Телесериал про бабушку. Серия 3. Ашхабад. 24.12.2011
1. Бабушка сидит за машинкой, но уже в другой, но тоже небольшой комнате: "Лия! Ну-ка, примерь! Это тебе подарок на Пасху. Пойдёшь в этом платье на Крестный ход". Лия - ей семь лет, - берёт белое платье с розочками по подолу, и не отрывая от платья глаз, уходит за ширму переодеваться.
Бабушка: "Виктор, как это всё-таки несправедливо получается. Вы идёте на службу в церковь, а мне куличи печь и пасху делать. Вы завтра с визитами пойдёте, а мне снова у плиты стоять с горячим".
Дед (весело): "Брось ты эту кухню, и пойдём с нами. Хорошо, что у нас в Ашхабаде ещё церковь не разрушили. В других городах кресты сбрасывают и иконы жгут".
Бабушка: "Виктор, ты бы поосторожнее говорил. Мало ли что..." Дед: "Нэся, милая, всё равно посадят. Рано или поздно".
Бабушка: "Но ты же не служил в белой армии, не воевал с красными, и солдаты тебя любили".
Дед: "Всё это неважно. Будем веселиться, пока живы и здоровы! Нэся, покрась губы, сделай маникюр, и кури иногда сигареты. Тебе это очень пойдёт!" Напевает: "Она казалась розовой пушинкой в оригинальной шубке из песца"
Выходит сияющая Лия в новом платье. Отец берёт её за руку, другой рукой берёт Борю, и они выходят из дома.
--
Крестный ход. Лия крепко держится за руку отца и не отрывает глаз от подола с розочками.
--
Сад, дом в саду. Лето. Боря и Лия бегут к калитке в дувале*, смотрят в неё с некоторой опаской. По улице идёт религиозная мусульманская процессия. Люди с горящими глазами, в веригах, в белых обагрённых кровью одеждах стегают себя плётками с металлическими наконечниками. Они гортанно выкрикивают что-то.
Боря:"Что это, Лия?"
Лия: "Отец говорил, что это шиитский праздник в честь мук имама Гусейна. Это самоистязатели, они показывают, как любят имама".
Боря: "Тебе их жалко?"
Лия: "По-моему, они не чувствуют боли. Мне больше жалко курдов. Помнишь, они прятались у нас в саду от милиции, и я не сказала, где они. Я знала, что они контрабандисты. Но ведь у них нет своего государства".
Боря: "Осенью ты пойдёшь в школу, и узнаешь про государство, шиитов, имамов и курдов, и многое другое".
Лия: "Попроси маму, чтобы нам пойти вдвоём. Ты моложе на год, но ведь это совсем не чувствуется. Ты читаешь, пишешь и умеешь считать".
Боря: "Мама сердита на нас за то, что нас выгнали из детского сада на улицу во время тихого часа и сказали, что мы не поддаёмся воспитанию. Мы сидели до вечера у дверей, пока за нами не пришла мама". Лия: "Наверно, до 1 сентября она нас простит. А ей было бы удобнее отправлять нас в школу вдвоём".
4 Боря и Лия снова у калитки. По улице с криками едет мороженщик с бочкой. К нему сбегаются дети. Видно, что и мороженщик, и лошадь привыкли вызывать радость у детей. Мороженщик достаёт вафлю, намазывает её мороженым из бочки, и спрашивает Борю: "Как тебя зовут?"
Боря: "Боря".
Мороженщик ищет вафлю с именем "Боря" и накрывает ею мороженое. Отдаёт мальчику.
Обращается к Лии:"А тебя как зовут?"
Лия: "Лия"
Мороженщик: "Милая, у меня нет вафли с таким именем. Редкое оно. Вот, возьми вафлю без имени".
Боря и Лия едят мороженое.
Боря: "Лия, а помнишь, папа предложил тебе в кафе на спор съесть килограмм мороженого? Если бы не мама, ты бы съела, наверно?"
Лия: "Думаю, что да".
5. На дувале сидит Лия, Она заглядывает в соседний сад. Там бегает худенькая девочка с такими же толстыми длинными косами, как у Лии, только более светлыми.
Лия: "Таня! Доброе утро! Будешь играть?"
Таня: "Буду, иди сюда".
Лия радостно прыгает с дувала в сад. Они вместе играют в куклы, в основном примеряют наряды, и весело щебечут.
Лия: "Пойдёшь на холмы за тюльпанами?"
Таня: "Тыже знаешь, туда без взрослых нельзя. Там могут быть басмачи",
Лия: "У нас дядя водит туда всех детей, своих и нас с Борей. Когда мы пойдём, я тебя позову".
--
Пустыня. Синие горы на горизонте. Кусты саксаула почти не отбрасывают тени. По дороге движется телега, рядом - туркмен в халате, белом сельпеке*, со старым ружьём за плечами. Камера показывает лицо бабушки, сидящей в телеге и правящей лошадью. Бабушка старается не показывать, что опасается своего дикого сопровождающего. Она не смотрит на него.
Лощадь туркмена гораздо лучше - она ахалтекинка. Камера любуется её статью, переходит на лицо туркмена. У него горящие большие глаза, огромный нос с горбинкой.
Голос бабушки, обращённый к зрителю: "Виктор от своей работы получил для меня путёвку в санаторий. В аулах ещё скрываются басмачи, так что мне дали в сопровождение красноармейца. Он оказался туркменом. Кажется, он убеждённый коммунист, а не басмач. Но кто его знает. . . Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Можно быть коммунистом, но хорошим человеком".
--
Вечеринка в доме у сестры Виктора Михайловича, моего деда. Приглашены и знакомые. Виктор Михайлович стоит у пианино и рассказывает какой-то анекдот женщине, которая перебирает ноты. Она в восторге от него. Звонко смеётся, краснеет. Бабушке это не нравится. Из коридора раздаются звуки скрипки. Ее племянник, Алёша, играет мелодию из 1-ого квартета Чайковского. Бабушка выходит в коридор. Алёша играет и смотрит ей в глаза. У неё на глазах выступают слёзы.
Бабушка: "Алёша, почему ты не пройдёшь в столовую?"
Алёша: "Я не могу играть, когда на меня смотрят".
--
Семья сидит за столом. Лия убирает со стола посуду. Дед достаёт шахматы: "Ну что, Нэся, сразимся?"
Бабушка: "Мне надо готовить уроки к курсам счетоводов. Завтра будет занятие?"
Дед: "Будет. У меня никогда не было такой способной ученицы. Борис, сыграем?"
"Давай".
Играют. Входит сестра Виктора Михайловича, Валентина. Она бледна как мел, с красными глазами: "Виктор, папа умер".
Бабушка поворачивается к зрителю и говорит: "Он долго мучительно болел. Желудок у него всегда больной был. А потом начался рак".
Валентина: "Нэся, ты была сестрой милосердия. Мы с Линой боимся его обмывать, а ты знаешь, как мыть тела заразных больных. Сможешь?"
Бабушка (просто): "Конечно".
Встаёт и уходит с Валентиной.
9.За столом сидят бабушка, Лия и Борис. Вечер. Входит Виктор Михайлович: "Нэся, я купил тебе в подарок перстень с бирюзой. Совсем недорого, по случаю. Вместо того, которое ты в юности уронила в отверстие в туалете".
Бабушка: "Ты с ума сошёл, Виктор! У тебя ботинки каши просят, тебе нужны новые брюки, и Борису тоже, а тут ещё я еду в Москву! Денег не напасешься!"
Дед: "А по поводу поездки в Москву у меня тоже покупка есть. Нельзя же ехать с пустыми руками! Вот, смотри..." (разворачивает красивые отрезы шёлка на столе, предварительно убедившись, что он не мокрый).
"Ты не знаешь, какие у жены Шуры глаза - голубые или карие? Какой отрез ей, а какой - жене Володи?"
Бабушка: "Шура прислал их фотографию. Но там непонятно, какой цвет глаз. Ты видел - Клава очень мила, они прекрасная пара - она светленькая, а он брюнет. Думаю, ей пойдёт и жёлтое, и голубое"
Виктор Михайлович: "А жене Володи?"
Володя не присылал фотографии. Он не описывал внешность Веры Петровны. Писал, что она немного старше его, суровая, у неё дочь от первого брака".
Виктор Михайлович: "Ну, там на месте решишь".
--
Площадь трёх вокзалов. Бабушка подходит к стоянке такси в сопровождении двух братьев.
Бабушка: "Шурка, Володя, какие же вы стали большие и важные!" Володя (оба брата одеты просто, но хорошо) : "Сейчас мы тебе Москву покажем!"
Берут такси и ездят по Москве под звуки музыки начала 30-ых. Все трое счастливы видеть сестру, братья рады возможности покатать её по Москве. Бабушка в восторге.
11 МХАТ.Всетрое подходят к зданью. Афиша: "Дни Турбиных". Володя берёт билеты.
Зал МХАТ"'а. Артисты вышли на аплодисменты. Все аплодируют.
Крупно - счастливые глаза бабушки.
--
Кухня. За окном ночь. Лия моет посуду, Виктор Михайлович и Боря бегают с тряпками и вёдрами.
Лия: "Не забудьте вынести мусор. Когда мама приедет, всё должно быть готово. Как-то она там в Москве! Понравилось? Боря, ты бы хотел посмотреть Москву?"
Боря(тщательно отжимая тряпку на ведром) : "Сначала я съезжу в Баку на слёт юных радиолюбителей. А в Москву я, наверно, поеду учиться, когда кончу школу".
Лия: "Я бы тоже хотела учиться в Москве".
Виктор Михайлович: "У нас в Ашхабаде для девочек есть только меды и педы - можно стать врачом или учительницей, другого выбора нет".
Лия: "Я очень люблю животных. Я бы хотела быть ветеринаром".
Виктор Михайлович: "Чтобы жить в ауле и лечить плешивых верблюдов и ишаков?"
Лия: "А ещё я бы хотела быть актрисой! У нас в кружке говорят, что я неплохо читаю стихи и двигаюсь органично".
Виктор Михайлович: "Женщинам - актрисам очень тяжело. Легко вывозиться в грязи. Безнравственная это профессия для женщин. И с детьми могут быть проблемы".
Лия: "Мне бы, конечно, хотелось быть балериной, но поздно учиться, и негде".
Виктор Михайлович: "Вот и хорошо. Уже третий час ночи. Давайте сворачиваться, спать-то надо".
--
Семья за столом. Бабушка с модной тогда шестимесячной завивкой. Лия потихоньку даёт кусок сахара догу. Тот сияет физиономией и машет обрубком хвоста с другой стороны стола. Обрубок бьёт по чайной чашке.
Бабушка: "Как я соскучилась! Лия, не порть Гольфа! И убери Царапыча с колен!"
Лия: "Мама, зачем ты изменила причёску? Тебе прежняя больше шла".
Бабушка: "Хотелось чего-нибудь нового".
Виктор Михайлович: "Нэся, как только ты уехала, Лия каждый день готовит фаршированные помидоры. Не спорю, это вкусно, но приготовь что-нибудь ещё".
14. Лия гладит брюки. Они светлые, летние. Она очень старается.
Боря от стола, где он возится с радиоприёмником: "Лия, погладь мне тоже брюки, а то я опаздываю на собрание общества радиолюбителей. Только получше как-нибудь, а то у меня доклад!"
Лия: "Мало мне с отцовскими брюками возиться, ещё ты на мою голову! Ладно, сегодня поглажу, а в следующий раз будешь гладить сам, у тебя это прекрасно получается!"
15. Семья сидит за ужином. Вдруг раздается гул и начинает раскачиваться лампочка.
Виктор Михайлович: "Все в сад. Быстро!"
Тушит керосиновую лампу, все выбегают в сад. Воют собаки, и дог Гольф тоже. Ветер бушует в кронах деревьев. Луна то появляется, то исчезает в тучах.
Виктор Михайлович: "Возьмите друг друга за руки. Это надо для того, чтобы при попадании в трещину вытянуть человека до того, как трещина сойдётся обратно".
Звенят стёкла, раздаются испуганные крики.
Постепенно качание земли и гул умолкают. Все возвращаются в дом. Виктор Михайлович зажигает лампу. Кое-где на стенах змеятся трещины. На полу несколько картин, сорвавшихся с гвоздей. Бабушка: "Боря, завтра укрепишь картины, а то папе некогда, и вообще он у нас "дядя Поджер*".
Боря: "Конечно, мама".
Все расходятся, а Лия садится на подоконник и обращает лицо к луне. Она тихо перебирает струны гитары.
Бабушка возвращается: "Лия, ты что не спишь? Испугалась?"
Лия: "Да. Можно я буду ночевать в саду?"
Бабушка: "Можно, но не сегодня. Во-первых, у тебя ещё не прошёл бронхит. Во-вторых, сегодня прохладно".
Лия: "Я так люблю ночевать в саду! Пахнет розами, цикады, утром горлинки..."
16. В саду под деревьями расстелены ковры, на них - постели. Звёздное небо. Персики среди листьев. Вдали звон колокольчиков.
Лия, приподнявшись на постели: "Это уходит в Персию караван верблюдов. Он идёт медленно, торжественно, словно презирает само время. А завтра рано утром снова будет звон караванных колокольчиков на шеях у верблюдов. Это будут входить караваны из Персии.
Потом встанет хозяйка-персиянка выгонять в стадо овец. Она пожилая, некрасивая, и как будто вечно жила в этом доме. Её муж раньше, выходя из туалета, срезал рядом алую розу и дарил маме, а теперь дарит розу мне".
В ногах у Лии лежит маленькая белая собачка. Она внимательно слушает Лию.
Лия: "Давай спать, Мурзилка".
17. Горная речка, в ней купаются ребятишки, среди них Лия и Боря.
Бабушка: "Ли-ю! Бо-рю! Завтракать!"
Лия и Боря выскакивают из воды и бегут на голос к домику в саду.
Лия: "Боря, тебе нравится здесь, на Кавказе?"
Боря: "Конечно, только я по отцу соскучился. Он обещал скоро приехать".
Бабушка на пороге кабардинского домика: "Отец прислал письмо. Скоро приедет. Прочесть?"
Боря: "Я прочту".
Читает: " У Мурзилки родились щенки - Завязанкин, Ведёркин, Утопилкин".
Лия и Боря смеются: "Какие смешные имена!"
18. Рынок в Нальчике. Боря идёт вдоль рядов. Он подходит к ряду немцев в белых халатах и ослепительных нарукавниках. Они торгуют молочными продуктами. Боря покупает сливочное масло, завёрнутое в капустные листья.
19. Бабушка за швейной машинкой. Она поворачивается и примеряет нарядное шёлковое с кружевами платье маленькой кабардинской девочке. Хозяйка и дочка довольны. Девочка крутится перед зеркалом. Потом бабушка садится на стул и позирует отцу девочки, который их фотографирует.
Хозяйка: "Приезжайте к нам на следующий год. Условия те же, кумыс бесплатно, и фрукты в саду тоже".
Бабушка: "Я бы с удовольствием. Как получится. И потом трудно добираться. На пароме, который ходит до Баку, меня укачало. И порт в Баку не понравился - чёрный какой-то".
Хозяйка: "Никогда не была дальше Нальчика. Но здесь-то у нас хорошо, верно?"
Бабушка: "Да".
20. Дикий индейский клич. В саду - вигвам. Из него выскакивает Боря с томогавком. Он бежит за своим другом, тоже с перьями в голове, призванными символизировать что-то индейское. Лия и её подруга Женя сидят, связанные спинами, у костра. Из засады выскакивает ещё подруга, Ира, и обрушивается на мальчиков с кулаками. Она тоже с перьями в волосах. С дерева спрыгивает ещё одна девочка и разрезает верёвки на руках пленниц.
Все садятся у костра и достают из него печёную картошку. Поют:
"Ах, картошка, объеденье, пионеров идеал.
Тот не знает наслаждения, кто картошки не едал!"
21. Холм посреди пустыни. У холма автобус. Из него выходят измученные жарой экскурсанты. Влезают на холм.
Экскурсовод: "Вы находитесь на развалинах уникальной парфянской крепости Ниса. Она противостояла многим захватчикам в течение многих столетий. Она защищала богатый красивый город".
Экскурсанты переглядываются и переминаются с ноги на ногу, мечтая о прохладе.
22. Ручей в ущелье среди гор. Виктор Михайлович раздаёт экскурсантам шашлыки. Все хвалят его искусство повара.
Лия - Боре: "Ты знаешь, как мне надоедает ухаживаниями сын хозяев. Терпеть его не могу. Он ещё всем рассказывал, что он мне нравится. И все смеялись надо мной и над тем, что у меня сбитые в кровь коленки, и кричали, что у меня отец футболист, а у меня коленки сбиты".
Боря: "Но сын хозяев болен тифом".
Лия: "Он уже выздоравливает. Но до этого он приснился мне, больной, и
голос извне спросил меня: "Ты хочешь, чтобы он умер?"
Я очень испугалась и закричала: "Пусть он останется жив!", - и проснулась. Ну, ты же знаешь, как я плохо сплю".
Боря: "Да"
Лия: "С тех пор он начал поправляться, хотя ещё очень худой".
По ущелью бежит искрящийся поток. Он шумит, пенится. Сверкают на солнце цветы по берегам. Карабкаются по склону деревья. Над ущельем парит орёл. В горах видно стадо баранов. Оттуда доносится горловое пенье и звуки струнного инструмента.
23. Утро в саду. На столе, покрытом белоснежной скатертью, тарелки с кашей, бутерброды с сыром, крутые яйца. В стеклянном кувшине с кусками льда играет солнце. Воркуют горлинки. По дорожке подъезжает на велосипеде с рынка Виктор Михайлович с заколотыми внизу бельевыми прищепками брюками. Он управляет велосипедом с помощью ног, а в руках у него большой арбуз.
Виктор Михайлович: "Боря, закати остальные арбузы и дыни под тахту. Нэся, сегодня рынок удивительно дешёвый. Туркмены, если с ними поторговаться на их языке, отдают всё почти даром. Приготовь, пожалуйста, к вечеру борщ".
Бабушка: "Как он в тебя лезет в такую жару! А твоя мама говорила, что ты привык к щам и не любишь борщ. Не забудь, завези сегодня после работы маме деньги с получки".
Виктор Михайлович: "Само собой. Лия, я договорился с учительницей английского языка и с учительницей игры на фортепьяно. А домашние задания будешь делать в клубе".
Лия: "Папа, меня езде на велосипеде дальше будет Боря учить, мне так удобнее".
Виктор Михайлович: "Ну и прекрасно. А то у меня с тобой никакого терпения не хватает. Боря, как твои занятия плаванием в карьере?"
Боря: "По-моему, неплохо".
Бабушка: "Ты бы не носился на велосипеде в самую жару как сумасшедший, Боря, сердце испортишь. Хватит и мне и так то Лию лечить от нарывов в горле, то отца после тифа мацони отпаивать. Твоя мама, Виктор, ругает нас, что мы отнесли в торгсин нательные кресты".
Лия: "Мне так нравилась брошка из дутого золота в виде ключика!"
Бабушка: "Что же ты не сказала! За неё дали гроши!"
24. Комната в клубе. Лия за пианино. В комнатах темнеет. В них появляются какие-то физиономии и дразнят Лию.
--
Виктор Мичайлович на пороге комнаты в промокшей от пота гимнастёрке: "Нэся, дай молочка! Сегодня прошли с солдатами километров двадцать по горам, устали".
Бабушка: "Ещё не хватало этой переподготовки! Мало того, что на тебе курсы бухгалтеров, а по ночам балансы для колхозов делаешь! На, пей".
Подаёт ему крынку, запотевшую от холода.
Виктор Михайлович выпивает её всю.
Боря и Лия отрываются от книг. Это Фенимор Купер и Жюль Берн.
26 Бабушка: "Боря, иди за керосином"
Боря: "Я уже поставил в очереди свой бетон. Говорят, что очередь подойдёт не раньше, чем через два часа".
Потихоньку прячет за картину "Иван Грозный убивает своего сына Ивана" пластинку. Поворачивается к зрителю: "Дядя Шура, мамин брат, подарил нам свою копию этой картины. Мама очень гордится картиной и дядей Шурой. Он инженер-связист, но окончил художественное училище. А отец хочет купить патефон, но в Ашхабад их пока не завезли, и мы покупаем пластинки и прячем их от мамы, чтобы она не ругалась, что мы тратим деньги на ерунду".
27. Бабушка: "Это что ж такое! В буфете пустая банка из-под мёда, а в ней ложка!" Из двери появляются, опустив глаза, Лия и Боря: "Мы потихоньку, это как-то само получилось..."
Бабушка:"Да я для вас же и хотела приготовить на воскресенье пышки с мёдом! А то тётя Наташа к Шурцу должна приехать, надо чем-то их угостить".
Боря: "Ну, арбузами угостим, виноградом, персиками. Они же из Сибири приедут, им это интереснее".