнит каждую подробность
встреч, разлук и горечь от досад.
Помнит, как выбрасывала скромность
и бросалась, без сомнений в ад.
Долгих дней немую отчужденность,
каждый миг, заполненный тобой.
Свет из глаз, двоих - завороженность,
а затем преследований боль.

На весы поставь две разных чаши:
положи любовь мою в одну,
на вторую - все несчастья наши,
я их молчаливо перегну.
Что же пересилит в чашах этих?
Беды? Что бросались все на нас?
Нет, любовь, она прекрасно светит
и она светила каждый час.

До сих пор кидает кто-то камни,
хоть давно в святые перешла,
были бы какие-нибудь ставни,
чтоб сквозь них беда к нам не прошла.
От любви идут седые нити
памяти, прошедшей сквозь беду.
Говорят, танцуют на Гаити,
я же не танцую, а бреду.

Помню хохот, словно волны Дона,
демон в них резвился молодой,
сердце разрывалось уж от стонов,
не могло кричать оно: "Постой!'
Нет, мне не забыть рожденья ада,
пересказ не может раскрыть все,
как рождались звери зоосада
и молчала трубка. Вот и все.

Все схлестнулось: правды и неправды,
расплескались за моей спиной,
разгадать бы кто же в этом главный,
Да и бросить в омут: жизнь. Не ной.
Но вода его отвергнет сразу,
пусть живет от скверны чуть живой.
Господи, да дай же ты рассказу
стать спокойным, он же все же свой.

Нет веселых, добрых песнопений,
только боль и только стон души.
Было бы иначе? Без сомненья.
Было бы? О, бог мой, не скажи.
Все как есть, душа жила в смятение.
А теперь? Есть боль прошедших дней.
Ропот и людей недоумение
смотрят и преследуют: " Не смей!"

Шепот за спиной, косые взгляды.
'Слышали?' 'Да, слышали'. 'Она'.
Стали шире рамки зоосада.
Но как прежде я в нем не видна.
1987

Заоблачное послание

Дорогой мой человек,
ты был мил мне интеллектом,
от тебя шел знаний свет,
он и был ко мне твой вектор.
Я любила твои очи
с умным заревом огня,
и набор словесных строчек -
в них вилась порой змея.

Не читал мои стихи,
и не знал, кто я такая,
наши редкие звонки,
слушал ты, слегка зевая.
И наивен был порой,
и счастливый, как младенец.
На мне видел цвет и крой,
Знал всегда, что надо делать.

Знаю я - твой ум могучий
редко веял надо мной,
он не мог нигде наскучить.
Да, ума был мощный слой.
Вот и все. А без тебя
Очень грустно в нашем мире.
Глупый стих. Тебя любя,
им стреляла, словно в тире.
27 августа 1987

***
Элегантна и прекрасна
фешенебельная мода,
над сердцами она властна,
с ней не чувствуешь свободу.

Как божественно красивы:
платье, линии и ткани!
Сколько вкуса и усилий!
А какие это "мани"?

И жар-птица - небылица,
красотой своей блистая,
осветила женщин лица,
белых птиц небесной стаи.

Это мода для эстрады,
для торжественных приемов,
на нее косятся барды:
она легкая для съема?

Вновь цветное завихренье
заглянуло вдруг с экрана,
в мозг врывается сомненье:
что в одежде постоянно?
1987

Липовая аллея

Под сенью липовой аллеи летней,
сквозь аромат цветущих пышных крон,
ходила я с надеждой незаметной:
вдруг ты придешь, любви сердечной тон.
Счастливая была, а ты - прекрасен,
когда ты шел навстречу, словно свет.
Сиял ты как луна, и смысл был ясен:
ты всей душой несешь мне свой привет.

Желтели листья, золотистой стаей
над головой летела вновь листва,
надежда счастья стала быстро таять,
а ты исчез, растаял навсегда...
Ты ждешь меня? Так подожди, мой милый,
еще чуть-чуть. Я скоро, я спешу.
И ты, конечно, наберешься силы.
Но о любви не говори, прошу...

Приятно быть любимой и красивой,
и видеть белый и пушистый снег,
и быть от доброты еще счастливой,
и наблюдать внимательных глаз бег.
Пришла зима, мне ясный месяц светит
в конце аллеи на моем пути,
и инеем морозец липы метит,
но ты, как месяц, мне в пути - свети!
1987

 *** 
Перевернулась вечером земля, 
а в темном небе, там, где облака, 
таилась сине-черная стерня.
Но где-то солнце прятало бока, 
и чаша влаги брызнула волной, 
плескаясь в небе вечной глубиной. 
02 сентября 1987 

***
Черные часы - недолговечны,
даже черной ночью не черны,
люди очень даже человечны
и они, прекрасному верны.
Перебранку черную устроят,
черным перебросятся мячом,
а сердца от огорчений стонут -
кажется, что им все нипочем.
1987

***
Холодит сентябрьский закат,
тяжела мне шапка и папаха,
на главе мой венчик из заплат,
да посконная моя рубаха.

Нищета вонзается в мой дом,
в каждой щелке скалит остро зубы,
и пишу я стихотворный том,
сквозь отчаянье кусаю свои губы.

Нищета. В ней емкость долгих дней,
бытие оторванных копеек.
Все добры, а кто же тот злодей,
кто спустил с цепей своих злодеев?

Добрым быть кому-то хорошо,
кто имеет деньги, власть и силу.
Жить без денег в страхе тяжело,
каждый день, вытягивая жилу.

И вражда, кругом одна вражда
на работе. Дома в личной жизни
все над головой свистит вожжа.
Господи! Ну, никакой нет жизни!
14 сентября 1987

***
Я пью нарзан воздушных капель,
хмелею в запахе сосны,
снимаю с дум тревожных накипь,
и вижу: помыслы чисты.
Живу, дышу лесной природой,
где нет расчета и тщеты,
я не ищу любви и брода,
смотрю охранные щиты,
сливаюсь мыслями с погодой,
и ухожу от суеты.

А по краям лесных массивов
желтеют клены и кусты,
и в простоте они красивы,
и в красоте они просты.
Но рядом с ними меркнут очи -
осколки доброй синевы,
и ряд давно забытых строчек
мне говорит: они - не Вы,
а вязь моих неровных строчек
уходит в золото листвы.
1987

***
Мелкая травка газона
смотрится нынче светлей,
в воздухе запах озона,
иней на травке милей.

Холод касается кожи,
в ранней усталости рук,
как мы с тобой не похожи,
мой неожиданный друг.

Знаешь, была я березой,
где-то средь светлых озер,
но жизнь вонзилась занозой,
стала я елью - не спорь.

Так обожглась я о клены,
что среди леса красы,
славлю немые законы,
в коих газоны чисты.

Мелкая травка газона
смотрится нынче светлей,
в воздухе запах озона,
иней на травке милей.
1987

***
Осень взвилась вихрем злата,
поднялась златой звездой.
Монастырская палата
была белой и простой.

Только я в листве осенней
потускнела от невзгод.
В грусть, как в лиственные сени,
солнце что-то не идет.

Вон оно над миром светит,
песню осени поет.
Светит, светит, но не греет,
но мне силу Бог дает.

Или ты своей любовью,
что проходит сквозь всю жизнь.
Чувства наши были новью,
мы от них не отреклись.

По песку с тобой бродили
мы у стен монастыря,
чувства сильные остыли,
так расстались: ТЫ и Я.
1987

*** 
Ты - красив, как икона, 
ты художник в крови, 
на любовь нет закона, 
ты - художник любви. 
 
Из меня скромной, тихой 
незабытой судьбой, 
неназойливо, лихо 
высек пламя собой. 

От тебя засветилась 
до любви и пера,
но в поэзию скрылась, 
там другая пора. 

Но тебя я все помню,
каждой строчкой стихов,
в моем сердце ты томный,
будто дань от волхвов.

Долго сердце тревожил
ты своей красотой.
Без меня жизнь ты прожил.
Мою жизнь пролистай...
1987

***
Посмотри на себя: 
ты увидишь морщинки досады.
Смотришь ты, не любя, 
да любви твоей больше не надо. 
  
Белый пух тополей 
отлетел и растаял бесследно. 
Ты не станешь смелей. 
Мне любить тебя, кажется, вредно. 
 
Ты идешь сквозь листву 
мимо осени в легком дурмане, 
ты не чтишь синеву, 
что исчезла в том в волжском тумане. 

Ты хороший поэт,
оживил во мне легкие струны,
грусти прожитой нет,
или вся провалилась вдруг в дюны.

Милый, добрый друг мой, 
мне тебя подарили на время, 
ты по жизни не мой, 
ты опять на коне, ноги в стремя... 1987

***
Осень достигла своей середины
или конца венценосной поры,
стали невзрачными наши миры,
и потемнели речные глубины.
Небо пустынно, так чье повеление
бросило оземь красот чудеса?
Я вновь спокойно смотрю в небеса,
но не встречаю красивых явлений.

Солнце и то, лишь слегка беловато,
светит, не светит, и тени мертвы,
травы засохли, как сестры листвы,
радости красок теперь маловато.
Так и в душе: ни тепло, ни морозно.
В поле засохла травинок ботва.
То ли я женщина, то ли трава,
даже заботы стучатся не грозно.
1987

***
Замкнулся год лесного наблюдения,
вновь по земле забегала листва,
исчезло и мое недоумение
по поводу, что жизнь моя горька.
А жизнь моя идет за кругом круг,
природе и надежде улыбаясь,
я счастлива, когда найдется друг,
грущу слегка, от недругов теряясь.

Летящая листва впускает солнце
в леса, где было некогда темно.
Поет в лугах задумчивое солнце -
спокойствие в нем видно зацвело.
Ступеньки облаков покрыли небо,
по ним без суеты вбегает свет,
и светит солнце на сугробах снега,
в надежде так светить миллиарды лет.
8 октября 1987

Качели

Так случалось, что попала я в обманы, 
и связали они жизнь тройным узлом.
Постоянно я залечиваю раны, 
но скрутились раны каменным клубком. 

Полюбила я нечаянно, нежданно, 
полюбила я на страшную беду, 
смерть его была отчаянной, туманной, 
помутилась голова моя в бреду. 

Раскачалась на качелях, раскачалась, 
без опоры, без веревок, без страстей. 
Будто чувствам моим не было причала, 
словно не было хороших новостей. 
   
Не прощу себе я страсти настоящей, 
свою гордость, что любви была сильней. 
Светит солнце. Мир становится блестящим. 
Я качаюсь на качелях, мне вольней. 

Никаких, возможно, не было обманов,
не хотела верить в смерть любви своей.
Правду слухов я совала по карманам.
В правде, спрятанной, бывает жизнь вольней.
 1987

***
Русая Русь только осенью русая. 
Милая Русь, в песнях ты нежно - грустная. 

Я пред тобой, как росиночка малая,
речка весенняя, снежная, талая. 

Русь, моя Русь, моя добрая девица, 
косы твои по земле летом стелются. 

Девица милая, травушки с росами, 
ходишь по травушке - ноженьки босые. 

Рада я видеть тебя златокудрую, 
знаешь ты истины, с мыслями мудрыми. 
1987

***
В шелковом вихре металась березка,
тканью нетканой касаясь небес,
с ветром умчались небесные слезки,
так быстротечны слезинки невест.

Тонкие ветви прогнулись в движенье,
листья сверкали, как злато монет.
Так продолжалось цветное кружение,
всех пешеходов  собою маня.

Нет, не устала и в гибком движенье,
радуя взор и лаская мой ум,
все продолжала цветное круженье,
с ветром танцуя, не ведая дум.
17 октября 1987

К 70-летию Октября

Семьдесят лет стране Октября.
Долгий и правильный путь,
и революция мира заря
нашей страны - не забудь.
Столетья страной управляли цари -
бесправный и нищий народ.
О счастье народа забыли они
и не смотрели вперед.

Февраль семнадцатого года -
был свергнут царь,
но временная власть не для народа,
все шло, как встарь.
О народе думал Ленин,
партия большевиков,
думали о наступленье
на его врагов.

В октябре, двадцать пятого,
залп с 'Авроры' гремит
по царизму проклятому,
а тот в 'Зимнем' сидит.
Луч прожектора с 'Авроры'
первым светом был в стране,
и защелкали затворы
на винтовках во дворе.

И рабочие, солдаты
на штурм 'Зимнего' идут,
безработные матросы
с ними рядом там и тут.
Юнкеров они разбили,
свергли временную власть,
путь в историю пробили,
чтоб народной стала власть.
Декреты 'о мире' и 'о земле'
народ всколыхнули.

Революция шла по стране,
люди свободней вздохнули.
Советская власть не далась без борьбы -
ее интервенты душили.
И белая армия, черной судьбы,
против народа служила.
Лишь только утихнут бои на местах,
флаг красный отметит победу,
и новые речи у всех на устах,
и забыты прежние беды.

Партийные ячейки, комсомольские
Колхозы поднимали по стране,
и редки были трактора заморские,
и чаще все пахали на коне.
Электростанций первые плотины
светили в доме 'лампой Ильича',
крутились первые Советские турбины,
и сталь лилась, как магма, горяча.

Росли дома, вставали города,
дымились трубами заводы -
трудом дышала мирная страна,
и славные ее были заботы.
На самолетах - первые рекорды,
стахановцев движенье по стране.
И люди были от успехов горды,
и беды были где-то в стороне.

Июнь, двадцать второе -
черный, трагический день.
Каждый стал старше втрое.
Война. Миллионы потерь.
Сорок первый - сорок пятый,
страна борется за жизнь,
отбивает войной - взятый,
каждый город, людей жизнь.

Дни блокады Ленинграда -
горе, мужество людей.
Уносила жизнь блокада,
но народ - смертей сильней.
Победил народ фашистов,
выгнал фрицев из страны.
Возвращали машинисты
на стальном своем коне.

День Победы - ликованье,
счастья день и день утрат,
день фашистов всех изгнанья
и невиданных затрат.
Из руин города возрождались
и над пеплом вставали дома,
к мирной жизни сердца возвращались,
не забыть им страданий года.

Хорошела земля, все поля засевались,
но их мало для нашей страны.
И решили тогда, чтоб поля разрастались,
распахать земли всей целины.
Снежные бураны, пыльные дожди,
вовсе не пугали - люди все смогли.
В космосе спутник первый,
первый летит человек,
людям открыт путь светлый
к тайнам чужих планет.

Космос людьми изучен,
сотни летят ракет.
В космосе жить привычно,
наш космонавт иль нет.
Самолетов серебристых стаи
летают в мирном небе над страной,
и корабли в тумане дальнем тают,
и белые 'ракеты' над водой.

Железные дороги на земле
людей и грузы перевозят,
и каждый день они в труде,
и людям жизнь все возят, возят.
Машины пестрой вереницей
дороги заняли страны,
велосипед сверкает спицей,
посты ГАИ везде видны.

Наука тайны познавала,
глубины океана и морей,
и тайны недр она узнала,
и думает о будущем полей.
Биологи и физики в работе,
болезни испугались все врачей,
учителя о будущем в заботе,
строители работают быстрей.

А химики все отрасли забрали,
везде они нужны, везде мудры,
и сталевары лучше варят стали,
а в метрострое станции новы.
А информация? Газеты и журналы
потоками идут по всей стране,
и телевизоры людей умы забрали,
и радио примолкла в тишине.

Страна живет и в ритме мирном
работой заняты умы
над обороной нашей сильной,
и люди партии верны.
7 ноября 1987

***
Дивные ветви раскинулись
снежных, холодных ветвей,
черные кудри надвинулись
к дугам прекрасных бровей.
Яркая, черная, жгучая,
с выдумкой пылких затей,
ходит, мужчин часто мучая.
А вот ее? Тут не смей!

Женщина, девушка, девочка -
борются день ото дня,
вьются блестящей ленточкой
возле чужого огня.
Таня, Татьяна иль Танечка -
пламя на старых свечах.
Есть у нее славный Ванечка,
спит на дрожащих плечах.

Он осыпает любимую
жемчугом и серебром...
Только духи веют дивные,
словно забытый всем бром.
Запах духов стелет приторный,
рядом с Татьяной всегда.
Только вот муж слишком мнительный,
к ней забежит иногда.
1987

Дети

Солнцем залитое небо,
в чистых росах каждый лист,
каждый знает свое кредо,
светлым утром разум чист.
Вспомнить бы года былые,
чем и жила и чем дышала,
и какие дни лихие
я, чуть дрогнув, провожала.

Очень сильно я болела
за два месяца до сына.
Сорок градусов терпела,
а болезнь страданьем крыла.
Ждали к маю, вышел в мае,
сын на мир наш посмотреть,
он родился в степном крае,
где арбузам сладко спеть.

Были в окнах: муж и розы,
мать, отец и круг друзей.
Мы доились словно козы,
и стремились в дом быстрей.
Тронуть я боялась сына -
страх пред ним меня сводил.
Появились следы клина -
муж их в жизнь нашу вонзил.

Воспитанье. Воспитанье
по журналам и по книге.
Бабок страшное молчанье:
'Мол, от книги только сдвиги'.
В восемь месяцев сын ходит,
в десять месяцев бежит,
ложку с кашей в рот заносит
и что надо говорит.

Рос малыш наш крепышом,
загорал он голышом,
с папой змей пускал на даче,
в жизни было все удачно.
Дед души не чаял в внуке,
бабушки его голубят.
Папа строго учит в письмах,
Мама вся в заботах чистых.

Год промчался добрым эхом,
едим жить в Зеленоград.
Наш отъезд был чьим-то крахом,
кто-то был ему не рад.
Помню, бабушка металась
по квартире, спрятав стон,
она в сборах разрыдалась,
это был последний стон...

Жаркий день Зеленоградский
встретил в солнечных лучах,
встретил ласково, по-братски,
город был в младых годах.
Сын знакомился с друзьями,
знал, где детский городок,
нас снабжали все вестями,
что он крепок и здоров.

Развивалась речь ребенка
по наукам и без них,
в зоопарке видел львенка,
с 'краном' 'Р' свою постиг.
Говорил он хорошо,
буквы все учил исправно.
Хорошо - то, хорошо -
папа был учитель главный.

Сколько слез в то воспитанье
проливала я порой,
не давалось мне молчанье
и за сына я горой.
Папа, папа, в нем есть сила,
он для сына - власть и Бог,
я удила закусила,
да какой уж в этом прок.

Родилась у нас дочурка -
Леся - девочка - цветок,
много кукол, а не чурок
ей дарили, будто впрок.
Дочь росла совсем иначе,
и трудней стали задачи.
Норов в ней... родился с ней.
Да, природе жизнь видней.

Сын и в сад ходил с добром.
Дочь росла с другим нутром.
Подрастали оба дружно,
брат с сестрой всегда в ладах,
было все у них, что нужно,
ноги крепли их в лесах.
По грибы, по ягоды
с двух ходили лет.
Ягоды, вы ягоды
добрых детских лет.
1987

***
Я люблю свою, семью
и разрушить не могу.
Я люблю своего мужа
и другой совсем не нужен,

Я люблю своих детей:
нет любимей и родней.
Разлучать с отцом нельзя -
это ведь моя семья.
1987

***
Мой муж - был просто гениальный,
сломался на борьбе со злом,
и путь его всегда реальный,
и мудрость дум виновна в том.
Как он работал поначалу,
работал полный от забот.
Всегда под чьим-то был началом,
и от того весь путь не тот.
9 ноября 1987

***
На блестящем снегу
раскачалась сухая травинка.
Я тебе не скажу,
что в глазах моих плачет слезинка.

Не тону я в снегу,
лишь ногами слегка приминаю.
А тебе я скажу...
Только где ты? Тебя вспоминаю.

Помню очи твои,
что распахнуты были с любовью,
как объятья любви,
быстрый взгляд под широкою бровью.

Видно, кожа твоя
и шагреневой кожи дорожи,
вся истлела скорбя,
да в огонь. О, прости ее Боже!

Оживляю тебя.
Поднимаю из пепла живого.
Я сама не своя.
Да и нет больше в мире такого.
14 ноября 1987

Хорошее настроение

Через созвездие снежных елей
иду по снежной целине,
чудесно быть спокойной, смелой,
без дани праздной суете.

Встречаю ласковые взгляды,
идущих, занятых людей.
Бегут по елям снегопады.
Мой мир становится добрей.

Я растворяюсь в белом снеге,
я обнимаю взглядом мир,
тону в красотах, словно в неге,
а на душе снежинок пир.

Мои лесные похождения
под стать морозным кружевам,
снежинок легкое кружение,
подобно строчкам или швам.

Да, так бывает, только редко,
когда на свете нет врагов,
когда и злоба, даже мелко,
не оставляет нам следов.
25 ноября 1987

***
Братец мой из русской сказки:
чуть наивен, добрый, тих,
не менял он в жизни маски,
то, что смог, то и постиг.

А быть может все как надо,
если надо так, как есть,
у него прекрасна Лада,
ей хвала моя и честь.

Но вот братец реже с мамой,
с каждым днем тоскливей ей.
Не тоскуй, мамуля-мама,
встречи час бежит быстрей.

У вас холод ходит, бродит,
заморожено стекло.
Пар из форточки выходит:
"От Сергея вам письмо!"
9 декабря 1987

***
Бабушка, прости меня родная,
потревожила сегодня я твой прах,
в жарких спорах, с речью выступая,
о тебе сказала впопыхах.
Ты ко мне явилась этой ночью,
лет пятнадцать нет тебя со мной.
Говорить и с кем, о жизни прочной
я пыталась, только не с тобой.

Ты жила, где грамоту не знали - 
в прошлом веке, чаще без врагов.
А лечить могла - о, это все признали.
Жаль, на свете нет твоих шагов.
Добротой и тактом понимала,
ты все то, что многим не понять,
а ученость ты не занимала,
ты душой могла весь мир объять.
19 декабря 1987

***
Зациклились люди, зациклилась я,
заботы забрали все время.
А в мыслях? А в мыслях семья,
добра, чуть проросшее семя.

Бегу я по кругу обычных забот,
едва различая красоты природы,
но круг тех забот, он зациклен, не тот,
что может родить к жизни оды.

Не жду я добра, не надеюсь на радость,
живу напряженным трудом,
и только бывает случайная слабость,
меня вдруг качнет ветерком.
29 декабря 1987

Морозное утро

Голубовато-розовое небо,
сверкает в окнах утренний рассвет,
с минутой каждой темнота нелепа,
в хрустальных лужах отражений нет.
Легко дышать, спокойное дыханье,
и в бесконечность хочется идти,
а елей серебристое мелькание -
сверкает сказка на людском пути.

Вот кружевные, тоненькие ветви,
на них искрятся снежные меха,
еще их не коснулись жизни ветры,
они красивы, пусть издалека.
Холодный воздух несколько тревожно
вдыхает пар словесных новостей.
А под ногами лужи осторожно
хрустят, хрустят под тяжестью людей.  

Прозрачно утро первого морозца.
Жаль, розоватый меркнет горизонт,
поблекло все, не видно что-то солнце,
мороз остался и не нужен зонт.
Не сразу атрибуты отменяют,
в пальто и куртках медленно идя,
зонты из сумок нет, не вынимают -
боятся запоздалого дождя.
1986

***
Я должна кого-то в мыслях
и лелеять, и хвалить,
и в стихах, подобно в письмах,
о любви все говорить.
Мой избранник, все быть может,
и не знает обо мне,
но зато он ум тревожит,
залетая лишь во сне.

От него мне очень нужно,
чтоб хоть только иногда
ненароком, неуклюже
он встречался мне всегда.
И не надо очных ставок,
не любовник, а герой
он моих стихов и сказок,
а пристрастие - долой.

Я совсем неравнодушна
к человеческой красе,
к умным людям, их душе,
к их небесной чистоте.
Красота и совершенство - 
их приятно созерцать,
право, лучшее блаженство,
коль о них смогу писать.
1986

***
Поэзию держала в стороне, 
я лиру пробудить боялась,
замуровала чувства я в стене,
и молча не писать старалась.
Круговорот событий и борьбы,
обрушился суровой лавой.
Какая школа страшной кабалы,
бредет ко мне далекой славой!

Как исхитрялось множество людей,
обрушивать все муки ада,
вокруг ходили маски всех зверей,
и жизнь - как в клетке зоосада.
А надо было браться за перо,
не унывать от горькой встречи,
и все проблемы быстро унесло,
от быстрой на бумаге речи.
1986

***
Алел закат над кромкой дальней леса,
пылал прощальной яркою красой,
и облака в лучах вечерних света
светились необычной красотой.

Темнела ночь, светлели окна зданий,
вмиг растворился солнечный закат.
А лес, что сбросил ворох одеяний,
как контур стал и цветом темноват.

Осенним днем скромны былые краски,
все больше бурый, реже голубой. 
Сдвигаются над прудом льдинок маски,
над памятью моей и над судьбой.

Где солнца нет, там иней днем не тает,
белесым ворсом радует трава.
Воспоминания с листьями слетают,
замерзли на любовь мои права.

Края травы седеют от мороза,
темнеет на земле опавший лист.
Летает снег, летит листве угрозой.
Холст на земле из снега просто чист.
1986

*** 
Я тебя забыть порой пыталась. 
Я тебя от сердца отрывала. 

В памяти твой вид меня тревожил. 
На мгновенье облик чудом ожил. 

Но уже давно мы не встречались.
Наша встреча нет, не получалась. 

Рисовала я портрет похожий. 
Я себя пыталась не тревожить. 

Я тебе писала стихи-строчки. 
Рисовала точки, точки, точки... 
1986

*** 
В прошлом осени дни золотые,
отошла золотая пора,
и деревья стоят снеговые,
шевелится от снега кора.
Мне казалось, спасали поэты
меня в долгий отверженный час,
так спасибо поэтам за это,
я сама напишу стих для вас.

Солнца нет, но летают снежинки,
унося меня в сказку любви,
песен ваших прекрасны посылки,
как они для меня дороги!
Ваша ласка в заботливых песнях,
ваша ласка в печати, в кино,
ваши чуткие, нежные плечи -
это счастье мне кем-то дано.
1986

***
Лето создано для танцев. А весна?
А весной мир просыпается от сна.
Я весной какой-то вольною была.
Я весной девчонкой смелою слыла.

Эх, любила летом красным погулять!
Эх, любила ленты в косы я вплетать.
Для чего сегодня песню завела?
Я соловушку, соловушку звала.

Топнуть ножкой, да помчаться колесом,
это было мне, подружки, не о чем!
А вот песенку хорошую сложить...
Не умела к ней дорожку проложить!

Песню пела для залетного дружка.
Песню пела для приветного кивка.
Я стихи свои наметила слегка.
От стихов не видно пользы мне пока!

Эх, любила я зимой на лыжи встать!
Да по снегу среди веток пробежать!
Я могла бежать совсем не уставать,
Не могла я долго спать или лежать.
1986

***
Когда светлеют звезды в вышине,
а тишина окутывает зданье,
я вверх иду по снежной целине
к своей забытой и любимой тайне.

Плывет навстречу ручеек людей,
их свет луны приветливо встречает,
фигуры их становятся светлей.
Снег легкий на окошках мирно тает.

Вот и обитель старая моя,
над ней навес свое крыло расправил,
здесь проезжают, облик не тая,
мустанги по законам общих правил.

От фонаря исходит слабый луч,
едва он рассекает тьму ночную,
на небесах не видно черных туч,
я захожу во тьму почти сплошную.

Здесь светит звездочка совсем одна,
она надежду в счастье согревает,
что вот когда-нибудь моя судьба,
мне лучик от тебя сквозь ночь протянет.
1986

*** 
В сказку "Аленький цветочек", 
поместил меня мой друг, 
где любимый цвет - цветочек, 
собирает песни в круг. 
   
Песен собраны страницы, 
вышивается канва. 
Мысли шьются вереницей, 
превращаются в слова. 
   
Все быстрее и правдивей 
за строкой бежит строка. 
Мир становится красивей, 
нет волшебника пока. 
   
Где и как он управляет 
электроникой в умах? 
В волшебство мир превращает,
мысли кажутся в стихах.

Подарил он мне цветочек
в дивном розовом горшке.
Розы нет, стоит горшочек
через месяц при вершке.
1986

***
Жизнь моя по плечу не любому,
охватить ее разом нельзя,
может, шла бы она по-другому,
но была бы уже не моя.

Постоянно во всем сомневаюсь,
я не знаю: люблю - не люблю.
Ну чего я еще добиваюсь?
Почему свою душу гублю?

Я в опасность летела стрелою,
пусть весь город шумит, говорит,
лишь бы был бы он рядом со мною,
быть одной мне судьба не велит.

Отрешенно страдая, с мечтами
я ходила, не видя толпы,
так же слухи бродили домами,
огибая неверия столбы.

Я металась, не зная порою,
где, куда же беда завела?
Почему над моей головою
постоянно летела стрела?
1986

Любовь ли это?

Что с человеком делает любовь?
Его меняет.
Еще недавно протекала кровь.
Вдруг сильно тает.
Спокойны были дни и вечера.
И все пропало.
А дома позабытые дела.
Все, где попало.

И люди были милы и добры.
Вдруг - все злодеи.
И шутки были мудростью остры.
Теперь плебеи.
Какие чертежи чертить могла!
Теперь - все рвутся.
Какими мыслями была полна!
И вот все жгутся!

Природа тайны открывала мне.
И все забыто.
Добра и ласкова - бывала я.
Теперь забита.
От 'Здравствуйте!' - звенели голоса.
И вот все стихло.
И жизни мирная шла полоса.
И жизнь - поникла.

Я людям отдавала всю себя.
Про них забыла.
А мысли черные текут не зря.
Теперь в них - сила!
Какая память у меня была!
Все забываю.
А сколько книг читать могла.
Теперь листаю.
 1986

*** 
Миллиарды звезд на свете,
а нужна одна звезда. 
Солнце нам нужно на небе, 
пешеходам - поезда. 
   
На большом, огромном шаре 
миллиарды человек. 
Но для счастья жизни в паре, 
нужен лишь один навек. 
   
Миллиарды дел на свете 
и профессий всех не счесть. 
Но в душе у человека, 
лишь одно призвание есть. 
   
Миллиарды звезд. 
Миллиарды дел. 
Миллиарды человек. 
А нужна звезда, 
нужен человек, 
И одна профессия
1986

***
В горшке цветочном без цветка 
купался воробей, 
работа радостна, легка. 
И счастлив воробей. 
Он набросал земли вокруг. 
Он разметал крупинки. 
И весел маленький наш друг 
посеял он смешинки. 
1986

***
В воздухе повисли звуки песен,
грустные и нежные слова,
кто-то был печален или весел,
чья-то из судьбы прошла глава.

Что-то и тревожно и зовущее,
и без фальши девичьих интриг,
действовало нервно и гнетуще,
вызывая в сердце грустный крик.

Звуки угнетающе замолкли,
память потревожили скорбя,
а глаза мои от слез промокли -
это я припомнила тебя.

Вдруг еще взлетели и пропали
несколько печальных грустных нот,
будто листья осенью опали,
и лежат под снегом без забот.

Чувствую печальный стон под снегом,
слышу все отчаяние души,
песня отпечаток счастья века,
горе песней лучше потуши.
1986

*** 
Дорогой мой лев - дракон, 
от барана Вам поклон. 
У барана шерсть - чешуйки, 
серебрятся от воды. 
У барана уши длинны 
и не видно бороды. 

У барана хвост короткий. 
В беге он довольно ловкий. 

Очень ловок наш баран, 
он волкам не по зубам. 
Только радует бычок, - 
он хороший рос сынок, 
в поросенка год родился, 
и прилежно так учился. 

Дочка - дева - заинька, 
далеко не паинька. 
Так живем и поживаем 
и добра не наживаем. 
Вам, любезный мой дракон, 
от баранчика - поклон. 
1986

***
Снег кружит над лесами и полями,
и отступили теплые деньки,
деревья вновь одеты кружевами,
а гололед принес беды венки.

Скрип тормозов на тонком льду разрушил
еще совсем непрочную красу,
и застонали родственные души,
и слезы грусти горько потекли.

А снег летел и таял, прикасаясь
к унылым и опущенным плечам,
он охлаждал, а стоны, раздаваясь,
будили жалость к сорванным сердцам.

А снег летит, машину укрывая
пушистою, небесною каймой.
А люди как от боли зазывая,
расходятся все грустные домой.

Морозец поспешил на помощь снегу,
сковал он землю старою листвой,
и не мешал никто ночному бегу
снежинок по замерзшей мостовой.
1985

Осенняя карусель

Долго осень к зелени лесной
не могла найти тропинки малой,
но красивый клен в воскресный зной,
осени листву отдал удало.
Пышная и буйная листва -
результат сырого очень лета,
зелена могучая ботва,
сочною травой земля согрета.

Ярок, золотист кленовый лист,
он один средь зелени сияет,
взгляд его наивен и так чист,
что березка цвет сменить решает.
Ох, стройна березка и бела,
но померкла в желтеньком наряде -
осень до раздумий довела
о былом, о свадебном наряде.

Липу и осину, словно фей,
взгляд, горящий клена, привлекает -
изменили зелени ветвей,
а он их попутно забывает.
И зеленый покраснел кустарник:
жалко увядающих подруг.
Ветер - этой осени наставник -
разметал их листики вокруг.

Смотрит на доверчивую ель
осени любимец так нескромно.
Как поет осенняя свирель!
А какой он взгляд бросает томный!
Цвету изумрудному она -
не сломил он ель, не изменила.
Осень все истратила до дна
или сразу к краскам всем остыла.
1985

Тишина

Замело мои дороги снегом,
тихо и спокойно на душе,
мне не надо вновь спасаться бегом
от тебя на энном этаже.
Суета, любовные страданья
улеглись под снежною зимой,
приумолкли все исповедания
или надоели мне самой.

Стихли и замерзли наши страсти,
отзвучали песни - тишина.
Но затишье вижу небесстрастно,
видимо, придет еще волна.
Я в свое спокойствие не верю,
я не верю в эту тишину.
Подарить, хотя бы на неделю, 
тихую заветную мечту.

Медленно уходит напряжение
и приходит внутренний комфорт,
отдает судьбе распоряжение
о приуменьшении забот.
Надо выбрать новые стремления,
накопить и знания для рывка,
и в ячейках мозга столкновения
стихнут у подножия витка.
1984

Навет

Мелькнуло лето ярким цветом
в калейдоскопе бледных лет.
Я, неподвластная - наветам,
взошла на женский свой расцвет.
Была тиха жизнь в эту пору,
текла равнинною рекой,
от чувств рывок куда - то в гору,
и резко - в пропасть, рок какой.

За летом с шумом бродит осень,
молва людская все сильней,
а сердце все уюта просит,
но кровь струится все вольней.
Страданья осени златистой
мне трудно ныне передать,
но жизнь вся облачна, все мглисто,
мне блеска солнца не видать.

Пришла зима. Река застыла.
А жизнь была тиха, скромна,
мое сердечко поостыло,
но спячка зимняя пришла.
Идет весна. Бодрящей силой
она врывается в сердца,
Ваш облик счастья не приносит,
и драма силу набрала.

Молва сердца перехлестнула,
реки еще не взломан лед,
плотина нервная взметнула,
и воды в море не идут.
1984

***
Мне шестое чувство говорит,
будто ты ко мне неравнодушен,
взгляд любви туманной не сулит,
значит, мост меж нами вновь разрушен.

Может, и в тебе какой-то страх?
Страх отказа, страх потери, гордость?
Или чувства превратились в прах,
и осталась показная колкость?

Я боюсь встречать твои глаза,
видеть в них немую отчужденность -
это хуже, чем в лесу гроза.
Я виню себя за непокорность.

Я тебе простая не нужна?
Блеском бриллиантов не сверкаю?
Оболочка для тебя важна!
Я как видно роли не играю!

А ты знаешь, я тебя богаче,
бриллиантов всех моих не счесть:
в день дождливый полная удача,
посмотри: на всех деревьях есть.
1983

***
Холод ранней весны тихо тает,
лес встречает своей простотой,
так природа к себе привлекает,
увлекая своей красотой.

Вот он, лес, без листвы и без снега,
с пеньем птиц, с просыпаньем ветвей,
все деревья, все - в утренней неге,
не тревожит их друг - суховей.

Скоро лес весь проснется, встряхнется,
распушится листвой и травой,
нежной зеленью к нам повернется,
и уснет до зимы волчий вой.
1982 

***
Весна, весна, ты вечный стимул
любви людей, цветения трав,
а кто любовь людскую кинул -
готов исправить дикий нрав.

Весна, приятно приближение
твоей красы, твоей любви,
твоих ветров прикосновение
я ощущаю вновь в крови.

"Весна" - звучит приятно, мило,
звучит как "Мать" или "Любовь".
Дает земле как солнце силы,
и начинается жизнь вновь.
1982

Приезд мамы

Жизнь моя слегка перевернулась,
изменилась на какой-то миг:
мамочка ко мне опять вернулась,
ум спокойствие постиг.
Отдых, как воздух, необходим,
он добавляет жизненных сил,
сил для борьбы, для работы, семьи,
сил, чтоб самой от себя не уйти.

Нервы мои не всегда отдыхали,
много трудились и часто вздыхали,
то увлекалась любовью я,
то о работе все были слова.
Как изменился мой взгляд на мир!
Мама приехала в мой антимир.
Все переставила мне по - порядку,
вновь разрешила себе я зарядку.

Я о любви много пела недавно,
в ней я искала забвенье свое,
и находила, и часто теряла,
горько теряла, и вновь за свое.
Сколько несчастья мне это несло.
Да, но и это однажды прошло.
Я изменилась, пусть временно, пусть.
Грусть позабыть бы, любовь не вернуть.

Да, и зачем возвращать и мечтать?
Раз отгремело, ушло и прошло?
Тяжко мне было с детьми и садами,
как безнадежно всегда уставала!
И улыбалась, и плакала я,
я и счастливой, несчастной была.
Все пролетело, прошло, отшумело,
вот и сижу, и пишу я несмело.

Молодость вся отгуляла, прошла,
зрелость приходит тихонько сама.
Зрелость, все знаешь о жизни, да все, то,
что не знаешь, то знать - не дано.
Помню, пришла я девчонкой совсем,
тихой была и спокойнее всех.
Сын уже рос, я училась еще,
но я спокойной была все равно.

Но постепенно крутились года,
я изменилась для ада сама.
Дети росли и давила работа,
спать постоянно мне было охота,
Я уставала в дали или близко,
и утомлялась от мелочи жизни,
и суетилась, любила, страдала,
и постоянно почти горевала.

Нервы мои напряженные были,
силы мои на семью уходили.
Плохо мне было. Ох, худо. А я?
Я лишь работу меняла всегда.
Мама нужна, пусть мне тридцать уже,
мама нужна наяву и во сне.
Милая мама, ты месяц была,
к жизни вернула и силы дала.
02 апреля 1982

***
Любовь летает, в воздухе кружится,
одно мгновенье - и в сердца ложится,
легла на сердце и уже в полете,
подвергнуть где-то нового заботе.
**
Свет от сердца сквозь глаза сияет,
он меня в своих лучах качает.
Ты лучишься весь прекрасным светом.
Я люблю - горят глаз ответом.
1982

***
Боюсь я твоей красоты.
Боюсь твоих новых причесок.
Боюсь, что разлюбишь вдруг ты.
Боюсь я прекраснейших тезок.

Мне лучше, чтоб был некрасив,
чтоб женщин других не смущал ты.
А если уж будешь красив,
то только меня замечал бы.

Но вот шаги. Они твои.
Моя душа пришла в смятение.
Ты подошел. Нет, не зови.
Ты, как лесное сновидение.

И посторонний разговор.
Наш разговор, какой-то праздный,
и молчаливый договор,
весь недосказанный и праздный.

Глаза и сердце говорят.
Язык лишь наш болтает даром.
Страданья в воздухе парят
и окружают нас угаром.
1982

***
Снегом метель любовь замела.
Снегом укрыла чувства, дела.
Снегом глаза твои лишь блестят.
Снегом во мне твой холод - он яд.

Ладно, пусть грустен ты и жесток.
Ладно, наш путь с тобой недалек.
Ладно, меня не любишь, друг мой.
Ладно, все это было зимой.

Все же я верю, верю в мечту.
Все же в свою я верю звезду.
Все же не так и плохо сейчас.
Все же тебя я видела час.

Может, пройдут морозы, снега.
Может, любовь и будет легка.
Может, прекрасно будет весной.
Может, ты будешь рядом со мной.

Знаешь, а нам с тобою все шло.
Знаешь, а все же чувство пришло.
Знаешь, пусть двадцать два и мороз.
Знаешь, а мысли наши из роз.
1982

Юность

В Павлодаре, на квартире,
жили мы среди цветов,
привыкали к местной пыли,
отвыкали от садов.
Папа так хотел работать
агрономом где-нибудь,
ну, а мама так сказала:
'О совхозе ты забудь!'

Дали нам кусок степи,
где и травы не росли.
Папа посадил свой сад,
но водою вышел враг,
затопил он этот сад,
этот враг.
На другом куске степи
дела лучшие пошли:
вырос сад - огород
и забот на круглый год.

Работал папа столяром -
работа тяжела,
ну, а мама - поваром,
жизнь простая шла.

Брат всегда с ребятами
голубей гонял,
мало его помню,
он меня не знал.
Знаю добрый парень,
временный моряк,
Сахалина гавань
был его маяк.

Очень добрый человек -
бабушка родная,
прожила почти что век,
счастья мало зная,
В прошлом веке родилась,
замуж вышла рана,
доля горькая далась,
да вся доброй стала.

Через год детей рожала
и счастливая была,
что не каждый год качала
по ребенку детвора.
Мой отец был предпоследним,
уж за сорок родила,
а совсем уже последней -
двойня малая была.

В интересном доме
в Павлодаре жили,
в доме из картона
жили, просто жили.
Без удобств, с соседями,
вода из колодца.
На крылечко вышли мы -
видим много солнца.
Рядом школа из картона,
выгибается стена,
и два темных коридора -
но довольна детвора.

Подрастала девушка
с русою косой,
с русскою фигурою,
с русскою душой.
Коса русая до пояса,
взгляд спокоен и правдив,
не отстрижено и волоса,
а характер уж строптив.

Километры, километры,
то на лыжах, то бегом,
то с футболом, то с мячом,
и все рядом с Иртышем.
Километры, километры
по реке, по Иртышу,
и на ялах, на байдарках,
и на лодках - все спешу.

В школе нашей выпускной -
белое платье и волос волной.
Кружим по залу с подругой вдвоем:
Шумный оркестр мы, танцуя - собьем.
Нет, пожали, лишь сдвинули с места:
В вальсе кружится двойная невеста.
Ноги устали и шум в голове,
Но еще классом идем мы к реке.

Темное небо светлеет и вот -
Белый корабль перед нами плывет.
Музыка тихо звучит за кормой,
мы очарованы первой зарей.
Сбросили туфли, идем по воде,
ласковый ветер бежит по волне.

Коса моя подругам надоела,
вот ножницы садовые берут,
(сама обстричь я волосы, не смела),
и под углом мне волосы стригут.
Упала вся коса моя землю
в саду, где зелень пышная росла,
и до сих пор я с грустью помню,
как без косы домой пришла.
Как мой отец был не доволен,
и как кричала я во сне,
но месяц был событьями весь полон.

Стояли первые, июльские деньки
и буйной зеленью деревья все покрыты,
и тренировки были у реки,
и в институт пути не всем закрыты.
Экзамены стучались в дверь ко мне.
За столиком, под кленами, в прохладе,
задачи я решала день-деньской,
и не осталась я в накладе -
попала в институт родной.

А осенью в совхоз нас отправляли,
где золотились хлебные поля,
и где зерно под солнцем оставляли,
видимо убрать его нельзя.
Какая степь лежала перед нами!
Какие ровные, бескрайние поля!
А горизонт? Он весь был перед нами!
Как ты прекрасна, милая земля!
А ночью небо? Нет его огромней!
А звезд - то звезд! Какая красота!
И жизнь была спокойной и привольной,
нас окружала жизни доброта.

Снег оседает, солнце сияет -
мне восемнадцать лет.
Подруг собираю, друзей приглашаю
и места свободного нет.
Квартира новая " с иголочки",
блестят полы от краски новой,
а наши девочки на "гвоздиках"
танцуют в ритме твист веселый.
И пол становится с рябинками,
в нем дырок маленьких не счесть,
забьются дырочки соринками
в ту восемнадцатую честь.

Летний зной по городу гуляет,
первый курс остался позади,
молодость в дорогу отправляет.
Окраина, добрая, прими!
Лишь четверо суток в дороге,
и вот серебро тополей,
С подругой стою на пороге...
судьба застучала сильней.

Три брата подруги выходят,
знакомлюсь и в дом прохожу,
и теплые струи восходят
от дружбы, что здесь нахожу.
Старший брат. Зову на Вы.
Седоват, умен и строен.
О, превратности судьбы:
он лишит меня покоя.

Позади экзамены, лето настает,
и студент однажды в три часа встает.
Он одет спортивно, за спиной рюкзак.
Конь - огонь - велосипед был готов на старт
оседлал он быстро свой велосипед,
по стране России был велопробег.
Без палатки, у дороги, ночевал студент,
к девушкам подъехать, он еще не смел.

Города мелькали у него в глазах,
птицы ему пели песенки в садах.
По дороге приближался солнечный Кавказ,
и мозоли знать давали о себе не раз.
А кавказский перевал встретил льдом, снегами,
а рюкзак, велосипед за его плечами.
Он на цыпочках к снегам бодро поднимался,
падал камушек к ногам, медленно снижался.
Обжигал студента луч, солнечной планеты.
Ну, а льдинок путь колюч, рвал его штиблеты.

От Кавказа к Крыму путь его лежит,
едет он тихонько, больше не спешит.
Он приехал в город свой, здесь дом его родной,
а уехать он не смог - потерял покой.
Добрая и теплая окраина
подарила первую любовь,
та любовь на счастье нам подарена,
чтоб продлить родную нашу кровь.

Это будет позже, а пока
были велогонки и бега.
Для свиданий выбрана дорога,
а для испытания - стога.
Их мы миновали без ущерба,
на пути теперь была вода.
Здесь качались камыши, да верба
и лукаво щурилась судьба.

Он, она два сильных человека.
Небо, вода и песок.
Здесь, западня была очень глубокой,
но воспитание впрок.
Схватка была и пером не опишешь,
вместо медали - синяк,
Все ничего и спокойно вновь дышишь,
нужен лишь только пятак.

Две недели пролетели,
словно ветерок,
мы разъехаться успели -
писем был поток.
Он в Москве - я в Казахстане.
Где свиданью быть?
И решили на Урале
в зимушку побыть.

Южного Урала красота,
зимние, прекрасные леса,
на лыжне встречали нас
в светлый и прозрачный час.
А затем на Северный Урал
к другу в Качканар меня позвал.
У друга славная семья,
меня невестой назвала.
Здесь вместо праздничных столов,
блестел для нас ледок катков.

Дремучие леса Урала
и были вместо стен для бала.
На лыжах уходили в лес,
с благословением небес.
Старые уральские отроги
в дружбе с горной, стройною сосной,
по увалам лыжные походы
требуют энергии большой.
Дома поднялась тревога:
- Дочь пропала.
- Где?
- В дороге.
- Нет, приехала.
- Одна?
- Привезла и жениха.
1982

***
Неделю - я тебя забыла.
Сегодня вспыхнул огонек.
Похоже, сердце не остыло,
я вижу, как ты одинок.

Скажу одно, что все нормально,
но без тебя, как без мечты.
Пусть бытие все оптимально,
но блеск очей - ведь это ты!

Куда ушли с любовью очи?
Где твои милые глаза?
Остались лишь пустые ночи,
остались в сердце голоса.

Тихонько, скромно наступает
зима на чувства и мечты,
и речку подо льдом скрывает.
Я мысли выброшу в листы.

Ты дорог мне своей любовью,
безумной страстью редких дней,
хотя потом какой-то скорбью
вливаюсь я в грядущий день.
7 января 1981

***
Тяжелые волны сурово бегут,
с собою прохладу из моря несут.
Поток экскурсантов к прибою бредет,
он образ пингвинов из сердца зовет.
Пингвины, пингвины, ведь люди - не вы.
А льдины, а льдины в торосах видны.
Вот ветер суровый пронзает насквозь.
А люди, а люди шли вместе и врозь.
1981

*** 
Облетели любви листья.
Не вернуть беспечный мир,
потемнели с краской кисти,
отзвучал влюбленный тон,
колоколен новгородских
позабыт белесый звон.
13 октября 1981

***
Странно, милый,
мне никто не нужен,
и смотрю я на других,
чтобы лишь тебя дразнить.
Напиши стихи мне, милый,
пусть чужие - напиши,
напиши хорошие, плохие,
но скажи, что думаешь, скажи.
Пусть я хуже, некрасива,
и мила не для тебя,
часто грустная, как ива,
в сердце высохла заря.
А возможно есть другая
белокурая заря,
и стихи ей отдавая,
про запас не держишь зря.
Но решителен твой взор,
взгляд таит немой укор.
Ты холоден, глуп мой вздор.
25 марта 1981

***
Музыка льется, сверкает,
вальсом полна голова,
снег за окном исчезает,
видно одни острова.
1981

***	
За что даны мне эти муки?
Забыла я родные звуки,
забыла я твой чудный голос,
забыла я твой тонкий волос.
Зачем страдаю я в томленье?
Зачем неволя невезенья?
За что забыл меня мой милый?
Зачем ушел родной к постылой?
Зачем сидеть мне одиноко?
За что страдать, и сколько, сколько?
     Есть звери разные в лесу:
     Бобра меняю на лису.
1981

*** 
А мне казалось, я тебя забыла,
но оказалось -  сердце не остыло.
Увидеть стоило глаза,
услышать голос дивный,
и тут же наши голоса
сплелись в дуэт единый.
Твой милый взгляд пленительно прекрасен,
и впереди нас сборник ждет из басен.
1981

***
Сегодня взгляд твой чуть оттаял,
меня в забвенье не оставил,
луч солнца землю осветил,
и он увидел, как ты мил.
Я жду твоих улыбок, слов,
не жду любви, а только снов.
Во сне приходишь ты ко мне,
как - будто даже не во сне.
1981

*** 
Прости, чудесный мой сосед,
что уже много - много лет,
ты - вдохновенье и страданье,
и жизнь в каком-то ожиданье.
Ты друг не мне, ты - друг ничей.
И неизвестен казначей 
твоих богатств сердечных.
1981

*** 
Среди крыш, построек, зданий, леса
виден третий солнечный этаж,
он как наважденье злого беса,
он в душе единственный мираж.
Видно окна, шторы, свет, дорогу,
но не видно лиц, знакомых глаз.
Слышны слухи, новости тревоги,
но не слышен строгий, милый бас.
7 декабря 1981

***
Когда ты дик и безразличен,
ты некрасив, несимпатичен.
Ты своим видом отвращаешь,
меня к себе не приглашаешь.

В такие дни сижу спокойно,
сердечко бьется так покойно,
как - будто нет глубоких глаз,
любовь земная не для нас.

С другими можешь говорить,
с кривой улыбкой усмехаться,
любовь во мне не загорит,
я буду только улыбаться.

Сегодня взгляд твой чуть оттаял,
меня в забвении не оставил.
Луч солнца землю осветил,
увидел лучик, как ты мил.

Я жду твоих улыбок, слов,
не жду любви, а только снов.
Во снах приходишь ты ко мне,
как будто даже не во сне.
1981

***
Два сердца наши тлели чуть заметно,
могли бы страстным пламенем гореть,
но рядом с нами как-то неприметно,
другое сердце вздумало затлеть.

Ты стал другим. Она тебя манила,
пленила пышностью и форм, и слов.
Расчетливо она меня затмила,
коварный путь к тебе не слишком нов.

Любила ли она тебя? Не знаю!
Меня же ненавидела. О, да!
Тогда решила я однажды к маю,
покинуть треугольник навсегда.

Я обойдусь без слов твоих горячих,
пусть об искусстве, музыке, кино.
Я обойдусь, любимый мой, иначе
мне будет больно, грустно и темно.

Делить тебя с другими очень тяжко,
отдать совсем - намного тяжелей,
но выпита проклятий этих чашка,
безвыходно я стала, друг, взрослей.

Тебя мне не хватает вечерами,
а на работе не хватает днями.
1981

***
Что-то неспокойно и тревожно,
чувствую предательство твое,
вижу, как крадешься осторожно.
Нет! Нет! Нет!
Вот ты влетаешь в дверь,
вижу красоту твою теперь.
Я спокойна, в мире тишина,
ты в работе старина.

А возможно так и нужно:
тайный взгляд, тяжелый вздох,
ты красив, весьма неплох.
Скромность - главная черта,
а затем порядок, долг -
трудно взять все это в толк.
Нерабочее настроение -
 у тебя от меня,
Нерабочее настроение -
 у меня от тебя.
1981

***
Будь добра, не вешай носа,
улыбнись, и будь хорошей,
ты прекрасна и чиста,
светлая твоя душа.

Жизнь проснулась, улыбнулась,
горько было, но очнулась,
все прошло, как яблонь дым,
не больна ты им одним.

Молодец, держись в руках,
крепко стой ты на ногах,
не болей и не кручинься,
много мы людей дичимся.

И не поддавайся чувствам,
пусть пылают, что за страсть?
Да, имей ты, наконец - то,
над собою: Силу, Власть!
1981

***
Еду к морю - исчезает 
с поднебесья синева,
мимо гордо проплывает
золотистая "Нева".

Машет колосом пшеница,
клонит ветви виноград,
а незримая граница,
притупила тихо взгляд.

Небо, море - все белесо,
солнце белое вдали.
Блики солнца, как колеса,
белы в море корабли.

С моря сдунуло беглянок,
с моря ветер вдруг принес,
стаю бабочек - белянок,
стаю солнышек и грез.
1981

Детство

Молодая мама: стройная, красивая.
Молодая мама: добрая, счастливая.
Волосы короной темные лежат,
А глаза огромные сливами дрожат.
Счастье излучают карие глаза,
Да за счастьем горем к ней пришла беда.
Умер брат мой старший - маленький совсем,
Стала мама старше, стало горько всем.
Кровь она сдавала, что б его кормить:
Не было ни крошки, надо чем-то жить.

У отца туберкулез в это время был,
И едва - едва - едва он на свете жил.
От болезни мать спасла доброго отца,
А себя не берегла, хоть меня ждала.
Вскоре родилась и я, а затем брат младший -
Это и была семья, с бабушкою старшей.

Пятнадцать метров в комнате - пятеро живут,
Но уютно в комнате, дружно хлеб жуют.
Криков здесь не слышно - тихие слова,
Детство мирным вышло - славные года.
Мама на работе, почти каждый день,
Вся она в заботе, помню, словно тень.
Дали нам квартиру, с ней одна беда:
в потолке сквозь дыру крыша нам видна.
Окна здесь большие и второй этаж,
Печи есть большие, ладно, хоть дом наш.

Отец мой больной - уголь носил,
И печь ледяную со стоном топил.
Любимцем папы был наш сад,
любил он яблони и груши,
и мы совсем не знали ад,
а вот любили сказки слушать.
Сказки сказывала бабушка,
сказки нам читал отец,
только добра наша матушка
уставала под конец.

В центре города Челябинска,
где заводов дым и чад,
жили мы своим Челябинском,
и растили дружно сад.
Здоровья отца становилось вновь хуже,
и печи топить он не мог.
Да, климат ему совсем другой нужен,
но кто б ему в этом помог?
Пытались мы уехать в Крым,
и мама там нашла работу,
но я развеяла все в дым:
дышать я не могла там что-то.

И папа выбрал Павлодар:
там солнце, воздух и вода,
а он любил всегда сей дар,
любил всегда, всегда, всегда.
Челябинск. Вокзал.
Старый, бывший вокзал.
Узлы, чемоданы и давка.
На новую жизнь наша ставка.

Юная девушка, братик и мать,
едут к отцу, что б его повстречать.
Девушка хорошая, пригожая,
на березку, тополек похожая,
русая коса висит до пояса,
выросла она в "Железном поясе".
Родилась - то на седом Урале,
Прожила тринадцать юных лет,
А теперь вот едет в "новый свет",
в Казахстан в степные дали.

Поезд подошел. Семья в вагоне,
дружно провожает их родня.
Вот уже вдали Челябинск, горы,
впереди - огромные поля.
Представьте: небо, степь и солнце,
так можно ехать целый день.
Вот то, что видно ей в оконце,
забыта здесь деревьев сень.
02.1981 (события 1951-1964)

***
Приходит время холода и слез,
но слез не тех, что женщин иссушают,
то капли с неба сквозь туманы грез,
все чаще землю нашу орошают.

Вновь осень раздала плоды земли,
морозцем ранним их не прихватила,
и листья под деревьями легли,
их ветром очень тихо шевелило.

А кое-где проглянет красный лист
и улыбнется весело на солнце:
"Оставьте, люди, ветра дикий свист,
поставьте на открытое оконце!"
1980

***
Могу любить и ненавидеть -
мне чувства сильные даны,
теперь не хочется и видеть -
кому все силы отданы.

Вот солнце, мило улыбаясь,
вернулось к нам после дождя,
в своем свечение, усмехаясь,
все осушило, небу льстя.

Я все куда-то торопилась:
дела искала и любовь,
с годами сильно изменилась,
не надо цель искать мне вновь.

А небо, небо непростое,
морозца пропустило луч,
сквозь все сиянье золотое,
и вот на водах - лед колюч.

Ушла любовь. Ушли стремления.
Тебя я не увижу вновь.
Прошли прекрасные волнения.
Есть - позабытая любовь.
1980

***
Сияет солнышко в зените,
сверкнула страсть из-под ресниц,
она с любовью мне пролита,
не видно страсти той границ.

В глазах любовь и тень страданий,
они еще горят огнем 
былой любви, воспоминанием, 
уже застывшим чуть свинцом.

Нельзя не видеть страсти очи,
нельзя с тобой, нельзя одной,
но не любить - нет больше мочи,
влюбленность кажется виной.

В своих порывистых желаньях
иду к тебе, лечу к тебе,
но груз несбыточных мечтаний
я оставляю при себе.

Мой милый друг, всегда желанный,
все, все в отчаянной мечте,
все опечалено страданьем.
Ты - страсть, застывшая в листе!
1980

***
Мне дорог твой небесный взор,
твой чудный лик меня смущает,
тревожит кровь, любовь играет,
но говорим взаимный вздор.

Твой взгляд, о, он достоин песни,
твой милый задушевный взор,
как для меня опасен он
без всякой дружественной лести.
1980

***
Ясный голубой простор,
пред глазами дальний бор,
нет мороза, тает снег,
смотрю вдаль я из-под век.

Где, в каких краях теперь,
бродишь тихо ты как зверь?
Сердце, сердце, не дави,
лучше милого зови.

Укажи, сердечко, мне,
как при солнце и луне,
ласку милого мне ждать,
верность лишь ему отдать?

Только слышу... тишина.
Очень чувствую - одна.
Чувства давят, в чувствах стон,
но спокоен сердца тон.
1980

Остановись, мгновенье!

Где-то цех грохочет в шуме городском,
каждый что-то хочет в городе своем.
Стройными рядами кульмана стоят,
и совсем не стройно люди здесь сидят.

Кто уткнулся в кульман, чертит не спеша.
До чего работа наша хороша!
Кто сидит и правит труд напрасный свой.
Вот, что представляет каждый сам собой.

Рвет бумагу Стасик, губу укусил.
Ольга трет резинкой старенький курсив.
Шум стоит в отделе, говор в телефон,
Лев стоит у двери, не смолкает он.

Вера все смеется в кульман, глядя свой,
тихо улыбнется над своей мечтой.
Наш студент недавний Витя здесь сидит,
и вполне прилично первый труд творит.

У коляски с сыном Галя в этот час,
а вот Виктор первый на "прессах" сейчас.
Наш начальник славный спит спокойным сном.
Говорят, сегодня, что в отгуле он.
1980

***
Впервые ненависть я вижу,
впервые грубы Вы со мной,
возможно грубость заслужила,
иль стали чувства с сединой...

Я буду делать чаще вид,
что с вами будто незнакома,
у новых женщин будьте гид.
Нет на реке нашей парома.
31 октября 1980

Спать пора

Девочка, дочурка, Леся,
очень много в тебе спеси!
Сколько можно угнетать
своим шумом наши уши?
Слушай, Леся, ты послушай:
надо спать по вечерам и ночам,
и немножечко хотя бы по утрам.
Днем не спишь - не беда,
ночью спать - всем пора,
слышишь, чудо - детвора?
Спать пора!
Ты усни, унеси с собой шум.
Ты усни, отдохни от дум ум.
12 ноября 1980

***
Мне жизнь улыбнулась твоею - улыбкой,
она подарила простые слова,
земля под ногами не стала вдруг зыбкой,
от счастья не меркнет моя голова.

Я вновь задышала легко и счастливо,
мир краски свои для меня приобрел,
глаза засверкали, запели игриво,
и все потому, что меня ты нашел.

Мне стало приятно, легко и красиво,
куда-то болезни ушли от меня,
во мне появилась огромная сила,
слегка подмигнула подруга луна.

Душа обрела вновь покой и свободу,
скорей бы на лыжи мне быстрые встать,
ведь я не боюсь совсем снега и воду.
Мне в лес бы умчаться, тебя повстречать.

Мне хочется бегать, плясать и смеяться,
в мечтах я лелею заветную мысль:
не будут медведи в снегах кувыркаться,
я встречу тебя, а не страшную Рысь.

Любовь моя теперь границ не знает,
в ней образ твой незримо поселился,
она в лесах и небесах летает.
А образ недругов, на время, испарился.
15 ноября 1980

***
Я чувствую, как дни пусты,
пусть рядом дети не грустны,
меня спокойствия лишают,
и, в общем - то мне не мешают.
Но день пустой, унылый, грустный,
заполнен весь делами дома,
где смех и крик детей задорный,
не убирает в горле кома.
Мне жаль те дни, когда тебя не вижу,
и жаль те дни, когда тебя не слышу.
16 ноября 1980

Час

Нам 20, 30, 40 лет
работаем все вместе,
мы инженеры - технари,
конструктора. Вот вести:
стоим у кульмана порой
иль у соседа за спиной -
помочь в работе надо,
хоть мы и не бригада.

Лаборатории состав
естественно различен,
но кто-нибудь, кому-нибудь,
возможно, симпатичен.
Работе время отдаем,
но где же час веселья?
Ведь дома ждет всех нас семья,
и там не до безделья.

Кругом работа и забота,
но отдохнуть-то всем охота.
И для ума нужна разрядка,
для ног конструктора - зарядка.
Решили праздник вместе встретить,
день конституции отметить,
но ресторан не по средствам,
квартиру нам никто не дал.

Уговорила мужа я.
Согласна вся моя семья,
что годовщину Октября
мы встретим точно у меня.
С годами тает часть друзей,
коль общей нет работы,
а город наш он молодой,
и близкие - далеко.

Желанный вечер создан был,
все дружно говорили,
и в танцах не остыл наш пыл -
все веселы мы были.
И вновь работа, кульмана,
но взгляды потеплели,
нужны такие вечера,
чтоб душу нашу грели.
1980

Медведь

Сияло солнце в яркой синеве,
плыла река в оранжевой листве,
дышала холодом природа,
здесь не было совсем народа. 

В прозрачном воздухе лесном,
то было явью или сном:
в красе лесной, среди берез,
мелькнул Медведь, и он был прост.

В лучах волшебного тепла,
где речка тихая текла,
случайно встретил он меня,
на склоне осени и дня.

Глаза его небесной синевы,
назло природе и молвы,
проникли в очи тайной глубины,
не выдав и хоть капли слабины.

Две сини разойтись уж не смогли -
его ладони руки жгли.
Любовь бурлила и стонала,
как - будто многого желала.

Природа подарила лучший миг,
когда вдруг появился этот лик,
когда лучи тепла и света,
проникли сквозь забрала веток.

Медведь, красив в любви желаний,
и нет совсем других закланий,
где солнце освещало желтый лист,
и путь наш не был так тернист.

Он так стремителен и смел,
что я как - будто не у дел.
Но я всю жизнь его искала,
в лесу случайно повстречала.

Медведь мне чувство дал одно,
которое не дал никто,
хоть я любила и не раз,
но Безрассудство - в первый раз.

Да, боже мой! Хоть иногда
бывает в жизни красота,
сквозь тучи жизни, тягот, круч,
вдруг промелькнет волшебный луч!

То страсть, в душе не умещаясь,
в порыве чувств, слегка смущаясь,
к любви губами вдруг прильнет,
и сладко, томно негу пьет.

В красе лесной, среди берез,
Медведь был чуден и непрост.
Он вновь вернется, сердце говорит,
мы встретимся, любовь заговорит.
16 октября 1980

Женщина

У женщины полно забот
и их, конечно, полон рот:
семья, любовь, квартира,
работа, спорт и лира.

Знакомьтесь, вот моя семья:
мудрейший муж ее глава,
он физик от физтеха
и в жизни не помеха.

Наш сын идет стопою мужа,
ему не страшен ветер в стужу,
велосипедное седло
с кровью отца ему дано.

А дочка наша ходит в сад,
она у нас милейший клад,
хотя добра, но то не диво,
но вот капризна и плаксива.

Вот просит сын связать пилотку
или купить игрушку - лодку,
а я хочу себе жилет,
но дочка просит уж берет.

А сесть вязать смогу тогда,
когда закончены дела.
Смотрю кино, вяжу - берет,
как - будто дела больше нет.

Бывают, выпадают дни,
когда с детишками одни,
тогда могу и шить, и штопать,
хоть дети будут рядом топать.

И если юбку шью к весне,
то дочь кричит: "А когда мне?"
И кухня часто меня видит,
квартиру надо не обидеть.

То надо мыть или варить,
то чистоту вещам дарить.
Успеть самой все, что за диво?
Не будет жизнь тогда красивой.

Мои помощники растут
и часть забот себе берут.
И пусть не кончены дела,
но на работу мне пора.

Дочурку собираю в сад
и это просто сущий ад.
Готовлю завтрак и обед,
с едой чтоб не было бы бед.

И если время еще есть,
то утром бегаю я в лес.
Зарядка силы мне дает,
фигуре стройность придает.

Теперь косметика лицу
и я готова хоть к венцу.
И вот НИИ, где я конструктор.
В моих изделиях есть редуктор.

Мой кульман шорох издает.
тихонько радио поет.
Работа так не утомляет,
когда мечта над ней витает.

Два стука в спорте я люблю
и звуки милые ловлю:
стук волейбольного мяча,
до сей поры влечет меня.

И милый сердцу лыжный стук,
спасает от любых недуг.
В часы душевного тепла,
душа становится светла.

Когда вдруг пишутся стихи,
портретов пишутся штрихи.
У женщины полно забот,
порой их просто полон рот.

Семья, Любовь, Квартира,
Работа, Спорт и Лира...
20 октября 1980

Ждем врача

Семь утра. Алеся спит.
Мама ходит, не шумит,
в голове ее тревога:
дочь ее больна немного.

Спит ребенок неспокойно,
рот открыт, не дышит нос.
Дочку в сад будить не стала.
Вызвала врача.
Вскоре дочка встала, плачет сгоряча.
Есть она не хочет - слезы на глазах.
С братиком не ладит - крики на устах.
До обеда дочь не ела,
но в двенадцать - захотела.
Борщ весь съела и арбуз -
вот хороший карапуз.

Мама Лесю усыпляет,
книжки для нее читает.
Мама спит. Алеся - нет.
Для нее открыт весь свет:

дочь косметику берет.
Красит губы. Духи льет.
Пудрит нос, наводит тени,
в краску давит массу клея,
рвет бумагу, не жалеет.

Дочь в труде, болезнь забыта.
Мама с головой укрыта.
Три часа. Врача все нет.
И порядка в доме нет.

Мать встает. Дочь не ругает.
Потихоньку убирает.
Все приводит в прежний вид.
Смотрит: чу, Алеся спит.

Шесть часов. Готовим ужин.
После ужина опять,
дочь ложится на кровать.
Вновь читаем стихи, книжки,
вижу глазки у малышки
начинают засыпать!

Вдруг звонок! Про сон забыли.
Дочка радостно бежит.
Врач любимый не спешит.

Говорит: 'Кто здесь болеет?'-
открывает Лесе рот,
видит, гланда вверх ползет.

- У ребенка - фарингит,
но при этом бодрый вид'.
Врач ушла. Алеся спит.
Кашель слышен. Нос сопит.
1980

Игра

Дорога железная. Пульт управленья.
Алеша пред ним на коленях стоит.
Руки движенье на пульте
и тепловоз бежит к юле.
Наш тепловоз бежит, бежит.
На полотне - бревно лежит.

Вдруг искры, пламя, замыканье!
И тепловоз встал на дыбы,
но клубы дыма не видны.
Аварией малыш встревожен,
играть теперь решил он строже.
Туннель построил и вокзал,
и тепловоз свой вдаль послал.

В туннель, из кубов, он ныряет,
и тепловоз вдруг выплывает,
толкая пред собой вагон.
Вагон здесь даже не помеха,
но для Алеши он утеха.
Вот тепловоз наш вновь бежит,
везет, везет вагоны,
в вагонах хлеб, бензин, дрова,
но перед поездом стена,
стена из кубов не страшна,
и сброшена с пути она.

А поезд вновь бежит, бежит,
диспетчер-мальчик не спешит,
вдруг надоела вся игра,
наверно спать ему пора.
1980

Отец

1.
Парень красивый, глаза голубые,
добрые очи стихами полны.
Парень рабочий, детали стальные
щедро выходят из-под фрезы.
Но вот беда, война пришла
и лирику жизни его забрала.

Он добровольцем покинул края
и ехал туда, где уже шла война.
В тяжкие годы война уводила,
в разведку, в атаку водила его,
смертями и ранами силы губила,
но он был сильнее себя самого.

2.
Солдат вернулся на Урал,
туберкулез он принял в дар,
в цеху родном простужен,
но жизни он был нужен.

Хирург Вишневский его спас.
Шесть ребер удалил, но спас!
Он стал отцом, детей растил
и на Урале сад садил.

3.
Позвала его в дорогу целина,
и в вагоне голова его видна.
Мой отец в степи сажает сад,
садит сад, как много лет назад.

Разъезжались дети кто куда,
над отцом нависла вдруг беда:
рана старая в ноге заговорила,
не ходи, и не работай, говорила.

Молод был отец лицом и строен,
а из очереди крик: 'Ты недостоин!'
Мой отец от грубости вдруг слег,
похудел и рак в него залег.

4.
Отец болел, врачи его спасали,
но два лишь года жизни ему дали.
Он боли все отчаянно сносил,
и первый же укол его скосил.

Красивее всех на свете - был отец,
и добрее всех на свете - был отец.
А глаза его сияли красотой и добротой,
как уральские озера, чистой светлой глубиной.

5.
За плечами: фронт, победа, 
раны смерти и борьба,
где над жизнью все висела 
постоянная беда.
Но силен был мой отец!
Телом, духом, наконец!
Был поэтом он в душе,
был учителем в мечте,
агрономом по призванью,
столяром по состоянью.
30 ноября 1980

***
Как белых стаю лебедей,
в желаньях тайных вырастая,
ты на груди любовь пригрей,
пока она еще младая.

На солнечных полях,
в лучах прозрачных солнца,
в серебряных ветвях
любовь горит до донца.

Любовь взлетает над землей,
она тебя в тревоге ищет,
и вот уж ты пронзен стрелой,
и кровь струится, даже плещет.

Глаза вдруг полнятся мечтой,
меж вами чуткий мост возник,
твой взгляд становится звездой -
а мост - любовный пыл воздвиг.
23 ноября 1980

***
Зимой любовь в уюте дремлет,
весной - духовно расцветает,
а летом силы набирает.

Любовь прекрасная светлеет,
в лесах, цветущих хорошеет,
средь зелени младой добреет.

Когда природа в золото одета,
любовь все силы отдает,
потом и слезы тихо льет.
1980

***
Волосы русы, глаза голубые,
юный, спокойный во время грозы.
Парень рабочий. Детали любые
щедро выходят от встречной фрезы.
Грозною силой приходит война.
Годы на фронте. Случайность   одна.

Как-то однажды на линии фронта,
в трудную ночку разведок, атак,
он был задержан карающей ротой.
Жизнь закачалась с расстрелами в такт.
"Вовка же это, разведчик он наш!"-
спас друга крик для рожденья Наташ...
1980

Сезонность чувств

Я просто тихо нежно соловью
песнь о любви я напишу заморской.
Я песнь предложу петь ему свою.
Тебе слова я брошу только горсткой.

Ты чудо был, вина во мне самой,
я не могла поверить в наши чувства.
Я не могла. Я не могла зимой.
Но разве есть в любви сезонность чувства?
1980

 ***
Над рекою широкой и вольной
город солнечных бликов стоит,
расположен в степи он привольной,
словно птица он в небе парит.

В солнечных лучах, чуть запыленных,
улицы раскинулись в степи,
в красочных домах озелененных,
лоджии пристроились в тени.

Город, ты теплом своим и светом,
в душу навсегда ко мне вошел,
добрым и приветливым рассветом,
к счастью и дорогу мне нашел.
02 декабря 1980

Лесник
1.
Мягко снежинки играют,
падая в вальсе большом,
снегом они покрывают
ели, березы и дом.

Дом лесника огорожен,
лают собаки на нас,
путь наш в сугробах проложен,
в вихре снежинок под вальс.

Ветер суровый не дует,
так, ветерок небольшой.
Снег на лице быстро тает,
тает снежинкой сплошной.

Гордость немного теряя,
мы наклонили лицо,
лбом снегопад рассекая,
тихо взошли на крыльцо.

2.
Хозяин - лесник необычный,
бывший учитель детей.
К лесу он с детства привычный.
И он всей душой за людей.

Учил он, детей уважая, 
когда наступила беда,
здоровья остатки спасая,
он в лес возвратился, сюда.

Лесник обращается к людям
с одной и единой мольбой:
'Гуляйте, пожалуйста, люди,
гуляйте одни и гурьбой.

От воздуха леса и воли,
в мозги войдет сила ума,
не будет в глазах ваших боли,
не будет застоя ума'.
03 декабря 1980

***
Что-то в душе странное, 
что-то в душе жалкое.
И в глазах несчастье, 
на лице беда.
Жизнь вокруг прекрасная, 
и погода ясная.
Дети улыбаются, 
смотрят на меня.
Я же страшная нервная. 
И для всех я скверная.
Что же вдруг случилось 
в жизни у меня?
Муж мой усмехается, 
грустно улыбается.
А детишки с радостью 
тянут апельсин.
А я все суровая, 
будто нездоровая,
и колючки, кажется, 
от меня идут.
Тут я улыбнулась, 
над собой смеясь.
Дети подбежали,
 больше не таясь.
Дружба вновь вернулась 
с радостью в наш дом.
5 декабря 1980

***
А женщины в душе актрисы,
им нужен свет, признанье, смех.
Они по жизни биссектрисы,
мужчин все делят и успех.
Их сцена - жизнь, а зрители в движенье.
Пусть остановятся. И вот оно - мгновенье:
в душе великолепное волненье.
11 декабря 1980

***
Твое имя известно давно,
и любимое сердцем оно.
В твоем имени нежность и власть,
в твоем сердце забота и страсть.

У тебя ничего не прошу,
но судьбу свою вновь ворошу.
Ты люби меня верно свой век,
буду я для тебя лучше всех.

Ласков будь и приветлив всегда,
не люби ты других никогда.
Твои очи полны тишины,
мне они бесконечно нужны.

Страсть очей ты другим не дари,
ты любовь свою мне подари,
ты люби меня светом очей,
ты люби меня все горячей.
11 декабря 1980

***
Решил уехать. Поворот.
там будет сад и огород,
и там совсем другой народ.

Там дом всего в один этаж,
где буду я раба и паж,
а может не входить нам в раж?

Там надо огород вскопать,
и вовсе некогда поспать,
иль лучше мне тебя послать?

Нет, мне не нужен чуждый дом,
ведь от него сплошной садом,
а вдруг и он уйдет под слом?
12 декабря 1980

***
Глаза твои... сказать умеют 
все то, о чем язык молчит. 
Да, звуки вылететь не смеют, 
и в воздухе лишь взгляд звучит. 

Ты оборвешь любовь словами. 
Она лишь вспыхнет и уйдет. 
Тебе ответит лишь глазами,
сама взгрустнет или уснет, 

Любовь...  Она не помнит зла. 
Вот ты обидел, а она... 
Она тихонько подошла, 
глаза твои приподняла, 
и в очи нежно заглянула, 
и в них, не охнув, потонула 
18 декабря 1980

***
Русский мороз под ногами скрипит,
щиплет за нос и на солнце искрит.
Лес украшает, одев в волшебство.
Значит уж скоро у нас Рождество,
12 декабря 1980

***
Снег летает над нашей землей,
он немного в деревья влюблен.
А деревья в замерзших слезах,
отражают весь снег в небесах.
1980

***
Снежинки на твоем лице растаяли,
морозец красный свой оставил след.
Иду к тебе - в душе моей проталинки,
в твоей душе лишь снег и снег, и снег.
1980

***
Надевает лес снежинки,
лес мучительно красив,
везде снежные пушинки,
как заснеженный курсив.

Зимушка то молодая,
не набравшаяся сил.
А людей на лыжах стаи,
им чудесный лес так мил.

Белый снег блестит парадно,
и под лыжами скользит,
а деревьев вид отрадный
над тропинками висит.
1980

***
Солнце чуть мерцает.
Ясный небосклон.
Иней расцветает,
мир берет в полон.
Холодно. Морозно.
Нос рукой прикрыт.
Состояние слезно.
Поднят воротник.
1980

***
Нежданно я нашла опору
и мудрость искренних речей,
он самый сильный был в ту пору,
и с блеском огненных очей.
30 декабря 1980