Наталья Я. : другие произведения.

Мы с мамой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Мы с мамой 07.10.2018
   Запиши: "Съела торт". Мама.
  
  1 Поминки бабушки (см. Повесть про бабушку)
  
  Мы жили при школе, где мама преподавала химию. Родственники помянули мою бабушку, мамину маму, и разъехались. Кроме тёти Кати. Тётя Катя - двоюродная сестра бабушки. Самая близкая сестра - родных не было.
   За окнами стемнело. Повисла тишина.
  
  Тётя Катя поняла, каково нам с мамой, и осталась ночевать. Я даже не сразу поняла, как нам это нужно. Посидели молча.
  
  Тётю Катю всегда любила. Бабушка и она назвали дочерей одинаково - Лиями. Обе были из Борисоглебска. Тётя Катя выучилась на детского врача и её поздравляли с днём рождения совершенно взрослые люди - её бывшие пациенты.
  
  В Гражданскую ловила беспризорников. Рассказывала со смехом, как бегала за ними. Ухаживали за ней два архитектора. За одного из них вышла. Родила двух девочек, но они, оставшись дома одни, чем-то отравились и умерли. Потом родилась дочь Лия.
  
  Мужа в 1937г отправили в Магадан в ссылку. Там он встретил женщину, которая спасла ему жизнь, и женился на ней. Дочь свою он любил и всегда помогал.
  
  В Отечественную работала в прифронтовом госпитале. После войны была в комитете ветеранов и многим устроила жильё, а себе квартиры не дождалась - жила в коммуналке, потом купила квартиру. Вещи бабушки, которые удалось сохранить в войну, хранились тогда у тёти Кати.
  
  Была она светловолосая, голубоглазая, розовощёкая, с искрящимися глазами и лукавой улыбкой. Изящная, бодрая. Я считала её идеалом женской красоты.
  
  2 Смерть маминой подруги Лии
  
  Беда не приходит одна. Мамина лучшая студенческая подруга, тоже Лия, умерла одновременно с бабушкой. Мы собирались на похороны, когда маме сообщили.
  
  Мама называла Лию "саратовской пшеничкой" или "друг ситный". Лия была образцом русской красоты: светловолосая, светлокожая, большие глаза, брови вразлёт. Из Саратова, волжанка. Ситный - потому что у неё сзади на шее был загривок. Хорошая фигура, музыкальный голос.
  
  Они приезжали к нам иногда в гости - Лия с двумя дочерьми. Мама, конечно, не смогла поехать на похороны подруги.
  
  3 Жизнь при школе
  
  Бабушка умерла, когда школьный год ещё не кончился. Я училась, мама принимала экзамены. Конечно, было тяжело, особенно по вечерам, когда суета постепенно отступала. Кот Кисаня тоже горевал. Бабушка умерла в больнице, а он искал её дома и не находил.
  
  Однажды пошли на ВДНХ. Цвели яблони и вишни. Звучала музыка и это казалось нелепым, ненужным. Небо сияло. Вдруг послышалась песня "Соловьи, соловьи, не будите солдат". Мы с мамой тихо заплакали. За всю нашу совместную жизнь я ни разу не видела, чтобы мама и бабушка хоть сколько-нибудь повздорили. Мы были очень счастливы втроём.
  
  Жизнь продолжалась. По утрам мама на керосинке готовила завтрак. Шли в школу. После школы обедали, обсуждали день. Я ходила за молоком и керосином, готовила уроки. Бельё кипятили тоже на керосинке. Ставили на неё таз и палкой мешали кипящее бельё.
  
  Ужинали, слушая радио. В один из выходных ездили к бабушке на кладбище, в Райки. Могилу выделили от радиостанции, на которой работал мамин брат.
  
  Нас часто посещала мамина сотрудница, еврейка Тамара Наумовна. Они вместе работали в Мытищах. Была она вдовой - муж погиб на фронте, - и всей душей прикипела к моей маме. У неё была потребность часами нудным немузыкальным голосом о чём-то говорить - я не вникала. Мама слушала, изредка вставляя слова. Она понимала, что это необходимо.
  
  4 Сны
  
  Бабушка часто снилась живая, ещё не больная. Ночью поскрипывали половицы, и думалось - может, она приходит на нас посмотреть?
  
  5 Устиновка
  
  Мамина сотрудница, Таисия Михайловна, завуч, собиралась с семьёй на лето на родину, под Астрахань. Они с мужем были из одного села. Настоящие волжане: крупные, статные. Таисия Михайловна пригласила нас с мамой пожить у них на даче в Устиновке, под Москвой.
  
  "Всё, что в погребе, можете есть, не стесняйтесь".
  
  Мы приехали. Скромный деревянный домик с садом. Тишина, воздух. Как же нам этого не хватало! Калерия Павловна, соседка, тоже школьная учительница, оказалась хорошей собеседницей. Выращивала она замечательные розы и при похолодании по ночам не спала, отогревала их.
  
  В дачном посёлке была чистенькая кулинария. Особенно славились ватрушки с творогом. Мы любили ходить туда. Сами удивлялись, как это нас могут радовать ватрушки. А вот радовали.
  
  В погребе прокисало клубничное варенье. Мама всё время добавляла туда сахар. Когда хозяева вернулись, поблагодарили за наливку: из варенья наливка получилась.
  
  Мы гуляли по окрестностям, собирали и варили малину. Одно место особенно запомнилось. Идёшь хвойным бором, и вдруг на его опушке, с холма, развёртывается многоплановый пейзаж с такими далями, что шишкинским пейзажам подстать.
  
  Оттуда мы тоже ездили на могилу бабушки. Пореже, конечно. Однажды бежали на электричку. Поезд уже стоял, а нам надо было ещё пересечь поле. Мама стала просить бабушку, чтобы она помолилась за нас. Успели.
  
  6 Влетел камень
  
  По ночам школу обступала тьма. Я сидела за столом лицом к окну и готовила уроки. Окна в квартире были огромные, больше дверей, и низкие - только ногу перекинуть. Когда мы уехали жить в другое место, я долго ломала голову, как нам удавалось жить в полной безопасности.
  
  Могу предположить, что полковник, руководивший стройбатом за школьным забором, предупредил солдат, а может и не только солдат, чтобы вели себя достойно. Дело в том, что фамилия мамы совпадала с фамилией полковника. А может, времена были такие - хулиганов было мало.
  
  Тут вот ещё какой аспект. Этот полковник руководил строительством школы. Директор, которая взяла маму на работу завучем, сообщила ему, что жить при школе не будет. Он взял да и вывел канализацию просто в землю и газ не подключил. Ну, не лично, а его солдаты. Вода, правда, была, но холодная. Не исключено, что чувство вины перед нами заставило его беспокоиться о нашей безопасности.
  
  Но вот один нашёлся и бросил в окно комнаты, где я занималась, камень. Он упал передо мной на стол. Пришёл милиционер. Спросил и записал что нужно. Он пришёл через час. Я уже не занималась, а сидела в халате на раскладушке в другой комнате - готовилась ко сну.
  
  Кого-то в школе обидели, он не разобрался, куда кидать камень. Думал, что попадёт в кабинет директора. Страшно подумать, что с ним сделали. Не знаю что. Тут и полковник, и местные не то что хулиганы, а не совсем рафинированные дети, которые любили мою маму, и танцоры ансамбля грузинских танцев, которые с одной стороны танцевали для того, чтобы сойти с кривой дорожки и выплеснуть темперамент, а с другой стороны тоже у мамы учились химии. Лучше бы этот несчастный камень не бросал.
  
  Такое уязвимое жильё встречалось ещё неподалеку от нас. Была на железнодорожной ветке, которая вела от Лосиноостровской к Бескудниково, соединяя Ярославскую и Савёловскую железные дороги, станция Дзержинская. Там был завод им. Дзержинского. У платформы стоял, окружённый огородами, маленький домик. Он был открыт всем ветрам. Его никто не охранял. Жили там муж, жена и некрасивая бледная худенькая девочка с огромными испуганными глазами. В них было такое выражение, словно она видела что-то ужасное. Охранял их пёс. Поэтому место называли Облаевкой.
  
  И ещё одно незащищённое место никогда не забуду. У железнодорожной платформы Дубки жил кассир. Он продавал железнодорожные билеты. Однажды он кого-то обидел. Обиженный затаил обиду, но убивать кассира не стал: знал Уголовный кодекс. У кассира был рядом со станцией дом с огородами, садом, колодцем, скотным сараем.
  
  Всё это обидчик в течение 20 лет планомерно поджигал. Пожарная машина почти дежурила рядом с этой усадьбой. Кроме усадьбы рядом жилья не было. Но те, кто проезжал мимо на поезде, утверждали, что кассир пил и сам жёг свою усадьбу. Но почему же она была в таком образцовом порядке? В общем, я болею душой за людей, жилище которых не защищено.
  
  Последствия брошенного камня были и вот какие - нас задумали переселить из школы в жилой дом. Тогда по всей Москве из школ выселяли учителей в жилые дома. Идея эта висела довольно долго. Нам не хотелось уезжать из жилья, где всё напоминало о бабушке.
  
  Признаться, с тех пор мне иногда снилось, что кто-то лезет в окно. Но у нас с мамой был опыт жизни в домиках на окраинах дачных посёлков, и зимой тоже. Рядом - лес, там то ли есть чёрная кошка, то ли нет. Вечером пьём втроём чай - где-то скрипнула половица. Дома-то старые, дореволюционные. Бабушка с мамой осторожно переглядываются, чтобы не напугать меня и не воспитать трусихой. Так что я при школе маме про такие сны не рассказывала.
  
  
  
  7 Райки.
  
  К бабушке на могилу ехали на весь день: утренней электричкой туда - вечерней обратно. Брали с собой бутерброды и воду. Из поезда на Чкаловской шли на автобусную остановку, но если автобуса было долго ждать, отправлялись пешком по Черноголовскому шоссе. Миновали радиостанцию с её огородами, Анискино с полуразрушенным храмом, проходили мимо домиков с резными ставнями и садами, пересекали Клязьму.
  От Клязьмы по крутому берегу поднимались к биокомбинату, и через километр открывался вид на дубраву, в которой располагалось старинное кладбище. Дубрава красовалась на пологом холме над речкой Любосеевкой. Неподалёку протекала и Воря.
  
  Могила бабушки была под могучим дубом. Дядя Боря, сын бабушки, сделал ограду, поставил скамейку.
  
  Бабушке хотелось иметь гортензию. Но это было дорого. Теперь мы её посадили на её могиле. Ещё водосбор и нарциссы. За водой ходили к Любосеевке. Спускались по крутой тропинке.
  
  Тогда могилу часто посещали братья бабушки и дядя Боря с женой Лючией. Дядя Боря и тётя Лючия сами покрасили ограду. Запомнилось, что тёте Лючии дядя Володя, брат бабушки, подал руку, чтобы она спустилась к реке. Это потрясло меня. Мы, три женщины в семье, сами везде спускались и поднимались. Даже не было в уме у кого-то просить помощи. Дядя Володя заметил, что настоящая женщина всегда найдёт, на чью руку опереться. Он был в восторге от тёти Лючии.
  
  После того, как привели в порядок растительность, мы с мамой перекусывали и шли в лес за грибами или ягодами - смотря по сезону. Потом ещё немного сидели молча - каждая из нас имела свою беседу с умершей.
  
  Возвращались на автобусе или пешком на Чкаловскую. Мы любили ходить пешком. Было немного легче после Райков. Часто заходили к дяде Боре на чай - "гонять чаинку", как это называл дядя Боря. Они продолжали жить при радиостанции в посёлке, где сосны росли около каждого дома. Дома были двухэтажные, деревянные. Сотрудники радиостанции построили их сами.
  
  Никитины жалели нас: они жили семьёй, их не так затронуло это горе.
  
  Праздники справляли вместе. На Новый год иногда приезжали с ночёвкой. Однажды мы с мамой 31 декабря припозднились после работы и учёбы и в темноте возвращались с кладбища. В деревнях и сёлах уже веселились. Автобуса не было и пошли пешком на Чкаловскую. Под пьяные песни шли мы и благополучно дошли.
  
  Хозяева любили накрыть красивый стол, побаловать редкостями. Я с ними ходила в клуб, танцевала. Им удавалось развеселить нас с мамой.
  
  Дядя Боря женился в 33года. Был он не особенно красив - с длинным носом и огромными ногами, но умное и доброе лицо и стройная фигура привлекали женщин всегда и везде. Тётя Лючия была выше его ростом, на 7 лет моложе. Каштановые пышные кудри, голубовато-зелёные глаза. Уверенная, умная, кокетливая. Из итальянских аристократов, из Баку.
  
  8 Карелия
  
  После десятого класса мне надо было учиться ещё и одиннадцатый. В школе, при которой мы жили, поменялся директор. Как-то вышло, что он рассказал маме про отдых в Приозёрске, в Карелии. Они туда ездили каждое лето семьёй: жена, дочь и сын.
  
  Мы никогда не были в Карелии. Хотелось ещё по дороге и Ленинград посмотреть. Поручили кота знакомым и отправились.
  
  Приозёрск оказался скучноватым городком с красивыми окрестностями. Гуляли по берегу Ладожского озера, собирали грибы и ягоды, покупали рыбу у хозяина дома. Рыбу ели помногу и каждый день - очень вкусная. Вблизи была кулинария с замечательными прямоугольными весовыми пирогами.
  
  Читали книги из местной библиотеки. Немного не хватало поездок в Райки. На обратном пути подгадали билеты так, чтобы пройтись по Невскому и по Эрмитажу. Неполный день для таких планов. Мы с мамой неплохо бегали. Вот мы по Невскому и бежали.
  
  По Эрмитажу - нет. Сразу пошли в зал Леонардо да Винчи. У мамы очень болел живот. Мама села на стул у картины Мадонна Лита и сидела там какое-то время, а потом мы побежали обратно - не знали, какие автобусы ходят до Московского вокзала.
  
  Чтобы сэкономить время, мама оставила наши вещи у женщины, которая должна была ехать нашим поездом в Москву. Она уже искала нас глазами в зале ожидания и волновалась. Но мы успели.
  
  
  
  
  
  9 Выселение
  
  Несмотря на то, что директор сделал доброе дело - устроил наш отдых в Карелии, было в нём для нас что-то несимпатичное. Подвох чувствовался. Мы даже не могли это сформулировать.
  
  Потом поняли, в чём дело. Нам должны были дать квартиру в новостройке. Но директор устроил так, что мы переехали в его крохотную однокомнатную квартирку в нестаром, но и не новом доме на первом этаже. А сам переехал в квартиру побольше, в новостройку.
  
  Предложил нам посмотреть его квартиру. Зачем - не знаю. Выбора у нас не было. Мы в первый раз вошли во двор городка, в котором прожили с мамой сорок четыре года. Двор сиял осенним великолепием. Золотились румяные клёны. Смеркалось. Было тепло и безветренно. Тревожно было, по крайней мере мне: как-то всё сложится здесь?
  
  Квартирка была практически без коридора, антресолей и встроенных шкафов. Жена директора была страшная грязнуля. На столе стоял одинокий ботинок. По углам ползала живность. По воздуху летали моль и мухи. Духотища.
  
  Мы пробовали отказаться. Но пришла делегация учителей школы, при которой мы жили, и в которой раньше работала мама. Среди них была моя преподавательница русского языка, которая хорошо ко мне относилась. Я тоже ценила её как учительницу, а так её ученики не любили и наделяли многими обидными прозвищами.
  
  Она заявила: "Вы тут зажились, надо и совесть знать". Не хочется вспоминать такое о человеке, но из песни слова не выкинешь. Дело было в том, что мама вот уже год работала в другой школе, недалеко от нашего будущего места обитания.
  
  Надо было думать, какие вещи брать из двухкомнатной квартиры в однокомнатную. У нас был красавец-лимон и финиковая пальма. Пришлось отдать их в ту школу, в которой работала мама. За ними там ухаживала преподавательница биологии. Но они погибли - говорят, что растения скучают без хозяев.
  
  Ещё у нас на кухне была замечательная вещь - сундук от американской военной походной радиостанции. Подарил дядя Боря после войны. Мама на этом сундуке спала, когда мы снимали комнаты на дачах. Приходилось сворачиваться калачиком, чтобы уместиться.
  
   Ложилась тогда мама после полуночи - две смены в обычной школе и школа рабочей молодёжи. Вставала рано. Почти ничего не ела ни утром, ни вечером от усталости. Но выглядела хорошо. В одном месте ей дуло на ноги зимой из гнилого угла, и она окончательно простудила и так простуженные ноги.
  
   Когда жили при школе, на сундуке стояли две керосинки. Он славно послужил нам. Теперь с этим раритетом, таким родным, пришлось расстаться. Кота мы, конечно, взяли с собой. Он уже был старым, с рыжими подпалинами. Ещё нам подбросили котёнка, у которого не было шерсти. Мы его лечили. Тоже взяли. Половина мебели принадлежала школе: книжный шкаф, стол. Так что обошлись одним грузовиком. Главной ценностью было пианино.
  
  На новом месте нарисовали на листе в клетку план квартиры и вырезали фигурки со столом, стульями, табуретками. Сидели и двигали их, сообща решая, как разместить. Особых вариантов не было. Гардероб, пианино, стол, кушетка. Раскладушка для меня.
  
  Из-за тесноты пришлось отдать почти новый велосипед троюродной сестре. Она была любимой внучкой младшего брата бабушки. Велосипед подарили ей, потому что брат бабушки подарил мне, когда мне было 5 лет, трёхколёсный велосипед. Это была огромная мечта. За год до этого на даче, где мы снимали комнату, летом жила мать с дочерью, моей ровесницей. Очень вредная была эта Лариска. Уговорить её дать мне велосипед покататься удавалось только её маме, и то не сразу. И вдруг вижу в окно: идёт дядя Саша и несёт красивый синий велосипед! Неужели мне?!
  
  А Ларисина мама из-за наших проблем велосипед не взяла. Но я разрешила Ларисе кататься на своём. Теперь же мне некогда было кататься - надо было готовиться к поступлению в институт. И коньки отдали. Канады, только что купленные.
  
  На новом месте было тоскливо, особенно первое время.
  
  Однажды ночью дверь в квартиру открылась и к нам кто-то заглянул. Мама спала чутко и увидела в луче света из коридора силуэт. Она привстала и человек убежал. Замок сменили. Больше это не повторялось.
  
  Во дворе была котельная. О ней надо писать отдельно. Здесь я только упомяну, что при ней выросло не одно поколение кошек. Мама специально варила им еду и носила два раза в день. Так было лет тридцать. Маму некоторые называли "кошкина бабушка".
  
  10 Новая квартира.
  
  Снилось, что нам разрешили вернуться в квартиру при школе. А мебель не вернули. Мы ночуем на раскладушках, и я жалею, что вернулись. По ночам вокруг школьной квартиры слышны шаги на улице, и кто-то заглядывает в окна.
  
  На первом этаже в новой квартире слышны все шумы с улицы. Напротив, на лестничной клетке - круглосуточные крики. Там живут две семьи братьев- алкоголиков. "Выходец!", - вопит красивая брюнетка на однорукого мужа- ветерана. Кричат все, и дети, и взрослые. Второй брат тоже ветеран и тоже не просыхает. Даже в коридоре запах перегара.
  
  Второй брат развёлся и женился на другой. Мы потом жили с ней в одном подъезде в соседнем доме. Ну просто я не могу промолчать о ней, вы простите мою болтливость. Вы только послушайте, что сделала эта деревенская женщина. Она любила. Он перестал пить. Она превратила после его смерти свою однокомнатную квартиру в музей. Входишь - и перед тобой его огромный портрет 1941г. Он тут молод, красив, смел. Говорила она о нём только восторженно: "А МОЙ-ТО, МОЙ..."
  
  Но вернусь к первым впечатлениям от той квартиры. Прямо в окно всю ночь лупит уличный фонарь. Мамина кровать стоит так, что свет прямо ей в лицо. Гардины тонкие и не помогают. Лет через сорок, когда я жила в другом доме на 3-ем этаже, а мама умерла, подруга подарила мне плотные шторы. Я спала в маминой кровати на том же месте, что и в первой квартире, а свет не мешал!!!
  
  Мама готовится к урокам, я - к экзаменам на аттестат зрелости и вступительным экзаменам в институт.
  
  Соседи за стеной - не то, что напротив. Мостостроевцы. Мы переехали в городок мостостроя. Муж и жена - инженеры. Красивые, доброжелательные, любят друг друга и своего сына Вовку. Мы подружились с ними.
  
  11 Выпускные экзамены.
  
  Мама часто интересовалась, зачем мне медаль. Зачем мне вообще пятёрки. Она замечала про мою подругу: "Вон Наташа тоже четыре получила, а не плачет". Мама считала, что главное овладеть основными знаниями и научиться учиться. А я надеялась, что если получу медаль, то легче будет поступить в институт и вырваться из нищеты.
  
  Готовилась в два института: ИНЯЗ им. Мориса Тореза и МЭИ. Нравилось изучать языки и говорить на английском. Но руководительница нашего класса предостерегала от гуманитарного направления, которое когда-то выбрала сама - преподавала русский и литературу.
  
  Весной стала чувствовать, что не успеваю готовиться. Ложилась поздно, вставала рано. Дворничиха Маруся со своим любимым мужем Тарасом - оба мощные, громогласные, вставали с рассветом. Маруся радостно кричала под окном: "Ой, какое солнышко!" Греческим хором им вторили птицы. Спать становилось невозможно. Вставать в 4час не было сил.
  
  Однажды ко мне в окно заглянула одноклассница Таня Белая: "Наташа! В кинотеатре Космос первым экраном идёт "Метель". Режиссёр Басов, в главных ролях Титова, Мартынюк и Видов! Композитор Свиридов!". Уговорила. Впечатление огромное. Но время упущено.
  
  Ведь я готовилась к поступлению в два вуза, и это давалось мне нелегко. Мама моя училась без напряжения. К выпускным экзаменам готовилась, лёжа на ковре в саду с подругами. На ковре стояло большое персидское блюдо с абрикосами. Мама или ела их или дремала под чтение учебника другими подругами. Экзамены сдала хорошо. Восхищало, что мама не испытывала, а может не проявляла комплекса неполноценности, который мог появиться рядом с её братом - лучшим учеником в школе.
  
  В институте её замечали. Ректор Фиалкин присылал на стажировку в школу, где работала мама, своих студентов. В частности и за это ей дали медаль "За трудовую доблесть".
  
  Однажды она шла недалеко от МОПИ и увидела Фиалкина в окружении студентов. Он тоже заметил её. Но она не хотела мешать их разговору и прошла мимо.
  
  В институте мама увлекалась генетикой под руководством профессора Сахарова. Переписывалась с ним в эвакуации по окончании института. Он ей писал, что работы по генетике пришлось свернуть. Она ответила ему гневным письмом, обвиняя в трусости. Он простил ей максимализм юности.
  
  Мама увлекалась гистологией. У неё были ловкие руки, она делала тонкие срезы. Если надо было сделать срез тканей лягушки, то мама её не убивала. Убивали другие, а она делала срез.
  
  К маме в школу присылали делегации иностранных учителей. Однажды иностранные учителя подарили ей на память металлический сапожок - сувенир, а другая делегация - глиняного коня .
  
  Но я отвлеклась от повествования о себе родимой. Время было упущено, и я побежала утром на экзамен по устной математике, даже не прочитав последних трёх билетов. Так вышло, что материал этих билетов не входил в программу, которую мы проходили в течение года. Я даже не смотрела на них, иначе бы знала, какая мина в них заложена.
  
  Примчалась красная, и села на последнюю парту - сзади сидели те, кто ещё не взял билет. Ждали своей очереди. Рядом был Лёша Кириллов. Толстый, похожий на Илью Муромца, он не верил, что в него можно влюбиться. К любви он был тогда равнодушен и к медалям тоже. Но математику знал.
  
  Я попросила его рассказать содержание этих трёх билетов. Он толково рассказал. Меня вызвали. Я взяла последний билет. Каким-то образом комиссия уже знала, что я там с Лёшей изучаю эти билеты. Ахнула и предложила другой билет. Но это не медаль. Я ответила всё, о чём мне рассказал Лёша. Получила пять.
  
  Вообще отношение к экзаменам у мамы и у меня было разным. До этого, после сочинения, она подошла ко мне с предложением пойти в театр Ермоловой на спектакль по Стейнбеку "Зима тревоги нашей". Я еле держалась на ногах от усталости - даже спина тряслась. Один из корифеев нашего класса одобрительно улыбнулся маме. Мы пошли. Я боялась, что усну. Но пьеса была великолепная. Впечатление помню до сих пор.
  
  Каким-то чудом получила серебряную медаль. Надеюсь, она была дана мне школой не из уважения к маме. Я страшно старалась.
  
  12 Выпускной вечер.
  
  Платье мне сшила учительница домоводства нашей школы. Простое, белое. Стол родители украсили хрусталём и черешней. Один парень из соседнего класса, который всю жизнь краснел, пошёл получать аттестат. Зал замер в ожидании - покраснеет или нет? Не покраснел.
  
  На танцах стояла у открытого окна с одноклассником, который нравился, и молчала. Издали смотрела мама. Она надеялась, что у меня в жизни всё будет хорошо. Я не танцевала и завидовала одной из медалисток, за которой ухаживал хулиган. Они всё время танцевали. Как-то не тянуло веселиться. Впереди были вступительные экзамены.
  
  13 Вступительные экзамены
  
  Наступили безумные жаркие летние дни подготовки к вступительным экзаменам. Я почти не спала. Документы подала в ИНЯЗ.
  
  Мама ещё не приспособилась к обилию соседей, но одно знала точно: если человеку надо с тобой поговорить, надо его выслушать. Голодная и усталая после работы, она стояла и выслушивала. Иногда, если выходила на работу с запасом, то и с утра слушала. Так она проглядела нашего котёнка. Её заговорили, и она не отвела его домой. Его, только начинавшего зарастать шёрсткой, зверски убили. Тогда ещё домашних кошек выпускали во двор погулять.
  
  Потом в бою, как викинг, погиб наш старый котик. Под громогласные вопли соседей напротив это казалось не вполне реальным. Реально было, что мне надо сдавать вступительные экзамены.
  
  Мама ещё работала, так что никаких особых условий по кормёжке для себя я не ожидала.
  
  В день, когда я должна была сдавать английский - я рассчитывала сдавать только его, как медалистка, - мама поехала со мной. Мы страшно волновались. Я взяла с собой брошюрку на английском языке, чтобы уткнуться в ожидании вызова.
  
  Мама бродила во дворе. Там выстроились самые красивые и дорогие машины того времени. Абитуриентки были одеты сногсшибательно.
  
  Я с такой силой сжимала ручку (она была заряжена чернилами), что та потекла. Я вымазала лицо и руки. Рядом, увидев, что я читаю брошюрку, рыдала абитуриентка: "Я так не смогу". Мне представлялось, что мама там во дворе умирает от волнения.
  
  Наконец меня вызвали. В полуобморочном состоянии я подготовилась и начала отвечать. Мечтала я стать переводчицей на международных переговорах. Но у людей такого рода нервы покрепче, например, как у переводчика М.Горбачёва П. Палажченко, и они не появляются в ответственные моменты на людях, раскрашенные как первобытные воины перед сражением.
  
  Пятёрки не получилось. Мама оказалась живой. Мне надо было сдавать остальные экзамены. Я не готовила другие предметы и забрала документы. В дневной МЭИ я уже опоздала и подала документы в вечерний. Там всё прошло более-менее гладко. Я же в школе училась в классе программистов и кое-что из математики мы проходили такое, что потом я изучала на 4-ом курсе института. Мы с мамой радовались, что я всё-таки поступила в институт.
  
  14 МЭИ
  
  Маме некогда было ходить со мной по магазинам, а мне надо было купить костюм для того, чтобы появиться в нём в институте. Дочь тёти Кати поехала со мной и выбрала неплохой, модный. Я его носила не снимая года три.
  
  Брат бабушки подарил мне по поводу поступления в институт пляжную сумку. Большой оригинал. Я долго ломала голову, почему не портфель. Наверно, намекал, чтобы я не слишком сильно занималась.
  
  В новом костюме, с портфелем, сияющая, я поднималась по парадной лестнице МЭИ в аудиторию. Вечером праздновали с мамой моё поступление чаем с пирогами.
  
  15 Славка Коваленко спасает Лиду Королёву
  
  Мама у меня крещёная и верующая. Но как химик на Пасху должна была провести антирелигиозную агитацию - сделать химический вечер с опытами и инсценировками. Остановилась на "Вечерах на хуторе близ Диканьки". Солоху играла Лида Королёва из класса, где мама была классным руководителем. Она не была членом химического кружка. Иначе бы знала, что если делать опыты с огнём, то не надо покрывать причёску лаком.
  
  И в инсценировку она попала, и причёску лаком покрывала для того, чтобы быть рядом со Славкой Коваленко. Мама никогда не пользовалась лаком для волос, и ей не пришло в голову, что кто-то на сцене будет сиять этим лаком.
  
  Вот Славка был одним из самых активных членов маминого химического кружка. Но влюблён он был в Соню Тищенко и никакая сила на земле это чувство разрушить не могла. Соня не красилась и была похожа на себя в первом классе.
  
  Что-то было в них подлинное, притягательное и на них всегда было приятно смотреть. Оказался ли этот вечер настоящей антирелигиозной агитацией - не знаю. Гоголь-то был верующим.
  
  Но, наверно, не надо было эту сцену ставить, потому что волосы на голове Лиды вспыхнули. И непревзойдённый Славка с реакцией хоккеиста подбежал к Лиде, стиснул её голову руками и как-то там потушил.
  
  Лида лежала с ожогами лица в больнице. Мама с классом ходила её навещать и подарила ей наши лото и шашки. В общем, всё обошлось благодаря Славке. Бог милостив.
  
  Химические вечера в прежней школе проводились регулярно и всегда собирали большую аудиторию. Химический кабинет был на первом этаже и весной окна открывали настежь и после многих взрывов чёрный дым валил клубами. Прохожие интересовались, не пожар ли.
  
  В антракте из окон высовывались чумазые лица с горящими глазами. Прямо так и танцевали потом, не всегда замечая ретушь на лицах.
  
  Наша квартира была отделена от кабинета стеной. Я часто прислушивалась с опаской, не взорвалось ли что-нибудь не по плану. Волновалась за маму. И однажды это случилось.
  
  Мамин активист химического кружка разложил сушиться соль для вечера и ушёл. Соль влажная не взрывчатая была. В кабинете никого не было. Но соль высохла. Маму не предупредили, и она прошла мимо листа с солью. Взрыв случился, но мама уцелела и даже не обиделась на активиста.
  
  Мама всегда привносила в работу живую искорку. Делала электрифицированную карту полезных ископаемых СССР. Дня не хватало, и один из родителей помогал ей до позднего вечера. Это всё было в той школе, где мы жили на первом этаже.
  
  Несколько позже, в школу в Медведково, куда мама перешла работать, приезжал мамин друг, чтобы сделать автоматизированные места для быстрой проверки знаний учащихся. Тогда ещё не было компьютеров. Просто электрические соединения. Школа с завистью наблюдала за этой всё ещё красивой парой и уговаривала их пожениться. А они и не целовались никогда, хотя очень любили друг друга.
  
  16 Первый курс и спортлагерь
  
  Первую сессию я сдала на все пятёрки и перевелась на дневной. Записалась в лыжную секцию и получила от тренера путёвку в летний спортивный лагерь. Старалась там стать самостоятельной, независимой от мамы. Получалось это не слишком успешно: скучала. Влюбилась в женатого тренера по плаванию. Это было как-то не по- взрослому.
  
  Мама тоже скучала и мы были рады, когда мой отдых закончился.
  
  17 Предательство класса
  
  Я много занималась и не совсем поняла, в чём было дело. Что-то связанное с конкурсом. Директриса школы заставила мамин класс пойти против их общего с мамой решения. Это было сделано исподтишка, за спиной мамы. Школьники испугались и предали. Кончилось это тем, что они толклись на лестничной площадке у дверей в нашу квартиру, а мама вышла к ним не сразу. Наконец она приняла их извинения. Мама не была гордой, но обладала чувством собственного достоинства, свойственным людям интеллигентным. И, главное, она чувствовала себя ответственной за их воспитание - они должны были стать честными.
  
  Что-то с тех пор сломалось в отношениях мамы с директрисой. Та была не слишком интеллигентна, с гибкой спиной, а вот мама нет.
  
  Маму пригласили в медведковскую школу, и она с радостью перешла. Ей всю жизнь нравилось обустраивать новые химические кабинеты. Школа - новостройка. Просторная, светлая, уютная. В Медведково, правда, пришлось ездить на двух автобусах.
  
  18 Руководство новым классом
  
  Некоторые ученики нового класса настолько полюбили маму, что стали почти родными - сопровождали её по жизни. Получили первое место на конкурсе художественной самодеятельности в школе. Приз - игрушечную гитару - подарили маме. Вон она на стене висит. А вот сидит плюшевый мишка - тоже подарок класса.
  
  Интересные там личности встречались. Один приехал к дяде из русской деревни в Киргизии. Работал там пастухом, сражался с волками. Был сиротой. А дядя умер. Что же, Юре обратно в Киргизию ехать? Его уже начали подтягивать по всем предметам, способности в нём заметили. И вот мама и директриса начали искать, где ему жить оставшиеся два года до получения аттестата.
  
  И родители одного из учеников маминого класса взяли его к себе. Их сын Валерка Лазарев был Юре как брат всю оставшуюся жизнь. Очень способный был сын, окончил физтех, стал учёным, был спасателем в Чернобыле. В отпуск подрабатывал тренером по горным лыжам. Всегда нравился женщинам. Был несколько раз женат, оставаясь при каждом разводе в хороших отношениях с предыдущей женой.
  
  Оба стали профессорами, сохраняя некоторую детскость. Юрина жена говорила о его друге: "Какой ты профессор, вот Валера - профессор!"
  
  В классе было много красивых хороших девочек. Мама никогда никого не выделяла, но по жизни, по окончании школы, с ней продолжала оставаться одна - Лена Денисова. Милая внешность. Густые светлые волосы, добрая улыбка. Её мама воевала в Отечественную. Имела награды, но отдельной квартиры не удостоилась. Сосед был спившимся морским офицером и вёл себя соответственно. Отец бросил их, когда родилась девочка, а не мальчик. Лена родилась больной, выжила благодаря стараниям своей мамы.
  
  Училась хорошо, потом стала медсестрой. Была хорошей хозяйкой, шила, вязала, её обожали школьники младших классов. Замуж не вышла. Однажды мы с мамой праздновали у них новый год. Лена навещала маму в больнице и дома. Умерла она рано, когда моя мама ещё была жива. Хоронили её одноклассники. Она была мне как сестра.
  
  Юра Еретин гордился длинными ресницами и вообще нравился девочкам. Женился на дочери полковника, красивой и умной, но по гарнизонам помотались они, пока не поселились в Москве. Выглядит он сейчас настоящим барином и в беседе таков. Не подумаешь, что пас овец в горах. Рассказчик великолепный.
  
  Валера Лазарев во внешности имеет что-то от певца Хиля, даже в повадках. Прост в общении и слегка чудаковат.
  
  19 Встречи в ресторане Националь
  
  В конце 40-ых и первой половине 50-ых мама преподавала в Мытищах. И вот в какой-то момент те мытищинские ученики начали ежегодно встречаться в ресторанах, в основном в ресторане Националь, но иногда и в Славянском базаре, и приглашали маму. Мама даже купила платье по этому случаю, светлое с кофейными розами, которое ей шло.
  
  Возвращалась с этих встреч помолодевшая, с большими букетами.
  
  20 Рассказываю маминому классу о МЭИ
  
  Мама как-то попросила меня рассказать в школе о своём институте. Я принарядилась и отправилась. Это был школьный вечер, посвящённый профориентации. Мне казалось, что я сухо излагаю факты, но результат был серьёзным: многие в мамином классе поступили в МЭИ и многие на мой факультет, АВТФ.
  
  21 Практика в Краснодаре
  
  Наша группа побывала в Краснодаре на практике. Было много сюрпризов. Всем захотелось съездить на море, в результате чего мы с подругой туда тоже отправились вдвоём. Мы с ней никогда не были на море. Я там получила тепловой удар и ожог какой-то степени - кожа сходила, даже когда я вернулась домой.
  
  Кроме того, институт не выделил нам денег на питание, а я этого не знала и долго стеснялась написать маме, чтобы попросить денег. Деньги, конечно, были присланы.
  
  Мама встречала меня в аэропорту, держала такси, пока шофёр не посоветовал его отпустить - самолёт опаздывал, а мама не выглядела богачкой.
  
  Когда я появилась на трапе, маме пришлось собрать всё своё мужество. Я была зелёная от недоедания, похожая на скелет, долго пролежавший в затонувшем судне, и с клочьями облезавшей кожи.
  
  Но в целом поездка понравилась.
  
  
  22 Переезжаем на третий этаж
  
  В то же лето нам удалось сменить квартиру на первом этаже на квартиру на третьем. Мне надо было отрабатывать какие-то трудодни в МЭИ летом. Я помогала секретарше ректора. Она могла отпустить меня по поводу переезда, чтобы помочь маме с вещами, а могла не отпустить. Не отпустила. Я, рыдая, бродила по кабинетам и, наконец, получила разрешение.
  
  Неслась домой стрелой. Но от МЭИ до моего дома надо было ехать полтора часа. Приехала - а переезд в разгаре. Наша новая квартира, такая же крошечная, но с балконом, находилась в соседнем доме.
  
  Это наши соседи- мостостроевцы помогли( городок принадлежал мостостроевцам, был построен после войны в связи со строительством Северянского путепровода).
  
  На подходе к дому открылось незабываемое зрелище. Мамины ученики Юра Еретин, Валерка Лазарев, Володя Горелик и Лена Денисова на ковре перетаскивали подписные издания. Мебель тоже удалось как-то перенести. Я приехала к моменту, когда ребята сбегали за арбузом, и подключилась к его поеданию. Так и вещи перенесли, и новоселье отпраздновали.
  
  Новая квартира тоже была крохотная. Кроме того, дверь на балкон диктовала свои условия, и мы с мамой снова двигали фишки с мебелью по бумаге в клеточку.
  
  Мама сразу заказала ящики для цветов на балкон. Но вода, падающая во время дождя с балкона над нами, выбивала почву и с цветами не получилось.
  
  И всё-таки здесь было много лучше. Соседи напротив были трезвыми. Не шумели. Только глава семейства слегка выпивал с получки. Это была дружная семья. Родители очень любили друг друга. Дети - три дочери и сын - были красивые, добрые. Все голубоглазые, светловолосые, крупные.
  
  Сын, Юра, потом взрослым был в Прибалтике и в шутку притворялся немцем. На все обращения отвечал: "Йя, йя". Он служил в десантных войсках, когда его призвали в армию.
  
  23 Пятидесятилетие мамы
  
  Этот день вылился в праздник всей школы. Было видно, как все её любят. Ей подарили кобальтовый чайный сервиз Ломоносовского фарфорового завода. Мама угощала всех чаем с пирожками. Ещё такой же праздник был много позже, когда маме вручили медаль "За доблестный труд".
  
  Она напекла пирожков, пригласила домой некоторых, а пришло гораздо больше. От души веселились, даже танцевали в нашей комнатёнке. Нашли пирожки на шкафу, приготовленные назавтра, и тоже съели. Но мама была не в обиде.
  
  24 Лаборантка Анна Николаевна и другие
  
  У мамы в старой школе, рядом с домом была лаборантка - не девушка, а женщина средних лет. Она впервые в маминой практике следила за тем, чтобы мама поела. Мама всегда забывала поесть, и была худой. А Анна Николаевна, сама женщина в теле, крашенная блондинка, хорошо одетая - муж генерал, - сумела улучшить мамин внешний вид, чтобы не как из Освенцима.
  
  Ещё она уговорила маму купить кухонный гарнитур. Мы как-то привыкли, что не можем себе позволить то, что позволяют другие. Но Анна Николаевна доказала с цифрами в руках, что мы можем купить и помогла в выборе и доставке.
  
  Потом, когда мама уже перешла в другую школу, она однажды пригласила нас праздновать Новый год. Было просто, радушно, весело. Любимым присловьем Анны Николаевны было: "Чуть-чуть чуточку". Так она описывала свои кулинарные шедевры - хорошей хозяйкой была.
  
  В новой школе мама познакомилась с учительницей физики Зинаидой Владимировной Самойловой. Это была крупная жизнерадостная женщина с непростой судьбой. Хорошо преподавала физику. Любила своё дело и учеников. Её мама рано умерла, а отец больше любил сына. Зинаида Владимировна жила с отцом, а брат с семьёй отдельно. Она отдавала часть получки отцу, а он дарил эти деньги сыну: у него семья, а у тебя нет.
  
  Зинаида Владимировна обладала хорошим голосом и слухом. Когда участвовала в туристической поездке по Грузии, плыла однажды в лодке, в которой сидело несколько грузин, и они пели что-то народное. Вы знаете, какое сложное многоголосье в грузинских песнях. Она смогла влиться в этот напев, и грузины похвалили её. Она любила об этом вспоминать. Закат, горная река и их совместное пенье.
  
  Ученики очень любили её и хорошо знали физику. Мама в тот год повторно собиралась в отпуск в Друскининкай, в Литву. Предыдущее лето она отдыхала там с тётей Катей и обе приехали в восторге. Снимали комнату в одноэтажном доме.
  
  На следующий год тётя Катя не могла поехать, и мама отправилась с Зинаидой Владимировной. Навезли оттуда керамических сервизов, сыров, шерсти и даже кур, внутри которых для сохранности была крапива. Всё доехало!
  
  Ещё через год собирались повторить отдых там же, но Зинаиду Владимировну на переходе сбила насмерть машина. Это было большим горем для нас.
  
  25 Хоккей
  
  У нас не было телевизора. Мы как-то не думали, что сможем его когда-нибудь купить. Ходили смотреть фигурное катанье и хоккей - мама была большой любительницей хоккея, - к маминой сотруднице, которая жила в нашем дворе, Марии Фёдоровне.
  
  О Марии Фёдоровне чуть позже, а про хоккей несколько слов. Это было время расцвета нашего хоккея. Мы гордились нашими спортсменами, помнили их имена. И сейчас помним. Однажды мама вышла после успешного матча на улицу с таким сияющим лицом, что встретившийся ей во дворе мальчик сказал: "Поздравляю, тётя!"
  
  Или вот в классе был случай. У мамы всю жизнь была хорошая дисциплина, но как-то она сказала одному ученику, начав вроде в шутку: "Я тебя удалю..." "С поля!", - радостно отозвался подросток.
  
  Я-то больше увлекалась фигурным катаньем. Мы с мамой подолгу засиживались у Марии Фёдоровны в дни чемпионатов СССР, Европы и мира. Мне было неудобно, потому что у Марии Фёдоровны было больное сердце. Но она была одинока. Муж бросил её ради другой женщины. И она радовалась, когда мы бывали в её доме.
  
  Единственной радостью Марии Фёдоровны был племянник. Она хотела меня с ним поженить и обещала дать денег на обзаведение. Деньги у неё были. Он как-то пришёл за чертёжной доской, но не запомнился мне. А хотелось выйти по любви. Мария Фёдоровна страшно обиделась.
  
  Что-то мешало мне поверить, что у меня могут быть семья, дети и внуки. Когда мы ещё жили при школе, незнакомые женщины, не родственницы, говорили мне, что нас бросил отец. Я понимала, что они не могут этого знать, но привыкла не верить мужчинам. Было ощущение, что если рожу, то придётся воспитывать ребёнка одной и он будет несчастлив, недополучит любви отца.
  
  26 Голоктеев. Холодильник и ТВ.
  
  
  А телевизор мы купили. Вышло это так. У мамы был активист в химическом кружке, Витя Голоктеев. Был он умён, ловок, красив. Учился на вертолётчика. Был влюблён в самую привлекательную девочку их класса. Это мама ещё работала на прежнем месте.
  
  Они поженились, но жена ему изменила. Витя приходил к нам домой и жаловался маме на неудавшуюся жизнь. Был он очень талантлив и учился на курсах подготовки космонавтов. Но окончил только техникум, потому что был из бедной семьи и должен был рано начать зарабатывать.
  
  Он нравился мне и знал об этом, но мама заметила: "Ведь он однолюб. Хочешь быть нелюбимой женой?"
  
  Когда я ещё училась в школе, приглашала его на белый танец, но ему это было смешно, потому что я была моложе его. Относился он ко мне, тем не менее, хорошо, как к ребёнку.
  
  Так вот этот Витя в одно из своих посещений заманил маму в комиссионку с телевизорами, а там убедил купить новый в соседнем магазине. Причём сначала хотели в рассрочку, а потом посчитали - и так получается, сразу. Он даже уговаривал взять деньги взаймы. Но денег хватило. Надо сказать, что и в радиоэлектронике он был большой умница - учился в классе радиомонтажников.
  
  Прихожу я однажды из института - а у нас стоит в комнате телевизор на ножках, уже настроенный, с великолепным качеством изображения. Показывает он лебедя, который плывёт по пруду, и мельчайшие волны отчётливо видны!
  
  Восторгу нашему не было предела. Покупку не обмывали - никто из нас троих не пил. Пили чай на кухне и чувствовали себя абсолютно счастливыми.
  
  27 Восьмое марта
  
  Этот праздник был для меня всю жизнь грустным, пока я не повстречала Игната. Я чувствовала, что жизнь моя изменится когда-то очень нескоро, на излёте.
  
  В школьные и студенческие времена никто меня не поздравлял, разве в общем порядке, официально. Мама всегда приносила с работы много мимозы, которую не любила, хотя никому не говорила об этом, но и другие цветы были.
  
  Особенно когда она работала в Мытищах и выглядела среди учеников как одна из них - молодая была. Тогда комната наша утопала в цветах, стоявших во множестве вёдер, как после актёрского бенефиса. Запах цветов всё-таки навевал грусть - мама была одна, со мной и бабушкой.
  
  На новой квартире на 8 марта мы однажды включили танцевальную музыку - у нас несколько лет назад, ещё когда я училась в школе, появился проигрыватель, - и танцевали вокруг стола. Стало весело - мама танцевала прекрасно и вела хорошо. Танго, фокстрот, вальс.
  
  Учил танцевать маму и её брата, дядю Борю, несравненный Сергей Владимирович Лемешко, их классный руководитель и преподаватель математики. Все в его классе любили математику и хотели стать учителями математики в школе.
  
  Он окончил Казанский университет, был рафинированным интеллигентом. Одевался несколько старомодно, но со вкусом, с бутоньеркой в петличке. Стремился привить вкус и общую культуру своим ученикам. Расширял кругозор, даже русскому языку учил. Чем-то напоминал Вертинского. О нём ещё много можно сказать. Жил он с мамой. В 1937г был расстрелян по ложному обвинению. Ученики не боялись посещать его маму.
  
  28 Грыжа мамы и диплом.
  
  Студенческие годы всегда проносятся быстро, даже если усердно учишься. Настала преддипломная практика. Сначала диплом писался с трудом, потом никак не могла ограничить себя в тексте. Мама расширила дипломную папку, чтобы влезли все листы.
  
  Мамина приятельница, наша соседка по двору Мария Дмитриевна Дикуха, заведующая железнодорожной поликлиникой, диагностировала у мамы грыжу.
  
  Просто упомянуть об этой женщине невозможно. Худая настолько, что казалась прозрачной, она приходила с работы и, не поев, ложилась в кровать обессиленная. У неё была язва желудка. Но она руководила лучшей в СССР железнодорожной поликлиникой. Муж её работал в КГБ и боготворил жену, а дочки в своё время учились у мамы химии.
  
  Мария Дмитриевна настаивала на удалении грыжи. А у меня приближалась защита диплома. Конечно, я уговорила маму лечь на операцию. Это было перед новым годом. Шёл дождь. Я не люблю дождь на новый год. Всё в мире казалось бесконечно грустным. Было страшно: вдруг что-нибудь пойдёт не так?
  
  Но всё закончилось благополучно и мы с мамой праздновали успешную операцию и успешную защиту моего диплома.
  
  29 Вязанье, шитьё, пироги, пончики, консервированные сливы, сумка с толстой ручкой
  
  Мама с детства вязала. В детстве больше крючком. Когда уезжала в Москву поступать в педагогический институт, бабушка дала ей в дорогу белый ажурный шерстяной платок. Бабушка тоже вязала с детства. Платок был великолепен.
  
  Ни у кого в общежитии не было такого. Девчонки просили маму дать им на ответственные свидания и в баню - накрыть голову на обратном пути. Так и заиграли - кто-то не вернул. У мамы на всю жизнь осталась любовь к белым ажурным шерстяным платкам. Будучи студенткой, она подрабатывала, вязала в одной артели. Когда пошла на пенсию, подрабатывала вязаньем в той же артели.
  
  Она ближе к пенсии научилась вязать такие ажурные платки, как тот, что подарила ей бабушка для поездки в Москву, и раздаривала родственницам. Для сушки после стирки у нас была большая рама для таких платков.
  
  Мама научилась вязать на разных спицах, у нас было много разных альбомов и журналов по вязанью. Меня она обвязывала полностью.
  
  Как-то, когда она уже состарилась, я купила ей оренбургский платок. Очень тёплый и дорогой, но не белый. Она отказалась носить. В любой мороз и метель носила ажурные белые шерстяные платки своей вязки.
  
  Мне всю жизнь хотелось научиться вязать если не так хорошо, то хоть как-нибудь. Из всех поездок я привозила шерсть. Но что-то не пошло. Моим единственным достижением была половина шерстяного носка, связанная однажды вечером перед телевизором.
  
  Мама всегда немного шила. Но серьёзно научилась тогда, когда бабушка начала болеть и не могла шить. Последнее платье, которое сшила мне бабушка, было из розовой шерсти с белым кружевным воротником. Я ещё капризничала, заставив переделать фасон юбки. Платье мне очень шло.
  
  Когда бабушка перестала шить, мама стала заниматься на курсах кройки и шитья, которые вела учительница домоводства в школе. Учительница эта была хороша собой, с великолепным узлом волос на затылке, одетая просто и дорого.
  
  Работала она из любви к этому делу, а не по необходимости, потому что её муж был офицером в больших чинах. Она воспитала несколько хороших закройщиц из школьниц, одна из которых училась в нашем классе.
  
  Мама добросовестно чертила выкройки в большом альбоме тончайшим карандашом, рассчитывала переносы вытачек и всякие другие сложности. Она сшила мне много хорошей одежды, в том числе для торжественных случаев.
  
  Мама с детства помогала бабушке на кухне и великолепно готовила, в частности пекла. Весь учительский состав предвкушал экзамены по химии, потому что мама приносила для перекуса комиссии большую кастрюлю с тёплыми пирожками.
  
  Для этого она на ночь ставила тесто и всю ночь к нему вскакивала, то укутывая его, то раскрывая, то открывая форточку, то закрывая, а часов в пять начинала печь.
  
  Однажды она везла в автобусе на экзамен в медведковскую школу пирожки, и один из пассажиров, стоявший рядом с мамой, сказал, что вкусно пахнет. Мама открыла кастрюлю и угостила его пирожком.
  
  Справедливости ради надо отметить, что другие учителя тоже угощали комиссию на своих экзаменах. Например, преподавательница французского Анна Григорьевна Рудерман делала потрясающие эклеры.
  
  Конечно, когда у нас собирались родные по поводу моего или маминого дня рождения, пирожки и пироги тоже были. А гостей тогда собиралось много в нашей однокомнатной квартирке. Все любили к нам приезжать. Еда была простая, домашнего приготовления в основном. Веселились, даже танцевали.
  
  Мама не останавливалась на достигнутом, и когда я стала покупать пончики, она узнала рецепт и научилась делать нисколько не хуже.
  
  Ещё мама научилась консервировать сливы. Для этого она покупала самые лучшие, крупные. Однажды мы собрались с ней гулять на ВДНХ, и вдруг она узнала, что там продают банки с крышками для консервирования. К моему неудовольствию прогулка была прервана и мы, нагрузившись банками, отправились домой.
  
  Сливы эти тоже пользовались большим одобрением гостей. Сосед даже подарил специальное устройство, чтобы вынимать банку из кипятка не обжигая руки.
  
  Однажды мама связала мне белую сумку. Красивую, конечно, но с толстой ручкой. Я не носила её, и мама спросила почему. Я долго думала, как ей это объяснить. Дело в том, что когда я начала одна ездить в Москву, однажды в центре ко мне подошёл мужчина и стал что-то тихо и невнятно говорить. Я не понимала, и тогда он продемонстрировал нечто, похожее на ручку маминой сумки.
  
  Я никогда не говорила маме об этом, но пришлось объяснить, почему я не ношу сумку. Потом одноклассницы признались мне, что с ними произошло то же самое.
  
  30 Два торта и квартирка Анны Григорьевны
  
  С тех пор, как я стала работать, с деньгами стало полегче. Мы иногда, не договариваясь, приносили домой просто так по торту. Но на этом роскошь и кончалась. Купить что-нибудь дорогое мы не могли.
  
  По моим наблюдениям, молодая семья имела шанс на выживание только под своей собственной крышей. Брат моей бабушки и его жена умерли последовательно в течение двух лет в результате общения с зятем. И умерли в мученьях. Всегда их лица светились любовью, радостью жизни. А когда их дочь привела в квартиру долгожданного мужа, лица её родителей потемнели навсегда.
  
  Вот из этого опыта я и исходила. Но купить квартиру не могла и не забывала об этом при знакомстве с кем-нибудь. Более того, я жила с ощущением, что никогда не смогу заработать достаточно, чтобы прокормить, одеть, учить и лечить хотя бы одного ребёнка. Поэтому и не целовалась до 30 лет. Да и то - поцеловалась - и всё.
  
  Мамина сотрудница предложила нам купить дёшево их квартиру на первом этаже - они что-то там меняли. Мама спросила, хочу ли я её покупать. Но я понимала, что мы влезем в долги по уши и отказалась. Мама обрадовалась. Я глубоко убеждена, что покупать квартиру, когда отношения с молодыми уже испортились, поздно.
  
  31 Подруги мамы.
  
  Школьными подругами мамы были Ира Климович и Женька Кулинцева. Женька Кулинцева была жизнерадостной, умной, доброй. На мой взгляд она была красива в молодости. Правильные черты лица, горящие глаза. Они играли в индейцев в саду персиянина, у которого семья мамы снимала комнату. Строили вигвамы, лазили по деревьям и дико кричали. Например: "Женька Квас, кляча водовозная!" и так далее. Всё это хозяин разрешал. В старости после ашхабадского землетрясения она ходила с трудом - на ноги упала балка. Но бодрости не потеряла.
  
   Ира Климович тоже была миловидна. Она была влюблена в дядю Борю и посвящала ему стихи. Она спасла маму от отчисления из института как дочери врага народа. Ира была комсомольской активисткой, и её слово было весомо, но она сильно рисковала карьерой. Обе стали учительницами средней школы.
  
   В институте лучшей подругой была Лия. Но были ещё, они приезжали иногда в гости из других городов. В последние лет 30 мама заново подружилась с Валерией Николаевной Станченко. В институте была ещё одна подруга, Тося Владимирская, но она больше дружила с сестрой и братом - они все учились в том же Московском Областном Педагогическом Институте, МОПИ: "Попал в МОПИ - не вопи".
  
  Валерия Николаевна была дочерью крупного инженера - железнодорожника. Жила в Лосинке в собственном доме с мамой и сыном - отец к тому времени, когда мы часто общались, умер.
  
  Она была крупной, жизнерадостной, талантливой во многих областях. Окончила консерваторию по классу фортепьяно. Любила играть Баха и когда играла, наше пианино ходило ходуном, как у профессора Татьяны Николаевой.
  
  Хорошо играла, как мы с мамой считали. Но знаменитой не стала. Унывать тоже не стала. Окончила МОПИ. О моей маме того периода говорила: "Ты не представляешь, как она была хороша. Самая красивая студентка в институте".
  
  Печально я наблюдала, как постепенно уходит красота мамы. Если бы она не работала так много, она долго бы могла оставаться красивой. Но обаяние её не исчезало, и мало было на свете людей, которые его не ощущали.
  
  Лицо Валерии Николаевны, круглое, доброе, его обладательнице не нравилось. Она всегда восхищалась нашими с мамой длинноносыми лицами: "У вас иконописные лица". Это несколько утешало меня, потому что я никогда не была такой красивой, как мама. Но мама считала меня вполне привлекательной.
  
  Валерия Николаевна, как и мама, ко всякому труду относилась творчески. Она тоже вела химический кружок и устраивала театрализованные химические вечера. Мама считала, что у Валерии Николаевны они лучше и кое-что из материалов у неё просила.
  
  Когда Москва расширилась, Валерию Николаевну переселили из Лосинки в Гольяново. Она приглашала нас туда. За окружной начинался всё тот же Национальный парк Лосиный остров, который граничил с Лосинкой, и мама с подругой ездили туда на автобусе за грибами.
  
  Потом пеклись пироги с грибами. Но больше Валерия Николаевна любила пирог с черникой и сметаной. Ей нравилось принять гостей.
  
  Квартира была большая, уютная, с множеством фарфора - статуэток и сервизов. Больше всего любила Мэйсенский фарфор. Ещё было много шкафов с интереснейшими книгами. Все неоднократно прочитывались. Альбомы по искусству, ноты...
  
  Книги она давала нам домой читать. Рядом с нами была хорошая переплётная мастерская, и Валерия Николаевна приезжала переплетать книги, доставшиеся по случаю - даже на помойках находила, даже на нашей: "Я тут у вас на помойке такую книгу нашла!"
  
  У Валерии Николаевны был сын. Очень хороший, интеллигентный, но похожий на неё как-то слишком. Чувствовалось, что вырос без отца. Валерия Николаевна хотела, чтобы мы поженились, но искры снова не пробежало. Наши мамы вполне нас понимали.
  
  Когда сын женился и уехал жить к жене, Валерия Николаевна моталась к ним с полными сумками продуктов через всю Москву. Без всякой необходимости, конечно. Просто скучала.
  
  Правда, она одновременно сопровождала детей для киносъёмок от какой-то художественной студии. Её это увлекало - прикоснуться к процессу создания фильма. Так что скорее не скучала, а тосковала по сыну.
  
  У Тоси Владимирской мы как-то неделю отдыхали на даче брата. Он был участником войны, имел награды. Рассказчиком был талантливым. И как-то всё про войну у него в основном получалось с юмором, как у Василия Тёркина. Только один драматический по настоящему рассказ я помню, как разбомбили эшелон с ранеными. Он как раз был раненым в этом эшелоне. Зима. Их сложили у железной дороги до утра. Рядом был тяжело раненый грузин. Он потерял много крови. В бреду звал маму. К утру затих.
  
  Из смешного вот что помню. Его первое ранение. Отбросило взрывной волной. У него в руках была доска. Он воткнулся головой в землю. Снаружи торчали ноги и доска. Его легко нашли.
  
  После войны был директором школы. С большим трудом выбили деньги на бархат для занавеса сцены. А какие-то девчонки стащили занавес, сшили из него платья и отправились под ручку гулять по главной улице. Тут их и поймали.
  
  Жилось нам на даче у Владимирских очень хорошо. Отвели комнату на втором этаже. На террасе пили чай и беседовали. Там же висели картины маслом. Хорошие, по-моему. Антонина Михайловна не хотела раскрывать тайну авторства. Среди этих людей не было трагических поз непризнанных гениев: музицировали, писали пейзажи и не помышляли о всенародном признании. Так сложилось, что все мамины подруги были круглолицыми. И Антонина Михайловна тоже. Улыбчивая, светлокожая, ласковая. Брат её был темноволос и привлекателен даже для меня. Он был вдовцом, но ему было хорошо вдвоём с сестрой.
  
  У соседей был ворон. Он заинтересовался моими кохиноровскими карандашами. Я делала наброски. Он подлетел к столу и нацелился на длинный карандаш. Я возразила: Подожди. Возьми вот этот, он короче". Ворон положил длинный карандаш на стол, взял короткий и улетел поскорее со своим сокровищем очень довольный.
  
  Было здорово утром проснуться и увидеть Антонину Михайловну в сарафане и коротких резиновых сапогах, хлопочущей у буржуйки как раз под окном. Еде уделялось должное внимание. За ужином Анатолий Михайлович с мягким юмором озвучивал меню назавтра.
  
  Он продолжал оставаться привлекательным женихом. Одна из маминых подруг и подруга Антонины Михайловны приехала на дачу и попыталась его завоевать, но ничего не получилось.
  
  Дочь Анатолия Михайловича славилась приготовлением украинского борща. Однажды и мне пришлось готовить. Мама уехала в Москву, а Антонина Михайловна с братом были приглашены куда-то в дачном посёлке в гости.
  
  Она, как бы извиняясь, говорила мне: "Барыня отправляется праздновать и даёт распоряжения...". С трепетом я готовила этот обед для таких асов кулинарии. Нареканий не было.
  
  Были ещё однокурсницы, которые считали маму своей подругой. Мама не всегда считала их подругами, но ни в чём это не проявляла. Одна из бывших однокурсниц попросила маму составить ей расписание. Мама тогда ещё была завучем, и расписание в своей школе меняла каждую ночь по просьбам учительниц: то мама заболела, то ребёнок. Составила и однокурснице. Та обещала привезти торт, но не привезла.
  
  
  
   32 После работы с СФ
  
  У нас за стеной были замечательные соседи. Он - крупный инженер, она - домохозяйка. В прошлом красавица, из Керчи родом. Рассказывала, как один моряк на спор внёс её на руках по знаменитой Большой Митридатской лестнице. Серафима Феоктистовна никогда не была худенькой, так что моряку пришлось попотеть.
  
  Родители рано выдали её замуж: "Пусть муж за тобой следит, мы устали". Пламенная была женщина, целовалась незабываемо. Муж был крупным инженером - мостовиком. Серафима Феоктистовна вскоре влюбилась в инженера помоложе, тоже мостовика, развелась с первым и всю оставшуюся жизнь прожила в большой любви. Он писал картины в свободное время, в том числе её многочисленные портреты, пейзажи - он любил побродить по лесам один, она-то нет. Привозил ей водяные лилии или другие цветы. Серафима Феоктистовна особенно поражала как хозяйка своими тортами и пирожными, особенно наполеоном и эклерами.
  
  Смеялась она замечательно, как колокольчик. Когда я купила кассетный магнитофон, то всё собиралась записать её смех, но так и не собралась.
  
  Константин Михайлович был глубоко порядочным человеком. Но однажды дал слабинку. Мы все тогда подписывались на груду газет и журналов, особенно любили "Вокруг света". За несколько дней до начала подписки люди составляли списки, получали номера, в ночь перед подпиской приходили на переклички. Журналов "Вокруг света" на одно почтовое отделение давали мало.
  
  Я ночами не стояла, но в день подписки приходила пораньше. И вижу - стоит впереди меня Константин Михайлович, с напряжённым затылком. Знает, что я в него смотрю. Что там он нарушил - не помню, но помню, что чувствовал себя виноватым передо мной. Мне было смешно. Во-первых, он всё равно даст почитать, во-вторых, я бы сама пропустила его вперёд, потому что уважала.
  
  Мама приезжала с работы усталая, голодная. Ещё во дворе досужие соседки задерживали её разговорами, и мама кротко их выслушивала. Более того, она разговаривала с мальчиком- инвалидом, с которым никто не разговаривал - просто не догадывались, что это возможно. Он стоял одиноко у входа в дом и молчал. Он был очень поздним ребёнком, выглядел ужасно.
  
  Но вот рубеж взят. Вот она - заветная дверь родной квартиры. Но на пороге соседней квартиры стоит Серафима Феоктистовна. Она весь день предвкушала этот разговор, скучая, пока муж на работе. И мама с сумкой в руке стояла и выслушивала всё, что накопилось. Правда, потом по совету друзей в двери сделали крючок для сумки.
  
  33 Театр и кино
  
   Выбирались иногда в кино и в театр. Любили ходить в музыкальный театр Станиславского и в Малый.
  
  У мамы с молодости были застужены ноги. Особенно ей дуло по ногам в театре, но всё равно театр любила. Однажды начальница пригласила весь коллектив на дачу. А у нас с мамой были билеты в театр на балет "Сильфида". Мама никогда не заискивала перед начальством. Я старалась ей подражать. Может, это нескромно, но моё отсутствие имело, по-моему, большой резонанс. Меня простили, но не сразу.
  
  В последний раз мы были с мамой на балете "Шурале". Великолепный спектакль. Мы получили огромное удовольствие, но мамины ноги как током било. Нам обеим было понятно, что больше мы в театр не пойдём.
  
  Но до этого и после этого мы ходили в кино. После работы назначали свидание перед входом в кинотеатр. Мне было радостно и грустно идти на эти свидания. Радостно, что встречусь с мамой - пока мы обе работали, времени для общения было мало. Грустно, потому что хотелось и других свиданий.
  
  Когда мама работала в Медведково, ходили в кинотеатр Полярный рядом с её работой.
  
  Мы ходили в кинотеатр "Россия" на Пушкинской площади, а ещё встречались у памятника Маяковскому. Мама здесь назначала свидания моему отцу. Специально опаздывала и выглядывала из-за угла: ждёт? Ждёт!
  
  Когда мама стала прибаливать, то ходили в кинотеатр "Сатурн" рядом с домом. У него всегда была хорошая программа.
  
  Читали мы одни и те же книги: фантастику и приключения, детективы... Любили особенно "Туманность Андромеды" Ивана Ефремова.
  
  34 Родственники
  
  Общение мамы не ограничивалось, как я уже говорила, сотрудницами и соседками. Брат мамы всю жизнь был рядом, готов помочь. Он с семьёй приезжал к нам на праздники, мы праздновали у них. Вместе ходили в кино. Мама ездила как-то с его дочками близнецами на ёлку в Лужники и на ВДНХ. Он работал под началом Королёва, на Байконуре. Командировки бывали длинные. Был начальником отдела. Жена тоже была начальником отдела в министерстве связи. Не сразу, конечно. Сначала они вместе работали на радиостанции.
  
  Жену дяди называли самой красивой женщиной министерства. Великолепно делала торты, особенно пахлаву и ореховый торт.
  
  Училась в Ленинграде и всю жизнь больше всего любила этот город. Помню её первое появление в нашем доме. Бабушка ещё была жива. Дядя сразу побоялся вести невесту на погляденье. Лючия стояла в осенней вечерней мгле на обочине шоссе и ждала под дождём, когда он придёт за ней.
  
  Но вот она появилась. Романтическое буйство каштановых кудрей, глаза цвета морской волны, высокая, выше дяди, села со мной рисовать на кухне закат на море. Каспийском, конечно.
  "Как меня зовут, знаешь?"
  "Чийка".
  Так называл её в рассказах дядя Боря.
  У неё были большие ступни, у дяди тоже. А так хороша вполне, хотя бабушке хотелось чего-то другого. Но со свекровями всегда так.
  
  У дяди был длинный нос "с площадочкой" (кончик был как бы приплюснут), как говорила тётя Лючия, умные добрые глаза и безграничное обаяние. Маленький, но жилистый, и было в нём надёжное мужское начало.
  
  Нина и Женя Перегудовы были двоюродными сёстрами мамы - родных сестёр у неё не было. Нина славилась умом со школы, руководила двумя братьями, отлично училась в институте и стала начальником отдела программистов. Но жила не в Москве и поэтому чаще мы видели Женю.
  
  У Жени, как и у Нины, не было родных сестёр, так что она была мне как родная тётя. В моём детстве она водила меня в зоопарк, отдала мне свою лучшую куклу с закрывающимися глазами, рассказывала сказки. Когда я выросла, она давала мне читать книги из их огромной библиотеки.
  
  К ней можно было приехать запросто, хотя жила она на другом конце Москвы. Она тоже приезжала к нам запросто. Несколько лет, когда жили при школе, мы летом отдыхали у них на даче.
  
  35 Горячий ключ
  
  Как-то вышло, что моя первая любимая учительница решила поменять место работы. Я попросила маму устроить её к себе. Александрой Андреевной её звали. Она была в отличие от мамы активисткой и на новом месте стала руководителем профсоюзной организации.
  
  Стала упрашивать маму съездить в санаторий. Мама давно там не была. Она не любила уезжать надолго, отбывала там срок как неизбежное зло.
  
  Всё-таки Александра Андреевна её уговорила, и мама стала сдавать анализы. Сдавать их надо было натощак, а потом на работе некогда было есть, и мама целый день ходила голодная. В результате у неё впервые в жизни стало шалить давление и остановилось на повышенном.
  
  Уезжала мама зимой, в Краснодарский край, Горячий ключ. Я волновалась, конечно. Мы часто писали друг другу. Она присылала открытки с видами гор. Мама говорила: "Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт". Это она так дразнила отца, который был руководителем группы альпинистов. Поэтому я думала, что уж в горы-то она не полезет, тем более зимой. Я сама ходила в горы и знала, как опасно новичку ходить по заснеженным и обледенелым горам. Этому учат в альплагерях.
  
  И вдруг мама присылает мне письмо, в котором сообщает, что лазила в горы одна и оттуда любовалась окрестностями! Там в низине, где санаторий, был туман, и маме захотелось свежего ветра. Я её на самолётах-то просила не летать, а тут такое! Всё это было незадолго до возвращения.
  
  Но самое опасное, оказывается, крылось в здании, где мама принимала ванны. Вернее, под ним. Там за три дня до маминой выписки нашли склад фашистских мин. Мама смеялась: "Дайте принять ещё три процедуры, всё равно уж мы тут ходили".
  
  Романы курортные там крутили вовсю, что нас с мамой всегда отталкивало. Мамина соседка по комнате влюбилась в шестидесятилетнего пасечника, а он в мою маму. Мама всегда привлекала к себе внимание. Но она давно поставила на личной жизни крест. А мне хотелось, чтобы мама вышла замуж и распространила часть своего влияния на кого-то ещё кроме меня: надо было хотя бы попробовать начать взрослеть.
  
  Мама приехала с сувенирными чайниками и кружками, отдохнувшая.
  У Александры Андреевны было четверо детей, и среди них - одна дочь, долгожданная. Мы с ней дружили. Когда она, закончив МОПИ, стала преподавателем рисования, то не сразу нашла работу. Я попросила маму устроить её в ту школу, где мама работала.
  
  Галя - так звали дочь, была темноволоса, с манерами подростка, привлекательна как собеседник. Мы с ней ходили в театр, ездили в Ленинград и в Троице-Сергиеву Лавру, часто вместе покупали одежду.
  
  36 Шестидесятилетие в Ашхабаде
  
  Годы перед пенсией мама проработала в железнодорожной школе. Её уговорили туда перейти, обещая бесплатный проезд по СССР. Мама с энтузиазмом обустроила новый химический кабинет. Ученики ей там попались толковые, успешно участвующие в олимпиадах. Физкультурник организовал для учителей оздоровительную гимнастику. Мама купила новый тренировочный костюм и пришла на занятия, но была одна. Физкультурник предлагал ей заниматься одной, но ей это показалось неудобным.
  
  В тот год маме должно было исполниться 60. Она решила съездить в Ашхабад, город её детства и ранней юности. Лучшие годы жизни она провела там. Там был расстрелян её отец. Позже его реабилитировали. А в 1937г её и бабушку в три дня обязали покинуть город. Мамин брат к тому времени уже учился в Москве.
  
  В Ашхабаде оставалось много родственников и подруг. Мне тоже хотелось поехать туда, но у меня уже была куплена путёвка в Одессу и Молдавию.
  
  Уезжали мы в разные стороны в один день. Я проводила маму. Хотелось, чтобы она поехала в купейном вагоне, но она отказалась наотрез. Вагон был прокопченный. Но мама предвкушала встречу с прошлым.
  
  В Ашхабаде на вокзале маму встретил её двоюродный брат Лёся с женой Надей. Он был замечательным человеком. Великолепно играл на скрипке, был блестяще образован. Его жена была попроще, но тоже души необыкновенной. Оба преданно любили друг друга, но детей у них не было. Они приняли в семью племянника. Его отец погиб при землетрясении.
  
  Дядя Лёся сразу спросил маму: "Лия, где же твои косы?".
  
  Связь мы держали через соседку. Мама должна была звонить ей, и я тоже. И письма посылали. Но вдруг звонки прекратились. Я испугалась и написала туда письма всем родственникам и подругам.
  
  Одно из этих писем ждало маму в доме, куда она пришла неожиданно с женой двоюродного брата. Она видела этих людей впервые, а они сообщили, что её ждёт письмо от меня. Ей там все были рады, в том числе и умопомрачительный белый пудель Даша.
  
  У мамы до расстрела её отца тоже была беленькая собачка. Её пришлось оставить при отъезде. Бабушка сказала: "Сами не знаем, куда едем, куда ещё с собакой?". Мама согласилась, конечно, но почти каждый день всю жизнь её вспоминала.
  
  Мамин юбилей разворачивался многоэтапно. Основные празднества состоялись в доме маминого двоюродного брата. Несколько родственниц изощрялись в кулинарном искусстве. Встретилась она и с лучшей школьной подругой, и другими школьными подругами. Много гуляли по городу. Дворцы, фонтаны, розы, парки. Вот парк, где они танцевали школьницами. Базары. Вы знаете, что такое восточный базар? Запахи фруктов и специй, великолепие ковров. Стройные туркменки в ярких одеждах.
  
  В поезде она познакомилась с директором библиотеки АН Туркменской ССР. Та пригласила её посетить библиотеку, действительно очень хорошую, в красивом здании - дворце. Мама там даже что-то читала. Там она встретилась с одной из одноклассниц, профессором Лавриненко.
  
  С арбузами, дынями, виноградом и многими другими гостинцами, с адресами новых родственников и адресом дачи лучшей подруги в Подмосковье мама вернулась в Москву. Фруктами она поделилась со всеми московскими родственниками - целый угол был завален, приехала на такси.
  
  
  37 На даче у Кулинцевых. Пианино
  
  После маминой поездки в Ашхабад оживились старые связи и появились новые. Родственники со стороны жены двоюродного брата заезжали с гитарой. Муж и жена. Оба физики, из академии, он с гитарой выступал на ашхабадском телевидении. Наш кот полюбил эту музыку. А исполнитель был собой недоволен.
  
  Мы включали магнитофон, и кот в упоении распластывался на полу как на солнцепёке.
  
  Но главное - мамина лучшая подруга приглашала нас на съёмную дачу летом под Москвой. Мама дачи не любила - десять лет после её развода с моим отцом мы жили по съёмным дачам круглый год, и они вызывали неприятные воспоминания. Но мы ездили к маминой подруге в гости.
  
  Зять маминой подруги был инженером-строителем и хорошо зарабатывал. Дача была по моим понятиям хорошая. Питались они соответственно. Я как-то жила там неделю.
  
  А дочь маминой подруги с внучкой повадились к нам в Москву заниматься на пианино - делать летние задания. Это сопровождалось истерическими всплесками, рыданиями ребёнка. Она валялась на полу и сучила ногами. Вот так любила музыку. Это плохо действовало на мамину нервную систему. Она к такому не привыкла. Я решила отдать пианино к ним на дачу. Оно там осталось на зиму в неотапливаемом помещении, но выжило и вернулось к нам.
  
  Его удалось настроить.
  
  38 Алексей как подарок на Новый год.
  
  В тот год мне должно было исполниться 33 года. Значительная дата. В пять лет я подслушала разговор наших гостей, женщин. Они утверждали, что женщины - Перегудовы все невезучие в личной жизни. Я ни с кем не поделилась услышанным, а зря. Бабушка и мама и не подозревали, с каким тяжким грузом, ярлыком я ходила всю жизнь, уверенная в том, что никогда не выйду замуж или выйду неудачно. Постепенно это чувство перешло в комплекс, что меня невозможно полюбить.
  
  Но всё-таки несколько раз в жизни этот ярлык невезучести отодвигался на задний план. Так было, когда мне должно было стукнуть 30. Так было и на Новый год. Неожиданно приехали ашхабадцы, муж с гитарой и жена, физики, и привезли молодого человека.
  
  Он был другом их детства. Невысокий, с умным добрым лицом, правильные черты, хорошая фигура. Играл у нас на пианино Шопена. Его мама была знаменитой в Туркмении пианисткой. Сдержанный мелодичный голос. Скупые жесты. Он был детским реаниматором. Холост. Я смотрела, слушала и не верила, но хотела верить. Маме он понравился.
  
  Когда они шли от нас к метро, Лёша - это друг родственников, - обронил: "Хорошая девочка". Когда они сообщили мне об этом, я сошла с ума от радости. Не забывая о ярлыке, я ждала. И дождалась.
  
  Он позвонил и предложил погулять по Москве. Когда мама узнала, что я собираюсь на первое с ним свидание со своей подругой, она стала убеждать меня, что это глупо.
  
  Дело в том, что подруга назначила мне встречу до того, как он позвонил. Я никогда не забывала, что принадлежу к роду неудачливых в личной жизни женщин. Подруга славилась непредсказуемостью поведения. Но мне думалось: "Лучше синица в руках, чем журавль в небе".
  
  Мама увещевала, что так никто не делает. Но я боялась обидеть подругу, отменив свидание с ней. Она потом, через много лет, вышла замуж и практически исчезла с моего горизонта, наведываясь раз в год.
  
  Тут ещё какая глупость - я привыкла к мысли, что мужчина должен завоёвывать женщину. Догадываетесь, что получилось? Ну, да. Она неожиданно обрушилась на Лёшу с обвинениями, что он просто хочет иметь московскую прописку. Я в шоке молчала. Он больше не звонил. Вот такая драма. А ведь он мне нравился.
  
  39 Ещё о соседках
  
  На пенсии мама уделяла внимание больным старым соседям. В нашем подъезде жила бывшая врач Екатерина Александровна, которая всем болеющим помогала чем могла. Муж её умер, и она тщательно скрывала свои страдания от одиночества, рассказывая, какие у неё замечательные родственники, особенно племянницы.
  
  Муж умер перед новым годом, когда всем хотелось веселиться. Любимый муж, единственный в жизни. Я впервые решила пойти праздновать новый год в лесу со знакомой группой туристов. Договорилась заранее. Мы, как правило, с мамой всегда встречали новый год вместе.
  
  Когда я вернулась, то узнала, что мама новогоднюю ночь провела с Екатериной Александровной. Расстроилась и даже сердилась на маму и пообещала больше новый год без мамы не встречать.
  
  На память пришло, что мама в эвакуации бежала, как Золушка с бала, из школы в полночь на новый год по плотине, чтобы встретить новый год со своей мамой. Как хорошо, что она не свалилась с плотины!
  
   Правильно, что мама поддержала Екатерину Александровну.
  
  Та вскоре стала болеть. Мама за ней ухаживала. А племянницы отправили её в больницу, где та вскоре умерла.
  
  Серафима Феоктистовна держалась долго. Торжественно праздновали её 80-летие с её наполеоном, эклерами, общими фото. Часто рассказывала, что ей нагадали, что не доживёт до 80лет, а вот дожила.
  
  Но как-то в автобусе на неё накричал хулиган. Она при выходе упала, и с тех пор постепенно как-то стали тускнеть её яркие глаза. Звонкий смех, так и не записанный мной, звучал всё реже. Мама ухаживала и за ней. Когда соседка умерла, то и за её мужем. За обоими ухаживала так же и соседка Таня.
  
  Мама могла часами поддерживать беседу с Таней, хотя общих интересов у них не было и дела у мамы всегда были. Просто деликатная была. Таня - высокая, статная, голубоглазая, с круглым лицом. У неё был брат-десантник, тоже крупный, голубоглазый и добрый.
  
  Когда соседка сверху залила нас водой, уехав в Ленинград, он помогал вытирать воду. Потом догадался позвонить в райком, и там дежурный помог вызвать водопроводчика.
  
  Мне он нравился, но не нравилось, что он довольно много пил.
  
  Была ещё приятная старушка у нас на этаже. Сын её сидел в тюрьме по ошибке - невезучий был. Она мечтала, чтобы я за него вышла, но понимала, что это невозможно.
  
  Потом сына освободили. Он приехал оттуда со своей гражданской женой. Преданно любила она его, но была лет на пятнадцать старше. Приехали они с внуками этой женщины, а Фаина Григорьевна уже почти не вставала. Затеяли ремонт, внуки шумели. Мама была возмущена таким поведением. Впоследствии Галя - так звали гражданскую жену, - оказалась женщиной доброй, но недалёкой. Мама с Галей ухаживали за Фаиной Григорьевной.
  
  У мамы постепенно умерли все подруги. Заменить их соседки не могли - не тот уровень. Но она притягивала к себе людей и не могла оттолкнуть. Часто к ней приходила с первого этажа малограмотная, но добрая и верующая старушка и вела с ней долгие и, наверно, утомительные для мамы беседы. Но мама эти беседы терпеливо поддерживала. Иногда они вместе ходили в церковь.
  
  40 Розарий, сирень, японский сад
  
  На пенсии мама в рабочие дни любила в тёплое время года ходить в Ботанический сад и там вязать. Там к ней меньше приставали. Она наслаждалась тишиной.
  
  В выходные, если мы не отправлялись на могилу бабушки, мы гуляли вместе на ВДНХ или в Ботаническом саду. Покупали бублики, мороженое, особенно любили им лакомиться в павильоне Мороженое. Покупали платья, однажды мне кухонный фартук и всякие другие милые пустяки.
  
  Однажды мне захотелось комплект из белых вязаных шапочки и шарфика. Не понимаю, почему. Мама могла связать не хуже. Но она и глазом не моргнула.
  
  Очень ждали мы, когда в Ботаническом саду зацветёт сон-трава - один из самых любимых цветов мамы. Ходили смотреть коллекцию сирени - она была богатейшей. Розарий в Ботаническом саду тоже был великолепным.
  
  Когда открылся Японский сад, мы и там побывали. Любопытно, но не более того. А чай пить не стали: дорого.
  
  Однажды обедали в ресторане Золотой колос. Просто шли мимо и решили зайти. Бывали мы на ВДНХ и с дядиной семьёй и тогда заказывали шашлыки или манты.
  
  41 Мамин ученик и моё затянувшееся девичество
  
  Пришёл однажды к маме её бывший ученик, подводник. В морской форме, красивый. Ничего удивительного - пришёл навестить учительницу. Но нам с мамой думалось, что из-за меня. Мама бросила пару фраз, мешавших мне видеть в нём возможного мужа. Я часто вспоминаю о нём.
  
  После смерти мамы я разбирала её вещи и нашла пинеточки для младенца - она мечтала о внуке и не могла поверить, что я никому всерьёз не нужна. Но каждый раз, когда кто-то появлялся, как правило неподходящий даже с моей точки зрения, она спрашивала меня: "А ты его любишь?", - и мне нечего было ответить ей.
  
  Нравился ей, правда, сын моей первой учительницы, но он много пил. Даже его мама это признавала. А так был добр, красив и замечательно готовил еду.
  
  Одна моя приятельница считала, что мама мешает устроить мне личную жизнь. У неё тоже хранились пинетки - мечтала о ребёнке. Но и она, и многие другие мои знакомые были неправы: мама всеми силами своей души хотела мне счастья.
  
  Однажды она рассказала мне, что видела пару птиц, которые свили гнездо под крышей нашего дома. Они сидели и радостно пели. Налетели вороны и растерзали птичек. Мама грустно намекнула: "Они хоть спели свою песню".
  
  42 нквдшник на пенсии
  
  Под нами жил пенсионер, работавший раньше в НКВД (КГБ?). Он плохо спал по ночам, что мы с мамой находили совершенно естественным. Но однажды он остановил маму на лестнице и сообщил, что мы мешаем ему спать, двигая стульями. Мама тут же сделала суконные наклейки на ножки стульев и предупредила меня, чтобы я не двигала стулья по полу, а поднимала их.
  
  43 Авил
  
  В то время вздумалось мне мазать лицо английским кремом Пондс. Наверно, в нём были гормональные вещества, а я уже несколько раз отмораживала нос и лечилась гормональным преднизолоном. Кроме того, у меня был насморк и кашель. В общем, развилась аллергия. Мама была на работе. Я собиралась на оперу. Посмотрела на себя в зеркало - лицо как шар, глаза - щёлки. Потом узнала, что это называется отёком Клинке.
  
  Я испугалась, что отёк пойдёт на дыхательные пути. Позвонила маме на работу. А у них в школу вернулась после командировки в Сирию одна учительница и привезла с собой таблетки от аллергии - авил.
  
  Как всё удачно сошлось! Учительница из Сирии прямо на работе была с этими таблетками. Мама отпросилась с уроков и примчалась домой. Я приняла таблетку и отёк начал спадать. Тут ещё и участковая врач пришла - она никогда не давала мне бюллетеня по случаю гриппа и простуды, потому что у меня не бывает температуры.
  
  Пришла потому, что от отёка Клинке, аналогичном моему, у неё на участке только что умер человек. Так мама спасла мне жизнь.
  
  44 Курник, плохая хозяйка и пуловер, связанный одной левой
  
  Когда я приобрела некоторый опыт в работе программиста, то стала по выходным и в отпуск, а также на отгулы ездить в походы. В том числе от клуба туристов.
  
  Однажды мама сломала правую руку, а у меня уже была путёвка. И мама довязала мне белоснежный пуловер для поездки одной рукой! На турбазе я случайно встретила мужчину из нашего турклуба. Его мама тоже сломала руку и отпустила его на две недели отдохнуть. Мы с ним неплохо вальсировали на зависть присутствующим, но искры не пробежало. А ведь он помог мне с лошадью, когда она задурила.
  
  Временами приходило в голову, что мы с ним оба ненормальные - как мы могли оставить своих мам одних?!
  
  Когда я плавала на теплоходе по Волге, мама отмечала даты полученных писем и сверяла с графиком движения теплохода - за год до моего круиза на Волге затонул туристский теплоход.
  
  На мамино семидесятилетие съехалось много родственников. Было хлебосольно и весело. Но после застолья одна из маминых двоюродных сестёр заметила: "А Наташа у тебя хозяйка плохая". Я действительно была плохой хозяйкой. Работала по ночам, уставала. Мама одна вела домашнее хозяйство. Я только покупала продукты, когда возвращалась с работы домой.
  
  Ярлык прилепился навсегда. Через десять лет я изумила гостей курником, но это ничего не изменило. Мама страдала от этого не меньше меня. Когда она умерла, я нашла в её бумагах рецепт курника, надписанный её рукой. Значит, понравился.
  
  С этим курником произошло ещё вот что. Когда мы почему-то вдвоём вынимали его из духовки, он упал на пол. Но собрать можно было. Откуда-то я знала, что на день рождения, если с пирогом что-то не так, то это плохая примета. Мы собрали пирог с пола и подали на стол.
  
  45 Девяностые
  
  Вместе со всей страной мы переживали то, что нам было отпущено в те годы. Однажды я, уволившись с работы, лежала простуженная почти месяц, а мне надо было искать работу. Мы жили на мамину пенсию. Мамина ученица временно устроила меня к себе.
  
  В 1998г впервые мама была приглашена к миссионеру Биллу Готтарду на рождественский праздник для отмеченных наградами учителей ветеранов. Маме очень понравилось. Она привезла оттуда подаренные деньги, и я купила на них джинсы и зимние сапоги. На себя тратить их мама отказалась. Об этом я опубликовала рассказ "Рождество у Билла Готтарда".
  
  46 Мамины ученики, церковь и Райки
  
  Мы с мамой иногда вместе ходили в церковь. Шли к ней по великолепной липовой аллее, оставшейся от усадьбы, покупали упаковки белья, разложенные на скамейках. Она всегда говорила: "Я хочу быть в церкви".
  
  Нас посещали мамины ученики. Все мамины ученики, которые нас посещали, жили материально лучше нас. Наверно, те, кто жили хуже, не приезжали. Ещё маме много звонили.
  
   Ездить маме в Райки стало труднее. Среди дня электрички до Чкаловской не ходили, и мы ездили к бабушке на могилу через метро Щёлковская, по Щёлковскому шоссе.
  
  Автобусы тоже ходили редко, но можно было добраться на маршрутке. Однажды мы ехали в страшную жару, долго дожидаясь в духоте, когда маршрутка отправиться. Она была внутри обита чёрным. Это было неуютно. В поезде было лучше, но однажды мы прождали на станции больше двух часов.
  
  Зато на платформе Чкаловская в те годы был книжный развал, и я там купила несколько нужных книг. Я тогда зарабатывала переводами с английского и репетиторством.
  
   47 Приятель и крест
  
   Вопрос об устройстве моей личной жизни так и стоял. Одна туристка познакомила меня с приятелем, за которого не хотела выходить замуж. Он был крупным инженером, а потом вышел на пенсию. Очень странным он был, с манерами старого холостяка. Жил вдвоём с сумасшедшей сестрой в роскошной квартире, сильно захламлённой, в центре Москвы.
  
  Невысокий, худощавый, лицом - вылитый Наполеон. Мы с ним ездили в Лавру, в Черниговско-Гефсиманский скит на соборование.
  
  Гуляли по лесу. Он учил меня играть в теннис. По-моему, он играл хорошо и учителем был хорошим.
  
  Но сейчас не об этом. Настали времена, когда можно было поставить крест на могиле бабушки. Мама уже неважно себя чувствовала и почти не ездила на кладбище. Меня одну туда не пускала.
  
  И вот Володя взялся меня туда сопровождать. Мы договорились с мастерами. Он потом подарил мне латунную пластинку, на которой я написала фамилию, имя и отчество бабушки и даты рождения и смерти.
  
  Дошло дело до его визита к нам с мамой. Это должно было состояться 31 декабря. Мама в этот день нервничала, возмутилась, что кончился кошачий корм, и заставила меня за ним бежать. А надо было ещё приготовить кое-что к новому году.
  
  Но я успела. Накрыли на стол. Он принёс шампанское, английский чай и что-то ещё. Я думала, что он произнесёт ожидаемые слова. Но нет. Вместо этого он стал менять программы телевидения.
  
  Мама предупредила, что после боя курантов мы пьём шампанское, и он уезжает к себе домой - у нас однокомнатная квартира. Он безропотно выполнил эти требования. Мы ещё дружили какое-то время. Искры не пробежало.
  
  Но когда мама стала совсем плоха, а в квартире в сентябре похолодало - не топили ещё, - он подарил нам электрический нагреватель собственного изготовления. Неважно, что он вонял греющейся пластмассой. Он реально грел и пожара не вызвал.
  
  48 Приметы нового времени
  
  В 80-ые большинство людей покупало всё на толкучках, рынках или в ларьках. В магазинах было дорого или не было того, что надо. Маме нравилось, что она ещё достаточно здорова, чтобы сходить за продуктами. У метро были её любимые ларьки: "ларёк, где сырочки", "ларёк со ступенькой".
  
  Мне не нравилось, что она пользуется тележкой - тяжело было вносить её в автобус. Я купила ей маленькую матерчатую сумочку. Но она всё же иногда ходила с тележкой.
  
  На этой тележке мы везли из ресторана, где я одно время работала, мешок сахара - сотрудникам продали подешевле. Я поднимала её в автобус и не нарочно, подсознательно повредила колесо. Не любила я тележку.
  
  Мама иногда ходила за мясом мимо приветливой женщины, торговавшей на улице хлопчатобумажными чулками и колготками. Маме нравилось их покупать себе самостоятельно и разговаривать с женщиной. Около неё всегда сидел пёс и ждал, что кто-нибудь покормит его. Он тоже был приветлив. Однажды по случаю какого-то праздника я купила небольшой торт. Пёс увидел торт и коротко взвыл - кто-то его однажды угостил. Мы все рассмеялись, и пёс тоже заулыбался.
  
  Женщина стояла на перекрёстке, который был не вполне очевиден - одно из ответвлений не было переулком, а оттуда выезжало много машин. Мама предупредила меня, что перекрёсток плохой. Мы называли его "плохой перекрёсток".
  
  На этом перекрёстке стоял магазинчик, где у мамы был знакомый мясник. Когда я вместо мамы приходила за мясом, он смотрел на меня с ненавистью и отвращением. Я поделилась с мамой своим наблюдением, но она только добродушно посмеялась. Почему же он так смотрел?
  
  Дело в том, что мама сделала замечательное, на моё взгляд, открытие. Она не спорила со мной, если ей что-то не нравилось в моём поведении, а жаловалась мяснику. В результате конфликта или вовсе не было, или он сглаживался. Мясник маму очень любил и несколько раз подвозил на машине, когда видел её на улице.
  В использовании этого психологического механизма была одна тонкость. Не надо было тиражировать выплескиваемые на мясника эмоции, а выплеснув, о них забыть. Моя мудрая мама так и делала.
  
  О чём же она жаловалась на меня мяснику? Могу только предполагать, но о нескольких ситуациях точно мясник узнал. Вот они.
  
  У нас с мамой деньги всегда были общие. В последнее время к нам зачастила пьяница из соседнего подъезда - клянчила деньги на выпивку. Раньше мама давала ей деньги. Но времена настали лихие и каждая копейка на счету. Ну, конечно, это было немного, но мама открывала ящик с деньгами при ней! Она знала, где у нас деньги. Такому неконтролирующему себя человеку лучше бы это было не знать. Я сообщила своё мнение маме. Может быть, погорячилась. Мама обиделась. Я исповедовалась об в этом в церкви, но забыть не могу.
  
  По подъездам в то время начали ходить разные люди. Кодовые замки уже стояли, а они всё равно ходили. Мама не сразу запомнила код - возраст сказывался, и ей помогали открывать.
  
  Однажды прихожу домой - а у нас три коробки с ложками. Маму убедили, что очень дёшево и хорошие. Молчать было нельзя - кого она ещё впустит? Старалась помягче, но мама обиделась. Ложки, конечно, скоро облезли.
  
  Или вот ещё случай. Мама сидела у клумбы у нашего дома, и к ней подошёл парень. Объяснил, что собрался перекусить, едет издалека, а ножа нет. Попросил у мамы. Она пригласила его в квартиру, привела на кухню и дала в руки нож. Парень оказался хорошим и спросил маму, не хочет ли и она рыбы. Она отведала кусочек. Вообще-то мама, как правило, хорошо разбиралась в людях. Голова у неё работала.
  
  Она всегда любила думать, решать задачи. Когда появился кубок Рубика, она успешно собирала одну сторону - я и не пыталась. В шахматы мы с ней, правда, не играли. Бабушка хорошо играла.
  
  Но теперь она отдавала отчёт, что разум её слабеет. Когда я попыталась ей рассказать побольше о Евангелии, она пожаловалась, что память у ней уже не та.
  
  49 Прощение
  
  Сопровождать маму в церковь было тяжело не физически, а больно было видеть, с каким трудом ей даётся каждый шаг. Однажды она опаздывала на исповедь, а священник, который принимал её, особенно это не любил.
  
  Оставив маму плестись одну, без поддержки, я побежала в церковь к священнику. Но он понял, в чём дело, увидев медленно приближающуюся маму. Она не хотела причащаться на дому.
  
  Когда мы возвращались из храма, мама, словно извиняясь, тихо сказала: "Я теперь нескоро пойду в церковь". Но она ещё причастилась в первый день Пасхи в тот год, когда умерла.
  
  Мы просто пошли в храм, думая, что утром литургии не будет. А она была! И было полно в очереди на причастие детей. Мама засомневалась, не уйти ли. Нарушая все христианские каноны поведения, я протолкнула маму вперёд и она причастилась.
  
  Дома прилегла отдохнуть. У меня осталась дурацкая примета с того времени, когда умирала бабушка, что нельзя быть слишком ласковой - это укорачивает жизнь больного. Глупость, конечно. Я маме говорила об этом. Но старым больным людям так хочется ласки.
  
  Я укрывала маму. А она всё говорила: "Не так, не так..." Наконец я догадалась, что надо её погладить. По спине, по голове. У нас это было не принято ещё со времён прабабушки. Я гладила её по голове, и она смотрела мне в глаза, пытаясь там прочесть ответ на какой-то свой вопрос. Я не отводила глаз.
  
  Потом упала перед ней на колени и стала просить прощения. Она ответила не сразу, я даже успела испугаться - а вдруг не простит? И когда прощала, махнула рукой. Какое счастье, что она простила меня! Какое счастье, что у меня такая мама!
  
  50 Мамин столбик
  
  Мамин брат и его жена посоветовали нам с мамой для здоровья каждый день гулять у пруда недалеко от нашего дома.
  
  Пруд у нас необыкновенный. В нём цветут лилии, которые растут в устье Волги. На берегах его молятся иногда буддисты. Даже в темноте, даже зимой там гуляют местные жители.
  
  И мы несколько раз прошлись с мамой. Не больше трёх, наверно. Мама шла тяжело, но очень старалась выздороветь. В последний раз так вышло, что мы проходили мимо ларька, где я должна была отдать мелочь - они поверили мне в долг. Мама пошла вперёд к пруду, а я забежала, отдала и увидела мамину неверными шагами удаляющуюся фигуру.
  
  Надо отметить, что в 89 лет мама ходила без палки и пользовалась очками только для чтения молитвенника. Молились мы вместе с кошкой. Я говорила: Молиться будем", и кошка радостно вспрыгивала на диван между мной и мамой. Она словно грелась между нами. Я однажды похвасталась во дворе, что мама читает крупный текст без очков и ходит без палки. Мама попросила не хвастаться. Но я отвлеклась.
  
  Она дошла до поворота к пруду и, зашатавшись, ухватилась за столбик с дорожным знаком, развернувшись ко мне лицом. Я бежала изо всех сил, чтобы её подхватить. Мы дошли до пруда и обошли его с одной стороны, но обе молча поняли, что больше гулять тут не будем.
  
  С тех пор я уже больше десяти лет прохожу мимо этого столбика и мысленно произношу: "мамин столбик". Я часто бываю на могиле мамы. Иначе она мне снится, но и в этих снах она добра ко мне.
  
  51 Соборование
  
  Мама никак не могла простить одну свою сотрудницу. Это мучило меня, так как мама в этом не исповедовалась. Я слышала, что некоторые грехи прощаются при соборовании. Не сразу, но уговорила её собороваться на дому. Это она из экономии не хотела приглашать.
  
  Выбирать я не думала - кто будет на литургии, того и позову. Оказался отец Аркадий Гоглов. Он к тому времени благословил меня писать рассказы, ознакомившись с парой произведений.
  
  Он сам опубликовал несколько книг, посвящённых Владимирщине, откуда он родом. Любимым его занятием была работа в архивах. Он закончил историко-архивный институт. Всегда напоминал, что главное для каждого из нас - войти в Царствие Небесное.
  
  Помню, как в Великий пост, уже не очень здоровый, он смиренно становился на колени во время службы столько раз, сколько было нужно. Даже по спине его было видно, с каким усилием он это делает.
  
  Он освободился не сразу. Я волновалась и ждала на углу храма, чтобы следить за его передвижением - вдруг забудет? Одна из постоянных прихожанок, тоже больная, хотя ещё молодая и красивая, успокаивала меня, что моя мама обязательно будет в Раю. Мне думалось, что так говорить нельзя.
  
  Наконец о. Аркадий вышел, и мы поехали на машине его друга. Был октябрь. Деревья стояли расцвеченные всеми оттенками тёплого. Ветер ещё не сорвал это великолепие. Но красота не радовала. Было тревожно. Хотелось надеяться, что мама ещё поживёт.
  
  Появление в нашей четырёхэтажке священника привлекло большое внимание. Наверно, в наш подъезд священник никогда не входил. На нашем этаже была плохая квартира. Там убили красавца и пьяницу Васю, который однажды поднёс мне тяжёлую сумку.
  
  С него можно было картины писать - синие глаза, льняные кудри, косая сажень в плечах. Мама его была цыганкой, тоже красивой, но брюнеткой. После убийства в эту квартиру въехала женщина, которая стала маминой приятельницей. К ней вернулся после тюрьмы сын с гражданской женой и её внуками. Вот эту квартиру гражданская жена, которая тоже стала маминой приятельницей, попросила о. Аркадия освятить после соборования мамы.
  
  Он соборовал, потом заинтересовался, для чего мне пианино, но мама плохо себя чувствовала. Разговор пришлось прервать. В дальнейшем о. Аркадий подписал мне одну из своих книг. Я купила потом ещё одну. Он назвал меня боголюбивой. Я удивилась. Мне представлялось, что я недостаточно люблю Бога.
  
  52 Девяностолетие.
  
  Мама просила никого не пускать: выглядела она неважно, не вставала. По телефону поздравят - и ладно. По телефону говорила я, мама не могла. Звонили много.
  
  Приехали поздравить ненадолго мамины племянницы.
  
  53 День, когда мама умерла
  
  В ЦСО, где нам иногда давали продукты и кормили два раза в году месяц меня обедом, медсестра, когда я посоветовалась, как за мамой ухаживать, ответила, что мне надо думать о могиле для неё. Я была шокирована её прямотой, но опыт у неё был.
  
  Целый месяц я не могла найти кого-нибудь, чтобы посидели с мамой, пока я съезжу узнать, можно ли маму похоронить рядом с бабушкой. Мамин брат однажды ответил расплывчато на её пожелание быть похороненной так, что он бы тоже хотел, но... и не закончил фразы. Наконец соседка Галина и моя двоюродная сестра обещали посидеть. Я дала Галине ключи. Выехала не рано, а для поездки туда - обратно нужно часов десять.
  
  Был тёплый туманный день с серым небом, иногда немного моросило. Такие дни часто бывают в октябре. Прошла неделя после маминого девяностолетия. В администрации кладбища сообщили, что надо привезти документы на могилу бабушки. Без этого не захоронят рядом. Мы думали с мамой, что документы у дяди, но позже оказалось, что их вообще нет. Когда хоронили бабушку, документов никто не давал - кладбище никем не управлялось.
  
  Тишина сошла на душу. Вспомнилось, как мы с мамой давным-давно часто сюда приезжали. А в последнее время мама просила не ездить, если я одна. Удивляясь благостному состоянию, я торопилась на автобус, идущий на станцию Чкаловская. Там пришлось долго ждать поезда. У меня разрядился мобильник. Я боялась, что двоюродная сестра или соседка не могут столько сидеть около мамы.
  
  Бегала по платформе и просила у кого-нибудь мобильник, чтобы позвонить. Один юноша дал бесплатно. Я позвонила сотруднице, что скоро буду - пусть перезвонит мне домой: с домом не удавалось связаться.
  
  Когда я вернулась, всё было кончено. Врач и похоронный агент прибыли одновременно. Сестра побыла после того, как увезли маму, ещё немного. На меня навалилось бессилие. Я с утра ничего не ела. Сестра чай со мной пить не хотела. Мы немного поискали документы на могилу бабушки. Двоюродная сестра уехала.
  
  Я еле доплелась до соседки, и она дала мне холодного почему-то супу. Я с жадностью его съела. Какую-то часть ночи почему-то спала.
  
  54 Похороны
  
  Одна из маминых учениц оплатила отпевание в нашем храме. Был ещё мамин ученик с женой и человек пятнадцать родственников.
  
  "Почему ты не плачешь?", - спросила жена ученика. А я не могла. Я заледенела и ничего не чувствовала. Заплакала через два года под звон колокола храма Гроба Господня в Иерусалиме. Зато плакала больше часа.
  
  Были поминки. Меня попросили что-то сказать. Я говорила сбивчиво и глупо. Не надо было. Из ресторана, где это происходило, шла одна домой пешком - там недалеко. Боль душевная долго не отпускала. Неловко признаться, но со временем стало легче.
  
  55 Утешают сладким
  
  Как после смерти бабушки утешала семья дяди нас с мамой, так теперь они пытались утешить меня. Я тогда часто к ним приезжала после Перепечинского кладбища. Так вышло, что они жили на той ветке метро, откуда автобусы ходили в Перепечино.
  
  Они закармливали меня сладким, которое этажами громоздилось на серванте 50-ых годов. Но возвращаться после этого домой было тяжело.
  
  56 Сны. Поездки в Перепечино
  
  Первый сон приснился мне вскоре после похорон.
  
  Я сижу на автостанции. Люди, бывшие на похоронах, разъехались. Вечер, осенний дождь. Пришло чувство: "Бросили маму в придорожную канаву и разошлись". Невыносимо. Вдруг понимаю, что за дверями зала ожидания автостанции - мама. Ей не надо бы появляться, у неё другие дела, но она не может не отозваться на мои муки.
  
  Она стоит и думает, как мне показаться. Ведь она теперь выглядит так, что я могу испугаться или не узнать её. Она приобретает вид, в котором я её узнаю и не ужаснусь.
  
  Дверь открывается и в золотых лучах в платье из парчи - мама. Я радостно смотрю на неё издали, и она исчезает. Но мне стало легче. Священник сказал, что большинство снов от лукавого. И этот, может быть, тоже.
  
  В день, когда я еду к маме, стараюсь встать пораньше. Особенно зимой, когда автобусы раньше кончают ходить. Летом беру мешок для срезанной травы и полиэтиленовую банку для букета, рассаду. Термос, завтрак. Зимой выдают под залог лопату для чистки снега.
  
  Когда мы приехали с маминым учеником на 10-летие со дня её смерти, посидели в кафе на кладбище.
  
   7/7/2019
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"