Июль. В Таллине жара. Ходят в белом, сарафанах, шортах и едят мороженое. Ехала из Таллина в Хаапсалу 3 часа. Прочла один путеводитель. Нина, знакомая по отдыху в Новом Афоне, встретила на платформе.
Я познакомилась с Ниной и её подругой Вильмой на экскурсии в Афонскую пещеру. Сидели рядом в автобусе. Они были в эстонской группе, а я от русской группы поехала одна. Разговорились - я была в Таллине однажды проездом и восторгалась его неповторимостью.
Нина с подругой были типичными эстонками- с большими голубыми глазами, русыми волосами, опрятные и бодрые. Вечером, в полутёмной летней шашлычной мы перекусили после поездки, вернее, накормили бродячих псов - шашлыки попались неудачные.
Разговаривать с новыми знакомыми было интересно и переписываться тоже. Мы поздравляли друг друга с праздниками открытками и посылали сувениры. Эстонские открытки были великолепны - я до сих пор их храню.
Они давно звали меня к себе, особенно на Праздник песни. Я в то время больше стремилась в горы. Десять лет мы переписывались, перезванивались, и однажды дочери Нины, Криста и Марика, приезжали к нам с мамой ночевать. Москва им не понравилась - культуры мало. Согласна. Зато понравилась моя мама.
На десятый год нашего знакомства я страшно обморозила ноги в горной школе - собиралась на лето в альплагерь на Алтай. Несколько месяцев боролась с разными хворями, не проходил кашель и был жуткий анализ крови. Пришлось отказаться от поездки в горы и я неожиданно и против желания почти свалилась на головы эстонок. Они нисколько не удивились - давно звали. Они много поездили, но ничего лучше Эстонии представить не могли.
Нина живёт в четырёхэтажном доме постройки 60-ых годов у вокзала. Вокзал построен при Николае Втором, красивый. Он очень любил Хаапсалу и часто приезжал сюда.
Квартира Нины из двух комнат, уютная, с книгами и цветами, на первом этаже с балконом, откуда открывается вид на вокзал. Дверь на балкон открыта круглосуточно и это никаких опасений не вызывает.
Я буду жить у Нины и поэтому её дочь Криста с сыном временно переехала к другой дочери Нины - у неё пятеро детей - четыре дочери и сын. Я буду жить в комнате с видом на вокзал (воздух, несмотря на близость вокзала, изумительный, поезда приходят редко).
После ужина и душа гуляли по пляжу и в сосновом лесопарке Паралепа. Паралепа - моя любовь на всю жизнь. Парк находится на берегу неглубокого залива с камышами. Хвойные деревья, здоровые, ухоженные, нигде ни соринки. Нина там что-то потеряла при мне, а через час мы нашли - ключи, кажется. На берегу много маленьких кафе с кофе и пирожными.
Потом я туда потом каждое утро приходила для зарядки, пробежки и водных процедур. Нина ждала меня на завтрак.
Нина рассказывала про отца, мать, детей и русский язык, который учила в детстве. Отец был потомком шведов и немцев, обедневшим помещиком. Мать - русская, тоже из помещиков, очень красивая. После революции Нина торговала семечками на углу, но потом всё-таки поступила в гимназию и успешно её окончила.
Дядя из Риги дал ей скрипку, и она сама научилась на ней играть. Дядя тоже был бедный, потребовал скрипку обратно и продал. Было жалко расставаться с мечтой. Сейчас она уже много лет раз в неделю поёт в хоре, и муж её пел.
Показывала фотографии - выпускную, например. Круглолицая, крепенькая, с широкой улыбкой. Большой пикейный воротник. Красавица мама - полная, царственная.
Моря не любит - много народу в нём гибнет. Раньше жили под Таллинном в Палдиске, кажется, а потом там сделали закрытую военную зону. Пришлось переехать.
За чаем я обратила внимание на красивую красную с золотом чашку. Нина сказала, что с этой чашки началась её семья. Она осталась ночевать у будущего мужа, когда он жил в другом, деревянном доме на ул. Чайковского - она потом этот дом показала. Утром он подарил ей эту чашку и предложил пожениться.
Если бы она знала, какую бурю посеяла в моей душе этим рассказом! Я всегда считала, что мужчина должен сначала попросить руки девушки у родителей и получить их благословение. Конечно, я слышала об удачных примерах противоположного рода, но это было слишком страшно для меня.
Как раз в этом году один турист, который весь год за мной ухаживал, водил в Большой театр и праздновал со мной Новый год в ресторане, пригласил меня к себе домой. Он жил один в комнате в коммуналке. Я была потрясена его предложением, а он моим отказом. Мы оба расстались, белые, как мел. Помню, лил сильный холодный дождь. Был март, но казалось, что дождь осенний. Может, я поэтому заболела. Оказывается, такая серьёзная и умная женщина как Нина и пошла на такой риск!
В Хаапсалу самая тёплая в Эстонии вода. Отцвело море в 3-ий раз и можно идти купаться. Белые ночи не хуже, чем в Ленинграде.
На следующий день Нина угостила камой - это простокваша с сухарями, продаются специальные сухари для камы. Селёдку у них едят со сметаной.
Нина показала мне Хаапсалу. Я фотографировала в Епископсом замке. Купила книги и открытки. Пообедала в столовой и вернулась к Нине. Она уже волновалась. Ей надо было к внуку на день рождения, но она ждала, когда придёт Вильма.
Вильма позвонила, мы встретились у входа в универмаг и пошли к ней. Угощала копчёной форелью. У Вильмы второй муж, эстонец и генерал, это редкость. У неё дочь и три внучки. Я переночевала у неё.
Вильма велела мне перед поездкой в Таллин на певческий праздник сходить в парикмахерскую. Я потратила там 2час, идёт дождь и даже когда не идёт, воздух сырой - никакого смысла нет делать причёску.
Забыла у Вильмы зонт. Пришлось ехать в Таллин без него, а у меня хронический кашель. Прямо хоть новый зонт покупай! И дожди пошли. Нина и Вильма, похоже, никогда не болели. Возмущаются, что я принимаю таблетки от кашля. Я почти никогда до этого не пользовалась лекарствами, но что же делать?
Нина отправила меня на станцию за билетами и прибежала на станцию за 5мин до отхода. В поезде прочла другой путеводитель. Там ехала группа школьников в поход, с рюкзаками, на Сааремаа.
Я рассказала Нине, что мой отец в 41-ом там воевал и попал в плен. Они оборонялись три месяца. После войны известно, как к таким людям относились, а потом приравняли к защитникам Брестской крепости, дали медаль и новую квартиру к 30-летию победы.
Я спросила, можно ли съездить на Сааремаа, но Нина предупредила, что это пограничная зона и надо было заранее готовить специальные документы.
Маленькая квартирка в центре Таллинна, но недалеко от железной дороги. Серые дома, дождь. Напротив в магазине - творог, кровяная и ливерная колбасы, сыры, кексы. У нас такое без очереди не продаётся.
Купила журнал "Силуэт". У нас его выписать почти невозможно. В Ратуше поют, по улицам ходят в национальных костюмах, в подворотнях репетируют. Цветочный рынок у гостиницы Виру. Цветут жасмин и шиповник за спинами продавцов. На вокзале не удержалась и купила розы - дешёвые и свежие. Носки мокрые.
Мне захотелось пройтись по Таллину одной, с путеводителем. Нина готовилась к выступлению хора и охотно меня отпустила.
Морской музей. Узлы на стенде. Фото Сенкевича среди моряков. Мережи для миноги. Шест для проталкивания сетей подо льдом. Позвонок кита. Шарики из стекла и пластмассы для сетей. Оборудование для рулевой рубки. Консервы. Видовая площадка. Носовая фигура.
Распогодилось и ходить по улицам было одно удовольствие. У меня в центре было одно любимое место рядом с Ратушной площадью, на улице Булочников. Там церковь св. Духа. Простая, но не мрачноватая и аскетичная, как иногда бывает, а пронизанная уютом, любовью. В ней было хорошо, как бывает у русской печки после мороза. По-эстонски церковь св. Духа звучит Пюхавайму - чувствуете музыку языка?
Живописная ул. Пикк. Салоны с шедеврами вязанья. Юбка с хвостами павлинов на чёрном фоне. С яркими цветами вышивка шерстью синяя и изумрудная, впечатление переливчатого перламутра.
Ажурность белого - глаза разбегаются. Накупила немало.
В деревне эстонки сидели на табуретке с тремя ножками, чтобы не задремать - вставали рано. Качали люльку и вязали. Нина и Вильма тоже мастерицы. Они мне года два назад прислали яркие вязаные домашние тапочки - потом все знакомые снимали выкройку, а мама связала подобные.
Знаменитая кулинария. Вот там очередь туристов. Пока стояла, прочла свои предварительные конспекты об эстонской кухне. Кровяную колбасу делали в кишках, с травами. Ели с хреном, майонезом, варёной картошкой. На Сааремаа больше всего любят камбалу. Творог сбивают со сливками и ванилью.
Органный зал в соборе Нигулисте.
Накупила пластинок с эстонской эстрадой, ансамбль "Апельсин", например, Анне Вески, Тынис Мяги.
Кафе "10 минут". Блины. Знаменитый даже среди местных "Молочный зал" - пирожные и сосиски.
Хор мальчиков города Таллинна пел перед Ратушей. Вообще поют и играют даже на остановках автобусов, поют семейными квартетами, квинтетами...
Неповторимость домов на пл. Ванна тург. Вышгород! Концерт оркестра национальных инструментов. Кик-ин-де Кёк, Толстая Маргарита... Кик-ин-де-кёк - это название одной из крепостных башен Таллинна. Она была высокой и с неё можно было заглянуть на кухню, отсюда название Кик-ин-де Кёк - загляни на кухню. Простым людям не разрешалось варить кофе, и если их заставали за этим, то они платили штраф. Толстая Маргарита - название другой башни. Не буду соперничать с путеводителями.
Вечером Нина пришла расстроенная: "Я очень несчастна. Я потеряла кошелёк. Оставила на прилавке. Там было 50руб. Это Криста виновата. Она сказала: "Возьми побольше денег в Таллинн. Тебе захочется там что-нибудь купить".
Брожу по книжным и парфюмерным магазинам. Может, у нас на ул.Горького и не хуже, но я сейчас в отпуске и неизвестно, когда снова буду в центре Таллинна
Пирита. Разноцветные паруса яхт. Рока-аль-маре. Музыка незнакомых слов.
Летают чайки.
В одном из магазинов в центре неожиданно для себя купила невероятно дешёвую зимнюю шапку из хвостиков песца. У нас таких дешёвых шапок нет.
Мужчина с коробкой из-под телевизора с блаженной улыбкой гуляет по церкви Нигулисте. 60 лет Хуго Лепнурму. Алтарь с деревянными скульптурами работы старых мастеров.
Брелок с изображением ворот и надписью "Тарту" в салоне на ул. Виру, у ворот Виру. Была в городском музее на ул. Вене. Выставка украшений из серебра и экслибрисов. Красивый дымоход.
Снова Молочный зал на ул. Пикк. Думала, там много народу, а там никого нет. А я, заняв очередь, начала есть пирожное в штучном отделе и потом, когда позвали одного человека, была с набитым ртом. Потом опять позвали одного человека, я села и у меня сразу взяли заказ.
"Вам сосиски?"
На полке над столом - пирожные в вазах. Я съела бисквит с белым кремом, эклер. Тут уже принесли сосиски. А кефир, оказывается, стоит на столах. Потом съела ещё пирожное с начинкой из крема, в состав которого входят творог, ванилин и, кажется, лимон. Официантка, обслужив быстро, подошла за деньгами и спросила удивлённо: "3 пирожных? Не может быть!".
И всё равно очень дёшево -1р35к. Как ухожены таллиннские официантки!
Причёска, макияж, маникюр, туфли, платье!
На ул Виру в магазине "Силуэт" много хороших платьев. Видела, как фотографируют для "Силуэта".
Не могла найти, где на ратуше грифон для стока воды. Держала перед собой путеводитель, хотя снова начало накрапывать. В путеводителе грифон был. Расстроенная несоответствием и тем, что откуда-то капает, а ещё тем, что в Ливадии грифона видела, и ещё бы посмотрела, да когда это будет, а здесь не увижу, сердито подняла голову. Мне в глаза весело смотрел искомый грифон, изо рта у него капали дождевые капли. Мне снова стало хорошо.
Хор мальчиков! В центре - толстый очкарик, которого обижали вчера в троллейбусе. В конце - лютеранский гимн. Вильма - лютеранка.
Снова церковь Нигулисте как ориентир. Напротив - книжный. По дороге к Ратуше тоже. На Ванна тург тоже есть молочный зал. У церкви Нигулисте у ступенек - фонтан с рыбами.
Парад, посвящённый празднику песни. Вильма радостно кричит марширующим оркестрантам: "Музыку! Музыку!" Она кричит по-эстонски, но в Европе это звучит одинаково. Время от времени шествие превращается в танец. Женщины ходят в полотнятых вышитых блузках и фартуках, несмотря на холодный ветер, и вечером тоже.
После праздника танца не натанцевались: молодёжь плясала на улицах.
Ем суп в квартире, где нет хозяев - Вильма привела к знакомым. Она пришла с семьёй из Минска. Среди них толстая девочка в чёрном бархатном платье. Она словно из моего детства. Мы тогда снимали комнату на подмосковной даче - негде было жить. Там тоже была толстая девочка в бархатном платье. Она играла на пианино. Мне было 6 лет и я знала, что завидовать нехорошо, но завидовала платью, пианино и тому, что она умеет на нём играть.
Суп был кстати. В углу комнаты, где мы обедали, стояло пианино. Я спросила девочку, просто так, играет ли она - ведь она тоже была в гостях. Её мама ответила, что девочка играет, и даже хорошо, но её невозможно упросить сыграть. Я попробовала, попросила, и у меня поучилось! Девочка села к инструменту и по-моему неплохо сыграла мазурку Шопена. Вся семья удивилась, что мне удалось её заставить.
Эстонцы клали в только что надоенное молоко лягушку, чтобы сохранялось свежим.
В Кадриорге после концерта, на остановке 4-ого троллейбуса пела семья на 5 голосов, один - мужской, Пели, по-моему, Моцарта.
Мужчина перед кассой, грустный: "Праздник уже кончается!"
Ещё немного музыки незнакомого языка: Мюривахе -" между стенами". "Суур-Карью " - Большой Скотопрогонный переулок.
У знаменитой Певческой эстрады встретила Нину в национальном костюме перед концертом. Она сияла в предвкушении и была очень хороша. Когда пел многотысячный хор, это было незабываемо и на глаза наворачивались слёзы сами собой. Ну, я-то плакса, но и у других тоже.
Не то в этот день, не то в следующий, вернулись в Хаапсалу. Похоже, Нина и Вильма боялись, что мне будет скучно в Хаапсалу, а мне не было скучно!
По утрам я бегала в приморском парке Паралепа и окуналась в море, а Нина ждала меня к завтраку. Потом я, наслаждаясь тишиной и неторопливостью улиц, шла по магазинам - посмотреть, может быть купить что-нибудь, и обязательно заходила полюбоваться Епископским замком - его развалины были так живописны, что вдохновили меня на несколько рисунков.
Я не рисовала больше двадцати лет, потому что моя лучшая подруга, окончившая Суриковское училище, предупредила, что у меня нет способностей. После этого вердикта я долгие годы не бралась за карандаш, а замок вдохновил.
В Епископском замке ежегодно проводятся музыкальные фестивали, посвященные легенде о Белой даме.
Здесь играл Игорь Ойстрах. Акустика лучше, чем в Домском соборе. Самая высокая башня между Ригой и Таллинном. Рябина на стене. Подвал (бывший пороховой погреб) - купцы для Александра Третьего накрывали стол. 17000 гостей приезжают на фестиваль Белой Дамы. Средневековая конюшня. Был Державин.
Я не боялась привидений, и когда Нина не ночевала дома из-за дня рождения другого внука, оставалась одна в её квартире с открытым балконом, выходящим на железнодорожный вокзал - так зачем-то было надо Нине.
В Таллинне я поиздержалась, а в сберкассе мне без акцента сказали, что выдадут деньги по аккредитиву, если я ещё раз распишусь, так как в первый раз получилось непохоже.
Чай с конфетами и колбасой у Вильмы. Красные салфетки из кумача, обвязанные крючком белыми нитками. Чашки, полотенца и блюдца с земляникой. Красивые махровые и суровые полотенца и скатерти. Тээ-кок - чайное пирожное.
Первый памятник Шиллеру - в Хаапсалу.
Лечебная группа в Епископском замке: "А инвалидам надо приседать 50 раз?"
Вдохновлённая многочисленными примерами, вышиваю в Паралепа. Пение птиц, шорох ветвей, покой, запах моря и хвои...
В один из дней пригласил на кофе сын Нины Каллью, в доме жены которого мы с Ниной жили в Таллинне. Приближаясь с Ниной и Вильмой к его квартире в Хаапсалу, уговаривала сама себя не демонстрировать свой азиатский аппетит. Ведь не голодная же, пообедала в кафе в Паралепа.
Красивый европеец средних лет. Приличная квартира с хорошей библиотекой. Журнальный столик с кексом и термосом - в Эстонии не бегают на кухню, а сварят и - в термос, чтобы не отвлекаться от беседы. О чём говорили - не помню, но уничтожение кекса почти целиком на моей совести. Разговоры были интересные, смотрели какие-то хорошо изданные книги.
Спустя несколько дней Каллью возил нас с Ниной, Кристой и её сыном Янно на своей машине в дом-музей художника Лайкмаа в Таэбла и дом-музей скульптора Хавамяги. В каком-то из этих домов все окна разной формы.
Я собралась учить эстонский язык и купила разговорник.
Нина подарила мне косынку в память о празднике песни, где были автографы всех участвовавших дирижёров. Я бережно храню эту косынку.
В один из дней в Хаапсалу была ярмарка, там были поросята, кролики, щенки, всякие поделки, вышивки и вязаные вещицы, ягоды, фрукты. Вечером был концерт у Епископского замка. Выступала молодёжь, комсомольцы. Эстония всегда представлялась мне буржуазной страной и странно было вспомнить, что у них тоже есть комсомол.
Я уезжаю из Эстонии. Попрощалась с Ниной и Вильмой, их подругой Эльвирой, Кристой и другими детьми и внуками Нины. Домой хочется, а уезжать - категорически нет. Вот такая раздвоенность. Со всеми перецеловалась и обещала писать почаще, звонить и приезжать ещё.
В Таллинне пробежалась ещё раз по центру. Пикк-Ялг, Люхике-Ялг... улицы. На одной из них, среди серых каменных стен маленькое чудо на асфальте перед дверью в дом, стиснутый другими домами - крошечное бледное растеньице на клочочке земли, заботливо окружённое камешками.
Европа. Культура. У нас бы затоптали. А здесь, хоть и задыхается среди выхлопных газов, но живёт цветочек, былиночка. Снова плакать хочется, что за незадача! Приехала в отпуск поплакать. Обидно же, почему у нас не так?!
Ул.Пикк. Снова любовалась чёрной юбкой с вышивкой - перламутром - дорогая, никто не купил. Платье из белой шерсти тоже дорогое, но я его почему-то купила, и кофточку - с неё потом сотрудницы выкройки снимали. Главное не опоздать на поезд. В другом месте купила две дешёвые яркие хлопчатобумажные майки.
Ой, чуть сыр не забыла! Здесь столько разных видов сыров! И надо сбегать на улицы Сайя-кийк и Олевисте, на Олевисте башни смотрятся хорошо. На берег, где снимали фильм "Гамлет", уже не успеть.
Купить в Москве Тийе пластинку с ритмической гимнастикой.
В церкви Пюхявайму опустила 20коп и услышала орган, потом пел женский голос. Молодой, слегка дрожащий от волнения. Я подумала, что отпуск кончается, а я так и не вылечилась, и грудь болит, и если бы чего просила, так здоровья.
Отпуск кончается, уже кончился почти. Я так и не ела здесь жареной ливерной колбасы и копчёного угря. Слёзы лились и было стыдно. Я прощалась с Таллинном. Я прощалась с Эстонией.
Я увозила с собой журналы мод, рисунки для вышивки, кулинарные рецепты. Официантка в кафе и немец, сидевший за мной, смотрели сочувственно. Ем замечательное пирожное, смотрю в переулок старого Таллина, а слёзы текут с подбородка. Немец, если он журналист, напишет у себя о тяжёлой жизни советских людей. Обидно, что солнце появилось, а я не могу бегать в Паралепа и купаться.
Просто давно не плакала. Испортила людям в кафе настроение. Нельзя съесть всех пирожных. Просто не спала всю ночь из-за боли в груди и кашля. И ещё плохо отдыхать одной. Плохо, когда хочешь писать дневник, а на скамейке в привокзальном парке старухи долдонят ерунду. Из куста выскочила кошка с воробьём, женщина увидела нас троих и стала меня успокаивать.
Потом я ехала в прекрасном фирменном поезде "Эстония". Моими соседями была семья: неприятный толстый мужчина, его грустная жена и ребёнок. Мы ехали в Москву, где должна была начаться олимпиада. Поэтому вошёл какой-то человек и, извиняясь, попросил показать паспорта.
За окном сияло солнце, я уже наплакалась, и мне было хорошо. Неприятный мужчина разворчался, что нарушаются его права. Он был прав, но я понимала, что паспорта проверить надо. Свой подала с лёгкостью. Проверяющий обрадовался и приветливо спросил, откуда и куда я еду. Я ответила, что отдыхала у приятельниц в Эстонии.